Глава 15

Прошло несколько дней. Ричард Блейд добрался, наконец, в земли славного короля Вота Северного, которыми тот правил из своего имперского города.

Столица была расположена в приятной зеленой долине, в месте слияния двух широких рек, текущих с окрестных гор. Высокие земляные валы, укрепленные камнем, окружали город, перед ними пролегал глубокий ров с крутым контрэскарпом, ощетинившемся наклонно вбитыми заостренными кольями. Вокруг, на крутых холмах, располагались хитроумно замаскированные форты. Повсюду встречались насыпи над свежими могилами и несколько трупов еще гнило на кольях крепостного вала — верное свидетельство того, что какая-то банда морских разбойников уже побывала тут и получила больше, чем рассчитывала.

Когда Блейд высадился в Боурне, приморский городок лежал в руинах, наполненный запахами смерти и гниения. Ему крепко досталось. Ни одна живая душа не приветствовала флот Блейда.

Ярл, осмотрев один из трупов грабителей, сказал:

— Работа Фьодара, сына Тайта. Помнишь, ты пил из его черепа — перед тем, как задушить Геторикса его собственной бородой?

Блейд, прикрыв лицо полой плаща, чтобы защититься от вони, кивнул.

— Они здесь тщательно поработали, клянусь челюстью Тунора! Но зачем? Нищий рыбачий поселок — много ли с него возьмешь?

Ярл, выглядевший весьма величественно в пурпурном плаще и шлеме с золотым шпилем, пожалованным ему Блейдом, скользнул пальцами по гладко выбритому подбородку.

— Жестокость, и ничего больше. Может быть, они схватили несколько женщин. Фьодар — зверь и безумец; в сравнении с ним у Краснобородого можно обнаружить массу достоинств. Наверно, он отправился в набег на земли Вота; а так как мы с Фьодаром враги, я не прочь прижать его там.

— Мудрое решение, — согласился Блейд. — В воздухе попахивает бунтом; твоим парням нужна хорошая стычка — иначе они начнут грызться между собой, а потом повернут на нас.

Ярл пристально посмотрел на Блейда.

— Они — твои люди, не мои, повелитель. Ты унаследовал их от Краснобородого; я — всего лишь твой помощник.

— Верно. Но это наследство для меня слишком обременительно. Ладно, поговорим об этом в другой раз, а сейчас прикажи выступать.

Поход к городу Вота занял четыре дня. Путь, которым они следовали, отмечали сожженные деревни, трупы повешенных мужчин, тела замученных женщин и детей, скот, перебитый с бессмысленной жестокостью. Жалобы и ропот среди людей Блейда становились все громче, все настойчивей. Им ничего не осталось, сетовали пираты. Ни раба, ни женщины, ни еды… Фьодар начисто обгладывал кость там, где проходили его отряды.

Вечером четвертого дня — наутро они ожидали увидеть столицу Вота — Блейд вызвал Ярла в свою палатку для совещания. Их люди поймали отбившегося головореза Фьодара, решившего пограбить на свой страх и риск. Немного пыток — и он рассказал все, что знал.

Блейда мутило; он велел быстро прирезать грабителя и снова заслужил немало косых взглядов. Его люди жаждали не только добычи, но и развлечений.

На воловьей шкуре была нарисована грубая карта. Блейд собственноручно начертил ее со слов пленника, чью плоть в это время рвали раскаленные щипцы. Теперь они с Ярлом внимательно изучали чертеж.

— Если этот парень говорил правду, Фьодар спрятал свои корабли здесь, в бухте к северу от Боурна, — разведчик ткнул пальцем в карту. — Король Вот наверняка задаст ему хорошую трепку, и Фьодар попытается добраться до кораблей самым коротким путем. Ты согласен?

Ярл склонился над картой, и Блейд впервые уловил идущий от него слабый запах шипра.

— Согласен, — сказал капитан, ведя пальцем по карте. — Когда он разобьет кулаки о стены столицы Вота — города, который никто не смог взять — то побежит к кораблям, бросив своих убитых и раненых. Он всегда так делает в случае неудачи; говорю тебе — Фьодар не человек, а дьявол!

— Возьми людей, — продолжал Блейд, — своих людей, потому что я добровольно передаю тебе мою власть, и выступай сегодня же. Ты должен устроить засаду для Фьодара тут, — при слабом свете лампы с рыбьим жиром Блейд обмакнул кисточку в краску и поставил крестик на карте. Он пользовался письменным прибором друсов, который где-то раздобыл Ярл. — Люди Фьодара будут усталыми и вряд ли смогут долго сопротивляться. Что скажешь, Ярл? Это решит много проблем. Твоим головорезам достанется легкая добыча, и корабли, набитые сокровищами. Думаю, такой случай нельзя упускать.

Капитан поднял голову от карты и посмотрел в лицо Блейду; на губах его играла улыбка.

— Ты прав, повелитель Блейд, это решит много проблем. Вот никогда не впустит моих людей в город, а я сомневаюсь, что смогу справиться с ними, когда они почуют запах добычи и женщин. К тому же, есть шанс свести счеты с Фьодаром… Да, я думаю, твой план хорош. Лучше нам расстаться сегодня, ты пойдешь своим путем, я — своим.

Он встал.

— Прикажу трубачу поднять людей. Они снова будут ворчать… Но когда я пообещаю им голову Фьодара и его богатства, ринутся вперед, как стая голодных псов.

Блейд тоже поднялся и протянул Ярлу руку. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и Блейд снова уловил слабый аромат духов.

— Ты был мне верным товарищем, Ярл, — сказал он. — Благодарю тебя.

— Я делал то, что подсказывало мне сердце, повелитель Блейд. Я ни о чем не жалею… — рука Ярла вспотела, он явно колебался. — Мне хотелось бы рассказать… рассказать коечто о себе…

— И что же?

Казалось, Ярл принял решение. Он отдернул руку и поднял ее в прощальном жесте.

— Нет! Теперь это неважно. Желаю тебе удачи, повелитель Блейд! Ты был таинственным странником — и остался им… но пока я не отправлюсь к Тунору, в которого не верю, я буду помнить о тебе.

Таким образом, Блейд достиг владений Вота, сопровождаемый лишь Сильво и Талин. Принцесса ехала на серой лошадке, каким-то чудом оставшейся в живых и найденной в одной из разграбленных деревень. Весь путь Талин надменно молчала, общаясь с Блейдом — при необходимости — через посредство Сильво. Слугу не слишком радовали эти дополнительные обязанности, тем более, что он обзавелся женой и, как с удивлением заметил, Блейд, заметным животиком. Кайра, которую он выбрал, хорошо его кормила.

Эта женщина обладала могучими формами и весила наверняка вдвое больше Сильво. Густые соломенные пряди спадали на обнаженные плечи и груди, размер которых соответствовал прочим ее габаритам. Хотя кайра шла далеко позади, нагруженная пожитками Сильво, вид ее вызвал недовольство принцессы.

— Вели ей прикрыться, — резко приказала Талин. — Она выглядит как дойная корова! Мы скоро войдем в город, и я не хочу, чтобы на нас глазели из каждого окна.

Сильво замешкался, глядя в землю.

— Моя госпожа… разве ты не понимаешь? Это их обычай — разгуливать в таком виде. Все знают… и никаких неприятностей не будет…

— Делай, что приказано! — сверкнула глазами Талин. — И нечего поучать меня, если не хочешь висеть рядом со своим хозяином, когда придем в город!

Блейд, который шел в нескольких шагах впереди, усмехнулся. Сейчас, когда уже показались шпили и башни столицы Вота, настроение его улучшилось. Боль в голове возникала все чаше, но теперь он понял ее причину и не беспокоился. Это могло означать только одно — лорд Лейтон пытается добраться до него с помощью компьютера и вернуть обратно в земное измерение.

Талин снова обратилась к Сильво:

— Спроси своего хозяина, великого воителя Блейда, не желает ли он висеть на позолоченной веревке — после того, как с него снимут кожу? Его заслуги позволяют рассчитывать на такую почесть.

Блейд едва не расхохотался. Описав над головой круг сверкающим бронзовым топором, он сказал:

— Передай принцессе, что вполне сойдет и простая веревка. Что касается моей шкуры, я прошу только об одном — пусть ее положат перед камином в спальне принцессы, чтобы каждый вечер ее божественные ножки прикасались к бренным останкам Ричарда Блейда.

Сильво, скребя в голове, переводил взгляд с принцессы на своего хозяина и благоразумно помалкивал. Со стороны Талин раздался сдавленный звук — Блейд мог поклясться, что девушка смеется, — но она по-прежнему не смотрела в его сторону.

Их впустили в город через запасные ворота и, после краткого допроса, разделили. Блейда и Сильво проводили в просторную комнату в большом деревянном дворце — впечатляющем сооружении, сверкавшем золотом и пурпуром и украшенном таким количеством шпилей и башенок, каким не мог похвалиться даже Крэгхед.

Главной неприятностью для Сильво была разлука с его кайрой. Он похлопал себя по пухлому животику и сообщил Блейду, принимавшему ванну:

— Она замечательная повариха, хозяин. Клянусь Тунором, я никогда так не ел! Конечно, она обладает и другими достоинствами. Но вот что остается загадкой, хозяин: у нее был приятель, мужчина высокого роста и один из самых ловких головорезов, однако она предпочла меня! Меня — не очень красивого и не слишком удачливого! Как ты думаешь, хозяин, почему?

Блейд невозмутимо разглядывал слугу сквозь мыльную пену. Он еле помещался в бронзовой ванне, но, после многих дней странствий, испытывал огромное наслаждение.

— Для меня это тоже загадка, Сильво. Но еще большая загадка — почему тот ловкий головорез уступил ее. С ним чтото случилось?

— Да, хозяин, — ответствовал Сильво и начал тереть Блейду спину. — Несчастный случай, видишь ли. Парня нашли мертвым. Я думаю, сердце остановилось.

— И что же было причиной этого?

Сильво плеснул на плечи Блейда теплой воды

— У него в спине торчал нож — такой маленький острый ножик. Не понимаю, где бедняга подцепил это украшение.

Блейд подавил усмешку и попытался придать лицу суровое выражение:

— Ты большой негодяй, парень! И когда-нибудь кончишь на виселице.

— Несомненно, — согласился Сильво с некоторой беспечностью, — несомненно, хозяин, так оно и будет. — Затем он помрачнел: — иногда я сомневаюсь, правильно ли поступил, взяв эту женщину. Конечно, она замечательная повариха и хороша в постели, но я не могу побить ее! Я пытался — и она чуть не прикончила меня одним ударом.

Блейд, не выдержав, расхохотался.

— Заслуженное наказание! Может быть, эго научит тебя не пускать так быстро в дело свой нож.

Сильво выглядел пристыженным, но, тем не менее, весьма довольным собой. Наклонившись, он ловил под ванной мочалку, которую выронил Блейд, и тут что-то блестящее выскользнуло из-за его пояса и с глухим стуком свалилось на пол.

Разведчик повернул голову. В солнечном свете, падавшем сквозь раскрытое окно, на полу мерцал золотой медальон с лунным серпом, запутавшемся в плетении дубовых ветвей. Блейд, обнаженный, роняя хлопья мыльной пены, шагнул из ванны и поднял его. Раскачивая медальон на цепочке, он сурово посмотрел на слугу:

— Откуда это у тебя?

Сильво, поспешно отступив назад, остановился и, не пряча глаз, встретил взгляд Блейда.

— Я нашел его, хозяин! Пусть Тунор поразит меня, если я вру!

— Где! лицо Блейда помрачнело, но он знал, что слуга не лжет. Наверно, то, что он сейчас услышит, совпадет с его собственными догадками.

— На палубе, хозяин. Там, где сереброволосая уронила его во время… во время борьбы… Нет, хозяин! Не заставляй меня рассказывать об этом! Все уже позади и какой смысл вспоминать старое? Я хотел скрыть от тебя…

— Я знаю, — кивнул Блейд, — но ты не слишком преуспел, Сильво. Любой болван мог догадаться, что к чему. Я сам могу рассказать тебе эту историю, если хочешь. Была схватка — и среброволосая выронила медальон, когда ее спихнули за борт. Так?

— Да, хозяин. В эту ночь я не мог заснуть в каюте… в этом душном хлеву… Я был на палубе, и они меня не заметили. Но я смотрел и слушал… а потом, когда все кончилось, решил, что имею такое же право на эту безделушку, как любой другой.

Блейд швырнул медальон слуге. Этот предмет был символом времени и событий, о которых он стремился забыть.

— Ты прав, — сказал он Сильво, — медальон твой. До тех пор, пока я не увижу его снова. Я разобью эту штуку, если она снова попадется мне на глаза. А сейчас иди. Дальше по коридору тебе приготовлена комната. Жди там, пока я не позову.

Однако теперь сам Сильво умирал от желания сообщить подробности. Он бросил на своего хозяина лукавый взгляд.

— Разве ты не велишь мне рассказать, кто столкнул за борт эту ведьму?

Блейд показал слуге на дверь:

— Убирайся! Я и так знаю, кто это сделал! Малышка Талин!

— Да, хозяин, все верно. Была такая борьба я думал уже, что…

Блейд шагнул к нему, подняв кулак:

— Вон!

Когда слуга выскочил за дверь, разведчик принялся беспокойно мерить шагами комнату. В глубине души он никогда не сомневался, что это сделала Талин. Ни один человек на судне не посмел бы коснуться друса — тем более, верховной жрицы. Но его маленькая принцесса в соответствующем настроении могла осмелиться на что угодно.

Чтобы выбросить из головы мысли о ней, Блейд попытался представить встречу с королем Вотом. Он уже знал, что вечером получит аудиенцию, во время которой будет осыпан королевскими милостями. И, в свою очередь, приготовил северному властелину царский дар — на прикроватном столике антрацитовым блеском сверкала горсть черных жемчужин.

Интересно, на кого похож этот Вот? Со слов Талин он нарисовал в воображении героическую фигуру времен рыцарей Круглого Стола, настоящего воителя-порфироносца. Что ж, скоро все станет ясно… Правда, награда за возвращение дочери в отцовские руки уже не очень интересовала его. Боль в висках все чаще тревожила Блейда, а вместе с ней капля за каплей возвращались воспоминания о прежней жизни. Он предчувствовал, что не задержится в королевстве Вота Северного, и это обнадеживало. Правда, Блейду не раз приходило в голову, что попытки лорда Лейтона вытащить его домой с тем же успехом могут закончиться его гибелью.

Вместе с этой мыслью у него в голове взорвался очередной оглушительный разряд боли. Она была гораздо сильнее, чем раньше; Блейд вскрикнул и в агонии схватился за виски. Ему в череп словно воткнули раскаленный вертел! Шатаясь, он добрался до огромной кровати в углу и провалился в ревущую тьму беспамятства.

Его пробудил тихий стук в дверь. В комнате было уже темно, и Блейд с удивлением понял, что проспал несколько часов. С неменьшим удивлением он отметил, что еще находится во дворце Вота.

Нащупывая путь в темной незнакомой комнате, он подошел к двери и спросил.

— Кто там?

— Это я, Талин… впусти меня скорее, Блейд… — раздался тихой шепот девушки.

Он передвинул засов, и Талин скользнула в комнату словно призрак в белом. Она держала в руке свечу, в тусклом пламени которой Блейд различал лишь мерцание гибкого тела под короткой полупрозрачной туникой, едва прикрывавшей грудь. Он захлопнул дверь, задвинул тяжелый засов и повернулся к девушке.

— Не вижу смысла, принцесса, приходить сюда и стучаться в мою дверь. Я не жрица друсов, и тут не корабль. Или ты собираешься выбросить меня в окно?

Лунный диск, еще недавно зашторенный стремительно несущимися в вышине рваными облаками, внезапно вышел из-за туч, бледный серебристый свет озарил комнату. Талин задула свечу, поставила ее на столик у кровати рядом с горкой жемчужин и подошла к Блейду. Ее широко раскрытые глаза горели возбуждением, золотисто-каштановые волосы беспорядочными прядями падали на обнаженные плечи, кожа отливала лунным блеском. Внезапно она упала на колени и обняла его ноги.

— Ругай меня, Блейд! Ударь меня! Я пришла повиниться перед тобой! Злое дело я совершила… убила среброволосую жрицу друсов… Я ревновала, Блейд. И убила из ревности, — она подняла вверх лицо, озаренное светом луны. — Люби меня, Блейд! Или, если ты считаешь меня еще дитем, позволь мне любить тебя! Прошу тебя, Блейд… Разреши мне остаться… Люби меня! Я молилась Фригге — но она не послала мне знамения… только внушила, что я должна прийти к тебе и все рассказать. Ты понимаешь, Блейд? Я говорю сейчас только правду… Я больна от любви к тебе… с самого первого дня, с первой нашей встречи…

Не говоря ни слова, Блейд поднял ее и поцеловал. И он понял, как ошибался. Талин не была влюбленным ребенком. Губы ее, теплые и влажные, обжигали; язык искал его язык. Правда, у нее не хватало опыта, но горячего желания было в избытке — комбинация, от которой кровь его воспламенилась.

Теперь, когда девушка открылась перед ним, прежняя ее сдержанность исчезла. Она страстно отвечала на его поцелуи, потом слегка оттолкнула от себя и взглянула вниз. Лицо ее, до сих пор бледное, залилось румянцем.

— О, Блейд! прошептала она, дрожа, — я боюсь! Я девственница, Блейд… Ты не сделаешь мне больно?

Он повел девушку к постели.

— Я буду с тобой нежным, Талин. Ты почувствуешь боль, только на мгновение… потом все пройдет… и тебе станет приятно.

Уже в кровати он ощутил ее скованность и страх; он начал осыпать поцелуями ее груди, теплые, с затвердевшими от желания сосками — сладостные плоды, что сами просились к нему в руки. Он старался быть нежным, но к этому времени возбуждение его достигло предела. Талин слабо сопротивлялась, сдерживая его, шепча, что ей страшно. Наконец он опрокинул ее на спину, заставил раздвинуть ноги и вошел — сначала осторожно, затем со все возрастающей страстью, не обращая внимания на ее стоны. Постепенно стоны эти сменились слезами, затем нервическим смехом и вскриками. Он почувствовал, как Талин прижалась к нему, крепко обняв за шею; и в следующий миг зубки девушки впились в его плечо. Уже растрачивая себя, он ощутил, как затрепетало в экстазе ее тело, и понял, что впервые за свою короткую жизнь принцесса Талин откликнулась на ласку мужчины.

Долгое время они лежали, окутанные лунным светом, его призрачные лучи посеребрили обнаженные тела, предоставив каждому выбираться своей дорогой из провала сладкого беспамятства. Наконец Талин вздохнула и прошептала, с трудом шевеля пересохшими губами:

— Так вот на что это похоже, повелитель мой Блейд! Хвала Фригге — я постигла тайну, и ты раскрыл ее передо мной! Какие глупенькие эти молодые девушки — они хихикают и болтают про то, чего не познали… Но я вижу теперь — о том, что такое любовь, невозможно рассказать и нельзя догадаться… и нельзя изведать ее, не испытав.

Блейд поцеловал розовое ушко Талин.

— Ты снова называешь меня повелителем Блейдом, с улыбкой упрекнул он. — Наверно, теперь с меня не сдерут кожу и не повесят? Даже на позолоченной веревке?

На мгновение губы Талин скользнули по его губам.

— Я всегда буду звать тебя так; ведь ты — мой повелитель! Навсегда! И никто другой мне не нужен!

Блейд, с цинизмом своего возраста и пола, оставил ее слова без внимания и ничего не ответил. Внезапно он привстал.

— Сегодня вечером я встречаюсь с твоим отцом! Который же теперь час?

Талин погладила его плечо.

— Не этим вечером — завтра, мой повелитель. Я говорила с отцом, и аудиенция отложена до утра. Вот — старик, и его сильно утомило сражение с Фьодаром… Я посоветовала ему отдохнуть ночью.

— Теперь я вижу, — хмыкнул Блейд, — кто правит королевством!

— Ты будешь им править, — страстно шепнула Талин, — и я вместе с тобой! Мой отец не проживет долго.

Наблюдая за ней сквозь полуприкрытые веки, Блейд задумался. Чудесное дитя, дочь варварского народа… кровь на ее руках казалась невинной влагой, потому, что она не ведала иной жизни… иных понятий о добре и зле. Ее ум не обладал и сотой частью тех познаний, которыми была набита его голова… будет набита, поправился Блейд, когда компьютер лорда Лейтона вернет его на Землю.

Талин прижалась к нему и прошептала на ухо:

— Я говорила с Абдиасом, главным советником отца. Он руководит сетью шпионов… и я узнала много важного для нас.

Блейд, вновь охваченный желанием, хотел обнять ее, но она оттолкнула его руку.

— Нет, сначала выслушай меня! Я узнала, что Альвис мертва, а Ликанто сошел с ума. Хвала матери Фригге, я довольна! И тебе надо знать о том, что случилось в Сарум Виле.

— Зачем? Какое мне дело до Ликанто и его жены? — нетерпеливо спросил Блейд.

Его воспоминания о недавних событиях словно подернулись туманом. Вряд ли Талин могла это понять. Она страстно поцеловала его.

— Будь терпелив, я все тебе объясню. Говорят, Альвис обвинили в супружеской измене и потому забили камнями насмерть. Ликанто запил, ни на миг не расставался с пивным рогом… говорят, он превратился в лунатика или проклятие друсов поразило его… это не важно, потому что он больше не правит в Сарум Виле.

Блейд приподнялся на локте, целую теплую грудь.

— И кто же теперь правит в Сарум Виле? пробормотал он, демонстрируя интерес.

— Кунобар Серый. Он сбросил Ликанто… и двинулся сюда со всей своей армией. Они будут у городских ворот через неделю.

Блейд, лаская губами розовый сосок, не мог извлечь ничего тревожного из этих сведений.

— И что же? — спросил он, оторвавшись на мгновение от своего занятия. — Разве Кунобар не друг твоему отцу и тебе?

— Конечно. Но теперь кое-что изменилось, мой повелитель… из-за меня. Кунобар Серый давно хотел взять меня в жены. Он заявил об этом, когда я еще была ребенком, как того требует наш обычай. Мне он нравится… но я не любила его и ничего не обещала. Пока…

Блейд поднял лицо от ее груди.

— Пока?

— Пока я не рассердилась на тебя… в последние дни. Потому что ты обращался со мной как с ребенком и не видел, что я люблю тебя. Я послала письмо Кунобару. Я…

— Ты попросила Кунобара выступить в поход и завоевать твою руку в честном поединке со мной, так?

Талин отвела взгляд.

— Да. Я сразу же пожалела… но было поздно, гонец уже уехал. Но теперь это неважно, мой повелитель.

Блейд проследил за ее взглядом. Девушка смотрела на огромный бронзовый топор, сверкающий бледным золотом в лунном свете.

— Ты легко справишься с Кунобаром, — сказала Талин. — Он не так стар, как можно подумать, глядя на его волосы… и он прекрасный воин. Но никто не может выстоять против тебя! Я не тревожусь…

— Я тоже, — ответил Блейд, — потому что не собираюсь встречаться с Кунобаром в схватке. Я устал от крови и меня тошнит от убийств.

Талин отпрянула в сторону, уставившись на него изумленными глазами:

— Повелитель Блейд не мог произнести этого! Ты должен сражаться с Кунобаром… или он заберет меня, а тебя ославит трусом по всей Альбе!

В голове у Блейда внезапно взорвался разряд боли.

Страдание исказило его лицо, и он с яростью выпалил:

— Пусть Кунобар берет тебя! Или дьявол, если захочет!

Слова эхом отразились от стен. Дьявол? Блейд, которого знала Талин, помянул бы Тунора!

Ужас девушки сменился тревогой. Она внимательно рассматривала лицо возлюбленного, и в ее глазах светилась почти материнская нежность.

— Тебе плохо? Фригга, помоги мне, я вижу, что-то изменилось! Ты не похож на прежнего Блейда… и говоришь иначе… Что с тобой?

Блейд потянулся к ней, решив, что на этот раз не даст себя отвлечь. Талин сопротивлялась, все еще что-то лепеча, потом замолчала, ощутив тяжесть его тела. Через несколько мгновений она начала ритмически двигаться; с губ девушки сорвался стон.

Блейд чувствовал, как боль стучит в его голове. Кто-то вскрикнул — он с трудом узнал свой голос. Затем боль исчезла, и на смену ей пришла абсолютная тишина и покой… покой, когда он стремительно падал в тело Талин. Она была теперь чудовищно огромной, величиной с планету, с целый мир, раскрывший перед ним гладкие горы ароматной женской плоти и красные реки артерий. Он падал и падал — прямо во влажный, пылающий ад, не в силах удержаться на этих розовых склонах, что становились все круче; он скользил вниз и вниз — на границу вечности, на самый край, с которого срывался водопад пенящейся девственной крови.

В краткий миг просветления, равный половине вздоха, он отчаянно цеплялся за единственную реальность, которую знал, страшась возврата в свой прежний мир. В мощной, ослепительно яркой вспышке света он снова увидел лицо Талин, просторную комнату и отдыхавший в углу Айскалп, Существо, метавшееся на постели, было им самим, Ричардом Блейдом. Внезапно он слился с ним; его рука в резком конвульсивном движении сбила подушку, и пальцы сомкнулись вокруг гладкого предмета размером с гальку. Что это?

Слова бомбардировали его мозг словно крошечные ядра, сыпавшиеся из перевернутого бычьего рога, и хор рыдающих голосов напоминал Блейду, что в руках у него черный шарик — из той горсти, что лежала на столе. Самая крупная из жемчужин, возвращенная ему Ярлом, который отнял у пирата в пиршественном зале Крэгхеда.

— Слишком большое богатство для такого негодяя, — объяснил Ярл. — Оно может внушить ему мысль… мысль… мысль…

Блейд мчался теперь верхом на этой черной жемчужине, цепляясь за гладкую скользкую поверхность. Внезапно он вылетел из красного тоннеля прямо в клубящийся над Крэгхедом туман. Прибой пел погребальную песню для королевы Беаты, стонущей в железной клетке. Внизу, под стеной, громоздилась огромная куча отрубленных голов, и чудовищные мухи, выхватывая их одну за другой, уносили прочь. Сверкнуло лезвие топора с запекшейся кровью… Потом его заволокло туманом, который становился все холоднее… холоднее… холоднее…

Айскалп, дремавший в углу, ожил и бросился на Блейда — ужасное создание с кровавым пятном вместо лица. Сверкнула бронза, и в комнате послышался мрачный шорох перепончатых крыльев.

Из сдавленного горла Блейда вырвался последний хриплый стон. Ни Тунор, ни сам Блейд не смогли бы объяснить, что он означает.

Глава 16

— Некоторые из величайших открытий, — задумчиво произнес лорд Лейтон, — были сделаны совершенно случайно. Я полагаю, Дж., мы стоим на пороге одного из них.

С минуту Дж. не отвечал, разглядывая рослого мужчину, вытянувшегося на узкой больничной кровати. Ричард Блейд мирно спал, его курчавая бородка и длинные волосы темным пятном выделялись на снежной белизне подушки. Загорелое тело усеивали крохотные электроды, соединенные проводами с электроэнцефалографом в углу пустоватой комнаты — одной из многих палат госпитального отсека, лежавшего глубоко внизу под каменной громадой Тауэра. В помещении царила тишина, нарушаемая только негромким гудением прибора.

Дж., суховатое лицо которого носило следы долгих дней и ночей, проведенных в тревожном ожидании, потер ладонью лоб. Глава отдела МИ6 секретной службы Ее Величества давно привык к грузу ответственности, но напряжение последних недель оказалось для него почти невыносимым.

— Я думал, что мы его потеряем, — сказал Дж. — Признаюсь вам, Лейтон, надежда уже оставила меня… и я готов был обвинять во всем вас и ваш проклятый компьютер.

Глаза лорда Лейтона налились от утомления кровью, белый халат, измятый и грязный, висел на его тощих плечах словно тряпка. Время от времени он морщился и растирал левую лопатку, как будто пытался избавиться от искривившего спину горба. Внимательно изучая показания энцефалографа, он пробормотал:

— Церебральные ритмы почти в норме… Еще несколько часов, и структура мозга полностью восстановится. Я усыпил его на двенадцать часов… и когда вы снова заговорите с ним, он будет тем же самым Ричардом Блейдом, которого вы знали раньше.

Дж. молча кивнул. Он подошел к кровати и, склонившись над спящим Блейдом, легонько коснулся пальцами загорелого бородатого лица.

— Где бы он не оказался, Лейтон, ветер, дождь и солнце хорошо поработали над ним… Смотрите, он загорел до черноты! И эта рана на спине… зажившие ожоги… Мой Бог, у него есть что порассказать!

Лорд Лейтон сделал несколько шагов — иногда движение облегчало вечную боль в спине — и взглянул на Дж. со смесью нетерпения и добродушной насмешки. Дж., который был разведчиком, и, следовательно, практиком, неизбежно ставил телегу впереди лошади.

— Я надеюсь, Блейд сумеет нам кое-что поведать, — произнес ученый, — но не нужно слишком на это рассчитывать. Он может многое забыть. Однако я уже работаю над средством, усиливающим память. Этот препарат, в сочетании со специальным блоком компьютера, поможет Блейду в следующий раз вспомнить все свои приключения. Причем без всякого сознательного усилия с его стороны.

Его светлость улыбнулся собеседнику. В этот момент он напоминал старого увечного кота, придумавшего, как изловить мышь, не трогаясь с места.

— В следующий раз? Какого дьявола! О чем вы толкуете, сэр?

С видом снисходительного терпения Лейтон помахал рукой в сторону столика, на котором громоздился толстый том, переплетенный в зеленую кожу.

— Все там, Дж., все там! Прочитайте отчет в машине по пути в резиденцию премьер-министра. Это сверхважно и абсолютно секретно — или как там еще вы обозначаете подобные веши.

Дж. перевел взгляд с Лейтона на мирно спящего Блейда и обратно.

— Будь я проклят! — прорычал он. — Я не стану молчать, Лейтон! Гори я в вечном пламени, если буду стоять и смотреть, как вы…

Пока Дж. выпускал пары, лорд Лейтон смотрел на него с выражением ангела, терпеливо сострадающего тупости смертных. Когда проклятия и жалобы Дж. перешли в нечленораздельное бормотание, он произнес:

— Вы еще не поняли сути дела, Дж. Минуту назад я сказал, что многие великие открытия совершены случайно. Кажется, мы наткнулись на нечто подобное. Пока я не могу доказать строго, но полагаю, что Блейд побывал в другом измерении. Не в космосе, не в прошлом или будущем — а именно в другом измерении! Я думаю, что компьютер так перестроил структуру его мозга, что он перешел в иную реальность, которую мы не можем ни видеть, ни ощущать — хотя, возможно, наши миры пересекаются и в данный момент скользят друг через друга. Проще говоря, что мир нечто вроде сигнала, испущенного ультразвуковым свистком — собака может услышать его, а вы — нет, хотя звук существует!

К завершению этой тирады Дж. несколько пришел в себя. Он поднял руку и нахмурился:

— Черт возьми, мы почти потеряли его! Кто знает, что случится в следующий раз… если мы опять пошлем Дика в этот ад!