40

Мы на борту «Эола», зависшего между континентами Шорда и Дорадо. В информационном центре Кита, Жнец и я, а также три наблюдателя. Мы обрабатываем данные и сообщения от агентов и отслеживаем эфирное вещание, чтобы понять реакцию на намечаемые переговоры. Все мелкие группировки пришли в движение: в эфире злобные голоса, заявления экстремистов, бесконечные собрания и митинги, две стихийные демонстрации — но на реальные действия пока что никто не отважился. Проходит еще несколько минут — и Эли Мосс сообщает, что за нами следят.

— Не могу сказать точно, но, по-моему, слежка ведется с орбитальных станций Карантинных сил.

— Пытаются разобраться, кто мы такие, — предполагает Жнец. — Ничего, скоро узнают.

— Я включаю защитные экраны.

Наблюдатель Дженис Батлер отвлекается от своего пульта.

— Передача «Октября».

Она включает монитор, на котором красуется Раймонд Сика, нынешний глава «Черного Октября». Он предпочитает называть себя «Мстителем». Мы видим у него за спиной стену и черный флаг с кроваво-красным знаком «X», слышим крики толпы.

— ... Зачем им перемирие с Фронтом? Что могут драки выложить на стол переговоров? Неужели они готовы отдать нам наши земли?

— Нет! ! ! — ревет в ответ толпа.

— Наших любимых, которых они убили?

— Нет! ! !

— Вернуть нам Дорадо и Шорду?

— Нет! ! !

Раймонд продолжает разглагольствовать, но на экране он возникает в другом ракурсе. Мы видим его гораздо отчетливее, хотя картинка прыгает. Это заработала одна из усовершенствованных компьютерных камер Гази. Она показывает сотни людей в черном, приближает каждое лицо по очереди.

— Кто передает изображение? — спрашивает Жнец у наблюдателя.

— Кот Из Подворотни.

Такую кличку взял Али Энаят. До чего отважен этот усач, отец двоих детей, снимающий исподтишка руководство «Черного Октября»!

— Он ведь не держит камеру в руках?

Я оборачиваюсь и вижу Дэвиджа, не сводящего взгляд с экрана. Жнец качает головой.

— Камера размером с пуговицу передает сигнал на компьютер.

— Но сигнал могут засечь.

Жнец чешет в затылке.

— Частоты, которыми мы пользуемся, нельзя засечь с помощью устаревшего оборудования, имеющегося на Амадине.

В информационный центр входит Зенак Аби и слышит, как я говорю Жнецу:

— Это верно лишь в том случае, если за последние тридцать лет на планету не попали контрабандным путем современные приборы.

Тем временем камера Кота Из Подворотни показывает Пола Руша, заместителя Сики — высокого небритого блондина с ярко-голубыми глазами. Рядом с ним машет руками и кричит длинноволосая брюнетка Акилах Хариф, главная по идеологическому обеспечению. Акилах очень красива: изящный носик, черные глаза, ярко накрашенные губы. Кроме автоматического пистолета, она вооружена целым арсеналом ножей; возможно, под одеждой у нее спрятано еще какое-то оружие. Камера движется, показывая Ватузию, Брукса, Пембу и остальных. Покончив с главарями, Кот Из Подворотни принимается за активистов в количестве пяти сотен. Каждый из них потрясает каким-нибудь оружием.

— Собрание проходит в старом католическом соборе в Обсидиане, на юге Центрального Дорадо, — объясняет один из наблюдателей. — Значит, у «Октября» есть ретранслятор. Мы получаем сигнал с горы Джазирах, а это на востоке Центрального Дорадо.

— Взгляните на это оружие! — Аби тычет пальцем в один из экранов. Жнец останавливает картинку с изображением толпы.

— Какое оружие, джетах?

— У человека с талесом на плечах.

— Что такое «талес»?

— Бело-голубая молитвенная накидка.

Мы получаем крупный план висящего на плече у человека оружия — с виду лазерного, но точнее я определить не могу. Это делает за меня Жнец.

— «Валмет М660Д», — подсказывает он.

— Я с таким не знаком, — шепчет Аби.

— Новинка с Земли, — объясняет Жнец. — С близкого расстояния и при полной зарядке может пробить корпус этого корабля, превратив в пыль и металл, и керамику. Модель не старше двух лет.

— Выходит, у контрабандистов тесные связи с «Черным Октябрем», — делает вывод Зенак.

В банк данных поступает новая тревожная информация.

— Внимание! — кричит Дженис.

На центральном экране появляются беззвучные кадры, передаваемые с колес. Внизу экрана виден руль и трехпалые руки оператора. Вдали, за дюнами, синеет океан.

— Слушаем вас, — говорит в микрофон Дженис.

— Передает Бегун. Состою в «Ситармеда», нахожусь к северу от Мандита, Восточная Шорда. Я только что побывал на собрании ячейки. Нам приказано оказать помощь центральному командованию, предоставив добровольцев для выполнения специального задания. Подробности пока отсутствуют, но я счел необходимым предложить свою кандидатуру... Сейчас я в пути.

Последняя подробность почему-то рассмешила Бегуна. «Стресс», — объясняет мне шепотом Кита. Успокоившись, Бегун продолжает:

— Я и еще девять добровольцев едем на юг, к руководителю ячейки в Порт-Рефьюдж.

На этом его сообщение прерывается. На экране снова митинг «Черного Октября» в Обсидиане.

— Пока что Раймонд не высказал никаких угроз, — напоминает Дженис. — Разве что призвал бойкотировать переговоры.

— Кот Из Подворотни, — говорит в микрофон Жнец, — мы уже на них насмотрелись. Переводи камеру на пейзаж. Они тайком отправляют грузы с планеты, значит, могут получать взамен современные детекторы. Прием!

Кот Из Подворотни поступает так, как ему советуют. Мы продолжаем принимать сигнал со станции на горе Джазирах. Раймонд клеймит Фронт Амадина, предавшего борьбу против «желтой угрозы». Звук становится тише, Жнец поворачивается к Дэвиджу.

— Если Бегун прав и «Ситармеда» что-то затевает, то мы не готовы им помешать. В данный момент мы способны на одну-две, максимум на пять одновременных акций. Наши силы на местах еще не развернуты, поэтому время для массированных действий еще не пришло.

Дэвидж жует нижнюю губу.

— Придется выслать туда подкрепление. Пока оно не прибудет, Бегун должен будет действовать самостоятельно. Мы уже знаем, где именно пройдут переговоры?

— Только что узнали, — докладывает Жнец. — Сильвер-Сити, город с населением примерно тысяча восемьсот душ к северу от Дугласвилла, Дорадо. Вплоть до заключения перемирия в том районе шли бои, так что имеются боевые порядки и у Фронта, и у Маведах. Сами переговоры могут начаться в любой момент.

На одном из экранов появляется компьютерная карта. Перед нами Сильвер-Сити. Сквозь город тянутся синие и зеленые линии — позиции Фронта и Маведах. К югу от Сильвер-Сити лежит Дугласвилл, полностью контролируемый Фронтом. Ни «Ситармеда», ни «Туйо Корадар» там не закреплены. Однако к северо-западу от Сильвер-Сити, всего в нескольких минутах езды, существует крупная ячейка «Тин Синдие». В самом Сильвер-Сити есть активисты «Черного Октября» и «Роуз»; «Роуз» присутствует и в Дугласвилле. Боевики организации «Пятерки» в районе не замечены.

— А что есть в Сильвер-Сити у нас? — спрашиваю я Жнеца.

— Двое законспирированных агентов.

— Это все?

— Пока все. Я их оповещу.

— Внимание! — кричит другой наблюдатель, человек по имени Роджер Темпл. На одном из экранов «Черного Октября» появляется белый кирпичный домик рядом с разбомбленным жилым комплексом. Железная крыша в приличном состоянии, но окна заколочены досками.

— На связи Красная Гусеница, — звучит голос женщины по имени Анита Нордстар. — Вы видите пострадавший перекресток улиц Галена и Восьмой в Дугласвилле. Сейчас я постараюсь показать вам некоего Джекоба Дрюса.

Сперва мы видим материалы на Дрюса. На фото лысеющий мужчина 41 года, бывший шахтер, потерявший всю семью в битве за Дугласвилл четырьмя годами раньше и вступивший в «Черный Октябрь» в качестве опытного минера; спустя несколько месяцев «Октябрь» отказался от его услуг, сочтя слишком неуравновешенным субъектом. С тех пор он жил отшельником; известно, что он не менее трех раз по собственной инициативе проникал в расположения Маведах, устанавливая там бомбы. Все три вылазки были успешными, унеся в общей сложности больше двухсот дракских жизней.

Знакомясь с делом Джекоба Дрюса, я вспоминаю Мина в воронке, человека с флейтой и Язи Ро, прорывавшегося днем позже вместе с Окори Сиков сквозь город, прокладывая себе путь энергоножом... Уж не я ли превратил его в ослепленное ненавистью чудовище? И не превратил ли меня в точно такое же чудовище тот человек с флейтой? И все мы дружно ненавидим чудовищ — кровожадных потомков Хиссиеда-до' Тимана.

— Я слежу за ним весь день. — На экране появляется видеозапись. На ней Дрюс: он входит в какое-то разрушенное промышленное помещение. — Объект провел больше трех часов на старых приисках ИМПЕКС к востоку от города, откуда вернулся к себе домой с тяжелым мешком. Это произошло два часа назад. Потом он отправился обедать на благотворительную кухню Фронта в одном квартале отсюда. Услышав сообщение Фронта Амадина, оставил на столе тарелку с недоеденным супом и кинулся сюда. Можете считать меня выдумщицей, но у меня впечатление, что объект намерен поднять что-то или кого-то на воздух.

— Продолжай наблюдение! — приказывает Жнец.

Сигнал от Красной Гусеницы пропадает. Я сам не заметил, как вскочил. Чтобы как следует поразмыслить, приходится снова сесть. Что, если «Ситармеда» собирается сорвать переговоры в Сильвер-Сити с помощью воздушной атаки? Что, если Джекоб Дрюс, обезумевший от страданий, разом покончит и с переговорщиками, и с собственным бессмысленным существованием? Что, если им помогут другие безумцы, драки и люди? Что мы способны всему этому противопоставить?

Я смотрю на Дэвиджа. Тот внимательно изучает что-то на мониторе своего переносного компьютера.

Я встаю и подхожу к нему. На мониторе застывший кадр — митинг «Черного Октября», снятый Котом Из Подворотни: человек в молитвенной накидке потрясает новейшим лазерным оружием.

— Что привлекло твое внимание? — спрашиваю я.

— Видишь эти нити? — тычет он пальцем в угол экрана.

— Арба канфот, — подсказывает Зенак Аби. — Четыре жгута.

Дэвидж увеличивает другую фигуру в том же кадре — крупного мускулистого мужчину с черной бородой. На голове у него вязаная шапочка, он тоже потрясает новым оружием.

— Я знаком с личным делом этого типа. Он мусульманин. Эти двое — пожилые люди, они могли еще успеть повоевать друг с другом на Земле. В этой церкви вообще полно бывших врагов: евреев и мусульман, ирландцев и англичан, католиков и протестантов, черных, белых, краснокожих, желтокожих. Теперь они объединились против драков.

Аби с улыбкой кивает.

— Не думаешь ли ты, что, добившись желаемого, то есть уничтожив на Амадине всех драков, они, не вытерпев и нескольких дней, снова вопьются друг другу в глотку?

— Может быть, — отвечает Дэвидж джетаху. — Но у меня еще есть надежда, что нам удастся объединить драков и людей, показав им общего врага.

Аби кивает, не сводя взгляд с экранов.

— Этим мы и займемся: объединим их для борьбы против тщетности. — Он показывает на монитор. — Кажется, что-то опять назревает...

Следующие два часа мы принимаем донесения наших агентов. Вскоре в кажущемся сумбуре начинает проглядывать общая тема. Судя по всему, перемирие застало мелкие группировки врасплох. Например, Кот Из Подворотни сообщает, что митинг ничего не решил, но через три часа начнется заседание центрального комитета «Черного Октября».

По донесению Бегуна, «Ситармеда» запланировала акцию заранее, еще до объявления о перемирии; боевикам, прибывшим в Порт-Рефьюдж, приказано возвращаться по домам и ждать дальнейших распоряжений. В Дугласвилле Красная Гусеница продолжает наблюдение за жилищем бомбиста Джекоба Дрюса.

Все сходятся в одном: прекращение огня пока что не нарушено. Мой фронтовой опыт подсказывает, правда, что на передовой никто не помышляет о мире, договоре, даже продолжительной передышке. Самые смелые надежды исчерпываются несколькими мирными днями. Там знают, что бойня скоро обязательно возобновится: кто-нибудь учинит что-нибудь ужасное, и тлеющий огонь в очередной раз вспыхнет всепожирающим пламенем; так что мечта о короткой передышке и то чересчур смелая.

Согласно донесениям из «Роуз», «Пятерок», «Туйо Корадар» и «Тин Синдие», все группировки созвали чрезвычайные заседания, чтобы решить, как быть. Ночное Крыло (агент Руди Класс) доносит, что «Зеленый Огонь» — террористы, прежде воевавшие за Фронт в Северной Шорде, — тоже что-то готовит. В их распоряжении несколько ракет, которые они могут выпустить по штабу Маведах в Южной Шорде...

Дэвидж хмурится и жестами подзывает меня и Аби.

— Любой пуск ракет обрекает переговоры на провал. Что может предпринять Ночное Крыло?

— Ему бы минимум троих помощников... — говорит Жнец. — Но у него есть лучевое оружие, так что он не совсем бессилен. Главное — обмануть охрану «Зеленого Огня». Второй фокус — вывести ракеты из строя за короткий промежуток времени между командой на запуск и самим залпом.

— У нас есть в том районе еще один агент, — подсказывает Кита. — Обратимся к нему. Если залп состоится, постараемся вывести из строя и остальные ракеты, и площадку, и персонал.

Аби и Дэвидж переглядываются. Аби кивает, я тоже. Мне, правда, кажется, что Ночное Крыло и его гипотетический партнер получили невыполнимое задание, граничащее с самоубийством.

Жнец оперативно доводит приказания до исполнителей.

Я ловлю себя на том, что уже не отличаю людей от драков, драков от людей. Наши агенты — одна порода, противник, о котором они доносят, — другая. Похоже, наше «Нави Ди» — новое племя на планете.

— Внимание! — кричит Дженис. — На связи Красная Гусеница.

На экране темное помещение, объектив отчаянно прыгает.

— Он улизнул. Дрюс исчез!

Агент отодвигает от стены пустые ящики, и мы видим дыру. Объектив проникает туда, показывает цементную стену, ныряет вниз. Лестница ведет в коллектор.

— Черт! Попробую его догнать. Мне потребуется помощь ваших людей в Сильвер-Сити. У вас есть изображение его внешности. Прием.

Жнец без промедления передает указания для региональной агентурной сети в Центральном Дорадо. Не проходит и минуты, как на связь с нами выходят еще двое из Сильвер-Сити: женщина по кличке Лили и мужчина — Персик. Они уже располагают портретами Джекоба Дрюса и знают место проведения переговоров.

Я слишком устал, чтобы стоять, и слишком взвинчен, чтобы сидеть. Если бы воюющие стороны повременили с перемирием хотя бы полгода, мы бы успели гораздо лучше подготовиться. С другой стороны, тщательное планирование, как известно, — верный способ рассмешить Бога...

Джекоб Дрюс не выходит у меня из головы. Мы не уверены, что он намерен устроить взрыв. С чего мы взяли, что он продолжает делать бомбы? Я изучаю на мониторе своего переносного компьютера последнее донесение Красной Гусеницы и его видеосопровождение: инструменты в мастерской Дрюса, множество всевозможных мелочей, ящики и какие-то еще емкости.

— Жнец, у меня на двадцать втором канале интерьер Дрюсова жилища. Что тут указывает на то, что Джекоб Дрюс — бомбист?

Дэвидж озабоченно смотрит на свой экран. Жнец тычет стрелкой в разные углы экранной мастерской, демонстрируя разные предметы, с помощью которых можно сделать бомбу или отремонтировать передатчик; вот здесь может храниться взрывчатка, здесь — съестное, здесь — все что угодно...

— Получается, что бомбу способен смастерить каждый, — резюмирует Кита. — Но тут главное другое: в прошлом он уже делал бомбы.

— И по многим причинам может отрицательно относиться к перемирию, — подхватывает Жнец. — Если он ничего не замышляет, то зачем ездил на шахту? Зачем полез в подземный коллектор?

Мотивы, возможность, прошлое, подозрительное поведение... Когда придет время решать, жить мне или умереть, то вершитель моей судьбы будет, надеюсь, располагать более убедительными доказательствами.

— Экстренные новости! — провозглашает Дженис. — Персик засек Дрюса.

На экранах площадь, снимаемая с крыши дома. На разноцветной бетонной мостовой стоят несколько человек — охрана Фронта, стерегущая подъезд большого здания на противоположной стороне.

— Разграничительная линия проходит прямо через здание, — докладывает Персик. — С другой стороны здание охраняется силами Маведах. Там ведет наблюдение Лили, но это так, на всякий случай. Я вижу объект.

Камера наезжает на Джекоба Дрюса, переходящего площадь с тросточкой в руке. Шаги его неторопливы, лицо печально. Экран делится надвое, и во второй половине появляется тот же Дрюс, только в другом ракурсе.

— Лили, — объясняет Кита.

— Объект зафиксирован, — докладывает второй агент. — Держу его на мушке.

— А как насчет возможности скрыться после акции? — шепчет Дэвидж.

— Если при нем взрывчатка, — докладывает Лили, — то он ею обмотан.

— Дьявол! — скрежещет зубами Дженис. — Ночное Крыло, прием!

Сразу три экрана заполняются пламенем и дымом, динамики ревут.

— «Зеленый Огонь» выпустил ракеты, — слышим мы сквозь помехи голос Ночного Крыла. — Две штуки. Первую нам удалось сразу подорвать, так что с площадкой и с персоналом покончено. Но вторая, увы, летит к цели.

— Необходимо предупредить переговорщиков! — кричу я в микрофон.

— Не беспокойся, Ро, — отвечает мне Эли Мосс. — Мои радары ведут ракету. Она летит не в Сильвер-Сити. Эту птичку выпустили по нам.

— «Мир»! — слышен в наушниках голос Лили. — Если у этого типа бомба, то надо быстрее его убрать. Иначе он подойдет слишком близко...

Звучит сигнал тревоги, и я инстинктивно хватаюсь за специальные поручни. «Эол» делает резкий вираж вправо, потом резко идет на снижение. Но прямое попадание только ускоряет падение. Я с трудом встаю и вижу Жнеца, заползающего в кресло.

— Персику и Лили нужно наше незамедлительное решение. Да или нет?

Справа от меня лежат без чувств Зенак Аби и Дэвидж. У Дэвиджа на лбу кровавая ссадина. По экрану продолжает двигаться Джекоб Дрюс: постукивая палочкой, он приближается к зданию, где проходят переговоры.

Худший из моих кошмаров оборачивается явью. Йора Бенерес бросается к Аби и Дэвиджу. Я понимаю, что в самый ответственный момент остался один.

— Стреляйте! — приказываю я.

Не проходит и секунды, как раздается выстрел. Дрюс останавливается, охранники выхватывают оружие и ищут глазами источник шума.

Джекоб Дрюс опускается на колени, падает ничком. Его палочка катится по мостовой. Гремит оглушительный взрыв. Когда грохот стихает, я слышу заранее подготовленное нами обращение: что собой представляет «Мир», что мы только что совершили и зачем. За считанные секунды весь Амадин будет оповещен о вступлении в силу новых правил игры.

Я кидаюсь к Дэвиджу. Над ним уже хлопочет заплаканная Кита. Я смотрю на Аби, но Кита качает головой. Я ищу у него пульс и не нахожу. Зенак Аби мертв.

Мертв! Как он посмел толкнуть меня на этот путь и сразу уйти в сторонку? Я готов объявить это вопиющей несправедливостью. Старый дурень, ты всю жизнь добивался мира, но ты его уже не увидишь. Ты будешь удостоен «Клинка Айдана», Аби. А время покажет, суждено ли воцариться миру.

Я встаю и смотрю на экран. От Джекоба Дрюса осталась одна воронка. Охрана у здания приходит в себя, недоуменно переглядывается. Картинка стремительно темнеет: Персик и Лили покидают свои позиции.

Рядом со мной появляется Жнец. Он кладет руку мне на плечо и говорит:

— Не повезло. Но, может, это невезение пополам с удачей.

Я не могу сдержать слезы. Я оплакиваю Зенака Аби и одновременно собственную незавидную участь. А главное, сгусток боли по имени Джекоб Дрюс, перелетевший облачком пара в следующую жизнь.

— Что скажешь? — слышу я вопрос Жнеца.

— Ты о чем?

— Как ты принял решение? Что убедило тебя в том, что у Дрюса бомба?

— Я сомневался. Это была простая догадка. Меня надоумила его палка. На старой шахте он обходился без нее, а из коллектора почему-то вылез уже с палкой. Полагаю, он сознательно шел на самоубийство.

Жнец кивает и возвращается на свое рабочее место. Йора сообщает, что наш корабль почти не пострадал. Мы получаем донесения от агентов, внедренных в «Пятерки», «Роуз», «Туйо Корадар» и «Зеленый Огонь», и приказываем им сохранять полную готовность. Наш агент Камикадзе правильно резюмирует создавшуюся ситуацию: «В квартале появился полицейский, смешавший планы злоумышленников».

Вечером, когда мы возвращаемся к себе на гору, перемирие все еще не нарушено. Я сижу рядом с телом Аби в грузовом отсеке корабля и вспоминаю его слова о том, что эта миссия может стоить мне жизни. Пока что она стоила жизни ему самому.

— Будут новые жертвы, — слышу я голос Дэвиджа. Его голова забинтована, рядом с ним стоит Кита.

— Вдруг мы неправы? — шепчу я.

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, Ро, то вселенная была бы совсем другой. — Он указывает кивком головы на комнату связи. — Это только начало.

Дэвидж и Кита возвращаются в кресла. Я прощаюсь с Аби и вреду за ними.

41

Мы считаем трупы. Зенак Аби, Джекоб Дрюс, одиннадцать членов расчета ракетной установки. Ночное Крыло и второй агент, находившийся на пусковой площадке, отделались пустяковыми царапинами от разлетевшихся осколков. Главное, что перемирие устояло.

Мы собрались в большом подземном зале медной шахты. Дэвидж говорит, лежа на грязном полу. Рядом с ним сидит Кита.

— Ни Фронт, ни Маведах не выступили с заявлениями. Террористические группировки ждут, что скажут главные силы, чтобы было чему противоречить.

— У нас есть сообщение из «Зеленого Огня», — говорю я. — Они уже придумали, что такое «Мир»: ответвление Маведах, с помощью которого драки собираются болтать о мире и продолжать убивать людей.

— Неужели кто-то этому верит?

— Кое-кто верит, — уныло подтверждает Кита. Дэвидж закрывает глаза и откидывает голову на сложенный плащ, предложенный Китой вместо подушки.

— Твое мнение, Ро?

— Все, кто сегодня погиб, — люди.

Он смотрит в темноту и делает глубокий вдох.

— Убийцы — тоже исключительно люди.

— Да? — Ответ известен мне заранее. Я сажусь на краешек самодельного табурета Аби, наклоняюсь, сцепляю пальцы. — Срочно нужна замена для Аби. И для тебя — вряд ли ты быстро оправишься. Я не могу принимать решения один.

Дэвидж долго смотрит на меня. Когда он наконец прерывает молчание, мне кажется, что он стал другим человеком.

— Знай, Язи Ро: я очень горжусь тобой. Когда ты появился на Дружбе, я решил, что от тебя будут одни неприятности. Но теперь я в тебе окончательно разобрался и хочу, чтобы ты знал: если бы можно было загадывать желания, мое было бы простым — увидеть, как ты становишься взрослым. Не уверен, что взросление в моем присутствии пошло бы тебе на пользу. Ты сам отлично справляешься. Но при мне ты, наверное, чувствовал бы себя счастливее.

Он не ждет ответа, да мне и нечего отвечать. Он смотрит на Киту, сжимает ей руку.

— Не знаю, почему так случилось, но у меня есть ты.

Она улыбается, заглядывает ему в глаза, гладит ему щеку.

— Я никогда не могла отклонить предложение покататься на лыжах.

— Кита, на сей раз я предлагаю тебе заняться весьма неприятным делом.

Она перестает улыбаться и опускает голову.

— Ты уверен?

— Абсолютно уверен.

— Если у меня возникнут разногласия с тобой насчет того, заслуживает ли кто-то смерти, то я буду слушаться голоса собственной совести.

Дэвидж похлопывает ее по руке, хочет кивнуть, но морщится от боли.

— Другого я не ожидал. Ро, ты не возражаешь, если Кита заменит Аби?

— Лучшей кандидатуры не придумаешь. Подготовка, умение рассуждать... — Я не могу забыть Джекоба Дрюса. Меня душат непролитые слезы. — Дрюс был человеком, но меня терзает боль, терзавшая его.

— Я бы встревожился, если бы его боль оставила тебя равнодушным.

— Что, если следующим окажется драк? Вдруг у меня возникнет тогда стремление расквитаться с каким-нибудь чудовищем из Фронта Амадина? Что я в этом случае натворю?

— Ты поступишь правильно, Язи Ро, — успокаивает меня Кита. — Слишком многое поставлено на карту.

— Вдруг это испепелит мне душу? — не отстаю я от Дэвиджа. Он отвечает мне тихо, но твердо:

— Ты погибнешь, если дашь слабину. Помнишь военачальников Айдана из «Кода Итеда»? Принимая клинок Айдана, военачальник не чувствовал себя в одиночестве: с ним были офицеры, солдаты его денве, целая семья, спаянная одной целью — миром. Вместе они становились непобедимыми. Я хочу сказать, Ро, что ты не будешь одинок в своей борьбе.

Ночная тьма прячет от меня все, кроме моих мыслей. Я смотрю с горы вниз, на море тумана, залившее долину и населившее ее призраками. Я слышу, как Эли, Йора, Гази, несколько драков из окружения Аби работают на «Эоле», пытаясь устранить повреждения защитного экрана и корпуса, причиненные попаданием ракеты «Зеленого Огня». Неподалеку новая группа обученных агентов прощается с друзьями и близкими, прежде чем разъехаться под покровом темноты. Пилоты проверяют платформы, которые поднимут пополнение в воздух. Жнец, Дженис и другие дежурят на корабле, принимая донесения агентов, планируя дальнейшие действия, пополняя банк данных. Некоторые несут вахту снаружи, ежась и прогоняя холод рассказами о Дрюсе и нападении «Зеленого Огня». Не дожидаясь, когда они дойдут до моей роли в событиях, я отхожу, мечтая о тишине.

Но мечтам не суждено осуществиться: до моего слуха доносится плач. Я колеблюсь, не зная, чем станет мое появление для плачущего: утешением или помехой. Подойдя ближе, я узнаю Киту.

— Чем я могу тебе помочь?

Вместо ответа она обнимает меня, прячет лицо у меня на груди, льет горючие слезы. Мудрость Айдана, не позволявшего своим военачальникам горевать в одиночку, подтверждается вновь.

«Ты один, — говорил в древности воин-джетах, собиравший армию, чтобы покончить с Вековой войной. — Против тебя боль, горе, ненависть и месть — армии без числа...»

— Ро! — всхлипывает Кита. — Я так его люблю, и мне так страшно...

Я тоже готов расплакаться.

— Помнишь ученика из «Ситармеда»? — шепчу я ей в самое ухо. — Того, кто от страха был готов перерезать себе горло, лишь бы забыть про страх? Намваак спросил его, что его тревожит...

Я чувствую, как она кивает и борется со слезами.

— «Джетах, всю вселенную поглотила тьма, — цитирует она „Кода Ситармеда“. — Зло всесильно, а я чувствую себя крохотным и беспомощным. По сравнению с беспросветностью зла темнота смерти кажется ярким светом».

— «Там, где находишься сейчас ты, — подхватываю я, — до тебя побывал Тохалла. Он тоже тонул во тьме. У него тоже был нож. Но еще у Тохаллы был друг».

Она смеется и смотрит на меня.

— Я запомнила это место немного по-другому, Ро. Кажется, там говорится: «Но еще у Тохаллы была талма».

— Так мне нравится больше, Кита. И потом, разве дружба — не часть талмы Тохаллы?

— Спасибо, Ро. — Она встает и чмокает меня в щеку. — Спасибо.

Глядя, как она шагает обратно к кораблю, я думаю о драке с двумя детьми на горе Атахд, сказавшего, что у меня глаза убийцы.

— Так оно и есть, — шепчу я, обращаясь к призракам, прячущимся в тумане. — Только это еще не весь я.

42

Утром «Эол» зависает над морем Шорда между континентами Шорда и Дорадо. Дэвидж сидит вместе с нами за столом в кают-компании. Мы слушаем радио— и телевещание Маведах и Фронта. Те и другие более или менее добросовестно рассказывают о случившемся и о его причинах, а это означает, что ни те, ни другие еще не решили, как быть с нами. Все станции демонстрируют кадры, предоставленные «Нави Ди»: шокирующую сцену взрывающегося Джекоба Дрюса, воронку посреди площади, цифру «29» — обозначение «Нави Ди», — начертанную мелом неподалеку от воронки и на крыше, откуда Персик произвел свой решающий выстрел. Демонстрируется также предоставленная нами съемка инцидента с ракетами на пусковой площадке «Зеленого Огня»; там цифра «29» гордо красуется на борту сгоревшего грузовика.

Комментаторы Фронта и Маведах гадают, что представляет собой новоявленный «Мир»: откуда мы взялись, сколько нас, что у нас на самом деле на уме. Характерно, что те и другие выражают надежду, что «Мир», по-дракски «Нави Ди», действительно будет бороться за прекращение военных действий. Те и другие цитируют слова Айдана, задумавшего покончить с Вековой войной: «Возвращайся тогда, когда единственной твоей целью станет мир и ты без колебаний перережешь себе горло ради мира. Вот цена клинка военного вождя». Правда, комментатора Фронта Амадина обуревает скептицизм: по его мнению, такая самоотверженность ныне немыслима.