Глава 1

Ричард Блейд завтракал. Странное совпадение — в то утро ему попалась передовица в лондонской «Таймс», в которой автор расписывал грядущие чудеса науки. Этот обозреватель, озаглавивший свою статью «Что готовит нам технологическая революция», даже взял на себя смелость расставить примерную датировку ожидаемых чудес.

Сложив газету поудобнее и с аппетитом поглощая яичницу с беконом, Блейд изучал статью, не проявляя особого скептицизма. Во всяком случае, признаки оного не отражались на его мужественном приятном лице. Он был скептиком, но не в отношении науки; его недоумение скорее вызывало то, что люди вытворяли с ней. Проблемы, возникавшие при слишком легкомысленном обращении с атомной энергией, вредоносными химикатами и психотропными средствами могли причинить много хлопот в будущем и не способствовали оптимистичному взгляду на жизнь в настоящем. Уже в течение десяти лет, со времен окончания спецшколы «Секьюрити Сервис», Блейд принадлежал к узкому кругу наиболее осведомленных лиц в британской разведке и не питал иллюзий относительно двуногих животных, гордо именующих себя «гомо сапиенс».

Размышляя на сей счет, он заметил, что двухтысячный год отмечался в статье как вероятная дата появления разумных животных, способных выполнять простые работы. Блейд налил чаю и задумался. Что имел в виду журналист? Он представил себе гориллу с хлыстом в волосатой лапе, присматривающую за бригадой бабуинов, мартышек и макак. А рядом — еще и шимпанзесчетовода, который ведет табель отработанного времени и начисляет зарплату. Впрочем, автор обзора мог иметь в виду каких-нибудь специально выведенных мутантов. Скажем, лошадь на колесах… или собак с радиолокаторами на месте ушей. Блейд усмехнулся, не переставая энергично жевать бекон. Из таких собак могли получиться превосходные шпионы!

Продолжая поглощать завтрак, он дочитал статью. Недавно он вернулся из австралийской командировки — как раз, чтобы отпраздновать в конце мая свое тридцатитрехлетие; затем в Лондон пришло лето, и Дж., шеф Блейда, сухопарый пожилой джентльмен, даровал ему недельный отпуск. И сейчас, в уютном коттедже близ Дорсета, Блейда с нетерпением поджидала Зоэ Коривалл, красавица с большими темными глазами, с которой он рано или поздно был намерен обвенчаться. После завтрака, покончив с разными мелкими делами, разведчик собирался укатить на побережье, чтобы провести несколько дней с прелестной Зоэ.

На мгновение образ девушки, ее белое манящее тело, раскинувшееся на постели в полумраке спальни, заслонили газету перед его глазами. Блейд, однако, решительно прогнал это видение и прочитал, что к девяностым горам ученые надеются установить непосредственный контакт между человеческим мозгом и компьютером.

Прямой контакт с вычислительной машиной! Это звучало впечатляюще! Однако у Блейда, питавшего смутное недоверие к компьютерам, возникли кое-какие вопросы. Каким образом это будет сделано? Человека встроят в машину, или машину — в человека?

Некоторое время он размышлял над этим вопросом, потом задумчиво покачал головой. В девяностом году ему стукнет пятьдесят пять; вряд ли тело столь пожилого человека подойдет для экспериментов по компьютеризации. Нет, дорога в киборги для него решительно заказана!

Он снова усмехнулся, и тут зазвонил телефон. Блейд, зажав в кулаке вилку, с подозрением уставился на аппарат, нарушивший покой этого тихого летнего утра. Он не ждал ничего хорошего, ибо трезвонил не обычный телефон цвета слоновой кости, а красный, который обеспечивал прямую связь с кабинетом Дж. в штаб-квартире отдела МИ6. Звонок предвещал работу, что сейчас казалось Блейду крайне несвоевременным. Он проглотил кусок ветчины, чертыхнулся и решил не отвечать. Какого дьявола! Дж. обещал ему отпуск, и эта поездка в Австралию стоила того! Потом — Зоэ… Зоэ ждала его в домике на побережье и если он не явится к вечеру, его акции упадут сразу на десять пунктов.

Он снял трубку. Этим всегда кончалось дело; долг есть долг, и говорить тут было не о чем.

— Слушаю, — произнес он.

Конечно, то был Дж.! И голос его казался настолько медоточивым, будто слова без всякой задержки обтекали старую прокуренную трубку, которую он не выпускал изо рта.

— Доброе утро, мой мальчик. Превосходная погода, не так ли? Или ты еще не выглядывал на улицу? Ну, неважно. Пожалуй, тебе стоит включить шифратор.

Начало не обрадовало Блейда. Когда шеф обращался к нему на «ты», это сулило массу неприятностей Он нажал кнопку на корпусе телефонного аппарата и буркнул:

— Готово, сэр.

— Я помню, — продолжал журчать голос Дж., — что обещал тебе небольшой отдых на недельку-другую. Полагаю, тебе будет приятно узнать, что я не нарушу своего слова.

Пропал отпуск, понял Блейд и с ненавистью покосился на телефон. Вслух же он произнес:

— Конечно, сэр. Я просто счастлив. Я не испытывал ни малейших сомнений, что вы сдержите обещание. Так же, как в прошлом году. И в позапрошлом тоже.

— Что поделаешь, мой мальчик… обстоятельства бывают сильнее нас. Но теперь речь идет о сущей ерунде. Это не задержит тебя надолго.

Блейд нахмурился, испепеляя телефон взглядом

— Да, сэр?

— Одно небольшое дело, — сказал Дж., — совсем небольшое. Ничего общего с твоей обычной работой, но, похоже, для него годишься только ты. Я сам абсолютно не в курсе. Все это крайне секретно и срочно но думаю, что дело не отнимет у тебя много времени скажем, самое большее несколько часов. Если ты заедешь ко мне, Ричард, я расскажу кое-что еще но не слишком много, как уже предупредил. Итак можем ли мы с тобой повидаться?

Ричард Блейд проработал с Дж. долгие годы и научился понимать его приказы с полуслова. Приказ есть приказ, в какой бы тактичной форме его не преподнесли.

Он сказал, что подъедет через час.

Штаб квартира спецотдела МИ6, одного из самых важных подразделений британской секретной службы, располагалась в мрачноватом сооружении типичного для Сити викторианского стиля, неподалеку от Треднидл Стрит — там, где Барт Лэйн пересекала Лоутбери. На сверкающей бронзовой табличке у дверей значилось, что здесь находится правление Восточно-индийской компании по переработке копры. Такое предприятие действительно существовало, но в одном из офисов в глубине лабиринта темных коридоров сидел Дж. — шеф отдела МИ6 и, по совместительству, исполнительный директор вышеназванной почтенной фирмы. Словно двуликий Янус, он одной рукой выжимал кокосовое масло, а другой все соки из своих сотрудников. Правда, и то, и другое он делал с обходительностью и тактом настоящего английского джентльмена.

Шеф встретил Блейда на пороге скудно обставленной темной берлоги, служившей ему кабинетом. На голове у него уже красовался котелок, а сложенный зонтик и легкий плащ, переброшенный через руку, намекали, что он готов тронуться в путь. Дж. кивнул «своему дорогому мальчику» и отечески улыбнулся, сверкнув искусственными зубами.

— Пошли, Ричард, машина уже ждет. Нам предстоит прокатиться в Тауэр

Устроившись на мягком сиденье, шеф окинул Блейда довольным взглядом собственника и потянул из кармана трубку.

— Превосходно выглядишь, мой мальчик. Это хорошо. Просто отлично! Насколько я понял, для этого эксперимента требуется самый шустрый кролик из всех, что резвятся в лугах старой доброй Англии… самый достойный в физическом и умственном отношении экземпляр. Ты можешь гордиться! Наверняка, они перерыли тысячи личных дел, пытаясь найти лучшего — и выбрали тебя! Поздравляю, Ричард!

Пока шеф золотил пилюлю, Блейд раздумывал над этим таинственным «они» Кто именно? Кадровая служба? Центральное управление? Как любой из полевых агентов с особым статусом, он не испытывал восторга, когда высокое начальство слишком часто заглядывало в папку с его кодовым номером на обложке. Однако предстоящее ему дело вроде бы не походило на обычную работу. Чего же, черт побери, от него хотят?

Он осторожно спросил:

— Научный эксперимент, сэр?

Дж. раскуривал трубку. Между двумя затяжками он сказал:

— Да, что-то в этом роде. Сегодня утром мне звонили от лорда Лейтона с просьбой откомандировать тебя на некоторое время в их ведомство. Видишь ли, они… — Дж. замолчал и снова занялся трубкой.

— Они? — Блейд приподнял бровь.

— Яйцеголовые, конечно, — пожал плечами его шеф. — И Лейтон среди них — самый главный умник еще с довоенных времен. Ну, думаю, тебе это известно.

Разведчик кивнул головой. Теперь ему стало ясно, о ком идет речь. Лейтон получил титул еще в конце тридцатых годов, за создание первого британского радиолокатора и с тех пор являлся главой строго засекреченного научного подразделения, которое финансировалось из спецфонда самого премьерминистра. Лет семь назад, когда Блейда, тогда еще — молодого капитана, командировали в Штаты, на базу ВВС в Лейк Плэсиде, где находилось крупнейшее в мире собрание уфологических артефактов, Лейтон должен был ехать вместе с ним. Однако в шестьдесят первом году их знакомство не состоялось; лорд Лейтон считал себя слишком важной птицей, чтобы по первому свистку из-за океана расправить крылышки. Даже если речь шла о такой животрепещущей проблеме, как изучение НЛО.

Закончив с воспоминаниями, Блейд прислушался к тому, что продолжал бубнить Дж.

— Один Бог знает, Ричард, что они затеяли на этот раз, но, понимаешь ли, я не мог им отказать. Ведь содействие оборонным научным исследованиям — одна из наших главных задач. Когда надо, эти яйцеголовые заставляют всех плясать под свою дудку…

Блейд невозмутимо посмотрел на своего шефа.

— Конечно, сэр.

Дж. кивнул.

— Да, из отказа ничего хорошего не вышло бы, мой дорогой. Тип, который связался со мной, довольно прозрачно намекнул, что сам премьер-министр заинтересован в работах Лейтона. Понимаешь, какова ситуация? Так что будь пай-мальчиком и выполняй все, о чем тебя попросят. Меня заверили, что это не займет много времени.

Подобно большинству урожденных нью-йоркцев, никогда не посещавших Эмпайр Стейт Билдинг, Блейд, проживший в Лондоне немало лет, никогда не был в Тауэре. Но сейчас он попал не в тот величественный замок, который демонстрируют туристам. Полицейский в ладно пригнанной форме, встретивший, посетителей, торопливо повел их вокруг огромного здания — туда, где когда-то находились старые ворота, ведущие к реке. Здесь он передал гостей с рук на руки двум коренастым крепышам в штатском, которые проводили Блейда и Дж. к лифту через лабиринт темных подвалов и мрачных коридоров.

Один из крепышей надавил кнопку вызова; раздался гул моторов и поскрипывание поднимающейся кабины. Агент виновато посмотрел на Дж.

— Прошу прошения, сэр… Ваш человек поедет вниз один.

— Конечно, конечно, — прощаясь, Дж. протянул руку. — На некоторое время мы расстанемся, Ричард. Позвони мне, когда освободишься, и дай знать, что все в порядке… если, конечно, тебе будет позволено говорить об этом. Признаюсь, меня мучает любопытство.

Лифт прибыл, и Блейд шагнул в тесную кабину, на стенках которой не было видно никаких кнопок управления. Металлическая дверь плавно закрылась, и лифт двинулся вниз настолько быстро, что он почувствовал тошноту.

Кабина падала долго — так долго, словно собиралась доставить своего пленника прямо в преисподнюю, на сковородку в кухне самого сатаны. Блейд думал о том, сколько же времени пришлось пробивать эту тайную шахту под зданием Тауэра и во что она обошлась налогоплательщикам. Куда его отправили? Это тоже был интересный вопрос. Возможно, лорд Лейтон сидит в атомном убежище? Система секретности и охрана были здесь, несомненно, на высоте.

Кабина остановилась, и желудок Блейда вернулся на место. Дверь скользнула в сторону и он шагнул в ярко освещенную небольшую камеру. Помещение было почти пустым; только у прохода напротив торчали два правых морских пехотинца в полной выкладке и с автоматами в руках. Рядом с ними стоял маленький человечек, сухощавый, морщинистый и какой-то скрюченный; Блейд не сразу понял, что у него горб. Однако он узнал его! То был сам лорд Лейтон — по выражению Дж., «самый главный умник» в Англии.

Блейд не сомневался, что эта характеристика соответствует действительности, хотя начиная с тридцатых годов все работы ученого лорда окутывала глубокая тайна. Фотографии его никогда не попадались в прессе, и лишь в том самом шестьдесят первом году, когда намечалась совместная поездка в Штаты, Блейд видел снимок его светлости. И тогда, и сейчас он выглядел стариком.

Лейтон пригладил седые волосы и, прихрамывая, шагнул к разведчику. Полиомиелит, догадался Блейд; этого человека навсегда изуродовала перенесенная в детстве болезнь. Однако, хотя движения Лейтона выглядели резкими и угловатыми, недуг не лишил их живости.

Старик протянул ему руку, похожую на клешню краба.

— Ричард Блейд?

Разведчик молча кивнул и осторожно пожал маленькую сухую ладонь.

— Спасибо, что вы согласились помочь нам. Надеюсь, мы не слишком нарушили ваши планы?

Блейд ответил, что нет. Совсем нет, сэр. Он просто счастлив оказать помощь в… эээ… в том деле, для которого потребовались его услуги.

Лейтон окинул его с ног до головы оценивающим взглядом — почти так же, как это сделал в машине Дж. — и тепло улыбнулся. Довольно кивнув головой, он сказал:

— Может быть, предстоящая работа покажется вам несколько обременительной и необычной, мистер Блейд, но лишь вы сами повинны в нашем выборе. — Старик снова кивнул и жестом пригласил разведчика пройти в коридор мимо поста охраны. — Мы заложили в компьютер все данные о подходящих людях и в течение месяца искали лучшего в физическом и умственном отношении кандидата. И каждый раз машина выдавала ваше имя… — Лейтон отворил массивную дверь. — Кстати, как вы относитесь к компьютерам?

Сложный вопрос, особенно если учесть, что они переступили порог помещения, где раздавались гул, щелканье и жужжание доброй дюжины вычислительных машин. Придерживая Блейда за рукав, старик вел его через лабиринт серых шкафов, подмигивающих разноцветными огоньками. Поразмыслив, разведчик осторожно заметил, что вычислительная техника далека от рода его деятельности и каких-либо сильных эмоций у него не вызывает.

— Ладно, ладно, — отмахнулся Лейтон; похоже, он не особенно прислушивался к словам гостя. — Главное, чтобы вы не испытывали тайного страха перед компьютерами или неприязни к ним. Они, знаете ли, могут чувствовать такие вещи, и временами это делает их довольно капризными. Ага! Вот мы и пришли, мистер Блейд. Пройдите сюда и разденьтесь, — он распахнул дверь в небольшую, похожую на больничный бокс, комнату. — Снимайте все. Там, на вешалке, вы найдете полотенце — вместо набедренной повязки. Набросьте его и возвращайтесь сюда, в зал. Полагаю, время для вас так же дорого, как для меня.

Разведчик, сообразивший, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов, молча кивнул и вошел в маленькую раздевалку. На крючке, вбитом в стену, висело что-то вроде узкого полотенца. Блейд разделся и обернул его вокруг бедер. Затем он шагнул обратно в зал с компьютерами, гудевшими словно рой механических пчел. Лорд Лейтон стоял перед одной из машин, вглядываясь в мигающие на контрольной панели огоньки; на спине его светлости, вздувая белый халат, топорщился горб. Губы его шевелились, и Блейд понял, он что-то бормочет себе под нос. Не выжил бы старик из ума, невольно мелькнула у него мысль.

Но когда Лейтон обернулся к обнаженному Блейду, глаза его сверкнули остро и холодно. Он кивнул разведчику и, бросив одобрительный взгляд на его мощный мускулистый торс, произнес:

— Превосходно. Просто великолепно! Если ваша голова в таком же отличном состоянии, как все остальное, то мы сделали верный выбор. Но так и должно быть; машины никогда не лгут, чего — увы! — нельзя сказать о большинстве представителей рода человеческого.

Он взял Блейда под руку и подтолкнул к другой двери; она вела в помещение, целиком занятое одним огромным компьютером. Все те же серые металлические шкафы тянулись рядами от стены до стены; с потолка свисали силовые кабели и жгуты разноцветных проводов, исчезавших в патрубках на крышах блоков; гудели вентиляторы; магнитные барабаны под прозрачными кожухами казались застывшими в своем стремительном вращении.

Блейд двинулся вслед за стариком по узкому проходу между шкафами — туда, где, по-видимому, находилась центральная часть этого электронного монстра. Перед длинным, чуть изогнутым пультом на пластиковой изолирующей подставке возвышалась стеклянная кабина чуть побольше телефонной будки; внутри находилось кресло, над которым нависал конический колпак. Блейд с большим подозрением уставился на эту конструкцию, уже не сомневаясь, для кого предназначен сей механизм, столь напоминавший электрический стул.

Заметив выражение его лица, лорд Лейтон хихикнул:

— Не беспокойтесь, Блейд, эта штука не имеет никакого отношения к предмету, о котором вы подумали. Так уж получилось, что тот самый… эээ… агрегат оказался весьма функциональным и подходящим для наших целей — с точки зрения формы, конечно. — Он потер сухие ладошки и с плотоядным выражением на лице заявил: — Теперь давайте вас слегка умастим… Иногда подопытные получают небольшие ожоги — ничего серьезного, уверяю вас, но ощущения довольно болезненные. Вот эта мазь предохраняет кожу.

Старик достал из стенного шкафа небольшую банку и начал деловито покрывать обнаженную плоть Блейда темным пахучим веществом. Он смазал разведчику виски, несколько точек на спине, груди и у основания шеи, а также большие пальцы на ногах.

— Годится, — сказал наконец Лейтон, возвращая банку на место. — Теперь, мой дорогой мистер Блейд, прошу сюда, — он указал на стеклянную кабинку. — И посидите спокойно, пока я закрепляю электроды.

Блейд молча подчинился. Внутри кабины оказалось множество тонких проводов, свисавших с колпака; каждый оканчивался блестящим круглым электродом, размером и формой напоминающим шиллинг.

Лейтон начал приклеивать электроды на кожу разведчика липкой лентой. Работал он быстро и сноровисто. Когда старик принялся за виски, Блейд решил, что пора выяснить кое-какие вопросы. Он откашлялся и сказал:

— Прежде, чем мы продолжим, сэр, я хотел бы знать, что вы собираетесь делать. Как-никак, вы используете мое тело, которое мне вряд ли удастся заменить в случае неприятностей.

Ученый закрепил последний диск и отступил назад, довольно озирая результаты своего труда. Потом, похлопав Блейда по плечу, он произнес:

— Несомненно, мистер Блейд, несомненно. Прошу простить меня. Я так погружен в свою работу, что совсем забыл о приличных манерах. Вы имеете полное право знать, чем мы намерены сейчас заниматься. Заметьте, я сказал — намерены, а не попытаемся, так как совершенно уверен, что на этот раз все получится как надо. Да, уверен полностью! Мы достигли успехов в опытах с обезьянами и даже проводили кое-какие эксперименты с людьми… но в последнем случае нам пришлось иметь дело с далеко не первоклассным материалом. Я убежден, что как раз в этом заключалось основное препятствие… Вот почему нам пришлось искать человека, чьи физические и умственные показатели отвечали бы самым высоким требованиям… Чрезвычайно высоким требованиям, должен заметить.

Блейд уже не пытался скрыть раздражения; эта говорильня ему надоела.

— Я не ученый, сэр, — произнес он с довольно кислым видом, — и не совсем понимаю ваши объяснения. Вы могли бы выражаться яснее? У меня нет возражений, чтобы вы использовали меня в качестве подопытного кролика, но, черт побери, я желаю знать, на что иду! — и Блейд сделал движение, словно пытаясь встать из кресла — что оказалось бы на самом деле непростой задачей, ибо тело его, обклеенное электродами, окружал ворох разноцветных проводов.

— Мой дорогой мистер Блейд! — Лейтон мягко подтолкнул его обратно. — Простите меня… Сейчас я все объясню… да, все! Но вы не должны волноваться, умоляю вас; это может погубить эксперимент. Несмотря ни на что, разум ваш должен быть спокойным и готовым к контакту.

Блейд подавил усмешку, довольный своей маленькой победой. Его светлость, с тревогой уставившись на разведчика, нервно приплясывал перед кабиной, стараясь не задеть проводов.

— Ну? — жестко спросил Блейд.

— Я все объясню, — Лейтон воздел руки к потолку. — Только, пожалуйста, сядьте… и слушайте внимательно.

Он обвел рукой пространство, заполненное серыми шкафами; металлическая плоть огромного компьютера нависала над ним подобно молчаливому разумному чудищу, вперившему сотню глазогоньков в спину своему создателю.

— Это лучший компьютер в мире, мистер Блейд, и на его создание ушла почти вся моя жизнь. Последний год я занимался его программированием, и сейчас он загружен огромным количеством информации, настолько специализированной и сложной, что вам, не имеющему профессиональной подготовки в данной сфере, не стоит требовать от меня подробностей. Эта машина, мистер Блейд, способна решать такие проблемы, которые недоступны даже моему пониманию! Но для успешной работы ей нужно кое-что еще, кроме печатных схем и электроэнергии… точнее, кое-кто.

Теперь Блейд начал понимать. Словно век назад он читал эту проклятую заметку в «Тайме»… и там говорилось… да, там говорилось о возможности прямого взаимодействия между компьютером и человеческим разумом!

Он высказал свою догадку вслух. Лейтон как будто не удивился; скорее он выглядел довольным. Потирая сухие ладони, старик кивнул головой:

— Великолепно, мистер Блейд! Дело обстоит именно так! Я вижу, вы интересуетесь прессой… Боюсь только, что дата в той статье не совсем верна. Я назвал журналисту девяностые годы как самый ранний срок решения подобной задачи. Это чистая дезинформация, мой дорогой, но, уверен, вы меня поймете. В области машинного интеллекта работают и другие специалисты; чем больше они нас недооценивают, тем лучше.

Блейд отлично понял сказанное. Собственная его деятельность как раз и заключалась в контроле за подобными вещами.

— Значит, если эксперимент окажется успешным, — сказал он, — я получу без всякого труда великое множество познаний? Я не должен буду ничего изучать; вся эта новая информация просто окажется у меня в голове?

— Совершенно верно, — в маленьких глазках старика сверкнуло торжество. — Она перетечет в мозг без всяких усилий с вашей стороны — с помощью вот этого устройства связи, которое я называю коммуникатором, — он указал на конический колпак. — Вы разом усвоите все то, что мне и сотням моих коллег приходилось накапливать по крохам десятки лет; эти знания компьютер вложит в ваше сознание за несколько минут. Правда, машина — всего лишь машина, и она сможет передать вам только то, что хранится в ее блоках памяти. Но, тем не менее, мистер Блейд, это означает, что вы мгновенно станете гением! Только представьте это! — его светлость снова воздел руки к потолку и вдруг деловым тоном закончил: — А сейчас, с вашего позволения, приступим.

Блейда, однако, вовсе не соблазняла перспектива грядущей гениальности. Если информация хлынет в его мозг слишком бурным потоком, не вытеснит ли она воспоминаний о бедняжке Зоэ? И о дюжине-другой весьма приятных девушек? Это было бы трагедией, которую статус гения вряд ли искупил.

— Простите, сэр, — он снова приподнялся в кресле, — но я же перестану быть самим собой! Этот гений окажется совсем другим человеком… и я вообще не испытываю тяги ни к точным наукам, ни к наукам вообще. Я вполне доволен своей жизнью.

Лорд Лейтон поднял руку.

— Подумайте, мистер Блейд. Ведь вы, насколько мне известно, кончали Оксфорд… вы представляете, о чем идет речь. Подумайте же как следует и взвесьте все обстоятельства, прежде чем сказать нет. Подумайте о своей стране и о том бедственном положении, в котором она оказалась в нашу эпоху… — тон его светлости стал патетическим. — Да, я — гений, мистер Блейд, но один я способен сделать немногое. Если эксперимент удастся, мы сможем производить гениев дюжинами, сотнями, тысячами — и тогда Англия снова обретет достойное место под солнцем! Без армий и флотов, без промышленных предприятий и банков — только за счет знания! Мы станем первыми, мы превратимся в ведущую силу технического прогресса! — внезапно голос его упал почти до трагического шепота: — Ну, можете ли вы теперь отказаться, мистер Блейд? Спросите себя — можете ли?

Блейд понял, что ему дурят голову, но выбора, похоже, не оставалось. Кивнув головой, он сглотнул сухой ком в горле и опять уселся в проклятое кресло. Лейтон торопливо протянул руку к большому рычагу, торчавшему из панели управления и надавил его. Раздался низкий гудящий звук; затем кожу Блейда начали покалывать слабые электрические разряды.

Теперь он не сумел бы пошевелить и мизинцем; мышцы не слушались приказов разума, тело не повиновалось ему. Боли не было, но какая-то невидимая сила удерживала его в кресле — словно гигантская невидимая ладонь, обладавшая, тем не менее, несокрушимой твердостью и мощью.

Блейд сидел, прикованный к креслу незримыми цепями электромагнитного поля. Затем перед его глазами все начало расплываться, голова стала распухать, как воздушный шар, наполняемый газом. Скрюченная фигурка Лейтона превратилась в цветной огненный волчок, потом в вихрь вращающегося тумана, который поплыл прочь, все дальше и дальше, пока не исчез во тьме. Стеклянные стены кабины вдруг потекли как вода и обрушились на Блейда, но он не ощутил на груди и плечах освежающей влаги. Провода, словно крошечные змейки, вцепились в его плоть блестящими челюстями, но укусы их не вызывали страдания.

В ушах его раздался грохот урагана; теперь он был совершенно свободен и, покинув кресло, летел вверх, вращаясь и паря в абсолютной пустоте. Он стал духом без тела! Он продолжал существование в каком-то нематериальном мире, где ощущал себя одновременно огромным, как планета, и крошечным, словно муравей.

Снова взвыл ураган — ярость, сотканная из света и тьмы. Блейд мчался с невообразимой скоростью, погружаясь в грандиозное облачное месиво. Ударила молния. Еще. Ближе! Блейд познал холод и страх; крик разорвал его горло, когда молния сверкнула опять, совсем рядом.

Сверкающий электрический разряд, словно клинок из голубоватой стали, вонзился в него, рассекая череп. Мозг Блейда взорвался и истек болью; она казалась жуткой, непереносимой. Подобной боли он никогда не испытывал прежде; сейчас все страдания людские от сотворения мира терзали его несчастную плоть.

Затем боль исчезла. Блейд, словно увядший лист, погружался в бездну, в небытие, в вечную ночь…

Глава 2

Ричард Блейд всплывал из странного сумеречного мира вверх, к свету и теплу, к блаженству ощущения собственного тела. Он подымался из мрачной бездны, скользил бесконечно медленно, плавно, затрачивая века и тысячелетия на каждый дюйм пути. Вспыхивали и умирали звезды, рождались галактики. Вселенная пульсировала в необозримом и непредставимом пространстве, черном, бездонном… Наконец, тьма отступила, рассеченная надвое лучом света; Блейд пришел в себя. Несколько мгновений он не открывал глаз, сохраняя полную неподвижность и впитывая мириады ощущений, обрушившихся на его мозг и тело.

Он лежал в густой траве. Вокруг слышался птичий щебет и жужжание насекомых. Вдалеке лаяли собаки. Где-то поблизости журчал, переливался хрустальным звоном ручеек. Под плотно сомкнутыми веками плыли яркие радужные круги — он чувствовал, что пылающая орифламма клонившегося к закату солнца нависла над ним. Вдруг тень накрыла его; почти бессознательно он ощутил рядом нечто живое, движущееся…

В лицо ему плеснули холодной водой. Обожженный этим ледяным душем, он сел с приглушенным проклятием.

— Ну, — произнесла стоявшая над ним девушка, — так-то лучше. Я была уверена, что ты жив. А теперь ты должен помочь мне. И немедленно! Я, принцесса Талин, приказываю!

Протерев кулаками мокрые глаза, Блейд молча уставился на нее. С присущим ему самообладанием — черта, не раз спасавшая его жизнь, — он принял немедленно и без вопросов реальность происходящего. Он ни на миг не усомнился в своем разуме; то, что случилось, не было ни сном, ни видением больного рассудка. Скорее всего, с экспериментом лорда Лейтона что-то вышло не так. Ну, что ж… С этим он разберется позже.

— Поторопись, — нетерпеливо сказала девушка; в ее голосе послышались властные нотки. — И перестань пялиться на меня, как вол или тупой серв. Они уже близко! Если нас найдут, мы погибнем. Я заставлю их прикончить нас. Прикончить обоих! Я не желаю снова оказаться пленницей этой ведьмы, королевы Беаты. Нет, лучше смерть!

Блейд поднялся, в первый раз обратив внимание на то, что он совершенно обнажен; повязка на бедрах исчезла. Взгляд девушки скользнул по его мускулистому телу, и она одобрительно кивнула. Затем, пожав плечами, протянула ему короткий меч с окровавленным острием.

— Вот, возьми. Мне пришлось заколоть стражника, чтобы выбраться из замка. Я впервые убила человека, и мне это не понравилось. Но ты выглядишь как воин и сможешь лучше использовать оружие. Не медли… Они идут быстро и скоро будут здесь.

Эта девица, Талин, сказала правду. Помахивая тяжелым клинком, разведчик прислушался к лаю собак и крикам людей, что доносились со стороны заходящего солнца, уже наполовину скрывшегося за зелеными холмами. Блейд с девушкой стояли на небольшой поляне; в густой траве петлял ручеек, вокруг возвышался темный лес. Среди черных дубовых и тисовых стволов тут и там светлели березы; краснокорые сосны тянули к небесам изумрудно-зеленые кроны.

Блейду случалось бывать и дичью и охотником; он обладал изрядным опытом в такого рода делах. Голоса раздавались в четверти мили от них, и ему стало ясно, что они еще имеют в запасе немного времени. Он посмотрел на девушку, которую, казалось, совершенно не смущала его нагота, и спросил:

— Значит, ты принцесса Талин?

В ее зрачках мелькали мягкие коричневые отблески. Блейд подумал, что в другой ситуации они были бы похожи на кроткие и прекрасные глаза лани, но сейчас взгляд ее сверкал гневом. Выставив вперед маленький круглый подбородок и надменно подняв вверх прямой изящный носик, она сказала:

— Ты что, сомневаешься в этом?

Не отдавая отчета в своих действиях, Блейд склонил голову и поднял в салюте меч.

— Нет, не сомневаюсь. Просто не понимаю… Видишь ли, принцесса, я чужестранец.

Девушка изучала его сузившимися глазами.