Сборники рассказов - Крепкие парни

Заваленное обломками скал и упавшими деревьями дно каньона грозило бедой. В стене открылся рукав, и он направился по нему. В лицо дул небольшой ветерок. К удовольствию Уорда, преследователи отстали, перестрелка в узком каменистом каньоне неминуемо привела бы к множественным рикошетам и непредвиденным ранениям или даже смертям. Заметив неясное мерцание воды, Уорд повел коня по маленькому горному ручью. Проехав по нему примерно с милю, выбрался на скалистый уступ. Много позже обнаружил тропу, которую узнал по силуэтам гор.

По дороге он раздумывал над тем, что услышал. Харв Бемис, как он и подозревал, входил в шайку головорезов, которые напали на Джимми Мак-Крекена. Скорее всего, там был и Байн. Это открытие только укрепило его подозрение, что во всем виноват Уэбб. Убив Джимми Мак-Крекена и подделав векселя, он надеялся заполучить земли «Огненного ящика».

Так как поступит скотовод теперь? Оставит попытки захватить землю и признает, что погубил людей ради своей алчности? Опыт Мак-Куина говорил обратное. Уэбб будет искать другой путь достижения цели и пользоваться каждой возможностью, чтобы очернить репутацию ковбоев «Тамблинг К».

Люди из каньона, которых он видел, направлялись в Драй-Леггетт. Где это и что это? Нужно разузнать, а также поговорить с шерифом Биллом Фостером.

Руфи Кермитт это не понравится. Она терпеть не могла проблем, и тем не менее все, кто работал на нее, постоянно сражались, чтобы защитить ее интересы. Она же при этом отказывалась признавать, что могут быть случаи, когда драки нельзя избежать. Ей еще предстоит узнать, что для мира необходимо твердое желание обеих сторон. Одна сторона не обеспечит мир, она может только сдаться. Уорд Мак-Куин знал десятки случаев, когда одна сторона соглашалась сложить оружие, если ей позволят спокойно покинуть поле боя, и всякий раз тех, кто сдался, быстро и безжалостно уничтожали.

Они с Руфью полюбили друг друга с первой встречи, иногда разговор заходил о свадьбе. Несколько раз они вплотную подходили к тому, чтобы оформить отношения, но всегда что-то мешало. Случай ли? Или один из них, а может, и оба колебались в своем решении? Свадьба для каждого явится новым переживанием, а он ведь — человек, привыкший ехать туда, куда захочет, жить как нравится.

Уорд постарался выкинуть из головы эти мысли. Не время думать о личном. Он — управляющий ранчо, ему надо выполнять работу не только трудную, но и опасную в сложившейся ситуации. Он обязан сделать «Огненный ящик» рентабельным.

Их домом стало ранчо в Неваде, но Руфь покупала землю в других штатах — в Аризоне, Нью-Мексико и Юте — и удачно торговала скотом. Одной из причин, почему он колебался со свадьбой, если вообще колебался, было богатство Руфи Кермитт. Мак-Куин сам многое сделал для того, чтобы создать это богатство и приумножить его. С того времени, как он спас ее стадо в Неваде, Уорд работал не покладая рук. Он хорошо разбирался в коровах, лошадях и людях. Знал и пастбища. На выпасах «Тамблинг К» нагуливали жир сотни голов беломордой породы. Ранчо «Огненный ящик», находившееся южнее, в других погодных условиях, приобреталось в качестве запасного на случай, если на северных пастбищах произойдет засуха или падеж скота. Руфь купила ранчо по его совету за бросовую цену. Старик Том и Джимми хотели вернуться в свое поместье в Вайоминге. Поскольку Том знал отца Руфи, он первый предложил ей свое ранчо.

Также по совету Уорда она приобрела землю, где находились водные источники, с тем чтобы контролировать гораздо большие площади, чем она имела.

Мак-Куин добрался до ранчо и улегся спать почти на рассвете. Сартейн приоткрыл один глаз и с любопытством посмотрел на него. Затем повернулся на другой бок и заснул. Ким не задавал лишних вопросов и не давал советов, но подмечал все или почти все.

Когда Мак-Куин проснулся, Болди Джексон готовил завтрак. Уорд сел и позвал Болди, который возился в соседней комнате.

— Займись делом и наведи здесь порядок, — сказал он. — Скоро приедет Руфь… мисс Кермитт.

— А я что, бездельничаю? И так с ног сбился: готовлю для вас, голодных койотов, чиню изгороди, мешаю глину… Да здесь хватит работы на целую банду ковбоев.

— Ты меня слышал, — весело сказал Мак-Куин. — А пока прибираешься на ранчо, приготовь жилье для хозяйки. С красивым видом из окна.

— Лучше иди позавтракай. Ты вчера пропустил ужин.

— Где ребята? Разве они не будут завтракать?

— Они давным-давно поели и разъехались. — Болди взглянул на него. — Что случилось вчера вечером? Наткнулся на что-то неожиданное?

— Наткнулся. — Уорд сполоснул руки и лицо. — Набрел на лагерь. Из пяти крутых парней трое ранены. Они направляются куда-то, что называется Драй-Леггетт.

— Каньон к западу от Пласы.

— Что такое Пласа?

— Вроде как поселение. Живут там в основном мексиканцы. Хорошие ребята. Несколько глинобитных домов, пара магазинчиков и пара салунов.

— Ты хорошо знаешь эти места, Болди?

Джексон посмотрел на него с усмешкой:

— Достаточно хорошо. Пас коров к югу отсюда и, как только выпадал момент, заезжал в Пласу или Сокорро. В добрые старые дни время от времени скрывался в окрестных холмах.

Хороший ковбой и отличный повар, Болди в молодые годы ездил по тропе преступников, пока время не прибавило ему мудрости. Слишком многие его дружки закончили свои дни в петле.

— Может, поможешь разобраться, где я был ночью? По-моему, я попал в каньон, который здесь называют Гробом.

Он описал местность, а Болди внимательно слушал, прихлебывая кофе.

— Ага, — кивнул он наконец. — Тот каньон, в котором ты оказался, как только пересек Диллоны, называется Дьявольский, а нашел ты их в Гробе или сразу под ним. А по дороге обратно ты, скорее всего, пропустил вход в Дьявольский и оказался в южном рукаве Фриско. Потом вышел на тропу, что идет вдоль Сентерфайр, и поехал до ранчо.

Их разговор оборвал торопливый стук копыт. Мак-Куин поставил кружку с кофе. В дверях показался Бад Фокс.

— Уорд, стадо, что мы собрали в Парке Индеек, угнали! Сартейн пошел по следам к горе Апачи.

— Подожди, я оседлаю коня. — Болди сорвал передник.

— Оставайся дома! — приказал ему Мак-Куин. — Достань «шарпс» и будь наготове. Может, все устроили, чтобы выманить нас отсюда. Вообще-то я догадываюсь, чьих рук это дело.

Фокс галопом вел его по следам. Ким Сартейн с самого начала последовал за стадом, которое обогнуло глубокую расщелину, прошло по местами высыхавшему ручью до Апачи и свернуло в труднопроходимую, каменистую долину.

Внезапно Мак-Куин остановился и прислушался. Впереди мычали коровы. Со скалы спустился Ким.

— Прямо впереди. Со стадом четыре наикрутейших ковбоя, которых мне когда-либо приходилось видеть за много лет.

— Поехали, — скомандовал Мак-Куин.

Пришпорив коня, он бешеным галопом вылетел через кусты на равнину, позади него, разъезжаясь в стороны, мчались Фокс и Сартейн. Звуки двигающегося стада заглушили их атаку, и один из скотокрадов оглянулся, только когда преследователи подскакали почти вплотную. Его рука дернулась к шестизаряднику. Револьвер Мак-Куина сам прыгнул ему в руку, и он тут же открыл огонь. Скорость для прицельной стрельбы была слишком высока, пуля лишь царапнула шею лошади грабителя. Та упала на колени, и всадника перебросило через ее голову. Уорд послал коня на него, и тот чуть не растоптал скотокрада.

Резко развернув гнедого, Мак-Куин увидел, что Сартейн уложил второго бандита, но двое оставшихся налетели на Бада Фокса. Заметив, что на них надвигаются Ким и Мак-Куин, оба обратились в бегство. Один из них навел оружие на Кима, и револьвер ковбоя рявкнул. Скотокрад выпал из седла, а его напарник сразу поднял руки.

Перед ними стоял худой небритый мужчина с резкими чертами лица и узкими жестокими глазами. Его волосы, видно, давно не знали ножниц, а одежда превратилась в лохмотья. Однако револьвер оказался новым и хорошо смазанным. Он хмуро смотрел на победителей и чувствовал себя несколько обескураженным. Его глаза перебегали с Мак-Куина на Сартейна и Фокса.

— Стреляете вы, ребята, неплохо, но еще пожалеете, что родились на свет!

Фокс снял с луки лассо.

— Уорд, он скотокрад, пойманный на месте преступления, а крепких деревьев здесь хватает.

— Эй, погодите! — испуганно запротестовал бандит.

— С какой стати вы угнали наш скот? — спросил Уорд.

— Ни с какой. Коровы очень упитанные. — Он посмотрел на Мак-Куина, на лице которого все еще оставались следы недавней потасовки. — Ведь ты тот парень, что всыпал Флэггу! Он убьет тебя за это. И за сегодня тоже. Ты и недели не проживешь.

— Бад, привяжи его к седлу, да покрепче. Мы отвезем его в город, пусть с ним разберется закон. А потом навестим Медвежий каньон.

— Что ты сделаешь? — с презрительной насмешкой спросил скотокрад. — Ну и дурак же ты! Флэгг посчитается с тобой за все. Вот народ повеселится!

— Нет, — заверил его Мак-Куин, — не повеселится. Если бы они не трогали наш скот, мы разрешили бы им остаться, а теперь им придется убираться или сгореть. Это-то я им и сообщу.

— Погоди минутку. — Глаза пленника бегали. Его высокомерие внезапно исчезло, тон стал почти умоляющим. — Оставьте Медвежий каньон в покое! Это все равно не они!

— Говори, — приказал Уорд.

— Нас подговорил Нил Уэбб. Обещал по пятнадцать долларов за каждую корову, которую мы отведем на Песчаные равнины за Апачами.

— Ты скажешь это судье?

Лицо грабителя побледнело.

— Если вы меня защитите. Парни Уэбба убивают слишком легко, чтобы спать спокойно.

Они появились на улице Пелоны в тот прекрасный миг утра, когда городок лениво нежился в солнечном свете. Пока добрались до конторы шерифа, вокруг собралось человек пятнадцать. Фостер встретил процессию у дверей и сразу узнал скотокрада.

— Ну, Чок, — сплюнул он, — похоже, на сей раз ты нарвался не на тех ребят. — Он перевел взгляд на Мак-Куина: — Что он натворил?

— Пытался украсть скот с пастбищ «Огненного ящика».

— Один?

— Нет. Еще троих не имело смысла везти в город. Они все равно ничего не смогли бы сказать. А этот рвется поделиться всем, что ему известно.

Какой-то человек торопливо отделился от толпы и стал улепетывать. Мак-Куин проследил за ним взглядом. Тот направился в «Эмпориум». Мгновением позже оттуда вышел Рен Оливер и двинулся с ним.

— Кто остальные, Чок? Они из Медвежьего каньона?

Глаза Чока выражали крайнюю степень испуга.

— Нет… Только я… Давайте войдем внутрь!

— Повесить его! — громко закричал кто-то. — Повесить скотокрада!

Призыв подхватил другой человек, затем еще один. Мак-Куин повернулся, чтобы посмотреть, кто кричит. И тут в толпе снова завопили:

— Чего терять время? Пристрелить его!

Выстрел прозвучал одновременно со словами. Уорд увидел, как пленник упал, на переносице его зияла дырка.

— Кто это сделал? — Уорд не скрывал презрения и гнева. — Всякий, кто способен выстрелить в человека со связанными руками, — последняя мразь.

Толпа зашевелилась, но глаз никто не поднял. Те, кто знал стрелявшего, слишком боялись его. Чуть в стороне, не сливаясь с толпой, стоял Рен Оливер в окружении нескольких личностей.

— Я не видел, кто стрелял, Мак-Куин, но разве этот парень не скотокрад? Город только сэкономил на судебном процессе.

— Он же свидетель, который показывал, что его нанял Нил Уэбб и пообещал плату за угнанный скот!

Люди испуганно попятились, стоявшие с краю стали исчезать в лавках и домах. Казалось, ковбоев Уэбба здесь не было, но Ким Сартейн, сидя на коне поодаль, с винтовкой в руках, внимательно рассматривал горожан. Он подъехал слишком поздно, чтобы увидеть, кто стрелял.

— Уэббу это не понравится, Мак-Куин, — произнес Рен Оливер. — Я предупреждаю по-дружески.

— Уэбб знает, где меня искать. И передайте, что на этот раз придется убивать не мальчишку!

Шериф Фостер жевал окурок сигары. Его голубые глаза внимательно следили за Оливером.

— Это серьезное обвинение, Мак-Куин. Вы можете его доказать?

Уорд кивнул на покойника:

— Вот мой свидетель. Он утверждал, что его подговорил Уэбб и что люди из Медвежьего каньона в этом не участвовали. Что же до остального…

Он рассказал, как нашел следы, пошел по ним и обнаружил в каньоне Гроб пятерых ковбоев Уэбба.

— Значит, они шли в Драй-Леггетт? — спросил Фостер.

— Так они говорили, но могли и передумать. Среди раненых и Бемис, он беспокоился за свою рану и просил врача. В основном говорил Байн, — добавил он.

Мак-Куин привязал коня в тени у магазина Шерон Клэрити. Вместе с Сартейном они направились в «Пещеру летучих мышей». Салун представлял собой длинную, довольно узкую комнату с двумя чугунными печками по обоим концам и баром, протянувшимся на две трети длины помещения. Там в центре размещались рулетка и несколько карточных столиков.

Лысый бармен с жестокими глазами стоял у стойки, оперевшись на нее здоровенными ручищами, здесь же клянчили выпивку трое горожан. За столиками несколько человек играли в карты. Они взглянули на ковбоев «Тамблинг К» и продолжали играть.

Мак-Куин заказал два пива и посмотрел на Рена Оливера, сидевшего за одним из столиков. Он просто зевака или тот, кто убил Чока?

Оливер глянул на него и улыбнулся:

— Хотите присоединиться?

Мак-Куин покачал головой. Он с удовольствием сыграл бы в карты с Оливером, потому что один из самых верных способов узнать человека — сыграть с ним пару партий. Однако сейчас у него не было ни настроения, ни времени. Он понимал, что своими словами разворошил осиное гнездо. Теперь придется действовать.

Допив пиво, он вышел на улицу. За ним последовал Сартейн. Рен Оливер посмотрел им вслед, закончил игру и расплатился, а когда вошел в «Эмпориум», Хатч сердито уставился на него.

— Избавься от него! — воскликнул старик. — Избавься немедля!

Оливер кивнул:

— Есть идеи?

Глаза Хатча не предвещали ничего хорошего.

— Ты опять все испортишь. Предоставь это мне.

— Тебе? — недоверчиво спросил Оливер.

Хатч посмотрел на него поверх очков в стальной оправе. Рен Оливер, знавший много жестоких людей, помнил только один подобный взгляд — взгляд большой болотной гадюки, которую он убил в детстве. Он до сих пор не забыл ее завораживающие глаза, неотрывно смотревшие ему в душу. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Мне, — повторил Хатч.

Уже стемнело, когда Уорд Мак-Куин с ехавшими позади Кимом и Бадом добрались до наспех сколоченных хибар, беспорядочно разбросанных по Медвежьему каньону. Поселение оказалось совсем маленьким, но за время короткого пребывания в округе ковбой был уже достаточно наслышан о нем. О нескольких неряшливых женщинах, живших здесь, говорили, что они такие же крутые, как их мужчины. Утверждали, что поселок существовал за счет конокрадства и угонов скота, а то и дел похуже.

— Бад, — приказал Мак-Куин, — оставайся с лошадьми. Возможно, нам придется очень быстро уходить. Будь наготове, и если услышишь мой крик, тут же скачи к нам!

Вместе с Кимом они подошли к длинному бараку, в котором обитала большая часть мужчин. Заглянув в окошко, Уорд увидел только двоих: один раскладывал пасьянс, второй чинил пояс. Комната освещалась керосиновой лампой. Рядом стоял другой дом. Они заглянули и туда. У небольшой стойки бара сидели человек шесть, среди них — Уорники.

Мак-Куин распахнул дверь и вошел, за ним последовал Ким, сразу же сделав шаг в сторону, к стене.

Первым их заметил Уорники. Он качался на стуле, который немедленно опустил на все четыре ножки, готовясь к неприятностям.

— Чего вам надо? — требовательно спросил он. — Что вы здесь ошиваетесь?

Теперь все глаза смотрели на них. Двое с четырьмя револьверами против шести с восемью. В поселке были еще люди.

— Сегодня утром Чок с тремя парнями угнал наш скот. Мы их настигли. В результате трое убиты. Я пообещал Чоку, что если он расскажет, кто его послал, то сюда не поеду. Он не хотел, чтобы я приезжал в Медвежий каньон, и, по правде говоря, я и не собирался. Чок начал рассказывать обо всем в присутствии шерифа, и кто-то его убил.

— Убил? Убил Чока? Кто?

— Догадайтесь сами. Кто боялся, что он признается? Кто заинтересован, чтобы он молчал?

Все растерянно обдумывали слова Уорда, затем толстомордый мужик, сидевший с краю стола, спросил:

— Что с парнями, которые ехали с Чоком? Ты сказал, что вы их убили?

— Они выбрали драку.

— Сколько вы потеряли?

— Ни одного. Нас трое, их — четверо. Им не повезло.

— Чего вы сюда заявились? — потребовал ответа Уорники.

— По двум причинам. Посмотреть, не знаете ли вы, кто убил Чока, и дать вам один совет. Держитесь подальше от коров «Огненного ящика»!

В комнате повисла гнетущая тишина. Лицо Флэгга до сих пор носило следы драки: синяки и ссадины едва начали подживать. Он тяжело уставился на Мак-Куина.

— Над первым мы подумаем сами. На второй вопрос ответим сразу: нам не нужны ваши коровы. Что же касается тебя и твоего парня — убирайтесь прочь!

Мак-Куин не пошевелился.

— Помни, приятель, Медвежий каньон находится на пастбищах нашего ранчо. Но вот чего вы не знаете: это не свободная земля, это собственность «Огненного ящика», каждый квадратный дюйм. Вы останетесь здесь, если вам позволит ранчо, а ранчо представляю я! Ведите себя порядочно, и вас никто не тронет, однако в следующий раз предупреждать не станем. Придем с оружием и огнем.

Левой рукой он нащупал защелку, и когда дверь открылась, Флэгг сказал:

— Мы еще встретимся.

Мак-Куин рассмеялся:

— Конечно, встретимся. Как бы там ни сложилось, Флэгг, у нас с тобой была хорошая потасовка, ты крепкий противник!

Он открыл дверь, Ким Сартейн вышел и сразу же отступил в темноту. Уорд последовал за ним.

И все же не успели они сделать и трех шагов, как дверь распахнулась, и из салуна, держа обеими руками ружье, выбежал толстомордый. Он бросил приклад к плечу. Уорд и Ким как по команде выхватили револьверы и выстрелили. Ружье опустилось, человек попятился и тяжело сел на пол.

Из барака выскочили двое, и Ким выстрелил в того, что с винтовкой. Уорд пустил пулю в открытую дверь, целясь в лампу. Она разлетелась, разбрызгивая керосин и пламя. Через мгновение барак запылал.

Из соседних домов начали выскакивать мужчины и женщины, и Мак-Куин с Сартейном стали быстро отходить в темноту, где их ждал Бад с лошадьми.

Несколько поселенцев схватились за дышло тяжелого фургона и стали оттаскивать его в сторону от огня. Другие толкали сзади. Флэгга Мак-Куин не увидел.

Отъезжая, все трое оглянулись на разгоравшийся пожар. Горели барак и салун.

— Думаешь, это заставит их переехать? — спросил Ким.

— Понятия не имею. У меня нет опыта сгонять людей, поджигая их жилища. Я им сообщил, что эта земля находится в частной собственности, они считали ее государственной. Если бы они хоть как-то соблюдали правила игры, я бы на них и внимания не обратил.

— Среди них, кажется, нет ни одного порядочного человека, — покачал головой Ким.

— Может, и нет, но Флэгг хорошо дрался. Я даже на минуту заволновался, что он меня уделает.

— В эту драку он не влез.

— Нет, не влез, и, по-моему, правильно сделал. Показал, что может мыслить разумно, чего не скажешь о том толстомордом. Он просто попер на рожон.

Когда они въехали на ранчо, Болди Джексон расхаживал по двору и что-то бормотал себе под нос.

— Дьявол вас подери! Вы, ребята, уезжаете черт знает куда да еще с оружием, а мы должны беспокоиться! Где вы шлялись?

— Что значит «мы»? — спросил Ким. — С каких это пор тебя стало много?

— Думаю, он говорил про меня. — Шерон Клэрити поднялась со стула. — Но я приехала несколько минут назад. Чтобы предупредить вас.

— Предупредить нас?

— Предупредить лично вас, мистер Мак-Куин. За вами едет шериф Фостер. Он арестует вас за убийство Нила Уэбба.

— За что? — Уорд спрыгнул с коня и отпустил поводья. — Что произошло с Уэббом?

— Его нашли мертвым на тропе через пятнадцать минут после того, как вы покинули город. Он застрелен в спину.

Нил Уэбб убит! Пораженный, Мак-Куин опустился на стул, стоявший на веранде. Кем убит и за что?

Уорд знал, что на Западе думали о тех, кто стреляет в спину. Любой судья вынесет приговор «казнь через повешение», но чаще, прежде чем к делу приступал закон, такими занималась толпа. Суд Линча выносил приговор и выполнял его немедленно.

С ним находился Ким Сартейн, но его посчитают заинтересованной стороной.

— Налей мне кофе, Болди, — попросил он и взглянул на Шерон Клэрити. — Спасибо. — Он в нерешительности помолчал. — Надеюсь, вашей поездкой вы не наживете себе врагов?

— Никто об этом не знает, — беззаботно ответила она. — Во всяком случае, я считаю, что вы с «Тамблинг К» придетесь здесь к месту. Последнее время у нас в округе игра идет на одну руку.

— Стало быть, Нила Уэбба убили, — задумчиво произнес Уорд. — Интересно, что это значит? Я предполагал, что за всеми событиями стоит именно он, но теперь сомневаюсь.

— Действительно, интересно, — заметила Шерон. — Получается, что его убили только для того, чтобы подставить вас.

Он мельком взглянул на нее:

— Любопытное замечание. У вас есть какие-нибудь идеи, кто бы это мог сделать? В конце концов, у меня с Уэббом возникли неприятности.

Она не ответила и поднялась.

— Мой отец боксировал, — сказала она. — На своей старой родине он считался вполне приличным боксером. У них говорили — он это часто повторял: «защита прежде всего». Я возвращаюсь в город, но вам нужно быть очень, очень осторожным. И лучше всего сейчас скрыться. Фостер ведет с собой человек тридцать. Поезжайте-ка от них подальше.

— Я не виновен. Подожду их.

Она направилась к лошади.

— Когда собираются тридцать мужчин, среди них могут попасться всякие. Вам следует учесть их настроение, мистер Мак-Куин.

— Ким, проводи, пожалуйста, мисс Клэрити. Проследи, чтобы она спокойно добралась до дома.

— Слушаюсь, сэр! — Ким устал, но усталость вдруг пропала. — А как насчет шерифа?

— С ним проблем не будет. Позаботься о мисс Клэрити. Она очень умная девушка.

В Пелоне Рен Оливер вошел в «Пещеру летучих мышей» и уселся за карточный столик. В пустом салуне за стойкой скучал бармен, которого он недолюбливал, но карты лежали перед ним, он собрал их и начал тасовать. Ему всегда думалось лучше с колодой в руках. Он стал раскладывать пасьянс, однако мысли его занимал совсем не он.

Оливер давно считал себя хватким и умным человеком, зарабатывая себе на жизнь ловкими пальцами и умением перехитрить в карточной игре любого. Он знал все способы мошенничества и легко мог ими пользоваться, но прибегал к ним нечасто. Его великолепная память на карты и их возможные комбинации позволяла ему постоянно выигрывать, не используя сомнительных приемов. Он редко выигрывал по-крупному, потому что не искал громких эффектов, которые привлекают внимание. Играл каждый день, а если проигрывал, то совсем чуть-чуть. Выигрывал несколько большие суммы. Иногда просто уходил при своих, однако если считать месячную прибыль, то она выглядела довольно прилично. В то время как ковбой получал от тридцати до сорока долларов в месяц, а продавец — раза в два меньше, Рен Оливер зарабатывал двести — двести пятьдесят долларов, не привлекая ненужного внимания. Когда профессиональный игрок начинает выигрывать большие деньги, это сразу же вызывает подозрение.

Даже Хатч не догадывался, насколько велики его доходы, а Хатч как-никак оплачивал некоторые его услуги, которые не подлежали разглашению. За прошедший год Рен Оливер скопил достаточный капитал, который он называл «дорожным» и который намеревался взять при отъезде, поскольку слишком хорошо помнил: ничто не вечно под луной, и многих трудностей можно избежать, не привязываясь ни к чему и имея под рукой быстрого коня.

Сейчас озадаченный Рен Оливер по-настоящему нервничал. Нила Уэбба убили. Вопрос заключался не в том — кто, а скорее — за что.

Его беспокоило, что ему ничего не сказали. Очевидный ответ: его убил Уорд Мак-Куин, но Оливера на такой туфте не проведешь. Он ни на минуту не сомневался в том, что управляющий «Тамблинг К» не виновен. Мак-Куин мог убить Уэбба в поединке, но он не стал бы стрелять в спину. Более того, они не ссорились. Второй вариант более вероятный: Уэбб стал бесполезным, и его пристрелили, чтобы подставить Мак-Куина.

Неизвестность его тревожила. Руку явно приложил Хатч, но кто исполнитель? Рен Оливер одного за другим перебрал всех, кого знал, но никто на эту роль не подходил. Это тоже заставляло его нервничать. Он полагал, что достаточно близок к Хатчу, однако теперь осознал, что, как и Уэбб, может стать ненужным, а значит, получить пулю. Он почувствовал себя лишь пешкой в чужой игре.

Для человека с характером и наклонностями Оливера это казалось нестерпимо унизительным. Он не возражал, когда другие считали его пешкой, однако старался всегда держать ситуацию под контролем, чтобы использовать в своих интересах тех, кто верил, что использует его. Сейчас его терзала досада. Слишком много такого, что происходит помимо него. Значит, в любой момент и его могут принести в жертву.

Относительно себя он не строил иллюзий. Не подверженный ни сомнениям, ни колебаниям, Рен хорошо знал, как ничтожно низка цена человеческой жизни. И как большинство преступников, холодных и бессердечных, рассматривал порядочных людей как стадо баранов, которых надо стричь и стричь.

Внешне дружелюбный, временами заискивающий, Оливер стремился угодить даже тем, кого втайне презирал. Никогда не угадаешь, из кого будут набирать присяжных заседателей в суде. По той же причине он связался с Хатчем.

Мысль о том, что кто-то оказался хитрее его, вызывала досаду. Рен Оливер хорошо представлял, что Хатч раскинул над всей округой свою сеть, словно огромный паук с неутолимым аппетитом. Остальные жители этих мест, посещавшие его магазин, считали его старым сморчком, и не более того. Оливер полагал, что Хатч нанимал убийц, но кого именно?

Естественно, Байна. Кого еще? Когда Оливер оглядывался, он хотел предвидеть, кого увидит за спиной. То, что в игре участвовал неизвестный, его беспокоило.

У него вдруг возникло неприятное ощущение, что Уэбба убили не только для того, чтобы подставить Мак-Куина, но и чтобы предупредить его, да и остальных тоже. Предупредить, что среди них нет незаменимых.

Оливер снова перемешал карты и разбросал их, быстро и ловко вытянув несколько со дна колоды. Однако мысли его витали далеко.

Справится ли Хатч? Насколько известно Оливеру, тот еще ни разу не сталкивался с таким крепким орешком, как Мак-Куин. Не то чтобы у Оливера сложилось о нем слишком высокое мнение. Мак-Куин всего лишь честный и крутой ковбой-работяга.

Он явно умел обращаться с оружием, а его главный помощник, Ким Сартейн, почти не уступал ему в этом.

Умен ли Мак-Куин? Как далеко он готов зайти в борьбе с Хатчем, особенно даже не подозревая, кто его противник?

Убийством Уэбба Хатч здорово подставил Мак-Куина. Оливер не сомневался, что и свидетели уже подготовлены. Уж старик об этом-то позаботился!

Он видел, как шериф с отрядом выезжал из города, и догадывался, что в его составе несколько пособников Хатча. При малейшей возможности они убьют управляющего «Тамблинг К». Перед его мысленным взором даже возникла картина, как их проинструктировали, будто он сам отдавал приказ.

Дверь открылась, и вошел коренастый, мощного телосложения мужчина с давно не стриженными лохмами. Однако его квадратное лицо с тяжелыми, словно высеченными из камня чертами было чисто выбрито. Глаза-буравчики остро блестели. Он носил два револьвера — один в кобуре, второй за поясом.

Оверлин, ганмен из Монтаны, с шумом отодвинул стул и спросил:

— Куда это собрался Фостер?

— За Мак-Куином, говорят, он убил Уэбба.

— Уэбба убили?

Оливер кивнул:

— На тропе. — Это мог сделать и Оверлин. Или все-таки Байн? Но Байн вроде бы с ранеными в Драй-Леггетте. — Есть свидетель, который может поклясться, что видел это.

— Может, и так, — пожал плечами Оверлин, — только я этому не верю. Я слыхал о Мак-Куине. Он сделал себе имя на перегонах скота и в старательских лагерях. С ним лучше не связываться.

— Он всего лишь человек. Может, в один прекрасный день ты им займешься.

— Или ты, — согласился Оверлин. — Только я сам хотел бы с ним встретиться.

Рен Оливер вспомнил Мак-Куина и благосклонно улыбнулся:

— Он твой.

Оливер не мог понять таких людей, как Оверлин. Он хорошо владел револьвером, но с какой стати лезть из кожи вон, чтобы помериться силами с человеком, таким же быстрым и метким, как ты сам? Оверлин хорошо себя чувствовал, когда сознавал, что он лучше всех. И достаточно!

Оливер считал, что стреляет лучше, чем Байн или Оверлин, но любил действовать наверняка. Он гордился своим умением, но предпочитал не рисковать. Да, ему доставило бы удовольствие застрелить Мак-Куина, если бы только это удалось осуществить безнаказанно.

По улице проскакала лошадь. Шерон Клэрити? Где ее носило в такой поздний час?

— Увидимся, — кивнул он Оверлину и вышел на вечернюю улицу.

Оливер вынул из кармана сигару и прикурил. Лошадь Шерон Клэрити выглядела уставшей.

Мак-Куин работал вместе с Болди Джексоном, строя кораль из жердей, когда во двор ранчо въехали шериф со своим отрядом. Мак-Куин как ни в чем не бывало продолжал привязывать жердь сыромятным ремешком. Затем оглядел прибывших:

— Привет, Фостер. Похоже, вы тут по делу.

— Я за вами, Уорд. Есть свидетель, который утверждает, что вы убили Нила Уэбба. Застрелили его в спину.

Мак-Куин держал руки на виду и двигался медленно, стараясь не дать повода к расправе. Он уловил легкое движение винчестера и посмотрел державшему его человеку в глаза, пока тот не сглотнул тяжело и не отвел взгляд.

— Вам следовало просто послать за мной, шериф. Я бы сразу приехал. Ни к чему вся эта толпа. — Он сделал паузу. — И вам известно, шериф, что я никогда не выстрелю человеку в спину. К чему? Уэбб не слишком хорошо владел револьвером, и если бы я хотел его смерти, то затеял бы с ним ссору в городе. У него характер вспыльчивый, поэтому мне ничего бы не стоило его спровоцировать.