В вихре времен

– Да, английским свободно!

– В принципе неплохо! При посторонних будем общаться по-английски. Но все-таки в разговоре старайтесь не касаться тем, связанных с нашим прибытием из будущего. Здесь очень многие отлично знают и английский, и французский, и немецкий. Вам было бы лучше владеть испанским или итальянским.

– Сергей, а вы говорите на всех этих языках?

– Да, но немного хуже по-испански. Я много путешествую по Европе. А потом, изучив один язык, гораздо проще выучить другой.

Вскоре мы вышли на Тверскую улицу и продолжили свою прогулку в направлении Кремля. Мария во все глаза смотрела на дома, на витрины магазинов, на извозчичьи пролетки и кареты богачей, на лица и одежду прохожих. Ей все казалось необыкновенно красивым и каким-то милым и уютным. Ведь улица, по которой мы шли, была почти в два раза уже современной нам. Ни одного здания в стиле сталинского ампира. Не видно даже знаменитого первого московского небоскреба – десятиэтажки инженера Нирнзее. Этот дом будет построен, наверное, только через десять лет.

Вскоре я заметил взгляды, которые бросали на нас идущие навстречу люди. Враждебности в них не чувствовалось, скорее доброжелательное любопытство. Видимо, внимание привлекала наша одежда. Я прекрасно помнил по прошлым визитам в эту эпоху, что мой сшитый на заказ костюм из тончайшей чесучи светло-шоколадного цвета, вкупе с широкополой мягкой велюровой шляпой придавал мне вид богатого нерусского денди, одетого по последней парижской моде. Теперь же рядом со мной шла красивая девушка, наряд которой тоже нельзя было назвать повседневным и обыденным. На Маше был темно-зеленый приталенный жакет из легкого габардина и длинная шелковая юбка цвета морской волны. Головку девушки очень украшала элегантная изумрудная шляпка с вуалью. Я знал, что мы будем привлекать внимание своей непохожестью на окружающих, ведь для того чтобы точно соответствовать нужному времени, необходима более длительная подготовка. Поэтому я постарался дополнить нашу непохожесть дорогими аксессуарами, придающими нам вид хотя и чудаковатый, но респектабельный и богатый. Я по жизни терпеть не могу никаких мужских украшений, но здесь нацепил булавку для галстука с огромным бриллиантом (из Алмазного фонда) и вдел в манжеты запонки с немаленькими сапфирами. В правой руке я держал трость красного дерева с золотым наконечником в виде головы тигра с глазами из опалов. А Мария демонстрировала великолепные изумрудные серьги и кулон. Так что прохожим действительно было на что поглядеть.

Не забыл я и про безопасность. Под пиджаком в наплечной сбруе прятались две «Гюрзы» и четыре запасные обоймы. А в щегольской тросточке покоилось полуметровое титановое лезвие бритвенной остроты. Но в этом походе я не рассчитывал на проблемы. Слишком мирная здесь жизнь.

Вскоре мне надоел повышенный интерес со стороны местных жителей. Поэтому на Страстной площади мы сели в наемный экипаж и приказали извозчику не спеша ехать по Бульварному кольцу. Машиным восторгам по поводу увиденного не было предела. Она то и дело принималась щебетать по-английски, расхваливая и здешние красоты, и колоритных людей, и воздух, не загрязненный автомобильными выхлопами.

Объехать все достопримечательности города удалось часа за три. Такая прогулка на свежем воздухе сильно возбудила аппетит, и мы отправились обедать в знаменитый трактир на Пятницкой. Мария в первый раз попробовала блюда настоящей, не испорченной десятилетиями общепита, русской кухни. Расстегаи, кулебяки и блины очень отличались по вкусу от тех, что нам доводилось вкушать в наше время, даже в самых дорогих ресторанах. После затянувшегося на полтора часа сытного обеда мы снова взяли коляску и катались по Москве до самого вечера. Последним пунктом нашей культурной программы стало посещение Большого театра. Давали оперу «Жизнь за царя», после 1917 года ставшую «Иваном Сусаниным». Я, к своему стыду, вообще первый раз был в Большом, а Качалова сказала, что посещает все более-менее значимые постановки. Даже сейчас девушка уверенно называла фамилии солистов и увлеченно следила за действием на сцене. Я же в основном рассматривал публику. Как выяснилось, здесь мужчины надевали в театр фраки, а дамы блистали в весьма откровенных вечерних платьях. От обилия драгоценностей слепило глаза. Наши с Марией костюмы были вполне приличны для прогулок по улице, но явно не годились для посещения подобных мероприятий. Поэтому в антракте, чтобы не обращать на себя внимание, я даже не стал выходить из ложи в фойе.

После спектакля мы снова взяли извозчика и поехали к месту высадки. Маша, устав от обилия впечатлений, молча любовалась мягким светом газовых уличных фонарей. Возле Тверского-Ямского переулка извозчик остановился.

– Извини, барин, но дальше не поеду, пошаливать там стали! – сказал мужик.

Я показал «водиле» предпоследний золотой червонец, целое состояние, но извозчик, облизав внезапно пересохшие губы, отрицательно мотнул головой:

– Нет, мне жизнь дорога!

– Ладно, езжай, любезный! – Я все-таки сунул мужику золотой. – Спасибо, что хотя бы предупредил!

До свернутого «окна» предстояло пройти около пятидесяти метров, но 2-я Тверская-Ямская, в отличие от магистральной 1-й Тверской-Ямской, была практически не освещена. Я как-то не подумал, что нам придется возвращаться почти в полной темноте, и поэтому не взял ни фонарик, ни прибор ночного видения. Оставалось полагаться на собственное зрение. Пару минут мы постояли неподвижно, пока глаза привыкали к чернильному мраку. Достав из кобуры «Гюрзу» я почти силой потащил Качалову за собой. Ведь увидев в моей руке оружие, Маша поняла, что ситуация действительно опасна, и сильно испугалась. Когда до спасительного «окна» осталось не больше десяти шагов, я нажал на пульте дистанционного управления кнопку развертки. В базовой реальности был день, и из развернувшегося «окна» хлынул поток света, как от включившегося прожектора. В этом свете я успел увидеть метнувшиеся из-за кирпичного каретного сарая три приземистые фигуры. Блеснули лезвия ножей. Я толкнул Марию в салон «газели» и, развернувшись, выстрелил в ближайшего нападающего. Пуля вошла ему между глаз и снесла полчерепа. Два других налетчика, ошеломленные произошедшим, бросились наутек, но через пару метров получили по пуле в затылок. Уже не слишком торопясь, я подобрал гильзы, перешел в свою машину и закрыл «окно». Бледная Мария сидела на заднем сиденье, ее била крупная дрожь. Я достал из бардачка фляжку с коньяком и заставил журналистку сделать большой глоток. Антишоковое подействовало быстро – Качалова перестала дрожать, щеки порозовели.

– А вы опасный человек! – еще стуча зубами, проговорила Маша, отбирая у меня фляжку и делая второй глоток. – И даже безжалостный. Вы ведь вполне могли отпустить тех двоих.

– А они бы потом зарезали еще несколько невинных людей, – сказал я. – Отдайте коньяк, вам еще домой ехать!

– Да, конечно, извините, я как-то забыла о существовании ГИБДД, – Мария казалась уже вполне пришедшей в себя. – Ваше хладнокровие спасло мне жизнь, простите мне мою слабость, просто я никогда не видела, как убивают. А ведь у вас даже руки не дрожат.

– Это дело привычки. А вас можно поздравить с боевым крещением!

– Хорошенькое крещение, я чуть не умерла со страху!

– Предлагаю выпить еще по глоточку и перейти на «ты». – Мы по очереди приложились к фляжке. – Ты, Маша, теперь мой боевой товарищ.

– Да, товарищ, раскисла как мокрая курица. Но, даже несмотря на пережитой ужас, меня буквально переполняет восторг. Спасибо, Сережа, ты подарил мне незабываемое приключение. – Мария выглянула наружу: – Ой, а почему здесь еще день?

– Потому, что мы вернулись в ту же минуту, из которой отправились. Твой фотограф, сидящий в красной «Ниве» на той стороне улицы, даже не успел соскучиться.

– Ты знал?!

– Да, я засек его, когда приехал на встречу. Можешь ему передать, что он лопух! И про твой диктофон под одеждой я тоже знаю. А вот про твой разговор с редактором журнала могу только догадываться. Как он воспринял запись нашей с тобой беседы? Потребовал более весомых доказательств или счел это полной чепухой? Ты поэтому на вторую встречу притащила фотографа?

– Ты все знал с самого начала и тем не менее устроил мне такую великолепную прогулку? Я чувствую себя последней свиньей. Извини, Сергей, я пожалуй пойду! – Мария открыла дверь и выскочила на тротуар.

– Маша, – сказал я в спину удаляющейся девушке, – я не обижаюсь – ты просто делала свою работу. Но теперь подумай – либо мы будем друзьями, либо ты будешь раскручивать из меня сенсацию. Что тебе интереснее?

– Я подумаю, – очень серьезно ответила Качалова. – А что предпочел бы ты?

– Я бы предпочел первый вариант! – Махнув на прощание рукой, я сел за руль и погнал машину на бешеной скорости, давая выход накопившимся эмо­циям.

ГЛАВА 12

На следующий после похода в начало века день я отправился на Куликово поле – навестить друзей. По кислым физиономиям ребят я догадался, что накануне что-то произошло. Я насел на товарищей с расспросами и вскоре узнал правду. Игорю все-таки удалось уговорить Бэтмена на авантюру. Они выкатили свой «КамАЗ» в центр поля сражения, поставили прямо перед позициями Передового полка, развернули «окно» и открыли по наступающему неприятелю огонь из пулеметов. Но генуэзские наемники оказались не робкого десятка и, невзирая на потери, продолжили атаку. И через пару минут, израсходовав все снаряженные ленты, мои друзья отстреливались из пистолетов от лезущих в кузов панцирников. Пришлось в срочном порядке закрывать «окно».

Внимательно просмотрев запись этого знаменательного сражения, я долго ругал Мишку и Гарика. Ведь в этот раз они были на волосок от гибели. На экране было отчетливо видно, как в спину бросившемуся к компьютеру Мишке попало два арбалетных болта. Бронежилет, конечно, выручил. А что было бы, если бы стрелы ушли выше или ниже? В голову или по ногам? Бэтмен не смог бы закрыть «окно», и в нашу реальность, убив моих друзей, полезли тупые, но не боящиеся крови головорезы. Да здесь на многие километры вокруг не останется ничего живого!

Но история не имеет сослагательного наклонения! Поэтому, как следует обматерив этих авантюристов, я постепенно успокоился. Вскоре мы вместе сидели в палатке за накрытым столом, отмечая мой приезд. Пили мало, налегая в основном на сухое красное вино. Поддавшись настроению момента, я рассказал друзьям о своих встречах с Марией.

– Серега, ты, кажется, влюбился, – подвел итог моим откровениям Горыныч, – с чего бы еще ты стал так стелиться!

– Влюбился или не влюбился, но Серега прав, посвятив постороннего человека в наши дела. Нам уже давно нужно вливание свежей крови, вот только не было подходящей кандидатуры. Если эта девушка действительно такая умная и образованная, то сможет нам что-нибудь подсказать. Ведь мы зациклились на одном и том же! Все рвемся отечество защищать. А как это лучше сделать и в какой момент, толком не знаем, – сказал Мишка. – Прав, Серега, прав, мы чистые технари, нам остро не хватает базовой гуманитарной подготовки. И поисками исторических фактов в Интернете мы не перебьемся.

– А если она на нас власти наведет? – спросил Гарик. – Линять придется в аварийном порядке, а у нас ничего не готово. И делать это в другое время, здесь нас разыщут в любом государстве!

– Ну, начнем с того, что власти она при всем своем желании навести не сможет. Доказательств у нее нет, кроме аудиозаписей наших разговоров, – пояснил я. – А кто из власть имущих, находясь в здравом уме и твердой памяти, поверит, что какие-то придурки, в каком-то сарае, на коленках собрали машину времени из примитивной ЭВМ и микроволновки.

– Спасибо за придурков, – обиделся Мишка. – Но ты опять прав. А судя по твоему рассказу, тут вопрос в другом – захочет ли она сдать нас властям? Скорее всего нет. Похоже, что ты, Серега, очень ее заинтересовал. Не как красавец мужчина, не обольщайся, а как человек, сделавший что-то неординарное, выходящее за рамки ее понимания. Поверь моему опыту общения с женским полом. Дамы любят все загадочное.

– Хорошо, если ты окажешься пророком, Мишка, – с плохо скрываемой иронией в голосе произнес я. – Не буду скрывать – Маша мне действительно очень понравилась. И, конечно, больше в интеллектуальном плане, а не в сексуальном. Хотя девушка она красивая.

– Все, спекся, товарищ! – сделал вывод Горы­ныч. – Хотя тебе можно позавидовать. Это мы с Мишелем путаемся с развратными дурами и радуемся, если не попалась жадная до денег стерва.

За разговорами просидели до самого рассвета, как в старые добрые времена на Круглом холме. А утром я вернулся в Москву. И почти сразу отправил сообщение Маше с предложением о встрече и указал номер своего сотового телефона. Мария позвонила мне через несколько минут, словно она дежурила у компьютера, ожидая моего письма.

– Сергей, огромное вам спасибо, что связались со мной. Я сама не могла решиться на это, хоть вы и сказали о том, что не злитесь на меня.

– Маша, мы ведь перешли на «ты». Поэтому бросай свои интеллигентские рефлексии и приезжай обедать в «Аль-Казар». Буду ждать тебя в два часа дня. Там сегодня седло барашка под соусом бешамель. Ты даже можешь взять свой диктофончик, но говорить мы будем исключительно на отвлеченные темы. Например, об оперном искусстве, я в этой области профан, вот ты меня и просветишь.

– Ну и шуточки у тебя, Сережа! Я не только диктофон принесу, а могу целую пресс-конференцию созвать. Но, как я понимаю, ты назначаешь мне не деловую встречу, а свидание?

– Угадала! Приятно иметь дело с умной девушкой. Так ты согласна?

– Согласна!

Ради такого случая я не поленился побриться и напялить свой лучший костюмчик от Cerruti. Ровно в четырнадцать ноль-ноль я сидел за своим постоянным столиком в «Аль-Казаре». На этот раз Маша опоздала на пятнадцать минут – но ведь у нас, можно сказать, первое свидание, а не деловая встреча. Видимо, Мария тоже оценила этот нюанс, потому что и прическа и макияж были у нее совершенно другими, а вместо строгого костюма – эффектное летнее платье от Готье. Машенька и так была девушкой броской, а тут ее внешность убила меня просто наповал. Только теперь я понял, какой она была в повседневной жизни. Соответственно и разговор у нас пошел легкий, необременительный. Первые полчаса мы рассказывали разные веселые истории из своей юности. Только когда принесли горячее, Мария все-таки решилась задать серьезный вопрос:

– Сережа, извини мое профессиональное любопытство, но я мучаюсь второй день – как ты определил, что у меня диктофон?

– Элементарно, my dear reporter! – Я протянул к Маше левую руку, демонстрируя часы. – С виду они вполне обычные, но по нижнему краю циферблата расположены крохотные светодиоды. Это индикаторы всевозможных датчиков, встроенных моим другом в корпус часов. Сейчас все огоньки горят зеленым – значит, никакой опасности не существует. А если бы крайний слева светился красным – то это означало бы, что в радиусе полутора метров работает какой-нибудь электронный прибор. Чувствительность датчика такова, что он не реагирует только на кварцевые и электронные часы, да еще на кардиостимулятор.

– Потрясающее устройство! И такое миниатюрное! Неужели твой друг способен делать такие вещи?

– Бывает, что и покруче. Любимый конек Гарика – пайка и монтаж под микроскопом. А зачем далеко ходить – ведь сборку всех темпор-машин проводил именно он.

– Какой у тебя интересный друг! – восхитилась Мария.

– А второй мой друг, Михаил, компьютерный ас. Все программное обеспечение для наших установок делал он, – похвастался я. – Да, друзья у меня просто золотые. Кстати, я вчера навещал их – они сейчас на Куликовом поле, снимают фильм о битве с Мамаем. Я получил от ребят добро на введение тебя в курс наших дел. Если ты, конечно, перестала думать о сенсационном репортаже.

– Огромное им спасибо за подобное доверие. Говорю честно – думать я не перестала, – ответила Мария, – но чем больше думаю, тем яснее становится мысль бросить этот репортаж, как бесперспективный. И потом, я работаю в солидном женском журнале, а не в дешевом бульварном листке. Моим читательницам вряд ли будет интересно читать о битвах, в которых вы участвовали. Гораздо интереснее было бы написать о вас, трех друзьях, сделавших удивительное открытие. Но этот рассказ пришлось бы делать в форме фантастического. А подобная подача материала в моем издании не приветствуется. Так что за сохранность вашей тайны ты можешь не беспокоиться.

– Хорошо, будем считать, что ты принята в команду. Членские взносы принимаются в виде оригинальных идей! Понимаешь, Маша, главной своей задачей мы считаем улучшение благосостояния нашей Родины. Уж прости за патетику! Но предпринимать какие-либо усилия на настоящем отрезке времени мы считаем бесполезным – генофонд нации безвозвратно испорчен, у власти стоят бездарные правители, страной правят олигархи. Гораздо проще вмешаться в прошлом.

– А чем я конкретно могу вам помочь? – поинтересовалась Мария.

– Нам необходим человек с историческим обра­зованием. Нужно точно рассчитать момент приложения силы.

– Как вы себе это представляете?

– Скорее всего в форме военной и технической помощи.

– То есть с пулеметом на татарскую орду?

– Нет, это слишком утрированно. К тому же подобные варианты мы уже пробовали. Наша задумка как раз состоит в том, чтобы к моменту прихода орды русские сами бы додумались до пулеметов. Ну, не пулеметов, конечно, а хотя бы до примитивных орудий. А наша задача – обеспечить умным людям необходимую моральную, физическую и финансовую поддержку. Вот такое вкратце либретто нашей оперы. Причем противником могут быть не татары, а половцы, хазары, французы, немцы, поляки, турки. Этот список огромен – слишком много завоевателей рвалось на Русь во все времена. Вот ты и должна определить точную дату, когда наше вмешательство принесет наибольший эффект, при минимальных жертвах с обеих сторон.

– Сложное вы даете мне поручение! А главное, возлагаете на меня огромную ответственность. Ткни, мол, Маша, пальцем в какой-нибудь год, и мы ворвемся туда и наломаем дров.

– Ты хочешь отказаться? – спросил я.

– Мне надо хорошенько подумать, – ответила Мария. – Нет, не над вашим предложением – тут я согласна. И в принципе, я разделяю ваши взгляды на историю нашей страны, и в студенческие годы мы с сокурсниками часто придумывали сценарии вмешательства в события прошлого. Так что вы просто даете мне в руки инструмент для воплощения моих юношеских прожектов. Необходим тщательный, кропотливый анализ всей доступной информации. Нужно будет покопаться в архивах, полазить по Интернету. В общем, задали вы мне работу.

– Если хочешь, мы можем принять тебя в нашу официальную фирму. Будешь проведена на должность консультанта с соответствующим окладом. Ты, конечно, девушка материально обеспеченная, но несколько тысяч долларов в месяц наверняка тебе пригодятся. У нас в офисе отличные мощные компьютеры и выделенная линия в… Сеть. В общем, все условия для творчества мы тебе обеспечим.

– Хорошо, Сережа, нанимаюсь к вам на службу. – Мария протянула мне руку, и я крепко пожал ее. – Когда приступать?

– Все дела с завтрашнего дня, а сегодня гуляем. – Я заказал шампанского. – Машенька, поднимем бокалы в честь нашего союза!

И праздник продолжался! Через полчаса мы заказали еще одну бутылку. Потом еще и еще. Затем я предложил Марии осмотреть мою коллекцию холодного и огнестрельного оружия. И к моему немалому удивлению, девушка согласилась. Предусмотрительно вызванное метрдотелем такси доставило нас к моему дому. После осмотра оружия Маша стала разглядывать украшавшие мою спальню японские гравюры восемнадцатого века – в основном эротического содержания. Не мудрено, что вечер для нас закончился на гигантской шкуре саблезубого тигра возле камина. Тело Маши оказалось упругим и гибким, а губы мягкими и податливыми. Мы безумствовали до утра. На рассвете Маша, держась рукой за стену, прошла в ванную. Вышла она только через полчаса, целомудренно завернувшись в махровую простыню. К ее выходу я успел приготовить крепчайший кофе и поджарить тосты. Присев рядом со мной, Мария задумчиво посмотрела в окно. Над Строгинским заливом вставало солнце.

– У меня никогда не было ничего подобного с мужчиной, Сережа! Умеешь ты доставить девушке удовольствие! – проговорила Мария и, взяв меня за руку, провела моей ладонью по своему лицу. – Что это было?

– У меня тоже не было ничего подобного, Маша! – признался я, нежно гладя девушку по волосам. – Может быть, это и есть любовь?

Мария посмотрела на меня очень внимательно, но ничего больше не сказала. Завтрак прошел в молчании. Минут через пятнадцать, пригубив бокал со свежевыжатым апельсиновым соком, Качалова произнесла:

– Сергей, а ты знаешь, почему не бывает дружбы между мужчиной и женщиной?

– Нет, – ответил я, чувствуя в ее вопросе подвох.

– Потому, что друзей не трахают! – заключила Мария, и я почувствовал, как внутри меня что-то обрывается. – Как мы теперь сможем строить свои профессиональные отношения?

Не в силах говорить, я тупо смотрел на эту прекрасную девушку, только что выбившую из-под меня землю.

– Ты предлагаешь все забыть? – наконец выдавил я из себя.

– Ну, делать вид, что это был сон, не получится! Извини, милый, но я еще не готова к серьезным от­ношениям. Но эту ночь я не забуду!

Невероятным усилием воли я взял себя в руки. Закончив завтрак, Маша оделась, и я на своей второй машине отвез девушку домой. Жила Качалова на Кутузовском проспекте, в так называемом «цековском» доме. Договорившись, что заеду за ней в полдень, я погнал «BMW» на бешеной скорости по еще довольно пустынным утренним улицам. Опомнился только у Мишкиной дачи. В гараже стояла одна из наших «газелей» с темпор-машиной. Мне захотелось совершить что-нибудь безумное, я с трудом дождался, пока сторож откроет ворота. Почти не глядя, я набросал в салон фургона кучу оружия и рванул обратно в город. Припарковавшись на стоянке у съезда с Большого Каменного моста таким образом, чтобы оказаться в прошлом почти у самой переправы через Неглинную, которую не успели уничтожить перед татарами, набираю на клавиатуре компа дату – 1382 год. Год взятия Москвы Тохтамышем. Схватив в руки пулемет, я выскакиваю через «окно» наружу. Мне, можно сказать, «повезло» – ведь день и часы с минутами я выбирал вслепую. Орда как раз пошла на приступ. И, судя по распахнутым воротам, на последний приступ. Глаза мне застлал кровавый туман ярости. Очнулся я только, когда израсходовал все патроны. Все пространство вокруг меня, до самых стен было устелено трупами. Под ногами, на россыпи гильз, валялись три пулемета и несколько автоматов. Видимо, я не утруждал себя сменой магазинов, а, расстреляв один рожок или ленту, просто отбрасывал ствол и хватал из кузова новый. Я огляделся по сторонам – ни одного живого врага. Только в проеме ворот какое-то шевеление – это москвичи добивают прорвавшихся в город ордынцев. Наконец движение в глубине башни прекратилось, и гигантская кованая створка с грохотом опустилась на место. Что ж, я не только душу отвел, но и помог отстоять родной город. В прошлый раз Москву взяли из-за коварства хана Тохтамыша, якобы пошедшего на переговоры. Теперь наученные горьким опытом жители вряд ли еще раз добровольно откроют ему ворота. Подобрав с поля боя свое оружие и закрыв «окно», я уже спокойно поехал домой.

У меня было много времени, чтобы подготовиться к введению в должность нашего нового консультанта.

ПРОБОЙ РЕАЛЬНОСТИ 2

Белый свет залил фонарь кабины боевого самолета. И тут же с явно слышимым щелчком пропал. Командир элитного подразделения воздушных сил императорского Военно-морского флота России капитан второго ранга Антон Крюков машинально взглянул на дисплеи отображения фактической обстановки – все действовало нормально. Затем кавторанг посмотрел на своих ведомых – оба истребителя-бомбардировщика «С-150» из эскадрильи «Черный орел» летели за ним строем «клин».

– Командир! Что это было? – раздался в наушниках голос капитан-лейтенанта Дмитрия Левшина.

– Не знаю, – ответил кавторанг. – Мои приборы действуют нормально.

– У меня проблемы с навигацией, – вмешался мичман Дементьев.

Теперь и Крюков обратил внимание, что на его дисплей перестали поступать координаты со спутника.

– Переходим на резервную линию! – приказал командир, но после манипуляций с аппаратурой связь со спутником не восстановилась.

– Возможно, вспышка белого света связана с действием какого-то нового оружия, – решил Крюков. – Но, несмотря на это, продолжаем выполнение задания. Повторяю, основная цель – тяжелый крейсер султаната «Меч Пророка». Курс мы не меняли, поэтому корабль вскоре должен появиться на наших ра­диолокаторах.

Кавторанг оказался прав, и через семь минут на экранах появились сигналы.

– Командир! – Неужели разведка подвела?! – удивился Дементьев. – Кораблей охранения почти в два раза больше.

– Последние данные с разведспутников поступили на авианосец за десять минут до вылета, и вряд ли противник успел бы подтянуть дополнительные силы в этот район залива за двадцать две минуты нашего полета до цели, – ответил кавторанг.

– Командир, это могут быть ложные цели, я видел такое в боях над Суэцем во время Второго Джихада, – предположил Левшин.

– Принято! Начинаем атаку, действуем по плану номер три, – приказал Крюков.

Истребители-бомбардировщики «С-150», развернувшись уступом вправо, устремились к цели…

Командир авианосца ВМС США был разбужен сигналом с мостика. Вахтенный офицер доложил капитану о приближении неопознанных воздушных высокоскоростных целей, следующих курсом на эскадру.

Соединение кораблей из состава Шестого флота во главе с авианосцем находилось в Персидском заливе из-за очередного обострения конфликта с Ира­ком. Командование было предупреждено о возможных провокациях со стороны иракцев, но эти самолеты шли с юга.

– Боевая тревога! – объявил командир, и в этот момент группа целей разделилась. Через секунду вместо трех точек на радаре появилось несколько десятков.

– Что это? – спросил подошедший адмирал, командующий эскадрой.

– Применили ложные цели! – объяснил оператор, не отрывая глаз от экрана.

– Эта группа явно атакует нас! – сказал адмирал. – Иракцы?!

– Противник поставил помехи, забил все командные частоты, полностью потеряна связь с кораблями охранения, – доложил командир ПВО самообороны авианосца.

– Для иракцев они слишком хорошо оснащены! Да и скорость держат высоченную, почти тысячу узлов, – уточнил командир корабля.

– Перехват невозможен, мы не способны различить цели, мы их просто не видим, – испуганно произнес оператор через несколько минут.

– Сделайте хоть что-нибудь, они же нас сейчас прикончат! – заорал адмирал.

В сторону приближающихся самолетов были выпущены все ракеты, вслепую открыли огонь «Вулкан-Фаланксы» правого борта.

Но все эти действия оказались тщетными.

Первая противокорабельная ракета вошла в борт авианосца на полметра выше ватерлинии, вызвав сильный пожар энергетической установки. Вторая ракета попала в надстройку уже тонущего корабля, избавив адмирала от объяснений в штабе ВМС США.

Завершив противозенитный маневр, самолеты легли на обратный курс.

– Отлично сработано, господа офицеры! Благодарю от лица престола и Отечества! – сказал Крюков.

– Рано благодарить, командир! – проговорил ка­питан-лейтенант. – Я рассмотрел пораженный корабль – это не «Меч Пророка».

Антон не стал переспрашивать, он хорошо знал своего ведомого и поверил ему сразу. На принятие решения у командира ушло не больше пяти секунд.

– Разворот на сто восемьдесят градусов! Будем атаковать до полного уничтожения!

«Черные орлы» повернули назад, на едва пришедшую в себя от стремительной атаки американскую эскадру. В бомболюках русских истребителей-бомбардировщиков имелось еще несколько мощных противокорабельных ракет.

ГЛАВА 13

После случившегося со мной нервного срыва я довольно долго приходил в себя. Но при Марии не показывал виду, крепился, как только мог. Прошло около недели с нашего памятного свидания, и в Москву вернулись Мишка с Гариком. Церемония их знакомства с Качаловой слегка отвлекла меня от грустных мыслей. А тут еще грянула сенсация мирового масштаба. Авианосная ударная группа американского Шестого флота в Персидском заливе была почти полностью уничтожена тремя неизвестными самолетами. Уцелел только сильно поврежденный фрегат охранения. Сообщения прессы пестрели прилагательными с частицей «не». Неслыханная наглость нападавших. Невиданные способы ведения боя. Абсолютно незнакомое ни одному военному специалисту вооружение. Непонятное ожесточение атакующей стороны – после того как у самолетов закончилось высокоточное оружие, они обстреляли корабли из пушек с бреющего полета. И только когда бой перешел в ближний, неизвестные самолеты удалось сбить. Один из летчиков, сильно обгоревший и контуженный, попал в плен. По телевизионным каналам несколько раз мелькнули кадры любительской видеосъемки какого-то моряка, на которых были видны загадочные летательные аппараты – крылом обратной стреловидности напоминающие русский «Су-37» «Беркут», но гораздо более тяжелые и мощные, с полным отсутствием внешней подвески – все оружие скрывалось внутри корпуса. А еще по телевизору часто показывали фото захваченного человека, вполне европейской наружности. На какие-либо вопросы пленный отвечать отказывался.

Мария сумела хорошо воспользоваться предоставленными ей в нашем офисе возможностями. И буквально на следующий день после приезда моих друзей Маша порадовала нас аналитической запиской. Вот ее содержание:

«Список узловых моментов российской истории, пригодных для прямого физического вмешательства.

Год: 1918.

Событие: Гражданская война в России.

Цель вмешательства: победа белого движения.