Золотые сердца с червоточиноой (Гаррет 2)

Ни дороги, ни тропы. Кругом ведьминский лес, настоящий бурелом, и каждый, кто сумел сквозь него продраться, заслуживал того, за чем пришел. Я шел, ведя лошадей в поводу. Перемирие между нами сохранялось лишь потому, что животные прекрасно понимали - без меня им из этой чащобы не выбраться. Я догадывался, что стоит нам очутиться на дороге, как о перемирии будет немедленно забыто. Последние несколько сот ярдов оказались самыми легкими. Густой подлесок попросту исчез; впечатление было такое, словно кто-то каждый день маникюрит лес. Вокруг возвышались могучие старые деревья, кроны которых заслоняли небо, а впереди наконец-то показался домик. Распахнулась дверь, и наружу хлынул поток света. В дверном проеме стояла румяная пожилая женщина, невысокая и пухленькая, как яблочный пирог. Ее наряд в точности соответствовал тому, какой надевают старухи-крестьянки в день крестин, вплоть до расшитого фартука. Она пристально поглядела на меня. Догадаться по выражению лица женщины, что она увидела и о чем думает, было невозможно. - Вы Гаррет? Я, честно говоря, изумился, но отпираться не стал. - Больно долго вы добирались. Заходите в дом. У нас найдется вода для чая и пара пшеничных лепешек, если, конечно, Шаггот их не слопал. Шаггот! Иди сюда, лентяй этакий! Возьми у гостя лошадей. Я хотел было спросить, откуда она узнала о моем приближении, но успел только открыть рот, потому что в этот момент на крыльце появился Шаггот. Дверной косяк располагался на высоте добрых семи футов, однако Шагготу при шлось сложиться едва ли не пополам, чтобы пройти. Он смерил меня взглядом вроде того, каким я мог бы одарить дохлую крысу, фыркнул и принялся распрягать лошадей. - Заходите, - пригласила ведьма. Не сводя глаз с Шагтота, я проскользнул в дверь и пискнул: - Тролль? - Совершенно верно. - У него клыки как у саблезуброго тигера. То есть зублесаброго тугра. Ну, этой рычащей твари с острыми зубами. - Шаггот - настоящий тролль, - сказала ведьма. - Он живет у меня уже много лет. Она провела меня в кухню и налила в глиняную кружку чаю (лично я, естественно, предпочел бы пиво). - Его сородичи покинули эти края из-за того, что им не стало проходу от надоедливых людишек, а верный Шаггот остался, хотя здравый смысл наверняка подсказывал ему уйти с остальными. Я хотел было заметить, что она сама вообще-то принадлежит к людям, но передумал. - Откровенно говоря, тролли не слишком умны. Пойдемте дальше. Кстати, обратите внимание, Шаггот нечувствителен к солнечному свету. Может быть, может быть. Это не главное, главное - зубы. - Откуда вы узнали, как меня зовут? - Вопросик как раз для ведьмы. - И что я... Кха! В кресле у очага сидела Амиранда. Руки сложены на коленях, смотрит куда-то мне за спину... Нет, не Амиранда. Плоть, тело, лишенное того, что его оживляло. Не человек, а вещь. Если думать так, боль пройдет скорее. - Прошу прощения? - Я повернулся к ведьме, которая что-то сказала. - Меня предупредил Уолдо. Но я ждала вас раньше. - Кто такой Уолдо? Еще один зверь вроде Шаггота? Он что, видит будущее? - Уолдо Тарп. Он говорил, что вы друзья. - Уолдо? - Я чуть не подавился собственным наполовину истерическим смешком. Ведьма нахмурилась. - Не знал, что у него есть имя. При мне его называли исключительно Плоскомордым. - Его зовут Уолдо, но имя ему не нравится, - сказала ведьма. Присаживайтесь и давайте поговорим. - Выходит, Плоскомордый морочил нам головы, - пробормотал я. - Выходит, он вовсе не такой болван, каким пытается выглядеть. - Мой взгляд блуждал по комнате, неизменно возвращаясь к Амиранде. Казалось, девушка спит. Вот-вот она проснется, поведет плечиком и насмешливо посмотрит на меня... Ведьма опустилась в кресло напротив. - Уолдо сказал, что вы захотите задать несколько вопросов. Втянул меня в неприятности... - Она проследила за моим взглядом. - Пришлось навести чары, чтобы замедлить разложение до тех пор, пока ее не похоронят как полагается. - Спасибо. - Какие же у вас вопросы? Что вы хотите узнать? - Все. Прежде всего, почему убили Амиранду и кто приказал ее убить. - Я не всемогуща, Гаррет, и на такие вопросы ответить не могу. Впрочем, могу предположить, почему. Хотя, вполне возможно, мое предположение не соответствует истине. Дело в том, что она была на третьем месяце беременности. - Что? Это невозможно! - Если бы ребенок родился, это был бы мальчик. - Но ведь она провела последние полгода как в тюрьме... - Неужели там не было ни одного мужчины? Вы настаиваете на непорочном зачатии? Я хотел было возразить, но вместо возражения у меня с языка сорвался вопрос: - А кто отец? - Гаррет, я не некромант. Имя отца, если девушка его и знала, ушло в могилу вместе с ней. - Наверняка знала. Она была не из тех, кто не обращает внимания на подобные мелочи. - Я почувствовал, что начинаю злиться. - Вы были с ней знакомы? Уолдо рассказал мне только, что ее звали Амирандой и что она пришла к нему по вашему совету. - Да, мы были знакомы. Не слишком близко, но все же... - Тогда расскажите мне о ней. Я начал рассказывать. Боль немного отпустила. Мои слова будто на какое-то время оживили Амиранду. - Что скажете? - поинтересовался я, поведав все, что мог. - Что вам придется нелегко. Когда в преступлении замешаны аристократы... Уолдо говорил, что девушку убили гоблины? - Да. - Мерзкое отродье! Уолдо проучил их, но недостаточно. Я отправила вдогонку Шаггота, однако он нашел только трупы, причем обобранные дочиста. - Я их видел. Кстати, передайте Шагготу, чтобы ходил поосторожнее. По лесу бродит зверюга куда крупнее, чем он. - Вы шутите? - Да как сказать... Пока я рассматривал трупы, ко мне подкрался мамонт. - Мамонт в нашем лесу? Вот уж чудо так чудо. - Ведьма встала и подошла к шкафу. - Я размышляю над тем, что можно сделать, с тех пор как ушел Уолдо. Мне кажется - а теперь, узнав поподробнее о девушке, я почти уверена, - что вам необходимы кое-какие заклинания, чтобы застать злодеев врасплох. - Благодарю. - Я вновь поглядел на Амиранду. - Но почему вы мне помогаете? - Из-за Уолдо. Из-за девушки. Быть может, паренек, из-за тебя самого. А также из-за себя и из чувства справедливости. За такую жестокость нужно отплатить той же монетой. Тот, кто ее убил, должен... Ой, чай совсем остыл. Сейчас заварю по новой. Вторую кружку я получил вместе с поджаристыми лепешками - вероятно, теми самыми, о которых старуха упомянула на крыльце. Я осторожно откусил маленький кусочек. Что ж, гостю пристало быть вежливым, особенно если хозяйка - ведьма. Шаггот просунул в дверь голову и прорычал что-то, весьма похожее на: "Куда подевались мои лепешки?" Ведьма ответила ему на том же языке. Тролль, прищурясь, поглядел на меня. - Не обращайте внимания, - сказала старуха. - Он просто забавляется. Замечательно. Я вдруг ощутил себя мангустом, который дразнит кобру. Ведьма принялась объяснять, как пользоваться теми заклинаниями, которые она мне приготовила. Выслушав, я поблагодарил и поднялся. - Если Шаггот сумеет помочь с лошадьми и не переломать при этом костей ни им, ни мне, я, пожалуй, поеду. Похоже, мое замечание слегка задело ведьму, однако она улыбнулась. - Мистер Гаррет, вы, судя по всему, наслушались всяких россказней. В моем доме вам будет куда безопаснее, чем в лесу. Шаггот - агнец по сравнению с теми, кто еще остался в наших краях. К тому же сейчас полнолуние. Вы помните, что бывает в полнолуние? У тех, кто хочет выжить, интуиция со временем обостряется, и они знают наверняка, когда стоит спорить, а когда лучше согласиться. Толковые ребята ни за что не станут препираться с владычицами бурь, колдунами, магами или ведьмами. С другой стороны, ночь в компании с этим сабрезублым... - Ладно. И где вы меня положите? - Здесь. У огня. Ночью в лесу холодно. Я посмотрел на Амиранду. - Не беспокойтесь, мистер Гаррет, она к вам приставать не будет. Это, к сожалению, уже не для нее. Мне случалось спать в одном помещении с мертвецами, особенно в армии, но восторга я никогда не испытывал; кроме того, делить постель с мертвой возлюбленной Гаррету еще не доводилось, а перспектива отнюдь не прельщала... - Шаггот разбудит вас на рассвете и поможет перенести тело в повозку. Я взглянул на Амиранду и вспомнил, что мне предстоит долгая и трудная дорога обратно. А когда вернусь домой, надо будет сообразить, что делать с трупом. - Спокойной ночи, мистер Гаррет. -Ведьма притушила свет, унесла на кухню чайник с кружками и принялась греметь посудой. Я решил, что хватит корчить из себя истеричную девицу, расстелил на полу одеяло и кинул на него подушку. Чем, в самом деле, не постель? Затем подбросил в очаг пару поленьев и лег. Ведьма кончила греметь, погасила на кухне свет и ушла к себе, а я все лежал и глядел в потолок. На Амиранду, которую я видел краем глаза, падали блики пламени; казалось, будто она время от времени шевелится. Я обдумывал все, что мне известно, и старался вспомнить, что заставило меня усомниться в искренности Младшего. Во-первых, серебряная монета на ферме. А во-вторых... Порой сыщику помогает не столько интуиция, сколько хорошая память. Ну конечно! Ботинки, которые показала мне Уилла Даунт, когда я впервые побывал во дворце. Эти ботинки явно заслуживали того, чтобы им уделили самое пристальное внимание. А пока нужно отдохнуть. Завтра предстоит очередной долгий день.
      ГЛАВА 20
      Завтрак с Шагготом произвел на меня неизгладимое впечатление. Вот это едок! Трое таких, как он, способны объесть целую страну. Неудивительно, что троллей так мало. Если бы их было столько же, сколько на свете людей, им пришлось бы грызть камни, потому что любой другой еды ни за что бы не хватило. После завтрака Шаггот подтащил к двери повозку и запряг в нее лошадей, причем проделал все настолько легко и быстро, что я обзавидовался. Животные вели себя смирно и не пытались продемонстрировать свой норов, поскольку пре красно понимали, что позже у них появится возможность отыграться на мне. Пропади пропадом все лошадиное племя! Ведьма собрала мне в дорогу корзинку с едой. Я поблагодарил ее за гостеприимство и за все остальное. Она вновь принялась объяснять, как пользоваться заклинаниями. Вообще-то эти объяснения напоминали инструкцию по швырянию камня вдаль. Однако всякий специалист своего дела уверен, что без его консультации никто ни с чем не справится. Я попытался заплатить за ночлег и за помощь. - Перестаньте, мистер Гаррет. Я хочу, чтобы в нашем несправедливом мире хоть раз восторжествовала справедливость. Где-то там бродит существо с крокодильей душой, приказавшее убить беременную женщину. Найдите его, найдите и прикончите: Если вам покажется, что в одиночку с ним не совладать, приходите ко мне. Убийство Амиранды привело старуху в ярость, а ведь она даже не была знакома с девушкой. Странно получается. Мертвая Амиранда приобрела множество союзников. Нет чтобы они объявились чуть раньше, когда она сильнее всего нуж далась в помощи... Впрочем, Плоскомордый один стоит нескольких бойцов. - Хорошо. - Я решил уступить и спрятал деньги. - Постараюсь сообщить, как продвигается расследование. Еще раз спасибо за все. - Переглянулся с лошадьми, состроил зверскую гримасу, чтобы они не вздумали, вольничать. - Будьте осторожны, мистер Гаррет. Ваши противники ни перед чем не остановятся. - Знаю. Я тоже из таких. - Возможно, им известно, кто вы и чего добиваетесь. А вы о них ровным счетом ничего не знаете. - Зато я человек опытный. - Я уселся, посмотрел на тело Амиранды, что лежало в повозке, завернутое в одеяло, и прикрикнул на лошадей. Мы тронулись. Добрый старый Шаггот показывал лошадям путь через лес. Выяснилось, кстати, что к домику ведет вполне приличный проселок, который я накануне, естественно, проглядел. Животные то и дело оглядывались на меня, словно говоря: "Ну нельзя же быть таким болваном". Я начал с фермы, ближайшей к тому дому, в котором держали Младшего. Разумеется, в тот день, когда, по словам Карла, он вернулся домой, никто не видел, чтобы мимо проходил юноша такой-то наружности. И ни один человек, равно как и представитель любого другого племени, не пытался одолжить или купить повозку или верховое животное. Приблизительно это я и рассчитывал услышать. Выходит, Младший все же допустил промашку. Впрочем, надо удостовериться, пока подозрения остаются всего лишь подозрениями. Я будто искал иголку в стоге сена. Моя повозка катилась от фермы к ферме, всюду я задавал те же самые вопросы; мне отвечали когда охотно, когда не слишком, но суть ответов была неизменной - никто не просил одолжить и не предлагал купить у фермеров то или иное средство передвижения. Наступило и миновало время обеда, и я понял, что пора пораскинуть мозгами. Быть может, Младший и впрямь добрался до города пешком. Или остановил на дороге какой-нибудь дилижанс. Либо гоблины снабдили его неким транспортом. Да нет, вряд ли. Все эти способы не для него. Во-первых, из-за характера, а во-вторых - по той простой причине, что, скажем, кучеры обычно запоминают тех, кого подсаживают по дороге. И если Карл стремился замести следы... Лично я попробовал бы в подобной ситуации пристроиться к какому-нибудь фермеру, который ехал бы в город. Но сомнительно, чтобы избалованный отпрыск аристократического рода стал взывать к состраданию ближних. Кстати, если его все же подвезли, шансы отыскать тех, кто ему помог, практически равны нулю. Ладно, будем уповать на то, что если бы его и впрямь подвезли, он бы об этом упомянул. Во мне крепло убеждение, что похищение Младшего было инсценировано. Пришлось даже одернуть себя - ведь, зациклившись на чем-то одном, я мог упустить из виду какую-нибудь важную подробность. Зрелище, открывшееся взору, словно перебросило меня в прошлое. Я будто вновь очутился в армии. Фермер, его сыновья и помощники двигались через поле, вытянувшись цепочкой и ритмично размахивая косами. Они смахивали на передовой отряд наступающей армии. Я натянул вожжи и стал наблюдать. Меня явно заметили, но виду не подали. Отец семейства поглядел на затянутое облаками небо и решил продолжать работу. Что ж, будем играть по их правилам. Я спрыгнул наземь, обошел несжатый участок, чтобы показать, что ценю чужой труд, и приблизился к цепочке косарей с фланга. Женщины и дети, которые вязали снопы и навьючивали их на спины флегматичных осликов, проявили куда больше любопытства, чем мужчины. Я коротко поздоровался и прошел мимо, памятуя о том, что в деревне свои нравы: невинную шутку здесь нередко воспринимают как покушение на женскую добродетель. Остановившись на почтительном расстоянии от человека, который производил впечатление старшего, я сказал: - Здравствуйте. Он что-то пробурчал себе под нос, продолжая размахивать косой. Не послал куда подальше, и на том спасибо. - Вы могли бы мне помочь. По его бурчанию можно было понять, что он весьма в этом сомневается. - Я ищу человека, который прошел этой дорогой четыре-пять дней тому назад. Возможно, он пытался одолжить или купить лошадь. - Зачем он вам? - Он дурно обошелся с моей женщиной. Фермер повернулся и посмотрел на меня. Что ты за мужик, говорил его взгляд, если не мог справиться с собственной женой. - Он убил ее. Я обнаружил тело только вчера. Отвезу родным, а потом найду того негодяя, который поднял на нее руку. Фермер перестал косить, прищурил глаза, повидавшие много рассветов и закатов. Остальные косари тоже прекратили работу и оперлись на свои косы, точь-в-точь как усталые солдаты на копья. Женщины и дети уставились на меня. Фермер кивнул, положил косу на землю, приблизился к повозке, приподнял край одеяла и взглянул на Амиранду. - Красивая, - проговорил он, возвратившись ко мне. - Красивая, - согласился я. - Мы ждали ребенка. - По ней заметно. Уодлоу, иди сюда! К нам подошел пожилой мужчина. - Ты продал тому городскому франту свою кобылу? Уодлоу посмотрел на небо, словно ожидал увидеть ответ в облаках. - Ну да. Пять дней тому назад. - Опираясь на косу, он с подозрением разглядывал меня, будто опасаясь, что я потребую вернуть деньги. Я узнал то, что мне было. нужно, однако игру требовалось довести до конца. - Он не сказал, в какую сторону направляется? Уодлоу поглядел на старшего, который заявил: - Расскажи ему все, что знаешь. - Говорил, что в город. Дескать, у него украли лошадь. Такие дела. - Слова из Уодлоу приходилось буквально вытягивать. - Ясно. Он был в сапогах? - Я задал вопрос как бы невзначай, хотя от ответа на него зависело очень многое. - Не, - протянул Уодлоу. - В башмаках. Городские башмаки, здесь в таких и недели не проходишь. - Понятно. Один? - Как перст. - Что ж, спасибо. - Все узнали? - осведомился старший. - Думаю, теперь мне известно, где его искать. Большое спасибо. - Я поглядел на небо. - Всего хорошего. - Удачи. Красивая у вас жена. К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы. Я помахал рукой и пошел прочь. Признаться, эти крестьяне поняли меня лучше, нежели кто-либо другой, за исключением, может быть, Уолдо Тарпа. К тому времени как я взобрался на сиденье и взял в руки вожжи, косари вместе с женщинами и детьми уже возобновили работу. Может статься, обо мне они вспомнят за ужином.
      ГЛАВА 21
      В город я въехал уже в сумерках. Амиранда сидела рядом со мной. Наложенные ведьмой чары продолжали действовать, поэтому выглядела она вполне естественно, тем более в полумраке. Быть может, девушку увидит тот, кто считает ее мертвой, и всполошится, решив, что она жива. В голове у меня царил сумбур, из которого, будем надеяться, рано или поздно возникнет хотя бы одна здравая мысль. Я нарочно сделал крюк, проехал по окраинам города гоблинов, потом покружил немного у заведения Летти Фаррен, где обычно собирались и просаживали бабки всякие щеголи с Холма. Они просаживают, а мы расхлебывай. Потом я покатил домой и вошел через заднюю дверь, чтобы не привлекать внимания. Меня встретил Дин, у которого от изумления отвисла челюсть. - Что с ней такое, мистер Гаррет? - Мертва, - отозвался я. Настроение у меня было препаршивое. - Убита. Еще вопросы есть? Он начал многословно извиняться. Я тоже извинился за несдержанность и прибавил: - Понятия не имею, кто ее убил и за что. Может, за то, что она была беременна. Или слишком много знала. Пошли к нашему гению. Глядишь, он чтонибудь и подскажет. Покойник далеко не всегда такой равнодушный, каким норовит выглядеть. Он сразу уловил мое настроение и не стал, как обычно, валять дурака. - Эта девушка провела ночь в моем доме. - Смотри-ка, а я думал, что он не знает. - Да. Если хочешь, расскажу все по порядку. Он молча выслушал меня, а Дин, который тоже внимал моим словам, то и дело подливал мне пива. Судя по тому, что Покойник, вопреки своей привычке, даже не пытался перебивать, рассказывал я неплохо, да и при расследовании ничего не упустил. Единственный вопрос, который он задал, касался мамонта и явно был продиктован простым любопытством. - Мне надо подумать, Гаррет. А ты давай напивайся. Присмотри за ним, Дин. - С какой еще стати? - В таком настроении ты способен совершить необдуманный поступок, который может привести к серьезным последствиям. Я призываю тебя к осторожности. Сведений, собранных тобой, недостаточно, чтобы выявить преступника из общей массы. Однако завтра я приведу соображения, которые, возможно, позволят отыскать более убедительные улики. - Более убедительные? Мне вполне хватает этих. - Ты хочешь обвинить единственного и любимого сына Владычицы Бурь в совершении преступления на основании пары башмаков? Тебе прекрасно известно, gb. Рейвер Стикс будет выгораживать своего отпрыска, даже если его застанут рядом с младенцем, из груди у которого он только что вырезал сердце. Кроме того, преступник, вполне возможно, вовсе не он. - А кто же еще? - Это тебе и предстоит выяснить. Я признаю: вероятность того, что молодой да Пена и мертвая девушка участвовали в инсценировке похищения, весьма велика. Однако вероятность - не уверенность. Между прочим, ты столь рьяно стремишься обвинить во всем молодого Карла, что упустил из вида факт, который может все объяснить. - Хватит ходить вокруг да около. Ты что, не можешь сказать прямо? - Двести тысяч марок золотом. Столь крупная сумма могла пробудить сострадание даже в сердце гоблина. Может быть, бандиты решили, что им нет необходимости проверять карманы жертвы? Дьявол, а ведь он прав. Главная трудность, похоже, в том, что вопросов мало, а ответов явный избыток. - Не верю, - заявил я. - Подумай на досуге. Что могло случиться с золотом? - Что? - Насколько тебе известно, домина Даунт передала золото преступникам. По словам Амбер и по мнению других свидетелей, все молодые люди страстно желали покинуть дворец Рейвер Стикс. Однако младший да Пена вернулся. Неужели он поступил бы таким образом, если завладел бы золотом? Нужно выяснить, где деньги. И где Донни Пелл, у которой наверняка немало знакомых в городе гоблинов. - Чтоб тебе пусто было, - произнес я в сердцах и получил в ответ нечто вроде мысленного фырканья. - Приходи утром, Гаррет. Я поделюсь с тобой своими мыслями. Я направился было к двери, но тут мой взгляд упал на тело Амиранды. - Ас этим что делать? - Оставь ее здесь. Мы побеседуем. - В смысле? Ты что, записался в некроманты? Давай выкладывай. - Гаррет, ты не понимаешь образных выражений. Ступай отсюда. Мое терпение отнюдь не безгранично. Я отправился в гостиную и принялся медленно, но верно напиваться. Старина Дин, исполняя поручение Покойника, бдительно следил за моими действиями и, когда настало время, отвел меня в постель. Разрази его гром, этого Покойника! И зачем ему понадобилось все усложнять?
      ГЛАВА 22
      Старина Дин знал, как надо меня будить - заставил проглотить сытный завтрак, а когда ему показалось, что я отлыниваю, принялся греметь посудой. Я выбрал меньшее из зол и снова принялся за еду. Роскошный завтрак с яблочным соком и конфетами слегка разогнал похмелье. Между прочим, отказывался я потому, что вид и запах пищи с детства вызывали у меня отвращение и я просто не верю, что еда способна принести хоть какую-то пользу. Наконец Дин смилостивился и поставил передо мной огромную дымящуюся чашку настоянного на травах чая, подарка Морли Дотса. Этот чай действовал как легкое обезболивающее. - Его милость ждет, мистер Гаррет. Если хотите, берите чай с собой. С ума сойти, он разрешает мне что-то вынести из кухни! Я посмотрел на Дина. Он правильно истолковал мой взгляд. - В той комнате было жутко и с одним мертвецом, а теперь их двое. Я туда больше не хожу, пускай убирается сам. - Может, они поженятся, - ответил я, выходя в коридор. Прямо скажем, не смешно, но я еще не до конца пришел в себя. Дин проводил меня мрачным взглядом исподлобья. Когда я вошел, Покойник засыпал. В принципе ему давно пора было залечь в .g%`%$-cn трехнедельную спячку, однако сейчас он выбрал неудачное время. - Эй, Скелет, просыпайся. Ты обещал поделиться со мной своими мыслями. Он не стал отпираться, однако первые фразы я опускаю, поскольку их не выдержит никакая бумага. - Судя по всему, ты настолько уверен в правильности своей теории насчет Слави Дуралейника, что вознамерился вздремнуть? - Пока сообщения из Кантарда ее не опровергают. - Раскалываться не собираешься? - Еще рано. - Ладно. А что там с моими заботами? - Гаррет, ты мог бы во всем разобраться сам. В твоем распоряжении была целая ночь. - Ночью я спал. Ну? - Ты отвык думать самостоятельно и полагаешься только на меня. - Мы, люди, отъявленные лентяи. Выкладывай, чего ты там надумал. - Приведи ко мне молодого Карла. Как представляется, он - наиболее уязвимое звено в цепи событий. Если его гложет совесть, я сумею выяснить из-за чего. Он сломается, когда увидит эту несчастную девушку. - Больше тебе ничего не надо? Значит, ты предлагаешь мне вытащить его из крепости, которую он называет домом, и привести сюда, чтобы ты мог всласть над ним поизмываться? - Гаррет, у нас разделение обязанностей. Я думаю, а ты бегаешь. - Ну да! - Сколько сарказма, разрази его гром! Должно быть, со своей теорией дал где-нибудь маху и тщится теперь сделать хорошую мину при плохой игре. Того и гляди лопнет от важности. Я вышел в коридор и наткнулся на некий посторонний предмет. - Дин! - Да, мистер Гаррет? - отозвался он, выскакивая из кухни. - Что это такое? Вообще-то я знал, что это такое. Это был мой приятель Бруно. Он привалился к стене в двух шагах от двери, застыл в неподвижности, так и не опустив ноги. На лице был написан ужас, одна рука судорожно сжимала воздух. Дин повесил на нее свитер и вязаную шапочку, в которой пожаловал к нам утром. Признаться, подобного я от него не ожидал. - Он пришел вчера, когда вас не было. Я открыл дверь, а он оттолкнул меня и попробовал войти в дом. Но вмешался его милость... Когда в доме есть логхир, не надо никакой собаки. - Почему никто не соизволил предупредить меня? - Вы же были заняты. - А почему он привалился к стене? - Я его отодвинул, чтобы не мешал, а то стоит на дороге. Я поглядел на Бруно. - Что мне с тобой делать? Может, бросить в реку и посмотреть, как ты плаваешь? Подумаем. Во всяком случае, надо как-то от тебя избавиться, раз и навсегда. - Я повернулся к Дину. - Пожалуй, надо закрывать дверь на цепочку. - Верно, - согласился Дин. - Ведь его милость может и заснуть. Поднимаясь на Холм, я думал вовсе не о Бруно. Меня заботило другое. Как мне добраться до Младшего, не говоря уж о том, чтобы вытащить его из дворца? Учитывая, как ко мне там относятся, шансы практически нулевые. Как ни странно, никто не пытался меня остановить. Я трижды прошелся под дворцовыми окнами, надеясь, что в одно из них выглянет Амбер, которая впустит Гаррета внутрь до того, как на него накинутся Ини, Мини, Майни и Мо и ему придется продемонстрировать Холму свои сверкающие пятки. Но она не выглянула. Ничего не попишешь, пришлось уйти. Я выбрал кружной путь - из тех соображений, что, если разогнать кровь по жилам, рано или поздно меня должна посетить какая-нибудь мысль.. Прогулял я часа три. К исходу третьего часа у меня возникла идея отправить Младшему письмо, в котором бы говорилось, что я знаю, где золото, и предлагаю /.!%a%$." bl. К сожалению, на это уйдет слишком много времени. Пару дней он наверняка протянет. Или попросту не сумеет удрать. Или же письмо попадет не по адресу, что грозит малоприятными последствиями. А тело Амиранды, между прочим, скоро начнет разлагаться. В поисках более удачного решения я заглянул к Плоскомордому - узнать, какие у него дела. Незнакомая девица сообщила, что у Тарпа все в порядке, а потом прибавила: "Пошел отсюда, а то зенки выцарапаю!" Роста она была невысокого, но в ней чувствовался боевой задор, поэтому я предпочел ретироваться. Ладно, с Плоскомордым все ясно. А что творится у Морли? Может, я найду у него не только чужую жену и краденый обед? Поскольку Морли проснулся, меня к нему пропустили, хотя он еще в принципе посетителей не принимал, а потому приветствовал меня с кислой физиономией. - Ты выглядишь как парень, которому не хватает витаминов. Что стряслось? Неурожай на плантациях окры? Он пробормотал что-то вроде: "Штбя прнуло". - Послушали бы твои дочери, как выражается их папаша! - Шнакен штереограк! Ага! Он просто-напросто ругался на одном из нижнеэльфийских диалектов. А когда Морли переходит на эльфийский, это означает, что у него денежные затруднения. - Что, прогорел? - Гаррет, ты проклятье моего дома! - Вообще-то он использовал выражение, которое переводится с языка гномов приблизительно как "теща". Ну и дела, такого славного парня, как я, обзывают "тещей"! - Знаешь, кто ты? Стервятник наоборот. Когда у меня случается беда и появляешься ты, значит, новых напастей не избежать. Спорим, что так оно и будет? - Если хочешь, чтобы я ушел, не спорь по пустякам. Разберись лучше, где причина, а где следствие, и не лучше ли зарабатывать деньги, чем заключать сомнительные сделки. Он снова выругался и спросил: - Что тебе нужно? - Ты не узнал ничего интересного для меня? - Нет. В городе гоблинов тихо как в могиле. Те деятели отправились в другое место, а золотишко прихватили с собой. Про него тоже ничего не слышно, а ты понимаешь - прошел бы слух, все бы тут же засуетились. Плоскомордый поправляется. - Знаю. Я у него был. Меня чуть не прикончила какая-то девица, которая стоит на страже у двери. Еле ноги унес. Что это за пташка? Морли позволил себе усмехнуться. - Может, его сестра? - Не заливай, сестры так себя не ведут. - Честно говоря, я кое-что слышал, только не знаю, пригодится тебе или нет... - Не тяни. - Утром, перед самым закрытием, к нам ввалился пьяный матросик с ночного корабля. Одни боги ведают, с какой стати его сюда занесло. - Да уж, боги точно ведают, - согласился я. "Ночными" назывались корабли контрабандистов, доля которых в танферской торговле составляла около трети всего оборота. - Ты будешь слушать или упражняться в остроумии? - Вещай, Оракул Репчатого Лука. - Он сказал, что в тот день, когда они вышли из Лейфмолда, им навстречу попался корабль Рейвер Стикс. Владычица Бурь возвращается домой. Она будет в Танфере через несколько дней. Прикинь, не изменит ли это твоих планов. - Может, изменит, а может, и нет. Меня сильно интересует Младший. Когда мамочка вернется, до него уже будет не добраться. - Так ступай, не мешкая, и не мешай мне страдать. - Договорились. Когда проиграешься в следующий раз, дай мне знать - забегу посочувствовать. - Следующего раза не будет. - Рад слышать. - Я вышел из комнаты. "Какое-то время, конечно, Морли /.b%`/(b, но рано или поздно не выдержит и сорвется". - Пошли ему вырезку из репы под луковым соусом и двойную порцию сельдерейного сока, - сказал я бармену, спустившись вниз. - Прямо сейчас и за мой счет. Он даже не улыбнулся. Я направился домой, воображая такой кусок мяса, что Морли удавился бы при одном только взгляде на него.
      ГЛАВА 23 Дверь была заперта. Дин молодец, не забыл. Я постучал. Прежде чем открыть, он посмотрел в глазок, убедился, что за моей спиной нет никаких подозрительных личностей, и принялся греметь задвижками и засовами. Наконец дверь распахнулась. - Как я рад, что вы вернулись, мистер Гаррет! - Похоже, он и впрямь обрадовался. Я переступил порог, повернулся, чтобы закрыть дверь... Проклятье! Опять? Прихожую теперь украшало две статуи. Вторая, когда имела возможность передвигаться самостоятельно, именовалась Коуртером. - Дин! Однако старина Дин уже успел скрыться в кухне и не высовывал оттуда носа. Правда, до меня донесся обрывок фразы, которую я, впрочем, не разобрал. - Что, дело швах? - осведомился я у Коуртера. - Бедность заела, начал промышлять воровством? Забавно, но он не ответил. Ну и ладно, главное, что слышит. Кстати, глядя на него, можно было увидеть чуть ли не воочию, какие у приспешника домины Даунт черные мысли. - Вы с Бруно неплохо смотритесь. Между прочим, ему давно хотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку. Ладно, пускай стоят. Что теперь? Заглянуть к Покойнику и признаться, что я не сумел заманить Младшего в его логово? Или отловить Дина и выспросить про Коуртера? Я остановился на последнем, благо Дин был под рукой. Подходя к кухонной двери, я услышал: - Успокойтесь, успокойтесь.