Максимус Гром (№2) - Атака Джокера

– Ясно, – вдруг перебил его Рамирес. – Предлагаю обсудить это потом. Давайте вернемся к Эдену. Я бы хотел все же дослушать отчет.

Идзуми кашлянул в кулак.

– Кроме доктора Синклера на главном компьютере Эдена мы нашли еще кое-что. Взгляните.

Перед советом возник… Квизианс. Голограмма администратора выглядела нелепо. На нем был ярко-желтый костюм в крупную клетку, зеленый галстук и соломенное канотье. Под мышкой он держал тросточку и, заливисто хихикая, травил дурацкие байки:

– Жил-был на свете мальчик один-одинешенек. Закончил Эден, стал много зарабатывать. Стали ему говорить: «Надо бы жениться!» Он все никак не мог понять зачем. Ему объяснили: «Вот так будешь все время один, а в старости стакан воды никто не подаст!» Послушал мальчик, женился. И вот лежит он, помирает в окружении своих многочисленных детишек, внуков, правнуков, невесток, зятьев и прочих родственников и думает: «Вот гадство! Пить-то совсем не хочется!» А вот еще…

Тут Идзуми выключил проектор.

– Подождите! – расстроился президент Рамирес. – Вдруг он бы рассказал что-то ценное! Вы его допросили?

– Голограмму? – спокойно спросил Идзуми. – Его только в Сетевых ресторанах теперь показывать можно, а не допрашивать! Похоже, кто-то заменил его программу на эту…

Инспектор явно хотел произнести что-то очень грубое, но, покосившись на мадемуазель Барбье, сдержался.

– А что сам Синклер? – Буллиган деловито насупился. – Я хочу знать об Эдене все! С того момента, как он появился, идо сегодняшнего дня. Включая все протоколы исследований, которые там велись.

– С этим вопросом не ко мне, – мотнул головой Идзуми.

Отто Крейнц подтвердил:

– Не получится. Доктор Синклер не идет с нами на контакт. Все, чего мы смогли от него добиться, – это короткая отповедь, что, мол, после того как мы погубили его гениальный технопарк, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.

– Что значит не идет на контакт? – сморщился Буллиган. – Он – программа! Заставьте его!

Отто тоскливо посмотрел на Буллигана и коротко сказал:

– Невозможно.

– Пригрозите стереть его! – рявкнул тот.

– Можно, – ледяным голосом согласился главный технический эксперт, – только нам это ничего не даст. Стерев Синклера, мы лишимся информации, которую он мог бы нам дать, раз и навсегда. И он это прекрасно понимает. Не говоря уже о том, что без доктора Си нам вообще придется туго. Уже сейчас все разработки встали. С тех пор как ученики Эдена проснулись, в мире уже образовался некоторый дефицит хороших идей… Например, я только вчера хотел заказать им анализ операций «Ио», чтобы понять, откуда взялась эта новая треклятая иконка!

С момента возвращения из Эдена Крейнц, как и Идзуми, не мог спать, пытаясь связать в своей голове все, что узнал и увидел, с событиями последних месяцев. Биофонная болезнь, Дэйдра МакМэрфи, скрытая война между военными и Бюро, Джокер, раскрытие внутреннего кода «Ио»…

– Вы что, думаете, я идиот? – перебил его Буллиган. – Если Синклер – программа, у него должны быть архивные файлы, их можно прочитать и без его согласия!

Отто поправил очки и сказал язвительно:

– Вы, наверное, думаете, что идиот – я. Если бы можно было прочитать архивные файлы, уверяю, мистер Буллиган, я бы их прочитал. Однако проблема в том, что доктор Синклер не совсем программа. Во всяком случае не в том смысле, в каком мы привыкли о программах думать. У него нет тела. Он существует только в виде цифровой трехмерной проекции, вроде тех, что используются на Сетевых аренах. Но при этом ведет себя как человек. Мы не можем прочитать его память, если он сам нам этого не позволит. Вот так. Змея, что держит в зубах собственный хвост. Уро-бо-рос, – произнес Крейнц по слогам.

Буллиган закрыл глаза ладонью и обратился к генералу Ли:

– Кстати, я хочу спросить – зачем вы настояли на блокировании архивов Эдена?

Генерал невозмутимо ответил:

– Чтобы Синклер не мог влиять на их содержимое. Мы хотим знать обо всех исследованиях, что велись в Эдене.

Буллиган проворчал себе под нос:

– Мне бы тоже очень хотелось знать обо всех исследованиях. Особенно про доктора Дэйдру МакМэрфи, которую мы никак не можем найти…

Генерал только пожал плечами. Буллиган хотел еще что-то сказать, но детектив Идзуми жестом его остановил, возвращаясь к теме Синклера:

– То есть доктора можно только разговорить, так? Сделать так, чтобы он добровольно начал давать показания. И как это сделать? Идеи есть?

Ответить никто не успел, потому что вдруг все мониторы разом мигнули и погасли. Через мгновение они заработали снова. На них всех возникла одна и та же картинка – тень человека на фоне кирпичной стены. Но даже по этому черному зловещему контуру и Буллиган, и генерал Ли, и Отто Крейнц поняли, кто это.

«Джокер!» – прокатился гулкий вздох.

Потом раздались изумленные голоса:

– Как он сюда проник?!

– Проверьте системы защиты!

Джокер только улыбался и здоровался:

– Привет, генерал! Все еще надеешься меня поймать? О, Рамирес! И старина Буллиган! Все в сборе. Первый раз я с вами так запросто участвую в столь высоком собрании. Интересное чувство… Простите, что отрываю от государственных дел. Отвлекитесь. Расслабьтесь. Сядьте поудобнее. Сейчас я вам покажу новый фокус. Я научился делать такие штуки, что вам не придется скучать.

– Ты о чем? – спросил Буллиган, нервно дернув своими медвежьими плечами.

– Кажется, вы недавно узнали печальную правду о докторе Си? – спросил Джокер. – И, кажется, подозреваете меня в организации взрыва? Я недавно к вам подключился и не слышал всей беседы.

– Но ты же вломился в Эден? – рявкнул Буллиган.

– У меня была личная встреча, – уклончиво ответил Джокер. – Я не собирался устраивать бойню. Наша цель была относительно тихо войти, забрать то, что нам было нужно, и выйти, не причинив никому вреда. Что-то пошло не так. Как я понял из вашей беседы, вмешался скрытый правительственный агент. Так что виновные в случившемся находятся среди вас, уважаемые. Ваш агент использовал наше нападение в своих целях. Его мишенью скорее всего была доктор МакМэрфи. А, генерал Ли? Как вы думаете?

Джокер подмигнул генералу.

Тот и бровью не повел, сухо ответив:

– Понятия не имею, о чем ты.

– Думаю, излишне говорить, что никому из вас я не верю, всех вас ненавижу и желаю поскорее избавить мир от вашего присутствия, – заявил Джокер. – Поэтому намерен разобраться в случившемся, найти виновных и наказать. Уж поверьте, много времени у меня это не займет.

Идзуми зашелся кашлем. Ему так хотелось поскорее разобраться с этим делом, что он был готов попросить о помощи хоть дьявола, хоть самого Джокера. Тот заметил странную реакцию инспектора и задумчиво посмотрел в его сторону. Потом сказал:

– И вообще, господа, с меня теперь взятки гладки. Можете отозвать агентов, что безуспешно пытаются меня убить, и отменить награду для хэдхантеров. Потому что я, видите ли, умер.

– Что за бред? – переспросил Буллиган. – А с кем мы сейчас разговариваем?

– Это вопрос философский, – Джокер щелкнул пальцами. – Забавно, я столько лет враждовал с Синклером, а теперь стал в точности как он. Аткинс не зря писал, что у Вселенной есть чувство юмора. Поэтому закон квантовых случайностей проявляется настолько странно.

В зале поднялся шум. Ли вцепился в ручки кресла. Рамирес разинул рот и начал махать руками, будто подавился. Первым в себя пришел Буллиган.

– Ты ушел в Сеть?!! – заорал он.

– Да, – коротко ответил Джокер. – Причем… Ладно, не все сразу. Переварите пока это.

– Почему мы должны тебе верить? – спросил Рамирес.

– Не должны, – мотнул головой Джокер. – Лучше посмотрите, что я теперь умею.

Он поднял руки. Пространство вокруг него начало плавиться. Он будто собирал картинку в комок и сжимал! Прямо на глазах у изумленных зрителей слепил из нее… дистанционный брелок. Нажал кнопку.

– Бам! – и рассмеялся. – А теперь поищите-ка военную базу «Чиверетта»…

Экран погас.

– Откуда ты про нее знаешь?! – крикнул Буллиган, но Джокер уже отключился.

Мониторы продолжали показывать кадры из Эдена. Генерал Ли повернулся к ним:

– «Большой брат»! «Чиверетту» на центральный экран!

Однако вместо картинки на экранах появилась надпись: «Уровень доступа к запрашиваемой информации – красный. Должен быть у всех лиц, находящихся в помещении во время демонстрации».

Мишель Барбье тут же встала и быстро вышла.

Центральный монитор слежения – огромная сенсорная матрица – отразил… пустое место и клубы серого дыма.

Раздался сигнал вызова. На сей раз с вирстбука генерала Ли.

– Генерал, наша база № 433 подверглась нападению. Предположительно в нее попала ракета. Докладывают, что ракету запустил «Океан 198».

Ли побелел как рисовая бумага.

– Найти виновных в утечке информации! – прорычал он.

Буллиган побагровел.

– Люди не виновны! – заорал он на генерала. – Это нападение Джокера! Вы же слышали, что он сказал!

Идзуми потянулся и зевнул:

– Такими темпами у нас скоро новая форма жизни появится.

– Какая? – машинально спросил Отто.

– Цифровая! Синклер, Джокер… Вы уверены, что это все? Если я хоть что-то понимаю в людях – у нас большие проблемы.

Крейнц посмотрел в потолок, потом уставился на Идзуми немигающими красными глазами.

– Так вот почему «Д»… Это Джокер!

Буллиган и генерал Ли недовольно уставились друг на друга, но в этом недовольстве ясно сквозило облегчение. Ни Бюро, ни военные в букве «Д» оказались не виноваты. А затем хором заорали:

– Так это он раскрыл код «Ио»!

– Он может управлять потоками информации в Сети как ему вздумается!

Несколько секунд было тихо. Люди краснели и бледнели, пытаясь осмыслить, что это означает.

Первым пришел в себя Буллиган. Он судорожно начал набирать на своем вирстбуке код. Потом сказал кому-то:

– Красный код! Не верить никаким электронным письмам и распоряжениям! Ничему, что исходит из Сети!.. Я понимаю, о чем говорю! Все приказы по атомной станции отдавать только лично! Доведите до сведения всех сотрудников – не доверять ничему, что приходит из Сети!..

Генерал следом тут же принялся диктовать общий приказ своим адъютантам.

Спокойствие сохранил только инспектор.

– Вот прикиньте, если бы вы ушли в Сеть, что бы вас беспокоило прежде всего? – медленно проговорил Идзуми.

– Возможность перезагрузки! – выпалил Крейнц.

– В точку, – кивнул детектив. – А как можно исключить эту возможность?

– Исключить… – Крейнц растерянно развел руками, глядя перед собой. – Ну… Ну… Надо сделать нечто такое, чтобы «Ио» не смогла запуститься без Джокера.

– Что это может быть? – продолжил свою мысль Идзуми.

– Хорошо, что вы с нами, инспектор, – сказал президент Рамирес. – Ваш доклад плавно переходит в военный совет.

– Что бы это ни было, я думаю, он это уже сделал, – пессимистично заметил Буллиган.

– Почему вы так уверены?! – с обидой выкрикнул президент. – Может… он не догадается! Невозможно, чтобы один Джокер оказался умнее нас всех, включая покойного Аткинса!

Генерал Ли метнул в сторону Рамиреса исполненный ненависти взгляд.

Президент Рамирес стал землисто-серым.

– Я… я могу выступить с обращением к народу… – пролепетал он, бессмысленно вытаращив глаза.

В этот момент бегущая строка NOW WOW! на одном из мониторов выдала сообщение:

NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!

Что-то скучно на планете, обезьяне, последние пятнадцать минут. Только астрофизики-любители подняли дебош в своей тусовке. Типа, со спутниками творится туманная дрянь. Сошли они со своих орбит и колбасятся как им вздумается.

Хоть бы наш любимый президент выступил с каким-нибудь обращением – давненько не смеялись мы с вами. Пусть отрабатывает доверие! Не для руководства ж мы его выбрали!..

Ладно, развлечем вас вестями из Буферной зоны. Ходят слухи, будто Ченг Паяльник ее больше не контролирует. Задолбался. Закрылся на своих островах и никого туда не пускает. Стреляет ракетами по всем, кого не звал. Бедненький наш президент! Как же он будет летать на свое ранчо под пальмами?..

Президент сделался бордовым от гнева, издал какой-то нервный писк и стукнул кулаком по столу.

– Требуйте опровержения! Немедленно! У меня нет ранчо в Буферной зоне!

– Ни у кого нет, – флегматично успокоил его Буллиган, – а за родственников мы не в ответе. К тому же ранчо можно снять или в гости к друзьям… Бу-га-га!

Шеф Бюро по информационному надзору издал свой фирменный смешок, нагло и хамовато подмигнув президенту.

Рамирес стал малиновым, но промолчал. Он нервно огляделся по сторонам. Было видно, что президент очень хочет сменить неприятную для него тему.

– Где личностный аналитик Барбье? – он нажал кнопку конференц-связи с секретарем: – Пусть Мишель немедленно вернется!

Отто Крейнц, все это время сосредоточенно слушавший чей-то доклад по биофону, подошел к общему экрану, ввел код и сказал:

– Вам лучше на это взглянуть.

Присутствующие некоторое время молча наблюдали, как военные спутники один за другим сходят со своих орбит.

Мишель вошла и села на свое место так же тихо и незаметно, как выходила.

Президент Рамирес, синевато-бледный, как прокисшее молоко, спросил у генерала Ли:

– Это Джокер? Это он делает?

В ответ Ли удостоил его таким взором, что президент вжал голову в плечи.

Генерал обратился к Мишель Барбье:

– Как вы думаете, почему он не выдвинул никаких требований?

Мишель кашлянула в кулак и заговорила ровным, лишенным всяких эмоций голосом:

– Я считаю, что Джокер не выдвигает требований, потому что пока не понимает своих новых возможностей и не адаптировался к своему новому состоянию. Его действия хаотичны, что свидетельствует об отсутствии какого-либо плана…

– Черта с два! – перебил ее Буллиган. – Он всегда так поступает! Я этого подонка хорошо знаю! Фокусничает вразнобой, кажется, ничего системного, а потом раз! И все складывается! Спецслужбы в д… в неприятностях! Думаете, его просто так десять лет поймать не могли? Постарше и поопытней аналитики зубы ломали…

Его перебил президент:

– Я бы попросил быть с мадемуазель Барбье повежливее…

– Грубость мистера Буллигана слишком известна, чтобы принимать ее всерьез, – ответила Мишель и едва заметно улыбнулась.

Генерал Ли склонил голову набок, так что его шейные позвонки хрустнули.

В помещении моментально повисла мертвая тишина.

– Все, что я понял, – процедил сквозь зубы генерал, – что этот мутант сейчас в Сети как рыба в воде. Резвится, выпуская наши ракеты по нашим же базам и уводя с орбит спутники. И чем скорее мы его уберем – тем меньше проблем в ближайшем будущем нас ожидает. Если кто-нибудь знает способ быстро уничтожить эту тварь, доложите.

– Я согласен отдать приказ о перезагрузке Сети, – тут же поспешно вставил президент Рамирес.

Отто Крейнц поднял руку.

– Это исключено, – сказал он, – ущерб, который принесет хайтек-пространству перезагрузка, сложно оценить даже приблизительно! Мы же видели, что произошло в Эдене, когда отключился его главный компьютер! Полный коллапс! Мгновенно! К тому же, чтобы перезагрузить Сеть целиком, нам понадобится несколько суток. Мы будем абсолютно беззащитны перед лотеками и пиратами Буферной зоны в это время. Не говоря уже об информационных и финансовых потерях корпораций.

– Плевать!.. – начал было Буллиган.

Но Крейнц перебил его, повысив голос:

– А главное – перезагрузка нам ничего не даст! Сеть выключится не сразу. В ней слишком много передаточных устройств. Она будет гаснуть сектор за сектором! Джокер сможет сохраниться на одном из стыковочных узлов Сети, сохраниться, а затем снова войти в виртуальное пространство после перезагрузки «Ио»! Перезагрузка Сети – крайняя мера! Я повторяю – крайняя! Разумеется, на нее придется пойти, если другие меры окажутся неэффективными… Задача номер один, на мой взгляд, – понять, что такое Джокер теперь, что он может и чего нам потенциально опасаться. Я бы выпустил «сонгов». Гончих, столько, сколько смогут создать серверы упредительной полиции, информационного бюро и Интерпола, объединив свои усилия.

– И что это даст? – поинтересовался Буллиган. – Если я правильно понял, он знает внутренний код «Ио», а значит, ему ничего не стоит заблокировать гончих, как и любые другие программы защиты. Через генеральную программу «Ио» Джокер может проникнуть всюду. Теперь Сеть против нас, как ни печально. И чем раньше мы это признаем – тем лучше. Перезагрузка – единственный выход.

Отто отрицательно качнул головой:

– Если вы помните, один из основных принципов Сетевой репликации – сохранение физических свойств. Иными словами, Джокер не может мгновенно стать умнее или сильнее, чем он был до перехода в цифровое пространство… – тут Отто замялся.

Его слова подхватила Мишель:

– Офицер Крейнц прав, мы должны понять, каковы возможности Джокера.

Чушь! – возразил Буллиган. – Чтобы обрести новую возможность в его нынешнем состоянии, ему достаточно просто поверить, что она у него есть!

Мишель Барбье не сдалась:

– Как раз это, мистер Буллиган, для человека сложнее всего. Как говорил Аткинс, «чтобы возможность появилась – в нее надо поверить. Все остальное лишь вопрос способа»

– Аткинс был шарлатаном, – сердито пробурчал Буллиган.

Крейнц возразил ему, причем с таким возмущением, словно собирался ринуться в драку:

– Аткинс был величайшим ученым и философом всех времен!

– Бросьте, – отмахнулся шеф Бюро информационной безопасности. – Я признаю его заслуги как инженера, но вся эта его философия… «Возможно все!» Что за ерунда?! Если я поверю, что могу летать, это совсем не значит, что тут же полечу.

– Разумеется, – холодно согласилась с ним Мишель, – если вам надо полететь, вы сядете в самолет, на параплан, в дирижабль. И будете летать! Потому что кто-то до вас поверил, что человек может летать, а затем просто нашел способ осуществить это.

Президент Рамирес не удержался от мелкой мести.

– Я не думал, что в наше время еще кто-то может воспринимать Аткинса столь буквально и примитивно… – произнес он глубокомысленно.

Одержав убедительную победу над Буллиганом, Мишель продолжила:

– В сложившейся ситуации доктор Синклер единственный, «естественный», если можно так выразиться, враг Джокера. Их вражда длится слишком долго и уже превратилась в одну из главных доминант поведения…

Тут Буллиган не стерпел:

– Вы серьезно?! Вы что, хотите выпустить в Сеть второго мутанта? И вместо одного монстра в Сети, который ворует наши спутники и взрывает базы, их станет два?

Генерал Ли приложил палец к губам.

– А почему бы нет? – медленно проговорил он. – Если мы выпустим в Сеть Синклера, возможно, он расправится с Джокером…

– Ага! И возьмется за вас! – перебил его Буллиган. – Помнится, с вами, генерал, он тоже не сильно ладил!

Мишель не дала разразиться скандалу:

– Как бы то ни было, но у нас есть образец, сходный с Джокером в ряде свойств. Я о докторе Синклере. Мы не можем понять, что есть Джокер, но директор технопарка Эдена в нашем полном распоряжении…

Крейнц тяжело вздохнул и слегка хлопнул ладонью по столу:

– Ничего не получится! Ну почему вы никак не поймете? Во-первых, доктор Синклер функционирует в аналоговой среде. Это все равно что пытаться взять рыбу и отправить ее биться с птицей. Синклер не сможет пройти через собственный шлюзовой портал. Виртуальная среда, которую моделирует «Ио», цифровая, сколько можно повторять? Синклер попросту не сможет в ней существовать. Иначе он давным-давно бы уже нашел способ выйти во внешнюю Сеть, – мотнул головой Крейнц. – А во-вторых, он не идет на контакт.

– Потому что ваши программисты никак не возьмут в толк, что он не программа, а человек, – парировала Мишель. – Мне кажется, я знаю, как найти к нему подход…

Генерал Ли жестом остановил Отто Крейнца, который явно собирался возражать.

– Мадемуазель Барбье, вы можете отправляться в Эден и приступать к работе. Военное ведомство возьмет все расходы по оплате вашей работы на себя. Мы предоставим вам самолет и все, что вы сочтете необходимым. Отправляйтесь сегодня же.

– Да, сэр, – ответила Мишель.

– Вы собираетесь доверить такую важную работу гражданскому лицу, генерал? – приподнял брови Буллиган. – Пятнадцатилетней девчонке?

Ли повернулся к шефу бюро и медленно, чеканя каждое слово, произнес:

– У вас другой план?

В глазах Буллигана мелькнуло замешательство.

– Тогда помогите ей, – не дождавшись ответа, процедил сквозь зубы генерал.

Идзуми постучал пальцами по столу. Почему генерал Ли так доверяет Мишель Барбье? Чтобы отправить на переговоры с Синклером гражданского личностного аналитика, нужна очень веская причина. Инспектору сильно захотелось узнать – какая?

Буллиган тряс своей медвежьей головой и ворчал:

– Уговаривать Синклера, чтобы он помог нам расправиться с Джокером, после того как закрыли Эден? Хм… ну-ну… Если получится, я признаю, что мадемуазель Барбье – величайший личностный аналитик в истории человечества.

Голос подал Отто Крейнц:

– Мне только что поступили данные от нашего аналитического отдела. Я сразу отправил им сигнал следить за происходящим, как только Джокер появился на экране. Так вот – они говорят, что Джокер изменяет коды локально, облегчая себе процесс перемещения по Сети. Это имеет некоторые последствия… Пока в микропропорциях, но они довольно быстро растут. Нечто вроде критической массы ошибок.

– Не понял? – приподнял бровь Буллиган.

Все остальные тоже замолкли и прислушались к техническому эксперту.

– Представьте, что Сеть – это идеально спроектированный автобан. Каждая дорога – вектор движения информации. Аткинс проложил оптимальные маршруты для прохождения данных. Такие, что перемещение гигантских массивов информации из любой точки хайтек-пространства в любую точку происходит со скоростью света. А теперь представьте, что у нас завелся некто, кто может перекрывать отдельные участки или вообще их блокировать, выстраивая свои собственные ходы и тоннели. Этот некто начинает перестраивать дорогу, на которой идет интенсивное движение. Возникают ошибки передачи данных. Информация не доходит до тех мест, куда она предназначалась. И наоборот – попадает к тем, кто ее совсем не ожидает. Пока что погрешность ничтожная. Но с каждым новым перемещением Джокера она растет. Ошибки накапливаются.

– И чем это грозит? – тихо спросил президент Рамирес.

– Пока не знаю, – пожал плечами Крейнц. – Ошибки возникали и раньше, в основном из-за технических проблем с оборудованием в точках отправки и принятия информации. Мы их быстро устраняли, и они не влияли на проходимость Сети в целом. Здесь же у нас получается нечто вроде…

– Нечто вроде аварий на скоростном шоссе, после которых возникают километровые пробки и все новые аварии, – мрачно закончил фразу Буллиган.

– К тому же, – Крейнц вернулся к проблеме, волновавшей его все больше, – поскольку я теперь почти уверен, что именно Джокер разместил новую кнопку на загрузочной панели Сети, то возникает большой вопрос – зачем он это сделал? И что будет, когда она заработает?

* * *

Едва Дэз успела включить свой биофон, ей тут же позвонила Дженни.

– Немедленно возвращайтесь! – крикнула она. – Здесь… У нас тут что-то странное происходит.

Кемпински подошла к Виктору, чтобы разбудить, но тот мгновенно вскочил на ноги, тараща глаза.

– Я готов, командор! Я не спал!

Увидев перед собой Макса и Дэз, Минг виновато улыбнулся и обмяк.

– Уже пора? – спросил он, бросив взгляд на бархатную, отливающую лунным серебром поверхность океана. – Ночью сюда такие рыбки приплывают, мы их светляками зовем. Несъедобные, одна слизь. Но когда плывут, так красиво!

– Надо ехать, – покачала головой Дэз.

– Надо так надо… – вздохнул Виктор, и все трое поспешили к паркингу.

Ночной Тай-Бэй был не похож на хайтек-город. Его освещали только тусклые контурные огни зданий и автобанов. Единственным освещенным объектом была резиденция командора. Тревожные лучи морских прожекторов без устали шарили вокруг здания. Инженеры восстановили подсветку отеля, чтобы видеть каждый сантиметр его стен в ночное время.

Всю Буферную зону электроэнергией снабжал один небольшой ядерный реактор. По каким-то причинам Ченг очень экономил энергию, которую тот вырабатывал. Злые языки утверждали: чтобы драть за нее втридорога и оставить будущим детям надежный источник доходов на будущее. Однако свою резиденцию командор освещал будь здоров. Причин для такого расхода электроэнергии было несколько. Для начала – личная безопасность командора. Но главным был не он, а «кабель-заложник». Ведь единственное место в Буферной зоне, где он выходил на поверхность, находилось именно в «Тай-Бэй Паласе». Больше того, когда-то в подвалах отеля разместили центр обслуживания Сетевого железа – оборудования, что обеспечивало передачу информации. Теперь там круглые сутки находился пост правительственных пехотинцев. Ченгу пришлось найти место для целого полка в своей резиденции и отдать лучшую позицию на рейде военному кораблю.

– У меня хорошая охрана, – грустно шутил командор, указывая на молчаливых военных, оккупировавших нижние этажи в «Тай-Бэй Паласе».

Неудивительно, что гости вроде Джокера, Джен и прочие повстанцы пребывали исключительно на крыше и ниже двадцатого этажа во избежание неприятных встреч никогда не спускались. «Тай-Бэй Палас» был единственным местом в мире, где солдаты Джокера и правительственные пехотинцы ночевали под одной крышей и обходились без пальбы. Зона вынужденного перемирия.

Когда Макс и Дэз вошли в гостиную, вся штурмовая группа уже была там.

Дженни ходила из угла в угол в большом волнении. Тереза лихорадочно просматривала какие-то кадры и базы данных на нескольких мониторах сразу. Констанц лежала на диване неподвижно, закрыв лицо руками. Уильямс, рыжий пилот и Корус курили на балконе. Спайк сидел рядом с Терезой и вглядывался в файловые строки с таким усилием, будто от того, что он там найдет, зависела его жизнь.

– Где вы были?! Почему так долго?! – закричала Дженни и тут же махнула рукой. Она явно была на сильном взводе.

– Что случилось? – Дэз бросилась к Терезе. – Это папа? Он вышел на связь?

Тереза кивнула и посмотрела на Кемпински с каким-то странным сожалением.

– Дэз… Твой отец… Он… Да, он вышел на связь, предложил нам посмотреть кое-что, и… – она ткнула пальцем в монитор, – мы увидели, как он взорвал военную базу, где находилось несколько сот человек.

Дэз бросилась к точке входа.

– Вы узнали, как его найти? – она начала говорить в три раза быстрее, чем обычно. – Надо выйти в Сеть. Надо с ним поговорить. Я уверена, он все объяснит. У нас просто нет всей информации…

Кемпински судорожно пыталась открыть пакетик с комплектом силиконовых контактов. Дженни подошла к ней и мягко положила свою ладонь поверх ее трясущихся рук.

– Я пыталась. Он… Он не хочет говорить ни с кем из нас. Мы идентифицировали его код и начали преследовать его, но у Терезы тут же появился запрос на подтверждение удаления кодов доступа в Сеть. Понимаешь? Он не хочет говорить с нами! И если мы будет настаивать, может аннулировать наши регистрационные пароли! Я не знаю как, но теперь он может просто выбрасывать нас из Сети! Такое впечатление, что она ему подчиняется. Он подстраивает ее под себя, как конструктор!

Дэз села в кресло.

– Я не понимаю… Но… Почему? – она перевела взгляд с Дженни на Терезу.

Та только пожала плечами. Дженни закрыла лицо руками, потом прошептала:

– Я думаю, что все дело в вирусе. Есть в нем что-то такое, что меняет характер человека при переходе в Сеть. Оба раза, когда вирус применялся, – результат был одним и тем же! Вместо человека появляется бездушный монстр, готовый на все ради своей цели. Убивать людей, держать их в нейрокапсулах годами! Это не может быть простым совпадением!

– Но Хьюго Хрейдмар воспользовался вирусом, и с ним ничего подобного не произошло, – заметила Тереза.

– Откуда ты знаешь, что он им воспользовался? – возразила Дженни. – Никто не знает, испытывал он вирус на себе или нет.

– Тогда почему его никто не может найти? Почему этого человека никто никогда и нигде не видел? – Тереза откинулась назад в своем кресле.

– Это сейчас неважно, – устало ответила Дженни. – Джокера надо остановить, пока он… Не смотри на меня так, Дэз! Мне тяжело говорить это! Второй раз близкий мне человек превращается в чудовище за считанные часы. Это надо остановить, пока еще есть возможность! Мы должны… Мы должны вернуться. Надо попытаться… Каким бы это ни казалось вам бредом, но мы должны попытаться вернуть Мартина к жизни. Другого средства нет!

– О чем ты говоришь? – непонимающе развел руками Спайк. – Разве сознание Джокера не отделилось полностью от тела?

– Должен быть способ вернуть его, – Дженни схватилась за голову. – Возможно, Хьюго знает, как это сделать.

– А как мы найдем Хьюго? Все спецслужбы хайтек-пространства не могут поймать Хрейдмара уже много лет, – скептически сказала Тереза.

– Энджил Льюис! Он может нам помочь! – воскликнула Дженни. – Джокер как-то сказал, что доктор Льюис иногда выходит на связь с Хрейдмаром!