Чэнси

— У тебя есть доказательства, что это твоя шляпа?

Тогда я рассказал и про это, и про расписку о продаже.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я буду рядом.

Он продолжил свой путь, а я посмотрел на Джима.

— Ты не говорил мне, что знаком с ним, — заметил я.

— Я не думал, что это имеет значение. Мы вместе служили разведчиками в армии несколько лет назад. Он хороший человек.

И тут я увидел их.

Три человека вместе вышли из салуна: один — коренастый, короткий, в порванной сзади жилетке; другой — худой, жилистый, с холодным лицом, рыжей щетиной и редкими веснушками; а третий — высокий, смазливый, беспутного, лихого вида. На нем-то и красовалась моя шляпа.

Джим Бигбеа встал, закрывая мне обзор.

— Не смотри на них, — сказал он. — Это Кэкстон Келси.

В этих краях я о многих не знаю, но про Кэкстона Келси, отъявленного головореза и страха Господня во всех отношениях, слыхал еще по дороге на Санта-Фе. По имеющимся сведениям, он убил шестерых или семерых, и считалось, что с ним лучше не связываться. Так что я тихо стоял и думал.

Револьвером пользуюсь я с детских лет, с тех пор, как оказался в состоянии держать его в руках и целиться. Но никогда не считал себя асом или чем-нибудь в этом роде. Мой личный опыт ограничивался стрельбой из винтовки по индейцам, когда они нападали на нашу транспортную бригаду, но, насколько мне известно, единственным человеком, которого я убил, был тот мнимый шериф, который хотел отобрать стадо у бригады Гейтса. И у меня хватило ума понять, что я едва ли выстою против Кэкстона Келси.

Но я не собирался отказываться от того, что мог потерять, если бы не вернул себе шляпу. Я не знал, что там было между ним и той Рыжей. Это не мое дело. Я просто хотел получить назад свою шляпу.

Всегда существует несколько способов для достижения цели, и если нельзя осуществить один, можно попробовать другой. Конечно, то, о чем я думал, могло привести к стрельбе. Но мне ничего не оставалось, как разыграть свою карту, а не хлопать ушами.

Мы так и стояли, делая вид, что не замечаем их, а они пересекли дорогу и вошли в ресторан, повесили шляпы и уселись за столиком. И тогда я тоже пошел на другую сторону улицы. Проходя, заметил, как Билл Хикок вынул изо рта сигару, стряхнул пепел и двинулся за нами следом.

Они не обратили никакого внимания на наш приход. Шляпу, принадлежащую раньше Келси и которую теперь я носил, я повесил на крюк рядом со своей собственной черной шляпой, которую носил Келси. Затем мы заняли место недалеко от них, а минутой позже вошел Хикок, пересек зал и уселся возле стены.

Мы заказали кофе. Так прошло минуты три или четыре, прежде чем Энди Миллер случайно оглянулся и заметил меня. Он наклонился и зашептал что-то на ухо Кэкстону Келси, который поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза и ухмыльнулся.

Именно так. Он смотрел на меня и нагло ухмылялся, словно говоря: а вот и я. Ну, что будешь делать?

Я улыбнулся ему в ответ.

— Головная боль все еще мучает, — пожаловался я ему.

Он удивился. Не думаю, чтобы ожидал чего-либо подобного. Он пожал плечами и произнес:

— Смотри, чтобы твоя голова не довела тебя до беды.

— Меня? Что ты! Я человек мирный. — Положив на стол монету в двадцать пять центов, плату за кофе, я встал. — Настолько мирный, что даже не стану мешать вам есть. Пойдем, Джим.

Подойдя к вешалке, я забрал свою черную шляпу. Свою собственную.

Келси выпрямился:

— Ты взял не ту шляпу, амиго. Это моя.

— Это ты взял не ту шляпу, — все еще улыбаясь, ответил я. — Там, в степи, ты подобрал чужую черную шляпу. Теперь получаешь свою обратно.

Он не шелохнулся и лишь спокойно произнес:

— Положи назад, мальчик. Пока у тебя еще есть возможность.

— Кажется, у вас возникли проблемы, джентльмены? — прервал наш разговор Хикок.

Не думаю, чтобы Кэкстон испугался Хикока. Келси и сам собрал коллекцию скальпов, с оружием был на «ты», но Хикок стоял в двадцати футах позади него и немного правее. Джим и я занимали позицию прямо перед ним в десяти футах.

Его взяли в клещи. Как воин, он знал, что такое невыгодное расположение.

Пока он не успел еще произнести ничего такого, от чего наши разногласия могли зайти в тупик, из которого один выход — пальба, я заявил:

— Это моя шляпа, шериф. На ней внутри мои инициалы.

Они там и были, но написаны мелко и едва виднелись. Скорее всего Келси их не заметил. Держа шляпу, я уже нащупал расписку о продаже скота. Даже если бы я потерял сейчас шляпу, договор-то уж как-нибудь сохранил.

В ресторане сидело еще полдюжины посетителей, и я вручил шляпу ближайшему, не спуская глаз с Келси.

— Меня зовут Отис Том Чэнси, — сказал я. — Вы найдете мои инициалы внутри, на обратной стороне тульи.

Человек взял шляпу и заглянул внутрь.

— Все верно, — сообщил он. — «ОТЧ» на обратной стороне тульи.

— Джентльмены, я полагаю, вопрос улажен, — произнес Хикок. — Может быть, мы расслабимся?

Я надел шляпу, но по-детски, не удержавшись, заявил:

— Рад получить свою шляпу обратно. Ведь за лентой я оставил договор о продаже.

Какое-то мгновение мне казалось, что Келси вот-вот схватится за револьвер. Его лицо исказилось, он привстал. Тогда Хикок вмешался опять:

— Чэнси, ваши лошади в конюшне. Вам лучше убраться.

— Да, сэр. Благодарю вас, шериф.

Мы вышли на улицу и, не теряя времени, направились в конюшню. Сначала Джим стоял в дверях, пока я седлал свою лошадь, потом я занял его место, а он управлялся со своей. Мы собрали свой скот и выехали из города.

Когда Абилин превратился в узкую полоску зданий на горизонте, Джим вымолвил:

— Тебе повезло, ковбой.

— Да, — сказал я, — эта шляпа принадлежит мне, и коровы теперь мои.

— Он не оставит тебя в покое. Когда-нибудь найдет тебя.

Я держал дробовик поперек седла, в чехле под рукой висела винтовка. Конечно, с револьвером я был не чета Кэкстону Келси и хорошо знал об этом.

Во втором по счету стаде, которое оказалось у нас на пути, нам смогли объяснить, где искать Ноя Гейтса.

К фургону мы подъехали на закате. Видели бы вы их лица! Они давно списали меня со счетов как мертвого, а тут — здрасьте вам! Наверное, больше всех удивилась Рыжая.

— А мы-то думали, что ты погиб, — сказал Гейтс. Он перевел взгляд с меня на Джима. — Что случилось?

— Все Рыжая, — объяснил я. — Она завела себе парня. Они заманили меня в ловушку, и тот разбил мне башку револьвером.

— Ты врешь! — воскликнула она. Теперь она выглядела не столь привлекательно. Я никогда не видел в глазах кого-либо столько ненависти. Недаром говорят, что больше всего нас ненавидит тот, кто поступил с нами подло.

— Хорошо, что Джим подобрал меня, иначе бы я действительно умер, — сказал я. — Потом мы выследили ее дружка, и я получил назад свою шляпу.

— Я тебе не верю, — произнес Гейтс, лицо его покрылось пятнами, а в глазах затаилась злоба. — Квини моя невестка. Она не способна на такое.

— Этот человек шел следом за вашим стадом от самого Нейшена, а может и раньше, — продолжал я. — Джим и его друзья шауни наткнулись на их следы и все изучили. По ночам твоя Квини уходила из лагеря и встречалась с этим парнем. Полагаю, она и рассказала ему о нашей сделке, потому что он охотился за распиской. Но так и не получил.

— Папа, — заныла Квини, — все ложь от первого до последнего слова. И чем скорее мы избавимся от этого подонка, тем лучше.

— Того парня зовут Кэкстон Келси, — сообщил я, — и, если я не ошибаюсь, он едет из Абилина за мной следом.

Имя на них подействовало. Очевидно, Ной Гейтс знал его и, видимо, не любил, потому что резко повернулся к Квини:

— Ты спуталась с этим кровавым ублюдком?

— Все врет, все врет! — твердила Квини, но ей больше никто не верил.

— Так, значит, все, что ты нам рассказала в Техасе, неправда. Это ты во всем виновата, — заявил Гейтс.

— Можете верить любой чепухе. — Она стояла, уперев руки в бедра, выражая всем своим видом презрение. — Адам Гейтс никогда не был настоящим мужчиной, что бы вы там ни думали о своем драгоценном сыночке. Он всего лишь неуклюжий деревенский увалень!

— Но ты же вышла за него замуж! Ты говорила, что любишь его, — простонал Гейтс.

— Мои родители умерли, и мне некуда было податься до тех пор, пока не пришел Кэкс.

— Это он убил моего сына… ты все солгала, подлая!

Она пожала плечами:

— Кэкс бросил револьвер ему под ноги. Он сказал: пусть Адам поднимет его или уйдет прочь и оставит нас в покое. Адам всегда отличался глупостью, поэтому взялся за револьвер.

Едва ли она когда-нибудь испытывала теплые чувства к человеку, за которого вышла замуж. Я представил себе, как Кэкстон Келси стоит вот так и ждет, пока Адам подберет револьвер… Келси прекрасно знал, как легко ему достанется победа, и тут же выстрелил, едва тот успел дотянуться до револьвера.

— Вам лучше убраться отсюда, — предупредила Рыжая, — если не хотите, чтобы с вами обошлись точно так же. Кэкс приедет за мной и отберет у вас стадо. С ним Энди Миллер, его брат Рад и Ла-Салль Принц.

Руки у Ноя Гейтса опустились, плечи безвольно обвисли. Два его ковбоя уже убиты, еще двое ранены и не в состоянии принять участие в сражении. Осталось четверо. Четверо изнуренных, усталых людей, и отнюдь не бойцов. Даже дюжина таких едва ли могла противостоять головорезам, которых перечислила Рыжая. Ла-Салль Принц из Миссури считался отъявленным бандитом, он участвовал в междоусобных войнах на востоке Техаса и прославился как хладнокровный убийца, склонный к засадам, выслеживаниям и убийствам исподтишка.

— Мы добрались до Абилина, — напомнил я. — Я намерен продать свой скот.

Они молча стояли против меня с окаменевшими лицами, представляя себе, как Кэкстон Келси набросится на них со своими людьми. В их глазах появились страх и сомнения, посеянные рассказом Квини.

Хотя эти люди обошлись со мной не очень благородно, мне стало их жаль, я не желал им зла. Я не знал всей истории, но из слов Квини и Ноя Гейтса следовало, что Квини спуталась с Келси, а когда Адам Гейтс их застукал, Келси убил его прямо на глазах у жены.

— Я не знаю, что вы собираетесь делать, — начал я, — но вам лучше еще раз все как следует взвесить. Сдается мне, что Келси скор на расправу.

— Мы можем поехать в город и пригласить Хикока, — предложил Боуэрс.

— Он не уедет из города, — возразил я. — Его работа — поддерживать порядок на улицах Абилина.

Квини смотрела на меня глазами, полными злости.

— Он убьет тебя, — пообещала она. — И я не пропущу этого зрелища.

— Один человек в Нейшене придерживался такого же мнения, — заметил я, — но теперь он в сырой земле.

Гейтс совершенно растерялся. Нельзя же вот так вскочить и побежать вместе со стадом коров. Они оставляют слишком широкий след и идут чересчур медленно.

— Он не посмеет, — решил наконец старик. — Мы находимся слишком близко от города. Ему не позволят.

— Может, и так, — согласился я. — Но вы рискуете.

Тогда они уставились на меня.

— А как же ты? — спросил Гейтс. — Ты же с нами в доле.

— Разделим стадо. Наших коров мы заберем и продадим… по крайней мере часть.

— А с остальными?

— Быть может, отправимся в ту долину.

— А если они нападут на вас, ведь вас только двое?

— Будем сражаться, — спокойно ответил я, — чего и вам советую. И первым делом я бы схватил эту…

Но ее уже и след простыл.

Раньше она стояла возле фургона, но, должно быть, спряталась за него, а потом пробралась в овраг, где стоял ее пони.

— Все к тому шло, — махнул рукой Гейтс.

— Она встретится с ним, и, можете не сомневаться, они вернутся.

— Что же нам делать? — С этим вопросом Гейтс обратился ко всем, в том числе к самому себе. Но ответил я:

— У вас есть выбор. Вы можете остаться здесь и принять бой, а можете попытаться сбежать. Если вы останетесь, то есть такая идея… На виду остается лишь один человек. Раздайте раненым винтовки, и пусть еще двое заберутся в фургон, а последний спрячется в кустах. Как только бандиты подъедут, сразу же открывайте по ним огонь.

— Мы так не можем.

— Тогда вам придется бежать. Глядите, — продолжал я, — в полдень здесь проходило стадо с клеймом «X в полукруге». Отправляйтесь в путь, спрятав в их следах свой. Конечно, это вас не спасет, но все же выиграете время.

— А вы?

— Мы отделяем свой скот и уходим. Вы дадите нам в помощь одного человека. Он передаст вам деньги после того, как мы продадим коров. Келси может пойти и за нами, конечно.

План не отличался особым изяществом, но ничего лучшего не приходило мне в голову. По здешним полям стада бродили в изобилии, и гнаться за каким-то конкретным было не так-то просто. Даже Кэкстон Келси, преследуя нас, вряд ли захочет ворваться в некое техасское стадо и получить в ответ пулю.

При обычных условиях, чтобы разделить стадо, мы провозились бы вдвое дольше, но я заметил, как много моих коров пасется на склоне оврага, оставалось собрать около сотни голов. Если я отгоню их в город и там продам, то смогу выкупить свое стадо и быть при наваре.

Гейтс неохотно согласился, и, пока он еще говорил, Джим уже взялся за дело. Мы отделили примерно полторы сотни голов и погнали их по полю. По дороге нам попадались лишь отбившиеся от стада бычки и пастухи, возвращавшие беглецов на место. Мы согнали наш скот в лощину между холмами, которая выходила к реке Смоки-Хилл. Джим и старик остались его сторожить, а я, обогнув город, направился в «Дом Погонщика».

Большинство покупателей находилось в салуне. В тот год в окрестностях Абилина собралось много скота, и я не рассчитывал на высокую цену. Часть стада, которую мы отогнали, составляли главным образом жирные бычки, причем заметно лучше тех, что пригнали по Тропе Чисхолма, и уж гораздо лучше тех, что паслись на полях вокруг города. Год выдался щедрый на грозы, погода стояла холодная и сырая, поэтому трава выросла грубая, а почва раскисла. На востоке пастбища оказались гораздо богаче, а наше стадо большую часть перегона двигалось медленно.

Бармен «Дома Погонщика» указал мне на Боба Тарлтона, высокого, осанистого мужчину, которому давно перевалило за тридцать. Это был спокойный, приятный, деловой человек. Коротко я рассказал ему про своих бычков, что они прошли по Тропе Шауни, где трава превосходна и не бывает недостатка в воде.

Он выслушал меня и сказал:

— Ты понимаешь, что скота здесь в избытке? Рынок перенасыщен. Отойдите на север или на запад и погуляйте там со своим стадом до тех пор, пока ситуация не улучшится.

Тогда я раскрыл карты. Он слушал, куря сигару и глядя в окно. Начав с неприятностей в Нейшене, я объяснил, почему должен расплатиться прямо сейчас. Когда закончил, он повернулся ко мне, смерил меня пристальным, испытующим взглядом и предложил:

— Давай съездим посмотрим.

Захватив с собой револьвер и винчестер, Тарлтон уселся в седло. Он оказался хорошим наездником и к делу отнесся серьезно. Объехав стадо по кругу, потом насквозь, он убедился в моей правоте: скот был отличный.

— Прекрасно. Я насчитал сто сорок две головы, — сообщил он. — Правильно?

— Вообще-то я их не считал, — честно признался я. — Но думаю, что так и есть.

— Даю по шестнадцать долларов за голову, товар приму на скотном дворе в Абилине.

— Годится. — Я протянул ему руку, и мы обменялись рукопожатиями.

Он закурил сигару:

— Тебя зовут Чэнси? Какие у тебя планы на будущее?

— У меня есть теперь небольшой капитал и осталось еще пять-шесть сотен коров и бычков. Собираюсь перебраться на Запад, подыскать себе место и разводить скот.

— Что ты думаешь о Вайоминге? Чудесный край. Там много воды и хороших пастбищ.

Я подъехал к Джиму:

— Все в порядке. Загоняй.

Джим объехал по кругу, загоняя отбившихся бычков в стадо. Мы двинулись в путь. Впереди ехали Тарлтон и я.

— Чудесный край, — продолжал он. — Если ты не против, мы могли бы поговорить о сотрудничестве. Ты собираешься заводить ранчо? Тебе понадобятся деньги.

Он рассуждал разумно, но идея сотрудничества как-то не приходила мне в голову. Я думал, что буду все делать в одиночку. Так и сказал ему.

— Говоря по правде, именно твоя самостоятельность мне и нравится, — заметил он. — Скотоводу на Западе она особенно необходима. Ты сказал, у тебя свыше пятисот голов. Цена на скот сейчас невысока, в другой раз твое стадо оценили бы по двадцать долларов за голову. Таким образом, для начала у тебя десять тысяч долларов и свой труд. Я добавлю к этому свои десять тысяч и готов поставить в течение года пятьсот голов племенного скота. Ты отгонишь стадо на Запад, подыщешь место и построишь все необходимое.

Удача сама шла ко мне в руки. Такой шанс едва ли мог выпасть на долю молодого парня, и мне казалось, что я сделал для этого слишком мало.

— Вы обо мне ничего не знаете, — заметил я.

— Достаточно знаю, — улыбнулся он, глядя на меня в упор. — В здешних краях новости распространяются быстро. Мы услыхали о том выстреле на индейской земле задолго до того, как ты появился здесь и еще не успел обмолвиться об этом ни словом. Хикок рассказал мне про шляпу. Ему понравилось, как ты себя вел, и мне тоже. В этом деле ты показал, что уважаешь Закон и задумываешься над тем, как избежать насилия. Стадо твое содержалось отлично, и я думаю, ты наиболее подходящий для меня партнер.

Мы приехали в город и загнали животных на скотный двор. Потом вместе сходили в банк, я получил деньги и отсчитал тысячу долларов старику.

— Передай Ною Гейтсу, что скоро приеду за остальными, — сказал я. — Мы будем разводить скот на Западе.

Сидя возле загона, я завел разговор с Джимом:

— Мне нужна твоя помощь, дружище. Хорошо, если бы ты поехал со мной, взял бы участок поблизости и работал бы на меня и Тарлтона до тех пор, пока не завел бы свое хозяйство. Я снабдил бы тебя небольшим стадом, и ты мог бы учредить свое собственное клеймо.

— Ты уже позабыл про Кэкстона Келси?

— Нет, ни в коем случае! — возразил я. — В свое время мне придется объездить этого жеребца. Но до тех пор зачем подчинять мою жизнь заботам о нем? Мне кажется, если человек хочет чего-то добиться, то ему нужно с чего-то начать.

— Ты был в Вайоминге?

— Нет, но много слышал о нем. Один из погонщиков в транспортной бригаде, с которой я путешествовал, служил там в армии, и ему было что рассказать. Он участвовал в обороне фургонов на Тропе Бозмэн.

— Тебе потребуются помощники.

— Полагаю, с полдюжины хороших парней вполне достаточно. Ты поглядывай по сторонам. Мне нужны люди, которые разбираются в скотоводстве и притом, если потребуется, будут готовы к сражению.

— Да, — сухо согласился Джим. — Вокруг Абилина полно разорившихся скотоводов из Техаса, которые с револьвером не разлучаются с колыбели.

В тот же вечер за ужином в «Доме Погонщика» мы подготовили все необходимые документы. Осталось только заключить соглашение. Тарлтон хотел, чтобы его долю могли без проблем получить оставшиеся на Востоке наследники, если с ним что-то случится.

За кофе я поделился планами насчет получения образования.

— Это разумно, — согласился он, — страна развивается, и образованные инициативные люди здесь могут добиться многого.

Уже перевалило за полночь, когда я вышел из «Дома Погонщика» и остановился у коновязи. Сев в седло, я шагом пустил лошадь по улице к конюшне и остановился под фонарем, что висел над дверью. Свет все еще горел в окнах нескольких заведений: в «Аламо», «Бычьей Голове», у «Довни» и у «Флинни».

Предварительно сняв седло, я привязал солового в стойле, засыпал в ясли зерно и, взяв винчестер, повесил его на плечо дулом вниз. Мало кто из жителей Запада пристегивает к винтовке ремень, но я делаю именно так, потому что и с плеча винтовку можно привести в положение для стрельбы так же быстро, как выхватить из кобуры револьвер. Приклад ружья доставал мне до подмышки, а ладонь я держал на спусковом крючке.

Какой-то человек вышел из салуна и, шатаясь, заковылял прочь. Где-то хлопнула дверь, из «Аламо» доносились дребезжащие звуки музыкального автомата. Я еще не добрался до тротуара и, тихо ступая, брел по пыльной дороге. По натуре я человек осторожный и не склонен доверять внешним проявлениям ни в природе, ни в человеке. А тот, у кого есть враги, на полутемной пустой улице представлял собой отличную мишень. Попав в тень ближайшего здания, я остановился и внимательно осмотрел близлежащие проемы и темные закоулки. Особых оснований для подозрительности я не имел. Но, нажив врагов, следует быть осмотрительным. Я всегда ходил по темным улицам осторожно. Поэтому просто задержался на месте, чтобы посмотреть, не появится ли кто.

В полной тишине прошло несколько минут, и я вновь зашагал, гулко стуча сапогами по деревянному тротуару.

Неожиданно в пятидесяти футах от ближайшего фонаря, куда едва доходил тусклый свет, я заметил человека. Он стоял лицом ко мне. Его выдавали отблески света на шляпе, подбородке и рукоятке револьвера.

Наверное, целую минуту мы простояли так, чувствуя присутствие друг друга, оба наполовину скрытые тенью, оба готовые к действию.

Смолкли дребезжащие звуки музыкального автомата, послышался звон разбитого стекла.

— В чем дело, приятель? — раздался незнакомый, низкий голос. — Ты что, испугался?

Глава 5

Я был заинтригован, но отнюдь не напуган. Даже не волновался. Его руку и рукоятку револьвера я видел хорошо, так что он не мог незаметно выхватить оружие. Поэтому молча ждал.

Предпочитаю носить оружие слева, мне удобней вытаскивать его поперек, так что мой револьвер тоже сверкал у него на виду. Чего он не видел, так это винтовки, но если б даже и видел, то она его не обеспокоила бы, потому что никто не носит винтовку так, как я, и со стороны кажется, что трудно быстро воспользоваться ею из такого положения.

Мое молчание, похоже, насторожило встречного, но я не собирался начинать стрельбу первым. Мне не хотелось создавать проблемы Хикоку. Он отнесся ко мне с пониманием, и я намеревался отплатить ему тем же.

— Я убью тебя, парень. — В голосе зазвенела сталь. -Прощайся с жизнью. Избавим Келси от такой заботы.

На другой стороне улицы вспыхнула спичка, кто-то закурил сигару. Голос, который донесся оттуда, звучал отчетливо.

— Рад Миллер, ты сейчас же сядешь на лошадь и покинешь город. И чтоб в течение года я тебя здесь больше не видел. Не люблю охотников за приключениями.

Миллер колебался не больше секунды, потом прошел мимо меня, на ходу буркнув:

— Ты свое получишь. Он не будет защищать тебя вечно.

На той стороне улицы стоял Хикок:

— Благодарю, Чэнси, — крикнул он. — Не люблю, когда в Абилине стреляют. Позволь, я угощу тебя?

Мы зашли в «Аламо» и расположились у стойки. Хикок взял два бокала. Стряхнув пепел с сигары, он глянул на мой винчестер и произнес:

— Необычный способ носить винтовку. — Его холодные серые глаза задумчиво уставились на меня. — Ты бы убил его, Чэнси?

— Может быть.

— Никаких «может быть»… Точно. Ты славный парень, я таких чую за милю, — заверил Хикок и чуть погодя спросил: — Здесь остаешься?

— Нет. Мы договорились с Тарлтоном. Я отправляюсь на Запад, буду разводить скот в Вайоминге.

— Хорошее место. Сам на днях собираюсь в Блэк-Хиллс.

Мы неторопливо беседовали об индейцах и о бизонах, о почтовых перевозках и о Кастере note 8, которого Хикок знал. Я поделился с ним нашими с Тарлтоном планами и посетовал на нехватку помощников.

— Здесь есть один человек из Иллинойса, — заметил Хикок, — мы с его братом служили в армии. Он ищет работу.

— Стреляет хорошо?

— Да, умеет обращаться с коровами и лошадьми. Его зовут Том Хакер. В юности был помощником кузнеца, а потом сам стал кузнецом. Он служил в кавалерии шесть или семь лет.

— Пришлите его ко мне. Похоже, это именно то, что мне нужно.

Хикок покинул меня, продолжив обход. А я остался посмотреть на игру в покер, потом вернулся в гостиницу. Там меня уже поджидал хорошо сложенный, коренастый мужчина, у которого было грубое, обветренное лицо и добрые карие глаза. Его сопровождал худой, жилистый парень примерно моего возраста.

— Мистер Чэнси? — обратился тот, что постарше. — Меня зовут Том Хакер. Это мой племянник, Коттон Мэдден. Мы ищем работу.

— Отлично. Утром выезжаем к стаду. Вам нужны деньги?

— Нет, сэр. У меня есть пара долларов, — он усмехнулся, — до утра хватит.

Я прошел к себе в номер. Комната была не ахти, но мне нравилась. Одно окно выходило на улицу, второе выглядывало в узкий проход, отделявший гостиницу от соседнего здания. Кровать, стул, рукомойник с кувшином воды, куском мыла и полотенцем, — вот, пожалуй, и вся обстановка.

Первым делом я снял сапоги и поставил их возле кровати, потом скинул рубаху. Винтовку оставил у рукомойника, а револьвер положил на постель рукояткой к себе. Умывшись и причесавшись, снял штаны и плюхнулся на кровать.

В первый раз у меня появилась вполне определенная достойная цель. Больше того, у меня был компаньон. Я собирался отогнать стадо на Запад и выбрать место для пастбища. За всю свою жизнь я не имел столько денег, сколько теперь. И если у меня хватит ума и сил, чтобы воспользоваться таким преимуществом, то будущее мне обеспечено.

Нет, я не ждал, что все будет легко и просто. Страна оставалась индейской, а белые, которые постепенно проникали туда, в большинстве своем не обременяли себя уважением к законам и были готовы на любое злодейство. Лежа на кровати, я предавался мечтам.

Сначала загон. Потом хижина или землянка, смотря потому, что удастся быстрее и легче сделать… или, если позволит погода, можно сразу построить барак. Надо срочно определить границы пастбищ, как следует поохотиться, чтобы пополнить припасы, заготовить на зиму сено. Придется построить какое-нибудь укрытие для лошадей из колотых бревен или шестов, в общем, что под руку попадется.

Потом я поднялся, нацепил кобуру и почти час упражнялся в выхватывании револьвера на скорость как справа от бедра, так и поперек слева. Как ни крути, но делал я это слишком медленно, однако с плеча приготовить к стрельбе винчестер мог достаточно быстро.

Наконец, утомившись, я повалился на постель и заснул.

Когда спустился вниз навстречу утренней свежести, меня уже ждали Джим Бигбеа, Том Хакер и Коттон Мэдден. Рассвет едва забрезжил, а город уже ожил и пришел в движение. Мы отправились в ресторан, а чуть позже туда же явился Тарлтон. С ним оказался еще один человек.

— Чэнси, это Хэнди Корбин, — представил Тарлтон. — Он хороший парень, ты сам увидишь.

Тарлтон привез с собой два последних мешка с закупленной в дорогу провизией, и через час мы отправились в путь вдоль русла реки Смоки-Хилл.

Как я ни был занят, но все же иногда вспоминал ту Рыжую, братьев Миллеров и Кэкстона Келси. Они жаждали завладеть нашим стадом и не были похожи на тех, кто подожмет хвост даже при опасности.

Когда мы подъехали к стаду, на виду стоял только Ной Гейтс. Он перевел взгляд с меня на моих спутников и спросил:

— Ты приехал за своими коровами?

— Ага. — Я зацепил ногу за луку седла. — Что собираетесь делать, мистер Гейтс? — поинтересовался я.

Убедившись, что мы ведем себя дружелюбно, стали выходить из укрытия остальные. Мои парни немного рассредоточились, чтобы на всякий случай быть готовыми к сражению — со стариками ли, с Келси, если он вдруг нападет.

Гейтс пожевал усы.

— Мы пока не решили. Одни хотят здесь все распродать, а другие предпочли бы пуститься на Запад в поисках зеленой долины.

— У вас примерно пятьдесят однолеток, — заметил я, — я бы купил их… по пять долларов за голову, это хорошая цена.

— Пять долларов? А я слыхал, что ты продал своих по шестнадцать.

— Может, и так, но то были взрослые бычки. Вам не удастся продать здесь однолеток — рынок переполнен, а мне нужен племенной скот.

В результате я сторговался по шесть долларов за голову. И получил отличный молодняк. Мы отобрали самых лучших, достаточно крепких, чтобы выдержали переход на Запад и последующую затем зиму.

У костра Ной Гейтс рассказал нам про Квини. Оказывается, она приезжала из города одна и предложила купить у них стадо по очень скромной цене. Когда они отказались, она начала угрожать. Гейтс последовал моему совету — ковбои возвели укрепления и сделали все даже лучше, чем я мог предполагать: отошли на край зарослей к бизоньему лежбищу, сняли дерн и насыпали бруствер.

Приехал Келси, и они встретили его во всеоружии. Получив предупреждение и оглядевшись, Келси тут же убрался.

— Прогнали их прочь! — возбужденно улыбаясь, сообщил Боуэрс. — Они только раз взглянули и сразу же смылись.

— Так что вы теперь будете делать?

— Продолжим путь. Отведем стадо на Запад, как и собирались. У нас теперь достаточно денег. Купим припасы и отправимся следом за тобой в Вайоминг.

— Вы думаете, что отделались от Келси? — спросил я.

— Конечно! Таким достаточно лишь раз показать силу. Едва ли они вернутся.

— Даже когда вы будете посреди поля, на ровном месте, без укреплений?

Они переглянулись и пожали плечами:

— Что ж, рискнем. Мы все равно собирались укреплять наш фургон. Двойные стены из досок, а между ними два слоя коровьих шкур. В фургоне поедут два человека с винтовками.

Мы выпили с ними кофе, собрали стадо и тронулись. Прошло лишь несколько минут, и я убедился, что мои помощники знают, как обращаться с животными. Взяв курс строго на север, мы без устали гнали стадо по полю миль восемь — десять. На ночлег остановились у небольшого ручья, где был и водопой, и хороший выпас.

— Джим, ты дежуришь в первую смену, — распорядился я. — Едва ли они найдут нас так скоро, так что ты один справишься. Том и Коттон заступят следом. После полуночи дежурим Корбин и я.

Ночь прошла спокойно, и на рассвете мы уже отправились в путь. Джим помог собрать стадо и вернулся обратно по нашему Следу.

Хэнди Корбин остался со мною в хвосте:

— Индеец хороший следопыт?

— Лучший из всех, кого я знаю.