Next

      — О, а я и не знала. — Женщина потерла щеку.
      Я ощутила какое-то странное ощущение на коже примерно через неделю, но ведь это пустяки, правда?
      — И продолжила покупать вещи.
      — Я в последнее время почти ничего не покупаю.
      — В прошлом месяце — на три тысячи долларов.
      — О, не волнуйся. Многие вещи я сдала обратно. Она подергала шарф. — Мне кажется, этот зеленый шарф не подходит к цвету моего лица. Я в нем выгляжу
      какой-то больной. А вот розовый шарфик был бы в самый раз. Нужно спросить, есть ли у них розовые.
      Эллис пристально смотрел на мать. Внутри него нарастало скверное предчувствие. Наконец он решил, что с ней что-то не так. Она стояла перед зеркалом, на том же самом месте, где он нашел ее несколько недель назад, и тогда она выказала полнейшее равнодушие по отношению к нему, к его словам, к сложному положению, в котором оказалась ее семья. Ее поведение было совершенно неадекватно ситуации.
      Будучи бухгалтером, Эллис с ужасом относился к людям, которые проявляли неадекватность по отношению к деньгам. Деньги были реальны и материальны — четкие цифры, за которыми стояли конкретные люди, события, вещи, не зависящие от того, под каким углом ты на них смотришь. Его мать была не в состоянии оценить холодную реальность своего финансового положения.
      Он смотрел, как с улыбкой она попросила продавщицу принести розовый шарфик. Розовых нет, ответила та, есть только зеленые и белые. Тогда мать попросила принести белый. Продавщица ушла, а мать с той же улыбкой обернулась к нему.
      «Очень неадекватно. Почти как если бы… А если это раннее слабоумие? — подумалось ему. — Может, это первые его проявления?»
      — Почему ты на меня так смотришь?
      — Как, мама?
      — Я не сумасшедшая. Вам не упрятать меня в психушку.
      — Что ты такое говоришь?
      — Я знаю вас, мальчики. Вам нужны деньги. Вот почему вы продаете нашу недвижимость в Вейле и на Виргинских островах. Только для денег. Вы все жадные. Вы, словно стервятники, ждете, когда ваши родители подохнут. А если мы замешкаемся, вы нам подсобите. Засунете нас в дурдом или в богадельню. Сметете нас со своего пути. Объявите сумасшедшими. Ведь вы именно это задумали, не правда ли?
      Вернулась продавщица с белым шарфиком. Мать обмотала его вокруг шеи и театральным жестом закинула один конец за плечо.
      — Так вот, мистер Умные Штанишки, заруби у себя на носу: меня тебе ни в какой дом — престарелых или умалишенных — не запихнуть! — Затем, повернувшись к продавщице, она сказала: — Я его беру.
      Все это время она не переставала улыбаться.

* * *

      Братья встретились тем же вечером. Красавчик Джефф, без устали таскавший девиц по кабакам, имел связи во всех ресторанах города и достал им столик около водопада в «Суши Хана». Даже в этот сравнительно ранний час ресторан был битком набит моделями и актрисами, с которыми Джефф то и дело перемигивался. Эллиса это раздражало.
      — Как дела дома? — спросил он.
      Джефф пожал плечами:
      — Нормально. Иногда, правда, приходится работать допоздна. Впрочем, ты сам знаешь.
      — Нет, не знаю, потому что я не крупный менеджер по инвестициям и девицы не подмигивают мне на каждом шагу.
      Аарон, юрист и младший из трех братьев, разговаривал по сотовому телефону. Закончив говорить, он захлопнул его, сунул в карман и прикрикнул:
      — Ну вы, двое, хватит цапаться! Грызетесь, не переставая, с тех пор как школу закончили. Что с мамой?
      — Именно об этом я говорил вам по телефону, — заговорил Эллис. — Она похожа на привидение, но при этом постоянно улыбается, счастлива, и ей ни до чего нет дела.
      — На прошлой неделе ухнула три тысячи.
      — Ей на все наплевать. Она делает покупок больше, чем когда-либо.
      — А все из-за этого спрея! — сказал Аарон. — Откуда ты его взял?
      — У одного парня, который работает в компании «Биоген» в Калифорнии.
      Джефф посмотрел через плечо, потом снова повернулся к братьям и сообщил:
      — По поводу этого «Биогена» я кое-что слышал. У них в последнее время возникли крупные неприятности.
      — Что за неприятности? — спросил Аарон.
      — Какой-то их продукт оказался безнадежно испорчен, и доходы резко поползли вниз. Кто-то допустил небрежность или где-то ошибся… Я точно не помню. Они собирались вот-вот выбросить на рынок свои акции, но теперь с этим точно придется повременить.
      Аарон повернулся к Эллису:
      — Ты полагаешь, на маму действует этот твой спрей?
      — Нет, я так не думаю. По-моему, эта чертова штуковина просто не сработала.
      — Но если ее чем-то заразили… — заговорил Аарон.
      — Хватит разыгрывать из себя законника. Этот спрей прислал нам в порядке одолжения сын маминой кузины. Тот самый, из «Биогена».
      — Но генная терапия опасна, — напомнил вечно осторожный Аарон. — Уже были смертельные случаи, причем много.
      Эллис вздохнул.
      — Аарон, — сказал он, — мы же не собираемся ни на кого подавать в суд. Речь о другом. Мы видим, что у мамы начинается умственная деградация. Я уж не знаю, что это — синдром Альцгеймера или что-то еще.
      — Ей всего шестьдесят два года.
      — Такое может начаться и раньше. Аарон покачал головой в знак несогласия.
      — Прекрати, Элли! Она была в прекрасной физической форме, она была умницей. А теперь ты говоришь мне, что она все это растеряла. Это, должно быть, из-за спрея.
      — Заражение, — напомнил Джефф. Он улыбался очередной красотке.
      — Джефф, черт тебя возьми, ты можешь сосредоточиться и послушать то, о чем мы говорим?
      — А я и слушаю. Нет, ну вы только поглядите, какие у нее сиськи!
      — Фальшивые.
      — Вечно вы все опошлите! — И нос у нее тоже исправлен.
      — Она просто красавица!
      — У нее паранойя, — сказал Эллис.
      — Ты этого знать не можешь.
      — Я говорю про маму, — пояснил Эллис. — Она считает, что мы хотим упрятать ее в сумасшедший дом.
      — Возможно, что нам действительно придется это сделать, что, кстати, будет стоить очень больших денег. И виноваты в этом будут биотехнологические компании. Опросы общественного мнения показывают, что девяносто два процента людей относятся к ним отрицательно. Их воспринимают как беспринципные мешки с дерьмом, равнодушные к человеческим жизням. Они выводят генетически модифицированные сельскохозяйственные продукты, уродуют природу. Патентуя гены, они втихаря, пока никто не смотрит в их сторону, прибирают к рукам наше общее наследство. Требуют тысячи долларов за лекарства, которые на самом деле стоят гроши, ссылаясь на дороговизну исследований, — в то время, как большую часть этих денег они тратят на рекламу. Да и в рекламе — врут напропалую. Хитрые, подлые, жадные подонки! В суде мы бы их разделали под орех.
      — Повторяю, — сказал Эллис, — мы не собираемся ни с кем судиться. Мы говорим о маме.
      — Отец в полном порядке, пусть он сам с ней разберется, — заявил Джефф, встал и пересел за столик к трем длинноногим девицам в коротких юбках.
      — Им наверняка не больше пятнадцати лет, — сморщил нос Эллис.
      — У них на столике стоит выпивка, — сказал Аарон.
      — А у него двое детишек-школьников.
      — Как дела дома? — спросил Аарон.
      — Да пошел ты!
      — Ладно, не будем отклоняться от темы, — предложил Аарон. — Возможно, мама действительно деградирует, а возможно, и нет. Но если она окажется в лечебнице, нам понадобится куча денег. Я не уверен, что мы в состоянии себе это позволить.
      — К чему ты клонишь?
      — Я хочу узнать больше об этом «Биогене». Гораздо больше.
      — Послушать тебя, так ты уже задумал с ними судиться.
      — Я просто все рассчитываю наперед, — ответил Аарон.

ГЛАВА 065

      Понеслась!
      Билли Кливер, энергичный и злой шестиклассник, пронесся на своем скейтборде по игровой площадке, вылетел со школьного двора и, прокатившись по диагонали через проезжую часть, пятками поставил скейт на дыбы и взлетел на противоположный тротуар. Он проделал все это безупречно, и это было хорошо, поскольку Билли чувствовал, что сегодня его авторитет в глазах ребят заметно пошатнулся. Позади него катились еще четверо парней, его обычные компаньоны и приспешники. Они спускались на скейтах по крутым, вьющимся к подножию холма улицам Сан-Диего, по направлению к Маркет-стрит. Однако сейчас «гвардия» Билли не свистела и не улюлюкала, как обычно, а хранила гробовое молчание. Мальчишки словно утратили веру в своего лидера.
      Сегодня Билли Кливера унизили. Его рука горела, как в огне. Он просил школьную медсестру просто заклеить ранку пластырем, но эта дура намотала на его руку полкило бинтов. Билли, конечно, сорвал их через минуту после того, как вышел из школы, но рука все равно выглядела жутко. Он теперь был похож на какого-то больного, на инвалида.
      Униженный и оскорбленный Билли Кливер в свои одиннадцать лет был на голову выше остальных сверстников. Его рост превышал сто семьдесят сантиметров, а вес — шестьдесят килограммов. Он был здоровее даже многих учителей, поэтому связываться с ним никто не рисковал.
      И этот маленький поганец Джеми, придурок с зубами враскорячку, тоже не имел права вставать на пути Билли. Марки Лестер — Надоедала — передал ему пас, и, когда Билли попятился, чтобы взять его, он наткнулся на этого чертова Джеми Бобра и упал, повалив и его. Билли разозлился. Было до невозможности стыдно валяться вот эдак на глазах у всех, в том числе у Сары Хиггинс и других девчонок, которые откровенно хихикали над ним. Бобер все еще валялся на земле, поэтому Билли пнул его пару раз кроссовкой — не особо сильно, а скорее для острастки, — а когда придурок встал, легонечко пихнул его. Так, чепуха на постном масле!
      А в следующий момент ему на спину прыгнул этот Парень Макака, вцепился в его волосы и стал рычать прямо ему в ухо. Билли протянул руку назад, схватил его, и тут Макака его укусил. Мама родная! У Билли в глазах аж звезды вспыхнули!
      Разумеется, вечно торчащий на площадке надсмотрщик, мистер Сопливый Нос, ничего не сделал, а только кудахтал: «Перестаньте, мальчики! Разойдитесь, мальчики!» Парня Макаку заперли в пустом классе и позвонили его матери, чтобы она забрала его домой. Но мамаша не послушалась и оставила его в школе. Что ж, тем хуже для него. Потому что теперь они уже шли вдоль подножия холма, пересекая бейсбольное поле.
      Вот они, Джеми и Парень Макака.
      Понеслась!
      Билли налетает на них, как бык, сбивает обоих с ног, и они летят, словно кегли, повалившись прямо возле ямы за краем поля. Джеми тормозит мордой о землю, поднимая облако коричневой пыли, а Парень Макака взлетает на проволочную ограду позади домашней базы. Сзади дружки Билли орут во все горло:
      — Крови! Мы хотим крови!
      Маленький дурачок Джеми ноет, сидя в пыли, поэтому Билли направляется прямиком к Парню Макаке. Он размахивается скейтбордом и достает прыгучего гаденыша прямо по уху. Тот валится на землю, как тряпичная кукла, но тут же вскакивает на ноги, и Билли, желая преподнести козлу урок, бьет его снизу в подбородок — так, что у того даже ноги от земли отрываются. Билли не хочет запачкать в крови новые кроссовки «Ванс», поэтому он снова берется за доску, намереваясь
      врезать ею по плоской роже Парня Макаки. Возможно, удастся сломать ему нос или челюсть, и тогда он будет еще безобразнее, чем сейчас.
      Но Парень Макака отскакивает в сторону, доска со звоном ударяется в металлическую сетку, и тут враг впивается зубами в запястье Билли и изо всех сил кусает его. Билли кричит, роняет доску, а Макака продолжает висеть на его руке, словно бульдог. Рука немеет, из нее течет кровь и капает на подборок Парня Макаки. Выкатившимися глазами он таращится на Билли. Волосы на его голове торчат дыбом, и Билли охватывает дикий страх: «Твою мать! Да он меня сейчас сожрет!» — проносится у него в голове.
      Но потом подбегают дружки Билли и начинают в восемь рук молотить Макаку скейтами по голове. Билли орет, Макака рычит, и, кажется, проходит целая вечность, пока Макака наконец разжимает челюсти и отпускает руку Билли. Макака прыгает на Марки Лестера, бьет его в грудь, и Надоедала падает на землю, валя вместе с собой своих товарищей. Образовывается куча-мала, вокруг которой клубится пыль. Билли тем временем нянчит свою кровоточащую руку.
      Через несколько секунд Билли поднимает глаза и видит, что Макака висит на проволочной ограде футах в пятнадцати над землей и таращится на них сверху, а приятели Билли прыгают внизу, вопят на него и потрясают в воздухе скейтами. Но ничего не происходит. Билли поднимается на ноги и говорит:
      — Вы похожи на стадо обезьян!
      — Мы хотим, чтобы он слез на землю.
      — Он не слезет, — говорит Билли. — Он не дурак. Он знает, что тогда мы вышибем из него дух. По крайней мере я точно вышибу.
      — Так как же заставить его спуститься?
      Билли испытывает злость, слепую ярость. У него чешутся руки. Поэтому он подходит к Джеми и начинает пинать его ногами, пытаясь попасть ему по его маленьким яйцам, но парень крутится, вопит и зовет на помощь. Некоторым из приятелей Билли это приходится не по душе. — Эй, оставь его! — кричат они. — Он же еще совсем сосунок!
      Но Билли думает: «Хрен вам! Я хочу, чтобы этот долбаный Макака слез на землю! И он слезет!» Маленький гаденыш катается в пыли. На тебе! На! На тебе еще раз! Щенок валяется в пыли и зовет на помощь.
      И вдруг дружки Билли принимаются кричать:
      — Дерьмо!
      — Дерьмо! Дерьмо!
      — Дерьмо!
      И — убегают. А потом что-то горячее и мягкое ударяется сзади в шею Билли. Он ощущает запах и не может поверить этому. Господи Иисусе, он просто не может в это поверить!
      — Дерьмо! Эта тварь кидается дерьмом!
      Парень Макака все там же, наверху, только теперь у него спущены штаны. Он гадит себе в руку, швыряется дерьмом и, главное, не промахивается! Парни уже все заляпаны им, и тут еще один кусок дерьма попадает Билли прямо в лицо. У него в этот момент как раз приоткрыт рот.
      — Тьфу, тьфу, тьфу!
      Он отплевывается, вытирает лицо и снова начинает отплевываться, пытаясь избавиться от омерзительного вкуса. Обезьянье дерьмо! Твою мать! Дерьмо! Билли поднимает кулак и кричит:
      — Ты, гребаное животное! И получает еще один кусок дерьма. Чпок! Прямо в лоб. Билли хватает свою доску и убегает к приятелям. Они
      тоже плюются. Это отвратительно! От их одежды, лиц воняет дерьмом. Они смотрят на Билли. Их лица перепачканы. На них написано: «Смотри, во что ты нас втянул!» — пора сделать решительный шаг, и Билли знает, какой именно.
      — Этот парень — животное! — говорит он. — А с животными известно, как поступают. У моего отца есть пистолет, и я знаю, где он его держит.
      — Ты только болтать умеешь!
      — Трепач!
      — Сами увидите! — огрызается Билли. — Завтра Парень Макака в школу не придет. Вот увидите!
      Билли устало тащится домой, остальные плетутся следом за ним. А он тем временем думает: «Господи, что же я такое сейчас наобещал!»

ГЛАВА 066

      Стэн Милграм отправился в долгое путешествие, чтобы проведать свою тетушку в Калифорнии, но уже через час пути Жерар принялся жаловаться.
      — Воняет! — сказал он. — Вонь до небес! — Повернув голову, птица посмотрела в окно. — Что это за дыра?
      — Это Колумбус, штат Огайо, — ответил Стэн.
      — Отвратительно! — сказал Жерар.
      — Про это место говорят: Колумбус это Кливленд, только без шика.
      Птица промолчала.
      — Знаешь, что такое шик?
      — Да. Заткнись и веди машину.
      Жерар, похоже, был недоволен, хотя у него и не было для этого оснований, учитывая то, как хорошо с ним обращались последние дни. Стэн не поленился, залез в Интернет и выяснил, что предпочитают серые африканские попугаи. В результате Жерар получил вкусные яблоки и особую зелень. Стэн даже не стал выключать на ночь телевизор в зоомагазине, чтобы Жерару не было скучно. Уже через день Жерар перестал щипать его пальцы и даже позволил Стэну посадить себя на плечо, не укусив при этом его за ухо.
      — Мы уже приехали? — спросил Жерар.
      — Нет, мы едем только час.
      — Сколько еще осталось?
      — Нам придется ехать три дня, Жерар.
      — Три дня. Это будет двадцать четыре умножить на три… Семьдесят два часа.
      У Стэна отвисла челюсть. Он еще никогда не слышал, чтобы птицы могли совершать арифметические действия.
      — Откуда ты этому научился?
      — У меня много талантов. Я человек разносторонний.
      — Никакой ты не человек. — Он рассмеялся. — А-а, это, наверное, из какого-то фильма?
      Стэн был уверен, что попугаи часто повторяют фразы, слышанные ими во время трансляции по телевизору того или иного фильма.
      — Дейв, — монотонным голосом заговорил Жерар, — этот разговор утратил всякий смысл. Прощай.
      — А, подожди, я знаю, откуда это! Из «Звездных войн», верно?
      — Пристегните ремни, ночь обещает быть тряской. Это уже был женский голос.
      Стэн наморщил лоб.
      — Это, видно, из какого-то фильма про самолет.
      — И здесь его ищут, и там его ищут, повсюду эти французишки рыщут…
      — Я знаю, это уже не из кино. Это стихи.
      — Утопите меня! — на сей раз в голосе Жерара прозвучал британский акцент.
      — Я сдаюсь, — сказал Стэн.
      — Я тоже, — проговорил попугай и изобразил печальный вздох. — Долго нам еще?
      — Три дня, — ответил Стэн.
      Попугай смотрел в окно на пробегающие мимо улицы провинциального городка.
      — Что ж, они спасены от благ цивилизации, — сказал он, растягивая слова на ковбойский лад, и изобразил бренчание банджо.
      Позже Жерар принялся распевать французские песни. Впрочем, возможно, это были арабские песни — Стэн не мог сказать с точностью. По крайней мере, песни на каком-то иностранном языке. То ли Жерара кто-то брал с собой на живой концерт, то ли он слышал запись, но попугай воспроизводил звуки настраиваемых инструментов, шум и крики слушателей. Казалось, он поет «Диди» или что-то вроде этого.
      Поначалу это было интересно — все равно что слушать радио, но затем Жерар начал повторяться. По узкой дороге перед ними тащилась машина, которой; управляла женщина. Стэн дважды пытался обогнать ее, но безуспешно.
      Жерар стал повторить одну и ту же фразу:
      — Le soleil c'est beau .
      После этого он изобразил громкий звук выстрела: — Бах!
      — Это по-французски, Жерар?
      — Le soleil c'est beau. Ба-бах!
      — Жерар! Попугай сказал:
      — Les femmes au volant c'est la lachete personifie. — Он издал рычащий звук. — Pourquoi elle ne depasse pas? Oh, oui, merde, des travaux .
      Женщина-водитель стала наконец поворачивать направо, но делала она это крайне медленно, поэтому Стэну пришлось притормозить.
      — Il ne faut jamais freiner… Comme disait le vieux pere Bugatti, les voitures sont faites pour rouler, pas pour s'arreter .
      Стэн вздохнул:
      — Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, Жерар.
      — Merde, les flics arrivent!
      Попугай стал изображать завывание полицейской сирены.
      — Ну все, довольно! — сказал Стэн и включил радио. Приближался вечер. Они миновали Мэривиль и теперь ехали по направлению к Сент-Луису. Машин на дороге становилось все больше.
      — Мы уже приехали? — спросил Жерар. Стэн снова вздохнул.
      — Расслабься, — сказал он, — поездка будет долгой.

ГЛАВА 067

      Линн сидела на краешке ванны и влажной салфеткой осторожно промывала рану за ухом Дейва.
      — Дейв, — сказала она, — расскажи мне, что произошло.
      Рана была глубокой, но он не жаловался.
      — Они догнали нас, мам! — От возбуждения Джеми бурно жестикулировал. Он был с головы до ног покрыт пылью, на его животе и плечах были ссадины, но каких-либо серьезных повреждений у сына Линн не обнаружила. — Мы ничего не сделали! А эти шестиклассники… Такие гады!
      — Джеми, — остановила сына Линн, — пусть Дейв расскажет. Откуда у тебя эта рана?
      — Билли ударил его доской, — сообщил Джеми и повторил: — Мы ничего не сделали.
      — Вы ничего не сделали? — переспросила она, вздернув бровь. — Ты хочешь сказать, что все это началось ни с того ни с сего?
      — Ну да! Мам, я клянусь! Мы просто шли домой, а они нас догнали.
      — Звонила миссис Лестер, — негромко проговорила Линн. — Ее сын вернулся домой покрытый экскрементами.
      — Нет, это были какашки! — сказал Джеми.
      — Каким образом…
      — Это Дейв в них кидался! Они нас били, а он стал бросаться в них какашками, и они убежали. Он молодец, настоящий снайпер! Ни разу не промахнулся!
      Линн продолжала промывать рану.
      — Это правда, Дейв?
      — Они сделали больно Джеми. Они били его и толкали.
      — И поэтому ты начал бросаться в них… какашками?
      — Они сделали больно Джеми, — повторил он, словно это объясняло все.

* * *

      — Что, правда? — спросил Генри, когда, вернувшись домой, выслушал рассказ жены. — Он кидался в них дерьмом? Это типичное поведение шимпанзе.
      — Возможно, но проблема в другом. Учителя говорят, что он ведет себя просто безобразно: нарушает дисциплину в классе, постоянно попадает в какие-то неприятности на игровой площадке, дерется, а теперь еще вот
      стал кидаться экскрементами. — Линн безнадежно покачала головой. — У меня не получается быть мамой шимпанзе.
      — Наполовину шимпанзе.
      — Да хоть на четверть! Генри, я не могу заставить его понять, что вести себя нужно так, а не иначе.
      — Но ведь они дразнят его, разве не так? А эти старшие мальчики, скейтбордисты! Они ведь шестиклассники? Так чего они связываются с малышами из второго класса?
      — Джеми говорит, что дети издеваются над ним. Они называют его Парень Макака.
      — Ты думаешь, драку спровоцировал Дейв?
      — Не знаю, но он агрессивен.
      — Все началось на игровой площадке. Я уверен, что там установлена камера слежения.
      — Генри, ты не понимаешь, что я тебе говорю?
      — Понимаю. Ты считаешь, что все это начал Дейв. А вот мне кажется, что какой-нибудь кретин-задира…
      В этот момент во дворе прогремел выстрел.

ГЛАВА 068

      Машины едва ползли. 405-е шоссе превратилось в реку красных огней, текущую в ночи. Алекс Барнет тяжело вздохнула. Сидевший рядом Джеми нетерпеливо спросил:
      — Долго нам еще тащиться?
      — Придется потерпеть, Джеми.
      — Я устал!
      — Ложись на заднее сиденье и отдыхай.
      — Я не могу! Мне скучно!
      — Придется потерпеть, — повторила она.
      Алекс открыла новый сотовый телефон и нашла номер своей подруги детства, который она предусмотрительно занесла в память. Больше ей было некому звонить, а Линн всегда подставляла ей плечо. Когда между Алекс и ее мужем произошел разрыв, она, спасаясь от одиночества, отправилась именно к Линн. Их сыновья — оба названные Джеми — играли вместе. Алекс прожила у подруги неделю.
      Но сейчас Линн почему-то не ответила на телефонный звонок. Сначала Алекс подумала, что ошиблась номером, потом решила, что это — причуды дешевого мобильника, на третий раз на том конце включился автоответчик, и наконец…
      — Алло! Алло! Кто это?
      — Линн, это я, Алекс. Слушай, я…
      — О, Алекс, извини, ради Бога, но я сейчас не могу говорить.
      — Что?
      — Не сейчас! Извини! Как-нибудь в другой раз!
      — Но что…
      В трубке раздались короткие гудки. Линн повесила трубку.
      Алекс невидящим взглядом смотрела на красные мурашки автомобильных огней, бегущие по ночному шоссе.
      — Кто это? — спросил ее сын.
      — Тетя Линн, — ответила Алекс, — но она не могла говорить. Занята, наверное.
      — Так мы едем к ним?
      — Может, завтра съездим.

* * *

      Алекс съехала с шоссе возле Сан-Клементино и стала искать мотель. Странно, но, поняв, что сегодня она не сможет увидеться с Линн, Алекс почувствовала себя напрочь выбитой из колеи. До этого она даже не отдавала себе отчет в том, до какой степени рассчитывает на подругу.
      — Куда мы едем, мам? — с прежним нетерпением спросил Джеми.
      — Мы переночуем в мотеле.
      — В каком мотеле?
      — Пока не знаю. Мальчик смотрел на мать.
      — А ты знаешь, где он находится?
      — Нет, Джеми. Сейчас я как раз ищу подходящий.
      Мимо «Холлидей Инн» они проехали — он был слишком большой и привлекал к себе внимание, а вот скромный «Бест вестерн» на Камино-Реаль подошел.
      Велев Джеми сидеть в машине, она пошла оформлять
      номер.
      За стойкой дежурного администратора стоял прыщавый, похожий на сутенера парень. Он казался перевозбужденным: постоянно барабанил пальцами по полированной поверхности стойки и мычал себе под нос какую-то мелодию.
      — Привет! — сказала Алекс. — У вас найдется номер
      на ночь?
      — Да, мэм.
      — Я хотела бы его взять.
      — Вы — одна?
      — Нет, я с сыном.
      Парень посмотрел в открытую дверь на Джеми.
      — Ему больше двенадцати лет? — Парень продолжал барабанить пальцами по стойке.
      — Да. А почему вы спрашиваете?
      — Если он пойдет в бассейн, вам придется сопровождать его.
      — Хорошо.
      Алекс дала ему кредитную карточку. Он вставил ее в машинку и скопировал на квитанцию, все так же барабаня пальцами по стойке. Это начинало действовать ей на нервы.
      — Могу я спросить вас? Зачем вы это делаете?
      Он начал монотонно петь:
      — Беда там, где я есть, беда там, где я был… — Парень улыбнулся и зачем-то пояснил: — Это песня.
      — Очень необычная, — сказала Алекс.
      — Ее пел мой папа.
      — Понятно.
      — Он умер.
      — А-а…
      — Покончил с собой.
      — Очень печально слышать.
      — Застрелился.
      — Это ужасно. — Хотите взглянуть на ружье, из которого он выстрелил в себя?
      — Как-нибудь в следующий раз.
      — Оно у меня тут. — Парень кивнул на стойку, за которой стоял. — Внизу. Незаряженное, конечно.
      Он снова принялся барабанить пальцами по стойке, свистеть и запел:
      — Беда там, где я есть, беда там, где я был…
      — Мне бы номер, — сказала Алекс.
      Не прекращая своих упражнений, он дал ей карточку постояльца, и она заполнила ее. Алекс даже подумывала о том, чтобы поехать в какой-нибудь другой мотель, но она устала, и ее ждал Джеми. Его нужно было накормить, купить какую-нибудь одежду, зубную щетку и другие необходимые мелочи.
      — Вот, пожалуйста, — сказал наконец парень, протягивая ей ключи.
      Лишь оказавшись в номере, Алекс вспомнила о том, что не должна пользоваться своей кредитной карточкой, однако теперь было слишком поздно сожалеть о своем промахе.
      — Мам, я хочу есть.
      — Я знаю, сынок. Мы что-нибудь придумаем.
      — Я хочу гамбургер.
      — Хорошо, будет тебе гамбургер.
      Алекс проехала через парковку мотеля и снова выехала на улицу. Прежде чем идти в номер, она решила накормить Джеми.

ГЛАВА 069

      Пока Линн бежала на задний двор, прозвучали еще два выстрела. Ее дочь, Трейси, визжала, Дейв был на дереве, он вопил и скакал на ветке, а Джеми лежал на земле, и из его головы текла кровь. Линн стало плохо. На заплетающихся ногах она двинулась к Джеми, а Трейси закричала:
      — Мама, ложись!
      Выстрелы, похоже, раздавались с улицы. Кем бы ни был стрелок, он находился по ту сторону забора из штакетника. В отдалении послышалось завывание сирен. Линн не могла оторвать взгляда от Джеми. Она медленно, со страхом приближалась к нему.
      Послышалось еще несколько выстрелов, и пули прошили листву дерева. Стреляли по Дейву. Дейв вопил, рычал и со злостью тряс ветки.
      — Ты сдохнешь! — заорал он. — Ты сдохнешь, парень!
      — Успокойся, Дейв! — крикнула Линн. Она упала на землю и на четвереньках поползла к Джеми, который лежал на траве. Кроме него, она в этот момент никого и ничего не видела. Трейси набрала номер 911 и диктовала Службе спасения их адрес. Она надеялась на то, что Генри выйдет из дома на улицу, увидит, кто стреляет, и при этом не пострадает. Было очевидно, что кто-то решил убить Дейва.
      Сирены уже звучали громче, с улицы донеслись крики и звук бегущих ног. Напротив их дома остановилась какая-то машина, и свет ее фар, пробиваясь между штакетинами, наполнил двор причудливыми тенями.
      Дейв наверху издал воинственный вопль и убежал. Трейси продолжала кричать от страха. Линн наконец подобралась к Джеми. Возле его головы уже натекла целая лужа крови.
      — Джеми! Джеми!
      Линн осторожно перевернула сына на спину и увидела на его лбу большую рану, из которой текла кровь, заливая лицо. Он слабо улыбнулся.
      — Привет, мам…
      — Джеми, ты ранен?
      — Нет…
      — Куда? Куда тебя ранили, Джеми?
      — Я упал… С дерева…
      Краем юбки Линн аккуратно протерла лоб сына и промокнула рану на его лбу. Пулевого отверстия не было, только здоровенная, обильно кровоточащая ссадина.
      — Милый, так в тебя не попали?
      — Нет, мам, — мальчик слегка мотнул головой. — Он стрелял не в меня, а в Дейва.
      — Кто стрелял? — Билли.
      Линн подняла голову. Ветки едва заметно качались в свете фар. Дейв исчез.

* * *

      Дейв спрыгнул с дерева на тротуар и припустил за улепетывающим Билли Кливером, бежавшим по улице к себе домой. В случае необходимости Дейв мог бегать очень быстро, используя все четыре конечности. Он бежал параллельно тротуару, по траве, поскольку отталкиваться суставами от асфальта было больно. Не переставая рычать, он догонял Билли.
      Добежав до конца квартала, Билли оглянулся и увидел настигающего его Дейва. Вцепившись в пистолет дрожащими руками, он выстрелил раз, затем второй. Дейв продолжал бежать. Из окон, подсвеченных голубым светом работающих телевизоров, на них смотрели люди.
      Билли повернулся, намереваясь бежать дальше, но в этот момент Дейв прыгнул ему на спину и ударил головой о столб, на котором был укреплен какой-то дорожный знак. От удара металлический столб загудел. Билли упал на тротуар, попытался перевернуться, но Дейв крепко держал его и, ухватив за волосы, бил лбом об асфальт. Он наверняка убил бы Билли, но звук приближающихся сирен отвлек его и заставил обернуться.