Она понимающе кивнула.
      - Я разделяю ваши чувства, но мы - китайцы, привыкли больше держаться своего. Быть современной китайской девушкой в Гонконге не так-то просто. Среди китайцев все еще бытует множество предрассудков в отношении иностранцев. Многие до сих пор называют европейцев "дикими иноземными дьяволами". Причем эти предрассудки распространены даже в среде образованных людей. Женщинам моего круга приходится делать жесткий выбор: заводя дружбу с иностранцами, они становятся как бы оскверненными в глазах многих китайцев. Свое решение я приняла рано - первым мужчиной, ухаживания которого я приняла, был англичанин. Потом я всегда себя чувствовала немного не в своей тарелке. - Она улыбнулась. - Но с вами, Колин, все совсем по-другому. Когда мы были вечером в ресторане и вы заговорили с официантом по-китайски, я заметила в его глазах уважение и почувствовала гордость за вас. Я хочу сказать, что с вами мне как-то удалось преодолеть эту мою обычную раздвоенность. Я себя очень хорошо чувствую в вашей компании. Мне часто приходится изображать из себя куклу с фарфоровым личиком, некоторые мои знакомые удивляются, что я не выказываю никаких чувств по поводу того, что со мной случилось. Они не понимают, как я могу оставаться в доме, где была убита вся моя семья. Они не понимают, что я просто не могу отсюда уехать, потому что здесь все еще витает дух моих близких, и он будет оставаться здесь ровно до тех пор, пока я отсюда не уеду куда-нибудь очень далеко. Но внутри меня бушует буря чувств. Я любила свою семью и чувствую себя так, как будто у меня отняли часть моего сердца. Я просто не могу выразить словами, что для меня значит ваша поддержка и дружба.
      Они перешли в гостиную. Оттуда Чапмэн позвонил на работу и спросил, не отменена ли еще общая тревога. Ему ответили, что положение остается прежним, потому что рано утром в порт должен войти океанский лайнер, совершающий кругосветное путешествие, и руководство сил безопасности полагает, что именно он может стать объектом нападения террористов.
      Они сели на банкетку и стали смотреть новости Си-эн-эн. После краткой сводки мировых катастроф Люси поставила классическую музыку, которая, как она знала, очень ему нравилась. Когда отзвучал ноктюрн Шопена, ее голова покоилась на плече Колина, и впервые за долгое время она ощутила, что страшное умственное и эмоциональное напряжение последних дней начинает спадать.
      Она подняла голову и приникла к его губам. В голову ей пришла мысль о том, что хотя Колин мог прочесть и написать восемьдесят тысяч китайских иероглифов, целоваться он не умеет. Но его неловкость лишь обострила чувства Люси. Через какое-то мгновенье она отстранилась от него и, чтобы как-то разрядить обстановку, похвалила его одеколон.
      Чапмэн выглядел слегка смущенным.
      - Это лосьон после бритья. Я редко им пользуюсь.
      - У него чудесный аромат. Что это?
      - Джанни Версаче.
      - Да? Но это очень дорогая фирма... Наверное, подарок от твоей девушки?
      - Да нет, как бы тебе объяснить... На самом деле у меня очень давно не было никакой девушки.
      Она погладила его рукой по щеке и улыбнулась.
      - Ты его себе сам купил?
      - Да.
      - И когда это было?
      - Ну... сегодня днем.
      Она рассмеялась - не над ним, а вместе с ним.
      - Ты знал, что все так будет?
      - Нет, как-то не думал об этом... Давай считать, что так просто случилось. Я надушился Версаче, а ты поставила ноктюрны Шопена, которые всегда настраивают меня на романтический лад.
      Они перешли в спальню. Колин уставился на кровать, и Люси объяснила, что постель служила нескольким поколениям ее предков. Это было массивное сооружение для курильщиков опиума с резными украшениями по красному и черному дереву. Она рассказала, что кровать так тяжела, что, когда двадцать лет назад ее вносили в дом, пришлось ее сначала разобрать, а потом - уже внутри - собрать заново.
      Когда они раздели друг друга, Колин спросил:
      - А опиум мы курить будем?
      - Конечно, нет. Прежде всего, я бы никогда не предложила опиум старшему инспектору полиции, а кроме того, он ослабляет мужскую силу.
      * * *
      В искусстве любви Люси, несомненно, превосходила Колина. Его глаза и руки, постепенно спускаясь все ниже, ласкали ее стройное тело, в молчаливом изумлении, пока не дошли до тонкой полосы шелковистых волос, ведущей вглубь ее бедер. Она мягко направляла его голову именно в том направлении, как бы подталкивая его губы к поцелую. Тело Колина изнывало от нетерпения. Он быстро и прерывисто дышал. Она скользнула под него, направила его в себя, и уже через несколько минут он глубоко вздохнул, освободившись от переполнявшего его желания.
      Она не была раздосадована. Женское чутье подсказывало ей, что он давно не был с женщиной - несколько недель или даже месяцев. Колин, наоборот, страшно расстроился. Она смогла найти нужные слова, чтобы успокоить и подбодрить его, потом выскользнула из кровати, прошла в ванную, включила горячую воду, смочила ею небольшое полотенце, вернулась в спальню и аккуратно протерла им у него в паху.
      Они лежали рядом, и когда она уже почти заснула, он прошептал ей в ухо на кантонском диалекте:
      - Я люблю тебя...
      Ничего не ответив, она легонько коснулась губами его щеки.
      Люси проснулась через три часа. Голова ее покоилась на его груди. Она взглянула на стол, где в кобуре лежал его револьвер. Он показался ей совершенно нелепым - Люси просто не могла себе представить Колина стреляющим, как не могла вообразить его в роли своего любовника. Вместе с тем она совершенно не жалела, что лежала в его объятиях. Люси ощущала к нему не столько любовь, сколько теплое чувство благодарности. Утром она улетит в Зимбабве и, возможно, никогда не вернется обратно. Может быть, судьба пошлет ей новую жизнь.
      Подумав о судьбе, она улыбнулась сама себе. Несколько раз они с Колином говорили на эту тему, которая его очень интересовала, и он прекрасно разбирался в бесчисленных приметах и верованиях, господствовавших в китайском обществе как в древности, так и в наше время. Он понимал, что когда-то все это могло влиять на жизнь бедняков, но совершенно не допускал воздействия этих суеверий на судьбы современных высокообразованных китайцев. Она попыталась ему объяснить, что совершенно независимо от того, насколько образованным в западных традициях был китаец, он все равно всегда хранил в душе древние предрассудки. Ее отец был большим ученым, получил самое современное западное образование и тем не менее при строительстве этого дома он пригласил эксперта по Фэн Шуй, который вместе с архитектором и еще двумя людьми сделали все необходимое, чтобы духи были благосклонны к его обитателям.
      Тогда Колин улыбнулся, удивленно покачал головой и спросил:
      - Неужели ты тоже во все это веришь?
      - Конечно, и даже очень. Я верю в то, что духи определяют судьбу всех нас.
      * * *
      Десять минут спустя хлопнуло окно - через десять минут после полуночи. Свет все еще был зажжен, а глаза ее - открыты. Люси увидела, как в комнату влетел черный, продолговатый предмет, и поняла, что это граната. Она ударилась о дальнюю стену, упала на ковер и закатилась под кровать.
      Люси почувствовала, как тело Колина рядом с ней резко дернулось, массивная кровать поднялась в воздух и опрокинулась от взрыва. Оглушенная, она лежала на ковре, а Колин уже через какую-то долю секунды вскочил на ноги, схватил со стола пистолет и толкнул ее на пол, за кровать, у которой оторвало одну ножку. За первой гранатой последовали еще две. Одна разорвалась осколками. Люси ощутила острую боль в руке и услышала, как застонал Колин. Разрыв второй гранаты сопровождался ярким белым пламенем, ослепившим ее на несколько секунд. Она услышала другие взрывы, раздавшиеся в соседних помещениях дома, потом голоса, говорившие на кантонском наречии.
      Чапмэн стоял нагой у разбитого окна, в руке его поблескивал быстро стрелявший револьвер. Дверь комнаты резко распахнулась, Чапмэн наклонился и обернулся. В проеме стоял одетый в черное китаец с пистолетом-автоматом. Фосфорная граната все еще давала слабый свет. Глаза китайца бегали по комнате в поисках мишени.
      Из-за его спины появился второй бандит, также одетый в черное, с таким же оружием в руке. Чапмэн, стоявший рядом с Люси, выстрелил, и один из налетчиков отлетел за дверь. Второй бандит выскочил в коридор вслед за первым. Потом, как в кадрах замедленной съемки, она увидела, что Колин отбросил пустой револьвер к двери, обнял ее и крикнул:
      - Беги!
      Он поднял ее на руки и со всех сил скинул в пустой оконный проем. Когда она катилась по лужайке, из спальни донесся сухой треск автоматной очереди. Слева от нее на земле лежал еще один одетый в черное китаец. Он стонал, вцепившись руками в живот. Люси оглянулась на окно спальни и увидела лицо Колина, перекошенное агонией.
      - Беги! - снова крикнул он.
      Потом, когда спину ему прошила еще одна очередь, голова его задралась от боли, тело перегнулось через усыпанный осколками стекла подоконник, и она увидела, что вся его спина залита кровью. Услышав крики людей, доносившиеся из дома и сада, Люси бросилась бежать, но, почувствовав, что быстро бежать не может, остановилась около бассейна, как раз перед сооружением, прикрывавшим устройство для очистки воды. Девушка открыла ветхую деревянную дверцу, забралась внутрь, спряталась между оранжевым фильтром и насосом и тихонько прикрыла за собой дверцу.
      Крики продолжались еще минуты две, потом из дома донеслись звуки еще нескольких взрывов. Она подвинулась к двери и посмотрела в щель между досками. Кроме языков пламени, ничего больше ей разглядеть не удалось. Люси слышала лишь треск пламени, рев автомобильных двигателей за воротами и звук удалявшихся машин.
      Еще через пару минут послышался вой сирен, перекрывавший шум и треск пламени. Она распахнула дверь и вышла к бассейну. Ноги не держали ее - она упала. Все ее существо переполняла невероятная ненависть.
      Глава 15
      Посол прибыл в гостиницу "Мейклз" через полчаса после того, как они вселились. Он был высоким, седым, галантным мужчиной. Глория приняла его в гостиной своих апартаментов. Кризи, Макси и Майкл зашли к ним спустя несколько минут. Кризи сразу же отметил, как изменилось поведение Глории ее общество можно было теперь назвать почти приятным.
      После того как официант подал кофе и вышел, посол взглянул на Кризи и сказал:
      - Я, конечно, знаю, кто вы и чем занимаетесь. Это не секрет и для полиции Зимбабве. Комиссар Джон Ндлову, между прочим, рассказал мне о том, как несколько лет назад вы с ним охотились друг на друга в горах Мозамбика.
      - Так оно и было, - ответил Кризи.
      Посол продолжал:
      - Ну что ж, сейчас он отличный полицейский. Насколько мне известно, в коррупции его никогда не обвиняли. - Он снова обернулся к Глории. - Заверяю вас, миссис Мэннерз, он провел самое тщательное расследование. Думаю, это не его вина, что оно осталось безрезультатным.
      - Он будет с нами сотрудничать? - спросил Кризи.
      - Да, хотя и без особого рвения. В таком деле, как расследование убийства, ни одному полицейскому не понравится вмешательство людей со стороны.
      - А как с разрешением на ношение оружия? - спросил Макси.
      - С этим все улажено, хотя убедить Джона в необходимости такого шага стоило немалого труда. - Он снова взглянул на Кризи. - Вы все еще американский гражданин, мистер Кризи?
      - Нет. Я, как и многие другие легионеры, через пять лет службы в Иностранном легионе принял французское подданство.
      - Как посол Соединенных Штатов я рад это слышать: мне бы не хотелось, чтобы вооруженные американские наемники бродили по стране, даже имея официальное разрешение полиции на ношение оружия. А ваш сын?
      - У меня мальтийский паспорт, - ответил Майкл.
      Не дожидаясь вопроса, в разговор вмешался Макси:
      - А я после окончания войны за независимость обменял свой родезийский паспорт на английский.
      Посол не скрывал удовлетворения. Он снова повернулся к Глории.
      - Миссис Мэннерз, мне хотелось бы пригласить вас в посольство на ужин, но, как я понял, вы пробудете здесь только сутки. А сегодня вечером, к сожалению, мне необходимо присутствовать на одном официальном приеме. Какие у вас планы на завтра?
      На этот вопрос ответил Кризи:
      - Завтра миссис Мэннерз, я и мистер Макдональд улетаем в Булавайо. Мы там пробудем недолго, ровно столько, сколько нужно, чтобы проследить за погрузкой оружия. Потом мы вылетим к водопаду Виктория, где миссис Мэннерз и ее сиделка поселятся в гостинице "Азамбези лодж", а мы с мистером Макдональдом отправимся в буш, поглядим на место убийства.
      - А ваш сын?
      Майкл снова ответил сам за себя:
      - Я на несколько дней останусь в Хараре. Последнее время я очень много работал, а теперь хочу немного развеяться - особенно вечерами.
      Посол задумчиво кивнул и сказал:
      - В Хараре на удивление разнообразная и насыщенная ночная жизнь, но я посоветовал бы вам избегать ночных клубов в некоторых районах города. Там иногда небезопасно. В стране такая безработица, что уровень преступности резко повысился.
      - Благодарю вас, - ответил Майкл, - я обязательно это учту.
      Посол поднялся.
      - Если вам что-то понадобится, звоните мне прямо в посольство без всяких церемоний. - Он обернулся и взглянул на Глорию. - Естественно, миссис Мэннерз, я прошу вас о том же. Если вы столкнетесь с какими-либо проблемами или решите, что я смогу вам чем-нибудь помочь, звоните не раздумывая. Я знаю, что вас привели сюда печальные обстоятельства, но тем не менее надеюсь, что путешествие к водопаду Виктория немного вас отвлечет. "Азамбези лодж" - прекрасная и очень спокойная гостиница. - Посол посмотрел на часы. Через несколько минут придет комиссар Джон Ндлову, а я, с вашего разрешения, позволю себе откланяться.
      Он подошел к Глории и пожал протянутую руку. Она одарила его редкой улыбкой. Мужчинам он руки не подал, но пристально взглянул на каждого и сказал:
      - Удачи вам, господа.
      Когда дверь за ним закрылась, Глория с некоторой торжественностью в голосе произнесла:
      - Ну что же, Кризи, вы только что смогли убедиться, что у меня все-таки есть волшебная палочка - посол был очень вежлив. Он готов все сделать, чтобы нам помочь.
      Кризи чертыхнулся про себя, потом сказал:
      - Он был вежлив и услужлив, поскольку является чиновником Министерства иностранных дел и своим назначением не обязан президенту. А сенатор Джим Грэйнджер заседает в правительственной комиссии по иностранным делам. Сенатор просто позвонил послу, и этот звонок объясняет причину его любезности. Как бы то ни было, результат оказался вполне удовлетворительным. Без разрешений нам пришлось бы иметь при себе оружие незаконно, а это могло бы осложнить нам жизнь.
      Прежде чем Глория успела ответить, в номер тихо постучали. Кризи открыл дверь.
      Джон Ндлову был высоким, плотным африканцем цвета эбенового дерева. Одет он был в отлично сшитый костюм с белой сорочкой, его галстук обозначал принадлежность к одному из воинских подразделений. Начищенные до блеска ботинки сверкали как зеркало. Мужчины обменялись долгими пристальными взглядами, потом Кризи сказал:
      - Я, конечно, видел ваши фотографии и узнал бы вас где угодно.
      Африканец кивнул.
      - А я однажды видел вас сквозь прицел своего ружья. Но вы были слишком далеко, и я решил подобраться поближе. Однако это была моя ошибка. Вам удалось ускользнуть, а позже, той же ночью, вы убили четырех моих людей.
      - Шла война.
      Африканец махнул рукой.
      - Да, была война. Хорошо, что теперь при встрече, вместо того чтобы стрелять друг в друга, мы можем спокойно выпить.
      Кризи тепло пожал протянутую ему руку. Потом он провел полицейского в комнату и представил его Глории и остальным. Джон Ндлову взглянул на Макси Макдональда и произнес:
      - Еще одно имя из прошлого. Вы уже были в стране после провозглашения независимости?
      - Нет, я решил переждать вдалеке, пока здесь все не встанет на свои места.
      Африканец слегка ухмыльнулся.
      - В то время это было мудрое решение, потому что "Скауты Селоуза"... Но теперь все уже позади.
      Кризи прошел в угол комнаты, где на небольшом столике стояли бутылки с напитками.
      - Что вам налить? - спросил он.
      Полицейский выбрал виски с содовой и рассказал Глории, что люди его ведомства не смогли напасть на след убийц ее дочери. Он заверил ее, что они приложили все усилия и будут впредь делать все от них зависящее. В последние годы такие убийства в Зимбабве - редкость. Никаких явных мотивов обнаружено не было. К сожалению, дождь смыл все следы. И тем не менее он обратился к четырем лучшим следопытам из отдела по борьбе с браконьерством. Спустя неделю их помощь была признана ненужной, потому что к тому времени стало ясно, что найти ничего не удастся. Комиссар даже отдаленно не мог себе представить, зачем надо было ее убивать, поскольку ничего из вещей не пропало. Он еще раз выразил сожаление и соболезнования.
      - Я внимательно прочла ваш отчет и не сомневаюсь, что вы сделали все от вас зависящее, - сказала Глория. - Но поймите и вы чувства матери. Надеюсь, вы не возражаете против того, что я привезла сюда этих людей?
      Ндлову сделал неопределенный жест.
      - Министр попросил меня оказать вам и им поддержку. Конечно, если бы вы привезли сюда команду обычных наемников, я стал бы возражать. Некоторые из них - просто головорезы, но Кризи и Макси Макдональд не такие. По собственному опыту знаю, что оба они - прекрасные следопыты и могут прожить в буше сколько угодно. Если остался хоть малейший шанс найти там что-нибудь, что проглядели мои люди, то именно они могут это сделать. Я, естественно, за последние дни изучил досье Макси Макдональда. Он бегло говорит на ндебеле и языках некоторых других племен, обитающих в тех местах. Это большое преимущество. - Он обернулся к Кризи. - Когда вы собираетесь отправиться в буш?
      - Откуда вы знаете, что мы туда идем?
      Полицейский улыбнулся.
      - Вы же сюда не рыбу на озере удить приехали. - Он указал на Майкла. А этот молодой человек знает что-нибудь об африканском буше?
      - Он впервые в Африке, - ответил Кризи. - Майкл на несколько дней останется в Хараре проветриться. А потом приедет к нам на водопад Виктория.
      Полицейский вынул из верхнего кармашка пиджака визитную карточку, протянул ее Майклу и сказал:
      - Если попадешь в какую-нибудь передрягу, сразу звони мне.
      Майкл поблагодарил его и убрал карточку. Потом из внутреннего кармана пиджака Джон Ндлову извлек несколько сложенных листов бумаги и передал их Кризи.
      - Вот временное разрешение на ношение оружия. Буду вам очень признателен, если вы не станете разгуливать с этим оружием у всех на виду в городских районах. Разрешения действительны в течение тридцати суток. Когда этот срок истечет, если потребуют обстоятельства, я их продлю.
      Кризи передал документы Макси, тот пробежал их глазами и одобрительно кивнул. После этого Кризи сказал африканцу:
      - Тридцати дней нам хватит за глаза. Либо мы на что-нибудь наткнемся, либо нас уже здесь не будет.
      - Я тоже так думаю, - сказал полицейский. Его голос теперь звучал официально. - Надеюсь, вы будете держать со мной связь и информировать меня о развитии событий. При этом прошу вас постоянно помнить, что вы находитесь на вверенной мне территории. Это оружие вы можете использовать лишь для самозащиты. Надеюсь, если что-то обнаружите, то не допустите самосуда.
      - Я понял, - ответил Кризи. - Мы лишь занимаемся розысками, не более того.
      Внезапно комиссар Джон Ндлову резко обернулся к Макси Макдональду и начал что-то быстро говорить на языке, который больше никто из присутствующих не понимал. Кризи знал, что они говорили на ндебеле. Макси медленно кивал, не сводя глаз с африканца. В конце концов тот вынул еще один лист бумаги и передал его Макси. Он внимательно его изучил, снова кивнул, сложил и засунул в задний карман брюк.
      Полицейский обернулся к Глории и перешел на английский:
      - Миссис Мэннерз, я от души надеюсь, что вашим людям повезет больше, чем моим. - Он подошел к ней и пожал протянутую руку, потом пожал руки всем остальным. Около двери он обернулся и сказал ей: - Не раздумывая звоните мне, если сочтете, что я смогу быть вам чем-нибудь полезен. - Он криво ей улыбнулся. - Или, конечно, звоните вашему послу. Этот человек, кажется, имеет здесь немалое влияние.
      Когда дверь за ним закрылась, Глория взглянула на Макси и нетерпеливо спросила:
      - О чем вы с ним говорили?
      - Мы обсуждали две темы. Ндлову посоветовал взять с собой в буш несколько золотых соверенов или южноафриканских рэндов. Особенно там ценятся золотые рэнды с изображением Крюгера. Полицейским запрещено предлагать информаторам вознаграждение, но на нас этот запрет не распространяется. Этот район страны один из самых бедных. Однако Ндлову подчеркнул, что импорт в страну золота без лицензии является незаконным и он об этом не должен ничего знать.
      Глория сказала:
      - Где же нам, черт возьми, достать эти золотые соверены или рэнды с Крюгером?
      Кризи и Макси переглянулись, потом Кризи указал на толстый брючный пояс, отделанный металлическими бляшками.
      - Такие люди, как мы, никогда не путешествуют без пары-тройки золотых монет. Металлические бляшки приделаны специально для того, чтобы на таможне золото не обнаружили. У нас хватит монет, чтобы купить пару деревень.
      Глория спросила:
      - А еще что вы обсуждали?
      Макси вынул из заднего кармана сложенный лист бумаги и передал его Кризи. Тот развернул бумагу, прочел про себя официальный текст документа и слегка ухмыльнулся.
      - Ну что там? - Глория просто не могла сдержать нетерпение.
      Кризи посмотрел на Макси, потом сказал ей:
      - Все-таки, кажется, иногда в Зимбабве самосуд случается. Документ этот касается исключительно Макси. Как бывший скаут Селоуза, он был служащим родезийских вооруженных сил. После войны их части объединили с партизанскими подразделениями. Макси формально из армии не увольнялся, и никто его от несения воинской службы не освобождал. Он просто перешел границу и скрылся. Этот документ, подписанный министром естественных ресурсов и туризма, является одновременно и приказом, и разрешением. Если в буше мы столкнемся с браконьерами, охотящимися на носорогов или слонов, Макси вменяется в обязанность их пристрелить. Если же он обнаружит какие-нибудь следы, указывающие на то, что браконьеры находились в данном районе в течение последних сорока восьми часов, он обязан преследовать нарушителей закона, как минимум, еще семьдесят два часа. Или до тех пор, пока не обнаружит по следам, что браконьеры ушли обратно в Замбию.
      - Что же это, черт возьми, происходит? - спросила Глория. - Я вас, ребята, спрашиваю - кто вам платит?
      Кризи вернул документ Макси и сказал ей:
      - Вероятность того, что мы столкнемся в этом районе с браконьерами, очень невелика - они там уже перебили почти всех ценных зверей. В любом случае, наше главное дело - поиски следов убийства вашей дочери.
      Макси кивнул.
      - Так оно и есть. Но если мы все же наткнемся на этих подонков, я их с удовольствием пристрелю.
      Глава 16
      - Похороны назначены на завтра.
      - В котором часу?
      - В четыре.
      - Я обязательно должна там быть.
      Инспектор Лау вздохнул. Он сидел рядом с Люси Куок, лежавшей на больничной койке.
      - Мисс Куок, я только что говорил с вашим врачом. Он настаивает на том, чтобы вы оставались здесь еще по меньшей мере три-четыре дня. Сама по себе рана не очень серьезная, но вы потеряли много крови и перенесли тяжелое потрясение.
      Она покачала головой.
      - Давайте не будем говорить о потрясениях - у меня к ним уже выработался иммунитет. Что касается потери крови, так мне сделали переливание, как только сюда доставили, и еще одно сегодня утром. Я должна быть на похоронах Колина Чапмэна.
      Инспектор Лау увидел в ее глазах непоколебимую решимость и кивнул.
      - Инспектор, - сказала Люси, - пожалуйста, пришлите за мной полицейскую машину.
      - Я сам за вами приеду, а после похорон привезу вас обратно.
      Она отрицательно покачала головой.
      - После похорон я поеду в аэропорт.
      - Куда вы собираетесь лететь?
      - В Зимбабве. Как раз в это время есть рейс на Лондон, а оттуда я уже доберусь до Хараре.
      - Вам необходимо еще несколько дней отдохнуть, но, думаю, оставляя Гонконг, вы принимаете правильное решение.
      Он тут же увидел в ее глазах ярость и услышал ее в голосе Люси.
      - Я вовсе не собираюсь скрываться от Томми Мо и 14-К. Мы с Колином решили, что я поеду в Зимбабве и попытаюсь найти связь между убийствами, которые произошли там, и смертью моей семьи. Колин был уверен, что такая связь существует, и ведет она к Томми Мо. Вы получали еще какие-нибудь известия от полиции Зимбабве?
      - Да, сегодня утром пришел факс. Миссис Мэннерз прилетела туда вчера на частном реактивном самолете вместе с тремя наемниками. Комиссар Джон Ндлову обещал держать меня в курсе дела.
      Она указала на телефон, стоявший около кровати.
      - Сегодня днем я закажу себе на завтра билеты, а потом перезвоню вам. Была бы вам очень обязана, если бы вы послали факс Ндлову и сообщили ему о времени моего прибытия.
      - Хорошо. Попросить его заказать вам номер в гостинице?
      - Нет, это входит в обязанности авиакомпании. Я как стюардесса имею много льгот.
      Инспектор прошел через комнату и выглянул в окно. Они были в больнице "Матильда", расположенной высоко на склоне горы. Он окинул взглядом раскинувшуюся вплоть до Каулуна панораму. Снаружи доносился слабый шум одного из самых деловых городов мира. Обернувшись к Люси, он сказал:
      - Колин был моим другом. Он был немногословен, но я его хорошо понимал. Мне показалось, что за те дни, что вы вместе разбирали документы вашего отца, он очень к вам привязался.
      Какое-то время Люси молчала, потом сказала:
      - В ту последнюю ночь он сказал, что любит меня. Наверное, так оно и было. Он выкинул меня через окно. Всю обойму он уже расстрелял... а сам остался там и погиб.
      Инспектор Лау снова подошел к кровати.
      - А вы любили его?
      Она медленно покачала головой.
      - Нет. Но он мне очень нравился. Может быть, я смогла бы его полюбить. Кто знает? Это судьба. Наверное, иностранцы влюбляются быстрее, чем мы.
      Инспектор Лау медленно направился к двери. Он обернулся к Люси.
      - Колин Чапмэн только походил на иностранца, но на самом деле он им не был. Его сердце, разум и душа принадлежали Срединному царству. Все, что мне сейчас надо, - это сердце, разум и душа Томми Мо... либо сидящего за решеткой, либо мертвого.
      С другого конца комнаты она спросила:
      - Вы его сами убьете?
      - Нет, я полицейский. Но иногда мне хочется, чтобы я им не был... Завтра я заеду за вами в три часа, а потом отвезу вас в аэропорт.
      Глава 17
      Перелет до Булавайо занял всего час. "Гольфстрим" приземлился около девяти утра. Следуя за сигнальными огнями аэродромного "лэндровера", он медленно катился по взлетному полю на специально отведенное ему место вдали от здания аэровокзала. Их ждала полицейская машина и еще один обычный "лэндровер". Стюард спустил лестницу, и через пару минут в самолет вошли двое белых. Один - в форме полицейского инспектора, другой - в типичной одежде белого фермера: рубашке с шортами цвета хаки и грубых замшевых ботинках по щиколотку. Фермер держал в руке большую брезентовую сумку.
      Макси знал обоих. Фермер был его двоюродным братом. В сумке он принес оружие. Хотя братья не виделись больше четырнадцати лет, встретились они так, словно расстались лишь вчера. Уж такими были эти родезийцы. Инспектору было пятьдесят с небольшим. Он обменялся с Макси теплым рукопожатием.
      - Вот это сюрприз! - сказал Макси.
      Инспектор ответил:
      - Еще бы! Я так и думал. Сначала решил остаться здесь на год после провозглашения независимости. В первое время приходилось несладко, но уже через два года дела помаленьку пошли в гору. Поэтому я и торчу здесь до сих пор.
      Макси широко улыбнулся.
      - Господи! Они тебя даже инспектором сделали. - Он обернулся к Кризи и сказал: - Это Робин Джилберт. Мы с ним еще в школу вместе ходили.
      Потом он представил инспектора Глории, которая весь короткий перелет изучала местную прессу. Полицейский сказал:
      - Думаю, вы сразу же направитесь к водопаду Виктория, поэтому прежде всего давайте разберемся с делами.
      Фермер положил на стол салона брезентовую сумку. Кризи достал разрешения на ношение оружия, полученные в Хараре от Ндлову, и передал их Робину Джилберту. Он сличил номера стволов с номерами, проставленными в лицензиях, расписался в документах и вернул их Кризи.
      - Мистер Кризи, - сказал он, - всегда, когда при вас, Макси или Майкле Кризи будет находиться это оружие, вы обязательно должны иметь при себе соответствующее разрешение на его ношение.
      - Ясно.
      Глория внимательно рассматривала целый арсенал ружей и пистолетов.
      - Святый Боже! - воскликнула она наконец. - Вас ведь только трое, а того, что здесь разложено, хватит на небольшую армию.
      Кризи стал ей объяснять, что к чему.
      - Это оружие предназначено для разных целей, соответствующих разным ситуациям. Мы, конечно, не будем постоянно таскать все это на себе. - Он указал на одну из винтовок. - Вот это, например, скорострельная дальнобойная винтовка. Рядом с ней легкий карабин двадцать второго калибра с глушителем. Это - два автомата Калашникова сорок седьмой модели, предназначенные для ближнего боя. Пистолеты "Кольт-1911" имеют высокую точность стрельбы.
      Он взял один из пистолетов и автомат Калашникова, положил их обратно в брезентовую сумку вместе с двумя лицензиями и сказал, обращаясь к фермеру:
      - Будь добр, проследи, пожалуйста, чтобы к вечеру это было доставлено Майклу в Хараре.