Голубая кровь (Две судьбы - 3)

      - Ты вовсе себе не изменишь, если внимательнее, теплее отнесешься и к сыну, и к его избраннице, получше познакомишься с ней и ее родными. А сам тем временем, - он сделал выразительную паузу, - очень деликатно, профессионально проверишь, коли находить нужным, все, что вызывает сомнения.
      - А если они оправдаются, что тогда? - как утопающий за соломинку, ухватился зять за последний довод. - Ведь может быть поздно!
      - Я же тебе говорю - больше доверяй сыну! - рассердился Степан Алексеевич и поднялся с кресла. - Ты же Петю знаешь: он нетерпим ко всякой лжи и обману. Сообщишь ему только железные факты. - Пригладил рукой свои густые, волнистые волосы. - Вот что: уйми свое самолюбие и сделай первый шаг - завтра же, на дне рождения Оленьки и Нади.
      "Наверно, он прав - придется уступить сыну, - все еще испытывая душевную тревогу, подумал Михаил Юрьевич. - Что ж, не грех послушаться ученого педагоха". Проводил гостя до дверей и на прощание крепко пожал ему руку.
      Детский сад, куда ходили юные княжны Юсуповы, в стандартном двухэтажном здании, имел отнюдь не престижный вид. Просторно, чисто, но обстановка скромная. Когда Михаил Юрьевич припарковал свой "сааб" у подъезда и вместе с женой вошел в холл, близнецы, как всегда, уже нетерпеливо ждали.
      Оленька и Надя неплохо адаптировались здесь за прошедший год, но все же скучали по дому и бурно радовались, когда родители их забирали, тем более по случаю праздника. Дома почти все в сборе. Вера Петровна и ее младшая сестра Варвара уже накрыли праздничный стол и заканчивали сервировку: выглядело все, как всегда, великолепно; правда, чествовали детей - выпивки меньше обычного, зато каких только вкусностей здесь не было!
      Старый профессор и Вячеслав Андреевич Никитин, с сыновьями-подростками, в ожидании, пока пригласят за стол, с интересом смотрели по телевизору "крутой" боевик. Не было только Петра, и Степан Алексеевич начинал уже беспокоиться: внук собирался сначала заехать к Даше Не случилось ли там чего? Совсем некстати, если это испортит Пете настроение перед разговором с отцом.
      Петр не появился и после того, как приехали домой Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна с виновницами торжества. Пока девочек умывали и наряжали еще терпимо; но вот пришла пора садиться за стол, все проголодались и сердились на Петра, что опаздывает. Родственники знали, конечно, о его ссоре с родителями, и возможность нового конфликта и волновала, и портила настроение. К счастью, это длилось недолго, - хлопнула входная дверь, появился запыхавшийся Петр: с ходу бросился обнимать и поздравлять сестренок, вручил им огромную, таинственную красочную коробку - сказочный торт.
      - Прошу у всех прощения, что задержался, - проговорил он. - Пришлось устранять одну аварию... У знакомых.
      Битый час он чинил кран на кухне у Волошиных в обществе Анны Федоровны, - правда, занялся этим только потому, что хотел дождаться Дашу а она, не ведая, что он заедет, домой не спешила. Не дождавшись, зато, к удовольствию хозяйки, починив кран, огорченный неудачей, Петр поехал поздравлять сестер.
      Праздничный стол удался на славу: выпили за Оленьку и Надю, за родителей - в общем, все как полагается на днях рождения, обильно и вкусно закусили; настроение быстро поднялось - не прошло и получаса, как веселье уже разгорелось. Глядя на очаровательных малышек, все тепло улыбались; только у Михаила Юрьевича сохранялось озабоченное выражение лица.
      С того момента, как приехал Петр, старший Юсупов думал лишь о предстоящем разговоре, подбирая нужные слова, наиболее доходчивые и убедительные доводы. Однако все это оказалось ни к чему. В этот день поговорить с сыном Михаилу Юрьевичу не удалось. Как только вышли из-за стола, Петр стал собираться, объявив, что у нею еще есть неотложное дело. Все уговоры матери и бабушки были бесполезны.
      - Мне нужно обязательно повидать Дашу! - признался он по секрету Вере Петровне. - Вчера мы с ней по телефону плохо поговорили - за что-то на меня обижена. Нужно разобраться.
      Побудь с нами еще немного! - уговаривала его бабушка. - Не обижай отца с матерью и сестренок!
      Хуже обидятся, когда увидят, что я в плохом настроении, - резонно возразил Петр. - А изображать веселье не умею. Долг свой выполнил, сестренок поздравил. Что обещал - сделал!
      Последнюю попытку его удержать сделал Степан Алексеевич. Нагнав внука уже в прихожей, он напрямую сказал:
      - Зря уходишь, Петя! Отец хочет с тобой поговорить, и то, что он скажет, тебя обрадует, знаю точно.
      - Здорово, дедушка, если бы папа примирился с Дашей, - сразу понял его Петр. - Спасибо! Чувствую, без тебя тут не обошлось. - И признательно улыбнулся. - Но мы поговорим с ним в другой раз. Сначала мне надо встретиться с Дашей!
      Покинув родительский дом, Петр хотел позвонить Даше из метро, но передумал. Если еще не пришла, все равно будет ждать до победного конца нужно узнать, что с ней происходит. Напрасно он беспокоился - Даша давно вернулась и очень ему обрадовалась.
      - Мама сказала, ты меня дожидался, нервничал, - сказала она, когда Петр выпустил ее из объятий. - Ты что же. из-за меня ушел с дня рождения сестер? Нехорошо! Теперь уж точно все твои меня возненавидят!
      - Ну как я мог веселиться, когда знал, что ты на меня за что-то обижаешься? Мне же ясно было по твоему тону. - Улыбнулся, добавил: Теперь-то вижу - тревога ложная. Что с тобой случилось?
      - Просто было очень плохое настроение! - вздохнула Даша. - Мне следовало сдержаться. Извини!
      - Но при чем здесь я? - упрекнул ее Петр. - На мне-то зачем срывать?
      Это рассердило Дашу.
      - Ну, если уж начистоту: откуда взяться хорошему настроению, когда у нас с тобой нет перспективы? Все разговоры о нашей свадьбе - пустая болтовня!
      - Но почему? Я дал слово: весной, как только тебе исполнится восемнадцать, сразу же распишемся и по нашей семейной традиции обязательно обвенчаемся в церкви!
      - Вот именно! По вашей семейной традиции! - жалобно произнесла Даша, готовая заплакать. - А я знаю, что твой отец этого не допустит! Он так прямо и говорит.
      - Мне он такого не говорил. Но мы же с тобой уже решили, - Петр с упреком посмотрел ей в глаза, - поженимся, невзирая ни на что и ни на кого!
      - Нет, Петя, ты все же очень наивный! - всхлипнула Даша. - Разве мы с тобой самостоятельные? Мы во всем пока зависим от родителей! К чему эта бравада? Нам даже свадьбу не осилить. А жить на что?
      Даша никогда еще так с ним не говорила, и Петр немного смешался; но это длилось недолго - он овладел собой.
      - Напрасно ты вдруг запаниковала! Сама знаешь, что я об этом подумал. Мы не единственные, кто начинает с нуля, и не в таком уж мы безвыходном положении. - Перевел дыхание и спокойно продолжал: - Ты работаешь и учишься, и я найду что-нибудь подобное. Ни у кого на шее сидеть не будем!
      Он остановился: стоит ли преждевременно ей говорить; но не удержался, сообщил:
      - Уверен, напрасно ты заранее беспокоишься и переживаешь. - И многозначительно произнес: - Сегодня со мной хотел поговорить отец - о нас с тобой. Дедушка дал мне понять, что он готов сменить гнев на милость!
      - Неужели, Петенька? Правда? - Словно боясь спугнуть удачу, почти прошептала Даша. - Ты сам говорил - у отца несгибаемый характер.
      - Так-то оно так, - подтвердил Петр, улыбаясь, - но убедить его можно. Особенно если это делают мама и дед с бабушкой. А они все на нашей стороне!
      Его слова окончательно успокоили Дашу так хотелось в это верить! Она порывисто обняла любимого и, нежно поцеловав, попросила:
      - Пойдем, Петенька, к маме! Повтори ей то, что сказал мне. Ей так это будет приятно... Ну пожалуйста!
      Петр с удовольствием исполнил бы ее желание, но время было уже позднее.
      - Прости меня, Дашенька, но тебе придется сделать это самой. Мне пора двигать в Марьино, - огорченно объяснил он. - Завтра рано вставать, а я домой приеду во втором часу ночи.
      Уложив изрядно уставших от своего дня рождения Оленьку и Надю пораньше, Светлана Ивановна проводила домой семейство сестры и решила поговорить с родителями о сыне. Вера Петровна вызвалась помочь ей убрать в квартире ведь заночуют здесь, никуда не спешат.
      Пока дочь и мать в четыре руки наводили чистоту и порядок, мужчины отдыхали в гостиной, неторопливо обсуждая текущие события; но мыслями их по-прежнему владела забота о восстановлении мира и согласия в семье.
      - Очень жаль, Миша, что тебе не удалось объясниться с сыном, - первый заговорил об этом профессор. - Когда теперь снова будет такой удобный случай поговорить по душам? И опять начнется нервотрепка!
      Михаил Юрьевич промолчал.
      - Может, приедете со Светочкой к нам вечерком - попить чайку?
      - Нет, это уж полная наша капитуляция, - отрицательно покачал головой зять. - И потом, не с кем оставить дочек - не тащить же их в такую даль.
      - Ты прав, это не подойдет. Тогда, может, Светочка под каким-нибудь предлогом вызовет его домой, чтобы ты с ним объяснился?
      - Шито белыми нитками, Петя же не глуп!
      - Но ты согласен, что положение становится угрожающим! Светочка вся извелась, и малышкам не объяснишь, почему брат не живет дома.
      Зять на это лишь согласно кивнул и воцарилось мрачное молчание - оба размышляли, пытаясь найти приемлемое решение. Это длилось недолго: закончив уборку, к ним в гостиную пришла Вера Петровна.
      - Скучаете? - удивилась она. - Почему телевизор не включите? А мы с дочкой уже управились. Полный порядок!
      - Где же она? - спросил зять. - Надо и ей немного отдохнуть.
      - Сейчас придет - пошла девочек посмотреть. Появилась и Светлана Ивановна, с усталым видом опустилась на диван рядом с матерью, поинтересовалась:
      - О чем речь? Что вы такие скучные?
      - Вот и я удивилась, - подхватила Вера Петровна. - Прихожу - сидят молча, даже телевизор не смотрят. Уж не поссорились ли?
      Ну что ты, Веруся, как можно? - откликнулся профессор. - Мы тут оба задумались, как побыстрее вернуть Петю домой. К сожалению, он убежал и Мише не удалось с ним поговорить. - Огорченно на них посмотрел, развел руками. Так ничего и не придумали. Может, вы предложите, как его вытащить для решающего разговора?
      Светлана Ивановна лишь растерянно взглянула на мать, но Вера Петровна выразила свои соображения:
      - Поговорить, собственно, можно в любое время и в любом месте. Только с умом!
      - Что ты имеешь в виду? - не выдержала дочь.
      - А что нам нужно наконец найти решение, приемлемое для Пети. Иначе ничего не получится! - Вера Петровна обратилась к зятю: О чем ты, Миша, собирался с ним поговорить? Что решил?
      Михаил Юрьевич бросил взгляд на профессора - как бы просил о поддержке - и коротко ответил:
      - По совету Степана Алексеевича, я решил сказать сыну, что даю согласие на его брак с Дашей и познакомлюсь с ее родными. Но все же, - насупившись, добавил он, - оставляю за собой право до конца во всем разобраться, чтобы снять все сомнения.
      - Но это снова, Мишенька, вызовет их недовольство, опять нас поссорит... - засомневалась его жена.
      - Миша сделает это профессионально, без чьего-либо ведома, - ответил за него Степан Алексеевич. - Ведь он, в сущности, прав: если подтвердится то, что мы считаем клеветой, Петю нужно предостеречь от ошибки.
      Ненадолго воцарилось молчание; нарушила его Вера Петровна:
      - Ну вот и прекрасно! Раз так, и сомневаться нечего! Ты, Миша, должен не с Петей разговаривать, - предложила она зятю, а сразу с ними обоими.
      - То есть как это? - растерялся Михаил Юрьевич. - В присутствии Даши, что ли, мне с ним препираться?
      - А чего страшного? Свои же люди, - с улыбкой возразила теща. - Да зачем вам препираться! Они оба счастливы будут!
      - Думаю, Миша, тебе лучше пригласить их к себе в офис, - посоветовал Степан Алексеевич. - И солиднее, и им приятно.
      На том порешили и отправились пить чай совсем в другом настроении.
      Кирилл следил за развитием отношениий Петра и Даши; пришлось ему отметить со злобой и досадой, что, несмотря на все его потуги, у влюбленных снова все наладилось. Нащупав слабое звено в обороне противника - Анну Федоровну, - он тут же за него ухватился.
      В тот вечер у Даши на фирме очередной показ моделей; зная об этом, Кирилл заехал к Волошиным, когда она уже ушла из дома. С букетом цветов позвонил в дверь: открывшая ему Анна Федоровна, естественно, удивилась.
      - Ты что это припожаловал? Дашенька уже ушла, - не слишком любезно встретила она его, впуская в прихожую. - Почему не позвонил? Отвез бы ее на машине!
      - Поэтому и не позвонил, чтобы успеть застать дома, - объяснил Кирилл, вручив Анне Федоровне цветы и поцеловав руку. - Хотел по дороге сообщить ей важную вещь, так как сегодня вечером, к сожалению, привезти ее не смогу.
      Его расчет оказался точным: в глазах Анны Федоровны зажглось любопытство, она улыбнулась и любезно предложила:
      - Может, попьешь с нами чайку, раз уж так получилось? Заодно познакомишься с Василием Савельевичем и расскажешь, что нужно передать Даше, если это срочно.
      Кирилл для вида изобразил стеснительное колебание, но, разумеется, согласился и проследовал за ней на кухню: хозяин дома, закончив ужинать, просматривал газеты.
      - Знакомься, Васенька! Это Кирилл, из одной группы с Петей, представила его мужу Анна Федоровна. - Я тебе о нем говорила. Ему тоже нравится наша дочь, мечтает отбить ее у друга. Что, разве я не права?
      Ее прямолинейность смутила Кирилла, и он не нашелся что на это ответить. Неожиданно выручил Василий Савельевич:
      - А ты не робей, парень! Это дело житейское. Ведь как говорят: дружба дружбой, а денежки врозь. Так и с любовью. Садись, попьем чаю! Поделишься, как намерен отбить Дашу, - пошутил он.
      Кирилл поблагодарил; изображая скромнягу, сел за стол напротив хозяина. "Простофиля, - презрительно решил он, исподволь изучая отца Даши. - Нетрудно околпачить!" Подождал, пока Анна Федоровна нальет ему чай, и, только когда она села, как бы нехотя произнес:
      - Мне уже скоро нужно ехать загород, и позвонить оттуда я не смогу... Для вида замялся. - Но я должен предупредить Дашеньку о новой провокации, которую затевает против нее Петин отец.
      Сделав паузу - как отреагируют слушатели, - хотел продолжать, но его перебил Василий Савельевич.
      - Постой! А откуда ты все это знаешь? Недоверчиво, изучающе глядел он на Петиного соперника. Разве отец Пети делится с тобой своими планами? Насколько мне известно, они с сыном в ссоре.
      - Похоже, помирились, - с деланным простодушием пожал плечами Кирилл. Я так Петю понял, что папаша сменил гнев на милость вроде пошел на попятный.
      - Разве это не так? Почему ты решил, что затевается провокация?
      Василий Савельевич вперил в него проницательный взгляд.
      "А ведь он не так прост, как кажется. Надо будет держать с ним ухо востро!"
      - Вот и вы мне не верите! Наверно, считаете, что я все выдумал из ревности, чтобы навредить Пете? Осуждаете меня за предательство друга...
      Отклика не последовало, и он драматическим тоном продолжал:
      - Так вот, знайте: Даша для меня дороже всех Петь на свете! И его друга я пока изображаю, только чтобы защитить ее от беды. Иначе не узнал бы... сделал вид, будто задыхается от возмущения, - что папаша дает согласие лишь для того, чтобы вернуть сына домой!
      Снова нарочитая пауза, и, якобы вне себя от гнева, он бросил им в лицо заготовленную бомбу:
      - А сам в то же время продолжает под вас копать, чтобы в итоге припереть сына к стене и все порушить!
      Василий Савельевич смотрел на Кирилла с явным недоверием; заметив это, хозяйка решила поддержать парня, которому симпатизировала:
      - Знаешь, Васечка, мне тоже вначале казалось, что Кирилл немного... она замялась, смягчая выражения, - преувеличивает, но все оказывалось правдой. Поэтому я ему верю, более того, знаю - он делает это только потому, что любит нашу дочь!
      Незваный гость решил: "Самое время мне смыться!"
      - Спасибо большое, Анна Федоровна, за гостеприимство и поддержку. Рад был познакомиться, Василий Савельевич. Мне пора ехать.
      - Встал из-за стола, галантно подал руку Анне Федоровне - она тоже поднялась его проводить.
      Уже направляясь к дверям, остановился, с чувством проговорил: - Придет время, и вы убедитесь, кто из нас Дашеньке настоящий друг!
      Получив приглашение отца приехать вместе с Дашей к нему в офис, Петр сразу понял: препятствий для их соединения больше нет Приняв однажды решение, отец держится его твердо, меняет лишь в силу каких-нибудь непредвиденных обстоятельств. А таковых нет, и появиться они не могут.
      Накануне вечером, когда он позвонил Даше предупредить о предстоящем визите и договориться о встрече, она растерялась. Уверовав, что пришлась Михаилу Юрьевичу не по душе, приготовилась к худшему; непонятно - почему он вдруг переменил о ней мнение?
      - А не станет он задавать мне каверзные вопросы? - заранее пугаясь, усомнилась Даша в благоприятном исходе этой встречи. - Что, если его цель унизить меня в твоих глазах?
      - Как ты можешь такое говорить! - возмущенно возразил Петр. По-твоему, мой отец - чудовище? Он великодушный и благородный человек! И к женщинам относится по-рыцарски.
      - Но он ведь меня почему-то невзлюбил, и хочет нас с тобой поссорить, боязливо напомнила Даша. - Учинит допрос, как следователи в кино, и сделает из меня посмешище. Я этого не вынесу, Петенька!
      - Что за фантазии! Какой еще допрос! Папа приглашает нас, знаешь, почему? Согласен, чтобы мы поженились! Иначе и разговаривать не стал бы. И вовсе он тебе не враг, а узнает поближе непременно полюбит!
      Даша ответила не сразу - чувствовалось, что она колеблется.
      - А почему тогда он проявлял к нам такое недоброжелательство? Как ты это объяснишь?
      - Ну будь справедливой, Дашенька! - взмолился Петр. Какое недоброжелательство? Клеветники вылили на вас ушаты помоев! Ты об этом забыла? Что ему оставалось делать? - задал он риторический вопрос, защищая отца. - Вот он и потребовал подождать, пока не опровергнет наветы.
      - Так он что - опроверг или бросил эту затею? - все еще скептически поинтересовалась Даша.
      - Не знаю и не хочу знать! - честно ответил Петр. - Это его беспокоила клевета, а не меня. Но тебе, Дашенька, больше нечего бояться! Нас ждет очень приятный разговор, поверь мне!
      Петр не ошибся - отец оказался на высоте. Вошли в офис, дежурный охранник сообщил об их прибытии. Михаил Юрьевич немедленно к ним спустился, лично проводил в свой кабинет; гостеприимно усадил за журнальный столик, попросил принести кофе с пирожными; достал из тумбочки коробку шоколада, бутылку коньяку, изящные рюмочки. Откупорив бутылку и наполнив рюмки, подсел к молодым людям и, бросив на Дашу добрый взгляд таких же, как у сына, теплых карих глаз, с чувством произнес:
      - Вы знаете, я был за то, чтобы повременили с женитьбой. Я и сейчас не изменил своего мнения. Но с любовью не поспорить! - Улыбнулся Даше и высоко поднял свою рюмку. - Признаю - покорен силой вашего чувства и хочу пожелать - пусть оно никогда не ослабевает! Что касается меня - зеленый свет: рассчитывайте на мою поддержку.
      Дружно чокнулись, выпили, закусили.
      - Не предлагаю других тостов - пригласил вас только для того, чтобы покончить с нашей размолвкой. - Михаил Юрьевич пододвинул к ним чашечки с кофе. - Наши родственные встречи еще впереди. - Внимательно посмотрел на Дашу. - В ближайшее время мы со Светланой Ивановной хотели бы поближе познакомиться с твоими родителями. Они не будут против?
      - Конечно, нет, Михаил Юрьевич, - просто ответила Даша. - Наоборот, очень рады. Им казалось... вы нас чуждаетесь, - добавила она, опустив от страха глаза, но желая услышать правду.
      - Ну, это не совсем так. Правильнее сказать, мы... сделали паузу. Родственные отношения - дело тонкое; прежде чем сближаться, нужно хорошенько узнать, с кем предстоит иметь дело всю жизнь.
      Петру показалось, что разговор принимает опасный оборот, и он сделал знак Даше - пора закругляться. Но не тут-то было.
      - Но не лучше ли, Михаил Юрьевич, все узнать из первых уст, чем слушать всяких сплетников и подлецов? - по-прежнему не поднимая на него глаз, но движимая каким-то внутренним протестом, высказала свое мнение Даша.
      "Ну все! Недолго длился наш мир! - огорченно подумал Петр. - Сейчас отец на нее разозлится". Но он ошибся - Михаилу Юрьевичу понравилось, что Даша не лебезит, не заискивает, а смело отстаивает свое мнение.
      - Согласен, лучше иметь дело с первоисточниками, - спокойно ответил он. - Но и любая другая информация заслуживает серьезного отношения, пока не доказано, что это клевета. Ты еще очень молода, Дашенька, - мягко добавил он, взглянув на нее с искренней симпатией, - со временем поймешь. Не обижайся на меня.
      Возникшее разногласие погасло не разгоревшись. Мирно допили кофе, и Михаил Юрьевич так же любезно проводил их до выхода.
      - Ну как ты теперь себя чувствуешь? - Петр остался очень доволен тем, как все кончилось. - Не съел тебя мой ужасный отец?
      - И нисколечко он не ужасный, а очень искренний и честный человек! бросив на него счастливый взгляд, отозвалась Даша. - Настоящий мужчина!
      - А я тебе что говорил? Сама теперь убедилась! - радостно заключил Петр.
      Настроение поднялось: отныне будущее сулит им лишь одно - безоблачное счастье.
      Глава 20. Накануне свадьбы
      Согласие Михаила Юрьевича на женитьбу сына стало поворотным моментом в отношениях между родителями жениха и невесты. Чтобы залечить рану, нанесенную самолюбию Волошиных из-за прежней неприязни, первый шаг сделала Светлана Ивановна - без труда нашла нужные слова.
      - Анна Федоровна, это говорит мама Пети, - просто представилась она, позвонив ей вечером из театра. - Вы не находите, что нам пора познакомиться?
      - Давно пора! - так же просто, но суховато ответила будущая сватья. Но, похоже, вы сами нас чуждались.
      - Это не совсем так. Мы были против поспешной женитьбы сына. У нас даже из-за этого вышла с ним ссора, - осторожно объяснила Светлана Ивановна. - Не лучше ли нам, не откладывая, во всем разобраться лично?
      Анна Федоровна помолчала, видимо все еще испытывая противоречивые чувства; встреча и знакомство неизбежны; смягчившись, предложила:
      - Ну что ж, милости прошу! Приезжайте завтра вечерком и поговорим обо всем за чашкой чая.
      - А что, если сегодня?
      - Я бы не против, но... - замялась Анна Федоровна, - если честно, у меня и угостить вас нечем.
      - Не стоит беспокоиться, мы по дороге прихватим какой-нибудь кекс. Ведь наша цель - не чаи распивать, - привела убедительный довод мать Пети. Иначе придется отложить наше знакомство недели на две: Михаил Юрьевич завтра улетает в командировку.
      - Хорошо. Только никаких тортов и кексов! Я позвоню мужу на работу, это дело хозяев, - согласилась Анна Федоровна. - Вы наш адрес знаете?
      - Да, Петя сказал. И код замка. - И Светлана Ивановна по-свойски уже объяснила: - Михаил Юрьевич заедет за мной через полчаса, мы с ним заберем из садика дочек и отвезем к моей сестре, а оттуда - к вам. На все уйдет часа два. Устроит вас так?
      - Вполне. Муж только-только к этому времени будет дома, заверила ее Анна Федоровна. - Он меня предупредил, что допоздна будет работать с редактором.
      Когда дверной звонок в квартире Волошиных возвестил о прибытии родителей Петра, к приему гостей все успели приготовить. Хозяева встретили их в прихожей, и все четверо были приятно удивлены. "Вполне приличные люди, и внешне выглядят симпатично, - в унисон подумали Юсуповы.
      - "Какая красивая пара! И держатся очень дружелюбно. Совсем не похоже, что они зазнайки", - тоже одновременно мысленно заключили хозяева.
      Пригласили гостей в комнату, где на столе уже расположилось угощение: фирменное блюдо Анны Федоровны - поджаренные тосты, графинчик с наливкой, вафельный торт, красавец самовар (в торжественных случаях в семье Волошиных пили чай только из самовара).
      Сели за стол, выпили за знакомство; Василий Савельевич, со своей обычной бескомпромиссностью и прямотой, предложил:
      - Знакомиться так знакомиться! Давайте расскажем все о себе, как будущим близким родственникам... - Сделал паузу, бросил восхищенный взгляд на будущую сватью. - За исключением Светланы Ивановны - о ней мы все уже знаем из прессы.
      - Не думаю, - возразила она. - Давайте не будем делать исключений, раз решили породниться. С меня и начнем. - Немного замялась и сообщила то, что могла открыть только близким: - Моя мать, бабушка Пети, - простая, сердечная женщина, родом из уральской глубинки. Отец, как вы знаете, - профессор Розанов, коренной москвич. Но меня вырастил и воспитал первый муж мамы, Иван Кузьмич, как свою родную дочь. Это трагическая семейная история; газетчикам, она, разумеется, неизвестна. - Светлана Ивановна собиралась еще чего-то добавить, но передумала и умолкла, - разволновалась.
      Теперь заговорил Михаил Юрьевич.
      - Моя биография, пожалуй, еще посложнее, - начал он с легкой печалью. Вырос без отца - его убили бандиты, когда я был маленьким. Меня воспитала и дала возможность получить образование мама - человек возвышенной души и редкого благородства!
      - А это правда, что вы вроде... княжеского рода? - немного робея, прервала его Анна Федоровна. - И очень гордитесь этим?
      - Не вроде, а доподлинно, - подтвердил Михаил Юрьевич. - А как же мне не гордиться? Разве каждый у нас знает свои корни, уходящие на несколько веков в глубь российской истории?
      Он понимал подоплеку вопроса.
      - Но гордость за свой род проявляется у меня лишь в желании не посрамить его, быть достойным славных предков. На мою долю выпали тяжелые испытания: был в афганском плену, бежал, долгие годы не знал, что у меня растет сын.
      Шумно вздохнул, справляясь с нахлынувшими горькими воспоминаниями.
      - Однако и в самые трудные моменты жизни я не уронил своей чести и достоинства. Даже готов был отказаться от горячо любимой девушки, когда из-за сложившихся обстоятельств усомнился в ее верности и порядочности.
      Честно и открыто посмотрел на своих будущих родственников.
      - И того же требую от сына. Не думаю, что это такой уж тяжкий грех!
      Атмосфера сразу накалилась, повисла тяжелая тишина. Светлана Ивановна испугалась - сейчас произойдет ссора... "Ну зачем Миша так прямолинеен? мысленно сокрушалась она. - Ведь можно было высказать это все дипломатичнее". Но все обошлось мирно; полагая, что хорошо понял Юсупова, Василий Савельевич спокойно ответил:
      - Ну что ж, ваша фамильная щепетильность понятна. И мы со своей стороны вряд ли согласились бы породниться с какими-нибудь проходимцами, как бы сильно ни была влюблена наша дочь. Но стыдиться нам и ей нечего! - Посмотрел прямо в глаза будущему свату и с достоинством произнес: - В моем роду дворян не было, но предки честно боролись за свободу и счастье народа. Вот и я пострадал за свой народ, -нахмурясь, добавил он, - защищая экологию.
      - Неужели за это могут посадить в тюрьму?! - поразилась Светлана Ивановна, сочувственно глядя на него ярко-синими глазами.
      - Еще как могут! - в сердцах грубовато бросил Волошин. - Ведь кто у нас природу поганит? Безответственные руководители предприятий, командиры войсковых частей. Как правило, люди влиятельные, связанные с местной властью.
      - Вот Васечку и упекли за то, что разоблачил преступление своего флотского начальства, - подала реплику Анна Федоровна. - В отместку!
      - А на каком основании обвинили в шпионаже? - строго спросил Михаил Юрьевич, давая понять, что серьезно изучал, с кем предстоит породниться.
      - Да разумеется, без оснований! - вспылил Василий Савельевич, но сдержался. - Неужели амнистировали бы, если правда? - Перевел дыхание, хмуро пояснил: - Все настолько притянуто за уши, что и опровергать особого труда не составило. Но об этом я еще подробнее расскажу, если захотите, а сейчас... настроение портить не хочется ни себе, ни вам.
      На выручку ему пришла жена - пошутила, разрядив возникшую снова напряженность:
      - Ну а мне и рассказывать о себе нечего, такая я безгрешная. Уж очень строгих имела родителей - старообрядцев; таких у нас на Алтае много. Помолчала и, погрустнев, призналась: - Но и мне довелось хлебнуть горюшка, когда Васеньку посадили и думала, что разлучают нас навсегда. Совсем упала духом, одна оставшись с дочуркой; даже выпивать стала, работу из-за этого потеряла.
      Испугавшись, что в порыве откровенности сболтнула лишнее, торопливо добавила:
      - Однако на работе меня ценили, сразу обратно взяли, как узнали, что у нас в семье все в порядке. Мне ведь что помогло, когда Васенька вернулся? С любовью посмотрела на мужа. - Не доктора, а то, что у нас в семье непотребным это считалось!
      - Ладно, Анечка, что вспоминать - прошло и никогда не вернется, прервал ее муж. - Никто тебя не винит в этой временной слабости.
      Решив, что пора сменить тему разговора, Василий Савельевич, вопросительно взглянул на гостей и с доброй улыбкой предложил:
      - Давайте-ка лучше обсудим: когда отпразднуем свадьбу, где поселятся молодые после венчания. Я считаю, им будет удобнее у нас. Сами убедитесь вот познакомьтесь с нашей квартирой.
      Понадобилось еще несколько встреч родителей, пока все вопросы, связанные с женитьбой Петра Юсупова на Даше Волошиной, были решены окончательно. О том, чтобы совмещать учебу с работой до старших курсов, Петру запретили и думать. Родители Даши решили отдать молодым самую большую комнату в квартире - пусть живут удобно и встречаются с друзьями. Михаил Юрьевич обязался установить сыну пособие до окончания института.
      В такой суетливой обстановке, постоянно в центре внимания родных, Петру и Даше очень редко удавалось побыть наедине. Были они просто счастливы, когда Гаррик, неугомонный командор их первомайских походов, объявил: на этот раз - в Суздаль, ночевка на живописной речке Клязьме, шашлыки, рыбалка. Как всегда, ехали на машине Киры - в компании с Эдиком и, разумеется, рыжим котом.
      Жених и невеста в приподнятом настроении: наконец-то устранены все препятствия, налажены добрые отношения между родителями. Удобно устроившись на заднем сиденье Кириной "Лады" и обнимая любимую, Петр строил радужные планы на летние каникулы: махнуть вместе на Алтай, уговорить деда Фомича взять их с собой в тайгу...