Фермер кивнул.
      - Я буду там сегодня после обеда. - Через его плечо был перекинут небольшой металлический котелок военного образца. Он снял его, подвинул к Макси и сказал: - Вяленое мясо молодого куду.
      - Что это еще, черт подери, такое? - спросила Глория.
      Кризи терпеливо ей объяснил:
      - Это вяленое соленое мясо, которое в Америке называют "джерки". Там его готовят в основном из говядины, а здесь - из разных сортов мяса. Вам, наверное, покажется, что у него специфический привкус, но человек в буше может прожить много дней на одном вяленом мясе и воде.
      Фермер взял свою сумку, распрощался и ушел. Полицейский подал Кризи знак, и они перешли в другой салон самолета. Когда их больше никто не мог слышать, Джилберт сказал:
      - Я так понимаю, прямо отсюда вы направляетесь к водопаду Виктория?
      - Верно.
      - Я тоже туда сегодня собираюсь - меня в тот район на пару недель посылают по делам.
      - Это что, Ндлову неожиданно так решил?
      - Думаю, да. Приказ я получил вчера вечером.
      - Он вас туда посылает следить за нами?
      Джилберт покачал головой.
      - Не думаю. Было бы пустой тратой времени заставлять меня следить за вами в буше... Вы бы от меня оторвались через шестьдесят секунд... Нет. Ндлову знает, что мы с Макси старые друзья. Скорее имело бы смысл просто меня держать неподалеку от вас: если что-то обнаружится, больше шансов, что Макси доверится мне, чем какому-нибудь незнакомому чернокожему полицейскому.
      - Звучит убедительно, - сказал Кризи. - Значит, вы тоже остановитесь вблизи водопада Виктория?
      - Не совсем так. Я буду мотаться между Викторией и Бингой, постоянно находясь на радиосвязи с обоими населенными пунктами. Если вы на что-то наткнетесь, просто свяжитесь со мной.
      - Так я и сделаю.
      Джилберт немного замялся.
      - Как вы думаете, могу я долететь туда с вами? Очень уж не хочется скучать четыре часа в машине.
      Кризи ухмыльнулся.
      - Я спрошу миссис Мэннерз. Только должен вас предупредить, что эта старая стерва сегодня утром встала не с той ноги.
      Кризи вернулся в салон, Джилберт вошел следом. Стюард принес миссис Мэннерз чашечку кофе. Она все еще читала газету. Кризи сказал:
      - Миссис Мэннерз, инспектор Джилберт сегодня тоже собирается к водопаду Виктория. Основная цель его поездки - проверка организации вашей безопасности в гостинице "Азамбези лодж". Если мы возьмем его с собой, он тем самым сэкономит четыре часа путешествия на машине.
      Глория оторвалась от газеты. Она долго не отрываясь смотрела на полицейского, потом сказала:
      - Конечно. Почему бы ему не полететь с нами? - Обернувшись к стюарду, она распорядилась: - Принесите еще одну чашечку кофе.
      Кризи направился в носовую часть самолета.
      - Пойду скажу летчикам, чтобы начали готовиться к вылету.
      Полицейский последовал за ним. Около двери в кабину пилотов он коснулся плеча Кризи. Тот обернулся.
      - Как вы об этом узнали?
      - Узнал о чем?
      - О том, что комиссар Ндлову первой из моих задач назвал обеспечение полной безопасности миссис Мэннерз?
      - Ну это было совсем нетрудно. Ндлову совсем не нужно, чтобы еще одну американку подстрелили в его стране. - Он сделал жест в сторону салона. Особенно такую, как эту. - Он снова повернулся к двери кабины пилотов, открыл ее и сказал: - Давайте, ребятки, поднимем мамашу в воздух.
      * * *
      Скандал разразился минут через пятнадцать, когда самолет пролетал над землями племени матабеле. Кризи и Робин Джилберт сидели в хвосте самолета. Кризи с помощью полицейского пытался разобраться в специфике местных условий, а полицейский интересовался его мнением в отношении местной политики и экономики, а также проблемой браконьерства. Макси, Глория и Раби сидели в салоне и потягивали кофе. Глория попробовала кусочек вяленого мяса, но оно ей не понравилось. Она прочла всю газету от начала до конца, и было очевидно, что пожилая дама скучает. Пейзажи, сменявшие друг друга под крылом самолета, ее не интересовали.
      - Когда вы с Кризи отправляетесь в буш? - спросила она Макси.
      - Завтра на рассвете.
      - И когда вы окажетесь в том месте?
      - Зависит от обстоятельств.
      - От каких именно?
      - В частности, от того, с какой скоростью мы будем продвигаться.
      - Черт возьми! Вы что, не знаете, с какой скоростью будете идти?
      - Нет. На дорогу у нас может уйти два или три дня.
      - Почему?
      Макси вздохнул и попытался объяснить.
      - Мы будем искать следы. Многое поэтому зависит от состояния земли, насколько она влажная, с какой стороны дул и дует ветер...
      Она подалась вперед и натянуто сказала:
      - Не морочьте мне голову! Я прочла все полицейские отчеты. Их следопыты работали там несколько дней, но ничего не нашли.
      - Миссис Мэннерз, мы не собираемся искать следы, оставленные несколько недель тому назад. Мы будем искать свежие следы.
      - Зачем?
      - Затем, что там, где была убита ваша дочь, могли быть другие люди, которые теперь вернулись в эти места.
      Глория наклонилась в кресле еще больше и тем же натянутым тоном сказала:
      - Я хочу, чтобы вы кое-что себе уяснили. Мне совершенно не надо, чтобы за мои деньги вы гонялись за этими проклятыми браконьерами. Вы работаете на меня, а не на департамент правительства Зимбабве, занимающийся охраной природы!
      В этот момент она увидела, что на нее в упор смотрят два холодных как льдинки глаза. Голос Макси был таким же холодным, но Кризи услышал его даже из дальнего отсека самолета. Макси говорил:
      - Зарубите себе на носу, леди, что я на вас не работаю. За ваш счет я лишь добрался сюда. Вы мне оплатили гостиницу и питание. Но если вы внимательно просмотрите счета, то увидите, что в гостинице вы ни разу не платили за то, что я пил. Я вам сейчас объясню почему. Много лет назад года два я был охотником, работал с людьми, которые приезжали сюда на сафари. В их числе было немало американских клиентов, большинство которых составляли избалованные богатые идиоты. Так вот, когда охотники-профессионалы встречались потом время от времени в Булавайо и расспрашивали друг друга о том, как прошло путешествие, у нас была одна ключевая фраза. Мы говорили либо: "Я пил их виски", либо: "Я пил свое виски". Этим мы хотели сказать, что либо клиенты были дружелюбны и с ними было приятно иметь дело, либо это были просто взбалмошные кретины. И я хочу сказать вам, леди, что в этом путешествии я пил свое виски. Не буду грешить против истины и врать, что вы мне нравитесь, хоть горе ваше я вполне разделяю. И я хочу, чтобы вы знали: если я наткнусь на свежие следы браконьеров, охотящихся на носорогов, я пойду по этим следам. Дело обстоит именно так, а не иначе, и если вам это не по вкусу, как только мы прилетим к водопаду Виктория, ноги моей больше в этом самолете не будет - мне хватает работы в Брюсселе.
      Женщина застыла в напряженной позе. Потом подняла глаза вверх и увидела нависшего над ними Кризи. Она произнесла:
      - Вы слышали, что сказал мне этот подонок?
      Кризи кивнул.
      - Да, то же самое мог бы сказать и я. - (Раби посмотрела на него восхищенным взглядом.) Кризи продолжал: - Макси прав. Мы на вас не работаем. Именно такой договор был у нас в Денвере. Мы сюда прилетели просто посмотреть, что к чему. Если нам удастся найти что-то такое, что позволило бы дальше раскручивать это дело, вот тогда вы начнете платить. Я очень рассчитываю на то, что нам повезет, потому что мне, честно признаться, доставило бы удовольствие потратить немного ваших денег. Через четыре-пять дней, думаю, мы в этом вопросе определимся. А прежде я бы посоветовал вам получше контролировать ваши чувства. В противном случае, даже если мы и найдем что-нибудь, то просто плюнем на это и будем пить свое виски.
      Глава 18
      Хотя кондиционеры работали на полную мощность, по лицу Майкла катился пот. Танцевальная площадка была переполнена, казалось, все помещение движется в такт музыки африканской группы из восьми человек. Акустические системы были далеко не новыми, как и потертые музыкальные инструменты, но мелодия выражала самую душу Африки, она не имела ничего общего с игрой тех групп из Зимбабве, которые были "открыты" европейскими музыкальными компаниями и выступали, подлаживаясь под требования западных студий грамзаписи. Танцевавшую с ним девушку звали Шави, она была индианкой, из индийской общины, оставшейся в стране после провозглашения независимости. Девушка была маленькой и хрупкой с огромными блестящими карими глазами и четко очерченным контуром красных губ, сияющих в улыбке.
      В танцевальном зале и около длинной стойки бара, где торговали лишь пивом и прохладительными напитками, было несколько белых лиц. Дансинг находился на окраине, километрах в десяти от центра города.
      Он встретился с Шави в диско-клубе гостиницы "Шератон", и скоро его покорили раскованность и пристрастие девушки к разным увеселительным заведениям. Когда они решили передохнуть и пропустить стаканчик, Шави объяснила ему, что значительная часть членов индийской общины, некогда завезенных в Родезию англичанами в качестве квалифицированной рабочей силы для строительства железных дорог, со временем стала здесь одной из влиятельных составляющих среднего класса. Ее представители теперь главным образом занимались недвижимостью и розничной торговлей. Семье Шави, например, принадлежал большой магазин готовой одежды.
      Родители девушки отнюдь не пришли бы в восторг, узнав, что она проводит вечер в обществе европейца, но если бы она решила то же самое сделать с африканцем, они пришли бы в ужас. Но она принадлежит к новому поколению. Она родилась в стране, которая принадлежала ей ровно в такой же степени, как и всем другим ее гражданам, и она вольна проводить вечера хоть с чертом, если он ей понравится... даже с мальтийцем.
      Майкл оглядел претенциозно оборудованный танцевальный зал и заметил, что он мало чем отличается от какого-нибудь европейского диско-клуба. Она тут же предложила поехать в другое место, и они взяли такси. Заплатив за вход по пятьдесят центов, они вошли в клуб "Мушамбира", тоже на окраине города, где гулко рокотала ритмичная музыка.
      Он удивился тому, что чернокожие посетители дансинга, а их было большинство, очень хорошо одеты: мужчины в костюмах и при галстуках, а женщины в ярких платьях. Шави объяснила, что многие даже весьма состоятельные чернокожие предпочитали оригинальную музыку и атмосферу таких заведений, как клуб "Мушамбира". Здесь, среди своих, они чувствовали себя более естественно, чем в дорогих клубах для белых в центре Хараре, а нескольких либерально настроенных белых, которые забредали в такие места, просто терпели.
      - А к тебе как здесь относятся? - спросил Майкл.
      Она улыбнулась и ответила:
      - Я - единственная в своем роде. Наверное, я первая и последняя индианка, которая когда-либо проходила в эти двери. Я отлично говорю на шона, и у меня нет предрассудков, а они это чувствуют. К тому же я как-то приходила сюда с одним своим африканским приятелем, с которым познакомилась в университете. Сейчас он учится в Лондоне.
      - Ты его любила?
      - Да. Но Лондон очень далеко, а мне только девятнадцать, и надо еще так много всего успеть...
      Они танцевали под музыку местной негритянской группы почти без передышки около часа. В конце концов Майкл взял ее за руку и сказал:
      - Пойдем в бар, очень пивка холодного хочется... К тому же я совсем не прочь поболтать с местными обитателями.
      Как и все остальные, они пили пиво прямо из бутылки. За стойкой бара стоял огромных размеров мужчина с неизменной улыбкой на лице, по которому градом катился пот. Шави представила его как хозяина бара. Он оглядел Майкла с головы до ног, потом задал ей какой-то вопрос на шона.
      Она отрицательно покачала головой и ответила:
      - Нет, мальтиец.
      На его черном лице отразилось немалое удивление. Она снова заговорила с ним на шона, очевидно рассказывая ему об островке, про который сама узнала только несколько часов назад. Он кивнул и протянул Майклу огромную лапищу, пожатие которой было, по африканскому обычаю, очень вялым. Потом он сказал по-английски:
      - Судя по твоему виду, я решил, что ты грек. А я этих ублюдков просто не переношу. Они крадут твой бумажник так же легко и быстро, как твою женщину. Мальтийцев здесь еще никогда не было - добро пожаловать. Особенно с очаровательной Шави. Она просто украшение моего бара.
      Левой рукой он взял из холодильника две бутылки пива "Лев" и откупорил их одной из многочисленных открывалок, валявшихся на стойке. Потом со стуком поставил бутылки перед ними и сказал:
      - Это вам от меня.
      Он кивнул и двинулся дальше вдоль стойки обслуживать других посетителей.
      Майкл обернулся к Шави и посмотрел на нее. Даже когда она стояла около стойки бара, тело ее слегка покачивалось в такт музыке, и он почувствовал, что с ним происходит то же самое. Когда они были в "Шератоне", она его спросила, что он делает в Зимбабве. Он ответил, что собирается поступать в Америке в университет, но перед этим полгодика решил побродить по Африке и познакомиться с ее достопримечательностями. Тогда она ничего не сказала.
      Теперь она придвинулась к нему поближе, заглянула прямо в глаза и спросила:
      - Почему ты мне соврал?
      - Я?
      Она огляделась по сторонам.
      - А что, здесь, по-твоему, есть еще кто-нибудь, с кем я разговариваю?
      - С чего бы это мне тебе врать и в чем, ты думаешь, я тебя обманул?
      Она продолжала улыбаться, но в глазах был вызов.
      - Это большая страна, - сказала она, - но Хараре, по сути дела, огромная деревня. Все знают, что здесь творится. Ведь тебя зовут не Джон Греч, а Майкл Кризи. Остановился ты в номере гостиницы "Мейклз", и ты наемник.
      С непроницаемым лицом он хранил молчание. Вызов в ее глазах сменился лукавым задором.
      - Помнишь, - спросила она, - когда ты в первый раз пригласил меня танцевать в диско-баре в гостинице, я стояла с друзьями? Так вот, одна из моих подруг работает в аэропорту. Она видела, как ты вышел из частного реактивного самолета вместе с двумя мужчинами и женщиной в инвалидном кресле.
      - Ты знаешь, кто эти люди?
      - Конечно. Весь Хараре знает, что она - мать американки, убитой в буше несколько недель назад. Седой мужчина со шрамами - твой отец. Говорят, он знаменитый наемник. Второго мужчину тоже хорошо знают в этой стране - он бывший родезиец, воевал в составе "Скаутов Селоуза". Могу тебе по секрету сказать, что его отец в свое время одевался в магазине моего отца. Вы сюда прилетели искать убийц. Поэтому, честно говоря, я немного удивлена, что ты в этом дансинге танцуешь с индийской девушкой.
      Он отхлебнул из бутылки и взглянул в ее темные глаза.
      - Ну ладно, что касается твоей подруги из аэропорта, это мне понятно. Но как ты узнала о моем отце и о цели нашей поездки?
      - Я же тебе сказала, что этот город - большая деревня. Ты, может быть, обратил внимание на молодого африканца, который стоял рядом с нами в диско-баре? Он работает в Центральном разведывательном бюро. Они там собирают информацию обо всех иностранцах, въезжающих в страну. Он-то мне и сказал, что женщина-калека безумно богата и что она наняла лучших в мире наемников охотиться на убийц ее дочери.
      Майкл произнес:
      - Знаешь, если твой африканский друг работает агентом в разведывательном бюро, нечего ему трепаться в диско-баре со всеми знакомыми девушками. Особенно если учесть, что правительство этой страны полностью нас поддерживает.
      - Так-то оно так, но, видишь ли, ему очень уж хотелось произвести на меня впечатление.
      - Почему?
      - Потому что он в меня влюблен.
      Майкл усмехнулся.
      - В этой деревне в тебя что, все влюблены?
      Она ответила очень серьезно:
      - Конечно. А ты разве не считаешь, что я очаровательна и обаятельна?
      - Да-да, конечно. И очень любопытна. Ты что, по совместительству подрабатываешь осведомителем на разведку?
      - Нет, но можешь быть уверен, что здесь есть несколько их агентов, и разведывательное бюро будет в курсе каждого твоего шага в Хараре. У нас не полицейское государство, но политики большинства стран, недавно получивших независимость, просто помешаны на безопасности.
      - Думаю, ты права, - сказал он. - Но в том, чем мы занимаемся, нет ничего таинственного. Полиция, расследуя это дело, сделала все, что было в ее силах, но так и не нашла никаких следов преступления. Вполне естественно, что очень богатая женщина решила потратить небольшую часть своего состояния на поиски убийц единственной дочери.
      - Да. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Если она платит вам сумасшедшие деньги, для чего тебе таскаться с простосердечной индийской девушкой по барам, дансингам и ночным клубам?
      Майкл говорил так, как будто слегка ее поддразнивал, но разум его оставался холодным, как лед.
      - Попробуй догадаться сама.
      - А я уже попробовала. Но скажу тебе, что я надумала, только тогда, когда ты мне принесешь еще бутылочку холодного пива.
      В клубе было жарко, Майкл весь покрылся потом, но лицо девушки было совершенно сухим. На ней была белая хлопчатобумажная блузка с оборочками и изумрудно-зеленого цвета шелковые брюки, свободно облегавшие стройные ноги. Ее прямые, абсолютно черные волосы спускались до небольшой округлой попки. Она запрокинула голову назад, выпила сразу полбутылки пива, потом склонила голову набок и лукаво на него взглянула.
      - Твой отец знает Африку. Он взял с собой Макдональда из "Скаутов Селоуза" потому, что он лучший из лучших. Все о нем так говорят. А ты молод и никогда раньше в Африке не бывал. Поэтому я думаю, что твой отец велел тебе остаться в Хараре и выяснить, о чем здесь толкуют, а если для этого будет нужно совратить простосердечную девушку, то без раздумий это сделать.
      Майкл сказал:
      - Ну, единственная информация, которую я пока что смог раздобыть, сводится к тому, что так называемая простосердечная девушка отлично знает, чем я здесь занимаюсь.
      Она улыбнулась. Потом на ее лице появилось серьезное выражение, и она придвинулась к нему поближе.
      - Тебе нужно быть осторожнее. Может быть, эту американку и мужчину, с которым она была, убили по политическим причинам или из-за денег. Как только они узнают, что ты, твой отец и этот скаут Селоуза, Макдональд, что-то здесь разыскиваете, они начнут нервничать, а это может быть опасно. Жизнь здесь ценится совсем не так, как там, откуда ты приехал. Да тебя просто молнией может убить.
      - Молнией?
      - Да. А ты разве не знаешь?
      - Что я должен знать?
      - В "Книге рекордов Гиннесса" сказано, что в Зимбабве от ударов молнии в пересчете на душу населения гибнет больше людей, чем в любой другой стране мира. В прошлом году, мне кажется, погибло больше пятисот человек.
      - Ты это серьезно?
      - Более чем. Это случается, главным образом, на землях, где живут местные племена. Они ютятся в жалких хижинах, в грязи, и даже отдаленного представления не имеют о громоотводах.
      Он улыбнулся, но ее лицо оставалось серьезным.
      - Ты мне нравишься, - сказала она. - Ты красив, умен и хорошо танцуешь. Я не хочу, чтобы тебя убило молнией.
      - Можешь за меня не беспокоиться, Шави, я все знаю о громоотводах. А теперь пойдем, представишь меня кому-нибудь из своих африканских друзей.
      Она обернулась, взглянула в сторону бара, и вдруг он услышал, как она выругалась так громко, что ее голос перекрыл звуки музыки. Она смотрела на трех мужчин, стоявших метрах в двадцати от них. Им всем было около тридцати, одеты они были одинаково - в зеленые замшевые куртки, из-под которых выглядывали белые майки, и в плотно облегавшие ноги джинсы. Все трое были в начищенных до блеска коричневых ботинках. Потом она перевела взгляд на танцплощадку. Заметив еще кого-то среди танцевавших, она снова ругнулась и повернулась к бару спиной.
      - В чем дело? - спросил Майкл.
      Она вздохнула.
      - Это один мой знакомый. Он просто дурак. Вон он - танцует с красивой девушкой в длинном белом платье. Ему ни за что не надо было приглашать ее сюда... Однако он оказался не только глупым, но и слишком самонадеянным. Он ее привел совсем не туда, куда было надо.
      - Почему?
      Она указала на мужчин.
      - Один из этих парней раньше был ее приятелем. Он по ней и теперь еще сохнет. Недели две назад мой друг, который с ней танцует, отбил ее у того, который стоит с дружками. Она очень красива, но слишком любит менять парней. Должно быть, она уговорила моего друга пригласить ее в этот клуб, заведомо зная, что это разозлит ее старого приятеля. А это - его территория. Он крутится на черном рынке со своими корешами, а иногда они и наркотиками занимаются. Видишь, как все они одеты - это у них своего рода такая форма. Они вроде как объединены в банду, и она достаточно крутая.
      Майкл внимательно посмотрел на троих парней, потом перевел взгляд на танцплощадку. Девушка в длинном белом платье была и вправду недурна собой ростом почти с него, с шеей, как у газели. Ее туго уложенные волосы были украшены нитками с нанизанными на них разноцветными бусинами, которые поблескивали в лучах прожекторов. Она танцевала как во сне. Ее лицо и руки были цвета эбенового дерева. Время от времени она бросала быстрые взгляды на трех мужчин, стоявших у бара. Партнер ее тоже был высок и очень изящен. На нем была белая рубашка с кружевами, расстегнутая на груди, синие брюки и белые ботинки. Кожа его была тоже темной, но немного бледнее, чем у нее. На шее у него болталась золотая цепь, а на запястье поблескивали часы с золотым браслетом.
      Майкл повернулся к Шави и спросил:
      - Твой друг тоже связан с черным рынком?
      - Нет, мой друг учится в колледже. У него богатый отец... но сегодня он ему не поможет.
      Майкл окинул взглядом большое, похожее на сарай помещение, в дальнем конце которого слегка возвышалась сцена. Здесь танцевали, выпивали у бара и жались по углам по меньшей мере четыре сотни человек. Он спросил:
      - И никто здесь за твоего приятеля не вступится?
      - Никто. Он даже не шона... Он из племени маника из земли Мутаре, что на границе с Мозамбиком. Если будет драка, никто в нее вмешиваться не станет. Никто не поможет чужаку против своих.
      Майкл указал на огромного бармена.
      - А этот амбал?
      Она снова отрицательно покачала головой.
      - В клубе ничего не будет - все произойдет, когда мой приятель отсюда выйдет. Они пойдут за ним.
      - И что они с ним сделают?
      Она угрюмо взглянула в сторону бара, потом произнесла:
      - Ну убить они его не убьют, но до этого останется немного. В таком деле, как это, когда замешана женщина, они порежут ему лицо и отобьют все, что в паху болтается.
      - А они что - вооружены?
      - Нет. У них даже ножей нет. Они просто возьмут бутылки за горлышко и разобьют их.
      Майкл увидел в ее глазах страх. В определенном смысле он попытался ее использовать в своих целях и весьма в этом преуспел. Благодаря ей выяснил, что кто-то из тех, с кем он разговаривал, хотел быть в курсе их дел. Причем этот кто-то обладает определенным весом и имеет в этом деле свой интерес. Он также чувствовал, что девушка эта обладала тем магическим женским шармом, который, вполне возможно, мог открывать сердца мужчин и развязывать их языки. Он спросил ее:
      - Этот твой друг тебе дорог?
      - Да. Это длинная история. Когда-то, когда я была еще девочкой, он очень мне помог, хотя ему самому это дорого обошлось. Он никогда не был моим любовником и никогда им не будет, но моим добрым другом он был всегда. А сейчас я хотела бы выйти отсюда, чтобы позвонить кое-куда и попытаться ему чем-нибудь помочь.
      - Тебе это просто сделать?
      - Нет. Его друзья откажутся сюда прийти... Но попытаться я должна.
      Майкл принял решение.
      - Хочешь, я помогу твоему приятелю?
      Она посмотрела на него, как будто не поняла, что он сказал. Майкл повторил вопрос:
      - Ты хочешь, чтобы я вступился за твоего друга?
      - Но как? И почему?
      Он еще раз глянул на трех парней в замшевых куртках. Потом перевел взгляд на темные лица танцующих.
      - Я - белый. Если мне придется ввязаться в драку с тремя этими деятелями, у остальных не возникнет желания меня линчевать?
      Она покачала головой.
      - Нет. Хотя это их территория, эту банду здесь не особенно любят. И если против них выступит чужак, остальных это не обидит. Даже если этим чужаком будет белый.
      Майкл снова стал рассматривать танцевальную площадку. Шави стояла рядом с ним. Он ощущал тепло ее локтя, прижатого к его руке.
      - Если ты пройдешь на танцплощадку, - спросил он, - и поговоришь там со своим приятелем, он сделает то, о чем ты его попросишь?
      Она смотрела на своего друга и девушку в белом платье, которая, покачивая бедрами, двигалась в танце по направлению к своему бывшему приятелю. Очевидно, это должно было ускорить развязку ситуации.
      - Он сделает все, что я ему скажу, - ответила Шави. - Даже отсюда я вижу, как он напуган и клянет себя за то, что дал ей себя сюда заманить.
      Майкл снова взглянул на троих парней.
      - Я попросил водителя такси подождать нас за углом. Ты думаешь, он все еще там?
      - Наверняка. Ты ведь дал ему десять долларов - за такие деньги он тебя неделю будет ждать. Но что ты сможешь сделать? Может, ты и крутой, но они тоже не робкого десятка. А на друга моего не рассчитывай - он тебе не поможет.
      Она заметила на губах Майкла легкую усмешку.
      - Я на его помощь и не полагаюсь. Как раз об этом ты и будешь должна ему сказать.
      - У тебя есть оружие?
      Под мышкой, в наплечной кобуре, у него был "кольт", но ответил он отрицательно:
      - Нет, я не вооружен.
      Потом Майкл наклонился к ее уху и стал шептать указания для ее друга. Когда он закончил, Шави взглянула на него.
      - Я, наверное, должна была бы за тебя бояться, но почему-то мне не страшно. Наоборот - я немножко тебя побаиваюсь.
      - Иди, передай ему, что я тебе сказал.
      Когда Шави отошла, Майкл обернулся в сторону бара и знаком подозвал бармена. Тот всей тушей наклонился к Майклу и пожал его протянутую руку.
      - Мне очень понравился этот клуб, и музыка, и отличное холодное пиво, сказал Майкл. - Если тебе когда-нибудь случится быть на моем острове, найди меня там, и я все тебе покажу.
      Бармен расплылся в широкой улыбке.
      - Я обязательно так и сделаю. Только на следующей неделе меня не жди.
      Майкл разжал руку и посмотрел на трех парней. Они внимательно следили за танцующими. У каждого была в руке коричневая бутылка с пивом. Майкл заметил, что двое держали бутылки в правой руке, а третий, бывший приятель девушки в белом платье, - в левой. Он слегка повернул голову и вновь взглянул на танцплощадку. Шави положила руки на плечи своего друга и что-то озабоченно шептала ему в ухо. Он покорно кивал. Потом он бросил взгляд на Майкла и перевел его в сторону бывшего приятеля своей подруги. Девушка цвета эбенового дерева в белом платье стояла, скрестив руки на груди. Она была в ярости.
      Майкл просунул руку под широкий кожаный пояс брюк, нашел потайной карманчик и вытащил из него три золотых рэнда с портретом Крюгера. Краем глаза он продолжал наблюдать за Шави: она направлялась к выходу, ее друг неотступно следовал за ней. Девушка в белом платье кричала вслед ему так, что звук ее голоса перекрывал музыку оркестра. Парень не оборачивался.
      Бывший приятель девушки в белом с двумя своими корешами тоже направился к выходу. Когда они прошли мимо Майкла, он двинулся им вслед. Казалось, они его не замечали. Узкая дверь выходила на пыльный двор, где в беспорядке стояло несколько побитых машин. Майкл проскользнул в дверь как раз перед бывшим ухажером оставшейся в зале девицы. Метрах в двадцати впереди он увидел Шави, тянувшую своего друга за руку подальше от этого места. Он оглянулся на дверь. Майкл тихо выругался, обернулся и разжал левую руку - на раскрытой ладони блеснули три золотые монеты. Он громко сказал:
      - Ребята, я турист! Я знаю, что это не вполне законно, но мне надо бы эти монеты продать. Вас мое предложение не заинтересует?
      Бывший ухажер хотел мимо него прошмыгнуть - в его левой руке была зажата пивная бутылка. Оба его приятеля напирали сзади. Он не сводил глаз с Шави и своего врага, но на какую-то долю секунды, скосив глаза и увидев блеск золота, обернулся и крикнул:
      - Подожди немного! Я скоро вернусь.
      Это были его последние слова. Майкл резким движением кулака ударил его в солнечное сплетение. Воздух со свистом выходил из легких чернокожего, когда он согнулся пополам, тут же получив еще один страшный удар в лицо левым коленом Майкла. Парень откинулся назад, на одного из своих корешей. Третий малый, пытаясь хоть что-нибудь сделать, отбил донышко бутылки о дверной косяк и уже подступал к Майклу, но когда получил сильный удар в пах, он вскрикнул, выпустил отбитую бутылку из руки и схватился за то место, по которому пришелся удар. Майкл добил его коротким мощным апперкотом и оттащил в сторону.
      Тем временем второй парень все еще пытался выбраться из-под своего бесчувственного приятеля. Майкл стукнул его по голове, и он со стоном откатился вбок. Так они и остались лежать в пыли, образуя своими телами некое подобие треугольника. Вся драка длилась не больше нескольких секунд.
      Шави и ее друг словно окаменели. Майкл бросил три золотые монеты в центр этого треугольника и пружинящим шагом подошел к ним.
      - Давайте-ка поищем теперь какой-нибудь другой клуб.
      Глава 19
      Кризи сидел на корточках на берегу реки Себунгве. Его ружье, готовое к бою, свисало с плеча. Макси переходил реку вброд. Вода была ему по пояс, ружья он нес на поднятых над головой руках. Взгляд Кризи внимательно скользил по реке и ее берегам - там водились крокодилы. Шел третий день путешествия. Они уже пересекли Гваай и Млибизи, а теперь осталась последняя река, лежавшая на их пути к месту убийства.
      Во время родезийской войны за независимость Кризи служил в основном на границе с Мозамбиком, на восточном нагорье. Природа там почти такая же, как в Северной Европе: горы, сосновые леса, быстрые реки, полные форели, и совсем немного дичи.