Такси остановилось перед домом, и водитель громко погудел. Саймон облегченно вздохнул, подхватил сумку и быстро зашагал к выходу, торопясь выбраться из психушки, громко именуемой галереей. Но когда до двери и свободы оставалось совсем ничего, за спиной раздался голос Луизы:
      – Черт возьми, да подожди же минуту!
      Саймон нехотя обернулся. К сожалению, перед ним стояла Ив.
      – Мне нечего тебе сказать, – жестко бросил он.
      – Но мне есть, – возразила она, и слышать резкий, окрашенный в пламенные тона губной помады голос Луизы из розовых уст Ив было так странно, что Саймон растерялся. – Слушай, приятель, – усмехнулась она, подходя к нему, – рождественский ангелочек, старающийся изобразить владычицу. – Ты мне должен.
      – Значит, пришлю чек, – коротко ответил Саймон, взявшись за ручку двери, но она ловко скользнула между ним и стеклом, слишком миниатюрная, чтобы быть Луизой, слишком свежая и румяная, чтобы быть Луизой, слишком блондинка, чтобы быть одной из тех, с кем он кувыркался в постели, однако прижимавшееся к нему тело определенно было телом Луизы.
      – Моя сестра именно в этот момент отдает свои картины бывшей любовнице твоего лучшего дружка, – сказала она, обжигая его взглядом бледно-голубых глаз, отчего у Саймона закружилась голова. – А ты – вор.
      – Не вижу связи, – заметил Саймон, начиная пересматривать свое отношение к матерям.
      Она подалась к нему, прелестная, как Ив, страстная, как Луиза, – смертоубийственная комбинация, – и снова окатила его светом невероятных глаз.
      – Укради их для нас, – прошептала она, и Саймон на мгновение отключился.
      «Беги на самолет, ты, кретин», – сказал он себе.
      – Разумеется, – сказал он Ив, открывая перед ней дверь.
 
      Тильда протиснулась в глубь шкафа, все еще не в силах поверить, что Дэви остался. Без малейшей на то необходимости. Может…
      Чья-то рука зажала ей рот, и Тильда нервно дернулась.
      – Тихо, – прошептал Дэви ей на ухо. – Сиди как мышка.
      Тильда мигом обмякла от облегчения и повернулась к нему.
      – Я думала, ты уехал, – прошептала она в ответ, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Думала, ты уже на пути в Австралию.
      – Тебе придется пересмотреть свое мнение обо мне, – предупредил Дэви, целуя ее. Весь этот жар его рта… у нее во рту… все, чего, как она боялась, больше никогда не будет…
      И она вцепилась в его рубашку, отчаянно взмолившись:
      – Только не покидай меня!
      – И не собираюсь.
      Он снова нагнул голову, коснулся ее губ, и она еще крепче стиснула ткань рубашки.
      – Никогда и ни за что, – умоляла она, стараясь не думать о том, что будет, если… – Прости, я знаю, это кого угодно расхолодит…
      – Да, – шепнул Дэви, почти не отнимая губ. – Ненавижу, когда женщина меня хочет.
      – …но ты в самом деле нужен мне навсегда, целиком, навечно…
      – Тут ты меня поймала, – сказал Дэви и поцеловал ее снова.
      Тильда вдохнула в него свое дыхание, испытывая одновременно вожделение, облегчение и благодарность – все сразу, и обвилась вокруг него.
      – Может, мне стоит ненадолго уезжать, – предложил Дэви, немного отдышавшись, – чтобы мы могли повторить это.
      – Мы можем сделать это и без твоих поездок, – возразила Тильда, приподнимаясь на носочки, чтобы коснуться его лица. – В любое время.
      Дэви провел ладонью по ее спине:
      – Как насчет того, чтобы через полчаса в твоей комнате?
      – Как насчет того, чтобы сейчас? – выдохнула Тильда, вздрогнув от прилива желания. – Как насчет того, чтобы здесь? О Господи, поверить невозможно, что ты рядом. Я хочу тебя сейчас.
      – Верно. Ты и шкаф.
      – Может, сделать такой же на чердаке? – предложила Тильда, укусив его за ухо. Дэви ойкнул и крепче обнял ее.
      – Так ты перебираешься ко мне? – допытывалась Тильда, слегка отстранившись. – И отныне мы живем на чердаке? Ты не против того, чтобы жить с моей семьей?
      – Не против, – рассеянно пробормотал Дэви. – Я не против чердака, семьи и тебя. Не слышишь, о чем они там говорят?
      Тильда прижалась к нему:
      – Черт с ними. Возьми меня сейчас.
      Дэви подался к дверце:
      – Поверь, я только этого и хочу, но мне нужно знать, что замышляют Мейсон с Клеа, поэтому, если…
      – Не все ли равно? – хмыкнула Тильда, обхватив его за шею.
      – Все равно, но я должен знать, что происходит…
      – Я дам тебе все, что нужно, – заверила Тильда, целуя его в шею.
      – Конечно, но все же…
      – Притисни меня к стенке и возьми стоя, – полушутя потребовала Тильда.
      – Может, не стоит торопиться? – прошипел кто-то, и Тильда вздрогнула от неожиданности. Дэви попытался заслонить ее собой.
      – Кролик? – произнес он, поворачиваясь к невидимому собеседнику.
      – Твой финансовый советник? – удивилась Тильда.
      – Достаточно мерзко уже и то, что я вынужден слушать все происходящее в этой комнате, – начал Кролик, пораженный изменой в самое сердце. – Так еще и ваши непристойности.
      – Ты считаешь это непристойным? – хмыкнул Дэви. – Кролик, ты понятия не имеешь…
      – Я слышал все, что ты ей говорил, – обвиняюще изрек Кролик.
      – Я не сказал ничего непри…
      – Эта женщина – авантюристка. Вымогательница.
      – Даже учитывая местонахождение ее руки в данный момент, я все-таки не думаю, что она охотится за моими деньгами.
      – Он имеет в виду Клеа, – пояснила Тильда.
      – А, Клеа, – разочарованно протянул Дэви. – Черт, да, она авантюристка. И вымогательница. А ты только теперь понял?
      – Я любил ее!
      – Какое это имеет значение? А сейчас не мог бы ты уйти? Потому что…
      – Ей были нужны только мои деньги, – печально заметил Кролик.
      – А тебе – только секс? – отпарировал Дэви. – Без сомнения, у Клеа на это талант.
      – А у меня? – расстроилась Тильда.
      – И у тебя тоже. Но не будешь же ты тратить его на Кролика, – заметил Дэви, и в этот момент дверца распахнулась.
      – Какого дьявола тут творится? – спросил Мейсон.
      – Привет, Мейсон, – как ни в чем не бывало обратился к нему Дэви. – Давно хотел вам сказать: в этом доме сказочные шкафы.
 
      Когда вся троица выбралась из шкафа, Мейсон потерял дар речи, и Дэви вполне его понимал: Чистый цирк. Не каждому доведется увидеть такую клоунаду в собственном доме.
      – Какого дьявола тут творится? – тупо повторил Мейсон.
      – Я думаю, вы встретились с нами, – посмотрел на него Дэви.
      – Я могу объяснить, – начала Клеа, но, оглядев гостей, пожала плечами. – Нет, не могу. И понятия не имею, что происходит.
      – Тильда! – воскликнул Мейсон. – Милая, что ты здесь делаешь?
      – Привезла картины. Клеа купила их для вас, хотела сделать сюрприз, поэтому… я спряталась. – Она показала на коробку с картинами, прислоненную к кровати. – Видите?
      – Картины? – оживился Мейсон. Клеа взяла его под руку:
      – Все шесть работ Скарлет, дорогой. Это мой свадебный подарок тебе.
      – Крайне великодушно с твоей стороны, – улыбнулся Мейсон, погладив ее по руке, но не отводя глаз от картин. – Гвенни тоже будет тебе благодарна.
      – При чем тут она? Это к нашей свадьбе.
      – Но я не собираюсь жениться на тебе. И что делает Дэви Демпси в твоем шкафу? – осведомился Мейсон.
      – Он приехал со мной, – поспешно вступилась Тильда. – Не отпустил меня одну.
      – Зачем ты это делаешь? – расстроился Дэви. – Не смей ее спасать. Пусть получает, что заслужила.
      – А это еще кто? – спросил Мейсон, ткнув пальцем в Рональда.
      – Я любовник Клеа, – пояснил тот с оскорбленным видом, – Но теперь все кончено. Ее интересуют только деньги.
      – У тебя – любовник? – удивился Мейсон.
      – Это не совсем так, – ушла от ответа Клеа, Но тут кто-то заколотил в дверь, и она облегченно вздохнула: – Пойду открою.
      За дверью оказалась кипевшая от гнева Гвен.
      – Надеюсь, вы знаете, что входная дверь у вас распахнута настежь? – спросила она у Клеа. – А это опасно. Всякий может вломиться сюда. Даже киллер, – Клеа растерянно отступила, а Гвен, завидев Дэви, решительно метнулась к нему: – Слава Богу, ты жив!
      – Гвенни! – укоризненно воскликнул Мейсон, но все ее внимание было сосредоточено на Дэви.
      – Ты должен немедленно уйти. Клеа послала Форда убить тебя.
      – Никого я не посылала, – возразила Клеа.
      – Он уже на пути сюда, – продолжала Гвен. – Мне удалось ненадолго его задержать, но потом я заснула. Возможно, он уже прячется в одной из комнат. Убирайся отсюда поскорее.
      – Спасибо, – кивнул Дэви, осторожно отцепляя ее пальцы от своей рубашки. – Но это совсем не обязательно.
      – Заснула? – переспросила Тильда. – Форд едет сюда, чтобы убить его, а ты заснула? Ты что – наркоманка?
      – Возможно, все дело в сексе, – пояснил Дэви. – После него всегда хорошо спится.
      – Секс? – всполошился Мейсон.
      – Он просто шутит, – поспешила вмешаться Тильда.
      – Форд задумал тебя пристрелить, – продолжала Гвен, игнорируя остальных. – У него пистолет. Клеа заплатила ему за убийство, и он не уйдет на покой, пока не выполнит заказа.
      – Ничего я ему не платила, – вспыхнула Клеа.
      – Обычно она запросто расправляется со своими мужьями, – вставил Дэви, – так что я не…
      Клеа разъяренной фурией набросилась на него:
      – В последний раз говорю, никого я не убивала! Оба умерли от сердечного приступа.
      – А вот ФБР считает иначе, – объявил Мейсон. – По крайней мере, в том, что касается Сирила. Его отравили.
      – Кто-то отравил Сирила? – ахнула Клеа.
      – Кроме тебя – некому, – съязвил Дэви и повернулся к Мейсону: – Когда вы говорили с ФБР?
      – По словам Томаса, тело эксгумировали пару недель назад. – Мейсон покачал головой. – Он все рассказал мне на открытии галереи в пятницу вечером. Сказал, у ФБР есть все доказательства, что Клеа убила Сирила и украла его коллекцию. Томас кажется серьезным человеком, хотя я не могу забыть его в роли официанта.
      – Но кому понадобилось отравить Сирила? – не унималась Клеа, от гнева забывшая об осторожности. – Господи, ему же было восемьдесят девять!
      – А деньги, которые должны были достаться тебе? – напомнил Дэви, не сводя с нее взгляда. – Терпение никогда не было твоей сильной стороной.
      – Я не убивала…
      – Я вам верю, – кивнула Тильда. – Не обращайте внимания.
      – Эй! – вознегодовал Дэви.
      – Да подумай хорошенько, зачем ей убивать богатого старика? Он бы и сам скоро умер.
      – Да не был он богатым! – завопила окончательно выведенная из себя Клеа. – Он умер банкротом, ясно?!
      – Неужели? – хмыкнул Дэви. – Какое разочарование для тебя! Интересно, тот склад, который ты подожгла, имеет к этому какое-то отношение?
      – А что, я похожа на человека, способного поджечь склад? – взвилась Клеа.
      – Нет, – снова вмешалась Тильда. – Судя по виду, вы не способны зажечь и собственную сигарету.
      – Все моя проклятая удача, – тяжело вздохнула Клеа. – Я думала, у него денег куры не клюют, а он все истратил на коллекцию, и большая часть картин сгорела…
      Дэви, не дослушав ее, обратился к Мейсону:
      – Значит, вы разговаривали с Томасом в пятницу?
      – Да. Он подошел, чтобы предупредить меня насчет Клеа.
      – Насчет меня? – Клеа готова была разрыдаться. – Но что я сделала?
      – Знаешь, список такой длинный… – участливо пропел Дэви.
      – Он сказал, что ты убила своих мужей, – сообщил Мейсон. – И что Гомер Ходж, которого ты мне подарила, был из коллекции Сирила, якобы погибшей в огне. Каким образом он оказался в галерее? Это ты принесла картину туда?
      – Какой Гомер Ходж? – не поняла Клеа. – Я не убиваю людей.
      – Послушай, я не хотел бы видеть тебя в тюрьме, Клеа, – продолжал Мейсон. – Я собираюсь жениться на женщине, которую люблю, и не желаю, чтобы страдали окружающие меня люди. Если ты немедленно уедешь отсюда, я тебя не выдам. Полиция не знает того, что было известно Томасу.
      – Клеа, когда он пришел домой в пятницу? – неожиданно спросил Дэви.
      – После полуночи, – ответила та, поедая Гвен яростным взглядом. – Из-за нее.
      – Она ничего не знает, – отмахнулся Мейсон. – Ее дома не было. Пытается использовать меня, чтобы получить алиби на час убийства Томаса.
      – Что? – удивилась Тильда. – Откуда вы…
      Но тут Дэви наступил ей на ногу, она охнула и замолчала. Мейсон, не обращая на них внимания, подошел к Гвен:
      – Послушай, солнышко, понимаю, ты окончательно сбита с толку. Но не волнуйся, я обо всем позабочусь, и о галерее тоже! Будем управлять ею вместе. Считай, что я второй Тони.
      – Не нужна мне галерея! – выпалила Гвен. – Ненавижу проклятую галерею! И желаю убраться от нее подальше, а не торчать в этом гробу до конца жизни! Прости, Мейсон, я благодарна тебе за то, что ты заплатил по закладной, но…
      – Что?! – завопил Дэви.
      – Мейсон заплатил по закладной, – сообщила ему Тильда. – И не мешай, видишь, она сейчас его пошлет.
      – Это сделал не он, а я, – возразил Дэви.
      – Так это не ты? – спросила Гвен Мейсона.
      – Я могу объяснить… – пролепетал тот.
      – Так ты заплатил наш долг? – уточнила Тильда.
      – Вовсе нет, – покачал головой Дэви. – Просто рассчитался за комнату и постель, но направил деньги сразу в банк, чтобы не было лишних хлопот.
      – Итак? – Скрестив руки на груди, Гвен сурово посмотрела на Мейсона. – Я жду объяснений.
      – Ты заплатил шестьсот тысяч долларов за постель?! – допытывалась Тильда у Дэви.
      – Это еще не так много, если вспомнить, что происходило на этой постели, – хмыкнул Дэви.
      – Мне кажется, в банке произошла ошибка, – лепетал Мейсон. – Я хотел пойти и внести всю сумму. Думал…
      – Из каких средств? – презрительно фыркнул Рональд. – Я проверил и его, когда проверял Гуднайтов.
      – Это еще что за новости? – возмутилась Тильда.
      – Не знаю, кто вы, – сказал Мейсон, – но вы и понятия не имеете о моих финансах.
      – Видите ли, – обратился к нему Дэви, – этот человек скорее всего имеет лучшее представление о состоянии ваших финансов, чем вы сами. Тут он в своей стихии.
      – Гвенни! – взмолился Мейсон, пытаясь взять ее за руку. – Уйдем отсюда! В тихое местечко, где мы могли бы поговорить.
      – Ни за что. Не стану скрывать, я спала с этим парнем, и мне понравилось. Поэтому я обязательно сделаю это снова. В Арубе. И я собираюсь учиться дайвингу.
      – Молодец, Гвенни, – улыбнулся Дэви. – Итак, Мейсон…
      – Ладно, – процедил Мейсон, явно пытаясь принять вид сурового патриция. – Вы все не понимаете, в каком положении очутились, зато это хорошо понимаю я. Не забудьте, что можно сесть в тюрьму за подделку картин. Гвенни, может, и рвется уехать, но она не захочет, чтобы арестовали Тильду. Тильда тоже вольна уехать, но не допустит, чтобы с Гвенни что-то случилось. – Он лучезарно улыбнулся Гвенни. – И я тоже этого не допущу. Мы поженимся, я возьму на себя управление галереей, и все будет как в прежние времена.
      – Она изменила тебе! – пронзительно взвизгнула Клеа, потрясенная столь откровенным попранием моральных стандартов. – С наемным убийцей! Мейсон, дорогой…
      – Предсвадебная неразбериха, – махнул тот рукой. – Я уверен, все будет хорошо. Тильда, я обещаю оберегать тебя, как родной отец.
      – Черта с два! – воскликнула Тильда. – С меня довольно!
      – А вот Дэви – дело другое, – продолжал Мейсон. – С его судимостями… да полиция просто запрет его в камеру и выбросит ключ.
      – Не знаю, с чего вы взяли, что у меня куча судимостей? – вознегодовал Дэви. – Я еще ни разу не конфликтовал с законом, во всяком случае, не попадался!
      – По-моему, у него полностью утрачена связь с реальностью, – предположила Тильда.
      – Я не шучу, – угрожающе проговорил Мейсон.
      – Вот что происходит, когда гоняешься за деньгами, – наставительно заметил Дэви, обращаясь к Тильде. – Кто, по его словам, распоряжался финансами Сирила? Таким типам лучше не доверять.
      – В данном случае присутствовали чрезвычайные обстоятельства, – попытался оправдаться Рональд.
      – Чрезвычайные обстоятельства – это когда алчная акула в образе знойной блондинки трахает тебя до умопомрачения? – осведомился Дэви.
      – Довольно! – прикрикнул Мейсон. – Я составил план, и всем придется ему следовать. – И, кивнув Тильде, добавил: – Ты очень хороший художник, Скарлет. Я это понял, глядя на твою мебель. Сделаешь для галереи еще с десяток картин. А ты, Гвенни, успокойся. Все будет по-прежнему. Только раньше у тебя был Тони, а теперь – я.
      – Мейсон, – вздохнула Гвен, – этому не бывать.
      – Еще как бывать! – заверил Мейсон, складывая руки на груди.
      – Воображает, будто у него все карты, – пояснил Дэви Тильде. – Такого никогда не будет, но он у нас вечный оптимист. И бездарный игрок в покер.
      – Кое-что у меня все же есть, – заявил Мейсон. – Я нашел Гомера Ходжа.
      – Кого?! – поразилась Гвен.
      – И едва сумел отговорить его обращаться в полицию.
      – Ах ты маленький жалкий крысеныш! – взорвалась Гвен, – Ни с каким Гомером ты не говорил! Единственный, кто общается с Гомером, – это я! И он считает тебя болваном! И лгуном. И занудой в постели!
      Мейсон попятился.
      – И, держу пари, убийцей, – добавила Тильда. – Хотя если это он ударил Томаса, то и убийца из него неважный.
      – Блефуете! – фыркнул Мейсон, немного придя в себя. – Так вот, нет у вас ничего. Игра окончена. Ставок больше нет.
      – А по-моему, они не блефуют, – заметил Дэви. – Но пусть даже и так. У нас имеется туз в рукаве. Или в коридоре.
      – Черт возьми, парень, обычно ты играешь в покер куда лучше, – заметил с порога Форд.
      – Ничего подобного, – возразил Дэви, не поворачиваясь. – Я просто выкладываю карты на стол. Арестуй его. Или, если я ошибся и Клеа действительно заказала меня тебе, пристрели его.
      – Никого я не заказывала, – буркнула Клеа.
      – Она постоянно увиливала от прямого ответа, – объяснил Форд. – Я из кожи вон лез, но мне так и не удалось ее раскрутить. А нанял меня Кролик. – Он подошел к Рональду: – И как ты себе это представлял?
      – Так это ты?! – резко повернулся Дэви.
      – Не совсем, – промямлил тот, старательно отодвигаясь.
      Дэви угрожающе шагнул к Клеа:
      – Помнишь второе условие? Не убивать Кролика? Я передумал. Вытряси из него душу.
      – Не знаю, кто вы, – обратился Мейсон к Форду, – но убирайтесь из моего дома. И возьмите с собой эту гарпию. – Он небрежно кивнул в сторону Клеа.
      Но Форд не двинулся с места.
      – И не подумаю. Кстати, полиция Колумбуса вот-вот будет здесь с ордером на ваш арест. Томас наконец пришел в себя и дал показания. Последнее, что он видел, – это вы с камнем в руке.
      – Ого! – восхитилась Тильда, глядя на Мейсона.
      – Так что я должен присматривать за вами, пока не явились копы, – продолжал Форд – Все это время я ждал, что вы расскажете побольше, чтобы картина была яснее. – Он посмотрел на Гвен. – Но самое главное – это ты. Значит, Аруба?
      – Полиция Колумбуса? – охнула Гвен. – Форд, ты вызвал полицию? Кто же ты на самом деле?!
      – Думаю, что он и есть сотрудник ФБР, – предположил Дэви. – Единственный настоящий во всей этой кодле. Вы наконец выбрали победителя.
      – Так это Мейсон убил Сирила? – спросила Клеа скорее озадаченно, чем расстроенно, но тут же встрепенулась и просияла: – Чтобы получить меня?!
      – Очнись! – посоветовал ей Дэви. – Мейсон спалил пустой склад, перед этим стащив коллекцию Сирила, чтобы продать ее. Думаю, Томас докопался до истины, потребовал разъяснений, и Мейсон его пришиб.
      – Не желаю слушать этот вздор, – возмутился Мейсон, не слишком, правда, убедительно.
      – Говорил же я тебе, что он банкрот. – Рональд посмотрел на Клеа. – Люди просто не понимают, как сложно продавать предметы искусства.
      – Черта с два не понимают! – с чувством воскликнула Тильда.
      – Ты – из ФБР? – все еще не могла поверить Гвен.
      – Как и Томас, – напомнила Тильда.
      – Томас – не из ФБР, – возразил Форд. – Но он предмет нашей гордости. Он внук Сирила Льюиса.
      – У Сирила был внук? – удивилась Клеа.
      – Я спала с ФБР? – спросила Гвен, ни к кому в отдельности не обращаясь.
      – Ну, не со всем же сразу, – утешил ее Дэви. – Только с Фордом.
      – Мейсон убил Сирила, Томас преследовал меня, подозревая, что это сделала я, а Форд – из ФБР? – все не могла успокоиться Клеа.
      – Примерно так, – кивнул Дэви.
      – Просто класс! – рявкнула Клеа, разве что не плевавшаяся желчью. – А вы все…
      Она замялась в поисках подходящего слова.
      – Лгуны и обманщики? – подсказала Тильда.
      – Именно! – согласилась Клеа и положила руку на плечо Кролика. – Рональд, дорогой, эти люди кошмарны. Все до единого.
      – Лучшего ты не заслуживаешь, – отрезал Кролик.
      – Рональд! – простонала Клеа, прекрасные глаза которой мгновенно наполнились прекрасными слезами. – Как ты можешь?!
      Рональд смущенно откашлялся.
      – И это после всего, что между нами было, – продолжала она, напирая на него. – После всех наших планов на будущее.
      На лице Рональда появилась страдальческая гримаса.
      – Вперед, Кролик, – приободрил его Дэви. – Только лучшие умирают молодыми. Ты застрахован.
      Клеа улыбнулась Рональду, и тот обреченно вздохнул.
      – Хочу внести ясность, – начала Тильда, осторожно поглядывая на Форда. – Если мы все отделаемся легким испугом, с завтрашнего дня начинаем вести честную жизнь. – И улыбнулась Форду, старательно изображая чистосердечное раскаяние. – Нет, в самом деле.
      – Считайте, что меня здесь уже нет, – объявил Форд, едва по лестнице загрохотали шаги полицейских. – Мы с вашей матерью уезжаем на Арубу.
 
      – Что же, интересная развязка, – заметил Дэви час спустя, поднимаясь на чердак вслед за Тильдой.
      Та кивнула:
      – Я только очень жалею, что лишилась всех Скарлетов. Вернулась за ними после ухода полиции, но ничего не нашла. Может, они забрали их как улики?
      – Вряд ли, – покачал головой Дэви и посмотрел на коробку, мирно лежавшую на верхней площадке лестницы.
      – Что? – обернулась Тильда и, взлетев по ступенькам, открыла коробку.
      – Они все здесь! – восторженно крикнула она. – Вместе; с запиской от Саймона.
      Дэви развернул листок:
 
      « Демпси, это мой подарок тебе на свадьбу. Я бы задержалася, чтобы объяснить подробнее, но женщины из семьи Гуднайт чересчур опасны. С наилучшими пожеланиями, Саймон».
 
      Тильда подняла коробку и прижала к себе.
      – Дэви, он украл картины ради меня!
      – И, поверь, получил от этого огромное удовольствие. Открывай дверь.
      Тильда посмотрела на него, широко раскрыв глаза. Бетти, подумал Дэви. Сейчас он стоял всего на одну ступеньку ниже Тильды.
      – Я хочу, чтобы ты знал… – Она нервно поправила очки. – Конечно, я понимаю, что ты спешишь в Австралию…
      – Откровенно говоря, Скарлет, я… – осклабился Дэви.
      – О, не стоит, – нахмурилась Тильда. – Ты для этого слишком порядочный человек.
      – Ты права, не стоит. – Дэви обнял ее вместе с коробкой. – Видишь ли, Вилма, я больше не спешу в Австралию. Открывай дверь.
      Тильда понурилась, но он привлек ее к себе, а она слегка укусила его за плечо, и он задохнулся.
      – Не можем ли мы наконец войти? – осведомился Дэви. – Конечно, я готов заниматься этим и на ступеньках, но тут гораздо жестче, чем…
      – Скажи, что едешь в Австралию, – прошептала она.
      – Прекрасно. Я еду в Австралию, – кивнул он, вталкивая ее в дверь вместе с картинами. – Ну а теперь…
      Дэви застыл на пороге.
      Стены больше не были белыми.
      Гигантские зеленые листья выросли вокруг постели, обвили стены и углы, образуя непроходимые джунгли. Из кустов выглядывали хитрые маленькие зверьки. Были здесь и смеющиеся змеи, и соблазняющие фламинго, и серьезный Стив, у самого пола, на фоне большого бананового листа. На стене у кровати яростными всполохами цвели вангоговские подсолнухи. Как огромные солнца-мутанты, они нависали над изголовьем, разрисованным такими же листьями, служившими рамкой для написанного золотым готическим шрифтом слова «Австралия».
      – Так, значит, подсолнухи, – произнес Дэви, глядя в сумасшедшие голубые глаза своей единственной настоящей любви.
      Тильда опустила коробку на пол, подошла к нему и провела рукой по груди.
      – Подлинный Ван Гог, – заверила она с ужасающим итальянским акцентом. – Желаете купить, дуче?
      Привстав на цыпочки, она обняла его. Горячий маленький ротик оказался в миллиметре от его губ, и из головы Дэви разом вылетели все мысли.
      – Не могу, – наставительно заявил он, отталкивая ее. – Об этом не может быть и речи. Мне очень жаль.
      – Вот как? Но я потратила кучу времени на эти штуки, только чтобы ты играл в свои дурацкие игры…
      Он стремительно нагнулся и поднял ее. Тильда неловко взмахнула руками, зацепила его нос, и Дэви оступился, едва не потеряв равновесие. Чуть подбросил ее, перехватив поудобнее, и она, взвизгнув, обняла его шею.
      – Я не могу это купить, потому что уезжаю. В Австралию. И беру с собой жену Матильду Скарлет Селесту Веронику Бетти Вилму Гуднайт. Это трогательная история. Мы встретились в шкафу…
      Тильда перестала вырываться и замерла.
      – Ты делаешь мне предложение?
      – Именно. Я люблю тебя. Выходи за меня замуж, Матильда, и сделай самым запутавшимся человеком на свете.
      Тильда недоуменно моргнула, приоткрыв рот, и на какой-то ужасный момент ему показалось, что она откажет.
      Но она улыбнулась знакомой кривоватой улыбкой, и он снова смог дышать.
      – Надругайся надо мной, Ральф.
      – Будем считать это согласием, – решил Дэви. И сделал, как она просила.