Век Дракона - Голем в оковах

      – Я и есть голем, – признался Гранди, удивленный познаниями этой особы. Размером она значительно превосходила обычных пролетариев и могла доставить ему немало хлопот, однако не проявляла ни малейшей враждебности.
      – Меня зовут принцесса Приятная, – представилась пчелка. – Скоро я совершу брачный полет с самым красивым трутнем и заведу собственный пчельник.
      – Принцесса пятая? – переспросил Гранди, плохо расслышавший имя. – А где остальные четыре?
      – Никакая я не пятая! – рассмеялась пчелка. – Мне посчастливилось вылупиться в числе двух первых, но свою соперницу я убила в честном поединке, а потом отгрызла головы всем прочим, невылупившимся, принцессам. Так что я единственная принцесса и непременно стану полноправной правительницей.
      – Но ты выглядишь столь прелестным созданием, – растерянно пробормотал Гранди.
      – Я и есть прелестное создание, – заявила пчелка, – и сделала лишь то, что предписывали долг и обычай. Мудрый обычай, ибо ни один рой не прокормит двух правительниц.
      – Но в тело правительницы этого пчельника вселился чужой разум, – сказал голем. – Я явился, чтобы захватить эту лжеправительницу в плен и забрать из пчельника.
      – Вот как? – заинтересованно прожужжала принцесса Приятная. – То-то я заметила, что с недавнего времени правительница повела себя как-то странно. Послала чуть ли не весь рой кусать фавнов и нимф – прежде мы всегда жили с ними в мире. Но приказы правительницы выполняются беспрекословно.
      – Предположим, я уведу правительницу с собой. Что будет с этим пчельником?
      – Само собой, им стану править я. Признаюсь, начинать правление не на пустом месте, а в благоустроенной папахе гораздо приятнее, чем лететь неведомо куда. Насколько я понимаю, снаружи обитает множество ужасных чудовищ, всякие там чижи, стрижи.., даже говорить не хочется. Каждый рад склевать бедную пчелку.
      – А есть еще пауки, – поддакнул Гранди, – и насекомоядные растения. Да, будь у меня такой пчельник, я бы век наружу не высунулся.
      Принцесса направила на Гранди свои изящные усики:
      – Так чего ты хочешь?
      – Скажи мне, как добраться до ячейки правительницы. Убивать я ее не стану, но из пчельника заберу.
      – Не станешь убивать?
      – Нет. Иначе она вселится в другое живое существо.
      – Век живи – век учись, – промолвила принцесса. – Оказывается, иногда пощадить врага полезнее, чем уничтожить. Но ты ее не отпустишь?
      – Ни в коем случае.
      – Третий проход справа. – Она указала крылышком на тоннель.
      Гранди ступил в коридор, миновал два перекрестка и, дойдя до третьего, повернул направо.
      Проход вывел в центральную ячейку. Держа в одной руке сеть, в другой булавку, Гранди спрыгнул на искривленный пол. Прямо перед собой он увидел правительницу.
      Она была огромна, размером с самого голема, с мощными жвалами и устрашающим жалом.
      – Итак, големишка, ты явился, – угрожающе прожужжала правительница.
      – – Иначе и быть не могло, – задиристо ответил Гранди, пытаясь скрыть охвативший его ужас. Как мог он надеяться совладать с этаким страшилищем?
      – И теперь я наконец с тобой разделаюсь. – Пчелка растопырила крылья и стала медленно надвигаться на голема. – Знаешь, как я поступлю?
      – Не думаю, чтобы меня это интересовало, – отозвался Гранди, пытаясь угадать, какой способ атаки последует за всеми этими угрозами.
      – Я ужалю так, что ты не умрешь, тебя только парализует, – нараспев жужжала морская ведьма. Кажется, она упивалась собственными словами. – Представь себе, ты в полном сознании, но совершенно недвижим – ни ручонкой шевельнуть, ни ножонкой дрыгнуть. А потом я по кусочкам живьем скормлю тебя моим сексотам – надо приучать их к вкусу крови.
      Гранди мысленно содрогнулся, но виду не подал.
      – Сначала тебе надо меня одолеть, – напомнил он, пытаясь напустить на себя бесстрашный вид.
      – Потом я велю ужалить твоих глупых приятелей. Когда Рапунцель увидит, какие муки и страдания придется им претерпеть из-за ее упрямства, она согласится на все. На все что угодно.
      – Ты самая гнусная, мерзкая, отвратительная ведьма, какую только можно представить! – выкрикнул Гранди, прикидывая, как бы накрыть ее сетью одним броском. Ведьма казалась слишком большой.
      – А когда я заполучу ее юное, нежное тело, у меня появятся и другие возможности позабавиться. Вот, скажем, варвар – деревенщина, конечно, но мужчина видный. Возможно, перед тем как прикончить его, я…
      Мысль о том, что тело Рапунцель может быть использовано еще и таким образом, настолько взбесила Гранди, что он бросился в атаку. Чего ведьма и добивалась. Едва голем устремился вперед, она взмыла вертикально вверх, и его удар пронзил пустоту. Прежде чем Гранди успел восстановить равновесие, ведьма налетела сзади.
      Голем услышал гул и, не имея времени развернуться, упал на пол. Правительница пролетела над ним – голема обдало поднятым могучими крыльями ветром, Гранди перекатился, сел и увидел, что ведьма снова приближается.
      Он потянулся за сетью, которую выронил при падении, но она пропала. Скорее всего, ее отнесло в сторону поднятым пчелиными крыльями ветром. Уворачиваясь от очередной воздушной атаки, голем отскочил в сторону, и его лишь слегка задело краем крыла. Прозрачные крылья пчелки казались тонкими, как паутинка, но были очень прочны, и удар получился чувствительный.
      Прежде чем ведьма успела сориентироваться, Гранди был уже на ногах. Он сохранил булавку, но лишился сети, что ставило его в затруднительное положение.
      Теперь у него не было шансов пленить ведьму. Правда, можно убить ее, но это означает всего лишь предоставить колдунье возможность переселиться в новое тело. Голем предпочитал знать, с каким противником он имеет дело.
      Впрочем, на размышления ему не было отведено и мгновения. Ведьма сделала петлю в воздухе и вновь пошла на сближение. На сей раз она не спешила, то и дело зависая на месте и выбирая удобное положение. Гранди держал булавку наготове, хотя и понимал, что убийство тут не выход. Оба варианта – убить или быть убитым – его не устраивали.
      Внезапно пчелка ринулась вперед. Гранди сделал выпад и промахнулся – это была ложная атака. Правительница резко вильнула в сторону и ударила крылом по сжимавшей булавку руке.
      Оружие выпало. Голем потянулся за своим мечом, но огромная пчела стремительно налетела на него и сбила с ног. Пол оказался не очень жестким, но Гранди ударился головой, и, прежде чем в его глазах потухли искры, морская ведьма уже держала его всеми своими шестью лапами, угрожающе выставив жало:
      – Ага, гнусный големишка, попался!
      – Ты умрешь, если ужалишь меня! – закричал Гранди.
      – Как бы не так! Пчелы бывают разные, представители этой разновидности – весьма кстати – после укуса не умирают. Дай-ка, я прикину, куда тебя лучше ужалить. Так, чтобы и тебе было больно, и мне приятно. Пожалуй, в живот – он мягкий, его можно проткнуть не напрягаясь. Крепись голем, это будет настоящая мука. Особенно, когда ты начнешь раздуваться, словно пузырь. Что за наслаждение!
      Ужасное жало неумолимо приближалось к животу Гранди, а он не мог ни сбросить пчелку, ни уклониться. Она была слишком тяжелой, к тому же ее давление усиливалось постоянной работой крыльев. Голем отчаянно тянулся за булавкой, но та откатилась слишком далеко. Шаря рукой по полу, он нащупал лишь какую-то шелковистую нить.
      Нить! Это же краешек паучьей сети!
      Жало коснулось его одежды. Ведьма не спешила – парализующая прививка требовала особого старания и строгой дозировки яда – не то что смертельный укус.
      Сейчас или никогда! – решил голем.
      Подняв руку, он подбросил сеть вверх. Взлетев, паутина расправилась в воздухе, опустилась на пчелиные крылья и прилипла к ним намертво.
      Паучья сеть была сработана с умом – она цеплялась только к тому, что могло служить пауку добычей.
      Ведьма принялась барахтаться, пытаясь освободиться, но лишь запутывалась еще сильнее. Гранди потянул за кончик нити, и шелковистая сеть туго спеленала правительницу. Голем победил.
      Найдя свою булавку, Гранди заткнул ее за пояс и, ухватив за нить, поволок ведьму к выходу.
      Только сейчас он понял, что это ему не под силу.
      Ведьма тоже сообразила, что к чему, и воспряла духом:
      – Рано обрадовался, големишка. Скоро вернется мой рой, и тебя истыкают жалами. Слышишь?. Пчелки уже летят.
      Действительно слышался отдаленный гул, становившийся все громче и громче. Голем был близок к отчаянию, но тут его осенило.
      – Принцесса! – позвал он. – Я поймал ведьму, но не могу отсюда выбраться. Помоги.
      – Почему бы и нет, – прожужжала в ответ принцесса.
      – Ужаль этого негодяя! – приказала ведьма.
      – Не могу, – ответила принцесса.
      – Как? Почему?
      – Потому что правительницы не исполняют приказов. Они их отдают.
      – Но правительница здесь я.
      – Была. Теперь это мой пчельник. – Принцесса спустилась на пол и, орудуя крепкими жвалами, распечатала главный вход.
      – : Премного благодарен. – И Гранди выпихнул низложенную правительницу в дыру.
      Она упала на дно пчельника. Гранди осторожно спустился следом, однако рой уже приблизился. Правда, вход перекрывала паутина, но голему пришлось приподнять ее, чтобы вытащить ведьму наружу.
      – Пчелки, – воскликнула связанная ведьма, – приказываю ужалить этого мерзавца! И самозванку тоже.
      – Повинуйтесь мне! – прожужжала принцесса Приятная, появившись у летка. – Теперь я правительница.
      Гранди балансировал на краю летка. Броситься вниз с такой высоты он не решался, а пчелки уже вились вокруг. Все зависело от того, кого они признают истинной правительницей.
      – Прыгай, – донесся снизу голос Храповика, – я тебя поймаю.
      Гранди не заставил себя упрашивать. Он сиганул вниз, прямо в волосатые лапы.
      – Уматываем! – закричал голем. – Уноси отсюда и меня, и этот гадкий мешок.
      Храповик посадил Гранди на спину, схватил узел с ведьмой за нитку и бросился наутек.
      – На помощь! На помощь! – вопила ведьма.
      Принцесса жужжала еще громче, и рой собрался вокруг нее. Этот кон голем выиграл. Ведьма принялась выкликать пчелок по именам:
      – Пачкуля! Придурок! Пугало! Ко мне, мои верные слуги!
      Названные пчелки заколебались, потом отделились от общей массы и полетели вдогонку за Храповиком.
      – Ах, так! – грозно прожужжала новая правительница. – Отныне и навеки вы изгнаны из пчельника. Попробуйте только сунуть сюда жвалы – вас казнят!
      Угроза была ужасна – для пчелы нет ничего страшнее, чем отлучение от сообщества. Однако теперь Пачкуле, Придурку и Пугалу терять было нечего.
      – Отмщение! – истошно жужжала ведьма. – Ужальте голема! Освободите меня!
      – Уноси лапы, Храп! – крикнул Гранди:
      Подкроватное чудовище поднажало, и в считанные мгновения пчельник остался далеко позади. Но погоня продолжалась. Рассчитывая укрыться от приспешников ведьмы. Храповик метнулся в кусты, но тут же с воплем вылетел на открытое место.
      – В чем дело, Храп? – спросил Гранди.
      – Я боюсь темноты.
      – Ах, вот оно что… Ну-ка, отдай мне щепку.
      Храповик вручил голему крохотный кусочек наоборотного дерева. На это ушла лишь доля секунды, но ведьма воспользовалась заминкой и зажужжала еще громче, призывая своих слуг.
      Одна из пчелок заметила беглецов и спикировала на них. Храповик нырнул под куст и избежал опасности. Однако всякий раз, когда он выскакивал на поляну или прогалину, ведьма возвышала голос, что позволяло преследователям ориентироваться. Наконец, беглецы оказались на тропе, ведущей в долину фавнов и нимф. Кустов здесь не было, а стало быть, не было и укрытия.
      Самая быстрая из пчелок сложила крылья и устремилась на Гранди с такой скоростью, что ему оставалось только спрыгнуть с Храповика или принять удар. Но спрыгнуть означало подставить под жало подкроватное чудовище. После того как Храповик получит прививку, пчелки наверняка освободят ведьму, и голем не сможет этому помешать.
      Гранди не спрыгнул, он зажмурился и собрался с духом. Острое жало пронзило его правую руку.
      Но жгучая боль продолжалась лишь мгновение.
      Выпустив яд, пчелка улетела, а Гранди встряхнулся и с изумлением понял, что он, кажется, цел и невредим. Более того, прилипшие к нему грязь, пыль, обрывки паутины и кусочки воска – все пропало неведомо куда. Он был чист от макушки до пяток. Что же случилось?
      Но времени на размышления не было – ведьма прожужжала новый призыв, и над головой голема вновь загудели крылья. Храповик удвоил усилия, но теперь он бежал по дну ущелья. Спрятаться было некуда. Гранди съежился, ожидая очередного укуса.
      Жало опять угодило в руку. Потом боль схлынула, пчелка улетела, и голем пришел в себя. С ним все было по-прежнему. Нет, не по-прежнему. Мысли удивительно прояснились, словно он неожиданно поумнел. Собственное положение теперь представлялось ему в совершенно ином свете.
      Рапунцель полукровка, воспитанная в одиночестве, размышлял он. Она одинаково далека и от людей, и от эльфов. Чего ради я пытаюсь навязать ей общество, которому она чужда? Куда больше ей подошел бы кто-то такой же одинокий. Кто-то единственный в своем роде.
      Третий призыв ведьмы тоже увенчался успехом; Теперь беглецов настигала последняя пчелка.
      – Жми, Храп! – кричал Гранди. – Мы почти у цели! Попытайся вилять!
      Но Храповик бежал по прямой, словно не слышал совета. Он на полной скорости выскочил из ущелья и влетел в долину. Гранди увидел фавнов, нимф, Джордана и маленькую Рапунцель, сидевшую на плече Панихиды. Завидя голема, девушка радостно захлопала в ладоши.
      – Бу-бу-бу! – воскликнула она.
      – Что? – не понял Гранди.
      – Гы-гы-гы, – пояснил Джордан.
      И тут нанесла удар последняя пчелка. В отличие от своих предшественниц она метила в Храповика, видимо, решив, что первым делом необходимо обезвредить скакуна. Не размышляя, голем прикрыл подкроватное чудовище своим телом. Жало вонзилось ему в плечо. Гранди свалился с Храповика, упал на землю и выронил наоборотное дерево.
      Когда боль отпустила, он увидел неуклюже улетающую пчелку и спешащую к нему Рапунцель.
      – Тебе больно, милый? – кричала девушка. – Какой ты смелый!
      Теперь она говорила вполне внятно. Не успев удивиться этому, Гранди сообразил – он же выронил наоборотное дерево. Пока щепка была зажата в руке голема, его магический талант действовал наоборот. Вместо того чтобы понимать все языки и говорить на них, Гранди не понимал ни одного и не мог вымолвить ни единого внятного слова. Неудивительно, что Храповик не отвечал – он слышал лишь нечленораздельное бормотание.
      – Ой, Гранди, что с тобой стало! – воскликнула Рапунцель. – Ты никогда не был таким красивым. В жизни не видела никого привлекательнее.
      Голем растерялся. Будучи не слишком высокого мнения о своей внешности, он никак не ожидал таких комплиментов. Затем просветленный разум подсказал ему ответ – здесь тоже не обошлось без воздействия наоборотного дерева.
      Самый последний укус Гранди получил от Пугала. Предполагалось, что после этого один вид голема будет отпугивать всех и каждого, однако магия наоборотного дерева сделала Гранди весьма и весьма привлекательным.
      Так же подействовали и предыдущие укусы.
      Яд Пачку ли, вместо того чтобы покрыть голема грязью, вычистил его с головы до ног, от укуса Придурка Гранди не одурел, а, напротив, весьма поумнел. Действие яда могло продолжаться до нескольких часов, в зависимости от впрыснутой дозы, но, поскольку ум Гранди был ясен, он решил не терять времени и выпалил:
      – Рапунцель, я тебя люблю!
      – Конечно, милый! – отозвалась девушка, целуя его. – Я знала это, хотя и боялась, что ты никогда…
      Тут Гранди пришлось отвлечься от приятной беседы, поскольку ведьма сумела-таки
 
      выбраться из паутины и взлететь.
      – Что, голем, – прожужжала она по-пчелиному, – небось надеялся удержать меня в плену. в пчелином обличье? Как бы не так! Ты мне надоел, и сейчас я с тобой покончу. Мое жало полно смертельного яда.
      – – Смертельного! – в ужасе повторил Гранди по-человечески.
      – Знаешь, что я сделаю, гадкий големишка?
      – Знаю, – ответил Гранди, отталкивая Рапунцель в сторону и готовясь принять удар.
      – Я ужалю тебя, и ты умрешь, – прожужжала ведьма. – Потом я проделаю то же самое с твоими негодными друзьями. Все они околеют на глазах у Рапунцель. Глупая девчонка так перепугается, что я без труда завладею ее телом, а потом использую его самым гнусным и жестоким образом. Ты уж поверь, в таких делах я мастерица.
      Гранди выхватил свою булавку:
      – Сначала попробуй убить меня, старая лиходейка! Пока я жив, Рапунцель тебе не достанется.
      Ведьма рассмеялась, покачиваясь в воздухе.
      – Что толку в твоем упрямстве, голем? Даже если мне не удастся ужалить тебя сейчас, даже если ты убьешь меня, я все равно вернусь в другом обличье и добьюсь своего. У тебя нет надежды.
      Она устремилась в атаку. Гранди понимал, что борьба с ведьмой бессмысленна, но намеревался стоять до конца.
      Огромная человеческая рука внезапно смела пчелку в сторону. Увеличившаяся до человеческого роста Рапунцель поймала ее и теперь держала в своей ладошке.
      – Можешь ужалить меня, злая ведьма, – промолвила девушка, – давай, но тогда ты не получишь ничего.
      Морская ведьма сердито жужжала, но пускать в ход жало не торопилась. Ей вовсе не хотелось убивать тело, за которым она так долго охотилась.
      – Я могла бы тебя прихлопнуть, – продолжала Рапунцель, – но твоя смерть мне не нужна. Ты больше не имеешь надо мной никакой власти. Теперь я знаю, кто ты такая, и никогда не допущу тебя в свое тело. Если ты погубишь моих друзей, я покончу с собой, но тебе не достанусь. – Девушка раскрыла ладонь и отпустила пчелку. – Лети куда хочешь, – с вызовом сказала она. – Надеюсь, ты поняла, что я говорила серьезно.
      Пчелка немного помедлила и полетела к озеру. Там она кружила над самой водой, пока ее не проглотила какая-то рыба. Рапунцель встретилась, наконец, с морской ведьмой лицом к лицу и одолела ее.
      Как только девушка вновь уменьшилась, Гранди подбежал и обнял ее:
      – Надо же! И ты еще называла храбрым меня!
      – Ну, она же хотела тебя укусить… – смутилась Рапунцель.
      – Сейчас злодейка мертва, – сказал Гранди. – Конечно, со временем она подыщет новое тело, но нас, возможно, оставит, наконец, в покое.
      Теперь она знает, что тебя ей не заполучить.
      – Теперь нам осталось лишь завершить твой Поиск, – сказала Панихида. – Правда, боюсь, что с этим…
      Из ущелья донесся громовой рев. Фавны и нимфы бросились врассыпную. В долину ворвался гигант – человек с головой тигра.
      – Р-р-р! – вскричал он на языке тигроголовов. – Славная добыча! Всех р-р-разор-р-рву!
      Он устремился вперед, но, когда пробегал мимо кровати, оттуда высунулась волосатая лапа и хапнула его за лодыжку. С перепугу тигроголов взвыл, перевернулся в воздухе и со всех ног бросился прочь. Нимфы облепили кровать.
      – Да здравствует Храповик, великий герой и спаситель нашей долины! – кричали они, свешивая вниз прелестные лодыжки и весело повизгивая, когда «великий герой» их цапал.
      Стэнли, едва успевший подняться, чтобы дать отпор хищнику, потемнел от разочарования.
      – Однако… – начал было Джордан, но поумневший Гранди мигом ухватил его мысль и помчался к кровати:
      – Храп, не хотел бы ты остаться здесь – защищать фавнов и нимф? С кусочком наоборотного дерева ничто не помешает тебе действовать как днем, так и ночью. Айви все равно скоро вырастет, а уж по части лодыжек лучшего места не сыскать. Чем не романтическое приключение?
      – Оно самое, – радостно согласился Храповик. – Наконец-то я нашел то, что искал.
      Гранди обернулся к паровику:
      – Видишь, фавны с нимфами теперь под присмотром. Значит, ты можешь вернуться в замок Ругна. То-то Айви обрадуется.
      – Стэнли посветлел. Мысль ему понравилась.
      – Вместе и отправимся, – заявила Рапунцель. – Теперь я не боюсь оказаться в обществе людей.
 
 

Глава 15
ЗНАКОМСТВО С ЭЛЬФАМИ

 
      Гранди и Рапунцель объяснились в любви, но, по мере того как действие пчелиного яда сходило на нет, к голему возвращались его сомнения. Конечно, Рапунцель искренне считает, что любит его, но она до сих пор не имела возможности по-настоящему познакомиться ни с человеческим, ни с эльфийским сообществом.
      Может ли он позволить себе воспользоваться ее неведением?
      К замку Ругна Гранди с Рапунцель отправились на спине Стэнли. Дорога пролегала между горой Парнас и озером Огр-Ызок. Туловище дракона обмотали лозой – голему и девушке приходилось держаться за нее, чтобы не свалиться на ходу. Однако их так нещадно трясло, что некоторые мысли, кажется, вытряхнуло у Гранди из головы.
      – Ты опять задумался, – укорила его Рапунцель.
      – Ну, – опять завел он свою волынку, – , предположим, мы поженимся, а потом ты выяснишь, что это ошибка. Что на самом деле ты принадлежишь, скажем, к эльфийскому народу и хочешь жить с эльфом.
      – Но я хочу жить с тобой, – настаивала девушка.
      – Это сейчас. Но ведь ты отроду не встречала эльфов. Откуда тебе знать, каковы они?
      Рапунцель на время задумалась и кивнула:
      – Ладно. Раз по-другому тебя все едино не убедить, почему бы нам не остановиться у какого-нибудь эльфийского вяза? Я познакомлюсь с эльфами, и все встанет на свои места.
      Девушка пребывала в уверенности, что эльфы совершенно безобидны. Гранди этой уверенности не разделял, но нашел ее предложение вполне разумным. Зачем оттягивать неизбежное – чем скорее все выяснится, тем лучше. Пусть его сердце будет разбито, лишь бы она нашла истинное счастье.
      – Согласен. Я расспрошу деревья.
      Однако местные деревья не слышали, чтобы поблизости росли эльфийские вязы. Гранди почти обрадовался, – а вдруг они так и не встретят эльфов? – но тут же глубоко устыдился.
      Нет, он считал своей обязанностью предоставить Рапунцель возможность сделать осознанный выбор.
      К ночи они устроили привал. Снеди вокруг росло хоть отбавляй, а хищников опасаться не приходилось, потому как Стэнли уже основательно подрос. Таких дураков, которым взбрело бы в голову беспокоить взрослого дракона, в Ксанфе не водилось – все они вымерли много столетий назад в результате естественного отбора.
      Голем с девушкой устроили себе ложе из травы, а Стэнли свернулся вокруг них кольцом, голова к хвосту, и, мягко попыхивая, задремал.
      Рапунцель, как всегда, взяла голема за руку.
      Она явно была настроена поговорить:
      – Я знаю, Гранди, ты стараешься все делать правильно…
      – Насколько могу.
      – Как я понимаю, мужчины вообще склонны полагаться на разум, а женщины – на чувства.
      – Ну.., примерно так.
      – А тот, кто руководствуется чувствами, совершает ошибку?
      – Положим, это сказала ты, а не я.
      – Сейчас у меня было время подумать.
      – Подумать? О чем?
      – Это легче делать сейчас, когда волосы у меня короче.
      Голем не мог взять в толк, о чем речь. Ей что, длинные волосы думать мешали? Еще одна особенность их магии? Нет, девушка имела в виду что-то другое. Но что именно, было за пределами его разумения.
      – Понимаешь, – заговорил он, – было бы не правильно…
      – Понимаю, – прервала его Рапунцель. – С твоей стороны было бы не правильно позволить мне любить тебя, пока я не имею представления о других возможностях. Но положим, я не хочу ничего о них знать.
      – Можно подумать, мне очень хочется уступать тебя хоть людям, хоть эльфам. Но представь себе, что я.., и ты.., мы.., а потом…
      – Я должна представить себе, что мы предались любви, а потом выяснилось, что это ошибка? – сказала девушка, выражаясь, как всегда, более ясно, чем мог позволить себе толем.
      – Да, и…
      – ..и понять, что в таком случае мы горько пожалеем о своей глупости. – Голос ее звучал спокойно и рассудительно.
      – Да.
      Девушка повернулась к нему:
      – О, Гранди, давай сделаем это!
      – Что?
      – Пожалуйста, не прикидывайся невинным. Это я невинна, а вовсе не ты. Давай наделаем глупостей, а потом посмотрим, станем ли мы об этом жалеть.
      Искушение было таким сильным, что Гранди едва не отбросил прочь все свои сомнения.
      – Но ты ведь не имеешь в виду то самое… – растерянно пробормотал он.
      Рапунцель вздохнула:
      – Разумеется, Гранди, я не имела в виду ничего такого. Я знаю, насколько ты благороден.
      Благороден! Это слово прозвучало для голема насмешкой. Уж он-то знал, каковы его истинные помыслы и желания. Гранди чувствовал себя полнейшим ничтожеством – оказывается, он не только ростом не вышел, но еще и душонка у него низкая.
      – Зря я затеяла тебя искушать, – произнесла через некоторое время Рапунцель, – у меня ведь нет опыта по этой части.
      – Дело не в опыте, а в том, что ты самая добродетельная девушка в Ксанфе, – возразил Гранди.
      – Нет, как раз в опыте. Если кто и добродетелен, так это ты. Ты всегда знаешь, что хорошо, а что плохо, и выбираешь хорошее.
      – Вовсе я не такой. Когда ты заговорила об.., этом, я даже подумал.., мне захотелось… – Он вконец стушевался.
      – По-моему, Гранди, у тебя комплекс неполноценности. Ты не веришь даже в собственные добрые побуждения.
      А она верила в его добрые побуждения. Верила, потому что, будучи чиста сама, не чаяла дурного ни в ком другом.
      – Не знаю, что это за комплекс такой, но насчет моей неполноценности ты права, – угрюмо согласился голем.
      – Знаешь, Гранди, встреча с эльфами меня почему-то пугает. Не дает покоя какое-то дурное предчувствие. Я боюсь зла, безымянного зла, сладить с которым нам будет не под силу.
      – Ну, если ты не хочешь…
      – Нет, я уверена, что ты прав. Мне нужно встретиться с эльфами. Но я буду рада, когда все останется позади и мы отправимся в замок Ругна. Теперь, после знакомства с Джорданом и Панихидой, человеческий род меня уже не тревожит. С людьми все в порядке, я могла бы жить среди них.
      – Но тогда, может…
      – Среди них, а не с кем-то из них, – перебила его девушка. – Я не люблю никого из них, я люблю тебя. И если эта затея с эльфами поможет убедить тебя в том, что никто, кроме тебя, мне не нужен, дело будет стоить того.
      Дело будет стоить того, мысленно повторил Гранди. Не выпуская руки Рапунцель, он провалился в беспокойный сон.
      ***
 
      На следующий день они углубились в лес между озером и горами. Древопутан, да и других хищных растений здесь было полным полно, но стоило щупальцам или когтистым веткам потянуться к путникам, как Стэнли выпускал пар, и они отступали.
      Через некоторое время Гранди выяснил, что в этом краю есть эльфийский вяз. Новость его не обрадовала. Неосознанная тревога Рапунцель передалась и ему, однако отступать от принятого решения, да еще и без всякого видимого резона голем не собирался. Он полагал, что боится не самих эльфов, а того, что Рапунцель захочет с ними остаться. Но она должна получить возможность выбора.
      Паровик затопал по направлению к вязу, но эльфийские владения были весьма обширны, и к ночи путники так и не добрались до цели. Они сделали привал и перекусили.
      – Ох, боязно мне, – пожаловалась Рапунцель.
      – Но эльфы не причинят тебе вреда. Они опасны лишь для врагов, а мирных путников никогда не трогают.
      – Знаю. Меня пугает другое.
      Но что именно, девушка объяснить не могла.
      В конце концов, она взяла голема за руку, поцеловала и улеглась спать. Затем сон сморил и Гранди.
      Проснувшись поутру, путники обнаружили, что их окружил отряд эльфов.
      – Что вы делаете в наших владениях? – строго спросил предводитель, державший на плече увесистый деревянный молоток.
      Гранди подскочил:
      – Я могу все объяснить.
      – Настоятельно рекомендую тебе именно так и поступить.
      – Досточтимые эльфы, мы пришли сюда, чтобы повидать вас, ибо среди нас есть та, в чьих жилах течет эльфийская кровь.
      – Многие похваляются славным происхождением безо всяких на то оснований, – заметил эльф.
      – Но она действительно вашей крови. – – Гранди указал на Рапунцель, которая была поглощена тем, что приводила в порядок свои кудряшки.
      – Рост у нее не эльфийский.
      – Рапунцель, покажи.
      Девушка мигом сделалась эльфийского роста, продолжая возиться с волосами.
      – Это впечатляет, – признал предводитель, – однако талант к изменению роста никоим образом не является доказательством происхождения.
      – Да нет, ее талант в волосах, только вот… – Гранди осекся, сообразив, что, поскольку волос нет и в помине, бессмысленно утверждать, будто в них заключена магия.
      – Моими предками были Джордан-варвар и эльфесса Колокольчик, – заявила Рапунцель, закончив, наконец, возиться с прической.
      Эльфы переглянулись.
      – Ты претендуешь на славную родословную, девица, – промолвил вожак.
      – Именно так, – подтвердила Рапунцель.
      – А ты кто таков? – спросил старший эльф у Гранди.
      – Я голем. Мой талант в том, что я говорю на языках всех живых существ. А это паровик Стэнли, бывший провальный дракон.
      – Ручной дракон? – Брови эльфа поднялись.
      – Он друг Айви, дочери короля людей, и сейчас возвращается к ней.
      – Стало быть, вы, представители разных народов, настаиваете на том, что сказали мне правду?
      – Конечно, – с раздражением ответила Рапунцель. – А кто мы, по-твоему, такие, огры что ли?
      – В таком случае, я должен доставить вас ко Двору Подтверждения. Если подтверждение будет получено, вы можете ничего не опасаться.
      А если нет? – подумал Гранди, но оставил свои мысли при себе.
      – Вы находитесь на земле племени мастеровитых эльфов, – сказал предводитель. – Меня зовут Молоток, это, – показал он на эльфа с резцом, – Резец, вот Долото, Стамеска, Зубило, Шило…
      Каждый эльф держал в руках инструмент, соответствовавший его имени. Все эти приспособления предназначались для мирного труда, но в случае нужды вполне могли служить оружием.
      В сопровождении эльфов путники приблизились к вязу. Дерево было невероятно высоким, и снизу его раскидистая крона казалась маленькой.