— Синергетический ад.
Пробирки, полки с химикатами и инструментами, стопки бумаги и различные приспособления были разбросаны по комнате. Ящики из столов были вынуты, их содержимое беспорядочно перемешано. На полу валялась разбитая лампа.
Ник огляделся внимательнее. На первый взгляд все это очень напоминало разгром, учиненный в книжном магазине Морриса Фенвика. Но в структуре схемы этого беспорядка было что-то другое. В отличие от первого случая, который произвел на него впечатление просто случайного проявления вандализма, этот имел едва различимые признаки лихорадочного, но преднамеренного поиска.
— Кто-то здесь хорошо постарался, — потрясенно произнес Лео.
— Вопрос в том, нашел ли он то, что искал. — Ник присел, изучая бумаги, разбросанные на полу.
Это были разнообразные квитанции на дорогостоящее офисное оборудование. Поддельные квитанции, заключил он, присмотревшись получше. Наверное, один из клиентов Вилкеса хотел использовать их для растраты.
— Если Вилкес был профессиональным изготовителем фальшивых документов, то за годы работы он наверняка нажил себе немало врагов, — заметил Лео.
— Да. — Ник поднялся и начал медленно обходить разбросанные в беспорядке вещи, высматривая нечто, что могло указать ему на объект этих лихорадочных поисков.
— Интересно, что случилось с Вилкесом.
— Я не вижу признаков борьбы. На полу нет крови. Я не думаю, что он был тут, когда это случилось.
Лео поднял взгляд от небольшого печатного станка, который изучал:
— Он наверняка решил устроить себе летние каникулы в одном из других городов-штатов после того, как закончил подделывать журнал Частина. На его месте я бы и вовсе уехал на Западные Острова. Возможно, даже куда-нибудь дальше. Он должен был понимать, что рано или поздно вы появитесь здесь, чтобы задать ему несколько вопросов.
— Да. — Ник остановился около стола и стал разглядывать его загроможденную поверхность. — Он должен был это понимать, поскольку был предусмотрительным и осторожным типом. Он должен был покинуть город, как только получил свои деньги.
Отворачиваясь от стола, он краем глаза уловил на полу под столом блеск золота. Наклонившись, он достал маленькую запонку. На ней было выгравировано витиеватое «Ч», переплетающееся с меньшим «O».
— Нашли что-то интересное? — спросил Лео с другой стороны комнаты.
— Нет. — Ник положил маленький кусочек красиво обработанного золота в свой карман. Придется сделать еще один звонок дяде, чтобы спросить, почему одна из его запонок была найдена в потайной комнате специалиста по изготовлению фальшивок.
— У вас есть догадки, почему кто-то мог это сделать? — спросил Лео.
Ник посмотрел на кипу бумаг, лежащих на полу.
— Я думаю, тот, кто был в этой комнате, пытался оборвать след денег.
— Что вы имеете в виду?
— Между вытащенными из ящиков и стола бумагами есть кое-что общее. Большая их часть касается обычных деловых вопросов. Квитанции, счета, заказы и тому подобное. Некоторые настоящие, некоторые поддельные.
Лео бросил взгляд на бумаги.
— Ну и что?
— По-моему тот, кто побывал в этой комнате, пытался найти записи, касающиеся продажи поддельной копии журнала Частина, которые мог сделать Вилкес.
— Вы хотите сказать, что человек, заказавший поддельный журнал, вернулся, потому что выяснил, что Вилкес мог сделать какие-то записи о сделке, которые могут его изобличить?
— Это один из нескольких вариантов. — Ник подумал о запонке в его кармане. — Деньги, как и кровь, оставляют пятна, и отмыть их трудно.
Лео искоса взглянул на него:
— Звучит так, будто вы знаете, о чём говорите.
— Любому, кто управляет большим бизнесом, приходится об этом знать. Денежный след может быть опасным. — Ник внезапно почувствовал злость на самого себя. — Я должен был догадаться, что этот элемент схемы более очевиден. А вместо этого я сконцентрировался на других факторах.
— Думаете, парень, который это сделал, нашел то, что искал?
Ник оглядел комнату. Его внимание привлекла сломанная лампа.
— Я не знаю. Но ясно, что он был в ярости, когда сделал это.
— С чего вы так решили?
Ник указал на разбитую вдребезги лампу:
— Она не упала случайно. Ее швырнули об стену.
— Кто бы ни разнес здесь все, он был действительно взбешен, а?
— Да.
— Возможно, что он также был напуган, — предположил Лео. — Может быть он, как и Вилкес, догадался, что вы наведаетесь сюда.
* * *
Цинния держала телефонную трубку в одной руке, а другой обмахивалась последним номером «Архитектурной Синергии», пока Вильгельмина продолжала свою тираду.
— Вся семья в ужасе — голос Вильгелмины повысился до пронзительного. — В полном ужасе. Как ты можешь так нас позорить? Что подумает этот милый Дункан Латтрелл, когда увидит ту ужасную фотографию в дешевой бульварной газете?
— Ты будешь рада узнать, тетя Вилли, что Дункан звонил час назад. Мы приятно побеседовали.
— Слава Богу. Такой милый мужчина. Как же ты объяснила эту отвратительную фотографию?
Дункан был добрым, понимающим и полон сочувствия. Он, однако, попытался тактично предупредить, что с ее стороны глупо рисковать репутацией с таким человеком, как Ник Частин. Цинния едва справилась с желанием сказать ему, чтобы занимался своими делами. Она знала, что Дункан желал ей только добра.
— Я сказала ему то же, что и тебе. Мистер Частин нанял меня, чтобы возродить интерьеры его новой собственности. Он показывал мне дом.
— Это не его собственность. Это старое имение Гарретов.
Цинния улыбнулась:
— Лучше начинай называть его новым имением Частинов.
— Ерунда, — Вильгельмина фыркнула. — Это подразумевало бы, что он принадлежит к законной ветви семьи Частинов, что, конечно же, не так.
— Кто-нибудь говорил тебе, что ты сноб, тетя Вилли?
— В семье хоть кто-то должен поддерживать традиции.
— Я знаю, это нелегкая работа, но кто-то должен ее делать. К сожалению, я должна бежать. У меня через несколько минут назначена встреча. До свидания, тетя Вилли.
— Я еще не закончила!..
Цинния сделала вид, что не услышала протестующий вскрик Вильгельмины. Она аккуратно повесила телефонную трубку. Вздохнув с облегчением, она отбросила журнал и откинулась на спинку стула, мрачно уставившись на тяжелое стеклянное пресс-папье, лежащее поверх стопки эскизов. Эскизы были сделаны для нового клиента, который позвонил несколько минут назад, чтобы отказаться от ее услуг. Его отпугнула фотография в «Синсейшн».
Бизнес быстро приходил в упадок. Она задалась вопросом, не принять ли ей предложение Ника о настоящей работе. Она нуждалась в деньгах, да и дизайнер в ней был взволнован перспективой переделывания классических интерьеров нового имения Частина. Но та ее часть, которая влюбилась в Ника, не могла смириться с тем фактом, что другая женщина поселится в доме после того, как она закончит свою работу. Лучше не вкладывать сердце и душу в этот проект, решила она. И без того все было достаточно рискованно.
Повинуясь импульсу, она потянулась к телефону и набрала его личный номер. Ответил Физер.
— Да?
— С вами так приятно общаться по телефону, мистер Физер. Вы такой сердечный и приветливый. Мистер Частин еще не вернулся?
— Он только что вошел в здание вместе с вашим братом.
— Лео? — Цинния была так удивлена, что едва не выронила трубку. — Что он там делает?
— Откуда мне, черт возьми, знать?
— Позовите его к телефону, Физер, пожалуйста.
— Мистера Частина или вашего брата?
— Моего брата, — отрывисто бросила Цинния.
Наступила короткая пауза, затем Лео взял трубку. Его голос звучал возбужденно:
— Эй, Цин, ты никогда не догадаешься, где мы с Ником побывали перед тем, как ты позвонила.
— Что происходит, Лео?
— Мы были в доме изготовителя фальшивок.
Цинния почувствовала, как отвисает ее челюсть:
— Того самого, который подделал журнал Частина?
— Правильно. Альфреда Вилкеса. Нику его имя сообщил некий Стоунбрейкер, и мы поехали туда. В доме все было перевернуто верх дном. Вилкес исчез, но Ник думает, что кто-то обыскал его квартиру в поисках неких финансовых документов, которые могут выдать его связь с подделкой.
Цинния сильно сжала рукой трубку:
— Позволь мне уточнить. Вы двое вместе пошли к человеку, подозреваемому в изготовлении фальшивок?
— Да.
— Не потрудившись известить меня о своих планах?
Последовала короткая пауза, затем Лео пустился в объяснения:
— Все случилось так быстро. Ник сказал, что нельзя терять время. Это действительно было фантастически, Цин. У этого типа была устроена секретная дверь в охладителе. — Он вдруг оборвал себя. — Приготовься, Ник хочет поговорить с тобой.
— Прекрасно, — сказала Цинния сквозь стиснутые зубы. — У меня тоже есть что ему сказать.
— Привет, Цинния. — Голос Ника был как всегда спокойным и уравновешенным, будто и не было прошлой ночи.
— Как ты посмел пойти в дом этого типа без меня?! — Ее грудь напряглась от гнева. — Мы ведь партнеры. Это означает, что мы советуемся друг с другом перед тем, как что-либо предпринять. Или мы сотрудничаем в этом деле, или ты можешь ставить крест на всем плане.
— Успокойся, Цинния.
— Я не собираюсь успокаиваться. Я разъярена. Послушай, Частин, мы заключили соглашение. Ты обещал делиться со мной информацией.
— Я должен был действовать быстро. Как бы то ни было, Вилкес уже скрылся. Я расскажу тебе все во время обеда.
— Забудь про обед. У меня на этот вечер другие планы. — Сила испытываемых ею гнева и страдания ошеломила Циннию. Она понимала, что ее чувства намного сильнее, чем должны были быть в этой ситуации, но не могла подавить эмоции.
— Цинния, дай мне шанс объяснить ситуацию.
— Единственное, что я хочу знать, — почему в этом участвует мой брат.
— Лео появился в тот момент, когда я уже собрался уходить. Его интересовала фотография в «Синсейшен».
— О нет. — Цинния прикрыла ладонью глаза. — Он пошел к тебе из-за этого?
— Это совершенно нормальная реакция для брата. Мы поговорили, а затем я предложил ему пойти со мной в дом Вилкеса, и это должно послужить для тебя доказательством того, что я не собирался ничего утаивать. Я просто хотел действовать как можно быстрее.
— А ты взял бы на себя труд сказать мне что-нибудь об этом Альфреде Вилкесе, если бы Лео случайно не оказался там, когда ты решил с ним поговорить?
На другом конце линии воцарилась полная тишина.
— У меня складывается впечатление, что ты мне не доверяешь. — Голос Ника понизился до опасного шепота.
— Для схематика ты чертовски проницателен. — Цинния бросила трубку на аппарат.
Это было уже слишком. Она вдруг в полной мере ощутила все усиливающееся в течение последних четырех с лишним лет бремя проблем. Смерть ее родителей, банкротство, бесконечные проблемы с деньгами, скандалы, приговор брачного агентства, объявившего, что для нее нет пары, ее переживания за Лео, непрерывные требования тети Вилли, смерть Морриса Фенвика.
И теперь это. Единственный мужчина, которого она хотела достаточно сильно, чтобы вступить с ним в связь, действовал как скрытный, манипулирующий людьми талант-схематик, которым он и был. Это было уже слишком.
Она опустила голову на руки и разрыдалась.
Глава 16
Она слишком остро отреагировала, сказала себе Цинния позже тем же вечером, фокусируя для бухгалтера. Это нормально. Вполне объяснимо. Нет нужды отчитывать себя за вспышку эмоций и слезы. Просто сказалось напряжение последних дней. Так бывает. Не всегда можно управлять своими эмоциями, хотя некоторые из людей, кажется, думают, что способны на это. Важно то, чтобы этого не случилось снова. Сейчас она снова держит себя в руках, и не позволит Нику Частину еще раз так разрушить ее самообладание. Очевидно, что спать с ним было серьезной ошибкой, но она гордилась тем, что извлекала уроки из своих промахов.
Она заставила себя сконцентрироваться на работе. Не то чтобы здесь требовалось большая сосредоточенность. По ее оценке, Мартин Квинтана был талантом-схематиком приблизительно третьего уровня. Он был нанят промышленной корпорацией средней величины, чтобы уличить подозреваемого в растрате. Для этого он весь вечер внимательно изучал кипы компьютерных распечаток различных финансовых сделок в поисках системы.
Он что-то хмыкал себе под нос. Подобно всем схематикам, он был целиком погружен в схему, понять которую до конца мог только он. Цинния мельком улавливала некоторые закономерности, ощущаемые Квинтаной, так как фокусировала для него. Но для нее едва различимые изменения в бесконечном потоке чисел на распечатках были всего лишь любопытными, а не составляли захватывающую головоломку. Только схематик мог найти их захватывающими.
Она бросила взгляд на часы. Было уже довольно поздно. Клементина предупредила ее, что Квинтана хотел уложиться в стоимость трех часов фокусирования. А уже давно шел четвертый час. Тело Циннии одеревенело от долгого неподвижного сидения. И еще ей хотелось есть. Она снова пропустила обед.
Она вежливо кашлянула:
— Мистер Квинтана?
Он, казалось, не слышал ее. Он деловито вносил последовательность цифр в свой компьютер.
— Извините меня, мистер Квинтана, но ваше время закончилось. Я должна буду попросить вас остановиться.
— Что такое? — Он резко повернул голову и посмотрел на нее поверх очков. — О да, мисс Спринг. Три часа, я, кажется, говорил.
— Да. Если вам нужно больше времени, чтобы закончить работу, я уверена, это можно будет уладить с моим боссом.
— Не нужно. Это будет неоправданным увеличением расходов моего клиента. — Он с глубоким вздохом откинулся на спинку своего стула. — У меня есть вся нужная информация, чтобы изобличить виновного в мошенничестве. Я получил ее уже час назад. Боюсь, я просто развлекался.
— Я понимаю. — Цинния адресовала ему благожелательную улыбку. Клементина распекала ее за то, что она часто позволяла клиентам-схематикам забавляться в схеме еще некоторое время сверх оговоренного. Трудно было сказать схематику, который хорошо проводил время, что пора заканчивать. — Я рада, что в этих распечатках вы нашли то, что хотели.
— О, да, все в них. Я получаю много удовольствия от моей работы в таких вот случаях, как этот. — Квинтана пролистал стопку бумаг. — Как видите, деньги всегда оставляют отпечаток. Почти невозможно скрыть следы от того, кто знает, где смотреть.
— Я вижу. Ну, я должна идти. — Цинния поднялась со стула и взяла свою сумку с длинным ремнем. — Компания «Синерджи» пришлет вам счет в течение недели.
— Конечно. Я провожу вас до автомобиля. — Квинтана встал и потянулся. — С вами всегда приятно работать, мисс Спринг. Так мало концентраторов могут фокусировать для схематика должным образом. И еще меньше могут держать фокус длительное время.
— Спасибо. Надеюсь, вы скажете это моему боссу.
— Скажу обязательно.
Он провел ее до входной двери, а затем и дальше — туда, где у тротуара стоял ее автомобиль. Это было единственное транспортное средство, бывшее поблизости на улице. Цинния едва видела его в сгустившемся за последние несколько часов тумане.
Она бросила взгляд на темнеющие окна и двери и непроизвольно сильнее сжала свою сумочку. Это был тихий район небольших фирм и магазинов, где после окончания рабочего дня все замирало.
— Позвольте мне. — Квинтана галантно открыл дверь автомобиля. — Туман сгустился, не так ли? Вы будете ехать осторожнее, мисс Спринг?
— Да. — Она села за руль и улыбнулась ему. — А вы чем займетесь?
— Я собираюсь вернуться назад и написать заключительный отчет. Затем пойду домой. Доброй ночи, мисс Спринг.
— Доброй ночи, мистер Квинтана.
Цинния подождала, пока он закроет дверь, затем удостоверилась, что все замки на дверях машины заперты. Она включила зажигание и отъехала от тротуара.
Она попробовала вспомнить, что есть у нее дома в охладителе. Долгое фокусирование забирало значительное количество энергии. И хоть тратилась она в форме психической энергии, но энергия все равно есть энергия. Ей очень хотелось есть. Она мрачно вспоминала приглашение Ника пообедать, которое, не раздумывая, отклонила сегодня по телефону.
Она была уже в нескольких кварталах от офиса Квинтаны, когда странный, похожий на треск звук в двигателе автомобиля внезапно отвлек ее внимание от мыслей о еде. Очень удивленная, она посмотрела на показания нескольких несложных приборов на приборной панели. Топлива оставалось еще много, и с системой зажигания, кажется, тоже все было в порядке. Двигатели на студне были столь же безотказны, как и солнечный восход. Треск становился все громче. Она почувствовала, как автомобиль начинает двигаться рывками. Она увеличила подачу студня, но это не помогло. Еще раз дернувшись и напоследок кашлянув, двигатель заглох. Она торопливо вывернула руль, чтобы движущийся по инерции автомобиль съехал на обочину пустынной улицы. Наступившая внезапная тишина была более тревожной, чем любой звук. Туман клубился вокруг автомобиля в тихой угрозе.
Она попробовала снова завести двигатель, но безрезультатно. Внимательнее оглядевшись вокруг, она почувствовала холодный озноб страха. Как на зло, она оказалась в той части города, которую собирались перестраивать. Но до настоящего времени мало что было сделано. Те немногие окна, которые она могла разглядеть сквозь туман, были забиты, а несколько уличных фонарей перегорело. И она нигде не видела телефонной будки. Единственным признаком жизни был сияющий в отдалении нереальный синий свет. Она долго и пристально всматривалась в него. В этом специфическом оттенке синего света было что-то смутно знакомое.
Прикинув возможные варианты, она поняла, что у нее есть два выхода: или оставаться в закрытом автомобиле и ждать, пока появится полицейская патрульная машина, что может занять несколько часов, или выйти и поискать телефон-автомат. Ни один из этих вариантов не казался ей достаточно привлекательным.
Она посмотрела на льющееся издали синее сияние, размышляя, почему оно кажется таким знакомым. И вдруг поняла, почему. Сияние имело тот же оттенок голубого, что и свет, которым Дети Земли, один из самых распространенных культов учения Возвращения, обычно освещали свои храмы. Это один из видов деятельности, которые одобряет культ, подумала Цинния. Она читала в деловых газетах, что Дети Земли начали приобретать дешевую недвижимость в не очень престижных районах.
Какое-то время Цинния колебалась, а затем решилась. Она открыла дверь и вышла. Вокруг не было ни души. Застегнув плащ, она заперла автомобиль и положила ключи в карман. Быстрым шагом она направилась через туман к призывно сияющему синему свету. Цинния не слышала отзвука шагов шедшего за ней человека, пока не остановилась на перекрестке. Их глухой звук заставил ее застыть. Шаги смолкли. Она резко обернулась и посмотрела в туманную тьму. Но тусклого света одного из немногих горящих фонарей было недостаточно, чтобы что-то разглядеть. Она крепче сжала ремень своей сумочки и сошла с тротуара на проезжую часть. Шаги возобновились, теперь уже более быстрые, и были явно целенаправленными.
Цинния почувствовала, как в ней волной поднимается страх, и побежала, ориентируясь на гостеприимное синее сияние. Она старалась не думать о том, что будет делать, если оно обернется всего лишь светом рекламного щита. Шаги за ее спиной тоже ускорились. Что-то в глухом звуке от соприкосновения подошв с камнем подсказало Циннии, что ее преследователь — мужчина. К тому же он догонял ее. Если бы она продолжала двигаться по обочине, он, вероятно, уже настиг бы ее.
Она заставила себя подумать. В этом тумане преследователь не мог видеть лучше, чем она. Следуя за ней, он ориентировался на ее звук ее шагов. Цинния свернула с дороги в чей-то заброшенный передний двор. Ее туфли не издавали ни звука на голой земле, увлажненной недавним дождем. Она спряталась в темноте между двумя обветшалыми зданиями. Шаги на тротуаре замерли. Она молилась, чтобы ее хитрость запутала преследователя.
Мгновением позже, выйдя в заросший задний двор, она с облегчением увидела, что синее сияние теперь было намного ближе. Оно освещало шарообразную крышу, которая возвышалась над близлежащими пустыми одноэтажными зданиями. Звуки исполняемой на роговой арфе мелодии достигли ее ушей. Определенно, храм Детей Земли. Конечно же, монахи позволят ей воспользоваться телефоном.
Цинния стала осторожно пробираться через двор. Последнее, чего ей сейчас хотелось бы, это споткнуться о старый забор или упасть в заброшенный пруд. Она напряженно вслушивалась, но звука шагов больше не слышала. Неясно, удалось ли ей запутать преследователя, или же он теперь бесшумно передвигался по влажной земле, как и она. Когда она пересекала второй задний двор, дурное предчувствие коснулась ее затылка ледяными пальцами. Когда она оглянулась, ей показалось, что она видит тень, двигающуюся в тумане. Паника охватила Циннию. Она побежала со всех ног, не разбирая дороги.
Ловя ртом воздух, она обогнула угол другого покинутого дома. Яркий синий свет храма сиял прямо перед ней. Цинния увидела людей, одетых в красочные цветные мантии с капюшонами. Они след в след двигались по кругу. Она в безопасности. Кто бы ее ни преследовал, вряд ли он попытается схватить ее в присутствии такого количества свидетелей. Она замедлила скорость и пробовала отдышаться, пока пересекала улицу. Несколько монахов из числа Детей Земли, одетых в зеленые одежды, повернулись в ее сторону и наблюдали, как она быстрым шагом приближается к ним. Цинния заметила, что каждый (или каждая), кто был одет в зеленые одежды, имел бритую голову. У тех, кто был одет в черное, волосы были собраны в длинные конские хвосты. У немногочисленных облаченных в желтое монахов волосы были заплетены в косу и обвиты вокруг головы. Очевидно, у них есть иерархия, подумала Цинния. Ей стало любопытно, кто выше по рангу.
Один из мужчин, одетых в зеленое, спустился вниз, чтобы приветствовать ее.
— Приветствую тебя, Ищущая. Меня называют Хирамом. — Он сложил руки и поклонился. — Присоединишься ли ты к нам в вечернем Воззвании к Переходу?
Цинния попробовала восстановить сбившееся дыхание и отбросила с лица волосы.
— Нет, то есть не совсем. У моего автомобиля сломался мотор в нескольких кварталах отсюда. Скажите, могу я воспользоваться вашим телефоном?
— Конечно. Дети Земли предлагают помощь всем, кто ищет. Пожалуйста, проходите внутрь. — Хирам сделал жест в сторону широких дверей храма.
— Спасибо, Хирам. Не могу выразить словами, как я вам благодарна.
— Пути Перехода часто неисповедимы. Возможно, вы были призваны. — Хирам взошел по ступеням и ввел ее в слабо освещенный холл.
— Я так не думаю. — Цинния сморщила нос от сильного запаха ладана. Она никогда не бывала внутри храма культа Возвращения. И немногие из людей, не являющихся приверженцами культа, могли этим похвастаться.
Разумные люди старались полностью игнорировать культы, считая их финансовыми аферами. Детей Земли в лучшем случае считали таинственным культом, а в худшем — сатанинским. Но те семьи, чьи дети ушли в храмы, с удовольствием поддержали бы судебный иск с целью запретить деятельность Детей Земли.
Диковинных одеяний членов культа вкупе с используемым ими для пополнения своей казны настырным попрошайничеством было достаточно, чтобы вызвать раздражение у обычного обывателя. Их нелепые, совершенно ненаучные теории об энергетическом Переходе, который когда-то обеспечил проход между Старой Землей и Сент-Хеленс, отвергались учеными и вызывали отвращение в академических кругах. Возмущены были и представители главенствующих религий, потому что видели в их учении даже большее зло, чем в оккультизме. Но этим вечером Цинния обнаружила, что склонна проявить терпимость в обмен на возможность воспользоваться телефоном.
На противоположной от входа стене безмолвного холла она увидела два больших полотна небесно-голубого бархата, которыми был завешен вход в главный зал храма. Бросив взгляд в просвет между складками ткани, Цинния мельком увидела несколько рядов синих сидений. Они размещались полукругом вокруг возвышения. За возвышением находился белый бархатный Переход, на котором была изображена большая картина, где художник изобразил Старую Землю.
Цинния видела много подобных картин в учебниках, когда училась в школе. Никто точно не знал, как выглядела старая планета, потому что все первичные картины и фотографии были утеряны, когда банки данных Первого поколения обратились в прах. Основатели оставили наброски, картины и описания, однако следующие поколения художников дали им собственное толкование. В течение прошедших со дня закрытия Перехода двухсот лет появилось большое количество вариаций на эту тему.
Исходя из виденных ею картин и рисунков, Цинния предполагала, что Земля была достаточно симпатичной планетой, но сомневалась, что она могла быть столь же красивой, как пышный зеленый мир Сент-Хеленс. Как и у большинства людей, у нее не было ни малейшего желания возвращаться на планету предков. Она была почти легендой. Домом была Сент-Хеленс.
Только приверженцев культов Возвращения не оставляла мысль о том, что возможно, когда-нибудь, Переход снова откроется. Они убедили себя, что Старая Земля была утопией, идеальным миром, жить в котором достойны только идеальные люди.
— Вы должны рассмотреть возможность того, что именно на вас пал выбор, и вы были вызваны сюда этим вечером, мисс Спринг. Пути Зова Перехода часто непостижимы. — Одежды Хирама мягко колыхались, пока он шел рядом с Циннией по сплошь устланному коврами коридору. — Ищущих ведут сюда различные пути.
— Я уверена, что так и есть. Меня, например, сюда привела Хай-вью стрит. Плюс крюк в несколько задних дворов.
Хирам терпеливо улыбнулся:
— Возможно, то, что ваш автомобиль сломался неподалеку от нас, можно рассматривать как пример действия Зова Перехода.
— Я полагаю, все может быть. — Цинния не хотела обижать его. — Но в настоящее время я испытываю только одно желание — позвонить кому-то, кто может отвезти меня домой.
— Земля — наш истинный дом, мисс Спринг. — Лицо Хирама озарилось спокойствием внутреннего видения. — Но только те, кто чист сердцем и духом, возвратятся, когда Переход снова поднимется.
— Угу. — Последнее, что ей хотелось бы делать, так это обсуждать богословие с Хирамом. — Где у вас телефон?
— Здесь, мисс Спринг. — Он провел ее через другую дверь в на удивление обычный офис. — Располагайтесь. Я должен оставить вас, чтобы помочь с приготовлениями к вечерней службе.
— Спасибо, Хирам. Вы были очень любезны.
Хирам сложил руки и низко поклонился:
— Пусть Переход откроется для вас, мисс Спринг.
Цинния вежливо кивнула, пока он выходил из комнаты.
Оставшись одна, она тут же схватила трубку и набрала первые две цифры личного номера Ника прежде, чем поняла, что делает.
— Пять кругов ада. — Она нажала на рычаг. У нее вовсе не было намерения звонить Нику. Она собиралась вызвать такси.
Затем она подумала о шагах в тумане. Кто-то определенно следовал за ней, и весьма возможно, он знал, что она искала информацию, связанную со смертью Морриса Фенвика. Это означало, что события этого вечера связаны с журналом Частина.
А все, что касалось журнала, автоматически касалось и Ника.
— Пять кругов ада, — повторила она. С коротким стоном она подняла трубку телефона и набрала номер.
Ник ответил после первого же звонка.
* * *
Опасная комбинация гнева и облегчения бурлила в Нике, когда он вылез из «Синхрона» перед освещенным прожекторами храмом. Помимо этих двух равных по силе эмоций, он ощущал где-то в животе холодный ком. Защита Циннии стала самым важным элементом в схеме, но он плохо об этом позаботился. С другой стороны, она не старалась облегчить ему эту задачу.
Резкие звуки роговой арфы встретили Ника, когда он начал подниматься по широким ступеням, которые вели к массивным входным дверям храма. Он отметил, что снаружи никого не было. Очевидно, началась вечерняя служба. День явно не удался, подумал он, шагая через погруженный в полумрак холл. Сегодня он успел подвергнуть Циннию унижению из-за фотографии на первой полосе в «Синсейшен», сам получил удар кулаком в челюсть, нашел новые свидетельства того, что его дядя вовлечен в заговор, касающийся журнала Частина, и вдобавок трубку Цинния бросила во время телефонного разговора. Теперь это. Схема его жизни была намного менее сложной до того, как Цинния Спринг стала в ней основным фактором, размышлял он.
Глубокий звучный голос донесся сквозь тяжелые синие бархатные Переходи:
— Добро пожаловать, Ищущие. Добро пожаловать всем, кто стремится очистить себя, чтобы стать достойным возвращения в мир, откуда пришли Основатели. Переход зовет, и тем из вас, кто сегодня вечером находится в этом зале, был дан ответ. Земля ждет своих детей.
Звук роговой арфы стал громче. Ник вздрогнул.
— Мистер Частин? — Фигура в зеленой одежде отделилась от теней возле прохода. — Я Хирам. Я полагаю, вы здесь, чтобы помочь мисс Спринг?
— Где она?
— Сюда. — Одежды Хирама мягко всколыхнулись, когда он повернулся и пошел по коридору. — Мы пригласили ее посетить последнее в этот вечер Воззвание к Переходу, но она отказалась.
— Не могу представить, почему.
— Некоторым людям надо больше времени, чем другим, чтобы ответить на Зов. — Хирам открыл дверь. — Мистер Частин здесь, мисс Спринг.
— Ник. — Цинния вскочила со стула и бросилась к нему.
В течение нескольких обнадеживающих секунд он думал, что она бросится в его объятия. Но выражение явного облегчения, промелькнувшее было в ее глазах, когда она увидела его в двери, быстро исчезло. Она резко остановилась на некотором расстоянии от Ника.
Он подавил слабый вздох сожаления. «А чего ты ожидал, — спросил он себя. — То, что Цинния позвонила сегодня вечером, когда была в беде, не означает, что она перестала злиться».
— С тобой все в порядке? — отрывисто спросил он.
