Голубая кровь (Две судьбы - 3)

      Они оба довольно улыбнулись, но Юсупову было больно даже смеяться - он морщился, и это заметил Сальников. Кивнув Белоусову, Виктор взял друга под руку и повел к машине. Вдвоем с Сергеем они помогли ему удобно устроиться, посадили профессора, и "Лада" уехала. Труп Бутусова втащили в подъехавший автобус ФСБ, и обе машины также направились в сторону города. Операция была завершена. Убийца Нади - криминальный делец, уверовавший в свою безнаказанность, получил от судьбы то, что заслуживал!
      Глава 5. Жизнь продолжается
      За окнами уютной спальни Розановых было уже темно. Профессор лежал на постели поверх одеяла и около него хлопотала жена - туго перебинтовывала ему ногу. Степан Алексеевич благодарно ей улыбнулся.
      - Ну вот и хорошо, Веруся! Мне совсем не больно. А то все уговаривали: в больницу, в больницу!
      - Так подозревали, что порваны связки... Думаешь, только вывих? Лучше бы сделать рентген!
      - Лучше всего, Веруся, это быть дома. Когда ты рядом, - любовно посмотрел на жену Розанов. - Быстрее все заживет!
      Вера Петровна кончила перевязывать ногу, накрыла его одеялом и присела рядом на кровать. Горестно вздохнула.
      Как подумаю, Степа, что он мог тебя убить, сердце обрывается в груди!
      - Но я ведь жив остался! Бог - он правду видит, Веруся, и справедливость в конечном счете торжествует.
      С любящей улыбкой, он протянул руку и ласково пожал ладошку жены.
      - Так и нас он соединил после долгой разлуки. Потому что мы заслужили счастье!
      Но это не успокоило Веру Петровну. Из ее глаз хлынули слезы, и, плача, она упрекнула мужа:
      - Нет! Ты поступил, безрассудно, Степа! Как и тогда... много лет назад. Бог не всегда все видит... Я могла... тебя потерять и... что бы тогда... делала?
      - Но я же не зря там оказался! Этот негодяй бы сбежал и, как знать, нашли бы его потом? А теперь он получил по заслугам!
      Однако Веру Петровну это не утешило - упав ничком на постель, зарыдала.
      Нет, никогда не поступай больше так, Степа! И душе Наденьки... было бы горько, если бы... негодяй тебя... тоже убил!
      Степан Алексеевич даже растерялся от этой мысли.
      - Брось плакать, Веруся! Все же обошлось! попытался он утешить жену. Обещаю тебя больше так не волновать Зато теперь я спокоен: негодяя настигла Божья кара!
      Если участие Розанова в опасной для жизни операции не обошлось без конфликта с женой, то у Михаила Юсупова очередное пребывание в больнице прошло более мирно - Светлана уже привыкла, что его работа почти неизбежно связана с ранениями и травмами. Вот и теперь, приехав с сыном посетить мужа, была довольна уже тем, что он не слишком сильно пострадал.
      - Значит, ты уже хорошо себя чувствуешь? - ласково спросила она, выложив принесенные ему фрукты и лакомства.
      - Вполне сносно. Бок еще побаливает, но врачи обещали через пару дней меня выписать, - бодро ответил Михаил, скрывая, что еле упросил их разрешить ему долечить сломанное ребро дома.
      - Ну и чудесно! - обрадовалась Светлана. - С Петей побудешь, английским с ним подзаймешься.
      Юсупов непонимающе посмотрел на сына.
      А что за проблемы, Петруха? Ты уже английские книжки читаешь. Произношение хромает?
      - Ну да, пап, из-за него трояк схлопотал, - признался Петя. Англичанка такая придира! Я не хуже других "спикаю"!
      - Ладно. Произношение - это самое трудное. Твоя бабушка меня помучила, пока стало получаться.
      - Бабушка Вера? - удивился Петя. - Она же сама его плохо знает.
      - Покойная бабушка Оля - моя мама. Она знала пять языков, но особенно хорошо французский, - объяснил Михаил сыну.
      Заметив, что жена нетерпеливо посматривает на часы, поинтересовался:
      - Ты чего беспокоишься. Светик? Время приема кончилось? Так у нас здесь с этим не строго.
      Покраснев, Светлана бросила взгляд на его спящего соседа и понизила голос.
      - Хочу сообщить тебе важную новость, дорогой! Даже мама еще об этом не знает!
      Она произнесла это таким торжественным тоном, что у Юсупова заинтригованно округлились глаза.
      - Что же это такое, раз не поспешила сообщить своей мамочке? И почему сразу не сказала?
      - Потому что решила подождать - боялась ошибиться. И тебе пока не хотела говорить, но не выдержала.
      Светлана перевела дыхание и, волнуясь, объявила мужу.
      - Мишенька, я беременна и, похоже, - это двойня! Новость - из ряда вон! Юсупов даже подскочил от радости и со стоном схватился за бок.
      - Ох, проклятые ребра! Отчего они такие хрупкие? Это же чудесно, Светик! Дай я тебя поцелую!
      Жена с радостной улыбкой наклонилась, и Юсупов невзирая на боль ее обнял и поцеловал. Но Петя смотрел на них с неодобрительным удивлением он видел, что отцу больно и не понимал, зачем родителям нужны эти нежности.
      Олег Хлебников не слишком пострадал, спасая Оксану от бандитов, но на голове у него все еще была повязка, а на лице - следы от ожогов. Разумеется, его мать была недовольна:
      - Ну зачем ты их так опекаешь? Эта девка тебе не пара! Мало ты потерпел?
      - Потерпел я не из-за них, мама, а помогая Мише разоблачить убийцу Надежды. И не жалею об этом. Даже себя зауважал!
      - Вот-вот, радуйся! Посмотрись лучше в зеркало, - насмешливо бросила мать. Только ты себя и уважаешь. А остальные смеются, что нашли такого дурня.
      - Не согласен, мама! Что я в жизни сделал хорошего! - возразил Олег. А тут, по сути, спас женщину и ребенка!
      - Какую женщину? Шлюху! Сам рассказывал, что она была моделью в сомнительных агентствах. Тебя только на таких и тянет!
      Олег, долго терпевший ее тон, не выдержал - хлопнул по столу рукой.
      Хватит с меня нравоучений! Я был женат на порядочной - сыт по горло!
      - Ты это о Надежде? Я не одобряла ее. А вот Светочка была совсем другой!
      От возмущения Олег даже подскочил на стуле.
      - Это Света другая? А кто, когда Миша пропал в Афгане, вышел за Марка и потом его бросил? Хочешь, чтобы я кончил как он?
      Напоминание об ужасном конце Марка смутило Ларису Егоровну. Ободренный этим, Олег продолжал:
      - Будто не знаешь, как изменяют мужьям порядочные женщины И наоборот, из тех, кто хлебнул горя и "повидал виды", часто выходят преданные жены!
      - Хочешь сказать, что нашел такую? - скептически поджала губы мать.
      - А я и не искал. Ее послала мне сама судьба!
      - Как это так? Не понимаю.
      - Поймешь, когда увидишь. Оксана - копия Надежды. Случается же такое!
      Глаза его матери загорелись любопытством.
      - Да уж, любопытно будет на нее взглянуть. Когда она с сыном к нам пожалует? Я поняла - к двум?
      Олег посмотрел на часы и поднялся.
      - Думаю, они уже на подходе. Оксана приехала за справками о пожаре и, как получит, - сразу сюда.
      В этот момент звонок домофона возвестил о приходе гостей, и Олег вышел в прихожую. Вернулся он с Оксаной и Митей. На Оксане был ультрамодный "прикид", а на лице такой вульгарный макияж, что шокированная мать бросила на Олега уничтожающий взгляд. Но несмотря на это, он держался по-хозяйски.
      - Моя мама, Лариса Егоровна. А это Оксана и ее сын Митя, - познакомил их. - Садитесь, гости!
      - Да уж, Олежек! С утра на зуб ничего не клали. Аж в животе урчит.
      Олег тут же поймал презрительный взгляд матери, а Оксана вроде не замечая этого, с шумом подвинув стулья, села за стол и усадила рядом сына. Лариса Егоровна сидела неподвижно, с каменным лицом, и Олег одернул ее.
      - Мама, пожалуйста, дай какую-нибудь еду из холодильника! Я ведь могу взять не то, что надо.
      Он сопроводил свои слова таким свирепым взглядом, что Лариса Егоровна, дабы избежать скандала, неохотно поднялась, пошла к холодильнику, принесла и подала на стол закуски. Олег достал и поставил перед гостями недостающие приборы. Лотом хотел включить в сеть кофейник, но произошло замыкание и погас свет. Лариса Егоровна взорвалась от негодования:
      - Олег! Ну сколько я тебе говорила, что пора уже заменить розетки. Какой ты мужик, если дома ничего делать не умеешь!
      Переглянувшись с матерью, Митя вскочил со стула, услужливо предложил:
      Давайте я исправлю! Мне это не впервой. Дядя Олег, есть у вас отвертка и изолента?
      Лариса Егоровна удивленно взглянула на мальчика, а Олег ушел и вернулся с инструментами. Митя быстро починил розетку и деловито осведомился:
      - А где у вас пробки? Как замкнуло - их выбило.
      - В прихожей, вверху у входа, - объяснил Олег. - С кушетки достанешь.
      Митя сбегал в прихожую, загорелся свет. Олег включил кофейник, и Лариса Егоровна, с укором глядя на сына, похвалила Митю:
      - Какой молодец! Помощник матери - не как другие. Митя хотел сесть, но Лариса Егоровна, заметив, что мало хлеба, его остановила.
      - Раз уж ты такой хороший мальчик, Митя, может, сбегаешь за хлебом? Его, боюсь, нам не хватит, а булочная рядом.
      Митя с готовностью встал, но этому воспротивился Олег. - Нет, мама, пусть малец отдохнет. Я потом схожу. Ты лучше посиди с нами!
      Лариса Егоровна с надменным видом отказалась.
      - Нет, не могу - у меня разболелась голова. Надеюсь, гости меня извинят.
      Она величаво удалились, и тогда Оксана дала волю накопившейся злости.
      - Ну и чванливая старуха! Считает других грязью! По какому праву?
      - Успокойся, Окса! Не суди строго мою мать! Она всю жизнь занимала высокое положение: ее брат был аж членом Политбюро, а мой отец - послом.
      - А мне все это по фигу! Пусть передо мной госпожу не строит! Как она ко мне - так и я к ней.
      Видя, что она не на шутку "завелась", Олег встал и обнял ее за плечи; мягко попросил:
      - Ну хватит, Оксик! Я все улажу, и мать не будет тебя третировать. Ведь вам придется пожить у меня. Твой дом отремонтируют нескоро.
      Проводив гостей, Олег зашел в спальню матери. Она лежала на кровати с компрессом на лбу. Он сел рядом, заботливо спросил:
      - Что сильно болит? Чем могу тебе помочь?
      - Хотя бы тем, чтобы я больше не видела этой вульгарной девки. Ну уж и макияж! Страшнее, чем боевая окраска у индейцев.
      Олег усмехнулся шутке матери, но потом серьезно предупредил:
      - Нет, мам, придется тебе некоторое время ее потерпеть. Ей с сыном пока жить негде. Не снимать же мне для них квартиру?
      Олег знал, как убедить мать. Она была практичной женщиной и, немного подумав, сдалась:
      - Конечно! Эти деньги лучше потратить на ремонт их дома. И сделав небольшую паузу, деловито добавила:
      - А мальчишка у нее вроде неплохой - вежливый и хозяйственный. На ее помощь не слишком надеюсь, а вот он мне во многом пособить сможет.
      Смерть Бутусова его милицейскую "крышу", по-видимому не обескуражила. Это явствовало из телефонного разговора следователя - того капитана, что допрашивал Валета. Стоя с трубкой в руках, как всегда на вытяжку, он почтительно слушал высокое начальство, демонстрируя понимание и исполнительность.
      - Вас понял - дело будет закрыто! Да, очень жаль, что этот кредит исчерпан. Говорите, новый будет? Ха-ха!
      Усмехаясь, он положил трубку и уселся в кресло. В дверь постучали, и в кабинет заглянул Сальников.
      - Можно? Мы договаривались на полдесятого.
      - Да, я вас ждал. Присаживайтесь! - пригласил его капитан. - Я рассчитываю на вашу помощь.
      Сальников вошел и подсел к столу.
      - Я вас слушаю. Что от меня требуется?
      - Речь пойдет о вашем заявлении на гражданина Сычева. В связи с кончиной Бутусова мы дело закрываем, и это нам мешает.
      - Как же можно закрыть это дело? Ведь убит боец спецназа, - непонимающе пожал плечами Сальников, - и охранники оказали сопротивление.
      - Кто его убил тоже мертв, а охранники Бутусова выполняли приказ своего хозяина. Их судить не за что - достаточно оштрафовать.
      - Уж слишком вы к ним снисходительны, - не согласился Виктор. - Это же отъявленные бандиты. Особенно Сычев!
      - Об этом я и хочу с вами поговорить, - вздохнул капитан. - На нем еще висит ваше заявление об избиении. А больше никому из них нам нечего предъявить.
      Сальников возмущенно откинулся на спинку стула.
      - Может, и это ему простить? За какие заслуги?
      - За добровольную помощь следствию. Он сразу раскололся и все подробно нам выложил.
      - Так он все и выложит! Наверно, лапшу на уши вешает, - выразил сомнение Виктор и находчиво спросил: И про убийство невесты хозяина сказал?
      Капитан досадливо нахмурился - этого он не знал и предвидел осложнение.
      - Какое еще убийство? В нем замешан Сычев?
      - Скорее нет, чем да. Но Сычев о нем наверняка знает и может указать где спрятали труп.
      - Сычев о нем ничего не говорил, но мы его и не спрашивали - ведь к делу это не относится.
      Сальников выдержал паузу и твердо заявил:
      - Хорошо, я согласен забрать свое заявление, но при одном условии: пусть Сычев скажет все, что знает об этом деле!
      - Договорились! обрадовался капитан. - Выложит мне все - как на духу.
      - Нет, я сам хочу его допросить не откладывая, - потребовал Сальников. - Это расследование ведет наше агентство.
      - Понимаю. Нет проблем, - согласился капитан. - Сейчас я это устрою.
      Капитан нажал на кнопку в столе, и сразу вошел конвоир. Он распорядился:
      - Приведите задержанного Сычева!
      Конвоир отправился выполнять приказание и вернулся с верзилой Сычевым, скованным с ним наручниками. Бросив боязливый взгляд на Виктора, верзила заискивающе обратился к капитану:
      - Гражданин начальник! Вы же мне обещали за чистосердечное! А этого... мы тоже... по приказу хозяина... И пнули всего-то несколько раз...
      С мольбой в глазах он посмотрел на Сальникова. Капитан тоже обменялся с Виктором взглядом и благосклонно произнес:
      - Я свое слово держу! И пригласил пострадавшего, чтобы закрыть дело. Но ты должен сказать ему все. Иначе твое "чистосердечное" аннулирую!
      - Если так - все скажу как на духу! - обрадовался Сычев. - Спрашивайте!
      - Ты был охранником коттеджа, когда там убили невесту Бутусова, - не теряя времени задал вопрос Виктор. - Как это произошло и куда спрятали ее тело?
      Вопрос им задан жестко - в лоб, и верзила растерялся, не решаясь открыть правду и не зная - как выкрутиться. Но сообразив, что Бутусов мертв и бояться ему некого, запинаясь, начал:
      - Богом клянусь, я в этом не участвовал! Только стукнул хозяину, что его баба... с прорабом... Он и примчался... со своими быками. Это они ее... а кто... не видел. Правду вам говорю... Святой истинный крест!
      Он перекрестился и, не выдержав напряжения, Сальников нетерпеливо его перебил:
      - Понятно! Говори, куда спрятали труп!
      - Точно не знаю... видел... ее потащили... в гараж... А оттуда...
      вышли одни...
      Потрясенный Сальников вскочил на ноги.
      - Значит, она - в гараже! Говори уж до конца: ты ведь все там знаешь!
      Бандит мучительно колебался, но все же решил открыть правду.
      - Говорю же - я ничего не видел... Но там была... открытая опалубка под компрессор... Туда и закатали, наверно.... Больше некуда...
      После признания Сычева события развернулись с калейдоскопической быстротой и уже к полудню на территорию коттеджного поселка въехало несколько машин. Впереди всех - микроавтобус милиции, за ним - санитарная машина и замыкала кортеж "Лада" Сальникова. Они остановились около нового коттеджа Бутусова. Из микроавтобуса вышла следственная бригада, а из "Лады" - Виктор и Михаил. Сторож отомкнул ворота гаража, и первым туда вошел следователь, а за ним - остальные. Просторное помещение гаража тускло освещало единственное окно. В дальнем углу уже кипела работа - снимали с опор компрессор. И сразу же застучал отбойный молоток.
      Общий вздох работавших возвестил о страшной находке.
      Похоронили Наденьку в пасмурный день поздней осени рядом с могилой ее матери Лидии Сергеевны. Проститься с ней неожиданно пришло много народа. Здесь были и бывший муж, Олег Хлебников, и даже ее старый приятель Шитов, возложивший на могилу самый богатый венок. Пришло много спортсменов, в том числе ее подруга Таня Сидоренко и даже тренеры. Разумеется, собрались и все Юсуповы.
      Речей никто не говорил, лишь небольшой оркестр из друзей-музыкантов Светланы и Наташи играл траурные мелодии. Могильный холмик утопал в цветах, все слезы уже были пролиты, и люди двинулись на выход к ожидавшему автобусу. Оставались лишь самые близкие. Степана Алексеевича, стоявшего у могилы дочери, не отрывая глаз от ее фотографии, тронула за плечо жена.
      - Пойдем, дорогой! Мы отдали последний долг Наденьке. Пусть покоится с миром! Пора ехать на поминки.
      Однако Розанов продолжал стоять, будто ничего не слыша и не видя, кроме фотографии покойной дочери. Его глаза застилали слезы. К нему подошла Светлана, ласково позвала:
      - Папочка, пойдем! Возьми себя в руки. Нас автобус ждет. Но профессор ни на что не реагировал. Тяжело опустился на колени перед могилой, горько посетовал:
      - Это я во всем виноват! Не уберег тебя, доченька, не вразумил во время. Нет мне прощения!
      Его лицо исказилось от боли, он громко застонал, схватившись за сердце, и повалился наземь. Вера Петровна издала отчаянный крик и опустилась на колени рядом с мужем, простирая руки к растерявшейся дочери:
      - Света, что ты стоишь? Беги за помощью! Наклонившись к мужу, она щупала его пульс, заливаясь слезами и причитая:
      - Степочка, родной мой! Ну что за несчастье! Не поберег сердце... Ты ведь живой? Потерпи немного! Сейчас тебе помогут.
      По аллее к ним уже спешили на помощь, и впереди всех Михаил. Он помог подняться теще и осмотрел профессора. Розанов был без сознания, но дышал. Юсупов хотел его поднять, но подбежавший Шитов отсоветовал:
      - Этого делать нельзя! Я не врач, но знаю: если у него инфаркт или инсульт - больному нужен полный покой! Вы уже вызвали "скорую"?
      - Сразу же - как узнал о несчастье. Скоро прибудет. Но ему нельзя лежать на земле. Простудится!
      - Это лучше, чем умереть, - резонно заметил Шитов.
      Но вот в конце аллеи показались люди в белых халатах с носилками. Врач склонился над больным и, обследовав, заключил:
      - Несомненно - это инфаркт. На инсульт не похоже. Профессора осторожно подняли и уложили на носилки.
      - Я поеду вместе с вами! - решительно заявила врачу Вера Петровна.
      - Естественно. Ведь вы его жена? - с сочувствием согласился он. И они двинулись вслед за носилками к машине "скорой помощи".
      Прошло уже больше недели, как Оксана с Митей перебрались жить к Олегу Хлебникову. Лариса Егоровна нашла для себя подходящий выход - отравилась отдыхать в санаторий. Познавшая немало мужчин, Оксана не была влюблена в Олега, но дорожила своей спокойной жизнью и его отношением к ней и сыну.
      "Мужичок он так себе, зато добрый и рукам волю не дает, - благодарно думала она о своем новом сожителе. - А главное, с Митяем возится лучше иного отца. Малец книжки стал читать, зарядку по утрам с ним делает... Ради этого стоит мириться - что не гигант секса... Ничего, заставлю его поработать на благо родины, - мысленно усмехнулась. - А если уж приспичит - утешит кто-нибудь.."
      Оксана быстро освоилась в его квартире и в отсутствие Ларисы Егоровны вела себя как хозяйка. И в день похорон Нади, когда Олег пришел поздно с поминок, еле держась на ногах, она по-простецки отчитала его - как заправская жена подгулявшего мужа.
      - Хорош, куребчик! Вот уж не думала, что и ты можешь нализаться как ханыга! Где же тебя угораздило? Это на кладбище так надрались?
      - Почему на кладбище? На поминках... у Светы дома. Ну выпили... немного... Зачем ругаться?
      - Ты это называешь немного? Ведь тебя ноги уже не держат. И как ты до дома дошел?
      Олег грузно опустился на кушетку. Он уже еле ворочал языком:
      - На такси... доехал. А пил... с горя... уж больно жаль было... ее... Надьку... Ведь жена... все же!
      - Нет, ты все же чокнутый, Олежек! Какая она тебе жена? Вы же развелись, и к тому же сам говорил - всю дорогу рога наставляла!
      Брань в адрес покойной немного отрезвила Олега, и он протестующе поднял палец:
      - Нельзя так о покойных! Кто тебя воспитывал, Окса? Стыдно! Ты уподобляешься... парвеню!
      Оксана никогда не слышала этого слова и приняла его за ругательство.
      - Ну вот, приехали! Теперь не только твоя мать, но и ты меня унижаешь? Благородные очень! Было б куда, мы сейчас же с Митькой ушли!
      Она заплакала, и от этого Олег окончательно протрезвел. Поднялся, нежно ее обнял.
      - Перестань, Окса! Разве я плохо к вам отношусь? И мама, пройдет время, с тобой поладит... Вот увидишь!
      - Как бы не так! Она ведь и в санаторий умотала нарочно - чтобы меня не видеть. Разве не так?
      - Конечно нет! - соврал Олег, чтобы ее успокоить. - У мамы больные почки, ей лечиться надо. А к Митьке она уже хорошо относится.
      Он прижал к себе Оксану, поцеловал и потянул в комнату.
      - Все! Хватит кукситься! Куда лучше, когда меньше слов - больше дела!
      Олег уже в полном порядке, его ласки подействовали и Оксана оттаяла:
      - Ладно уж, займемся делом! Ты добрый, Олежек - за это и ценю!
      На привокзальной площади царила обычная суета. Виктор Сальников припарковал свою "Ладу", вылез из машины и закурил. Он немного волновался, так как приехал, чтобы встретить возвращавшуюся с гастролей Наташу. Поискав глазами цветочный киоск, подошел и купил букет роз. Спешить было некуда - до прихода поезда еще оставалось добрых сорок минут.
      До Наташи женщины у Виктора, конечно, были, по связь с ними носила случайный и кратковременный характер - будучи пьющим и инвалидом, он считал, что недостоин любви порядочной женщины и не верил в свое семейное счастье. Встреча с Наташей и ее хорошее отношение всколыхнули в Викторе лучшие чувства. Не очень-то веря в свой успех, он все же отважился проявить инициативу.
      Поезд пришел вовремя. К дверям вагонов сразу устремились встречающие, но Виктор остался стоять в сторонке, наблюдая за выходящими пассажирами.
      Вот в дверях тамбура показалась и Наташа со своими коллегами-музыкантами. Они помогли друг другу вынести личные вещи и инструменты. Она не заметила Виктора, вместе со всеми пошла к выходу, и он ее окликнул:
      - Наташа! Погоди минутку!
      Наташа живо обернулась, и ее лицо расцвело радостной улыбкой.
      - Виктор! Вот уж никак не ожидала.
      Она опустила свои вещи на землю и, помогавший ей коллега - долговязый очкарик, тоже остановился в отдалении, ожидая. Слегка прихрамывая, Виктор поспешил к ней, вручил цветы.
      - С приездом тебя! А я узнал в консерватории и решил встретить. Ну как прошли гастроли?
      - Очень хорошо! Но я рада, что вернулась. Спасибо, что пришел встретить... и за цветы!
      Долговязый очкарик нервничал, издали махнул ей рукой, поторопил:
      - Натка! Чего отстаешь? Нас ждать не будут!
      - Скажи ему - пусть идет, - предложил Виктор. - Я на машине и тебя отвезу.
      Какое-то мгновение Наташа молча раздумывала, но все же, с извиняющейся улыбкой отказалась:
      - Спасибо, Витя, но сегодня не получится. Мне надо ехать со всеми. Звони!
      Вздохнув, она подняла вещи и поспешила к ожидавшему ее коллеге. Виктор был разочарован. "Безнадежная эта затея, - мысленно решил он. - Ну зачем я ей, талантливой пианистке? Что у нас общего?" - удрученно думал он, провожая удаляющуюся парочку ревнивым взглядом.
      Из-за неотложных дел Юсупову пришлось срочно вылететь в командировку. Улетал он с тяжестью на сердце, так как это создавало домашнюю проблему: некому было забрать Петю из школы и побыть с ним до возвращения Светланы из театра. Обычно во время отъезда их выручала Вера Петровна, но сейчас она дежурила возле больного мужа.
      На этой почве у Михаила с женой чуть было не произошла серьезная ссора. Накануне вылета, собирая его в дорогу, Светлана не выдержала и разрыдалась. Стараясь успокоить, ласково обняв, он ее заверил:
      - Напрасно беспокоишься, дорогая! К субботе я уже вернусь.
      - Не вовремя ты уезжаешь, Миша! - упрекнула его сквозь слезы Светлана. - Неужели нельзя командировать другого? Я целый день в театре. Теперь, когда мама дежурит в больнице...
      - Я же говорил тебе: никто кроме меня не сможет! - терпеливо успокаивал ее муж. - Попрошу Витю забирать Петруху из школы - раз твоя мамаша помочь отказывается...
      Но его слова обидели Светлану - не переставая плакать, она упрекнула мужа:
      - Ты несправедлив к маме! Разве она не должна быть в больнице около отца? Ты бы не простил мне на его месте, если бы я сидела дома.
      Этим она разбередила его незаживающую рану. Михаил насупил брови и с горечью возразил:
      - Почему же? Я прощал тебе, Света, и большее... Светлана сразу перестала плакать и возмущенно посмотрела на него:
      - Ты это о чем? Опять укоряешь меня, что не дождалась и вышла замуж за Марка? Все еще не забыл?
      - А ты думаешь, это можно забыть? - хмуро бросил Михаил. Из глаз Светланы снова ручьем потекли слезы. Она рухнула в кресло, опустила голову на руки, горько посетовала:
      - Ну сколько можно попрекать меня этим, Миша? Неужели ты хочешь нам отравить жизнь? Знаю, что виновата, проявила слабость. Знаю, как тебе было тяжело...
      Михаил молча укладывал свои вещи в чемодан, но его взгляд, брошенный на жену потеплел - он уже раскаивался, что вновь разворошил старое. А Светлана продолжала всхлипывать:
      - Пора уже простить, Мишенька, ты же знаешь - как я тебя люблю! А теперь, когда у нас скоро появятся малышки...
      Упоминание о беременности сразу изменило настроение Михаила. Он сел рядом, обнял жену.
      Ну не плачь, Светик! Сам не знаю, что на меня находит, - с покаянным видом мягко произнес, глядя ей в глаза. - Будто сидит заноза в сердце... Ведь мне никого не надо, кроме тебя!
      Михаил ласково прижал ее к себе, с доброй улыбкой поинтересовался:
      - А это точно - что двойня будет? И обе - девочки? Светлана не могла на него долго обижаться. Слезы у нее высохли, счастливо улыбнулась:
      - Точно, Мишенька! Тамара Александровна Малкова - опытный гинеколог. И аппаратура по диагностике у нее самая современная.
      Михаила переполнила нежность к жене, глаза загорелись желанием. Он обнял ее, покрыв поцелуями; потом взял на руки и понес к кровати. Она слабо протестовала:
      - Не надо, Мишенька! Доктора советуют - нам лучше пока воздержаться..
      Но доводы разума до него уже не доходили и, продолжая ее ласкать одной рукой, другой он потянулся к выключателю и погасил свет. Уже в полной темноте горячо прошептал:
      Не бойся, моя сладенькая! Я буду очень осторожен.
      Проводив мужа, Светлана поехала в клиническую больницу - навестить отца и попытаться уговорить мать побыть с Петей до возвращения Михаила. К отцу ее не пустили - он находился в реанимации, но мать к ней вышла, и они уселись в холле - обсудить свои семейные проблемы. Кроме них там находился лишь один больной, в отдалении листавший иллюстрированный журнал. У Светланы был хмурый вид, у Веры Петровны - виноватый. Она оправдывалась:
      - Думаешь, у меня душа не болит, доченька? Как представлю, что ты дома мучаешься - одна, без Миши... И Петенька предоставлен сам себе...
      - Что толку от твоего сочувствия, мама? - раздраженно прервала ее Светлана. - Мне очень тяжело! Как назло заболела дублерша. И я плохо себя чувствую...
      Вера Петровна встрепенулась и тревожно посмотрела на дочь.
      - У тебя какие-то осложнения? А что именно?
      - У меня осложнения только с тобой, мама. Мне ведь некогда сготовить и сходить за продуктами.
      - А Наташа разве не может тебе в этом помочь?
      - Ну как ты не понимаешь: она, как и я, работает, - с досадой объяснила ей дочь. - И приходит ко мне лишь, чтобы часок-другой побыть с Петей, пока не вернусь из театра.
      Светлана тяжело вздохнула и с укоризной посмотрела на мать.
      - И с Мишей, когда улетал в командировку, из-за тебя чуть не поссорилась...
      - Это почему? Ему не за что на меня обижаться.
      - А он считает - ты не должна была оставить меня без помощи, так как здесь и без тебя управятся.
      Вера Петровна печально вздохнула; пригорюнилась.
      - Мужчины нас никогда не поймут. Как я могу что-то делать, когда душа моя здесь - рядом с мужем. Ты ему хоть это объяснила?
      - Пыталась, но только разозлила, и он припомнил мне старые грехи. Но и я не понимаю: зачем ты здесь дежуришь, когда отец уже идет на поправку. Могла бы помочь беременной дочери!
      От возмущения Вера Петровна поднялась на ноги. Порицающе покачала головой.
      - Стыдись, дочка! Неужели тебе не жаль родного отца? Как я могу оставить его: а вдруг инфаркт повторится? Вот приедет Варя и вам с Петей поможет.
      Светлана тоже встала.
      - А я от тебя не ожидала такого, мама! Всегда думала, что дороже меня и Пети для тебя никого нет.
      Сказанное дочерью поразило Веру Петровну в самое сердце - она аж задохнулась от негодования:
      - Ну Света... Уж лучше бы ты молчала!
      Она хотела еще что-то сказать, но лишь махнула рукой, круто повернулась и ушла в палату. Светлана, уже жалея о сказанном, растерянно смотрела ей вслед, а потом понуро побрела к выходу.
      Как и обещал своему другу, Виктор Сальников заехал за Петей в школу и привез домой. В этот день отменили вечерний спектакль, и Светлана вернулась из театра пораньше. Когда они вошли, хозяйка уже во всю орудовала на кухне, откуда доносились аппетитные запахи. Тут же с полными сумками продуктов явилась Наташа. Выгружая принесенное, пожаловалась подруге:
      - Плохо работает транспорт! Полчаса прождала на остановке и еле села. Все ноги отдавили!
      Спасибо, Натуся! - поблагодарила ее Светлана. А я уже волновалась: не случилось ли что с тобой. Из театра тебе звонила - предупредить, чтоб не приезжала - у нас отменили спектакль. Мне сказали - ты выехала, а тебя все нет и нет! Вот уже и Витя Петеньку домой привез.
      В глазах Наташи вспыхнула радость, но она постеснялась ее выдать и спросила с деланным равнодушием:
      - А что, Виктор еще здесь? Он каждый день будет Петю привозить?
      - Да, до возвращения Миши. Петина спецшкола далеко от дома, и забрать его я не успеваю. Сейчас будем их кормить, наверно, оба голодные. Помоги мне накрыть на стол!