- Не зарекайся, доченька! - Анна Федоровна порывисто обняла ее, как важно поддержать, ободрить в такой тяжелый момент. - На нем свет клином не сошелся! Недаром материнское сердце тянуло меня к Кириллу! - Отстранилась, пристально посмотрела в заплаканные глаза дочери. - Как знать, - может, это и есть твоя судьба...
      И Светлана Ивановна, и Петр с волнением ждали, как отнесется глава семьи к решению сына уехать из дома и пожить некоторое время вдали от Москвы. Михаил Юрьевич уже две недели в командировке по делам службы, вот-вот вернется. Посоветоваться с профессором и Верой Петровной тоже не удалось - сезон работ в саду, они безвылазно на даче.
      За это время Петру удалось связаться с Терентием Фомичом (тот телеграммой подтвердил свое согласие) и сдать досрочно все экзамены. В деканате поначалу заартачились; обратилась с просьбой известная примадонна музыкально-драматического театра Светлана Юсупова, и для ее сына сделали исключение.
      Наконец долгожданный семейный совет состоялся, причем в расширенном составе. Вернулся домой и Михаил Юрьевич, и родители Светланы Ивановны прибыли в город по хозяйственным делам, решили заодно проведать своих, заехали по дороге и попали как раз вовремя.
      Обрадованная Светлана Ивановна тут же занялась обедом, мать активно ей помогала, и вскоре вся семья собралась вместе за столом. Успешно решив рабочие задачи, хозяин дома, веселый, рассказывал, что ему удалось сделать в командировке.
      Когда покончили с первым и на столе появилось коронное блюдо дома дымящееся жаркое, - Светлана Ивановна, разложив его по тарелкам, решила: что пора сказать о главном.
      - Как хорошо, что мы сегодня собрались вместе! Нам нужно посоветоваться по очень важному делу, сообщила она, строго посмотрев на мужа и родителей дивными ярко-синими глазами. Мы тебя, Мишенька, заждались - время не ждет.
      - А что за проблема? - беззаботно откликнулся Михаил Юрьевич. Наверно, в связи с Петиной женитьбой?
      - В том-то и дело, что женитьбы не будет, - спокойно объявила Светлана Ивановна. - Произошла скверная история, и Петя разочаровался в Даше.
      Ее сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Отец, мать и муж молча уставились на Петра, не в силах вымолвить ни слова. Первым овладел собой Степан Алексеевич; участливо обратился к внуку!
      - Что же все-таки стряслось, Петенька? Чем могла тебя разочаровать Даша? Наверняка это недоразумение! - с сомнением покачал он красивой головой. Между прочим, я профессионально разбираюсь в людях.
      Петр промолчал, только сильнее покраснел и опустил глаза. За него отцу ответила Светлана Ивановна.
      - Ошибся ты в ней, папа! Вот Миша, хотя и не педагог, оказался прав, предостерегая от нее Петю - И бросила благодарный взгляд на мужа. - Думаю, его проницательность не только от заботы о сыне, но и от профессии.
      - Погоди, Света! - остановил ее ошеломленный Михаил Юрьевич, растерянно глядя на сына. - В чем это я оказался прав? Что, действительно Даша наркоманка?
      - Хуже, Мишенька! - коротко ответила жена, не решаясь говорить правду.
      - А что может быть хуже? - недоуменно пожал плечами Михаил Юрьевич.
      - Ладно, придется сказать! - тяжело вздохнула Светлана Ивановна и собралась с духом. - На дне рождения у Кирилла Даша изменила с ним Пете. Это видели всё.
      Возникла напряженная пауза, все подавленно молчали. Первым не выдержал профессор.
      - Невероятно! Если б не факт - никогда бы не поверил! - удрученно произнес он. И все же... по-моему, что-то здесь не так! Чутье подсказывает... - Степан Алексеевич задумчиво смотрел на внука. - А что... Даша сама? Удосужилась объяснить, что произошло?
      - Никакого объяснения не было и не будет, - с мученическим видом выдавил Петр. - Когда мы их застали... в постели, она спала. Ушел я тут же.
      - Так что же, не проснулась, даже когда разразился скандал? - удивился профессор. - И Кирилл тоже? Очень странно...
      - Почему? - не согласился Петр. - Кирилл - тот сразу очухался, а она... слишком пьяна была. Я решил, папа, на время уехать. Не дышать с ними одним воздухом. Иначе... могу натворить здесь дел!
      Снова воцарилось тягостное молчание, которое на этот раз нарушил Михаил Юрьевич:
      - Ну что же, я тебя понимаю, это в данной ситуации самое лучшее! А куда поедешь, уже решил?
      Петр ответил не сразу. Наверно, не стоит говорить, что едет к ее родственнику, чтобы не было лишних вопросов. Все равно между ними никаких отношений...
      - Несколько месяцев назад я познакомился с одним сибирским старателем, - просто объяснил он. - Ему нужен молодой, крепкий напарник. Я подхожу, и он пригласил меня погостить этим летом.
      Сразу повеселев, Петр обвел всех просительным взглядом.
      - Мне и без этого хотелось поехать - походить по тайге со старым золотоискателем, набраться опыта. И как знать, - в карих его глазах сверкнул азартный огонек, - может, что-нибудь там и найти...
      Тяжело вздохнул, и глаза у него вдруг погасли.
      - Ну а сейчас, мне кажется... для меня это спасение.
      Больше всех - кроме Даши - в семье Волошиных переживал ее трагедию отец; он обожал свою красавицу дочь. Хоть родители уже и знали о неприглядной истории на дне рождения Кирилла, расторгшей помолвку, Василий Савельевич не высказал ей ни слова упрека, горе держал в себе.
      Как ни убеждала его Анна Федоровна - может быть, это к лучшему, избавятся от будущих конфликтов с высокомерными сватами и приобретут богатых и влиятельных родственников в лице родителей Кирилла, - не мог он равнодушно смотреть на страдания дочери.
      - Брось мучиться, Дашенька, не все еще потеряно, - пытался он утешить ее. - Давай я объяснюсь с Петей! Сама же говоришь - была без сознания, ничего не помнишь. Может, Кирилл воспользовался твоим состоянием и надругался? Пусть ответит за это!
      - Папочка! Ну как же я могу его обвинять, когда ничегошеньки не помню? - уныло повесив голову, возражала дочь. - Нет мне никакого оправдания! Просто нужно было держаться от него подальше, предупреждал меня Петя... Ну почему я его не послушала?! - разрыдалась она. - Сама, своими руками разрушила свое счастье!..
      - Нет, я все же ему объясню! Это произошло не по твоей воле, настаивал на своем Василий Савельевич. - Если Петя тебя любит, непременно поймет и простит!
      Наверно, и поговорил бы, но неожиданно получил письмо - написал его Петр накануне отъезда. В письме говорилось:
      "Уважаемые Василий Савельевич и Анна Федоровна! Умоляю вас о прощении и прошу меня понять! Такой любви, как к Даше, у меня уже никогда и ни к кому не будет! Но и жениться на ней, как хотел, не могу. Почему - это она сама вам объяснит.
      В Даше я впервые нашел девушку, о которой давно мечтал, но никак не мог встретить. Видно, никогда больше и не встречу. Но простить того, что случилось, тоже не смогу никогда. И дело совсем не в ревности и не в оскорбленном самолюбии.
      Верю и знаю, что Даша меня любит, - сердце не обманешь! Но этого мало, чтобы соединиться на всю жизнь! Нужно не только любить друг друга, но быть стойким и верным в любых, самых трудных обстоятельствах!
      А Даша проявила легкомыслие, безответственность и слабость! Опозорила нас обоих! И где гарантия, что это не повторится впредь? Нет у меня больше к ней ни доверия, ни уважения, а без этого семейная жизнь невозможна.
      Подлеца Кирилла виню меньше, хотя руки чешутся свернуть ему шею! Не думаю, что сделав нам гадость, он будет счастлив с Дашей. Слишком мелок и ничтожен он для нее!
      Не скрою, мне сейчас очень тяжело! Не могу даже заставить себя остаться жить в одном городе с ними и потому уезжаю подальше от Москвы. Вернусь ли назад, не знаю. Во всяком случае, не скоро и только когда все забуду и успокоюсь.
      Вас я ни в чем не виню и желаю Вам всего хорошего!
      Петр Юсупов".
      Перечитав письмо несколько раз, Василий Савельевич пришел к убеждению, что не может оспорить в нем ни единого слова. Не нашла ничего, что вызвало бы возражения, и Анна Федоровна. Решив вверить эту проблему самой судьбе, Волошин вручил письмо дочери со словами:
      - Хорошего парня потеряла! Да как знать навсегда ли? Все в руках Божьих!
      После случившегося, не смея не только говорить, но просто посмотреть в глаза Петру, Даша и не помышляла с ним объясниться.
      Бессонными ночами, вновь и вновь переживая утрату своего счастья, не находила оправдания тому, что с ней случилось. Проще всего было попытаться выяснить это у Кирилла, но она не желала ни видеть его, ни говорить с ним.
      Больше всего ее поражало, что она не могла вспомнить ни единой интимной подробности роковой встречи наедине с Кириллом, в результате которой они оказались у него в постели. "Что со мной произошло? Сознание потеряла? Или это происходило во сне?" - терялась она в догадках, с отчаянием пытаясь восстановить хоть что-нибудь в памяти.
      Последнее, что могла припомнить, - разморило от выпитого, хотелось спать; Кирилл с ней танцевал, усиленно ухаживал... То же подтвердили ей и друзья, выражая свое сожаление и не слишком искреннее сочувствие. Блондинка Кира, когда встретились на работе, неодобрительно заметила:
      - Ну и удивила ты меня, подруга! Блюла верность своему ненаглядному, а тут изменила накануне свадьбы, да еще с его другом! Ты в своем уме?
      Даша ничего не ответила, и она насмешливо продолжала:
      - Я и сама, ты знаешь, делаю что захочется, однако без скандала. Ну пришла тебе блажь переспать с Кириллом. Но разве обязательно - прямо на глазах у жениха? - Смерила Дашу удивленным взглядом.
      - Не такая же ты дура... Признайся: хотела отомстить? Значит, ты с Петей в разладе? Теперь понятно, почему вы с ним так опоздали Мы уж думали, что совсем не придете.
      Даше не хотелось обсуждать с ней свое несчастье, но это шанс хоть немного разобраться в происшедшем; неохотно отозвалась:
      - Все произошло по-другому, Кира. Я не соображала, что делаю; не помню ничего.
      - Ну это было незаметно! - усмехнулась подруга. - Петр куда-то ушел, а ты танцевала с Кириллом, положив голову ему на плечо. Я уже тогда очень удивилась.
      Даша хотела возразить, но передумала, тихо спросила:
      - И что еще ты заметила?
      - А что Кирилл, нежно обнимая, повел тебя к себе и ты ничуть не сопротивлялась. - Ехидно взглянула на нее. - Но никто не придал этому значения.
      - Почему же? - не поняла Даша.
      - Ну, мы все любим пофлиртовать. Я так поняла, что и тебе захотелось напоследок, перед свадьбой, - объяснила Кира и с осуждением добавила: - Но представить не могла, что у вас хватит наглости демонстративно улечься вместе в постель!
      - Говорю тебе - я ничего не сознавала! - не выдержав, резко оборвала ее Даша. - Хватит, не твое дело! Мне и без тебя тошно - жить не хочется...
      - Не мое дело? - обиделась подруга. - Скажи спасибо Эдику с Гарриком, что удержали Петю от крайности! Не знаю, что он тогда с вами сделал бы! Долго бы расхлебывали последствия.
      Разговор на том закончился, но после него у Даши пропала последняя надежда, что Петя ее простит и когда-нибудь они помирятся.
      Вот уже больше двух недель Кирилл жил вместе с родителями в Мамонтовке, стремясь загладить свою вину и заслужить у них прощение за скандал, свидетелями которого они стали у него на дне рождения. Несмотря на проступок сына и справедливый гнев, они не стали отменять назначенный на воскресенье в его честь светский прием; с того дня Кирилл так у них и остался.
      Несмотря на хмурые взгляды и бесконечные нотации родителей, настроение у него было великолепное. Наконец-то ему удалось достичь желанной цели! Теперь-то уж точно не будет никакой свадьбы! Никогда Петр ей этого не простит! Все, Даша теперь ему принадлежит, никуда от него не денется!
      Однако надо действовать дальше; первым делом Кирилл принялся обрабатывать мать. Зная ее сентиментальную натуру и влюбчивость, решил сыграть на нежных струнах материнской души. Выбрал момент, когда Любовь Семеновна, освободившись от хозяйственных дел, отдыхала на диване, листая женский журнал, подсел к ней, вкрадчиво произнес:
      - Хочу, мамочка, поговорить с тобой по душам. Только ты своим чутким сердцем сможешь меня понять, отцу этого не дано.
      Любовь Семеновна, приятно удивленная и польщенная, тут же отложила журнал, благодарно взглянула. Сын обычно общался с ней тоном хамоватым и насмешливым, а сейчас говорил мягко и задушевно.
      - Ты знаешь, Кирюша, мама тебя любит и всегда готова выслушать и помочь. Только, к сожалению, редко ты об этом просишь.
      - Не хочется тебя зря беспокоить... Но сейчас как раз такой момент, что без твоей поддержки мне не обойтись.
      - Ну что ж, сынок, говори, в чем тебе требуется моя помощь. - Любовь Семеновна настроилась благодушно, заранее готовясь сделать все, о чем он попросит.
      Кирилл выдержал паузу, чтобы сильнее ее заинтриговать, и с деланным простодушием заговорил:
      - Вот вы с отцом меня запилили за тот скандал на моем дне рождения. Я молчал, чтобы дать вам успокоиться. Но если разобраться, - в чем моя вина? Он заглядывал ей в глаза. - Ты что же, мама, против любви?
      - Что за вопрос? Но согласись, сынок, ведь то, чему мы стали свидетелями, - укоризненно покачала головой Любовь Семеновна, - было по меньшей мере некрасиво. И безумно! Ведь Петя готов был тебя убить!
      - А что мне делать, мама? - с притворным отчаянием произнес Кирилл. Ждать, когда они поженятся? Ты ведь знаешь, что я люблю Дашу и все время безуспешно старался ее у Петьки отбить. - Перевел дыхание и, на этот раз искренне, выразил свою радость: - И вот наконец-то мне это удалось! Сами видели: я взял верх над Петькой! А отец еще во мне сомневался.
      - Да уж, видели, - поморщилась Любовь Семеновна, вспомнив неприглядную сцену в городской квартире. - Ну и что ты теперь собираешься делать?
      - Как "что"? Жениться на Даше! - тоном, не допускающим возражений, заявил матери Кирилл. - А для чего, по-твоему, я отбил ее у Петьки?
      - Отец ни за что не согласится; после того что видел. Сочтет ее слишком... легкомысленной!
      - А ты разве не сумеешь его убедить, мама? - попробовал он прощупать почву. - Не могу же я подвести Дашу - она ради меня порвала с женихом. Какое еще свидетельство ему нужно, чтобы доказать, что она меня тоже любит?
      - Почему ты в ней так уверен? - с сомнением покачала головой мать.
      - Потому что я умнее Петьки и не допущу до этого, - заверил ее сын и беспечно добавил: - Но зачем загадывать так далеко? Ты же хочешь, чтобы я был счастлив?
      Любовь Семеновна понемногу уступила сыну.
      - Ладно, сделаю все возможное, чтобы уговорить отца, - пообещала она. Думаю, ты имеешь право сам решать свои личные проблемы!
      Звонить Даше Кирилл опасался, и не без оснований. Сначала боялся, что она посчитает его виноватым во всем случившемся и не захочет больше видеть. Потом, когда узнал от ее друзей, что на него она зла не держит, снова помедлил со звонком: пусть остынут эмоции. Не стал звонить и получив согласие родителей на женитьбу.
      Пусть придет немного в себя, поймет, что с Петькой у нее безнадега! Заявить о своих намерениях нужно лично, в присутствии ее родителей. Этим он поддержит ее морально, и при родителях она не осмелится ему отказать.
      Рассчитав время так, чтобы родители Даши успели прийти с работы, Кирилл, с букетом цветов и бутылкой марочною армянского коньяку, без приглашения заявился к Волошиным. Как он и предполагал, Даши дома не оказалось.
      - Не пришла еще, к экзаменам готовится. - Анна Федоровна хмуро посмотрела на нею, впуская в прихожую. - Заходи, похвастайся передо мной и Василием Савельевичем своим геройским подвигом! Понять бы, что произошло.
      - Может, и лучше, что Даши пока нет дома. - Изображая смущение, Кирилл вручил цветы и бутылку коньяку в красивой коробке. - Я вам сейчас все объясню, и вы убедитесь: то, что случилось, - к лучшему!
      Проследовал за ней в комнату, поздоровался с хозяином - тот тоже взглянул на него исподлобья и сел, скромно потупив глаза. Возникло неловкое молчание; выждав приличествующую паузу, Кирилл стал объясняться:
      - Понимаю, вы расстроены, что не состоится свадьба дочери, но сочувствовать по понятным причинам не могу. Произошло то, чего я добивался, - поднял глаза, смело посмотрел на родителей Даши, - и я готов нести за это всю ответственность!
      Василий Савельевич и Анна Федоровна хмуро молчали, и он продолжал:
      - От своего имени и от имени моих родителей - они дали свое согласие я пришел сказать, что женюсь на Даше, если она этого захочет.
      От волнения сглотнул и приосанился.
      - Стоит ли из-за Петьки расстраиваться? Ничего хорошего с ним Дашу не ожидало! А со мной, - самодовольно усмехнулся, ей будет доступно все, что только можно получить за деньги. Петька еще пацан, а я старше и умнее!
      - Это все ясно, - прервал его, изучающе глядя, Василий Савельевич. - А тебе не приходило в голову, что Даша по-прежнему его любит? Ты, несмотря ни на что, готов на ней жениться?
      - Без проблем! - не задумываясь, выпалил Кирилл. - Одинаково любят редко, - как правило, кто-то один. Достаточно, что я ее люблю! Ну а если, и уверенно взглянул на Василия Савельевича, - Даша и не ответит мне тем же, то наверняка полюбит богатую и красивую жизнь.
      Радостный лай Кузи в прихожей возвестил о приходе Даши; мать поспешила ее предупредить, что у них незваный гость. Очевидно, сообщила и о предложении руки и сердца: войдя в комнату, Даша сразу решительно заявила:
      - Спасибо тебе, Кир, за твою преданность, но разговор, который ты затеял, сейчас неуместен. Нам всем нужно сначала пережить то, что произошло. - Строго посмотрела на него, сказала: - А сейчас уходи, Кир, и больше без приглашения не являйся! - И вышла из комнаты.
      Василий Савельевич попробовал загладить неловкость, посочувствовать:
      - Не обижайся на нее, парень, она права. Слишком много еще горечи, чтобы строить новые планы, тем более говорить о свадьбе. - Взглянул на расстроенное лицо визитера, решил подбодрить: - А ты не унывай! О свадьбе пока не может быть и речи, но мы с женой не против, чтобы вы с Дашей встречались. Верю, что любишь ее!
      Анна Федоровна пошла его проводить, и по тому, как тепло она с ним попрощалась, Кирилл с радостью осознал, что у родителей Даши нет к нему зла, что разрушил брак дочери, - наоборот, он сумел добиться их расположения.
      Сознавая, что примирение с любимым невозможно, Даша все же лелеяла в глубине души надежду и молилась: пусть произойдет чудо и Петр к ней вернется... Подспудно зрела мечта однажды это ужасное недоразумение каким-то образом прояснится и они с Петей снова будут счастливы...
      Однако, когда из письма узнала о его скором отъезде, совсем упала духом. Там, вдали от нее, он сгоряча, от отчаяния может увлечься другой, чтобы отомстить и поскорее забыть. И она потеряет его навсегда! Что же теперь делать? Нельзя, чтобы он так уехал! Должен знать, что она была без сознания, все произошло против ее воли; что любила и любит его одного!
      Продумала почти всю ночь, - она срочно ему напишет, изложит все, что на душе. Зная характер Петра, справедливо опасалась, что по телефону разговаривать с ней не будет. Как только мать и отец ушли на работу, она уселась за стол и принялась за письмо. От волнения мысли путались, испортила много бумаги, прежде чем удалось написать следующее:
      "Дорогой, любимый мой Петенька! Пишу тебе только потому, что узнала о твоем отъезде и неизвестно, увидимся ли когда-нибудь. Иначе, как ни тяжело, стала бы ждать, пока это ужасное недоразумение у Кирилла само собой прояснится и вся правда выйдет наружу.
      А сейчас хочу только одного - чтобы ты знал: таких чувств, как к тебе, у меня ни к кому не было, нет и никогда больше не будет! И в мыслях не держала тебе изменить! Да и как такое возможно, - кроме тебя, мне никто не нужен!
      Понимаю, ты скажешь, что видел все своими глазами. Но в том-то вся и загадка: совершенно не помню, как там очутилась! И уж точно не помню, чтобы давала Кириллу хоть малейший повод для этого! Молю Бога, чтобы истина поскорее раскрылась, но боюсь, как бы не слишком поздно.
      Тебе же, Петенька, несмотря ни на что, желаю удачи и счастья!
      А мне без тебя счастья нет!
      Даша".
      Перечитав со слезами письмо и поразмыслив, Даша решила: посылать по почте нельзя - оно может прийти уже после отъезда Пети. Она позвонит Кириллу - пусть найдет способ передать с кем-нибудь Петру в институте. Не застав его дома, оставила на автоответчике просьбу позвонить к ней домой.
      Обложившись конспектами, попыталась заниматься, но тщетно. Промучилась около часа, пока не позвонил заехавший из института к себе на квартиру Кирилл:
      - Как хорошо, что ты объявилась! Я прошлый раз совсем забыл спросить: ты свое совершеннолетие отмечать думаешь или вы его справлять не собираетесь? У меня уже есть для тебя шикарный подарок!
      - Обязательно отметим, но в узком семейном кругу, - безрадостно ответила Даша. - Сам понимаешь, после отмены свадьбы, широко праздновать нет настроения.
      - Все равно преподнесу тебе подарок! - весело заявил Кирилл. - Если даже не пригласите. Но очень надеюсь, - добавил с намеком, войти в ваш узкий круг.
      - Ладно, там видно будет... - не желая его обидеть, неопределенно ответила Даша, - если заслужишь.
      - В этом можешь не сомневаться! - бодро заверил ее кандидат в женихи. Сделаю все, что пожелаешь!
      - Надеюсь, ты не откажешься, если попрошу через Инну передать Пете письмо, которое я написала ему на прощание? По почте вряд ли получит его вовремя.
      Все веселье Кирилла как рукой сняло. Ни хрена он не передаст! Однако, если скроет - тоже плохо: Даша разозлится.
      - Нет вопроса! - с мнимой готовностью откликнулся он. - Только это пустой номер!
      - Но почему? - упавшим голосом спросила Даша.
      - Не успеем! - коротко отрезал Кирилл. - Завтра утром он отправляется. Точно знаю! - Помолчал, как бы размышляя. - Знаешь что? Я в деканате узнаю адрес, где он находится, и перешлю туда. Иного выхода нет!
      - Придется так и сделать! - грустно вздохнув, согласилась Даша. - Но вряд ли оно до него дойдет. А может, и читать не станет.
      Прочитав письмо, Кирилл тут же порвал и выбросил. Лишь много позже, чтобы Даша перестала об этом думать, "признался", будто случайно потерял вместе с другими документами.
      В этот же день в квартире Юсуповых на Патриарших прудах Петра собирали в дальнюю дорогу. Приехали помочь и проститься с внуком Вера Петровна и Степан Алексеевич. Ведь уезжает надолго и предстоят ему нелегкие и опасные походы по горам и тайге.
      Само собой разумеется, руководил сборами хозяин дома. Кому, как не ему, воевавшему в горах Афганистана, знать, что там может понадобиться. Хоть и отправлялся Петр не один, а вместе с опытным, старым таежником, но Михаил Юрьевич считал необходимым предусмотреть все до мелочей.
      - Бывалые старатели привыкли обходиться подручными средствами и берут с собой минимум снаряжения, - обьяснил он свои соображения. - А Петя ничего еще не умеет и не скоро научится. А если вдруг останется один?
      - Не дай Бог, чтобы такое случилось! - перекрестилась Вера Петровна. Но ты прав, Миша, предусмотреть нужно все!
      - А зачем ему тащить с собой горные инструменты? - усомнился профессор. - Неужели всего этого на месте не найдется?
      - Как знать? И почему надо рассчитывать на холяву? - резонно возразил Михаил Юрьевич. - А потом, у Терентия Фомича свой инструмент. И для Пети ему придется у кого-то брать взаймы. Зачем его обременять?
      - Кроме того, я везу самое лучшее и современное, - добавил Петр. Думаю, Фомич будет доволен. А окажется что-то лишнее - не беда. У меня силенок хватит все это доставить.
      С удовольствием оглядел новенькое снаряжение, которое для него накупили, и обратился к матери и бабушке:
      - Вот с продуктами, по-моему, перебор получается. Там же все можно купить за деньги! Зачем отсюда тащить?
      - Почему ты так уверен?
      - Тебе Терентий Фомич сказал?
      Это в один голос вопросили женщины. - Мы с ним о еде вообще не говорили.
      - Ну и напрасно! Мы тебе даем с собой лишь то, чего может там не быть! - решительно заявила Вера Петровна. - Самое главное: муку, соль, крупы, сырокопченую колбасу, консервы. Вполне возможно, там это дефицит.
      - Ладно, уговорили! - весело согласился Петр. - Наверно, Фомичу приятно будет знать, что о нас с ним так заботятся. Если что еще понадобится, надеюсь, вы нам пришлете.
      - Немедленно! - заверила сына Светлана Ивановна. - Дайте только знать! И вообще, Петенька, звони нам почаще, - добавила она жалобно. - Чтобы мы все тут поменьше за тебя волновались!
      - Мы знаем, всех нас любить, но не забывай, чему я тебя учила, - сочла нужным присовокупить бабушка. - Нет возможности позвонить - пиши!
      Видя, что сын уже тяготится обилием нравоучений, Михаил Юрьевич предложил:
      - А не пора ли нам, господа-товарищи, перейти к более приятной процедуре - сесть за стол и как положено по русскому обычаю проводить Петю в дальнюю дорогу?
      - И правда, все вроде уже собрали, время передохнуть! - встрепенулась Вера Петровна. - Пойдем, Светочка, накрывать на стол! Накормим Петеньку так, чтобы на далеком Алтае почаще вспоминал о родном доме!
      В день отъезда Петр проснулся рано от тяжелого сна. Накануне допоздна всей семьей (кроме сестричек) просидели за столом, обсуждая, что ждет его на Алтае. Возможно, от вкусной, обильной еды или от выпитого, но всю ночь ему снилась какая-то чертовщина, а под утро подсознание полностью переключилось на любовную драму.
      Сначала, как наяву, видел Дашу в объятиях ненавистного Кирилла - тот издевательски над ним смеялся, и Петр вновь до боли в сердце страдал от ее измены. Потом она прибегала к нему, просила прощения, вешалась на шею, а он гневно ее отвергал, страдая от этого еще сильнее. Наконец, когда уже решил ее простить, она вдруг исчезла и он нигде не мог ее найти.
      Совершенно измученный и разбитый, в скверном настроении, он проснулся и посмотрел на часы: вставать еще рано, но спать больше не хочется. Наверно, от духоты, да и выпил вчера лишнего. Вылез из постели, подошел к окну, распахнул его настежь...
      Погода на улице под стать настроению: сплошная облачность, непрерывно льет дождь... Постояв у окна и набрав в легкие влажной прохлады, Петр почувствовал себя бодрее и пошел в ванную. Там, под струями холодного душа, окончательно пришел в себя, однако настроение не улучшилось.
      Неужели не сможет справиться с собой и забыть эту предательницу? Как все же хочется хоть на миг увидеть ее перед отъездом - несмотря ни на что. Ее измена непонятна; узнать бы в чем дело... Но всякие объяснения его унизят, это точно.
      Услышав, что он проснулся, поднялись и захлопотали мать и бабушка. Вера Петровна занялась завтраком, а Светлана Ивановна стала собирать все, что сын должен взять с собой. Встали и мужчины; профессор чувствовал себя неважно; с учетом плохой погоды решили, что на вокзал, проводить Петра, поедут только родители.
      Позавтракав и выпив на посошок, погрузили вещи в "сааб", и машина отца, набирая скорость, помчалась на площадь трех вокзалов, увозя Петра от родного дома на Патриарших прудах навстречу новой, неизвестной, заманчивой и опасной жизни. Ехали молча, погруженные в свои мысли и, вероятно, думая об одном и том же.
      До отхода поезда оставалось всего десять минут; устроив сына в удобном купе СВ (на этом настоял профессор), Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна вышли проститься на перрон. Обнялись, расцеловались, мать всплакнула... и вот уже Петр из тамбура отъезжающего вагона машет на прощание родителям, унося в памяти дорогие лица.
      Когда перрон вокзала остался далеко позади, Петр вернулся в свое купе. Там уже расположился респектабельный господин, на вид около пятидесяти; пониже среднего роста.
      - Давайте знакомиться, - добродушно предложил сосед, протягивая Петру руку. - Яневич Лев Ефимович, коммерческий директор рудника; возвращаюсь домой из командировки. А вы, мой юный друг?
      - Студент третьего курса Горного института Петр Юсупов, - улыбнулся в ответ его молодой попутчик. - Еду в маленький поселок под Зыряновском в гост и, надеюсь пройти там небольшую практику.
      - Так, значит. Интересно! Выходит, мы с тобой коллеги, - повеселев, сразу перешел на "ты" горный начальник. - За это надо выпить И разговор у нас пойдет более откровенный.
      Он как-то сразу расположился к симпатичному, рослому парню с теплыми карими глазами и, решив скрасить дорогу дружеской беседой, достал из кейса бутылку коньяку, два лимона и плитку шоколада. Откупорив пробку и налив понемножку в стаканы, нарезал лимон на дольки и провозгласил тост:
      - За приятное путешествие, коллега, и за достижение намеченной цели!
      Дружно выпили, съели по шоколадке, и сам собой завязался откровенный, дружеский разговор. Уже через полчаса Петр знал, что дела на руднике у Яневича идут неплохо, но шли бы куда лучше, если бы не рэкет - навязывает посредников, в чьих карманах оседает львиная доля прибыли.
      В свою очередь, и Петр открыл доброжелательному соседу не только цель своей поездки на Алтай, но и то главное, что терзало его душу, - желание покинуть Москву, чтобы забыть измену любимой девушки и крушение своей любви.
      - Значит, бежишь из-за несчастной любви? - искренне посочувствовал ему Лев Ефимович. - Не унывай, Петя! Не ты первый, не ты последний. Перемелется - мука будет! Придет к тебе новая любовь!
      По-отечески слегка взъерошил Петру непослушные соломенные волосы и посулил, чтобы приободрить и утешить:
      - Тебя непременно ждет успех, коллега! Верная примета: у кого нет счастья в любви, тому всегда везет в делах!
      Глава 22. Рискованное предприятие
      К платформе Зыряновска поезд подошел точно по расписанию. Среди встречавших Петр Юсупов сразу разглядел кряжистую фигуру Терентия Фомича: в сторонке, у здания станции, он разговаривал с пожилым бородатым мужиком. Увидев вышедшего из вагона Петра, оба устремились к нему навстречу.
      - Приветствуем тебя на земле горного Алтая! - радушно произнес Терентий Фомич, протягивая руку. - Знакомься - Егор Анисимович, мой сосед. Доставит нас до дома на своем "уазике".
      Петр пожал руку бородатому. Тот располагал к себе открытым лицом и широкой улыбкой. Подхватили его вещи, новели к стоящему неподалеку видавшему виды "уазу" с поднятым брезентовым верхом.