Хаддер умолк. Ничего особенного, подумал Арнис. Стандартные аргументы. Не умею я раскручивать людей... впрочем, наверное, он и не думает ничего оригинального.

— Спасибо, господин Хаддер. И напоследок, — Арнис слегка улыбнулся, — у нас остался только один небольшой вопрос. Это по вашему желанию. Как вы относитесь к сагонам, и, если вы хотите, мы можем слегка коснуться вашей деятельности в период сагонского нашествия. Но конечно, только если у вас есть желание...

— Нет, — ответил Хаддер, — такого желания у меня нет. А о сагонах... Ну, я должен сказать, что это была наша крупная ошибка. Сагоны умело создали у нашего народа впечатление, что мы действуем сами.

— Вы когда-нибудь встречались с сагоном? — быстро спросил Арнис. Лицо Хаддера странно изменилось, глаза забегали.

— Да, мне приходилось... но я не говорил с ним лично, просто встречался в правительстве.

— Вы видели его издалека?

— Да... то есть, довольно близко. Но какое это имеет значение?

— Минуту, это не для интервью. На вас произвела какое-то впечатление встреча с сагоном? Вам показалось, что это не обычный человек?

— Да... я подумал тогда, что эта цивилизация далеко ушла в духовном развитии. Я ничего о них не знал, как и все мы. Кроме того, что это консультанты, помогающие нам в развитии.

— Но есть разница между квиринцем-консультантом и сагоном?

— Да, безусловно, есть...

Арнис поймал взгляд Хаддера.

— Я не буду писать об этом, — тихо сказал он, — мне просто интересно, как люди реагируют... вы один из тех, кто лично встречался с сагоном. Это редкость. Спасибо вам за откровенность.

— Ну что ж, секретов у меня нет, — Хаддер, кажется, пришел в норму, обаятельная улыбка вновь вернулась на его лицо.

Арнис распрощался с предпринимателем и вышел. Проверил диктофон, запись, вроде бы, сохранилась. Приветливо кивнул охраннику на выходе. И только сев в машину, отключил дублирующее устройство записи, выполненное в виде янтарной булавки на воротнике. Гораздо более совершенное устройство, на Ярне таких еще не производят...

Он положил руки на руль и задумался. Хаддера можно из списка вычеркивать. Разве что как синга — но сингом, вольным или невольным, может стать любой. Арнис выжал сцепление, переложил передачу и поехал домой.

Ильгет огляделась с любопытством. Здесь, в квартире Айледы, все казалось ей необычным.

Она была здесь впервые... Собственно, никакой необходимости в этом нет, скорее, зов сердца. Или интуиция? Господи, да неужели она не может просто подружиться с человеком, потому что нашлась родственная душа?

Но Ильгет ощущала, что с Айледой ее свяжет нечто важное... очень важное. Дружба?

Как у нее хорошо. Вот именно это слово — хорошо. В воздухе словно благодать разлита. Квартирка крошечная, такие только на Ярне и бывают. Одна комната, кухня, коридор. Очень необычная обстановка. Почти никакой мебели, на полу плетеные коврики, разноцветные, вся комната в этих ковриках. И большие подушки в качестве седалищ. Очень низкий, широкий столик. В углу белая пушистая шкура наброшена на доски — там, видимо, она спит? Несколько книжных полок. А одежда как же? Ясно, шкаф встроенный. Все, больше в комнате нет ничего функционального. Несколько висячих светильников причудливой формы. На стенах — оригинальные картины. Галактическая Спираль, согласно учению Пална. Остальные — чисто абстрактные, но очень умело расположены, точно подобраны цвета. Под некоторыми картинами укреплены свечи. И большой подсвечник в углу. В центре столика — огромная глиняная чаша с пеплом. В таких огонь разжигают, это аргвеннский народный обычай. Сейчас это модно среди эзотериков.

И еще в комнате пахло невыразимо приятно, дурманяще-сладко. Сухие цветы стояли в высоких вазах прямо на полу.

— Иль, ты хочешь чаю? — Айледа появилась в дверях кухни, держа в руках круглый поднос. На подносе — две высокие пиалы, несколько сухих печенюшек в вазочке.

Ильгет кивнула. Уселись на подушки возле низкого стола. Запах чая кружил голову. Ильгет едва удержалась, чтобы не перекреститься по привычке. Совсем контроль потеряла, расслабилась.

Она не любила чай без сахАйре. Но этот напиток показался ей просто необыкновенным. Так же, как и печенье. Крошечные ореховые лепешечки на меду, казалось, одной можно насытиться на целый день. Пили молча, прихлебывая из пиал — дорогих, аргвеннской работы. Айледа пила, будто совершая некий ритуал, Ильгет тоже не решалась заговорить просто так. Да и действительно — этим чаем нужно наслаждаться молча.

Наконец Айледа поставила свою чашу. Ильгет поймала ее взгляд и снова поразилась глубине и удивительному покою карих огромных глаз.

— Очень вкусный чай, — сказала она искренне. Айледа чуть улыбнулась.

— Иль, ты ведь была на Квирине?

— Да... Давно уже. Мы с мужем обучались там. Там и познакомились, хотя оба мы ярнийцы. Но это было очень давно, еще до рождения детей. А ты...

— Я тоже была там, — сказала Айледа, — я биоинженер по специальности.

— Здорово! — обрадовалась Ильгет, — давно была?

— Шесть лет назад.

В сердце пробрался неприятный холодок. Шесть лет... Коринта — большая деревня. Она могла встретить Ильгет на Набережной. Господи! Ладно, если что — отболтаемся.

— А где ты жила там?

— В Западной части, за Кипарисовой Аллеей.

— А... это новые кварталы, я знаю. А мы жили в приморском. Там здорово, правда? Тебе хотелось бы там жить?

— Ну если бы хотелось, я могла бы там остаться, — сказала Айледа, — кто-то ведь и остался...

— Да, но мы с мужем тоже так решили — лучше на Родине. Здесь родственники, друзья, верно?

— Надо быть там, куда ведет тебя путь, — Айледа наклонила голову. Ильгет посмотрела на нее, улыбнулась.

Симпатична ей эта девчонка... Ну не объяснить, чем. Как будто это — сама Ильгет, только моложе где-то на 16 лет. И... умнее, сильнее, духовнее. Странная, конечно, обстановка у нее, и верит она во всякую ерунду, но это ведь все наносное. А обстановка — так это и хорошо, что человек творчески подходит ко всему. У нас дома тоже атмосфера своеобразная, это многие говорят. Хотя все, конечно, обычно — мебель, барахло всякое. Как у всех.

— Как у тебя здесь... удивительно, — сказала Ильгет, — необычно все.

— Стены должны помогать, — улыбнулась Айледа. Легко поднялась без помощи рук, сложила посуду, унесла на кухню.

Они помедитировали по предложению Айледы, но не на Галактическую Спираль. Айледа зажгла тонкий синий огонь в чаше. Ильгет ощутила странный запах, почувствовала, как волны несут ее куда-то, растворяя сознание... Это было совсем не то, что на занятиях ШКС. Там она просто делала вид, что медитирует. Здесь же... Да, Айледе действительно помогали стены. Здесь все было пронизано странными и тонкими энергиями, снами, здесь дух легко отделялся от тела.

Но опасное это дело, очень опасное — Ильгет напряглась внутренне. Нельзя расслабляться, ни в коем случае. Особенно опасно, когда нечто уносит тебя, когда ты теряешь над собой контроль. Ильгет стала мысленно повторять древнюю короткую молитву терранских монахов. Очень простую: Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня грешную! Наваждение стало проходить. Сознание по-прежнему плыло, но теперь Ильгет не чувствовала впереди бездны, не было ощущения, что ее неудержимо несет куда-то.

Наконец Айледа зашевелилась, открыла глаза. Задула легкое пламя.

Интересно, ей никогда не приходилось сталкиваться... как бы это спросить.

— Айли... тебе никогда не случалось... не случалось в медитации сталкиваться с чем-нибудь... ну, пугающим? — осторожно спросила Ильгет. Айледа устремила на нее темный глубокий взгляд.

— Тебе случалось?

— Было дело. Я вообще-то не умею медитировать, но однажды мне довелось увидеть что-то очень страшное. Это даже трудно описать.

Айледа кивнула со знающим видом.

— Нужен учитель, Иль. Я тебе вообще не советую это делать без учителя.

— А у тебя...

— У меня есть. Это не Палн... — предупредила она вопрос Ильгет, — просто мой учитель сейчас уехал, он далеко. Посоветовал мне посещать школу Пална, здесь все-таки более-менее высокий уровень. Но он может поддерживать меня, поэтому я всегда медитирую в одно и то же время.

— Ничего себе, — сказала Ильгет, — у вас уже уровень...

— Я давно этим занимаюсь. С тех пор, как вернулась с Квирина.

— Мне кажется, на Квирине не очень-то развиты подобные вещи. Там христиан много, а это... Причем большинство совершенно зашоренные ортодоксы.

— Да, я согласна с тобой. Но я начала не на Квирине, а здесь.

— Слушай, а что ты думаешь насчет Пална? — спросила Ильгет, — у нас все по нему с ума сходят... А я с ним не во всем согласна.

— Ну кто сходит с ума, Иль... Конечно, с ним нельзя согласиться во всем. Но он очень высокоразвитый человек, действительно, и он получает информацию из очень высоких источников. Но конечно, философия, которую мне дает учитель, несколько отличается от идей Пална. В частностях... это не так важно.

— Я и не имела в виду тебя. Я вижу, что ты мыслишь самостоятельно. А... в чем именно отличается твоя философия?

Айледа опустила глаза.

— Есть вещи, Иль... словом, я не обо всем имею право говорить.

Эзотерика, досадливо подумала Ильгет. Совсем забыла. Это же не церковь, где любому объяснят все, и даже собственно, необходимо, чтобы любой член церкви разбирался в вероучении как можно глубже. А в эзотерике всегда тайны, которые можно открыть лишь на каких-то ступенях «духовного развития».

— Иль, — Айледа подняла голову, — можно тебя спросить?

— Да... а что?

Айледа придвинулась к ней поближе, протянула руку, тонкими пальцами коснулась одной из черных точек на лице.

Даже и сейчас, через много лет, прикосновение это было чувствительно и неприятно.

— Я не могу понять, что это у тебя. Понимаешь... я вижу ауру. Через эти точки... не все время, но иногда выходит энергия...

— Серьезно? — удивилась Ильгет, — прямо выходит? И ты это можешь видеть?

Айледа кивнула. Ильгет почувствовала сосущий холодок под ложечкой. Вот объясняйся теперь.

— Так что же, у меня энергии совсем нет, что ли? — спросила она, чтобы выиграть время.

— В тебя часто входит большой поток, в сердце... ты теряешь не так много, как получаешь. Эти потери тебя не убивают, я вижу, что твое здоровье в порядке. Но откуда это... Это похоже на раковую опухоль, по энергетике, но их у тебя несколько. И не только на лице. И они у тебя, видимо, давно?

Ильгет опустила голову.

Что ж — ей не обязательно скрывать свою личность. Наоборот, возможно, если Айли даже как-то связана с сагоном, чем быстрее сагон выйдет на контакт, тем лучше.

— Айли, — сказала она, — во время сагонской оккупации ты ведь была совсем маленькой?

— Да. Я была ребенком. Помню, как в нашем городе взорвали космопорт... Тогда говорили, что это террористы. Да, одного даже поймали, кстати... — Айледа умолкла, — мне запомнилось. Говорили, что его казнят.

Анри, вдруг подумала Ильгет. Андорин Люцис. Хотя и не обязательно, не он один ведь погиб. Но даже сейчас сердце сжалось.

Поосторожнее с эмоциями... с этим ясновидением Айледа может что-нибудь заподозрить.

— Я гораздо позже поняла, что наоборот, эти люди спасали нас.

— Так вот, а я была уже взрослой тогда, — сказала Ильгет, — и я была среди этих людей.

Айледа смотрела на нее расширенными глазами.

— Здесь, в Заре... Здесь была биофабрика. Я работала на ней. Просто никуда не могла устроиться, и вот устроилась на фабрику. Здесь я встретила квиринцев. Мне предложили работать с ними. Предупредили, конечно, что будет в случае... ну, сама понимаешь. Я согласилась. Ну и вот этот случай настал. Меня взяли. Это, — Ильгет коснулась черной точки на лице, — след встречи с сагоном.

— Иль, — Айледа взяла ее за руку, глядя с ужасом.

— Ничего. Видишь, я выжила. Наши вовремя взорвали фабрику. Потом я осталась здесь. Мне предлагали на Квирин, но я не хотела, у меня тут мама и все... Тогда замужем была первый раз, мужа тоже не хотела бросать. А потом муж меня бросил. Я полетела на Квирин учиться, там встретила Арниса... Вот такая судьба у меня, — улыбнулась Ильгет.

Уф-ф... кажется, смогла отболтаться, придумать версию на ходу.

— Это страшно, — произнесла Айледа.

— Да. Наверное, ничего страшнее не бывает. Я про сагона... Но ничего, как видишь, можно и это выдержать.

Айледа покрутила головой.

— Иль... я никак не думала, что такое... Такое могло с тобой произойти.

— Чего на свете не бывает, — криво улыбнулась Ильгет, — ладно, это неважно все. Это давно уже было, я и забыла. Видишь, с тех пор как все изменилось. Детей родила, давно уже и не помню никаких сагонов. И не хочу, если честно, об этом думать.

— Не думай, — поспешно произнесла Айледа. Потом она добавила, — я подумаю, может быть, можно как-то закрыть эти твои дырки энергетические. Я пока не вижу возможности... я ведь не целитель. То есть могу, конечно, элементарно лечить, но вообще-то энергетика куда сложнее, чем обычно думают.

— Да брось ты, — беспечно сказала Ильгет, — сколько лет живу с этими дырками, и дальше буду жить. Ничего не случится.

Анри застегнул спортивные ботинки на шипах. Холодно, но так удобнее будет. Накинул куртку. Заглянул в комнату.

— Я пошел!

Ильгет, сидевшая под торшером с бумажной книгой, подняла голову.

— Только, Анри, пожалуйста, осторожнее.

— Осторожнее с детьми, никого не покалечь, — добавил Арнис. Анри серьезно кивнул и вышел. Ильгет вздохнула.

— Ох, у меня сердце не на месте. Надо было пойти вместе с ним...

— Ну что ты, Иль, — возразил Арнис, — он ни за что не согласился бы. Да пусть потренируется. Он же будущий десантник, ему это полезно.

Будущий десантник сбежал по лестнице. Мороз уже сковал землю, незащищенные руки и лицо сразу защипало. Холодно здесь. Анри сунул руки в карманы. Нащупал записку... очередную. На этот раз от Бенти. Договариваются они, что ли, в очереди стоят на него?

Хорошо бы лицо не повредить, озабоченно подумал Анри.

Он перешел на быстрый шаг — подмораживало. Хотя вечер ясный, звездные дорожки расчертили небо.

Анри мял в кармане записочку от Арбенты. Когда об этом подумаешь, так неловко становится. Дело в том, что он до сих пор никогда и не задумывался о себе в этом качестве. Нет, если вспомнить, то задумывался. Лики вот ему нравилась. Хорошая девчонка такая, симпатичная. Еще с катервы нравилась, он помнил — русые пряди в солнечном луче, и ямочка на щеке. Иногда они встречались, просто так, гуляли, тренировались вместе. На вечеринках он ее танцевать приглашал.

Но честно говоря, и Лики в его жизни занимала далеко не главное место. Так, иногда он вспоминал об этом... Жизнь была до того насыщенной, полной, что просто и времени не было. И с ребятами всегда находились другие предметы для обсуждения. Хотя да, иногда было что-то такое... он чувствовал... удивлялся всплескам вдруг пробудившейся плоти. И тут же об этом забывал. Не до того! Некогда.

Да он и знал, что создать семью вряд ли сможет раньше, чем лет через десять... тогда и будет смысл об этом думать, а сейчас — зачем? Как будто вокруг мало других, гораздо более важных предметов, отношений...

И все остальные ребята вокруг него вели себя так же. Нет, один из его приятелей влюбился по-настоящему, и там была целая история с этой девчонкой... Но как-то она уже и завершилась, видимо. А в основном никому — ни парням, ни девчонкам — все это не было важно.

На Ярне все иначе. Ребята в его классе (старше его почти на год) в остальном были потрясающе инфантильны. Этому Анри не удивлялся, он был к этому готов. На фоне остальных подростков он себе казался старичком. На переменах мальчишки вели себя как в обезьяннике — гонялись друг за другом, дрались. Девочки выглядели взрослее, шушукались, хихикали. Уровень знаний был крайне низок, ответственности — тоже. Анри окружали выросшие, нелепые дети, которые уже и не выглядели как дети, многие мальчики уже брились, но вели себя именно так. Как будто их искусственно задержали в детстве.

Но они уже не были детьми. Изо всех сил старались доказать это хотя бы самим себе. Если уж не старшим. Поэтому мальчики в туалете курили, скрываясь от учителей — как настоящие взрослые, казалось им. Поэтому девочки... Анри снова почувствовал себя очень неловко.

С самых первых дней в школе его начали осаждать. Ежедневно он получал какие-нибудь записочки, то с объяснениями в любви, то с приглашениями в кино, на танцы, на день рождения... Он никуда не ходил — сама мысль об этом вызывала у него внутреннюю панику. Нет, конечно, ради дела он бы себя преодолел, но просто так... Арбента вообще его поражала. Вчера просто подошла, когда уроки кончились, сунула ему в руки свой портфель и сказала тоном, не терпящим возражений: проводишь меня до дому.

Он проводил, но всю дорогу молчал. Из упрямства, что ли? Он уже сам себя не понимал. Но на Бенти он обиделся тогда. Наверное, зря. Но ведь это уже наглость, вот так себя навязывать. Или это нормально? Господи, кто бы помог разобраться в этих девчонках... и с родителями об этом неловко как-то. Вернее, Анри с ними уже об этом говорил, но ничего путного они не посоветовали.

Какие странные эти девчонки... да, они, пожалуй, очень взрослые! Слишком даже! На Квирине Анри вообще никогда не задумывался о девчонках в том смысле, что вот они женщины... Девчонки — почти такие же, как и парни. Отличий мало. Это у взрослых там отличия какие-то, а уж в нашем-то возрасте...

А эти — были женщинами. Даже не объяснить, почему! Взгляды... интонации. Нарочито коротенькие юбочки и выставленные напоказ, обтянутые прозрачным шелком ножки. Недавно он вдруг заметил... Анри покраснел в темноте при этой мысли — заметил у Арбенты, как туго обтянуты лифом, будто рвутся наружу ее маленькие плотные груди. Фу-у...

Но он же сам еще не... ну, не взрослый! Не может он думать о таких вещах. Он еще только учится... не был в настоящем деле ни разу. У Анри было такое чувство, что он еще и права не имеет об этом думать.

А почему? Кто-то говорил ему это? Да нет, вроде. Никто ничего не запрещал. Но...

Вчера ему вдруг сильно захотелось коснуться этой маленькой плотной груди. Так захотелось, что он должен был отойти в сторону... забыть...

А ведь это на самом деле возможно! Арбента наверняка даже именно этого и хочет!

И такое у них здесь принято. Анри понял, что многие девочки и мальчики давно уже... как это выразиться... спали друг с другом.

Вообще ЭТО — мысли об этом, разговоры, пересуды, флирт, и наверное, даже непосредственно секс — занимало большую часть их жизни. И самую важную.

Может быть, они и правы... В каком-то смысле Анри уже начал ощущать себя недоразвитым.

А в принципе... он остановился... почему не попробовать? По-настоящему ему не нравились эти девчонки. Он перебирал их мысленно, всех, кто пытался с ним хоть как-то заигрывать. Арбента... Вики... Ценнара... Если уж на то пошло, то на Квирине девчонки симпатичнее. Правда, они и какие-то... холодные. Не женщины еще. Но и эти... Хотя с другой стороны, кое-что все-таки в них волнует. Но разве так можно — только потому, что ноги... или грудь красивая? Без всякой дружбы, даже влюбленности, без всякого духовного родства? И потом, это же грех. А может быть, так и нужно?

Анри глубоко вздохнул. Ну вот попробуй тут разберись...

Он уже почти подошел к условленному месту.

Бертис из девятого класса терроризировал не только школу, но и весь окрестный район. Бертис был старше остальных — дважды оставался на второй год, гораздо крупнее и сильнее. И у него была довольно большая компания... Собственно, как Анри понял, весь город поделен между такими вот группами подростков, Бертис и его шобла не ходят на чужую территорию, и если к ним забредут чужие, лупят их. Но основной вид деятельности банды — отбирание у ребят (кто послабее и ходит один, начиная уже с младших классов) денег и всяческих ценных вещей.

И настал, конечно, момент, когда Анри столкнулся с этими юными шибагами. Произошло это вчера. На его глазах трое здоровых лбов пытались вытрясти из шестиклассника деньги, выданные мамой на обеды. Анри без особого напряжения призвал их к порядку (правда, одного пришлось слегка стукнуть по шее). После этого к нему подошел Бертис и предложил встретиться вечером. Поговорить.

Все развивалось, как по писанному сценарию.

Вчера Анри поговорил об этом с родителями, Ильгет, конечно, сразу предложила пойти с ним... но это было бы как-то некрасиво.

Ничего, он и один разберется.

Плотная высокая фигура Бертиса (выше Анри на голову и гораздо мощнее), и рядом... н-да... человек пятнадцать.

Анри двинулся посреди улицы навстречу компании, сжимая в карманах кулаки. С явным вызовом. Бертис понял это и остановился. Анри заранее присмотрел удобную позицию и теперь занял ее — за спиной была стена дома.

— Привет, вундеркинд! — ухмыльнулся Бертис.

— Ну что, — сказал Анри, — ты хотел о чем-то поговорить. Давай?

Бертис шагнул ближе.

Подростки окружили Анри. Ничего, сказал он себе, это же дети. Как там сказал отец — детей не покалечь.

Пока, конечно, вид такой, как будто это они меня собрались калечить. Приперли к стенке...

— Так вот, — сказал Анри, — тебе не кажется, козел, что ты зарвался?

— В смысле? — усмехнулся Бертис, придвигаясь, — ты что хотел сказать, чмо?

— Да так... надоело. Надоело, что вся школа тебя боится, что деньги с малышей трясешь. Ты сам-то когда-нибудь получал по шее?

— А что, ты хочешь мне это продемонстрировать? — улыбнулся юноша.

— Да, хочу, — ответил Анри.

— Ну что же... раз хочешь — получишь.

Анри был готов к этому броску. Поднырнув под руку Бертиса, он ударил первого же, кто оказался на пути.

Драка была вполне приличной. Анри сразу успокоился, как только она началась, теперь ему было легко. Анри действовал стандартно — блок-удар, перемещение, снова удар, уход и еще блок. Только он это делал раза в четыре быстрее, чем ярнийцы... Временами он успевал отметить блеснувший в чьей-то руке кастет и мимолетно удивлялся. Надо же... Большая часть банды, впрочем, разбежалась, не решившись приблизиться к страшному квиринцу.

Бертис наконец разогнулся после полученного уДара в живот и бросился на Анри. В руке его что-то сверкало. Анри перехватил руку, нож со звоном полетел на асфальт. Мальчик успел отметить, что остальные уже выведены из строя. Собственно, никого вокруг и не было — только трое валялись рядом без сознания.

Бертиса он просто прижал к стене, брезгливо держа одной рукой за кадык.

— От.. пусти, — прохрипел гроза местных прерий. Анри оскалился.

— Понял, козел? Зарабатывать деньги будешь другим способом теперь.

— Да пошел ты, — выговорил Бертис. Анри слегка ударил его коленом в пах. Главарь юных бандитов взвыл и некоторое время извивался, так как согнуться было невозможно.

— Плохо понял? — участливо спросил Анри, — еще объяснить?

— Не надо, — прохрипел Бертис. Анри чуть ослабил хватку.

— Ты понял?

— Да...

— Будешь еще в школе деньги собирать... если я только увижу или кто-нибудь мне скажет... Ты понял. Я тебя бить не буду. Я просто сделаю так, что ты сядешь в тюрьму. Я могу это сделать, веришь?

— Верю...

— Ну все, — Анри отпустил Бертиса, — гуляй, дитя... беги домой, мамка заждалась уже.

— Понимаешь, — говорила Ильгет, глядя в прозрачный сине-розовый закат за окном, — я была просто поражена. И я не верю, что обладая такими способностями, как Айли, можно не знать о существовании на Ярне сагона... и никогда не контактировать с ним.

Арнис забрался на тахту, сел, подтянув ноги и обхватив колени руками.

— Во всяком случае, — сказал он, подумав, — это очень хорошо, что ты с ней пообщалась. Очень хорошо... перспективный это контакт. Надо дальше разрабатывать.

Ильгет внимательно посмотрела на него. Придвинулась ближе.

— Ты думаешь, что она...

— А ты думаешь, что нет? Что она не может общаться с сагоном?

— Она не эммендар, это видно. И потом... — Ильгет умолкла, не зная, как выразить свою мысль, — потом, она...

Как бы это сказать? Она уж очень не похожа на врага. Ильгет вспомнила взгляд, полный ужаса и сочувствия. Так может посмотреть человек, хорошо знающий, что такое сагон, и что значит общение с ним. И человек, ненавидящий сагонов.

— Понимаешь, — продолжила Ильгет, — она как будто наша. Ну если не считать этих ее эзотерических заморочек. Она вся такая... видишь, я чувствую людей интуитивно. Я знаю, она могла бы быть среди нас, работать... она бы и в наш отряд вписалась. Я бы ее прямо сейчас пригласила в ДС. Она отличается от всех эзотериков в ШКС. Те — нет, не бойцы. Ты знаешь, — Ильгет улыбнулась, — похоже, мы с ней просто подружились. И... если не считать Иволги, у меня ни с кем не возникало такой... трепетной, что ли... дружбы. Ты чего хмуришься — ревность? — она улыбнулась. Арнис сидел, чуть собрав брови и глядя в одну точку. Он перевел взгляд на Ильгет и улыбнулся так ласково, как всегда улыбался, глядя на нее.

— Нет, все нормально, Иль. Это все хорошо даже. Но все равно будь осторожна, нельзя своим чувствам доверять до конца. Никогда!

Он хотел сказать еще «вспомни Гэсса», но не сказал, однако Ильгет сама мысленно закончила за него предостережение. До сих пор это отзывалось в сердце, как рана, как болевая точка: как она кидается к Гэссу, и вдруг ее отбрасывает к стене выстрелом. И несколько долгих, страшно долгих секунд она не могла поверить в это... Да кому вообще можно верить, если не Гэссу? Так можно дойти до того, что и Арнису не верить. Ильгет приказала себе заткнуться. Хватит.

Арнис прав — она очень мало еще знает Айли, факт, что та знает о существовании сагона, бесспорен, и... Да, надо быть осторожной. И относиться к Айли не как к обретенной подруге, а как к перспективному контакту, который надо осторожно разрабатывать.

— Значит, так, — сказал Арнис, — мы с тобой здесь уже пять месяцев, так? Итоги пока слабоватые. Палн все еще под вопросом. Хотя бы исключить его! Трех подозреваемых, правда, я уже исключил. Но Палн — самый вероятный... Кстати, подумай об учителе Айледы!

— Тоже мысль, — согласилась Ильгет, — может, она сама не понимает, у кого учится. Но я не представляю, как к нему пробиться. У меня, видишь ли, духовный уровень недостаточный, чтобы с ним познакомиться. И потом, тактически это непохоже на сагона. Ведь он должен пробиваться к власти, а чем занимается учитель Айледы — как я поняла, он вроде отшельника где-то, и весь погружен в индивидуальное самосовершенствование.

— Ну как знать... у него могут быть сложные планы.

— Ну конечно, я сделаю все возможное, чтобы выйти на этого учителя, — сказала Ильгет.

— Тут вся беда, — пробормотал Арнис, — что сагон может и не пробиваться к власти сам, а проталкивать свою марионетку. Причем, скорее синга, зачем ему у власти кукла с дикими глазами. Хотя и это не исключено...

— Но в любом случае мы должны изучать людей, перспективных в плане продвижения к власти...

— Да, конечно. Они сами или их окружение... Кстати, что у тебя с карьерой в ШКС?

— Пока никак, — Ильгет пожала плечами, — с Палном контачит только узкий круг посвященных, ты же знаешь... Я пока еще на первом уровне. Пожертвования толком ничего не дают, моя помощь — тоже. Там многие бескорыстно помогают. Другое что-то надо, надо, чтобы они поняли, что я — очень полезный человек...

Она подползла к Арнису, придвинулась, искательно заглянула в глаза. Арнис рассеянно обнял ее за плечи. Ильгет приласкалась, как кошка.

— Слушай, — он посмотрел ей в лицо, — ты можешь быть полезным человеком с моей помощью... вот что, договаривайся там. Я возьму у Пална интервью. Он ищет популярности? Я ему помогу.

— Радость моя, ты просто гений.

— Но и другого нельзя упускать, — добавил Арнис, лаская Ильгет, — будем дальше разрабатывать линию бизнеса. Все-таки у бизнесмена больше шансов пробиться к власти... Хотя не стоит излишне отвлекаться. Олигархами занимаются другими, а мы должны проверить духовную линию, точно?

— Именно так. Хорошо, что эзотерика позволяет интересоваться буквально всеми течениями... Я вчера договорилась, что схожу на собрание «Энергии жизни».

— А... это хорошо тоже.

— У нас одна женщина интересуется этим.

— "Энергия жизни" тоже в списке...

— Я знаю, — шепнула Ильгет. Их губы уже сблизились. На некоторое время они начисто забыли о сагонах, перспективных направлениях эзотерики, вообще обо всем. Потом Ильгет чуть отстранилась. Не время сейчас. Дети еще не спят, и скоро наступит время для вечерних посиделок.

Ильгет отползла чуть-чуть, чтобы не касаться Арниса, только нашла его руку и крепко сжала.

— Солнце мое, — тихо сказал Арнис, глядя в сгустившиеся сумерки.

— Радость моя, — Ильгет поднесла его руку к губам, поцеловала, — свет мой.

— Девочка... как я хочу понять, почему все так происходит. Как я хочу, чтобы тебе больше не надо было... идти на войну.

— Но это невозможно, Арнис... Аналитики тоже думают над этим.

— Не думаю, Иль. Они разрабатывают стратегию и тактику. Они отвечают лишь на вопрос — «как», но не на вопрос «зачем». Глупо спрашивать «зачем». Они лезут к нам, мы защищаемся. Вот и все. А я хочу понять, зачем им это нужно...

— И что потом? Предложишь им это без всякой войны?

— Не знаю. Но надо понять... когда мы поймем, то и будем решать. Это информация, Иль, а информация...

— Основа успеха. Ясно. Тогда ты должен стремиться к встрече с сагоном?

— Иль, если бы эти встречи что-то проясняли. А то ведь наоборот — запутывают. Сагоны умеют морочить голову. Ну вот я встретился с Хэроном — думаешь, что-то яснее стало? Нет, все, что я знаю — я знаю из обычного анализа, из статистики. Хэрон, правда, это почти подтвердил...