На небольшой опушке затерянного среди величественных гор низкорослого леса расположилась на отдых стая обезьян. Заслышав странный, незнакомый звук, они замерли, а вожак настороженно закрутил головой, пытаясь определить, откуда идет опасность. Подняв голову вверх, он увидел маленькую темную точку. Она стремительно приближалась, увеличиваясь в размерах, и вскоре можно было разглядеть похожий на диск летательный аппарат. Вожак издал короткий рык, и вся стая скрылась в густых зарослях кустарника.
      Звездолет, сделав несколько кругов, словно изучая местность, завис над небольшим плато, а затем плавно опустился на землю. Смолкли двигатели, в верхней части диска раздвинулись створки огромного люка, и наружу выползла платформа с установленным на ней лазером. Раздалось тихое гудение, и тонкий луч начал «резать» ближайшую гору, словно нож масло.
      Сидевший за пультом управления маленький, круглоголовый гуманоид с большими пронзительными глазами следил за происходящим, изредка бросая взгляды на монитор компьютера с картинкой будущего сооружения. Постепенно проступили очертания выгнутой, отполированной до блеска стены из черного гранита. Затем появилась острогранная перемычка, заканчивающаяся в фокусе гигантского зеркала небольшим цилиндром с отверстием в верхней части. Лазер немного повернулся, и следующая скала превратилась в многогранную пирамиду.
      — Готово, — удовлетворенно произнес гуманоид и повернулся к сидящему рядом второму члену экипажа: — Как дела у остальных?
      — Нормально, Проф, идем по графику.
      — Отлично. Устанавливаем кристалл генератора.
      В воздух поднялась миниатюрная, радиоуправляемая винтокрылая машина, подлетела к цилиндру, зависла и аккуратно опустила в отверстие крупный бесцветный кристалл. Залив отверстие густой, моментально затвердевшей массой, вертолет вернулся назад.
      — Ого, смотрите, а вот и аборигены, — воскликнул второй, показывая на заросли, откуда выглянуло несколько пар встревоженно-любопытных глаз. — Неужели из этих уродов выйдет что-нибудь приличное?
      — Скоро узнаем, — ответил Профессор и, поднявшись на платформу, поудобнее устроился в специально установленном для него кресле. Сконцентрировав взгляд на «цилиндре», он начал посылать ему свои эмоции, чувства, простейшие навыки и знания.
      Прошло время, вдруг кусты зашевелились, и на лужайку выползло несколько приматов, очумело озиравшихся по сторонам. Слегка раскачиваясь, они поднялись на задние лапы и, построившись гуськом, исчезли в лесу.
      — Проф, кажется, получилось! — с восторгом воскликнул второй гуманоид.
      — Да, — кивнул тот. — Месяц воздействия, и они смогут выполнять простейшие действия, а там…
      Замигавшая лампочка связи «Вызов» прервала их разговор.
      — Немедленно свернуть все работы и возвращаться, — раздалось из динамиков.
      — Почему? — растерялся Профессор. — Мы же только начали, остальные даже не завершили установку. Я не могу. Мне надо хотя бы несколько дней, чтобы вывести излучатель на полную мощность.
      — Приказ Командора, на планете чрезвычайная ситуация.
      Через несколько минут диск взмыл в небо и исчез, и лишь странное сооружение посреди гор напоминало о необычном визите.

      — Петр Макарыч, вы новость слышали?! — в кабинет начальника ЖЭУ Бутикова впорхнула взволнованная секретарша Лизочка. — Инопланетянина поймали!
      — Какого инопланетянина? — страдальчески поморщился управдом. — У меня три аварии, семь вызовов, не знаешь, за что и хвататься.
      — А вы включите телевизор, там такое показывают! — не унималась Лизочка.
      Спорить с собственной секретаршей занятие бессмысленное, и, вздохнув, он достал из ящика стола пульт.
      На экране замелькали кадры опустошительного цунами на юге Азии, затем появились радостные лица негритят, с веселым изумлением смотревших на африканский снег. Европа отчаянно боролась с наводнениями, а Россия — с очередной эпидемией. Землетрясение в Южной Америке сменили новости с одной из горячих точек планеты, где войска США уговаривали местное население добровольно принять свободу и демократию.
      — Куда катимся? — вздохнул Бутиков и хотел выключить телевизор, но на экране появился диктор и торжественно объявил:
      — И вновь мы возвращаемся к главной теме дня: наконец-то свершилась вековая мечта человечества — сегодня в четырнадцать часов по местному времени в районе Плутона произошла историческая встреча с инопланетным разумом. Как стало известно из достоверных источников, патрульные звездолеты седьмой эскадры Управления Космической Безопасности под командованием недавно назначенного адмирала Карка обнаружили два НЛО, и с одним из них удалось вступить в контакт. Теперь мы знаем, что не одиноки во Вселенной. Наш корреспондент пытается связаться с командованием звездолета, и мы с минуты на минуту ждем новых сообщений. А пока посмотрите новый клип группы «Ухаха».
      — С ума сойти! — радостно взвизгнула Лизочка, повиснув на шее у начальства. — Представляете, я иду по улице, а навстречу мне этакое чудище, блеск!
      — Ну-ну, — снисходительно ответил он, прижимая покрепче к себе упругое тело. — Подумаешь, разум объявился. Да и был ли он. Может, это очередная газетная утка. Какую ерунду ни придумают, лишь бы увеличить тираж. Им бы мои заботы: жилфонд старый, трубы гнилые, денег не хватает. У меня сантехник на работу не вышел — это проблема. Твой инопланетянин за него работать не будет.
      Впрочем, нормальный человек мог сразу возразить, что сантехников этих хоть пруд пруди. Пропал и пропал. Тоже, величина. Вот если б исчез руководитель города, тогда бы народ переполошился, или по крайней мере пошли разговоры. А так, чего волноваться: весь руководящий аппарат находился на своих местах, а вместо пропавшего слесаря легко подыскать нового.
      Но вот как раз другого управдому искать и не хотелось.
      Николай Иванович Иванов, или попросту Колян, крепкий, высокого роста парень, безотказный, способный, не задавая глупых вопросов, отправиться по вызову в любое время дня и ночи, частенько выручал управдома. Его единственным недостатком была, в силу мягкости характера, абсолютная неспособность отказаться от «благодарности» признательных жильцов, что приводило к периодическим опозданиям на работу. Вот и сегодня утром, рабочий день в самом разгаре, а он до сих пор не появился на планерке, и раздосадованный Макарыч отправил его напарника Толяна, выяснить, в чем дело. В навалившейся текучке про них слегка подзабыли, но ненадолго, ЖЭУ начали рвать звонки рассерженных жильцов. Как назло, вызовов навалилось так много, что оставшиеся бригады не успевали устранять неполадки. Народ же требовал ремонта, матерился в трубку, а один даже пригрозил, если к нему не явятся через пять минут, запихать в трубу самого Бутикова.
      Жутко чертыхаясь, управдом вызвал к себе в кабинет дворничиху и приказал ей немедленно отыскать разгильдяев, а сам, благо наступило время обеда, чмокнув в щечку Лизочку, отправился домой, справедливо рассудив, что, пока они не объявятся, делать все равно нечего, а посему не стоит суетиться и тратить свои нервные клетки по пустякам. Однако не успел он снять ботинки, как в дверь забарабанили. На пороге стоял участковый Кузьмич, здоровенный дядька с большими рыжими усами.
      — Где твой санхимик? — грозно зарычал он. — Я, по-твоему, и сегодня вечером без воды сидеть должен?
      Поняв, что обед отменяется, Макарыч рассвирепел и, вылетев из своей квартиры, самолично направился к Коляну, обещая устроить обоим хорошую головомойку.
      Подойдя к его дому, он увидел сидящих на скамейке возле подъезда двух старушек и решил на всякий случай поинтересоваться, не видали ли они своего соседа.
      Бабки, Глафира и Агафья, с готовностью пришли на помощь управдому. Перебивая друг дружку, они сообщили, что утром сантехник в сопровождении неизвестного мужчины приличной наружности шел по улице и прилюдно исчез, растворился, пропав в условиях хорошей видимости и отсутствия каких-либо природных катаклизмов. Зато далее мнения бабулек разошлись.
      Глафира уверяла, что этого пьяницу унесли черти, желчно припомнив, как в прошлом годе по этой причине тот на целых два дня оставил ее без воды, ремонтируя кран.
      Старуха Агафья не менее горячо утверждала, что его, человека доброго и жалостливого, по прямому указанию Господа Бога прибрали ангелы. Она напомнила, что именно Колян, вымокнув до нитки, грудью перекрыл прорвавшуюся в подвале трубу, спасши, таким образом, всю запасенную на зиму картошку. А насчет пагубной привычки сантехника: так пьяный, он почти святой, ничего не просит и всех любит.
      Бутиков схватился за голову: только двух ненормальных старух ему не хватало для полного счастья.
      Но они клялись и божились, что видели «чудо» своими глазами, так как им было ужасно любопытно, куда мужики повернут: направо, на работу, или налево, к пивному ларьку. Бабки категорически утверждали, что все это время не выпускали их из виду; разве только на секундочку посмотрели вслед Лариске, совершенно бесстыжей особе с первого этажа, да высказали ей вслед коротенькое напутствие.
      Ошалев от всей этой галиматьи, управдом уже и сам был не рад, что зацепил это сарафанное радио. А тут еще встрепенулся мирно дремавший на соседней скамеечке дед Порфирий и, подняв вверх указательный палец, категорически заявил, что старые все путают: сантехник рассыпался на множество мелких песчинок, а затем превратился в туман и растаял. И без НЛО тут никак не обошлось. Вон и по телику объявили о появлении инопланетянина, и, чтоб ему не опохмелиться, эти два факта тесно связаны между собой.
      Услышав про НЛО, обе бабки поджали губы и согласно закивали головами: точно, тот, второй — замаскированный пришелец, он и выкрал сантехника ЖЭУ номер шесть.
      Проходивший мимо участковый, решив выяснить, по какому поводу скопление, подключился к поискам. Выслушав свидетелей, он начисто отверг их измышления как антинаучные и посоветовал впредь поменьше нести подобную околесицу; а пропавшие работники скорее всего запили горькую и, пока не проспятся, не появятся.
      — Ох, они у меня заработают! — зловеще пообещал управдом.
      — И на полную катушку. В другой раз неповадно будет, — мстительно посоветовал Кузьмич и тут же напомнил: — Смотри, не забудь другую бригаду прислать.
      А виновники переполоха мирно сидели в вагоне пригородной электрички и ехали в совершенно противоположную от работы сторону. К сожалению, не всегда наша жизнь зависит от наших желаний.
      Колян вкалывал сантехником третий год. До этого он работал на большом предприятии в областном центре, куда попал после окончания института. Молодой, напористый, грамотный специалист, он быстро продвигался по служебной лестнице, оставив далеко позади своих сверстников. Жизнерадостный, доброжелательный, готовый каждому прийти на помощь, он обзавелся кучей друзей, а самая красивая и досель неприступная девушка в городе вышла за него замуж. Казалось, жизнь прекрасна, но неожиданно посыпались неприятности. Внеплановая ревизия выявила в его отделе финансовые нарушения. Директор предприятия, вызвав Николая к себе, предложил для скорейшего прекращения дела взять всю вину на себя. К сожалению, скандал замять не удалось, и хотя впоследствии выяснилась его непричастность к махинациям, молодого начальника под предлогом допущенной халатности тихо уволили. В довершение всего «добрые люди» подсказали, что жена изменяет ему с лучшим другом, клятвенно заверявшим его в своей преданности. В ярости Колян, несколько лет занимавшийся восточными единоборствами, поломал «другу» пару ребер и руку.
      Все мечты и планы рухнули в одночасье. В свои тридцать с небольшим Колян понял, что жизнь не удалась и потеряла всякий смысл, и он, впав в жуткую депрессию, запил. Окруженный толпой очередных «верных друзей», он швырялся деньгами налево и направо, пока однажды не проснулся в чужой квартире в помятом спортивном костюме без копейки в кармане. Промучившись пару дней от глубокого похмелья, он понял, что не может больше оставаться в этом городе и ловить на себе сочувственные или брезгливые взгляды своих прежних знакомых. Стараясь позабыть прошлое, он переехал в соседний городок, устроился сантехником в ЖЭУ и понемногу успокоился, твердо решив именно так и прожить оставшуюся жизнь.
      Ранним утром он не спеша шагал по улице, направляясь к мастерской, и натолкнулся на бледного взъерошенного гражданина в очках, с обиженным выражением лица растерянно оглядывавшегося вокруг. И он повел Смирнова к себе домой, совершенно не предполагая, что этот невинный на первый взгляд поступок круто перевернет всю его жизнь.
      Колян остолбенел: перед ним, самым невероятным образом, стоял Вадик Смирнов, его подчиненный по прежней работе.
      — Смирнов? — осторожно поинтересовался Колян.
      — Николай Иванович! Слава богу, хоть одно знакомое лицо! — обрадованно кинулся к нему навстречу бывший сослуживец.
      — Какими судьбами? — сухо поинтересовался Колян, вспомнив рассказы знакомых, как тот в свое время пытался его подсидеть.
      — Сам не знаю, — удрученно вздохнул Вадим. — Вечно мне не везет, завистники всяческие пакости строят. Вчера отмечали мое назначение, понятное дело, назюзюкались, и какая-то холера меня в этот автобус запихала.
      — Новая работа?
      — Да так, — замялся Смирнов. — Замдиректора по общим вопросам.
      — О, поздравляю, Вадим Владимирович.
      — А, ерунда, сами помните, какой у нас народец, так и норовят ножку подставить. А вы?
      — Гегемоню потихоньку. Сантехником. Голову лишними мыслями не забиваю.
      — Ясно, — снисходительно сморщил нос Смирнов, но тут же, спохватившись, изобразил широкую улыбку. — Слушай, нельзя у тебя на полчасика остановиться? Поесть, помыться, а то ближайший автобус только после обеда, а я, сам понимаешь, здесь никого не знаю.
      «Во, дает»! — оторопел от такого заявления Колян.
      Былая неприязнь и обида вновь накатили, ему захотелось послать старого знакомого куда подальше.
      «А чего я дергаюсь? — Он с силой потер щеки, стараясь успокоиться. — Прошлое не вернуть, жизнь по-новому не проживешь и нечего голову забивать».
      Вадим, по-своему поняв этот жест, принялся искать по карманам:
      — Давай я на всякий пожарный твоему начальнику звякну. От, черт, куда-то мобильник запропастился. Слушай, а у тебя случайно с собой нет телефона?
      — Не обзавелся, — ответил Колян. — Мне звонить некому, меня тоже никто не ищет, разве только Макарыч, но он меня и так достанет. Ладно, пока планерка, пока наряды раздадут, время есть. Пошли.
      Жил он на последнем этаже обшарпанной пятиэтажки в обычной двухкомнатной хрущевке. Поездка, не успев толком начаться, грозила закончиться, но Толян, оценив обстановку, завернул за угол стоящего рядом пивного ларька. Влившись в тамошнюю компанию, он через пару минут выудил оттуда страшно больного водителя полуторки. Вообще-то тот направлялся в другую сторону, но его пообещали подлечить, и, закупив литр «лекарства», они забрались в кузов. Колымага оказалась под стать хозяину: отчаянно дребезжа по пыльной дороге, она отказывалась ехать быстрее тридцати километров в час, и до деревни они добрались только к вечеру.
      — Это твои палаты царские? — слегка скривившись, поинтересовался гость, снимая пальто и проходя на кухню.
      — Меня устраивают. Не дует, светло, тепло, и мухи не кусают.
      — Да с твоей головой мог бы и получше устроиться.
      — Было время, — согласился Колян, зажигая газовую конфорку. — Все выше и выше… А чем кончилось? То-то. Я в эти игры больше не играю. Живу тихо, спокойно, никого не трогаю, ко мне никто не пристает. Отпахал свои восемь часов, и голова не болит. За вечерние вызовы — дополнительная плата и, кроме того, естественно, магарыч. Детективчик почитал, пивка или еще чего покрепче принял, и на боковую. Чего еще надо?
      — Каждому свое, — снисходительно усмехнулся Смирнов. — Лично у меня все в лучшем виде. И бизнес, и дом, и машина. И езжу куда хочу. И когда хочу. И с кем хочу. Жена молодая, вот такие ноги. Прошлым летом на Багамы возил.
      — А физиономия кислая…
      — Да, — раздраженно бросил Вадим. — Имеются, конечно, кое-какие проблемы. Завистников много.
      Он хотел еще что-то добавить, но раздался стук в дверь — и на пороге появился Толян. Увидев незнакомого человека, он в нерешительности замялся у порога.
      — Я, это, меня того, Макарыч узнать послал, ты часом не заболел?
      — Здоров. Знакомьтесь: Вадим Владимирович Смирнов, мой бывший коллега, а это Анатолий Владимирович Петров, мой нынешний напарник.
      Петров, сухонький мужичок лет тридцати пяти, смущенно кивнул и прислонился к дверному косяку. Робкий и суетливо-услужливый, он постоянно старался всем помочь, но, к сожалению, это получалось у него большей частью нелепо: то во избежание возможного падения уличных зевак заботливо прикроет канализационный люк с находящимся там внутри слесарем; то по просьбе не успевшей запастись водой дамочки с первого этажа откроет задвижку в самый неподходящий момент, когда ремонтная бригада в подвале разъединит трубу, то совершит еще какое-нибудь подобное «доброе» дело. Постоянно попадая впросак, ломая или теряя любую вещь, попавшую ему в руки, он в основном использовался на подхвате: таскал за бригадой сумку с инструментом, убирал мусор, бегал за пивом и молча сносил шутки и подначки товарищей по работе. Колян пару дней терпел, глядя на это безобразие, а затем встал на его защиту, и вскоре они ходили по квартирам на пару. Толян, впервые в жизни почувствовав к себе доброе отношение, привязался к напарнику и ради него был готов пойти в огонь и воду.
      — Давай проходи, — махнул ему нетерпеливо хозяин, занятый чайником. — Не стой как столб. Завтракать будешь?
      Этого вопроса он мог и не задавать. От предложения «перекусить» Толян никогда не отказывался и без лишних разговоров садился за стол в любое время дня и ночи. Однако это никоим образом не сказывалось на его комплекции, и всем своим видом он подтверждал известную поговорку: «Худому коню корм не впрок».
      — Чем богаты, тем и рады, — проговорил Колян, открывая холодильник и выкладывая свои припасы. — Чай, белый хлеб, колбаса «Детская». — Он повернулся к гостю: — У вас небось колбасы сортов двадцать?
      — Хватает, — подтвердил тот, густо намазывая булку маслом.
      — Зато у нас натуральная.
      — А ты проверял? Кстати, слышал: инопланетяне прилетели. Про них вчера весь вечер по всем каналам показывали.
      — У меня телевизор не работает.
      — Скучно живете, без огонька. Сплошные серые будни.
      — Подумаешь, эка невидаль, у нас своих новостей хватает, — обидевшись за друга, промычал Толян, стараясь прожевать засунутый в рот здоровенный кусок бутерброда. — Мне тетка письмо прислала из деревни.
      — Яровые взошли? — благодушно поинтересовался гость. — Или председателю в избу свет провели?
      — Погостить зовет. У нее двадцать четвертого день рождения. Кабанчика собираются заколоть. Буженина, сало, кровяные колбаски.
      — Везет людям, — мечтательно закатил глаза под потолок Смирнов. — Лично я триста лет не ел домашней буженинки.
      — Гулять будут. — Колян машинально посмотрел на календарь. — Кстати, двадцать четвертое сегодня.
      — Давайте съездим, навестим старушку? — заулыбался Толян.
      — А на работу кто пойдет, инопланетяне? — покачал головой Колян. — Да и денег нет.
      — Тетка-то далеко живет? — встрепенулся Смирнов.
      — Почти рядом — минут сорок на электричке до поселка, да оттуда полчаса на автобусе.
      — Я плачу! — сделал широкий жест гость и, заметив удивленные взгляды, пояснил: — Нам премиюшку подкинули, можем и гульнуть. Времени навалом, на работу я сегодня все равно уже не попаду. Да и хрен с ними, переживут, скажу, ездил к смежникам, договариваться насчет поставок.
      — Может, поедем, Иваныч? — с умоляющим видом повернулся к напарнику Толян. — Триста лет тетку не видел. Скоро обед, считай, день прошел. Заявок на сегодня, кажись, не много. Завтра по утрянке вернемся, а ежели случайно чуток запоздаем, у Макарыча еще две бригады осталось.
      — Успокойся, неудобно к незнакомым людям такой оравой вваливаться. Думаешь, нас там сильно ждут?
      — Да ты что! В деревне гостям завсегда рады.
      — Ты часом себе новой Верки не завел? — ехидно ухмыльнулся Смирнов. — И она тебе расслабляться не дает.
      От этих слов Колян побелел. Появление Смирнова все-таки выбило его из колеи, а упоминание о бывшей жене разом всколыхнуло все воспоминания, загнанные в самый дальний угол подсознания, и ему захотелось тут же, немедленно, напиться до умопомрачения.
      — Пропади оно пропадом, поехали.
      Однако с самого начала дела пошли наперекосяк. Пока они искали тетке подарок — не являться же в гости с пустыми руками, — билеты в мягкие и плацкартные вагоны распродали, остался один дополнительный общий вагон. Не обремененные багажом, они успели забраться туда одними из первых, но уже через пару минут в купе, плотно заставленное сумками, коробками и мешками, было некуда ступить. На нижних полках, тесно прижавшись друг к другу, разместилось сразу по пять-шесть человек, со вторых полок свисали гроздья детских голов. В довершение всего окна не открывались, и ехать пришлось в сплошной духоте, пропитанной запахом пота и перегара, смешанного с табаком.
      Мужики принялись обсуждать последнюю новость об инопланетянине, разделившись на два противоположных лагеря. Одна, большая часть, безоговорочно приветствовала свершившийся контакт, надеясь на бурное развитие науки и техники, другая, оставаясь в меньшинстве, с не меньшим упорством утверждала, что более развитая цивилизация наверняка захочет поруководить, и приводила массу примеров из истории.
      В спор ввязался какой-то встрепанный лохматый бородач и, подняв вверх палец, принялся вещать:
      — Прибыл посланец Тьмы! Его появление — первый сигнал погрязшему в грехе человечеству. Посмотрите, что в мире делается. Народ-то каков пошел: больше о наживе думает, шикарней соседа выглядеть мечтает. Довели Землю-матушку — трясет ее бедняжку со страшной силой, тайфуны, ураганы туда сюда проносятся, цунами целые города смывает. Небо в сплошных дырках, словно швейцарский сыр. Население голодает и продолжает увеличиваться. Зло кругом, и мир в тартарары катится. О душе никто не думает.
      Началась оживленная дискуссия, есть ли душа у инопланетян. Постепенно все сошлись во мнении, что пришельцам на Земле придется несладко: погода не пойми какая, на огороде ничего не растет, зато цены, словно сумасшедшие, лезут вверх; а уж правительство о народе и вовсе не думает. Все сразу перекинулись на обсуждение простых, насущных забот, совершенно позабыв о гуманоидах.
      Поезд опоздал ненамного, минут на десять, однако пока наши путешественники выбирались из переполненного вагона, то, выскочив на свободу, увидели лишь задний номер отъехавшего автобуса. Вечером в одной из соседних деревень намечалась свадьба, и гости, битком набившись в салон, с жаром принялись доказывать водителю, что больше никого не будет. «А если и будут, то вряд ли влезут», — уточнил огромный дядька и достал две бутылки водки. Водитель, сраженный таким веским аргументом, тотчас завел мотор.
      Троица стояла возле пустого перрона и потерянно оглядывалась по сторонам. Согласно «Графику движения автобуса», пришпиленного к осветительному столбу, следующий рейс ожидался только на другой день.
      — Да уж, романтика, — скривился Вадим, разглядывая несколько обветшалых домов, примостившихся на берегу тихой речки. — И как здесь люди живут? Хотя дышится неплохо. Проскользнув незаметно в мастерскую, они приняли рабочий вид, однако их сразу вызвали к начальству. Управдом находился в большом смущении и плел нечто невнятное про старые трубы, утечки и таинственные проблемы. Провинившиеся стояли перед ним, понурив головы, и никак не могли сообразить, о чем идет разговор.
      Он с шумом втянул носом воздух и насторожился:
      — Жареным пахнет.
      — Пошли, — показал на крайний дом Толян.
      Поднявшись по скрипучим ступенькам на крылечко, они вежливо постучали и услышав: «Входите, не заперто», — шагнули в избу. Навстречу им вышла старушка. Увидев Толяна, она всплеснула руками и, тихо охнув, неожиданно расплакалась.
      — Ну, ты чего, теть Стеня? — смущенно поглядывая на друзей, Толян неуклюже погладил ее по плечу.
      — От радости родной, от радости, — всхлипнула тетка, вытирая глаза. — Не забываешь нас, деревенских.
      — Да ладно. — Сконфуженный Толян протянул ей большой цветастый платок. — Я тебя с днем рождения поздравляю.
      — Ой, спасибо.
      — О, Анатолий! — вывернулся из соседней комнаты пьяненький дед, ее муж. — Здорово, племяш! Это кто с тобой?
      — Мои друзья.
      — Молодцы, что приехали. — И он потащил гостей к столу: — Вот, рожденье у нас. Жалко вы припозднились, наши совсем недавно разошлись. Да ничего, усаживаетесь, чем богаты, тем и рады.
      Тетка бросилась на кухню и вынесла чугунок дымящейся картошки, большое блюдо с жареным мясом и колбасой.
      — М-мммм, — замычал Вадим, у которого от одного вида потекли слюнки. — А это от нас. — И он поставил на стол бутылку водки.
      — Ай да гости, — просиял дед.
      — За именинницу! — поднял стакан Колян.
      — Чтоб не болела! — подхватили остальные и выпили. Дед тотчас налил по второй, и тосты посыпались как горох.
      — За хозяина!
      — За милого Толика!
      — За порося.
      После суматошного дня водка ударила в голову, и гости быстро захмелели.
      — Эх, хорошо сидим. — Разомлевший Вадим с лоснящимся лицом откинулся на спинку стула. — Ну, и как поживаете?
      — Сам видишь. Осталось пять дворов, старики да старухи. Последняя молодая семья скоро в город переберется, ужо и квартирку подыскали. А че им тут делать? Денег не платят, развлечений никаких, кино и не помним, когда в последний раз привозили. Эвон, нынче в соседней деревне свадьба, так они туда отправились.
      — Не умеем мы по-человечески жить, не умеем, — икнул Смирнов.
      — Э, милок, да ты никак набрался, — хихикнул дед. — Слабоват нынче мужик. Вот в наше время…
      — Какое такое ваше время, — напыжился Вадим и попытался встать, но не смог оторваться от стула. — Все великие дела происходят сегодня. — И он принялся загибать на руке пальцы. — Свобода — раз. Куда хочу, туда и ворочу, — два. Да у нас, поглядите, — он ткнул пальцем в темный экран выключенного телевизора, — инопланетяне прилетели. Разве при вашем социализме могли прилететь инопланетяне?
      — А тьфу на них. По всем программам тока планетяне. Планетяне то, планетяне се. Планетяне туда, планетяне сюда. Надоели.
      — И вид у них не очень, — насмешливо добавил Толян. — Маленькие, синенькие.
      — И на кой они сдались? Нам пахать надо, сеять, урожай собирать, а всякие там человечки с рожками, похожими на антенны, энто сплошное баловство.
      — У них тех-но-логии. Пе-ре-до-вые. Понял? Они из воздуха могут пищу синтезтировать.
      — Синтезировать, — поправил его Колян и, заметив недоумевающий взгляд деда, коротко пояснил: — Искусственную еду создавать.
      — Слышали, знаем, — подскочил дед, словно готовый броситься в драку петух-забияка. — Да тока по телику теперича говорят об эко-гло… тьфу, короче, без всяких удобрений выращенных продуктах. На чистом навозе.
      — Вот именно, — поддержал родственника Толян. — У коров бешенство, у рыбы солитер, даже у птиц грипп нашли. С этого вашего Запада к нам одно барахло гонят: курей времен Первой мировой; газировку, от которой с железа ржавчина сползает; пересоленную картошку, усохшую в трубочку.
      — Ну и что! — упрямо бодал лбом воздух Вадим. — И у них есть недостатки, тогда тем более пусть нас пришельцы научат.
      — А мы не дурней их! — кричал в ответ Толян.
      — И пошли они все куда подальше! — стукнул кулаком по столу Колян. — Придут, научат. Нас и так со всех сторон пытаются учить, как жить. Лично я ни под кого подстраиваться не желаю, а уж тем более под твоих инопланетян.
      Настроение у него, и без того неважное, окончательно испортилось. Налив себе полный стакан, он осушил его одним залпом и, бросив: «Пойду, прогуляюсь», — выскочил за дверь.
      Чудесная ночь разливалась вокруг. Ветер, утомившись за день, затих, слушая, как стрекочут кузнечики, а где-то невдалеке, у реки, заливается соловей. В деревне светилось всего три-четыре окошка, отчего черное, бездонное небо начиналось прямо за околицей, и даже узенький серп раннего месяца не мог пробить эту темноту. Крупные звезды светили над головой, казалось, протяни руку — и можно дотянуться до любой из них.
      Небо прочертила одна яркая полоска, затем другая. Колян попробовал загадать желание, но не успел. Наконец появилась новая звезда и летела так долго, что он успел три раза повторить заказ, а она все не гасла.
      «Э, да это самолет. Хотя нет, у самолета огоньки мигают и один красного цвета. Наверно, спутник».
      «Спутник» приближался, увеличиваясь в размерах, и вдруг взорвался, осыпавшись на землю искрящимся дождем.
      — Метеорит! Вот бы найти кусочек.
      Он перелез через изгородь, но, ничего не сумев разглядеть в кромешной темноте, повернул назад. Под ногами блеснуло. Нагнувшись, он увидел маленькую серебряную брошку в форме полумесяца с двумя изумрудными камешками на концах.
      «Наверно, потерял кто, — подумал он, поднимая вещицу. — Отдам хозяйке».
      Он вернулся в дом и увидел, что все спят, а для него на сундуке расстелен матрас и старое лоскутное одеяло.
      Утром, хмурые, невыспавшиеся, с больной головой, они с трудом поднялись к автобусу, чтобы отправиться на вокзал, и увидели подъехавшую к деревне большую колонну военных грузовиков.
      — А эти откуда? — удивился Толян.
      — Не задавай идиотских вопросов, — проворчал Колян. — Обычные учения.
      Всю обратную дорогу он пытался понять, для чего они вообще ввязались в эту поездку, и, не придумав ничего путного, решил: «Не иначе как нечистый попутал».
      Вернувшись в город, они усадили Смирнова на автобус и отправили его домой, а сами устроили небольшое совещание.
      — На работу счас пойдем?
      — Куда денешься, иначе Макарыч убьет.
      — Скоро обед.
      — Ну и что? Мы вчера не вышли, а если и сегодня не появимся, будет перебор.