Эта черная, черная смерть (Приключения Кризи - 4)

      - Что бы вы могли мне рассказать об этом малом - Карле Бекере?
      Понедельник немного подумал и ответил:
      - Он - потомок злых людей. Как я тебе уже говорил, мне довелось иметь дело с этой семейкой, и радости от этого я не получил. Но из всех Бекеров Карл самый злой. Ему доставляет удовольствие делать людям больно... и особое удовольствие он получает, убивая себе подобных, причем ни возраст, ни пол жертвы не имеют для него значения. Но все же ему приятнее, если они черные.
      - Он хорошо знает буш?
      - Вполне прилично для белого человека.
      - Так же хорошо, как Макси Макдональд?
      Африканец усмехнулся.
      - Бекер - всего лишь неплохой любитель, а Макдональд служил в "Скаутах Селоуза", куда входили только отборные профессионалы. Ты в футбол играешь, Майкл?
      - Да. Раньше я часто играл, а иногда и теперь люблю мяч погонять.
      - Я раньше тоже часто играл, а теперь по телевизору не пропускаю ни одного серьезного чемпионата. Так вот, чтоб ты лучше меня понял, представь себе разницу между Карлом Бекером и Макси Макдональдом, как разницу между хорошим клубным игроком и Пеле.
      Майкл снова погрузился в раздумья, а Понедельник терпеливо ждал. Мальтиец думал о том, что, скорее всего, Макси и Кризи поймают Карла и допросят его с пристрастием. Кризи, конечно, полиции его сразу не сдаст, а отправится с ним к его отцу и тоже его допросит. Кризи вообще не любил обращаться к полиции. Внезапно Майкл почувствовал, как он еще молод. Ему сейчас больше всего хотелось посоветоваться с Кризи, но надо было принимать решение самому.
      Прошло еще несколько минут, и он сделал окончательный выбор. Он отправится в Бингу, расположится неподалеку от дома Бекеров и будет готовым на случай, если Кризи и Макси потребуется помощь. Майкл посмотрел на часы и сказал:
      - Понедельник, я был бы вам очень обязан, если бы вы могли так сделать, чтобы завтра на рассвете я оказался в Бинге, но так, чтобы об этом не знала ни одна живая душа.
      - Это устроить не трудно. У меня там есть одно дело. Через час в Бингу из Хараре пойдет мой грузовик с шофером, которому я вполне доверяю, а ты спрячешься в кабине. Ехать туда двенадцать часов. На рассвете шофер высадит тебя в миле от дома Бекера. А я тем временем найду кого-нибудь, кто предупредит комиссара Ндлову об опасности, грозящей миссис Мэннерз.
      Майкл поднялся и протянул руку. Африканец тоже встал с кресла и пожал ее.
      - Спасибо вам, Понедельник. Вы правильно называете себя человеком, который всегда возвращает долги.
      Глава 21
      Стюардесса принесла утку с апельсинами и снова наполнила бокал шампанским. Люси Куок благодарно и понимающе ей улыбнулась. Какой бы авиалинией ни путешествовал по миру сотрудник авиакомпании - своей или чужой, - ему всюду полагались большие скидки и привилегии.
      До Лондона Люси летела на "Кэтай пасифик". Там она провела ночь в гостинице при аэропорте, где останавливались сотрудники авиакомпаний. Ей это ничего не стоило. На следующий день рейсом "Бритиш эйруэйз" она вылетела в Хараре. Когда она вошла в самолет, старшая стюардесса ее узнала - пару лет назад девушка проводила в Гонконге отпуск. Она шепнула на ухо Люси:
      - Подожди немного у лестницы. Я рассажу по местам остальных, а потом пошепчусь чуть-чуть с первым пилотом.
      Через четверть часа Люси удобно расположилась в кресле салона первого класса, и ей тут же принесли шампанского.
      Кроме нее первым классом летело только три пассажира: чернокожий политик с женой и среднего возраста белый бизнесмен, попытавшийся завязать с ней разговор, как только они взлетели. Она пресекла его потуги, сказав, как обычно, что в аэропорту ее ждет муж.
      Десять часов полета прошли незаметно и комфортно - с вкусной едой и шампанским. Она немного расслабилась. Но когда самолет пошел на посадку и благополучно приземлился в аэропорту Хараре, голова у нее снова пошла кругом.
      Люси довелось немало путешествовать по свету - как по работе, так и во время оплаченных отпусков, - но в Африке она раньше никогда не бывала. Внутри все напряглось: Люси не знала, вернется ли она когда-нибудь в Гонконг. После убийства ее семьи и Колина Чапмэна она чувствовала, что связь ее с родиной распадается. Она все время ощущала в душе саднящую скорбь по родителям и вину перед Колином. Люси постоянно повторяла себе, что винить себя в его смерти нелепо, но смириться с тем, что он погиб, защищая ее, она не могла.
      Пассажиры первого класса первыми прошли паспортный контроль и таможню. Состоятельный белый бизнесмен слегка удивился, когда в зале прилета увидел, что ее приветствует высокий, хорошо одетый африканец.
      Комиссар Джон Ндлову обменялся с Люси Куок рукопожатием, взял ее сумку и сделал знак носильщику, который нес остальной ее багаж, следовать за ними. Через пять минут они уже ехали в город, в полицейской машине без номеров.
      Глядя на появившиеся вдалеке первые высокие здания, Люси заметила:
      - Я не думала, что Хараре такой современный город.
      - Это, конечно, не Гонконг, - ответил африканец, - но, пожалуй, самый современный из африканских городов, расположенных к северу от Йоханнесбурга.
      Потом он предложил ей выпить что-нибудь в баре после того, как она устроится в своем номере в гостинице "Мейклз".
      Полчаса спустя они уже сидели в баре "Эксплорер". Она потягивала виски с содовой и слушала Джона Ндлову, рассказывавшего ей о том, как разворачиваются события. Через несколько минут Люси уже знала, что Глория Мэннерз остановилась в гостинице близ от водопада Виктория, Кризи и Макси на несколько дней ушли в буш, а Майкл, намеревавшийся провести несколько дней в Хараре, как раз в то утро выехал из гостиницы и исчез.
      - Как вы думаете, что мне теперь делать? - спросила Люси полицейского.
      Он пожал плечами.
      - Боюсь, мисс Куок, делать вам сейчас нечего, разве что ждать. Думаю, Кризи с Макдональдом пробудут в буше не больше недели. Если за это время они ничего не найдут, то вернутся и все разъедутся по домам. Поэтому я предложил бы вам поехать к водопаду и подождать их вместе с миссис Мэннерз. Ждать там гораздо приятнее, чем в Хараре, а если что-нибудь произойдет, ее тут же известят. Ведь всю эту затею финансирует она.
      Люси немного подумала.
      - Что она за женщина?
      Африканец сделал неопределенный жест.
      - Ей сильно за шестьдесят. Очевидно, она очень богата. Прикована к инвалидному креслу. Она потеряла мужа и единственного ребенка, и ее огромное богатство сейчас для нее ничего не значит. Я бы сказал, что она очень несчастная пожилая дама.
      - Да, веселая, должно быть, это будет компания, - печально сказала Люси.
      Африканец допил свой напиток.
      - Вы могли бы проводить время, любуясь Моси-Оа-Тунья.
      - Что это такое?
      - Водопад Виктория. Местное население называет его "грохочущей дымкой".
      - Я здесь не в туристической поездке, - сказала Люси.
      - Прекрасно это понимаю, но несколько дней вам будет нечего делать. Вы как-то должны переждать это время. Миссис Мэннерз тоже вынуждена так поступать... да и я, по правде говоря, лишь этим и занимаюсь.
      - Все равно до завтра я не могу вылететь. Я хотела в Лондоне заказать туда билет, но все места на этот рейс уже были забронированы.
      Джон Ндлову жестом подозвал бармена в красной куртке и сказал:
      - Джозеф, дай мне, пожалуйста, телефон.
      Бармен поставил телефон на стойку. Ндлову набрал номер и произнес несколько коротких фраз на шона. Не ожидая ответа, он положил трубку.
      - Вам забронировано место на рейс, вылетающий в 8.00 до водопада Виктория... Какой-нибудь турист подождет денек, пока его одежда насквозь не промокнет от "грохочущей дымки".
      - Я вам очень благодарна, комиссар.
      Он вынул из верхнего кармашка пиджака визитную карточку и дал ее Люси.
      - А сейчас, мисс Куок, я вынужден вас покинуть. Если что-то вам понадобится, пожалуйста, без стеснения звоните мне. - Она взяла карточку и поблагодарила его. Ндлову спросил девушку: - Вы сейчас пойдете отдыхать?
      Она покачала головой.
      - Я долго сюда добиралась - сначала полет с востока на запад, потом с запада на юг. Так что я здесь еще что-нибудь выпью.
      Он с озабоченным видом осмотрел людный зал. Здесь было много хорошо одетых мужчин - черных и белых. Пар было совсем мало. Он снова подозвал бармена - огромного негра из Восточной Африки. Потом обернулся к Люси.
      - Познакомьтесь, пожалуйста, с Джозефом Тембо. Он работает здесь барменом уже много лет. Джозеф присмотрит за вами, пока вы здесь будете сидеть.
      - Это необходимо?
      Африканец кивнул.
      - Как правило, в Хараре одинокие женщины сами по себе в барах не выпивают, если это порядочные женщины. Поэтому кому-нибудь, возможно, придет в голову вас побеспокоить. Джозеф не позволит это сделать, если только вы сами не пожелаете. Тембо на суахили значит "слон". Если кто-нибудь станет к вам приставать, он сможет его приструнить.
      - А что вы ему сказали?
      - Я попросил его, в случае необходимости, сказать, что вы - моя сестра.
      Она подняла голову и впервые за долгое время весело рассмеялась.
      - Сомневаюсь, что кто-то ему поверит.
      - Ну, может, и не поверят... но намек поймут.
      Глава 22
      Глория Мэннерз чувствовала себя загнанной в угол и была поэтому очень раздражена. Стоял ранний вечер, она собиралась с помощью Раби спуститься в прекрасный сад, раскинувшийся на берегу Замбези, и полюбоваться великолепным закатом. Потом поужинать на открытом воздухе.
      Но пять минут назад раздался настойчивый стук в дверь, и вошел инспектор Робин Джилберт. Он только что получил от комиссара Ндлову тревожное сообщение о том, что некие преступники выехали из Хараре, чтобы организовать на нее покушение. Поэтому она должна оставаться в номере и заказывать сюда еду до тех пор, пока преступники не будут пойманы. Он уже получил подкрепление, в холле гостиницы дежурит много полицейских в штатском или переодетых в форму официантов и носильщиков. Те, кто будут приносить еду, тоже будут его людьми.
      Он вышел из комнаты так быстро, что миссис Мэннерз даже не успела вступить с ним в спор. Она пребывала в дурном расположении духа до тех пор, пока не легла в постель.
      Вскоре после полуночи Глория внезапно проснулась.
      Обернувшись, она увидела, что Раби сидит на своей постели. Снаружи доносились выстрелы и громкие крики. Внезапно разбилось окно. Миссис Мэннерз натянула на голову простыню и легкое одеяло, крикнув Раби, чтобы она сделала то же самое. Осколки стекла усеяли их кровати и пол.
      Стрельба прекратилась так же неожиданно, как началась. Скоро они услышали громкий топот. Кто-то бежал по коридору. Глорию охватил панический страх. Но это был инспектор Джилберт. Он крикнул, чтобы они не волновались, потому что все уже в порядке. Через несколько секунд он был в комнате.
      - Одного мне удалось подстрелить, - сказал он. - Бандит пытался залезть к вам через окно. С вами ничего не случилось?
      - Нет, - ответила Глория. - Кому же пришло в голову это сделать?
      - Они оба убиты, миссис Мэннерз. Пожалуйста, не шевелитесь. Здесь повсюду осколки. Через пару минут я позову горничных, чтобы они все убрали и перевели вас в другой номер. Остаток ночи вы проведете спокойно.
      - Спокойно! - почти выкрикнула она. - Я очень сомневаюсь, что когда-нибудь смогу себя спокойно чувствовать в этой стране.
      Глава 23
      Они быстро шли, держась примерно в километре от озера, параллельно его берегу. В ту ночь они решили не ставить силки, чтобы не тратить время. Голод можно утолить и куском вяленого мяса. План Макси состоял в том, чтобы обогнуть Бингу и справа подойти к нескольким домам, принадлежавшим членам небольшой белой общины селения. Земля здесь была сухой и пустынной, нещадно палило солнце, с них градом катился пот. Они шли рядом и почти не разговаривали. Идти было нелегко, но нетерпение гнало их вперед.
      Уже на исходе дня Макси сделал Кризи знак остановиться.
      - Нас кто-то преследует, - сказал он.
      Кризи тыльной стороной руки стер с лица пот и ухмыльнулся.
      - Я ждал, когда ты об этом скажешь. Я это заметил минут десять назад.
      Макси улыбнулся в ответ.
      - Ну ты и умник, Кризи. Я обратил на это внимание еще час назад и специально подошел поближе к стае бабуинов, чтобы напугать их. Через пятнадцать минут их снова что-то встревожило - я слышал, как они кричали. Потом те или тот, кто идет за нами, спугнул нескольких ржанок, а десять минут назад они или он побеспокоили крикливого медососа - его-то голос ты как раз и услышал.
      - Почему же ты мне ничего не сказал?
      - Хотел сначала наверняка в этом убедиться. Кроме того, по звукам, раздававшимся сзади, надо было определить, с какой скоростью за нами идут. Теперь я точно знаю, кто бы ни шел следом, он держится от нас примерно в километре. Наверное, ждет, когда мы остановимся на привал, чтобы подойти поближе.
      - Это не те охотники из Батонги, с которыми мы провели ночь? Может быть, они рассчитывают получить от нас еще несколько рэндов Крюгера?
      - Сомневаюсь. Во-первых, они знают, что я - из бывших "Скаутов Селоуза", и хотя они шли очень осторожно, я их все равно выследил. Так что мои возможности они хорошо усвоили. Кроме того, они знают, куда мы направляемся - именно поэтому я избрал тот путь, по которому мы идем. Ты, может быть, обратил внимание, что мы шли верхом, чтобы нам по ходу никто не смог устроить засаду? Если бы у нас на хвосте сидели они, то действовали бы не так грубо. Так что, я думаю, сейчас эти африканцы уже у себя дома и надрались на радости до беспамятства.
      Они пошли дальше. Макси сказал:
      - Назад не оглядывайся, кто бы за нами ни шел, он слишком самоуверен.
      - Давай-ка сделаем ему "бычий круг", - сказал Кризи.
      Макси покачал головой.
      - Кризи, тебе нет равных в городе, да и в пустыне тоже. - Он широко улыбнулся, чтобы Кризи не обиделся. - Но эта земля моя, и я на ней хоть чуть-чуть, но лучше тебя.
      Отчасти признав его правоту, Кризи пробурчал:
      - Может быть. Но тебе так нравится мне все время тыкать это в нос, что мы все-таки сделаем "бычий круг".
      - Раненый бык идет обратно на своего преследователя и поджидает его в густых кустах, всего в нескольких метрах от своего первоначального следа, а когда охотник близко подходит - бросается на него. Но вся беда в том, что поблизости нет густых кустов - здесь растут только деревья мопани и редкий кустарник.
      Какое-то время они шли молча, потом Кризи сказал:
      - Через пару километров будет небольшой холм. Когда мы с ним поравняемся и тот, кто идет сзади, потеряет нас из виду, я пройду немного влево и подожду его там в засаде.
      - Ты поймать его хочешь или убить? - спросил Макси.
      - Конечно, поймать.
      - Тогда тебе недостаточно просто отойти влево. Хотя мы и знаем, что наш преследователь самонадеян, он тем не менее может быть достаточно опытным следопытом. На этой почве растительности мало, и следы видны метров на пятьдесят вперед. Как только он заметит, что следы уходят в сторону, он быстренько уберется назад.
      - Ну и что мы будем делать, умник?
      Макси усмехнулся. Через три дня пребывания в буше оба они были похожи на бродяг, и несло от них соответственно. Макси наслаждался своим превосходством.
      - Мы сделаем "палки с ботинками", - сказал он.
      - Я слышал об этом трюке, но никогда не видел в деле. Объясни-ка поподробнее, что это такое.
      - Значит, мы должны сделать так, чтобы он думал, будто все еще преследует двоих людей, хотя на самом деле будет только один. - Он показал рукой вперед. - Когда мы зайдем за тот холм, он потеряет нас из виду. Мы сломаем пару небольших веток и прикрепим их к твоим ботинкам. Одну ногу ты обмотаешь шортами, а другую - рубашкой и потом на цыпочках пройдешь налево приблизительно полкилометра. После этого по кругу вернешься к своим следам, и теперь уже не он на тебя, а ты на него или на них будешь охотиться. За этим небольшим холмом еще три таких же, поэтому меня он не увидит. За третьим холмом я разобью лагерь. Все время, пока я буду туда идти, у меня в руках будут палки с твоими ботинками, которыми я буду оставлять следы рядом со своими. Когда он или они подойдут к моему лагерю, тебе надо будет держаться к ним поближе. - Он взглянул направо в лучи заходившего солнца. Лагерь я разобью уже в сумерках и сделаю чучело, издали будет казаться, что это ты. До наступления полной темноты они не рискнут приблизиться, а ты к этому времени окажешься как раз у них за спиной. Теперь время от времени можешь, как обычно, оглядываться назад, а когда мы обогнем этот холм, делай все в точности, как я скажу.
      Он повернулся к Кризи и снова ему улыбнулся. Тот пробормотал что-то невразумительное.
      * * *
      Через двадцать минут Кризи начал скрупулезно выполнять указания Макси. Они как раз поравнялись с деревом мопани.
      - Замри и не двигайся, - сказал Макси.
      Он обошел дерево, залез на него и срезал две ветки. Потом спустился почти до самой земли, протянул ветки Кризи и очень аккуратно наступил на свои следы. После этого еще раз проинструктировал Кризи:
      - Аккуратно сними рубашку и шорты, но, когда будешь снимать ботинки, ставь их точно на то место, где стоял. Положи шорты и рубашку слева от себя. Не торопись, сначала одну вещь, потом вторую. После этого разуйся и поставь ботинки, как я сказал. Одну ногу поставь на рубашку, другую - на шорты. Ни в коем случае не касайся земли прикладом.
      Кризи передал ему ветки и посмотрел на свои ботинки. Это была излюбленная замшевая обувь живших в Зимбабве белых, облегавшая ногу до щиколотки. Он снял зеленую хлопчатобумажную рубашку, положил ее рядом с собой, потом вылез из шортов и, если не считать синих трусов, остался совсем голым.
      - Ну просто красавец мужчина! - не мог удержаться Макси.
      Кризи снова буркнул что-то и стал расшнуровывать ботинки. Аккуратно одну за другой вынул ноги и поставил их на рубашку и шорты, потом стал наблюдать за тем, что делал Макси. У сломанных им веток на концах были небольшие побеги. Он поднял один ботинок и засунул в него палку концом с побегами. Потом отмотал несколько витков бечевки с пояса и крепко привязал ботинок к ветке так, чтобы бечевка не касалась подошвы. Ту же операцию он проделал со вторым башмаком, потом поставил оба ботинка точно туда, где оставил их Кризи.
      - Последние пять минут, - сказал он, - я наблюдал за твоей походкой и точно знаю длину твоего шага. Ты ходишь как ковбой, ступая сначала внешней стороной подошвы. Я смогу в точности воспроизвести твои следы. Насколько мне известно, есть только один человек, который мог бы распознать подделку.
      - Это, случаем, не тот, кто идет за нами? - спросил Кризи.
      Макси покачал головой.
      - Нет, это точно не он. Тот был следопытом у повстанцев. Я его убил восемнадцать лет назад километрах в двадцати отсюда. - Он коснулся левого бока. - Этот малый оставил мне на шкуре отметину - вот этот шрам под ребрами.
      - Ладно. Встретимся через час. Ну, я пошел.
      Пару минут он смотрел, как Макси шел вперед, вытянув руки с палками влево и ритмично пропечатывая на земле подошвы его башмаков. Кризи наклонился, обернул ноги рубашкой и шортами и перевязал их бечевкой. Потом двинулся влево, ступая по земле, как по толченому стеклу.
      * * *
      Карл Бекер держал след. Работу свою он любил, хотя охотиться на человека было ему гораздо приятнее, чем на животных, а конечный результат давал несоизмеримо большее удовлетворение.
      Это было совсем нетрудно. Утром он наткнулся на их следы, которые шли в направлении Бинги. На правом его плече висела винтовка "Энфилд энвой Л-4 А-1". Карл уверенно шел вперед. Он шел не прямо по следам, а зигзагами, оставляя их в центре амплитуды протяженностью в четыреста-пятьсот метров. Такая манера идти по следу требовала больше времени и усилий, но резко снижала вероятность попасть в засаду. Он знал, на кого охотился, но ощущение опасности лишь раззадоривало его. Он преследовал скаута Селоуза и человека, о котором даже среди наемников ходили легенды.
      Страха Карл не чувствовал - он был на своей земле. Винтовка болталась за спиной, все чувства были обострены. Он знал, что они его не засекли. Можно попробовать достать их выстрелами с большого расстояния, однако они шли верхом, по открытой местности, и приблизиться к ним не так-то просто. Но уже спускались сумерки, и скоро они должны разбить лагерь там, где растительности больше. Тогда он сможет подобраться к ним метров на сто-двести. Скаута Селоуза он подстрелит первым, причем для большей уверенности всадит в него две пули. Выследить наемника ему будет легче.
      * * *
      Макси остановился, огляделся, потом выбрал место. Собрал хворост, веревкой с пояса связал его, придав ему форму человеческого торса и головы, по размеру примерно таких же, как у Кризи. Потом Макси разложил костер и поставил чучело рядом, так, что, если смотреть с той стороны, откуда он подошел, очертания чучела видны только сквозь пламя костра. Когда огонь разгорелся, бывший скаут Селоуза сел на корточки, положил перед собой ружье, взял из котелка кусок вяленого мяса и начал его жевать.
      * * *
      Через двадцать минут Карл Бекер бесшумно обогнул край невысокого холма и впереди, примерно в километре заметил пламя костра. Уже почти стемнело, и он довольно хмыкнул: его прогноз сбылся. Метрах в ста от костра заросли кустарника, а это прекрасное укрытие. Он решил дождаться темноты, добраться до кустов и оттуда убить бывших наемников. Он снова взглянул на костер и на смутные очертания сидевших около него двоих людей. Карл еще раз хмыкнул. "Сидите себе пока, отдыхайте", - подумал он и двинулся вправо, чтобы оказаться точно между двумя фигурами и костром.
      * * *
      Еще через двадцать минут Макси слева и впереди от себя услышал шум вспугнутой птицы. Он понял, что в кустах кто-то есть. Птица уже угнездилась на ночь и никуда бы не улетела, если бы ее не спугнули. Конечно, это может быть гиена или дикая собака, но инстинкт подсказывал ему, что это был человек. Беспокойства он не испытывал. Если бы вдруг в течение этого часа что-нибудь помешало Кризи сделать задуманное, он предупредил бы Макси выстрелом.
      Охотник, вспугнувший птицу, сам оказался дичью.
      * * *
      Карл Бекер приблизился к зарослям кустарника и бесшумно пробирался сквозь него к своей цели. Он хорошо различал языки пламени и сидевших у костра людей. Он знал, что наемник был крупнее скаута Селоуза, значит, наемник сидит слева. Убийца опустился на землю, уперев локти в колени, занял свою излюбленную позу и поднял винтовку. Он решил, что его жертвы не так уж хорошо ориентировались в буше, как ему говорили: им надо было бы сидеть друг к другу лицом, чтобы видеть, что делается у каждого за спиной. Он прижался щекой к прикладу и стал целиться.
      В этот самый момент суровый, но спокойный голос у него за спиной произнес:
      - А вот и наш доктор Ливингстон.
      Глава 24
      Кризи бросил его прямо в костер. Он завопил, но умудрился откатиться от пламени, хотя небольшой раскаленный уголек попал ему под рубашку. Он никак не мог до него добраться, потому что руки его были привязаны за спиной к лодыжкам. Он снова закричал, забился, как выкинутая на берег рыбина, но в конце концов избавился от уголька. Он лежал тяжело дыша и хныча, лицо его было перемазано грязью.
      Кризи сидел в одиночестве и жевал кусок вяленого мяса. Пять минут назад Макси растворился во тьме буша - хотел убедиться, что их несостоявшийся убийца был один. Он должен вернуться не раньше чем через полчаса.
      Кризи отхлебнул из фляжки воды, взглянул на связанного человека и сказал:
      - Впредь, когда я тебе буду задавать вопрос, имей в виду, что я спрашиваю только раз. Если ты быстро мне не ответишь, я тебя снова брошу в огонь. Соврешь - сделаю то же самое. Так как тебя зовут?
      Десять секунд прошли в молчании, и Кризи начал было подниматься.
      - Карл Бекер! - раздался хриплый ответ.
      - Почему ты пытался нас убить?
      Бекер корчился от боли. Его короткие волосы были опалены, брови и левая щека почернели. Он поднял на Кризи глаза, дыхание его было быстрым и сдавленным.
      - Я думал, вы охотились на носорогов, - выдавил он из себя. Браконьеров можно убивать всем, кто на них наткнется.
      Кризи вздохнул, встал на ноги, поднял Карла в воздух, схватив одной рукой за рубашку, а другой - за шорты, и снова швырнул в костер.
      * * *
      Макси появился через полчаса. Кризи сидел на корточках и жевал вяленое мясо. Карла Бекера он прислонил к тонкому стволу дерева мопани, стоявшего метрах в пяти от огня. Подбородок его был прижат к груди, он всхлипывал. Кризи бросил ему кусок вяленого мяса.
      - Карл Бекер, - сказал он. - Тебе это имя что-нибудь говорит?
      Макси присел, вынул из рюкзака бутылку с водой, несколько раз глотнул.
      - Есть такой Рольф Бекер, у него в Бинге недалеко от дома ферма по разведению крокодилов. Думаю, это его сын.
      - Так оно и есть, - подтвердил Кризи. Он указал на винтовку, стоявшую прислоненной к другому дереву мопани. - Это старая снайперская винтовка "Энфилд". У нее даже прицел оригинальный и калибр подходящий - 7,62. Эта тварь именно из нее убила Кэрол Мэннерз и Клиффа Коппена.
      - Он признался?
      - Конечно. Когда я его слегка поджарил.
      - Почему он это сделал?
      Кризи вздохнул и ледяным голосом сказал:
      - Потому что его папаша, Рольф Бекер, приказал ему.
      - Почему?
      Кризи снова вздохнул.
      - Говорит, что не знает. И я ему верю. Ему нравится убивать людей, а жариться ему не по душе.
      Макси задумчиво кивнул.
      - Так что, сдается мне, надо нам теперь с папашей пойти потолковать.
      - Так и сделаем. Сколько туда добираться?
      - Если пойдем прямо сейчас, то будем в Бинге до рассвета.
      Кризи рывком встал на ноги и бросил недоеденный кусок мяса в костер.
      - Пошли, - сказал он.
      Глава 25
      Майкл поднялся с пола пассажирской кабины восьмитонного грузовика "Лейлэнд" и снова устроился на сиденье рядом с водителем. Они только что миновали небольшое селение Бинга, расположенное к юго-востоку от озера Кариба. В пять часов утра селение было еще пустынно, но тем не менее Майкл, проезжая поселок, решил соскользнуть на пол - береженого Бог бережет.
      Он взглянул на черное, морщинистое лицо шофера. Африканец был так мал ростом, что ему приходилось сидеть на двух подушках, чтобы видеть дорогу, но Майкл был поражен его водительским мастерством. Они ехали уже одиннадцать часов, останавливаясь лишь для того, чтобы справить малую нужду и залить бак бензином из канистр, громыхавших в кузове. Кроме них в грузовике лежали тяжелые рыболовные снасти для подрядчиков из Капенты, а также ящики с мясными консервами для сирот из детского дома, расположенного дальше по дороге.
      - Осталось еще километра три, господин, - сказал шофер. - Слева, на холме, вы увидите огни.
      - Огни? - удивился Майкл. - В такое-то время?
      - Да, у этих Бекеров огни охранной системы горят круглые сутки. Я проезжал по этой дороге много раз, и все больше ночью. Большие огни включены всегда, может, даже с самой войны. Место тут очень опасное. Обычно сюда ночами приходили люди со стороны озера, из Замбии. Бекер единственный белый, который здесь жил всегда, даже в самые тяжелые времена.
      - На него когда-нибудь нападали? - спросил Майкл.
      - Да, господин, раза три. Но у Бекера в те времена было человек пятнадцать матабеле, отлично вооруженных, с пулеметами, гранатами, в общем, как говорится, до зубов. Очень крутые парни. Они тогда боролись за свободу много людей перебили.
      - А после войны что с ними стало?
      - Ну, мстить борцам за свободу не стали, потому что товарищ президент Мугабе приказал после войны никому не мстить. Но они убили многих матабеле, которые не были согласны с результатами выборов, а потом ушли в буш. Но это было уже давно.
      - Сам-то ты из какого племени?
      - Я - шона, господин. С севера. Матабеле - они крутые, а мы, шона, смышленые, потому мы и правим страной.
      Майкл тем временем положил в рот таблетку декседрина и проглотил ее, запив водой из фляжки. Потом спросил шофера:
      - Что случилось с матабеле Бекера позже?
      - Они и теперь на него работают, - ответил африканец. - Но сейчас они присматривают за его крокодиловой фермой, иногда ищут крокодильи яйца по берегам рек.
      - Опасная работа.
      Маленький водитель кивнул.
      - Но они опасные люди, господин.
      Он оглянулся на откидную полку, укрепленную в кабине. Рядом с рюкзаком Майкла лежали автомат АК-47 и "Кольт-1911". Шофер снова перевел взгляд на дорогу.
      - В Хараре мне о вас рассказывали. Думаю, для такого молодого господина вы очень храбры. Если бы мне пришлось иметь дело с этими людьми, я бы на вашем месте был с ними осторожнее. Этот Бекер - плохой человек, а сын его еще хуже. Со своими матабеле они обращаются хорошо, а с другими работниками - совсем плохо.
      - Я буду осторожен. Ты думаешь, все эти матабеле там будут?
      Шофер покачал головой.
      - Нет. Сейчас - сезон сбора яиц. Половина их небось бродит по берегам рек и около озера.
      - А это близко?
      - Нет, господин, очень далеко. Десять сигарет, наверное, выкуришь, пока туда на машине доберешься. - Он повернул голову и улыбнулся.
      Маленький негр курил одну сигарету за другой. Он радовался, что в Зимбабве выращивается много табака, а потому сигареты очень дешевы. Во время долгого ночного путешествия на вопросы Майкла о том, когда они доберутся до следующего города или деревни, шофер неизменно отвечал - три, пять или восемь сигарет. При подсчете сигарет водитель каждый раз оказывался абсолютно точен. Майкл подсчитал, что десять сигарет - это как минимум, восемьдесят километров, а то и все сто. Значит, половина армии Бекера никак не успеет вернуться, если какие-нибудь события произойдут в ближайшие несколько часов.
      - А эти матабеле и теперь так же хорошо вооружены? - спросил он.
      - Нет, сейчас по закону это запрещено. Пулеметы и гранаты после завоевания независимости наверняка были конфискованы.