Золотые сердца с червоточиноой (Гаррет 2)

Дверь распахнулась. - Что ты здесь делаешь, Амбер? - Разговариваю с мистером Гарретом. Уилла Даунт повернулась ко мне и сурово сдвинула брови. Очевидно, я был виноват в том, что за мной охотятся все женщины во дворце Владычицы Бурь. - Возвращайся в свою комнату, Амбер. Тебе запрещено появляться в этом крыле. - Да подавись ты своими запретами, старая ведьма! Домина ошеломленно воззрилась на девушку. Я испугался, что она начнет брызгать слюной. - Если тебе угодно оспаривать власть, которой наделила меня на время своего отсутствия Владычица Бурь, мы можем обсудить это с твоим отцом, - проговорила Уилла Даунт, овладев собой. - Ну да. Всем известно, что папаша пляшет под твою дудку. - Амбер! - воскликнула домина, которая, похоже, ни на секунду не забывала о моем присутствии. - Чем ты его прельстила? Не женскими же достоинствами, в самом деле! Как женщина ты способна заморозить даже воду в ванной! - Все, Амбер, с меня хватит. - Дамы, прошу прощения. - Ссоры в курятнике всегда действовали мне на нервы. - Счастливо оставаться. Если бы взгляды убивали... Домине Даунт, естественно, хотелось прикончить свидетеля своего унижения, Амбер же требовалась моя поддержка... Я вышел из дворца и направился к воротам, высматривая по дороге Амиранду. Но знакомой стройной фигурки так и не заметил.
      ГЛАВА 10 Покойник продолжал увлеченно руководить ходом боевых действий. Он и так-то составлял не слишком удачную компанию, а в моменты, когда сосредотачивался на войне, от него не было вообще никакого толку. Оставалось утешаться тем, что он и впрямь обнаружит маневр, который проглядели полководцы враждующих армий. И потом, эта самая сосредоточенность избавляла меня от брюзжания логхира. Что касается старины Дина, с ним дело обстояло и того хуже. Стоило сесть за стол, как он принимался рассказывать о какой-нибудь бедной, но привлекательной родственнице, обладающей, по его словам, всеми задатками до моправительницы. Я надеялся, что меня навестит Амиранда, но она почему-то не приходила, и несколько дней спустя мне стало настолько жаль себя, что я решил потратить недавно заработанные деньги на пиво. Впрочем, начало получилось не очень удачным. Из первых двух баров меня попросту вытурили, чтобы не занимал место: мол, сколько можно мурыжить одну и ту же кружку... Я никак не мог отделаться от мыслей о похищении. Нет чтобы радоваться, что получил ни за что, ни про что кругленькую сумму! Что-то меня смущало, сбивало с толку, но что именно, установить я не мог. С другой стороны, кто меня к тому принуждает? На работу частного сыщика Гаррета никто не нанимал, а шнырять вокруг Холма ради того, чтобы утолить собственное любопытство - уж увольте. Хлопот не оберешься, а прибыли никакой. В третьем баре, ближе к дому, мне разрешили сидеть сколько угодно. Еще бы, ведь я был постоянным клиентом, причем весьма выгодным. Поэтому, когда напротив уселся какой-то мужчина, я слегка удивился, но решил, что в баре не осталось свободных мест, и не поднимал головы, пока незнакомец не прорычал: - Ты Гаррет? Я смерил его взглядом. Высокий, широкоплечий, лет тридцати с хвостиком, выглядит довольно внушительно одет, как лакей с Холма, правда, на ливрею нет и намека. Словом, типичный наемник, по виду которого не определить, кто его нанял. - А тебе какое дело? - Раз спрашиваю, значит, есть. - Знаешь, мне почему-то кажется, что вдвоем нам тесновато. И я что-то не помню, что приглашал тебя сесть. - Еще не хватало, чтобы меня приглашали всякие гниды. Да, он явно сшивается на Холме. У таких личностей, когда они приобретают знакомых среди аристократов, сразу ощущается головокружение от счастья. - Ты прав, друзьями нам не стать. - Ах, какая жалость! - Ладно, Бруно, выкладывай, что у тебя, пока я не перешел от слов к делу. Я намеренно использовал эту уничижительную кличку. Вообще-то прозвищем "Бруно" награждали, как правило, на редкость тупых лакеев. Я огляделся по сторонам. Так, у моего собеседника два приятеля, но они далеко, у стойки, поэтому их пока можно в расчет не принимать. - Ходят слухи, что ты околачиваешься у дворца Рейвер Стикс. Вдобавок у тебя репутация типа, который обожает совать нос не в свое дело. Мы хотим знать, что тебе нужно? - Мы? - переспросил я. Грубый Бруно не потрудился ответить, поэтому я предложил: - Почему бы тебе не уточнить у Владычицы Бурь? - Я спрашиваю тебя, Гаррет. - Зря теряешь время, Бруно. Вали отсюда. Ты мешаешь мне напиваться. Он схватил меня за левое запястье и начал сжимать пальцы, но совершенно забыл про мою правую руку. Я надавил ему большим пальцем на участок кожи между средним и указательным пальцами. Он закатил глаза и побледнел. Я дру желюбно улыбнулся. - Все в порядке. Бруно? Признавайся, на кого работаешь и с чего ты взял, что способен кого-либо напугать? - Пошел ты к... Ой! - Сначала думай, потом говори. Честно говоря, я удивлен, что с таким языком ты дожил до своих лет. - Гаррет, ты пожалеешь... Аа! - Считается, что боль - лучший учитель. Однако ты, похоже, настолько туп, что на тебя не действует даже она, верно? Я наблюдал за приятелями Бруно, которые потихоньку начали догадываться, что их дружок попал в переделку, а потому подошедший к столику человек застал меня врасплох. - Мистер Гаррет? Я поднял голову. Что ж, у да Пена вежливость в крови. - А, Младший. Присаживайтесь. Бруно уже уходит. - Я отпустил руку наемника. Он побрел прочь, массируя пальцы, одарив меня на прощанье испепеляющим "'#+o$.,. Внезапно развернулся и размахнулся, вознамерившись, видимо, рассчитаться со мной одним ударом, но я вовремя выставил ногу и стукнул его мыском башмака по голени. Он снова закатил глаза, жалобно пискнул и заковылял прочь, спасая собственную шкуру. - Судя по всему, домина Даунт заплатила выкуп и вас вернули целым и невредимым? - Совершенно верно. - Что ж, поздравляю со счастливым избавлением. Кстати, какими ветрами вас занесло сюда? Сын был точной копией отца - естественно, с учетом разницы в возрасте. Интересно, у кого могли возникнуть сомнения в отцовстве Старшего? Откровенно говоря, Карл-младший разве что в младенчестве сильно отличался наружностью от своего папаши. Впрочем, каких только слухов не распускают про власть имущих... - Я хотел лично поблагодарить вас. - Голос у паренька был высокий и тонкий; вдобавок говорил он таким тоном, будто извинялся за то, что живет на свете. - За что? Я же пальцем не пошевелил! - По крайней мере, вы делали вид, а этого оказалось вполне достаточно. Мне удалось подслушать разговор похитителей. Они обсуждали, как быть теперь, когда за расследование взялись вы, и в конце концов решили, что надо брать деньги и удирать, пока целы. Вот поэтому я и говорю, что очень вам обязан. Если бы не вы, меня могли бы... Облик Младшего дополняла характерная черта: он, по-видимому, не мог сидеть спокойно - беспрерывно ерзал на стуле, раскачивался вперед-назад, устремляя взор в пространство. Должно быть, расти во дворце Владычицы Бурь - еще то удовольствие... Во мне крепло подозрение, что на деле он хочет поговорить о чем-то важном, что благодарность - всего лишь предлог. Однако давить на таких, как он, не имея ни единой зацепки, попросту бессмысленно. Они, как правило, замыкаются в себе, и только. Поэтому я откинулся на спинку и притворился, будто безмерно рад и готов слушать болтовню Младшего до бесконечности. Буквально в следующий же миг стало ясно, что Карл подбирается к тому, что его действительно волнует. Он раскрыл было рот, но не успел произнести ни слова. - Вот вы где, милорд! - Возле нашего столика возник холуй домины Даунт, пресловутый мистер Слос. На его губах играла обворожительная улыбка, с которой резко контрастировало выражение глаз, давным-давно утративших послед нюю искорку веселья. - Я вас обыскался. "Рассказывай, - подумал я. - Наверняка следил за Младшим от самого дворца, иначе не появился бы так быстро и не вовремя". - А, Коуртер... Я как раз благодарил мистера Гаррета за помощь. - Карл вновь качнулся туда-сюда. Я перехватил его взгляд и понял, что юноша боится этого типа по фамилии Коуртер, который мне представился как Слос. - Вы нужны домине, милорд. - Ясненько: приказ, специально для меня замаскированный вежливостью. Младший вздрогнул. Бруно о чем-то беседовал со своими дружками. Наконец они, видимо, решили, что теперь, когда нас стало как бы трое на трое, шансов у них никаких, и потянулись к выходу. Бруно подарил мне злобный взгляд. Младший поднялся, и Коуртер тут же взял его за руку, словно опасался, что подопечный может сбежать. Мне вдруг захотелось дать ему подножку - просто так, чтобы посмотреть, что получится, - но я отогнал шальную мысль и сказал: - Увидимся, Карл. Услышав мои слова, юноша, на лице которого было написано отчаяние, слегка приободрился. Коуртер впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Я прочел в его взгляде обещание мучительной смерти, широко улыбнулся и дружески подмигнул. Он, разумеется, никак не отреагировал. К сожалению, отвлечься от надоедливых мыслей с помощью пива не получилось. Я не выдержал - провел сам с собой закрытое совещание, организовал #.+.a." -(% и решил пойти домой, дабы очистить душу от скверны. Это можно было сделать двумя способами - либо обречь ее на страшные муки (то бишь весь вечер сидеть и слушать, как старина Дин перечисляет достоинства своих родственниц), либо позволить Покойнику оттачивать на мне свое остроумие. Оба они меня разочаровали. Должно быть, сговорились в мое отсутствие. Когда я вошел, Дин насвистывал какой-то мотивчик. - Что стряслось? Твои родственницы напали на эскадрон гусар и захватили бравых вояк в плен? Он пребывал в столь благодушном настроении, что пропустил эту колкость - и те, что последовали за ней, - мимо ушей. - Что происходит? - рявкнул я. - Что ты ухмыляешься, как лисица, которая только что слопала целого гуся? - Это все его милость. Он такой довольный, просто жуть. - Вот, значит, как? Что ж, пойду взгляну. - Такое событие надо отметить, мистер Гаррет. - Я смотрю, ты уже готовишь закуску. Что там у тебя? - Жаркое из баранины. - Терпеть не могу баранину! - Когда я служил в морской пехоте, нас закормили бараниной. Мы ели ее каждый день по три раза, кроме тех случаев, когда приходилось питаться твердой, как камень, солониной, собственными лошадьми или, хуже того, ягодами и кореньями. - Вам понравится, честное слово. - И Дин пустился в объяснения насчет того, как именно он готовит жаркое. Я повернулся и пошел прочь, бормоча себе под нос: "Баранина, баранина". Пожалуй, надо будет притвориться, что ем с удовольствием; ведь всякий раз, стоило мне раскритиковать очередной кулинарный шедевр старины Дина, как на следующий день он подавал блюдо, изобиловавшее зеленым перцем. А на свете на том ли, на этом, неважно - нет ничего более омерзительного, нежели зеленый перец. Его избегают даже свиньи - точнее, даже голодные свиньи. А люди едят. Признаться, я часто поражаюсь тому, что мы употребляем в пищу. В таком вот настроении я вошел в комнату Покойника. - А, Гаррет. Добрый день. Хорошо, что ты заглянул ко мне. Как идет расследование? - Паренек вернулся домой целым и невредимым. - Я выглянул за дверь, окинул взглядом коридор и вновь повернулся к Покойнику. - Поздравляю, ты хорошо поработал. Расскажи мне поподробнее. Кстати, что означает твое поведение? - Я просто хотел удостовериться, что попал в свой дом и разговариваю с тем Покойником, которого знаю столько лет. А поздравлять меня не с чем, я ровным счетом ничего не сделал. - Я принялся рассказывать, стараясь не упускать ни единой детали. Не упомянул лишь о том, что Амиранда провела прошлую ночь отнюдь не под крышей дворца. - Любопытно, любопытно. Столько странностей! Честно говоря, жаль, что ты не ведешь расследование. Какой вызов твоим умственным способностям! - Ты, похоже, решил свою задачку? - Совершенно верно. Тайная магия Слави Дуралейника для меня больше не тайна. Разумеется, чтобы быть полностью уверенным, нужно проверить мою теорию на практике. - Ты понял, как он одержал победу? Один-единственный логхир оказался мудрее всего Военного совета венагетов, подумать только! - Именно так. - Каким же образом тебе это удалось? - Благодаря, мой мальчик, умению логически мыслить. Мой мальчик? Ну и дела! - А также продолжительным размышлениям, индукции, дедукции и целой серии экспериментов, в которых я анализировал возможный ход событий на основе заданных параметров. Отсюда возникла гипотеза, в истинности которой я практически не сомневаюсь. Мне известно, как Слави Дуралейник совершил то, что совершил, и теперь, получив некую толику информации, я смогу предугадывать его действия. - Так как же он "совершил то, что совершил"? Сделался невидимкой? Или тайком ото всех прокопал подземный ход? - Гаррет, пока я оставлю свое открытие при себе. Гипотеза основана на допущении, которое, как я уже сказал, требует проверки практикой. Необходимы дополнительные сведения. Но не беспокойся, ты узнаешь обо всем первым. - Не сомневаюсь. - "Тоже мне, гений! Ни дать ни взять петух, кукарекающий на рассвете". - Почему бы тебе... - Мистер Гаррет! - В дверь просунулась голова Дина, которому строгонастрого было ведено перед тем, как впускать кого-либо в дом, спросить разрешения у меня или у Покойника. - Прошу прощения, но вас хочет видеть какая-то молодая женщина. По тому, с каким видом Дин произнес эту фразу, а еще по тому, что он сказал "женщина", а не "дама", я заключил, что ему гостья показалась вертихвосткой, куда менее достойной моего внимания, чем его бесчисленные племянницы. - Кто такая? - Она не назвалась. Однако, - прибавил Дин, неодобрительно поглядев на меня, - похоже, что с вами она знакома достаточно близко. Я сказал Покойнику, что сейчас вернусь, и направился к входной двери, рассчитывая увидеть Амиранду. Да, Гаррет, женщины к тебе прямо липнут. Это оказалась не Амиранда, а Амбер, которая, завидев меня, обольстительно улыбнулась. Я оглядел улицу, высматривая Коуртера-Слоса, но ничего подозрительного не заметил и впустил Амбер в дом. Девушка незамедлительно продемонстрировала мне некоторые из своих ужимок. - Это что, праздничный наряд? По какому поводу? На всякий случай я снова оглядел улицу. Никого. Однако женщины с Холма не спускаются в город без сопровождающих. Впрочем, среди них попадаются и такие, которые настолько уверены в собственной безопасности, что бандиты с ними попросту не связываются. - По поводу охоты, если можно так выразиться. - Она одарила меня улыбкой, обещавшей неземное блаженство. - Понятно. Сколько тебе лет, Амбер? - Двадцать. Врет и не краснеет. Лет восемнадцать, никак не больше. - Гм... Сюда. - Я проводил девушку в свой кабинет, пытаясь по дороге собраться с мыслями. Не буду отрицать, женщины - моя слабость. С другой стороны, к тем женщинам, которые приходят без приглашения, я отношусь настороженно. А если они близки к власть предержащим, ветрены и капризны, как Амбер, тут надо действовать крайне осмотрительно. В конце концов, как мне показалось, я нашел выход. - Я знаю, наружность у меня привлекательная. Однако, хотя мне об этом больно даже думать, я подозреваю, что тебе требуется не кавалер, который стар, прост и беден, а частный сыщик. - Может быть. - Она продолжала заигрывать. Неужели Амбер - одна из тех женщин, которые не могут иметь дела с мужчиной, пока не убедятся, что поймали его на крючок? Подобные женщины всячески избегают того, что на юридическом языке называется "консуммацией брака". Амбер молода, но опыта ей явно не занимать; по-видимому, она прекрасно понимает, что уступить на деле означает потерять власть. Допустим, она играет именно в эту игру. Не будем ее разубеждать, пускай думает, что сумеет добиться того, чего хочет, не подвергая опасности свою честь. Симпатичная, конечно, даже очень. Но прежде чем крутить амуры с дочкой Владычицы Бурь, лично я предпочел бы познакомиться с ней поближе. - Ты можешь мне помочь, - проговорила девушка, - но это подождет. Потвоему, здесь нас не потревожат? Мне кажется, тот старик, который открыл дверь, может появиться в любой момент... Я сел в кресло - и совершил тем самым серьезную ошибку. Мое седалище едва успело коснуться обивки, как Амбер плюхнулась мне на колени. Получай, Гаррет, несравненный знаток противоположного пола! Поцелуй длился около минуты - пока Амбер не захихикала. Откровенно говоря, ,-% не нравится, когда моя женщина хихикает. Я сразу начинаю подозревать, что связался с умственно отсталой. Тем не менее когда она сидит у тебя на коленях и... - Мистер Гаррет. - Тот самый старик, которого опасалась Амбер. - Пришел мистер Дотс. Говорит, у него важное дело. Спасен! Разрази меня гром.
      ГЛАВА 11 - Гаррет, а нельзя его прогнать? - Деточка, ты не знаешь Морли Дотса. Если он пришел сюда, дело и впрямь крайне важное. К тому моменту, как Дотс ворвался в комнату, мне все же удалось согнать Амбер со своих коленей. Тем не менее Морли замер как вкопанный и ошарашенно уставился на нас; затем в его взгляде промелькнуло столь знакомое выражение. Клянусь, однажды я запорошу ему глаза перцем! Может, слезы смоют эту гнусную ухмылку... - Успокойся, приятель. Что с тобой стряслось? Амбер притворилась, будто поправляет одежду. Платье, правда, и впрямь следовало поправить, однако девушка, естественно, не могла не разыграть целое представление. - Твоего дружка Плоскомордого порезали вдоль и поперек, сейчас он в больнице. - Бывает. Такую уж он избрал профессию. - Морли, который сам не брезговал темными делишками, а потому нередко рисковал собственной шкурой, одарил меня мрачным взглядом исподлобья, оторвавшись наконец от лицезрения Амбер. - И что с ним случилось? - Толком пока не знаю. Приперся пешком откуда-то из загорода. Врачи все удивляются, как он сумел дойти, но ты же знаешь - Тарп слишком упрям и туп, чтобы умереть. Полагают, что он вряд ли выживет. - На то они и врачи, чтобы сомневаться. А зачем его вообще понесло за город? - Я думал, ты знаешь. - Морли как-то странно посмотрел на меня. - Вчера вечером он ушел рано. Заявил, что у него дела и что ты его рекомендовал. - Я? С какой стати... Проклятье! Я бегу в больницу. - У меня по спине поползли мурашки. Амиранда, больше некому. - Я с тобой. Не помешает размяться. - Мир должен перевернуться, чтобы Морли Дотс признал, что у него есть друг. - Послушай, Гаррет, - прошептала вдруг Амбер, когда Морли направился к двери. - Это важно? - Для меня - да. - Хорошо. Морли, подожди, пожалуйста, за дверью. Ну, в чем дело? - Мой брат утром вернулся домой. Похитителя его отпустили. - Замечательно. - Выходит, домина заплатила выкуп. - Весьма вероятно. И что с того? - Значит, кто-то разжился двумя сотнями тысяч золотых марок, принадлежащих, между прочим, моей семье! Деньги, которых как бы нет. Ты смог бы их отыскать? - Можно попробовать, если захотеть. Такая сумма в руках любителей неизбежно оставит след, как взбесившийся мамонт. Главная сложность будет состоять в том, чтобы опередить всех прочих любителей наживы. - Помоги мне, Гаррет. Половина денег твоя. - Погоди, подружка. Это называется лезть на рожон, не имея за спиной... - Скорее всего, это мой первый и последний шанс заполучить достаточно крупную сумму и сбежать от матери! Если я добуду деньги до того, как она вернется, то смогу спрятаться так, что ей никогда меня не найти. Насколько я понимаю, тебе сотня тысяч марок тоже не повредит. - Разумеется. - Кроме того, - прибавила девушка, соблазнительно изгибаясь, - ты получишь -% только деньги. - Ну да, ну да. Знаешь, мне надо пораскинуть мозгами, определиться, чего я хочу и что должен делать. А в настоящий момент я тороплюсь к другу, который умирает на больничной койке. С ним надо повидаться, пока он еще жив. - Конечно. - Судя по ее тону, Амбер отнюдь не считала, что дружба налагает на человека определенные обязательства. - Я приду завтра, если сумею удрать от Коуртера и его присных. Послезавтра уж точно. Кстати, почему бы тебе не устроить твоему старичку выходной? - Она игриво улыбнулась. - Подумаю. - Уж подумай. - Девушка хихикнула. - Ладно, ступай, - проговорил я, похлопав ее пониже спины. - Морли наверняка места себе не находит. - Проводил ее до двери и встал рядом с Дотсом на крыльце, наблюдая, как она уходит. Дин захлопнул за мной дверь и принялся задвигать засовы. Наверняка подслушивал, мерзавец. Совсем от рук отбился - сколько ни ругай, с него все как с того самого гуся вода. - Где ты их находишь, Гаррет? - поинтересовался Морли. - Нигде. Сами находятся. - Не ерунди. - Чистая правда. Я сижу дома этаким жирным пауком и заманиваю их к себе в сети. Потом демонстрирую все свое обаяние, и они теряют сознание и падают в мои объятия. - Гаррет, эта девица не из тех, кто теряет сознание. И та, что была с тобой на днях, - тоже. Штучки с Холма, верно? - Насчет Холма ты прав, а штучками я бы их не назвал. - Как скажешь. - Морли вздохнул. - Слушай, а почему такие девицы никогда не заглядывают ко мне? - У тебя своих хватает. Кстати, на эту заглядываться не советую, иначе можешь нарваться на неприятности. Ее мамаша - Владычица Бурь. - Очередная мечта не выдержала столкновения с грубой реальностью. Жаль, очень жаль. Ну что, пошли в больницу? Что там могло стрястись с Плоскомордым?
      ГЛАВА 12 Больница "Бледсо" существовала на средства, выделяемые из казны, по причине чего в нее принимали всех подряд. Однако с теми, у кого были деньги, обращались, естественно, гораздо лучше. Очевидно, это свойство человеческой натуры. Признаться, порой мои собратья вызывают у меня отвращение. Поначалу нас никак не хотели пускать. Мол, пациент в крайне тяжелом состоянии и все такое прочее. Наконец кому-то бросилось в глаза, что меж пальцев настойчивого посетителя зажата золотая монета; я не преминул намекнуть, что в случае благоприятного исхода монета перейдет в другие руки, и отношение персонала волшебным образом изменилось. В мгновение ока мы с Морли очутились в палате Плоскомордого, а у койки столпилась целая орава врачей и медсестер. Плоскомордый выглядел ужасно. Мертвенно-бледный, словно потерял несколько галлонов крови... Когда врачи закончили, он не то чтобы стал выглядеть лучше, однако задышал ровнее. Я оделил лекарей золотом и показал, что у меня при себе еще пара-тройка монет, которым, вполне возможно, захочется составить компанию остальным. Минул час-другой. Плоскомордый не произносил ни слова, только дышал. И то хорошо; значит, смерть понемногу отступает. - Если я опущусь настолько, что попаду сюда - прошептал Морли, - сделай одолжение, перережь мне глотку, чтобы я не мучился, ладно? - Морли Доге панически боялся заболеть. Когда вернемся домой, он на протяжении нескольких недель будет поглощать в удвоенных количествах всякие листочки, корешки и травки... Впрочем, больница действительно производила гнетущее впечатление. Рай она не напоминала ни в малейшей степени. Здесь содрогнулся бы от ужаса даже вампир, а ведь мы побывали всего-навсего в палате для умирающих. Что же ка сается, к примеру, палаты для умалишенных, ее наверняка строили по тому же /+ -c, что и темницы преисподней. Интересно, зачем Плоскомордый приперся в "Бледсо"? Ну да, он не финансовый магнат, но и далеко не нищий. После операции никто из персонала в палату не заглядывал, появился только священник - пожалуй, единственный приличный человек изо всех, кто работал в больнице. Я кое-что про него слышал. Глава одного из наиболее диковинных и таинственных из нескольких сотен танферских культов. Войдя в палату, священник приблизился к неподвижной горе мышц, именовавшейся Плоскомордым Тарном. Даже в таком состоянии Тарпа, словно льва или мамонта, окружала некая аура благородства. Отличный парень, которого хорошо иметь в друзьях и с которым нежелательно ссориться; прост, силен как бык и заслуживает полного доверия. - Его уже причастили? - Не знаю, святой отец. - Каким богам он молится? - Не могу сказать, - ответил я, отогнав искушение съерничать. - Кстати говоря, причастие нам ни к чему. Он не собирается умирать, иначе бы мы тут не сидели. Священник прочел то, что было написано на табличке в изголовье кровати. - Я помолюсь за него, - проговорил он, слабо улыбнувшись. - От молитвы вреда не будет, тем более для живого. - И пошел дальше, к тем, кто нуждался в утешении, оставив меня гадать, не свалял ли я дурака. Придя в себя, Плоскомордый подал голос далеко не сразу. - Гаррет, - прохрипел он вдруг, - напомни мне, чтобы я впредь держался подальше от твоих баб. Я пробурчал что-то себе под нос. - В Кантарде меня прикончили наполовину, а вчера чуть не укокошили наверняка. - Ну да... Какого дьявола ты приперся сюда? Если у тебя хватило сил добраться до города, почему ты не пришел ни к кому из знакомых? - Гаррет, я здесь родился. Мне втемяшилось в башку, что я помираю и что отдавать концы надо там, где все начиналось. Честно говоря, я плохо соображал. - То-то и оно, остолоп несчастный. Ладно, как бы то ни было, ты будешь жить, несмотря на все старания тех, кто тебя приласкал, и свои собственные. Тебе хватит сил, чтобы рассказать, что произошло? - Да. - Он помрачнел. - Ну и? Выкладывай. - Она мертва, Гаррет! Ее убили. Я прикончил пятерых или шестерых, но их было слишком много. Меня обошли и набросились на нее... - Плоскомордый приподнялся, будто собираясь вскочить. - Придержи его, Морли. Куда ты собрался, Тарп? - Я должен отомстить. Еще ни разу в жизни я никого не подводил. Дотс уложил его обратно на кровать легким движением ладони. Да, досталось Плоскомордому изрядно. - Какая девушка, Гаррет! - В глазах Тарпа заблестели слезы. - Аппетитная, как сдобная булочка, шустрая, как мальчишка на побегушках... Как они могли ее убить?! - Не знаю. Им явно не следовало этого делать. - Признаться, я догадывался, что Амиранда попала в беду, однако сердце упорно отказывалось верить. - Я должен отомстить, Гаррет. - Тарп снова попытался встать. - Ты должен поправиться, а об остальном я позабочусь. Мой должок побольше твоего. Давай выкладывай, а потом Морли заберет тебя отсюда и переправит, куда скажешь. Я же отправлюсь на охоту за головами. Морли искоса поглядел на меня, но промолчал. Впрочем, говорить ничего и не требовалось. - Морли Дотс, хватит корчить из себя "адвоката дьявола"! По-твоему, мне не стоит вмешиваться? Да ведь ты сам поступил бы точно так же, разве что постарался бы действовать не в открытую. Выкладывай, Тарп. Начинай сначала, с того момента, как ты впервые ее увидел. Быть может, Плоскомордый и впрямь туповат, однако с памятью у него все в /.`o$*%: он замечает, что происходит вокруг, и запоминает подробности. - Первый раз я увидел ее в заведении Морли. Она была с тобой. Я еще подумал, почему это всяким недомеркам вроде Морли Дотса или симпатичным подонкам вроде Гаррета всегда достается самое лучшее. - Он вовсе не при смерти. - заметил я. - Извращенное чувство юмора - первый признак выздоровления. Подумать только, он назвал меня симпатичным! Забудь о том вечере, Тарп. Когда ты встретился с ней снова? - Вчера днем. Она заявилась ко мне домой. Амиранда сказала Тарпу, что я, дескать, рекомендовал его ей в качестве телохранителя. Она явно нервничала и выглядела испуганной, хотя утверждала, что опасаться нечего и что телохранителя нанимает просто на всякий случай. Плоскомордый согласился охранять девушку до тех пор, пока она не скажет, что больше не нуждается в его услугах. Ушла она, когда начали сгущаться сумерки, и вскоре вернулась в открытом экипаже. - С собой у нее что-нибудь было? - Сзади лежали какие-то саквояжи, вроде тех, какие женщины обычно набивают одеждой и украшениями. По-моему, она не собиралась возвращаться. - Гмм... Она ничего не рассказывала? Плоскомордый замялся, словно прикидывая, стоит ли говорить, но потом, видимо, решил, что я должен знать все. - Куда едет, не упоминала, сказала только, что ей нужно кое с кем встретиться и что назад не вернется. - Выходит, если бы с ней не было тебя, она бы попросту исчезла и все терялись бы в догадках, что случилось. - "Великие боги! Порой я сам поражаюсь собственной сообразительности". - Ну да. Слушай, может, расскажешь за меня, а я пока подремлю? - Не бурчи. Ответь-ка лучше на такой вопрос. Когда тебе заплатили и как? - Всю сумму вперед. Иначе я не соглашаюсь... Но тут чуть было не сделал исключение. Она отдала мне все, что у нее было, но половины марки по-прежнему не хватило. Я сказал, что прощаю, и предложил ей оставить деньги у себя, но она отказалась - мол, не надо, все в порядке, а когда доберемся до места, я получу марку сверху за свое благородство... - Да уж. Благородный рыцарь Плоскомордый Тарп. Ладно, продолжай. Они выехали из города, когда стемнело, - Тарп верхом позади экипажа, в котором сидела Амиранда. Как обычно, Тарп предпочел избытку оружия физическую силу и выносливость. Я не стал спрашивать, не заметил ли он по дороге чеголибо подозрительного. Если бы заметил, наверняка бы сказал. Очутившись за воротами, экипаж неспешно покатил на север - никто не гнал, не петлял, то есть никак не привлекал внимания. Разговаривать они почти не разговаривали, поскольку Тарп ехал позади экипажа. Однако при свете луны, что сияла на чистом небе, ему бросилось в глаза, что Амиранда нервничает все сильнее. Впрочем, нервы нервами, а о лошадях она заботилась - несколько раз останавливала экипаж, давая животным передохнуть. Около трех утра они достигли перекрестка дорог посреди леса, в паре миль от знаменитого поля битвы при Личфилде (как утверждает молва, ночами призраки солдат империи бродят по местности в поисках того, кто предал их командующего). Как заведено, в центре перекрестка, посреди ромбовидной клумбы, возвышался алтарь в честь местного божка. Амиранда остановила экипаж у алтаря, чтобы лошади могли пощипать траву, и сказала Тарпу, что теперь нужно подождать. Как только появится тот, у кого с ней назначена встреча, Тарп может отправляться обратно. Плоскомордый спешился, отошел в сторону, облегчился, после чего прислонился к экипажу и принялся ждать. Амиранда помалкивала. Прошло около часа. Девушка не находила себе места, а неуклюжие попытки Тарпа успокоить ее успеха не имели. Похоже, она полагала, что начали сбываться худшие опасения. Луна клонилась к закату, небо на востоке посветлело, и тут Плоскомордый сообразил, что они уже не одни. Он было удивился, почему не слышно птичьих трелей, но мгновенно оценил ситуацию и успел еще предостеречь Амиранду, прежде чем из лесу высыпали бандиты. Одного взгляда Тарпу хватило, чтобы понять - это не просто разбойники с !.+lh.) дороги. - Гаррет, их было полтора десятка. Все гоблины, даже несколько чистопородных, каких почти не встретишь. Вооружены ножами, дубинками и огромными костями; чувствовалось, что бегут убивать. Заметив меня, они начали переговариваться между собой - видно, не ждали, что Амиранду будут охранять. Что конкретно произошло потом, со слов Тарпа уяснить было трудновато. Он заслонил собой Амиранду, прижался спиной к экипажу и принялся отбиваться ножом и дубинкой, а когда его обезоружили, пустил в ход кулаки. - Я прикончил пятерых или шестерых, но с такой оравой одному человеку справиться не под силу. Они все напирали и напирали, а у девчонки недостало ума, чтобы удрать.