Голубая кровь (Две судьбы - 3)

      - Вот даже как - "требуют"! - взорвался Михаил Юрьевич. - А кто они такие, чтобы требовать? Бывший уголовник и алкоголичка! Ты хоть знаешь об этом?
      - И это тебе Кирилл доложил? А ты ему поверил? - тоже возвысил голос Петр. - Нехорошо, папа, не разобравшись так говорить о людях!
      - Ты... меня учить вздумал? Неужели, если бы не знал, сказал бы? гневно оборвал его отец. - Своими глазами читал медицинские и судебные справки!
      - Веришь бумажкам? А я сам с этими людьми знаком. Они хорошие люди! восстал Петр. - Сначала узнай получше, а потом суди!
      Видя, что никто не хочет уступить, перепуганная Светлана Ивановна попыталась погасить назревавший конфликт:
      - Да возьмите же себя в руки! Неужели нельзя говорить спокойно? Прошу вас, не ссорьтесь!
      - Нет уж, дорогая! - твердо заявил Михаил Юрьевич. - Не буду я спокойно наблюдать, как наш сын губит свою жизнь. Если ему не хватает чувства фамильной гордости и любви к своим предкам, то у меня того и другого достаточно. Не позволю нашу честь!
      Однако и чести и гордости у Петра, видно, было в избытке, - не вымолвив больше ни слова, он встал и ушел к себе в комнату.
      На занятия в институт Петр приехал в скверном настроении. После тяжелого разговора с родителями он плохо спал, все обдумывал сложившуюся ситуацию. Никогда раньше у него не было с ними разногласий. Но на этот раз, как ни старался посмотреть на все глазами отца и матери, - не признавал их правоту.
      Кирилл появился только после первой пары лекций.
      - Что такой угрюмый? - как ни в чем не бывало обратился он к Петру, заметив, что тот бросает на него косые взгляды. - Недоволен, что я опоздал? Но под утро случилось самое интересное. - И самодовольно ухмыльнулся. Расскажу - помрешь со смеху! - Да уж! Ты рассказчик что надо! - гневно бросил ему Петр. - У тебя иногда просто словесный понос!
      - А что я такого сказал? Никак ты на меня злишься?
      - Мало того, что натрепался отцу, будто я собираюсь жениться! обрушился на него Петр. - Вдобавок еще поспешил сообщить про Дашиных родителей!
      "Никак предки задали ему жару! Видок у него неважнецкий".
      - Неужели проговорился? Прости меня, Петя! Но я ведь упомянул только в том плане, что ее родители - люди бедные, и вам с Дашей на первых порах будет нелегко.
      - А отцу и этого достаточно! Он же детектив. Все уже про них выяснил. Даже досье успел завести.
      "Вот здорово! Кажется, дело идет на лад. Еще немного - и голубков удастся рассватать!"
      - Зря так переживаешь, Петя! Ничего ведь страшного не произошло. Или считаешь, что из-за родителей твои хуже отнесутся к Даше?
      Тут и считать нечего! Так оно и вышло, - с мрачным видом подтвердил Петр, - Отец сразу настроился категорически против. Знаешь, как он дорожит фамильной честью.
      - Ничего, со временем преодолеет этот предрассудок. Вам только не нужно форсировать ход событий.
      - Ошибаешься! Для отца честь нашего старинного рода не предрассудок. Да и для меня, признаться, тоже. Это у нас в крови! - вздохнул Петр. - Но я надеюсь ему доказать, что родители Даши - достойные люди. Несмотря на то, что с ними произошло!
      "Ничего у тебя не выйдет! Уж я постараюсь!"
      - Ты, Петя, упорный - своего добьешься. Думаю, все у вас с Дашей будет о'кей. Кстати, - будто между прочим поинтересовался он, - как она к этому отнеслась? Не обиделась? Даша - девушка с характером!
      - К счастью, ничего пока не знает. Хоть это хорошо! Вот ломаю голову, как ей сообщить.
      "Так она ему не сказала о нашем разговоре, - хорошо! Уверен - и впредь не проговорится. Гордость не позволит!"
      - Зря мучаешься! Тебе бы не откладывая с ней поговорить, - на этот раз искренне посоветовал он. - Не то обидится, если узнает от других, или поймет все по тому, как изменилось отношение твоих родителей.
      "Уж я-то постараюсь, чтобы она не простила вам этого оскорбления, ваши благородия. Рано ты торжествовал надо мной победу, Петюня!"
      Все время, прошедшее после разговора с Кириллом, Даша думала только об отношении родителей Пети к себе и к своей семье - к матери и отцу. Пусть они далеки от совершенства и сама она в душе считает их не слишком удачливыми людьми, но пренебрежение к ним и к себе выносить не намерена.
      Чувствуя себя глубоко оскорбленной, произносила мысленно гневные монологи, осуждая чванство и высокомерие родителей Петра. Объясниться бы с ним, но не хватает смелости. И она мучилась в ожидании, когда это произойдет само собой, не решаясь из гордости проявить инициативу.
      От переживаний у Даши пропал аппетит. Обычно веселая и жизнерадостная, она сделалась мрачной и задумчивой. Замкнулась в себе, перестала делиться с домашними, все им рассказывать. Разумеется, это не осталось незамеченным.
      - Что это с тобой творится? Поссорилась с Петей? - не выдержала мать за завтраком. - Вот уже который день вижу - ходишь мрачнее тучи.
      - Пока еще не поссорились, но к этому идет, - угрюмо ответила Даша, глядя в тарелку. - На это есть серьезные причины.
      - Да ну? Не может быть! - тревожно встрепенулась Анна Федоровна. Какая такая между вами трещина появилась? Вы же так хорошо ладили...
      - Мы с ним и сейчас ладим, - грустно произнесла Даша. - Это касается вас с папой. Из-за вас весь сыр-бор.
      Анна Федоровна перестала есть и с изумлением воззрилась на дочь.
      - Ничего не понимаю, - медленно произнесла она. - К нам-то с отцом какие претензии? Разве мы с Петей были неприветливы?
      - Не знаю, как тебе и сказать... - замялась Даша, не решаясь открыть матери оскорбительную правду, но все же не утерпела. - Похоже, родители Пети считают, вы с папой недостойны, чтобы с ними породниться.
      - Это сам Петя тебе сказал? Неужели он с ними согласен? - расстроилась Анна Федоровна. - Что за зловредная чушь? Чем же мы им не угодили?
      - Если бы Петя сказал подобное, мы бы с ним сразу поссорились, сумрачно взглянув на нее, покачала головой Даша. - Мне сообщил Кирилл. А он узнал от отца Пети.
      Но Анна Федоровна не желала в это поверить.
      - Может, он тебе все наврал, доченька, и зря ты расстраиваешься? - с робкой надеждой в голосе произнесла она. - Ведь сама знаешь - Кирилл имел на тебя виды, до сих пор небось ревнует.
      - Нет, мама, это правда! Он побоялся бы, - уверенно возразила Даша. Такими вещами не шутят! - Горестно склонила голову и, не глядя на мать, с трудом выдавила: - Кирилл говорил, родители Пети брезгают нами. Откуда-то узнали, что папа сидел в тюрьме, а ты лечилась в наркологическом. Словом, Даша тяжело вздохнула, - не желают принимать меня в свою семью.
      - Во-от оно, значит, что-о... протянула смертельно оскорбленная Анна Федоровна, - Боятся о нас замараться? А кто они сами-то такие? Бояре?
      - Представь, мамочка, ты угадала! - грустно улыбнулась Даша. - Бояре, и не в переносном, а в прямом смысле!
      Видя, что мать вытаращила на нее глаза как на ненормальную, торопливо объяснила:
      - Петин отец, Михаил Юрьевич, - самый настоящий русский князь, а со стороны матери происходит из старинного боярского рода Стрешневых. Это правда, своими глазами видела их родословную.
      - Ну и что из того? - Анна Федоровна опешила от услышанного, но старалась сохранить достоинство. - Это, конечно, как-то объясняет его щепетильность, но не оправдывает высокомерия. В наше время чваниться происхождением просто смешно!
      С грустью посмотрела на несчастное лицо дочери.
      - Хорошо еще, папа ничего этого не слышит. Он ведь у нас человек военный, характер у него боевой. Боюсь, не поставил бы точку в твоих отношениях с Петей. И прав был бы! Так не поступают добрые люди.
      - Ладно, мамочка, не волнуйся! Будем надеяться, не такие они плохие, мы еще поладим, - постаралась успокоить ее Даша. - А так - сама не захочу иметь с ними ничего общего!
      - Как хорошо, что тебя застал, Дашенька! - обрадовался Петр, услышав в трубке любимый грудной голос. - Не представляешь, как я по тебе соскучился!
      - Отчего же? Представляю, - стараясь справиться с охватившим ее волнением, тихо ответила Даша. - Я тоже соскучилась. А почему ты так долго не звонил?
      - Зачеты замучили - так много в эту сессию! Все время занимают. Звонил я тебе несколько раз днем - не заставал. А вечером приходил домой слишком поздно. До смерти хочу тебя видеть!
      - Так в чем же дело? Приезжай сейчас! - Даше казалось, что она говорит спокойно, но дрогнувший голос выдал, как она жаждет, чтобы он оказался рядом. - Я дома одна.
      - А что? Так и сделаю! - счастливым голосом заявил Петр. - Немедленно еду! Только позвоню домой, чтобы не ждали.
      Даша, волнуясь, стала прибирать в квартире, наводя порядок перед его приходом. "Обязательно обо всем с ним поговорю сегодня же! - твердила она себе, далеко не уверенная, что у нее хватит смелости. - Надо выяснить все до конца!"
      Петр, как обычно пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел в прихожую, сияя радостной улыбкой, лаская горячим взглядом карих глаз, - и у Даши сразу пропали все заранее заготовленные слова. Влюбленные заключили друг друга в объятия и целовались так долго, что едва не задохнулись. Потом, опьянев от соприкосновения друг с другом, молча, тяжело дыша от охватившего их страстного волнения, жадно занялись любовью, вновь и вновь убеждаясь, что они две половинки единого целого.
      - Дашенька! Мы с тобой просто сумасшедшие! - первым опомнился Петр, когда полные наслаждения и счастья, они сделали небольшой перерыв. - Ведь в любой момент могут вернуться твои родители!
      - Напрасно считаешь меня такой дурочкой, - блаженно улыбнулась ему Даша. - Папа допоздна на семинаре экологов, а мама звонила, что задерживается на работе. А потом... - собралась что-то добавить, но передумала.
      - Что "потом"? Договаривай, коли начала! - шутливо потребовал Петр.
      - Слушаюсь, мой господин! - подчинилась Даша. - Хотела сказать, что мои вряд ли нас осудили бы. Они ведь знают, что мы скоро поженимся. Или ты передумал?
      - О чем ты говоришь? Конечно, нет! - Петр ласково привлек ее к себе. Но все же нам с этим придется немного повременить. - И, вновь ощутив страстное влечение, хотел заключить ее в объятия. Однако Даша воспротивилась. "Ну вот, самое время объясниться! - трезво решила она. Потом ведь снова онемею".
      - Ты что это, Дашенька? Устала? - останавливаясь, ласково спросил Петр. - Или что-то не так?
      - Все очень хорошо. - Она мягко освободилась из его объятий. - Но нам нужно поговорить.
      - А разве нельзя... это отложить... на потом?
      - Нет, нельзя! Поговорим сейчас! - твердо потребовала Даша. Он со вздохом повиновался - откинулся на подушки и прикрылся простыней.
      Собравшись с мыслями, Даша без предисловий, напрямую попросила:
      - Объясни мне, пожалуйста: что имеют твои родители против моего отца и мамы? Неужели правда, что считают зазорным с нами породниться?
      Вопрос прозвучал так неожиданно, что Петр растерялся, не зная, что ответить. Все любовное томление вмиг улетучилось; он изумленно произнес:
      - Вот чудеса! Как ты об этом узнала? Уж не читаешь ли чужие мысли на расстоянии?
      "Кирилл сказать не мог - не знает, - подивился он в уме. - Неужели отец звонил? Не может быть! - сразу отбросил он эту мысль. - Он не способен поступить недостойно!"
      - Разве это имеет значение? не стала ничего объяснять Даша. - Ты отвечай прямо на мой вопрос!
      - Ладно, скажу, чтобы не думала, будто что-то от тебя скрываю, нахмурился Петр. - Хотя собирался сам это уладить.
      Немного подумав, решил изложить суть дела дипломатично.
      - Моим и правда не по вкусу то, что им стало известно о твоих родителях. Но когда узнают все обстоятельства, успокоятся. Проблема в другом.
      - В чем же? Интересно! - настороженно отозвалась Даша.
      - Требуют, чтобы мы повременили со свадьбой. - Петр осторожно взглянул на Дашу, не без оснований опасаясь ее бурной реакции.
      Приподнявшись на подушке она пристально глядя ему в глаза, тихо проговорила:
      - Ты, Петя, нужен мне на всю жизнь! На иное я не согласна. Нам надо пожениться!
      - Но пойми и меня, Дашенька! Дай время уговорить родителей! - взмолился Петр. - Они хорошие, любят меня и в конце концов уступят.
      - Так! Значит, решил идти у них на поводу... - Она с трудом сдерживала слезы, голос срывался. - Тогда лучше все кончить одним ударом! Как это ни тяжело! - Упрямо тряхнув головой, соскочила с постели, быстро оделась, сурово велела:
      - Уходи, Петя! Согласишься с родителями - можешь не возвращаться! Задохнулась от волнения и, уже не в силах сдержать непроизвольно катившиеся из глаз слезы, с гордостью добавила: - Мы люди скромного происхождения, но и у нас есть достоинство!
      Глубоко потрясенный, Петр, растерявшись, не зная, что сказать ей в ответ, молча поднялся, точно во сне кое-как оделся и ушел, так и не произнеся ни слова.
      Услышав, что открывается входная дверь, Светлана Ивановна поспешила в прихожую - встретить сына. Муж еще накануне отбыл в очередную командировку прийти больше некому. Взглянув на потемневшее, убитое лицо Пети, встревожилась:
      - Что случилось, дорогой? У тебя неприятности?
      Петр, не отвечая, пошел к себе, потом в ванную, не объяснив матери причину своего дурного настроения, заперся в своей комнате. "Наверно, с Дашей поссорился. Ни из-за чего другого он не стал бы так расстраиваться", поняла она. И дочек, как назло, дома нет - отправили с детским садом за город. Не в состоянии больше ни о чем думать и не находя покоя, Светлана Ивановна бродила по квартире, периодически подходя иногда к дверям и прислушиваясь - что делает сын? Но оттуда не доносилось ни звука...
      - Петенька! - не выдержала она наконец. - Ты же с утра ничего толком не ел. Давай я тебя покормлю.
      Петр лежал на диване, мрачно уставившись в потолок, вдруг неожиданно почувствовал острый голод; очнулся, встал, крикнул матери:
      - Спасибо, сейчас приду!
      Обрадованная, Светлана Ивановна устремилась на кухню разогревать обед. Дав сыну утолить голод, она осторожно спросила:
      - Ты, Петенька, такой грустный из-за того, что поссорился с Дашей? Разве я не права? Неужели ты ей рассказал о нашем споре? Этого нельзя было делать!
      Петр отодвинул пустую тарелку и мрачно взглянул на мать.
      - Неприятно об этом говорить, но из-за глупых предрассудков вы с отцом, похоже, все испортите нам с Дашей! Ну скажи мне: зачем вам это надо? У вас своя жизнь, у нас своя!
      - Ты ведь знаешь: для меня все люди равны, независимо от происхождения. Но я разделяю гордость твоего отца за ваш славный род, и я тоже за ответственное отношение к его продолжению.
      - Да я не о том, мама... Мне тоже дороги традиции нашего рода надеюсь, что его не посрамлю. Но я считаю глупым и несправедливым презирать людей, попавших в беду или совершивших ошибки из-за неудачных обстоятельств!
      - Ты имеешь в виду родителей Даши?
      - Вот именно! Очень симпатичные люди! Сама убедишься, когда с ними познакомишься.
      - Но... хотелось бы знать: что такое у них произошло? - Светлана Ивановна вопросительно подняла на сына синие глаза.
      Петр, хоть и не горел желанием, решил вкратце посвятить мать в семейные неприятности Волошиных:
      - Если в двух словах: Василия Савельевича, отца Даши, оклеветали и посадили в тюрьму, дабы наказать за то, что разоблачил большое начальство. Если б не был честным человеком - не выпустили бы! За что его стыдиться?
      - Ну а что за история с Дашиной мамой?
      - Когда незаконно лишили свободы ее мужа, Анна Федоровна нашла утешение в вине. - И возмущенно добавил: - А что, разве никто из знатных дам не грешил этим? Почему отец так беспощаден к женщине - она ведь сумела справиться со своей слабостью!
      Встал из-за стола, подошел к матери и нежно ее обнял.
      - Мамочка, я так люблю Дашу! - прошептал он, целуя ее в ухо. По-другому, чем тебя, но тоже очень сильно. Ну скажи мне: она-то почему должна страдать, даже если ее родители провинились?
      - Ты прав, дорогой! Ты у меня умница и великодушный, - растрогалась Светлана Ивановна и, едва дотянувшись на цыпочках, чмокнула сына в губы. Не волнуйся и успокой Дашеньку! Я объясню отцу, что он ошибается.
      Встав по привычке ранним утром, чтобы погулять с собакой, Анна Федоровна удивилась, не найдя любимца семьи, малого пуделя Кузю, на обычном месте. Разыскивая его, заметила полоску света, выбивавшегося из-под закрытой двери Дашиной комнаты.
      Почему не спит? Может, забыла выключить бра? Решив проверить, заглянула в комнату; картина, которая ей предстала, умилила и растревожила материнское сердце. Высоко взбив подушки и обнимая шоколадного красавца Кузю, Даша сидела на постели, глядя невидящими глазами прямо перед собой, на вошедшую мать не обратила внимания. Лицо бледное, опухшее, - видно, слезы лила.
      - Ты что же, всю ночь не спала? Что случилось? - Испуганная Анна Федоровна подсела к дочери. - Уж не заболела ли?
      - С Петей... вчера... поссорились... навсегда... - Даша давилась слезами. - Он... ушел, мамочка, и не вернется... никогда! - Выпустив Кузю, порывисто прильнула к матери и разрыдалась у нее на груди.
      Анна Федоровна молча гладила дочь по голове, не находя слов утешения. Любящим женским сердцем понимала всю глубину ее горя.
      - Не убивайся так, доченька! Жизнь на этом не кончается. Даст Бог, Петя к тебе вернется.
      - Нет, мамочка, не вернется! - с безнадежностью отчаяния замотала головой Даша. - Ушел, слова не сказав на прощание! Но я сама виновата! всхлипнула она. - Сказала ему: не женимся - не приходи! Может, зря я так? Вопрос потонул в новом потоке слез.
      Возникла тяжелая пауза. Анна Федоровна подождала, пока дочь выплачется, а потом с печальной уверенностью сказала:
      - Не казни себя понапрасну! Ты у меня умница, правильно поступила. Если Петя твой согласен, что с нами нельзя породниться... - она прервалась, сдерживая вспыхнувший гнев, - так у вас нет будущего! Хоть уважать тебя будет.
      Да, для любящей женщины утешение слабое, - надо ей помочь, пусть поверит в лучшее.
      - А вообще, доченька, я уверена - Петя одумается! Ты недооцениваешь себя, Дашенька! Да таких, как ты, сейчас днем с огнем не сыщешь! - горячо убеждала она дочь. - Красивых много, но чтобы притом и умная, и сердечная, как ты, - это редкость!
      Слова матери ложились бальзамом на свежую рану Даши - она перестала плакать и немного приободрилась. Заметив благую перемену, Анна Федоровна с энтузиазмом продолжала:
      - Хочешь убедиться, что я права? Заглянуть в будущее? - лукаво взглянула она на дочь и, увидев, что та проявляет интерес, предложила: - Ты не против, если я цыганку Лену приведу? Отлично гадает на картах - у нее все сбывается!
      - Ну что ж, давай... Все равно из дома не выйду, - слабым голосом отозвалась Даша. - Заглянем в будущее, что ж... - Поднялась с постели и пошла умыться.
      Успокоенная Анна Федоровна, надев на Кузю ошейник, повела его гулять. После работы она вернулась домой вместе с цыганкой Леной. Даша с обычным трудолюбием корпела над учебниками. Все вместе женщины уселись вокруг стола на кухне, и цыганка, красивая, смуглая, принялась с привычной ловкостью тасовать и раскидывать карты.
      - Любит тебя желанный... но, вот видишь... ждет вас удар, приговаривала гостья. - А вот это... выпадает ему дальняя дорога... Еще раз, в последний разложила карты. - А теперь посмотрим, голубка, чем твое сердечко успокоится. - И стала с таинственным видом разглядывать выпавшие карты. - Вот что, счастливая твоя судьба, соединит тебя с желанным!
      Лена и Анна Федоровна занялись чаепитием, а Даша ушла к себе заниматься. Однако учение что-то не лезло в голову. Верить ли цыганке?.. Предсказание обнадеживает, но сомнения истерзали ее сердце...
      Кирилл в сопровождении Петра вышел из центральной проходной института и направился к своей машине. Пребывая в хорошем настроении, он посвистывал и посмеивался, искоса наблюдая, как его друг молча шагает с каменным выражением лица.
      - Стоит ли так расстраиваться из-за одного несданного зачета? небрежно бросил он Петру, когда забрались в машину. - Вот уж не думал, что ты способен раскиснуть!
      - Да разве дело в зачете! - вырвалось у Петра. - Вообще, наверно, сессию завалю!
      "Неужели так переживает из-за Дашки? Эк его разобрало!"
      - С чего это ты впал в панику? Разве не выучил все назубок?
      - Материал знаю, а сосредоточиться не могу, думаю о другом, - угрюмо признался Петр. - Никак не могу взять себя в руки...
      "Подходящий момент, чтобы подкинуть в костер дровишек!"
      - Это ты по Дашке, что ли, все страдаешь? - насмешливо взглянул он на друга. - Нестоящее дело!
      - Почему? Ты сам-то давно перестал по ней страдать?
      - Вот уж никогда не страдал! - разозлился Кирилл. - Трахнуть, признаюсь, очень хотелось. Но чтоб по-серьезному - ни-ни!
      Я на тебя до сих пор удивляюсь, Петька, что ты на такой... - он нарочито сделал паузу, - жениться собирался.
      - Интересные вещи говоришь. - Побледнев, еле сдерживаясь, Петр повернулся к нему. - Что же ты раньше молчал? Помнится, благословлял даже нас!
      "Хорошо подзавелся - то, что надо".
      - Чего тут не понять? Ты так этого хотел, что я не посмел вмешаться. Мы бы только поссорились - счел бы, что завидую твоему счастью. А теперь другое дело!
      - Это почему же?
      - Да потому, что ты сам опомнился и я могу открыть тебе правду.
      - Какую еще правду? - насторожился Петр, инстинктивно чувствуя, что сейчас последует удар.
      - Ты не все знаешь о Даше... А я раньше не говорил, чтоб не подумал, что наговариваю на нее из ревности.
      Предвидя, что услышит одни гадости, Петр хотел прекратить тягостный для него разговор, но желание знать все о Даше взяло верх.
      - Так что же такое ты можешь о ней сказать, чего я не знаю? - Он жестко глядел в глаза Кириллу. - Но предупреждаю: если врешь - не прощу!
      "Ну прямо застращал! Лишь бы Даша принадлежала ему".
      - Само собой, Петя! Скажу только то, что знаю. Немного, но... пожалуй, достаточно. - И после многозначительной паузы нанес точно рассчитанный удар: - Возможно, она перед тобой и разыгрывала недотрогу, но мне Алик такое о ней рассказывал! Ему верить можно - знаешь, наверное, как на нем девки виснут. Ну сам посуди: с чего бы такая красотка полгода с этим карликом встречалась?
      Петр угрюмо молчал, и Кирилл стал входить в раж.
      - Но главная твоя беда не в том, что она такая развратная. Подлецу Алику и ее удалось посадить на иглу. Да-да! Тоже сделалась наркоманкой. Это ведь неизлечимо, ты же понимаешь.
      Такого выдержать Петр не мог.
      - Вот что, Кир! Ты слишком испытываешь мое терпение! Чем можешь это подтвердить? - Потемнев лицом, он повернулся к нему. - Сам, что ли, вместе с ними кололся?
      - Не горячись, Петя! - отшатнулся Кирилл, испугавшись его грозного вида. - Сам не присутствовал, но видели другие. Есть свидетели.
      Петру не хотелось его больше слушать, да и противно видеть.
      - Не верю ни единому твоему слову! - И открыл дверку машины. - Как только уверюсь - лучше держись от меня подальше!
      Вылез из машины, передернул плечами, как бы стряхивая прилипшую гадость, и зашагал к метро, с горечью чувствуя, как яд сомнений проникает в его душу, лишая покоя и веры в будущее.
      Глава 14. Клевета
      Красивый "форд" Кирилла, цвета "голубой металлик", обогнув храм Христа Спасителя, повернул на Остоженку. Проехав Институт иностранных языков, он, с трудом найдя свободное место, припарковался у бордюра тротуара по ходу к метро Парк культуры. Кирилл знал, что Даша всегда пользуется этой станцией, когда ездит на занятия в институт.
      "Нужно действовать решительно! Нельзя допустить, чтобы они с Петром помирились! Что ей сказать, если удастся ее встретить?"
      Пока интрига его идет по сценарию, и он разовьет успех. Узнав у Анны Федоровны, что Даша с утра сдает зачеты, Кирилл решил подкараулить ее у института, когда она будет возвращаться домой; расчет его оказался верным. Не прошло и получаса, как в толпе выходящих из института студентов он увидел ее - высокую, стройную... Она шла, о чем-то весело разговаривая с подругами.
      Кирилл подождал, когда девушки подойдут поближе, проворно вылез из машины и, громко хлопнув дверцей, чтобы привлечь внимание, пошел им навстречу.
      - Привет отличницам! Сразу видно - вас можно поздравить! - с широкой улыбкой по-свойски обратился он ко всем сразу. - Позволите мне похитить эту барышню? - картинным жестом указал на Дашу. - Фирма гарантирует доставку в целости и сохранности!
      - Что-нибудь случилось, Кирилл? - спросила Даша.
      - У меня для тебя важная информация. - Он распахнул перед ней дверцу машины. Девушка села, на прощание бросив подругам:
      - Извините, девчонки! Это друг Пети, мне надо с ним поговорить. Кирилл сделал рукой небрежный жест - мол, общий привет - уселся на свое место.
      Он уже решил, как начнет, - и начал:
      - Я знаю, что совершаю предательство но отношению к другу Но твои интересы, Дашенька, мне все-таки дороже. - Сделал паузу и вполне искренне добавил: - Сама знаешь почему.
      Даша молча слушала, и он драматическим тоном продолжал:
      - Наверное, я действую себе во вред - пусть! Больше всего хочу, чтобы ты была счастлива! - Снова прервался, вздохнул. - Поэтому решил сообщать обо всем, что против тебя затевают.
      - А что затевают? И кто? - тихо подала наконец голос Даша.
      - Да их благородие князь Юсу-упов, кто же еще! - с издевкой протянул Кирилл. - Твердо решил настоять на своем - хочет доказать Пете свою правоту! Ты знаешь, что сделал этот костолом? - Повысил голос, скосил глаза на Дашу проверить ее реакцию.
      Но она лишь ниже опустила голову, и Кирилл тем же тоном продолжал:
      - Принялся за бедного Алика! Детектив, привык допрашивать... Да так, что теперь наш общий друг остался без зубов. Уважаемый Михаил Юрьевич выбил.
      - Не может быть! - глухо отозвалась Даша. - За что?
      - А чтобы получить нужные ему показания. Сначала шантажировал Алика, узнав, что тот наркоман, а когда не помогло, применил силу. Не позавидуешь будущей жене Петьки!
      - Ну и что? Выбил из Алика что хотел? - приняв все за чистую монету, еле слышно прошептала Даша.
      - А как же? Потому и поспешил к тебе, сразу как узнал. Предупредить!
      - О чем? - испуганно подняла на него глаза Даша. - Мне что-то грозит?
      - Дело серьезное, Дашенька. Они хотят тебя здорово замарать! - с пафосом произнес он, повернувшись и глядя на нее с фальшивым сочувствием. Алик засвидетельствовал, что ты в компании с ним употребляла наркотики. Представляешь, как к этому отнесется Петя?
      - Все! Это конец! - ужаснулась Даша, и глаза ее наполнились слезами. Какая подлость! И он еще чванится своим благородным происхождением! Алик это я еще понимаю. Но что на такое способен Михаил Юрьевич...
      - Вот и я поражен не меньше тебя, - подхватил Кирилл. - Хотя всегда думал, что зря они бахвалятся своим происхождением. Но до этого все же считал их порядочными людьми.
      - Нет, это слишком несправедливо! - встрепенулась Даша. - Алик не такой трус! Он откажется от своей клеветы! Я... я его упрошу! - И дала волю слезам.
      - Не унижайся и не унывай, Дашенька! На каждое действие есть противодействие! Рассчитывай на меня! - Ласково взял ее за руку. - Разве не лучше, что ты узнала этих людей сейчас, а не тогда, когда будет уже поздно? Держись от них подальше! - И стараясь не обнаружить охватившую его бурную радость, взглянул на скорбно притихшую Дашу. - Все, поехали! Не переживай слишком! Я не дам тебя в обиду! - Включил зажигание, тронул машину и лихо погнал, лавируя в плотном потоке транспорта.
      На следующее утро, едва очнулся от сна, Кирилл стал усиленно размышлять: что предпринять, чтобы довести затеянную интригу до победного конца? Первым делом - встретиться с Аликом, договориться о согласованных действиях. Не дай бог, Даша поговорит с ним раньше, все осложнится. Он вскочил с постели и не умывшись, не позавтракав бросился звонить - тот ведь рано уходит на работу.
      Алик, привет! - обрадовался он, услышав его голос в телефонной трубке. - Мне нужно срочно с тобой встретиться, разговор есть. Даша не звонила?
      - Ты, я вижу, времени зря не теряешь, действуешь? - Алик уже собрался уходить, держал в руке сумку с инструментами. - А зачем я тебе нужен? У меня мало зубов осталось!
      - Встретимся - скажу. Может, зайдешь ко мне после работы? Заодно должок отдам.
      - Нет, не получится, у меня встречи с клиентами. Коли так важно приезжай ко мне на работу к часу дня, жди в машине. Записывай адрес...
      "Да уж, пересчитает ему оставшиеся зубы Михаил Юрьевич, если авантюра раскроется", - мысленно позабавился Кирилл, уверенный, что, как всегда, выйдет сухим из воды, и записал адрес дома, где работала бригада эмалировщиков.
      В назначенное время он прибыл на место; Алик не заставил себя ждать.
      - Фу, устал! Тяжелая работа! - И плюхнулся на сиденье рядом с Кириллом. - Гони сперва "бабки", а потом поговорим!
      - За этим дело не станет. - Тот достал бумажник и отсчитал деньги. - А вот если отобью Дашу у Петьки - получишь не пару сотен, как тогда договаривались, а штуку баксов!
      - И чего ты зациклился на этой сучонке? - насмешливо взглянул на него Алик; заметив, как нахмурился Кирилл, торопливо добавил: - Ладно, не злись, твое дело хозяйское. Говори, что надо!
      Кирилл, откинувшись на спинку сиденья, четко изложил свой замысел:
      - Мне удалось поссорить Дашу с Петькой - натравил на нее его папашу этого Кинг-Конга. - И хохотнул, так ему понравилось это сравнение. - Но нужно закрепить успех.
      - Давай по существу! - поторопил Алик. - Мне некогда!
      - Я настроил Петькиного папашу, который страшно горд, что происходит из князей, против ее родителей, - продолжал Кирилл, не обращая внимания на его слова. - Но этого мало! Необходимо и ее саму замарать!