Они ехали на север, к железной дороге. Однажды на пути в маленькой ложбинке им повстречался покинутый фургон, когда-то крытый брезентом, который теперь превратился в трепещущие на ветру клочья. Его разграбили, оставив лишь несколько тюков бизоньих шкур. Рядом высились два безымянных холмика.
      - Один знакомый рассказывал мне, - сказал Тенслип, - что наткнулся на могилу рядом с Чисхолмской тропой и подъехал прочитать имя похороненного. Им оказался его брат, которого он не видел десять лет, потому что они уехали на Запад по отдельности. Вы когда-нибудь думали о том, сколько людей отправились в эти земли и пропали без вести?
      Тем вечером они разбили лагерь у крохотного источника, где вода собиралась в луже размером в ковбойскую шляпу. Рядом, на свежей и зеленой траве отпустили пастись лошадей.
      Следующий ручей оказался высохшим, сухое дно покрывала потрескавшаяся от жары грязь. Они пытались откопать воду, но безрезультатно - даже на глубине лежала только пыль.
      Они услышали длинный свисток паровоза до того, как увидели станцию четыре домика, скучившихся на ровном, открытом месте, и водокачка. Несколько футов платформы, салун с надписью "Почта" и рядом - магазинчик, где хозяин продавал припасы и выпивку. Еще там стояла конюшня и несколько огороженных коралей.
      На крыльцо салуна вышли несколько человек со стаканами в руках и с удивлением проводили глазами приехавших. Когда они подъехали к конюшне, подошли двое. Один был юношей лет семнадцати, второму было на несколько лет больше.
      Они бросили взгляд на Бостон и подошли к Вэлу.
      - Мистер, - сказал тот, что постарше, - не хочу вас обидеть, но неужели с вами женщина?
      - Да. Это его сестра, - Вэл показал на Дьюба.
      - Как вы считаете, нам с ней можно поговорить? Или просто посмотреть на нее поближе? Мы с Вилли вот уже год, как не видали ни одной женщины.
      Вэл повернулся.
      - Бостон, эти молодые люди давно не видели женщин. Они хотели бы с тобой поговорить.
      - Конечно! - Она подъехала к ним. - Как дела, ребята?
      Они стояли, улыбаясь, и уши их постепенно наливались краской.
      - У вас здесь ранчо? - спросила она.
      Старший кивнул.
      - Мы работаем на одного джентльмена в Ньютоне, в штате Канзас. Перегоняли сюда скот. Знаете, после стольких месяцев хочется просто посмотреть на женщину.
      Подошел конюх, чтобы принять их лошадей.
      - Я их куплю, если продадите, - сказал он, - или подержу до вашего возвращения.
      - Мы вернемся, - ответил Дьюб, - и хотим, чтобы нас ждали эти же лошади. Меня зовут Дьюб Баклин, вы, должно быть, слыхали о нашем ранчо.
      - Слыхал, а как же. Кстати, на почте лежит письмо для джентльмена по имени Даррант, кажется, он один из вашей команды.
      Вэл повернулся.
      - Я Вэл Даррант.
      - Рад познакомиться. Это письмо пришло сюда по ошибке. Наверное ребята в Бостоне многого не знают о западном Техасе.
      - Вы почтмейстер?
      - Можно и так сказать. Вообще-то я только его половина. Почтмейстером у нас числится Смит Джонсон. Так вот, моя фамилия Джонсон, а Смит - хозяин салуна. Вся штука в том, что мы не смогли решить, кто из нас будет почтмейстером, поэтому договорились, что будем оба, и послали заявление на имя Смита Джонсона. Зайдите в салун, и Смит отдаст вам письмо. Оно тут уже недели две лежит.
      Помещением для салуна-почты служила пустая комната с коротким баром и четырьмя-пятью бутылками на полке. Смит оказался толстым, небритым человеком в нижней рубашке, опиравшийся мощными руками на стойку. В другом конце бара посасывал пиво ковбой. За столиком в углу сидели еще двое.
      - Неплохой у вас городишко, - сказал Вэл.
      - Точно! Самый крутой город в округе на пятьдесят миль! Это кто там на улице, самая настоящая женщина?
      - Да. Это мисс Баклин с ранчо, которое находится к югу от вас. С ней ее брат, мы надеемся поймать поезд на Денвер.
      - С этим у вас проблем не будет. Мы вывешиваем сигнал и поезд останавливается. Просто закажите себе пива и...
      - Дайте мне пиво и письмо для Вэла Дарранта. Вторая половина заведующего почтой сказала, что оно лежит у вас. Кстати, вы кто, заведующий или просто служащий?
      Смит ухмыльнулся.
      - В первый раз у меня такое спросили. Ну, если бы я сказал, что заведующий, я бы понизил в должности Джонсона, а он старый крутой разбойник, но мне не хотелось бы быть простым служащим, поэтому скажем, что я половина заведующего и половина служащего.
      Он налил из бочонка пива и взял с высокой полки конверт.
      - Вот ваше письмо. А что касается поезда, то вон тот дряхлый никчемный старик за столиком в углу у нас вроде как станционный смотритель. Он вам продаст билеты. Если у вас нет денег, он поверит в долг, если поставите ему стаканчик пива.
      - Похоже, за стаканчик пива здесь можно получить все, - с улыбкой сказал Вэл.
      - Мистер, вы уже все получили, - сказал Смит. - В нашем городке, если вы поставили в конюшню лошадь, купили билет и выпили пива, вы получили все, что можете получить!
      - Для развлечения мы накидываем подковы на гвоздь, - сказал станционный смотритель, - а вечером стреляем в кроликов и койотов. Иногда кому-то везет, и он даже попадает.
      Вэл прихлебывал пиво и ждал, пока подойдут остальные. На доске на другом конце бара висело расписание. Поезд на Денвер должен был прийти незадолго до заката.
      Вокруг до самого неба расстилалась коричневатая прерия. Ничего здесь не менялось, кроме времен года и иногда формы облаков. Совсем недавно это была земля команчей, к югу отсюда лежали холмы Эдоб-Уоллс - место, где происходили жестокие битвы с индейцами.
      Когда Бостон, сопровождаемая Тенслипом и Дьюбом, подошла к салуну, Смит встретил ее у дверей.
      - Мэм, - сказал он, - добро пожаловать на почту. Проходите и присаживайтесь. Нечасто мы в городе принимаем леди.
      - Благодарю вас, - Бостон вошла и вместе с Дьюбом подошла к столику Вэла. Тенслип направился к бару.
      Смит подозрительно посмотрел на него.
      - Тенслип, ты что задумал? Это порядочные и приличные люди.
      - Я езжу в команде Дарранта и Баклинов, - сказал Тенслип. - Я са-авершенно исправился, Смит.
      У столика Вэл открыл письмо. Оно было от сестры Вэна.
      "Дорогой мистер Даррант!
      Как вы знаете, мой брат погиб, упав с лошади. Перед смертью он распорядился отправить вам эту коробку, не открывая ее, если с ним что-нибудь случится. Мы не знаем вашего постоянного адреса, поэтому отсылаем ее мистеру Пеку в Эмпайр, Колорадо. Вэн говорил, что мистер Пек ведет ваши финансовые дела, он должен положить коробку в банк, чтобы она ждала вашего прибытия."
      Затем в нескольких словах сообщалось, что Вэн часто о нем рассказывал; письмо кончалось просьбой навестить семью Клевернов, когда он будет в Бостоне. Вэл прочитал письмо дважды. Прочитав его Бостон и Дьюбу, положил его на стол.
      Он знал очень мало о своей матери, а то, что знал, не вызывало у него удовлетворения. Вэн Клеверн был с ней почти всю жизнь, и если кто-то и знал о ней правду, это был Вэн.
      Теперь он был мертв, и если Вэл не ошибался, его смерть отнюдь не была несчастным случаем. Знала ли об этой коробке Майра? Вряд ли. Но с другой стороны, она была в курсе всего, что касалось ее лично. Эта мысль не внушала спокойствия. Слишком многие пострадали от Майры, и если она узнает, что мистер Пек или кто-то другой имеет на руках компрометирующую информацию, ему грозит опасность.
      Вдруг он вспомнил рассказ Коди о том, что Генри Зонненберг нанял взломщика сейфов, а разве Уилл не упоминал, что Генри был взломщиком? Есть ли здесь связь? Да, и достаточно явная. Если Майра узнала о коробке с документами, она постарается заполучить их.
      Ладно, сказал он себе, пусть многое построено на вероятности, но действовать нужно так, как если бы это был доказанный факт. В любом случае он собирался в Колорадо. Там он, наряду с другими делами, займется и этим.
      Генри Зонненберг! Вэл пытался выбросить его имя из памяти, предоставить тому закончить свою жизнь так, как он этого заслуживал, но теперь им опять предстояло встретиться, словно их жизнями решила распорядиться сама судьба.
      Перед его глазами встал Зонненберг - крупный, мощный человек, вылепленный из стали и сыромятных шкур, человек, казавшийся неуязвимым. Даже Малыш Билли говорил о нем с опаской. Скоро он повстречается с Генри Зонненбергом, и эта встреча станет последней для одного из них... или для обоих.
      Вэлу Дарранту были чужды поединки. Он научился владеть револьвером точно так же, как научился играть в карты, ездить верхом или плавать. То, что это у него хорошо получалось, он относил к естественным способностям и, разумеется, к долгим тренировкам.
      Он услышал длинный, далекий свисток паровоза и вместе со всеми вышел на платформу, чтобы купить билеты. Их вышло провожать все население городка - целых шесть человек.
      Вэл проводил Бостон к креслу, обитому красным плюшем.
      - Вэл, - сказала она, - я немного испугана. Я никогда не ездила на поезде.
      - Это не трудно, - сказал Вэл. - Зацепись шпорами за подпругу, схватись двумя руками за рога и держись.
      Он сел рядом с ней, Дьюб расположился напротив. Тенслип, ограбивший больше поездов, чем большинство людей видели за всю жизнь, надвинул шляпу на глаза и задремал.
      Далеко впереди в прерии садилось солнце, спускалась ночь, появились первые звезды. Над одинокими равнинами, где бродили бизоны, разнесся свисток паровоза. Вагон приятно раскачивало, и они заснули.
      Глава двадцать вторая
      Князь Павел был высоким и стройным, шрамы добавляли к его холодным чертам лица нечто романтическое и даже пиратское. Он родился в Санкт-Петербурге и за всю жизнь посетил кормившее его имение не более трех раз. Об этих посещениях он вспоминал с отвращением.
      Его отец поддерживал реформы императора Александра II, но у отца и сына было мало общего, и по этому вопросу их мнения расходились. Павел провел большую часть жизни за границей и, как большая часть русской аристократии того времени, изъяснялся исключительно по-французски. Наследство его было значительным. Не будь он завзятым карточным игроком и направь средства в имение, их хватило бы Павлу на всю жизнь. К сожалению, он совершенно безосновательно считал себя искусным игроком.
      Более того, реформы Александра II политически ослабили аристократию. Павел не имел склонности к военной карьере, хотя короткое время служил в кавалерии. Тем или иным способом ему удавалось вести тот образ жизни, к которому он стремился, но со временем это становилось все труднее. Наконец, перед ним встал выбор: либо найти источник доходов, либо уехать в имение и вести там скучную жизнь провинциала, а для Павла это было хуже смерти.
      Майра Фоссетт открыла ему путь. Павел не имел представления, куда он приведет, но не хотел упускать возможность, какую представляла из себя еще молодая женщина с миллионами долларов. Второй целю поездки в Америку была возможность выдать Луизу за богатого американца.
      Веру Павла в свою неотразимость перед женщинами можно было сравнить только с его презрением к ним. Робер Флери предупредил его о Майре Фоссетт, но предупреждение лишь позабавило Павла. Если у нее столько денег, и он ей нужен, часть ее денег достанется ему. Он слышал, что американцы благоговели перед дворянскими титулами, пусть же благоговеют перед ним.
      - Осторожней, кузен, - сказала ему Луиза, - эта Майра Фоссетт может стоить тебе больше, чем ты думаешь.
      Для встречи с ней он оделся в военную форму, на которой внушительно сверкал ряд наград - внушительно для того, кто не знал, что они собой представляют. Даже при всей своей уверенности он чувствовал некоторое смущение. Он действительно нуждался в деньгах, и приглашение к Майре Фоссетт могло стать его последним шансом.
      В библиотеке царил раздражающий его сумрак. Павел полагал, что он будет скрывать его блестящий вид. Его провели к хозяйке. Майра Фоссетт взглянула на него, пригласила сесть и вернулась к документам, лежавшим на ее столе.
      Павла охватила холодная ярость, ему захотелось встать и выйти, но он сдержался.
      - Мадам... - начал он.
      Она оторвалась от бумаг.
      - Меня так не называют. Я миссис Фоссетт.
      - Полагаю, что вы пригласили меня обсудить деловые проблемы. Я пришел. - Он посмотрел на часы. - У меня назначены и другие встречи.
      Майра откинулась на спинку кресла и изучающе поглядела на него.
      - Князь Павел, - сказала она. - Вы красивый мужчина. Если вы к тому же умный, то сможете мне помочь. Если вы мне поможете, то заработаете много денег, но прежде всего мы должны понять друг друга. - Неожиданно ее голос изменился. - Поэтому не плетите мне всякой ерунды о других встречах!
      В ответ он не мог произнести ни слова. Ни разу в жизни никто с ним так не разговаривал, никто просто не осмеливался так разговаривать. Прежде чем он смог ответить или подняться и выйти, она сказала:
      - Повторяю, что вы можете быть мне полезны. Когда я это говорю, то имею в виду, что вы будете делать то, что я попрошу, взамен вы получите от пятидесяти до ста тысяч долларов.
      Он взглянул на нее. Пятьдесят тысяч... сто тысяч долларов! Сколько это будет в рублях? Во франках?
      Она пододвинула маленький листок бумаги под яркий свет настольной лампы.
      - Князь Павел, передо мной список ваших долгов.
      - Что? - Он начал подниматься. - Что за наглость?
      - Сядьте, - холодно сказала она, - и заткнитесь или я вас вышвырну вон и подам в суд за попытку нападения на женщину. И, - улыбнулась она, - я представлю свидетелей.
      Павел ужаснулся. Он снова хотел встать, затем осел в кресле. Она, должно быть, шутит! Это не может случиться с ним.
      - Вы восхитительная женщина, - сказал он. - Что у вас на уме?
      Он говорил, чтобы потянуть время. Ему надо выбраться из этого дома, ему надо пойти выпить и обдумать свое положение.
      Майра взяла листок со стола и протянула ему. Это действительно был список его долгов. Здесь были все его кредиторы, даже те, о которых он забыл. Сумма получалась чудовищная. Более того, в списке присутствовали имена десятка людей, которые засудили бы его, знай они, что его долг достигает такой цифры.
      - Достаточно полный, - признался он, - но я все еще не понимаю, чего вы от меня хотите.
      - В этом сезоне у нас не хватает принцев, - сказала Майра. - Последний был с брюшком, и от его бороды пахло табаком, дешевым табаком. В нашем городе много людей - умных людей в других отношениях- которых привлекают дворянские титулы. Я привезла вас, чтобы вы произвели на них впечатление.
      Прежде чем он смог ответить, она покачала головой.
      - Я не стремлюсь в высший свет, князь Павел. Отнюдь. По крайней мере, не в том смысле, в котором вы думаете. Меня интересуют деньги. Я не вхожа в круг крупных промышленников и бизнесменов. Мне нужно попасть на приемы, которые они устраивают, познакомиться с ними, а уж тогда я знаю, что делать. Именно для этого мне нужны вы.
      - Да?
      - Я дам прием в вашу честь. Перед этим я устрою так, что о вас будут много писать в прессе. На прием придут многие, в том числе и те, с кем мне предстоит познакомиться. С ними будут жены. Нас, в свою очередь пригласят к ним. Вы поможете мне открыть двери, которые пока остаются закрытыми.
      - И за это вы мне заплатите?
      В его голосе слышалось презрение, но Майра не обратила внимания. Она могла себе это позволить, потому что намного лучше него представляла себе, что произойдет дальше.
      - Я дам вам денег на расходы, - сказала она, - в определенных пределах. Кроме того, вы получите комиссионные. Ваши услуги мне понадобятся в течение девяноста дней, не больше, не меньше. Если мне не удастся осуществить задуманное за три месяца, значит, мне это никогда не удастся. Я готова заплатить пять процентов от каждой сделки, заключенной с людьми, с которыми я познакомлюсь с вашей помощью. Даю слово, что сумма комиссионных будет не меньше пятидесяти тысяч долларов, а возможно в несколько раз превысит ее.
      Павел искал подвох и не мог найти. Он всего лишь должен изображать друга этой женщины - единственным подвохом могла стать сама женщина. Она была слишком расчетливой и слишком холодной... она не леди, сказал он себе.
      - Я могу взять ваши деньги на расходы и уехать обратно в Европу, произнес он.
      Он посмотрел на нее, надеясь уловить какие-либо эмоции, но ее лицо было бесстрастным.
      - Не валяйте дурака. Если попытаетесь проделать это со мной, у вас появятся новые шрамы, похуже тех, что оставил Рейли.
      Он побелел, ее слова произвели на него впечатление.
      - Вам повезло, что он вас только высек, - сказала Майра, - вы очевидно не представляли, с каким человеком имеете дело. До отъезда в Европу Уилл Рейли убил в поединках семерых, и все они были крутыми забияками.
      - Разумеется, - добавила она, - я не считаю индейцев. Он участвовал в десятке стычек с индейцами. Я знаю некоторых очень грозных типов, которые скорее пойдут с револьверами на гризли, чем на Рейли.
      Он молчал, не зная, чем ответить. Он ненавидел каждое слово, которое она произнесла. Затем торжествующе сказал:
      - Вы правы. Я о нем ничего не знал. - Он помолчал и вкрадчиво осведомился: - По-моему, он мертв?
      - Вы должны знать лучше меня, ведь это вы организовали убийство. Конечно, в то время у вас было больше денег, чем сейчас. Эвери Симпсон нашел вам нужных людей, верно? Интересно, а вам известны последствия?
      - Какие последствия?
      - Двое из убийц Рейли погибли. Их было трое.
      Он в молчании смотрел на нее. Это не женщина, а настоящий дьявол во плоти. Неужели она знает все?
      - Это еще одна причина, по которой вам лучше быть паинькой, - сказала она, чуть улыбаясь. - Эвери Симпсон в обмен на более легкий приговор даст против вас показания. А у нас за убийство вешают.
      - По-моему, - сказал он, - вы не понимаете моего положения в обществе. У нас в стране...
      - Но вы не у себя в стране, - прервала его Майра, - и здесь вам не стоит рассчитывать на сочувствие и понимание. С другой стороны, поскольку мы обожаем титулы, а вы со своими шрамами и медалями... о, не волнуйтесь! Я никому не скажу, как вы их заработали - ведь было бы стыдно признаться, что вас высек карточный шулер.
      Она смотрела на него, все еще улыбаясь.
      - Вы можете приятно провести здесь время. Вы станете кумиром для женщин, особенно стареющих матрон или с дочерьми на выданье. Можете сделать деньги либо подыскать богатую невесту, которая вас будет содержать.
      Павел пытался найти решение, которое спасло бы его, но не такого решения не было. С этой минуты и до тех пор, пока у него не будет достаточно денег, чтобы убежать от этой женщины, он становился пленником.
      Она была твердой, за это он восхищался ею, одновременно испытывая к себе отвращение за то, что его переиграла женщина. Он немного боялся ее. Она многое ему рассказала. Она, как говорят американцы, "выложила карты на стол", но его беспокоило то, чего она не рассказала, ее дальнейшие планы.
      - Мне нужны будут деньги, - сказал он. - Если это ваша операция, то вы должны ее финансировать.
      - Естественно. - Она открыла ящик стола и вынула пачку банкнот. Здесь пять тысяч долларов.
      - Сегодня в опере спектакль, - продолжила Майра. - Мы должны быть там. Вы с кузиной мои гости и не должны принимать приглашения, которые не включают меня. Однако сомневаюсь, что кто-либо на это пойдет. Если кто-то спросит, как мы познакомились, отвечайте, что через общих друзей. - Она взяла со стола другой листок. - Прочитайте и запомните эти имена. Три человека в левой колонке - люди, с которыми я хочу вести дела. Они ворочают огромными деньгами, получают сверхприбыли, но к их операциям не допускается ни один человек, не принадлежащий к их кругу. Люди, чьи имена в колонке справа, являются членами тех же клубов, что и три первых человека. Они вместе плавают, играют, охотятся и ходят на одни и те же приемы. Любой из них может представить вас нужному человеку. Не вздумайте играть с ними в карты. Они очень хитры и расчетливы, могут за вечер проиграть или выиграть столько, сколько вам хватило бы на год обеспеченной жизни - я не преувеличиваю. Они не играют в карты, они воюют.
      Если мне удастся то, что я задумала, - добавила Майра, - ваша доля может составить четверть миллиона долларов. Вы вернетесь в Европу богатым человеком.
      - Похоже, все довольно просто, - сказал, наконец, Павел. - Эти люди будут сегодня вечером в опере?
      - Будут. Они увидят вас. В них проснется любопытство. Я позабочусь, чтобы они узнали, кто вы. Остальное пойдет своим чередом.
      Павел встал.
      - Что насчет моей кузины, княгини Луизы? - спросил он.
      Майра тоже встала. Она была почти так же высока, как и он.
      - Ей не следует знать ничего. По-моему, у вас есть земля в Сибири?
      Он больше не удивлялся ее осведомленности, хотя сам почти забыл о той земле.
      - Можете сказать ей, что я заинтересована в золотодобыче. Скажите, что мы обсуждали сделку, по которой одна из моих компаний получает право на промывку золота гидравлическим способом. Кстати, об этом можете говорить любому. Людям, которые нас интересуют, известно, что я деловая женщина.
      - Все это... будет происходить здесь? В Нью-Йорке?
      - Да. - Она в нерешительности помолчала. - Есть вероятность, что нам придется съездить в Сан-Франциско. Один из людей, который нас интересует, живет там.
      Выйдя на улицу, князь Павел подождал карету. Она сказала, девяносто дней. Три месяца - и он богатый человек. Он мог сомневаться во многих вещах, но он не сомневался в искренности ее намерений. Она хотела сделать деньги, и она их сделает. В конце концов, разве он сам приехал не за деньгами?
      Глава двадцать третья
      Отель "Виндзор" в Денвере открылся в июне 1880 года. Это был венец элегантности, располагавший тремястами номерами, шестьюдесятью ванными, газовым освещением и брюссельскими коврами. Основную часть его клиентуры составляли владельцы шахт и скотоводы. Последние приезжали из полудюжины штатов, поскольку Денвер считался единственным городом, который стоит посетить, не считая Чикаго и Сан-Франциско.
      Денвер был гостеприимным городом с массой развлечений, но у Вэлентайна Дарранта не было желания играть в карты или навестить "крутое" заведение на Блейк-Стрит или Холидей-Стрит. Он приехал по делу и остерегался неприятностей.
      В городе повсюду носили оружие, но не на виду, а под полой пиджака или за ремнем брюк, где револьверы не так бросались в глаза. Здесь жили Бэт Мастерсон и Док Холидей - самые известные из сорока или пятидесяти ганменов, обосновавшихся в городе.
      Вэл был в своей комнате, одетый в серый костюм с черным галстуком. Его черная шляпа лежала на кровати. Вошел Дьюб, чувствуя себя неловко в недавно купленном городском костюме.
      - Где ты собираешься встретиться с ним?
      - С Пеком? Здесь, в Денвере. Он должен был специально приехать из Эмпайра.
      - Ты ему оставлял деньги?
      - Его отцу.
      - В фойе много людей с востока. Похоже, готовится какая-то крупная сделка. Ты что-нибудь знаешь об этом?
      - Нет.
      - Ну, а парни с востока знают. Говорят, возникла какая-то неожиданная ситуация.
      Вэл думал только о Пеке. Как только они решат свои дела, можно будет отдохнуть и показать Бостон город. У Дьюба и Тенслипа очевидно были свои планы. Хотя Вэл не был в Денвере несколько лет, он помнил отель "Сити", где шеф-поваром был Шарль Гелехман, служивший раньше у короля Дании. Во всяком случае, так о нем говорили.
      Он причесывался перед зеркалом и раздумывал, не разбудить ли Бостон, когда в дверь внезапно постучали.
      Его револьвер лежал на столе. По привычке он взял его, прежде чем подойти к двери. Открыв ее, он удивился, увидев за порогом Стивена Брикера.
      - Вэл! - Брикер быстро вошел в номер и закрыл за собой дверь. - Ты слышал новости?
      - Какие новости?
      Брикер бросил взгляд на револьвер.
      - Слава Богу, ты вооружен.
      Брикер постарел и немного располнел, но выглядел все так же превосходно. Он с удовольствием посмотрел на стоящего перед ним худощавого, широкоплечего молодого человека. Мальчик, которого он знал, превратился в мужчину.
      - Вэл, мы пытались отыскать тебя несколько недель! Пек рассказал мне о своих предположениях, я потихоньку навел справки, и получается, что хочешь ты этого или не хочешь, но ты попал в самую большую драку за право владения землей.
      - Как это?
      - Послушай, - объяснил Брикер, - когда-то юнцом ты оставил Пеку-старшему деньги, чтобы тот их инвестировал по своему усмотрению. Я прав?
      - Конечно. Это были не такие уж большие деньги...
      - Вэл, Пек положил эти деньги в банк, они с сыном все это время как бы присматривали за ними. В самом начале они купили несколько рудоносных участков в каньоне: человеку, который обнаружил их, нужны были деньги. Затем, когда доступ к истоку каньона перекрыли, они купили полмили его устья. Сегодня эти полмили стоят столько, сколько ты за них запросишь.
      - Что произошло?
      Участок нужен железным дорогам. Они хотят построить ветку, чтобы вывозить уголь. Никто не подозревал, что эта земля - частное владение, поскольку она ни на что не годилась. Мы хотели поставить тебя в известность, прежде чем ты что-нибудь подпишешь.
      Вэл рассмеялся.
      - Я? Мистер Брикер, вы же знаете, что я ничего просто так не подписываю. Уилл Рейли был прирожденным скептиком, я, похоже, пошел в него.
      Стивен Брикер раскурил сигару, которую держал в руке.
      - Извини, Вэл, если я лезу с нравоучениями, но мы с тобой друзья, и достаточно долго. Поэтому я советую действовать без промедления, без малейшего промедления.
      - Почему? Здесь происходит что-то, о чем я не знаю?
      - Вэл, если с тобой что-то случится, кто твой наследник?
      Вэл с удивлением понял, что даже не подумал об этом. Его семьей был Уилл Рейли, они были необыкновенно близки, поскольку оба были одиноки и обоим не о ком было думать, кроме самих себя.
      - Я как-то не думал... Разумеется, я хочу, чтобы моей наследницей была Бостон.
      - Но ты не составил завещания? Верно?
      - Нет, но...
      - Кто же тогда унаследует, Вэл? Ты хоть раз об этом подумал? Кто вдруг станет владельцем самого дорого куска земли в стране? Поверь мне, Вэл, она стоит миллионы.
      - Майра...
      Его ближайшей родственницей была Майра. Если с ним что-нибудь произойдет, все достанется ей.
      - Она знает об этом? - спросил он.
      - Конечно знает! Зачем еще ей ехать в Колорадо?
      - Майра приезжает сюда? Однажды она сказала Вэну, что ни за что не появится на Западе, ни за что!
      Брикер просто отмахнулся.
      - Когда она это говорила, она не знала, какую прибыль может получить, к тому же ей не придется быть здесь дольше одного-двух дней. Если эту землю не получит железнодорожная компания "Санта Фе", ее купит "Денвер и Рио Гранде". При желании она со своим князем может приехать сегодня и уехать завтра.
      Вэл засунул револьвер за пояс и надел пиджак.
      - Вы завтракали? - спросил он.
      - Выпил кофе. Мне пора идти, Вэл, но обещай, что будешь осторожен.
      Они вместе спустились в фойе, и Вэл направился в ресторан. Мысли его были в смятении, однако сейчас как никогда ему нужен ясный ум, чтобы решить, как себя вести. Если Майра приедет в Денвер, они вероятно встретятся. Мысль о встрече после стольких лет беспокоила его. Но почему же? Для него она была чужой, более того, она была той, которая хотела оставить его умирать на снегу.
      Брикер, конечно, был прав. Вэлу необходимо как можно скорее написать завещание. Он не хотел, чтобы его собственность перешла в жадные руки Майры Фоссетт.
      Он заказал завтрак и сидел, глядя в окно, обдумывая свои действия. Он должен приготовить список своей собственности и найти приличного адвоката. Он мог написать завещание сам, но не знал, как делаются такие вещи, и не хотел, чтобы завещание можно было оспорить. Вэл хотел избежать неприятностей, насколько это было возможно. От встречи с Майрой он ничего не выигрывал. Ему следует выяснить, какие предложения поступят от железнодорожных компаний, и быстро уладить все дела. Как только он продаст землю, исчезнет причина заинтересованности в ней Майры, да и он сам сможет спокойно уехать. Надо было спросить Брикера, с кем ему вести переговоры, возможно, эти люди живут в этом же отеле. Даже если Майра окажется в стороне от сделки с землей, она все равно останется его наследницей. Есть еще одно решение, при котором не понадобится завещание. Он должен жениться на Бостон.
      Дверь ресторана внезапно открылась, и вошел Дьюб. Он выглядел точно тем, кем был на самом деле: ковбоем с ранчо, приехавшим в город, однако в Денвере хорошо знали, что ковбой в стоптанных сапогах и потертых джинсах может быть бездомным бродягой, а может владеть тысячами голов скота.
      Дьюб осмотрел зал, где в этот ранний час было малолюдно, подошел к Вэлу и сел напротив него.
      - У тебя есть пушка? - спросил он.
      - Да.
      - Берегись. Зонненберг в городе. Я наткнулся на него на Блейк-Стрит. Он ведь здоровый парень?
      - Да, крупный. Весит фунтов двести пятьдесят, но в нем нет ни капли жира.
      Вэл подождал, пока официант нальет ему кофе и сказал:
      - Дьюб, я хочу жениться на Бостон.
      Дьюб ухмыльнулся.
      - Думаешь, это новости? Может для тебя - да, но не для Бостон.
      - Я ей не сказал ни слова. Ну, почти не сказал. Конечно, она все понимает, но вся штука в том, что свадьба должна быть здесь и сейчас - если она согласится.
      - Почему так вдруг? Папа с братьями и Вестерн огорчатся.
      Вэл объяснил, а в конце добавил: - Я собираюсь написать завещание, но этого будет недостаточно. Если я правильно понимаю Майру Фоссетт, она использует любой предлог, чтобы оспорить завещание, и возможно ей это удастся, поскольку она моя мать.
      - Она сможет это доказать?
      - Могут остаться документы, но в любом случае она найдет выход.
      Дьюб молчал. Через некоторое время он спросил: - Вэл, почему бы тебе не бросить все и не сбежать?
      Когда Вэл начал протестовать, Дьюб прервал его.