Евгений Кукаркин
      Грызу небо зубами (Операция в Мали)
      Написано в 1999 - 2001 г.г. Приключения. 2-я редакция февраль 2003 г.
      Наше грязное переполненное людьми судно медленно подползает к деревянному пирсу. Ловкие полураздетые негры поймали канаты и прикрутили сухогруз к огромным черным столбам, раскиданным вдоль всего настила пристани, и тут же крики и визг поднялись до небес. Пассажиры с тюками и сумками ринулись на берег в толпу встречающих и любопытных.
      Я не спешу и жду, когда уменьшится давка, не желая толкаться среди этих мокрых и потных тел. Наконец, основная масса нервных исчезает с палубы, и я неторопливо спускаюсь по трапу вниз. Несколько негритят ринулись ко мне, толкаясь и крича, начали вырывать из рук сумку.
      - Пошли вон, - рявкаю на них по-английски.
      Мальчишки отскочили, только двое наиболее упорных все еще держались за ремни сумки, но и увидев двух здоровенных негров в военной форме и малиновых беретах, подошедших к нам, разжали пальцы и отошли в сторону.
      - Вы, капитан Петроф? - на правильном английском спросил некрасивый широкомордый капитан в черных очках.
      - Да.
      - Я - капитан Тонго. Мы прибыли за вами. Отдайте шоферу ваши вещи.
      Он кивнул своему сопровождающему, и тот, отдав мне нелепо честь, подошел и подхватил сумку.
      - Пошли, - махнул капитан рукой в сторону построек.
      Офицер пошел впереди, раздвигая своим корпусом сразу притихшую толпу. Мы прошли что-то похожее на таможню и оказались на пыльной площади, забитой примитивными торговыми палатками и просто навесами от палящего солнца, а также покупателями и воришками. За базаром вдоль дороги замерли изношенные машины, среди которых выделялся армейский "Виллис".
      Машина несется по дороге мимо нищего города. За нами поднимается и медленно сносится в сторону столб пыли. Негры сидят впереди и молчат. Проехали город, обогнули какое-то экзотическое кладбище, выбрались в полупустынную местность, покрытую кустарником, и тут противно скрипят тормоза нашего "Виллиса". Пыль от машины накрывает нас, и, когда она под действием ветерка относится в сторону, я вижу в руке капитана Тонго, повернувшегося ко мне,... пистолет, направленный мне в лоб.
      - Ты что? - ошеломленно спрашиваю я.
      - Тебе, белый, пришел конец.
      - Почему?
      - Мы - повстанцы.
      Я - в полной растерянности. Это - конец, ведь меня как раз завербовали воевать против них!
      - Но эта форма... я ничего не понимаю.
      - Форму мы приобрели, шлепнув тех людей, которые должны встретить тебя в порту. Вылезай из машины, не стоит пачкать ее кровью . Вот в этих кустах ты и простишься с жизнью.
      Я соскакиваю на землю. Капитан Тонго медленно выползает через дверцу, стараясь держать меня на мушке. Ствол пистолета дрожит из-за его неуклюжих перемещений. Вдруг негр насторожился, его лицо скривилось.
      - Это еще кто? Вот черт!
      Я оглянулся. За кладбищем появился столб пыли, он стремительно приближался к повороту дороги и, наконец, долетел до участка дороги рядом с нами. Что-то неразличимое в клубах пыли, похоже, грузовик, приближается на бешенной для такой дороги скорости.
      - Слушай, ты, - свирепеет капитан, - стой рядом и не шевелись...
      Он торопливо засовывает пистолет в кобуру, прижимается спиной к машине и обращается к шоферу на непонятном для меня языке. Шофер выпрыгивает из Виллиса, поспешно поднимает капот машины и начинает делать вид, что копается в двигателе. Грузовик надвигается на нас, поднимая за собой столб пыли, и я замечаю каски солдат в кузове. Надежда на спасение мелькает в голове. Грузовик проносится рядом, и сразу пыль накрывает нас, я срываюсь и бегу в эту желтую мглу за машиной. Пыль быстро сносит, еще быстрее удаляется звук двигателя. Сзади раздается противный звук автомобильного клаксона и тормозов. Я отпрыгиваю в сторону, ожидая увидеть проклятый "Виллис", но передо мной оказывается серый "Мерседес", который тут же окутался пылевым облаком, вот оно растаяло, и стекло дверцы поползло вниз. В окно высунулась черная женская головка в темных очках с многочисленными косичками, она кричит мне что-то. Я бегу к машине. Из-за рассеивающейся пыли, сзади вдруг выныривает еще грузовик, тоже с солдатами и застывает, почти коснувшись "Мерседеса". В легковой машине только женщина за рулем.
      - Возьмите меня с собой...
      - Кто Вы? - вдруг спросила девушка на приличном английском языке.
      - Я летчик, прибыл добровольцем из Европы.
      - И что Вы делаете посреди дороги?
      - У нас сломалась машина.
      - Да, да... я видела.
      - Я только что с парохода, меня встретили военные.
      - Ладно, садитесь. А вещи... Вы разве не будете забирать вещи?
      - Они потом завезут.
      Я запрыгиваю в любезно открытую дверь с правой стороны машины. Мы трогаемся, и грузовик с солдатами двинулся за нами.
      - Это ваша охрана? - спрашиваю я, оглядываясь назад.
      - Да. Они все время со мной.
      - Кто же вы, королева, принцесса...?
      Она засмеялась:
      - Нет. Но сейчас - война, и повстанцы не прочь захватить меня в плен или убить, ведь мой папа - самая известная личность в Мали. Он - начальник комитета безопасности страны.
      - И поэтому два грузовика с солдатами разъезжают с вами по дорогам...
      - Что вы думаете, я по своей охоте мотаюсь? Ничего подобного, папа приказал переехать на базу из нашего поместья - там стало совсем небезопасно.
      Я оглядываю свою собеседницу, у нее ровненький носик, щеки булочкой и красивые чуть припухшие губы. На девушке белая кофточка, которая подчеркивает грудь, и красная юбка, не сильно скрывающая стройные ноги. А вроде ничего...
      - Давайте знакомиться. Мое имя - Николай, а Ваше?
      - Дези.
      - Вы хорошо говорите по-английски, учились в Европе?
      - Нет, я была в Америке, там провела все детство и только два года назад, по требованию папы, вернулась. А вы откуда?
      - Из Европы. Я русский.
      Она ловко ведет машину и хорошо держит дистанцию с первым грузовиком, хотя пыль иногда накрывает нас своими волнами. Сообщение о том, что я русский, она пропустила мимо ушей.
      - Вы - летчик?
      - Нет, вертолетчик.
      - А..., знаю. Один раз в Америке, я прокатилась на вертолете вокруг статуи свободы. Ничего..., даже не страшно было.
      Мы въехали в какой-то поселок. Дези сбавила скорость и вовремя, появившиеся словно из-под земли полуголые дети что-то орали нам и приплясывали, чуть не наскакивая на корпус машины. Наконец последняя хижина исчезла, и мы понеслись по прямой дороге дальше.
      - Скажите, Дези, а зачем вас папа востребовал из Америки, разве родители не озабочены в вашей безопасности? Там, в Америке не так опасно, как здесь.
      - Это - правда, но, как мама говорит, я - преступница. Мои сверстницы давно замужем, нарожали кучу детей, а я проболталась за границей и не нашла себе достойного принца. Поэтому меня и вызвали.
      - Жениха здесь нашли?
      - В общем-то, да. Это будет политический брак. Папа хочет выдать меня за генерала Иесса...
      - Что же здесь политического? Генерал-то воюет, небось, на стороне правительства.
      - И да, и нет. У нас каждый генерал - политическая фигура, которая может иногда и не поддержать правительство, и с этим ничего сделать не могут.
      Грузовик, едущий впереди нас, остановился, пыль отнесло в сторону. Мы подкатили сзади, и тут же рядом с "Мерседесом" появилась военная полиция.
      - Все. Доехали, - сказала Дези.
      - А где база?
      - Здесь за воротами. Это пропускной пункт.
      Пыль совсем рассеялась. Я увидел колючую проволоку, растянутую на кольях и расползшуюся вправо и влево от дороги. В стекло дверцы постучали. Полицейский в каске согнулся, пытаясь меня рассмотреть.
      - Что это он?
      - Проверка документов.
      Хорошо хоть этот лжекапитан не утащил у меня бумаги. Я вытащил паспорт и, опустив стекло, протянул полицейскому, тот пролистал несколько страничек и, ничего не сказав, исчез за стоящей впереди машиной.
      - Куда этот тип утащил мой паспорт?
      - Не беспокойтесь, все будет в порядке.
      Через пять минут все тот же тип молча вернул документы. Мы тронулись дальше, проехали ворота, и тут я заметил, что пыли больше нет, колеса машин катятся по асфальту. Перед нами появились приличные каменные коттеджи, и, вскоре, настоящая улица европейского городка приняла наш кортеж.
      - Я Вас сейчас подвезу к комендатуре, а там вас распределят, покажут, где надо разместиться.
      - Хорошо. Спасибо вам большое.
      "Мерседес" подкатил к двухэтажному белому строению, охраняемому несколькими солдатами. Я открыл дверцу и вылез наружу.
      - До встречи, - кричит мне негритяночка.
      "Мерседес" умчался в окружении охраны дальше, а я вошел внутрь здания.
      Сидящий за барьером лейтенант долго изучал мои документы, сверялся с какими то бумагами и, наконец, кивнул головой.
      - Господин, капитан, - на корявом английском обратился он ко мне, зайдите в комнату 24 на втором этаже этого здания.
      - Хорошо.
      За столом сидит совсем седой холеный негр в дорогом гражданском костюме.
      - Очень рад вас видеть, капитан Петроф.
      - Простите, с кем имею честь говорить?
      - Генерал Корадо, начальник службы безопасности страны.
      - Хм... Так это яс вашей дочерью приехал сюда?
      - Да, вы. Я разглядел вас в окно. Хочу спросить, как же вы оказались в машине моей дочери?
      - Меня в порту встретил капитан Тонго, который сказал, что послан довести до базы. Мы сели в его машину и, выехав за город, вдруг остановились на дороге. Капитан внезапно заявил, что послан меня убить, и вытащил оружие, на мое счастье на дороге появились машины охраны вашей дочери, я постарался остановить их, и упросил ее взять меня с собой.
      - Понятно. Как выглядел капитан Тонго?
      - Крупный, выше меня ростом, с широким лицом и большим приплюснутым носом...
      - Говорите, очень высокий?
      - Да.
      - И свободно говорил по-английски.
      - Да.
      - Вам повезло, что остались живы. Судя по всему, вы встретились с командиром местного повстанческого отряда Тинто.
      - У него остались мои вещи.
      - Это не так ужасно. Ужасно то, что вы даже не осознаете, что подвергли опасности мою дочь, остановив ее машину почти около убийц. Этот изверг мог пристрелить вас и ее. Капитан Петроф, будем считать, что вам и моей дочери повезло, но в следующий раз, если будете невнимательны, все может кончиться плохо. Решим так, сегодня будете отдыхать, а завтра я хочу слетать в соседнюю провинцию Ванин. Так что будьте готовы. Увидимся завтра.
      - А куда мне сейчас идти?
      - Вас проводят.
      Я вышел из кабинета и тут же увидел ожидающего меня напротив двери солдата, почти мальчишку в военной форме с автоматом за спиной. Он стал мне показывать знаками, чтобы я шел за ним.
      Мой пункт назначения - это небольшой каменный домик, утонувший в густой зелени сада. Провожатый доводит меня до двери и протягивает на ладони ключи, после этого нервно отдает честь и уматывается на улицу. Еще не успел вставить ключ в замочную скважину, как услышал за спиной:
      - Эй, приятель, по-русски говоришь?
      Я обернулся. Между кустами виднелся забор, за которым стоял здоровенный полураздетый парень с бородой.
      - Говорю.
      Подошел к нему и представился:
      - Капитан Петров.
      - Завербовались сюда летать на вертолетах?
      - Да.
      - А я - капитан Мамонтов, - ваш оператор и сосед по дому.
      Он протягивает мне руку, и я крепко ее жму.
      - Только что из России? - спрашивает мой сосед.
      - Можно считать - только что . Почти две недели добирался сюда.
      - Как она там?
      - Как и всегда. Москва на месте, а в остальном тоже все по-старому. Вы не расскажете мне, что творится здесь? Почему меня так быстро сорвали и отправили в эту страну?
      - Здесь - все погано, капитан. Правительственные силы держат только побережье и промышленные районы, а повстанцы - всю северную часть республики, их все время подпитывают из ЮАР - добровольцами, вооружением, техникой, продовольствием. Некоторые отряды повстанцев добрались до этого района, и теперь здесь идут бесконечные бои. В этот напряженный момент ваш предшественник нелепо погиб. Утонул...
      - Как утонул?
      - А так. Пошел купаться в море и не вернулся.
      - Тело нашли?
      - Нет.
      - Может, он все же жив, и его утащили повстанцы?
      - Нет. В море видели касаток, они могли его утащить.
      - Какой вертолет мне дадут?
      - МИ-28. Их всего два. Одним управляет капитан Сабуров, а другим теперь вы.
      - Мне сказали, что завтра мы полетим..., почему же не Сабуров?
      - Кто сказал?
      - Начальник службы безопасности... генерал Корадо.
      - Вот гад. Вы опасайтесь его капитан, это самая подлая и скверная личность в стране. Все интриги и авантюры исходят от него. А по поводу второго вертолета..., он пока в ремонте... Повстанцы повредили его, когда он патрулировал подступы к электростанции.
      - А чем вы занимаетесь в свободное время.
      - Телевизора здесь нет, радио бесполезно слушать, не зная их языка, остаются только кабаки и танцы. В гарнизоне есть хорошие притоны и бары. Местные туземки бывают очень симпатичны, они часто приходят на танцы, вот этим и забавляемся.
      - А где можно поесть?
      - Питаемся в барах, кафетериях или других забегаловках . Ближайшее кафе через домов двадцать, там такая площадь..., от нее уже центр городка начинается.
      - Ладно. Ты извини , капитан, я немного устал, пойду отдохну.
      - Конечно, конечно. Если хочешь, мы вечерком сходим в центр?
      - Договорились, разбуди меня.
      Я пошел к домику опять, открыл дверь и увидел вполне приличную мебель, хорошо подобранную к цвету стен. Долго исследовать дом мне не хотелось, нашел ванну, побрызгал на лицо и руки холодной водой и завалился на первый попавшийся диван.
      Чьи-то руки трясут меня.
      - Капитан, вставайте. Вы просили, чтобы я вас разбудил.
      Это Мамонтов, мой сосед.
      - Сколько времени.
      - Семь часов вечера. Вы так устали, что не закрыли за собой дверь. Здесь так делать нельзя...
      - Разве она не захлопывается? А впрочем..., если бы я ее закрыл, вы бы меня не смогли разбудить. Черт, я проспал почти девять часов.
      - Вам надо еще привести себя в порядок... Я на всякий случай принес бритву. Видел, что вы пришли без вещей.
      - За бритву - спасибо. С сумкой действительно произошла неприятность.
      - Украли?
      - Хуже, отняли.
      - В этой стране все возможно. Пятнадцати минут Вам хватит?
      - Да.
      - Тогда я зайду попозже.
      Я успел побриться и даже окунуться в ванну с холодной водой. Мамонтов пришел точно через пятнадцать минут.
      - Моя одежда сойдет до хорошего кабака? - спрашиваю его.
      - Нормально, здесь в галстуках никто не ходит.
      - Тогда пошли.
      Мне показалось, что это - весьма приличное заведение. Длинная и широкая стойка с высокими стульями протянулась вдоль стены. В большом зале - столики для посетителей, неравномерно расставленные по кругу, в центре которого свободная площадка, к которой сбоку пристроился помост с небольшим оркестром. Гулкие вентиляторы медленно толкали воздух, нелепо отклоняя сигаретные струйки в сторону. Мы присели за стойку, я огляделся. Зал заполнен военными, весьма своеобразно одетыми негритяночками, и лишь кое-где штатские разбавляли эту толпу .
      - Эй, Сэмми, - позвал Мамонтов бармена по-английски.
      Небритый с сонными глазами толстый негр подошел к нам.
      - Что нужно, господин капитан?
      - Два виски с содовой и что-нибудь поесть моему другу. Он с утра голоден.
      - Сейчас сделаем, господин капитан.
      Мне показалось, что Сэмми внимательно разглядывает меня через узкие щелки глаз. Он, не спеша, налил виски в стакан, добавил содовой и подвинул к нам, потом заковылял вдоль стойки и исчез за занавеской в стене.
      - Здесь будь внимательней, капитан, - учит меня Мамонтов на родном языке, - бармены и прислуга все соглядатаи генерала Корадо. Мне даже кажется, что это и другие заведения на территории базы прослушиваются его агентами.
      - Хорошо, я учту. За встречу.
      Мы выпили виски. И тут за спиной у Мамонтова показалась симпатичная черная женщина в весьма ярком наряде, вся увешанная бусами.
      - В-и-т-ь-я, - смешно тянет она по-русски, тут же переходя на английский язык. - Наконец-то ты пришел. Я уже час тебя жду.
      - Чего же ты сразу не подошла?
      - Так ведь ты не один.
      - А... Да... Познакомься, это - мой командир, капитан Петров...
      - Зовите меня, Николай.
      - А это Заза, девочка с побережья, вышла замуж за офицера, а тот погиб. Вот теперь... со мной.
      Появился бармен с двумя тарелками, наполненными салатом и жареной свининой. Он поставил их передо мной.
      - Если господин желает, то я принесу рыбу. Пить что-нибудь будете?
      - Давай рыбу и три бутылки пива.
      Пиво он достал из-под стойки, открыл пробки и протянул нам.
      - Капитан, пойдем сядем, вон там столик свободный, - предлагает Мамонтов.
      - Да нет, вы идите, я здесь посижу.
      - Хорошо.
      Мамонтов заказал еще пива, соленых сухариков и отвалил со своей подругой к столику. Я принялся уплетать пищу. Кто-то осторожно дотрагивается до плеча. Оглядываюсь и вижу женскую фигурку в темно-красном платье, на лицо наброшены многочисленные маленькие косички волос, через которые видны темные очки.
      - Приятного аппетита, Николай.
      - Дези?
      - Тихо!
      - Я узнал тебя по голосу.
      - Говори как можно тише, я не хочу, чтобы меня здесь узнали.
      - Садись рядом.
      Она с трудом забирается на высокий стул.
      - Что тебе заказать?
      - Сок манго.
      - Бармен...
      Сонная физиономия повернулась ко мне.
      - Да, господин.
      - Сок манго даме.
      - Сейчас.
      - А где ваши две машины солдат? Куда делась охрана? - почти шепчу ей на ухо.
      Нелепые косички Дези при этом коснулись моего носа.
      - Я всех обманула и удрала сюда, - так же шепчет она. - Хотела вас увидеть. Считала, что вы обязательно появитесь здесь, так как это ближайшее заведение от вашего дома.
      - Что-нибудь произошло?
      - Почти. Отец устроил мне взбучку за то, что решила подвезти вас. Меня, оказывается, могли убить те двое у машины?
      - Да. И тебе, и мне повезло.
      - Вот видишь, судьба...
      Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Перед Дези появился стакан сока, и она с жадностью сделала глоток. Опять появился бармен с тарелкой жареной рыбы.
      - Господин, что-нибудь еще?
      - Больше ничего не надо, Хочешь рыбу? - предлагаю Дези.
      - Давай.
      Дези бесцеремонно берет рыбу руками и начинает есть. Иногда она отрывается от пищи и успевает что-то сказать.
      - Представить не можешь, как я голодна... Как приехала домой, так крошки во рту не было... Разругалась с отцом, а тот запер меня в комнате... Я через окно...
      - Тебе попадет. Папа может и отшлепать, когда вернешься.
      - Пусть только посмеет, я за своего жениха тогда не выйду...
      - Ты еще думаешь об этом?
      - Я думаю, как бы вообще от него избавиться. Прости мое кощунство, но мне иногда хочется, чтобы его подстрелили...
      - Да ты весьма кровожадна.
      Дези вытирает руки о салфетку и хватается за сок.
      - Во всем виновата жуткая война, все время мы живем сводками военных действий, а там только жертвы, убитые и раненые. Я уже привыкла, что кого-то убивают...
      - А я нет.
      - Поживете здесь и тоже привыкнете.
      Заиграл оркестрик, наполняя зал ритмичной музыкой.
      - Вы танцуете? - спрашиваю ее.
      - Конечно.
      - Тогда рискнем?
      - Если хочешь, - улыбается она, - пошли.
      По центру зала уже дергаются четыре пары, мы присоединяемся к ним, и Дези мгновенно ушла в свой танец, закрыв глаза. Все ее тело поразительно и пластично изгибалось. Площадочка наполняется танцующими, и тут меня кто-то толкает в спину. Я оглядываюсь, это Мамонтов со своей подругой.
      - Кто это? - шепчет он мне, кивая на Дези. - Я ее здесь раньше не видел.
      - После скажу.
      - У тебя губа не дура.
      Капитан отвалил в сторону. Я профессионально охватил взглядом зал и... увидел у входа солдат с автоматами. Стоящий впереди военный пристально оглядывал помещение. Прыгиваю к Дези и прижимаюсь к ней, прикрывая от вошедших. Она открыла глаза и ошалело смотрит на меня.
      - Ты чего?
      - Тихо. У входа солдаты, не по твою ли душу?
      - Боже мой...
      - Отходи к бару...
      Я буквально на руках выношу ее к стойке.
      - Садись и не оглядывайся, - сажаю девушку на высокий стул. - Я тебе сейчас что-нибудь еще закажу. Бармен!
      Но сонного толстяка нет, ждем еще минуту, и тут сзади нас раздается голос:
      - Дези, не пора ли домой.
      Оглядываюсь и вижу генерала Корадо с тремя солдатами.
      - Папа, зачем ты так...
      - А как еще по-другому? Идет война, а дочь без охраны разгуливает по борделям. Надо быть законченной идиоткой, чтобы не понять, что за тобой охотятся все: и партизаны, и диверсанты, и репортеры. Поймают, и в стране может возникнуть политический кризис, а это может привести к гибели десятков и сотен людей.
      - Хорошо, папа, я больше не буду вступать в дискуссию, я иду.
      Дези поднимается, хлопает меня по плечу.
      - До встречи, Николай.
      - До свидания, Дези.
      Она идет к двери в окружении солдат. Генерал остался рядом со мной.
      - А вы, молодой человек, не разевайте рот, на то, что вам не положено.
      - Извините, господин генерал, я здесь - первый день и еще не разобрался во всех местных премудростях, поэтому еще не понял, на что могу разевать рот, а на что нет.
      - Хм... Однако... Впрочем, может быть вы и правы. Теперь, раз вы еще ни в чем не разобрались, запомните первый урок. Моя дочь не для вас.
      Он не стал слушать мой ответ, повернулся и пошел на выход. Я уставился на сонную рожу бармена, появившегося из-за занавески.
      - Это ты вызвал генерала? Это ты узнал Дези?
      - Я не понимаю, о чем Вы говорите, господин.
      - Тогда я пообещаю тебе одно: однажды поднимусь в воздух и нечаянно разнесу твою забегаловку к чертовой матери. Нечаянно..., одной ракетой. Поверь мне, я подлости не прощаю.
      И тут лицо бармена изменилось, глазки раскрылись, и в них появился страх.
      - Извините, господин, но я выполнял распоряжение генерала. Если бы не сообщил..., меня бы убили...
      - Ну и сволочь же ты. Мне жаль, что наше знакомство омрачено твоим доносом, но предупреждаю, если капнешь на меня или моих друзей еще раз... берегись! Дай мне еще бутылочку пива.
      - Слушаюсь, господин.
      Сижу и неторопливо поглощаю пиво. Ко мне подходит запыхавшийся потный Мамонтов.
      - Я все видел. У тебя все в порядке?
      - Да.
      - Слава богу. Я тогда побежал к Зазе.
      - Я, пожалуй, пойду домой.
      - Может тебе скучно? Хочешь, найдем девушку на ночь. Здесь есть такие конфетки...
      - Не надо.
      - Найдешь дорогу?
      - Найду.
      Наступило утро. Меня опять будит Мамонтов, длинными трелями дверного звонка. С трудом дохожу до двери и открываю ее.
      - Капитан, подъем. Нам надо быть через полтора часа на аэродроме.
      - Полтора часа?
      - Да. У нас не так много времени, надо еще пойти в нашу забегаловку поесть.
      - Встаю
      - Я опять принес бритву...
      - Спасибо. А купить здесь вещички... бритву, например... можно?
      - Конечно. Здесь все торгуют, солдаты, жители, генералы...
      - Так к кому же мне обратится?
      - Лучше к бармену. Он по своим каналам достанет что угодно.
      - Ничего себе. Ладно, я буду готов через пятнадцать минут.
      Тот же бар и тот же сонный бармен. При виде меня он почтительно кланяется.
      - Что нужно, господину?
      - Отбивную и кофе.
      - А вам? - это к Мамонтову.
      - Мне салат и кофе.
      Бармен неторопливо уходит за занавеску и вскоре приносит две тарелки и две кружки кофе. Мы начинаем есть и перебрасываемся фразами. Бармен стоит недалеко и, видно, очень расстроен тем, что говорим по-русски.
      - Этот тип знает русский?
      - Нет. Но... может быть некоторые слова. Говори быстрее, он не успеет понять.
      - Хорошо. Как Заза?
      - В порядке. А кто был с тобой?
      - Дочь генерала Корадо.
      - Ничего себе. Как тебе удалось с ней познакомиться?
      - Потом расскажу.
      - Фигурка у нее - прелесть. Я бы тоже хотел встречаться с такой.
      - Она не для нас.
      - Значит, генерал приходил за своей дочкой?
      - Угадал.
      - А потом тебе сделал внушение?
      - Да ты - провидец.
      - Ладно тебе. Лучше доедай быстрей, через три минуты за нами придет машина.
      - И так каждый раз?
      - Все время.
      На бетонной площадке стоят два до боли знакомых вертолета МИ-28, со своими нелепыми, вытянутыми, закругленными носами. Мамонтов подводит меня к ближайшему.
      - Вот наша стрекоза.
      Стрекоза вся поистерта и залатана, некоторые заклепки вылетели, и дыры грубо замазаны герметиком. Двое полураздетых негров и белый в комбинезоне крутились вокруг машины.
      - Ион, - прокричал Мамонтов.
      Белый человек оглянулся.
      - Это наш механик, - обращается он уже ко мне, потом опять к нему. Иди сюда. Прибыл новый командир.
      Белый человек отбрасывает ветошь и неторопливо идет к нам.
      - Здравствуйте, - говорит он на корявом английском, - капитан Минеско, ваш механик.
      Я протягиваю руку.
      - Капитан Петров. Как машина?
      - Что ей сделается. Пока работает. К полету готова.
      - Отлично. Сейчас сюда приедет генерал Корадо, и мы полетим...
      - Генерал? - недоверчиво спрашивает механик.
      - Да.
      - А куда он сядет? В запасном отсеке нет места. Я туда брезентовые чехлы переложил...
      - Он полетит вместо оператора.
      - О, черт возьми. Я тогда полезу в машину и наведу порядок в кабине. Командир, не надо ли блокировать часть кнопок вооружения? Вдруг этот псих будет нажимать все подряд, говорят, что он прошел школу в Уэст-Пойнте, а там учат всему...
      - Нет, оставьте все как есть.
      - Хорошо. Я пошел.
      Через три минуты, действительно, на аэродроме появился кортеж машин. Впереди несся грузовик с солдатами, за ним военный "Джип" с генералом, сзади - еще одна грузовая машина. Первая машина остановилась перед нами, и высыпавшиеся из нее солдаты оцепили площадку с вертолетом. Генерал подошел к нам не один, худощавый с большими ноздрями негр в форме полковника держался чуть позади его.
      - Капитан, Петроф, - обратился Корадо ко мне, - вертолет готов?
      - Готов.
      - Мне надо взять с собой полковника Чока. Где мы его можем разместить?
      - Только в техническом отсеке. Капитан Минеско, подойдите сюда.
      Румын подходит, небрежно козырнув генералу и полковнику:
      - Слушаю, господин капитан.
      - Надо выбросить чехлы, в отсеке поедет пассажир.
      - Кто, генерал?
      - Нет, его помощник.
      - А генерал?
      - Я же тебе говорил, он летит на месте оператора.
      - А... Мать их..., - по-русски ругается Ион.
      Он подходит к вертолету и долго копается у левого борта. На землю вываливается гора чехлов.
      - Все в порядке, господин генерал, можно садиться, - сообщаю я.
      Корадо благосклонно кивает головой, что-то гортанно кричит своему помощнику и неторопливо идет к лесенке. Чока направляется к Минеско и с его помощью протискивается в технический отсек. Я забираюсь на место пилота и начинаю раскручивать винты.
      Мы летим над густой зеленью сельвы. Так как я лечу здесь первый раз, то передо мной раскрыта карта, по которой стараюсь поймать местные ориентиры. Дурацкие английские слова, изменяющие названия рек и поселков, не позволяют толком узнать, где я нахожусь. Вот передо мной раскрылся приток реки Майрес, но он вдруг резко повернул на северо-запад, и я понял, что ошибся... Настоящий Майрес оказался правее, через два километра. Лечу над рекой, это уже легче... мы вошли в границы провинции Ванин.
      - Капитан, - слышу в наушниках голос Корадо, - над городом лететь не надо, постарайтесь взять западнее, там, у озера - резиденция генерала Иесса.
      Озеро только одно, и я вижу на его берегу военный лагерь, раскинувшийся правильными квадратами палаток и домиков. Мы садимся у большого каменного строения, и тут же вертолет окружает цепочка военных. Пока я выбирался из машины, Корадо уже выпрыгнул на землю и обнимался с толстым военным. Рядом почтительно раскачивался ошалевший от болтанки полковник Чок. Генералы и свита пошли к строению, а когда я попытался двинуться за ними, два черных солдата преградили мне путь. Я обматерил их по-русски и пошел в тень вертолета. Обо мне забыли.
      - Эй, летчик, - меня трясет за плечо изумительное стройное чернокожее создание с миллионом плетеных косичек. - Там тебе приготовили поесть.
      Я сижу у вертолета, облокотившись на лесенку. Сон сморил меня, и теперь маленькая ручка старается разбудить.
      - Ты кто?
      - Я - Стаси, - поет голосок по-английски.
      - Это очень хорошо, что ты Стаси, но я хочу узнать, кто ты здесь, уборщица, пленница, принцесса, королева?
      Девушка смеется.
      - Нет, я... я - подруга генерала Иесса.
      - Так, так..., а где еда?
      - Пойдемте, я вас провожу.
      Для меня приготовлена отдельная палатка. Сидя за небольшим столиком, поглощаю пищу, а Стаси сидит напротив. Она с интересом наблюдает, как я ем.
      - Как здоровье господина генерала? - спрашиваю я, пережевывая жареного тунца.
      - Тсс..., - ее пальчик прижался к губам, - Помолчите.
      - Ладно...
      - Лучше скажите, как приготовлена рыба? Вам понравилось?
      - Вкусно. Вы скоро покинете меня?
      - Зачем торопить время. Разве я вам не нравлюсь?
      - Нравитесь, но вы же подруга генерала.
      - Испугались?
      - Конечно. Ведь я по рангу капитан, а не генерал.
      Стаси улыбается.
      - Я вас действительно брошу, но... не скоро...
      - Всегда так... Только я с кем-нибудь из здешних красавиц познакомлюсь, так сразу она начинает искать повод, чтобы улизнуть. Неужели я так уродлив, что они покидают меня?
      - Вы не уродливы. А с кем это вы еще знакомы, скажите, если не секрет?
      - Честно говоря, я вас ввел в заблуждение. Я ведь здесь недавно, всего второй день и познакомился только с одной девушкой, а не с несколькими, как похвастался.
      - Эта девушка - симпатичная, красивее, чем я?
      - Она так же привлекательна...
      - Кто же это, мне так не терпится узнать.
      - Есть такая девушка, Дези, дочь генерала Корадо.
      Наступила тишина. Стаси сразу насупилась
      - Такая действительно улизнет..., - шипит она.
      - Вы ее знаете?
      - Сука она. Вы мне испортили хорошее настроение, капитан. Я действительно Вас покину. Как поедите, выбросьте тарелки за дверь, матрац и подушка свернуты в том углу, там и ложитесь спать. Я вам советую из палатки не выходить.
      - Что ж, видно даже в этом моя судьба.
      Стаси не улыбнулась, она гордо покинула меня.
      Меня толкают в плечо. Я открываю глаза и вижу часть освещенной фонарем с улицы стенки палатки. Рядом фигура с нелепо обмотанным лицом.
      - Вы кто?
      - Тсс.. - шипит нежный голосок.
      - Стаси?
      - Нет. Я не Стаси.
      - Кто вы?
      - Это неважно. Вы - летчик?
      - Да.
      - Значит вы мне и нужны. Это правда, что вы знакомы с дочкой генерала Корадо?
      - Да, но откуда вы это узнали?
      - Госпожа Стаси при имени дочки генерала сходит с ума. Она сегодня расколотила посуду и избила всех служанок. Похоже, ночью генералу Иессу придется нелегко...
      - Но, простите, я-то зачем вам нужен?
      - У меня огромная просьба, передайте письмо Дези. Вот оно.
      Мне в руку втискивают пакет.
      - А от кого письмо?
      - Она знает. Прощайте, летчик. Никому о нашей встрече не говорите.
      Тень бесшумно исчезла. Я запихнул письмо в карман и задумался. Она говорила про госпожу Стаси, значит это одна из ее служанок.
      Утром генерал летит со мной обратно. Полковника Чока мы оставили у генерала Иесса. Через переговорное устройство слышу голос Корадо.
      - Капитан, зачем вы сказали этой дуре - Стаси, что знакомы с моей дочерью?
      - Разве я сделал что-то не так?
      - Конечно, трепать языком об этом не стоит. Впрочем, я вас наказывать за это не буду, так как все это пошло мне на пользу. Лучше скажите, когда к вам в постель успела залезть эта идиотка? Вроде я весь день слышал ее противный голос в приемной генерала Иесса.
      - Она не была у меня в постели, она принесла мне поесть и жаждала немного пофлиртовать...
      - Ха... И вы не трахнули такую красивую женщину, это - позор для мужчины.
      - У меня - свои принципы.
      - Может вы и правы, эти принципы спасают головы отдельным лицам. Прежде чем я отключу связь, хочу предупредить, никогда не упоминайте о моей дочке нигде и, если, случайно, подчеркиваю... случайно, встретите мою дочь, то ни слова ей, о том, что видели у генерала Иесса.
      Связь прервалась. Вот сволочь.
      На базе - обычная жизнь. Где-то опробывают двигатели старых МиГов, носятся машины с охраной, топливом и еще черт знает с чем. Как только мы прилетели на базу, генерал Корадо неизвестно куда укатил под охраной, а меня капитан Мамонтов повел в дежурку. В большой комнате четыре дивана и два стола по центру. На двух диванах и за столом сидят несколько человек, это четверо белых и трое черных. Все - негры в военной форме. Среди белых только одно знакомое лицо, это румын Минеску, техник моего вертолета.
      - Знакомьтесь, - представляет меня Мамонтов, - Капитан Петров, мой командир. А это, майор Сабуров, командир второго вертолета, его оператор старший лейтенант, Семенов, - я поочередно жму руки встающих людей, механик - лейтенант Парсон, он из Франции. Вот эти три офицера, летчики МиГов лейтенант Парис, старший лейтенант Чуни и капитан Сели.
      Черные офицеры сидят далеко от меня и поэтому они только кивают головами, когда слышат свои фамилии.
      - Я рад, что вы влились в нашу дружную семью, - говорит Сабуров по-русски.
      Я заметил как негры и француз зашевелились, пытаясь понять непонятную речь.
      - Я тоже рад.
      - Ходят слухи, что, только прибыв, вы уже вляпались в историю в баре?
      - Да нет, вроде, - я морщусь, мне неприятен этот разговор.
      - Ну...
      - Как леталось в провинцию Ванин? - попытался перейти на другую тему Мамонтов.
      - С этими картами... не мог найти реку Майрес.
      - Так было со мной тоже, - посерьезнел Сабуров, - Река Майрес и Кофа сначала идут почти параллельно друг другу, потом Кофа поворачивает на северо-запад к границе, а Майрос - на восток, как раз к провинции Ванин. Попался тогда я здорово, полетел над Кофа, подумав, что это другая река, когда понял, что ошибся, было поздно... в меня влепили из крупнокалиберного пулемета...
      - Ну и как?
      - Чинился. Я еще хорошо отделался, капитан. Как узнал позже, там, у границы база повстанцев и до черта зенитных пулеметов
      - Так разнесли бы ее.
      - Здесь - все сложно. Хитрые африканцы прикрылись мирным населением там лагерь беженцев...
      - А вообще-то как здесь обстановочка?
      - Дрянь. Нас потихонечку выжимают на юг. Повстанцы приобрели три неплохих американских вертолета АН-1W "Хью Кобра", которые вооружены тоже прекрасно, восемь управляемых ракет "Сайдуиндер", пушки, пулеметы и прочая дрянь. Теперь они начали делать набеги на правительственные войска.
      - Вы встречались с ними?
      - Еще нет.
      - Есть сведения, кто управляет машинами?
      - Только одной, это знаменитый американский полковник Франк Адамс, участник войны в Анголе на стороне ЮАР. Антиправительственная пропаганда даже не скрывает имени этого летчика и все время хвастает им.
      - Что известно об остальных?
      - Ничего. Судя по всему, они нечем не выделяются.
      - Какая наша работа здесь?
      - Обычная. Перевозить военных, почту, участвовать в боевых и разведывательных операциях.
      - А эти? - я киваю на негров- офицеров.
      - Из этих, хороший летчик только капитан, остальные больше предпочитают сидеть на базе или по барам. Учились они в Индии и, судя по всему, плохо. Тактику боя совсем не знают, умеют только взлететь, выпустить ракеты куда попало и с трудом сесть на землю.
      В это время загремели колокола тревоги. Все заметались. Экипажи вертолетов помчались к своим машинам, летчики МИГов стали возиться с экипировкой.
      - Что-то мне не нравится эта тревога, - кричит на ходу Сабуров, такого здесь еще не было. Будь осторожен при взлете, сразу бери ориентир на сельву слева, там легче скрыться.
      Мы разбегаемся по вертолетам.
      После раскрутки винтов, я сразу беру взлет влево к зеленой массе сельвы.
      - Оператор, что на горизонте? - запрашиваю по-английски базу.
      Зашелестел динамик.
      - На экранах три точки с севера. Судя по всему вертолеты.
      Рядом со мной летит вертолет Сабурова, переключаюсь на него.
      - Мак один, ты слышал?
      - Слышал.
      - Какие предложения?
      - Пусть взлетят наши друзья. По боевому расписанию, мы должны патрулировать вокруг аэродрома.
      Идем третий круг. В эфире какая-то тарабарщина. Негры на своем языке что-то тревожно лопочут.
      - Мак один, - запрашиваю Сабурова, - ты что-нибудь понимаешь?
      - Кое-что, нас пощупали. Проверили, как мы среагируем и ушли обратно.
      - А наши друзья, где они?
      - Взлетел только один, да и тот ушел на юг. Пошли на посадку, нам разрешили, судя по всему, война на сегодня окончилась.
      Сабуров оказался прав, напуганные северяне пригнали на базу с побережья дополнительный полк охраны, усилили ПВО зенитными установками, а нам предложили вернуться по домам. Военные машины развезли всех по коттеджам. Мы с Мамонтовым обсуждаем все события у заборчика между домами.
      - Так что же сегодня произошло? - пытаюсь разобраться я.
      - Сам не понимаю, такое - в первый раз. Видно здорово наши военные перетрусили. Когда в воздухе были мы одни, то наглости было много, а когда у противника появились вертолеты, сразу запаниковали.
      - Запаникуешь тут, МИГи-то не взлетели, а это их обязанность - сбивать противника.
      - Один взлетел, но сразу ушел на побережье...
      - Странная война.
      - Они и воевать-то не умеют, зато со своим населением расправляются лихо.
      Мы замолчали, каждый думал о своем.
      - Когда пойдешь в бар, возьми меня с собой, - попросил я Мамонтова.
      - Хорошо, капитан.
      Открываю дверь коттеджа и чувствую аромат духов. Что за черт!
      - Кто здесь?
      - Это я, Дези.
      Передо мной сидит на диване в своих ярких нарядах дочка генерала.
      - Как вы попали сюда, двери вроде закрыты?
      - Через окно. Оно было у вас открыто.
      Я подошел к окну.
      - Странно, я перед уходом все проверял.
      - Не в это, там... в спальне, - комментирует Дези. - Я так думаю, что кто-то до меня уже залезал в ваш коттедж.
      В спальню проверять не пошел, а сел напротив девушки.
      - Может, вы даже знаете кто?
      - Знаю, это наверняка агенты моего папы.
      Что это, гордость или презрение к своему отцу?
      - Вам папа запретил со мной встречаться.
      - Ну и что? А я пришла. Мне надо с вами поговорить.
      - Ладно... Жаль, что я не могу вас ничем угостить.
      - Ничего. Этого мне пока не нужно.
      - Так о чем вы хотите со мной говорить?
      - Как вы слетали в Ванин?
      - Нормально. Правда..., - я замялся.
      - Что-то произошло там?
      - Скажите, что вы хотите, Дези?
      - Я хочу узнать, как ведет себя мой жених генерал Иесс, и что вы там видели?
      - Это нехороший прием. Я не сыщик и совсем не обязан что-то выискивать ради ваших личных дел.
      Она закусила губу.
      - Николай, мне показалось, что Вы - порядочный человек. Вы мне очень симпатичны и очень хотелось бы, чтобы Вы стали моим другом. Мне в своей родной стране даже опереться не на кого и тем более, даже поделиться с кем-нибудь. Извините, я не хотела вас обижать или использовать в своих корыстных целях. Но кто поможет мне сейчас? Если бы вы знали, как мне не хочется выходить замуж за эту жирную тушу. Хочу освободиться от генерала, и мне нужен любой факт, который позволил бы мне это сделать.
      - Дези, это глупо. Любой компромат на генерала не сделает вас свободной. Когда действует политика, то другие усилия бесполезны.
      - Неужели нет других путей, и моя судьба так несчастна?
      - Не знаю. Но... я кое-что уже сделал для Вас. В ставке генерала неизвестная девушка просила передать вам письмо. Вот оно.
      Достаю из кармана пакет и передаю ей. Дези поспешно надрывает конверт и долго читает записку.
      - Кто вам ее передал?
      - Понятия не имею. Было темно, я даже лица ее не видел, но по разговору я понял, что это - служанка госпожи Стаси и она весьма образованна, у нее правильная речь и хорошо говорит на английском языке и даже сумела написать вам письмо.
      - Весьма любопытно. Значит, вы видели Стаси и говорили с нею.
      - Что, это в письме написано?
      - Написано, что панику в ставке генерала навели вы.
      - А вы разве не знали, что там при генерале... есть Стаси?
      Дези задумчиво глядит на меня.
      - Мы со Стаси учились в одном колледже, так что достаточно знаем друг друга.
      - Это я понял, она очень нелестно о вас отзывалась.
      - У вас спички есть?
      - Спички? Зачем спички?
      - Я хочу сжечь письмо.
      Вонь горелой бумаги расползлась по гостиной. Дези несколько раз перемешала пепел в тарелке.
      - Что вы сегодня вечером делаете? - спросила она меня.
      - Поужинаю в семь часов вечера в баре и пойду спать.
      - Хотите прогуляться со мной? Я вам покажу чудо природы - сад света.
      - Хочу.
      - Тогда встречаемся в восемь вечера за баром. Там есть такое большое дерево, я буду ждать около него.
      - А вас папа отпустит?
      - Конечно - нет, но я удеру из дома. Меня даже цепями не удержать.
      Я покачал головой.
      - Рискованное это дело и для тебя, и для меня. Ну, хорошо встретимся, но с условием, ровно на час.
      Она послушно кивает головой.
      - Я пошла.
      Дези направилась в спальню. Я слышу, как стукнули ставни. Она выбралась через окно.
      Сонный бармен сразу насторожился, когда мы с Мамонтовым вошли в зал.
      - Господам отбивную или жареную рыбу?
      - Мне и то, и другое, а также крепкий кофе, - сразу потребовал я.
      - А мне кофе не надо, два пива, - просит мой оператор.
      - Может господам напитки покрепче?
      - Нет. Не тяни, я хочу есть.
      Бармен исчезает за занавеской.
      - А вон и моя красавица пришла, - говорит Мамонтов, оглядывая помещение, - ты извини, я пойду в зал, передай бармену, чтобы принес заказ мне.
      Он отошел от стойки и быстро двинулся к столику, из-за которого призывно размахивала рукой темнокожая красавица Заза.
      Когда бармен с подносом появился, я показал на их столик.
      - Отнеси ему все, что он заказал и прихвати еще пару пива за мой счет.
      - Слушаюсь, господин.
      Доедаю рыбу и вдруг...
      - Господин, - бармен стоит передо мной и протягивает трубку телефона, это вас.
      - Меня?
      С изумлением беру трубку.
      - Слушаю...
      - Капитан, вы не видели мою дочь?
      - Генерал?
      - Вы что, глухой или не поняли вопроса?
      - Я не видел вашей дочери. Ее здесь нет.
      Слышу непонятную тарабарщину, и тут же она прерывается отрывистыми гудками. Возвращаю трубку бармену.
      - Держи.
      - Пусть извинит меня, господин, но, если до комендантского часа дочь генерала не придет домой, то господин генерал поднимет базу по тревоге и перероет каждый дом...
      - Зачем ты мне это говоришь?
      - Если Вы случайно увидите Дези, то передайте ей, чтобы она побыстрей возвращалась домой. Это будет хорошо и для моего заведения, и, я думаю, для вас.
      - Катись ты...
      Я допил кофе и пошел к столику Мамонтова, который в этот момент целовал руку своей дамы.
      - Капитан, я иду домой. Во сколько начинается комендантский час?
      Мамонтов от неожиданности выронил руку женщины:
      - Как обычно в двадцать два часа. А что?
      - Ничего. Пока.
      Уже сумерки, в этом городке фонарей на улице нет. Местность освещается только светом от окон, а чуть в сторону от окон начинается тьма, чуть забрызганная светлячками звезд. Я подошел к дереву, еле-еле освещенному из окон бара, и тихо позвал:
      - Дези.
      Тишина.
      - Дези.
      И вдруг я услышал шепот.
      - Николай, залезайте сюда.
      Я оглядываюсь. И тут слышу шелест наверху. Что-то светлое мелькнуло в ветвях дерева. Я вцепился в ствол дерева и с трудом вскарабкался до первого сука. Невидимая рука вцепилась в рукав и потащила наверх.
      - Скорее, - шепчет Дези.
      Я забираюсь до третьего сука, сажусь на него и почти придавливаю девушку к стволу дерева. Ее губки у моего уха.
      - Сидите тихо и смотрите.
      Мы замерли, проходит минут пять, раздаются чьи-то шаги. Бар окружает цепочка людей с автоматами в руках. Некоторые из них задерживается под нами около дерева . Вдруг открылась задняя дверь бара, и вырвавшийся свет осветил все вокруг. Я увидел, что бар окружили военные. От дверей к нашему дереву перемещается тучная фигура, не вижу ее лица. Между стоящими у дерева и этим человеком завязался разговор. Я ничего не понимаю, но мне показалось, что один голос бармена, а другой... генерала Корадо. Похоже, генерал психанул, что-то рявкнул и пошел в сторону центра городка, за ним двинулась цепочка вооруженных людей. Бармен покачал головой ему вслед и вернулся в бар. Опять стало темно. Прошло еще две минуты.
      - Что произошло? - шепотом спросил у Дези.
      - У папы неприятности, в городок проникли повстанцы. Он в панике бегает и ищет меня.
      - Придется прервать нашу встречу.
      - Нет. Только не бросай меня сейчас. Я боюсь.
      - Ты знала, что отец придет сюда?
      - Я видела этих...
      - Кого?
      - Повстанцев. Я стояла у дерева, и вдруг появились они. Их было пять человек, они не заметили меня, подошли к окнам бара, долго изучали, что делается внутри. Самый высокий, искал, кажется, тебя, нашел и показал пальцем, я даже слышала его голос. Он им говорил, что вот этот - летчик. А потом появился еще один человек, он предупредил всю группу об опасности, и те побежали вправо. Я залезла на дерево и затаилась, и тут из бара вышел ты, подошел сюда, а дальше..., все знаешь. А позвала тебя сюда на дерево потому, что мне показалось... раз эти убежали, значит, кто-то придет еще...
      - Да... Ну и положение. Что же делать-то? У меня ни оружия, ничего подходящего...
      - Посидим пока здесь. Здесь безопасней.
      Она прижалась ко мне и положила голову на мое плечо. Так и застыли на этом неудобном для сидения суку.
      В городке поднялась стрельба. Из бара стали выскакивать люди и разбегаться. Завыла сирена на базе, забегали по небу лучи прожекторов, везде засветились огни.
      - Давай смываться отсюда? - предлагаю Дези.
      Не спрашивая ее согласия, сползаю с дерева и протягиваю руки.
      - Прыгай.
      Дези свалилась на меня, чуть не опрокинув на землю. И тут она обвила руками голову и прижалась ко мне.
      - Дези, - молчание, - Дези... Дези, мне надо бежать на базу.
      - Зачем?
      - Мое место по тревоге в вертолете.
      - Тревога кончилась, прислушайся.
      Стрельба стихла, прекратила выть сирена.
      - Все равно, надо бежать туда.
      Дези неохотно разжала руки, и вдруг я почувствовал ее губы у своих. Поцелуй был очень долгий, когда он прервался, я все же оторвал ее от себя.
      - Пошли.
      Завожу ее в пустой бар. У бармена глаза полезли от изумления.
      - Слушай, - обращаюсь к нему, - у тебя есть телефон, позвони генералу, если его нет, найди, где хочешь и скажи, что его дочь целая и невредимая ждет в баре. Я побежал. Дези, сиди здесь и никуда не уходи, по городу еще ходить опасно, и только папа вытащит тебя отсюда.
      Дурочка Дези опять проявила свои чувства, вцепилась в меня и поцеловала при бармене с отчаянием, как будто провожала к черту на куличики. Я вырвался и бросился к дверям.
      На базу не помчался, она далеко, я понесся к своему коттеджу в надежде застать Мамонтова и выяснить обстановку. На улицах почти никого, даже патрулей, но окна светятся почти во всех домишках. До своего коттеджа добежал мгновенно, у Мамонтова в окнах горел свет. Я постучал к нему в дверь. Тишина. Толкаю дверь, и она открылась. В прихожей - никого, зато в гостиной на полу лежит на животе негр в полувоенной форме, под ним расплылась небольшая лужа крови.
      - Мамонтов, - кричу в дом, - капитан.
      И вдруг негр зашевелился и приподнял голову.
      - Капитан Петроф, это я...
      Черт возьми, да это тип, который меня хотел убить, кажется, его зовут Тинто, командир повстанческого отряда. По его виду понимаю, что вреда он мне теперь не принесет.
      - А где Мамонтов? Жилец этого дома. Он жив?
      - Я не знаю такого.
      Он опять уронил голову набок.
      - Вы ранены?
      - Почти убит... Я умираю, - с трудом произносит негр.
      - Твои друзья тебя бросили?
      - Они не знали, что я пошел к тебе...
      - Ко мне?
      - Я искал тебя, капитан.
      - Чтобы убить?
      - Нет. У меня к тебе письмо. Оно здесь в кармане... возьми его, у меня нет сил...
      Я подхожу к нему, брезгливо переворачиваю безвольную тушу, огромное красное пятно расплылось на груди.
      - Где?
      - В левом...
      Левый карман тоже залит кровью. Пальцами осторожно отстегиваю пуговичку кармана и выдергиваю торчащий листок бумаги. Он весь в крови. Заталкиваю записку в задний карман брюк.
      - Кто прислал мне письмо?
      - Прочтешь сам.
      - Как ты попал сюда, ведь мой дом напротив? Вы же шли туда.
      - У твоего дома была засада... Кто-то знал, что я приду... Пришлось заползти
      сюда...
      - Что же с тобой делать?
      - Ничего. Я так и так умру, но жизнь покидает меня очень медленно... У меня просьба к тебе... Пристрели меня, не хочу попадать в лапы Корадо...
      - Но я...
      - Брось ломаться, капитан. Пистолет вон там под столом. Выполни последнюю мою просьбу.
      Я оглядываюсь и действительно вижу пистолет, подбираю его.
      - Не могу.
      - Да стреляй же, болван... Закрой глаза и стреляй... Иначе я скажу этому палачу, что ты завербован нами... Тогда пытать будут и тебя...
      Я направил на него пистолет, отвернулся и два раза нажал на курок. Грохот выстрелов ударил мне в уши. Когда взглянул на Тинто, его взгляд был неподвижен.
      Дверь с грохотом распахнулась. На меня нацелены стволы нескольких автоматов. Дом заполнили военные.
      - Не стреляйте, я свой, я летчик.
      Выронил пистолет им под ноги.
      Сам генерал допрашивает меня.
      - Где вы были, капитан, после восьми вечера?
      - Около бара...
      - Не понял.
      - Сидел с вашей дочерью на дереве.
      Его кулаки сжались.
      - Я предупреждал Вас, капитан... для Вас все эти глупости окончатся плохо.
      Он задумчиво уставился в стол и вдруг поднял голову.
      - А потом... бросили ее в баре и побежали на встречу с командиром повстанцев...
      - Я его нашел раненым в соседнем коттедже, он умолял, чтобы я его пристрелил.
      - Зачем?
      - Я же говорю, он был тяжело ранен и умирал медленной смертью, поэтому сам просил меня об этом.
      - Значит, вы с ним говорили перед смертью. О чем?
      - Вот об этом.
      Достаю письмо из заднего кармана и бросаю его на стол. Генерал морщится и пальцами осторожно разлепляет склеившуюся от крови страничку. Потом читает и еще раз перечитывает...
      - Вы сами-то читали, что здесь написано?
      - Нет, не успел.
      - И не знаете от кого?
      - Нет.
      - Так о чем же вы тогда говорили с Тинто?
      - Я же говорил, кроме письма - ни о чем, еще он умолял, чтобы я пристрелил его.
      - Поверю, - генерал мстительно улыбнулся, - и знаете почему? В этой записке летчиков нашей базы вызывают на честный бой. Знаменитый американский ас Адамс предлагает встретиться в воздухе через два дня в районе реки Майрес. Так как он конкретно не указывает, кого он хочет подстрелить, вот вы и полетите... первым.
      - Значит, я свободен?
      - Идите, капитан и запомните. Мне не принесет радости ваша победа над Адамсом.
      Мамонтов жив. Он пришел ко мне в коттедж и сел в кресло.
      - Где ты был, командир? - спросил меня
      - Сидел в темнице генерала.
      - Ого, видно здорово ты ему насолил. Значит, тебя взяли возле бара?
      - Почти. А ты куда делся?
      - Как объявили тревогу, дунул на аэродром. А там - фига. Нас даже за ворота базы не пустили.
      - Так до вертолетов и не добрались?
      - Нет. Постояли у ворот, а потом вернулись обратно.
      - Был у себя дома?
      - Был. Кровищи там..., жуть, видно кого-то пристрелили. Теперь отмывать всю эту гадость придется. Может быть, ты мне все-таки скажешь, чего от тебя хотел генерал?
      - Скажу. В городок проникли повстанцы, вместе с другими задачами они шли ко мне...
      - Ого..., - ахнул Мамонтов.
      - Они несли письмо от Адамса, воздушного аса, который воюет за повстанцев, он вызывал нас на воздушный бой. Обстоятельства сложились так, что я в этот вечер застрял у бара. В то же самое время генерал Корадо решил, что его дочь придет к моему дому, он решил поймать ее на месте преступления и сделал засаду у моего коттеджа, однако в нее попались повстанцы. В твой дом и заполз один из них, тяжело раненый, где и скончался.
      - Ничего себе... Значит, на встречу с Адамсом летим мы?
      - Да. Поэтому меня отпустили и пожелали пули в лоб.
      - Хреновое наше дело. Победим мы, житья здесь не будет, не победим... тоже не сладко.
      - Да, моя встреча с Дези принесла массу неприятностей.
      - Ты любишь ее?
      - Не знаю. Встречались-то мы... всего три дня. Но эти три дня я чувствую тревогу в душе, особенно в последнее время. Ее нет - я скучаю, она рядом - мне хочется убежать, чтобы не подвергать себя и ее опасности...
      - Понятно. Капитан, где наша не пропадала, прорвемся. И этого фраера отлупим, и, может, дочку генерала умыкнем.
      Я с благодарностью посмотрел на своего оператора.
      Утром заходим в бар. Сонное лицо бармена растянула улыбка.
      - Господа, вам как всегда?
      - Давай, - бодро говорит Мамонтов.
      Мы уплетаем за стойкой завтрак, и тут бармен протягивает мне записку:
      - Вам вчера барышня оставила.
      - Генерал читал?
      - Нет, упаси господь.
      - Значит, ты прочел?
      - Даже не пытался.
      Значит читал. Я разворачиваю записку. В ней корявым почерком по-английски написано:
      "Николай!
      Я еще не сводила тебя в сад света. Предлагаю сделать это через три дня.
      Дези."
      Не сошла ли она с ума? Папочка после этого дня точно посадит ее на цепь. Я тщательно разрываю записку на мелкие кусочки.
      Вертолеты спокойненько стоят на своих местах. Механики доложили, что все в порядке, и мы поперлись с сабуровским экипажем в комнату отдыха. Три негра-летчика уже там, лениво валяются на диванах и ковыряют в зубах.
      - Уже здесь, паразиты, а я думал, что один из них не вернется после той тревоги, - сквозь зубы говорит по-русски Сабуров.
      - Интересно, как его вернули?
      - А другого аэродрома, кроме как в ЮАР, поблизости нет. Вот и вернулся.
      Посидеть нам не дали, прибежал дежурный офицер и вызвал Сабурова и его экипаж на аэродром. Через двадцать минут заревел двигатель вертолета, похоже, майор получил задание. Но и мне не дали отдохнуть, тот же офицер вручил предписание от самого генерала Корадо срочно лететь в Ванин в ставку генерала Иесса.
      Все тот же палаточный городок. Только приземлился, как солдаты окружили машину. Я и Мамонтов спрыгнули на землю. К нам подбежал офицер и что-то залопотал по-своему.
      - Чего это он? - спросил я своего оператора.
      - Черт его знает, хоть бы кого-нибудь выловить, кто говорит по-английски.
      - А... слушай... Здесь же должна быть Стаси... Эй, - обращаюсь к офицеру, - позови Стаси, Стаси... Понял, болван?
      Болван, похоже, понял. Он побежал от меня в сторону палаток.
      К вертолету медленно подъезжает микроавтобус. Из него выпрыгивает Стаси и подбегает ко мне.
      - Очень хорошо, что я вас увидела, - быстро заговорила она.
      - Здравствуйте, Стаси.
      - Здравствуйте, здравствуйте. Срочно подготовьте место, летим на базу, генерал Иесс тяжело ранен, его надо положить в госпиталь.
      - Но у меня только одно запасное место.
      - Больше и не надо. Куда загружать генерала?
      - Сейчас, Мамонтов, выбрасывай из запасного отсека чехлы, у нас появился пассажир.
      - Вот, дьявол! Чехлы жалко.
      Оператор открыл дверь технического отсека вертолета и стал стаскивать чехлы на землю. Из микроавтобуса солдаты вынесли носилки и поднесли к машине. Стаси первая оглядела пустой отсек.
      - Но здесь же много места. Могу я полететь с генералом?
      - Попробуйте.
      Женщина первой храбро заползает на алюминиевый пол. Солдаты, под руководством офицера, аккуратно снимают тушу генерала с носилок и заталкивают в отсек. Стаси заботливо кладет голову Иесса на колени.
      - Мы готовы, - говорит она.
      Мамонтов закрывает дверцу.
      - Полетели, командир.
      На базе нас уже ждали. Санитарный автобус увез генерала и ошалевшую от болтанки Стаси. Я сдал машину механику и вместе с Мамонтовым пошел в комнату отдыха. Там три негра-летчика по-прежнему сидят на диване.
      - Они что, даже в туалет не ходили? - недоумевает Мамонтов.
      - Черт их знает.
      Вдруг чернокожий капитан встал с дивана и подошел ко мне. Он заговорил по-английски, но хоть и коряво, я понял:
      - Твоя, Сабурова... не прилетит...
      - Чего несешь?
      - Сабурова... сби.
      Я подпрыгнул от такого сообщения. Неприятный холодок прошел по телу.
      - Он погиб?
      - Моя не знайт... Связь... нет.
      - Мамонтов, где диспетчерская, бежим туда.
      Несемся как угорелые по бетонке аэродрома. Вот и здание диспетчерской. Мы топаем по ступеням на второй этаж и врываемся в помещение. Я набрасываюсь на первого же оператора, сидящего за экраном:
      - Что с Сабуровым?
      - Похоже его сбили, а вы - капитан Петроф?
      - Да.
      - Как ваша машина?
      - В норме.
      - Тогда можете вылетать в северо-западный район к высоте Апай.Вам дано азрешение
      - Где это, дайте карту!
      Оператор выдергивает из стола сложенную карту и разворачивает ее.
      - Вот здесь, видите.
      Опять все надписи по-английски, эти картографы местных названий не признают и все переименовывают на свой манер. Оператор показывает точку на зеленом фоне.
      - Что с ним произошло?
      - Последнее сообщение от Сабурова пришло два часа назад, он сказал, что его обстреливают, и связь оборвалась.
      - Хорошо, лечу.
      Выбираемся из диспетчерской и бежим к вертолету.
      Проклятая зелень не дает разглядеть, что творится внизу. Вышел на высотку и теперь хожу кругами, пытаюсь разыскать следы трагедии.
      - Командир, вон там, правее, смотри.
      Я заметил тощий столбик черноватого дыма. В ковре зелени черная дыра, ни спуститься, ни рассмотреть, что творится внизу невозможно.
      - Мамонтов, посмотри, нет ли где-нибудь местечка, чтобы спуститься.
      - Не вижу.
      - Дьявол.
      Держу машину точно над дырой и пытаюсь хоть немного снизиться. Но неровные края зеленой воронки не позволяют этого сделать.
      - Ну, посмотри, может, ты что-нибудь видишь?
      - Нет, командир.
      - Летим обратно. Если бы ребята были живы, они бы подали какой-нибудь сигнал.
      Так бесполезно мы слетали к высоте Апай.
      Только к пяти часам прибыли на базу.
      Рабочий день окончен.
      Усталые как черти я и Мамонтов приплелись в бар.
      - Бармен, водки, четыре стакана, два куска хлеба и два бутерброда с чем угодно.
      - Так много? - испугался этот тип.
      - Не болтай, гони быстрей.
      Два стакана водки мы прикрыли хлебом. Остальную водку взяли в руки.
      - За упокой ваших душ.
      Водка противно полезла в глотку, даже бутерброд не притупил горечь жидкости. Сидим и тупо смотрим на стаканы.
      - Как же так? - недоумеваю я. - По записке Адамса, я понял, что долбать он нас будет завтра. Зачем же сегодня сбили вертолет Сабурова? Ведь ему нужна была любая машина, значит, он давал нам право выбора.
      - Мне, кажется, без предательства здесь не обошлось, - отвечает мне Мамонтов. - Слушай, а может его... с земли, ракетой?
      - Хм... Может быть. Я как-то об этом не подумал.
      Сзади нас раздался шум и знакомый голос закричал:
      - Пусти... пусти, задница.
      Я оглянулся. К стойке рвалась Стаси. Она отпихивала какого-то военного, пристававшего к ней.
      - Николай, - увидела она меня, - да отпусти же ты, черт. - Стаси круто дернулась и вывернулась из рук приставалы. - Николай, останови ты этого...
      Я поднялся из-за стойки, но негр приложил руку к губам и мирно помотал ладонью, потом, пошатываясь, пошел в глубь зала. Стаси подошла к стойке и, увидев стаканы, прикрытые хлебом, спросила:
      - Это ваши?
      И потянула руку к стакану.
      - Не тронь. Если хочешь, я тебе закажу что-нибудь.
      Стаси забирается на стул.
      - Закажи мне поесть. У меня с утра крошки во рту не было. И еще что-нибудь выпить покрепче - водку или виски со льдом.
      - Хорошо. Эй, бармен, виски со льдом для дамы и две рыбы, запеченные в фольге. Я тоже есть хочу. Мамонтов, а тебе что?
      - Еще водки, и чего-нибудь соленого. Вы меня извините, капитан, я вас покину, сегодня напьюсь... Вон Заза пришла, я - к ней...
      Пока бармен крутится за стойкой, я обращаюсь к Стаси.
      - Как здоровье генерала?
      - Да сдох он...
      - Что?
      - Что, что, не понимаешь что ли? Загнулся в госпитале. Шесть часов была операция. Не смогли откачать. Очень поздно привезли.
      - Как же он получил ранение? Встретился с повстанцами?
      - Да нет. Кто-то из своих стрелял. Так и не узнали кто.
      Бармен поставил перед Стаси виски со льдом, и та сходу опрокинула в себя этот крепкий напиток. Женщина закашлялась и замахала руками. Я стукнул ее по спине.
      - Господи, - выдохнула она.
      Стаси выхватила у меня из-под руки недоеденный бутерброд и стала поспешно его пережевывать.
      - Что же теперь будет, кто примет войска, весь район, который он контролировал?
      - Кто-нибудь. Меня это сейчас мало волнует, меня волнует другое: куда деться?
      - Если будет возможность, могу тебя подбросить обратно в Ванин.
      - А что я буду делать там? Был генерал Иесс, был дом.
      - Сходите к Корадо, может он вас куда-нибудь пристроит.
      - К Корадо...
      - Не кричите.
      - Лучше попасть в пасть акулам, но только не к нему. Я уверена, это он приказал убить Иесса.
      - Не похоже на это. Корадо хотел отдать свою дочь за генерала...
      - Этот союз не мог состояться.
      Принесли рыбу, Стаси с жадностью начала разрывать ее на части и глотать кусками. Когда она немного насытилась, я спросил ее.
      - Почему вы уверены, что союз с Дези не мог состояться?
      - Я была при генерале и знала всю политическую возню вокруг него. Никто не хотел усиления Корадо, ни Иесс, ни повстанцы, ни другие командующие областей. Иесс знал, что его брак с Дези, укрепит власть президента, однако... Николай, закажите еще что-нибудь поесть и выпить. Я от виски совсем не опьянела, я просто хочу еще есть. И еще... попить чего-либо, только теперь не алкогольное.
      Я заказал ей салат с картошкой, апельсиновый сок и крепкий кофе.
      - Стаси, ты не досказала свою мысль.
      - А... Мой возлюбленный вел двойную игру. Он был связан с повстанцами тоже... Корадо пронюхал это и привез к нему ищейку - полковника Чока. Только вы с Корадо улетели на базу, Иесс приказал расстрелять полковника, а сегодня погиб сам.
      - Почему же он не шлепнул Корадо, когда мы были у него? У генерала даже не было с собой охраны.
      - Не мог. Хоть я Иесса уговаривала, чтобы он убрал Корадо, но ничего не вышло. Говорил, что нельзя, сказал, что дал гарантию президенту о сохранности егожизни.
      - Выходит, генерал Иесс поднял восстание против Корадо и за это поплатился.
      - Выходит, так.
      Опять принесли еду, сок и кофе. Стаси уже вяло жует и, допив кофе, положила руки на стойку, похоже, она наелась.
      - Куда ты сейчас? - спросил ее.
      - Не знаю. Здесь при гарнизоне есть дом для почетных гостей, я раньше часто останавливалась в нем, надеюсь, что сейчас тоже пристроят.
      - Деньги-то на это есть?
      - Там - без денег, там знали меня, как шлюху генерала и пускали свободно.
      - Может, посидишь еще немного?
      - Нет, скоро стемнеет и начнется комендантский час. Надо успеть...
      - В случае чего, если не пустят в дом почетных гостей, приходи ночевать ко мне. Я живу в квартале для военнослужащих, в маленьком коттедже, мой номер - восемь.
      - Я знаю этот район, я - родом отсюда.
      Она встала и пошла к выходу, я принялся доедать свою рыбу, и вдруг мне послышался крик. Отодвинул тарелку и бросился к дверям. При свете тускнеющего неба видна женщина, уткнувшаяся лицом в землю. Это Стаси. Я оглядываюсь, вокруг - никого.
      - Стаси, Стаси.
      Увы. Сердце уже не бьется. При беглом осмотре увидел маленькую кровоточащую ранку на виске.
      Приехал генерал Корадо. Всех обитателей бара опросили и разогнали по домам. Меня задержали. Корадо присел со мной за отдельный столик.
      - Что вам говорила Стаси перед смертью?
      - Очень жалела генерала Иесса. Плакалась, что теперь не знает где жить, и что с ней будет дальше.
      - Стаси - придурковатая женщина, могла бы пойти ко мне, я бы ей помог.
      - Я ей тоже говорил.
      - А что она ответила?
      - Отказалась, сказала, что пойдет в дом для почетных гостей, там ей не раз давали прибежище.
      - В дом для почетных гостей? Хм... Надо же, я бы не догадался. Я постараюсь найти убийцу Стаси. А как вы готовы к завтрашней встрече?
      - Готов. Только...
      - Что только?
      - Мне непонятно почему сбили Сабурова? Если Адамс ведет себя по-джентльменски, он не стал бы этого сделать. Вы можете мне объяснить, что произошло?
      - А почему вы уверены, что его сбил Адамс? Адамс здесь как раз и не причем. Его сбили управляемой ракетой с земли.
      - Значит, у повстанцев уже есть "Стингеры"?
      - Может "Стингеры", может, нет, но то, что к повстанцам идет новейшее вооружение из Южно-Африканской Республики, это мы знаем. Эти вертолеты и управляемые ракеты, конечно, меняют баланс сил.
      - Значит, мне завтра придется отдуваться за республику Мали.
      - Отдувайтесь, капитан. Мои ребята отвезут вас домой. Наступает комендантский час, и Вы опять можете попасть в неприятную ситуацию, а вам надо выспаться. Прощайте, капитан Петроф.
      - До встречи, господин генерал.
      Мы летим над сельвой и, наконец, ловим реку Майрес.
      - Диспетчер, - запрашиваю я по рации, - вы небо видите? Сообщите координаты цели.
      - В пяти километрах, юго-западней, одна точка, приближается к вам.
      - Одна?
      - Да. Похоже вертолет.
      Перехожу на внутреннюю связь.
      - Мамонтов, он идет - один.
      - Мужик-то оказался ничего. Начали, капитан, я готов.
      Это до боли знакомая боевая американская машина "Хью Кобра", с чуть сглаженной мордой, с восьмью управляемыми ракетами, трехствольной пушкой и пулеметами. Я иду встречным курсом и мучительно думаю, как надуть этого явно опытного летчика, который чтобы сбить прицел мотает свой вертолет, как припадочный. Первые очереди просвистели рядом с кабиной. По непрерывному стуку в наушниках, я чувствую, что мой оператор тоже стреляет в него.
      - Мамонт, держи цель, я спускаюсь ниже.
      И тут же отжимаю рукоятку управления. Мой вертолет буквально проваливается на купол сельвы. Адамс проносится надо мной и тут же разворачивается для атаки. Я держу зелень под брюхом машины и буквально трусь об нее. Адамс опять проносится мимо, не решаясь спуститься ниже, он разворачивается надо мной и идет параллельным курсом, прекрасно понимая, что я буду вынужден маневрировать из-за неровной высоты деревьев. И тут подлая река подводит меня, машина буквально проваливается в разрыв сельвы, и Адамс тут же снизился и сел на хвост. Правый подкрылок рвут пули, я понял, что попал в рамку прицела. Бросок влево, падаю почти на воду. Мимо проносится ракета. Адамс как привязанный, тоже делает разворот. Опять делаю вираж и почти врезаюсь в стену деревьев правого берега реки. Лопасти рубят верхушки деревьев, ветки лупят по плексигласу. Отчаянно жму ручку на себя, только бы не попасть на ствол дерева. Машина выныривает над морем зелени, и тут же ухожу вправо. Черт, где же Адамс? Наверно, несется над рекой. Выхожу к берегу. Никого нет.
      - Мамонт, где он?
      - Не вижу.
      Тогда набираю высоту и рискую появиться над рекой.
      - Командир, вон он, на правом берегу.
      Теперь и я увидел висящий на деревьях застрявший, беспомощный вертолет. Как на ученьях, разворачиваюсь и беру курс на цель.
      - Мамонт, добей его.
      - Есть, командир.
      Ракета выскочила из-под закрылка и пошла на цель. Огненным шаром взорвался вертолет противника.
      На базе как пьяный сваливаюсь на землю. Ко мне подходит механик Ион Минеско.
      - Вы много привезли дров, командир, - он выдергивает ветку, застрявшую в обшивке.
      - Я тебе еще привез и драную машину.
      - Значит, ухлопали его, капитан. С победой.
      - Спасибо. Но у этих мерзавцев есть еще две боевые машины. Так что без работы ты не останешься.
      Оглядываю вертолет и не узнаю его, он весь полузеленый, от застрявшей листвы и веток, даже на поддерживающих стойках оси пропеллера небольшие ветки. На землю сваливается Мамонтов.
      - Ну, капитан, я еще такого полета не видел. Наше счастье, что ракета сошла, а то могла застрять в этом дерьме, что налипло на машину.
      - Это, действительно, счастье.
      По аэродрому несется джип и грузовик с солдатами.
      - Никак, генерал Корадо несется сюда, - замечает Мамонтов.
      - Давай встречать.
      Корадо выпрыгивает из остановившегося джипа и, не поздоровавшись, подходит к вертолету. Он медленно обходит машину, трогает рукой пробоины и, ни слова не сказав, опять садится в джип и уезжает прочь.
      - Что это он? - спрашивает Минеско.
      - Недоволен, что мы живы, - отвечает Мамонтов.
      - Радоваться надо, одним вертолетом у повстанцев меньше стало. Если бы вас сбили, то нашими МИГами с этими черными летчиками, небо не завоюешь.
      Черные летчики по-прежнему сидят на диванах. Они как по команде повернули головы и уставились на нас с Мамонтовым.
      - Привет, идиоты, - по-русски здоровается с ними оператор.
      Идиоты ничего не поняли, но майор поднялся и четко отчеканил, коверкая английские слова.
      - Поздравляй... победа.
      После этого сел на место.
      - Спасибо.
      Я тоже рухнул на свободный диван. Мамонтов растянулся в кресле.
      - Капитан, а почему ты не пошел ему в лоб? - вдруг спросил он.
      - Потому что играть в орлянку не привык. Он или мы, кто-то бы погиб наверняка. Нам надо было выжить, у Адамса нервишки послабей оказались, он не пошел над деревьями...
      - Да он же контролировал положение, у него была самая выгодная позиция.
      - Чтобы меня сбить, надо выровнять машину на угол атаки, а у него такой возможности не было. Вот когда мы попали в пойму реки, тут я сам струхнул, у него была более выгодная позиция, однако почти двумя петлями мы стащили его на сельву, и Адамс попался.
      - А я думал, что это случайно.
      - Выкрутились.
      - Как я устал, - вдруг сказал Мамонтов и... откинув голову, захрапел.
      В баре полно народа. Много военных и девушек. У стойки заняты все места. Мамонтов небрежно похлопал по плечу негра.
      - Это мое место.
      Негр повернулся и недоуменно уставился на него.
      - Я говорю, это мое место.
      Сонный бармен подошел поближе.
      - Господин, он по-английски не понимает.
      - Скажи ему, что это - наши места, и нам нужно поесть.
      Между барменом и негром идет разговор, и, видно, негр не сдается, лицо наливается яростью, а пальцы сжимаются в кулаки, и тут мы услыхали знакомое слово - Корадо. Наш соперник скис, он поспешно соскакивает со стула и идет в зал. Его сосед тоже поспешно удирает.
      - Господам, отбивную или рыбу?
      - Мне отбивную, - говорю я. - Скажи, почему сегодня так много народа?
      - Сегодня начало праздника...
      - Что это за праздник, ты о чем?
      - По преданию наших предков в этот день на землю возвращается бог луны Мандра. Если выйти к океану в час ночи, то видно как луна на горизонте сходится с водой, это бог сошел на землю.
      - Чем знаменит ваш бог, за что ему такие почести?
      - Вы христианин?
      - Нет. Я вообще ни во что не верю.
      - Очень жаль. У христиан Иисус вернулся на землю, чтобы потом опять возвратиться на небо. У нас Мандра тоже возвращается, чтобы затем покинуть нас. Когда он приходит на землю, в это время возрождается все живое, пойдут дожди...
      - Черт, только нам этого и не хватало...
      - Люди собрались здесь, чтобы приветствовать приход бога Луны.
      - Но он прикатил в час ночи... У нас же - комендантский час.
      - Комендантский час отменяется.
      - Черт знает что, какая странная война, любой диверсант перережет полбазы...
      - Диверсант тоже будет гулять в эту ночь...
      Я махнул рукой, это - бесполезный разговор. Пока Мамонтов заказывал что-то пожрать и выпить, оглядел зал. Он забит до отказа. Очень много черных военных, среди девушек, сидящих за столами, заметны белые.
      - Слушай, - дергаю Мамонтова, - здесь есть белокожие девчонки.
      - Есть. Здесь же некоторые завербованные специалисты приехали со своими семьями, есть и шлюшки, это - в основном агенты Корадо. Он их допустил на базу за то, что они доносят на тех, с кем спят. Я тебе советую, командир, лучше ни с кем из этих не связывайся, мало ли на кого нарвешься.
      - Спасибо, успокоил.
      - Пожалуйста. Что-то я свою красавицу не вижу,
      - Куда она денется, придет.
      Заза пришла и не одна, она шла к нам с Дези и двумя здоровенными неграми, сопровождавшими их. Дези улыбалась мне во весь рот.
      - Николай, - только и смогла она сказать и уткнулась мне в шею.
      - Кто это с тобой? - киваю на ее спутников.
      - Папа выделил мне охрану. Не обращай на них внимание. Ты меня ждал?
      - Дези, что за странную записку ты мне оставила? Почему только через три дня мы должны встретиться; кстати, сегодня пошел только второй день, а ты здесь.
      - Все верно, третий день начнется через несколько часов. Праздник обязателен для всех граждан Мали, поэтому мне разрешили выйти из дома.
      Мамонтов тем временем удрал куда-то с Зазой. Дези вскарабкалась на освободившийся высокий стул рядом со мной. Негры - охранники, отпихнув двух посетителей от стойки, уселись рядом и заказали у бармена пиво.
      - Ты, кажется, хотела отвести меня в сад света.
      - Мы обязательно сходим.
      - Вместе с этими, - я киваю головой на своего мощного соседа.
      - Я с удовольствием бы от них освободилась, но не знаю как.
      - У меня идея. Посиди здесь, посторожи место.
      Мечусь по бару, ищу Мамонтова, но его как назло нет. И вдруг мой взгляд наткнулся на знакомое белое лицо. Да это же Ион. За небольшим столом, забитым бутылками пива, в компании военных аэродромной службы, румын сидел с шикарной белой блондинкой и, полуобняв ее, сосал пиво из бутылки.
      - Ион, можно тебя на минутку.
      Румын очумело отдернул бутылку ото рта и пьяно посмотрел на меня.
      - Капитан? Марточка, это мой командир. Он сбил сегодня вертолет... Представляешь, самого сильного летчика Африки грохнул об землю.
      - Ион, ты мне очень нужен...
      - Сейчас, капитан. Марточка, хочешь еще пива? Я принесу.
      Механик тяжело поднимается со скамейки и, пошатываясь, идет ко мне. Я подхватываю его под руку и тащу проветриться на улицу. И тут Ион встряхивается.
      - Все в порядке, капитан. Я быстро отхожу.
      - Мне нужна помощь.
      - Если в моих силах что-то сделать, сделаю.
      - Я и моя подруга сидим у стойки в окружении агентов, мне надо от них освободиться и удрать из бара.
      - Всего-то. Иди на место, командир, все будет в порядке. Я только сейчас отолью...
      Вернулся к встревоженной Дези. Она положила свою руку на мою.
      - Ну, как?
      - Все будет в порядке. Подожди немного.
      Я заказываю Дези сок, и только она его прикончила, как вдруг слышу за спиной гул. Оглядываюсь. Пьяная толпа аэродромных служащих наваливается на нас, пробиваясь к стойке. Здоровенный негр втиснулся между мной и агентом, закрыв его полностью, и стал орать на бармена, чьи-то руки сдернули меня и Дези со стульев и оттолкнули в сторону. На агентов навалились вояки, и началась перебранка, крики, угрозы. Я схватил Дези за руку и потащил к двери. Ее любезно открыл улыбающийся Ион.
      - Уходите быстрее, капитан, в баре могут быть еще другие агенты, я их придержу.
      Полная луна не может преодолеть наступающую темноту. Дези уверено ведет меня через шумные кварталы городка, мы прошли последние дома и уперлись в ограду из колючей проволоки.
      - Осторожней, - шепчет Дези, - здесь ходит патруль.
      Крадемся вдоль ограды, вдруг моя спутница отталкивает меня за темный куст. Сваливаемся на землю и замираем. Вдоль ограды идут двое патрульных с фонариками и освещают местность за проволокой. Они проходят буквально в метре от нас. Как только затих шум шагов, Дези толкает меня:
      - Быстрей, следующий обход через пять минут.
      Теперь мы бежим вдоль проволоки, внезапно девушка останавливается:
      - Здесь.
      Она ловко отгибает концы подрезанной колючей проволоки и командует мне:
      - Ползи первым.
      Я полез в еле видный при лунном свете проход.
      Мы очутились на маисовом поле. Дези ведет прямо по направлению на луну, висящую низко над линией горизонта. Поле кончается, и появляются редкие деревья и кустарники. Впереди показался огромный светящийся вал, я резко остановился.
      - Что это?
      - Это и есть сад света. Пошли.
      Подхожу ближе и вижу, как дрожит и мечется волнами светящаяся масса:
      - Да это же светлячки!
      - Ну да, миллионы, миллиарды светлячков. Здесь растет кустарник, который служит им пищей и домом.
      Первые светлячки уже напали на нас и забегали, защекотали по коже.
      - Не бойся. Они не кусаются, - говорит Дези.
      Мы вошли в царство живого света, вокруг девушки вдруг вспыхнул нереальный ореол. Я протянул руку, и десятки источников света облепили ее. Светлячки уже сидят на лице и цепляются за ресницы глаз.
      - Дези..., фу ты черт, они лезут в нос. Дези, я так не выдержу.
      - Ладно, пошли отсюда.
      Светящаяся женщина осторожно протягивает руку и берет меня за палец.
      - Иди осторожно.
      Мы выходим из вала света, и тут же светлячки начинают от нас отлетать. Дези тает на глазах и приобретает реальные очертания. Я вытряхиваю запутавшихся в волосах, рубахе и штанах жучков. Поднимаю голову и столбенею. Дези скинула одежду совсем и встряхивает ее. При лунном свете четко видна ее нагота. Девушка вдруг роняет платье, поворачивается ко мне и закидывает руки за мою шею.
      - В эту ночь земля наша, очень теплая земля.
      Ее губы прижались ко мне.
      Я проснулся от ветерка. Первые лучи солнца уже пробились из-за кромки земли. Дези мирно посапывает у меня на груди. Она по-прежнему раздета.
      - Дези, нам пора вернуться.
      Она открывает глаза и тянется губами ко мне.
      - Какая была ночь.
      - Кажется, твой бог сегодня ночью вернулся на землю.
      - Это верно. Я просила его, чтобы он создал нам маленький рай. И моя просьба была услышана.
      Дези поднимается и начинает собирать мятые юбки. Я тоже встряхиваю свою одежду и одеваюсь.
      - Как мы вернемся?
      - Так же. Там нам надо попасть в перерыв пять минут...
      В честь праздника полеты отменены. После бурной ночи я отсыпаюсь в своем домике. Вдруг коттедж затрясся от ударов в дверь. Я не успел даже к ней подойти, как замок вылетел, и солнце ворвалось в прихожую. Передо мной сам генерал Корадо. Он с силой двинул своим кулаком мне под глаз. От неожиданности отлетаю к стене.
      - Генерал...
      - Что ты сделал с моей дочерью, ублюдок?
      - Ничего...
      - Я тебе покажу "ничего". Взять его.
      Теперь я вижу за спиной Корадо военных с автоматами.
      - Постойте, господин генерал, дайте мне одеться.
      Он поднимает руку, и военные замирают. Поспешно натягиваю брюки, рубаху и ботинки. Меня подхватывают под руки и волокут из дома. За оградой соседнего коттеджа показалась голова Мамонтова.
      - Капитан, за что тебя? - крикнул он мне по-русски.
      - За дочку...
      Удар в ухо не дал мне продолжить.
      Меня не допрашивают. Сижу в клетке комендатуры уже пять часов. Наконец приводят в кабинет Корадо. Он сидит за столом и зло поблескивает глазами.
      - Ты что же, сукин сын, наделал? Испоганил мою дочь, мерзавец. Тебя убить мало, с тебя бы живьем содрать кожу и посадить на кол.
      - Господин генерал, разве я нарушил условия контракта?
      - Мне плевать на твой контракт, раз ты попал сюда, значит, подчиняешься мне и выполняешь все мои требования. Ты их не выполнил. Я тебе говорил, чтобы дочь не трогал?
      - Говорили, но с оговоркой.
      - Это как? - недоуменно смотрит он на меня.
      - Вы сказали, что она невеста генерала Иесса и поэтому не для меня, но обстановка изменилась. Генерал умер...
      Я вижу, как Корадо наливается гневом.
      - Ах ты, щенок. Ты еще и выкрутиться пытаешься!
      Он орет на своем языке в микрофон селектора. Влетают четыре солдата и начинают меня бить кулаками и ногами. Они загнали меня в угол, я сложился в комок и прикрыл голову руками. Удары вдруг прекратились.
      - Твое счастье, щенок, что у меня не хватает летчиков, - где-то шипит голос генерала.
      Опять команда на незнакомом языке, меня подхватывают под руки и тащат по коридорам здания. На выходе дают пинка, и я кубарем слетаю с трех ступенек парадной двери. Лежу на асфальте и с трудом поднимаю голову. В нескольких шагах стоит негр-охранник в каске и ухмыляется в свой широченный рот. С трудом поднялся и поплелся, как пьяный, по улицам городка к своему коттеджу.
      Мамонтов обложил меня компрессами, промыл и залил йодом раны.
      - Да что же они, сволочи, делают? - ворчит он. - Было бы за что..., а то за бабу.
      - Хорошо, что костей не переломали.
      - Умеючи лупили. У генерала опытная шайка-лейка, свое дело знают.
      - Как я завтра поведу вертолет? У меня все болит.
      - Уверены, что полетим?
      - Точно полетим, генералу надо, чтобы я разбился.
      - Зачем же тогда, он сказал, что нужны летчики...?
      - Это для иностранцев и для наемников, что воюют здесь. Если бы я загнулся в застенках, был бы плохой международный резонанс..., а если погиб при аварии, значит плохой летчик.
      - И дочка Корадо лишится такого шикарного парня, как ты.
      - Иди ты...
      Утром все тело жутко ноет от боли. Мамонтов помогает встать и осматривает лицо.
      - Выглядишь ты конечно не для свадьбы, но до нее точно заживет. Я тебе вчера достал лекарство, - он вытаскивает из кармана бутылку водки, - сейчас немного примешь...
      - Я еще никогда не летал пьяный. Что ты делаешь?
      - Поверь моему опыту, боль немного снимет, а окосеть не сможешь, потому что та же боль тебе не позволит этого.
      Из буфета мой помощник вытаскивает стакан, наливает полный водки и протягивает мне:
      - На.
      Я с трудом перехватываю стакан и выпиваю. Захватило дух.
      - Сволочи, даже здесь подделка.
      - Ничего. Посиди пять минут, сейчас пойдем в бар.
      Мамонтов прав, боль хоть немного и спала, но не дает возможности опьянеть, каждое движение -словно пытка. Я взмок, пока добрался до бара. Бармен с интересом разглядывает мое лицо:
      - Что с вами, господин?
      - Упал...
      - Я очень сочувствую.
      - Лучше дай пару сэндвичей и стакан водки.
      - Может, чего-нибудь посерьезней закусить?
      - Давай, что прошу.
      Опять выпиваю стакан, и мне показалось, что ноги и руки болят меньше.
      - Мамонтов, я, кажется, готов...
      - Ну и хорошо, сейчас подойдет машина.
      На базе с трудом выбрался из автобуса и поплелся за Мамонтовым в комнату отдыха. Три негра-летчика, как всегда, сидят на диванах.
      - Привет, болваны, - здоровается Мамонтов по-русски.
      Летчики кивают головами. Я забираюсь в кресло и перевожу дух.
      - Хоть бы дали передохнуть.
      - Поспи пока, капитан.
      Спать нам дали почти два часа. Динамик над головой начал противно ныть.
      - Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход. Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход.
      - Капитан, - Мамонтов тащит меня с кресла, - пора идти.
      - У тебя водка осталась? Ты ее прихватил?
      - Осталась.
      - Давай сюда, я пошевелиться не могу.
      Мамонтов вытаскивает бутылку и протягивает мне. Я прямо из горла сосу противное пойло. Летчики-негры, открыв рты, с изумлением глядят на меня.
      - Я готов, Мамонтов. Пошли.
      Жидкость еще не попала в желудок, и боль еще не растворилась в алкоголе. С трудом топаю на аэродром. Не помню, как добрался до вертолета, помню, что Ион помог залезть в кабину. Прибежал Мамонтов и сразу сообщил.
      - Командир, нам поручили произвести штурмовку базы повстанцев за рекой Кофой, на самой границе. Полчаса тому назад Иона получил бомбы, машина потяжелела на полтонны...
      - Мы летим туда, где Сабурову влепили в задницу?
      - Туда.
      - Садись, сейчас рванем...
      Вертолет сегодня неустойчив, его мотает как маятник, а ручка управления ведет себя словно бешенная, все время стремится вырваться из рук. Мне стало полегче и даже хочется петь, хотя противная боль все еще сидит в каждой клеточке тела..
      - Центральная, мать вашу, - включил диспетчерскую, - как горизонт...?
      - На экранах две точки, западнее вас, в километрах семи.
      - Хорошо. Может это и есть подарок генерала.
      - Какой подарок? О чем вы говорите?
      - Все в порядке. Можете закрыться.
      Переключаюсь на внутреннюю связь.
      - Мамонт, слышал?
      - Да, командир.
      - Не будем сворачивать, засадим... бандитам на базе. Внимательней смотри горизонт.
      Лечу прежним курсом. Руки по-прежнему не могут ровно держать ручку штурвала, и машина ведет себя, как пьяная. Через десять минут слышу возглас Мамонтова;
      - Командир, сзади появились две точки, кажется, "Кобры" нагоняют нас.
      - Ну что, дадим сволочам прикурить.
      Я разворачиваю вертолет и иду навстречу.
      - Мамонт, пали из всех пушек.
      Вертолет по-прежнему мотает. Я пытаюсь его выпрямить, но ни черта не получается. Стрелки перед глазами мотаются, ручку управления все время куда-то ведет. Тело вроде меньше ноет, но мне все не по чем, в голове визжат патриотические песни. Лечу прямо в лоб первому. Мне наплевать смету его или нет.
      - Мамонт, врежь ему.
      Мамонтов палит из пушек и пулеметов, тот придурок - тоже. Быстро приближается нос вертолета противника. За каких - то семьдесят метров, у этого типа сдают нервы, и он дернулся вверх. Я вижу как пули Мамонтова крошат брюхо машине, а снаряды оставляют в ней рваные дыры. У повстанцев крепкие аппараты, их вертолет по большой дуге поворачивает назад и удирает. Я ищу в небе второй. Вот он. Но что это с ним? Этот гад тоже разворачивается и удирает. Ну, нет.
      - Мамонт, всади этому засранцу в задницу..., пока не прибавил скорости.
      Американские машины - хорошие машины, но скорость не больше нашей; я тяжелее на полтонны и поэтому не тяну по максимуму. Стараюсь удержать машину на цель.
      - Он уходит, - вопит мой помощник. - Командир еще немного...
      Но эту сволочь уже не догнать, последние очереди оператора летят в его сторону.
      - Мамонт, у нас много боеприпасов?
      - Осталось кое-что, плюс бомбы.
      - Летим дальше.
      Это хорошо сказать летим дальше. Я не знаю, где нахожусь, подо мной сплошной ковер зелени, ни реки, никаких примет не видно. Полностью сбился с курса. Лечу по компасу, по-моему, база повстанцев правее, где-то здесь у границы. Но не вижу ни базы, ни границы.
      - Мамонт, я не нашел базы...
      - Наверно мы ее потеряли. Летим назад, командир.
      - Ладно, летим.
      Разворачиваю вертолет назад. Через десять минут, оператор вопит.
      - Командир, база впереди по курсу.
      Что за черт. Среди виднеющихся внизу палаток и хижин забегали фигурки в военной форме.
      - Командир, переходи на угол атаки, выпустим ракеты.
      Я наклоняю машину и тут же почувствовал легкие толчки. Светящиеся ракеты несутся к земле. Мамонтов палит по лагерю из пушек и пулеметов. Мне становится весело.
      - Так их, сволочей. Мамонт, глуши всем, чем можешь. Сейчас я сделаю второй круг, сыпь бомбы...
      - Резерв не оставлять?
      - К черту резерв, стреляй все без остатка. Иду на разворот.
      Делаем два круга, внизу огонь и взрывы.
      - Командир, все. Ни одного патрона нет.
      - Нет, так нет. Покатили домой.
      Я заметил, что боли совсем нет, зато летный костюм, хоть выжимай. Да и все тело мокрое, как после бани, пот заливает глаза и щеки. Теперь ориентир один - русло реки Кофы.
      Прилетели на базу, вертолет плюхнулся на свой круг - стоянку. Ион помогает открыть дверцу и тут же хватается за нос.
      - Командир, ну и запах, ты случайно не винный магазин открыл в кабине.
      - Лучше помоги мне выползти. У меня мочевой пузырь полон воды...
      Свежий воздух ударил в голову, сразу стало легче дышать. Выбрался с помощью механика на асфальт и чувствую - ноги почти не держат. Кое-как, опираясь о борт вертолета, добрался до хвоста и тут же помочился на площадку. Когда вернулся к механику, тот покачал головой.
      - Вот дьявол, упился... в стельку..., - оправдываюсь я.
      - Опять подрался. Смотри, все правое крыло разнесено.
      - Это ерунда, вот мы тому типу все пузо изодрали.
      На асфальт вываливается Мамонтов. Он весь мокрый, как и я.
      - Ну, полетали, командир. Я еще такого не видел. Как только не облевался, не знаю. Качка - словно в шторм.
      - Зато те... больше к нам не приблизятся.
      - Командир, ты же видел, я его раздолбал.
      - Видел. Как он, зараза, только еще летает?
      - Пошли, отдохнем. Я помогу тебе, капитан. Обопрись на меня.
      Я обнимаю его за шею, и медленно бредем по аэродрому в сторону комнаты отдыха.
      Негры-летчики все сидят на диванах. Они, как марионетки, одновременно крутят головами, наблюдая наши действия. Я сразу плюхнулся на диван.
      - Мамонт, меня по пустякам не будить.
      - Спи, командир.
      Я спал не только на базе, но и дома, почти сутки. Утром встал с больной головой, но зато тело не так ломило. Мы с Мамонтовым позавтракали и целый день провалялись на диванах на базе. Мой вертолет еще не закончили ремонтировать; Иона сказал, что повреждения серьезные, поэтому полетов не предвиделось.
      Вечером, как всегда, сидим в баре. Народа немного, и бармен уделяет нам много времени.
      - Господа, наверно, знают о том, что вчера днем был налет на лагерь повстанцев за рекой Кофой.
      - Как же не знаем, мы сами участвовали в налете на базу, - подтверждает Мамонтов.
      Я толкаю его ногой.
      - Спокойно, капитан, - по-русски говорит он, - эта сволочь все знает, но видно что-то нам хочет сказать еще.
      - Да, да, господа, но после нападения на базу, лидеры повстанцев, решили, что нарушен паритет между сторонами и теперь с сегодняшнего дня они объявили о наступлении.
      - Откуда ты все знаешь и о наступлении, и о нарушении паритета? спрашивает Мамонтов.
      - Так листовки. Сегодня весь городок и базу засыпали листовками. Вот, смотрите.
      Он протягивает нам клочок бумаги. С изумлением вижу, что там строчки на английском языке.
      - Послушай, но здесь, же все на английском языке.
      - Ну и что? Наш народ малограмотный, им не понятен этот язык, а вот иностранцы, которые обслуживают базу, те читают. Это послание для вас.
      Я читаю:
      "Господа!
      Вчера был совершен подлый налет на лагерь мирных жителей у реки Кофы. Есть много убитых и раненых. Высший совет народного движения Мали возмущен нарушением наших негласных договоров с правительством республики и постановил начать наступление всех воинских формирований по всей стране. Участники бойни у реки Кафы будут наказаны.
      Высший Совет Народного Движения Мали."
      - Выходит, мы виновники в нарушении каких-то договоров? - удивляется Мамонтов.
      - Бармен, - обращаюсь к нему, - почему ты нам подсовываешь эту дрянь?
      - Господа, я ничего против вас не имею. Думаю, покажу, может, вы ничего не знаете.
      - Иди ты в..., - взрываюсь я.
      Свинья поганая, точно выполняет задание Корадо. Нарочно нам подсунул эту бумагу. Может, генерал ее и сработал.
      Вдруг кто-то хлопает меня по плечу и говорит по-русски.
      - Петров, привет.
      Я оборачиваюсь, и у меня чуть не отваливается челюсть. Передо мной стоит живой и невредимый Сабуров.
      - Майор Сабуров?
      - Что вы, черти, думали, что я погиб? Черта с два.
      - Где тебя носило?
      - Где, где? В плену.
      - Тебя отпустили?
      - Зачем? Бежал.
      - А где оператор?
      - Погиб.
      - Садись рядом с нами, расскажи все.
      Мы посадили майора между собой и заказали пива.
      - Ну, ребята, попал я в переплет. Летели над сельвой, и вдруг, как рванет... Вертолет кормой вниз и в сельву, хорошо, что не взорвался сразу. Деревья удержали от падения на землю, зато от удара меня чуть не расплющило об плекс. Повезло, что дверь не заклинило. Вывалился из кабины на землю и ору: "Семенов, Семенов..." В этот момент вспыхнула корма, и началось... Я пополз от машины и тут как... ахнет. Меня швырнуло на какое-то дерево, и потом - ничего не помню. Очнулся оттого, что кто-то поливал меня водой. Это были повстанцы.
      - Так тебя сбили ракетой? - спрашивает Мамонтов
      - Это я потом узнал. У повстанцев много рейнджеров из ЮАР, ребята что надо, подготовлены по высшему классу. Они-то и направили на меня "Стингер".
      - Мы же летали на место падения, искали тебя.
      - Знаю, слышал гул вашего движка, но меня отволокли уже далеко.
      - Куда тебя потом, в ЮАР?
      - Нет, переправили в лагерь у реки Кофу.
      - Кофу?
      Мы с Мамонтовым переглядываемся.
      - Ну, да. Там повстанцы содержат пленников.
      - Мы же вчера его штурмовали.
      - Видел, это и позволило мне бежать.
      - Майор, расскажи, что там произошло, это правда, что мы много мирных жителей перекалечили?
      - Много или нет, не могу судить. Я удирал, было не до того, но то, что вы здорово обманули повстанцев, это конечно впечатляет.
      - Мы обманули?
      - А что разве не поняли сами? То, что вы прилетите штурмовать лагерь, повстанцы знали прекрасно. Еще со мной встречался полковник Шлем, дотошный гад, руководитель разведки, вот он и хвастал, что ждет вас. Все рвался отомстить за своего друга Адамса, которого вы ухлопали. На встречу с вами в северной стороне лагеря выставили пять Стингеров, шесть счетверенных зенитных пулеметов, много крупнокалиберных пулеметов на турелях и даже два старых зенитных орудия; в общем - ждали. А вы неожиданно появились сзади, со стороны границы. Как саданули по лагерю, так все и разбежались. Я сидел в бамбуковой клетке, от взрыва ракеты ее бросило на грузовик, и моя тюрьма лопнула, рассыпалась, как карточный домик. Я очухался и рванул к реке. А там вдоль берега идет на юг тропинка, вот и топал почти все ночь по ней до первого поста правительственных войск. Сегодня утром, часов в 10, меня привезли сюда и сразу же на допрос к Корадо.
      - Этот что-нибудь с тобой сделал?
      - Нет, дотошно допрашивал часа два, потом меня отдали какому-то полковнику. Тот тоже интересовался всеми событиями, как поймали, как бежал, как добрался. Потом отпустили, я немного отдохнул и решил встретиться с вами, догадывался, что вы в этом кабачке.
      - Это дело надо отпраздновать! Бармен, три стакана водки со льдом и три сэндвича, - требую я у бармена.
      - Слушайте, после пива, мы не закосеем? - засомневался Сабуров.
      - Пусть закосеем, но выпьем за твою свободу. К утру хмель пройдет.
      Только мы выпили, как Мамонтова позвала его красавица. Теперь мы остались с Сабуровым.
      - А у вас-то как дела? - спросил он меня.
      - Я впервые в жизни напился перед полетом, когда летел на штурмовку лагеря. Пьяный в доску вел вертолет, подвергая опасности себя и своего оператора. Ведь я действительно собирался напасть на повстанцев с севера, но, понимаешь, какая вышла штука, по дороге на меня напали два вертолета, пока с ними возился, сбился с курса и улетел, по-моему, за границу. Стал возвращаться назад и оказался в тылу лагеря.
      - А с вертолетами противника как обошлось?
      - Не знаю. Спьяну шел в лоб, они шарахнулись и удрали.
      - Эти - не Адамс, эти больше похожи на наших летчиков МИГов. Видно твоя победа над знаменитым ассом, сильно повлияла на них. Кстати, поделись, как ты угрохал Адамса?
      Я стал ему рассказывать все подробности боя.
      Домой пришел пьяный, открыл двери коттеджа, и тут же женские руки обхватили меня.
      - Николя...
      - Дези.
      - Любимый мой.
      - Дези, я - пьян. Почему ты не пришла раньше?
      - Не могла, меня не пускали. Пойдем, я тебя уложу.
      Она помогает мне добраться до дивана, там заботливо раздевает и укладывает.
      - Дези, я так мечтал о тебе...
      - Это замечательно. Я сегодня останусь с тобой.
      - Ты ляжешь спать со мной?
      - Да.
      Утром просыпаюсь и вижу прижатое ко мне красивое шоколадное тело девушки. Она мило посапывает на моем плече.
      - Дези.
      - Что?
      Она открыла глаза.
      - Мне пора на работу.
      - Я немного посплю. Сегодня папа, наверно, долго домой не придет, я тебя буду ждать...
      - Послушай, в моем коттедже все равно спать опасно, я тебе принесу ключи от дома моего помощника, он напротив...
      - Хорошо, неси.
      Глаза опять закрылись.
      - Дези, вставай. Иди туда.
      - Сейчас.
      Она выпрямляется, садится на край кровати и потягивается. Красивое тело плавно изгибается.
      - Всю ночь не спали. Ты был сущий зверь.
      Я? Ничего себе, я ничего не помню. Дези вдруг резко оживает, соскакивает с кровати и бежит в туалет.
      Только прибыли на аэродром, как нас с Мамонтовым попросили зайти в кабинет начальника базы. В большой комнате за большим столом сидит огромный, широкий негр в военной форме с генеральскими погонами. Рядом пристроился старый знакомый - генерал Корадо.
      - Здравствуйте, господа офицеры, - здоровается Корадо.
      - Здравствуйте, господин генерал.
      - Садитесь. К сожалению, генерал Шарке не понимает английского языка, и мне придется говорить от его и своего имени.
      Мы садимся за стол. Генерал достает сложенную карту и расстилает ее. Его красный карандаш начинает чертить кривые линии.
      - Капитан Петроф, повстанцы начали наступление по всему фронту. Вот здесь и здесь, они захватили реку Кофу и Майрес.
      - Как так? - удивился я. - А провинция Ванин...? Она же...
      - Провинция Ванин уже сдалась. Правительственные войска отошли сюда. Это почти пятьдесят километров до базы...
      - Ничего себе... Это же разгром...
      - Заткнись... Мы переходим на казарменный режим. Ваша первая задача сдержать наступление повстанцев. Вы помните, где находился военный лагерь генерала Иесса?
      - Помню.
      - Необходимо его разнести. Там центральный штаб повстанцев и их пресловутый народный совет.
      - А как же вертолеты противника, его противовоздушная оборона, мне кто-нибудь может рассказать об этом?
      - Нет. Противник так быстро наступает, что последние агентурные данные просто опаздывают на сутки. Полетите вслепую.
      - Прикройте хотя бы МИГами...
      - У них другое задание. Кстати, о вертолетах повстанцев не беспокойся, там тебя зовут "Сумасшедший Петер", и все очень боятся. А сейчас, отправляйтесь.
      - Есть.
      Идем с Мамонтовым по асфальту и ругаем генерала.
      - Сволочь, гад, мерзавец, - рычу я.
      - Хреновые дела у них, капитан. Похоже, они базу сдадут...
      - С чего ты взял?
      - А вы посмотрите, что творится вокруг.
      Теперь и я обратил внимание на аэродром. Кругом беспорядочно колесят военные грузовики. Взлетные полосы завалены бетонными чушками. Вдруг ахнул взрыв.
      - Они рвут МИГи.
      - Идиоты.
      Раздалось еще два взрыва.
      - Конец воздушному флоту Мали.
      Подходим к вертолету. Ион небрежно отдает честь.
      - Командир, машина готова к полету.
      - Хорошо, механик. Плюнь три раза на машину, мы должны вернуться.
      - Я могу облевать ее, только вернитесь.
      - Жди нас с боезапасом и горючим, боюсь, мы скоро переберемся на другое место.
      - Будет сделано, командир.
      Ванин встретил нас неприветливо. Казалось, вся земля изрыгала миллионы стальных жучков. Я кладу машину на боевой курс, и мы начинаем штурмовать ряды знакомых палаток и зданий. Выпустили весь боезапас, сбросили все бомбы и полетели обратно. Обычная работа.
      На базе непонятная тишина. Нас встретил Иона и два негра-оружейника.
      - Что творится, куда делись люди?
      - Все удрали, командир.
      - Вот те раз, а нам что делать?
      - Вам оставили записку.
      Он подает конверт. Я вскрываю:
      "Капитану Петрову!
      От генерала Корадо.
      Господин капитан, база эвакуируется на побережье в город Сали, вылетайте туда.
      Если сможете, найдите мою дочь, она сбежала из дома. В вашем коттедже я ее не нашел. Если вам известно ее местонахождение, привезите ее.
      Генерал Корадо."
      - Иона, снаряжай вертолет, мы летим в Сали.
      - Я знаю, сейчас все сделаем. Наши джипы уже готовы, как заправим вас, так удираем, и вы тоже сматывайтесь быстрее, повстанцы в трех километрах от базы.
      Негры подвешивают ракеты, вставляют пулеметные ленты и кассеты со снарядами. Откуда-то появился небольшой заправщик, нас спешно заправляют горючим.
      Механик уехал со своими людьми. Я поднялся над базой и повел машину на городок.
      - Командир, куда летим? - слышу голос Мамонтова.
      - Сначала возьмем кое-что в твоем доме.
      - Твою девчонку?
      - Да.
      - Тебе хорошо, а вот где моя красавица...
      - Затрудняюсь ответить.
      - То-то вчера народу почти не было в баре, оказывается, все еще раньше смылись. А она осталась ради меня...
      - Ладно, в техническом отсеке, можно уместить двоих. Залетим и к ней тоже.
      Сел точно на дорогу возле коттеджа. Мамонтов выкатывается из вертолета и бежит в свой дом. Скоро он выскакивает оттуда, таща за собой Дези. Мамонтов что-то объясняет ей, потом заталкивает ее в технический отсек.
      - Командир, все в порядке, - слышу голос оператора в наушниках.
      - Тогда летим в твое гнездышко.
      - Летим, я буду подсказывать дорогу.
      Заза оказалась дома, но, судя по всему, она не собиралась сматываться и сильно отбивалась, когда Мамонтов ее на руках нес до отсека, там он с трудом запихнул ее в люк и закрыл его за ней.
      - Вот чертова баба, - ругался мой помощник в микрофон, - у нее, видите ли, много вещей. Ничего не хочет понять. Повстанцы тех девочек, которые спят с наемниками, в живых не оставляют.
      Через минут сорок мы прибыли на побережье в городок Сали. Сели на небольшом стадионе. Открыли технический отсек и вытащили ошалевших от болтанки девиц. Дези сразу пошла к скамейкам и растянулась на них. Заза свалилась на траву и заплакала.
      - Ты чего? - спросил ее Мамонтов.
      - Куда же мы теперь? В который раз мне все нужно начинать сначала. Я устала...
      - Ничего, выкрутимся.
      В ворота стадиона въехал грузовой автомобиль, набитый солдатами. Они выскочили и оцепили вертолет. Меня, Мамонтова, Дези и Зазу вытолкнули за цепочку солдат.
      - Но это же наша машина, - возмущался Мамонтов. - Эй ты, тип, ты здесь старший? Мы летчики, понимаешь, летчики этого вертолета.
      Худой офицер небрежно оттолкнул его рукой и ткнул пальцем в сторону ворот.
      - Псел вон, - коряво по-английски произнес он.
      - Пойдем отсюда, капитан, - говорю ему, - берем женщин и пошли искать жилье.
      Я поднимаю со скамейки Дези.
      - Пошли отсюда. Нам нужна твоя помощь, необходимо найти крышу над головой.
      - Почему я?
      - Там на базе, твой папа оставил мне записку, чтобы я вылетел с тобой сюда. Значит, он уже подготовил тебе место.
      - Он ничего вам не подготовит. Просто в этом городе у нас много знакомых, и папуля прекрасно знает, что я устроюсь без него.
      - Вот так, была королевой с охраной из солдат, а теперь принцесса под охраной офицеров-летчиков.
      Два дня живем в соломенной хижине на окраине города. Хотя Дези и хвалилась, что у нее много родственников, но все дома в городе забиты военными, и везде нам отказали. Комендант, к которому мы обратились, выделил место в нищем пригороде, и теперь мы вчетвером живем почти на свежем воздухе. Так как топчанов в хижине только два, то и приходится спать, мне с Дези, а Мамонтову с Зазой.
      Но скоро затишье кончилось. Утром подкатил военный "Джип", меня и Мамонтова повезли в штаб. Здесь нас уже ждали генерал Шарке и переводчик.
      - Господа офицеры, - торопливо переводит он речь генерала. - Обстановка критическая. Мятежники опять захватили господство в воздухе...
      - Еще бы, - шипит мне сзади Мамонтов, - все свои МИГи взорвали, а нас держат подальше от полетов.
      -... Вчера вертолеты противника, - продолжает Шарке, - штурмовали столицу. Президент республики взбешен и требует, чтобы мы дали достойный отпор и защитили город.
      - Одним вертолетом, что ли? - тихо произносит Мамонтов.
      - Штаб предлагает вам произвести налет на бывшую нашу базу, где теперь сосредоточились все воздушные силы мятежников...
      - Сколько же этих всех воздушных сил? - прервал я генерала.
      - Три вертолета.
      - Три? Но ведь недавно было два.
      - Три дня назад к ним прибыла новая машина.
      - Вот, сволочи, - проскрипел Мамонтов, - нам бы подкинули вертолет, а то свободный экипаж есть, а машины нет.
      - Мы знаем, что ваш экипаж самый опытный в республике, - бубнит переводчик, - поэтому надеемся на удачу. Ваша машина заправлена и готова к полету. Вылет через 35 минут.
      Опять оцепленный стадион. На этот раз нас любезно провожают до вертолета. Здесь - несколько грузовых машин и вся команда обслуживания. Ион совсем не рад нашему появлению. Он устало протирает ветошью руки.
      - Неужели полетите? - удивляется румын.
      - У нас есть приказ.
      - Все бегут, как крысы с тонущего корабля, а вас посылают в мясорубку.
      - Ты что-нибудь знаешь?
      - Это знают все, кроме вас. Вы там заняты любовью и ни хрена, наверно, не видите, что творится вокруг. Мятежники потеснили дивизию генерала Шарке и скоро должны быть здесь.
      - Ничего себе. Нам генерал об этом не сказал ни слова. Выходит, нам сюда возвращаться нельзя. Где же мне тебя теперь искать?
      - Не знаю. Мы после вашего отлета подаемся в столицу.
      - Хватит нам горючего долететь дотуда потом?
      - Я заправил, на всякий случай, дополнительные баки.
      - Пошли нас к черту, Ион.
      - Да, катитесь вы...
      Вертолет в воздухе, мы перекидываемся друг с другом словами по местной связи.
      - Интересно, есть ли у мятежников на базе радиолокационная станция? спрашиваю я Мамонтова.
      - Думаю, что да. Я сам был свидетелем, когда мы удирали с базы, как свою станцию солдаты Корадо уничтожили. Если мятежникам все время подкидывают новую технику, то и эту игрушку наверняка привезли тоже.
      - Тогда смотри в оба, мы без глаз, а они нас сейчас должны засечь.
      - Может, все-таки РЛС у них нет?
      - Если появятся, значит есть.
      - Как ты думаешь, догадаются наши девочки удрать вместе со всеми в столицу?
      - Папаша Дези не оставит свою дочку мятежникам. Наверняка ее утащит...
      - А Зазу, Зазу возьмет?
      - Должен. Дези без нее никуда не поедет.
      - Считаешь, что Корадо знает, где мы жили?
      - Не сомневаюсь.
      - Смотри, левее смотри.
      Я увидел три черных точки, приближающихся к нам.
      - Ну вот, значит, радар есть.
      Теперь приходится думать не о штурме базы, а о том, как уцелеть. Я повел машину на разворот вправо, удирая от этих неприятных коллег.
      - Командир, ты бы посмотрел, какая штука летит по центру..., - слышу удивленный голос Мамонтова.
      Теперь и я разглядел этого монстра. Такого еще ни в одном каталоге нет: черный, с двумя огромными винтами над неправильной формы обрубком, сзади нелепо задранный хвост, зато под брюхом и на подкрылках чего только нет ракеты управляемые, неуправляемые, пушки, пулеметы.
      - Вот это - да...
      - Я такого тоже не видел.
      Начались гонки. Скорость у нового противника чуть побольше нашей, почти на 20 км/час, даже у такого бронированного тяжеловеса, а ее теряю, так как мотаюсь, как маятник, чтобы сбить им прицел. Это конец, - мелькнула мысль, когда машину затрясло от попаданий . Вертолеты мятежников типа "Хью кобра" открыли огонь, левый и правый стали выдвигаться по бокам, отсекая огнем и не давая мне маневра в разные стороны, монстр давил сверху, прижимая огнем к сельве, не позволяя вырваться в небо. И вдруг сельва кончилась, я очутился над рекой и сразу же ныряю вниз, тут же поворачиваю направо.
      - Мамонт, держись.
      Отчаянно тяну рукоять управления на себя. Машина бешено завывает, зарываясь в небо, я не отпускаю управления и вместе с вертолетом переворачиваюсь вниз головой, повиснув на ремнях. Двигатель заработал с перебоями, захрипел, почти затихая, и все же вертолет переходит в окончание петли, в этот момент опять ожил движок, зазвенев победной песней. Подо мной проскочил охранявший меня справа вертолет противника, который почему-то удирал.
      - Мамонт, сразу же... круши...
      Неужели я сделал петлю Нестерова на МИ-28? Обалдеть можно. Мой вертолет почти выходит в пике, а на носу выдвинувшаяся вперед черная громадина монстра. Мамонтов палит в нее из всех пушек и ракет. Я вижу, как из брони высекаются снопы искр и огня, проклятая сталь выдерживает даже снаряды. Одна из выпущенных ракет рикошетит от стенки и взрывается метрах в пяти от вертолета, его качнуло, но другая... Это просто везенье, она попадает точно в головку оси винта. Вспышка, летят обрывки лопастей, и черная махина, подпрыгнув, понеслась к водной глади реки.
      Черное чудовище ушло под воду, подняв на реке огромную волну, и теперь я оглядываюсь, где остальные. Похоже, эти два уже были биты мной, они удирают в сторону солнца.
      - Ну, ты даешь, старик, - слышу возбужденный голос Мамонтова. - Если сказать кому, не поверят.
      - Я сам не ожидал.
      - Куда сейчас летим?
      - Не знаю. Может, поищем базу.
      - Ты потерял цель?
      - Неужели ты думаешь, что я помню, куда удирал.
      - Командир, не будем тратить горючее, полетели лучше на столицу.
      - Добро.
      По компасу ориентируюсь на Юг, надо найти еще приметы, чтобы сориентироваться по карте.
      Подлетая к столице, сразу запросил позывные штаба, чтобы меня не обстреляли. Ответила почему-то радиостанция президента, мне гарантировали безопасность и предложили подлететь к президентскому дворцу.
      Сели на зеленую лужайку перед двухэтажным зданием, как только выполз на травку, так тут же на нее повалился спиной. Мамонтов скатился с вертолета и тоже развалился рядом.
      - Черт возьми, это же надо..., - говорит он.
      - У меня мокрая спина и все... хоть выжимай...
      - Ты думаешь, я сухой? Еще вот морду покарябал о плекс.
      Я скашиваю глаз в его сторону, действительно из носа тянутся высохшие дорожки крови, расползшиеся до подбородка.
      Рядом со мной показались армейские ботинки. Я поднимаю глаза и вижу военных с автоматами, которые столпились вокруг.
      На этот раз, по приказу президента, мы отдыхаем в отеле. Через день в этом же отеле появился Сабуров и Иона, похоже, всех летчиков и аэродромные команды собирали вместе.
      Майор влетел к нам в номер и возбужденно заговорил.
      - Ну, ребята, ну, молодцы...
      - Ты чего? - спросил я, лежа на кровати.
      - Да вы посмотрите, что пишут, - он бросил мне пачку газет. - Все газеты вопят о победе воздушных сил республики. Сбит самый лучший в мире, новейший, экспериментальный вертолет США "Черная пантера", скорость побольше нашей, 330 км/час. Здесь приводятся данные его жизнеобеспечения, толщина брони, мощность, вооружение..., одних управляемых ракет 36. Американцы на него сделали ставку, хотели здесь обкатать, и вот, на тебе... где-то лежит на дне реки.
      - Это везенье.
      - Ничего себе везенье. Мне бы так.
      - Посмотри на Мамонтова, видишь его нос?
      - Вижу, здорово распух.
      - Это когда мы петлю делали, его вытерло о стекло.
      - Ребята, вы сделали мертвую петлю? Не может быть! На МИ-28 еще никто не делал такого..
      - От страха сделаешь все...
      - Что вы здесь валяетесь? Пошли спрыснем победу, не нарушайте старых русских традиций. Победа или смерть всегда должны быть отмечены по нашему обычаю.
      - Пошли, командир, - стал подниматься со своей кровати Мамонтов. Разве мы не русские? Отметим эту победу как надо.
      - Тогда зови Иону и других. Пошли.
      С трудом нашли забегаловку, где торговали спиртным, посидели там два часа и, когда начали орать песни, испуганная администрация вызвала полицию. Те нас просто выгнали из заведения и, так как мы особо не рыпались, отпустили с миром.
      В отеле, только мы с Мамонтовым открыли дверь в свою комнату, как услышали радостный визг:
      - Николя...
      Руки Дези обвили меня.
      - Дези?
      - Как ты здесь очутилась? - спрашиваю Дези в перерывах между поцелуями.
      - Папа привез. Он сказал, что знает, где расположились летчики, и привез сюда.
      - А где Заза?
      - Она сбежала. Еще там... Как только вас вызвали...
      - Не может быть? - это сказал, стоящий рядом Мамонтов. - Как же так, она обещала...
      Дези печально развела руками. Расстроенный Мамонтов отходит к окну.
      - А где генерал?
      - Уехал. Обещал вернуться завтра утром. Кстати, папа, добился, чтобы мне здесь тоже выделили номер. Ты не хочешь переехать ко мне?
      - Хочу.
      Наступило утро. Дези и я еще дрыхли в постели, когда в дверь начали стучать.
      С трудом продрал глаза и в одних трусах пошел к двери.
      - Кто там?
      - Открывай, это я.
      Генерал Корадо... Черт возьми. Но все же открываю дверь.
      Передо мной Корадо с группой солдат в малиновых беретах, он что-то орет своей команде и один стремительно врывается в комнату. Сразу же несется к кровати и останавливается у изголовья дочери.
      - Вставай.
      Дези испугано подскакивает, прикрываясь простыней, ползет спиной по стенке.
      - Папа?
      - Какого черта ты валяешься здесь? Быстро одевайся.
      Дези, нелепо прикрываясь простыней, выпрыгивает с кровати, подбирает с пола белье и бежит к шкафу, раскрывает дверь и за ней начинает одеваться. Теперь генерал соизволил обратить на меня внимание.
      - Капитан, мне бы стоило вас убить за то, что вы сделали с моей дочерью, но... я вас все же прощаю. Прощаю не потому, что вы мне понравились, а потому, что вы достойный противник..., кроме того обстановка сейчас такова, что я надеюсь, это будет последняя ваша встреча с Дези. Столица завтра или послезавтра падет, и я, вернее, мы с дочерью, сейчас уезжаем.
      - Куда?
      - Вот этого я не скажу.
      - Значит республике конец. А что же делать нам, добровольцам, воевавшим за республику?
      - Удирайте тоже. Сегодня казначейство должно рассчитаться с вами, и любыми путями выметайтесь отсюда.
      - Папа, давай возьмем его с нами.
      - Нет. Пусть рассчитывает только на себя.
      - Я тогда не поеду...
      - Только попробуй отказаться. Сейчас вызову солдат, тебя скрутим, а его... скормим акулам.
      Дези понуро вышла из-за дверцы шкафа.
      - Ну, папа...
      - Молчи. Я его долго терпел, и то, что ты спуталась с ним, для меня как ножом по сердцу. Его пощадил только потому, что он герой республики, действительно прекрасный профессиональный военный, специалист в своей области. Я ведь понимаю, что значит сбить "Черную пантеру. Американцы спроектировали несбиваемый вертолет, а этот... все же его утопил. А все его предыдущие операции... тоже достойны восхищения, это и Адамс, уничтожение части мятежного совета, налет на базу... Скажу, капитан откровенно, очень хотел, чтобы Вы погибли, один раз даже приказал чтобы Вас избили и отправили в полет, но..., кажется у вас, у русских, есть пословица - победителей не судят. Только за это я его не трогал и теперь отпускаю, но... без тебя.
      Дези подошла ко мне и обняла.
      - Николя, найди меня, прошу.
      - Постараюсь. Но где ты будешь?
      - Я пошлю письмо своей подруге в Калифорнийский университет, - шепчет она мне на ухо, - ее зовут Ольга Томсон.
      - Дези, пора, через сорок минут пароход отплывает, - теребит ее генерал.
      - До встречи, Николя.
      Она оторвалась от меня и, закрыв лицо руками, поплелась к двери.
      Как только все ушли из номера, я оделся и помчался будить своих друзей, сообщить им неприятную новость. Вскоре все собрались в номере у Мамонтова.
      - Нас предали, - сразу же заявил Сабуров. - Верхушка смывается, а нас бросают.
      - Что же нам делать, братцы? - спрашивает Мамонтов.
      - Стоп, - прерывает его майор, - сейчас надо думать, как избежать плена. Нас, летчиков, мятежники не очень-то любят и. если поймают, разорвут на части.
      - Я предлагаю, - говорит Иона, - надо кого-то послать в порт и разнюхать там обстановку. Может, мы тоже успеем удрать на каком-нибудь судне. В крайнем случае, скинемся и на каком-нибудь паруснике, удерем отсюда, если повезет, конечно.
      - Есть еще один способ, - продолжаю я речь Ионы. - Если с судном не удастся, нужно добыть транспорт и попробовать прорваться через границу в Судан. Южная дорога еще не отрезана.
      - Правильно, - поддерживает его Сабуров, - если вы все не против, то я бы смотался в порт, а Иона пусть поищет машины.
      - Мне Корадо еще говорил, - продолжаю я, - что мы должны получить деньги в казначействе.
      - Тогда все сейчас едем в казначейство, получаем деньги, после этого, все по местам.
      - А где это казначейство? - спрашивает Иона.
      - Черт его знает. Но мы сейчас прижмем администрацию отеля, позвоним в приемную президента и постараемся все выяснить.
      - Ребята, - робко говорит Мамонтов, - а может на вертолете, а?
      - Не пойдет, - отвечает Иона. - Нас к машине так и не подпустили после вашего последнего полета. В ней нет горючего и, судя по всему, она требует ремонта.
      - Тогда по коням, - подводит итог Сабуров.
      В казначействе, дотошный чиновник, долго выдавал нам деньги, в соответствии с контрактом. Уже давно все получили и исчезли Сабуров, Иона, Мамонтов, а я все считаю свои капиталы.
      - Здесь очень много денег...
      - Это награда от президента, - скрипит голос кассира. - Он приказал вам помимо контрактных денег, выделить 200000 долларов.
      - Сколько?
      - 200000.
      - Как же я столько унесу?
      - Я Вам дам небольшой банковский мешок из-под денег, вот возьмите...
      Чиновник протягивает брезентовый мешочек, испачканный черной краской.
      Я заталкиваю пачки денег туда, а потом, прикинув... запихиваю мешочек под рубаху. Получился мужик с большим животом.
      - Скажите, - обращаюсь напоследок к чиновнику, - а чего так президент расщедрился?
      - Так все... уехали, а в такой обстановке банк живые деньги не сохранит, вот и раздаем...
      - Представляю, как много людей станет богатыми в этот день.
      Чиновник только хмыкнул.
      В городе - паника, весь подвижный транспорт, машины, велосипеды, тачки двигаются в одном направлении, судя по всему, на южное шоссе. В отеле меня встретил расстроенный Мамонтов.
      - Командир, все сорвалось.
      - Что произошло?
      - Прямо у ворот казначейства Сабурова и Иону схватили солдаты и увезли в президентский дворец, готовить к полету вертолет. Президент хочет покинуть город на нем.
      - Но я же командир этого вертолета.
      - Им было все равно, был бы летчик. Если бы первым из дверей появился ты, взяли бы тебя.
      - Вот, дьявол. Оружейников, заправщиков, ремонтников взяли тоже?
      Оператор кивает головой.
      - И этих увезли отсюда.
      - Тогда мы сейчас отправляемся в порт одни.
      Порт оцеплен солдатами, которые никого туда не пускают без специальных пропусков. Толпы беженцев скопились у больших ворот. Мы попробовали прорваться, но охрана прочно стояла на своих местах. Пришлось выбраться из толпы и отойти к портовому базару.
      - Что же делать? - расстроен Мамонтов.
      - Смотри - колонна машин.
      К порту приближался грузовик охраны, набитый солдатами, за ним несколько открытых "Джипов" и "Виллисов", из которых торчали сияющие от позолоты кокарды высшего офицерского состава. Колонна замедлила ход перед толпой беженцев, и тут я, оттолкнув Мамонтова, сорвался с места и бросился ко второму "Джипу".
      - Господин генерал, вы меня помните, я летчик, капитан Петров.
      Хмурое лицо генерала Шарке уставилось на меня. И тут я вспомнил, что он ни черта по-английски не понимает.
      - Что вы хотите, капитан? - услышал я английскую речь.
      На заднем сидении развалился с большим чемоданом аккуратненький лейтенант в темных очках.
      - Мне и моему другу, необходимо попасть в порт.
      Лейтенант затараторил перевод генералу, тот закивал головой.
      Машина медленно движется в толпе. Догадливый Мамонтов бежит за мной.
      - Прыгайте сзади, - слышим перевод слов генерала.
      Я запрыгиваю на сиденье рядом с лейтенантом. Оператор сваливается на наши шеи.
      У самой пристани лейтенантик выталкивает нас из машины.
      - Вас в списках отъезжающих нет, - объясняет он, - поэтому на эту посудину вас не пустят.
      Посудина - это эсминец, стоящий у пирса, куда ручеечком стекался высший офицерский состав республики со своими женами, домочадцами, детьми и чемоданами.
      - А куда же нам?
      - Вот к тем...
      Лейтенант показал рукой на обшарпанные сейнера, собранные метрах в трехстах отсюда у деревянных мостков.
      - Спасибо, лейтенант.
      - Удачи вам.
      У сейнеров тоже толпа, но попадают на суденышки только те, кто имеет деньги. Капитаны дерут с каждого по 1000 долларов. Здоровенные грязные негры, вооруженные мачете, выкидывают нежелающих платить за посадку.
      Я залез за пазуху и на ощупь выдернул пачку долларов.
      - Пошли, Мамонтов, я плачу.
      Слышны крики, потом топот по палубе, вскоре дверь нашей каюты со скрипом открылась, свет от фонариков пробежался по нашим лицам.
      - Прошу приготовить документы, - на хорошем английском с американским акцентом произнес голос.
      Мы подаем невидимому собеседнику свои паспорта. Тот долго освещает каждый листок документа:
      - Господин Петроф и господин Мамонтоф, прошу выйти наверх.
      - Мы российские подданные, - сопротивляется Мамонтов. - Не имеете права.
      - Господа, выходите!
      Это уже требовательный голос. Я первый поднимаюсь и иду на выход.
      Палуба сейнера освещена прожектором стоящего рядом судна. Рядом со мной появились матросы с автоматами.
      -Да это - американцы, - первым сказал Мамонтов. - Этим-то что от нас надо?
      Матросы стали подталкивать нас к борту, рядом с которым качалась шлюпка, вскоре мы все очутились в ней.
      - Мамонт, нас, кажется, взяли в плен.
      - Эй, заткнись, - потребовал сидящий рядом моряк.
      Мы попали на корвет американских ВМС, где нас сначала обыскали, отняв всю наличность, потом разместили в карцер, несмотря на наши вопли, что мы иностранцы. Неизвестно куда плывем, но отношение нормальное, кормят, не бьют, не пристают, но и не разговаривают.
      Прошло шесть суток.
      Ночью нас вывели на палубу, предварительно заковав в наручники . Корвет стоял у причала, а где-то там, за акваторией порта море огней. Световые рекламы, лампочки, освещенные дома и склады ошеломили нас.
      - Кто-нибудь может сказать, - спросил я охрану, - где мы?
      - Давай, иди, - скомандовал офицер, - и поменьше вопросов.
      У причала стоит микроавтобус, окруженный матросами с автоматами. Нас с Мамонтовым затолкали туда.
      - Мы в Америке, - говорю оператору.
      - Почему ты так думаешь?
      - А ты присмотрелся бы к вывескам и рекламе. Все на английском.
      - Ну и что? Даже в Мали было полно английской рекламы.
      - Верно. Но там она для иностранцев, а здесь для своих. Я приметил...
      И опять окрик конвоиров, чтобы молчали, а для острастки я получил удар прикладом по ребрам.
      Привезли нас на аэродром и на маленьком самолетике отправили в глубь континента. Я по звездам и луне, определил, что мы где-то в Северной Америке.
      Под утро, лишь солнце на четверть показалось над горизонтом, прилетели в пустынную местность. В небольшом городке, обнесенном колючей проволокой и защищаемом электронными охранными сюрпризами, нам, наконец-то, освободили руки от наручников и оставили в небольшом двухэтажном домике. Когда полицейские ушли, мы поняли, что нас никто не охраняет, двери открыты, на улице нет поста. В домике гостиная с большим телевизором, кухня, две спальни на втором этаже, ванна и туалет. Мамонтов обследует комнаты и шкафы, а я вышел на крыльцо и присел на ступеньку. Мимо проходят военные и гражданские. Все с любопытством разглядывают меня. Через тридцать минут к домику подъезжает на "Джипе" сержант. Не вылезая из машины, он орет мне.
      - Сэр, вы капитан Петроф?
      - Да.
      - Вас и капитана Мамонтова, приглашает генерал Симонс.
      - Сейчас?
      - Да. Я вас довезу.
      - Хорошо, я позову капитана.
      Захожу в дом и сдергиваю Мамонтова с дивана, на котором он только что прилег отдохнуть.
      - Пошли, нас ждут.
      - Кто?
      - Зовут на прием к генералу.
      Моложавый, седой генерал; толстенький, лысенький гражданский и бравый полковник с орлиным носом сидели вокруг стола и с любопытством уставились на нас.
      - .Здравствуйте. Садитесь, господа, - раздвигает губы в улыбке генерал.
      Мы вежливо здороваемся и усаживаемся в приготовленные для нас кресла.
      - Я, генерал Симонс - командующий военно-воздушной базой. Полковник Глински, представитель министерства обороны, а это - представитель министерства иностранных дел Дэвид Манштад. Не могли бы вы представиться, господа?
      - Мы русские подданные, - начал я, - я, летчик капитан Петров, а это капитан Мамонтов.
      Сидящие напротив нас кивают головами. Генерал раскрывает толстую папку.
      - Вы, наверно, удивлены тем, что находитесь здесь?
      - Конечно, хотелось бы получить разъяснения.
      - Руководство Народного Фронта Мали объявило вас преступниками и просило наше правительство способствовать вашей поимке и выдаче.
      - За что же нас объявили преступниками?
      - Здесь написано, что вы провели штурмовку мирного городка Ванин. Погибло 27 человек, и 40 было ранено; при штурмовке поселения на реке Майрес погибло до 60 человек мирных жителей, и более ста получили ранения. Кроме того, при штурмовке городка Ванин погибли видные члены совета Национального фронта.
      - Это - война.
      - Правительство Соединенных Штатов официально не признали Народный Фронт Мали, поэтому мы и не выдали вас еще.
      - Так, может, не стоило нас задерживать и увозить так далеко от Родины?
      - Стоило. Экипаж, сбивший знаменитого Адамса и новейшую "Черную пантеру", стоило задержать. Престиж Америки нарушен, и с вашей помощью мы его будем поднимать.
      - Что за чушь? - удивляется Мамонтов.
      - Это не чушь, мы вам предлагаем потренировать наших летчиков. Конечно, у вас есть право выбора. Либо мы вас отдаем новому правительству Мали, либо вы работаете на нас.
      - Как вы предлагаете учить ваших летчиков?
      - Либо вы их собьете, либо они - вас.
      - Не понял? Это что, по-настоящему?
      - По-настоящему. Мы вас обеспечиваем боевыми вертолетами МИ-28, только ликвидируем ракетное вооружение, со своей стороны выставляем различные системы боевых вертолетов с полным вооружением.
      - Мы - в неравных условиях, выходит, на ваших вертолетах - все виды ракет и, конечно, множество новинок, от броневой мощидо компьютерного управления системами наведения пушек и ракет, а мы даже не можем получить боевого усиления.
      - Выходит так, но вы - опытные ребята.
      - Смертники.
      - Слушайте, капитан Петрофф и капитан Мамонтофф, мы вас вытащили из дерьма, а теперь вы начинаете артачиться...
      - Простите, генерал, вы, уменьшив нашу огневую мощь, не научите своих летчиков сбивать чужие вертолеты.
      - Я понимаю, но ваша квалификация и профессионализм компенсируют эту потерю.
      - Хорошо, чтобы нам окончательно решиться, еще несколько уточняющих вопросов. Не могли бы вы сказать, есть ли какая-нибудь гарантия, что мы выйдем отсюда? Вернее, не составить ли нам контракт, по которому, после него окончания, мы смогли бы уехать домой?
      Они переглядываются и, я вижу, весьма одобрительно.
      - Мы как раз это и хотели вам предложить, - подал голос представитель министерства иностранных дел. - Было бы нелогично силком заставлять вас летать.
      - На какой срок?
      - Год, - сказал полковник. - Даем гарантию, что через год вы улетите на родину.
      - Но это же... Я не знаю. Мамонтов, ты как? - последний вопрос я задал по-русски.
      - Я тоже не знаю, командир. Если они через каждый день будут заставлять нас сбивать этих вшивых летчиков, то нам просто не хватит физических сил свалить все воздушные силы США.
      И тут рассмеялся представитель МИДа, он взял и перевел офицерам наш разговор. Американцы начали хохотать. Генерал отдышался и сказал нам:
      - Нет, каждый день мы вас не будем заставлять летать и сбивать наших летчиков, но вот раз в месяц вы нам устроите показательный бой.
      - Соглашайся, командир, я что-то не хочу возвращаться в Мали.
      - Ты понимаешь, чем мы рискуем?
      - Понимаю. Но я надеюсь на тебя.
      - Черт с тобой. Мы согласны, но... у нас есть еще одно но, помимо контракта. На военном корабле у нас изъяли честно заработанные в Мали деньги, не могли бы вы вернуть нам их?
      - Нет проблем, - сказал полковник. - Если вы согласны с нами работать, то деньги вернем.
      - Мне очень приятно, что мы нашли общий язык, - подводит итог генерал, - теперь вы можете быть свободными. Сегодня мы попросим юристов составить контракт и вечером представить вам. До завтра, господа офицеры.
      Нас отвезли обратно в домик, и, только мы собрались отдохнуть, как в дверь постучались. На пороге стоял лейтенант и два солдата. Один из них держал в руке коробку.
      - Сэр, - сказал лейтенант, - мне приказано возвратить Вам ваши личные вещи.
      Солдат подносит мне коробку.
      - Хорошо. Расписаться где-нибудь надо?
      - Нет, сэр. До свидания.
      Они ушли, и я вскрыл верхнюю крышку. Знакомый брезентовый мешок банка Мали мелькнул передо мной, рядом в полиэтиленовом мешке лежали доллары Мамонтова, два паспорта, часы и две картонки с нашими фотографиями с надписью: "Пропуск".
      Вечером мы пошли знакомиться с городком. Несколько магазинов, кафе, бары, рестораны - все забегаловки выглядят гораздо богаче, чем в Мали. Зашли в шикарный бар. Он полон военными и женщинами. У стойки попросили у бармена пива, и вдруг в зале наступила тишина. Я оглянулся. Все смотрели на нас.
      - Чего это они? - слышу шепот Мамонтова.
      - Видно их смущают наши гражданские костюмы.
      Ко мне подошел огромный военный с эмблемами летчика.
      - Шли-ка вы, ребята, отсюда.
      - Что это ты вдруг так разволновался?
      - Я знаю, кто вы и совсем не хочу чувствовать вашу вонь в своей стране.
      - Придется тебе потерпеть. Я вот, например, хочу выпить пива и выпью...
      - Не выпьешь, ты сейчас уйдешь.
      - Мамонт, дай мне бутылку.
      Капитан подсовывает мне бутылку с пивом, я перехватываю ее за горлышко и с силой бью о стойку бара. Пиво льется на пол , зато у меня в руках хорошее оружие.
      - Мамонт, дай еще одну бутылочку.
      Тот протягивает вторую бутылку, у этой крышку я открываю зубами и начинаю пить глотками, внимательно оглядывая зал. Все застыли, огромный летчик, как замороженный следит за острыми краями разбитой бутылки. Я допил пиво.
      - Мамонт, заплати и возьми с собой еще пару бутылок.
      - Сделано, командир.
      - Тогда пошли.
      - Слушай ты, вонючка, - говорю американцу, - не дай бог тебе встретится со мной в воздухе.
      Тот отшатнулся, а я двинулся к выходу, Мамонтов за мной. Никто нас не задерживал. Только вышли из бара, как позади нас раздался женский голос.
      - Мальчики, постойте.
      В дверях стоит девушка лет двадцати пяти с белыми длинными волосами.
      - Вы к нам обращаетесь?
      - Да. Здесь бар для офицеров, вам лучше пойти в другой. Если хотите, я проведу. Меня зовут Мэри Флаин.
      - Мэри Флаин, мы тоже офицеры. Меня зовут Николай, а его - Виктор.
      - Знаю. Сейчас весь городок только и говорит о вас, но здешние ребята боятся вас и ненавидят.
      - Пойдем, Мэри, покажешь нам дорогу.
      Она идет на полкорпуса впереди и энергично размахивает руками.
      - Вы хотите есть?
      - Еще как.
      - Тогда вам лучше сюда. Это - бар "Марионетка", здесь всегда неплохо кормят.
      - Вы здешняя?
      - Нет. Меня на каникулы пригласила сюда сестра. Она вышла замуж за майора и теперь мучается здесь.
      Мы вошли в бар и увидели здесь разношерстную публику, много гражданских и мало военных. Огромное помещение имело антресоли; внизу несколько столиков стояли в нишах, другие - вдоль широкого прохода, на антресолях тоже стояли столики, отделенные друг от друга фанерными перегородками.
      - Пойдемте лучше туда, - предлагает Мэри, кивком показывая наверх.
      - Пошли... А как заказывать?
      - Подойдет официант, ему все и закажете.
      Здесь повторяется та же история, что и в предыдущем баре, люди затихают и смотрят на нас, как будто мы - привидения.
      - Как ты считаешь, Мэри, нам не попадется такой же тип, как в том баре?
      - Нет. Здесь другая публика. Эти более любопытны. Вы у них как звезды, но только ужасные...
      Забираемся наверх и выбираем кабинку. Виден весь зал бара с одной стороны. Появляется пожилая женщина с ужасающим макияжем и в несвежем переднике.
      - Здравствуйте. Что господа хотят заказать?
      - Мне двойную отбивную, бутылку водки, селедочку, крепкий кофе.
      - Бутылку, вам, одному?
      - Да, а что тут такого?
      - Ничего.
      - Мэри, ты что закажешь?
      - Текилу, пирог с яблоком и тоже кофе.
      - А мне, кусок жареного мяса потолще, салат и четыре бутылки пива, заказывает Мамонтов.
      Женщина исчезает. В зале опять устанавливается обычный шум, а я спрашиваю Мэри:
      - Мэри, скажи, вся база знает о нас?
      - Да, конечно. О вас только и идут разговоры.
      - Неужели мы такие свирепые, что нас надо бояться?
      - Нет, конечно, но наши летчики обозлены на вас за Адамса и Джимми Смита.
      - А это кто такой, я его не знаю.
      - Джимми - самый лучший летчик Америки, его отправили за границу опробовать новый вертолет "Черная пантера". Вы его сбили.
      - А Адамс?
      - Адамс служил здесь на базе, поэтому его все помнят. У Адамса в послужном списке - одни победы, в небе Анголы он даже сбивал русских и кубинских летчиков, а вот... на вас накололся.
      - А ты знаешь, почему мы здесь?
      - Конечно, об этом уже знают все. Будет большое шоу. Вы и один из наших летчиков проведете воздушный бой, не понарошку, а настоящий. Этот городок вскоре превратится в большой театр. Тысячи людей со всей Америки хлынут сюда, чтобы увидеть это. Телевизионщики уже пронюхали, что вы дали согласие, и теперь идет драка, чтобы поставить везде свои камеры.
      Вошла официантка с подносом и расставила всем тарелки, рюмки и заказанную еду.
      - Что еще нужно, господам?
      - Потом... Мы еще посидим.
      - Хорошо.
      Она уходит. Я наливаю водку в рюмку.
      - Хочешь, я тебе налью, - предлагаю Мэри.
      Девушка колеблется, потом отчаянно кивает головой:
      - Давайте.
      Наливаю ей, Мамонтову и первым поднимаю рюмку:
      - За то, чтобы мы выжили.
      В это время к нам заглядывает милое личико женщины:
      - Ой, простите. Мэри, я тебя ищу, ищу...
      - Знакомьтесь, это моя сестра Сьюзен. А это Николай, это Виктор, представляет нас Мэри.
      - Заходите к нам, - предлагает Мамонтов. - Мы вам нальем...
      - Да нет, не надо, муж послал меня на поиски сестры. Вот я и нашла.
      - Прекрасно...
      Но я все равно наливаю в рюмку водку и протягиваю ей. Она быстро перехватывает рюмку и ловко выпивает, потом морщится и смешно разевает рот. Я успеваю затолкнуть в него кусок селедки. Сьюзен трясет головой и торопливо жует.
      - Ох, до чего же крепкая. Ну, я пошла, скажу, что тебя не нашла, а ты приходи вовремя домой, Мэри.
      Дальше все пошло как по маслу. Мы долго сидели в кабинке, болтали, шутили, наконец наелись и пошли домой, забрав с собой в стельку пьяную Мэри.
      За дверью на полу лежит толстый конверт. Я вовремя подобрал его, потому что Мэри чуть не наступила на него. Она сразу подошла к дивану и рухнула на него.
      - До чего я упилась.
      Вскрываю конверт. В нем договор и его копии. Не обманул генерал и здесь.
      - Мамонт, нам прислали договор.
      - Ну и черт с ним.
      Мой напарник стал подниматься наверх. Похоже Мэри отключилась, она чуть похрапывает. Я пошел в ванну, облился холодной водой и почувствовал себя лучше. Потом забрался к себе в спальню и стал изучать условия контракта.
      Когда проснулся, то услышал шум воды в ванне. Вскоре появился Мамонтов.
      - Пора вставать, сейчас за нами приедут.
      - А где Мэри?
      - Не знаю. Утром встал, а диван пустой.
      Генерал принял нас в своем кабинете, но уже в другом составе. Вместо представителя МИДа сидел худощавый парень с пачкой бумаг. После того, как мы поздоровались, генерал начал говорить:
      - Это наш юрист - мистер Стив Горшаин. Вы, надеюсь, ознакомились с контрактом?
      - Да, - поспешил ответить я.
      - Есть ли у вас какие-нибудь возражения?
      - Есть. И весьма много. Во-первых, в любом бою есть степень сложности. Судя по всему, у вас будут разные типы вертолетов, а у нас - только МИ-28. За каждый бой вы даете нам по 100000 долларов, однако, мы говорили еще раньше , что огневая мощь у нас постоянна, а у вас нет. С увеличением огневой мощности у нас увеличивается риск. Риск всегда оплачивается очень дорого. Поэтому я предлагаю ввести дополнения, 100000 долларов за каждый сбитый обычный армейский вертолет, если же на нем увеличивается вооружение, хотя бы на одну ракету, или один ствол, или толщина брони хотя бы на один миллиметр, оплата возрастает на 50000 долларов.
      - А вы, однако, очень самонадеянны, - говорит генерал. - Неужели вы думаете, что всех собьете?
      - Мечтаю.
      - Стив, это можно принять? - спрашивает у юриста генерал.
      - Можно, сэр. Это же колоссальная реклама.
      - Принято, что еще?
      - Если кто-то из нас, не дай бог, будет ранен, то должна быть компенсация, одна треть оплаты боя.
      - Принято. Дальше.
      - Ремонт поврежденного вертолета не должен производится за наш счет. Ремонт должна сделать база.
      - Нет. Этого мы сделать не можем.
      - Тогда мы вправе поехать в Мали.
      - Но у меня есть лимит затрат на базу, я не могу производить лишних расходов.
      - Сэр, вы же соберете денег за это шоу в сто раз больше, чем лимит базы.
      - Черт с вами, принято. Выкладывайте дальше.
      - Расчет. Расчет должен производится через наш Внешторгбанк, причем каждый раз мы должны получать подтверждение о переводе денег.
      И так я тащил почти каждый пункт, Мамонтов только таращил глаза и кряхтел, шепча мне на ухо:
      - Ну, ты даешь, старик.
      Уговорил генерала дать нам пробный вылет для ознакомления с районом. В контракте есть скверный пункт, который никак не мог изменить. В особых условиях записано, что район боя огражден специальными датчиками, если я перелечу невидимую границу, то вертолет, после предварительного предупреждения, взорвется. Я доказывал, что нельзя иметь электронную мину в боевом вертолете, так как она может сдетонировать от попаданий в него пуль, снарядов, но... у юристов на это есть очень сильный аргумент.
      - Вы же набиты снарядами, патронами, и они не взрываются.
      После того как это все же записали в контракт, генерал сказал.
      - Полетайте завтра с утра, познакомьтесь с местностью.
      Вечером идем в бар. Похоже, настроение в городке меняется. Прохожие начинают с нами здороваться, и злобных взглядов меньше. В баре сразу же занимаем на антресолях кабинку и только заказываем ужин, как к нам врывается молодая энергичная девушка с копной темных волос.
      - Привет. Я корреспондент СиЭнЭн, Эли Грифс. К вам можно?
      - Забирайтесь.
      Она присаживается и сразу же начинает быстро говорить:
      - Я знаю, кто вы такие и хотела бы взять у вас интервью.
      - Что же вы о нас знаете?
      - Вы были завербованы республиканским правительством Мали для борьбы с повстанцами и там совершили много преступлений...
      - Чего же мы там такое натворили, что за преступления совершили?
      Она споткнулась:
      - Ну..., бомбили поселки, стреляли по нашим вертолетам...
      - Похоже, последнее - это очень большое преступление, - ядовито замечаю я.
      И тут Эли засмущалась.
      - Вы смеетесь надо мной?
      - Конечно. Раз, как вы говорите, там были ваши вертолеты, то выходит, что правительство США тоже участвовало в войне против республики Мали?
      - Конечно, нет. Ладно, ладно, я ляпнула что-то лишнее. Перейдем к другому, ни слова о том, что вы делали в Мали или другом месте.
      Вдруг через занавеску входа появляется Мэри.
      - Мальчики к вам можно?
      - Заходи, Мэри.
      Девушка по-хозяйски садится на стул и с удивлением смотрит на корреспондентку:
      - А вы кто?
      - Я Эли Грифс, корреспондентка.
      - Зачем вы пригласили сюда эту идиотку? Она все, что скажете, исказит так, что вся Америка будет плевать на вас.
      - Да кто ты такая, чтобы меня учить?
      В это время входит официантка, сервирует стол, раскладывает еду и исчезает. Я начинаю есть, а женщины продолжают препираться.
      - Это не важно, кто я. Зато я знаю, кто ты. Ты - дрянь.
      Эли подпрыгивает и пытается схватить тарелку с мясом Мамонтова, но тот успевает подвинуть тарелку к себе.
      - А ты...
      И тут я не успел уберечь свою рюмку с водкой, Мэри сумела выплеснуть ее в лицо корреспондентки. Та схватилась за глаза и... выругалась, да как виртуозно... потом выскочила из кабинки вон. Мамонтов, жуя мясо, спрашивает:
      - Мэри, тебе что-нибудь заказать?
      - Да, если можно. Я сегодня с сестрой поругалась из-за того, что ночевала у вас, так она в отместку перестала меня кормить.
      - Целый день ничего не ела?
      - Ела, конечно, посидела в кафе.
      - Эй, - кричит Мамонтов через ограду балкончика, - где официантка?
      Влетает официантка, и Мэри заказывает жратву.
      В этот раз Мэри выпила немного и раньше нас исчезла из бара.
      Утром нас ждал "Джип", который доставил нас на аэродром. Прикатили к огромному ангару. Когда я вошел в него, то ахнул - пять МИ-28 стояли в разных частях ангара.
      - Откуда они у вас? - спрашиваю сержанта.
      - Со всего мира натаскали.
      - А где обслуживающий персонал?
      - Сейчас придут. Вон они в будке мастера сидят, сейчас к нам явятся.
      Из будки выходит несколько человек, и тут я срываюсь с места.
      - Иона...
      Маленького румына я держал в охапке, как ребенка
      - Командир, командир, отпусти.
      - Как ты здесь оказался?
      - Так и не сумели убежать из Мали. Вертолет с Сабуровым и президентом улетел, а мы на машинах не смогли пробиться к границе. Повстанцы нас схватили и передали американцам.
      - Как устроились, деньги есть?
      - Устроились нормально, поселили в коттеджах, а деньги..., те, что заплатили в Мали, отняли повстанцы, а здесь мы перешли на казенное обслуживание.
      - Знаете, зачем вы здесь?
      - Знаем. Всыпьте им за нас, командир. Всыпьте так, чтобы век помнили.
      - Я попрошу генерала, чтобы составил с вами контракт.
      - Мы уже... Оформили и подписали.
      - Вон оно как... Сегодня мы летим на разведку. Какой вертолет дашь?
      - Берите первый у входа. Этот - более проверенный. Эй, ребята, - кричит он своей команде, - выкатим машину из ангара.
      Только поднялись метров на сто, и тут же Мамонтов докладывает.
      - Командир в воздухе еще два вертолета, один гражданский, другой армейский.
      - Вижу.
      Боевая машина американцев - последняя разработка "Лонгбау Апачи", кажется типа АН-64Д. Скоростенка побольше нашей и вооружения побольше.
      - Чего это они?
      - Наверно, боятся, что мы удерем.
      - Интересно, эти сволочи мину поставили?
      - Не знаю, но мы это еще проверим. Слушай, другой вертолет я определил. Это настырные репортеры, видишь блики от камер.
      Делаю разгон и пролетаю недалеко от легкого вертолета, из его двери кто-то машет рукой.
      - Да это наша знакомая, Эли Грифс. Ну их к черту. Занялись делом.
      Смотрю на карту и сравниваю с видимой местностью. Каньон извилист и глубок, невысокие горы и возвышенности мелькают тут и там. Леса нет, только мелкие кустарники, выжженная земля, да и только. Я разгоняю машину и вижу, как два вертолета неотрывно следуют за мной. По карте минут через двадцать граница полигона, которую мне пересекать нельзя. Где же эти проклятые датчики?
      Они сработали метров за триста. Милый женский голос, похожий на голос Мэри, забубнил в динамиках:
      - Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.
      - Это же, Мэри, - воскликнул Мамонтов.
      - Похоже.
      Разворачиваю машину вправо и лечу вдоль невидимой границы. Сопровождающие летят сзади, соблюдая дистанцию. Каньон расширяется, и тощий ручеек, вернее подобие речки, мечется от одного крутого обрывистого берега до другого. Горы здесь покруче, скальные выступы, "чертовы пальцы" выбрасывают свои вершины в небо.
      - Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону, - ноет милый голосок.
      - Тьфу ты, черт, - ругается Мамонтов. - Туда нельзя, сюда нельзя.
      Опять беру вправо, но вынужден подняться повыше. Через полчаса выходим на почти голое место, здесь - небольшие оазисы зелени и резкий скальный подъем на несколько километров. Я успел заметить заброшенную строительную площадку и черный провал в гряде.
      - Пошли на базу.
      - Разве ты все посмотрел, командир?
      - Дальше неинтересно, дальше начинается полупустыня.
      - Тогда пошли.
      Только приземлились у ангара, как над нами пронеслись два вертолета сопровождения.
      - Как машина, командир? - спрашивает подбежавший Иона.
      - Все в порядке. Одно только не могу понять. Иона скажи, мы заминированы или нет?
      - Заминированы.
      - И ты знаешь где?
      - Знаю. Но мне ее не извлечь. Американцы поставили ее под цепью хвоста машины.
      - Так думай, елки-палки, думай... как ее убрать оттуда.
      - Она не простая, там проводов... не поймешь, куда и как...
      - Иона, надо разобраться.
      - Постараюсь, командир.
      - Приходи вечером в бар "Марионетка". Мы тебя там познакомим с девчонками.
      - Будет время - приду.
      Мэри сидит на диване у нас дома. Когда я открыл двери, то тупо уставился на нее.
      - Как ты сюда попала?
      - Открыла дверь пластиковой карточкой.
      Мамонтов без дипломатии сразу понес на нее:
      - Так ты говоришь, приехала в гости к сестре?
      - Да, а что?
      - А то, что твой прелестный голосок преследовал нас весь полет.
      - Ну что тут такого? Меня пригласил однажды командующий базы и сказал: "Мэри, ты хочешь заработать?". "Хочу", - сказала я. Вот тогда он и предложил мне наговорить текст на магнитофон.
      - Когда это было?
      - За два дня до вашего прибытия. А что, что-нибудь не так?
      - Все так. Но почему пригласили именно тебя?
      - Не только меня. Сьюзен тоже приглашали, она наговаривала на магнитофон такой текст, как и я.
      Я - в сомнении, можно ли доверять этой девчонке. Чувствую, Мамонтов тоже ей не верит.
      - Почему ты оказалась здесь?
      - Мальчики, извините, но мне теперь негде жить. Муж Сьюзен выкинул меня из дома. Я понимаю, что нехорошо поступила, но мне некуда идти. В этом городке все как с ума посходили; за то, что с вами посидела в баре, спала здесь, меня считают... предательницей. Вы не беспокойтесь, я два дня поживу у вас, а потом уеду домой. Жалко только, что так и не увижу великолепного шоу, когда вы будете драться с нашими...
      - Капитан, разрешим ей? - спрашиваю Мамонтова.
      - Пусть живет.
      - Ой, мальчики.
      Мэри вскакивает и целует Мамонтова в щеку.
      - Но... но...
      - Пойдешь с нами в бар? - спрашиваю ее.
      - Конечно.
      - Тогда сейчас не мешай нам. Нам надо привести себя в порядок и отдохнуть.
      Вечером отправились в бар. Честно говоря, сегодня мне было скучно. Мэри стала нас звать на танцевальную площадку, но я не хотел никаких эксцессов с местными и отказался. Появился Иона со своими товарищами. Мы распили еще две бутылки водки и разбрелись по домам. К нашему удивлению Мэри не пришла спать, и это нас очень удивило.
      Прошло десять дней, Мэри так и не появилась. Нас пригласил к себе генерал Симонс.
      - Господа, не пора ли выполнять условия контракта? - улыбался он, потирая руки.
      - Когда?
      - Через четыре дня. Мы выпускаем на вас стандартный боевой армейский вертолет "Лонгбоу Апачи". Его пилотирует экипаж майора Траски. Условия встречи в соответствии с контрактом: сбитый вертолет или пожелавший сдаться - проигрыш. Ничейный результат в случае отсутствия боезапаса у обоих вертолетов.
      - Понятно.
      - Тогда готовьтесь.
      - Сэр, можно один вопрос?
      - Говорите.
      - Исчезла Мэри Флаин...
      - Она не исчезла. Я приказал ее выдворить с городка.
      - За что?
      - Поступило много жалоб от жителей городка о недостойном поведении Мэри, кроме того, на этом настояла ее сестра.
      - Сьюзен?
      - Да, Сьюзен Траски .
      - Это... С ним нам придется драться?
      - С ним.
      - Я все понял, сэр. Разрешите идти.
      Городок меняется с каждым часом. Появилось много людей и машин. За проволокой раскинулся целый палаточный городок, за два дня построили почти километровые трибуны, разместив перед ними большие экраны, и приготовили стоянки для машин. На полигоне установили множество видеокамер. Напротив нашего коттеджа собираются любопытные и репортеры. Несколько корреспондентов пытались прорваться дом, но Мамонтов всех вышвырнул обратно. Но, однажды, настойчивый стук в дверь все же заставил меня подойти к ней.
      В окошечко заметил знакомое лицо репортерши Эли Грифс.
      - Николай, это я, вы можете впустить меня? - кричит она.
      - Заходи.
      Чуть приоткрыл дверь, Эли проскользнула в комнату; какого-то типа, пытавшегося прорваться за ней, пришлось вытолкнуть обратно.
      - Что творится - сумасшедший дом. Вся Америка свихнулась на этом шоу. А где ваш напарник?
      - Дрыхнет наверху.
      - Может это и к лучшему. Капитан, я хотела взять у вас последнее в жизни интервью...
      - Это хорошее вступление...
      - Не смейтесь, я говорю серьезно.
      - С чего вы взяли, что оно последнее? Ведь мы заключили контракт на год.
      - Вы не продержитесь. Вообще-то вы знаете, что у вас в вертолете спрятана бомба?
      - Знаю.
      - А вы не подумали, что чья-нибудь рука возьмет и коварно нажмет кнопку.
      - Это вы намекаете на генерала?
      - Не знаю. Но я сама была ошарашена, когда узнала об этом. У вас же полно врагов и если будет нужно..., победы вам не видать.
      - Это мы посмотрим. Лучше скажите мне, Эли, кто такой майор Траски?
      - Вы даже этого не знаете?
      - Нет.
      - Да вы чокнутый. Майор Траски один из лучших летчиков в Америке. У него большой опыт боев в Ираке и Югославии, у него преимущество перед вами в ракетном вооружении, он через пять минут после взлета разнесет вас в щепки.
      - А вы неплохо осведомлены.
      - Конечно, я же репортер. Вы так держитесь, будто сделаны из железа, неужели вам на все это наплевать?
      - Нет, конечно. Я вам даже откроюсь, я побаиваюсь майора Траски , побаиваюсь, что кто-то действительно нажмет на кнопку, и мы взлетим на воздух, но с другой стороны, я накопил столько злобы на эту несправедливость, что готов небо грызть зубами, даже раненым достать до глотки противника.
      - Вы там, в Мали, тоже грызли небо?
      - Грыз.
      - Вам тоже много досталось?
      - Досталось. Если вам рассказать, как меня один генерал избил, да так что я еле шевелил руками и ногами, а потом отправил в воздух на встречу со смертью, было бы чему удивляться.
      - Расскажите об этом, Николай.
      - Сейчас не время, как-нибудь потом.
      В это время раздались шлепки тапок. На лесенке появился зевающий Мамонтов.
      - Николай, кто там? Эли? Я думал, что после выходки Мэри тебя не увижу.
      - Привет, Виктор. Вот пришла поговорить о вашем завтрашнем полете.
      - Напиши о нас что-нибудь хорошее. Мы ведь не едим детей, не насилуем женщин, а просто взяты в плен и теперь прибываем в рабстве.
      - Напишу, Виктор. Ладно, ребята, я вам симпатизирую, удачи в небе.
      Она поцеловала меня в щеку и пошла к двери.
      Утром приехали в ангар с вертолетами пораньше. Иона уныло докладывает:
      - Командир, машина заправлена, пушки и пулеметы заряжены, имитаторы проверены, а с миной я не справился.
      - Неужели совсем нет выхода?
      - Командир, я не минер. Я технарь, изучил все ее провода, разобрался в предназначении каждого агрегата, но вот какой провод резать и нужно ли резать не знаю.
      - Черт, что же делать?
      - Не знаю. Кроме этого, могу сообщить тебе еще одну неприятную вещь. Кроме меня контроль над машиной ведут американцы.
      - Как так?
      - За моей работой следят. Сержант и еще двое все время крутятся вокруг нас. Они проверяют состояние бомбы тоже.
      - Здесь пять вертолетов, в каждом заложена мина?
      - В четырех, пятый с дефектом двигателя, я его собираюсь использовать для запчастей.
      - Слушай, а нельзя...
      - Я тебя понял, командир. Сумей сбить этого гада, может, пока все отвлекутся, я что-нибудь придумаю.
      Вертолет выкатили из ангара. Мамонтов материт оружейников, которые поленились снять густую смазку с лент, сержант с кем-то лается по телефону, суетится вся команда обслуживания, только я почему-то думаю о другом, мне вспоминается сад светлячков, Дези в ореоле сияния. Где же ты теперь? Надо послать письмо в Калифорнийский университет пресловутой Ольге Томсон, может она пришлет весточку...
      - Эй, - меня трясет за плечо сержант, - объявлена пятиминутная готовность. Полезайте в машину.
      - Мамонт, пора.
      Машина зависла в метрах ста от земли. Справа видны длинные ряды трибун, набитые народом, слева полигон. В воздухе еще два вертолета с телевизионщиками, они высоко над нами.
      - Маг, один, - слышу в наушниках, - начали.
      - Прошу наводку.
      - Траски перед тобой, метрах в пятистах.
      Теперь я увидел вдали приближающуюся жирную точку.
      - Мамонт, уходим.
      - Валяй, командир.
      Разогнался и повернул влево. Траски погнался за мной.
      Имитаторы с легкими хлопками выскакивают за хвостом и под брюхом. Чтобы сбить прицел, мотаю машину непонятными зигзагами. Пока я несся к каньону, Траски пустил все же две управляемые ракеты, одна поймалась на имитатор. Вертолет тогда здорово тряхнуло, и где-то стукнул по борту осколок. Вторая проскочила мимо и ушла куда-то вперед. Вот и долгожданный провал, сразу же рухнул в его глубину, почти до ручейка. Американец, поливая меня из пулемета, храбро бросился за мной. В каньоне можно только повторять изгибы тесных стенок. Я, как сумасшедший, на полной скорости несусь по этим нескончаемым поворотам, чуть не соскребая винтом породу со стенок каньона. Траски не рискнул, сбавил скорость, продолжая поливать из пулеметов, и опять выпустил ракету. Она взорвалась где-то на стене каньона, не успев вписаться в радиус поворота. Каньон начинает расширяться, я вспоминаю карту и, пользуясь отставанием противника, круто свернув направо, взмыл вверх. Здесь горы, мы с тобой Траски здесь и потягаемся. Рванул между двумя холмами, потом заскочил за гряду и, свернув за хребет, прижался к отвалу, застыв на месте.
      - Мамонт, встреть его.
      Траски не понял где мы, проскочил мимо меня, подставив борт, и по вибрации я понял, что Мамонтов дал залп из пушек и пулеметов. По-моему, мы задели вертолет американца, он отвернул влево и полетел в сторону долины. Теперь мы стали догоняющими. У Траски упала скорость, и он мотает свою машину, мешая прицеливанию, а Мамонтов все же пытается ее расстрелять. И вдруг американец задымил.
      - Командир, мы попали.
      - Мамонт, не расслабляйся.
      Траски неожиданно начинает разворачиваться.
      - Мамонт, не давай ему развернуться, бей...
      Я понимаю, встретив нас лицом к лицо, этот гад будет иметь огневое преимущество. Вижу, как очереди нашего пулемета оставляют вмятины по борту противника и вдруг - вспышка, это снаряд пробил дыру у него броне. Машину Траски замотало, но она все же встала на боевой курс, ее стволы и ракеты грозно уставились на нас. Высоты нет совсем, я помню, как в Мали мы пропахали брюхо вертолету, отклонившемуся от лобовой атаки. Мамонтов тоже понял всю грозившую опасность и, по-моему, прожигает весь боезапас. Вдруг полыхнуло ярким светом, огненный шар разбух на месте американского вертолета. Я даже на секунду ослеп, но машинально сумел сместить ручку управления вправо. Когда пришел в себя, то слева увидел горящие остатки вертолета Траски, медленно падающие на землю. Выше нас два вертолета телевизионщиков снимали всю трагедию.
      Поднялся на метров сто и пошел в сторону трибун. Похоже, действительно, Америка сошла с ума, тысячи людей на трибунах и перед ними, задрали головы вверх и махали руками, десятки машин, прорвавшихся на полигон, неслись к месту падения.
      Иона встретил так, как будто, был уверен, что вернемся.
      - Как машина, командир?
      - Хреново, ее все время тянет вправо.
      - Ладно, потом посмотрим.
      Иона поплелся в ангар. Я выполз из вертолета и свалился у стены ангара, рядом шлепнулся Мамонтов.
      - Командир, я не понимаю, у него же лобовая броня лучше, там же нет даже баков с горючим, почему же он взорвался?
      - Траски захромал, когда получил снаряд в засаде, видно, что-то в этот момент и произошло...
      - А здорово мы его подловили...
      - Да, я бы не хотел так попасться. По идее, у нас бы была дыра в двигателе.
      Противно скрипят тормоза, рядом останавливается микроавтобус. Из него выскакивают Эли Грифс и парень с камерой, которую он сразу направляет на нас. Эли с микрофоном стоит рядом с нами и смотрит нас сверху вниз.
      - Гарри, включай, - кричит она парню. - Перед нами русские летчики, которые сбили майора Траски . Тот, который полулежит, командир вертолета, капитан Петров, рядом сидит его оператор, капитан Мамонтов. Господа, как вы себя чувствуете? - она подносит микрофон ко мне.
      - Плохо, мы не привыкли устраивать публичное убийство.
      - Вы знаете, что ваш вертолет заминирован. Как чувствует себя летчик в небе, зная, что мина может в любую минуту взорваться от пуль, снарядов, ракет и даже от кнопки, которая неизвестно у кого находится.
      - Когда мы летаем, об этом не думаем.
      - А о чем вы думаете?
      - Как бы при полете не задеть стенки каньона.
      - А почему вы для боя выбрали каньон?
      - Там легче спастись от ракет, которых у противника больше.
      - У вас же есть имитаторы?
      - Это - защита, но ненадежная.
      - А сейчас мы осмотрим вертолет, на котором летает экипаж капитана Петрова. Гарри, за мной.
      Эли крутится вокруг машины, задерживаясь у каждой вмятины, у каждой пробоины в корпусе, поясняя в камеру их происхождение. Возле хвоста корреспондент надолго задерживается.
      - Командир, пошли отсюда, - предлагает Мамонтов. - Я выжат как лимон.
      - Пошли, только я с Ионой перекинусь парой фраз.
      С трудом поднялся и пошел искать в ангаре Иону.
      Он за верстаком с одним из команды обслуживания, разбирает коробку передаточного механизма.
      - Иона, ты так и не посмотрел вертолет?
      - А чего смотреть-то. Что я не видел твои драные машины после каждой бойни? Сейчас закончим тут, тогда займусь тобой.
      - У тебя нет никаких новостей?
      - Есть. Я завтра зайду к вам в коттедж.
      - Тогда, до завтра.
      Когда мы вошли в бар, гул голосов пронесся по помещению. Кто-то с возмущением кричал, кто-то поздравлял. Мы с Мамонтовым залезли на антресоли и сделали заказ. Вдруг к нам в кабинку просунулась головка Мэри Флаин.
      - Привет, мальчики.
      - Мэри? Заходи.
      - Ой, мальчики. Я все видела по телевизору. Это, конечно, кошмар.
      Мэри плюхается на свободный стул.
      - Как ты здесь очутилась? Нам генерал сказал, что выгнал тебя отсюда.
      - Выгнал. Но Сьюзен - моя сестра, и всех родственников вызвали на похороны майора Траски.
      - Когда похороны?
      - Завтра.
      - Мы сожалеем.
      - Так ему и надо, бахвал... я... я... Он же первый вызвался драться с вами...
      - Тебе Сьюзен не жалко?
      - Нет. Она, за эту вашу драку получит такой куш, что проживет всю оставшуюся жизнь безбедно. Он так ее подавлял, теперь, бедняжка, хоть освободится.
      Пришла официантка, принесла нам ужин. Мы заказали поесть для Мэри.
      - Какие у тебя впечатления от этого боя? - спрашивает у Мэри Мамонтов.
      - Ужасные. В то же время, когда был репортаж Эли Грифс, она после драки показала вас, я поняла одну вещь, вы - хорошие ребята и то, что на вас свалилось столько бед, это по видимому судьба.
      - Она так и сказала?
      - Так и сказала.
      - А помнишь, ты на нее несла и даже облила водкой.
      - Было такое, но облила за дело. Сегодня ее репортаж гораздо правдоподобней, чем те.
      - Давайте выпьем, за нашу встречу, - предлагает Мамонтов. - Я сегодня хочу напиться.
      Мы все трое напились. Мэри принесли к нам домой и бросили отсыпаться на диван, сами разбрелись по своим комнатам.
      Утром Мэри трясет меня в кровати.
      - Николай, вставай, я приготовила кофе и бутерброды.
      - Ты здесь? А я думал, как всегда, удерешь...
      - Сегодня никуда не пойду. Вставай.
      Я сажусь на кровать и трясу головой.
      - А ты - ничего. Почему ты меня не замечаешь? - разглядывает Мэри меня. - Может ты... не можешь спать с женщинами?
      - Я думал, что ты больше обращаешь внимание на Виктора, и, кроме того, у меня есть хорошая знакомая, которую после Мали я потерял.
      - Тогда, когда вы бежали оттуда?
      - Да.
      - Но она же далеко, и ты даже не знаешь где...
      - Странная у тебя логика, значит, стоит отойти от любимого человека на метров сто и тут же можно ему изменять.
      - Прости. Твоя знакомая никаких зацепок тебе не оставила?
      - Оставила. Я должен в Калифорнийском университете найти девушку по имени Ольга Томсон и та подскажет, в какой части света проживает Дези Корадо.
      - Дези Корадо, красивое имя. Ладно, иди в ванну, я тебя жду в столовой.
      Мамонтов и Мэри уже пьют кофе. Я сажусь, и тут мой помощник говорит.
      - Командир, это ничего, если мы с Мэри прогуляемся по городку.
      - Конечно, нет.
      - Ну и слава богу, - с облегчением говорит он.
      Но прогуляться с Мэри Мамонтову не пришлось. Нас вызвал генерал. Похоже он в ярости.
      - Господа офицеры, какого черта вы разносите о себе и о нас бредни. Все телевизионные станции прожужжали нам уши об этой кнопке. Эта кнопка внесена в наш контракт...
      - Не по нашей вине, сэр... Мы даже сейчас против присутствия мины за нашими спинами.
      - Заткнитесь, мы вам не доверяем и не доверяли, и эта кнопка гарантия, что вы не удерете с поля боя или совсем.
      - Эта гарантия может когда-нибудь исчезнуть, когда ее у вас украдет какой-нибудь маньяк.
      - Это - бред.
      Генерал вдруг затихает и потом уже спокойно говорит.
      - Мы изучили ваш бой с майором Траски , к вам претензий нет, все было сделано профессионально и хорошо.
      - Почему же его вертолет взорвался? - спросил Мамонтов.
      - Комиссия не смогла точно разобраться в этом вопросе. Есть много вариантов, но... В машине Траски нашли много серьезных пробоин. Одна в двигательной системе, одна пробила кабину летчика и еще одна в тяговой системе, при таких повреждениях Траски вести бой не мог.
      - Но он же разворачивался для атаки...
      - Он был уже мертв...
      Днем в коттедж зашел Иона. Он одобрительно осмотрел комнаты, потом поманил меня на улицу.
      - Командир, я ничему не верю и тебе советую не очень-то болтать дома, может, он нашпигован микрофонами.
      - Так что ты мне хотел сообщить?
      - Сначала я хотел тебе доложить, о том, что я пытался сделать, но после осмотра твоего вертолета, который вернулся с этого боя, понял, что ничего делать не надо...
      - Не понял...
      - А здесь понимать нечего, мина на твоем вертолете мертва. Осколок, по-видимому, от ракеты, смял корпус мины, и вздувшийся металл выдавил детонаторы со шнурами...
      - Но заряд-то остался.
      - Остался, но ведь ты не хотел бы, чтобы тебе заменили испорченную мину на исправную?
      - Нет, конечно.
      - Ну вот, я и навел марафет, хоть я и не минер, но раз мина не взорвалась, решил отрезать детонаторы, шнуры приклеил, а на месте осколка поставил заплатку. Мина останется, но будет неуправляема.
      - Может ты и прав. А что ты хотел сделать первоначально?
      - Заменить двигатель у испорченной машины.
      - Это хорошая идея, я бы не бросал ее и сделал второй вертолет на всякий случай.
      - Идея очень рискованная. Я же тебе говорил, что за нами следят, а такую работу трудно не заметить.
      - Знаю. Поэтому постараюсь выдержать второй бой, заметь, этот бой для тебя, чтобы ты смог за это время сделать замену.
      - Тебе надо продержаться полтора часа. Скажи честно, ты же хочешь бежать на вертолете?
      - Хочу.
      - Тогда возьми меня с собой.
      - Если смогу, возьму.
      Жизнь потекла нормально и без особых эксцессов. После похорон Траски , опять с базы выперли Мэри. Один раз в неделю нам разрешали вылет на вертолете над полигоном, чтобы не потерять квалификацию.
      Однажды в наш домик зашла Сьюзен.
      - Здравствуйте, мальчики.
      - Привет, Сьюзен.
      - Я пришла проститься с вами.
      - Совсем уезжаешь?
      - Да. Командующий базы предложил мне убраться отсюда в течение трех дней.
      - Куда поедете?
      - Домой. К маме.
      - Вы не злитесь на нас за то, что мы... с вашим мужем...
      - Нет, нет, нет..., не думайте плохого. Я к вам зла не имею. Что произошло, то произошло. Я же пришла не только проститься, но и передать вам привет от сестренки. Мэри очень к вам привязалась.
      - Спасибо. Если увидите ее, передайте ей привет тоже.
      - Она также просила передать вам письмо.
      Сьюзен достала из сумочки письмо и отдает мне. Конверт заклеен, но на нем ни слова нет, кому предназначен.
      - Спасибо.
      - Тогда я пошла, мальчики. Прощайте.
      После ухода Сьюзен, я вскрыл конверт.
      "Николай и Виктор, здравствуйте!
      Запросила Калифорнийский университет. Ни Ольги Томсон, ни Дези Корадо там не нашла.
      Ваш друг. Мэри.
      Р.S. Виктор, я ничего не забыла. Надеюсь, что скоро встретимся.
      Мэри".
      - На, читай, - протягиваю письмо своему другу.
      Тот прочел и почесал затылок.
      - Похоже, эта девушка нас не предаст.
      Прошел месяц после встречи с майором Траски . Опять вызвал генерал.
      - Могу вас обрадовать, через четыре дня в соответствии с контрактом...... опять ваше выступление.
      -, Кого вы нам подсунете на этот раз?
      - "Черную пантеру".
      - Знакомая машина.
      - Да, второй экземпляр. Первый вам удалось уничтожить, теперь попробуйте этот вариант.
      - Что-нибудь новенькое на нем есть?
      - Да. Есть новинки в вооружении. Вам на этот раз придется туго.
      - Спасибо, сэр, вы так добры.
      Как и в тот раз, в городке начался ажиотаж. Появились телевизионщики, сотни машин и тысячи людей со всей страны хлынули к трибунам и границам полигона.
      В баре нас поймала энергичная Эли Грифс.
      - Привет, ребята, не виделись почти месяц.
      - Могла бы и навестить. Ведь нас с базы не отпускают, - ворчит Мамонтов.
      - Знаю. Поэтому прошу простить, работа такая... сами понимаете. Вот выбила себе командировку и сразу к вам.
      - Что новенького расскажете нам?
      - Я думала, что от вас получу эту информацию.
      - Мы знаем, что драться нам придется с "Черной пантерой", новым экспериментальным бронированным и хорошо вооруженным вертолетом, под номером два.
      - Вы, кажется, уже встречались с ним в Мали. А как же вы сбили номер один?
      - Случайно. Пустили в него ракеты, и одна удачно попала...
      - Да, из вас информацию не выудишь. Но вот мне кое-что удалось узнать, пришлось покрутиться среди своих знакомых, Я выяснила что, если вы в этот раз собьете "Черную пантеру", то правительство Америке вынуждено будет пересмотреть выделение ассигнований на этот вертолет. Поэтому военные совсем не заинтересованы, чтобы вы победили. К вашему командующему базы уже подкатывалось несколько высших чинов, чтобы он пустил в дело пресловутую кнопку.
      - И что генерал?
      - Если бы я знала, чем окончились эти переговоры, я бы была первая звезда телевидения, а пока лишь штатный сотрудник.
      - Так сходите к генералу, охмурите его, и все в ваших руках.
      - Уже была. К сожалению, генерал смотрит на меня, как на винтик ТВ. Он меня вытурил из кабинета и пригрозил, что если я еще у него появлюсь, то он отнимет право на показ вашего боя.
      - Не расстраивайся, все у тебя впереди. Еще будешь звездой... Давай я налью тебе водки, и у тебя все будет нормально.
      Наливаю водку в пивной бокал и протягиваю ей.
      - Вы это мне?
      - А кому же.
      - С ума сошли. Я чуть-чуть...
      Она пригубила немного из бокала, заела листом салата и, поцеловав меня в щеку, убежала.
      Наступил день полетов. Иона доложил о готовности машины и шепотом добавил.
      - Я поставил бронебойные снаряды, ты не против?
      - Не против, только бы помогли. А как ты сумел их достать?
      - Так здесь целый арсенал...
      - Где, покажи! Что же ты раньше мне не сказал?
      - Сейчас нет времени, командир. В следующий раз. Видишь, идет сержант. Это значит - пора залезать в кабину.
      Неуклюжий монстр висит над землей, метрах в пятистах от нас. Я делаю разгон в сторону каньона, раскидывая во все стороны имитаторы. Вот и спасительная пропасть.
      - Мамонт, где "Пантера"? Я ее не вижу.
      - Она выше нас. Этот ящик в каньон не полез.
      Я теперь и сам вижу, вертолет выше нас, чуть склонил нос, и из-под его брюха вылетели две серебристые сигары. Черт, я зажат изгибами каньона! Резко спускаюсь на самое дно. Имитаторы ударяются в стенки, так и не сманив ракеты на себя. Страшный грохот справа. Подпрыгивает стена каньона и рушится вниз. Где-то выше еще один взрыв, кусочки земли и камней шуршат по лопастям винта. Несусь с самой предельной скоростью, следуя всем изгибам каньона; скорей бы он кончился. Вот и расширение провала, веду вертолет на подъем, и тут же получаю удар в левый бок.
      - Мамонт, ты как?
      - Нормально, но мы у него на прицеле.
      Но я уже набрал высоту, ныряю за хребет, потом за гору, здесь недалеко был сбит Траски . Кручусь между горок, крутых склонов и каменистых гряд.
      - Командир, чтобы не упустить нас, он очень высоко поднялся.
      Это - хорошо. Я тоже чуть приподнялся и крутанулся в обратную сторону, теперь противник понял свою ошибку и пошел за мной на снижение, опять поворачиваю в противоположную сторону. "Пантера" повторяет мои маневры, снижаясь. Опять этот гад, сел на хвост.
      - Мамонт, держись.
      Вот он спасительный трюк, машина резко взметнулась вверх и застывает в верхней части петли, а потом круто идет вниз. Дьявол, он же подо мной... "Пантера" тоже поднимается, но вертикально, на винтах и очень медленно, совсем не ориентируясь, куда мы идем. И тут я... отчаянно сел на его двойные винты. Машину затрясло, да так, что управление чуть не вырвало из рук, страшный грохот и скрежет под нами. Вертолет круто мотнуло влево...
      И вдруг все стихло.
      - Мамонт, где он?
      - Падает.
      - Как падает?
      - Посмотри сам.
      Теперь и я вижу, как носом к земле несется неуклюжая коробка, обломки винтов валятся рядом. Удар, глыба подпрыгивает и вдруг... из выбитого командирского люка мелькнуло пламя.
      - Командир, у нас нет стоек колес, амортизаторов и левых пушек. Гидроцилиндры снесены тоже. Масло уходит .
      - Потянем немножко.
      Мы тянули до буйствующих трибун, потом все же с трудом добрались до ангара, где я и рухнул пузом машины на землю, опрокинувшись на остатки правого подкрылка.
      Подбежали люди с аэродромной команды и поспешно стали вынимать меня и Мамонтова из машины.
      - Скорее, скорее, - торопили они, - вдруг вертолет вспыхнет...
      Мы выбрались из машины, но я не вытерпел, посмотрел, что с нами произошло. Мы сели на пустое брюхо, там не было, ни стоек, ни колес, ничего - голый, блестящий металл...
      У стен ангара нас отпустили, и мы свалились на бетон.
      Как и в тот раз, первой на легком вертолете примчалась Эли с оператором.
      - Ребята, вы живы?
      - Как видишь.
      - Как вы так сумели рассчитать и точно сесть на винты "Черной пантеры"?
      - Так получилось...
      - А петля... Ваш вертолет сделал петлю... Ведь "Черная пантера" не может делать петлю?
      - Не может.
      - Нет, вы, все-таки, настоящие бойцы. Гарри за мной. А сейчас мы посмотрим вертолет русских летчиков, - говорит она в микрофон.
      - Эли, он может загореться.
      Но она уже бежала к машине.
      И еще гости. На армейской машине к ангару подъезжает генерал и несколько военных. Генерал соскакивает с машины и сразу же бежит к нам.
      - Как вертолет? - сразу спрашивает он меня.
      - Весь покорежен.
      - А у вас все в порядке?
      - Нормально.
      - Можно осмотреть вашу машину?
      - Конечно, там как раз оператор СиЭнЭн, Эли Грифс.
      При имени оператора он поморщился. Махнул стоящим за ним военным рукой, и все пошли к вертолету.
      - Забегали крысы, - ворчит Мамонтов, - наверно взрыв не удался, вот теперь и хотят убедиться мина на месте или нет.
      - Тише. Кругом уши.
      Телевизор несколько раз показывает гибель "Черной пантеры", и я теперь сам мог посмотреть со стороны, как это произошло. Чуть поглубже бы сел на винт, и нас бы тоже собирали по кусочкам. Мамонтов с удовольствием смотрит эти сцены и восхищается.
      - Как ты его уел, командир. Ну, надо же. К петле я приготовился, а вот то, что ты его задавишь, не ожидал.
      В дверь стучат. Я открываю, на пороге Эли. Она бесцеремонно врывается в гостиную и валится на диван к Мамонтову.
      - Ну и дела... Ребята, это было что-то невероятное...
      - В "Черной пантере" живой кто-нибудь остался?
      - Нет. А знаете, чем интересовался генерал у вашего вертолета?
      - На месте мина или нет, - подсказал Мамонтов.
      - Точно.
      - Ну и как?
      - Сержант сковырнул хвостовой лючок, и все убедились, что мина на месте, но она очевидно не взорвалась...
      - Не темни, Эли... Ты чего-то не договариваешь, - сразу насторожился я.
      - Хорошо. После того, как вы уехали на базу, прибыла комиссия и обследовала машину. Они определили, что на мине подрезаны детонаторы. Всех, кто обслуживал вертолеты, арестовали и увезли...
      - Куда?
      - Я не знаю.
      - Иону тоже взяли..., ну румына, инженера по обслуживанию.
      - Взяли всех.
      - Эли, будь другом, помоги его вытащить из этой передряги. Сделай хороший репортаж...
      - Попробую, но поможет ли это, не знаю. То, что ты назвал меня другом, я это оценила. Спасибо.
      Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
      - Я забыла еще одно, помните девушку, ну, которая облила меня водкой...
      - Мэри?
      - Да, да. Мэри. Ее сюда не пропускают. Она просила передать пакет.
      Эли протягивает конверт Мамонтову. Тот берет его, отходит к окну и вскрывает. Мой помощник долго изучает послание, а мы с Эли тем временем, обсуждали варианты освобождения Ионы. Запахло дымом. Мы оглянулись. Мамонтов сжигал присланное письмо.
      - Что-нибудь не так? - спросила его Эли
      - Все не так.
      - Может быть, чем-нибудь помочь?
      - Эх, Эли, Эли, нам поможет только бог.
      Только в баре Мамонтов мог рассказать мне, что написала ему Мэри.
      - Она предложила побег в среду следующей недели...
      - Ты ей доверяешь?
      - Приходится, мне больше доверять некому.
      - Что же дальше?
      - Мэри сейчас устроились в гостинице, Это в девяноста километрах отсюда на юго-запад .
      - И какой план предлагается? Я чувствую здесь твою руку.
      - Нет, моя канва, но, в основном, инициатива Мэри. Она изучила путь побега, места ночевки и поэтому предложила удрать в среду на вертолете, до дороги, где нас будет ждать машина.
      - Что же потом? Куда мы потом удерем без документов?
      - В Мексику, а там... Либо в наше консульство, либо купим катер, ну билеты на что-нибудь, чтобы перебраться в Европу.
      - Грандиозный план. Теперь послушай, что я скажу. В каждом тренировочном полете, нас сопровождает боевой вертолет американцев, а мы даже патрона не имеем в ленте...
      - Ну что, мы же с "Пантерой" справились, почти безоружные, неужели ты с этой прыгалкой не справишься.
      - Нет, на юго-западном направлении - равнина, нас на ней сшибут. Ты еще забыл о мине, теперь-то нам подсунут настоящую, на границе полигона она взорвется...
      - Вот, дьявол, неужели Иона ничего не придумал.
      - Ионы больше с нами не будет. И, наконец, бездарное бегство в Мексику. Нас любой полицейский без документов живо схватит, а уж добраться до Европы...
      - Но что же делать? Ведь они будут ждать. Я им даже не могу ничего сообщить об отмене.
      - Ну, капитан, натворил ты дел.
      Через два дня к нашей радости, в доме появился Иона.
      - Привет, командир.
      - Иона, черт, выпустили, значит.
      - А что со мной будет.
      - Значит опять с нами вместе.
      - Нет, ребята, меня отправляют на родину.
      - А как же контракт? Вас же могут засадить за его нарушение.
      - Мы вчера аннулировали контракт. Дело в том, что мои юристы в договоре не нашли пункта, о нейтрализации мины, за который меня сцапали, генерал и другие психанули и меня решили вытурить из Америки.
      - Иона, мне надо с тобой о многом переговорить.
      - Пойдем, прогуляемся, командир.
      Мы забрались на газон и присели на газеты.
      - А ведь тебя могли втихую убрать, - говорю я Ионе.
      - Уже не могли, есть такая репортерша Грифс, вот она мне и спасла жизнь. На всю страну обо мне рассказала. Генерал поэтому нес ее по кочкам, грозился удавить при встрече.
      - Так что ты мне можешь рассказать о вооружении, боезапасе, состоянии вертолетов.
      - Теперь уже я тебе ничем помочь не смогу. Тебе пришлют новую команду по обслуживанию.
      - А тот вертолет, где ты заменил только двигатель?
      - Тебе его не дадут. После этого конфуза, когда тебя, по-видимому, хотели взорвать в воздухе, наверняка проверят все машины и раскроют мою авантюру. .
      - А оружие, ты говорил об оружии.
      - Ключи от кладовой теперь не у меня.
      - Значит все.
      - Не совсем. Когда, была комиссия, я узнал, одну пикантную вещь, кнопка-то не в кармане у генерала. Фактически она у дежурного офицера в сейфе. Значит, ты можешь перелететь опасную зону, и у тебя в запасе еще десять минут.
      - Почему десять?
      - Пока дежурный получит предупреждение, потом будет требовать от тебя возвращения, только потом будут доставать кнопку. По моим расчетам десять минут пройдет точно, это десять - тринадцать километров в запасе.
      - Еще бы мне сбить вертолет охраны.
      - А его не надо сбивать...
      - Что это значит?
      - Бак американца по объему меньше твоего. Поэтому он в воздухе может быть на десять минут меньше твоей машины. Ты намотай его в воздухе, когда горючее кончится, и он попрется на базу, смело лети куда хочешь.
      - Неужели это правда?
      - Поверь мне, я технарь, знаю, что говорю. Только во время дальних рейдов, во время войны, "Апачи" берет запасные баки, а здесь же полигон и мирное время...
      - Ладно, просветил, хотя мне бы надо это знать самому.
      - Теперь знаешь.
      Генерал вызвал нас на разборку боя.
      - Господа, я не могу высказать вам каких-то замечаний или нареканий, вы выжали из своей машины все что могли и доказали свое превосходство в воздухе. Однако, вынужден заметить, когда мы обследовали сбитую вами "черную пантеру", то с удивлением обнаружили, что вы применили снаряды с бронебойным наконечником...
      - Простите, сэр, но мы в контракте не оговаривали вид снаряда, оговаривали лишь наличие ракет на ваших вертолетах.
      - Да, но я вас за эти снаряды не ругаю, это даже хорошо, что применение таких типов снарядов осуществлялось в этом бою. Мы изучили их действие на нашей броне и вполне довольны.
      - Вы нам разрешаете их дальше использовать?
      - Нет. Следующая машина будет не "Черная пантера", и использование таких снарядов недопустимо. Кроме этого, я заметил, что ваши механики слишком вольно исполняли свои обязанности, и мы решили заменить их.
      - Это не по правилам, сэр. Это были свои проверенные механики, а тем, что вы нам подсунете, доверия нет.
      - Здесь армия, господа, где все выполняют решения вышестоящего начальника. Как вы говорите, в контрактах этого нет, значит спорить не о чем.
      Мы вышли от генерала как оплеванные.
      Для проверочного полета американцы выкатили из ангара, стоящий ближе всего к воротам, вертолет. Они при нас аккуратно осмотрели его, вскрывая каждый лючок. Наконец проверка окончилась.
      - Сэр, все в порядке, - ухмыльнулся мне в лицо сержант, - вы сегодня не взорветесь...
      Я раздумывал, дать ли ему в морду или нет.
      - Вы что-то сказали?
      - Я сказал, что все в порядке.
      И тут я сорвался и влепил от всей души в эту нахальную рожу кулаком. Сержант неуклюже опрокинулся и покатился под колесо вертолета. Все окружающие онемели.
      - Если у меня что-то будет не в порядке в машине, - говорю им, - я на карачках доползу досюда и перегрызу каждому горло. Полетели, капитан.
      - Что с тобой, командир?
      - Сегодня тяжелый день.
      Мы поднялись в воздух; тут же недалеко от нас показался американский вертолет, ощетинившийся боевым вооружением. Как всегда, я начал обследование каньона. Смело залетел в него и пошел крутить под изгиб стенок.
      - Мамонт, где он?
      Мой помощник понял, о чем я говорю.
      - Наверху, над нами.
      - А жаль.
      Теперь можно не спешить. Начинаю обнюхивать каждый выступ, каждую гору. Американец держит дистанцию и терпеливо ждет выше меня. Я прошел каньон и начал рыскать в горной местности. Проходит сорок минут, пора возвращаться на базу, и тут американец занервничал.
      - Сэр, капитан Петрофф, - слышу в динамик, - пора лететь на базу.
      - Сейчас. Только осмотрю палец.
      Чертов палец, величаво поднялся вверх, поразив своим скошенным концом небо, его низ, как вздувшийся кринолин, расползся по земле. Я залетаю за него, и тут же Мамонтов доложил.
      - Командир, наш смотритель полетел домой.
      - Пора, Мамонт.
      И тут я рванул на Юго-запад. Вот и граница полигона, где он голос? И тут Мэри как будто меня подслушала, мило забубнила.
      - Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.
      Врешь, можно, гляжу на часы и замечаю время.
      - Капитан Петрофф, - возвращайтесь на базу, - гудит динамик.
      - Сейчас. Возвращаюсь.
      Но я лечу низко над землей все в том же направлении, может, радары не засекут.
      - Капитан Петрофф, последнее предупреждение. Немедленно возвращайтесь.
      - Уже возвращаюсь.
      Продолжаю лететь. Господи, побыстрей бы шоссе, здесь где-то машина.
      И тут сзади... как рванет. Меня швырнуло вперед. Все-таки мина сработала. У нашего вертолета аккуратно оторвало хвост, и он завертелся как юла вокруг оси. Я сбрасываю обороты и плюхаюсь на землю. Посмотрел на часы, Иона ошибся, они взорвали вертолет на две минуты раньше, чем он предполагал.
      Мы выбираемся из машины и бежим в сторону шоссе. Забрались на холм, внизу увидели серую полоску шоссе и пикап с женской фигуркой у дверцы, увидев нас, фигурка замахала руками.
      У машины стоит Мэри. Мамонтов сразу расцеловал ее милые щечки.
      После взаимных объятий, Мэри села за руль, и пикап помчался на Север в... сторону базы.
      - Что ты делаешь, мы же едем обратно, - удивился я.
      - Это обманный маневр. Сначала мы должны затеряться в городе, поясняет Мэри.
      При подъезде к базе, мы увидели, как из ее ворот вышла колонна машин, набитая солдатами и устремилась на Юго-запад. Дорога проходит мимо территории базы, это почти сотни метров ограждений из колючей проволоки и десятками вышек охраны. Вскоре мы выбираемся на широченное шоссе, здесь теряемся в гуще машин...
      В городе нас отвозят в коттедж. Пока Мамонтов шепчется с Мэри на кухне, я смотрю по телеку срочную программу о нашем исчезновении. Эли Грифс клеймит командующего базы генерала Саймона, за то, что тот не дал ей посетить территорию базы. После этого она взяла интервью у заместителя начальника генерального штаба генерала Крафта.
      - Господин генерал, скажите, вот эти воздушные поединки на вертолетах, вы считаете справедливыми или нет?
      - Трудно ответить, миссис Грифс, конечно, наши военные немного наложили в штаны перед русским асом и постарались поставить его в весьма неудобное положение, но с другой стороны, я приветствую такие поединки. Это и наработка боевого опыта, и привлечение внимания общественности, бизнеса и правительства к проблемам военно-воздушных сил . Представьте, произошло только два поединка, а русские преподнесли нам хороший урок. Во-первых, они показали отличные качества своей машины. Мы еще не можем делать "мертвую петлю" на своих вертолетах, а они запросто. Причем два раза и весьма удачно...
      - Первый раз, вы подразумеваете в Мали, когда там была сбита первая "Черная пантера".
      - Да. Тогда бы надо задуматься нашим конструкторам об увеличении вертикальной скорости наших вертолетов, а не об утяжелении их за счет брони. Во вторых, русские не нападали, заметьте... на наши вертолеты не нападали. Они просто удирали от них.
      - Так у них же было вооружение слабее нашего. Мы же сами навязали им это условие.
      - Верно. Но задумались ли вы, почему русские летчики каждую неделю обнюхивали на своих машинах полигон. Да потому, что они хотели знать каждую ложбинку, каждую впадинку на земле. И эта тактика имела успех, несмотря на слабость их вооружения. Майор Траски попался, запутался в горах, на своей родной земле и за это был наказан раной, от которой погиб. А второй поединок - "Черная пантера" просто теряла на местности своего врага, болталась сверху и ничего не могла сделать. Вывод один - надо знать, где ты бьешься и заранее составлять тактику боя.
      - Скажите, господин генерал, а вы знали такого летчика Адамса?
      - Знал. Вместе с ним был на курсах подготовки летчиков в штате Иллинойс.
      - Что вы можете сказать о нем?
      - Хороший летчик, пожалуй посильнее майора Траски , у него больше опыта и побольше побед, а в воздухе он был просто джентльменом. Любил вызывать самых лучших летчиков противника на бой. Если сбивал, посылал командованию противника вымпел о героической гибели своего врага.
      - А как он погиб, вы знаете?
      - Знаю. Русский ас, капитан Петрофф, тот самый, который на этих поединках показывал, как надо воевать и теперь удрал неизвестно куда, размазал Адамса по сельве.
      - Это был джентльменский поединок?
      - Да, Адамс вызвал его на бой. Капитан Петрофф был верен своей тактике, он изучил местность и на этом подловил его.
      - И последний вопрос, господин генерал, вы считаете этичным посылать лучшего русского летчика в бой с взрывным устройством в хвосте его вертолета?
      - Честно говоря, не самое лучшее решение. Это просто показывает страх нашего командования ВВС перед русскими. Они выдумали эту страховку для себя, что кстати все и поняли. Можно было найти другие способы, чтобы не дать русским улететь, это и ограничение в горючем и системы наведения "Гавайи"..., много чего...
      - Спасибо, господин генерал. Итак, мы выслушали мнение о русских летчиках заместителя командующего генерального штаба генерала Крафта.
      А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?
      На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.
      - Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.
      - Где сейчас вертолеты генерала Саймона?
      - Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...
      Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.
      Все собрались за столом.
      - Так что вы теперь предлагаете? - спросил я Мэри и Мамонтова.
      - Я считаю, - первой заявила Мэри, - сначала мы исправим вам внешность.
      - Кто, мы?
      - Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть
      знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...
      - Капитан, какие у нас ресурсы? - спрашиваю Мамонтова.
      - Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.
      Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.
      - Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.
      Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.
      - Кто там? - спрашивает Мэри.
      Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.
      - Все в порядке? - слышу знакомый голос,
      - Да, они здесь, - отвечает Мэри.
      Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.
      - Здравствуй, Эли.
      Она подбегает ко мне и виснет на шее.
      - Я так боялась...
      - Так это ты помогала нам организовать побег?
      - Мы вместе с Мэри решились на это.
      - Занятно.
      - Ты не рад?
      - Я потрясен.
      И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.
      - Ты бы знал, как я боялась.
      По лестнице спускается заспанный Мамонтов.
      - Что здесь такое?
      - Эли приехала, - сообщает ему Мэри.
      - Грифс? Репортерша? Вот так дела.
      Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.
      - Значит так, ребята, - берет она бразды правления в свои руки. - Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...
      - Эли, - прерываю ее я, - ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?
      - Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.
      - Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.
      - Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...
      - Ты с ума сошла, это же... конец.
      - Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.
      - Стой, стой, стой..., погоди, о чем идет речь, о каком материале?
      - Это я уговорила редактора помочь вам бежать, и он дал согласие к этому делу подключить Мэри. Мэри, подтверди. Ведь мы с тобой помирились после той размолвки в баре. Это я помогала тебе достать билеты на трибуны, это я предложила через тебя побег ребятам.
      - Да, так Эли.
      - Ничего не понимаю.
      - Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...
      - Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.
      - Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.
      - А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.
      - Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего-нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.
      Она опять лезет ко мне с поцелуем.
      - Эли, опомнись.
      - Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.
      Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.
      - И ты все это знала?
      - Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.
      - Мамонт, что будем делать?
      - Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.
      Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.
      - Витя, это же чудо, ты помолодел на...
      И тут гримерша поманила пальцем меня.
      - Давайте вас, молодой человек.
      - Только не делайте из меня идиота...
      - Я знаю, что делаю - это моя профессия. Идите, садитесь.
      Когда она закончила работу, я взглянул в зеркало и чуть не выругался, на меня смотрел угрюмый дебил, очень похожий на Александра Керенского.
      Дорога к Лос-Анджелесу - совсем неинтересная, даже нудная. Я расстроен происходящим и мучительно думаю о том, когда нас поймают, до посадки на судно или уже в море. Через пять часов за руль сел Мамонтов, сменил Мэри и под ее диктовку повел машину дальше. Хотя полицейские машины и встречались на пути, никто нами не интересовался.
      У мотеля на дороге остановились поздно вечером, здесь взяли два номера и... Мамонтов с Мэри заняли один из них.
      Лос-Анджелес встретил диким солнцем и невообразимой жарой. Мы пристроились во второразрядной гостинице и стали ждать дальнейших событий. Эли примчалась только через день вместе с операторами, гримерами и камерами. Сначала меня и Мамонтова отмыли и постарались вернуть в исходное состояние. Гримерши долго старались сделать нас бывшими летчиками - капитанами. После этого я начал давать длиннющее интервью, начиная с того момента, как попал в Мали... Потом задавали вопросы Мамонтову...
      - Эли, у меня к тебе просьба, если будешь все это показывать по ТВ, то сделай после нашего отъезда.
      - А что? Николя, это же потрясающий материал, позже будет поздно, надо пока не пропал к тебе интерес, показать сегодня вечером, ну, может быть, завтра утром.
      - А когда мы отплывем?
      - Разве я тебе не сообщила? Завтра утром. Мэри, голубушка, отвези их завтра к семи утра на пристань номер... семь, там стоит большой сухогруз "Филадельфия - 6", капитан уже в курсе дела.
      - Хорошо, Эли.
      - Ну, вот и все. Ребята, я с вами прощаюсь. Николя, милый, не сердись, пусть у нас ничего не склеилось, но я, благодаря тебе, буду звездой. Прощай, дорогой.
      И все же она хороша, хоть и стерва, но чем-то привлекает, может быть своей бешеной энергией... Интересно, выдаст нас или нет.
      Эли целует меня, потом прощается с Мамонтовым и, подталкивая оператора, выскакивает из номера.
      Вечером на экране ТВ царствует Эли Грифс.
      - Мне удалось взять интервью у двух русских летчиков, сбежавших три дня назад с военной базы в штате Невада. Недавно вся Америка видела, как эти отважные ребята отчаянно бились с лучшими нашими летчиками. Я напомню Вам некоторые моменты этих событий.
      На экране показывают кадры, как мы сбиваем Траски, и как рухнула "Черная пантера".
      - А сейчас, - продолжает Эли, - начнем интервью с капитаном Петровым. Господин капитан, расскажите нам, как вы появились в Мали?
      И пошло... Два часа без перерыва Эли показывала то, что выжала из меня и Мамонтова, сведения о том, как сбивал, бомбил, сражался с малийцами и американцами. Где-то она достала снимки Адамса, генерала Корадо, показала реки, где шли бои, и взяла интервью у специалистов: военных и гражданских, разбирающихся в ведении боя и тактико-технических возможностях вертолетов.
      Мэри и Мамонтов сидят со мной рядом, девушка, открыв рот, слушает Эли.
      - Вы теперь самые знаменитые люди в Америке, - заключила Мэри, просмотрев весь материал.
      - Как бы теперь нам, таким знаменитым, удрать из этой страны.
      - Тебе же сказали, завтра нас ждут у пирса номер семь.
      - Нас даже не загримировали... Эли гонясь за славой, поспешила удрать и забыла это сделать.
      - Но те, которые нас ищут, они же не знают, где Эли брала интервью, нас не будут искать в этом городе.
      - Они будут искать нас везде.
      - Мальчики, вы как хотите, но я решила плыть с вами. Прошу вас, не говорите, нет, возьмите меня с собой.
      - Но мы же едем на Родину..., - начинаю возражать я.
      - Я хочу к вам в Россию. Витя, ну скажи, ты хочешь, чтобы я поехала?
      Я вижу, что Мамонтов смущенно отворачивается.
      - Хорошо, я согласен, если капитан Мамонтов тебя захочет взять, - решил сыграть я на их отношениях.
      - Витя, ты мне обещал, - давит на него Мэри.
      - Командир, давай возьмем ее.
      Мы выехали из гостиницы в четыре утра. До порта добрались в пять, и тут я понял, через контрольный пункт нам не проехать. Помимо охраны две патрульных машины стояли у входа.
      - Мэри, рули правее, - прошу я.
      Сворачиваем и катим вдоль длинного низкого здания.
      - Стой.
      Я заметил ночную забегаловку в этом же доме. Несколько матросов пьяно орали песни на улице перед входом. Мы остановились недалеко от них. В зале полно дыма, пьяниц и матросни.
      - Ребята, вон туда, - Мэри увидела грязный столик у стенки, за которым сидел с бутылкой драный тип.
      Мы уселись там, и тут же появилась измученная официантка.
      - Что господам подать?
      - Всем пива, - просит Мамонтов.
      - Хорошо.
      Она ушла, а сидевший с нами мужик икнул и спросил:
      - Вы откуда?
      - Мы из Иллинойса, - сказала Мэри.
      - А... знаю, хреновый штат. А сейчас куда?
      - Хотим прорваться в порт, - рискнул сказать ему я.
      Мы замерли в ожидании ответа.
      - А что, не пускают?
      - Полно охраны у входа, всех задерживают.
      - Наверно ловят кого-то. Если вы мне поставите бутылку, я вас проведу... Если не секрет, на какое судно...
      - "Филадельфия - 6", у седьмого пирса...
      - У седьмого пирса военный корвет, а "Филадельфия - 6" у 17 пирса.
      - А вы моряк? - спросила Мэри.
      - Бывший, но я всегда все знаю, что творится вокруг и что кому нужно.
      Подошла официантка, принесла пива.
      - Можно еще бутылочку, - просит Мамонтов. - Тебе что, парень?
      - Виски.
      - Принесите виски.
      Когда официантка ушла, я сказал мужику.
      - Виски твой, а ты не мог бы нас провести в порт, пока его не выпил.
      - А что ж не провести, конечно, можно. Допивайте пиво и пойдем.
      Мы торопливо допиваем пиво, и тут приносят бутылку виски нашему гиду, но я ему не даю.
      - Пошли, - прошу его.
      - Ладно, двигаем.
      Мы пошли не на улицу, а через всю забегаловку, в женский туалет, мужик подходит к непрозрачному окну, открывает его, и мы видим решетку.
      - Но...
      Парень берется за решетку и... выдергивает ее из пазов стены.
      - Прыгайте вниз, - командует он нам.
      Я вижу из окна целый склад ящиков и контейнеров.
      - А где 17 пирс?
      - Берите левее за этими контейнерами, доберетесь. А сейчас гоните бутылку.
      Первый прыгает Мамонтов. Мэри отчаянно бросается вниз, Мамонтов подхватывает ее на руки. Я отдаю бутылку парню и соскакиваю на землю.
      "Филадельфия - 6" действительно стоит у пирса 17. Везде снуют люди, катаются кары вокруг мощных трейлеров, разинувших двери своих грузовых отсеков. Наше появление не вызвало ни у кого любопытства. У трапа нет вахтенного матроса, и мы цепочкой поднимаемся на палубу. Здесь тоже тихо. Я показываю рукой, и мы потихонечку открываем первые попавшиеся железные двери. Коридор плохо освещен мутными лампочками. Мы зашли уже далеко, как вдруг завизжала боковая дверь, из которой появился толстенький моряк, он с удивлением смотрит на нас.
      - Вы кто?
      - Мы ищем капитана.
      - Странно. Пойдемте, я покажу.
      Капитан поразил своим ростом. Гигант в морской форме подпирал головой потолок. Он встретил нашу компанию без радости.
      - Так вы и есть те летчики?
      - Да.
      - А это кто?
      Капитан уставился на Мэри.
      - Она помогала нам и нам нужно, чтобы вы ее взяли тоже.
      - Стив, - обратился он к моряку. -Отведи эту компанию в каюту 48.
      - Сэр, там две койки, а их трое.
      - Ну и что? Не могу же я выгнать из какой-нибудь каюты членов команды. Пусть спят, как хотят.
      - Мы согласны, - сказал Мамонтов.
      Стив пожал плечами.
      - Пошли.
      К семи часам утра буксиры поволокли судно в море, и вскоре мы вышли на чистую воду. Началось плавание. Через четыре часа в каюте появился Стив.
      - Господа, вас просит к себе капитан.
      Гигант сидел в кресле, пропустив ноги под столом. Мы стояли полукругом.
      - Я вчера вечером видел по ТВ репортаж одной журналистки про вас. То, что она дура порядочная, я не сомневаюсь, расписала вас героями, когда надо было бы за гибель наших людей посадить на кол. Но я не буду сажать вас на кол или бросать за борт, я получил за вас хорошие деньги и поэтому решил довезти до Таиланда, а там высажу, и катитесь куда хотите. Кормить вас будем с общего стола, но только после команды. И мой последний приказ, из своей каюты не выходить, нечего раздражать членов моей команды, они, как и я, американцы. Гальюн недалеко от вас, если пойдет туда девушка, пусть один из вас ее сопровождает. О ванне не просите, в Таиланде вымоетесь. Надеюсь, вопросов больше нет?
      - Нет, - отвечаю я за всех.
      - Тогда, Стив, отведи их обратно.
      Мучения начались с Мэри. Она запросилась в туалет, и я первый отправился ее сопровождать. В гальюне находился полуголый парень со шваброй.
      - Чего надо? - сразу спросил он, неприязненно глядя на нас.
      - Даме надо в туалет, - сказал я.
      - Ну и пусть ссыт здесь..., он кивает на толчок.
      - Мэри не обращай внимания, садись и делай свое дело.
      - Но ведь он смотрит.
      - Он дикий человек...
      - Это кто, дикий? - палка от швабры, ткнулась мне в спину.
      И тут я рассвирепел, развернулся, перехватив швабру, и всей массой тела вогнал наглеца спиной в железную раковину.
      - Спина... что ты делаешь, - взвыл тот.
      - Если еще скажешь неуважительное к даме слово, я переломаю тебе хребет.
      - Ты уже покойник, то, что ты сделал сейчас со мной, тебе просто не сойдет.
      - Это мы посмотрим, кто кого. Мэри ты скоро? - ору через плечо.
      - Сейчас.
      Я отпустил этого идиота, когда она все закончила и помыла руки. Матрос поднялся и, шатаясь, пошел из гальюна, на его спине сочился кровью рубец от борта раковины.
      Как только привел Мэри на место, я тут же пошел к Стиву. К моему счастью он был в своей каюте.
      - Вы чего шляетесь по судну? - сразу спросило он.
      - Только что я сцепился с одним из матросов команды, когда он хотел оскорбить нашу девушку в гальюне.
      - Ну и что?
      - Я бы хотел, чтобы мы с командой нашли компромисс... И мы свободно могли ходить в туалет.
      - Летчик, тебе трудно будет установить контакт с командой. Все на тебя злы, ты втоптал в грязь гордость Америки.
      - Я не хотел этого, из меня сделали гладиатора и послали в бой.
      - Это нас мало волнует.
      - Может, обо всем доложить капитану?
      - Я доложу ему сам. Сейчас идите в каюту и не высовывайте носа.
      Прошло четыре часа, все - тихо, но вот в дверь каюты постучали. Я впустил Стива и мощного, выпирающего буграми мышц матроса,.
      - Капитан попросил нас поговорить с вами, - басит матрос.
      - Мы не против.
      - Мы обсудили ситуацию со всеми ребятами, - продолжает матрос, - и решили, что вы заплатите компенсацию раненому Бэби и за то, что мы за вами убираем в столовой и моем гальюн.
      - Сколько?
      - Пятьсот долларов.
      - Погодите, я поговорю со своими, - оборачиваюсь к ним спиной, но ни Стив, ни матрос не уходят, ждут, - Ребята, я вынужден потратить наши деньги.
      Я мигаю глазом Мамонтову, тот кивнул головой. Тогда из кармана вытаскиваю доллары и отсчитываю пятьсот. Потом поворачиваюсь и протягиваю деньги.
      - Вот, возьмите, это наши последние.
      Деньги берет Стив.
      - Хорошо, ребята, дорога в гальюн для вас открыта.
      Плывем уже трое суток, на судне пока нас не трогают. Но вот на палубах раздался топот ног, мы бросились к иллюминатору и увидели землю.
      - Это кажется Таиланд.
      Прежде всего, мы сняли в отеле номер и вымылись, потом наелись до отвала мяса в каком-то ресторанчике и отоспались в течение дня. А дальше, нам просто повезло. В отеле было агентство по морским перевозкам, и мы заказали билеты на пассажирский лайнер до Владивостока.
      Дорога до Москвы была очень долгой, но мы все-таки на Родине, и от этого на душе спокойно. Хотя... хотя во Владивостоке нас немного потрепали в отделах ФСБ, где мы честно описали весь наш путь в Мали и в Америке. Мамонтов исчез раньше, он с Мэри сошел с поезда где-то в Новосибирске.
      Вроде бы вся моя эпопея, но вот странная штука - жизнь. Военные устроили меня инструктором в училище, готовить хороших летчиков на новых вертолетах "Черная акула". Дали квартиру. Однажды на новый адрес пришло письмо. Долго оно болталось по нашей стране и, наконец, нашло адресата. Я вскрыл. Это письмо в письме. Первое от Мамонтова.
      "Николай, привет!
      Куда ты пропал, дружище?
      Хочу сообщить тебе потрясающую новость, у нас с Мэри все в порядке, и скоро я буду отцом.
      Теперь, проза.
      Устроился на работу в мастерскую по ремонту автомобилей и весьма этим доволен. Да еще одно, мы с Мэри послали запрос в наш МИДо генерале Корадо и неожиданно получили ответ. Оказывается генерал сидит в Англии, и сейчас между новой Мали и правительством Великобритании идет переписка о выдаче Корадо, как военного преступника. Наши друзья из МИДа даже дали нам его адрес. Мы написали в Англию письмо, и вскоре пришел на твое имя конверт, он здесь же в письме.
      Я знаю. Это тебя заинтересует.
      Мэри целует тебя в щеку, а я надеюсь увидеться и распить бутылочку.
      До встречи.
      Виктор и Мэри".
      Вот и второе письмо.
      "Милый, здравствуй!
      Это я, Дези. Та самая девчонка, что охмурила тебя в Африке.
      После Мали, мы переехали в Англию. Я не смогла сообщить о себе Ольге Томсон, она, оказывается, уехала из университета на родину, и связь потерялась, но о тебе все знаю. По газетам и телевидению следила за твоими подвигами. Очень горда за тебя. Когда узнала, что ты бежал, молилась, чтобы все было хорошо.
      Если получишь это письмо, позвони по телефону 537763 в Лондон. Я буду ждать. Мой папа теперь не против, чтобы я была с тобой.
      Твоя Дези."
      И я позвонил, а через месяц встретил в Шереметьевском аэропорту красивую шоколадную женщину, Дези.