УИЛЬЯМ МАКГИВЕРН
      ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК
      1
      Предельный срок сдачи номера в печать истекал в девять утра, и в восемь сорок пять в длинном зале отдела городских новостей заметно было, что время поджимает. Репортеры и редакторы то и дело поглядывали на часы на стене, подгоняя себя в такт светящейся секундной стрелке.
      Сэм Террел не отрывал взгляда от машинки, даже когда зазвонил телефон; только закончив абзац своей колонки, он поднял трубку.
      - У меня есть кое-что для Террела. Он там? - прозвучал голос в трубке.
      - Террел слушает.
      - Возьми другую трубку, ладно? Поговорим?
      - Кто это?
      - Неважно, Сэм. Куда важнее, что у меня есть кое-что о Колдуэле нашем милейшем кандидате-реформисте.
      И информатор ядовито хмыкнул.
      Террел заинтересовался; до выборов осталось две недели, так что любая информация по Колдуэлу была на вес золота.
      До сдачи в набор оставались какие-то секунды; задребезжал предупредительный звонок, редакторы принялись торопить машинисток. Но атмосфера шумного бедлама была обманчива, работа шла профессионально и четко.
      - Ладно, давай, - бросил Террел, плотнее прижимая трубку к уху.
      Именно в этот момент Олли Уиллер, чей стол стоял рядом, сказал:
      - Сэм, банк и пяти центов не даст за такую газету. Это просто сумасшедший дом. Смотри, мы на пределе, а тут черным по белому написано, что машины столкнулись передками, притом шли в одном направлении. Самый ловкий трюк недели, а?
      Террел прикрыл трубку и уставился на старика.
      - Ради Бога, помолчи!
      Террел был высоким и нервным, работал он как сумасшедший, сейчас щеки его горели, а глаза полезли из орбит от возмущения.
      - Можешь ты помолчать минутку?
      - Господи, ну ты и псих, однако, - огрызнулся Олли и отвернулся.
      - Извините, очень плохо слышно, может быть я перезвоню? спросил Террел.
      - Я из аптеки, так что не получится. Знаешь Эден Майлз?
      Террел немного знал подружку мелкого бандита по кличке Фрэнки Шанс.
      - Да, эту даму я знаю.
      - Даму? - информатор поцокал языком. - Ладно, пусть будет так. Так вот, последний месяц или около того она встречалась с Ричардом Колдуэлом. Пять или шесть раз, тайком. Но кое-кто видел как она пробиралась к нему в номер. Всегда кто-нибудь видит. Разузнай как и что - вот тебе и сюжет.
      Террел потянулся за сигаретами, ощущая приятное возбуждение.
      - Кто-нибудь ещё про это знает?
      - Только ты и я, дорогуша.
      - С меня причитается, - сказал Террел. - И большое спасибо.
      - Не за что. Удачи, Сэм.
      - Подожди, минутку, - пытался остановить собеседника Террел, но телефон умолк. Он машинально постучал по рычагу, потом положил трубку. Рич Колдуэл и Эден Майлз - комбинация совершенно несовместимая. Колдуэл высокоидейный идеалист, призванный в политику долгом и совестью. Эден Майлз - девица по вызову, певица, модель, платная партнерша в дансинге - и все ненадолго. Даже Фрэнки Шанс был ненадолго.
      - Олли, что ты думаешь о Риче Колдуэле? - спросил Террел.
      - У тебя есть минутка для старика, да?
      Уиллер обиделся, Террел это видел; старик смотрел перед собой, предоставляя ему возможность созерцать его жесткий, суровый профиль. Террел думал, как обратить все в шутку. Уиллер был живой памятью тех дней, когда газета была более зубастой. Циничный старик слишком много пил и задолжал минимум половине сотрудников. Главный редактор "Кол Бюлетин" Майк Карш продолжал его держать, несмотря на его упрямство и несообразную сентиментальность. Олли кропал одну-две заметки в день, о местном пожаре или ланче в деловом клубе, остальное время выбирая примеры дурного стиля или репортерских небрежностей из колонок новостей. Редактор городских новостей Уильямс передвинул его стол в спокойный уголок Террела. И теперь все его колкости доставались одному Сэму.
      - Прости, что был резок, но связь ни к черту...
      - Колонка - прежде всего, - хмыкнул Олли. - Не позволяй себе тратить время на такие пустяки, как вежливость или хорошие манеры. Помни это. Ты молод, но со временем станешь, как все здесь - одним из головорезов Майка Карша, литературных подсобников, готовых на все...
      - Здорово сказано, - лицо Террела оставалось абсолютно непроницаемым. - Литературные подсобники! - уважительно повторил он. - Ты мог бы ещё сказать:" - С пишущими машинками наперевес..." Как тебе удается выдавать такие перлы, Олли?
      - Иди ты к черту, ехидный сукин сын, - криво ухмыльнулся Олли, хилый старик с породистым лицом. - Что за звонок тебя так взбудоражил?
      - Кто-то пытается продать историю с Колдуэлом. Что ты о нем думаешь, Олли? Только серьезно!
      - Серьезно? Это невозможно.
      - А что тут смешного?
      - Он реформатор. Он бросил очень выгодную юридическую практику, чтобы бороться за пост мэра в этом захудалом городишке. И у него столько же политической смекалки, сколько у девчонки-скаута. Машина съест его и даже косточки не выплюнет. Разве это не смешно? - Уиллер усмехнулся, но глаза его остались грустными.
      - А если он победит?
      - Не смеши меня.
      - Я был на его встречах с избирателями. Он собирает множество народа.
      - Детишки из колледжей. Они не голосуют. Серьезно, Сэм, это просто не пройдет. Неужели ты думаешь, что такие типы как Айк Селлерс или мэр Тикнор позволят, чтобы кусок пирога упал в чей-то чужой карман?
      - Ты циник.
      - Я просто вижу то, что у меня под носом.
      Террел облокотился на спинку стула и закурил. Эден Майлз и Рич Колдуэл...
      Напряжение спало, первый выпуск пошел в печать. Репортеры и редакторы потянулись к туалету и охладителю воды. Только пара машинок продолжали стучать в относительной тишине. Мальчики-курьеры ходили от стола к столу, собирая заказы на кофе, бутерброды с ветчиной и яйцом, сигареты и аспирин. Всего через полчаса напряжение снова начнет расти: в отдел городских новостей начнут поступать по телефону и телетайпу заметки и фото к следующему выпуску.
      Террел мирно курил, наслаждаясь спокойной минутой. Из своего угла он видел стол редактора, копировальную машину и огромный застекленный офис Майка Карша, нависавший над комнатой отдела городских новостей. Он все ещё думал об Эден Майлз и Риче Колдуэле и чувствовал, что из этой истории что-то выйдет. Он и не думал анализировать свое предчувствие, а просто принимал как факт. За это говорил его репортерский опыт, знание интересов и союзов среди правящих в городе фигур. Одни замены или перегруппировки сил оставляли его равнодушным, другие инстинктивно настораживали. И вот теперь его настораживала комбинация Эден Майлз - Рич Колдуэл. Ведь Эден Майлз была подружкой Фрэнки Шанса. А Фрэнки Шанс работал на Айка Селлерса.
      Террел пересек всю комнату и присел к столу редактора. Уильямс кивнул ему и спросил:
      - Как дела у творческих работников?
      - За неделю ничего не продал. Должно быть, творческий кризис.
      За длинным прямоугольным столом сидели ещё трое: Нелли, молодая девица с короткой стрижкой; Пул, первый помощник Уильямса, и Фрэнк Такерман, огромный человек благообразной внешности, который занимался радиофицированными машинами газеты. Сейчас он сидел склонившись к полицейскому радио, машинально выбирая на слух важные сведения из неразберихи донесений, приказаний и кодовых слов, захлестывающих эфир. Пожар на северо-востоке крепчал, превращаясь в серьезную проблему; пожарные вызвали скорую помощь, газовая компания - аварийную технику, чтобы ликвидировать утечку в соседнее здание. Уильямс уловил последне распоряжение и взглянул на Такермана.
      - Где это?
      - Угол Олни, у реки. Склад и приют на другой стороне улицы. У меня двое туда уже едут.
      - Что за приют?
      - Типа колонии для малолетних правонарушительниц.
      Пул взглянул на Террела.
      - Я читал твою статейку о митингах в округе Колдуэла. Полагаешь, толпа его понимает? Студенты колледжей, домохозяйки, как ты пишешь, "маленькие люди", - они купились на Колдуэла, или вышли пошуметь и потолкаться?
      - Мне они кажутся вполне разумными.
      - Никто из тех, кто слушает политика, не может быть разумным, хмыкнула Нелли.
      - Не обобщай, - отмахнулся Террел, зная, что Нелли всегда резковата в суждениях.
      - А ты имей мужество обобщать.
      Террел повернулся к Такерману, который на миг отвлекся.
      - Ты знаешь Фрэнки Шанса, да?
      - Не так, чтобы очень, - Такерман пожал плечами. - Мерзкая мелкая шпана. Для Айка Селлерса готов на все. Даже застегнуть молнию, если тот устал. Но шутить с ним не советую.
      - А как насчет его подружки, Эден Майлз?
      - Я слышал, где-то месяц назад у них был громкий скандал. Она работала в клубе Айка "Мэншен". Полагаю, она и сейчас там работает. Но она поссорилась с Фрэнком. Девочка - пальчики оближешь. Несколько лет назад её арестовали за езду по пешеходной части Астор Плейс. Мы поместили её снимок, когда она едва не задавила старика Джима Корригана в двадцать шестом округе.
      - Как, черт возьми, ты можешь помнить все эти подробности? - спросил Пул.
      По лицу Такермана промелькнула слабая улыбка.
      - Это как дышать. Иногда по ночам я лежу без сна, и в моем мозгу всплывают имена и адреса - истории двадцатилетней давности. Происшествия, пожары, перестрелки и всяческие мелочи. Дженни Эдвардс, 9 лет, 2123, Восточная семьдесят третья улица, доставлена в больницу Св. Джерома с укусами собаки. Черт, теперь у Дженни Эдвардс свои дети. Целое наследство, да? Архив местной истории.
      Полицейское радио щелкнуло и выдало новый тревожный сигнал о пожаре на складе.
      - Так, пора, - сказал Уильямс, взглянув на часы на стене, и повернулся к Пулу.
      - Нужно будет как можно больше материла для "Постскриптума". Давайте посмотрим, сколько места мы можем оставить на первой странице. Пожар, судя по всему, большой.
      - Заметку об иностранной помощи можно убрать на внутренние полосы, подсказал Пул. - Она своей цели достигла.
      - Во всяком случае, подняла кровяное давление в деловом клубе. Ладно...
      Террел немного завидовал. У них все было расписано по часам. Они на лету ловили новости и компетентно подавали их на легкую потребу обществу. Террел работал с ними уже восемь лет, когда Майк Карш вызвал его и предложил взять на себя колонку Кехоу - старик ушел на пенсию выращивать цыплят. Карш сидел за столом, как всегда холеный и ухоженный, и выглядел так, словно у него в голове десяток куда более важных дел. У каждого, кто говорил с ним, возникало чувство неловкости, будто он нарушает очень плотный график.
      - Это кусок бумаги на странице три, - сказал Карш, вдруг внимательно взглянув на него. - Клочок величиной не больше двух твоих ладоней. Но увеличь этот размер в полмиллиона раз - тираж нашего утреннего выпуска - и у тебя получится кусок бумаги до небес. Писать и писать, улавливаешь? Ты получишь трибуну выше любого небоскреба в городе. Я хочу, чтобы ты делал хорошую работу. И думаю, ты сможешь. Ты уже вполне освоился с нашей манерой подачи новостей.
      - Равняюсь на тебя, Майк.
      - Правильно, - Карш, глядя снизу вверх, улыбнулся, и Террелу показалось, что он хочет сказать что-то еще. Но Карш передумал и потянулся к телефону.
      - Ну, это все, Сэм. Удачи.
      - Спасибо, Майк.
      Между ними был уговор, но Террел знал, что Карш слишком тактичен, чтобы пытаться облечь его в слова.
      Сейчас Террел смотрел через плечо на стеклянные стены офиса Карша. Ему хотелось знать мнение Карша насчет только что полученной наводки, но тот совещался со спортивным редактором Майком Райерсоном и профессиональным игроком в гольф, который порядился сделать серию статей. Карш подчинял обоих своей воле, Террел это видел; таким тот был шестнадцать часов в день, больше походя на батарею с неисчерпаемой энергией, чем на человеческое существо, которому присуще ошибаться.
      Такерман сел возле Террела и опустил огромную руку на его плечо.
      - Когда ты к нам вернешься?
      - Чтобы снова лишиться свободы? Я уже выбился из сил, а тебе тащить этот воз ещё семь часов.
      - Ты вкалываешь, как лошадь, и колонка это показывает.
      - Ты так думаешь?
      - Да, правда, здорово получается, - Такерман покосился на молчащий громкоговоритель и закурил. - К стати, о Фрэнки Шансе. Он просто шестерка, но опасен.
      - Я не пишу о мафии.
      - Послушай, приятель, наши большие шишки пойдут на все, чтобы нажиться в день выборов. И в суматохе пойдут по головам. Постарайся держаться в стороне...
      - Если мне понадобится телохранитель, я крикну.
      - Молодец.
      Такерман шутливо подмигнул ему и снова взгромоздился на стул у громкоговорителя.
      Террел взял шляпу и пальто, сказал дежурному, что он уходит, и на такси отправился к отелю "Вандербилт", где Колдуэл расположил штаб своей предвыборной кампании. Террел подумал, что в этом выборе есть что-то символическое. "Вандербилт" был абсолютно неброским и старомодным заведением, без хрома и неоновых огней, где придерживались добрых старых традиций.
      Десятилетия назад сам город был таким же крепким и здоровым, подстать характерам купцов и мореходов, построивших крупнейший порт страны. Но сейчас у города и старого "Вандербилта" осталось слишком мало общего. По крайней мере так думал Террел.
      Штаб Колдуэла располагался на третьем этаже, в изысканном бальном зале с зеркальными стенами, золотыми колоннами и расписным потолком с фантастически разбросанными херувимами и купидонами.
      Около дюжины студенток за карточными столами раздавали всем желающим листовки, значки в петлицы и наклейки на автомобили. Террел подумал, что их кашемировые свитера, ниточки жемчуга, твидовые юбки и мягкие кожаные ботинки просто дышали убежденностью и самопожертвованием. Мэр Тикнор называл их "Колдуэлскими девственницами". Но Террел знал, что эти непоколебимо серьезные студенточки были серьезной силой.
      В обоих концах зала с огромных фотографий смущенно улыбался своим занятым добровольцам сам Колдуэл - симпатичный мужчина лет 45 с правильными чертами лица, волевой челюстью и мягким интеллигентным взглядом. Ничего примечательного в портрете не было, кроме выбившегося локона волос, он немного походил на банковского клерка или целеустремленного страхового агента. На самом деле, насколько знал Террел, он был личностью незаурядной. Что-то простое, честное и упрямое передавалось от него к аудитории. Террел видел и ощущал, как это происходило.
      Сюда бы нужен другой портрет, получше, - думал Террел, что-то более неофициальное и располагающее. Но советники Колдуэла были любителями, делавшими свою работу довольно неуклюже. Они отдались Колдуэлу со всеми потрохами и не думали о том, как преподнести его избирателям.
      Одна из девиц подошла к нему со значком в петлицу, но Террел улыбнулся и, поблагодарив, отказался. Назвавшись, он спросил, где Колдуэл.
      - Мистера Колдуэла здесь сейчас нет, но пожалуйста, не уходите. Я думаю, мистер Сарнак захочет вас видеть. Он у нас общается с прессой.
      - Ладно, - кивнул Террел.
      - Не уходите.
      Она поспешила прочь, взволнованно раскачивая "лошадиным хвостом", и несколько девиц взглянули на Террела, как он надеялся, с новым интересом.
      Через несколько секунд из двери в конце зала вышел маленький человечек и поспешил к Террелу. Они пожали руки, представились и Сарнак пригласил его в офис.
      - Здесь хоть немного можно отдохнуть от сутолоки, - рассмеялся он. Такая толчея... Запомните это для своего репортажа. Полагаю, это то, что вы называете колоритом.
      Любители, - думал Террел, следуя за Сарнаком в гардероб, приспособленный под офис.
      Одну стену занимали шкафы и картотеки. Большие фото Колдуэла стопками громоздились на столе под окнами. Рулоны избирательных плакатов были сложены в углу.
      - Что я могу для вас сделать, мистер Террел? Присаживайтесь где-нибудь
      Сарнак суетился, убирая со стула листовки и складывая их стопкой на полу.
      - Сюда, пожалуйста. Боюсь, для официальных приемов у нас нет условий. Но мы не жалуемся.
      Он не слишком весело улыбнулся Террелу. Этот маленький невзрачный темноволосый человечек с желтоватым лицом, в мешковатом сером костюме и очках, мог легко затеряться на любой многолюдной улице Америки.
      - Чем вы тут занимаетесь? - спросил Террел.
      Сарнак казался обескураженным.
      - Я? Я пресс-секретарь господина Колдуэла. Работаю над буклетами предвыборной кампании, радио - и телевизионными передачами и тому подобное.
      - Вы на окладе?
      - Нет, я взял отпуск на семестр в Юнион колледже.
      Теперь Сарнак казался озадаченным.
      - Я думал, вы хотите поговорить о мистере Колдуэле.
      - Возможно, я задаю неуместные вопросы, - признал Террел. Ничего случайного он не делал, просто хотел вывести Сарнака из себя.
      - Вы вернетесь в колледж, если Колдуэл будет избран? Или останетесь при нем?
      Террел вынул изо рта сигарету и осмотрелся в поисках пепельницы.
      - Я не уверен... я ещё не решил. Вот, пожалуйста, - Сарнак придвинул пепельницу. - Пепельницы тут исчезают самым таинственным образом.
      - Спасибо. Теперь расскажите мне про Эден Майлз, - сказал Террел. - Я знаю, она встречается с Колдуэлом. Но я хочу знать все. - Он улыбнулся, глядя на ошарашенного Сарнака. - В предвыборной кампании секретов не бывает. Во всяком случае, надолго.
      Сарнак снял очки.
      - Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы. Ни малейшего.
      Террел затянулся и выдержал паузу; в пыльной комнате повисла неловкая пауза. Сарнак водрузил очки на место и сел за стол.
      - Вы слышали меня? Я не знаю, где вы набрались этих слухов, но могу вас заверить, что это бесстыдная ложь.
      - Пожалуйста... - невозмутимо начал Террел.
      - У меня нет никаких комментариев. Совершенно никаких.
      - Вы категорически отрицаете, что Эден Майлз и Колдуэл встречались?
      - Я ничего не отрицаю. Я просто ничего не комментирую.
      - Это очень плохо, - улыбнулся Террел и встал.
      - Минутку. Вы не могли бы мне сказать, где слышали подобную историю?
      - Ни в коем случае. Но если это неправда, какая разница?
      Сарнак обошел стол, хмуро глядя на Террела.
      - Мы, кажется, неудачно начали. Я не хотел бы с вами враждовать. Но вы не имеете права использовать эту нелепую сплетню в своей колонке.
      - Я думаю, это не просто сплетня, - возразил Террел. - И полагаю, заметка получится интересная. Неполная, гипотетическая, но интересная.
      - Вы не можете...
      - Послушайте, Сарнак... Любой дешевый репортеришка прекрасно знает, что от газет такую новость не убережешь. И все, что остается - это надеяться, что имя твоего клиента правильно написано.
      Видно было, что Сарнак встревожен; он побледнел, над верхней губой выступили капли пота.
      - Это очень серьезный вопрос, - сказал он. - Мы можем поговорить не для печати?
      - Нет. Я не буфетчик и не таксист. Я не собираю сплетен ради удовольствия, я - репортер. Все что я слышу, я пускаю в дело.
      - Вы очень упорны и наблюдательны. Типичный продукт "Кол Бюлетин" и Майка Карша.
      - Можете забыть Майка Карша. И оставить ваш высокопарный тон. Ведь вы пытаетесь склонить меня на сделку. Вы скажете правду, только если я ею не воспользуюсь. Не так ли?
      - Я не так это представлял, - устало вздохнул Сарнак. Но, похоже, вы не хотите это обсуждать. Вам просто нужно додавить меня.
      - Я скажу вам, чего я хочу, - чуть улыбнулся Террел. - Чтобы вы меня убедили, что я получу историю получше, если несколько дней подожду.
      - Да, это я могу. Я дам вам все, историю и все подробности. Тогда вы увидите, что самое важное ещё делается. Пожалуйста, сядьте.
      Сарнак нервно потер руки.
      - Я вам рассказываю под мою собственную ответственность. Мистер Колдуэл сегодня выступает в Бороу Холл, и я не уверен, что смогу с ним связаться. И не хотелось бы обсуждать это по телефону.
      Сарнак прочистил горло и взглянул на дверь позади Террела. Потом наконец решился.
      - Эден Майлз заходила к нам шесть недель назад. У неё была информация об администрации округа, мэре Тикноре и Айке Селлерсе, и она хотела передать её нам. Мы организовали ей встречу с мистером Колдуэлом в номере отеля "Армбрюстер". После этого они совещались ещё пять раз. Теперь вы видите...
      - Одну минутку. Он встречался с ней с глазу на глаз?
      Сарнак улыбнулся.
      - Мы наивные люди, которым не следует выходить с наступлением темноты. Во всяком случае, так полагает мэр Тикнор. Однако мы не совсем уж глупы. Каждый раз, когда Эден Майлз беседовала с мистером Колдуэлом, там присутствовали наши люди с незапятнанной репутацией. И каждая беседа записывалась на пленку.
      - Еще одно. Эден хотела за свою информацию денег?
      - Нет. Похоже, она хотела только отомстить. Я полагаю, она рассорилась со своим приятелем по кличке Фрэнки Шанс. Он работает на Селлерса. Кажется, она хотела им отплатить.
      - А какого рода информацию она выдала? Что нибудь стоящее?
      - Сначала нет.. И мы не очень-то надеялись. Нам показалось, она вообразила, что много знает, просто потому, что сопровождала разных типов, пользующихся дурной славой, по ночным клубам. Но потом, когда мы стали задавать вопросы, она кое-что вспомнила и начала выдавать более ценную информацию. Процесс идет уже шесть недель, так что ведерко наполняется... Кажется, я использовал метафору?
      - И что это дает? - спросил Террел. - Что Айк Селлерс заправляет в городе всем рэкетом, что Тикнор избран махинациями в пригородных округах? Что власти берут взятки?
      - Ничего из этого не кажется вам стоящей новостью?
      - Это общеизвестно, - вздохнул Террел и встал. - Но скажем так: если девушка придет к вам с чем-то стоящим, я удивляюсь. Но буду рад это использовать. А пока бесплатный совет: остерегайтесь ловушек.
      - Мы справимся, спасибо.
      У двери Террел помедлил. Этот несуразный человечек с излишним самомнением, девицы за дверью, вся атмосфера - что-то его беспокоило.
      - Чего вы собираетесь добиться? - резче, чем хотелось, спросил Террел.
      - Я хочу жить в чистом городе, - сказал Сарнак. - Если точнее, не хочу жить под властью Селлерсов. Не хочу, чтобы мои дети росли циниками, глумясь над общепринятыми добродетелями и смиряясь с тем, что честность и упорный труд ничего не значат.
      - Вам не затеять спор вокруг таких идей, - хмыкнул Террел. - Здесь все за празднование Четвертого июля и за то, чтобы уберечь общественные школы от марихуаны.
      Сарнак ответил Террелу не сразу. Задумчиво хмурясь, он несколько секунд разглядывал его, потом сказал:
      - Да, полагаю, я для вас - мишень насмешек, но позвольте мне кое-что сказать. Я восемнадцать лет преподаю историю, и знаю, что происходит с обществом, которое начинает воспринимать собственный упадок как хорошую шутку. Я восемнадцать лет объяснял любознательным молодым женщинам, что пошло не так в Риме и Афинах, как они растеряли то, что делало их общества великими. Но я устал твердить про зло, которое царило в Афинах и Риме тысячи лет назад. У нас сейчас такие же проблемы. Я не сознавал этого до тех пор, пока не услышал слова Колдуэла, что городом правят бандиты. В тот вечер я попросил отпуск и сказал жене, что путешествие в Европу, которое мы планировали десяток лет, на неопределенный срок откладывается.
      Сарнак вытащил сигарету, но пальцы его так дрожали, что он не смог чиркнуть спичкой.
      - Извините, что читаю вам лекцию. У меня это привычка.
      - Может быть, - сказал Террел, щелкнул зажигалкой и дал Сарнаку прикурить. - А может и нет.
      2
      В вестибюле гостиницы Террел нашел в телефонной книге адрес Эден Майлз: Грей Гейтс Дивелопмент, 9. Выйдя в медовую прохладу солнечного дня, он остановил такси.
      Грей Гейтс Дивелопмент был новым, элегантным и дорогим сооружением в десяти минутах от центра. Его освинцованные окна и тюдоровские фронтоны выходили на сверкающую излучину реки Элмтри и гряду холмов, сгрудившихся на горизонте словно большие мягкие животные. Главное здание посреди дюжины деревянных арок походило скорее на английский деревенский дом, чем на функциональный улей, оборудованный телевизорами, мусорными контейнерами и целой армией прислуги в ладно сидящей униформе. Крылья главного корпуса обрамляли просторную зеленую лужайку с кружевом посыпных дорожек, а дальше - бассейн, теннисные корты и солярии.
      Террел знал, что в Грей Гейтс наверняка было все, что можно купить за деньги. Массажисты и массажистки, лечебные ванны и сауны, уютные бары, комнаты отдыха и самое главное, думал он, входя в вестибюль, - теплое и обволакивающее чувство интимности. Игроки содержали здесь апартаменты для игры в покер по-крупному, бизнесмены заглядывали на коктейли. Здесь хватало всего, помимо апартаментов, конечно: девушки в норковых палантинах и карликовые пудели представляли типичную фауну Грей Гейтс.
      Террел легонько постучал в дверь Эден Майлз, девичий голос ответил:
      - Минуточку, я не слишком прилично одета.
      - Не переживайте, - Террел закурил и бросил спичку в вазу с песком у лифта. Через несколько секунд дверь открыла блондинка в коротких шортах и желтой мужской рубашке. Она улыбнулась ему и слегка затянула рубашку на талии.
      - Вам нужна Эден, я полагаю. Меня зовут Конни Блейкер. Я только вчера ночью приехала.
      У неё был прекрасный загар, волосы слегка выгорели на солнце. Короткая стрижка ей очень шла. Без грима лицо её казалось обманчиво невинным, как у маленького мальчика.
      - А когда вернется Эден? - спросил Террел.
      - Не знаю. Она ушла, когда я ещё спала.
      Девушка поколебалась, нерешительно ему улыбнулась и спросила:
      - Пригласить вас войти?
      - Да, это было бы любезно с вашей стороны.
      - Эден мне ничего не говорила про гостей. Вы друзья?
      - Да, но мы держали это в тайне ради детей, - улыбнулся он. - Меня зовут Террел, Сэм Террел. Я работаю в городской газете.
      - Знаете, вы и выглядите, как репортер. Большинство газетчиков, которых я встречала, вполне могут сойти за полицейских. Но у вас - я не знаю - какой-то интересный вид.
      - Я всегда надеялся, что кто-нибудь это заметит, - сказал Террел, проходя с ней в комнату.
      Вид из комнаты открывался роскошный: сквозь огромное окно проступали унылые клены, за ними - вечнозеленые заросли, дальше - темные склоны холмов. Грей Гейтс гордо отвернулся от города, от рабочих, шумных и грязных кварталов. Мебель в комнате сияла желтым, красным, мягкими коричневым и зеленым тонами.
      - Не хотите кофе? Только что сварен.
      - Спасибо.
      - Только давайте попьем на кухне! Тогда я буду продолжать гладить. Я только вчера с автобуса и все, что у меня есть, нужно приводить в порядок.
      - Между прочим, я люблю кухню. Наша семья проводила там половину времени. Обедали по воскресеньям, пили пиво по вечерам в субботу...
      Он прошел за ней по коридору и сел за стойку. На кухне все было автоматическим, сверкало реостатами, измерительными приборами и циферблатами. На его неопытный глаз выглядело это внушительно.
      - Наша такой не была, - сказал он, - у нас была дровяная печь и насос.
      - А, мальчик с фермы!
      - Вот именно. Айова. Кукурузная ферма.
      - Вы серьезно? - улыбнулась она. - А я из Дэвенпорта.
      - Большой город, да? Это там вы познакомились с Эден?
      - Ага.
      Она поставила перед ним на стойку чашку кофе и вазочки со сливками и сахаром.
      - На первом курсе колледжа я победила в прослушивании с оркестром; это дало мне на месяц работу в местном клубе. Эден тоже там работала. Она чудесно ко мне относилась и сказала, чтобы я не теряла с ней связь. Я так и сделала. Эден все настаивала, чтобы я вернулась в колледж, но... - Она передвинулась к узкой гладильной доске и взяла из стопки белья блузку. - И вот я здесь. Держусь за Эден. Она думает, что я могу получить работу в "Мэншен".
      - Петь?
      - Ну да. Я звезд с неба не хватаю, но пою вполне сносно. И пожилым людям я нравлюсь. Это важно, я думаю.
      - Да, действительно, - сдержанно кивнул Террел.
      Блондинка занялась глажкой, а он понял, что никогда раньше не видел более красивых ног. Даже в мягких туфлях они выглядели чудесно: стройные, гладкие и загорелые, с тонкими мышцами, грациозно игравшими, когда она переступала с ноги на ногу.
      - Вы знаете мистера Селлерса? - спросила она.
      - Айка Селлерса? Так, немного.
      Она повернулась и посмотрела на него.
      - Почему вы так это сказали?
      - Голос дрогнул от уважения, только и всего. Вы с ним виделись?
      - Нет, но Эден говорит, что она это устроит.
      Интуиция Террела заработала.
      - А с Фрэнки встречались? - осторожно спросил он.
      - Фрэнки Шанс? Только на минутку прошлым вечером. Он заходил выпить было очень поздно.
      Террел хмыкнул. Разрыв Эден с Фрэнки, очевидно, завершился примирением. А была ли ссора? Он покосился на часы и встал.
      - Спасибо за кофе, Конни, но мне пора идти. Скажите Эден, что я забегал, ладно?
      - Ничего не напишете?
      - Я ей позвоню.
      И тут из прихожей долетел стук высоких каблучков. Конни сказала:
      - Вот и она. Хорошо, что вы подождали.
      - Сегодня мой день, - кивнул Террел.
      Высокие каблучки процокали по коридору и, толкнув дверь, в кухню вошла Эден Майлз.
      - Конни, были для меня звонки... - она застыла, глядя на Террела.
      - Привет, Эден, - бросил он, - у нас только что был перерыв на кофе. Это то, чего для нас добились профсоюзы.
      - Чего ты хочешь, Сэм? - она подозрительно покосилась на Конни. - Что он тут выведывал?
      - Он сказал мне, вы друзья, - оправдывалась Конни.
      - Очень смешно. Я считаю, газетчики ещё хуже копов. Ладно, чего ты хочешь?
      - Кофе, - сказал Террел. - Чашечку, Эден? Он чудесный.
      - Что тебе нужно? - Эден все не успокаивалась. Ее плоская фигура манекенщицы эффектно смотрелась в проеме двери. Контраст между двумя девушками был разительный.
      Эден была жгучей брюнеткой, с лицом, созданным для обложки журнала, четко прорисованным, сухощавым и эффектным.
      На ней был черный костюм с воротником-стойкой и только одно украшение - тяжелый серебряный браслет на левом запястье. Рядом с ней Конни выглядела уличным мальчишкой - чисто вымытым мальчишкой с прекрасными ногами.