– Король? – передразнил Брэнд. – Моя жена знает нечто такое, о чем неизвестно остальной Англии?
– Non, – с детской невинностью ответил Вильгельм. – Я же всегда говорил тебе, что когда-нибудь буду править Англией, разве нет?
Брэнд кивнул, не заметив скрытый взгляд, которым обменялись его лучший друг и жена. Он хотел поскорее отвезти ее домой в Эверлох и начать совместную жизнь, пусть знать сражается за свои земли, у него есть более приятные обязанности.
– Поедем домой и сделаем наследников, – прошептал он ей на ухо.
Потом вскочил в седло и посадил Бринну к себе на колени. Его руки сжали ее талию, когда он взял поводья.
– Ты что, действительно сомневалась, что я приеду за тобой? – спросил он, выезжая с поляны.
– Ни секунды. – Бринна крепче прижала к себе руки мужа.
Свет луны, низко висевшей над лесом, серебрил иней на голых ветвях. Справа блестело хрусталем озеро, и Бринна вспомнила прекрасного Тритона, в которого тогда влюбилась.
– Брэнд?
Он тихо простонал в ответ, наслаждаясь ее запахом.
– Я хочу кое-чему научиться, когда настанет лето.
– Чему? – спросил он, поцеловав ее в щеку.
– Я хочу научиться плавать…
Эпилог
Певензи-Бей, Англия
Осень 1066 года
Ветер отгонял шторм к западу. Солнце поднялось над горизонтом, боевой рог протрубил начало дня; и конница собралась на побережье, готовая к войне.
Сидя на боевом жеребце, Вильгельм изучал отдаленные холмы, потом взгляд стальных глаз скользнул по каналу, где его корабли шли под парусами к Гастингсу, там армия встретится с Данте, командовавшим четырьмя сотнями воинов.
– Похоже, неплохой денек, – сказал Вильгельм.
– Oui, – подтвердил его самый преданный рыцарь.
– Я рад, что ты здесь.
– Я и не мог быть в другом месте, только здесь, с тобой. – Повернувшись к другу, Брэнд улыбнулся, его синие глаза сверкнули под блестящим серебром норманнского шлема.
– Но со дня на день твой ребенок может появиться на свет, – напомнил герцог.
– Значит, мы должны быстро разбить армию Гарольда.
Вильгельм засмеялся и наконец посмотрел на него:
– Так мы и сделаем, друг мой. Так и сделаем. – Подумав о своей рыжеволосой воительнице, герцог посерьезнел. – Как она, Брэнд? Как моя дорогая Бринна?
Взгляд друга стразу потеплел, расчетливую усмешку сменила нежная улыбка.
– Она прекрасней, чем побережье Нормандии. Прекрасней моря, – хрипло сказал Брэнд, как будто жена могла услышать его признание. – Она ласкает мое сердце каждый раз, когда я смотрю на нее.
Вильгельм сардонически поднял бровь.
– То есть ты пытаешься сказать, что любишь ее. – Герцог скрыл усмешку, видя, какой жизнью сверкают глаза друга.
– Я безмерно люблю ее, Вильгельм.
– Для сердца полезно так любить, – серьезно ответил герцог, затем перевел взгляд на лежащие впереди поля и холмы. – Ну что, начнем?
– Oui, милорд, – сказал Брэнд, глядя в сторону Гастингса.
Вильгельм поднял руку, давая своим людям знак следовать за ним. Перед тем как послать жеребца в галоп, он еще раз посмотрел на воина, которого любил, как сына, увидел кипящую в нем страсть к битве и дернул поводья.
Земля содрогнулась от конского топота.
– За Бринну! – крикнул он, подняв к небу тяжелый норманнский меч. – За нее, также страстно ожидающую моей победы, как я в свое время ждал победы от нее!
Вильгельм поднял лицо к солнцу, наслаждаясь его теплом. Он счастливо улыбался, слыша радостный смех любимого друга, скачущего за ним, зная, что Брэнд уверен в их победе.
– Ты говорил с ней о Гастингсе прежде, чем со мной? – крикнул Брэнд. – Да как ты мог, Вильгельм Завоеватель?!
