Таким образом, наш мир и вообще все миры, то, как это спускается сверху-вниз, действуют согласно низшему уровню каждой ступени. Иными словами, согласно тому, на что способно мое желание неживого уровня, существуют и приводятся в действие все остальные желания. Однако при движении личности снизу-вверх, сообразно тому, с насколько высоким желанием получить я способен работать – все меньшие желания попадают под его влияние и примыкают к нему.

Поэтому если человек восходит по ступеням творения все выше и выше – животный, растительный и неживой уровни присоединяются к нему, освящаются и поднимаются вместе с ним. Сверху-вниз – согласно низшим желаниям, а снизу-вверх – согласно большим желаниям. Так рассматривается каждая ступень.

Вопрос: Верно ли, что, согласно принципу «люби ближнего своего как самого себя», как я отношусь к товарищу, так же Творец относится ко мне?

Это правило, описывающее отношение к Творцу и отношение к творениям, довольно простое. Человечество каким-то образом тут и там чувствует, что правило это существует и что так все работает. Многие религии и системы выросли на этой почве. И вообще, даже сегодня современные движения разного рода также используют это правило, потому что некоторым образом складывается представление о том, что так и должно быть. Из этого, разумеется, были выстроены всевозможные религии, системы и т.д.

Однако правило «возлюби ближнего своего как самого себя» привело к тому, что эгоистичный человек, теряя и заново раскрывая его, конечно же, нашел ему различные виды применения, сводящиеся к следующему: «Если я буду хорошо относиться к другому, то получу от этого выгоду, заработаю будущий мир, Творец станет относиться ко мне лучше» и т.д.

Это абсолютно неверно. Это хорошо для различных религий, включая иудаизм, однако этого никогда не происходит, и нам нечего искать какую-то подобающую оплату в этом мире или в мире будущем. Никогда прекрасные поступки подобного рода не удостаиваются ни малейшего доброго вознаграждения, потому что система законов иная: все измеряется по экрану, а не по приведению в действие своего желания получать.

Я делал столько хорошего в жизни, бегал по больницам, раздавал там продукты, помогал больным, давал деньги на различные фонды. Теперь я перехожу в будущий мир: ну, где же он? И я получаю один большой ноль, просто потому, что ради получения – это ради получения; и это то, что я получаю.

Таким образом, хотя человечество и уловило, что идея: «люби ближнего своего как самого себя» является, вероятно, самым возвышенным из того, что имеется у нас в человеческом строении – однако использует, воспринимает оно это все-таки эгоистически, так как не понимает альтруистической формы, находящейся над этим миром. Этого мы не понимаем и не знаем, и потому пользуемся тем, что есть.

Хотя мы все еще и находимся в сокрытии, не понимая, что на самом деле означает «люби ближнего своего как самого себя» – мы тоже должны с каждым разом оттачивать это понятие и проникаться мыслью о невозможности постичь его и действительно пребывать в отдачие и любви, пока Высший свет не появится и не окажет на нас воздействия. Что называется, свет АБ-САГ дает нам экран; и на ту степень авиюта, на ту «толщину» желания получать, на которую нам раскроется свет и на которую у нас будет экран – на ту же «толщину» мы приобретем настоящее желание отдавать, любовь к ближнему, мы будем в подобии Творцу. Никакое иное действие здесь не поможет. Только свет строит сосуд и свет исправляет сосуд.

Вопрос: Если вся моя работа производится по отношению к обществу, то, что я ощущаю относительно Творца?

Иными словами, как я совмещаю свою работу по отношению к обществу и по отношению к Творцу? Прежде всего, что значит «по отношению к обществу»? Если я возьму все общество или весь мир – как пишет Бааль Сулам в статьях «Дарование Торы» и «Поручительство» – если я буду работать таким образом напротив всего мира, то из этого ничего не выйдет. Ведь тогда я должен любить всех и беспокоиться о том, чтобы у самого последнего человека в самой заброшенной глуши не было недостатка ни в чем.

Бааль Сулам объясняет, что и свои собственные нужды я не в состоянии удовлетворить, даже если буду заботиться о них 24 часа в сутки, что я, собственно, и делаю.

Как же человеку это сделать? Это просто невозможно. Выходит, что это повеление, эта заповедь не из числа тех, которые можно выполнить. Что же делать?

Прежде всего, мы ничего не делаем. Мы не носимся туда-сюда и никому не делаем одолжений. Все человечество этим занимается, пытаясь так поступать, и ничего, кроме плохого, из этого не выходит. Бааль Сулам пишет об этом в статье «Мир», приводя в пример, Россию и израильские кибуцы. Он говорит там, что если ты просто так начинаешь делать добро ближнему, то из этого ничего не выходит. Все твое мышление, т.е. все твое действие изначально должно быть устремлено к намерению уподобиться Творцу.

«Люби ближнего своего как самого себя» – это, возможно, вещь хорошая. Ты хочешь любить другого, но если тебе просто так захотелось любить ближнего – это называется клипой. Если же тебе захотелось любить ближнего потому, что ты хочешь продвигаться, приближаться к Творцу, уподоблять Ему и сливаться с Ним – о, это уже называется святостью (кдуша). Таким образом, просто любовь может стать самым большим разрушением – ее обязана предварять цель, причина.

А если так, то в каком смысле и вообще в какой форме мы должны любить ближнего? Действительно ли я должен отдать ему все? И Бааль Сулам объясняет нам, что таким образом мы никогда даже на один маленький процент не реализуем этой заповеди: «люби ближнего своего как самого себя». Иными словами, конечно же, подразумевается не это, а то, что я действительно хочу выйти из самого себя и действительно хочу войти во все остальные души, что называется, во всех ближних.

И тогда я беру группу, в которой все идут, как единомышленники: они похожи на меня, а я на них – в том самом намерении, по той самой Цели найти Творца, слиться с Ним, присоединиться к Нему. И мы начинаем работать таким образом в своем общем желании, намерении – по отношению к Нему, лишь по отношению к Нему.

Если мы соединяем наши желания к Нему, и для того, чтобы прийти к Нему, готовы отказать от своих желаний получать по отношению друг к другу, чтобы уподобиться Ему, чтобы Он дал нам исправление – тогда мы внутри группы, между собой, имеем дело с любовью к товарищам, дабы создать такую ситуацию, когда наши отношения между собой станут такими же, как отношение Творца к нам.

Мы не знаем, что Он относится к нам хорошо, однако на следующей ступени мы это раскроем, а пока что мы будем заниматься этим, играть в это. Если я играю в это, если я как будто люблю товарищей, т.е. как будто хочу выйти из себя и войти в них, жить в них, забыть о себе и быть в них – тогда я, по сути, уподобляю себя более высокому состоянию, ступени. И тогда свет с более высокой ступени воздействует на меня издалека – это называется окружающим светом. Он воздействует на меня таким образом, что постепенно придает мне экран, а затем входит в меня через экран и становится внутренним светом. Ощущение внутреннего света – это ощущение Творца внутри творения.

Итак, мы не действуем просто так, не собираемся раздавать всем созданиям все имеющееся у нас благо. И среди товарищей мы этого не делаем. Это неправильно, это распространенная в мире ошибка.

Нет, мы создаем внутри группы такие отношения и тогда, в соответствии с этим, притягиваем окружающий свет.

Вопрос: Когда человек обретает экран, влияет ли это на восприятие реальности в его органах чувств, или речь идет лишь об изменениях в мышлении?

Человек приобретает дополнительное ощущение, называемое экраном. Для простоты изложения, я назвал его «шестым чувством». Это дополнительное ощущение также называется душой. Как человек работает с эти шестым чувством, сообразуя его со своими обычными органами чувств?

Они работают в очень слаженной и замечательной форме, поддерживая друг друга. Нет никакого различия, ты не начинаешь проводить границу между этим миром и миром духовным. Ты видишь еще один более внутренний слой этого мира, силу, которая действует и приводит в действие все эти тела. Ты смотришь на этот мир, видишь, как каждый сидит, двигается, куда он идет, что делает, ты видишь образы, которые движутся и функционируют согласно тому, как «поле», называющееся Творцом, активизирует их.

Вопрос: И я вижу это своими глазами?

Нет, не глазами. Глазами ты видишь, как эти тела движутся, а более внутренним взором, своим внутренним чувством, ты видишь, почему они движутся. И тогда ты видишь, что все выполняют приказы этого света, этого «поля», этого помысла. Никто не грешник, все праведники. Почему? Все мы слушаемся, не зная, почему.

Однако, видя их таким образом, ты сам начинаешь быть грешником; в тебе возникает желание получать и сила для того, чтобы приводить себя в действие не так, как они. Ты начинаешь замечать, что не на 100?% подчинен приказам Творца. Это правильно, что они подобны куклам, и все, что они делают – это воистину большая игра, ведущаяся свыше или, как ты мог бы сказать, изнутри. Однако ты сообразно этому ощущаешь, насколько сам отличаешься от них – в тебе есть-таки некая внутренняя область свободного выбора, чтобы решить: присоединиться к этим приказам, к Замыслу творения, или нет. И в соответствии с этим ты ощущаешь стыд, ощущаешь себя грешником.

Тогда ты производишь усилие с тем, чтобы присоединиться к ним. Однако, присоединяясь к ним и делая, скажем, то же самое, что и они, и даже больше них – ты совершаешь это уже по своему выбору, из своего желания. Таким образом, ты уже в какой-то мере стал свободным. И обладая этой свободой, ты хочешь, чтобы Творец наполнил тебя.

Бааль Сулам приводит пример в статье «Ахор вэ-кедем цартани» (Своим скрытием и раскрытием Ты создал меня): ты хочешь, чтобы конь скакал вместе со своим всадником, однако конь начинает понимать, что он скачет по приказу всадника… Это будет – согласно ощущению, согласно раскрытию.

Далее, возникают вопросы: что если с одним товарищем я хорошо взаимовключаюсь, с другим – не очень, а с третьим, возможно, еще меньше или еще больше? Разумеется, когда человек начинает работать над этим, у него появляется множество отговорок, мыслишек, он не хочет, не понимает: это на самом деле трудно. Я уже много раз объяснял, что здесь и лежит различие между коротким и длинным путем.

Короткий путь означает, что человек берет на себя в группе эту задачу: «люби ближнего своего как самого себя» и работает над этим, чтобы уподобиться Творцу в отношении товарищей. Это действительно единственное имеющееся у нас поле деятельности. А тот, кто этого не делает и начинает занниматься ворожбой, гематрией и пр. – или совершенно отстраняет себя от правильного пути, или, по меньшей мере, делает его длинным, так, что, возможно, лишь через 10-20 лет, и даже больше, подумает о том, что не зря Бааль Сулам считал эти статьи («Дарование Торы», «Поручительство», «Мир») самыми важными, составил из них свою газету и дал это нам в качестве обращения к народу.

Как мне реализовывать это, когда я уже прихожу в группу и нахожусь в ней? К одному относиться хорошо, а к другому – то ли да, то ли нет? Я стараюсь. И группа должна уважать такие отношения, которые будут абсолютно равными. Сказано: Добрый и Творящий добро плохим и хорошим, и каждому в той же форме, что и другому. Так же должен стараться делать и я. Иными словами, несмотря на то, что мне не очень-то нравится чья-то физиономия, я отношусь к нему так же, как ко всем.

Чем отличается мое взаимовключение с одним от взаимовключения с другим – я не знаю. Действительно, не знаю. Я не знаю, какого типа души у каждого из моих товарищей. Возможно, души тех, которые кажутся мне милыми и пригожими, близки к клипот – кто знает. Я не делаю расчета ни на что. Для меня группа – это группа. Группа – это Исраэль, (букв. «прямо к Творцу»): те, кто стремится к Творцу. И я с ними вместе. Это моя лодка, это моя ракета, в которую я вхожу и лечу к Цели.

Вопрос: Значит, группа – это усилитель моего стремления?

Это усилитель моего стремления – говори, как хочешь. Однако, по сути, в группе безусловно нет различия между людьми. И ты еще обнаружишь внезапно, насколько важны те, которых ты вообще не принимал во внимание – хотя на самом деле различия в их важности нет. Вообще, не надо думать, что группа – это те или иные лица: один с лысиной, другой с бородой. Нет. Группа – это своего рода понятие, наше общее стремление к Творцу. Это и есть группа. И в это стремление, в эту задачу, в эту идею я хочу включиться. Мне не нужно, чтобы ты физически протолкнул меня куда-то. Речь идет о чем-то таком, что существует между нами, не в каждом из нас, а меж нами. В связи между нами и существует это понятие.

Вопрос: Как за махсомом происходит мыслительный процесс? Так же, как и до махсома?

То, как за махсомом происходит мыслительный процесс, мы обсудим после махсома. Зачем сейчас об этом говорить? Это ничего нам не даст. Просто так разбрасываться красивыми или же не очень-то понятными словами…

Вопрос: Что означает выполнять внутри себя закон или совет каббалистов: «люби ближнего своего как самого себя»? В чем выражается его внутреннее выполнение?

Это означает, что я стараюсь найти важность Творца. Важность Творца – я начинаю именно с этого.

Я говорил о том, что мы всегда должны начинать с Творца и заканчивать Творцом. А посередине – группа, как средство. Таким образом, у меня должно иметься такое осознание важности Творца, чтобы я был готов принять на себя это условие: любить других – в качестве средства для сближения, соединения с Ним. И тогда, как Бааль Сулам пишет в «Статье в завершение Книги Зоар», я готов перестать думать о себе, выйти из своего желания, вытянуть себя из заинтересованности самим собой, из мыслей о том, как я живу, о своем существовании – и, вместе со всеми остальными подобными желаниями, стремлениями, мыслями, слиться с Творцом.

В чем состоит игра? Почему я употребил это слово? Игра в том, что мы какбудто бы любим другого и готовы отказаться от себя, мы как будто готовы вообще на все, и Творец для нас как будто бы важен. Все «как будто».

Мы, тем не менее, лишь на мгновения способны достичь такой вспышки ощущения, как правило, же мы думаем о своей жизни: «Вот еда, вот деньги, вот наслаждения, вот отдых, вот семья – это те вещи, в которых я существую. А что такое Творец, стремление, группа? Это что-то такое виртуальное. Оно где-то есть, но постоянно пропадает, постоянно остается нереальным». И поэтому, когда я силой, как говорится, верой выше знания, все-таки ввожу себя в подобное внутреннее состояние: над всей этой ощутимой, как будто бы существующей реальностью – такое состояние остается шатким. Оно походит на игру, оно нетвердо, у меня нет для этого органов чувств, доказательств. Это нереально.

И потому мы словно играем в это. У нас нет иных условий, иной основы для того, чтобы это делать. А сила, которую я получаю, для того чтобы войти в это, как в реальный мир – называется окружающим светом. Он каким-то образом извне воздействует на меня, постепенно подводя меня туда. Как он действует, я не знаю. Действует ли вообще – не знаю. Внезапно я получаю какие-то удары, и тут мне говорят: «А это как раз результат воздействия окружающего света». Ладно. Хотя разве люди и без того не получают всевозможные подъемы и падения?

Таким образом, мы должны чутко воспринимать все свои состояния, т.е. придавать каждой вещи правильный вес и оценку. Заниматься духовным в нашем состоянии в этом мире – называется заниматься чем-то нереальным, неясным, возможно, несуществующим. «Может, это и существует, но кто его знает?» Пойди поговори с людьми – для них это вообще…

Понемногу ты приобретаешь к этому какие-то чувства, какое-то осознание важности. Но когда ты входишь в нечто «мнимое» и видишь, что лишь это действительно существует – то как раз вся реальность ниже этого уровня и кажется тебе мнимой. Однако все зависит от твоей реализации. Да и когда это произойдет?

Поэтому всю нашу подготовку мы называем игрой. А затем мы увидим, что игра эта остается и продолжается до конца исправления, о котором сказано: «Творец играет с левиатаном, которого сотворил». Все состояния до или ниже самого высокого состояния, в котором творение и Творец слиты друг с другом, называются ненастоящими или играми. Единственное состояние, которое на самом деле было создано и существует – это лишь то состояние, когда Творец и творение слиты и пребывают в едином совершенстве. А все, что кроме этого, по отношению к творению – фантазии, игры.

Вопрос: Когда человек находится в группе, что является важным: лишь его намерение или также и его действия?

Не может быть, чтобы в нашем мире не были важны действия. Кому известны истинные намерения? Даже сам человек не знает своих намерений. Поэтому наука Каббала и называется тайной наукой. Намерения есть главное: для чего, почему, зачем, в каком направлении я думаю, стремлюсь и направляю свое желание – намерения эти сокрыты от нас, и сам человек никогда не знает о своих истинных намерениях. Он может лишь потом, после действия, по реакции узнать, было ли данное действие правильным. Только потом.

И потому мы обязаны принимать в расчет само действие. Разумеется, на каждое даже самое, вроде бы, плохое действие можно надеть иное намерение. Однако в нашем состоянии, в группе, так как мы находимся пока ниже духовного, то не видим того, что вовне, не видим намерений, желаний, мыслей. Духовный мир – есть мое состояние, в котором я вижу это, как реально существующие вещи, вижу, что есть «поле» единой мысли, единой программы, единого желания, называющееся Творцом, которое действует и приводит в действие все.

Прежде чем я увижу это, прежде чем я включусь в это по своему желанию или против него, в той или иной форме, прежде чем я выйду на такой уровень реальности – для меня очень важны внешние действия людей. На них я испытываю реакцию. Я вижу, как один человек часами сидит за компьютером, чтобы подготовить материал для других; второй спешит проводить лекции; третий делает еще что-то. И я воодушевляюсь от этого, я все еще пребываю в ощущении тел и не вижу мыслей так, как вижу сегодня тело.

Когда я перейду в то, что называется будущим миром, на следующую ступень, когда я увижу мысли и желания, действительно удерживая, ощущая их, и они будут для меня важнее движений тела – тогда, разумеется, мне уже не потребуются тела. Однако пока что внутри группы очень важно то, как мы двигаемся, действуем, выказываем себя по отношению к другим.

А поступать наоборот, т.е. формировать хорошие намерения, в то время как внешние действия как будто бы противоположны – значит пользоваться честностью другого, сбивать другого; и это плохо. Я не могу, например, сделать вид, будто украл что-то; а товарищ пускай заставляет себя думать, что я, наоборот, совершил нечто замечательное, поскольку он обязан оправдывать меня и думать обо мне хорошо.

Такие вещи делать запрещено. По отношению к группе, внешне, я обязан выглядеть хорошим мальчиком, хорошим товарищем и рекламировать группе именно свои внешние хорошие действия: «Я ходил туда-то, делал то-то». Я обязан так поступать, потому что это умножает любовь.

Вопрос: Расскажите об этапах развития.

Я вижу товарища, как эгоиста; затем я вижу себя, как эгоиста, а его – нет; а затем я ощущаю стыд вплоть до того, что не могу глядеть ему в глаза, действительно стыжусь смотреть на него, стыжусь видеть себя желающим использовать его для самонаслаждения, пользоваться им в различных формах; а затем приходит исправление.

Вопрос: Что происходит с животными желаниями, и каковым должно быть мое отношение к ним?

Никакое отношение к ним не должно меняться. С животными желаниями – желаниями пищи, секса, семьи – как и со всеми остальными, мы вообще не должны бороться, не должны обращать на них внимания. Мы должны относиться к ним, как к существующим. Насколько я захочу или не захочу использовать их – это зависит от уровня моего исправления. Я не должен запирать себя в монастырь или вообще становиться отшельником в своей жизни, садиться на диету и т.д.

Правда в том, что правило «нет принуждения в духовном» действует на всю высоту сверху-вниз. Если голова ваша там, где надо, то за мыслями тянутся сердца, а за сердцами – деяния. Например, что касается мужчин, не надо переживать из-за того, что иногда вы совершаете поступки, кажущиеся вам не очень-то хорошими, следуете за телом. Ничего, все уладится и все будет исправлено.

Это называется: «Придет мать и очистит то, что наделал ее сын». Т.е. придет исправление, и этого не будет, или будет, но в иной форме. Не обращайте внимания ни на что, лишь держите голову в нужном месте – в общих с группой мыслях, устремленных к Творцу. Если же иногда что-то случается – значит случается. Это будет исправлено.

Если вы начнете раздумывать и сокрушаться из-за того, какие вы нехорошие – то погрязнете в этих мыслях. А так, по крайней мере, после какого-нибудь поступка или происшествия – неважно, какого – вы снова возвращаетесь к Творцу. Ни на мгновение не сожалеть о прошлом, но идти вперед – таково правило, которое мы обязаны вживить в нормы своего поведения; а иначе вы погрузитесь в отчаяние и станете есть себя поедом. Это называется: «глупец сидит, сложа руки, и поедает свою плоть»: «Неужели я такой? Да кто я после этого?»

Оставь себя в покое, соединись с группой в устремлении к Творцу. Забудь о себе, ты должен выйти из самого себя и не раздумывать о том, «где я и кто я». Ты еще не знаешь, кто ты есть. Ты еще раскроешь это и тогда действительно содрогнешься. Думать здесь не о чем – это просто плохо, это останавливает продвижение.

Вообще, об ушедшем мгновении не думают никогда – только вперед. Нельзя оборачиваться и смотреть на что-то позади. Нельзя. Это делается только если группа или человек назначает определенное время для выяснения того, что с ним произошло, и как он к этому отнесся. Мой Учитель приводил этому в пример свою бабушку. У него была такая сильная бабушка. Когда он проделывал какую-нибудь шалость, она говорила ему только: «Барух, берегись». А через два дня подзывала к себе: «Барух, подойди. Ты помнишь свой проступок? Теперь я дам тебе взбучку». Попробуй делать так же.

Расчет производится, если уж он необходим, без участия нервов и чувств – в разуме, когда вы уже окончательно вышли из оцениваемого ощущения.

Вопрос: Как раз за разом воодушевляться работой и усилиями своих товарищей, если я смотрю на них изо дня в день, и мне это уже приедается, надоедает? Вообще, откуда мне постоянно брать воодушевление?

Нет такого вопроса: «Откуда мне каждый раз брать воодушевление?» Такого вопроса нет: «Как я могу день за днем снова и снова воодушевляться от группы?» А как я день за днем, чуть ли не каждое мгновение, воодушевляюсь от рекламы какой-нибудь сторонней фирмы?

На меня с каждым разом вываливают тонны рекламы, и я не могу с этим справиться, я включаю это в себя, думаю об этом и смотрю опять и опять – потому что внутри я построен из желания получать удовольствие и наслаждение. А раз так, то я естественным образом каждый раз, точно радар, ищу, где взять как можно более хорошее и близкое наслаждение при минимуме усилий и максимуме удовольствия. Я постоянно провожу такое сканирование.

И если группа устроена так, что вся горит – то я, желая того или нет, буду воодушевляться от этого. Я буду воодушевляться тем, что существует некая идея, которая сулит, возможно, самый высокий источник наслаждения. Я буду от этого воодушевляться; такова моя природа.

Вопрос: А если этого не происходит?

Если этого не происходит, значит, ты находишься не в той группе, вся группа получила падение и не может активизировать, пробудить товарищей, сообщить им подъем, воодушевление.

Вопрос: А может быть, проблема во мне? Может, это я не могу воодушевиться от группы?

Нет, мы не говорим, что человек не может воодушевиться от группы. Если он не может воодушевиться таким образом, то мы спрашиваем: а каким образом он все-таки может воодушевиться? И группа обязана сделать так. Группа – это, в сущности, склад, резервуар моих сил. Когда я способен, когда могу – я вкладываю усилия в группу; а когда не могу – группа обязана вернуть мне это.

Вопрос: Благодаря чему в эту неделю игра, о которой вы говорите, настолько удалась? Почему было легко воспринимать ее и верить, что это действительно так?

Потому что приехало множество людей. Это пример того, насколько мы воодушевляемся от общества. Общество приносит нам разнообразные отвлеченные идеи, возможно, совершенно несбыточные; и мы принимаем их, как нечто самое что ни на есть реальное. Это факт: ты взаимовключился здесь с людьми, приехавшими из 25-ти стран. Все в едином помысле хотят одного и того же, готовы соединяться, готовы тратить уйму денег и сил – и не одну неделю в году, а каждый день. И вот, когда они приезжают, это ощущается, это дает силу для сплочения, единения.

Люди готовы соединяться со всеми, несмотря на цвет, пол, расу, характер, ментальность, несмотря ни на что. Они хотят отбросить все, что относится к этому миру, и соединиться душами.

В душе нет всех этих отличий. Нет. Все души – одно и то же. Больше или меньше желания получать, вот и все. В душе есть различные категории, сообразно различию, например, между сердцем и почками, легкими и пищеварительной системой. Отличие, конечно, имеется; но это одно «тело», и в его действиях все едино.

Потому это и ощущалось, как нечто настоящее, давая силу для оглашения каждому входящему – оглашения того, что это так, что это существует и обязано существовать. И потому мы очень преуспели. Здесь были люди, которые кричали: «Где махсом? Где махсом?» Так вот, в моих глазах это был успех действительно выше предполагаемого. Я не ожидал, что мы и поднимемся, и опустимся в те же дни. Я думал, что, возможно, нам удастся подняться и пребывать в некоей относительно ложной эйфории все эти дни; а потом люди с плачем разъедутся – и все.

Но нет, нам удалось и опуститься, и поговорить о падении, и понять, как мы должны существовать и выбираться из этого падения. Таким образом, мы начали ощущать истинное состояние, ощущать, что нам необходимо исправить, какое соединение мы должны, скажем так, произвести. Иными словами, мы прошли весь этот виток: и подъем, и падение вместе; и даже начали выходить из падения. Мы увидели, как такое возможно: держаться той же идеи даже тогда, когда нас здесь нет.

В этом ощущении люди и разъехались. Когда они уезжали с Песаха, все лобызали меня, я был мокрый от этих слез. Я говорю серьезно. Сегодня же никто не целовался и никто не плакал. И это лучше всего, это очень хороший признак: они уехали, как будто и не уезжали. Они ушли, осознавая, что необходимо просто продолжать работать и двигаться дальше, все время в гору. И в моих глазах, это очень-очень большой успех. Никто не плакал, никто не почувствовал, словно в нем что-то оборвалось. Это действительно так.

Это означает, что мы уже приступили к выходу из падения к нашему подъему, который мы начали выстраивать. Мы получили свыше падение, уже как общее кли, которого не было раньше. Мы, как общий сосуд, получили падение и начали из этого все вместе выходить. Это уже кли. Это не одиночка и не маленькая группа, и я не ожидал, что это с нами произойдет.

Я говорю серьезно: если нам удастся когда-нибудь сделать что-либо подобное с израильской публикой – это поистине мечта. Будем стараться всеми силами.

Это на самом деле большое достижение. Если сейчас нам удастся произвести соединение со всеми группами в мире, чтобы то же падение помогло нам, чтобы мы восприняли его как подъем: еще чуть-чуть и еще чуть-чуть; если каждый будет поддерживать другого в связи меж нами, и мы постоянно будем продвигаться во взаимовключении друг с другом – то несомненно, мы уже становимся единым сосудом. И это просто входной билет…

Я не ожидал, что мы пройдем это. По правде, между нами говоря, о махсоме я и не думал: как можно за неделю без продолжительной работы над общим падением пройти махсом? Ведь у нас нет кли. Мы сейчас впервые объединили группы для единого усилия, единой задачи. Теперь, если мы будем работать над этим, это уже будет работой над общим сосудом.

На основе чего ты мог бы пройти махсом? На основе какого кли? Приезжали отдельные люди, немного знакомые друг с другом, как это было на Песах. Было здорово: некоторое воодушевление здесь и там. А сейчас у нас была ясная задача и падение напротив этого.

Теперь, после Суккота, вся наша работа будет состоять лишь в том, чтобы усиливать связь, поддерживать друг друга и пытаться ощутить друг друга, ощутить, как мы вместе стремимся к одной Цели. Чтобы у нас было настоящее ощущение. Стремиться ощутить, как все группы действуют во имя одной Цели. Мы словно бы видим внутренним взором, внутренним чутьем ощущаем, улавливаем это единое направление – из всех точек мира. Если нам это удастся – это уже безусловно будет шагом к махсому. Это уже называется: «один народ» (ам эхад), одна группа.

И Бааль Сулам объясняет в статье «Дарование Торы», почему Авраам не удостоился получения Торы: кто он и что он? А вот когда уже есть народ, когда каждый может опереться на другого в единой задаче: слиться с Творцом; когда он знает, что может отбросить свое эго, главное, чтобы его поддерживали, и он сможет войти внутрь этой общей идеи: если это так – то речь идет уже о таком состоянии, в котором может раскрыться Высший свет. Иными словами, Тора может спуститься внутрь такой группы.

И то, что происходит, производит очень большое впечатление. То, что нам свыше позволили сделать такое – это просто говорит мне о таких вещах, о которых я и не мечтал.

Я достаточно реалистичный человек, занимающийся этим делом и находящийся в этих поисках примерно с 1976 года. В 1979 году я пришел к своему Учителю… Таким образом, я уже достаточно времени, скажем, 25 лет занимаюсь этим делом и не мечтаю о каких-то прыжках. Каким бы взбудораженным, беспокойным и нетерпеливым я ни был – я знаю, как движутся эти вещи. Здесь же продвижение было…Ну, мне нечего сказать – просто невероятный темп.