Но медведь уже потерял интерес к разговору. Кровать продолжала крениться.
– Подними свое мохнатое рыло! – разозлился голем. – Ты что, не видишь…
– Поднять? – Медведь слегка растерялся. – Повышение? Что повышается?
– Мое кровяное давление, вот что! Похоже, вы все тут спятили!
Над поляной разносились рев и мычание.
Диковинные звери беспрерывно выкрикивали что-то, и вот что чудно: Гранди понимал все языки, но ни одно из этих слов не имело никакого смысла.
– Дефолт! – звучало в воздухе. – Дисконт! Авуары! Сертификаты! Векселя!
От отчаяния голем тоже начал орать всякую чушь, надеясь, что это как-то сработает.
– Розовые луны в озере! – выпалил он.
Один из медведей спросил:
– По какому курсу?
– По курсу пурпурной кометы!
Увы, объявленный курс, похоже, привел медведей в полное замешательство. Они принялись орать, толкаться и так бешено носиться по лугу, что запросто могли опрокинуть кровать, даже не заметив этого.
Гранди решил попробовать еще разок.
– Объединенный парадокс выкуплен у компотера! – крикнул он первое, что пришло на ум.
Это подействовало, но тоже не лучшим образом, – медведи отступили, зато опять нагрянули быки.
– Парадокс конпутера! – мычал самый здоровенный бугай. – Покупайте парадокс конпутера!
Рогатая туша навалилась на кровать так, что та едва не треснула.
– Течет река. Поцелуй-ка! – взвизгнул Гранди. – Вот так сюрприз – течет сверху вниз!
– Вниз? – Бык растерялся. – Понижение!
Быки вновь отпрянули, а медведи воспряли духом. Сильные толчки сдвинули кровать с места, но она уткнулась в какой-то ствол и не опрокинулась. Положение казалось безвыходным.
– Эй! – послышался отдаленный зов. – Гранди!
Голем увидел сидевшего верхом на Честере Бинка. Наконец-то друзья вернулись!
– Сюда! – воскликнул Гранди. – На помощь!
Но луг был забит обезумевшими быками и медведями. Гранди понимал, что Честеру будет нелегко протолкаться к кровати. Очередной бык сильно толкнул кровать. Растение содрогнулось и плеснуло на кровать соком.
– Эй, – заорал Гранди, – чего брызгаешься? Тут и без тебя тошно!
– Сам виноват! – огрызнулось растение. – Взбудоражил весь этот аттракцион.
– Да что ты за цаца такая, чтоб мне указывать? – рассердился голем.
– Никакая я не цаца, а высоковольтная лилия.
– О! – Гранди поднял голову.
У растения был высокий травянистый стебель, увенчанный белым, словно сделанным из фарфора цветком. Такие же лилии тянулись через все поле. Их верхушки были соединены тонкими лианами. Гранди, конечно же, знал, каковы свойства этих растений. Толчок вызвал у высоковольтной лилии утечку напряжения, и этим стоило воспользоваться.
Набрав пригоршню сока, голем сделал глоток, и тут же по его жилам заструилась энергия.
Мышцы остались прежними, но сила неимоверно возросла. Такова магия сока высоковольтных лилий: всякий, отведавший его, способен некоторое время поддерживать чрезвычайно высокое напряжение.
Гранди соскочил с кровати и ухватился за ножку.
– Мы выберемся, – сказал он дрожащему Храповику, – только держись в центре, чтобы на тебя не упал свет.
Поднапрягшись, – благо, сейчас это было совсем не трудно, – Гранди, потащил кровать через поле, не обращая внимания на сновавших вокруг быков и медведей. К тому времени, когда действие сока сошло на нет, он уже добрался до опушки леса.
Там его встретили Бинк с Честером.
– Мы нашли блинное дерево, – пояснил Бинк, – и решили дождаться, когда поспеют блины, и как следует перекусить. К сожалению, блины оказались не скороспелыми, и это нас задержало. К тому же на обратном пути мы наткнулись на никельпедов. Пришлось идти в обход.
Что на лугу суматоха, было слышно издалека, но, даже прибыв сюда, мы не смогли к вам протолкаться.
– А мы были на волосок от гибели, – промолвил Гранди. – Пропади он пропадом, этот аттракцион. Как только обыкновены такое терпят! Сроду не видал тварей глупее этих быков и медведей. Одни тянут вверх, другие вниз, и при этом все несут какую-то бредятину. К счастью, в последний момент мы натолкнулись на высоковольтную лилию.
– Да, надо же случиться такой удаче, – с легкой улыбкой пробормотал Бинк. Гранди показалось, что этот малый улыбается неспроста, но у него не было настроения вникать в подробности.
– Давайте-ка отдохнем, – предложил Честер и улегся, примостив голову и плечи на бугорке. Чудно было видеть кентавра в подобной позе, но Честер постарел и больше заботился об удобстве, чем о производимом впечатлении.
Бинк тоже прилег, прислонившись к стволу дерева.
– Не выставить ли караул? – спросил Гранди.
– Нет нужды, – отмахнулся Бинк и закрыл глаза.
Голем поморщился – ну как можно быть таким беспечным? А вдруг сюда забредет какой-нибудь отбившийся от своих медведь или бык?
Однако задумываться над этим Гранди не стал, – после столь высокого напряжения он, естественно, чувствовал слабость, а потому плюхнулся на кровать и мгновенно заснул.
Оптимизм Бинка оказался оправданным – день прошел спокойно. На закате путники подкрепились припасенными Честером блинами и двинулись дальше. Тропа по-прежнему вела на восток. Вскоре местность стала напоминать самое настоящее конское царство. Ночные кобылицы так и шныряли туда-сюда. Бульшую часть деревьев составляли конские каштаны, трава росла пучками, завязанными в конские хвостики. Гранди приметил крадущегося по земле конокрада и даже укрывавшегося за стволом дерева законника, грызуна чрезвычайно въедливого и вредоносного.
Неожиданно тропа разделилась надвое. Путники остановились, не зная, каким путем следовать, и тут к ним подбежали две обыкновенские лошади. В Ксанфе они встречались редко, но, если уж сюда забрели быки и медведи, лошадям удивляться не приходилось.
– Лошадки, – обратился к ним Гранди, – мы хотим вернуться на волшебную тропу. Куда нам идти?
– Сюда! – выкрикнули обе и, ехидно заржав, затрусили каждая по своей дорожке – одна налево, другая направо.
Бинк махнул рукой:
– Обыкновенские глупышки, что с них взять!
Они и бегают-то трусцой, небось надеются, что всякий, кто их увидит, струсит. Ладно, думаю, нам лучше воспользоваться той тропой, что ближе к северу.
Гранди и сам придерживался такого мнения, но страшно обиделся. В конце концов, Поиск вел он, но решительно никто не желал обращать на него внимания. Вскоре путники чуть ли не нос к носу столкнулись с молодой женщиной, которую сопровождал маленький лохматый конек. Женщина держала в руках блокнот и деловито помечала в нем что-то при свете луны. Заслышав шаги, она встрепенулась:
– Кто вы такие?
Карандаш выжидательно замер в ее руке.
– Я голем Гранди, ведущий Поиск, – с достоинством ответил Гранди. – А это кентавр Честер, Бинк и Храповик. А ты кто?
– Храповик? – удивилась женщина. – Что-то я его не вижу.
– Он подкроватное чудовище, поэтому для большинства взрослых невидим. Теперь твоя очередь отвечать на вопросы, дорогуша.
– Как интересно! – воскликнула женщина. – Подкроватное чудовище! А я думала, это просто сказки.
– Индюк тоже думал, – вспомнил Гранди подхваченную от Бинка обыкновенскую поговорку. – Ответишь ты на вопрос или уже забыла свое имя?
– О, конечно. Меня зовут Эм Джей, а это мой лексиконь Макей.
– Э.., ты имеешь в виду животное?
– Макей – необычное животное. Он моя правая рука и очень мне помогает.
Гранди пригляделся к мохнатому коньку:
– Помогает в чем?
– Делать записи. Я не справилась бы со своей работой без него.
– А о чем твои записи?
– Обо всем, что есть в Ксанфе. Я составляю лексикон.
– Но какой от этого прок?
– Ну, если кто-то захочет узнать о чем-то, а времени у него мало…
– Кто? Кого ты имеешь в виду?
Вопрос, похоже, поставил лексиконницу в тупик:
– Ну.., кто-то же должен интересоваться Ксанфом.
– Единственный, кто приходит мне на ум, это добрый волшебник Хамфри. Но он и так знает все, что ему нужно.
– Может, обыкновены… – робко предположила женщина.
– Обыкновены? Да что они могут знать?
– Очень мало, – ответила Эм Джей. – Поэтому им и нужен лексикон.
– Женская логика, – пренебрежительно промолвил Гранди. – Ладно, ступай своей дорогой, а мы пойдем своей.
Лексиконница, похоже, обиделась, но собралась с духом и сказала:
– Ты сказал, что ведешь Поиск. Что за Поиск?
– А тебе зачем знать?
– Разумеется, чтобы занести в лексикон.
Поразмыслив, голем решил, что от этого вреда не будет:
– Я направляюсь в Башню из Слоновой Кости, чтобы вызволить паровичка Стэнли.
– А, того маленького дракончика! – воскликнула лексиконница, сверившись с записью в своем блокноте. – А можно мне пойти с тобой?
– Послушай, сестренка, – рассердился Гранди, – это мой Поиск, а не твой. И мне вовсе ни к чему, чтоб в него встревали какая-то женщина и ее дурацкий лексиконь.
– Ах, до чего же ты учтив! – воскликнула она. – Почему ты думаешь, что я испорчу твой драгоценный Поиск?
– Потому что ты женщина, а от женщин всегда одни неприятности.
Эм Джей собралась было возразить, но передумала:
– Хорошо, можно нам пройти с вами часть пути, а уж если мы станем обузой, то оставим вас в покое? Гранди нехотя согласился. Бинк с Честером промолчали, в конце концов, оба они были женаты.
Путники двинулись дальше. Лексиконь с лексиконницей последовали за ними. За пару часов удалось преодолеть немалое расстояние, но тут навстречу попалась еще одна женщина. Знойная, страстная и обольстительная с виду.
– О! – воскликнула она. – Какая компания!
– Проваливай! – не вступая в беседу, отрезал Гранди. – Хватит с меня и одной женщины.
– Ну… – Красавица пожала плечами. – Если на то пошло, я не совсем женщина.
– А выглядишь точь-в-точь как женщина.
Кто же ты в таком случае? Может, скажешь, чудовище?
– В какой-то мере, – согласилась незнакомка. – Мы, суккубы, женского пола, но нас можно считать и чудовищами. Ребятишки, у меня есть интересное предложение.
– Ну и ну, – пробормотал Честер.
– Мы не по твоей части, – заявил Бинк.
– Ты уверен, красавчик? – спросила она, замерцала и предстала в образе Хамелеоши, причем в самой красивой ее фазе.
– Мы уверены, – ответил за двоих Честер.
Образ Хамелеоши подернулся рябью, и на ее месте возникла подружка Честера кентаврица Чери.
– Может, попробуем? Я частенько имела дело с женатыми мужчинами, – проворковала искусительница.
– Но не с этими! – рявкнул Гранди. – Убирайся!
– Я все-таки немножко с вами прогуляюсь, – промолвила она, вновь оборачиваясь женщиной. – Вдруг кто-нибудь передумает.
Суккубы – существа магические, так что прогнать настырную особу не было никакой возможности. Но Гранди досадовал не столько из-за необходимости терпеть ее общество, сколько из-за ее демонстративного пренебрежения им. Бинка с Честером она пыталась соблазнить, а о Гранди даже не подумала. Бедному голему еще раз указали его истинное место.
– Сук-куб, – по складам произнесла лексиконница, делая запись в блокноте.
Честер толкнул Бинка локтем:
– Сейчас все нормально, а что будет, когда мы уляжемся спать? Эта суккубина подлезет кому-нибудь под бок.
– Обойдется, – заверил приятеля Бинк.
Ну-ну, подумал Гранди, посмотрим, чем это обойдется, когда о ваших похождениях узнают жены!
Но когда забрезжил рассвет, и путники сделали привал, проблема разрешилась сама собой.
– Не выношу света! – воскликнула красотка и заспешила прочь. Стало быть, то, что они спали днем, обеспечивало безопасность от посягательств суккубов. Гранди терзало любопытство, – знал об этом Бинк или ему опять повезло?
Глава 3
КОНПУТЕР
Наступил вечер. Суккубы больше не появлялись, но Эм Джей и ее лексиконь остались. Гранди что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и взобрался на Храповика. Он надеялся, что, если будет двигаться быстро, лексиконница рано или поздно отстанет.
Тропа надоедливо извивалась, уводя путников то на восток, то на север. Неожиданно дорогу накрыла огромная тень. Гранди перепугался, но, к счастью, оказалось, что это не дракон и не птица рух, а всего лишь безобидная домуха. Прозрачные крылья казались непропорционально маленькими в сравнении с крутой крышей. Летала домуха как-то нескладно, словно ковыляя в воздухе. Казалось, она вот-вот навернется, но ничего подобного не произошло. Скоро ее басовитое жужжание стихло вдали.
Возле самой тропы Гранди приметил какие-то незнакомые, но выглядевшие весьма привлекательно фрукты. Он потянулся, чтобы сорвать парочку, но лексиконь предостерегающе заржал.
– В чем дело, мочальный хвост? – спросил Гранди.
– Ну, если ты хочешь вкусить плод страсти… – солидно промолвил Макей.
– Плод страсти?
– Вот именно. Мы еще вчера занесли его в лексикон. Суккубы специально понавесили здесь этих плодов, ибо, если кто схрумкает хоть один, его охватит такая неистовая страсть…
Гранди махнул рукой – нежданная страсть никак не входила в его планы. Из чащи донеслись приглушенные проклятия, и голем понял, что .суккубы тайком наблюдают за всей компанией.
Его так и подмывало сделать какой-нибудь оскорбительный жест, но он сдержался, понимая, что суккуба воспримет это как комплимент.
Наконец, путникам удалось найти росшее на берегу говорливого ручейка безобидное хлебное дерево, и они смогли спокойно перекусить. Ручей, понятное дело, журчал без умолку, но Гранди был этим даже доволен, – никогда не мешает знать, что происходит в окрестностях.
Неожиданно ручеек умолк. Гранди с удивлением взглянул на него:
– Эй, мокруша, в чем дело?
– Be.., великан, – пробулькал ручей и застыл. Его поверхность подернулась тоненькой пленкой льда. Судя по всему, бедолагу сковал страх.
Гранди огляделся:
– Великан? Что-то я не вижу никакого великана.
Бинк, Честер и даже лексиконь с лексиконницей принялись таращиться по сторонам, но с тем же результатом. Никто ничего не видел.
– Будь у этого ручья мозг и не будь он жидким, – пробормотал кентавр, – я бы сказал, что у него разжижение мозгов. Нет поблизости никаких великанов.
И тут все услышали отдаленный треск – словно сквозь заросли проламывался валун – и почувствовали, как содрогнулась земля. С деревьев посыпались орехи и фрукты. Затем все стихло, но вскоре треск повторился, и на сей раз он звучал громче.
– Может, это просто совпадение, – начал Бинк. – Два валуна один за другим шандарахнулись невесть откуда. В противном случае выходит, что мы слышим…
– Шаги великана, – договорил за него Гранди.
Снова раздался треск.
– Ручей почуял его первым, потому что течет с той стороны, – нервно заметила Эм Джей.
Честер всмотрелся в ту сторону, откуда доносился треск, из-под ладони и пожал плечами:
– Может, я и старею, но пока еще не ослеп.
Нет там никакого великана.
– Но не спятили же мы все, – заметил Гранди. – Что-то там должно быть.
И тут все увидели, как на маячившем в отдалении холме подогнулись, словно подмятые невидимой тяжкой пятой, кусты и маленькие деревца.
Снова послышался треск.
– Помнится, в давние времена, – заговорил Бинк, – когда мы с волшебником Трентом сражались против роящихся вжиков.., тогда-то и сложил голову Герман, дядюшка нашего Честера…
– О, дядюшка… – почтительно протянул Честер.
– Так вот, тогда отовсюду лезли всякие твари. И дружественные, и враждебные…
– Подобное случилось и пять лет назад, – напомнил Гранди, – когда маленькая Айви обнаружила гнездо вжиков.
– Да-да… Так вот, тогда среди нас появился невидимый гигант. Видеть мы его, понятное дело, не видели, зато слышали, да и чуяли тоже. Должен сказать, он был героем и отдал жизнь за Ксанф.
– Гигант. Невидимый. Но слышимый и… – Эм Джей сделала пометку в блокноте, заботясь о лексиконе.
– А у него могли остаться потомки? – поинтересовался Гранди.
– Возможно. Почему бы и нет? Правда, чтобы так вымахать, нужны несколько десятилетий.
– С тех пор как раз и прошло несколько десятилетий, – пробурчал Гранди. – А эти… йети.., или как их там.., они злые или добрые?
– Велика ли разница? – отозвался Бинк. – Мы их не видим, и они нас, скорее всего, тоже.
Но коли один ненароком наступит, мало не покажется…
До путников докатилась волна запаха, и запах этот был не из приятных.
– Интересно, есть ли такое озеро, в котором можно было бы отмыть это вонючее чучело? – поинтересовался Гранди.
– Кто как, а я сваливаю! – объявил лексиконь. – Ноги, ноги, несите… – И он сорвался с места.
– Эй, Макей! – завопила лексиконница. – А я? Постой, жалкий трус! – Подхватив подол, она припустила следом.
Снова раздался хруст ломающихся ветвей – еще ближе.
– Похоже, эти лексиконники не так уж глупы, – пробормотал Бинк.
– Садись, – предложил Честер. – У меня ноги всяко порезвее, чем у любого из вас.
Бинк взобрался на притороченную к спине кентавра кровать, а Гранди уцепился за шкуру Храповика. Кентавр рванул по тропе в сторону, противоположную той, куда удалились Макей и лексиконница. Поначалу Гранди счел этот выбор весьма удачным, но, увы, ужасные шаги неумолимо приближались. Возможно, Честер все же дал маху – невидимый гигант явно настигал путников.
Вырвавшись на прямую дорогу, Честер прибавил скорость и вроде бы оторвался от преследования, но вскоре тропа изогнулась, и позади снова послышалась чудовищная поступь. Свернуть же с тропы не было ни малейшей возможности – джунгли вокруг казались совершенно непроходимыми.
И в это время Гранди увидел пещеру.
– Взгляни! – крикнул он Честеру. – Может, великан не пойдет в гору.
– Может, и не пойдет, ежели он умный, – пропыхтел на скаку кентавр. – Только кто видел умного великана?
– Но как раз этого великана никто и не видит, – резонно возразил голем. – Почему бы ему-то и не оказаться умным?
Другого выхода, похоже, все равно не было, Честер свернул к пещере как раз за миг до того, как невидимая стопа с хрустом примяла деревья там, где он только что находился. Кентавр разогнался так, что копыта его оторвались от земли, и на полном скаку влетел в пещеру.
Внутри было светло. Обнаружив это, Храповик сразу укрылся под притороченной к спине Честера кроватью, и Гранди пришлось ухватиться за человеческий торс кентавра. Свет не радовал никого, ибо наводил на мысль, что пещера обитаема, а обитать в пещерах имели обыкновение главным образом драконы, огры и им подобные существа.
Земля продолжала содрогаться, да так, что с потолка пещеры обрушился сталактит. Надо было бежать вглубь, и чем быстрее, тем лучше.
Тоннель оказался достаточно прямым и широким, поэтому Честер, несмотря на свою ношу, мчался довольно быстро. Вскоре чудовищные шаги стихли. Путники находились в глубине пещеры, достаточно далеко от гиганта, у которого, видимо, достало ума не ходить в гору.
Неожиданно тоннель закончился, и перед глазами путешественников предстал просторный освещенный зал с гладкими полированными стенами. Посреди зала стоял металлический ящик со множеством кнопок спереди и стеклянной панелью сверху.
«ПРИВЕТСТВУЮ», – отпечаталось на панели.
Бинк и Гранди слезли с кентавра.
– И тебе привет, ржавая жестянка, – промолвил Гранди.
«ТВОЙ ГОЛОС ОПОЗНАЕТСЯ. КАК ТЫ ИДЕНТИФИЦИРУЕШЬСЯ?»
– Ты смотри, – удивился голем, – никак эта штуковина с нами разговаривает. – Обычно неодушевленные предметы могли общаться с кем бы то ни было лишь в присутствии короля Дора, – их побуждал к этому его магический талант. Гранди мог говорить с любым живым существом, но металлический ящик явно таковым не являлся.
«ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС», – отпечаталось на экране.
– Я – голем Гранди, – фыркнул голем. – А ты кто таков, рожа с буковками?
«ГОЛЕМ ГРАНДИ, – побежали по экрану строки. – ТОТ САМЫЙ, КОТОРЫЙ ЗАЯВИЛ, БУДТО У КОНПУТЕРА ВЫКУПИЛИ ОБЪЕДИНЕННЫЙ ПАРАДОКС?»
– Может, и так. А тебе-то что, железяка?
«ДАННОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ЯВЛЯЕТСЯ КЛЕВЕТНИЧЕСКИМ. ИМЕЕТСЯ ОСНОВАНИЕ ДЛЯ СУДЕБНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ».
– Не нравится мне все это, – пробормотал Честер. – Как-то здесь жутковато.
– О чем ты толкуешь, стеклянный глаз? – поинтересовался Гранди.
«Я – КОНПУТЕР. ГОТОВ ПРИНЯТЬ ИЗВИНЕНИЯ».
– Еще чего! – негодующе воскликнул Гранди. – С какой стати мне просить прощения у дурацкой коробки? И за что? За чушь, которую ляпнул, только чтобы отделаться от быков и медведей?
«ТЫ ОКЛЕВЕТАЛ МЕНЯ, – отпечаталось на экране. – НИКТО НЕ ВЫКУПАЛ МОИХ ПАРАДОКСОВ».
– Ох, Гранди, – пробормотал Бинк, – лучше бы тебе…
Но голем уже основательно разозлился:
– Ах ты кастрюля бестолковая! А ну прекрати печатать всякий вздор, не то я тебе как двину… – И он занес ногу, чтобы ударить по стеклянной панели.
Буквы побежали по экрану с удвоенной скоростью: «ГОЛЕМ ЗАМАХИВАЕТСЯ НОГОЙ. СКОЛЬЗИТ НА ЖИРНОМ ПЯТНЕ. ПАДАЕТ НА ЗАД».
В тот же миг Гранди поскользнулся на невесть откуда взявшемся жирном пятне и шлепнулся на ягодицы.
– Ух! – воскликнул он. – Что такое?
«Я ИЗМЕНИЛ СЦЕНАРИЙ», – сообщил конпутер.
Гранди поднялся на ноги, почесывая задницу. Встряска при падении прояснила его память – он сообразил, что говорил «компотер», а не «конпутер». Выходило, что, по существу, голем вовсе не обижал эту штуковину, однако теперь он был обижен сам и не собирался вдаваться в объяснения.
– Пустобрех оловянный! – взъярился он. – Ящик с начинкой из…
«У ГАДКОГО ГОЛЕМА ПОЛОН РОТ МЫЛА», – высветилось на экране.
В то же мгновение Гранди ощутил во рту весьма и весьма противный вкус.
– Что за чертовщина? – пробулькал Гранди, пуская изо рта мыльные пузыри. – Воды!
Дайте прополоскать рот!
К счастью, у Бинка имелась фляга, и он поднес ее голему так, чтобы тот мог пригубить. Размером фляжка была чуть ли не с самого Гранди, и ему в который раз пришлось ощутить неудобство своего роста.
«ПОНЯТИЕ „ЧЕРТОВЩИНА“ НЕ ИДЕНТИФИЦИРУЕТСЯ, – весело печатал между тем конпутер. – СЛУЧИВШЕЕСЯ НАДЛЕЖИТ ОПРЕДЕЛИТЬ КАК АКТ СПРАВЕДЛИВОСТИ».
– Справедливости! – вскричал Гранди, едва успев прополоскать рот. – Ты, трещотка железная…
Тише! – шикнул на него Бинк, но поздно.
По экрану уже бежали буквы:
«НЕВОСПИТАННЫЙ ГОЛЕМ ЛЕТИТ ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ ПРЯМИКОМ В ГРЯЗНУЮ ЛУЖУ».
И Гранди шлепнулся в грязь, которой за миг до этого не было и в помине.
– Эта штука изменяет действительность! – воскликнул Честер. – Все, что печатается на экране, происходит на самом деле.
«ТЫ ГОТОВ ИЗВИНИТЬСЯ, БАШКА ДЕРЕВЯННАЯ?» – поинтересовался конпутер, в то время как Гранди пытался счистить налипшую грязь.
– Гранди, я думаю, что и вправду было бы лучше… – начал Бинк.
– Извиниться?! – вне себя от гнева завопил голем. – Перед дурацким сундуком со стеклянной крышкой? Да за кого он меня принимает?
«ЗА БОЛТЛИВОГО, ПУСТОГОЛОВОГО, НАДУТОГО, САМОДОВОЛЬНОГО, НИКЧЕМНОГО НЕВЕЖУ», – немедленно отреагировал конпутер.
– В точку попал, – пробормотал Честер, надеясь, что Гранди не услышит. Но тот, к сожалению, услышал, и ярость его усилилась.
– Сам ты невежа, мусорный бачок с кнопками! – прокричал голем. – Будь ты живым, я вызвал бы тебя на…
– На?.. – живо заинтересовался конпутер.
– Гранди, лучше бы тебе не заводиться, – пробормотал Бинк.
Но голем был настолько взбешен, что попытка урезонить его лишь подлила масла в огонь.
– На состязание! – выпалил он. – Берусь доказать, что я умнее тебя, хвастливая железяка.
Возомнил о себе невесть что, а торчишь в пещере, сам ничего не делаешь и мешаешь тем, у кого есть важные дела.
«ИНТЕРЕСНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ, – высветилось на экране. – ТРЕБУЕТСЯ ОБДУМАТЬ».
Стеклянная панель затуманилась, и лишь в углу осталась мерцающая надпись «РАЗМЫШЛЕНИЕ».
– Голем имел в виду совсем не это, – вмешался Бинк. – Никто не собирается бросать тебе вызов. Мы попали сюда случайно и…
Экран засветился.
«ВАС ЗАГНАЛ СЮДА НЕВИДИМЫЙ ВЕЛИКАН», – отпечаталось на нем, слово «РАЗМЫШЛЕНИЕ» по-прежнему оставалось в углу. По всей видимости, конпутер мог общаться и размышлять одновременно.
На сей раз заинтересовался Бинк:
– Выходит, ты знал, что мы попадем сюда.
Может, ты сам это устроил? Что ты вообще собой представляешь?
«НЕВАЖНО», – ответил конпутер.
– Очень даже важно, – возразил Бинк. – Раз уж мы собрались состязаться, то имеем право знать с кем. Знать, кто ты такой и как действуешь.
Экран замигал. Судя по всему, конпутеру было трудно одновременно обдумывать вызов Гранди и отвечать Бинку. Решая несколько задач сразу, механический разум не мог действовать в полную силу. О чем Бинк, кажется, догадывался. Гранди тоже смекнул, что к чему, и решил предоставить Бинку действовать по его усмотрению. Тот, похоже, не был совсем уж безнадежным тугодумом.
– Как тебе удалось завлечь нас сюда, если ты не в состоянии покинуть пещеру? – спросил Бинк.
Экран некоторое время мигал, потом, наконец, отпечатал ответ:
«ИЛЛЮЗИЯ НА ТРОПЕ. ОБХОД.
ШАГИ НЕВИДИМОГО ВЕЛИКАНА.
МОЯ ПЕЩЕРА».
Гранди хлопнул себя по лбу. Надо же, они клюнули на иллюзию! Мало того, что сделали такой крюк, так еще и на крючок попались.
– Но зачем тебе завлекать сюда безобидных путников? – продолжал расспрашивать Бинк.
Конпутер снова помедлил, словно не хотел отвечать, но раздвоенность сознания мешала ему сопротивляться нажиму.
«ПЕЩЕРА ОБЕСПЕЧИВАЕТ МОЮ СОХРАННОСТЬ. ПРИКОВАН К НЕЙ.
СКУЧНО. ЖЕЛАЮ ОБЩЕНИЯ С НЕЗАВИСИМЫМИ СУЩНОСТЯМИ ИНОГО ПОРЯДКА».
Итак, мотив, наконец, выяснился. Оловяшке вздумалось развлечься, а они все служили для него забавой. Гранди это открытие не порадовало, как, впрочем, не радовало его все происходившее в последнее время.
– Но почему бы тебе самому не выбраться отсюда? – не унимался Бинк.
Снова заминка.
«НЕ МОГУ. НУЖДАЮСЬ В ПОДДЕРЖАНИИ ПОСТОЯННОЙ ТЕМПЕРАТУРЫ И ВЛАЖНОСТИ. НА ВНЕШНЮЮ СРЕДУ ВОЗДЕЙСТВУЮ ЛИШЬ ОПОСРЕДОВАННО».
– Но внутри пещеры ты способен изменять реальность.
«ЗДЕСЬ – ДА. МОГУ ПЕРЕПИСАТЬ СЦЕНАРИЙ».
– Как же ты обрел такую невероятную силу? – поинтересовался Бинк.
«СОЗДАН МУЗАМИ ПАРНАСА, – неохотно отпечатал экран, – ПОМОГАТЬ В ИХ РАБОТЕ».
– Почему же ты не с музами? Не на Парнасе?
«КОНСТРУКТИВНАЯ ОШИБКА. МУЗАМ ТРЕБОВАЛОСЬ УСТРОЙСТВО.
СПОСОБНОЕ РЕГИСТРИРОВАТЬ РЕАЛЬНОСТЬ, А НЕ ИЗМЕНЯТЬ ЕЕ. КОГДА ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО Я МОГУ ПОВЕРГАТЬ РАЗУМНЫЕ СУЩЕСТВА В КОНФУЗ И СБИВАТЬ С ПУТИ, МЕНЯ НАЗВАЛИ КОНПУТЕРОМ И ПОМЕСТИЛИ СЮДА. НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ».
Итак, при всем своем могуществе конпутер представлял собой неудачно сконструированное устройство, отложенное за ненадобностью и отчаянно скучавшее в заточении. Не будь Гранди так зол, он, пожалуй, проникся бы сочувствием к мыслящей железяке. Однако голем так и не счистил с себя грязь, а во рту у него все еще ощущался вкус мыла.
– Значит, тебя заботило не столько неудачное высказывание Гранди… – продолжил было Бинк, но тут экран неожиданно засветился ярче.
«РАЗМЫШЛЕНИЕ ЗАВЕРШЕНО, – отпечаталось на нем. – ВЫЗОВ ПРИНЯТ.
СООБЩАЮ УСЛОВИЯ».
– Эй, погоди! – протестующе воскликнул Гранди, уже не рвавшийся состязаться с машиной, способной изменять действительность простым печатанием текста. Знай голем об этой оловяшке побольше, он, конечно, попридержал бы язык. – Я передумал.
«СОСТЯЗАНИЕ СОСТОИТСЯ В ПЕЩЕРЕ, – продолжал высвечивать экран. – ЧЕТЫРЕ ЖИВЫХ СУЩЕСТВА ПРОТИВ МЕРТВОГО РАЗУМА. ЧЕТВЕРО ПЫТАЮТСЯ ПОКИНУТЬ ПЕЩЕРУ. В СЛУЧАЕ УДАЧИ ОНИ СВОБОДНЫ. НЕУДАЧА ОЗНАЧАЕТ ВЕЧНОЕ ЗАТОЧЕНИЕ ЗДЕСЬ».
Все четверо ошалели. Храповик оставался под кроватью, но кровать зашевелилась, выдавая его реакцию. Легко сказать – вечное заточение.
– Нет, так мы не согласны! – воскликнул Бинк. – Мы…
«ЧЕЛОВЕК ПРОТЕСТУЕТ, НО ПОТОМ ВСПОМИНАЕТ, ЧТО СОГЛАСИЛСЯ».
– А ведь и точно, – сказал Бинк. – Теперь я припоминаю, мы согласились.
«ПРЕКРАСНО, – отпечатал конпутер. – СОСТЯЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ НЕМЕДЛЕННО».
Бинк, Честер и Гранди переглянулись. Они попали в ловушку – конпутер мог отмести любые возражения, попросту переписать сценарий.
Сейчас ничто не отвлекало его внимание, и он действовал в полную силу.
Но мы не знаем правил, – только и смог произнести Бинк.
«ВВОД. УСТАНОВКА ПАРАМЕТРОВ.
ИСПОЛНЕНИЕ. ПОПЫТКИ ЧЕРЕДУЮТСЯ».
– Какой ввод? О чем ты? – воскликнул голем.
«МОЖЕШЬ ПРЕДПРИНЯТЬ ПЕРВУЮ ПОПЫТКУ», – отпечаталось на экране, после чего он погас. Конпутер сообщил им все, что счел нужным.
Гранди так и остался стоять с раскрытым ртом.
– Кажется, я сообразил, что к чему, – промолвил Бинк. – Предполагается, что это состязание умов. Мы будем устанавливать свои версии реальности, он – свои. Сумев убраться отсюда, мы докажем, что умнее его. В противном случае, он докажет себе, что умнее нас. Думаю, первым делом нам надо договориться о процедурных правилах, чтобы самим себя не запутать.
– О процедурных правилах? – растерянно переспросил Гранди.
– Ну, мы же не можем вводить одновременно каждый свои условия, этак мы станем работать друг против друга. Нам следует действовать заодно. Мне сдается, что машина будет играть честно, все зависит от правильности наших решений. Но команды должен подавать кто-то один.
– И кто же? – подозрительно поинтересовался Гранди.
– Тот, кто у нас главный.
– А кто у нас главный? – спросил голем, досадуя, что Б инк явно перехватывает у него инициативу.
– Я бы сказал, это тот, кто ведет Поиск.
– Но Поиск веду я! – воскликнул Гранди.
– Так оно и есть. Стало быть, тебе и решать. Ты не согласен? – спросил Б инк, повернувшись к Честеру.
