Ричард Блейд, агент Её Величества (№1) - Бронзовый топор

Блейду казалось, что золотой меч вонзился в его сердце. Он никогда не встречал такую женщину! Отброшенный с лица капюшон был подобен стенам рухнувшей темницы, из которой явилась миру совершенная красота, и он догадывался, что белый бесформенный балахон скрывает не менее изумительное тело. Волосы жрицы серебряным облаком обрамляли нежный овал лица с гладкой кожей цвета слоновой кости. Чувственный рот с полными, словно нарисованными кистью, губами, прекрасной формы нос, глаза — широко расставленные, слегка сузившиеся, устремленные на извивающуюся у ее ног жертву.

Талин права, мелькнуло в голове у Блейда, он глупец Он полагал, что женщина — тем более, такая красавица! — не может стать хладнокровной убийцей. Глупец, в самом деле! Ведь он не вчера появился на свет и еще сохранил кое-какие воспоминания о своем прежнем мире… Определенно, в Альбе ничего не изменилось в лучшую сторону по сравнению с земным средневековьем… Скорее, наоборот.

И все-таки он не мог поверить — пока не увидел собственными глазами.

Верховная жрица занесла меч над скорчившейся девушкой, сжимая обеими руками золотую рукоять и направляя вниз широкое лезвие. Она улыбнулась. Наступила полная тишина, которую нарушал только сдавленный хрип обезумевшей жертвы. Жрица улыбнулась опять, ее зубы сверкнули, словно чешуйки перламутра меж кроваво-красных губ. Пот жег глаза Блейда.

Она с силой опустила меч, вонзив его в грудь девушки. Блейд не мог поверить, что ее гибкое стройное тело обладает подобной мощью. Лезвие прошло сквозь плоть, проткнуло сердце жертвы и глухо звякнуло о каменный круг, покрывавший поверхность пня. Нагая девушка корчилась и билась в смертельной агонии, кровь залила ее тяжелые груди, струйками стекая на камень. Наконец, конвульсии прекратились и тело жертвы замерло.

Некоторое время верховная жрица стояла над трупом с опущенной головой, широко расставив ноги и опираясь на крестовину меча, сейчас она выглядела вялой и опустошенной. Внезапно тело ее дрогнуло, и на мгновение разведчику почудилось, что она сейчас упадет. Однако жрица выпрямилась и подняла голову. Ее пристальный взгляд скользнул по молчаливому кругу друсов и упал на густые заросли, в которых скрывались Блейд и Талин. В слабых отблесках пламени, плясавшего над догорающим костром, он не мог различить ни выражения, ни цвета глаз женщины. Неужели она догадывалась, знала о присутствии чужих? Нет, это невозможно! Но Блейд чувствовал, как взгляд жрицы словно впился в него: волна холодной дрожи прошла вдоль позвоночника, но он не опустил глаз.

Внезапно наваждение кончилось, жрица надвинула на голову капюшон и спрыгнула на землю. Молча повернувшись спиной к толпе друсов, она направилась к противоположному краю прогалины и исчезла в тени деревьев.

Остальное походило на разделку туши в мясной лавке, и Блейд ощутил, как к горлу вновь подступает тошнота. Приподнявшись над его плечом, Талин с иронией прошептала:

— Ты думал, что я — лгунья? Или доверчивая дурочка, которая наслушалась от взрослых страшных историй и повторяет их? Ну, ты и теперь не веришь, что друсы едят человеческую плоть? — она подтолкнула Блейда локтем. — Видишь, как они потрошат эту бедную служанку, словно цыпленка?

Друсы склонились над телом, набивая его какими-то листьями. Блейд почувствовал, что с него, пожалуй, хватит. Он видел достаточно, даже слишком много. Стоит ли смотреть как труп насадят на вертел и повесят над углями? Нужно уходить!

Талин дернула его за руку

— Во имя Фригги, Блейд, пойдем отсюда! Нам везет, но это не продлится вечно! Каким-то чудом нас еще не заметили, и если мы быстро…

Слова ее были прерваны пронзительным криком. Затем раздался еще один вопль и у костра началось столпотворение.

На поляне возникла фигура в белом балахоне, державшая на руках тело старухи, убитой Блейдом. Женщина громко стонала, невнятные слова молитвы срывались с ее губ, ряса была испачкана кровью. Остальные друсы, крича и причитая, столпились вокруг нее. Блейд пытался что-нибудь разглядеть под деревья ми на дальнем краю прогалины — там, где скрылась во мраке верховная жрица Но ее нигде не было, очевидно, выполнив свою часть ритуала, она покинула собрание. Наверно, с холодной злобой подумал Блейд, ей не нравится вкус человеческого мяса.

Рядом, в отчаянии распластавшись на земле, рыдала Талин, внося свою лепту в хор стонов, воплей и причитаний, повисших над поляной.

— Фригга, спаси нас! Они нашли ее тело! Теперь мы будем прокляты навек, даже если нас не убьют! Я говорила тебе, Блейд, я предупреждала, я…

Блейд закрыл ей рот широкой ладонью.

— Замолчи! Ни звука, пока я не разрешу говорить! Ползи назад, медленно и очень осторожно; пожалуй, нам пора удирать… Но тихо, маленькая принцесса, очень тихо…

Глава 3

Восход луны — такой же серебристой и бледной, как на Земле — помог Талин найти дорогу. Тропинка была узкой, усеянной камнями и мелкой галькой, которая немилосердно впивалась в босые ноги Блейда. Девушка, обутая в кожаные сандалии, легко и быстро шагала впереди. Тропа шла ниже уровня земли на добрых пять дюймов; очевидно, по ней ходили не одно столетие.

По пути девушка выложила все, что знала о друсах. Пережитый ужас развязал ей язык, и она говорила без умолку. Блейда, хотя он и являлся по натуре убежденным скептиком, увиденная сцена потрясла настолько, что он стал внимательно прислушиваться к рассказам своей маленькой принцессы. Он впитывал новые сведения и почти механически запоминал их. Позднее, когда будет время, он отделит правду от вымысла. Однако кое-что разведчик уже понял. Орден друсов нельзя просто игнорировать, он — неотъемлемая и важная часть этого мира. Друсы творили зло, и они же творили добро. По словам Талин, все тайные искусства Альбы, медицина и образование, ремесла и научные знания, а главное — магия, — все это было сосредоточено в их руках. И горе тому, кто попытался бы покуситься на их права и власть!

Блейд узнал, что принцесса возвращалась домой после четырехлетнего обучения в монастыре друсов, что стоял на берегу Пролива. Люди королевы Беаты перебили эскорт и схватили девушку несколько дней назад. Беата приходилась сестрой Воту Северному, что не мешало им ненавидеть друг друга с присущей феодальным властителям свирепостью.

— Беата собиралась держать меня в своем замке, — рассказывала Талин, — пока не получит большой выкуп от отца вместе со множеством разных уступок и привилегий. Отец очень любит меня, я его единственная дочь, и этой мерзавке Беате удалось бы добиться своего. Но у меня хватило ума и терпения дождаться подходящего случая. Я притворилась очень робкой и напуганной, Блейд, а затем стала плакать и говорить Беате, что заключение убивает меня. Я попросила, чтобы мне разрешили погулять в лесу, я умоляла ее об этом на коленях и, клянусь Фриггой, она дорого заплатит за мое унижение! Я говорила, что умру без солнца и воздуха — а какая ей выгода от мертвой принцессы? И я сумела ее обмануть! Разве не хитро, а, Блейд?

— Превосходная операция, — мрачно заметил разведчик — Значит, ты выждала подходящий момент, схватила меч и прикончила парня, который стерег тебя? Да, все сделано очень ловко и только одна маленькая деталь меня смущает.

Тропинка стала шире, камни почти исчезли и идти стало легче. Девушка шагала теперь рядом с Блейдом, повернув голову, она посмотрела на него.

— Что же тебе не понятно, Блейд?

Сохраняя бесстрастное выражение лица, разведчик заявил:

— Я признаю, что ты совершила смелый поступок, убить воина — немалый подвиг для молодой девушки вроде тебя. Но как ты оказалась наедине с ним? Неужели тебя стерег только один человек? Из того, что ты рассказала мне про Беату, ясно, что глупой ее не назовешь. Вероятно, там были другие стражи… Как же ты от них избавилась?

Блейд заметил, как помрачнело лицо Талин, и отвел глаза в сторону. Хитрости этой юной девушки были настолько прозрачны, что он едва сдержал улыбку. Но последние часы они хорошо ладили между собой, и он не хотел донимать ее насмешками.

— Ты задаешь слишком много вопросов, Блейд, — хмуро произнесла Талин. — Нехороших вопросов! Какое тебе дело, как я…

— Никакого, — поспешно прервал он, — совсем никакого, принцесса. Забудь об этом.

С минуту или больше они в молчании мерили шагами пыльную дорогу. Наконец Талин тяжело вздохнула и сказала:

— Ты прав, Блейд. Наверно, в своей стране ты слывешь большим мудрецом. — Она снова вздохнула. — Да, там было много стражей, но я выбрала одного, который показался мне слабее остальных… и заморочила ему голову, кое-что пообещав. Негодяй имел приятную внешность и знал об этом, так что он поверил, когда я сказала, что… что хочу его. Но я поклялась, что не дам прикоснуться к себе, если кто-нибудь будет рядом… и он устроил так, что мы оказались одни. Мне пришлось вытерпеть его объятия, чтобы добраться до меча; а потом я прикончила его и убежала. И наткнулась на тебя — ты спал у ручья, совсем голый… такой же, как сейчас.

Она снова нахмурилась, капризно сжав губы. Скользнув взглядом блестящих карих глаз по обнаженному телу разведчика, она заявила:

— Вот что я скажу тебе, Блейд. Твой вид начинает меня раздражать! Ты такой огромный… Слишком много в тебе всего…

Взгляд Талин опять скользнул по телу мужчины, задержавшись пониже пояса. Она скорчила гримаску и отвернулась с притворным негодованием.

— Прикройся чем-нибудь, Блейд. Я приказываю! Меня тошнит от твоего вида!

С насмешливой улыбкой Блейд отсалютовал мечом.

— С радостью, принцесса. Но где я возьму одежду? Или ты прямо сейчас, не сходя с места, готова сшить мне штаны?

Однако спустя минуту эта проблема разрешилась сама собой — способом, который они не могли предвидеть. Дорога повернула, и путники оказались в открытом поле, огороженном грубым невысоким барьером из битого камня. Поле было обработано и, по-видимому, охранялось, так как прямо на них уставился человек с угрожающе поднятым мечом.

Блейд прыгнул вперед, загораживая девушку, выставив вперед свой клинок, он крикнул:

— Отойди назад!

Талин рассмеялась. Приглядевшись, разведчик от всей души присоединился к ней, согнувшись пополам от хохота. Так нелепо обмануться!

Однако это огородное пугало вполне походило на человека. Если наткнуться на него неожиданно, да еще после приключений в ночном лесу, то и деревянный меч можно было принять за настоящий.

Талин смеялась, не в силах остановиться, показывая руками то на Блейда, то на жалкое сооружение из палок, соломы и старой ветхой одежды.

— Ты… ты… — повторяла она между приступами хохота, — пытался защитить меня от этого…

Не обращая на нее внимания, Блейд перепрыгнул через каменную изгородь и стянул с пугала дырявые штаны из холстины. Они были узковаты для его мощных мускулистых бедер, но в остальном вполне подошли. Блейд вернулся к Талин, размышляя о том глубоком удовлетворении, которое испытывает мужчина, раздобывший пару штанов. Пусть даже совсем драных…

К этому времени небо на востоке уже посветлело. Девушка успокоилась, вид спутника больше не смущал ее. Они продолжили путь, и Блейд, довольный нежданным подарком судьбы, не смущался тем, что выглядит шутом; к Талин же вернулось хорошее настроение, и она болтала как сорока. Блейд в основном помалкивал и изучал окрестности. Они миновали поле, пересекли полосу леса и прошли обширную пустошь, за которой возделанные участки земли перемежались с заболоченными низинами. Вскоре наступивший рассвет явил взору разведчика ряд крытых соломой хижин на сваях, стоявших поодаль от дороги. Над отверстиями в крышах вился дымок, доносивший запахи пищи, на которые пустой желудок Блейда ответил жалобным урчаньем. Силуэты коров и лошадей, пасущихся около домов, казались эфемерными на фоне жемчужно-розового рассветного небосвода. К забору подбежала коза, недобро уставилась на путников желтыми глазами и насмешливо заблеяла.

После священной поляны друсов Блейду казалось, что он никогда не сможет поднести ко рту кусок мяса. Сейчас, однако, пустой желудок требовал пищи, и он был готов съесть что угодно. Он попытался намекнуть об этом Талин, на мгновение прервав ее болтовню, но принцесса велела ему потерпеть. Город Сарум Вил и кузен Ликанто были уже близко, а там их хорошо накормят.

Девушка замолчала, о чем-то размышляя. Во время этой паузы разведчик ощутил, что воздух становятся солоноватым, очевидно, они приближались к побережью. Талин обернулась к нему:

— Блейд!

— Да, моя принцесса!

— Мне кажется, нам лучше помалкивать о том, что мы видели этой ночью… — она задумчиво нахмурилась. — Альбийцы — подозрительный народ, а мне еще предстоит как-то объяснить твое появление. Я думаю, ни слова о друсах не должно слететь с наших губ. Хочешь, мы дадим друг другу клятву хранить молчание!

Это предложение показалось Блейду вполне разумным, однако он хотел получить ответ на вопрос, который весьма интересовал его. Не глядя на Талин, он спросил:

— Ты знала девушку, которую убили ночью?

Немного помолчав, Талин неуверенно произнесла:

— Я этого не утверждала… принцесса не опускается до знакомства с прислугой. Но я узнала ее, она была служанкой в доме Ликанто, моего кузена. Ну, и что из этого?

Блейд осторожно, с профессиональной настойчивостью продолжал расспросы:

— Ты начала говорить о каких-то слухах и обстоятельствах, не совсем тебе понятных. Что ты имела в виду? Я должен знать. Тебе больше не грозит опасность, а мое будущее совсем неясно. В какой мере это может меня коснуться? И как попала в руки друсов бедная служанка?

Не глядя на Талин, он услышал, как девушка судорожно вздохнула.

— Да, я все больше убеждаюсь, что ты был мудрецом в своей далекой стране… Твой ум острее меча — ты видишь самую суть! Ты прав. Есть еще одна причина, по которой мы не должны рассказывать о том, что узнали этой ночью.

— Я польщен, — сказал Блейд, — но немного сбит с толку. Скажи мне прямо — какую именно суть мне удалось узреть?

— Должно быть, в этом замешана Альвис, супруга Ликанто, — ответила принцесса. — Она очень умна, но бессердечна, и я не люблю ее, хотя нельзя сказать, что Альвис — плохая жена и мать… Мой же кузен Ликанто — глупец, как большинство мужчин! Он похож на петуха, который считает всех кур своей собственностью! — девушка помолчала. — Ходили слухи, что Ликанто иногда спал с этой служанкой — и, наверное, они истинны. Иначе зачем же Альвис отдала се ярусам? Тут все ясно. Другое дело — как поступит Ликанто, когда об этом узнает! Мой кузен хороший воин, храбрый, но глупый. Он старается ладить со всеми и не любит неприятностей особенно с Альвис. Но если он узнает, что его наложницу убили и съели друсы, да еще с согласия королевы, одна Фригга ведает, что произойдет. Друсов Ликанто не тронет, он боится их чар… но ярость его ужасна и кто знает, на кого она обрушится. Может быть, на тебя или на меня.

Блейд холодно взглянул на девушку.

— Очевидно, на меня — ведь ты его родственница и вряд ли он посмеет причинить тебе вред. А я — нищий чужак…

Талин кивнула, и на мгновение он почувствовал в ее голосе нотку скрытого торжества.

— Да. Я рада, что ты наконец то это понял. Блейд! Альбы — жестокий народ. Но если мы станем держать рты закрытыми, и Ликанто будет в хорошем настроении, я попробую договориться с ним. Я попрошу у него вооруженный эскорт и потребую, чтобы ты сопровождал меня на север к отцу. Я обязана тебе спасением от людей Беаты, и мой отец, король Вот, сумеет отблагодарить тебя. Ты должен это понимать, Блейд

— Я понимаю, — коротко ответил разведчик.

— И кроме того, я не хочу расставаться с тобой, Блейд, — девушка улыбнулась. — Ты такой странный… и немного пугаешь меня, но я чувствую к тебе интерес. Мне кажется, что Фригга недаром свела нас… Кто знает, что сулит нам будущее? Любовь? Или смерть? Кто знает?

Фригга, как объяснила Талин, была богиней женщин в Альбе, в стране Вота и во всех других землях, о которых слышала девушка. Относительно прочих богов она не вдавалась в подробности, добавив с негодованием, что друсы не признают Фриггу, запрещают ей поклоняться и даже упоминать ее имя. Впрочем, и знать, и простой народ не обращали внимания на этот запрет, продолжая почитать древнее божество.

Богом мужчин является Тунор, которого друсы тоже решительно не одобряли. Блейд запомнил это имя, так как мужская половина населения упоминала Тунора не реже, чем женская — Фриггу. В Альбе ему нужно быть похожим на альбийцев, напомнил он себе. Конечно, при этом не следует выходить за пределы разумного. Он слишком хорошо знал свои слабости — горячий нрав, упрямство и неистребимое любопытство, способное привести его на виселицу.

Путники двигались вверх по отлогому склону, одолев его, они очутились на вершине длинной скалистой гряды. Под ними до самого моря, спокойная гладь которого отражала первые лучи солнца, тянулась заболоченная низина, еще полускрытая клубящимся туманом. Город — скопище грязно серых хижин, среди которых тут и там возвышались бревенчатые дома, — стоял на самом морском берегу, в наиболее удобном для обороны месте. Блейд отметил, что запутанная сеть тропинок, тянувшихся через болота к Сарум Вилу, размечена шестами с привязанными сверху тряпками.

— Что-то случилось, — вдруг произнесла Талин, нахмурившись, она показала вниз, на город. — Слишком много суеты для такого раннего утра! Мой кузен ленив и обычно спит до тех пор, пока Альвис его не растолкает. Смотри, Блейд! Вооруженные люди! И много!

Разведчик тщательно изучал небольшой городок и окружающую его местность. Обитель славного короля Ликанто защищал прямоугольник земляных валов, увенчанных частоколом из заостренных бревен, перед валами тянулся ров — глубокая канава футов двадцать шириной. По углам прямоугольника торчали высокие башни, нависавшие прямо над стенами, а не выдвинутые вперед в виде бастионов; Блейд решил, что эта хитрость оборонного искусства еще не известна альбам. Он мог видеть только одни ворота в стене, обращенной к ним, они были распахнуты и поток вооруженных людей вливался в город. Отряды двигались со стороны болота, испещренного лабиринтом тропинок. Доспехи воинов блестели на солнце; Блейд различал детали их вооружения — мечи, копья, щиты и круглые металлические шлемы. Некоторые сидели на лошадях, окруженной свитой, но большинство шло пешком, группами или поодиночке.

С вершины гряды путники видели внутреннюю часть города, от самых стен до центральной площади, на которой царила взволнованная суета. Вооруженные люди толпились вокруг костров, занятые едой и питьем. Сквозь толпу проносились боевые колесницы, иногда сбивая с ног какого-нибудь воина, тогда раздавался взрыв проклятий, доносившихся до Блейда и Талин. Разведчик усмехнулся, дисциплина явно не относилась к числу достоинств альбийских бойцов.

Неожиданно Талин вытянула руку:

— Смотри! Там! Вон мой кузен Ликанто — чуть правее большого костра в центре площади! Ты видишь? Он пьет из рога. Пожалуй, его не назовешь довольным! — Она коротко рассмеялась — Эти воины уничтожают его припасы, а Ликанто такой же скряга, как и распутник. Вероятно, что-то случилось — раз он созвал своих вассалов. Можешь поверить, без нужды Ликанто не подаст нищему сухую корку!

Внезапно Блейд услышал лязг оружия на дороге позади них, он быстро обернулся, вытаскивая меч. Наблюдая за Сарум Видом, они не заметили приближавшихся сзади воинов.

Талин схватила Блейда за руку и заставила опустить клинок.

— Нам не грозит опасность, Блейд! Это Кунобар Серый, капитан Ликанто, со своими людьми. Я знаю его, хотя сомневаюсь, вспомнит ли он меня. Прошло столько лет, когда мы встречались в последний раз взгляд ее стал задумчивым. — Отойди назад, Блейд, и стой спокойно. Я справлюсь сама.

Человек, которого девушка назвала Кунобаром Серым, возглавлял отряд из восьми воинов. При виде Талин и Блейда они остановились и начали совещаться. Наконец, вперед вышел капитан. Это был высокий тощий мужчина, и Блейд понял, что он не так стар, как выглядит: пепельно-серые с проседью волосы и большая борода добавляли ему лет. На шпиле, венчавшем его бронзовый шлем, была закреплена фигурка летящего коршуна, и такая же эмблема украшала его тяжелый щит. Он обнажил меч, но, подойдя ближе, опустил клинок. Походка его была уверенной, лицо — гордым, но без следов высокомерия и чванства. Не обращая внимания на разведчика, Кунобар опустился на одно колено перед принцессой, воткнул меч в землю и снял шлем. Его голос оказался глубоким и сочным, вибрирующим, словно струна арфы. Глаза над густой серой бородой, удивительного красновато-коричневого цвета, мельком скользнули по фигуре Блейда, не упустив однако, ничего.

— Как много лет прошло, моя принцесса! Слишком много. Я помнил, что ты прекрасна, но память предала меня. До этой минуты я не мог представить, что в мире существует подобная красота.

Казалось, Талин польщена. Она с триумфом посмотрела на Блейда, который стоял, опустив глаза вниз и украдкой наблюдая за Кунобаром.

— Я вижу, мой старый друг Кунобар не изменился. Даже когда я была ребенком, ты так расхваливал мою красоту, что вскружил мне голову и совершенно избаловал — за что я поплатилась, когда приехала домой, к отцу, — она притворно нахмурилась. — Но поднимись, Кунобар, и скажи что происходит в Сарум Виле. Почему собралось столько воинов?

Капитан встал и спрятал меч в ножны. Он по-прежнему не глядел на Блейда. Его люди держались позади, тихо переговариваясь друг с другом. Тем не менее, оружие они держали наготове.

— Геторикс опять пересек Пролив, — произнес Кунобар. — Он наступает. Уже сожжено и разграблено с полдюжины деревень, все люди перебиты. Прошлой ночью сигнальные маяки передали, что он близко, и король Ликанто велел всем владетелям вести воинов в Сарум Вил. Что же делать? Если мы не остановим Геторикса, половина Альбы будет лежать в развалинах.

Он бросил взгляд на город, переполненный солдатами, на костры, пылавшие на главной площади, и покачал головой:

Не знаю, как ты оказалась здесь, принцесса не знаю и не спрашиваю. Это не мое дело. Но я и мои люди проголодались, и если мы хотим что-то получить на завтрак, нам лучше поторопиться. Иначе эта стая волков не оставит ни косточки от припасов короля.

Они рассмеялись, и Талин сказала:

— Ты прав. Но я хорошо знаю своего кузена — он прибережет кое-что для себя. Мы заставим его поделиться, Кунобар.

Казалось, только сейчас старый воин заметил Блейда. Он ничего не сказал, но окинул его суровым взглядом, а затем вопросительно посмотрел на Талин. Девушка улыбнулась и небрежно махнула рукой в сторону спутника.

— С ним все в порядке, Кунобар, ручаюсь тебе. Это мой человек; он свободный и имеет право носить оружие, но не принадлежит к благородному сословию. Верный слуга, и я хотела бы иметь возможность отблагодарить его.

Капитан, вероятно, решил, что теперь его достоинство не пострадает, если он обратит внимание на Блейда, и осмотрел его с головы до пят.

— Рассказывают, что у Геторикса есть любимый трюк посылать вперед опытных шпионов. Они странствуют под видом свободных людей, или рабов, или даже воинов, собирают слухи и вынюхивают все наши слабости. А потом докладывают Краснобородому…

Солдаты Кунобара приумолкли. Они уставились на Блейда; один потянул из ножен меч, другие опустили копья.

Блейд повернулся к ним спиной и начал что-то насвистывать, демонстрируя полное презрение. Только смелость могла его спасти, в схватке ему не устоять против целого отряда опытных бойцов.

В голосе Талин появилась резкая нотка:

— Я же сказала, что ручаюсь за него, Кунобар! Этого недостаточно?

— Более чем достаточно, принцесса, — в обычное время, — ответил капитан с поклоном, словно извинялся за свое упрямство. — Но ты молодая девушка, госпожа моя, и можешь даже не подозревать о том, что приходит в голову старому вояке вроде меня. Шпионы Геторикса очень хитры. И если этот парень — воин, как ты утверждаешь, то где его оружие? Где шлем, кожаные доспехи, щит и копье? На нем ничего нет — кроме меча и пары штанов, которые, наверно, он содрал с огородного пугала.

Блейд едва не подавился смехом и благословил небеса, что стоит отвернувшись; Кунобар мог истолковать неверно его слишком веселое настроение.

Талин, закашлявшись, тоже постаралась скрыть улыбку. Затем, самым холодным и надменным тоном, какой Блейду доводилось от нее слышать, она заявила:

— Мне это не нравится, Кунобар. Прекрати! Его зовут Блейд и он — мой человек. Повторяю еще раз — я ручаюсь за него! А теперь проводи нас в город, мой старый друг, и не заставляй меня сердиться. Я все объясню — но только королю Ликанто, моему кузену.

Блейд повернулся и увидел, как Кунобар кивнул и зашагал вниз, к равнине, бросив через плечо:

— Прости принцесса. Незнакомцы всегда вызывают подозрения в Альбе… особенно сейчас.

Блейд и девушка отошли в сторону, пропуская солдат. Кунобар, сохраняя достоинство, больше не обращал на них внимания, но его люди, проходя мимо, тщательно всматривались в лицо Блейда. Последний из них, коренастый громила без шлема, подмигнул разведчику. Блейд подмигнул в ответ и улыбнулся.

Они пристроились сзади к воинам и двинулись по дороге, ведущей к воротам Сарум Вила. По пути Блейд сказал:

— Ты поступила благородно, объявив меня свободным человеком. Очень предусмотрительно. Пока я остаюсь твоим слугой, я могу надеяться на достойное обращение.

Девушка рассмеялась:

— Неужели? Я сделала все, что могла. Сейчас нет времени объясняться с ними. Ликанто я расскажу правду, — ее усмешка стала холодной, — по крайней мере, думаю, что расскажу.

Блейд снова напомнил себе, что маленькая принцесса всего лишь полуженщина-полуребенок, капризная и, следовательно, потенциально опасная. Однако, нравилось это ему или нет, от нее сейчас зависело многое. Слишком многое. Возможно, даже его жизнь.

Блейд сменил тему, спросив:

— Кто такой Геторикс?

Девушка нахмурилась, лицо ее стало серьезным.

— Дьявол! Морской разбойник. Некоторые зовут его Краснобородым. Каждые несколько лет он пересекает Пролив между Альбой и северными берегами Скайра, а потом грабит наши земли; он не знает жалости. Его люди — негодяи, убийцы и насильники, а он — самый большой мерзавец из всех. Говорят, что его породили демоны; они даровали ему гигантский рост, силу и неуязвимость в сражениях.

Блейд слушал с непроницаемым лицом. Она снова плела сказки, порожденные буйной фантазией этого примитивного средневекового мира. Но даже с поправкой на это Геторикс выглядел достойным противником. Конечно, в словах маленькой принцессы много выдумок… но Блейд не мог забыть того, что видел на поляне друсов. Однако эта фантастическая мощь и неуязвимость в бою… Он пожал плечами. Сейчас он находился не в Лондоне, а в Альбе, в другом непонятном измерении пространства и времени. Здесь ему придется на ощупь искать верные пути и не стоит относиться с сомнением или снисходительным презрением к чему-либо услышанному.

Принцесса еще больше помрачнела.

— Не думаю, что Ликанто сумеет справиться с Геториксом. Конечно, он достаточно храбр, но слишком глуп. И у него мало людей… не то, что у моего отца… Все же он обязан попытаться — это его долг. Каждый король обязан защищать свою часть побережья, и поэтому, если Геторикс нанесет удар здесь, Ликанто будет с ним сражаться.

— В Альбе, наверно, есть и другие короли, — сказал Блейд, — другие принцы и вожди. Почему бы им не объединиться и не дать отпор этому Геториксу? Они могут собрать большое войско и атаковать его сразу с нескольких сторон. Наверно, они не все так глупы, как Ликанто?

Ответ ее оказался разумнее, чем Блейд мог предположить. Снова он напомнил себе, что не стоит недооценивать эту девушку.

— Конечно, не каждый из владетелей глуп, — согласились она, — но все они завистливы и жадны, все ненавидят друг друга. Людям из соседнего королевства, расположенного всего в нескольких килсах. никто не доверяет. Беата — чтоб она сгнила в своем замке! — имеет много вооруженных людей и много богатств, но она не придет на помощь Ликанто. Как и мой собственный отец. В такой ситуации он беспокоится только о своих владениях.

Блейд задумчиво произнес:

— Однако такое предложение можно обсудить. Кто знает? Стоит попытаться…

Девушка сверкнула на него глазами и раздраженно заметила:

— Так кто же внесет его? Во всяком случае, не я; женщин не допускают на военные советы. Ты сам, Блейд, предложишь это? Сегодня я уже достаточно посмеялась, когда ты пытался защитить меня от пугала. Кажется, ты еще не все понял до конца. Ты под подозрением… и наверняка лишишься жизни, как только станет известно, что ты убил жрицу друсов. Понятно ли тебе то, что сказал Кунобар Серый? Они прикончат тебя в мгновение ока — просто потому, что ты — чужак. Твоя жизнь зависит от меня, Блейд, и только от меня, не забывай об этом! Я постараюсь сделать все, что смогу, но ты должен вести себя тихо, как мышь в поле, над которым парит коршун. Когда мы придем в город, нас, конечно, разделят, потому что полуголого бродягу вроде тебя не допустят в королевское жилище. Я позабочусь, чтобы тебя накормили и выдали одежду и оружие, подобающее свободному человеку. Но, ради матери Фригги, держи себя в руках и молчи! Если ты затеешь драку, я не смогу выручить тебя.

Подобные перспективы не вызвали у Блейда энтузиазма. Тон девушки ему тоже не понравился, однако он мягко заметил:

— Ты говорила, принцесса, что я был мудрецом в своей стране. И в этом есть доля правды — большая, чем ты можешь догадываться. Все зависит от того, что в Альбе считают мудростью…

Талин резко остановилась и, уперев руки в бедра, бросила на разведчика испепеляющий взгляд.

— Ты говоришь словно лунатик, Блейд! Мудрец — это колдун! Что же еще? Мудрец знает магию, заклинания и может читать мысли людей. Его нельзя убить — только с помощью другого колдуна, чья магия сильнее. Если ты действительно колдун, Блейд, то самое время признаться в этом и тогда дело примет другой оборот. Я скажу моему кузену, и он с радостью примет тебя. Ты станешь его придворным колдуном и поможешь победить Геторикса. А потом мы будем жить долго и счастливо, как в тех историях, которые скальды рассказывают людям у вечерних костров на деревенских площадях. Ну, Блейд? Так ты — колдун?