Семейство Кирклендов - Обретенная любовь

— Ты чудо как хороша, дорогая. Действительно, долгие месяцы, проведенные под жарким солнцем, изменили Симону. Ее лицо и руки покрылись бронзовым загаром, а прежде безжизненные волосы блестели золотом. Вдобавок она вся сияла в этот день, так что похвала Эви не была преувеличением.

— О, Эви, сегодня ведь счастливейший день в моей жизни. — Симона улыбалась сквозь слезы, стоя рядом с подругой. Они обнимали друг друга за талию, глядя в зеркало.

— А теперь я пойду вниз и скажу, что ты готова. Жди меня здесь, пока я не вернусь. — Эви поцеловала Симону в щеку и быстро вышла из комнаты.

Весь город пришел на свадебную церемонию. Даже салун, всегда набитый гуляками, сейчас был почти пуст, за исключением пары посетителей в конце бара и троих незнакомцев, сидящих за столом в углу.

Адам и Кларенс Эдмунд приволокли Сэма в салун для прощания со своими беззаботными днями холостяка. Уж они заставили его помучиться, отпуская принятые в таких случаях шуточки, припасенные для холостяков.

Добродушное подшучивание было прервано незнакомым голосом:

— Зачем вы притащили сюда этого краснокожего?

Смех мгновенно прекратился. Адам и бармен удивленно оглянулись. Вопрос исходил от одного из чужаков, сидящих за столиком в углу.

Адам распознал рубашку мужчины — такие остатки униформы носили «охотники» из Сан-Франциско. Возмущенные граждане выгнали эту банду из города, когда по их вине была изнасилована и убита женщина.

Почувствовав неладное, двое других посетителей в конце бара быстро ушли. Сэм сжал челюсти, вся веселость исчезла с его лица. Он даже не обернулся на голос, а нарочито медленно опустил руку и поставил стакан на стойку:

— Налей-ка еще.

Адам беспокойно заерзал, он, как и Сэм, оставил свой пояс с пистолетом в номере — свадьба не место для перестрелок. Бармен беспокойно посматривал в угол, беря бутылку с виски и наполняя стакан Сэма.

Незнакомец резко поднялся на ноги, опрокинув стул.

— Я не собираюсь сидеть и пить в одной комнате с проклятым краснокожим.

— Мы не хотим скандала, мистер, — сдержанно сказал Кларенс Эдмунд. — Мы отмечаем здесь праздник с нашим другом. Сегодня день его бракосочетания, почему бы и вам не расслабиться?

— Что?

— Как я уже сказал, наш друг сегодня женится. Весь город отмечает эту свадьбу, и мы приглашаем вас, если хотите.

Приглашение вызвало взрыв смеха.

— Слышите, парни? Нас приглашают потанцевать на свадьбе краснокожего. Вряд ли я знаю все их движения и вопли. Думаю, краснокожий покажет нам, как это делается. — Он вытащил револьвер и прицелился в спину Сэма. — Эй, краснокожий, повернись, когда я с тобой разговариваю.

Сэм поставил стакан и медленно повернулся. Выражение его лица было непроницаемым.

— Вы ко мне обращаетесь?

— Не со стеной же я разговариваю. Ты слышал, что я сказал? Начинай плясать, парень, если не хочешь остаться без ног.

— Он ведь без оружия, — сказал Адам.

— Скоро будет и без ног. — Это замечание вызвало новый взрыв хохота. Сэм снова повернулся к стойке бара, не обращая внимания на угрозы.

Адам понял, что мужчина намеревается привести свою угрозу в исполнение. Оставалось только внезапно напасть на этого ублюдка. Он огляделся, отчаянно соображая, чем бы можно было воспользоваться в качестве оружия или щита. К своему ужасу, Адам увидел Эви, входящую в салун.

Несколько минут назад Эви спустилась вниз, ища Адама и Сэма. Увидев, что в вестибюле отеля их нет, она заглянула в примыкающий салун, заметила Адама и тут же по его позе почувствовала что-то неладное.

По обрывкам разговора молодая женщина поняла, в чем дело, и стала быстро прикидывать, чем помочь. Зная, что Иен Кэмпбелл хранил свой револьвер в письменном столе, она начала поспешно обыскивать ящики и полки. Ее поиски быстро увенчались успехом. В завязанной коробке, где обычно хранились старые документы, она обнаружила оружие.

Эви схватила револьвер, проверила магазин на наличие патронов и сняла предохранитель. Сейчас она пожалела, что не воспользовалась уроками Адама и не научилась стрелять из этой чертовой штуковины. Надо было каким-то образом передать пистолет Сэму.

Спрятав оружие в складках платья, Эви вошла в салун и остановилась в дальнем конце бара в тот самый момент, когда незнакомец выстрелил.

Пол под ногами Сэма расщепился.

— Давай посмотрим, как ты танцуешь, индеец! — крикнул задира, наслаждаясь развлечением.

— Сэм! — крикнула Эви и толкнула ему пистолет вскользь по стойке бара. Сэм схватил его и развернулся, прежде чем незнакомец сумел сделать еще один выстрел. Пуля Сэма пробила ему руку, и негодяй уронил револьвер на пол.

Адам быстро поднял упавшее оружие. Остальные буяны, вытащив свои револьверы, начали было подниматься, но остановились под нацеленными на них дулами и, не говоря ни слова, сели на свои места.

Сэм посмотрел на раненого страшным взглядом:

— День моей свадьбы — неподходящий момент для убийства, так что тебе повезло. В следующий раз не надейся на удачу.

— Все слышали? Забирайте своих лошадей и катитесь отсюда, да побыстрее, — сказал Адам.

Привлеченные звуками выстрелов, к бару начали подходить люди. С опущенными головами и хмурыми лицами все трое покинули салун. Один из них держался за окровавленную руку.

— И держитесь подальше от нашего города! — крикнул им вслед Кларенс Эдмунд, когда молодчики садились на своих лошадей.

Как только Симона услышала выстрелы, она сразу решила, что дело не обошлось без Сэма, и опрометью бросилась в салун. Пробравшись сквозь толпу, она бросилась в объятия жениха и, убедившись, что он невредим, облегченно всхлипнула.

Наконец волнение стихло, но обряд бракосочетания немного задержали, чтобы Адам и Сэм могли успокоить своих женщин. Вскоре Иен Кэмпбелл вернулся к своим обязанностям руководителя торжества, и сочетающаяся пара предстала перед священником.

Взгляд Сэма был твердым и решительным, когда он взял Симону за руку и объявил:

— Я, Сэмюэль Монтгомери, беру эту женщину в жены…

Эви была счастлива за подругу и радостно улыбалась, повернувшись к мужу. Адам коснулся ладони жены и нежно пожал ее. Фиона Кэмпбелл молча прикладывала платок к глазам, очевидно, вспоминая свое собственное бракосочетание в Пэддокхофе. Рядом с ней ерзал Иен в жестком стоячем воротничке и посматривал вверх. Он удовлетворенно улыбался: на небе не было ни облачка. Похоже, сама природа покровительствовала любви Сэма и Симоны.

Любой из собравшихся, кто сомневался в благополучном будущем брака между метисом и француженкой, теперь отбросил прочь свои сомнения, глядя на сияющую любовью Симону. Она улыбнулась Сэму и твердо произнесла свою клятву.

Солнце было уже высоко в небе, когда священник объявил пару мужем и женой и долина огласилась аплодисментами и приветственными криками. Сэм поцеловал новобрачную.

После полудня в городке царила праздничная атмосфера. Повсюду были организованы десятки игр, в которых можно было попытать счастья или проявить свое умение: от карт до верховой езды со стрельбой в цель. Игры сопровождались весельем и простыми соревнованиями без ставок и призов.

Многие любопытные были наслышаны о мастерстве Сэма в стрельбе из шестизарядного револьвера и уговаривали его принять участие в соревновании, но получили отказ под предлогом того, что у него болит указательный палец.

Адам легко набрасывал кольца на бутылки из-под виски. У него были верный глаз и твердая рука. Эви успешно угадывала, под какой из трех раковин спрятана горошина. Затем они вместе с довольно улыбающимся Сэмом наблюдали, как Симона проявляет свое умение в карточной игре «монти» — долгие часы, проведенные за игрой с Сэмом, не прошли даром.

Эви не могла, конечно, участвовать в смешном парном беге, когда одна нога каждого партнера находится в общем мешке, и только наблюдала за Адамом и Сэмом, которых победили двенадцатилетние близнецы. Адам добродушно ворчал:

— Гонки были нечестными. Всем известно, что близнецы все делают одинаково.

— Полагаю, ты мог бы так говорить в том случае, если бы твоя правая нога знала, что делает левая, — насмешливо заметила Эви.

О, если бы было состязание в остроумии, то Эви наверняка победила бы Адама, он знал это. Прогуливаясь по улицам, Адам заметил яблоки, плавающие в кадке с водой, и тут же вызвал Эви на соревнование. Вокруг сразу собралась веселая толпа.

Они склонились над кадкой, погрузив лица в воду и заложив руки за спину. Каждый старался поймать зубами качающиеся плоды. Один раз Адаму удалось почти полностью вытащить яблоко из воды, но оно выскользнуло из его рта и плюхнулось назад в кадку.

В конце концов с мокрыми волосами и лицом Адам поднял голову, сжимая в зубах большое красное яблоко. Эви ждала его, небрежно держа в руках яблоко, которое вытащила еще раньше.

Весело смеясь, Адам вытер капающую с лица воду.

— Это доказывает только то, что у тебя рот больше.

— Не только это, мой любимый муженек. Кто хвалился заранее? Жаль, что нет конкурса на самого хвастливого хвастуна, ты, несомненно, победил бы в нем. — И дерзко улыбнувшись, она продолжила прогулку.

Как только солнце село, начались танцы. Каждый старатель хотел потанцевать с новобрачной. Деревянный настил громыхал от топота ног. Так как Сэм не умел танцевать, он стоял позади, довольно улыбаясь и наблюдая, как его невеста скользит и подпрыгивает по кругу в бесконечном разнообразии народных танцев.

Деликатное положение Эви не давало ей наплясаться вволю. Обессилевшая после нескольких танцев, она устроилась неподалеку на скамье, с облегчением вытянув уставшие ноги и с удовольствием наблюдая, как Адам кружил Симону.

Наверное, не было никого из присутствующих, кто бы не ждал, когда выставят столы с едой. Женщин в городе было маловато, не больше дюжины, но каждая делала работу за двоих, готовя свадебный пир. Им помогали и мужчины.

Жители города вынесли и поставили на столы котелки, кастрюли, миски и тарелки всевозможных размеров и форм. Смешанная культура города наглядно проявилась в громадном ассортименте блюд. Здесь были блюда с жареной говядиной, такой нежной, что ее можно было отделять вилкой. Рядом красовался английский йоркширский пудинг, только что вынутый из печи. В дрезденской фарфоровой чаше высился шотландский хаггис — бараний рубец, начиненный потрохами со специями.

Повсюду стояли подносы с деликатесами: маленькие мексиканские свадебные шарики, датский лимонник, норвежское печенье, немецкий пирог, шотландские лепешки и французские блинчики. Невозможно было пройти мимо нескольких американских яблочных пирогов и венского торта с шоколадом и сахарной пудрой.

Эви и Адам брели по улице, останавливаясь у различных столов, чтобы попробовать разнообразные изделия. Они отведали вкусной толченой кукурузы с мясом и красным перцем, завернутой в сушеные листья. Не евшая несколько месяцев ничего, кроме вяленой говядины, Эви прошла мимо всевозможных видов мяса, чтобы попробовать жареного цыпленка, покрытого смесью сахара и кукурузного крахмала.

— Очень вкусно, — сказала она улыбающемуся китайцу, который приготовил это блюдо. — Как оно называется?

Тот продолжал улыбаться, вежливо кланяясь:

— Спасибо, мисси. Спасибо.

— Название? — повторила Эви, указывая на тарелку. — Как это называется?

— Называется? О, название. — Он понимающе улыбнулся. — Это цыпленок по-кантонски. — Китаец снова закачал головой вверх и вниз, широко улыбаясь. — Спасибо, мисси.

— Спасибо вам, — в свою очередь поблагодарила Эви, невольно повторяя его движения головой. — Большое спасибо. Очень вкусно.

Эви вернулась к Адаму, который остановился, чтобы съесть запеченную в тесте сосиску, приготовленную австралийцем.

— Адам, тебе следует попробовать цыпленка по-кантонски, это очень вкусно, — посоветовала ему Эви с полным ртом.

— Что это такое? — спросил он, занятый мыслями, съесть или не съесть еще одну сосиску.

— Цыпленок по-кантонски, — насмешливо ответила она, проглотив еще кусок.

Адам удивленно приподнял бровь.

— Не будешь ли ты столь любезна повторить, пожалуйста?

Эви подняла голову и подчеркнуто произнесла:

— Цыпленок по-кантонски.

Теперь Адам был весь внимание. Он наклонился, приблизив свою голову к ее голове.

— Еще раз, пожалуйста.

Эви весело засмеялась, затем сложила губы:

— Цыпленок…

Его губы не дали ей договорить. Когда Адам отклонился, темные глаза его весело светились.

— Ты права. Это очень вкусно, — сказал он двусмысленно.

— Адам Ролинз, не могу поверить, что ты осмелился поцеловать меня здесь, на виду у всех.

Он обнял ее, и на этот раз его поцелуй был более продолжительным.

— А теперь веришь? — спросил он низким голосом.

— Адам, ты смущаешь меня. — Но блеск глаз говорил об обратном. — Думаю, нам лучше двинуться дальше.

Держась за руки, они продолжили прогулку мимо столов, иногда останавливаясь, чтобы насладиться вкусом орехов, смешанных со смородиной и изюмом. Эви прошла мимо великолепного на вид шоколадного торта, но зато откусила несколько кусочков от яблочного пирога, который с аппетитом поедал Адам. Они насладились также кусочками ананаса. По их подбородкам стекал сок, и они смеялись, как дети.

Наконец, наевшись до отвала, Эви и Адам вернулись на танцевальную площадку. Эви оглянулась вокруг, ища глазами новобрачных, но их нигде не было видно.

— Я что-то не вижу Симону и Сэма. Где они могут быть?

— Скорее всего удалились в свою комнату, если Сэм кое-что соображает, а я думаю, так оно и есть. И мы тоже сейчас пойдем в наш номер, моя юная женушка.

— Но вечер еще в самом разгаре, — запротестовала Эви.

— Верно, поэтому не будем терять зря время. — Он взял ее за руку и повел в отель.

На верхней площадке лестницы Адам остановился, внимательно глядя на две закрытые двери.

— В какой из двух комнат, по-твоему, сейчас новобрачные?

Эви уверенно указала на комнату, где она недавно переодевалась.

— Ты уверена? — спросил Адам сомневаясь.

— Абсолютно. Это комната невесты. Там находились свадебное платье и ее пеньюар.

— Думаю, ты права. — Однако все еще до конца не уверенный, Адам подошел на цыпочках к двери и осторожно повернул круглую ручку. Дверь со скрипом приоткрылась. Он остановился и нерешительно посмотрел на Эви. Насмешливо покачав головой, она уверенно улыбнулась и распахнула дверь.

Адам с облегчением увидел, что комната пуста. Он схватил Эви за руку и потянул внутрь.

— Ты угадала, Эви. Однако что бы ты делала, если бы они… — Он не договорил и, повернувшись, запер дверь.

— Если бы они… спали? — невинно закончила она вопрос.

Эви в который раз подивилась противоречивости мужчин. Порой они ходят, озабоченные мыслями о сексе, нашептывая то угрозы, то обещания. Позируют и хвалятся друг перед другом своей опытностью, часто забывая о пристойности. Могут заняться любовью с проституткой в присутствии других.

Однако от любимой женщины требуют благородства, скромности и уважения, нуждаются в чувственной интимности и уединенности.

Адам сел на стул и с трудом стянул один сапог.

— Кто же, черт побери, спит в брачную ночь?

— Мы с тобой спали, мой любимый муж. — Эви опустилась на колени и помогла ему снять другой сапог.

Она снова взяла над ним верх. Адам откинулся назад и вздохнул, признавая себя побежденным:

— Меня всегда считали зрелым и разумным мужчиной. Не понимаю, почему я все время соглашаюсь с тобой?

Эви села ему на колени и обняла руками за шею, глядя сквозь опущенные веки.

— Действительно, почему?

Криво усмехнувшись, Адам заключил ее в свои объятия. Его губы приблизились к ее губам.

— Ты флиртуешь со мной, Эвлин Макгрегор Ролинз. Надеюсь, ты готова к расплате за последствия.

Сначала его губы игриво исследовали ее, и она инстинктивно отвечала ему. Однако через несколько секунд, когда вспыхнуло взаимное желание, его поцелуи стали более требовательными.

Едва дыша, они оторвались друг от друга. Адам еще крепче сжал Эви в своих объятиях, скользнув губами к чувствительной впадинке у нее на горле. В ответ она плотнее прижалась к нему, чувствуя биение его сердца.

Адам легко поднял ее и отнес на кровать. Покрывало было поспешно отброшено в сторону. Они со стоном слились воедино.

Глава 29

На следующий день, поздно поднявшись и к тому же задержавшись, чтобы выразить свою благодарность горожанам, усталая компания наконец покинула Пэдди, чтобы вернуться на рудник. Адам управлял повозкой, в которой сидели Эви и Симона. Сэм ехал рядом верхом. Говорили мало. Все были слишком сонными, чтобы делиться впечатлениями. Наконец по прошествии часа Симона обронила:

— Бэйли пропустил очень вкусную еду.

— Сам виноват, — проворчала Эви. Поведение Бэйли обижало ее. Как ни крути, но его «принципы» привели к тому, что она и Сэм оказались незаконнорожденными.

Эви выпрямилась и начала растирать спину, чтобы размять мышцы. Это движение не осталось незамеченным Адамом.

— У тебя снова болит спина, милая?

— Наверное, это от того, что я уже отвыкла спать на кровати. Или от повозки. — Адам и Симона обменялись понимающими улыбками. То, что Эви не любила ездить в повозке, ни для кого из них не было секретом.

Адам взял вожжи в одну руку, а другой обнял ее, усадив рядом с собой.

— Через час мы остановимся, чтобы дать передохнуть лошадям, и ты сможешь размяться. Может быть, это поможет.

Эви была очень благодарна Адаму, когда он наконец остановил повозку в тенистой роще.

Укрывшись от жаркого солнца, Эви почувствовала себя гораздо лучше. Она села, прислонившись к стволу дерева, Адам растянулся на земле рядом с ней, надвинув шляпу на лицо.

— Сколько еще осталось до рудника? — спросила Эви.

— Чуть больше двух часов пути, — ответил Сэм. Он лежал неподалеку, опустив голову на колени Симоны. — Если мы доберемся туда до наступления темноты, считайте, что нам повезло.

Внезапно, не поворачивая головы, Сэм тихо спросил:

— Адам, твоя винтовка при тебе?

Адам сдвинул шляпу и приподнял голову.

— Она в повозке, но зачем?

— Не поворачивайся, кажется, кто-то возится там, справа, среди деревьев.

Адам медленно сел.

— Гризли?

Сэм покачал головой:

— Не знаю. — Он резко сел при звуке, каким фазан подзывает самку, и посмотрел налево. Из-за деревьев вспорхнула птица, захлопав крыльями. — Нет, это не гризли. Кто бы это ни был, они окружили нас с двух сторон. — Он медленно потянулся за ружьем, лежащим на земле рядом с ним.

Эви и Симона выпрямились с тревогой в глазах. Адам поднялся на ноги и небрежно отряхнулся. Он подошел к повозке и протянул руку к ружью. Прозвучал выстрел, над головой просвистела пуля, вонзившись в повозку. Адам упал на землю с ружьем в руке и откатился к Эви. Еще несколько выстрелов подняли пыль рядом с ними. Сэм начал стрелять вправо.

— Не поднимай голову! — крикнул Адам Эви и несколько раз выстрелил по деревьям слева.

Стрельба испугала лошадей, и они начали метаться, пытаясь освободиться от привязи. Лошади Сэма удалось это, и она умчалась галопом вниз по дороге.

Пока еще ни одна пуля не нашла своей цели. То ли нападавшие были плохими стрелками, то ли они не могли как следует прицелиться, не обнаружив своей позиции. Стрельба стихла. Обе пары начали дружно перемещаться, ища защиты за огромным валуном. Мужчины прикрывали по бокам Эви и Симону, которые жались друг к другу в середине.

— Скольких ты насчитал, Сэм? — спросил Адам.

— Шестерых, может быть, больше. — Сэм проверил магазины своих пистолетов, затем перезарядил винтовку. — Сколько патронов у тебя осталось?

— Около двадцати, — ответил Адам, немного подумав.

Эти сведения не порадовали Сэма. Он нахмурился, глубоко задумавшись.

— Проклятие! Мы вынуждены считать каждый выстрел.

— Знаешь, я лучше стреляю из винтовки, — сказал Адам.

Сэм сунул ему свою винтовку.

— Тогда давай. Я предпочитаю шестизарядный револьвер.

В глазах Эви Адам вместе с Сэмом представляли собой непобедимую силу, и потому она чувствовала себя удивительно спокойно, пока не услышала, что боеприпасы кончаются. Это существенно уменьшало их шансы на победу.

— Кто стреляет в нас? — спросила она. Сэм недоуменно пожал плечами:

— Бандиты, а может быть, кайюсы. Они вступили на тропу войны. Возможно, даже коломасы.

— Коломасы? — удивленно переспросил Адам. — Саттер дал работу людям этого племени у себя на мельнице. Я думал, они миролюбивые.

Сэм кивнул:

— Да, они такими и были, но старатели нарушили мир, убивая мужчин и насилуя женщин.

Над их головами рикошетом просвистела пуля, прервав дальнейший разговор.

— Похоже, кто-то занял позицию, чтобы достать нас, — предупредил Адам. Они оставались в согнутом положении, полагая, что один из неизвестных атакующих забудет об осторожности и выдаст свое местонахождение. Пока Адам и Сэм не видели цели.

С наступлением темноты они все еще не решались подняться, рядом с ними ударила шальная пуля.

— Они бросятся на нас в темноте, — предостерег Сэм. Он беспокойно посмотрел на прижавшихся друг к другу женщин. Сэм сунул один из револьверов назад в кобуру. — Хватит и одного. — Он протянул другой револьвер Адаму. — Держи, пока я не вернусь.

Симона почувствовала нарастающее волнение.

— Сэм…

— Я, кажется, догадываюсь, откуда идет стрельба, — прошептал он и вытащил нож из сапога. — Будьте начеку. — И скрылся в темноте.

В отсутствие Сэма минуты казались часами. Видя бледное худое лицо Симоны, Эви подумала, что жизнь Сэма почти каждый день подвергалась опасности. Любовь к нему вызывала постоянную душевную боль. Она тоже беспокоилась о брате, но при этом знала, что в данный момент ее чувства не могла сравниться с чувствами Симоны. Эви пожала ее руку, холодную, как лед.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сэм снова тихо появился из мрака.

— Будьте готовы. Они собираются напасть на нас. Адам отдал Сэму револьвер.

— Это индейцы?

— Нет, это мой вчерашний приятель из салуна. Он привел с собой целый отряд.

Эви была в ужасе:

— Ты имеешь в виду этого мерзавца из Сан-Франциско? Я думала, он уехал.

Сэм кивнул:

— Ему следовало сделать это, теперь-то он никуда уже не уедет.

Симона широко раскрыла рот, и Сэм перевел взгляд на свою жену. Он избегал смотреть на нее после возвращения.

— Ты ранен? — спросила Симона с легкой тенью улыбки. Ее щекам вернулся обычный цвет.

— Нет, мышка, ни одной царапины, — ответил он спокойным тоном.

— А они? — спросила Симона. Сэм пожал плечами, не глядя на нее:

— Теперь нас будут беспокоить на два человека меньше.

Симона в отчаянии закрыла глаза.

И вот ночь огласилась выстрелами и криками, когда «охотники» напали с двух сторон. Вокруг свистели пули. Женщины прижались к земле. Адам уложил двух нападавших. Сэм удвоил счет. Затем все кончилось так же быстро, как и началось.

Примерно через час атака все еще не возобновлялась, и Адам повернулся к Сэму:

— Думаешь, они отступили? Сэм кивнул:

— Теперь у нас есть возможность двигаться дальше. Они, должно быть, сильно пострадали. Я проверю. — Он вернулся через несколько минут. — Они отступили.

Именно это Эви и хотела услышать. Дрожа от холода, она подбежала к повозке и, вытащив одеяла, бросила одно из них Симоне.

— Давайте убираться отсюда. Я замерзла.

— Возможно, нам придется остаться здесь на ночь, — сказал Адам. Челюсти его были плотно сжаты.

— О нет. Я не собираюсь спать в лесу среди трупов, — решительно заявила Эви, вскинув голову. — Я даже не хочу думать об этом.

— Это дикая страна, — тихо сказала Симона. Взяв Сэма за руку, она продолжила: — Я согласна с тобой, дорогая, и тоже хочу поскорее убраться из этого ужасного места… пока еще что-нибудь не случилось. — При этом каждый знал, что она имеет в виду Сэма.

— Тогда будем трогаться. Нам предстоит долгий путь в темноте. — Адам усадил Эви в повозку, затем помог Симоне сесть рядом. — Вы, девочки, поедете сзади.

Адам подождал, когда Сэм водрузится рядом с ним, и в глазах его не было юмора, когда он произнес:

— Думаю, у твоей лошади будет достаточно большой отдых.

Путешествие ночью в горах — задача не из легких. Повозка то и дело подпрыгивала и громыхала на камнях, встряхивая путешественников.

Сон не приходил, и Эви лежала с открытыми глазами, подложив под голову руку и наблюдая за Адамом в лунном свете. Она знала, какие мысли прячутся за его угрюмым взглядом.

Они добрались до рудника к середине ночи. Бэйли ждал их с волнением.

— Я очень испугался, когда лошадь Сэма прибежала в лагерь, — сказал он, — и уж было собирался искать вас, как только рассветет.

— Поговорим об этом утром, — предложил Адам. — А сейчас спать.

Они оставили Бэйли стоящим в замешательстве и почесывающим свою голову.

Проснувшись утром, Эви почувствовала, что все тело ее ужасно болит. Она выглянула из палатки и увидела всех остальных, сидящих у костра. Она оделась так быстро, как только позволяли ноющие кости.

— Рад слышать это, Сэм, — говорил Адам, когда Эви подошла и встала позади него.

— Что рад слышать? — спросила Эви, оперевшись руками на плечи Адама.

— О решении Сэма повесить на стену оружие и заняться фермерством. Я предложил ему землю у границы с Орегоном, достаточно большой участок, где можно разводить лошадей.

Симона затаила дыхание в ожидании ответа Сэма. Он сдвинул на затылок свою шляпу.

— Ну, теперь, когда мы обзавелись деньгами, нет смысла колесить по всей стране. Мы посмотрим. Думаю, неплохо иметь немного земли для разведения рогатого скота и лошадей.

— Если тебе понравится, участок твой, — заявил Адам.

Сэм поднял руку.

— Если нам понравится, мы купим его у тебя, — поправил он.

Эви улыбнулась Симоне. Подруга выглядела так, как будто ей только что отменили смертный приговор. Мысль о том, что можно устроиться где-то на одном месте и позабыть про эту бесконечную стрельбу, всю жизнь сопровождавшую Сэма, представлялась ей несбыточной мечтой.

Симона радостно улыбнулась Бэйли, который жарил соленую свинину:

— Ты упустил очень вкусную еду, Бэйли. Его голубые глаза гордо сверкнули.

— Готов спорить, что та стряпня была не лучше твоей. Я буду скучать по ней, когда уеду.

Его ответ удивил Эви.

— Куда это ты собираешься, Бэйли? — спросила она.

— Пришло время нагружать старого Сократа и уходить. Этот рудник иссяк.

Адам знал, что последует за этим.

— О чем ты говоришь, Бэйли? Разве ты не вернешься с нами в Сакраменто? — встревоженно спросила Эви.

— О нет, девочка. Я не выношу городскую жизнь. Херд говорил, что в Неваде найдено серебро. Попробую попытать счастья там.

Эви никак не могла поверить, что ее отец захочет покинуть ее так скоро после того, как они нашли друг друга. Она посмотрела на Сэма, который отвернулся, не говоря ни слова. Глаза Симоны были полны сострадания. Адам положил руки на плечи жены.

— Пойдем назад в палатку, милая.

Эви резко высвободилась, выражение ее лица было угрожающим, когда она смотрела на Бэйли.

— Ты даже не хочешь увидеть своего внука? Бэйли не поднимал головы и не отрывался от своего дела.

— Я уверен, что когда-нибудь вернусь назад.

Эви все-таки никак не могла смириться с его решением и требовала объяснений:

— А как же твое золото?

— Мне достаточно только на пропитание, а остальное можете разделить между собой, — ответил Бэйли.

Эви отвернулась, не в силах сдержать слезы, и поспешила назад в палатку. Вскоре к ней присоединился Адам.

Эви всхлипывала у него на груди:

— Для него никто ничего не значит. Ни я, ни Сэм, ни даже будущий ребенок.

— Я старался уберечь тебя от этого, милая. Однажды я пытался убедить тебя, что Бэйли из тех людей, кто всю жизнь гонится за мечтой.

Ее щеки были мокрыми от слез. Эви посмотрела на мужа с негодованием:

— Но почему, Адам? Почему ты и в этом должен быть прав? Почему я не могу иметь отца, который любил бы меня?

— У тебя есть брат, милая. Разве этого недостаточно? Сэм и Симона всегда будут близки тебе. — Адам попытался усадить ее себе на колени, но Эви вздрогнула от боли.

— Что с тобой? — встревоженно спросил он.

— У меня все болит с прошлой ночи.

— Позволь мне осмотреть тебя. — Он поднял ее платье и обмер. — Боже мой, Эви, ты вся покрыта синяками. — Лицо его сделалось мрачным. — Решено, завтра мы едем домой.

Эви испуганно посмотрела на него:

— О чем ты говоришь? Мы проработали на руднике всего пару недель.

— Здесь закончат без нас, — настаивал он. — Я сожалею по поводу Бэйли, Эви, но самое главное — твое здоровье. Достаточно того, что моя жена… моя беременная жена подверглась нападению бандитов в этих горах. Прошлая ночь была последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Нравится тебе это или нет, завтра мы отправляемся домой. Надо считаться и с ребенком, к тому же я совсем забросил свои дела. — Он резко выскочил из палатки.

Эви знала, что бесполезно спорить, когда Адам в таком состоянии. Возможно, он прав.

На следующее утро она вся в слезах попрощалась с Бэйли. Сэм и Симона решили остаться до его отъезда и обещали приехать в Сакраменто позднее. Когда повозка тронулась, Эви обернулась в последний раз. Седые волосы Бэйли развевались на ветру, когда он снял свою шляпу и помахал ею на прощание.

Глава 30

Движение по горным дорогам и тропинкам в повозке было медленным. Адам не хотел, чтобы Эви что-то повредило, ее бедное тело и так достаточно намучилось.

— Думаю, я могла бы идти пешком быстрее и не чувствовала бы себя так плохо, — жаловалась Эви, когда они сделали привал на ночь и установили палатку.

— Как только выберемся из этих гор, начнем двигаться быстрее. Не стоит слишком переживать. Как ты себя чувствуешь?