Тильда вытащила ногу из-под рюкзака, который он небрежно бросил под стол.
      – Мы знакомы?
      – Угу, – кивнул он, устраиваясь в кабинке. – Вы просунули язык прямо мне в глотку, и было это не больше часа назад. Я уже поблагодарил вас?
      Она прищурилась на него сквозь стекла очков. На первый взгляд ничего особенного: вежливый темноволосый парень типа Кларка Кента: хорошие манеры, очки в роговой оправе, видавший виды пиджак неопределенного цвета. Единственная яркая деталь – бейсболка Эндрю с вышитой надписью «СТЕРВА», которую он стащил с нее в доме Мейсона.
      Но со второго взгляда… Блеск его глаз и линия подбородка заставили Тильду нервно дернуться.
      – Вам это было нужно? – осведомился он, и она ощутила, как в ее коленку что-то ткнулось.
      Сунув руку под стол, она коснулась пальцами бумажной обертки. Под ней оказался край рамы, и облегчение, обрушившееся на нее, оказалось так велико, что Тильда прикрыла глаза.
      – Спасибо. Я прощаю вас за все.
      – Все – это что? Спасение вашей задницы?
      – За то, что ударили меня в шкафу. – Угол бумажной обертки задрался, и Тильда успела увидеть звезды на небе в шахматную клеточку. Несомненно, ее звезды. «Спасибо, спасибо…» – мысленно повторяла она.
      – Вы влезли без разрешения. Я был там первым. Строго говоря, это был мой шкаф, Вилма.
      – Кто такая Вилма? – спросила Тильда, немного потеряв интерес к блеску в его глазах.
      – Никто больше не смотрит старые фильмы. Во всем виновато кабельное телевидение.
      «Похоже, он не так уж и сер!»
      Тильда доброжелательно ему улыбнулась.
      – Ну что же, все было просто здорово. Спасибо за помощь. – Она встала, собираясь уйти. Но он поставил ногу на скамейку, надежно преградив ей путь.
      – Погодите. Не кажется ли вам, что вы мне задолжали?! Кто вы такая и почему взломали шкаф Клеа?
      – Нет! – пробормотала Тильда, пытаясь оттолкнуть его ногу.
      – Да, – возразил он, не двигаясь.
      – Если я устрою сцену… – начала было Тильда, но прикусила язык, реально оценив ситуацию. Она сидит в закусочной с краденой картиной на руках. Кто-нибудь может поинтересоваться, что это у нее, и тогда придется объясняться, а даже общение с этим «йеху» и его блеском все же лучше рассказа о Скарлет.
      – Ну как, утихомирились? Спешу вас успокоить: мне наплевать, что вы там затеваете. Просто необходима информация. Кто вы и…
      Подошла официантка с кофейником, и он сгорбился, спрятав голову в ворот пиджака.
      – Гамбургер, – бросил он женщине, и та вынула блокнот, не глядя на него. Если кто-то спросит о нем завтра, она ничего не вспомнит, что поистине удивительно, поскольку, по мнению Тильды, он был штучной работой. – Кофе, – заказал он. Официантка кивнула, сунула блокнот в карман передника, подлила кофе в чашку Тильды и удалилась, так и не взглянув на него.
      – Итак, – обратился он к Тильде, – ваше имя?
      Тильда обмякла и призадумалась.
      – Зовите меня «Вилма». Картина моя. Миссис Льюис забрала ее и отказалась вернуть, поэтому мне пришлось отправиться за ней самой.
      – Она украла картину? На нее это не похоже.
      – Купила. Но не заплатила.
      – А вот это на нее похоже, – кивнул он.
      «Кажется, ты неплохо ее знаешь», – решила Тильда.
      – А кто вы? – неожиданно для себя спросила она. – И что там делали?
      – Я консультант элитного правоохранительного агентства, – пояснил он, глядя на нее поверх роговых очков. – Зовите меня Бондом. Джеймс…
      – Смешно, – фыркнула Тильда.
      Официантка принесла его кофе. Подождав, пока она уйдет, «Бонд» осведомился:
      – Почему вы не вызвали полицию?
      Тильда вздернула подбородок:
      – Это было бы крайне неприятно. И потом, миссис Льюис могла бы сказать, что собирается отдать картину на экспертизу.
      – Полагаю, именно поэтому вы прибегли к взлому – чтобы избежать неприятностей. Но к этому мы еще вернемся. Кто помог вам проникнуть в дом?
      – Что? – переспросила Тильда, широко раскрыв глаза, как это всегда делали Гвен и Ив, когда хотели принять невинный вид.
      Он восхищенно щелкнул пальцами.
      – Бетти Буп!
      – Что? – повторила Тильда, на этот раз куда естественнее.
      – Вы напоминаете мне Бетти Буп. Кудрявые волосы, вытаращенные глаза, кукольный рот. Однажды моя сестра нарядилась в костюм Бетти Буп на Хэллоуин.
      – Любопытно. – Тильда нахмурилась, услышав про «вытаращенные глаза». – Ну, теперь я могу идти?
      – Нет, Бетти, не можете. В доме Клеа я специально проверил двери. Все были заперты, если не считать боковой. Замок там закрывается на «собачку», и сам не мог бы сработать. Кто сделал это для вас?
      – Понятия не имею, о чем вы…
      – Бетти, перестаньте врать. Я просто хочу узнать, кто ваш сообщник в доме, чтобы при случае этим воспользоваться.
      Официантка принесла его гамбургер, бросила чек на столик и снова удалилась.
      – У меня нет никакого сообщника, – убеждала его Тильда, пока он со скоростью света вгрызался в гамбургер. – Я заходила днем и сама отпустила «собачку».
      Он молча поглядел на нее поверх очков, и она замолчала.
      – Примите совет, – с откровенной угрозой процедил он. – Не стоит мне лгать. Пустая трата вашего времени и моего терпения.
      – О, ради Бога, – небрежно отмахнулась Тильда, очевидно, нимало не испугавшись.
      Он кивнул и снова принялся за гамбургер.
      – Черт, никогда не мог разыгрывать крутого парня, – откровенно признался он, проглотив очередной кусок. – Что очень странно, потому что вообще-то я могу быть настоящим подонком.
      Он улыбнулся, но Тильда заметила, что глаза его сверкнули злобой, и почувствовала, как у нее резко перехватило горло.
      – Хотите испытать удачу? – поинтересовался он.
      – Нет. Ладно, скажу вам правду. Кое-кто действительно мне помог, но этот человек не работает в доме. Мне кажется, там вообще нет слуг. Думаю, там никто не живет, кроме Мейсона Фиппса и Клеа Льюис, но дом почти никогда не остается пустым.
      Мужчина развалился на стуле и принялся рассматривать ее с тем выражением лица, которое могло бы сойти за одобрение.
      – Поэтому вы устроили званый ужин. Не так уж глупо.
      – Спасибо, – кивнула Тильда, постучав по полу носком туфли. – Ну, могу я теперь идти?
      – Нет, – покачал он головой, так и не убрав ногу. – Значит, Клеа купила у вас картину. Почему?
      – Откуда мне знать? Наверное, она ей понравилась.
      – А почему вы так старались заполучить ее обратно?
      – Нет, – вырвалось у Тильды. – Это вам не поможет.
      – А мне почему-то кажется, что очень даже поможет. – Он отодвинул пустую тарелку, и Тильда удивленно моргнула. Должно быть, он голодал несколько суток, если вот так, одним махом, втянул в себя огромный гамбургер. – А теперь давайте все с самого начала.
      – Лучше не надо. – Тильда выпрямилась. – Послушайте, я понимаю, что вы прижали меня к стенке, но я совершенно никак не связана с Клеа Льюис. В жизни ее не видела, и мне нечего сказать. Так что, если вам этого недостаточно, валяйте, сдайте меня полиции.
      – Бетти, я не из тех людей, которые кого-то сдают полиции, – печально вздохнул он, но тут же осекся, словно вспомнив что-то. – Вернее, не из тех людей, которые сдают кого-то вроде тебя. – Он поднял чашку с кофе и улыбнулся ей.
      – Спасибо, – поблагодарила Тильда, игнорируя слабый толчок сердца. – Вы истинный джентльмен. Уберите ногу, пожалуйста.
      Не сводя с нее глаз, он отхлебнул кофе.
      – Вы не воровка. Вы предпочтете умереть с голоду, нежели таким способом заработать себе на жизнь, а вы к тому же явно не голодаете.
      – Эй! – возмутилась Тильда.
      – Это не оскорбление. Просто наблюдение, сделанное во время падения на ковер. – Он снял ногу со скамьи и выбрался из кабинки, предварительно криво нахлобучив бейсболку ей на голову. – Ладно, но учтите, разговор не закончен. – Извлек из-под стола рюкзак и бросил на ходу: – Оставайтесь здесь, Бетти. Вернусь, и все начнем сначала.
      «Ну уж нет!» – решила для себя Тильда.
      Проследив, как он идет к туалету – сгорбившийся, ничем не примечательный, – она поправила бейсболку, крепко зажала картину под мышкой и рванула к двери, но была перехвачена официанткой:
      – Минутку, мисс. Кто платит за гамбургер?
      – Он, – бросила Тильда.
      – Он ушел, – сообщила официантка, загородив дорогу. – Выбрался черным ходом.
      – Сукин сын! – взорвалась Тильда. – Он меня продинамил?
      – Все мужчины таковы, – посочувствовала официантка. – Девять восемьдесят семь вместе с кофе.
      – Вот жлоб.
      Тильда порылась в сумочке, мысленно ругая себя последними словами. А ведь она ощутила к подонку даже некоторую теплоту, что яснее ясного показало, как она жалка. Ничего, зато теперь он навсегда убрался из ее жизни, а это уже неплохо.
      Кроме того, Скарлет снова у нее! При этой мысли Тильду слегка затошнило, но ведь так чудесно, что все уладилось! Правда чудесно!
      – Спасибо, – бросила она официантке и ринулась к двери, радуясь чудесному избавлению.

* * *

      Дэви стоял на противоположной стороне улицы, прячась в тени большого здания.
      «Прости меня, Бетти», – мысленно извинился он, увидев, что девушка попала в лапы официантки. Сейчас она внимательно оглядывала улицу, очевидно, опасаясь увидеть его, поэтому Дэви старался не шевелиться.
      «Бетти» перекинула ремень сумки через плечо, покрепче прижала к себе картину и решительно устремилась по тротуару, заставляя прохожих оглядываться ей вслед.
      «Явно не создана для преступной жизни», – решил Дэви, незаметно следуя за ней.
      Пройдя четыре квартала, «Бетти» свернула на боковую улицу, и ему пришлось поторопиться, чтобы не отстать. И все же неожиданно он оказался совершенно один в незнакомом переулке. Проклиная себя за то, что не подошел ближе, Дэви вернулся на улицу и огляделся. Ничего интересного, если не считать унылого кирпичного фасада какого-то заведения, из окон которого пробивался тусклый свет. Дэви припал к стеклу. В помещении было темно, но в глубине виднелась дверь с окошком в ней. В окне двигались люди. А на стенах можно было разглядеть два хорошо написанных, но крайне унылых морских пейзажа.
      Картины.
      Это не могло быть совпадением.
      Дэви отступил и всмотрелся в облупившуюся вывеску над дверью, пытаясь прочитать потускневшие от времени позолоченные буквы. Наконец ему удалось разобрать название: «Гуднайт-гэлери».
      Итак, «Бетти», специализирующаяся на кражах картин, связана с картинной галереей. Дэви заметил табличку поменьше в левом углу витрины и шагнул ближе.
      «Сдаются меблированные комнаты. Спросить в офисе».
      Он осторожно оглянулся, внезапно насторожившись. Пожалуй, самое время последовать совету отца – если все идет слишком гладко, рви когти. Отец из Майкла Демпси никакой, однако в искусстве выживания ему нет равных.
      Дэви обдумал ситуацию. Если какой-нибудь смертный не готовит ему падения, значит, бедой грозит судьба. А «Бетти»? Эти светло-голубые глаза, такие бесхитростные за стеклами огромных очков… Как неумело она пыталась соблазнить его в спальне Клеа, как нагло пыталась врать в закусочной! Вероятность того, что она нарочно завела его сюда, казалась близкой к нулю.
      А вот судьба, напротив, вполне может быть к нему беспощадна. Дэви был достаточно опытным игроком, чтобы знать: если приходится выбирать между мастерством и удачей, выбирай удачу. Он достаточно долго занимался аферами, чтобы знать: если приходится выбирать между великими планами и благосклонностью судьбы, выбирай судьбу. А сейчас он оказался по самую задницу в мастерстве и планах.
      Ситуация требовала тщательных размышлений и некоторого начального капитала, поэтому Дэви отправился на поиски бара с бильярдным столом. «Бетти» может подождать.
      В конце концов, он теперь знает, где ее найти.
 
      Пятью минутами раньше Тильда проникла через заднюю дверь в здание галереи и немедленно направилась в офис, где обнаружила Гвен, растянувшуюся на потертом кожаном диване. В растрепанных белокурых волосах играли цветные огоньки музыкального автомата, игравшего веселую песенку. Неожиданно Спот взметнулся с изношенного ковра и бросился к Тильде. Она едва успела поймать его, и тут Гвен так порывисто села, что чуть не свалилась с дивана.
      – Где ты была?! Боже, я уже думала, что…
      – Знаю, – кивнула Тильда, пытаясь удержать бешено вилявший зад Спота и при этом не уронить картину. – Все обошлось. Смотри!
      Она подняла завернутый в бумагу квадрат, и Гвен разом обмякла на подушках.
      – Слава Богу, – прошептала она, поднимая глаза к небу.
      Тильда уронила картину на диван и пристроила задыхавшегося песика на плече, чтобы немного успокоить.
      – Знаю, знаю, – бормотала она, похлопывая его по спинке, как ребенка, наслаждаясь его откровенной потребностью в ее ласке. – Поверить не могу, что все кончено.
      – Не кончено, – вздохнула Гвен.
      Прежде чем Тильда успела что-то сказать, дверь офиса снова открылась и появился Эндрю. За ним семенила Ив в фиолетовой пижаме и пушистых тапочках.
      – Мы услышали, как ты пришла, – сообщил Эндрю, заключая ее в медвежьи объятия и заодно придавив Спота. – Мы скучали по тебе, малолетняя преступница.
      Тильда на миг прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, но тут Спот издал сдавленный стон, и Эндрю разжал руки.
      – А теперь я. – Ив оттолкнула бывшего мужа и тоже обняла сестру. Светлые завитки щекотали подбородок Тильды. – Нам так не хватало тебя, – пробормотала Ив, уткнувшись носом в шею Тильды.
      – Я тоже соскучилась, – заверила Тильда, гладя ее по плечу. – Ты даже не представляешь, как много я хочу сказать.
      Ив мгновенно отстранилась:
      – А в чем дело? Если только в деньгах, так мы в порядке. Надин продала старую картину за тысячу долларов!
      – В этом-то и вся беда! Это была Скарлет.
      – И что? – Взгляд Ив упал на картину. В процессе падения бумажная обертка порвалась еще сильнее, и теперь большая часть неба оказалась на виду. – Это она? Почему она тут?
      – Потому что это подделка, – отрезала Тильда.
      – И что из того? – Ив подняла картину и принялась развязывать бечевку. – Только потому, что ты подписала ее «Скарлет»? И это все? Подумаешь, псевдоним! Вроде моей Луизы. Писатели постоянно так делают, верно? Пишут под чужими именами. Оберегают личную жизнь. Ты всего лишь последовала их примеру.
      – Но мы уверяли людей, что Скарлет – дочь Гомера Ходжа. Только поэтому они и покупали ее картины, – вмешалась Гвен.
      – А по-моему, ее картины прекрасны, – возразила Ив, продолжая дергать за веревку. – И именно поэтому их покупали. Вовсе не из-за старого болвана Гомера.
      – Ну, Гомер был не так уж плох, – засмеялась Гвен. Тильда вызывающе подняла подбородок:
      – Все это сейчас не важно. Главное, что мы в безопасности.
      – Ошибаешься, – покачала головой Гвен.
      Ив, так и не справившись с бечевкой, разорвала бумагу.
      – Мейсон разыскивает остальных Скарлетов, – объявила Гвен, и Тильда крепче сжала песика, чувствуя, как желудок снова ухнул куда-то вниз. – Он хочет написать о Скарлет, но псе, что ему удалось разыскать – одно интервью, которое взял у нее твой отец, поэтому он просит меня рассказать о ней. Вообще-то он хотел встретиться со Скарлет.
      – Ты ничего не помнишь, – предупредила Тильда, удерживая вырывавшегося Спота. – Мы вернули картину, так что…
      – Похоже, не вернули, – вставила Ив, глядя на освобожденную от обертки картину.
      – Что? – обалдело прошептала Тильда, и Ив подняла картину повыше, чтобы всем было видно.
      – Надин сказала, что на той был изображен наш дом. – Ив показала на стадо упитанных маленьких коров, усеявших весь холст. – О коровах она не упоминала.
      Тильда уставилась на картину, жадно хватая ртом воздух. Коровы.
      – Это не та картина, которую Надин продала Клеа Льюис, – высказалась Гвен, глядя на Тильду. – Ты украла не ту Скарлет.
      – Так я и знала, что от этого типа не будет ничего, кроме неприятностей, – процедила Тильда, опуская Спота на пол. И вообще, она даже не помышляла ни о каких коровах. Это была идея отца.
      – Тип? – оживился Эндрю. – Какой тип?
      Отец сказал ей тогда: «Скарлет – деревенская девчонка. Она не живет в нашем доме, пойми это наконец! Ты же не хочешь испортить все дело? Она рисует… ну, не знаю что, хотя бы коров! Иди, рисуй коров». И Тильда нарисовала. Жирных маленьких коров с золотыми филигранными крыльями, порхавших по пейзажу, который сейчас держала в руках Ив.
      Пейзажу, который кто-то купил.
      Вполне законно.
      Тильда нашарила в кармане ингалятор. Слишком часто она им пользуется в последнее время. Похоже, ее астма разыгралась не на шутку.
      Коровы.
      – Какой тип? – не отставал Эндрю.
      – Тот «йеху», которого я встретила в шкафу Клеа. – Тильда взяла картину у сестры, поставила на старый письменный стол красного дерева и прислонила к стене. – Он украл ее для меня.
      – Значит, кто-то еще в курсе? – вскинулась Гвен. – И эту картину украл кто-то другой?
      – Он еще до меня вломился в дом и обыскивал спальню Клеа Льюис, – оправдывалась Тильда, водя пальцем по картине и вспоминая, как веселилась, рисуя жирных квадратных коров и их невероятно тонкие крылья. Прозрачные мазки золотой краски казались кружевом на шахматном небе. Трудно ей тогда пришлось, зато сколько было радости!
      – Где он сейчас? – допытывалась Гвен. – А вдруг он развяжет язык?
      – Нет, – буркнула Тильда, отворачиваясь от коров. – Он – это уже прошлое. Постарайся сосредоточиться на реальной проблеме.
      – Но он украл не ту картину, – запротестовал Эндрю. – Дело плохо. Это уже грабеж или что-то в этом роде. Нужно спросить у Джеффа.
      – Никакого Джеффа, – Тильда снова взяла бразды правления в свои руки. – Это одна из тех вещей, о которых Джефф не должен ничего знать. Во всяком случае до тех пор, пока я не попаду в тюрьму и не попрошу его защищать меня. Вот тогда во всем и признаемся. – Она снова оглядела летевших домой коров и попыталась не поддаться их обаянию. – Это тоже написала Скарлет.
      Гвен схватилась за голову.
      – Я так и думала. Это картина Мейсона. Он сказал, что собирает работы Скарлет.
      – В таком случае он наверняка на стенку полезет, узнав, что эта пропала, – предсказал Эндрю.
      – Все обойдется, – утешила его Тильда. – Тем более что вместе с разводом ты получил бесплатный билет на выход из каталажки. Тебе вовсе не обязательно находиться с нами в одной лодке.
      – Эндрю, – позвала Ив, и он немедленно подошел и сел рядом.
      – Я здесь, солнышко, – заверил он, обнимая ее. – И всегда буду с тобой. И Тильда это знает. Она просто ехидничает.
      «Ну да, конечно. Наверное, именно потому никому не приходит в голову обнять меня», – подумала Тильда. Эндрю слегка нахмурился:
      – Правда, я не могу говорить за Джеффа. Вы же знаете, какие они, эти адвокаты.
      – Джефф никуда не денется, – пообещала Гвен. – Он тебя любит. Тех, кого любят, не бросают.
      В ее устах эти слова прозвучали пожизненным приговором.
      – Не волнуйся, – добавила Тильда, – Я что-нибудь придумаю. Все улажу.
      Она подняла картину.
      – Может, ты уговоришь того типа из шкафа украсть еще одну? – предложила Ив.
      Кстати, «тот тип» называл ее Вилмой.
      – Гвенни, ты когда-нибудь слышала о Вилме Каплан? Что-то связанное со старыми фильмами?
      – Еще бы! Вилма Каплан, сгусток похоти. Из стародавней картины Мела Брукса.
      Тильда прикрыла глаза. Ничего не скажешь, редкостное везение. Мало того, что натворила дел, так еще, как выясняется, обжималась в шкафу с комедиантом!
      – Я больше никогда не увижу этого парня, – объявила она Ив и направилась вниз, чтобы похоронить коров вместе с остальным прошлым.
 
      Прислонившись к стене одного из довольно приличных пабов в районе Бруэри, Дэви поспешно нажимал кнопки сотового, пока лох, с которым он играл в пул, хвастался только что выигранной двадцаткой.
      – Мне может понадобиться помощь, – сообщил он, услышав голос лучшего друга.
      – Выбить пыль из Кролика? – осведомился Саймон с тягучим британским акцентом.
      – Нет. Кролик больше не проблема.
      – Надеюсь, он не мертв? – беззаботно бросил Саймон, по-видимому, не слишком озабоченный участью бедняги Кролика.
      – Нет, просто временно поглупел. Отдал все мои деньги женщине.
      – Довольно справедливо. Разве ты сам когда-то не отнял их у женщины?
      – Именно ей он и отдал все.
      – Это объясняет, почему он обокрал тебя, а не меня, – догадался Саймон. – Решил, что исправляет содеянное тобой зло. Добрый старина Кролик. Кретин. Так что тебе нужно? У меня дела в самом разгаре.
      – Я ее знаю?
      – Ребекка.
      – Брюнетки… Ты решительно нуждаешься в лечении.
      – Тогда как твое помешательство на блондинках…
      – Вернее, хороший вкус. Я убедил Кролика дать мне номера счетов Клеа. Теперь мне необходимо скачать пароль с ее ноутбука.
      – Я не разбираюсь в компьютерах.
      – Зато хорошо разбираешься в воровстве, – возразил Дэви. Последовало долгое молчание, после чего Саймон с едва скрываемой завистью выпалил:
      – Собираешься украсть ее компьютер?!
      – Нет. Просто хочу немного побыть с ним наедине. Клеа живет у очередного мужа, поэтому я порыскал по дому и поискал…
      – То есть как это порыскал? – перебил Саймон, мгновенно забыв про акцент. – Ты вломился в дом, когда там были люди?!
      – Это и дало мне возможность войти, – терпеливо пояснил Дэви. – Не будь там людей, дом оказался бы заперт.
      – Вот почему дилетантам никогда не следует идти на преступление, – вздохнул Саймон. – Ты только что признался в грабеже с отягчающими обстоятельствами. Кстати, ты звонишь из автомата или по сотовому?
      – По сотовому. И я ничего не украл, – отбивался Дэви. Почти.
      – Ты считаешься грабителем уже с того момента, когда вошел в дом без приглашения. А присутствие людей только усугубляет твое положение. В стандартной ситуации тебе пришлось бы плохо, но поскольку ты ни на кого не напал, хороший адвокат, возможно, вытащил бы тебя из этого переплета. Отделался бы всего парой лет, не больше.
      Дэви вспомнил, как повалил «Бетти» на ковер, и решил не вдаваться в подробности.
      – Проблема в том, – продолжал Саймон, – что эти два года придется провести в тюрьме, идиот ты этакий. Скажи, что хотя бы догадался надеть перчатки.
      – Это была спонтанная идея.
      – В Информационном центре ФБР есть твои отпечатки. Представляешь, какое будет счастье, если в Бюро узнают, что их независимый консультант по способам незаконного добывания денег превратился во взломщика. Говори, где ты, и я лично прибуду на совет.
      – Нет. Ты же завязал. Мне необходимо…
      – Я не собираюсь развязывать. Но предпочитаю давать советы лично, а не по чертову мобильнику. Кроме того, мне давно пора познакомиться с Клеа. Если она умудрилась охмурить и тебя и Кролика, значит, размах у нее немалый: Она и вправду так хороша?
      – В постели? – Дэви постарался собраться с мыслями. – Феноменальна. Но потом тебе не жить.
      – Но ты же выжил. Кстати, где ты остановился?
      Дэви вспомнил табличку «Сдаются меблированные комнаты». Может, настало время довериться судьбе?
      – В данный момент нигде. Завтра – над художественной галереей, в паре кварталов от дома Клеа. Джермен-Виллидж.
      – Почему именно там?
      – Как ни странно, там живет брюнетка, которую хотелось бы узнать поближе. Смахивает на Бетти Буп.
      – Да ну? – заинтересовался Саймон. – Может, я и тут сумею помочь?
      – Нет. Ты умираешь от скуки, и грабеж – единственное, что подбавит тебе адреналинчику в кровь.
      – Тогда как ты последовал за Кроликом в Огайо, вовсе не замышляя никаких преступлений.
      – Я хотел вернуть свои деньги, – добродетельно заметил Дэви.
      – В таком случае мог бы позвонить в Бюро. Ты там, потому что руки чешутся во что-нибудь ввязаться. Вполне могу тебя понять. Приеду завтра.
      – Нет. Оставайся на месте и объясни, как пробраться в чертов дом.
      – Сигнализация есть?
      – Не думаю. Датчиков, во всяком случае, не видел.
      – Разбей окно подвала, на задах дома. Рано или поздно это обнаружат, но к тому времени картина преступления настолько сотрется, что никто ничего не сможет доказать. Надень перчатки. И постарайся, чтобы в твоей съемной квартире было две спальни.
      – Нет! – рявкнул Дэви, но Саймон уже отключился. Дэви сунул телефон в карман пиджака.
      – Эй, сынок, собираешься играть вторую партию или нет? – окликнул его лох от бильярдного стола.
      – Иду, – с деланной нерешительностью отозвался Дэви. – Нужно же мне отыграться. Ну как, поднимем ставки?
      – Еще бы! – попался на удочку лох, и Дэви честно попытался проигнорировать знакомое бурление крови. Жульничать в пул – не значит нарушать закон. Он по-прежнему чист, как утренняя роса. И нечего дергаться.
      – Твоя очередь, – объявил лох, и Дэви, ощутив скачок пульса, поднял кий.
 
      Пробравшись в самую глубину холодного подвала Гуднайт-гэлери, Тильда остановилась у запертой двери старой отцовской мастерской. Спот шнырял тут же, беспокойно принюхиваясь.
      Она взглянула на коров и ясно услышала слова отца: «Конечно, это не настоящее искусство, но идиоты, которые гоняются за работами Гомера, все купят».
      Мысль о том, чтобы запрятать коров навечно, почему-то казалась неправильной. Отец, разумеется, был прав – это не настоящее искусство, но все же…
      В сопровождении Спота Тильда пересекла небольшой холл и открыла дверь в кладовую, занимавшую вторую половину безупречно белого подвала. Включив свет, она обнаружила, что все прикрыто чехлами и нигде ни пылинки. Надин честно оделила свою работу, а об остальном позаботился кондиционер. Тильда подняла ближайший чехол и увидела мягкое кресло, разрисованное извивающимися змеями, протянувшимися по корпусу и обивке фисташково-зелеными, фиолетовыми и голубыми полосами. Горящие маленькие глазки подмигивали, языки цеплялись за раздутые змеиные щеки, и невольно очарованная Тильда улыбнулась в ответ. Она долго переходила от одного чехла к другому, заглядывая под каждый и вновь любуясь своими доскарлетовскими работами: стол, расписанный красными собаками с длинными ушами, комод, испещренный красными улитками, несколько разномастных стульев, обвитых причудливыми цепочками из желтых и оранжевых бабочек, флиртовавших с ней своими бледно-голубыми глазами. Спот терпеливо следовал за ней, пока она заглядывали под чехлы, каждый раз восхищаясь новыми животными, хотя и твердила себе, что все это детская мазня.
      Как возмущался отец, найдя все это в кладовой! Тогда ей было шестнадцать…
      «Я десять лет учил тебя рисовать! А ты малюешь вот это?!»
      – Мазня, – сказала Тильда вслух, опуская очередной чехол.
      В самой глубине стоял последний расписанный ею предмет, тот, который Эндрю называл «кроватью соблазнов». Покрытый листьями корпус благодаря Надин и Итану был собран. Даже матрац лежал на месте, а покрывало, специально сшитое Гвен для этой кровати, лежало в изголовье. Спот немедленно вспрыгнул на кровать и сел в изножье, немного вздрагивая под холодной струей воздуха. Тильда рассеянно погладила его, оценивая работу, которую делала еще до того, как стала Скарлет Ходж и Матильдой Вероникой.