Вечером путники вступили в тоннель.
      Кони-призраки не последовали за ними; убедившись, что все в порядке, они предпочли остаться на поверхности. Тусклое свечение грибов помогало двигаться кентавру и человеку, не слишком раздражая Храповика.
      Создавалось впечатление, будто вабанки устроили освещение как раз в расчете на подкроватное чудовище, хотя, возможно, грибы размножились в подземелье сами по себе. В любом случае, наличие света было на руку всем – это казалось еще одной удачей.
      Гранди двигался впереди – в темном проходе Храповик чувствовал себя увереннее остальных. Честеру и Бинку, с их громадными неуклюжими ножищами, приходилось держаться куда осторожнее. Уже не в первый раз голему пришлось признать, что, порекомендовав ему именно этого скакуна, добрый волшебник поступил мудро. Многие советы Хамфри поначалу представлялись нелепыми, но в конечном итоге неизменно оказывались весьма полезными.
      Несколько раз извилистый тоннель резко забирал вниз. Казалось, до дна Провала осталось совсем чуть-чуть, но тут дорога выравнивалась, а то и начинался подъем. Древние вабанки будто специально прорыли свой ход весьма замысловатым манером, возможно, для них это являлось формой художественного творчества.
      За одним из поворотов в стене обнаружился пролом, откуда забрезжил свет луны. Храповик съежился. Лунный свет не представлял для него смертельной опасности, но подкроватное чудовище не одобряло свет в принципе.
      Чуть помедлив, Честер выглянул наружу – и присвистнул.
      Одолеваемый любопытством, Гранди слез с Храповика, вскарабкался на плечо кентавра и заглянул в дыру.
      Высоко в небе светила бледная луна, а внизу открывалась глубочайшая, внушавшая ужас бездна. Голова у голема пошла кругом, и он свалился бы вниз, не подхвати его сильная рука кентавра.
      – Надо стоять на земле всеми четырьмя копытами, прежде чем высовываться, – проворчал Честер.
      Копыт у Гранди не было, тем более четырех, однако правота кентавра почему-то не вызывала сомнения. Голем спустился вниз и снова взобрался на Храповика. Заглядывать в пропасть его больше не тянуло.
      Уже близилась полночь, когда сверху донесся странный пугающий звук, – нечто среднее между свистом и завыванием. Путники остановились.
      – Там кто-то есть! – встревоженно воскликнул Гранди.
      – Ничего страшного, – беспечно отмахнулся Бинк.
      – Откуда ты знаешь? – спросил голем.
      Бинк лишь улыбнулся и пожал плечами. Видимо, у него был резон для подобной уверенности, но голем не мог понять, на чем она основана, и это вызывало досаду.
      Звук приближался, и через некоторое время в проходе появилась темная тень. Гранди отпрянул, Честер выхватил меч, лишь Бинк сохранил невозмутимое спокойствие.
      Приближавшееся животное несколько уступало ростом кентавру, но было массивнее. Передние лапы страшилища заканчивались здоровенными когтями. Разминуться в тесном проходе не было ни малейшей возможности; странное существо неуклонно двигалось вперед, столкновение казалось неизбежным.
      – Давайте дадим вабанку пройти, – сказал Бинк, – он не опасен.
      – Вабанку? – переспросил Гранди.
      – Ну да. Точнее, его призраку.
      Тем временем животное надвинулось на кентавра.., и прошло сквозь него. Тем же манером оно миновало Бинка и Гранди – голем даже не ощутил соприкосновения. Они действительно повстречались с призраком.
      – Думаю, – заметил Бинк, – цивилизованные вабанки испугались бы не на шутку. Наверняка они боялись своих призраков так же, как люди боятся своих.
      Честер молча вложил меч в ножны. Рука его подрагивала.
      Гранди прекрасно понимал кентавра. Он и сам оробел, хотя никакой опасности не было.
      У всех живых существ есть призраки, так почему бы им не быть у вабанков? И неудивительно, что призраки не покинули тоннель вместе с живыми, – привидения в большинстве случаев предпочитают обитать там, где их настигла смерть. Все было ясно, кроме того, куда и почему удалились сами вабанки. Этот вопрос по-прежнему оставался без ответа.
      Ближе к рассвету путешественники достигли дна Провала. Они пристроили кровать в уютной темноте тоннеля, а сами принялись готовить еду.
      – Эй, Гранди, – обратился к голему Честер, – если услышишь топот драконихи, мигом беги к нам. Кроме тебя, с ней говорить некому.
      Гранди улыбнулся, ощутив себя важной персоной. Никто, кроме него, не мог достичь взаимопонимания с провальной драконихой, а отсутствие взаимопонимания могло привести к ужасным последствиям.
      Дно Провала отнюдь не являлось безжизненным каменистым ложем. Там росли кусты и деревья, с которых можно было нарвать плодов.
      Другое дело животные – ими в ущелье и не пахло. Если какое и попадало случайно вниз, то тут же отправлялось в драконью пасть. Долгое время люди считали провального дракона чуть ли не стихийным бедствием, в существовании которого не видели ни малейшего смысла. Однако со временем стало ясно, что лишь бездонный Провал с обитающим в нем драконом способны оградить Ксанф от несчетных волн вторжений обыкновенов, существ куда более опасных, чем любое чудовище. Когда накатилась Последняя Волна, именно Провал стал главной линией обороны. Гранди поневоле задумался о том, как премудро устроен Ксанф: многое из того, что кажется ненужным и даже вредным, на самом деле приносит немалую пользу.
      Перекусив, путники улеглись спать. Около полудня земля вокруг задрожала, словно вновь приближался невидимый великан. Но звук был иным – топот сочетался с громким пыхтением. Не приходилось сомневаться, что по дну Провала движется дракониха. Вся компания переполошилась. Гранди метнулся к створу тоннеля. Настал час его славы.
      Вскоре показалась паровица. Приземистая шестиногая дракониха двигалась с удивительной для столь огромного существа скоростью. Из ее пасти и ноздрей валили клубы пара. Трудно представить себе более впечатляющую фигуру, чем провальный дракон или дракониха во всем своем великолепии.
      – Стой! – воскликнул Гранди, воздев маленькую ручонку. – Мы друзья. У нас к тебе дело.
      Дракониха продолжала топать вперед, хотя ее взгляд сфокусировался на големе.
      – Эй, – крикнул он, – притормози! Я же сказал…
      Паровица неслась прямо на него. Чудовищная пасть открылась, обнажив страшные зубы.
      Честер выхватил меч, приготовившись защищаться. Он не был трусом, но ни одному кентавру не по силам одолеть в поединке этакое чудовище, а Честер к тому же уже миновал пору своего расцвета.
      Гранди понял, что дракониха настолько увлеклась преследованием добычи, что попросту его не слышит. Драконы вообще не отличаются сообразительностью и, как правило, в состоянии сосредоточиться лишь на одном деле зараз. Но как докричаться до нее прежде, чем случится беда?
      Внезапно небо закрыла тень. Голем поднял глаза и увидел кружившего над Провалом руха.
      У голема тут же родилась идея.
      – Эй, братишки, – прокаркал он по-рухски, – а не слабо вам спуститься да подергать эту ящерицу за хвост?
      Дракониха резко затормозила, выпустив целую тучу пара.
      – Только суньтесь, – прошипела она по-драконски, – я вам устрою парилку.
      Однако рухи не появились, и дракониха принялась озираться по сторонам.
      – Эй, Стелла, – осторожно позвал голем, – это я, Гранди. У меня тебе дело.
      – Никакая я тебе не Стелла. Я Стейси.
      – Ох, извини. Запамятовал.
      – Впрочем, имя Стелла мне нравится больше, – передумала паровица.
      – Как тебе угодно, – быстро согласился голем, ведь никто в здравом уме не станет спорить с драконихой. Главное, ему удалось привлечь ее внимание.
      – Ты часом не заблудился? – проревела она.
      – Ничего подобного, – твердо заявил Гранди. – Мы пришли поговорить с тобой. О Стэнли.
      – Стэнли? – оживилась паровица. – Он нашелся?
      – Нет, но я сейчас в Поиске – ищу его.
      Бинк с Честером помогли мне добраться досюда, но вообще-то я должен ехать на подкроватном чудовище в Башню из Слоновой Кости. Думал тебя порасспросить, вдруг ты о нем что слышала.
      – Ничего, – с глубоким сожалением ответила Стелла, – хотя я никогда не упускаю возможности поговорить с живым существом, перед тем как его съесть. Но сюда мало кто забредает.
      Рухи, конечно, летают, только что с них взять.
      – Конечно, – согласился голем, – ведь у них вместо мозгов рухлядь.
      – Но даже если Стэнли найдется, – огорченно заметила Стелла, – он все равно слишком мал, чтобы вернуться к своей работе. – Паровица патрулировала Провал временно, вообще-то это было обязанностью Стэнли.
      – Вовсе нет, – возразил голем. – Вернуть ему настоящий возраст проще простого. Надо использовать эликсир молодости в сочетании с наоборотным деревом, и Стэнли приобретет свой истинный возраст.
      – Вот это да! – воскликнула дракониха, радостно выпуская пар. – Коли так, мы просто обязаны его найти.
      – Но если ты не знаешь, где…
      – Несский Лох наверняка знает, – нетерпеливо перебила голема Стелла. – Он прибыл из Обыкновении тысячи лет назад и о скрывающихся чудовищах осведомлен лучше кого бы то ни было. Если кто и знает, где находится Башня из Слоновой Кости, так это он.
      – Лох. А кто он такой?
      – Морское чудовище.
      – Рад бы его порасспросить, А где он живет?
      – Плавает туда-сюда вдоль восточного побережья Ксанфа да отлавливает девиц. Вроде бы он ими питается. – Паровица облизала губы.
      – Вдоль восточного побережья! – воскликнул Гранди. – Но мои друзья должны вернуться домой. В отведенное им время нам не добраться так далеко.
      – Я доставлю вас туда, – заявила Стелла, воодушевленная мыслью о возможности возвращения Стэнли к его обязанностям.
      – Все не так просто, Стэй… Стелла. Я еду на Храповике, подкроватном чудовище, а кентавр несет кровать.
      Дракониха кивнула:
      – Да, возможности подкроватников, к сожалению, весьма ограничены. Но я могу нести и кровать. Если весь вопрос в этом…
      Гранди понял, что столкнулся с еще одним счастливым поворотом судьбы. Теперь он мог двигаться дальше без человека и кентавра. Он перешел на человеческий язык и объяснил все своим спутникам.
      – Вот и хорошо, – сказал Бинк. – Довольно скоро нам все равно пришлось бы повернуть назад. Это было превосходное маленькое приключение, но наши жены…
      – Жены – это кошмар, – заявил Гранди, – я не женюсь ни за что в Ксанфе.
      – Э, приятель, – назидательно поднял палец Честер, – все так говорят. Посмотрим, что ты запоешь, когда тебя захомутает какая-нибудь големская девица.
      Гранда понурился, потому что прекрасно знал – големских девиц не существует. Он был единственным в своем роде. Одно дело не хотеть жениться, и совсем другое – знать, что тебе никогда не представится такой возможности.
      – К моему возвращению Хамелеоша снова станет красивой, – пробормотал Бинк не столько для товарищей, сколько для себя самого. Гранди понимал своего спутника – тот путешествовал до тех пор, пока его жена была умной и безобразной, и возвращался домой к тому времени, когда она вновь обретала красоту. В этой фазе Хамелеоша была очаровательна, несмотря на годы.
      По правде сказать, Гранди не имел бы ничего против големской девицы, похожей на нее.
      Так или иначе, вопрос был решен. Бинк с Честером приторочили кровать к спине Стеллы и вернулись к створу тоннеля. В момент расставания Бинк обратился к Гранди.
      – Будь осторожен, – промолвил он с неожиданной серьезностью, хотя сам всю дорогу оставался беспечным.
      Провальная дракониха двинулась вдоль ущелья. Кровать так трясло и качало на каждом шагу, что голему пришлось вцепиться в нее обеими руками. Он надеялся, что от этой тряски у Храповика разовьется морская болезнь.
      Путь предстоял неблизкий, и вскоре встал вопрос о том, как провести ночь. Гранди уже приспособился спать днем, но Стелла к этому не привыкла. К тому же ей требовалось подкрепиться. В конце концов порешили на том, что Гранди, верхом на Храповике, поедет вперед, а дракониха останется. Она отдохнет, поохотится и к утру нагонит их и принесет им кровать. Голема это вполне устраивало – ему не хотелось оставаться рядом со Стеллой в то время, когда она будет охотиться.
      Храповика укачало, и поначалу он двигался неуверенно, но вскоре выправился и набрал довольно приличный темп. Подкроватное чудовище предпочитало держаться тени, там, куда не падал лунный свет. Гранди это не беспокоило, но когда какая-то туча скрыла луну, он разозлился.
      – Вот невежда! – пробормотал голем. – Что за манера заслонять свет!
      Разумеется, Гранди не рассчитывал, что туча поймет его, ведь говорить с неодушевленными умел только король Дор. Голему просто хотелось выговориться, чтобы заглушить досаду. Однако сразу после его высказывания туча сгустилась, скрыв последние остатки света. Храповик чувствовал себя во тьме более чем уверенно, Гранди же прямо взбесился.
      – Эй, туча, тумана куча, – сердито крикнул он, – пузырь несчастный! Будь ты живая, я б тебе показал!
      Послышался раскат грома. Воздух стал влажным, – похоже, собирался дождь.
      – Чего растрещалась?! – вовсю разошелся Гранди. – Шумишь, словно невесть какая персона, а что ты на самом деле? Пшик, да и только!
      Новый раскат грома оказался куда сильнее прежнего. Гранди удивился – неужто туча слышит и понимает его? Потом он вспомнил рассказ Айви о весьма скверного нрава туче, считавшей себя царственной
 
      особой. Кажется, она именовалась Грозовая Громовая тучная королева. Может, это та самая? Что ж, коли так, он ей живо втолкует, кто она такая и где ее место.
      – Эй, трещотка летучая! – закричал голем. – Уж не ты ли часом называешь себя королевой?
      Да таких королев любой болван наделает сколько угодно, надо только почаще испускать газы.
      Налетел порыв ветра, гром прокатился по всему Провалу. Не приходилось сомневаться, что туча все услышала и поняла. Гранди порадовался, что сумел пронять небесную задаваку.
      Он понимал, что туча не преминет основательно полить его дождем, но не слишком беспокоился. Как бы ни злилась тучная королева, повредить ему серьезно она не могла. В темноте голема не разглядеть, тем паче, что он постоянно двигался.
      – Вонючка несчастная! – выкрикнул голом. – Громыхалка бестолковая.
      Молния ударила в землю, в то самое место, где за миг до этого находился Гранди. Тучная королева разошлась не на шутку. Судя по всему, Айви правдиво описала ее характер.
      И тут Гранди вспомнил о том, что близится рассвет. На рассвете им придется остановиться, а значит, они превратятся в прекрасную мишень для молний. Вот те на, – об этом-то он и не подумал. В следующее мгновение голем понял, что допустил еще одну оплошность, – кровать осталась позади, и, когда взойдет солнце, Храповику некуда будет спрятаться. Если их не сразит молния, то доконает свет.
      Следовало поскорее найти укрытие. Какое-нибудь темное место, где можно дождаться Стеллу с кроватью.
      – Ищи пещеру! – крикнул Гранди Храповику на языке чудовищ.
      К счастью, Провал изобиловал расщелинами и кавернами. Храповик вильнул в сторону и стал взбираться по отвесной стене, удивляя голема своей цепкостью. Вскоре подкроватное чудовище добралось до пролома и ввалилось туда.
      Они оказались в пещере, достаточно вместительной и глубокой для того, чтобы Храповик мог укрыться от смертоносного света. Ему только и нужно было, что держаться подальше от входа.
      Зато Гранди прятаться не собирался. Он слез с Храповика, подошел к пролому и вновь принялся дразнить тучу:
      – Мазила, твои молнии только на то и годятся, чтобы их к штанам пришивать!
      Разъяренная туча метнула новую молнию и опять промахнулась. Пламенеющая стрела ударилась о каменную стену Провала, расщепилась на две зигзагообразные половинки и упала на дно, где и поостыла.
      Жители Ксанфа частенько подбирали израсходованные грозовыми тучами молнии и делали из них удобные застежки.
      – И ты еще называешь себя Грозовой Громовой! – разошелся голем. – Я даю тебе новое имя: Грязевая Чумовая Скучная королева.
      Туча обезумела. Молнии неистово засверкали, осветив облачное лицо, увенчанное туманной короной.
      – Пыжишься, тужишься, а все впустую, – не унимался Гранди. – Бьюсь об заклад, что, ежели я помочусь с обрыва, выйдет дождик получше твоего.
      Последнее утверждение, мягко говоря, не соответствовало действительности. Набухая, туча разразилась дождем, и дождь у нее получился что надо. По дну Провала заструились потоки воды, но в пещеру залетали лишь случайные капли.
      – Давай-давай, – насмехался голем, – посмотрим, надолго ли тебя хватит! Небось иссякнешь через минуту!
      Дождь превратился в чудовищной силы ливень, теперь в Провал обрушилась сплошная стена воды, на дне ущелья бурлила настоящая река.
      Мысленно Гранди признал, что туча неплохо справляется со своей работой, но вслух заявил совсем другое:
      – И это все, на что ты способна? Коли так, лучше бы тебе уйти в отставку, отправиться куда-нибудь на лужок поливать цветочки.
      Буря не могла стать сильнее, но она продолжалась. Пока Гранди изощрялся в ругательствах, – давно ему не доводилось так отвести душу, – вода в Провале прибывала. Увлеченный перепалкой, голем не обращал на это внимания и слишком поздно сообразил, что, если ливень не прекратится, вода рано или поздно доберется до пещеры. Это грозило крупными неприятностями. Даже если они с Храповиком не утонут, поток вынесет подкроватное чудовище из пещеры, и оно неминуемо погибнет.
      Гранди расслышал сквозь непрекращающийся шум дождя пыхтение и плеск. Затем он увидел поднимавшееся снизу облако пара и обомлел. В затопившей Провал воде беспомощно барахталась Стелла. Плавать она, судя по всему, не умела и с трудом удерживала голову на поверхности.
      – Хватит! – закричал Гранди. – Я не буду больше дразниться! Признаю, что ты настоящая Грозовая Громовая тучная королева.
      Но туча уже поняла, что берет верх, и собиралась довести дело до конца. Она готова была утопить дракониху, лишь бы добраться до разозлившего ее голема.
      – Стелла, – заорал во всю мочь Гранди, – попробуй за что-нибудь зацепиться!
      Увы, зацепиться было не за что. Течение неумолимо несло дракониху с привязанной к спине кроватью мимо пещеры.
      В отчаянии голем метнулся к Храповику:
      – Беда! Вода прибывает, Стелла тонет, кровать тонет, и мы тоже утонем, если не выберемся отсюда.
      – Это дело поправимое, – отозвался Храповик. – Я могу все уладить.
      – Ты?! Как?
      – Просто попробую вынуть пробку.
      – Чего-чего?
      – Пошли, – решительно заявил Храповик. – Но ты должен прикрывать меня от света.
      Гранди прыгнул на подкроватное чудовище и распластался на нем, стараясь закрыть как можно большую часть мохнатого тела. Храповик выбрался из пещеры, замер на миг, когда его окружил бледный свет, и бросился в воду. Гранди набрал в грудь воздуху и задержал дыхание. Он понятия не имел, что происходит, и мог только ждать.
      Ловко перебирая лапами, Храповик быстро перемещался по дну Провала, превратившегося теперь в глубокое озеро. Вскорости он добрался до вделанной в землю круглой каменной плиты.
      Уперев остальные лапы в дно, подкроватное чудовище двумя передними ухватило плиту за края и потянуло вверх.
      Плита подалась, и под ней открылось отверстие – что-то вроде люка или колодца.
      Храповик оттащил крышку в сторону и закрепил ее между камнями. Вода беспрепятственно полилась в колодец. Она устремилась туда с таким напором, что Храповику пришлось всеми конечностями вцепиться в каменистое дно, а Гранди ухватиться за шерсть Храповика. Голем не знал, надолго ли ему хватит воздуха, но выхода все равно не было. Или удержать дыхание, или захлебнуться.
      Уровень воды в Провале понижался на удивление быстро. Скоро в ущелье осталось всего несколько луж.
      Едва спала вода, Храповик устремился в ту сторону, куда течение унесло Стеллу.
      – Моя кровать! – взволнованно кричал он.
      Ну конечно, сообразил голем, Храповику надо спрятаться под кровать, пока небо не расчистилось. Иначе будет худо.
      К счастью, вскоре путники настигли отряхивавшуюся и фыркавшую дракониху. Кровать все еще была приторочена к ее спине и, хотя промокла насквозь, вполне могла предоставить убежище Храповику. Чем тот и воспользовался, – нырнул под кровать и затаился.
      Он успел это сделать как раз вовремя. Приметив, что вода из Провала уходит невесть куда? тучная королева решила, наконец, отступиться от своей глупой затеи. Небо стало светлеть. Голема так и подмывало крикнуть вслед туче какую-нибудь гадость, но он сдержался, памятуя о том, что язык едва не погубил и его самого, и весь Поиск.
      Сейчас Гранди больше всего интересовало, куда же ушла вода. Что там внизу? Бездонный колодец, на дне которого плещется подземное море?
      А может, целый особый мир, населенный и людьми, и чудовищами? Если так, то их здорово прополоскало. Наверно, ему и его спутникам лучше убраться подальше от колодца, прежде чем подземные жители соберутся выяснить, кто устроил им душ.
      Стелла не пострадала – вода схлынула вовремя, а купание для драконихи не смертельно.
      Гранди пристроился на хлюпающую, промокшую кровать, и провальная дракониха двинулась дальше.
      Тучная королева, растратив попусту свою ярость, уплыла восвояси, и солнце начало припекать так, что к вечеру кровать высохла и больше не хлюпала.
      Когда настала ночь, Гранди с Храповиком решили не уходить слишком далеко вперед. Лучше держаться вместе. В конце концов, впереди могло и не оказаться еще одной пробки.
 
 

 
      На третий день Стелла добрела до восточного побережья. Провал открывал ся в море, где – в отдалении – маячил остров, известный под названием Остров Иллюзий. Там, окутывая его своим мороком, жила королева Айрис. Однако в настоящий момент никаких примечательных иллюзий не наблюдалось.
      – Кто-то частенько запускает оттуда жар-птицу или что-то в этом роде, – заметила Стелла. – Уж не знаю, может, чтобы поглазеть, как у нее огонь из-под хвоста бьет.
      Голем не стал оспаривать это предположение.
      – Где морское чудовище? – поинтересовался он.
      – Оно может плавать, где угодно вдоль побережья, – проревела в ответ Стелла. – Тебе придется его подозвать.
      – Каким манером?
      – Вообще-то чудовище клюет только на попавших в беду девиц. Если поймать девицу, заковать ее в цепи, посадить на берег да заставить плакать…
      – Боюсь, это не для меня, – произнес Гранди.
      Стелла окинула его взглядом:
      – Пожалуй, да. Ты не вышел ростом.
      Голем имел в виду нечто иное, но предпочел воздержаться от высказываний.
      – А по-другому никак нельзя? – спросил он.
      – Ну.., можно попробовать выдать что-нибудь за девицу.
      Это предложение показалось голему удачным.
      – Мы сделаем куклу, – заявил он, – и я попробую подражать девичьим рыданиям.
      – Желаю удачи, – сказала Стелла. – Ну, а мне пора домой. – Паровица развернулась и затопала назад в ущелье.
      Ночью Храповик набрал прибитых волнами к берегу щепок и, скрепляя их лозой, принялся мастерить куклу. Во всяком рукомесле он выказывал завидную сноровку, что, впрочем, неудивительно для существа, состоящего почти из одних рук.
      Гранди, занятый поисками еды, неожиданно ощутил под ногами холод, да такой, словно вляпался в глубокий снег. Однако снега на берегу не было. Голем присмотрелся и понял, что ненароком наступил на леденец. Холодней этой штуковины и представить ничего нельзя.
      С помощью подкроватного чудовища Гранди установил на берегу куклу и принялся стенать, изображая попавшую в беду девицу.
      – Спасите! Помогите! О, как я несчастна!.. – И так далее в том же роде.
      Никакого отклика не последовало, но голема это не разочаровало.
      Он понимал, что Лоху потребуется время, чтобы прибыть на зов. Гранди взывал к чудовищу каждый час, терпеливо дожидаясь результата.
      Ночь прошла спокойно, но, едва забрезжило утро, начались неприятности. В небе появился маленький рух, он приметил кровать и, судя по всему, принял ее за лакомый кусочек. Гранди и в голову не пришло ее чем-то прикрыть. Теперь положение становилось отчаянным. Рух – даром что птенец – мог запросто унести кровать в когтях. И подумать страшно, что в этом случае ожидало Храповика.
      Гранди во всю прыть припустил по песчаному берегу к тому месту, где наступил на леденец. К счастью, эта штуковина лежала на своем месте.
      Гранди схватил леденец и, хотя тот страшно холодил руку, поспешил назад. Он поспел как раз к тому моменту, когда птица растопырила когти, чтобы схватить кровать. Голем с размаху запустил леденцом разбойнику в голову.
      Как и всякий хищник, рух автоматически реагировал на всякое нападение. Небрежно щелкнув клювом, он перехватил леденец в воздухе и проглотил. Результат сказался немедленно. Птица начала леденеть. Напрочь позабыв о кровати, рух расправил крылья и взмыл вверх – на его клюве зримо выступила изморозь. Птица улетела, бултыхаясь из стороны в сторону.
      Гранди ухмыльнулся. Ясное дело – клюнуть на леденец мог только едва оперившийся птенец. Взрослые рухи прекрасно знают, что всякий, проглотивший леденец, непременно обледенеет, как и съевший крендель начнет крениться в полете. Что ж, птенец приобрел опыт. В другой раз будет умнее.
      Перепрятать кровать в более безопасное место Гранди не мог, а потому растянулся на ней и вознамерился отдохнуть. Ночью можно попросить Храповика отволочь ее в какое-нибудь укрытие.
      Голему это все равно не под силу, а ломать голову попусту он не собирался.
      После полудня задремавшего Гранди разбудили скрежет и скрип, – что-то разгребало прибрежный песок. Голем вскочил с кровати, пригляделся – и не обрадовался увиденному. Вдоль побережья двигался морской гребешок. Гигантский гребень сгребал перед собой все, что валялось на берегу и в мелководье, видимо, намереваясь потом отволочь куда-нибудь на свалку. Не приходилось сомневаться, что вместе с прочим хламом он сгребет и кровать.
      Гранди в отчаянии огляделся, пытаясь отыскать что-нибудь, способное выручить в столь отчаянном положении, и, к счастью, вспомнил, что у самой кромки воды рос небольшой качан.
      Бросившись к растению, голем острым обломком раковины отпилил качан от стебля и, упираясь изо всех сил, подтолкнул навстречу морскому гребешку. Качан был тяжелее голема, но легкий уклон берега помог Гранди справиться с нелегкой задачей. Качан закатился прямо под зубья гребешка, пару раз кувыркнулся и лопнул. Полился сок, и магия качана начала действовать.
      Гребешок стал накачиваться качанным соком. Зубья его разбухли, утратили остроту и уже не могли бороздить песок. Кровать была спасена.
      Когда наступил вечер, Гранди с Храповиком перенесли кровать в надежное укрытие – запихнули под пихту: уж она-то живо отпихнет всякого, кому вздумается без спросу сунуть под нее нос. Гранди продолжал вопить и стенать, как несчастная девица, хотя был не в восторге от перспективы сотрудничества с чудовищем, питавшимся такой снедью.
      На следующий день, ближе к полудню, по поверхности моря пробежала рябь, потом поднялись волны, и, наконец, из воды высунулась ужасающая морда. У жуткого чудовища был длинный розовый изгибавшийся на манер хобота нос с раздувающимися ноздрями, огромные походившие на цветную капусту уши и гигантские остроконечные бивни из слоновой кости. Глаза страшилища издали казались бусинками, но, когда оно подплыло поближе, Гранди понял, что они больше напоминают налитые кровью тарелки. Маленькими эти зенки выглядели лишь в сравнении с колоссальной тушей их обладателя.
      Гранди ощутил дрожь в коленках и на миг усомнился в том, что ему так уж хочется завершить этот злосчастный Поиск.
      – Это самая гадкая девица, какую только можно вообразить, – пробормотал он.
      – А ты самый ничтожный грубиян, какого только можно вообразить! – проревело чудовище, да так, что голем подскочил на месте. Огромные уши явно улавливали каждый звук.
      – Я в Поиске, – откликнулся Гранди по-чудовищному, пытаясь напустить на себя важность.
      – Эка невидаль! – прогудело морское диво. – А я чем занимаюсь?
      – Ты тоже в Поиске? – удивился голем. – А что у тебя за Поиск?
      – Я освобождаю попавших в беду девиц.
      Водоплавающий гигант выбрался на мелководье и направился к смастряченной големом и Храповиком кукле. Чудовище обладало ластами и длинным змеиным хвостом. К чешуйчатой шкуре прилипли водоросли. По всему побережью распространился противный запах рыбы.
      – Хм… – прокашлялся Гранди. – Я как раз хотел сказать насчет этой девицы…
      – Помолчи чуток, малявка, – прогудело чудовище, неуклюже вытаскивая свою тушу на берег. – Дело прежде всего.
      – Но, видишь ли, на самом деле она…
      – Я пришел освободить ее и освобожу!
      – Но ведь это кукла! Чучело! Она…
      – Никогда не называй девицу куклой, тем более чучелом, – назидательно проревел клыкастый гигант, неуклонно продвигаясь вперед.
      – Но ведь она на самом деле…
      Чудовище остановилось, огромные глазищи выкатились из орбит:
      – Это не девица!
      – Да кукла это, кукла! Я уже битый час пытаюсь тебе втолковать.
      – Лжедевица! – По побережью раскатился гневный рев. – Кто это вздумал меня дурачить?
      – Да пойми ты наконец, я…
      – Хорошенькое дельце! Я проплыл вдоль всего побережья Ксанфа на огромной скорости, чтобы поспеть к этой девице, покуда она жива, и все, оказывается, впустую.