И ты поверила. Ты решила отдать этому свою жизнь. Но закон квантовых случайностей обладает чувством юмора… Сам великий Аткинс про это говорил, – Ченг поднял вверх указательный палец. – Джокер покинул тебя, став таким же, как твой отец. Что теперь говорит твое сердце? Ты в смятении. Твой обезьяний мозг все еще цепляется за привычное. Тебе хочется бороться как никогда раньше. Тебе кажется, что можно все вернуть, все исправить. Да? Поэтому ты спасла мальчишку. Поэтому ты готова сейчас отдать за него жизнь. Не надо, Дженни. Все кончено. Того Джокера, что ты знала, больше нет. Ты сейчас так растеряна, что готова отдать жизнь за что угодно, лишь бы кто-то избавил тебя от нее, потому что жизнь твоя теперь пуста и лишена смысла. Не надо, Дженни. Это только так кажется. Ты думаешь, что пришел самый черный день твоей жизни и выхода нет. Но это не так. На самом деле наконец пришел тот день, когда ты можешь сама выбирать, как тебе жить. Ты сильная, сестра Электра. Мы будем рады видеть тебя в своих рядах. Так что оставайся с нами, забудь про Джокера и своего отца. Просто переверни страницу.

Некоторое время в диспетчерской стояла гробовая тишина.

Первой пришла в себя Дженни. Подошла к командору, положила ему руку на плечо, сказала с самым серьезным видом:

– Да, брат Паяльник, сериалов в телетеатре надо смотреть меньше.

– Думаешь? – скривил рот Ченг.

– Уверена, – кивнула Дженни.

Вдруг она сделала одно неуловимое движение. Настолько быстро, что Макс даже не успел сообразить, как это произошло. Джен держала Ченга за горло, приставив к его шее длинный острый штырь, выскочивший у нее из рукава.

– Дайте уйти Максу и Дэз! – крикнула она.

Никсон с медвежьим рыком дернулся вперед.

– Ты сама не выйдешь отсюда живой! – взревел он.

– А мне плевать, – заявила Джен. – Ты же слышал рассказ командора. Мне теперь все равно, за что отдать свою пустую и никчемную жизнь!

Дженни показала на вентиляционное отверстие в полу и приказала:

– Кидайте ключи от мотокартов сюда! Ну!

На шее Паяльника выступила кровь. Дэз и Громов вскочили. Лицо Кемпински стало белее краски на потолке. Губы дрожали. Остекленевшие глаза таращились на Дженни.

– Уходите! – крикнула та на нее и Макса.

Громов как во сне развернулся, нащупал руку Кемпински и потянул ее за собой. Сделал шаг, второй… И уперся в грудь правительственного пехотинца. Золотые нашивки на черном комбинезоне.

– Не торопитесь, – сказал ему их обладатель.

Макс поднял го лову и увидел…

Я активировал мультивизор, чтобы оценить расстояние до берега. Уже была глубокая ночь. Правда, луна и звезды светили очень ярко. Океан под нами казался ртутным от их сияния.

– Около десяти километров…

Машину болтало и лихорадило так, что казалось, мы вот-вот рухнем. В баке, похоже, уже остались одни топливные пары.

– Черт… Не долетим! – выкрикнул я.

Хаски тем временем обшаривал салон.

– Все квадролеты должны быть оборудованы штатными парашютами! – сказал он.

– Осталось немного! – крикнул я. – Только бы дотянуть до берега! Мы должны добраться!

Впереди уже показался туман, лежавший над восточной зоной лотек-пространства, но тут красный сигнал на приборной панели, который мигал и пищал, что горючее на исходе, начал издавать один непрерывный истошный звук.

– Падение неизбежно, падение неизбежно, покиньте салон, – заладила бортовая система безопасности.

– Придется прыгать! – заорал я, спешно отстегиваясь и вылезая из кресла пилота.

«Компьютер и оптический накопитель Дэйдры не должны попасть в воду!» – лихорадочно билось в голове.

Тут мой взгляд упал на алюпластиковый ящик, болтавшийся по салону. Я схватил черный чемоданчик с соседнего кресла и бросился к этому ящику.

Хаски стоял у двери, держась за ручку. Он был готов открыть ее в любую секунду.

– Что ты копаешься?! – крикнул он.

Я отмахнулся. Схватил ящик, открыл его и начал выбрасывать оттуда всякую мелочевку – неосвитчи, сигнальные маячки, пластиковые инструменты. Потом сунул туда черный чемоданчик, вытащил из-за пазухи ноутбук Дэйдры и тоже положил в ящик.

Квадролет резко ухнул вниз. Я понял, что двигатели встали и винты крутятся просто по инерции. Еще несколько секунд, и машина начнет падать просто вертикально вниз. Уже сейчас неуправляемый квадролет трясло так, что приходилось изо всех сил держаться за скобы на полу, чтобы не упасть.

– Открывай! – крикнул я Хаски, который вцепился в ручку, я видел, как побелели его пальцы.

Тот мгновенно распахнул дверь. Я кое-как подтянулся к выходу, толкая ящик перед собой.

– Прыгай!

Хаски бросил на меня странный, полный ужаса взгляд через плечо и сделал шаг вперед. Я вытолкнул ящик и полетел следом за ним, вниз головой. В воздухе успел сгруппироваться, перевернуться и войти в воду ногами. Но удар все равно был такой силы, что я перестал чувствовать собственные стопы. Квадролет пролетел еще пару сотен метров и врезался в воду, подняв огромную волну и столбы брызг.

– Сейчас от него пойдет воронка! Будет затягивать в глубину. Держись! – крикнул я, пытаясь найти глазами Хаски. В серебристом лунном свете это было непросто.

Наконец я увидел его. Он барахтался метрах в ста от меня, то и дело уходя под воду.

– Хаски! Хаски, держись!

Я поплыл к нему, рассекая воду широкими мощными гребками. Краем глаза успел заметить, как Хаски, отчаянно взмахнув руками, исчез под водой. Плыть было трудно. Если бы не бронежилет, державший меня на плаву, я бы вообще, наверное, не смог. Квадролет, уходивший в глубину, создавал воронку. Его магнитные винты, все еще продолжавшие вращаться, создавали эффект блендера, закручивая воду вокруг себя в могучие смерчи. Меня тянуло, будто трубой огромного вакуум-экстрактора, назад и вниз. Я изо всех сил сопротивлялся, стараясь хоть немного продвинуться вперед.

– Хаски! Хаски!

Я сообразил, что, если нырну, мне будет проще. Под водой не будет таких волн. Хотя сопротивление воды из-за квадролета, что тонул рядом, возможно, станет больше. Надо попробовать. Я набрал в легкие воздуха, нырнул под воду и активировал мультивизор.

Хаски барахтался под водой, еле успевая высунуть наружу нос. Его в отличие от меня не поддерживал высокотехнологичный предмет одежды из вспененного углепластика. Хаски изо всех сил колотил руками и ногами, чтобы оставаться на месте, и сопротивлялся водным смерчам, шедшим от винтов. До него было метров тридцать. Я делал немыслимой силы рывки, чувствуя, как мои мышцы болят и каменеют от напряжения. Еще чуть… еще десяток метров…

Я поднырнул под Хаски и вытолкнул его на поверхность.

– Ляг на спину! – крикнул я Хаски. – Расслабь все тело! Пусть волны качают тебя! Скоро этот чертов квадролет наконец утонет, и все успокоится!

Хаски попытался последовать моему совету, но ничего не получилось. Он никак не мог опустить в воду затылок, тянулся подбородком к груди, стараясь держать голову полностью над водой, и тут же начинал тонуть.

– Ладно, – сказал я. – Я лягу на воду! Меня держит бронежилет! Ты держись за меня! Крепко держись!

Я перевернулся на спину и лег на воду, уставившись на ослепительно яркое, усыпанное огромными звездами небо. У меня вырвался вздох:

– Опять…

– Что? – булькнул Хаски, вцепившись в меня обеими руками с такой силой, что я невольно напрягся, испугавшись, что мы утонем оба.

– Говорю, что совсем недавно уже видел такую картинку, – я показал на небо. – После того как сбежал от наемников Айрин.

– Ты все вспомнил? – дрожащим голосом спросил Хаски.

– Ага, – кивнул я. – Знаешь, несмотря на то что мы с тобой сейчас в полной… гхм… у нас большие трудности, я почему-то чувствую себя счастливым. Ты себе не представляешь, насколько это здорово – знать, кто ты такой!

– У тебя, наверное, от стресса разрушенные связи между нейронами восстановились, – вдруг заявил Хаски. – Я про такое тоже в Сети читал. Меня вообще все эти штуки, операции с памятью, жутко интересовали.

Он начал дрожать. Вода и правда была прохладной. Не совсем ледяной, но и нетеплой.

– Да, – согласился я, – мне в центре подготовки тоже, кажется, говорили, что для быстрого восстановления паттернов памяти, если те не окончательно уничтожены, применяют адреналиновую терапию. Я так боялся за тебя, что, наверное, получил адреналиновый шок…

– Вот видишь, сколько от меня пользы, – клацая зубами, заметил Хаски.

– Спасибо, – серьезно сказал я, – без тебя бы мне не удалось выбраться из Буферной зоны.

Хаски чуть помолчал. Потом спросил нарочито серьезным и деловым тоном:

– Так что ты там вспомнил-то? Из-за чего такая заваруха?

– Установка «Кибела», – коротко ответил я. – Огромный конвейер по производству нанороботов. Я должен был выяснить, где она находится. Виртуальный прототип «Кибелы», конструкторская версия, разработанная Дэйдрой МакМэрфи, находилась в виртуальной среде Эдена. В Бюро считали, что через эту видимую и доступную часть можно найти доступ к информации по всему проекту «Рой» в целом. Я должен был обнаружить в виртуальной среде Эдена «люки» – технологические входы. Места, где софт, управляющий виртуальной средой, открыт для изменений, – строящиеся здания, лаборатории и так далее. Я нашел одно из таких мест – лишний коридор в кампусе. Визуальный баг, который система забыла подчистить. Я установил в нем программку подключения к архивам всей системы, замаскированную под огнетушитель. Она должна была найти в архивах протокол «Кибелы», прочесть его целиком и скопировать. Когда все эти операции были бы закончены, я бы перегрузил все эти данные себе в голову и передал в Бюро. Это стало бы железным доказательством виновности доктора МакМэрфи и ее связей с военным ведомством, потому что наверняка они финансировали и организовывали производство реальной установки «Кибела». Фактического, осязаемого конвейера, который находится где-то в нашем реальном мире. Конвейера, который построен по чертежам виртуального Эденского прототипа.

– Ничего не понял, – тряхнул головой Хаски. – Что за проект «Рой»?

– Глобальная система дистанционного управления людьми через биофонные чипы, – ответил я. – Тот же принцип, что у насекомых. Только вместо химических ферментов – радиосигнал. Ее внедрение состоит из двух этапов. Первый – изменение настроек биофонной связи. Второй – распыление в воздухе миллиардов нанороботов, которые, проникая в человеческий мозг, произведут уничтожение нервных центров, ответственных за проявление воли.

– Ничего себе, – пробурчал Хаски. – А как быть с теми, у кого биофонов нет?

– После того как нанороботы уничтожат им соответствующие нервные центры – их можно не опасаться. Им будет нельзя послать управляющий радиосигнал, но они подчинятся простой силе. После чего вживление им биофонных чипов станет просто делом времени. Сопротивляться не сможет никто. Нанороботов нельзя увидеть. Ты даже не узнаешь, как они проникнут в твое тело, и ничего не почувствуешь, потому что все манипуляции они совершают на уровне атомов. Сам не поймешь, как превратишься в растение.

– И что? Ты знаешь, где конвейер, который их производит?

– Нет, этого мне выяснить не удалось. Дэйдра обнаружила меня. Я использовал как прикрытие репликацию одного из учеников. Эден – морозилка. Его ученики лежат в нейрокапсулах, подключенные к виртуальной среде, и считают ее – реальностью. Об этом никто не знает.

– Ничего себе, – пробормотал Хаски, – а еще говорят, что у нас на побережье жизнь ничего не стоит…

– Дэйдра МакМэрфи обнаружила подмену. Она отключила парня, репликацию которого я использовал, и шарахнула ему в голову из пушки квантового генератора. Он лишился памяти. Но поскольку я использовал его архивы для своих целей – получилось, что она уничтожила мои воспоминания. Правда, опосредованно, через нейронный импульс. Видимо, поэтому я и смог восстановиться. Меня отключило от системы, а через несколько минут на катер уже напали наемники Айрин. Дэйдра узнала мой идентификационный номер и определила фактическое местонахождение моего тела через систему глобального спутникового поиска. Хорошо, я успел выбраться из нейрокапсулы… Это был кошмар! Я не мог понять, кто я и где нахожусь. Реакция на нейронный импульс была постепенной. Я не мог понять, чего от меня хотят. Была страшная драка. Меня скрутили и первым делом удалили идентификационный чип агента. Вот видишь, тут, за ухом, рана? Чип просто выдернули пинцетом, вместе с кожей – чтобы Бюро не смогло отыскать меня. Они собирались доставить меня в лабораторию, хотели считать мою память и выяснить, что именно известно Бюро информационной безопасности о проекте «Рой» и какие еще агенты этим занимаются. Когда меня вывели на палубу, я собрался с силами, вырвался и кинулся за борт. Мне вслед начали стрелять. Две пули попали в бронежилет, под лопатку. От них остались синяки. Я потерял сознание… а когда очнулся, лежал в воде, вот как сейчас, и уже вообще ничего не помнил. Не знал, кто я и что со мной произошло. Когда активировал мультивизор и направил запрос на спутник – меня вычислили. Кто-то позвонил на мой биофон, а затем просто сжег чип. Что было дальше – ты знаешь.

Хаски молчал, пораженный моим рассказом. Вода вокруг успокоилась.

– Надо добраться до берега, – сказал я. – Похоже, квадролет уже на дне. Можно плыть, но сначала найдем ящик. Я уверен – в компьютере Дэйдры есть данные о фактическом местонахождении «Кибелы».

– Подожди, – Хаски наморщил лоб, – а как они собирались изменить настройки биофонной связи? Станции подключены к Сети, а в ней, насколько я знаю, вообще ничего без воли «Ио» нельзя поменять.

– Они меняли настройки станций локально, – ответил я. – Ставили новые программы на периферийных передаточных станциях связи. Они сидят там, как спящие клещи, до тех пор пока Сеть не перезагрузят. Тогда новые настройки вступят в силу автоматически.

Хаски фыркнул:

– Ну тогда можно не бояться! Требуется чудо, чтобы хайтеки вдруг решились на перезагрузку Сети! Даже не представляю себе, что должно случиться, чтобы это произошло!

– Если они выпустят нанороботов, то хайтеки и вообще все превратятся в безвольную биомассу. Военные смогут перезагрузить Сеть в любой момент.

– А как они сами собираются защититься от этих роботов? – спросил Хаски.

– Не знаю. Этого я не смог выяснить.

– Так почему же они до сих пор не выпустили свой рой? – продолжал сомневаться Хаски.

– Все ответы в том алюпластиковом ящике, – я показал на темный прямоугольник, что качался на волнах в нескольких метрах от нас. – Надо добраться до хайтек-пространства как можно скорее. Поплыли. До берега еще несколько километров, а мне тебя тащить и ящик толкать. Никогда бы не подумал, что бывают мародеры, которые плохо плавают! Ты же вырос на побережье!

– Зачем плавать самому, когда есть моторка? – проворчал в ответ Хаски.

На военном совете, который президент Рамирес собрал в своей резиденции на верхнем этаже Парламент-Скай сразу после злополучного заседания, разумеется, так и не удалось решить, что же делать с Джокером, перезагружать Сеть или нет, как добиться помощи от Синклера и так далее. Ни на один из этих вопросов ответа не нашли. Да, собственно, никто и не пытался толком искать. Все были слишком ошарашены и напуганы. Рамирес кричал и требовал от военных и Бюро немедленно сплотиться и сообща победить Джокера. Все согласились и разъехались по своим ведомствам. Военные – на базу «Микадо», в свой главный штаб, а Буллиган со своими людьми – в штаб-квартиру Бюро. О проекте «Рой» он сообщить все же не решился.

Буллиган предложил Идзуми и Отто Крейнцу ехать в его турбокаре.

– Почему вы им ничего не сказали? – напустился на Буллигана Крейнц, как только они оказались в машине.

– Мало ли… – проворчал тот, будто извиняясь перед Крейнцем. – Если генерал Ли поймет, что мы в курсе, – прикажет активировать «Кибелу»…

– Это еще что? – встревожился тот.

– Вторая часть их плана. Над этим работал наш агент в Эдене. Точно ничего не известно. Кроме того, что где-то на планете в эту секунду огромный конвейер произвел еще тысячу крошечных поганцев, способных забраться к вам в мозг и сделать с ним все, что будет угодно генералу Ли и Дэйдре МакМэрфи.

– Вы мне об этом не говорили! – возмутился Крейнц.

– О… – вздохнул Буллиган, – если бы я начал рассказывать вам эту историю целиком, от начала и до конца, на это ушел бы год.

Идзуми только сердито перевел дух. Когда они доехали до офиса Бюро, то сразу поднялись в кабинет Буллигана.

– Подумаем, что делать в относительно спокойной обстановке, – сказал шеф и вызвал агентов Нимуру, Никольскую и Страхова.

Когда они появились, Буллиган хлопнул в ладоши:

– Ну, начнем.

Первым снова заговорил Крейнц:

– Значит, так, учитывая все, что мы знаем о проекте «Рой»… Мистер Буллиган, не надо на меня так смотреть, я посвятил инспектора Идзуми в курс дела. Поскольку нам всем осталось жить десять дней, как уведомил этот маньяк Джокер, думаю, можно говорить открыто. Так вот, учитывая все, что мы знаем о проекте «Рой», – выходка Джокера нам даже на руку. По крайней мере решения о перезагрузке Сети генералу сегодня получить не удалось, а значит, он не сможет изменить настройки биофонов в ближайшее время. Разумеется, это только отсрочка. Но мы должны ее использовать. Придумать, как избавиться от Джокера, не потерять Сеть и уничтожить новые программы настроек биофонной связи, что военные заложили на станциях связи.

– Ну хорошо… – вздохнул Буллиган, прикрывая глаза ладонью и вертясь из стороны в сторону в своем кресле. – Вернее, плохо… Ладно, допустим, у Джокера есть доступ к нашим оборонным системам…

– Он у него есть, допущения излишни, – мрачно ответил Крейнц, просматривая длиннющий протокол взломов оборонной системы. – У него есть доступ ко всему…

– Кроме Эдена, – подал голос Игорь Страхов.

Присутствующие переглянулись.

– Квантовый компьютер, поддерживающий среду Эдена, – аналоговый. Ничто из внешней Сети не может в нее попасть просто потому, что находится в принципиально другом формате.

– Но как же они передавали данные исследований и решали хозяйственные дела? Хотя бы с поставкой тех же самых нейрокапсул?

– В Эдене есть шлюзовой портал, огромный, мощнейший конвертер, преобразующий информацию, появляющуюся в Эденской среде, в цифровой формат. Сейчас он отключен.

– Если мы хотим совещаться так, чтобы наш друг Джокер ничего не услышал, мы должны перебраться в Эден, – подвел итог Буллиган. – И подключиться к его среде.

– То есть залечь в нейрокапсулы? – недоверчиво приподнял брови Крейнц.

– Надеюсь, у них есть мой размер, – сердито пробурчал Буллиган.

– Нет! – запротестовал инспектор. – Больше я в этот хрустальный гроб не улягусь ни за что! Пусть лучше Джокер слушает, как я чавкаю, хожу в туалет и храплю по ночам!

– Но тогда вы не сможете принимать участие в попытках его остановить, – с улыбкой сказал Страхов.

– Вот и хорошо. Никто не расстроится, – пробурчал Идзуми. – У меня и без этого дел по горло. Вы устраивайтесь в гробики, примеряйтесь, через десять дней конец света может наступить, а вы уже будете готовы, уложены… На здоровье! Я лучше поищу вашего агента. Будем надеяться, что он жив. Я про «Кибелу»-то, о чем вы говорили в машине, не очень понял, но сообразил, что средство от этой неведомой напасти у этого потеряшки. Так что лучше бы его найти, пока не поздно.

Тут Крейнц постучал себя кулаком по лбу:

– Что-то здесь не сходится… – простонал он и сжал руками свою раскалывающуюся от боли и усталости голову. – Хорошо, положим, он запустит в воздух все ядерные ракеты… Хотя я уверен, что генерал Ли уже отдал приказ свинтить боеголовки со всех ракет, что только есть в хайтек-пространстве… Но зачем ему эта неработающая иконка в Сети?..

Тут все мониторы слежения, занимавшие стену в кабинете Буллигана, вспыхнули одной и той же картинкой.

– А вот и Джокер, – сказал Идзуми, скрещивая руки на груди и усаживаясь на край огромного старинного стола Буллигана.

– Маленькое дополнение к вашей милой беседе, – сказал с экрана Джокер, улыбаясь и складывая на груди руки. – Смотрите.

На экране возникли «соты». Огромный гараж в виде гигантских пчелиных сот, какие пристраивают к глухим стенам зданий. Роботы-парковщики, перемещаясь по вертикали и горизонтали, ставили турбокары в свободные ячейки, выдавая хозяевам жетоны.

Внезапно один из этих роботов схватил ближайший турбокар и… выбросил его наружу. Машина описала дугу и грохнулась прямо посреди автобана, где в нее с ходу врезались еще три турбокара на полном ходу. Место аварии мгновенно превратилось в кашу! Десятки машин и мотокартов, несшихся со скоростью от трехсот до пятисот километров в час, влетали в образовавшееся месиво, создавая немыслимый затор!

– Боже… – тихо выдохнул Отто.

Джокер поджал губы и опустил голову.

– Вот вам еще демонстрация, – сказал он.

Картинку на экране сменил робот-уборщик. Он медленно катился по улице, втягивая в себя пожухшие облетевшие листья.

– Внутри этого робота находятся измельчитель и капсула с кислотным составом. Она превращает листья в один из компонентов для биопластика, – произнес Джокер. – А теперь смотрите.

Робот-уборщик на мгновение остановился. Потом развернулся и покатился к… распределительному щиту!

Оказавшись близко, он поднял шланг и… выстрелил струей кислоты в дверцы! Те были прожжены мгновенно! А следом задымился щит. Во все стороны полетели искры!

– Думаю, одного щита недостаточно, – задумчиво произнес Джокер.

Картинка на экране распалась на десять секторов. В каждой из них роботы-уборщики повторили операцию со щитами в разных кварталах. Почти синхронно! Тут же, мгновенно, начали гаснуть указатели и свет в домах! Остановился поезд метро над автобанами! И… погас контур защитного экрана над старым черным бетонным колпаком консервации токийского склада ядерных отходов.

– Теперь хорошо бы, чтобы в центр купола рухнул грузовой квадролет, переносящий, скажем, бочки с химической смесью для изготовления углепластика, – медленно проговорил Джокер. – Кстати, вот и он.

На экране появился тяжелый грузовой квадролет «Леон Тревел», медленно тащивший грузовую платформу бочек. Много, много тонн!

Квадролет поравнялся с куполом… и пролетел мимо.

– Я обещал дать вам десять дней на прощание с жизнью, – рассмеялся Джокер. – И намерен сдержать слово. Так что… наслаждайтесь. Техногенная цивилизация – оружие само по себе. Генерал Ли может отключить оборонный комплекс хоть целиком, это вас не спасет. И его тоже. Хотя надо признать, проект «Рой», что он задумал, поражает грандиозностью размаха. Генерал Ли великий человек. В своем роде, разумеется. Вы бы знали, как он злится, что его гениальный план оказался под угрозой срыва, – Джокер рассмеялся. – Он так все хорошо задумал, а тут я, ваш агент, Макс Громов со своим «Моцартом»… Одним словом, закон квантовых случайностей в действии.

Мониторы погасли.

– Чертов маньяк! Мы слова не сможем сказать так, чтобы он не узнал! – грохнул кулаком по столу Буллиган.

– Он знает про «Рой», возможно даже больше нас, но, похоже, не намерен ничего предпринимать, – с горечью произнес Крейнц. – Хотя Джокер с его нынешними возможностями мог бы в два счета найти программы новых настроек на станциях связи и просто стереть их.

Тут монитор вспыхнул снова. На нем возник Джокер и обратился к Отто:

– Видите ли, – сказал он, – когда я обнаружил в военных базах данных информацию о «Рое» и понял, что именно они собираются сделать, то именно тогда и принял решение уничтожить цивилизацию совсем. Согласитесь, само наличие такой технологии говорит о том, что человек так и не смог стать разумным существом. Он по-прежнему животное, жаждущее контроля над средой своего обитания и лидирующего положения в стаде. В сочетании с высокими технологиями эти два стремления могут привести к глобальной катастрофе. Спасти цивилизацию и человечество как несовершенный, но любопытный вид может только резкий эволюционный скачок. И я его обеспечу.

Экран снова погас.

– Готовьте самолет! – рыкнул Буллиган кому-то в свой биофон и обратился к присутствующим: – Надо лететь в Эден! Тут оставаться больше нельзя.

Отто Крейнц отрицательно мотнул головой.

– Я останусь в «Нет-Тек». Сеть нестабильна. Я постараюсь найти какие-нибудь новые технические возможности… Или хотя бы понять, чего нам ожидать в ближайшее время. Кроме того, «Ио»… Учитывая все происходящее, мне надо быть рядом с главным компьютером.

Буллиган мрачно посмотрел на него.

– Выдумаете, генерал Ли может решиться на захват «Нет-Тек»? – спросил он.

Крейнц почесал свое ухо:

– Ему было нужно решение о перезагрузке. Но если все, что вы обнаружили по проекту «Рой», правда, то Сеть можно перезагрузить и насильственно. Есть там Джокер или нет его, для военных, видимо, не имеет значения. Загрузятся их новые настройки, «Рой» вступит в силу, и с Джокером они как-нибудь договорятся. А после того как все это случится, протестовать уже будет некому. Мы с вами станем частью армии биороботов генерала Ли.

Буллиган глубоко вздохнул:

– Я прикажу усилить охрану «Нет-Тек». Переведу туда всех агентов, каких только смогу. Они превратят башню технического управления в неприступную крепость. Как говорил мой отец – надо готовиться к худшему и надеяться, что его не случится.

Идзуми нервно поежился:

– Я тоже никуда не полечу. Дайте мне квадролет, чтобы попасть в Буферную зону. Если ваш агент где-то там, я попытаюсь его найти. Правда, не представляю, как это можно сделать.

Крейнц удивленно приподнял брови:

– Я тоже не представляю, как вы это сделаете, Идзуми.

– Начну с командора Ченга, – ответил тот. – Паяльник мне кое-чем обязан… С очень давних времен. Когда-то давно, когда он еще имел хайтек-гражданство, а я только начинал служить в Интерполе, мы столкнулись на одном деле. Уверен, он меня вспомнит.

– Что ж… – Буллиган сложил руки за спиной. – Будем надеяться, что каждый из нас сможет осуществить то, что задумал.