Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Прощай, Калифорния!

ModernLib.Net / Триллеры / Маклин Алистер / Прощай, Калифорния! - Чтение (стр. 11)
Автор: Маклин Алистер
Жанр: Триллеры

 

 


– Считайте, что ваша просьба уже удовлетворена, – ответил Барроу. – Мы в любом случае собирались пригласить вас. Ну что, господа, есть еще какие-нибудь вопросы?

– Да, – раздался голос Райдера. – Можно ли получить опубликованные материалы о землетрясениях, желательно самые свежие?

Все в недоумении уставились на него. Все, за исключением Бенсона.

– Безусловно, сержант. Передайте библиотекарю вот эту карточку.

– Еще один вопрос, профессор, – заговорил Данн. – Относительно вашей Программы предотвращения землетрясений. Существуют ли способы уменьшить в какой-то степени масштабы разрушений, вызванных землетрясением, которое, как я понимаю, неизбежно грядет?

– Если бы мы этой проблемой начали заниматься лет пять тому назад, то, возможно, ответ был бы положительным. К сожалению, мы только-только начинаем. Понадобится три-четыре года, чтобы получить первые результаты. Нутром же я чувствую, что чудовище ударит первым. Оно уже там, на пороге, ждет своего часа.

Глава 7

В половине одиннадцатого Моро вернулся в свой кабинет. Дюбуа прекратил наблюдение через экран и сидел теперь за письменным столом Моро, обрабатывая записи при помощи двух магнитофонов. Он выключил магнитофоны и поднял глаза.

– Обсуждение закончилось? – спросил Моро.

– Двадцать минут назад. Теперь они обдумывают что-то другое.

– Скорее всего, как остановить нас.

– Что же еще? Я уже давно перестал их слушать. Им не удастся остановить и пятилетнего дебила. Они вообще не способны связно говорить, а тем более разумно мыслить.

Моро подошел к экрану и включил динамик, расположенный прямо над его головой. Все четверо ученых сидели, точнее, развалились вокруг стола, поставив бутылки перед собой, чтобы не утруждать себя хождением к сервировочному столику. Сейчас говорил Барнетт. Его лицо покраснело то ли от алкоголя, то ли от гнева, то ли от того и другого вместе, и каждое второе слово было невнятным.

– Да пошло все это к черту! К такой-то матери! А то и дальше! Нас же четверо! Вы только посмотрите на себя! Лучшие мозги в стране! По крайней мере, так считается. Лучшие ядерные мозги! Неужели мы не в состоянии, господа, неужели у нас не хватит ума, чтобы придумать, как обойти, точнее, поломать дьявольские махинации этого чудовища Моро? То, что я предлагаю...

– Да заткнитесь вы, – прервал его Брамуэлл. – Мы эту речь слышим уже по четвертому заходу.

Он налил себе водки, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Хили сидел, упершись локтями в стол и прикрыв глаза руками. Шмидт уставился в бесконечность, явно затуманенную джином.

Моро выключил динамик и отвернулся.

– Не знаю, кто из них больше пьян – Барнетт или Шмидт. Я сказал бы, что они в общем-то в своем привычном состоянии. А вот Хили и Брамуэлл меня удивили. Они не такие пьяные, как остальные, но все же не похожи на себя. Все семь недель, что находятся у нас, эти двое были довольно умеренны в выпивке.

– В течение этих семи недель они не получали такого удара по психике. Да и вообще никогда не испытывали такого потрясения.

– Думаешь, они знают? Хотя, конечно, излишний вопрос.

– Подозревать начали сразу, а через пятнадцать минут были уже уверены. Остальное время пытались найти хоть какую-нибудь ошибку в схемах, но не смогли. А ведь всем четверым известно, как делать водородную бомбу.

– Ну ладно, продолжай обрабатывать записи. Сколько времени это займет?

– Еще минут двадцать.

– А если я тебе помогу?

– Десять.

– Тогда минут через пятнадцать мы нанесем им очередной удар. Они сразу протрезвеют, пусть и не до конца.

Через пятнадцать минут четверых ученых ввели в кабинет. Моро лично усадил каждого в глубокое кресло, а на столик сбоку поставил по стакану. В комнате присутствовали также два помощника в белых одеждах, потому что Моро не знал, какой реакции можно ожидать от физиков. Помощники всегда успеют выхватить «ингрэмы», спрятанные в складках одежды, и направить на ученых, если те вздумают вскочить со своих мест.

– А теперь, – сказал Моро, – вот «Гленфиддиш» для профессора Барнетта, джин для доктора Шмидта, водка для доктора Брамуэлла и бурбон для доктора Хили.

Моро считал, что главное – лишить людей уверенности в себе. Когда они вошли в кабинет, Барнетт и Шмидт были мрачны от злости; Брамуэлл был задумчив, а Хили как будто ощущал неясные опасения. Теперь же все четыре лица выражали подозрение, смешанное с удивлением.

Как и следовало ожидать, первым не вытерпел Барнетт:

– Как, черт побери, вы узнали, что мы пили?

– Мы очень наблюдательны и любим угождать гостям. А еще мы заботливые. Мы подумали, что ваши любимые напитки помогут вам преодолеть потрясение. Впрочем, к делу. Что вы думаете об этих чертежах?

– А не пошли бы вы к черту!

– Мы все с ним встретимся рано или поздно. Я повторяю свой вопрос.

– А я повторяю свой ответ.

– Вам все равно придется ответить, вы же понимаете.

– И как вы собираетесь заставить нас говорить? Пытками? – Грубость Барнетта переросла в презрение. – Мы ничего не можем сказать вам о том, чего не знаем.

– Пытки? Господи, конечно нет. Я мог бы... хотя вы мне обязательно понадобитесь позднее. Но пытки? Хмм. Такое мне и в голову не приходило. А тебе, Абрахам?

– Нет, мистер Моро. – Дюбуа задумался. – А ведь это мысль.

Он подошел к Моро и что-то зашептал ему на ухо. Моро сделал вид, что он просто шокирован.

– Абрахам, ты же меня знаешь. Я не воюю с невинными.

– Мерзкий лицемер! – хрипло выкрикнул Барнетт. – Вот зачем вы привезли сюда женщин!

– Мой дорогой друг...

– Очевидно, это какая-то бомба, – устало произнес Брамуэлл. – Возможно, схема атомной бомбы. Такая мысль сразу появилась у нас в связи с вашим пристрастием к краже ядерных материалов. Но мы понятия не имеем, сработает она или нет. В этой стране сотни физиков-ядерщиков. Но тех, кто может изготовить, именно изготовить такую бомбу, буквально единицы. И мы не входим в круг избранных. Лично я ни разу не встречался ни с кем из тех, кто в состоянии спроектировать водородную бомбу. Наша работа преследует исключительно мирные цели. Когда нас с Хили похитили, мы работали в лаборатории над вопросами получения электричества. Барнетта и Шмидта, насколько нам известно, взяли на атомной станции Сан-Руфино. Господи, да никто не делает водородных бомб возле ядерного реактора!

– Очень умно, – чуть ли не одобрил Моро. – Вы быстро соображаете. Ну ладно, хватит. Абрахам, прокрути все, что мы записали. Сколько времени это займет?

– Тридцать секунд.

Дюбуа нажал на кнопку быстрой перемотки и стал следить за счетчиком. Наконец остановил пленку, нажал на выключатель и сказал:

– Первым идет Хили.

Голос Хили: «Значит, сомнений у нас нет?»

Голос Шмидта: «Никаких. Я понял, что это такое, едва заметил эту чертову схему».

Голос Брамуэлла: «Схема, материалы, обшивка, взрыватель. Все имеется. Ваше окончательное заключение, Барнетт?»

Последовала пауза, затем раздался голос Барнетта, какой-то вялый и глухой: «Вы простите меня, господа, но мне необходимо выпить. Это „Тетушка Салли“, точно. Примерно в три с половиной мегатонны, то есть в четыреста раз мощнее бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Господи, а ведь мы с Уилли Аахеном упились шампанским в ту ночь, когда закончили работу над этой бомбой!»

Дюбуа выключил звук.

– Я абсолютно уверен, – заявил Моро, – что вы, профессор Барнетт, сможете в случае необходимости вспомнить все детали этой разработки. Так что вы весьма полезный человек.

Четыре физика сидели как будто в забытьи. Они были настолько поражены, что никак не реагировали на происходящее.

– А теперь посмотрите сюда, господа, – сказал Моро.

Он подошел к экрану, нажал какую-то кнопку и осветил комнату, в которой ученые изучали чертежи. Затем он взглянул на физиков – без всякого триумфа, даже без заметного удовлетворения. Казалось, Моро совершенно не интересуют их чувства.

– Выражение ваших лиц сказало нам все, что нужно было знать.

Если бы эти четверо не были так подавлены чудовищностью ситуации, в которой они оказались, и смехотворной легкостью, с которой их обманули, они поняли бы, что Моро, явно собиравшийся и дальше использовать их, просто-напросто продемонстрировал свое моральное превосходство, заставив их почувствовать беспомощность и безнадежность.

– Но в этом нам помогли записи, как я и ожидал. Увы, за пределами своих тайных знаний люди, наделенные гениальными умами, не лучше маленьких детей. Абрахам, сколько длится отредактированная запись?

– Семь с половиной минут, мистер Моро.

– Дай им понаслаждаться этим до конца, а я посмотрю, как там с вертолетом. Скоро вернусь.

Вернулся он через десять минут. Трое ученых выглядели удрученными и подавленными. И только Барнетт вполне предсказуемо угощался «Гленфиддишем», запасы которого казались неистощимыми.

– Придется еще немного потрудиться, господа. Я хотел бы записать на магнитофон краткое заявление каждого из вас о том, что у меня есть все необходимое для производства водородной бомбы мощностью в одну мегатонну. Естественно, без упоминания размеров этой бомбы, ее кодового названия «Тетушка Салли» или других идиотских названий, которые вы, ученые, даете этим игрушкам, что лишний раз доказывает ограниченность вашего воображения вне сферы вашей деятельности. Кроме всего прочего, не следует упоминать о том, что разработчиками этой бомбы были профессор Барнетт и его коллега профессор Аахен.

Шмидт спросил:

– Зачем, черт побери, делать из этого секрет, если обо всем остальном вы собираетесь прокричать на весь мир?

– Вам все станет ясно через два-три дня.

– Вы заманили нас в ловушку, одурачили, унизили, а теперь хотите использовать нас как пешек, – сквозь зубы процедил Барнетт. – Но вы слишком многого хотите от людей, Моро. А мы пока что люди.

Моро вздохнул, утомленно махнул рукой, открыл дверь и кивнул головой. В кабинет, с любопытством оглядываясь по сторонам, вошли Сьюзен и Джулия. На их лицах не было ни страха, ни опаски, а только недоумение.

– Дайте мне этот чертов микрофон! – Не дожидаясь разрешения, Барнетт схватил со стола микрофон и уставился на Дюбуа. – Вы готовы?

– Готов.

Голос Барнетта, несмотря на переполнявшую его ярость, звучал отчетливо и твердо, без всякого намека на то, что после завтрака, к которому он не притронулся, ему уже удалось почти полностью осушить бутылку «Гленфиддиша» (что многое говорило о профессоре Барнетте – или о качестве «Гленфиддиша»).

– Это профессор Эндрю Барнетт из Сан-Диего. Меня никто не пытается имитировать – запись моего голоса имеется в отделе безопасности университета. Этот подонок и выродок Моро обладает необходимым набором чертежей и схем для производства водородной бомбы мощностью в одну мегатонну. Постарайтесь поверить мне. А также поверьте докторам Шмидту, Хили и Брамуэллу. Доктора Хили и Брамуэлл уже семь недель содержатся как узники в этом чертовом месте. Повторяю, ради бога, поверьте мне. У него есть все необходимое для создания бомбы. – И после паузы: – Насколько я знаю, одна бомба у этого ублюдка уже есть.

Моро кивнул Дюбуа, и тот нажал на выключатель.

– Я бы убрал последнее предложение, мистер Моро, – сказал Дюбуа.

– Оставь, – с улыбкой бросил Моро. – Это устраняет необходимость проверки голоса по образцу. Все эти выражения так характерны для красочной речи профессора Барнетта! Управишься с этим, Абрахам? Впрочем, дурацкий вопрос. Пойдемте, дамы.

Он вывел женщин из кабинета и закрыл дверь. Сьюзен спросила:

– Может быть, вы нас просветите? В смысле, что происходит?

– Ничего особенного, мои дорогие. Наши ученые физики-ядерщики выполнили для меня сегодня утром кое-какую работенку. Правда, они и не знали, что делают это: незаметно для них мы записали их разговор. Я показал им несколько чертежей и доказал, что действительно знаком с секретами производства водородных бомб. Теперь они ставят мир в известность об этом. Все просто.

– Поэтому-то вы и привезли их сюда?

– В общем-то, да. Хотя у меня есть и другие намерения.

– А зачем вы привели нас в ту комнату? Ведь это ваш кабинет?

– Вот видите? Вы весьма любознательны. А я просто удовлетворил ваше любопытство.

– Но Джулия не отличается любопытством.

Джулия яростно закивала головой. По непонятной причине она была близка к истерике:

– Я хочу уйти отсюда!

Сьюзен взяла ее за руку.

– Что с тобой?

– Ты прекрасно знаешь что. Ты понимаешь, почему он привел нас сюда. Просто мужчины заартачились. Поэтому нас и привели.

– Эта мысль приходила мне в голову, – сказала Сьюзен. – Неужели вы или ваш ужасный великан стали бы выкручивать нам руки, пока мы не закричим? Или у вас тут есть темницы? В замках ведь всегда есть темницы, правда? Ну знаете, где имеются тиски для больших пальцев, дыба и «железная дева». Или вы предпочитаете колесовать людей, мистер Моро?

– "Ужасный великан"! Абрахам обиделся бы, услышав такое. Это очень добрый и вежливый великан. А что касается остального, помилуйте! Косвенное запугивание, миссис Райдер, гораздо эффективнее прямого. Всегда лучше, чтобы люди сами поверили во что-то, чем заставлять их верить в это.

– А вам необходимо было их заставить?

Моро ничего не ответил.

– Вы стали бы нас пытать?

– У меня и в мыслях такого не было.

– Не верьте ему, не верьте! – дрожащим голосом воскликнула Джулия. – Это чудовище лжет!

– То, что он чудовище, я согласна. – Сьюзен была очень спокойна и даже задумчива. – Очень возможно, что он еще и лжец. Но в данном случае я ему верю, как ни странно.

– Вы не понимаете, что говорите! – в отчаянии воскликнула Джулия.

– Думаю, что понимаю. Думаю, мистеру Моро мы больше не понадобимся.

– Как вы можете такое говорить?

Моро посмотрел на Джулию.

– Когда-нибудь вы станете такой же умной и догадливой, как миссис Райдер. Но для этого вам сперва придется повстречать множество людей и изучить их характеры. Видите ли, миссис Райдер прекрасно понимает, что любой человек, коснись он вас хоть пальцем, будет отвечать передо мной. Она также понимает, что я не причиню вам вреда. Она, разумеется, убедит в этом недоверчивых джентльменов, которых мы только что покинули, и те поймут, что я больше не смогу прибегать к этой угрозе. И я действительно не смогу. Да, больше вы мне не понадобитесь. – Моро улыбнулся. – О господи, это звучит как-то угрожающе. Лучше сказать так: вас никто не обидит.

Джулия бросила на него быстрый взгляд, полный страха и подозрений, затем отвернулась.

– Что ж, я попытался объяснить. Я не виню вас, милая девушка, ведь вы не слышали моих слов, сказанных за завтраком: «Мы не воюем с женщинами». Даже у чудовищ есть свои принципы.

Он повернулся и ушел.

Глядя ему вслед, Сьюзен прошептала:

– Это-то его и погубит.

Джулия посмотрела на нее.

– Я не поняла... Что ты сказала?

– Да ничего особенного. Просто болтаю. Кажется, это место начинает действовать мне на нервы.

Но она знала, что это не так.

* * *

– Пустая трата времени. – Джефф пребывал в мрачном настроении и не скрывал этого. Он почти орал, пытаясь перекричать шум работающих двигателей вертолета. – Ничего, абсолютно ничего. Масса научного трепа о землетрясениях и без толку проведенный час в кабинете у Сассуна. Ничего, совсем ничего! Зацепиться абсолютно не за что.

Райдер оторвался от кипы бумаг, которые изучал, и сказал, почти не повышая голоса:

– Ну, не знаю. Мы обнаружили, что даже ученые умники скрывают правду, когда это им на руку. Мы узнали, по крайней мере я, многое о землетрясениях и о синдроме землетрясения. Что же касается Сассуна, то от него никто ничего особенно и не ждал. Да и с какой стати? Ему ведь ничего не было известно, он все узнал только от нас.

Он вновь обратился к своим бумагам.

– Черт побери! Они захватили Сьюзен, взяли в заложницы Пегги, а ты сидишь туг как ни в чем не бывало и читаешь эту чепуху, как будто...

Дани наклонился вперед. Он уже не был таким энергичным, как несколько часов назад: бессонная ночь давала о себе знать. Он крикнул:

– Джефф, окажи мне любезность.

– Да?

– Заткнись.

* * *

На столе майора Данна лежала пачка бумаг. Он равнодушно взглянул на них, положил рядом портфель, затем открыл шкафчик и, вынув оттуда бутылку «Джек Дэниэлс», вопросительно посмотрел на Райдера и его сына. Райдер ответил улыбкой, а Джефф покачал головой: он все еще не мог прийти в себя после резкости Данна.

Держа стакан в руке, Данн открыл какую-то дверь в стене – там оказалась крохотная комнатка, в которой стояла уже застеленная раскладушка.

– Я не из этих ваших суперагентов ФБР, которые могут работать пять дней и пять ночей без сна. Если что, обращайтесь к Делажу. – Делаж был одним из его помощников. – Его телефоны вот здесь. В случае крайней необходимости можете разбудить меня, но причина должна быть существенной.

– Вроде землетрясения?

Данн улыбнулся, сел за стол, порылся в бумагах и вытащил толстый конверт. Вскрыв его и заглянув внутрь, он сказал:

– Догадайтесь, что здесь.

– Паспорт Карлтона.

– Черт бы вас побрал с вашей проницательностью. Впрочем, приятно видеть человека, у которого есть голова на плечах. – Он вытащил паспорт, пролистал его и протянул Райдеру. – И черт бы вас побрал еще раз.

– Интуиция – главное качество первоклассного детектива. – Райдер перелистал паспорт, но значительно медленнее, чем Данн. – Интересно. Охватывает по крайней мере четырнадцать месяцев из пятнадцати, на которые Карлтон выпал из нашего поля зрения. Тяжелый случай вирусного бродяжничества. Где он только не побывал за это время, а? Лос-Анджелес, Лондон, Нью-Дели, Сингапур, Манила, Гонконг, вновь Манила, Сингапур, опять Манила, Токио, Лос-Анджелес. – Райдер передал паспорт Джеффу. – Кажется, он влюбился в таинственный Восток, особенно в Филиппины.

– Вам это о чем-нибудь говорит? – спросил Данн.

– В общем, ни о чем. Я, конечно, спал сегодня, но совсем немного. Мысли так и расплываются. Короче, мои мозги, как и я, нуждаются во сне. Возможно, когда я проснусь, меня осенит. Хотя я не стал бы очень на это надеяться.

* * *

Райдер высадил Джеффа около его дома.

– Будешь спать?

– Сразу же завалюсь в койку.

– Первый, кто проснется, звонит другому. Договорились?

Джефф кивнул и вошел в дом, но вместо того, чтобы лечь спать, прошел к окну в гостиной и стал смотреть на улицу. Из окна открывался прекрасный вид на подъездную дорожку, ведущую к дому отца.

Райдер тоже не стал ложиться в кровать. Он позвонил в полицейский участок и спросил сержанта Паркера, с которым его тотчас соединили.

– Дейв? Никаких вопросов и возражений. Встречаемся в «Дельмино» через десять минут.

Он подошел к газовой плите, наклонил ее вперед, достал оттуда зеленую пластиковую папку и направился в гараж. Затолкнул папку под заднее сиденье «пежо», сел за руль и поехал задним ходом по дорожке к шоссе. Увидев появившуюся машину, Джефф сразу же встрепенулся, побежал в свой гараж, завел мотор, подождал, пока отец проедет, и последовал за ним.

Похоже, Райдер страшно спешил. Полдороги до первого перекрестка он гнал под семьдесят миль в час, несмотря на ограничения скорости тридцатью пятью милями. Но во всем городе не нашлось бы ни одного полицейского, который не знал бы этой обшарпанной машины и ее владельца и был бы настолько глуп, чтобы осмелиться задержать сержанта Райдера, мчащегося по своим делам. Райдер успел проскочить светофор на зеленый свет, но Джефф попал под красный. Он все еще стоял, когда «пежо» проскочил под следующим светофором. К тому времени когда Джефф доехал до следующего светофора, снова загорелся красный, и, пока он проезжал перекресток, «пежо» уже исчез из виду. Джефф выругался, подъехал к тротуару и припарковался, чтобы подумать, что делать дальше.

Паркер сидел в «Дельмино» в своей излюбленной кабинке, поджидая Райдера, и пил виски. Перед ним стоял еще один стакан – для Райдера, который вдруг вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Впрочем, это не повлияло на вкус виски. Райдер перешел прямо к делу:

– Где сейчас жирнюга?

– Рад доложить, что он страдает от похмелья. Сидит дома с жуткой головной болью.

– Ничего удивительного. Рукоятка 38-го калибра – очень твердая штука. Может быть, я ударил его чуть сильнее, чем хотел, зато с удовольствием. Минут через двадцать он должен был почувствовать, как голова раскалывается на части. Спасибо за сведения. Я пошел.

– Подожди-ка минуту. Так это ты вырубил Донахью! Расскажи, как все было.

Райдер быстро ему рассказал. Паркер пришел в возбуждение.

– Подумать только, десять тысяч баксов, два русских автомата да еще это досье! Теперь у тебя на нашего экс-шефа полиции материалов хоть отбавляй. Но послушай, Джон, всему есть предел, смотри не зарвись. Нельзя подменять собой закон.

– В данном случае предела нет. – Райдер коснулся руки Паркера. – Дейв, они захватили Пегги.

В глазах Паркера мелькнуло замешательство, а затем они стали холодными как лед. Пегги впервые села к нему на колени, когда ей было всего четыре года, и с тех пор регулярно посиживала там, приводя его в смущение своей шаловливой привычкой класть локоть ему на плечо, подбородок – на ладонь и смотреть ему в глаза с расстояния всего в пятнадцать сантиметров. Прошло четырнадцать лет, Пегги превратилась в темноволосую очаровательную красавицу, но привычки своей не оставила и прибегала к ней всякий раз, когда хотела выпросить что-нибудь у Райдера, пребывая в твердом убеждении, что этим вызывает ревность у отца. Паркер ничего не сказал. Его глаза говорили за него.

– Произошло это в Сан-Диего. Прошлой ночью. Ранили двух сотрудников ФБР, охранявших ее, – сказал Райдер.

Паркер встал.

– Я иду с тобой.

– Нет. Ты все еще офицер полиции. Если увидишь, что я собираюсь сделать с этим боровом, тебе придется арестовать меня.

– Я сделаю вид, что ослеп.

– Пожалуйста, Дейв. Не надо. Возможно, я нарушаю закон, но я все еще на его стороне, и мне необходим хотя бы один человек в полиции, которому можно довериться. И этот человек – ты.

– Хорошо. Но если с Пегги или со Сьюзен что-нибудь случится, я уйду с работы.

– Тебя с радостью примут в ряды безработных.

Наконец они ушли. Когда дверь за ними захлопнулась, из соседней кабинки появился худой юноша-мексиканец с растрепанными усами. Он подошел к телефону, достал десятицентовик и набрал номер. Целую минуту на другом конце никто не снимал трубку. Юноша повторил попытку с тем же самым результатом. Он порылся в карманах, подошел к стойке, разменял банкноту на монеты, вернулся и попробовал позвонить по другому номеру. Он дважды пытался дозвониться, и дважды его попытка не завершалась успехом. По тому, как он поглядывал на часы, было видно, как растет его разочарование. На третий раз ему повезло, и он тихо и торопливо заговорил по-испански.

* * *

В том, как шеф полиции Донахью спал, не было ничего эстетически привлекательного. Он лежал на кушетке полностью одетый, лицом вниз; левая рука свисала на пол, сжимая наполовину пустой стакан бурбона. На спутанных волосах блестели капельки воды, равномерно стекающей из мешочка с тающим льдом, который Донахью предусмотрительно положил себе на затылок. Причиной громкого храпа была, по-видимому, вовсе не огромная шишка, несомненно скрывавшаяся под мешочком со льдом, а несметное количество бурбона, поскольку шеф полиции не пришел в себя даже после удара. Он официальным тоном заявил, что очень сожалеет, но сегодня никого принять не может, и вновь захрапел. Райдер положил принесенную с собой пластиковую папку, вынул у Донахью кольт и бесцеремонно ткнул его дулом.

Донахью застонал, пошевелился, повернул голову, сбросив при этом мешочек со льдом, и умудрился открыть один глаз. Сначала ему показалось, что он находится в длинном темном туннеле. Когда же в его одурманенном мозгу забрезжило понимание того, что это вовсе не туннель, а дуло его собственного кольта 45-го калибра, он перевел взгляд циклопа чуть выше дула, и наконец лицо Райдера попало в фокус. Тут произошли две вещи: оба глаза Донахью широко открылись, а кирпичный цвет лица сменился на еще более неприятный грязно-серый.

– Садись! – приказал Райдер.

Но Донахью остался в прежнем положении, тряся всеми своими подбородками. Потом он закричал от боли, потому что Райдер схватил его за волосы и силой привел в вертикальное положение. Ясно, что некоторое количество этих волос было прикреплено к надувшейся на затылке шишке. Внезапная боль в области скальпа всегда оказывает определенное воздействие на слезные протоки, и Донахью не был исключением: его глаза стали похожи на налившихся кровью золотых рыбок, плавающих в мутной воде.

– Ну что, жирнюга, знаешь, как проводится перекрестный допрос?

– Знаю, – сдавленным голосом отозвался тот.

– Нет, не знаешь. Но я тебе покажу. В учебниках такой допрос не описывается, и, боюсь, у тебя никогда не будет возможности попрактиковаться. По сравнению с ним допрос в суде – просто цветочки. На кого ты работаешь, Донахью?

– Что, черт побери...

От резкой боли он закричал и закрыл лицо руками. Затем сунул пальцы в рот, вытащил выбитый зуб и бросил его на пол. Его левая щека была разбита, и кровь струилась по подбородку, потому что Райдер со всего размаху приложился к его лицу стволом его же пистолета. Райдер переложил кольт в левую руку.

– Так кто же оплачивает твои услуги, Донахью?

– Что за черт...

Еще один крик и еще одна пауза в разговоре. На сей раз он получил удар по правой щеке. Кровь обильно струилась из его рта на рубашку. Райдер вновь переложил кольт в правую руку.

– Так кто тебе платит, Донахью?

– Левинтер.

Это был странный булькающий звук – Донахью, по-видимому, захлебывался кровью. Райдер смотрел на него без малейшего сочувствия.

– За что?

Опять булькающий звук и еле различимый хрип.

– За то, что закрываешь глаза на нарушения закона?

Кивок головой. На лице Донахью не было ненависти, один лишь неприкрытый страх.

– За то, что уничтожаешь вещественные доказательства против виновных и фабрикуешь их против невинных?

Еще один кивок.

– И сколько ты умудрился заработать, Донахью, за все эти годы? О шантаже, конечно, я не говорю.

– Не знаю.

Райдер вновь замахнулся пистолетом.

– Тысяч двадцать или тридцать...

Вновь раздался крик. Нос Донахью постигла та же судьба, что и нос Раминова.

– Не могу сказать, что это доставляет мне не больше удовольствия, чем тебе, – сказал Райдер, – потому что это доставляет мне удовольствие. Я мог бы продолжать так часами. Конечно, больше двадцати минут ты вряд ли выдержишь, и мне не хотелось бы превращать твою рожу в кровавое месиво, иначе ты не сможешь говорить. Прежде чем до этого дойдет, я просто начну ломать тебе пальцы, один за другим. – Райдер явно не шутил, и на лице Донахью отразился неописуемый ужас. – Так сколько же?

– Не знаю. – Донахью закрыл лицо руками. – Не знаю точно. Сотни.

– Чего? Тысяч?

Опять кивок головой.

Райдер взял пластиковую папку, вытащил бумаги и показал их Донахью.

– В общей сложности пятьсот пятьдесят тысяч долларов в семи различных банках под семью разными именами. Правильно?

Очередной кивок.

Райдер убрал бумаги в папку. Если эта сумма представляла только долю Донахью, то сколько же получил Левинтер, хранивший деньги в Цюрихе?

– А последнее поступление, десять тысяч долларов, за что?

Донахью был настолько одурманен болью и перепуган, что даже не догадался спросить, откуда Райдер знает об этом.

– За полицейских.

– Что ты должен был сделать?

– Перерезать телефонную связь с домом Фергюсона, вырубить все уличные кабины от его дома до станции, вывести из строя его полицейскую рацию и очистить дороги.

– Очистить дороги? Чтобы на пути угнанного фургона не оказалось патрулей?

Донахью кивнул. Чувствовалось, что ему легче кивать, нежели говорить.

– Господи Иисусе! Ну и в компанию же ты попал! Их имена я узнаю позже. От кого ты получил русские автоматы?

– Автоматы? – На гладком узком пространстве между линией волос и бровями появились морщинки – показатель того, что рассудок Донахью наконец заработал. – Это ты взял их. И деньги. Это ты... – Он приложил руку к затылку.

– Я задал вопрос. От кого ты получил эти автоматы?

– Не знаю. – Донахью поспешно поднял руки, как только Райдер вновь замахнулся пистолетом. – Ты, конечно, можешь изуродовать меня, но я все равно не знаю. Я обнаружил их однажды вечером, когда вернулся домой. Мне позвонили по телефону и приказали оставить их у себя.

Райдер поверил ему.

– У этого голоса было имя?

– Нет.

Райдер поверил и этому. Ни один умный человек не станет называть свое имя, разговаривая с таким типом, как Донахью.

– И этот же голос приказал тебе прослушивать Левинтера?

– Как, черт побери... – Донахью замолчал не из-за угрозы очередного удара, а из-за того, что обильно текущая кровь заставляла его испытывать затруднения с дыханием. Наконец он откашлялся и, с трудом переводя дыхание, сказал: – Да.

– Имя Моро тебе о чем-нибудь говорит?

– Моро? Кто это такой?

– Не имеет значения.

Если Донахью не знал имени посредника Моро, то он, конечно, не знал и самого Моро.

* * *

Джефф сперва заскочил в «Редокс» на Бей-стрит, сомнительной репутации заведение, где его отец уже назначал встречу Данну. Ни одного человека, похожего на них по описанию, там не было, во всяком случае ему никто ничего не сказал.

Оттуда он направился в контору ФБР, надеясь там найти Делажа. И нашел, причем не только Делажа но и Данна, который еще и не ложился спать. Данн с удивлением посмотрел на Джеффа.

– Так быстро? В чем дело?

– Мой отец был здесь?

– Нет. А что?

– Когда мы приехали домой, он сказал, что сразу же ляжет спать, но вместо этого уехал через две или три минуты. Я последовал за ним, сам не знаю почему. У меня было такое ощущение, что он собирается с кем-то встретиться и что ему угрожает опасность. Но из-за светофоров я потерял его.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21