- Я Чип Хардести! - Голос вошедшего звучал вызывающе. - Где этот парень?
      Вэл Даррант встал. Во рту у него пересохло, сердце сильно билось.
      - Уилл Рейли был моим дядей, - тихо сказал он, боясь, что голос может сорваться. - Ты его убил. Ты не дал ему ни единого шанса.
      - Я не дерусь с детьми, - презрительно усмехнулся Хардести.
      - А еще ты убил слепого старика, - сказал Вэл, - и не беспокойся о детях. Ты испугался Уилла Рейли, а он часто говорил, что я быстрее его.
      Хардести засмеялся, но смех тут же застрял у него в горле. Быстрее, чем Уилл Рейли? Не может быть. Он даже не отдавал себе отчета, что его рука дернулась к кобуре. Он даже не думал выхватывать револьвер, но его рука уже упала, схватилась за рукоятку револьвера, стала подниматься...
      Звука выстрела он не услышал, хотя в комнате он прогремел оглушающе. Хардести сделал шаг назад, с размаху сел на пол и упал. Последнее, что он видел, были серые доски пола, потом глаза его подернулись темным туманом.
      Поль Бренч смотрел на распростертое тело наемного убийцы, чувствуя, как по спине пробегает ледяной холодок. Ведь он только что собирался выхватить свой револьвер, и если бы сделал это, то сейчас лежал бы мертвым.
      Папаша Баклин подошел к двери. Кучер и два ковбоя стояли на улице.
      - Эй вы, зайдите и заберите своего парня. Отвезите его к боссу и передайте, что Баклины и мистер Даррант остаются жить у ручья.
      Поль Бренч обратился к Кеттерингу: - Если ты еще не передумал, можешь угостить меня выпивкой.
      Кеттеринг сделал заказ бармену, затем сказал Вэлу: - Так вы говорите, что Уилл Рейли был вашим дядей? Это он научил вас играть в карты?
      Вэл поднял руку на уровень кобуры. - Учил с тех пор, как я был вот такого роста, - сказал он и вышел.
      Ему не хотелось смотреть на Хардести. Ему не хотелось думать о том, что он сделал. Ему хотелось выбраться на свежий воздух, подальше от людей. Он больше не думал об убийстве Терстона Пайка и Генри Зонненберга.
      Он не хотел становиться ни карточным игроком, ни ганфайтером. Он не хотел умереть, как Хардести или как Уилл Рейли. Он давно хотел уехать на восточное побережье, и вот время пришло.
      Он оставит себе пятьсот долларов, а остальное отдаст Баклинам на покупку скота и на содержание ранчо.
      Если ему придется вернуться, он вернется сюда, на ранчо.
      Глава двенадцатая
      Но он не отправился на восток... пока не отправился. Он поехал вместе с Баклинами покупать скот на равнины к западу от Ньюсеса и перегонял вместе с ними стадо - в основном молодых бычков и телок плюс несколько старых быков, чтобы контролировать стадо. Им нужен был племенной скот, потому что они думали не только о будущем годе, но о многих годах наперед.
      После первых двух дней стадо растянулось. Следующие две недели они гнали его вначале по засушливой равнине, потом по местам, где ручьи разбухли от дождей и все пропиталось влагой.
      Наконец Вэл отъехал в сторону и сказал Папаше Баклину: - Я уезжаю. Скоро дам о себе знать и однажды вернусь на ранчо. А пока выращивайте скот. Если мне будут причитаться деньги, положите их в банк на мое имя.
      Они пожали друг другу руки, и Папаша сказал: - Девочки будут очень скучать по тебе. Они тебя любят, малыш.
      - Я вернусь.
      К ним подъехал Коди.
      - Если понадобится помощь, только позови, и мы примчимся. Ты же стал нам родным.
      - У меня никогда не было семьи. Только дядя Уилл, который, в общем-то, не был моим дядей.
      - Теперь у тебя есть семья. Самая настоящая.
      Когда он повернул лошадь на север, к Канзасу и железной дороге, небо готово было разразиться дождем. Вэл держался низких мест, потому что боялся молнии, но общее направление выбирал верно. Когда наступила ночь, вокруг не было ничего, кроме сырости, облаков и тьмы. Он несколько раз ночевал в походном лагере, прежде чем увидел огни Доджа. В город Вэл въехал промокшим, небритым и потрепанным.
      Он миновал дешевый салун и не заметил человека, который внимательно посмотрел на него, а затем заговорил с кем-то, кто находился внутри салуна.
      Вэл остановился напротив ресторана и нагнулся в седле, чтобы рассмотреть в забрызганное дождем окно, насколько гостеприимно выглядит заведение. Он спрыгнул с седла и хотел было привязать лошадь, когда, стуча по деревянному тротуару ковбойскими сапогами со шпорами, к нему подошли двое мужчин.
      - В том переулке есть сарай, - сказал один, - где можно поставить лошадь под крышу.
      - Спасибо, - сказал Вэл и последовал за ним в переулок. Едва они вошли в темноту, когда он услышал, как человек, идущий сзади, сделал быстрый шаг вперед. Вэл хотел повернуться, но опоздал. В висок ударила рукоятка револьвера, и он упал.
      Он услышал голос: - У него потайной пояс, в котором спрятаны три тысячи долларов.
      Вэл ощутил, как чужие руки расстегивают рубашку, но не мог ни пошевелиться, ни возразить. Голос пробормотал: - Черт, здесь намного меньше.
      Он почувствовал, что его поднимают, и потерял сознание. После этого он не помнил ничего. Когда Вэл открыл глаза, то увидел, что уже день и он лежит на спине.
      Услышав гудок, понял, что едет на поезде, лежа на полу пустого грузового вагона. Голова разламывалась от боли.
      Он попытался сесть, и наконец ему это удалось. Дверь вагоны была открыта, Вэл увидел, что дождь не прекращается - косые штрихи дождя в проеме двери казались стальной проволочной сеткой. Он пощупал поясницу пояс с деньгами исчез.
      Не было и револьвера. Он обшарил карманы - они были пусты, там не завалялось ни единого цента.
      Вэл не имел представления, сколько времени пролежал в пустом вагоне. Скорее всего, остаток ночи и большую часть дня: судя по освещению, скоро будет смеркаться. Несколько раз мимо проскакивали огоньки домов, значит, они ехали по восточному Канзасу или по Миссури. Он лег, положил голову на руки и заснул.
      Его разбудил пинок ноги в ребра и чей-то голос крикнул: - Давай же! Вставай!
      Поезд стоял на окраине какого-то городка. Опять прозвучал голос: Немедленно убирайся отсюда! И не вздумай снова появляться на наших поездах!
      Вэл перевернулся, уходя от удара, встал и спрыгнул на землю, но не удержался на ногах и покатился. Затем медленно поднялся. Поезд рывками набирал ход, вагоны стукались друг о друга.
      Он стоял, глядя вслед последнему вагону. Голова болела. Поднеся руку к волосам, он нащупал рану.
      Вэл вспомнил, что голос в Додже показался ему знакомым. Он наверняка встречал того человека. К тому же тот знал, что на нем потайной пояс с деньгами, и знал, сколько у него было денег.
      От холода и сырости Вэла бил озноб. Сгорбившись, чтобы хоть немного спрятаться от дождя, он оглянулся. Он стоял у железнодорожной насыпи, впереди лежала небольшая долина, по которой протекала речушка. По ее берегам росли ивы и местами тополя.
      Внизу по течению Вэл заметил тонкую струйку дыма. За низиной стоял выкрашенный белым дом, красный сарай и ветряная мельница. Он сел на камень, снял шпоры, бросил их в карман и двинулся к костру.
      Тропинка вела к прогалине в ивняке, где вокруг костра сидели трое. Один был лет двадцати с небольшим, двое других постарше.
      Они взглянули на него.
      - Да, видок у тебя еще тот, - сказал тот, что помоложе. - Тебя сбросили с поезда?
      - Это точно. - Вэл дотронулся до раны на черепе. - Но это я получил в Додже, когда меня ударили револьвером.
      Троица внимательно осмотрела его одежду и сапоги. - Ты ковбой?
      Проще было ответить "да", чем объяснять. Вэл так и сделал. Он с облегчением сел на бревно у костра напротив троих.
      - Кто-то меня ограбил и бросил в пустой вагон. Кстати, где мы?
      - В Миссури. - Молодой парень наклонился и налил в кружку кофе. - На, выпей. Пойдет тебе на пользу.
      Мужчины постарше, выглядевшие крепкими и повидавшими виды, молчали.
      - Куда вы направляетесь? - спросил Вэл.
      - На восток. У меня дядя в Пенсильвании. Я еду туда.
      Один из людей постарше откинулся под наспех сооруженный навес от дождя и сказал: - А я в Новый Орлеан. Там, на юге хорошо.
      - Нечего там делать, - возразил другой, - и там мало платят, Фред.
      - Ничего, выкарабкаюсь. Я всегда выкарабкиваюсь.
      Кофе был горячим и крепким - как раз то, что нужно было Вэлу. Он почувствовал, как по телу разливается тепло.
      - Мне надо найти работу, - сказал он. - У меня все отняли.
      - У тебя есть что продать?
      Вэл подумал о шпорах. Они были калифорнийского типа, с большими колесиками, не слишком обычными для этих мест.
      - У меня есть шпоры. - Он показал их. - И это все.
      - За них можешь получить доллар, если повезет - два. Между прочим, вон там на ферме живет парнишка твоих лет, которому твои шпоры могут понравиться. Я видел, как он тренировался кидать лассо. Думает, что он ковбой.
      - Тебе надо быть осторожным, - сказал Фред. - За бродяжничество можешь получить шесть месяцев, - увидев, что Вэл ничего не понимает, он добавил: то есть за попрошайничество. Если попросишь еды или денег, тебя упекут на исправительные работы.
      - И никого не волнует, что ты ищешь работу, - сказал другой. - Я слесарь, и надо сказать, неплохой. Но работы для меня нет.
      Пламя костра и кофе согрели Вэла, его потянуло в сон. Остальные тоже дремали, но когда послышался свисток паровоза, все трое побежали к железной дороге, оставив Вэла сидеть у костра.
      Вэл смотрел на тлеющие угольки. Дождь прекратился, ему нужно двигаться дальше. Ему ужасно хотелось есть, голова все еще болела, он страшно устал. Вэл встал, затушил костер землей и пошел по тропинке, которая вела к ферме, где жил мальчик, мечтающий стать ковбоем.
      Тропинка превратилась в грязное месиво, и он шел с краю, по траве. Из-за изгороди на него смотрели коровы, на ранчо залаяла собака. Подойдя к ферме, он пошел еще медленнее, не решаясь войти в ворота. Ему не приходилось продавать своих вещей, и он не знал, с чего начать. Вэл не осмелился бы попросить еды: ни за что, если за это приговаривают к шести месяцам тюрьмы. Он слышал, что в некоторых тюрьмах начальство отдает заключенных на разные работы и получает за это деньги.
      Он заколебался, потом все-таки вошел в ворота. На него яростно залаяла крупная рыжая собака, но когда он протянул к ней руку и ласково заговорил, она, рыча, попятилась.
      В двери появилась женщина в синем переднике и подозрительно на него уставилась.
      - Вы не могли бы мне дать какую-нибудь работу? Я мог бы порубить дрова, что-нибудь выкопать... Я сделаю все, что скажете.
      - Нет, - резко ответила она. - Нам не нужна помощь. Вы третий человек за утро, который просит работу.
      За ней в двери появился высокий юноша. Его презрительное выражение исчезло, как только он увидел ковбойские сапоги Вэла. Их в свое время сделал лучший сапожник, расшив голенища причудливыми узорами.
      - Ты ковбой? - спросил юноша.
      - Был ковбоем, - сказал Вэл. - Меня ограбили в Додже, бросили на поезд, и вот я здесь.
      - Том, иди в комнату! - приказала женщина. - Неизвестно, что это за человек.
      - Он не старше меня. Посмотри на его бороду, там один пушок.
      Вэлу его замечание пришлось не по душе, но он промолчал.
      - Ты тоже ковбой? - спросил он, хорошо зная, что юноша им не был.
      - Ну, не совсем. - Юноша вышел на крыльцо. Он был примерно одного возраста с Вэлом, но каким-то образом казался намного моложе. - Я хочу стать ковбоем, но родителям это не слишком нравится.
      Он подошел к забору и прислонился к нему. Вэл присел рядом с ним.
      - Это тяжелая работа, - сказал он. С некоторыми старыми быками управиться очень непросто.
      Они некоторое время разговаривали, а желудок Вэла ныл от голода. Наконец, Вэл сказал: - Пора идти. Нужно найти покупателя на свои шпоры.
      - Шпоры? Дай посмотреть!
      Вэл вынул их из кармана. Калифорнийцы любили красивые шпоры, и эти тоже были разукрашены резьбой, с двумя маленькими колокольчиками. По выражению лица юноши стало понятно, что тому страшно хочется иметь такие.
      - Как видишь, это не обычные шпоры. Дело в том, что мне их подарил Дикий Билл Хайкок.
      - Ты его знаешь?
      - Он был другом моего дяди. Он предупредил дядю, что за ним охотятся. Чтобы застрелить, - добавил он.
      Юноша рассматривал шпоры. - Жаль, что я не могу купить их, - сказал он, у меня только два доллара.
      - Ну, - сказал Вэл, - если принесешь мне поесть, я продам их за два доллара.
      - Подожди здесь.
      Через несколько минут он вернулся с бумажным пакетом и двумя долларами. Вэл взял деньги и пакет.
      - Лучше уходи, - сказал юноша, - скоро придет папа, а он не любит незнакомцев.
      - Ладно... спасибо.
      Вэл направился к воротам, затем остановился.
      - Послушай, если когда-нибудь попадешь в западный Техас, разыщи ранчо Баклина - спросишь дорогу в Форт-Гриффине. Скажи, что тебя послал Вэл Даррант.
      Он вышел из ворот, отошел по дороге подальше и сел под деревом. В пакете лежал большой кусок мяса, сыр, несколько ломтей домашнего хлеба и яблоко. Вэл не спеша съел ломоть хлеба, большую часть мяса и яблоко. Затем зашагал дальше.
      Через два дня он был в Сент-Луисе. Последние несколько миль он проехал на фургоне рядом с фермером, который вез в город шкуры, овощи и фрукты.
      - Работы сейчас мало, парень, - сказал ему фермер, - в Сент-Луисе нечего делать. С того самого времени, как началась депрессия, на каждую работу претендуют по трое человек.
      На улицах города толпились люди, которые не могли найти себе работу. Вэл в раздумье остановился на углу. Продать ему нечего. Искать друзей Уилла Рейли не имело смысла, потому что у него не было того, на чем всегда настаивал Уилл. Он должен быть "прикинутым" - иметь соответствующую одежду, прическу, начищенные ботинки, и пусть у него даже не будет ни единого цента в кармане.
      Стоя на углу и наблюдая за движением на улице, Вэл думал о своих способностях и возможностях. Он хорошо знал карты, но не хотел становиться профессиональным игроком. Он хорошо владел оружием, но не хотел им пользоваться. От Уилла он узнал достаточно много о литературе и истории, но чтобы использовать свои знания, ему нужны были деньги.
      Весь день напролет он ходил по городу и везде, где бы он ни справлялся о работе, ему отвечали: "У нас не хватает работы, чтобы занять собственных людей".
      Когда пришла ночь, Вэл вернулся в гавань и сел на причале. Впервые он понял, что Уилл Рейли, так многому научивший его, защищал его от многих реальностей жизни. Когда Вэл путешествовал с Рейли, для окружающих он что-то значил, Рейли уважали, и это уважение автоматически переносилось на него. Теперь, когда Рейли не стало, он был одиноким, неизвестным мальчишкой.
      Они с Рейли останавливались в отеле "Сазерн" и Уилла там обслуживали по высшему классу, но сейчас у Вэла был не тот вид, чтобы наведаться в этот отель. Он может написать на ранчо с просьбой выслать ему денег, но почтовая служба работала плохо: пройдет несколько недель, прежде чем Баклины получат письмо в городе или Форт-Гриффине.
      Раньше Рейли всегда находился неподалеку - даже когда они расставались - всегда был кто-то, к кому можно было обратиться за помощью. Теперь же у Вэла никого не было.
      Ту ночь Вэл провел на кипе хлопка под скатом крыши портового склада, подложив под одежду газеты. Он сжался в комок и всю ночь дрожал от холода. Несколько раз он просыпался, переворачивался и снова старался заснуть. Он постоянно мерз.
      Наконец он встал и подошел к краю причала. Река текла, огибая сваи и образовывая за ними маленькие водовороты. Недалеко стоял пришвартованный речной катер. В его каюте горел огонь, размытый падающим дождем.
      Было еще темно. Вэл был голоден, глаза его покраснели от усталости. Через некоторое время он вернулся к своей кипе хлопка, поправил под одеждой газеты и заснул.
      Вэл проснулся в холодном, сером свете предрассветного утра. Дождь кончился, но облака висели низко. Река текла мимо, и он сидел, размышляя, что ему делать.
      Рядом прошаркал какой-то старик, с трубкой во рту и с коробкой для ленча в руке. Он поглядел на Вэла сквозь круглые очки в стальной оправе.
      - Доброе утро, сынок, - сказал он. - Ты рано встал.
      Вэл улыбнулся ему. Голодный и окоченевший, он не потерял чувства юмора.
      - Мистер, - сказал он с серьезным видом, - вы без приглашения вошли в мою спальню. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.
      Старик засмеялся. - Ну, поскольку я тебя все равно побеспокоил, можешь пойти со мной и получить чашку кофе.
      Вэл спрыгнул с кипы.
      - Это лучшее приглашение, которое я получил за весь день. Вообще-то говоря, лучшее приглашение за несколько последних дней.
      Они дошли до парового буксира, пришвартованного у причала, и старик провел его по сходням на палубу к каюте. Он отпер замок, и они вошли внутрь.
      - Садись, сынок. Я приготовлю завтрак и кофе. - Он поставил коробку с ленчем на стол. - Что-то я тебя не припомню. Ты ведь здесь недавно?
      - Да, сэр. Ищу работу.
      - Что ты умеешь делать?
      - Ну, стаж у меня небольшой. Немного пас коров, охотился за бизонами. Но я крепкий, могу делать все.
      - Это значит, что не умеешь ничего. Людям, которые нанимают на работу, нужны плотники и все такое прочее. У тебя должна быть профессия, сынок. Какую-нибудь серьезную работу ты выполнял?
      - Никакую, которой хотел бы заниматься.
      - Что это значит?
      - Могу играть в карты и стрелять.
      Старик поглядел на него поверх очков. - Х-мм. Ты профессиональный игрок, сынок?
      - Нет, сэр. Игроком был мой дядя, он меня и научил. Он говорил, что этому нужно научиться, чтобы суметь выжить. Вроде как научиться боксу. Только он не хотел, чтобы я стал таким же, как он.
      - Умный человек. А что ты собираешься делать? То есть, человек должен к чему-то стремиться. Ты еще молод, но пора бы тебе задуматься, кем ты станешь, когда постареешь. Парнишкой я тоже много бродил по стране. Все хотел где-нибудь осесть и стать человеком, но как-то так получалось, что я все время откладывал это на следующий год - и вот я здесь.
      Он поставил жариться бекон, вода в кофейнике закипала.
      - В основном ленч я беру с собой. Свою стряпню ем до поры до времени. Потом иду и покупаю еду, которую готовят другие.
      - Вы не женаты?
      - Был когда-то. Жена у меня была хорошая. И сын тоже был.
      - Что с ним случилось?
      - Уехал на запад, и больше я о нем не слышал. Хороший был мальчик. Старик помолчал. - Не буду жаловаться. Сам я в его возрасте сделал то же самое. Уехал в горы и несколько лет был траппером. - Он взглянул на Вэла. Ты видел Тетонские горы, сынок? Или Биг-Хорнс? Или горы Уайнд-Ривер? Вот это места, сынок! Это настоящие места!
      - Я видел.
      Старик выложил ломтики бекона на тарелку, налил кофе и вынул из коробки хлеб.
      - Не слишком много, но ты ешь, сынок.
      Вэл снял пиджак и сел за стол.
      - Вам не нужен матрос? Я буду работать почти бесплатно.
      Старик сухо рассмеялся. - Мне повезло, что хватает на хлеб. Вот уже пять месяцев на реке нет работы, да и раньше ее было не очень много. Я рассчитывал заняться спасательными работами, но груз затонувшего парохода мука. А вымокшая в воде мука никому не нужна.
      Вэл поставил чашку кофе. - Где он затонул?
      - За поворотом реки, милях в тридцати вниз по течению. Пароход наткнулся на топляк и порвал обшивку. Он лежит не глубоко, можно высадиться на верхнюю палубу.
      - Хотите, попробуем? Я могу помочь. Я хорошо плаваю и ныряю.
      - Бесполезно. Мука пропала.
      - Не обязательно. На Западе я видел промокшие мешки с мукой. Там пропала только часть муки. Она намокла и стала твердой, как цемент.
      - Эта мука в бочонках.
      - Тем лучше. Хотите попробуем?
      - В это время года довольно холодно.
      Старик колебался, но Вэл видел, что он обдумывает предложение.
      - У вас есть оружие? - спросил Вэл.
      - Только старое ружье.
      Они поговорили и вышли на палубу проверить оборудование. Оно было в хорошем состоянии, паровая лебедка работала. Этот буксир ходил по Миссури и ее рукавам. Он тянул баржи вверх по течению, толкал плоты вниз по реке и буксировал пароходы, потерявшие ход. Это была настоящая речная рабочая лошадка.
      - Вода грязновата, - сказал старик. - Тебе придется отыскать люк трюма, а если он не открыт, придется открывать.
      - Справлюсь.
      Вэл никогда не делал ничего подобного, но был прав, когда сказал, что хорошо плавает и ныряет. Он читал о спасательных операциях, а в Сан-Франциско в отеле слышал, как о них разговаривали. Нет ничего лучше для сбора информации, чем фойе отеля в городе, охваченном золотой лихорадкой. "В конце концов, меня хоть будут кормить", - подумал он.
      Старик изучал его с живым интересом. - Ты ведь образованный парень.
      - Нет, в школу я не ходил. Но много читал и разговаривал о прочитанном.
      Старик пожал плечами. - Может так оно и лучше. Ты быстро соображаешь, и похоже, у тебя острый ум. Почему ты не изучаешь законы?
      - Я об этом не думал.
      - Ну так подумай. Даже если не захочешь стать юристом и открывать свою практику, эти знания можно использовать по-всякому. Да и просто знать законы тоже полезно.
      Они проговорили большую часть дня, снова и снова возвращаясь к своему предприятию. Они еще раз проверили оборудование.
      Вэла беспокоило только одно. - Нам нужно обоим иметь оружие, - сказал он. - В городе много бродяг. Большинство из них наверное хорошие люди, просто ищут работу, но наверняка есть и негодяи, такие, которые издалека чуют деньги. Если мы поднимем муку... столько там бочек?
      - Судя по манифесту, пятьсот. Некоторые будут повреждены, а может все.
      - Их подъем займет у нас немало времени, кто-то наверняка об этом пронюхает. Нам лучше приготовиться к неожиданностям.
      - У меня нет денег, - сказал старик. - Все, что у меня есть, - это ружье и не слишком много патронов.
      Вэлу вдруг пришла в голову мысль. Они с Уиллом останавливались в "Сазерне". Возможно ему удастся одолжить денег у тамошнего управляющего. Служащие отеля очень внимательно относились к Уиллу Рейли, может быть ему повезет.
      Вэл побрился бритвой старика Петерсона. Он брился уже два года, хотя и сейчас ему не нужно было проводить бритвой по щекам чаще, чем один раз в несколько дней. У старика оказался пиджак, который не так уж плохо на нем сидел.
      К отелю Вэл направился, когда над городом уже опустился вечер. Он чувствовал себя неловко, зная, что выглядит не так, как хотелось бы, однако он обязан был использовать эту возможность.
      Фойе "Сазерна" было просторным и многолюдным. Портье глянул на него и тут же отвернулся, но Вэл сказал: - Могу я поговорить с управляющим?
      Портье холодно посмотрел. - С управляющим? Насчет чего?
      - Вы только скажите, что я племянник Уилла Рейли.
      Взгляд портье сразу изменился. - Да? Минуту...
      Через мгновение он провел Вэла в кабинет, где за письменным столом сидел управляющий.
      - Меня зовут Вэлентайн Даррант, я племянник Уилла Рейли.
      - Да, я помню вас. Как поживает мистер Рейли?
      - Он мертв. Его убили.
      - О? - Отношение управляющего стало заметно прохладнее. - Чем могу помочь?
      - Я приехал в город несколько дней назад, у меня нет денег. У меня есть работа, но требуются наличные. Вы не могли бы...
      Управляющий встал.
      - Извините, Даррант. Мы не одалживаем деньги. Мистер Рейли был почитаемым гостем нашего отеля, но, как вы сказали, его с нами больше нет. А теперь, если простите...
      Через секунду Вэл стоял на улице. Дурацкая идея. У него не было никаких оснований думать, что он получит деньги. Но все же, насколько лучше с ним обращались, когда рядом был Уилл.
      Он повернулся и услышал голос. - Вэл?
      - Это был Билл Хайкок.
      - Далековато от пастбищ бизонов, сэр, - сказал Вэл.
      - Это точно. - Хайкок подошел поближе. - Вначале я тебя не узнал. Он помолчал. - Я слышал о Уилле. Сочувствую, Вэл.
      - Спасибо, сэр.
      - Ты остановился здесь? - Хайкок указал на отель.
      - Нет, сэр. Вообще-то я нищий. У меня нет ни цента.
      Он рассказал Хайкоку все - о ранчо, об ударе по голове, о прибытии в Сент-Луис и о старом буксире. - Поэтому мне нужен револьвер, - закончил он.
      - Рад помочь тебе, малыш. Между прочим, я и сам не купаюсь в деньгах. Нет у меня желания участвовать в шоу о Диком Западе. Все эти постановки никак не похожи на настоящую жизнь. Поэтому собираюсь обратно на запад, поведу пару охотничьих экспедиций. - Он вынул из кармана золотую монету. У меня не так много денег, но вот двадцать долларов, а если поднимешься со мной в номер, я дам тебе и револьвер.
      Они вошли в фойе. Управляющий перехватил Вэла. - Не думаю, что у вас здесь номер, молодой человек. Извольте...
      - Здесь номер у меня, - резко сказал Хайкок, - а этот мальчик - мой друг, очень близкий друг. И обращайтесь с ним, как подобает, иначе ответите передо мной.
      - Да, сэр. Простите, сэр. Я подумал...
      - Наоборот, вы не подумали. - И Хайкок отодвинул управляющего в сторону.
      У себя в номере он открыл чемодан и достал новый "смит-и-вессон" русского производства.
      - Мне его подарили, Вэл. По-моему, это лучший револьвер на Западе, но я не могу расстаться со своими, к которым привык. - Хайкок достал пригоршню патронов. - Вот, возьми. Хотя будет лучше, если ты купишь еще, если ожидаешь неприятностей.
      Хайкок встал перед зеркалом и начал причесывать волосы, которые спадали ему на плечи.
      - Его убили Зонненберг, Хардести и Пайк, верно?
      - Они стреляли из засады из ружей, когда он выходил из двери. Не дав ему возможности защищаться.
      - Иначе они не смогли бы его убить. Я знал Уилла Рейли, он умел обращаться с оружием. Ну, они свое получат. Такие типы долго не живут.
      - Чип Хардести мертв.
      - Хардести? Не слышал.
      - Это было в Техасе, сэр. К западу от Форт-Гриффина. Он был наемным убийцей на скотоводческом ранчо.
      Глаза Хайкока в зеркале встретились с глазами Вэла.
      - А ты сказал, что твое ранчо неподалеку?
      - Это я его убил, сэр. Он сам нарвался.
      - Молодец. Те, кто исподтишка застрелил Уилла Рейли заслуживают смерти. - Он поправил галстук. - Уилл говорил, что ты отлично стреляешь. И очень быстро.
      - Он любил меня, сэр. Думаю, он преувеличивал.
      - Только не мне. Уилл вообще не преувеличивал, говоря о таких делах. Хайкок намочил салфетку в холодной воде и прижал к глазам. - Вот так-то лучше. Слишком много бессонных ночей за карточным столиком, - пожаловался он. - Намного лучше чувствуешь себя на охоте.
      Вэл встал.
      - Мне пора идти. - Он помолчал. - Спасибо вам большое. Я верну деньги, как только смогу.
      - И они мне понадобятся. Удачи тебе, малыш. Если будешь в районе Шайенна или у Блэк-Хиллс, разыщи меня.
      Выйдя на улицу, Вэл с удовольствием чувствовал вес револьвера за поясом. На набережной было холодно и туманно. Его шаги отдавались эхом, когда он шел по причалу к старому паровому буксиру.
      Завтра они отплывут, а через несколько недель у него будут деньги. Он сможет отправиться на восток.
      Глава тринадцатая
      Облака висели низко, причал был сырым, черная речная вода поблескивала под светом редких фонарей. В последнюю минуту они взяли еще одного человека - ирландца со сломанным носом, веселыми глазами и легкими манерами. Вэл со стариком Петерсоном провели с ним почти весь день. Он, как и они, был без денег, и готов был выполнять любую работу, поэтому его взяли матросом.
      Пэдди Лейхи был плотником, плотовщиком и шахтером. У себя на родине до приезда в Америку он был довольно приличным боксером.
      - Решайте сами, - сказал ему Вэл. - Мы берем вас на одну пятую доходов. Петерсон получает две пятых, потому что буксир принадлежит ему. Я получаю две пятых, потому что знаю, что муку можно спасти, и потому что берусь защищать нас от неприятностей.
      - Ты слишком молод, - сказал Лейхи, с сомнением глядя на Вэла. - Лучше я возьму на себя неприятности. Я тертый калач и привык к ссорам и дракам.
      - По-моему, ты понадобишься, - сказал Петерсон, - но Вэлу я верю.
      - Ты много дрался? - спросил Лейхи.
      - Не слишком. Уилл Рейли научил меня некоторым приемам, и мы немного боксировали.
      - Тогда я с тобой потренируюсь. У тебя хорошее сложение, парень, может быть у тебя есть и способности. Уилл Рейли, говоришь? У него было хорошее ирландское имя.
      Они отдали концы, и буксир вышел на реку. На нем могли разместиться шестеро, но места для груза было маловато. Если им повезет, и они поднимут муку, то придется сделать не один рейс от затонувшего парохода до доков Сент-Луиса.
      Они медленно скользнули мимо причалов, вошли в течение и направились на юг.
      За поворотом реки увидели верхнюю палубу и надстройки парохода, лежавшего на мелководье. После того, как он натолкнулся на топляк, лоцман наверное направил его к берегу, чтобы спасти судно и груз, но немного не успел.
      - Нам надо остерегаться речных бродяг, - сказал капитан Петерсон. Они попытаются украсть все, что попадет им на глаза. Наверняка они здесь уже поживились. они ведь стая хищников-головорезов.
      - Это точно, - согласился Пэдди. - Нам лучше с ними не встречаться.
      Они долго наблюдали за берегом, но никого не увидели. Берега густо, до самой воды заросли тополями, бузиной, ивняком и вязами.
      Привязав концы к затонувшему пароходу, Вэл разделся для ныряния. Впервые ему предстояло плавать не ради удовольствия, а ради дела. От берега его надежно укрывал корпус буксира.
      Над водой была видна верхняя палуба с рулевой рубкой. Взгляда внутрь рубки было достаточно, чтобы понять, что здесь давно все разграблено. Оторвали и унесли даже штурвал, не говоря уж о медных фонарях, поручнях и тому подобных вещах.
      Затем Вэл осмотрел верхнюю палубу, где находились каюты офицеров и кубрики матросов. Здесь тоже похозяйничали мародеры.
      Петерсон достал удочку и, раскурив трубку, бросил поплавок за борт. Рядом с ним на люке лежало ружье.