Глава 73

«Скорее всего, у нас остается очень немного свободного времени. Я запустил в действие несколько необходимых процессов, но ни один из них не даст результата вовремя».

Разумеется. Они начнут с того, что будут просто наблюдать. Но за первой волной придут новые хорошо отдохнувшие люди, по двое-трое на место одного, и так будет продолжаться, пока они не будут стоять плечом к плечу. Если Блок с Релвеем почувствуют такую необходимость. Они умеют планировать. Они не сделают ни одного движения, не подготовившись, – несмотря на всю оперативность, с какой они принялись насаждать в Танфере власть закона.

Разгром Скалдитов еще не означал конец организованной преступности. Никто не был настолько недалек, чтобы считать подобное возможным или хотя бы желательным. Однако с этих пор власть Организации порождать коррупцию будет серьезно урезана и её обычные игры в плату услугой за услугу будут встречать отпор. А следовательно, у этих мерзавцев там, на Холме, уже не будет такого количества грязных рук, готовых явиться по первому требованию. Не говоря уже о случайных поживах то здесь, то там.

– Синдж, тащи сюда Тинни. Вывали на неё ведро этой снежной каши, если понадобится.

– Нет уж, это дело я предоставлю гроссмейстеру.

– Что?

– Вываливай на неё сам все, что хочешь. Тинни и так не особенно меня любит.

Полковник Блок явился собственной персоной. По-видимому, он поверил констеблю Коссу, который в свою очередь поверил моему слову, когда я сказал ему, что Весельчак еще дрыхнет. Или, что еще более вероятно, ему было наплевать. Он считал, что ему больше нет нужды прятаться.

Он вошел в дом с видом усталым, потрепанным и подозрительным. Его взгляд метался по сторонам, словно он ожидал засады. Было видно, что он постоянно находился на грани.

– Ты выглядишь ужасно дерганым, – сообщил я.

– Дело висело на волоске. Хвала небесам, что у меня были доверенные люди. И еще эта погода – благодаря ей мои друзья не смогли добраться до меня вовремя, чтобы помогать мне дурными советами. Но скоро они наверстают упущенное. Возможно, через недолгое время мне придется искать себе работу.

Показался Дин с закусками. Затем пришла Синдж, принеся объемистую пачку листов, покрытых каракулями Колды.

– Что же, значит, у тебя найдется время прочесть все это, – сказал я Блоку.

Он положил бумаги к себе на колени, не обратив на них внимания.

– Где они?

– Кто – они?

– Люди, которых ты здесь прятал.

– Колда в маленькой гостиной, отсыпается после своей писанины и залечивает сведенную судорогой руку. Тот здоровенный мордоворот из Йимбера в комнате у Покойника. А его босса мы оттащили обратно в твою лавочку по причине того, что он оказался слишком сильным и упрямым, чтобы Весельчак смог сделать с ним все, что хотел, прежде чем тот отрубится.

– Тот же старый Гаррет. Все эти люди для меня крысиного хвоста не стоят!

– Тинни наверху, в постели. Она болеет.

– Власть более высокая, чем я, решила, что культ А-Лафа слишком опасен, чтобы с ним мириться. Я хочу знать, куда подевались Жнец Темиск, а также Чодо и Белинда Контагью.

Я напустил на себя свой фирменный тупой вид. Увы, подобно всем моим сержантам на тренировках, Блок на это не купился. Холодным тоном он перечислил мне пункт за пунктом всех, кто входил и выходил из моего дома за последние несколько дней. Всех до одного. С очень точным указанием времени.

Покойник был еще более ошеломлен, чем я, – он ведь был о себе такого высокого мнения! Когда он говорил, что за нами никто не наблюдает, он был полностью уверен в своих словах.

– Капитан Рейми Лист, – догадался я. – Он был не тем, кем казался!

«Капитан Лист был в точности тем, кем казался. Он принес с собой нечто, сам не зная об этом. Почти наверняка это было приложением к одному из его копейщиков – а вот тот, по-видимому, действительно был чем-то большим, нежели казался. Теперь, когда я знаю о существовании внедренного наблюдателя, у меня не займет много времени, чтобы вычислить его».

– Теперь, когда уже слишком поздно. Все это не имеет значения!

Полковник Блок позволил себе тонкую улыбку.

«Он не осведомлен о деталях. За имплантантом стоял директор Релвей. По всей видимости, передавалась лишь информация о входящих и выходящих, но не о том, что было сказано или сделано».

– Тогда дела обстоят лучше.

– Где они, Гаррет? Мы могли бы прямо сейчас разделаться со всем криминальным миром!

– Не может быть, чтобы ты в это верил. Это же часть структуры общества! Все, что тебе удалось, – это облегчить жизнь Белинде. Ты избавился от людей, которые в первую очередь могли убрать ее. Обеспечил ей более гладкую передачу власти.

– Принято. Но теперь плохие парни будут уже не то, что старая шайка. Итак?

– Что – итак?

– Ты отказываешься сообщить мне то, что я хочу знать?

«Недавняя деятельность полковника Блока вызвала в нем большее интеллектуальное истощение, чем он осознает. Он мыслит не слишком ясно и, как следствие этого, излишне самоуверен. Нет необходимости проявлять упорство. Он не будет помнить ничего из того, что сейчас услышит».

– Что ты! Совсем нет!

Может, и не будет большого вреда, если я расскажу ему то, что знаю, – даже если он и вспомнит об этом впоследствии. Костлявая Нога в последние дни не особенно-то держал меня в курсе событий.

Несколько котят выбрали этот момент, чтобы обосноваться на коленях полковника. Блок рассеянно погладил их, но в целом не обратил на них внимания.

Хохотунчик и Удача составляли вместе весьма опасную команду.

– Если говорить всю правду, я понятия не имею, куда они пошли или что с ними случилось. Как мне объяснили, то, чего я не знаю, я не смогу сболтнуть какому-нибудь любопытному стражнику.

Мне в любом случае не стоило перебарщивать с правдой. Покойник не так уж непогрешим. А вдруг самоуверенность Блока оправдана? Может быть, у него в голове установлена какая-нибудь металлическая пластина, блокирующая его от мыслей логхира? К тому же я не был совсем неискренен: я действительно не знал, куда подевалась вся эта толпа. Лично я не мог придумать ни одного места, куда их можно было бы запрятать, где бы Стража тут же не принялась искать. Кроме того, я не был уверен, что Плоскомордый, Торнада, Джон Пружина и Ион Сальватор смогли бы управиться с ними, как бы Пенни Мрак ни казалась теперь склонной к сотрудничеству.

Будучи прирожденным любящим голубоглазым циником, я не верил, что девочку удовлетворил отец, настолько не похожий на мстителя с пламенным мечом, которого она мечтала здесь найти.

Блок все пытался взвинтить себя, но каждый раз, как на его щеках показывались красные пятна, прибывал новый котенок. Я сменил предмет беседы:

– Ты не слышал никаких объяснений по поводу этой странной погоды? Мне она не нравится. Люди не в состоянии выйти из дому, чтобы похвастаться своими новыми трехколесными повозками. Этак и мода может пройти прежде, чем я разбогатею!

– Ты никогда не разбогатеешь, Гаррет. У тебя нет необходимых качеств, чтобы удержать богатство в руках и приумножить его.

Глава 74

– Ладно, я верю тебе. Мне нужно избавиться от этих паразитов… Спасибо, Синдж. – Она принесла пиво.

Блок был рассеян. Он начал даже выглядеть смущенным – как бывает со мной, когда я вхожу в комнату, останавливаюсь и не могу испомнить, зачем зашел. Покойник понемногу забирал Блока в свои лапы – достаточно исподтишка, чтобы полковник не заметил. Впрочем, мы же уверили его, что Мешок с костями еще спит.

Мы выпили по несколько кружек пива, расслабились и между делом разрешили большинство проблем Танфера – с позиции Блока, отражавшей убежденность Дила Релвея в том, что для исправления мира необходимо всего лишь прикончить тех, кто стоит на пути Закона. Время от времени полковник осознавал, что выбился из роли, и начинал расстраиваться, – но тут на него влезала пара-тройка котят, и он опять отвлекался. А после того как к нам присоединилась Тинни, стали не нужны и котята.

Этот человек мог бы обеспечить мне несколько нелегких минут, если бы был в состоянии.

«Его можно выпускать обратно на свободу, Гаррет. Худшее уже позади. На протяжении ближайших нескольких дней он вряд ли будет беспокоиться о нас».

Мы с Блоком обменялись рукопожатиями; он хмурился, не в силах отогнать подозрение, что мимо него прошло что-то существенное. Он вышел на улицу, нагруженный стопкой бумаги, остановился, тряхнул головой и двинулся дальше. Ему не очень хорошо удавалось выдерживать прямой курс.

Я пожал на прощанье руку и пошатывающемуся, совершенно сбитому с толку Колде. Отравитель скривился: его пальцы не сжимались в кулак. Не бог весть что, но все же это была какая-то месть. Подавленный, он вышел из дома. Навстречу ему попался скрюченный старик, который медленно взбирался в гору, тяжело опираясь на безобразную палку из полированного тика.

Едва я успел его заметить, как мне пришлось посторониться – широкоплечий громила из банды Зеленых Штанов тоже убирался из моего дома. А-Лафов прихвостень имел еще меньшее сопряжение с внешним миром, нежели Колда. Помимо всего прочего, от него еще и воняло. К нему с широкой ухмылкой направился один из стражников. Мордоворот покорно пошел с ним.

Пенни Мрак наблюдала за происходящим со своего обычного насеста. Как ей удалось выбраться на свободу?

Старик добрался до моего крыльца и остановился. На нем был необъятный коричневый плащ, гораздо большего размера, чем требовалось. Он с силой уперся палкой в землю, заставляя свое тело выпрямиться, и посмотрел на меня. Очевидно, я не произвел на него впечатления.

– Это вы Гаррет?

– Гаррет! Ты так и собираешься держать дверь нараспашку, пока мы все не замерзнем? – Да, Тинни за моей спиной пребывала не в лучшем настроении.

– Да.

Это было сказано в ответ на вопрос старика, но дошло до рыжеволосой. И оказалось принято к сведению.

«Приведи его ко мне».

– Кого?

«Серебряника».

– Я Серебряник, – объявил старик, словно это объясняло весь смысл мироздания.

– Просто замечательно. – (Это еще что за чертовщина?) – Входите, прошу вас.

– Мне понадобится ваша помощь. Эти ступеньки не внушают доверия.

Воздух был теплым. Снег таял, и ходить следовало осторожно. Нижние части города, наверное, уже затопило.

Словно по команде, из стены вырвалось облако пикси и в шелесте крошечных крылышек устремилось навстречу хорошей погоде. Все, кроме Мелонди Кадар – та сделала попытку проскользнуть в дом. Тинни захлопнула дверь прежде, чем красавица-пикси успела залететь внутрь.

Я в замешательстве спустился с крыльца, чтобы помочь Серебрянику.

– Полагаю, вас ожидают?

Он посмотрел на меня странным взглядом.

– Держитесь поближе и поддержите меня, если я поскользнусь.

Взобравшись на третью ступеньку, он остановился, чтобы перевести дыхание.

– Надеюсь, вы не большой любитель капусты, а? – спросил я.

– Что?

– Ничего, не обращайте внимания. Кто вы? И что вы?

Мелонди приземлилась на мое правое плечо.

– Я Серебряник. Вы что, не знаете, зачем посылали за мной?

Я, должно быть, как-то просмотрел тот момент, когда у меня началось раздвоение личности. У того меня, который сейчас командовал парадом, не было ни малейшего представления о происходящем.

– Да нет, не думаю.

Интересно – если ты являешься двумя людьми в одном куске мяса, ты сам знаешь об этом? Оборотни обычно знают.

– Пришел ваш человек, оторвал меня от работы. Он сказал, что вы можете продвинуть мою дочку вверх в списке очередников…

– Но… Перестань, букашка! – Мелонди в этот момент ущипнула меня за ухо.

«За ним послал я, Гаррет. Ты кончишь наконец мешкать? Приведи этого человека сюда».

Я уловил в его мыслях нотку беспокойства. Что-то шло не совсем так, как хотел Покойник, – и вряд ли он так волновался из-за докучливой пикси. Мне ничего не оставалось делать, как положиться на ситуацию.

Дверь оказалась запертой.

– Ну, смотри, Мел, теперь у меня есть время разделаться с тобой.

Я сделал обманное движение, словно хотел её прихлопнуть. Она возмущенно зажужжала и надулась. Рядом материализовались её муж и семейство, а далее последовала типичная для пикси дискуссия, предмет которой – пьянство Мелонди – вскоре потонул в общем гвалте.

Тинни открыла дверь с застенчивым и вызывающим видом.

– Надеюсь, мы с тобой не кончим тем же самым, – проворчал я, ткнув большим пальцем в направлении стаи крошечного народца. – Меня это как-то не радует.

Покачивая головой, Серебряник протиснулся мимо Тинни. От его внимания не ускользнули её достоинства. А вот от её внимания, как всегда, ускользнуло его одобрение.

В коридоре нам повстречались Дин и Синдж – они несли целы набор всяких закусок. Доброе мнение Серебряника, видимо, имело большое значение для моего постоянного личного состава.

Логхир не устрашил Серебряника. Может быть, подобно самому Покойнику, его корни уходили настолько глубоко во времени, что его уже ничто больше не волновало. Он уселся в мое кресло. Когда Покойник вступил в контакт, он шире раскрыл глаза, но больше ничем не отреагировал. Соорудив себе чашку чаю с какими-то замысловатыми добавками, Серебряник отхлебнул, расслабился и задал вопрос:

– Итак, сэр, зачем вы вытащили меня из дому, оторвав от моего ремесла?

Костлявая Нога рассчитывал позабавиться предстоящим, чем бы оно ни было. Он не включил меня в разговор. Я утешил свои уязвленные чувства, придвинувшись поближе к Тинни, где нашел себе некоторое развлечение, отдергивая руки от её шлепков. Увы, вскоре Покойник прекратил нашу забаву.

«Серебряник – ювелир, Гаррет. Он работает на заказ, делая уникальные произведения. Может быть, мне стоит заказать ему что-нибудь особенное и для вас двоих?»

Паника. Веселье в мире мертвых. Вздох облегчения с моей стороны, когда я понял, что до Тинни не дошло ничего из вышесказанного.

«Но я могу включить в разговор и ее».

– Я буду хорошо себя вести, обещаю.

Веселье усилилось. Надо наконец как-то свыкнуться с этим.

Серебряник говорил не очень много – Покойник отвечал на его вопросы прежде, чем старик успевал их высказать.

Синдж принесла гроссбух и кассу. Я уловил блеск благородного металла, когда она пересыпала деньги в морщинистую бледную ладонь Серебряника. Следуя инструкциям, разумеется. Затем, уже без инструкций, она подобралась ко мне, чтобы показать внутренность кассы.

Содержимое состояло из пригоршни выщербленных зеленых медяков и двух надтреснутых, почерневших серебряных монет неопределенного, но явно почтенного возраста. Королевских физиономий на них было уже не опознать.

– Я знал, что этим кончится! Что я вам все время говорил? Вы, ребята, наконец сделали это!

«Спокойствие, Гаррет. Ты вернешь себе свое капиталовложение, когда придет время… Ага! Наконец-то. – Мне не составило труда почувствовать облегчение Покойника. Очевидно, все это время его что-то беспокоило. – Приготовься открыть дверь».

– Надо присмотреть, чтобы Мелонди не залетела внутрь. Я больше не могу позволять себе поощрять её дурные наклонности.

«Иди, Гаррет. Возьми с собой свою трость».

– Что, с ней предвидятся настолько большие проблемы?

«Не капризничай, тебе это не идет. Трость нужна исключительно для предосторожности. Она вряд ли тебе понадобится».

Даже если и так, это не очень-то вдохновляло.

Вообще-то я собирался очень даже неслабо покапризничать. Они ведь практически довели меня до работного дома!

Тем не менее я последовал его указаниям. Ситуация, разумеется, была не настолько плоха, как можно было вынести из данных мне инструкций, – рядом со мной даже не было Дина, пытающегося понять, как заставить работать свой арбалет.

Глава 75

Я лишился дара речи – состояние весьма желательное, если верить словам кое-кого.

В мою дверь стучался не кто иной, как тот самый А-Лафов служитель, которого Мешок с костями недавно отпустил на свободу. Вид у него был решительный, но несколько сбитый с толку – словно у человека, от природы туго соображающего, но тем не менее доблестно идущего вперед по жизни. При нем был комплект близнецов-громил, пребывавших в ужасе от необходимости явиться на публику в маскировке, – те самые близнецы, совершенно обескураженные тем, что им не позволили надеть свои фирменные безобразные штаны.

Я видел подобных ребят в армии – униформа помогала им определиться, кто они такие. Без неё они лишались стержня и места в жизни.

«Ты кончишь наконец копаться? Время не терпит. Сотрудники полковника Блока уже заметили их прибытие. Кто-нибудь может решить разобраться, в чем тут дело».

– Я тоже был бы не прочь выяснить, что…

«Живее!»

Ого! Кое-кто начинал нервничать. Я задвигался живее, впрочем не без сердитой мины.

Зеленые Штаны вошли в дом, опустив приветственные любезности. С лицами, говорившими: «Мои чувства уязвлены уже тем, что я нахожусь здесь». Я проворчал:

– У меня было бы немного больше желания действовать, если бы я знал, что за чертовщину ты тут затеял.

«Я пытаюсь закончить дело чисто, с максимальной пользой для всех. Желательно до наступления следующего тысячелетия. Приведи их ко мне. Сегодня».

Иногда приходится просто плыть по течению и смотреть, что из всего этого выйдет.

Я пригнал покорного дьякона с его буйволами пред светлые очи Покойника.

– Больше тебе ничего не нужно? Может быть, танцующих девочек? Я могу попросить Тинни заглянуть на огонек. Или мы все же подойдем к сути дела?

«Я боюсь, не возобновилось ли в тебе действие того ядовитого зелья».

Вот это мысль. Я приложил все усилия, чтобы игнорировать ее. Но тем не менее в этом могло что-то быть.

А-Лафов служитель прошел прямо к Серебрянику, Один из верзил положил на колени старика какую-то коробку. Серебряник достал лупу и открыл крышку.

Я отпрыгнул. В шкатулке была никелевая собака – щенок… хорошо, хорошо! Шакал.

Впрочем, этот экземпляр был не заряжен. Это был просто кусок металла.

Серебряник исследовал животное, затем воззрился на Покойника. Потом еще раз внимательно осмотрел статуэтку.

– Работа сложная. Но мне нравятся трудности. Особенно когда приходится иметь дело с необычными металлами. Однако здесь недостаточно материала.

Едва слышным голосом дьякон пробормотал:

– Будет еще.

Он помогал нам только потому, что был недостаточно силен, чтобы противиться Покойнику.

– Мне понадобится еще десять фунтов, – сказал Серебряник. – Предпочтительнее маленькими кусками.

Он отвечал на вопрос Покойника, не включившего меня в диалог. Покойник развлекался. Мстил. Все это ребячество…

«Гаррет!»

Я ответил сердитым взглядом, но внимание все же обратил.

«Сопроводи дьякона Осгуда и его коллег. Проследи за тем, чтобы они доставили необходимые материалы в мастерскую Серебряника. Оставайся с дьяконом Осгудом до тех пор, пока он не выполнит свои обязательства полностью».

– Отлично, нет проблем! – Признаюсь, я не обошелся без некоторого сарказма. – Вот только тебя не затруднит сообщить мне, как я узнаю о том, что он это сделал? Всегда остается вероятность – совершенно микроскопическая, разумеется, но все же статистически возможная, – что я не смогу сообразить это самостоятельно.

«Дьякон Осгуд собирается передать нам их приспособление, с помощью которого жрецы А-Лафа собирают отчаяние. Мистер Серебряник произведет в нем некоторые изменения. Дьякон Осгуд и его соратники не в восторге от этой перспективы – но они провели достаточно времени в нашем многообещающем городе, чтобы по достоинству оценить энтузиазм Стражи».

Покойник прямо-таки исходил самодовольством. Было видно, что он готов перевернуть все вверх дном, только чтобы показать, каким гениальным укротителем проблем является некий усопший логхир.

«Я внедрил мощных червей в умы всех троих служителей А-Лафа – так что на протяжении сделки ими будут владеть глубокий страх и чувство подчинения. Но даже несмотря на это, тебе лучше вооружиться. У дьякона сильный разум, а близость заряженных шакалов может смягчить эффективность мозгового червя».

– Понимаю.

Я не стал комментировать тот факт, что мозговые черви больше не являлись воображаемыми. Хотя подозревал здесь какой-то подвох еще тогда, когда Покойник всучивал этот товар Учителю Уайту.

«А теперь расслабься. Мне необходимо заполнить вакуум в твоем черепе информацией, которая тебе понадобится, чтобы довести этот этап до наилучшего завершения».

Глава 76

Опираясь на базис, заложенный Жнецом Темиском и Чодо Контагыо, служители А-Лафа проделали неплохую работу по налаживанию контактов в Танфере. Их связи с Бледсо и семейством Терсайзов оказались весьма полезными. Но наиболее выгодным, с их точки зрения, оказался альянс на Холме – с заклинательницей Кабошон Ужасной (она же Дракотт Радомира), отпрыском королевской фамилии, сравнительно малоизвестной колдуньей, чье имя никогда не попадало ни в один список преступлений и злодеяний правящего класса.

Кабошон была особенно полезна тем, что являлась усопшей – пусть еще и не легально, но по крайней мере фактически. В отличие от моего домашнего трупа старая ведьма просто сидела себе в углу, тихонько мумифицируясь. Её иногородние приятели не стали докладывать о том, что из неё уже вышел дух.

Однако пришельцы также не придали значения неестественно хорошему посмертному состоянию останков. Очевидно, старая ведьма окружила себя заклинаниями, прежде чем сдаться неизбежному. Возможно, определенные люди смогли бы вернуть её обратно. Если бы оказались в нужном настроении.

Но это была не моя проблема. Я был не в настроении.

Тинни издавала звуки, выражавшие отвращение. Я не собирался её утешать – она сама настояла на том, чтобы пойти со мной. Пусть теперь наслаждается полным комплектом ощущений.

Я до сих пор еще тратил серое вещество своего мозга на поиск аргументов, достаточно острых, чтобы проникнуть сквозь рыжеволосое упрямство и заставить Тинни понять, что в моей жизни есть такие стороны, которые ей не следует делить со мной.

– Запах не такой уж плохой для трупа, пролежавшего уже долгое время, – заметил я.

Дьякон Осгуд и его команда не стали терять времени. Они быстро собрали металлических собачек, металлические обломки и инструменты для работы по металлу, валявшиеся по всей гостиной, превращенной в мастерскую. Если бы я был циником, я бы решил, что они хотели побыстрее выпихнуть меня оттуда.

Они сгребли все в старые мешки из-под картошки. Осгуд выглядел не более счастливым, чем какой-нибудь трудяга, которому приходится работать, когда у него болит голова. Он боялся, что теперь Стража пронюхает про эту хибару. Однако не помогать мне он не мог.

Очевидно, здесь располагался административный центр миссии А-Лафа в Танфере, подвалы же в терсайзовских зернохранилищах служили им жилыми помещениями.

Я осмотрел мертвую женщину. С первого взгляда было трудно судить, явилась ли её кончина естественной, или же даме помогли. Ну ладно, уж полковник Блок сможет это выяснить. Тело окружала какая-то потрескивающая аура, словно бы говорившая: «Не прикасайся!». Я не стал. Возможно, только это и было необходимо для того, чтобы вновь вернуть её к жизни.

Мешок с костями наверняка знал об этом. Знал – и не сообщил Страже. Он не хотел, чтобы его план по уши завяз в законе и порядке.

– Ты, Гаррет. – Дьякон Осгуд говорил мало, а когда открывал рот, его голос звучал измученно. – Возьми этот мешок. Ты, шлюха…

Тинни врезала ему между глаз первым подвернувшимся под руку оловянным кухонным прибором. Упомянутые глаза тут же съехались к переносице, дьякон зашатался. Его подручные вылупились на нее: случившееся было за пределами их разумения. Тем не менее я был рад, что Хохотунчик не пожалел времени, чтобы подавить их естественную предрасположенность ломать людям кости, когда происходит что-либо, чего они не понимают.

– Полегче, – сказал я Тинни, которая заводила себя для второго, окончательного удара. – Он нам еще нужен.

Она отбросила свое оружие, но по её виду было ясно, что военные действия возобновятся в тот же момент, как только изо рта Остуда извергнется еще один образец сексуальной нетерпимости.

– Вы о чем-то хотели меня спросить, дьякон? – ласково проговорила она.

Нечленораздельный звук. Встряхивание головы, чтобы разогнать искры в глазах.

– Мешок. Вот этот. Неси.

Он не дошел до того, чтобы сказать «пожалуйста», но это было вполне понятно. У него было тяжелое детство. Прошедшее среди козлов и прочей скотины.

Вскоре я заметил, что все, что было необходимо нести, оказалось распределено между всеми, кто был способен на это, – но сам добрый дьякон не обременил себя ничем более тяжелым, нежели его совесть.

– Как ты думаешь, это стоит того, чтобы закатывать сцену? – спросил я Тинни.

– Сначала возьмем от него все, что нам надо.

Я уже видел прежде этот взгляд – большей частью в тех случаях, когда мне доводилось её чем-либо обидеть. В каждом из этих случаев у меня был повод для сожалений впоследствии.

Серебряник внимательно исследовал каждый инструмент и каждый кусочек металла и затем произнес:

– Удовлетворительно. Я смогу работать с этим. Вы один из мастеров? – спросил он Осгуда.

Тот содрогнулся, словно собака, пытающаяся пройти мимо персиковой косточки. Запрет оставался твердым.

– Нет. Те, кто остался в живых, сейчас в тюрьме.

– Это как-то помешает вам? – спросил я Серебряника.

– Нет, просто у меня уйдет больше времени, чтобы удовлетворить запрос вашего патрона.

Тинни ухмыльнулась, прочтя мои мысли. Однако с присущим мне искусством я сумел разочаровать ее:

– Пока еще рано. Сначала возьмем от него все, что нам надо. Впрочем, не могу сказать, чтобы я знал – что именно нам надо.

Покойник набил мою башку всякой ерундой, при этом так и не выдав, в чем состоял его план.

Серебряник издал отрывистое приказание. Тут же набежала толпа мужчин и женщин, молодых и старых, но явно связанных с ним родственными узами, и похватала барахло, которое мы принесли. Я пробормотал несколько слов на таком языке, который не часто использовал с тех пор, как вернулся с войны. Мне придется годами рыть носом землю, чтобы расплатиться за это.

– Ты. Выйди вон. Я пошлю сказать тебе, когда все будет закончено, – сказал мне Серебряник. Тинни он сказал: – Ты можешь остаться.

Вместо того чтобы как следует вмазать ему, как это было с Осгудом, девушка поцеловала его в щечку. Он порозовел.

По условиям сделки после этого Осгуд мог идти на все четыре стороны. Мы расстались у дверей мастерской Серебряника. Я надеялся, что он с его командой слиняют обратно в Йимбер, но сказал Тинни:

– Зови меня циником, но я могу поклясться, что мы о них еще услышим.

Раздраженный, я отправился домой, размышляя о том, как долго Стража позволит Осгуду гулять на свободе.

Те, кто висел у нас на хвосте, решили, что проследить за йимберскими олухами будет более важной задачей, чем преследовать меня. Что вполне согласовалось с прогнозами Покойника. Мне были даны инструкции на тот случай, если я окажусь предоставлен на собственное усмотрение.

Глава 77

– Ты знаешь кого-нибудь из этих ребят?

Мы с Тинни выглядывали из-за угла обветшалого краснокирпичного строения. Упомянутые люди пасли кого-то возле халупы Жнеца Темиска. Кроме них, пешеходов на улице не наблюдалось, так что пастухов можно было заметить с первого взгляда. Они выглядели не особенно счастливыми.

Погода опять менялась, и оставалось совсем немного до того момента, как она снова станет мерзкой. Небо было грязно-серого цвета.

– Нет. – Тинни поежилась. Она предпочла бы пойти куда-нибудь в тепло, но была сделана из достаточно крепкого материала, чтобы не ныть после того, как насильно заставила меня взять её с собой. – Не знаю. А что, должна?

– Надеюсь, что нет. Это самые последние из отбросов нашего города. Вон тот, высокий, работает на Дила Релвея. – Время от времени я видел его с Релвеем, но позволил девушке считать, что я сам сделал это умозаключение, пользуясь своими особыми дедуктивными способностями. – А второй – что-то вроде менеджера у гангстеров.