Экстренный выпуск

      - Ты, вероятно, знаешь Раммерски, - продолжал Террел, следя, как на лице Фрэнки разгорается ярость. - Он новенький в городе, он выделяется, у него шрам на лбу. Айк привез его сюда для этого дела. Ты встречал его? Террел хихикнул. - Вижу, да. Может быть, выпили. Поболтали? О выигрышах в Вегасе, о стрельбе в Балтиморе. А он не упоминал, что прикончил твою девушку? - Голос Террела стал резким, как свист бича. - Не сказал так, между прочим?
      - Ты хочешь, чтобы я тебя прикончил?
      - Задай себе один вопрос, Фрэнки. Пришел бы я сюда без доказательств?
      Фрэнки долго смотрел на него, переваривая эту мысль, потом медленно опустился на край кровати.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Я люблю справедливость, - сухо сказал Террел.
      - Доказательства... Какие у тебя доказательства?
      - Это интересная история, - небрежно бросил Террел. - Эден Майлз сообщила Ричарду Колдуэлу несколько безобидных фактов. Ты следишь за мной? Или слово "безобидный" до тебя не доходит?
      - Продолжай, или я это из тебя выбью.
      - Она сообщала их за небольшую плату, по заказу. Ты вероятно думаешь, Фрэнки, что здесь такого? И Эден тоже думала, так просто - донести до Колдуэла некоторую информацию. Интриги, обычное политическое трюкачество. Но она не знала конца сценария. - Террел говорил, внимательно следя за возбужденным взглядом Фрэнки. - Айк планировал убить её в доме Колдуэла подставить его, обвинив в убийстве. Селлерс не был зол на девушку, Фрэнки, но она могла доставить неприятности. Может быть, "неприятность" - слишком сильное слово. Скорее, неудобство. Вот тебе и история. Раммерски входит через черный ход, вырубает Колдуэла, потом душит девушку - и уходит.
      - Ты сказал про доказательства, - голос парня дрожал, где они?
      - Первое. Раммерски видели, когда он убегал от Колдуэла, видел полицейский Пэдди Колан. Второе. Конни Блейкер слышала, как Селлерс объяснял Эден её скользкое задание. Ты знаешь Конни, Фрэнки, знаешь, что она не врет.
      - Она честная, но недалекая, - сказал Фрэнки, его смуглые щеки пылали от злости. - Что она тебе сказала?
      - Она была в квартире Эден в ночь, когда ту убили. Селлерс пришел в половине одиннадцатого и сказал Эден, что она должна делать в доме Колдуэла. Напоить его, потом начать кричать, делать вид, что её насилуют и так далее. А в качестве дополнительной предосторожности Селлерс приказал одному из своих людей войти через черный ход и вырубить Колдуэла. Потом сделать вид, будто они с Эден боролись перед тем, как он упал, ударился и потерял сознание. Человек Селлерса должен был исчезнуть и оставить Эден одну перед лицом перепуганных соседей и, очевидно, полиции. Эден должна была подтвердить, что Колдуэл приставал к ней и напал на нее. Селлерс заверил её, что больше ничего ей делать не придется.
      Террел снова огляделся в поисках пепельницы, пожал плечами и стряхнул длинный столбик пепла на пол.
      - Конни слышала весь разговор и поговорила с твоей девушкой, когда та вошла в спальню переодеться. Эден была напугана. Она поняла, что дело нечестное. Вот только не знала, насколько оно нечестно.
      - Не надо было её убивать, - в глазах Фрэнки стояли слезы. - Она никогда никому не причиняла вреда. Ко всем была добра. Мы были вместе пять лет, и она никогда не взглянула на другого парня. Мы в следующем году собирались купить шестиквартирный дом на Бейкрофт. В одной квартире жить, остальные сдавать внаем. Так она хотела. Завести что-то надежное. Убежище на черный день.
      - Ты знал, что она беременна? - спокойно спросил Террел.
      Фрэнки так и впился в него глазами.
      - Не ври мне! Не ври!
      - Вскрытие не врет. Она была на третьем месяце беременности. Ты разве не знал?
      Фрэнки начал бить рукой по кровати, сначала мягко, потом все жестче и жестче, потом изо всех сил.
      - Она хотела этого, я - нет, - слова едва протискивались сквозь дрожащие губы. - Я боялся. За нее. Но она хотела этого. И собиралась забеременеть. Сказала мне, что предохраняется, но решила забеременеть.
      По щекам его бежали слезы, он застонал.
      - Давай, разыграй истерику, - бросил Террел. - Бей себя в грудь и кричи "Мама миа!" - Презрение придало его голосу резкости. - Какие у тебя были планы насчет ребенка? Хорошая работа, хороший заработок, или свое заведение с небольшим доходом? Потом повезти его на Сицилию, показать родным, как здорово ты устроился в свободной и демократической Америке. Ну, где твои мечты, мечтательный ублюдок?
      Фрэнки, казалось, растерялся; он открывал и закрывал рот, но ничего не мог выдавить, кроме невнятных междометий.
      - Прекрасные мечты, - покачал головой Террел. - А потом пришел Селлерс, и не осталось ничего, кроме пятна на полу. А с Айка как с гуся вода...
      - Мне надо поспрашивать, - Фрэнки медленно и с трудом выговаривал слова, будто только учился говорить. - Я выясню, наврал ты или нет.
      Он сбросил на пол халат и взял из гардероба пальто-реглан.
      - Никто никогда не говорил со мной, как ты. Еще увидимся, не беспокойся.
      Фрэнки переложил пистолет в карман пальто и надвинул на лоб мягкую фетровую шляпу.
      - Подожди...
      Но Фрэнки уже не обращал на него внимания. Молодое, избалованное лицо стало замкнутым и жестким, но взгляд уже был устремлен куда-то за пределы комнаты. Он подошел к двери и взялся за ручку.
      - Подожди минутку, - остановил его Террел.
      Он сам не понимал перемены своего настроения, но знал, что не выпустит этого бешеного пса разгуливать по городу.
      - Не дури, Фрэнки. Ты идешь против Селлерса и Раммерски, и можешь запросто лишиться головы.
      - Конечно, - хмыкнул Фрэнки. - Они крутые парни.
      - Я завел тебя по личным причинам.
      Фрэнки оглянулся, все ещё держа руку на ручке двери.
      - Каким?
      - Селлерс увез Конни Блейкер. Прошлой ночью она пришла ко мне; там её сегодня утром и нашли. Я хотел, чтобы он так озаботился целостью собственной шкуры, что забыл бы о ней. И решил: ты тот парень, который сможет его заставить.
      - Тебе нужна девушка, да?
      - Верно.
      - Ты башковитый сукин сын. Использовать меня, чтобы спасти её.
      - Бесполезно, Фрэнки.
      - Почему? Я заставлю его беспокоиться. А если мне снесут голову, какая разница? Ты получишь свою девушку. Я для тебя пустое место. Ублюдок, да? Ленивый итальяшка, мечтавший о ребенке и собственном кабаке? - Фрэнки улыбался, но походил на ребенка, который старается не заплакать. - Разве не так ты говорил?
      - Мне пришлось.
      - Ты меня не знаешь. И не знал Эден Майлз. Она для тебя была вроде проститутки. Разве не так?
      - Ради Бога, не волнуйся так. Кто я такой, чтобы судить?
      - "Не волнуйся!" Смешно! - Фрэнки отошел от двери и сел на край кровати. Несколько секунд он смотрел на Террела в упор, потом спросил:
      - Ты католик?
      - Сложный вопрос.
      - Ну, так как?
      - Я не знаю.
      - Что ты имеешь в виду? Да или нет?
      - Был ли Иисус из Назарета истинным Христом? Католики отвечают "да". А я не уверен.
      - О чем ты говоришь? - возмутился Фрэнки и двинулся к двери. Его юное лицо вдруг постарело и выглядело усталым.
      - Я думаю, сегодня я умру, - сказал он.
      - Ты сам себя на это уговариваешь.
      - Я так чувствую, - Фрэнки слегка пожал плечами. - И потому говорю странные вещи. Но это важно. Ты считаешь, она была проституткой, да?
      - Я думаю, она тебя любила. Хотела от тебя ребенка. При чем тут проститутка?
      Фрэнки медленно кивнул.
      - Логично. Смешно, что твое мнение о ней имеет для меня значение. Но, может быть, ты - последний человек, с кем я могу о ней поговорить.
      - Ты сам себя запугиваешь. Ты умрешь нормально. Тебя задавит грузовик, что ездит взад-вперед, расспрашивая людей об их религии.
      - Нет, так не будет, - он нажал на ручку и чуть приоткрыл дверь. - Ты заработал адрес. Частная лечебница Бэнкрофт на Мэдден бульвар.
      - Что это?
      - Место, где Айк держит твою маленькую блондинку. Сам разберись, что делать. А теперь - пока.
      Он открыл дверь и выскользнул в коридор. Террел послушал, как его каблуки застучали по коридору к лифтам, потом снял трубку и дал телефонистке домашний номер суперинтенданта Дагана.
      Ответила жена, сказала, что Даган ушел в офис. Чувствовалось, что она расстроена.
      - Он просто сорвался посреди своей любимой телепрограммы. Той, где...
      Террел отключился и сказал телефонистке, что хочет говорить с полицейским управлением. Потребовалось пять минут, чтобы услышать голос Дагана.
      - Да? Кто это?
      - Сэм Террел. У меня есть адрес, и я хочу, чтобы ты принял меры.
      - Сэм, ты словно с Луны свалился. Разве не знаешь, что весь чертов город стоит на ушах? Мы поймали бандита по фамилии Раммерски, и он сознался, что задушил Эден Майлз. Колдуэл чист.
      - Бэнкрофт, частная лечебница, - перебил Террел. - Девушку держат там. Конни Блейкер.
      - Подожди минутку. У нас уже есть этот адрес. Бэнкрофт, лечебница, не вешай трубку...
      - О чем ты говоришь? - взорвался Террел, но Даган уже отошел.
      Он вернулся через минуту и сказал:
      - Я проверял по радио. Пара машин уже едет туда, чтобы её забрать.
      - Откуда информация?
      - Десять минут назад звонил Майк Карш. Сказал, что её держат там против её воли, что она важный свидетель против Айка Селлерса.
      - Когда станет известно, что с ней?
      - Когда машины сообщат по радио. Сэм, я занят, как черт.
      - Я позвоню ещё раз.
      Террел медленно положил трубку, сел на кровать и закурил. Майк Карш... Он покачал головой, совершенно сбитый с толку.
      Время шло медленно. Он мерил шагами комнату, считал костюмы Фрэнки, читал ярлыки на флаконах с лекарствами, рассматривал обложку журнала, валявшегося у кровати. На ней котенок выглядывал из-за горшка с геранью. Он изучал её целую минуту, уверенный, что эта картинка осточертеет ему на всю жизнь.
      Прошло пять минут. Он снова позвонил Дагану, прошла ещё пара минут, пока их соединили, и Террел спросил:
      - Девушку нашли?
      Голос его едва заглушал неровные удары сердца.
      - Да. Ее отправили в больницу на Сент-Анн де Бопр, в лечебнице троих арестовали. Там оказался тайный притон.
      Рука Террела до боли сжала трубку.
      - Что с девушкой?
      - Господи, я не знаю, - нетерпеливо бросил Даган. - Состояние неважное - это все, что мне сказали.
      19
      На дорожке перед отделением скорой помощи больницы Сент-Анн де Бопр стояли две полицейские машины. Над широким входом крутилась мигалка, в стороне с опущенной наклонной рампой стояла белая "скорая".
      Патрульные разговаривали с санитарами, сестра заполняла бланки у регистрационной стойки. Обычная атмосфера привычного, но неспешного напряжения. Яркий свет, покрытый резиной пол, запах антисептиков - арена, где жесточайшие трагедии разыгрывались перед медсестрами, практикантками и полицейскими - аудиторией, которую трудно чем-нибудь удивить. Они могли наблюдать за драмой, сострадать, и все-таки находить время думать о выходных и перерывах на кофе.
      Террел кивнул полицейскими и спросил сестру:
      - Конни Блейкер...как она?
      Та взглянула на него и улыбнулась.
      - Привет, Сэм. Я думаю, она под кислородом. Были проблемы с дыханием. В чем дело? Ты и сам неважно выглядишь.
      - Ничего, где она?
      - Внизу в зале. В неотложной.
      - Спасибо.
      Террел повернул в широкий белый коридор. Он знал все больницы в городе, и во всех ему случалось пить кофе и шутить с медсестрами, ожидая, когда умрет пострадавший в аварии или несчастном случае, а когда все кончалось, звонить, чтобы напечатать краткую заметку с сожалением, что чья-то жизнь оборвалась.
      Сейчас все было иначе. Высокий лысеющий врач вышел из отделения интенсивной терапии, и Террел схватил его за руку.
      - Девушка, которую только что привезли... Как она?
      - Неважно. Вы её друг?
      - Да, друг.
      Доктор снял очки и протер их полой белого халата. Без очков он выглядел гораздо моложе, глаза были добрые, ясные и умные.
      - Ее вкололи довольно большую дозу морфина. Полагаю, сегодня утром. Потом она провела день в палате для буйных. В мокрых простынях с головы до пят. Сейчас она совершенно не в себе. Я бы сказал, до смерти напугана. А морфин подействовал на дыхательные центры.
      - С ней все будет в порядке?
      - Я не знаю. Сказал бы - да, но с некоторыми оговорками. Мы даем ей кислород и нейтрализатор морфина. А сырость ей будет теперь сниться в кошмарах. Ей понадобится помощь.
      - Да, конечно.
      - Почему полиция не обращает внимания на места вроде этой больницы? Там работают мошенники от медицины, у которых не больше права лечить больных, чем у двухлетнего младенца. Впрочем, тот хотя бы не навредит. Это не так бессердечно и жестоко. Почему их не прикроют?
      - Я не знаю.
      - На футбольных матчах полно полицейских, приветствующих местную команду и разгоняющих драчунов. Почему их не пошлют туда, где они нужнее?
      - Может, и такой день придет.
      - Я удивлюсь.
      - Не сомневаюсь. Когда я могу её увидеть?
      - Во всяком случае, не раньше, чем через два часа. Если хотите, можете оставить записку.
      - Спасибо, я оставлю номер телефона у дежурного.
      - Ей нелегко пришлось; будьте с ней помягче.
      - Не беспокойтесь.
      Когда Террел вошел в приемную, открылась дверь напротив и вошел фотограф из "Кол Бюлетин" - Рики Карбони. Положив большой фотоаппарат на пол, он заметил Террела.
      - Сэм, дружище, как дела?
      Рики, газетчик - ветеран, был крупным мужчиной с темными глазами и широкой теплой улыбкой.
      - Где девушка?
      - Ты имеешь в виду Конни Блейкер?
      - Да, как она? Готова стать звездой?
      - Она не в форме, ещё пару часов съемка не получится.
      - Тогда придется подождать. Карш велел сделать снимок любой ценой.
      - Карш? Какого черта ему нужно, Рики?
      - Не спрашивай меня. Или спрашивай, если хочешь, но не жди вразумительного ответа. Карш изорвал экстренный выпуск на мелкие кусочки. Пропало все, за исключением каких-то ему нужных данных. И весь народ сидит за новым выпуском, собирает все вместе. Я удивился, увидев тебя - думал, ты тоже работаешь. Там все в сборе - Уиьямс, Такерман, все фотографы. Разве ты не рад повариться в этом котле? Подумай о жалких маленьких людишках, просыпающих свою жизнь, когда есть шанс посуетиться в темноте. А я пока что поищу, чем бы развлечься. Не волнуйся.
      - Конечно.
      Сэм вышел, к нему повернулся один из полицейских.
      - Мы едем, Сэм, тебя подбросить?
      - Спасибо, я возвращаюсь в редакцию.
      - Это по пути. Ты спешишь? Смит так и рвется прокатиться с сиреной, уж больно он это любит.
      - Нет, я не спешу.
      Террел сел в патрульную машину и закурил. Он выразился точно: увидеть Карша он совсем не спешил. Но придется. Еще один раз...
      В отделе городских новостей горел свет, атмосферу там можно было охарактеризовать как истерическое напряжение; люди кишели у столов и копировального аппарата, рядом редактор инструктировал фотографов, которых явно только что выдернули из постели.
      Террел остановился на пороге и оглядел людей, готовивших номер. Обычно вечерний экстренный выпуск сдавался в запуск к трем, когда все расходились. Но сегодня все были здесь: Уильям восседал за столом городских новостей; Такерман горбился у приемника полицейского радио, в углу курили основные репортеры дневной смены.
      Карш стоял сразу за Уильямсом, поставив ногу на стул, и настойчиво убеждал в чем-то Олли Уиллера. Время от времени он поглядывал на часы над головой. Майк выглядел прекрасно в элегантном темно-синем костюме с цветком в петлице. Лицо и глаза его горели напряжением, хорошим возбуждением. Террелу было ясно, что он заражал бодростью весь коллектив редакции. Он ухватывал каждую фразу; несмотря на кажущийся хаос, ничто не ускользало от его внимания.
      Террел бросил пальто на стул и пошел к Каршу и Уиллеру. Сквозь огромное окно за их спинами был виден город, сиявший редкими огнями высоких зданий. Большая часть горожан давно мирно спала.
      Уиллер, первым увидевший его, воскликнул:
      - В вот и Сэм! Где ты был, Сэм?
      Карш обернулся, быстрая легкая улыбка осветила его лицо.
      - Ты как раз вовремя. Я хочу, чтобы ты дал главный материал - со всеми подробностями в хронологическом порядке. Не трать сил на Совет по парковкам, просто упомяни о нем, как будто читатели все знают. Они узнают, когда прочтут заметку Олли. Он делает по этой грязной истории специальный сюжет.
      - Я начинаю, Майк, - поправил Олли.
      - Ну, давай, - сказал Карш, глядя на Террела и держась сугубо по-деловому. - Брайдуэл час назад сделал заявление; признал все преступления, включая то, когда несколько лет назад выпустил пса без поводка. Мэр не продержится дольше того момента, когда начнется сессия муниципалитета. Они разбиты, Сэм. Вчистую.
      - И от меня ты ждешь большой и горячей истории? - Террел закурил и щелчком отбросил спичку. - Все откровенно и беспощадно, все до конца?
      - Конечно. Коррупция в верхах вздувает наш тираж куда сильнее, чем преданные песики и добренькие старые учителя.
      Карш говорил в прежней язвительной манере, не подавая виду, что было что-то сверх громкой, но обычной рутинной истории, способной украсить текущий номер.
      - Начни сейчас же, - сказал он. - У нас есть полчаса до запуска.
      - А как мне это излагать? - холодно поинтересовался Террел. - Как подать образ Майка Карша? Или убрать его в тень? Как прикажешь живописать тебя, одной рукой обнимающего Айка Селлерса, а другой тянущегося к общественному корыту?
      Карш вздрогнул.
      - Без метафор, пожалуйста. Не порти удачную историю. А мою роль подай так, как есть. Никакого камуфляжа - но и не зарывайся. Строго придерживайся темы. Эден Майлз убил громила по фамилии Раммерски, - слова Карша падали с монотонностью метронома, - Раммерски нанял Айк Селлерс. Колдуэла подставили. Все как и почему. Возьмись за дело и забудь о литературных красивостях.
      Такерман поднял голову, потом прикрыл трубку огромной ладонью:
      - Майк!
      Тон его говорил, что дело серьезно. Когда Карш повернулся к нему, в отделе воцарилась тишина.
      - Что случилось?
      - Тебя Айк Селлерс.
      Карш самодовольно ухмыльнулся и начал вставлять сигарету в мундштук. Потом взглянул на часы над головой.
      - Я ждал, что он позвонит раньше, - он коснулся руки Террела. - Теперь смотри; здесь есть параллельный аппарат, послушай наш разговор. Это будет полезно.
      Он махнул телефонистке на коммутаторе.
      - Нелл, подключи его сюда, и на параллельный тоже. Готово, Сэм?
      - Да, поехали.
      Террел сел и взял трубку. Карш здорово натаскал его, и он почти машинально отреагировал на возбуждение в его голосе.
      Карш склонился над столом.
      - Что стряслось, Айк?
      Тон его был почти уважительным, но лукавая улыбка скользила по губам. Отвечая, он смотрел на Террела. Казалось, он абсолютно уверен в себе. Его лысая голова красиво рисовалась на фоне ночного пейзажа.
      - Что-то не так?
      - Я думаю, ты поступаешь глупо, - Террел слышал сдерживаемую ярость в голосе Селлерса, слышал его сиплое дыхание. Фотографы из газеты кружат возле дома, говорят, это ты их послал.
      - Правильно, - кивнул Карш, - ты будешь здорово смотреться на первой странице.
      - Я плачу тебе не за то, чтобы меня печатали в газете. Ты пошел против меня - значит тебе конец.
      - А что ты хочешь, чтобы напечатали? Что ты заплатил убийце за Эден Майлз? Что ты подставил Колдуэла, чтобы по-прежнему держать город в руках?
      - Я с тобой рассчитаюсь, не беспокойся, - прошипел Селлерс.
      Карш расхохотался.
      - Ты будешь украшением первой страницы экстренного выпуска. Убийца, лжесвидетель, вор и сводник - я ни о чем не забыл?
      - Только о здравом смысле, Майк.
      И Селлерс положил трубку.
      - Ладно-ладно, давайте продолжать, - Карш положил трубку захлопал в ладоши, как инспектор манежа.
      Темп восстановился, и, ещё раз покосившись на часы, Карш подошел к Террелу и просмотрел его заметки.
      - Это - на первую страницу. А теперь приступай к главной истории.
      Террел не мог с ним согласиться.
      - Ты плохо будешь там смотреться, Майк.
      - Ладно, это часть истории. Я договорился с издателем. Ничего не утаиваем. Режем правду в глаза. И он согласился сделать по-моему. Я хочу всю историю - я уже говорил. И у нас она есть.
      - Ладно, - резко оборвал его Террел, закусил сигарету и вставил в машинку лист бумаги. Спектакль начинается, - подумал он, потирая руки нервным ритуальным жестом. Задача поставлена, нужна большая история - и он её расскажет. Карш полагал, что он сможет гнуться в любом направлении. И снова воспрянуть, когда давление кончится. Но он не мой герой, подумал Террел. - Не такой человек, каким я его представлял.
      Сначала он работал медленно, пока писал вступление. Потом для основной части сюжета ему понадобились точные имена, даты и адреса. У него были подшивки на Эден Майлз, на Селлерса и Колдуэла, у него были данные из морга, чуть позже он звонил в отдел расследования убийств за данными по аресту Раммерски и насчет его признания. Детектив, которого он хорошо знал, сказал:
      - Ну и ночка, Сэм! У нас ещё один труп; представляешь, Фрэнки Шанс!
      Террел вынул сигарету изо рта.
      - Что с ним случилось?
      Необъяснимая печаль шевельнулась в душе. Фрэнки Шанс ушел умирать за свою девушку. И тревожился за свою душу. Был ли Иисус из Назарета истинным Христом? Фрэнки этого не знал.
      - Да возле дома Селлерса, - вздохнул детектив. - Нарвался на телохранителей Айка. Еще есть кое-что, но пока тебе дать не могу. Может, через полчасика...
      - Конечно.
      Он сказал Каршу о Фрэнки, но тот отмахнулся.
      - Не обращай внимание. О нем мы поместим заметку на шестой странице. Не загромождай свою статью мелким жульем.
      - Хорошо, тогда вот тебе начало.
      Карш поспешно схватил материал, легкая улыбка мелькнула у него на губах.
      - Это хорошо. Просто прекрасно, - он отдал первую страницу Уильямсу и посоветовал:
      - Добавь-ка тему выборов, тут - в заголовке и подзаголовках. Колдуэла подставили. Он не виновен. Как и почему - позже.
      Террел продолжал работать, Карш брал страницу за страницей и передавал Уильямсу, который тут же все переправлял на ксерокс. К нему на стол ложились десятки материалов: биографические справки, заявления Сарнака и других высокопоставленных лиц из партии Колдуэла, полное опровержение официальной версии с артистическим описанием вероятного маршрута бегства Раммерски с места убийства. Все это ужималось, чтобы влезть на полосу, затем делалась пробная верстка, давались заголовки - и все уходило наверх, в печать.
      Время шло..
      Террел закончил последний абзац и вытащил лист из машинки. Он не был удовлетворен, но на шлифовку времени не оставалось; до нужной формы можно довести для следующего выпуска. Пока сойдет, - сказал он себе. Уильямс уже ждал. Террел поискал глазами Карша, но не нашел его, закурил последнюю сигарету и подошел к столу.
      - Тебе звонили из больницы, - сообщил Такерман. - Доктор сказал, что ты можешь прийти её повидать. Она тебя спрашивала. - Такерман дружелюбно улыбнулся. - Конни Блейкер, длинноногая блондинка. Пальчики оближешь. Тебе везет.
      - Да, конечно. - Террел оглядел шумный зал. - Где Карш?
      Такерман резко повернулся на стуле, взглянул на Олли Уилера, заканчивавшего свой материал, потом на часы. И нахмурился.
      - Должно быть, ушел отдохнуть, - он перехватил взгляд Уильямса, - Майк что-нибудь сказал тебе, уходя?
      - Черт, нет. Он не должен уйти. Не один. И не сегодня ночью.
      Мальчик-курьер задумчиво заметил:
      - Я несколько минут назад видел мистера Карша у лифта.
      Все повернулись к мальчику; Такерман спросил:
      - Он был одет?
      - Да, в пальто и шляпе. Я его встретил, когда поднимался с кофе.
      Такерман вполголоса ругнулся:
      - Сумасшедший дурак!
      И потянулся к телефону, который зазвонил. Послушав несколько секунд, он выдохнул:
      - Конечно, Майк.
      Такерман повернулся и передал трубку Террелу:
      - Карш. Хочет говорить с тобой.
      Террел взял трубку.
      - Где тебя черти носят?
      - Как раз напротив. У Линды. Это круглосуточная забегаловка, которая поставляет нам кофе и сигареты с марихуаной. Я здесь впервые. Господи! Отвратительный запах, пончики, посыпанные сахаром, и эта официантка... Клянусь, Сэм, она может прочитать целую страницу комиксов меньше, чем за пять минут. Почему мы даем ей тут чахнуть? Почему не возьмем к себе?
      - Майк, вызови такси и езжай домой, - сказал Террел. - Или возвращайся сюда, выпьем. Все в настроении выпить. - Террел оглянулся. - Даже Уильямс готов пропустить по одной. Ну что?
      - Хорошо звучит. Большая бутылка выпивки и ночь бесстыдного вранья... Но не сегодня, Сэм. У меня свидание.
      - Где? С кем?
      - Не знаю. Лицо за ветровым стеклом - все, что я видел. Попозже я узнаю больше.
      - Дурак чертов, - выругался Террел, закрыл трубку рукой и торопливо шепнул Такерману:
      - Карш у Линды. Вызови туда патруль. Я постараюсь затянуть разговор.
      Такерман схватил трубку, а Уильямс стоял и смотрел на часы над головой. Оставалось четыре минуты до запуска.
      - Майк? Ты ещё слушаешь? - спросил Террел.
      - Конечно, - тон Карша изменился, стал грустным и усталым. - Я не уйду, не попрощавшись, сын мой. Ты должен это знать.
      - Не выходи. Сиди в будке. Ты слышишь?
      - Сэм, я сегодня вел себя жестко. Все пошло не так. Но делать было нечего. Пытаться реабилитировать себя, ну, это не пойдет. Но, Сэм...
      - Слушай меня, - резко бросил Террел. - Не корчи из себя героя. Замри на месте. Слышишь?
      - Конечно, ты орешь, как торговка рыбой. Но ты меня послушай. Мне жаль, что я позволил измениться нашим отношениям. Следовало просто и спокойно сказать это тебе в лицо. Но не было времени.
      - Теперь есть время. - Террел слышал, как Такерман разговаривал с дежурным сержантом. - Время есть для всего, что ты хочешь сказать. Давай выпьем и обо всем поговорим.
      - Мы всегда думаем, что время есть, - голос в трубке опять стал жестким, значит сейчас он опять станет насмешничать. - Легче смотри на жизнь, дитя мое. Перед тобой весь мир, и ты продукт Майка Карша, гениальный и неподдельный. Помни, чему я учил тебя в газетном деле. - Голос Карша слегка дрожал, потом он торопливо бросил: - Ты сделаешь это? Помни, чему я тебя учил. А все остальное забудешь? Все, что я сделал?
      - Конечно, Майк. Конечно. Посиди спокойно. Мы сейчас...
      Террел уставился на трубку. Связь прервалась.
      - Патруль выехал, - сказал Такерман.
      - Сэм, иди сюда! - позвал Уиллер. Он стоял у большого окна на улицу, дождь прорезал стекло длинными серебряными полосами. Террел подошел сбоку, захваченный тревогой в его голосе. Такерман остановился сзади, и Уиллер горьким безжизненным голосом пошутил:
      - Ваши билеты, пожалуйста.
      На улице внизу было темно, только полоска света падала на мостовую перед ночным баром.
      Террел увидел Карша, стоявшего в этом пятне света, его квадратную фигуру, лицо скрывала тень от шляпы. Даже на таком расстоянии Террел видел мундштук во рту Карша и блеск белого шарфа вокруг шеи.
      Машина вывернула на улицу в полуквартале от Карша и двинулась к нему с погашенными огнями; она тихо катила в темноте, сворачивая к нему. Как тень, Карш повернулся ей навстречу, сигарета залихватски торчала в зубах.
      Они наблюдали эту немую сцену - толстые стены "Кол Бюлетин" укутывали их коконом тишины.
      Машина вдруг набрала скорость и проскочила мимо Карша. Когда она исчезла, Карш лежал в канаве, маленький и нереальный, как сломанная игрушка в выдуманной детской жизни. Тишина делала картину жуткой до невероятия.
      Мгновение Террел не осознавал, что случилось; он думал, что Карш успел отскочить. И только увидев осколки стекла на тротуаре, он понял, что Карш мертв. Пули, убившие его, разбили витрину.
      Уиллер взвыл и ударил по стеклу перед собой.
      - Уборка мусора будет улучшена. Налоги снижены на одну десятую тысячной доли доллара. Вот вам реформа и прогресс, голос его дрожал.
      - Селлерсу конец, - сказал кто-то. - И Тикнору тоже.
      Неуместное замечание почему-то задело Террела.
      Он повернулся и опустился на стул. Карш не должен был.. Эта мысль стучала у него в голове. Только чтобы доказать - доказать что? Что он Майк Карш. Что он способен на шикарный жест. Никаких сожалений и покаяния. Никаких стенаний о невиновности. Он получил свою сенсацию - и конец.
      Экстренный выпуск стал предписанием на освобождение Колдуэла - и эпитафией Майку Каршу.
      Он стал таким, каким я хотел его видеть, - думал Террел. Запутанным и противоречивым путем он пришел к своей славе.
      Такерман пнул его в плечо, когда он шел назад к столу, а Олли сказал:
      - Сегодня я хочу надраться. Кто со мной?
      В глазах Террела стояли слезы. Никогда в жизни ему не было так плохо. Он чувствовал себя потерянным, страдающим и одиноким.
      Потом он пойдет в больницу, там все будет в порядке. Доктор велел быть с ней помягче, и он это сумеет. Тогда исчезнет чувство одиночества. Но сейчас он страдал, как никогда.
      Светящаяся секундная стрелка над ним сделала последний круг - и резко, громко зазвенел предупреждающий звонок. Все посмотрели на часы. Матрицы были сданы, машины готовы к запуску.
      Террел сложил руки на машинке и устало уронил на них голову. Когда звонок умолк, его эхо ещё долго гуляло по залу, пока медленно не затихло.