Маськин (№2) - Маськин зимой

Борис Кригер

Маськин Зимой

Роман-шутка с сарказмом

Западная Сумасбродия

2006

Глава 1

И кому только нужна эта зима?

Вообще Земля – замечательная планета. Хочешь – живёшь в тропиках, а хочешь – в Гренландии. Климат найдётся на любой вкус.

Маськин не любил жаркие страны, хотя, в общем, не очень уж жаловал и холодные. Зиму же Маськин всё-таки уважал и признавал, потому что если бы зимы не было, то когда же собирать урожай тёплых носков, а главное – встречать Новый год?

Обычно у Маськина к концу декабря всегда плодоносило носочное дерево. Этот сорт деревьев даёт урожай дважды в год. В августе Маськин собирал с него по десять-двадцать пар хлопчатобумажных носочков, иногда с рисунками (мишками, зайками, воздушными шариками и даже с портретами государственных лидеров – тех, кто уже в коме, и тех, кто ещё нет). А зимой то же самое дерево плодоносило шерстяными носками, которые Маськин всем знакомым и родственникам рассылал.

Маськин очень любил это дерево, потому что оно не требовало особого ухода, в отличие от капризного чулочного куста, которому всё время нужно было повторять шутку, что лучшая колбаса – это чулок с деньгами, а Маськин, надо признать, так не думал (он думал, что лучшая колбаса – это два чулка с деньгами).

А вот носочное дерево – неприхотливое. Удобрял его Маськин помётом шерстепрядущих овец, а также крошками со стола линяющих Надежд на Мирное Урегулирование Мировых Конфликтов. Саженец носочного дерева Маськину прислала в 1982 году леди Маргарет Тэтчер, потому что она воевала на Фолклендских островах и ей нужно было много носков для её армии. Солдаты Её Величества наотрез отказались воевать в портянках и демонстративно ходили по Южной Атлантике босиком, чем подрывали престиж Великобритании на мировой арене, потому что босые солдаты – не очень хорошие вояки в усугубляющихся условиях зимы в Южном полушарии, которая наступает не зимой.

Вообще война с давних времён считалась отличным поводом для путешествий. Взять хотя бы Александра Великого, Наполеона и Гитлера. Ведь все они были великими путешественниками!

А вот Маськин научился путешествовать, не выходя из дома. Если нагнуться и между ног посмотреть на небо, небесные тела кажутся перевёрнутыми, точно как на небе Южного полушария.

Если посмотреть на небо в полушарии, где жил Маськин, миссис Бетельгейзе обычно выше, чем плечо мистера Ориона, а Его Превосходительство Сириус ещё ниже, в то время как в Южном полушарии ведь всё наоборот… Эти звёзды небесной эстрады видны рядом с линией горизонта, и поэтому доступны обозрению и у нас, и у них.

А чтобы оказаться в Южном полушарии Земли, нужно расположить правое и левое полушария своего головного мозга у себя между ног – и всё встанет на свои места.

Вы знаете, иногда только поставив всё с ног на голову, удаётся привести ситуацию к норме. Это потому, что миром правят люди в коме, и потому, что обычно во всяком действии, в котором участвуют три стороны, обязательно находится четвёртая сторона, об интересах которой вообще забыли, и при этом все четыре стороны не хотят участвовать, но участвуют, потому что иначе нельзя, хотя, в общем, и можно, но почему-то об этом никто не задумывается.

Как вы понимаете, запасы шерстяных носков являются стратегическим товаром, как и валенки, которые Западная Сумасбродия поставляет фифапопам, поэтому, если Маськин когда-нибудь пришлёт вам шерстяные носки, я вас заклинаю:

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ПРИСЛАННЫЕ МАСЬКИНЫМ НОСКИ С НОСОЧНОГО ДЕРЕВА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В МИРНЫХ ЦЕЛЯХ!!!!

Пожалуйста, по традиции всех начинающих и заканчивающих преследователей Рыбы 007, никому не рассказывайте о том, что вы прочли в этой книге, иначе вам, да и мне, грозит длительная госпитализация, потому что государства не любят нестандартно мыслящих и именуют их умопомешанными, а умопомешательство, как, впрочем, и разбой, есть исключительная прерогатива государств!

Как-то к Маськину явилась Рыба 007 в шубе и заявила, что ей будет холодно подо льдом в Маськином озере. Она сказала, что не свежеотмороженная по национальности и не собирается менять свои летние привычки. Пришлось поселить её в бочке, которую у Маськина забыл Диоген, и все огурцы из которой как раз выкушали.

Огурцами у Маськина в хозяйстве особо увлеклась Маськина дорогая корова Пегаска. К весне Маськин ожидал прибавления к поголовью скота на одну скотинскую единицу в виде новорождённого телёнка. Правда, поскольку Маськина корова Пегаска вместо молока давала кофе, Маськин боялся, чтобы она не родила Тиранозавра Кекса, потому что тот перепугает всех Маськиных олигархов, которых Маськин разводил в качестве домашнего скота. Кстати, то же самое делает и Тиранозавр Всея Восточной Сумасбродии. Но если Маськин разводил домашний скот для того, чтобы было веселее жить, и никогда этих животных не обижал и, боже упаси, не ел, потому что был морковокорианцем по убеждениям, Тиранозавр всея Восточной Сумасбродии разводит олигархов исключительно на откорм.

Маськин, к сожалению, был настолько занят зимним сельским хозяйством, что не мог следить за новостями. А ведь лучше уж следить за новостями, чем когда новости следят за тобой… В Маськопотамии бедный Арик-Шарик совсем стал больной на голову… И теперь в Маськопотамии и вовсе Шарон покати… Маськин это давно заметил, но ему никто не верил. Говорил он Арику-Шарику: «Не надо совать голову в миксер», – а тот не послушал. Всё заявлял: «Я односторонне решил сделать себе причёску а-ля перманент», – вот и доигрался…

Я ведь объяснял ему, что ноги у евреев, может быть, и для того, чтобы вовремя уносить свой тухес[1] из горячего места, но вовсе не для того, чтобы таскать евреев за ноги из синагог… Неверное применение ног всегда приводит к ухудшению здоровья. Вот Тыркин попытался почесать левой пяткой пирамиду Хеопса – и до сих пор страдает от мозолей на богобоязненном ргане. Спрсите, что это за рган? Не могу сказать… Я для таких уточнений ещё маленький. Плюшевый Медведь мог бы вам объяснить, потому что он уже большой, но он теперь занят сочинением музыки. Наряду с философией Плюшевого Медведя он занялся музыкой Плюшевого Медведя. Медведи вообще очень музыкальны, потому что они единственные, кому медведь не наступил на ухо, ибо, как я уже отмечал, неосторожное использование ног в собственном организме может привести не только к потере музыкального слуха, но и к потере музыкального нюха, музыкального духа и даже музыкального брюха… А брюшко у Плюшевого Медведя, поверьте, исключительно музыкальное.

Только Кашатка, проживавшая в доме Маськина, часто возмущалась: «И зачем только нужна эта дурацкая зима?» По всей видимости, об этом и пойдёт речь в очередной книге про Маськина.

Дорогие мои маськочитатели! Спасибо вам за вашу преданность моим героям, ибо я всегда утверждал, что преданность лучше предательства практически настолько же, насколько родинка лучше прыща…

Глава 2

О пользе и вреде зимней спячки

В Маськином доме зима вовсе не считалась неизбежным сезоном. Дело в том, что у Маськина давно победила демократия, и поэтому вопрос о приходе зимы, как и прочие общественные мероприятия, касавшиеся всех жителей Маськиного дома, выносились на голосование. Однако, как это ни удивительно, практически всегда в доме Маськина после жарких дебатов голосовали за зиму, и она послушно наступала, подчиняясь воле большинства.

Разве вы не знаете, что в этом и состоит всепобеждающая сила демократии? Просто надо знать, за что голосовать, и ваша воля всегда будет исполнена. Попробуйте вечером проголосовать за восход солнца – и спокойно идите спать. Вот увидите: ваш наказ лучистому светилу не останется невыполненным.

Вы спросите, что произойдёт, если вы проголосуете против? Ну что ж, и это ваше желание будет выполнено, но с некоторым опозданием, поскольку солнце, безусловно, зайдёт к вечеру, подчинясь вашей, так сказать, демократической воле.

Что? Вы недовольны, что с опозданием? Ну а как же небесная бюрократия? Пока ваше демократическое решение рассмотрят и утвердят, глядишь, вечер и настанет…

Нынче всё в мире изменилось. В нём ничего не происходит – в соответствии, скажем, с варварскими законами физики, – а проистекает исключительно в соответствии с демократическими решениями масс. Решило солнце, что все вокруг него должны вращаться, – что поделаешь, вращаемся. Ведь солнце гораздо больше всех остальных по массе, а демократия – это ничто иное, как право большинства обижать меньшинство. Вы скажете, что в этом нет ничего нового: кто в Солнечной системе был заправилой, тот и остался. С одной стороны, это, конечно, так, но с другой – вы не можете отрицать, что в современном мире окончательно победила демократия, и что если что-то происходит не по-вашему, это лишь только потому, что вы, как всегда, остались в меньшинстве. А вы не отрывайтесь от коллектива. Голосуйте за то же, за что и все. А за что все голосуют? Как – за что? За то, что и так произойдёт, а поэтому вполне предсказуемо. Вращаться нам пожизненно вокруг нашего Красного Солнышка, а будем трепыхаться – того гляди, зад-то и подпалит… Но исключительно на демократической основе.

Раньше ведь что? Был просто кошмар какой-то. Джордано Бруно – на костёр. Яна Гуса – туда же[2]. Мол, на то он и Гусь… А теперь никакого тебе произвола. Всё демократично. Решили большинством: мол – УМРИ! И никуда не денешься – кряхтишь, а умираешь, ибо демократия заслуживает того, чтобы ради неё отдать свою жизнь. Ведь жизнь у нас так себе, замызганная, с протёртыми на заду штанишками. Не то что у людей зажиточных и потому жизнью не торопящихся жертвовать. А кому наша жизнь нужна? Такую и отдать-то не жалко. Того гляди, не возьмут.

Итак, в наше время за наступление зимы принято голосовать единогласно. Довольно там всяких оттепелей с распутицей. Зима! Да здравствует зима! Это в былые времена за несвоевременное наступление заморозков можно было схлопотать срок…

А что вы, собственно, удивляетесь? Немцы вообще за фашистов проголосовали, а мы всего лишь за зимишку[3].

Так и в Маськином доме практически единогласно проголосовали за зиму, хотя Кашатка, которая вечно мёрзла даже летом, была против, но её уговорили тем фактом, что зимой, по крайней мере, будут топить[4] и перестанут открывать настежь все окна[5]. А ещё будет Новый год, и конечно же, придёт весна. А весну Кашатка обожала и, в общем, понимала, что без зимы на весну нечего и рассчитывать. Дело в том, что за осень хозяйство Бабушки-Природы пришло в такое запустение, что нечего и думать, что так, разом, без достаточно продолжительной зимней спячки, она сможет восстановить свои подорванные силы.

После единогласного утверждения зимы на общем собрании Маськиного дома был поднят вопрос о зимней спячке. С одной стороны, впасть в спячку всегда полезно. Это экономит ресурсы и улучшает отношения с соседями, однако, того глядишь, проспишь всю жизнь и самое интересное пропустишь.

Первым по вопросу спячки выступил Плюшевый Медведь. Он заявил, что как медведь он в принципе спячку поддерживает и одобряет, но требует выдать ему дополнительную лапу, потому что свою он уже всю усосал.

Жители Маськиного дома произвели осмотр усосанной лапы, но никакой ярко выраженной усосанности не обнаружили. Тогда Плюшевый Медведь, заявив, что в спячку впадать отказывается, обиделся и ушёл спать.

Далее по поводу спячки должны были выступать коты, но они проспали и поэтому пропустили свою очередь.

Затем выступала корова Пегаска. Она заявила, что как корова и как будущая мать не может себе позволить валяться в спячке, ибо она ещё не дочитала до конца знаменитое пособие Сбока-Припёка «Телёнок и уход за ним»[6]. Корова Пегаска очень гордилась тем, что находилась в интересном положении, как это часто случается с молодыми особами, которые относятся к своей функции будущей матери как к производственному заданию повышенной сложности. Маськин был с этой позицией совершенно согласен, ибо предполагал, что если у Пегаски родится девочка, то уж её он воспитает в настоящем коровьем духе, и она, в отличие от мамаши, всё-таки будет давать молоко.

Пёс Колбаскин рявкнул, что готов подчиниться распоряжениям командования, и поэтому единогласно был прозван «рядовой Колбаскин».

Домовой Тыркин от прямого ответа уклонился, потому что страдал клаустрофобией и предпочитал находиться в своей каморке как можно меньше времени, всё время шастал тут и там, а каморку в основном использовал как склад ворованных предметов Маськиного быта.

Кашатка выступила против спячки, потому что боялась, что зимой могут отключить отопление.

Шушутка предложил пригласить Гипнотизёра, чтобы тот всех желающих загипнотизировал, потому как в СОПЯЧКУ (так он называл спячку) самостоятельно впасть не мог, ввиду повышенной активности ног. Ноги всё время куда-то ходили, ну, и Шушутке приходилось тащиться за ними.

Маськин идею Шушутки с Гипнотизёром поддержал, потому что сам страдал бессонницей по утрам и даже попивал снотворное за завтраком.

Маськины тапки заявили, что всячески поддерживают идею с Гипнотизёром, потому что надеются, что Маськин проспит всю зиму и не будет шастать в тапках по снегу. Или того хуже – засовывать ноги в валенки, тапок, однако ж, не снимая, как это случалось прошлой зимой. Им, конечно, было приятно, что Маськин настолько их любит, что ни за что не желает расставаться со своей домашней обувью даже во время длинных прогулок по пересечённой местности, частично или полностью покрытой снегом, но тапки чрезвычайно опасались износиться, потому что если усосанность – это явление субъективное, то изношенность – это явление вполне объективное и неприятное.

Дорогой мой читатель, пожалуйста, постарайтесь не изнашивать себя раньше срока. Чистите зубы и мойте руки перед едой, а также не делайте никаких политических выводов из прочтения моей книги, ибо излишняя догадливость может весьма скверно отразиться на вашем и моём самочувствии, особенно в зимнее время года.

Маськин никаких политических выводов не делал и поэтому чувствовал себя замечательно и практически не страдал ни изношенностью, ни усосанностью. Маськину стало жалко своих тапок, и он решил пригласить гипнотизёра и попросить ввести всех желающих в зимнюю спячку.

Глава 3

Маськин и Гипнотизёр

Трудно отрицать, что кроме наблюдаемой нами иллюзорной реальности, в мире существует ещё много иных реальностей, ещё более иллюзорных, и ещё менее нами ощущаемых. Нередко мы испытываем астральную связь с удалёнными от нас субъектами, и связь эта тем прочнее, чем больше мы думаем о них.

Например, у рядового Колбаскина наблюдалась весьма ярко выраженная астральная связь с недоеденной прошлогодней сосиской, закопанной по ту сторону Маськиного забора. Поэтому не было сомнения, что речь шла именно о потусторонней связи. Дело в том, что в прошлом году, перед тем как выпал снег, пёс Колбаскин во время прогулки то ли по неосторожности, то ли по неопытности зарыл недоеденную сосиску, а поскольку снега выпало сразу много и его никто, как вы догадываетесь, за забором не убирал, псу Колбаскину никак не удавалось отрыть её обратно.

Пёс Колбаскин несколько раз пытался телепатическим образом, то есть исключительно силой своей собачьей мысли, извлечь сосиску из временного тайника, однако, увы, эти попытки не увенчались успехом.

Всю зиму недоеденная сосиска являлась к Колбаскину во сне, с немым укором на сосисочной мордочке: мол, угробил ты меня, пёс противный, без всякого смысла. Я на тебя всю свою молодость положила, а ты, кобель несчастный, зарыл мой сосисочный талант…

Маськин отдавал себе отчёт, что с рядовым Колбаскиным творится что-то неладное. Он даже попросил Плюшевого Медведя назначить себя на прошлую зиму генералом, для того чтобы иметь возможность повысить рядового Колбаскина в звании. Но даже и будучи ефрейтором, Колбаскин не мог выбросить из головы свою несбыточную фантазию откопать зарытую сосиску.

Поскольку астральная связь пса Колбаскина отвлекала его от прямых обязанностей облаивать из-за забора всех прохожих, чтобы им и в голову не пришло заходить и отвлекать жителей Маськиного дома от важных повседневных дел, в звании Колбаскина пришлось понизить обратно.

Весной, как только снег сошёл, рядовой Колбаскин ушёл в самоволку и бросился разыскивать свою возлюбленную сосиску… Увы, на месте её не было. В ямке лежала записка:

«Ушла к другому, прости меня, солдат!»

Ознакомившись с вышеизложенной душещипательной историей об астральной связи рядового Колбаскина с брошенной сосиской, вы не удивитесь тому факту, что стоило Маськину подумать, где бы ему разыскать гипнотизёра, как гипнотизёр немедленно сам собой отыскался и позвонил к Маськину в дверь. Все жители Маськиного дома стали готовиться впасть в спячку и решили оставить дежурить только Маськину машину, чтобы она следила за отоплением по просьбе Кашатки. Нынче мы всё больше и больше жизненно важных функций доверяем машинам. Стало модно машинное доение, машинное прядение и даже машинное потение, как в тренажёрном зале, где машины заставляют тренируемых скакать, бежать и даже грести несуществующими вёслами. Маськин и сам однажды посещал такое заведение, где его порядком подрастрясли, от чего ему, однако, всё время хотелось сходить туда опять.

Официально тренажёрный зал назывался «Зал Машинного Потения», однако в доме Маськина его называли уютно, по-домашнему – маськотрясник.

Гипнотизёр принял оплату за услуги вперёд, потому что все гипнотизёры просят деньги перед сеансом, ибо чего потом возьмёшь со спящего? Затем он чинно развёл всех по спальням, а сам отправился на кухню для установки астральной связи с Мировой Спаточной Субстанцией, которая, по его утверждению, являлась источником всей спаточности в нашем мире. Гипнотизёр, разумеется, был по совместительству экстрасенс, и для того чтобы войти в состояние транса, принялся пить холодный компот прямо из кастрюли, подчиняясь древней традиции знахарей. Тем самым он довёл себя до состояния полного компотного экстаза. Обратите внимание на то, что компот является ритуальным, а подчас даже идейным напитком.

Не успел Гипнотизёр накачаться компотом, как Плюшевый Медведь приплёлся на кухню и снова стал нудить о своей усосанной лапе. Гипнотизёр был лицом уважительным и внимательно стал Плюшевого Медведя выслушивать, тем более что выпитый компот явно стал шибать в голову.

Плюшевый Медведь жаловался и мерно махал перед носом у Гипнотизёра своей усосанной лапой, и Гипнотизёр, сам того не заметив, впал в гипнотический сон.

Плюшевый Медведь сначала подумал, что Гипнотизёр притворяется, чтобы уклониться от обсуждения скудности плюшево-медвежьих ресурсов и проблем подготовки к зиме. Многие теперь пытаются вести себя так, что в связи с Глобальным Потеплением следующая зима отменяется, но потепление оказывается недостаточно глобальным, и холода всё равно наступят в каждом отдельно взятом регионе, несмотря на горячие предсказания учёных.

Плюшевый Медведь немедленно применил Пятый Закон Ньютона в соответствии с которым, если телу, погружённому в сон, покричать громко над ухом, оно неизбежно просыпается. Однако на Гипнотизёра Пятый Закон Ньютона не действовал, потому что Ньютон по национальности был физик, а Гипнотизёр конвенциональную физику не уважал и в своих гипнотизёрских кругах слыл неисправимым метафизиком и дебоширом. Почему-то отрицание законов физики нередко приводит к распутному поведению, ибо, по всей видимости, напрочь отрицаемая физическая составляющая в человеке всё равно хоть как-то должна себя проявлять.

Именно поэтому все экстрасенсы-целители подчас имеют весьма сомнительную моральную репутацию. Они руками машут, глазами вращают, а потом глядь – и у пса Колбаскина несчастная любовь. Вообще от экстрасенсов рукой подать до гипнотизёров, а от гипнотизёров – до психоаналитиков. А эти типы вообще вызывают у нас сожаление по поводу отмены благопристойной средневековой практики подвергать всех этих одержимых тщательной термической обработке.

Гипнотизёра в Маськином доме как только не пытались будить!

Его окунали головой в холодный компот, пытаясь лечить подобное подобным, давали псу Колбаскину лизать ему нос, просили барабашку Тыркина особенно громко барабанить – ничего не помогало. Посылали даже за Герценом и Чернышевским, за декабристами и народовольцами, за террористами и пацифистами. Все они громко топали ногами, ездили на моторных лодках в кастрюле с компотом, провозглашали такие лозунги, от которых у мёртвого начнётся бессонница… Но увы… Видимо, Гипнотизёр попался качественный. Так себя загипнотизировал, что стало ясно – до весны не проснётся.

Маськин пожурил Плюшевого Медведя:

– Вечно ты со своей усосанной лапой лезешь…

Плюшевый Медведь снова обиделся и ушёл спать.

Жители Маськиного дома оставили Гипнотизёра спать на кухне, тем более, что, несмотря на своё ступорообразное состояние, он продолжал требовать кушать каждые четыре часа.

Такие факты известны науке. Например, говорят, что на Тибете существуют пещеры, в которых сидят гипнотизёры и экстрасенсы прежних цивилизаций и потребляют продукты духовного питания в невоздержанных количествах. Они всё время мерным голосом завывают, когда их кормят: «Мне! Мне!», отчего Тибет даже уже решили переименовать в Мнёт.

Маськин был лицом повышенной духовности и поэтому понял, что спячка Гипнотизёра может иметь глубинное значение для возрождения будущих цивилизаций, если на нас всех случайно упадёт кусок небесной халвы под названием Астервоид. Маськин решил, как всегда, спасти человечество и сохранить спящего Гипнотизёра для будущих поколений Маськиных, которым ведь тоже нужно будет чем-то себя занять.

Таким образом, Маськину не только не удалось впасть в спячку всем своим домом, но и стало ясно, что ему придётся кормить ещё один весьма прожорливый рот.

Глава 4

Маськин и посадка луковичных

Самое главное в подготовке к зиме – это не забывать о весне. Даже Шекспир отмечал эту жизненно важную необходимость в заключительной формуле своего 155-го сонета:[7]

My breakfast ham is getting ready,

O, come to me my spring already!

Вот как это звучит в знаменитом переводе Самуила Маршака:[8]

На завтрак снова ветчина,

Приди ж ко мне, моя весна!

Однако Маськин не удовлетворился только одним вариантом перевода и предложил мастеру Лозинскому попробовать перо на этом шекспировском шедевре позднего сонетотворчества.

Ветчинный завтрак уж готов,

И полон я весенних снов! —

был ответ милейшего Лозинского. Маськин написал ему благодарственное письмо, но и этим не удовлетворился, послав подстрочник ершистому Пастернаку.

В его же переводе это звучало так:

Кусок свинины уж готов,

Весна пришла для дураков!

Неясно, зачем, собственно Пастернаку был нужен подстрочник, если из него он использовал всего одно слово – «весна»?

Тогда не удержался и Александр Блок, отметившись бессмертными строками:

Лампа, Сковородка, Ветчина,

И весна прийти ко мне должна!

Ну, а уж после Блока понеслось. Маськину приходили переводы практически каждый день. Маяковский отметился неизменной лесенкой:

Жрите,

…Буржуи,

……Буржуйскую

………Буженину!

Весна

…Картечью

……Жахнет

………Вам в спину!

Есенин отберёзил своё дежурное:

Средь берёзок утром по весне

Дам по морде Борьке – свинье!

Ахматова прислала Маськину записку:

Сегодня ветчины не принесли…

Без ветчины не будет мне весны!

Гумилёв отметился:

Не продам, с голодухи страдая,

Я портрет моего Государя…

Мандельштам прислал из ссылки:

Всё лишь бредни, шери-бренди, ангел мой,

Нас Россия всех считает ветчиной!

Бродский послал телеграмму:

Если выпало в империи родиться,

Пред весной бы не мешало подкрепиться.

Высоцкий прохрипел Маськину по телефону:

Обложили свинью, обложили,

И на завтрак её пригласили!

И наконец, последним отозвался великий поэт всех недоевших и недообожравшихся – Плюшевый Медведь:

Лапу всю я усосал,

И весну голодным ждал!

Маськин пожурил Плюшевого Медведя за то, что он опять со своей усосанной лапой влез, и пошёл сажать луковичные, потому что таким образом проявлял свою предварительную готовность к весне.

Луковичные у Маськина были знатные – тюльпаны, крокусы, подснежники…

Все они были истинными поэтами и поэтессами. А вам ведь известно, мой достопочтенный читатель, что поэтов, как и луковичные, сажают поздней осенью, непосредственно перед приходом зимы, причём эффект цветочного ковра российской поэзии можно получить, посадив только большое количество луковиц. Мелколуковичные поэты хороши, когда их много, а поодиночке они не производят должного эффекта. На литературных лужайках, когда наконец настанет очередная весна, будут превосходно выглядеть реабилитированные подснежники и крокусы!

При посадке, однако, надо учесть, что поэтов нельзя будет косить до того, как они чего-нибудь стоящее напишут. А то получится не посадка луковичных, а обыкновенный геноцид, потому что до того, как поэт чего-нибудь стоящего напишет, он – просто обыкновенный человек. А убийство обыкновенных человеков наказывается всякими международными трибуналами. Конечно же, это не относится к великим поэтам. Дело в том, что когда один из великих каким-нибудь гениальным творением отметится, он становится бессмертным, а поэтому его можно сразу ср

Да что там Цветаева… О каждом из этих замечательных растений можно рассказывать очень долго, но основное свойство многих из них заключается в том, что им не требуется особый уход, регулярные подкормки, частые пересадки и укрытие на зиму, как другим официальным садовым поэтам. Но всё же некоторые несложные агротехнические правила нужно знать. Особое внимание надо уделить посадке!

Начало осени – это как раз то время, когда, как писал Карел Чапек в книге «Год садовода», пора «укладывать в землю то, что должна застать в ней весна». В первую очередь это касается посадки луковичных растений.

При создании литературных цветников луковичные растения можно сажать двумя основными способами. В первом случае они являются основным «действующим лицом», с их помощью можно устроить громкий политический скандал, создав таким образом пёструю или однотонную сезонную композицию. После цветения всю клумбу можно лишить гражданства и выдворить за границу.

Во втором же случае их высаживают узкими, длинными рядами среди многолетников-рецидивистов. Весной те, что взойдут, заполнят в клумбах своими нежными цветами неприглядные пустоты. После короткого цветения их желтеющие листья скроются среди других растений на Ваганьковском кладбище.

Конечно, не все луковицы перенесут посадку… Но разве цветник литературы не заслуживает некоторых жертв?

Глава 5

Как Маськин к зиме запасался

Маськин обожал всякого рода запасы, в то время как Плюшевый Медведь, наоборот, был лютым врагом всего припасённого, а потому он тут же это находил и совершенно случайно потреблял. Однако в этот раз Плюшевый Медведь твёрдо решил поработать над своим характером и не потреблять припасённое на зиму, чтобы Маськина не расстраивать. Из Маськиных запасов Плюшевый Медведь позаимствовал лишь совсем чуть-чуть мёда, но и эта маленькая толика сладко-жёлтого яства была использована исключительно в медицинских целях, для снижения прогрессирующей усосанности медвежьей лапы. Плюшевый Медведь намазывал лечебный мёд себе на лапу и аккуратно его слизывал, стараясь придать усосанной лапе утраченный питательный элемент.

Когда Маськин застал его за этим лечебным мероприятием, то решил не беспокоить: Плюшевого Медведя редко можно было встретить занятым самим собой, поскольку большую часть времени он был занят решением мировых проблем, и поэтому в Маськин дом шастали разные народы и всё время пытались унести чего-нибудь на память, исключительно в виде сувенира. На днях один пронырливый субъект из Северной Корейки пытался стянуть у Маськина в качестве сувенира пса Колбаскина, но Маськин, зная за жителями Корейки особую любовь к нашим четвероногим братьям, приготовленным в кисло-сладком соусе, заблаговременно отправил рядового Колбаскина на дальнюю заставу Маськиного двора, и на этот раз дело обошлось.

Кроме обычных домашних запасов, которые можно встретить в погребах многих деревенских домов, Маськин делал и особые заготовки. Здесь необходимо особо отметить:

• запасы солнца;

• запасы любви;

• запасы терпения;

• запасы душевных сил;

• запасы жизненной прочности на случай совсем уж Глобального Оледенения;

• запасы сушёной травы незвиздейки, помогающей отделить ложь от правды;