— Не бойтесь, Дапра, — подбежал, чтобы помочь ей подняться, Ламорак. — Мы на самом деле бриттские рыцари. А оруженосцы погибли… Давно, еще в драконовой стране. Вы же устали и наверняка голодны!.. Пойдемте в дом, у нас есть оленина. Мы никому не дадим вас в обиду.

Радхаур, нахмурившись, заправил рубаху в штаны и оглянулся, чтобы позвать лесовичка в дом готовить рыбу. Того и след простыл — лишь веревка, который его связывал Ламорак, валялась на песке. Радхаур поднял ее и вслед за Ламораком с девушкой вошел в дом.

Не нравилось ему все это. Чем — он не мог объяснить. Но слишком ухоженными были руки у этой девушки для дочери лесника. И говорит, что они не в драконовой стране — но ведь прилетают же сюда драконы…

Кстати, почему сегодня не прилетели? Может, посчитали, что нога Ламорака выздоровела? Может быть.

И еще какие-то разбойники…

Он вошел в дом, взял с лавки куртку, застегнулся, надел перевязь и вложил меч в ножны.

Ламорак с девушкой возились на полу в дальнем углу избы.

— Радхаур, помоги! — позвал Ламорак.

Радхаур молча подошел к нему. Какие-то дряхлые корзины, до того заполнявшие угол, были отброшены в сторону, Ламорак пытался поднять за толстое кольцо крышку.

— Это подземный ход? — хмуро спросил Радхаур.

— Нет, просто подпол — отец там хранит всякую всячину, на случай, если окажемся здесь. Он иногда здесь рыбачит.

— Так ты знаешь эти места?

— Да, — ответил за Дапру Ламорак. — Она обещала нас вывести из леса.

Радхаур скептически качнул головой, взялся вместе с другом за кольцо и они с некоторым усилием подняли крышку.

В полумраке избы они увидели лишь убегающие в черноту крепкие деревянные ступени.

Девушка решительно вступила на лестницу.

— Погоди, — сказал Ламорак, — сейчас я сделаю факел.

— Не надо, — улыбнулась Дапра, наполовину скрывшись в погребе. — Я вижу в темноте лучше кошек.

Ламорак посмотрел на друга и много значительно показал большой палец. Радхаур хмыкнул и пожал плечами.

— Возьмите, пожалуйста, — из темноты показалась плетеная корзина, наполненная кухонной утварью.

Ламорак поднял корзину, невольно ухнув. Вслед за корзиной девушка протянула огромную запыленную бутыль, не менее двух с половиной галлонов емкостью. Затем появилась сама девушка с луком и колчаном, полным стрел, в правой руке; в левой она держала связку сушеных луковиц и каких-то трав.

— Твой отец, смотрю, запасливый, — произнес Радхаур.

— Да, он как-то остался без лошади в лесу со сломанной ногой и с тех пор старается держать запасы в разных местах. У него по всей округе больше дюжины таких тайников. В них и капканы есть и сеть рыболовная и теплые шкуры — если зимой здесь окажешься. Давайте замаскируем люк как было — вдруг чужие сюда заберутся.

— А лесовиков ты не боишься?

— А чего их бояться? — удивилась Дапра. — Они ж беззлобные, только любопытные — страшно… Но в избу не войдут, лишь в дверь заглянут, посмотрят и уйдут. Их здесь много. Только и помощи от них не дождешься. Где ваша рыбина?

— Я пойду погуляю, — сказал Радхаур. — Ламорак, ты не возражаешь?

— Конечно, иди, — с готовностью согласился друг. — А я Дапре помогу.

Радхаур едва заметно усмехнулся — дамский угодник вышел на охотничью тропу. Он всегда поражался, с какой легкостью Ламорак одерживал победы над прекрасной половиной человечества. Впрочем, Ламорак так же легко об этих победах и забывал.

Он вышел из избушки, прошелся по пляжу и вошел в лес. Сколько любопытных глаз смотрят сейчас на него? Можно ли хоть где на земле быть в полном одиночестве? Если только в мертвой пустыне… И то неизвестно, ведь дракон же сразу его там нашел.

Так бы шел и шел по лесу, который уже не казался угрюмым и равнодушным. Интересно, права эта девчушка, что это уже не страна драконов? Но почему тогда драконы привезли их именно сюда? А впрочем, вполне может быть — их отпустили с миром, дальше сами выбирайтесь… Интересно, Ламорак может идти?

Неожиданно Радхаур вспомнил слова девушки о разбойниках и подумал, что забрел в лес слишком далеко — случись что, ни крика не услышит, ни на помощь не успеет. Он повернул обратно, непроизвольно ускорил шаг, чуть не побежал, ругая себя за беспечность.

Изба выглядела по прежнему, только солнце заволокли тучи. Из распахнутый двери послышался девичий смех.

«Это они так рыбу готовят?» — усмехнулся Радхаур.

Он прошел к берегу и уселся на песок, уставившись на зеленую гладь, едва волнуемую легким ветерком.

«Сколько тайн хранит в себе это спокойствие? Может, и не одной.»

Радхаур вспомнил Гуронгель, царя Тютина, которого так и не видел после освобождения Рэдвэлла. Подумал, что по возвращении надо обязательно съездить к отцу Лореллы, пригласить на пир в замок — надо дружить со столь могущественным соседом… Из мрака памяти проступили лица сестер Лореллы, пьяный угар той ночи… Вот их видеть точно не хочет, больно — сразу вспоминаешь печальные глаза лебедицы, в которую превратилась Лорелла и ее последнюю просьбу.

Вдруг он чуть не вскочил на ноги, в волнении сжал кулаки — ведь на той волшебной лестнице Лорелла стояла после Сарлузы! Почему? Ведь она превратилась в лебедицу, когда Сарлуза еще ехала в алголианский храм! Неужели с Лореллой случилось что-то там, на том краю земли, где день отдыхает, когда здесь ночь? И случилось это что-то из-за него, иначе она не стояла бы на той лестнице!

Радхауру захотелось броситься прямо в это озеро, найти озерную девушку, что видел утром — сейчас он был уверен, что она ему не померещилась — и просить ее узнать хоть что-то. Кто ж еще может узнать о Лорелле и ее сестрах, кроме обитателей озер?

Но он сидел, как каменное изваяние, не в силах ни встать и пройди в избу к Ламораку, ни войти в воду. Сидел, словно на границе между прошлым и будущим.

Крупные капли упали на него сверху и от неожиданности он вздрогнул, очнулся от своих дум. Пока добежал несколько шагов до избы, хлынул настоящий ливень, вымочив ему волосы, словно он действительно окунулся в озеро.

— А я уж собирался идти тебя искать! — весело воскликнул Ламорак.

По его виду что-то не верилось в сказанное. Но к удивлению Радхаура, он сидел по другую сторону стола от прекрасной незнакомки, хотя лицо его было довольным и раскрасневшим.

— Присаживайся, похлебка из твоей щуки уже остыла. В той бутыли оказалось вино из лесных ягод — я и не знал, что бывает такое. Но очень вкусное.

Девушка встала и пошла к погасшему очагу, над которым висел котел.

Радхаур сел за стол. Ламорак наполнил глиняный бокал из той утвари, что достала девушка, и придвинул к другу.

— Пей, тебе понравится.

— Твои драконы не прилетали? — спросил тот.

— Не-ка, — мотнул головой Ламорак. — Наверное, больше не нужно лечить. Но нога еще немного болит. Я хотел было сегодня выйти…

Радхаур чуть не расхохотался. По взгляду Ламорака, брошенного в сторону девушки, было ясно, что никуда он сегодня уже не собирается.

Граф залпом пытался выпить вино, предложенное Ламораком и чуть не поперхнулся — оно было непривычно крепким и холодным, но действительно вкусным.

— Куда уж мы сегодня пойдем, Ламорак, — добродушно сказал он. — Ты глянь, какой ливень!

Сегонтиумец лениво посмотрел в сторону окна.

— И впрямь — куда уж идти в такую погоду! — охотно согласился он. — Пусть нога еще отойдет, а завтра с утра и выйдем. Правда, Дапра?

Девушка подставила перед Радхауром миску с похлебкой, где горой торчал огромный кусок рыбины, и села на прежнее место, подперла рукой щеку.

— А вы мне ничего плохого не сделаете? Как те… разбойники.

— А они что, сделали? — Ламорак от ярости сжал кулаки. — Да я… Сам их найду и…

— Успокойся, Ламорак, — поспешила сказать девушка. — Они не успели — я убежала, пока они пили свою какую-то дрянь. Распутала веревку и убежала. Они думали, что я испугаюсь уйти в ночь. Но мне отец столько плохого про мужчин рассказывал. Говорил, что от девушек им нужно только одно…

— Мы — рыцари, — сказал Радхаур, не донеся ложку до рта и не сводя взгляда с тарелки. Сказал — и точка, все должно быть ясно.

Девушка поднесла к губам кубок и сделала маленький глоток.

— Я верю вам, — тихо произнесла она.

— А какие Дапра истории рассказывает! — воскликнул Ламорак, подливая из тяжелой бутыли вина себе и Радхауру. — Она столько знает — и про драконов, и про древних царей, и про чудищ лесных, которые лишь в сказках. Расскажи еще что-нибудь, Дапра.

— Хорошо, — улыбнулась девушка. — Историю про красного дракона знаете?

Радхаур кинул быстрый взгляд на Ламорака. Но тот не обратил на слова девушки внимания. «Забыл что-ли о предсказании, о том, зачем сюда отправился? — удивился граф.

— Расскажи, пожалуйста, — улыбнулся Дапре сегонтиумец.

Девушка начала рассказывать.

Радхаур отодвинул пустую миску, взял бокал и стал пить медленными глотками ягодное вино. Девушка и вправду рассказывала здорово. Радхаур вспомнил рассказы Марьян о древних воителях и царях — они были несколько скучны по сравнению с живым и увлекательным повествованием Дапры, изобиловавшими смешными оборотами и шутками, иной раз несколько солоноватыми, но Дапра, произнося их нисколько не смущалась. Скорее всего, она просто пересказывала то, что слышала от отца. А Марьян сама все вычитала — в Храме Каменного Зверя. Сколько ж она прочитала — в голове не укладывается! Радхауру столько в жизни не осилить, да и незачем. Но он вдруг с гордостью подумал, что алголианские Директории, которые он все ж осилил, Марьян наверняка не читала! Хотя… Надо будет по возвращении обязательно спросить ее об этом.

Дапра пила вино не меньше Ламорака — похоже, ночные страхи покинули ее окончательно, она поверила, что два молодых красивых рыцаря не причинят ей худа.

— А что это за изба? — спросил Радхаур, когда она замолчала. — Кто жил в такой глуши, тоже лесник?

— О, с этим озером связана очень красивая история! — воскликнула девушка. — Я сейчас расскажу. Ламорак, ты не мог бы подлить чуть настойки, а то бутыль тяжелая…

Ламорак с готовностью выполнил ее просьбу. Он аж светился весь.

— Давно это было, — начала традиционной фразой Дапра — она начинала так каждую свою историю. — Была у одного тевтонского короля дочь — красавица Лиара. И жил в местных лесах юноша Леар, сын лесника. Был юноша могуч и красив, и однажды встретил Лиару, когда та гуляла с няньками в лесу, неподалеку от королевского замка. Леар и Леара сразу полюбили друг друга и юноша пришел к королю просить руки принцессы, но он был незнатного рода. И велел король совершить ему двенадцать подвигов — тогда он посвятит его в рыцари и отдаст в жены принцессу Лиару. И отправился Леар в дальние страны — выполнять поручение короля, а Леара ждала его у окна долгих двенадцать лет. И увидел ее однажды злой колдун Древлягор и решил заполучить ее в жены. Король уже думал, что Леар погиб в своих странствиях и согласился на этот брак, очарованный злым колдуном. Но как раз вернулся Леар и показал доказательства свершенных им подвигов. Король не знал, что ему и делать, тогда Леар вызвал Древлягора на честный бой. Злой колдун выковал себе магическое копье и пронзил несчастного юношу. Король против воли выдал принцессу замуж за Древлягора. Но прекрасная Лиара отказалась впустить колдуна в спальню и ничего не ела, убиваясь по возлюбленному. Рассердился Древлягор и сказал принцессе, что она может возродить Леара. Та обрадовалась и, по злому наущению колдуна, отправилась вместе с телом любимого в эти леса, где должна была поститься, оплакивая его, семижды семь дней и тогда Леар должен ожить. Только злой Древлягор не сказал прекрасной Лиаре, что по окончании срока она превратится в озеро. Озеро собственных слез. И когда Леар ожил, поскольку принцесса сделала все, как велел колдун, Древлягор пришел к нему и сказал со злым смехом — вот твоя любимая, забирай ее себе если можешь. И построил Леар эту избу и жил здесь до скончания жизни, а Леара каждую ночь плакала, когда он выходил на берег. Так говорят. А озеро с тех пор называется озером Плачущей Девы.

— То-то я сегодня ночью слышал женский плач, — выговорил пораженный рассказом Ламорак.

— Это тебе показалась, — хрипло произнес Радхаур и опорожнил свой кубок. Поставил, вытер едва выбивающиеся на губе усы. — Спасибо за угощение, — он встал. — Пойду, окунусь в озере.

— Так дождь идет! — удивился Ламорак.

— Какая разница, — через силу улыбнулся Радхаур.

Он встал, скинул куртку, рубаху и сапоги. Гурондоль без ножен положил на лавку у двери. Вышел и бегом, под струями дождя, в одних штанах ринулся в озеро.

Перед глазами стояло предсказание, вызванное из глубин памяти рассказом девушки: белокурая женщина, почти девочка, плачет и плачет. Из слез сливается озеро, в котором растворяется ее лицо. И из этого озера выходит он, Радхаур.

Солнце садилось, ливень прекратилась, в воздухе царила непередаваемая свежесть, которая бывает лишь после очищающего дождя.

Радхаур, наслаждаясь тишиной и быстрым движением темных облаков наверху, полежал немного на песке. После нескольких часов, проведенных в воде, было так приятно дышать полной грудью.

Наконец он поднялся и вошел в избу.

Ламорак сидел держа в руках ладошку Дапры, на щеках которой выступил румянец — то ли от выпитого вина, то ли еще от чего.

— …Гуул сказал, что он примет бой, но Радхаур спросил сэра Димерика, почему тот хочет вызвать его на смертный поединок и… О, Радхаур! Я тебя три раза ходил кричал, ты где был?

— Случилось что-нибудь? — тревожно спросил граф.

— Нет. Просто мы волнуемся — тебя нет и нет…

— Все нормально. — Радхаур отрезал ломоть холодной оленины, плеснул в свою кружку вина из заметно опустевшей бутыли и сел за стол. — Ночь скоро, пора спать ложится. Я лягу снаружи, у порога, ночи пока теплые. Посторожу на всякий случай, вдруг по следу Дапры сюда явятся разбойники.

— Если уж за целый день не явились, то и не явятся, — сказала слегка охмелевшая девушка. — Но поступайте, как знаете, сэр Радхаур.

Граф допил вино, подмигнул другу, оделся, вложил Гурондоль в ножны и вышел на крыльцо.

На улице было великолепно, спать совершенно не хотелось.

Примерно через четверть часа из избушки вышел Ламорак с двумя полными вина глиняными бокалами. Поставил один бокал рядом с другом и тоже растянулся на песке.

— Неужели выгнала? — удивился Радхаур.

— Нет, — серьезно ответил Ламорак, — сам ушел. С тобой ночевать буду.

Радхаур сел на песке и взял бокал с вином.

— Ты пьян?

— Немного, — усмехнулся Ламорак. — Я понимаю о чем ты не спрашиваешь, Радхаур. Но и ты пойми… Я не забыл твои слова… ну, тогда, когда мы с алголианами плыли в Ирландию. Ты рассказывал о шаблоньях…

— Да, я помню, — кивнул друг.

— Вот и у меня сейчас что-то подобное, — задумчиво произнес юный король. — Мне не хочется, чтобы все прекратилось так просто и буднично, как было много раз… Может, я глупости говорю, но мне хочется слушать ее. Или просто молча сидеть с ней, взяв за руку… Мне трудно объяснить, со мной впервые такое происходит. Ты наверное, смеешься надо мной…

— Ничуть, — серьезно сказал Радхаур. — О, как я понимаю тебя!

Какое-то время они молчали.

— Знаешь, — неожиданно признался Ламорак, — мне даже хочется, чтобы сюда пришли разбойники. Я показал бы ей, как владею мечом.

Радхаур лишь улыбнулся, но ничего не сказал.

— Помнишь, — улегшись на песок и положив руки под голову, произнес Ламорак, — незадолго до того, как мы поехали в драконову страну, я говорил, что на моем пути попадались пока что только девки. Так вот, мне кажется, что я впервые в жизни встретил женщину, о которой мечтал.

— Спи, — сказал Радхаур, — завтра рано вставать и далеко идти.

Следов вчерашних туч в небе не было и в помине, дорога оказалась достаточно широкой. Они вышли почти с рассветом, набив дорожные сумки остатками оленины.

Сперва Дапра немного стеснялась, что вчера захмелела и не очень хорошо помнит, чем закончился вечер, но Ламорак проявил удививший Радхаура такт, и вскоре девушка вновь веселым голоском рассказывала одну из своих многочисленных историй. Лук нес Радхаур, готовый в любой момент выстрелить в выскочившего на дорогу хищника. Или разбойника.

Но увлеченный очередной историей девушки, не заметил главного.

Совершенно внезапно они оказались окружены — четверо всадников, выскочивших из придорожных кустов преградили путь; словно из-под земли сзади появились четверо пеших. Все были вооружены мечами или топорами, заросшие от шеи до ушей лица не вызывали ни малейших симпатий.

Один из конников рассмеялся, Дапра прижалась к Ламораку, Радхаур положил руку на Гурондоль, собираясь выхватить его мгновенно при первой же необходимости.

— Вы двое, — сказал тот, что смеялся, указывая на рыцарей, — можете идти с миром. Вы нам не нужны. А эта милашка пойдет с нами.

— Уходите, Ламорак, — прошептала Дапра. — Вам с ними не справится. Это те самые разбойники, что хотели меня изнасиловать и требовали выкуп. Уходите, раз они отпускают вас, спаситесь хоть вы!

— Как ты могла подумать про нас такое, Дапра?! — гневно воскликнул Ламорак, на щеках которого вспыхнул румянец обиды. — Да, Радхаур? — и посмотрел на друга. — Прикрой мне спину. — Он выхватил меч и повернулся к конникам:

— Покажите, что вы способны сражаться с рыцарями, а не только с беззащитными девушками, смрадные псы!

Радхаур сунул лук, чтобы не мешал, Дапре и выхватил меч из ножен. Скидывать мешок с торсом Алвисида не было времени, да и Радхаур посчитал, что в самый решающий момент тот придаст ему силы.

Четверо пеших кинулись в бой, занося над головами тяжелые топоры. Один, тот что с длинным мечом, еще на бегу был пронзен ловким броском кинжала, в брюхо второго негодяя впился Гурондоль, когда разбойник еще не успел нанести удар.

Радхаур не видел, что там за спиной, слышал лишь конское ржанье и испуганный вскрик девушки, но знал — ему скорее надо расправиться со своими противниками, чтобы помочь Ламораку сражаться против всадников.

Он ловко увернулся от взмаха топора — металл просвистел мимо и Радхаур с ужасом подумал, что топор может задеть девушку, одновременно заметив, что четвертый разбойник замешкался, споткнувшись о труп своего товарища, у которого в горле торчал графский кинжал.

Разбойник, увлеченный массой топорища, чуть подался полусогнувшись вперед и Радхаур мгновенным взмахом опустил меч, словно палач жертве, точнешеньки на шею. Волшебный клинок, словно пройдя сквозь гнилой огурец шею разбойника, отделил голову от туловища. Радхаур поморщился от брызг крови на одежду (хотя давно уже должен был привыкнуть) и повернулся к последнему противнику, слыша за спиной ржание коней.

Последний пеший разбойник, словно не замечая гибели товарищей, набросился на Радхаура.

Графский меч, парируя удар, рассек топорище, отделив массивный острозаточенный кусок железа от рукояти. Радхаур невольно вжал голову в плечи, не зная куда понесет шальная сила топор; разбойник словно хотел проследить за неуправляемым снарядом глазами. Радхаур опомнился быстрее и последний враг упал, пронзенный в грудь верным Гурондолем. Мимо пронесся обезумевший конь без седока

Радхаур мгновенно обернулся к Ламораку. Со своими он управился за считанные секунды, но и один из противников Ламорака уже лежал мертвым у дороги, поломав ветви кустарника и заливая песок кровью. В груди его торчал кинжал Ламорака. У правой обочины дороги из-под упавшей лошади пытался выбраться неудачно зацепившийся за стремя и не успевший спрыгнуть разбойник.

С разворота Радхаур рубанул по ногам ближайшего коня — на котором сидел смеявшийся разбойник, видимо, главарь. Граф отступил на шаг, чтобы не попасть под падающую тушу. В этот момент четвертый разбойник был стащен Ламораком с коня и еще не успев упасть, пронзен Неустрашимым.

Главарь разбойников, оставшись в одиночестве, выхватил левой рукой из-за пояса кинжал, в правой он вытягивал меч, не подпуская врагов близко.

— Посмотри, Ламорак, какой у него дрянной меч, — усмехнулся граф. — С таким только дрова рубить.

— Проси пощады, мерзавец! — произнес Ламорак. — У девушки проси, за все, что ты сотворил. Может и не убьем, хотя ничего, кроме виселицы ты не заслуживаешь.

— Попробуй убей! — выкрикнул разбойник и с каким-то безумным взглядом бросился на Ламорака.

Сегонтиумец легко парировал сумасшедший выпад и ловким движением вонзил свой клинок в грудь врага. Выдернул меч и вытер о штаны разбойника.

Затем повернулся к Дапре. На дороге валялся лишь лук со стрелами.

— Черт возьми! — не сдержался Ламорак. — Вот дуреха, бросилась в лес от страха!

— Она — женщина. Что ты хочешь? Чтобы она из лука стреляла?

— Нет, но…

— А-а, — несколько разочарованно протянул Радхаур. — Расстроился, что больше ее не увидишь… А говорил, что приятно и лишь за руку держаться.

— Послушай, Радхаур… — в голосе юного короля прогремела настоящая злость.

Граф посмотрел на друга, повернулся к лесу, приложил ко рту с двух сторон ладони вроде рупора и что есть сил прокричал:

— Дапра! Дапра! Возвращайся! Все хорошо!

— Надо идти искать ее, — сказал Ламорак, успокоившись. — Хоть она и дочь лесника, одной, наверно, страшно…

— Иди вправо от дороги, — решил Радхаур. — Я пойду влево. И кричим. Но не уходи от дороги более чем на сто шагов. Я не хочу еще и тебя искать в этом лесу.

— Дапра! — разносилось, казалось, по всему лесу.

Безрезультатно.

Радхаур вернулся на дорогу и от удивления аж свистнул. С другой стороны появился Ламорак.

— Что здесь происходит, Радхаур?

— Сам видишь — колдовство какое-то, — растерянно ответил граф, отряхивая куртку на которой вместо крови убитого была какая-то зеленая дрянь. — И у нас с тобой ни одной царапины — это против восьми-то! Кстати, как твоя нога?

— Нормально, — лаконично ответил Ламорак.

Тела погибших разбойников на их глазах превращались в деревья — срубленные, преграждающие дорогу сучковатые стволы. Ноги сливались в стволу, руки растопыривались в толстые ветви, волосы превращались в кроны.

Хм, — только и произнес Радхаур. — Дай попить, Ламорак.

Друг, не менее потрясенный, отстегнул от пояса флягу и протянул графу. Тот отхлебнул.

— Черт, ты вместо воды вина налил!

— Ага, не оставлять же там было. Дай и я хлебну. Никогда о таком не слышал…

В самом дальнем стволе позади торчал графский кинжал.

Радхаур миновал упавшие деревья, обойдя их через лес, и выдернул свой кинжал из недавно бывшего разбойником дерева.

— Надо уходить отсюда, — вернувшись тем же путем к другу, сказал Радхаур.

— А Дапра?

— Что ты предлагаешь? Сидеть здесь, пока она вдруг не соизволит явиться? Вполне вероятно, что она уже далеко отсюда и мчится от страха еще дальше. К какому-нибудь другому тайнику своего отца, чтобы там отсидеться.

— Да, — со вздохом согласился Ламорак. — Пойдем, не торчать же среди этих странных деревьев, бывших разбойниками. Вдруг лес снова взбесится и дорога опять пропадет. Лучше уж по ней идти, чем опять прорубаться через кусты.

— Неизвестно еще куда она приведет. Но и другой у нас нет, вперед!

Примерно через милю от места сражения с разбойниками, после смерти превратившимися в деревья, дорога резко поворачивала вправо.

За поворотом стояли два красивых сильных коня в богатой упряжи — белый без пятнышка и черный, с длинной расчесанной гривой.

Стоя между коней, за поводья их держал маленький лесной человечек. Может, тот самый, а может и другой — кто их разберет, но был он одет в ладно сидевший на толстячке дорогой костюм, а на боку красовался миниатюрный меч.

— Дрбздун, это ты? — удивился Ламорак.

— Мое имя — Дрбрун, — напыжившись, сказал вчерашний пленник. — Мне поручено передать вам, ваше величество король Сегонтиума Ламорак и сэр Радхаур, что вы удостоены великой чести — вас приглашают в королевский дворец драконовой страны. Эти кони предназначены вам в подарок. Садитесь.

Друзья переглянулись.

— И как далеко отсюда этот дворец повелителя драконов?

— Недалеко, — уклончиво ответил лесовик. — Садитесь, вас ждут.

— А если мы откажемся? — с усмешкой спросил Ламорак.

— От таких предложений не отказываются, — напыщенно провозгласил Дрбрун. — В крайнем случае — пойдете пешком. Но все дороги ведут в королевский дворец.

— Поехали, — решительно сказал Радхаур. — Негоже отказываться от предложения короля драконов.

Он подошел к воронному коню и легко взлетел в седло. Лесовик тут же передал ему поводья. Ламорак последовал примеру друга.

— А ты… Дрбрун, — Радхаур старательно произнес трудное имя, — на чем поедешь?

— Обо мне не беспокойтесь, — улыбнулся лесовик. — Мы люди маленькие, мы тропками быстрее доберемся.

Он помахал на прощание рукой и юркнул в лес.

Ламорак лишь покачал головой, глядя ему в след.

— Что ж, поехали к повелителю драконов, — наконец сказал он, разворачивая коня. — Посмотрим, правда ли у него три головы…

Ехать пришлось совсем недалеко — дорога снова повернула вправо, лес расступался и они издалека увидели огромное несколько мрачноватое здание, достойное называться королевским дворцом. Правда, с военной точки зрения его никак не назовешь неприступным — ни высоких крепостных стен, ни рвов с подъемными мостами, ни высокого донжона, лишь башни по углам, скорее для украшения, чем для защиты. Но и кому нападать на дворец, хозяин которого повелевает драконами?

Вдали, за дворцом, рыцари заметили несколько круживших в небе драконов, потом воздушные твари скрылись из виду.

— Странно, никто нас не встречает, — несколько разочарованно произнес Ламорак, подъехав к широченной парадной лестнице. — Что делать-то будем?

— Идем сами, — сказал Радхаур, спрыгивая с коня и посматривая куда бы его привязать. — Сейчас мы гости и хозяину решать, как нас принимать. Идем.

Они оставили коней прямо у лестницы и подошли к высоченным резным дверям черного дерева, которые сами распахнулись перед ними.

— Идем, — еще раз решительно повторил Радхаур и они перешагнули порог казалось пустынного дворца.

На встречу им бросился маленький дракончик.

— Малыш! — радостно воскликнул Ламорак, протягивая навстречу руки. — Смотри, Радхаур, наш дракончик — живой и веселый!

Дракончик прыгнул Ламораку на руки и довольно обмусолил его лицо шершавым языком.

Радхаур подавил в душе некую обиду — ведь вез-то сюда раненого дракошу он, а не Ламорак. Правда, когда они пробирались потом по лесу, Ламорак нес его чаще, кормил его на привалах и разговаривал с ним, словно с разумным существом.

И пусть. Радхаур приехал в этот странный край не для этого, у него за плечами драгоценная реликвия и он обязан выбраться отсюда. Обязан.

Они шли по анфиладе пустых гулких залов, свет в которые проникал через высокие окна, пока не попали в большой светлый зал, в центре которого стоял стол с золотой посудой, хрустальными графинами, полными вина, и блюдами, со всевозможной снедью. В торце стола высился пустой сейчас трон. С двух сторон было поставлено по креслу. И ни одной живой души вокруг. Кроме дракончика, конечно.

— Черт, — пробормотал Ламорак, — от вида этих яств аппетит прорезался. Но не удобно как-то без хозяина.

— Трон стоит обыкновенный, — заметил Радхаур. — Значит не так и велик повелитель драконов, как говорится в легендах. И голов, у него скорее всего, не три…

— Что ж, так и будем стоять? — сглотнул слюну сегонтиумец. — Пойдем, что ли, у окна подождем.

— Прошу к столу, благородные рыцари, король Ламорак и сэр Радхаур, — раздался от двери в дальнем конце зала громкий женский голос. — Вы — первые рыцари за последние лет сто, кто удостоился чести переступить порог этого дворца.

Друзья резко обернулись на голос.

— Дапра! — воскликнули они разом.

Девушку было почти не узнать — дорогое изысканное платье, украшенное бриллиантами, тщательно уложенные волосы, увенчанные диадемой, живо напомнившей друзьям ту, что охраняло подземное чудовище в лабиринтах под Большим Холмом. Вчерашняя испуганная беглянка предстала пред ним, блистая красотой и величием.

— Повелительница драконовой страны, — улыбнулась она, проходя к своему трону. — Ламорак, садись справа от меня. А ты — Радхаур, сюда.

Друзья словно превратились в деревянные столбы, от удивления не в силах двинуться с места.

— Я долго буду вас упрашивать? — деланно капризно возмутилась королева драконов. — Радхаур, снимайте свой мешок и садитесь. Вы же голодны, с рассвета на ногах.

— Дапра, как все это понимать? — спросил Ламорак, преодолев оцепенение, и пройдя к предложенному стулу.

— Налейте мне вина, — сказала королева, улыбнувшись ему. — Вы невежливо обращаетесь ко мне, но я разрешаю вам это за мое чудесное спасение.

Радхауру стало чуть неловко — сама повелительница драконов кормила его вчера щучьей похлебкой.

— Но ведь говорили, что повелитель драконов — старый мужчина с тремя головами, из которых правая — змеиная, а левая…

Дапра рассмеялась.

— До чего лжива людская молва. Мой отец был красив и статен. Хотя возможно, для кого-то он и мог принять такой облик, чтобы напугать…

— И ты можешь? — неожиданно для себя спросил Радхаур.

Она ласково улыбнулась.

— Я — нет. Моя мать была обычной женщиной, дочерью лесника, — заметив скептическую улыбку Радхаура, она добавила:

— Это правда. Только я свою мать ни разу не видела, она умерла при родах. Меня выкормил отец драконьим молоком.

— Дапра… — Ламорак хотел что-то спросить, но смутился. — Вас так называть, ваше величество?

— Ламорак — ты сам король. Зови меня просто Дапра, это моя настоящее имя, так нарек меня отец.

— А… где он сейчас?

Она уставилась в золотой бокал, полный прозрачного вина.

— Он погиб четыре года назад, — ответила девушка. — Только не спрашивайте меня — как.

— Мы не о чем и не спрашиваем, — встрял Радхаур. — Ты здесь хозяйка, мы — лишь скромные гости.