Чем больше истин ты познаешь, отвечая на эти вопросы, тем ближе подойдешь к пониманию ситуаций, возникающих между одушевленными существами. Понимать же ситуацию — это почти то же самое, что управлять ее природой и последствиями.

Предание о Дитааре, Кода Синушада, Талман

Верхняя правая половина ее туловища потеряла чувствительность. Ей представлялась алая кровь, лицо горело огнем.

— Свет, Натуэх, — раздался где-то над ней голос Торы Соама.

Лицо перестало гореть.

— Тора Соам?

— Да.

— Кто это был? Кто пытался меня убить?

— М-м-м... — Смущенное молчание. — Этого мы не знаем. Как только я понял, что у вас на уме, я удалил вашего охранника и выслал целый взвод для поимки того, кто попытается к вам проникнуть. Однако к вам никто не входил, от вас никто не выходил.

Джоанн нахмурилась.

— На нем был изолирующий от атмосферы скафандр. Я его проткнула. Кто бы это ни был, он должен лежать в моей каюте мертвый.

— Там никого нет.

Джоанн напрягла память.

— Из коридора никто не входил. Значит, в каюте есть как минимум еще одна дверь. Через нее, наверное, и вытащили труп. — Она стала шарить в воздухе рукой, чтобы поймать руку Торы Соама. Добившись своего, она проговорила: — Когда я проколола скафандр, запахло аммиаком.

— М-м-м... — Тора Соам помолчал. — В группе наблюдателей от Девятого Сектора есть всего один участник, чья родная атмосфера содержит много аммиака: Дарласс Ита с планеты Аус.

Джоанн покачала головой.

— Бессмыслица! Орбитальную станцию сконструировал и построил тиман Низак. Это был тиман!

— Всем на станции хорошо известно, что вы слепы, Джоанн Никол. Тот, кто попытался вас убить, мог быть как тиманом, так и человеком или драком, изображавшим посланца Ауса. Цель посещения могла состоять в том, чтобы бросить тень подозрения на тиманов.

— Или это сами тиманы пытались изобразить, будто кто-то пытается подставить тиманов. — Джоан опять покачала головой. — Кто здесь сейчас находится, кроме вас, Тора Соам?

— Натуэх Ги, чирн-джетах корабля «Куэх».

— А где посол Рафики и джетах Индева?

— Сначала они оба отказывались появляться здесь без ассистентов, однако сейчас они уже должны прибыть на корабль со своей охраной.

Джоанн кивнула.

— Всем нам необходимо собраться в каюте с главным дисплеем. — Она повернула голову туда, где находился Натуэх Ги. — Я могу встать?

— Нет, вам необходимо лежать. Вы сильно пострадали.

Она нахмурилась и пощупала левой рукой правое плечо, которое вместе с правой рукой было закрыто гладкой пластмассой.

— Думаю, мне удалось спасти вам руку.

Джоанн уронила голову на подушку.

— Перевезите меня в каюту с главным дисплеем, Натуэх Ги.

— Вам необходим покой.

— Перевезите ее! — распорядился овьетах. — Она знает, что делает.

Койка пришла в движение.

— Овьетах! — позвала она.

— Я слушаю, Джоанн Никол.

— Вы вывели туда компьютеры Талман-коваха и Соединенных Штатов Земли?

— Информацией из Талман-коваха можно пользоваться, однако посол Рафики не дает разрешения на связь с центральной компьютерной системой землян.

Джоанн больше не двигалась, позволяя катить ее койку в обозначенном направлении.

Торопись, Натуэх Ги! Дискуссия будет долгой.

Ее мысли путались. Ей вспомнились плацдарм «Сторм Маунтейн» и разговор с Тэдом Макай в офицерском клубе за много месяцев до атаки драков.

— Расскажи мне про Амадин, Тэд.

— Ты относишься к тем, кого влечет гротеск?

— Просто хочу понять.

Тэд Макай поерзал на табурете, допил рюмку и заказал еще. У него не было намерения откровенничать.

— Ни Карвер, ни Шпидель, ни Гади не рассказывают про Амадин. Все, кто там служил, молчат.

— Тебе когда-нибудь снились ужасные, кошмарные сны, Джоанн?

— Снились.

— Пыталась ли ты когда-нибудь передать такой сон словами, чтобы слушатель понял весь твой ужас?

— Пыталась.

— Ну и понял ли кто-нибудь из слушателей всю бездну испытанного тобой кошмара?

Кошмары... Она то и дело просыпалась в темноте, разбуженная собственным воплем, тряслась и орошала потом постельное белье. В детстве она пыталась поделиться увиденным с матерью, старавшейся успокоить ее в своих объятиях; спустя много лет Маллик внимал вполуха ее истерическому потоку слов, а потом разражался хохотом...

— Нет, этого не мог понять никто. Ведь они не видели моего сна.

Макай кивнул.

— Вот так! А теперь угости меня рюмочкой.

Койка свернула за угол, и Джоанн догадалась, что уже находится в большой каюте с огромным дисплеем. Койка остановилась; врач нажал на кнопку, и передняя часть койки приподнялась, позволяя присутствующим видеть лицо Джоанн.

Ей предстояло поделиться с ними подробностями своего кошмара...

Она выпустила руку Торы Соама.

— Здесь никого не должно быть, кроме нас четверых: вас, Рафики, Индевы и меня.

Она услышала, как покидает помещение врач Натуэх Ги. Потом овьетах обратился к послу Рафики и джетаху Индеве.

— Уважаемые гости, нашей охране тоже придется дожидаться нас снаружи. — Направление голоса Торы Соама поменялось: его слова адресовались теперь одному из драков за пультом управления компьютерной системой. — Прошу меня извинить, но вам и членам вашей смены тоже придется подождать снаружи.

— Следует ли нам отключить перед уходом аппаратуру? — осведомился старший смены.

— Нет, она нам понадобится. Оставьте все в режиме «временная пауза».

— Будет исполнено, овьетах.

После того как удалились операторы, помещение одновременно покинули земная и дракская охрана, дружно бранясь себе под нос.

Наконец раздалось шипение, свидетельствующее о герметизации двери. Посол Рафики обошла стол и остановилась в ногах у Джоанн.

— Вы, значит, и есть та изменница, о которой рассказывал мне Мур.

— Я не изменница. Тора Соам может подтвердить, что я — вемадах. Вам ясно значение этого понятия?

— Я читала Талман, — ответила Рафики. — Только я не уверена, что так уж важно, каким прикрытием следует воспользоваться, чтобы совершить измену. Зачем меня сюда позвали, Никол?

— Чтобы засвидетельствовать кошмар, госпожа посол. Этот кошмар расскажет вам о причинах войны и о том, почему все продолжают воевать. Однако для этого Тора Соам должен получить доступ к земной информации коммерческого и исторического свойства.

— Это невозможно.

— Посол Рафики, требуемая информация не относится к категории секретной.

Джетах Индева встал и подошел к Торе Соаму.

— Имеет ли Талман-ковах выход на этот ваш информационный комплекс, овьетах?

— Имеет.

— Значит, эта женщина увидит на дисплее нашу информацию?

— В той степени, в какой это потребуется.

— Я не могу этого позволить! — заявил Индева.

— Решение по данному вопросу принимаете не вы, джетах Индева. Я — овьетах Талман-коваха. Даже сама Палата драков не может мне диктовать, как использовать мою информацию.

— Тора Соам, вы не имеете права заставить меня дать санкцию на такое подсоединение, — сказала посол Рафики.

— Не имеет, — вмешалась Джоанн. — Но для начала хватит и информации из коваха. Возможно, начав просмотр, госпожа посол захочет узнать больше. — Дождавшись, когда Тора Соам усядется на одно из операторских мест, она сказала: — Дайте на экран часть космического пространства, находящуюся во владении у Соединенных Штатов Земли и у Палаты драков.

— Вид с планеты Драко, — прокомментировал через некоторое время Тора Соам.

Джоанн покачала головой.

— Дайте нам объемную картину с центром посередине между Землей и Драко, достаточно мелкомасштабную, чтобы можно было охватить взглядом всю территорию.

— Что теперь?

— Выделите планеты Земля и Драко.

— Готово.

Джоанн указала левой рукой на экран.

— Так обстояли дела примерно две тысячи сто земных лет назад. Люди еще не отрывались от своей планеты, а жители Синдие под водительством Помы возродили свою расу на планете Драко. А теперь, Тора Соам, ускорьте продвижение во времени и покажите результаты колонизаторских усилий обеих наций к две тысячи пятидесятому земному году.

Джоанн представляла себе ореол точек вокруг обеих планет. Через некоторое время посол Рафики не вытерпела.

— Что все это призвано проиллюстрировать?

— Так выглядели тенденции колонизации миров до официального образования Федерации Девятого Сектора. — Она обернулась к Торе Соаму. — Теперь медленно подходим к настоящему времени. Начиная с две тысячи пятидесятого года тенденции изменились. Обратите внимание, как зоны тянутся навстречу друг другу. — Мысленно она представляла себе несущиеся перекрестными курсами стрелы, сталкивающиеся у планеты под названием Амадин.

— А теперь? — спросил Тора Соам.

— Теперь появилась планета, колонизованная обеими расами сразу, — Амадин. Все вроде бы шло гладко, пока не образовались без предуведомления Фронт и Маведах. Никто не успел и глазом моргнуть, как вспыхнула война, в которую вовлечены теперь три сотни миров. В такой войне, как эта, не может быть победителя; главная ее проблема заключается в том, что ни одна сторона не способна взять и прекратить военные действия. Остается как будто единственный путь — взаимное уничтожение. Межпланетная битва завершится тогда, когда биться станет нечем и некому.

— Не вижу проку в лекциях по истории, — нетерпеливо отмахнулась посол Рафики. — К тому же существует еще один путь: договор, выработанный мною и Хелиотом Бантом.

— Если этот договор вступит в силу, госпожа посол, бои на Амадине не стихнут. Не существует мощной полиции, способной сдержать все население, обуреваемое жаждой убивать. К тому же Палата драков обязуется поддерживать и защищать Маведах, а Соединенные Штаты Земли — Фронт Амадина.

Каждый солдат, прошедший через пекло Амадина, уносит заразу с этой планеты к себе домой.

— Это так, — сказал Тора Соам послу землян. — Пока не будет решена проблема Амадина, обе стороны сохранят готовность снова завязать драку. Все большее число солдат, наблюдающих за событиями через прицел, будет созерцать тамошние ужасные события. Возобновление межпланетной войны, случайное или преднамеренное, — всего лишь дело времени. — Тора Соам подождал ответа землянки и, не дождавшись, обратился к Джоанн:

— Мы понимаем, что несвободны в своих решениях. Но поняли ли вы, почему, как это происходит?

— Найдите основные коммерческие интересы, вовлеченные в колонизацию планет после две тысячи пятидесятого года.

Овьетах поразмыслил и возразил:

— Но ведь их сотни, Никол, компании, профессиональные союзы, организации по иммиграции.

— Компании создают побудительные мотивы для деятельности профессиональных и иммиграционных организаций, овьетах. Ищите связующее звено между компаниями.

Пока Тора Соам послушно выполнял задание своей помощницы, джетах Индева подошел к Джоанн и сказал:

— Почему бы вам не выражаться проще?

Джоанн выдавила улыбку, мучаясь от боли в плече: действие анестезии заканчивалось.

— Вспомните, джетах: Шизумаат не говорил Намндасу, что Синдие — круг, а показывал ему это.

— Я вам не школьник-молокосос, глядящий в рот наставнику! — возмущенно вскричал Индева, хлопнув себя трехпалой рукой по груди. — Мне нужны ответы, а не театральное представление!

От пульта управления до них долетел голос Торы Соама:

— Если ваши слова искренни, Индева Бежуда, то вы не станете возражать против того, чтобы по-взрослому дождаться доказательств и сделать собственные выводы. — Не дав ему ответить на отповедь, Тора Соам продолжил: — Четкой системы не вырисовывается, Никол. Однако почти семьдесят процентов капиталовложений в колонизацию делается пулом из одиннадцати холдинговых компаний. Все это — компании с других планет, ни одна из них не принадлежит гражданам Палаты драков. Мы не располагаем о них коммерческой информацией.

Джоанн кивнула.

— Зато все они с планет — членов Федерации Девятого Сектора.

Овьетах, выверявший информацию, ответил ей не сразу:

— Вы правы.

Джоанн обернулась к послу Рафики:

— Вы организуете поступление сведений?

— Вы хоть представляете себе, Никол, на что замахиваетесь?

— Значит, вы тоже прозреваете, госпожа посол?

Рафики, подумав, подошла к Торе Соаму.

— Соедините меня с моей миссией.

После того как посол дала разрешение на компьютерную связь с банком данных землян, Тора Соам взялся обрабатывать новую информацию. Справившись с этой задачей, он отошел от пульта управления и остановился рядом с Джоанн.

— Итак, Никол, восемьдесят процентов капиталовложений в колонии Соединенных Штатов Земли принадлежат после две тысячи пятидесятого года четырнадцати холдинговым компаниям, ни одна из которых не зарегистрирована на планетах Соединенных Штатов.

— Все до одной — на планетах Девятого Сектора?

— Да... Неужели тут и кроется некто или нечто, развязавшее конфликт между Палатой драков и Соединенными Штатами Земли?

— Да.

— Но ведь для этого надо располагать квадриллионами, невообразимыми капиталами и ресурсами. — Теперь Тора Соам обращался к послу Рафики: — Все указывает на Федерацию Девятого Сектора как таковую.

— Людям повсюду мерещатся заговоры, — с отвращением проговорил джетах Индева. — Это безумие, Тора Соам! Неужели Никол заразила вас собственными призраками? — Индева перенес свой гнев на Джоанн. — Скажите, землянка, какой членам Федерации прок от того, что половина их сектора пылает в огне?

— Никакого.

— Совершенно верно. А как можно бы было держать в секрете столь крупномасштабный заговор сотни правительств, да еще десятилетиями, что предполагает ваша теория?

— Никак.

Индева помолчал.

— В таком случае, Никол, то, что открыто вашему зрению, для моего закрыто.

— В разработке условий договора принимались во внимание предложения наблюдателей от Девятого Сектора?

— Да.

Джоанн удовлетворенно кивнула.

— Эти предложения наверняка касались организации на Амадине охраняемой демилитаризованной зоны.

Индева тяжело перевел дух.

— Это — ключевая проблема войны. Прежде всего необходимо потушить конфликт на Амадине.

— Нет, джетах Индева. Вы ошибаетесь. Ошибок у вас две. — Джоанн, стиснув зубы, приняла сидячее положение. — Заговор — из тех, что, по вашим словам, мерещатся мне повсюду, — существует. Однако он фрагментарен, состоит из множества планов небольшого масштаба, которые в целом сулят нам уничтожение. ИМПЕКС землян действует по определенным правилам. Если ИМПЕКС получает надежную информацию, согласно которой действия сулят компании прибыль, и если к тому же сразу несколько крупных инвесторов получают ту же информацию и побуждают ИМПЕКС не медлить, то разве трудно сориентировать таким способом ИМПЕКС на изучение и дальнейшую эксплуатацию определенной планеты?

— Вы говорите об одной планете.

— Да. Но если по другим планетам продолжить выдавать информацию, которая всякий раз оказывается достоверной, то поставщики этой информации входят в доверие, тем более когда они располагают большими инвестиционными капиталами. Другие компании, видя, куда земляне из ИМПЕКСа и драки из ЯЧЕ вкладывают средства, знают по собственному опыту, что не в их интересах отставать от первопроходцев. — Джоанн покачала головой. — Все было до крайности просто! Довести Палату драков и Соединенные Штаты Земли до войны было все равно что раз плюнуть. Пользуясь нашими же правилами, нас буквально за руку подвели к взаимному уничтожению. А манипулировал всем этим Хиссиед-до' Тиман, наиболее влиятельный член Ассамблеи Девятого Сектора.

Рафики вздохнула.

— Слишком многое указывает на Девятый Сектор. Хиссиед-до' Тиман даже навлек на себя подозрение тем, как он исполнял роль члена комитета по приему в Федерацию новых членов. Если бы этот тиман был умнее, он бы тщательнее заметал следы.

— Более того, госпожа посол: Хиссиед-до' Тиман очень постарался, чтобы подозрение пало именно на него вместе со всей Федерацией Девятого Сектора. Какова цель Хиссиеда-до' Тимана? — спросила Джоанн у Торы Соама. — На что направлена его деятельность?

— План прост. Такими, как мы есть, Хиссиед-до' Тиман предпочел бы держать нас за пределами Федерации. У Соединенных Штатов Земли и Палаты драков достаточно большое население, чтобы покончить с влиянием Тимана в Федерации. Для того чтобы тиманы допустили нас в Федерацию, мы должны первым делом сократить свое население. В теперешнем количестве мы — слишком влиятельный электорат. — Овьетах зашагал взад-вперед. — Но это еще не все. Нам нельзя обронить ни словечка о том, что мы узнали. Если мы проговоримся, люди и драки узнают, что эту войну спровоцировал Девятый Сектор. Нападем мы в итоге на Федерацию или нет, результат будет один и тот же: ни Палата, ни Соединенные Штаты не станут членами Девятого Сектора. Никол!

— Я вас слушаю, овьетах.

— Именно этого и хочет Хиссиед-до' Тиман — не допустить нас до членства?

— Да. Они усматривают в нас угрозу могуществу Тимана.

Рафики вздохнула.

— Если все это — правда, то я начинаю понимать, что вы имеете в виду под «заданностью», Тора Соам. Если истина станет известна, ярость людей и драков будет такова, что мы либо объявим Федерации войну, либо думать забудем о вступлении в нее.

— И то, и другое устраивает Хиссиеда-до' Тимана, — сказал Тора Соам. — Даже выступив объединенными силами, мы не сможем выиграть войну у объединенных сил Федерации. А если просто воздержимся от членства — что ж, этого Тиману и надо:

— Но как быть с теперешней войной, Тора Соам? Продолжать ее мы не можем, но и остановить не в силах, если верно все здесь сказанное.

— Вы правильно оцениваете ситуацию, посол. Вы хотели что-то спросить, джетах Индева?

— Да. — Джетах обращался к Джоанн. — Если истина найдена, то почему мы не можем отдать Хиссиеда-до' Тимана под межпланетный суд самой Федерации? Разоблачим его с его подлыми планами и обрушим на него гнев всей Вселенной!

Джоанн улыбнулась.

— И поставим таким образом в известность Землю и Драко? Никаких доказательств связи между Хиссиед-до' Тиманом и этим планом вы не найдете. Полагаю, что изучение его финансового состояния выявит скромное существование на жалованье члена Ассамблеи. Сомневаюсь, чтобы хоть какое-то из капиталовложений компании можно бы было объявить его работой. Его деятельность — не столько деньги, сколько советы и рекомендации. Даже когда дело дошло до голосования в его комитете, Хиссиед-до' Тиман просто воздержался. Образец беспристрастности, да и только! Тиманы — мастаки по части сокрытия истинных трасс и ложных следов. К тому же заметать следы никогда не составляло для него труда. Видите ли, Хиссиед-до' Тиман не преследовал денежного интереса, а по-своему заботился о выживании своей расы. Он — патриот. Госпожа посол!

— Да, Никол?

— Все, что я здесь вам говорю, — чистая правда. Проверяйте мои слова любыми способами, только держите все в тайне. Если план Хиссиеда-до' Тимана станет достоянием прессы, то это приведет к столь же губительным последствиям, что и осуществление самого плана.

— Кто, по-вашему, покушался на вашу жизнь, Никол?

— Не имеет значения. Вселенная кишит благонамеренными созданиями, готовыми пойти на подобный риск, полагая, что этим они послужат «справедливости».

— Как же быть с договором?

— Госпожа посол Рафики и джетах Индева, как только вы возобновите ваши переговоры в присутствии троих наблюдателей — Торы Соама, Хиссиеда-до' Тимана и меня, все сразу прояснится. Никакой охраны, помощников и ассистентов, позаботьтесь об удалении любых подслушивающих и подглядывающих устройств. Вы оба должны явиться на такие переговоры уполномоченными своих правительств с самыми широкими правами, в том числе и с возможностью отдавать приказы вооруженным силам.

— Я располагаю именно таким объемом полномочий от имени Палаты драков и могу их вам делегировать, — заявил Тора Соам. — Посол Рафики?

— Мне придется обсудить это с моим правительством. Но зачем мне такие полномочия, Никол?

— Вам потребуется максимальная власть и свобода действий, иначе проблема разрешена не будет. — Джоанн вытянула руку. — Тора Соам, действие введенного мне анестезирующего средства почти на исходе. Приготовлено ли для меня место на этом корабле?

— Разумеется.

— Тогда передайте меня Натуэху Ги.

Койка опять пришла в движение. Тора Соам зашептал ей в самое ухо:

— Неужели Хиссиед-до' Тиман несет ответственность и за смерть Хелиота?

Джоанн обессиленно покачала головой.

— Нет. Смерть Хелиота Ванта, напротив, противоречит его планам. Ведь благодаря ей переговоры возобновляются.

Койка остановилась.

— Тогда кто?

Джоанн помахала рукой.

— Соблаговолите задержаться, госпожа посол Рафики.

— Хорошо.

Джоанн дотронулась до руки Торы Соама.

— Пошлите за вашим первенцем. Вместе Ана Рафики и Тора Кия ответят на ваш вопрос.

Прошло всего несколько минут. Джоанн уже успели ввести новую дозу препаратов, и она слушала с койки, как Тора Соам, Кия и посол Рафики рассаживаются вокруг нее.

— Что ж, Никол, начинайте, — предложил Тора Соам. Джоанн кивнула.

— Госпожа посол.

— Да?

— Расскажите о своих отношениях с Хелиотом Бантом.

— В каком смысле?

— Как вы к нему относились? Что чувствовали?

Посол Рафики долго молчала, но все же решилась.

— Сначала мы вообще не могли общаться. Слишком велика была враждебность, слишком толста короста ложных проблем. Но по мере того, как мы расправлялись с препятствиями, враждебность постепенно сменялась взаимным уважением. Я очень уважала Хелиота.

— Опишите, что произошло в тот вечер, когда он погиб.

— Я передала информацию об этом майору Харидаши и разрешила требуемый вами информационный обмен через майора Мура.

— Все равно опишите. Меня больше интересуют ощущения, нежели сами события.

— Хорошо. Выработка условий договора была очень нелегким и долгим делом. В конце концов Хелиот предложил, чтобы мы с ним встретились с глазу на глаз в неформальной обстановке, без делегаций, постоянно обменивающихся обвинениями. Эта встреча оказалась очень полезной.

— Потом последовали новые подобные встречи?

— Да. Это позволяло работать гораздо эффективнее!

— Ваша привязанность к Хелиоту неуклонно росла?

— Я бы не называла это привязанностью. Это было восхищение, уважение. — В голосе женщины-посла зазвучали горестные нотки. — А хотя бы и привязанность! Полагаю, чувство было взаимным. Перед самой смертью Хелиот успел признаться, что уважает меня. Хелиот был очень горд — не только тем, чего мы достигли, но и тем, что мы достигли этого совместно — человек и драк. Хелиот... гордился нами.

Джоанн услышала, как Тора Соам встал и шагнул к послу.

— Вы плачете? Вы оплакиваете Хелиота Ванта?

— Неужели это так странно?

— Да, странно.

Джоанн повернулась к Кия:

— Кия, объясни им, что произошло.

— Откуда мне это знать?

— Ты знаешь.

После длительного смущенного молчания Кия молвил:

— Видимо, это действительно так. Должен вам сказать, посол Рафики, что непосредственно перед смертью Хелиот Вант находился во власти сильных чувств.

— Возможно. Я уже сказала, что Хелиот очень гордился нашими с ним достижениями. — Она грустно усмехнулась. — Хелиот... Он даже научился краснеть.

Направление голоса Кия изменилось.

— Объясни, родитель, возможна ли любовь, сексуальное влечение к человеку?

— Какая нелепость! — фыркнул джетах Индева.

— И тем не менее это возможно, джетах.

— Продолжай, Кия, — раздался голос Торы Соама.

— Хелиот Вант полюбил ее, хотя сам называл это по-другому. В конце концов посол Рафики — человек. Хелиоту не приходило в голову, что у него есть основания скрывать свои чувства.

— Уж не намекаешь ли ты, Кия, что чувства, которые испытывал Хелиот к этой женщине, помогли ему... зачать?

— Именно на это я и намекаю.

— Как такое могло случиться? В его-то возрасте...

— В возрасте Хелиота акт зачатия неминуемо вел к смерти. А что касается любви, сексуального влечения, то драк вполне может испытать их к землянке.

— Откуда ты знаешь?

— Так уже бывало...

— Откуда ты знаешь?!

— Так произошло и со мной.

— Кия!.. — Овьетах был ошеломлен. — Никол? Ты и Никол?..

— Это было очень странно... Темнота... Я не видел причины скрывать свои чувства. Мой рассудок был отягощен кошмарами, а это существо, которого я не различал в темноте, было готово меня выслушать, позволило мне облегчить душу. Потом она вообразила, что я — ее партнер, она тоже нуждалась в утешении...

— И ты зачал?

— Да. Род Тора получит продолжение.

Посол Рафики вскочила.

— Вы утверждаете, Никол, что это я убила Хелиота?

— Нет, госпожа посол. Обстоятельства, недопонимание, возраст — все это вместе и погубило Хелиота Ванта.

— А как же яд? — напомнил Тора Соам.

— Смерть Хелиота Ванта произошла по трагической случайности. Но это несчастье вносило в тщательно сбалансированное уравнение Хиссиеда-до' Тимана огромную степень случайности и неопределенности. Полагаю, яд стал отчаянной попыткой спасти уравнение от краха. Не исключено, что Лонду Пег был агентом тимана, но более вероятно, что яд попал в труп позднее. На орбитальной станции хватает потайных ходов, чтобы тиманы при желании смогли подбросить улики. Новое вскрытие, которое вы уже приказали произвести, подтвердит слова Кия.

Посол Рафики подошла к Джоанн.

— Но почему договор, подготовленный нами с Хелиотом, играет на руку Хиссиеду-до' Тиману?

— Потому что он накрепко привязывает обе стороны конфликта к проблеме Амадина, а саму эту проблему никак не решает. Здесь заложена обреченность на возобновление войны; более того, в будущем обе стороны будут отвергать саму идею переговоров как совершенно непродуктивную. Продолжение полномасштабной войны между Соединенными Штатами Земли и Палатой драков жизненно необходимо для успеха плана Хиссиеда-до' Тимана.

Посол Рафики долго размышляла стоя, прежде чем обратиться к Торе Соаму.

— Я все-таки многого не понимаю. Тем не менее теперь я стану добиваться полномочий, о которых говорит Никол. Я буду держать вас в курсе дела, джетах Индева.

Джоанн слышала, как посол удалилась. За ней с ворчанием последовал джетах.

— По-моему, я должен высказаться, Никол, — проговорил Тора Соам.

— Насчет чего?

— Тем хватает. Во-первых, вы и Кия...

— Это чистая правда, — раздался голос Кия.

— В таком случае тебя надо отправить обратно на Драко. Оставаться здесь слишком рискованно, если правда то, о чем говорит Никол. Наш род...

— Если кто-то и рискует, то не я, а Джоанн Никол. Теперь совершенно ясно, что тиман понимает, зачем мы ее привезли. Я останусь здесь, чтобы уменьшить риск.

— Неужели ты... полюбил человека?

Тора Кия долго молчал.

— Нет. При свете многое меняется. Однако я, то есть мы обязаны ей продолжением рода Тора. Для нас с тобой она должна быть большим, нежели просто талмой для решение некой задачи.

С этими словами Кия вышел. Постояв молча, Тора Соам проговорил:

— Джоанн Никол.

— Да, овьетах?

— То, о чем толкует Кия... Как могут человек и драк?..

— Любить друг друга?

— Да. Даже одно мгновение.

— В «Кода Тормеда» Кохнерет спрашивает, что сильнее: любовь к форме или любовь к существу?

— Вы читаете лекцию овьетаху Талман-коваха?

— Помните, овьетах: одно дело — правда вашего рассудка и совсем другое — правда, о которой говорят ваши чувства.

— М-м-м...

Она закрыла глаза и улеглась поудобнее.

— «О, если бы уснуть я мог с клубком гадюк у самых ног! А коли я умру во сне — о Боже, снизойди ко мне!»

— Джоанн Никол!

— Что, овьетах?

— Я не обладаю вашей проницательностью, но простейшие вещи понятны и мне. То, что мы знаем о плане тимана, ему только на руку. Как же нам добиться молчания самого Хиссиеда-до' Тимана? — Голос Тора Соама звучал зловеще — И это еще не все. Если план тимана так изощрен, как вы считаете, то орбитальная станция — летающая бомба. Какое бы решение здесь ни было выработано, можно воспрепятствовать его претворению в жизнь, просто-напросто взорвав станцию вместе со всеми, кто на ней находится, а вину взвалить хоть на Маведах, хоть на Фронт или войска Соединенных Штатов и дракский Флот, и Девятый Сектор.

— Да, ситуация именно такова, овьетах. Остается надеяться, что Хиссиед-до' Тиман видит ее в таком же свете. — Джоанн натянула одеяло до подбородка. — А теперь я буду спать. Многих вам бодрых пробуждений, Тора Соам!

Помявшись, Тора Соам откликнулся:

— И вам того же, Джоанн Никол.

Она слышала, как он медленно выходит из ее каюты. Когда дверь закрылась, она прошептала:

— Боже, благослови всех нас!