Пятница

Эйб снова написал нам из Редмонда. Он наконец-таки признался в том, о чем я давно уже знал: никто не знает, где находится Силиконовая долина и что это вообще такое. Эйб вырос в Рочестере и никогда не бывал на Западе дальше «Майкрософта». Вот мой ответ:

Я не выдержал и спросил сегодня у отца:

— Пап, что именно ты делаешь на Майкла?

А он ответил:

— Ну, Даниил, я вообще-то не подписывал договор о неразглашении этого вопроса, но все же обещал Майклу, что буду хранить все в полном секрете, пока не настанет время открыть.

Вот спасибо.

Сьюзан и Итен наконец-таки договорились в одном: объявить войну местным листвосдувателям, работающим на бензине. Шум от них, должен согласиться, иногда просто достает. Они позвонили в городскую администрацию Пало-Альто, попали на какого-то бедного гражданского служащего и высказали ему свое глубокое возмущение. Итен закричал:

— После определенного уровня децибелы превращаются в БТЕ (британскую тепловую единицу). Мы тут просто таем.

Сьюзан выхватила трубку и закричала:

— Что, «Пало-Альто» по-испански означает «листвосдуватель»? СЕЙЧАС ЖЕ запретите эти штуки!

Прикольно смотреть на то, как твои друзья выходят из себя. Особенно когда они свирепствуют именно на то, что является прямой метафорой их личности.

Я заметил, что на телевидении все важные «моменты» спонсируются корпорациями, как, например: «Этот тачдаун был преподнесен вам пивоварами из „Бад Лайт“» или «Этот проблеск ностальгии подарен вам гордыми производителями продуктов „Крафт“ из семьи прекраснейшего продовольствия».

Я сказал Карле:

— Я не любитель научной фантастики, но разве не кажется опасным способ заигрывать со структурой времени — позволять корпоративной сфере проникать в личную?

Карла рассказала мне о том, как город Атланта однажды помешался на идее переименовать все улицы в названия корпораций в ответ на их оплату за поддержание инфраструктуры: авеню «Фолджерс», бульвар «Королевские Иорданские авиалинии», улица «Истинных ценностей».

— Ну, — сказал я, — улицы должны как-то получать названия. Фамилии Смит, Браун и Джонсон тоже, наверное, звучали странно, когда только появились.

Карла ответила:

— Я думаю, в будущем часы больше не будут говорить «три часа». Они будут переходить прямо к делу и называть три часа «Пепси».

Во время вчерашнего урока массажа Карла сказала:

— Помнишь, как мы жили на том огромном безмебельном ранчо в Редмонде с дождевыми облаками и все такое? Такое чувство, будто это было сто лет назад. Я вроде даже скучаю.

Я ничего не ответил. Я не скучаю. Я предпочитаю здешний хаос… тамошней предсказуемости.

Мое тело словно переваренное спагетти после сегодняшнего сеанса. Еееа!

Испробовал теорию Итена «копировать-вставить». Я был очарован результатами: думаешь и богатеешь:

Я начал с полного этих слов экрана, и они растворились и потеряли свое значение, как это всегда происходит со словами, когда повторяешь их снова и снова, — как теряет смысл что угодно вне контекста. Как быстро мы можем войти в мир несущественного, используя такое простейшее действие, как умножение.

Суббота

Бедная или нет, жизнь снова стала кодировочным безумием, за исключением того, что теперь мы убиваемся для самих себя, а не для какой-то огромной компании, для которой мы равноценны бескровными статуэтками. Мы приступили к написанию кодов на следующий же день после прибытия. Код Майкла превосходен — отлаживать его одно удовольствие. Но их тут целая куча. Недостатка в работе у нас нет. И так много планирования, у всех нас есть поэтапные графики, приклеенные на стенах нашей будки.

И вновь работа придает нам утешающее ощущение нормальности: жизнь и работа внутри кодировочно предсказуемого сегментированного времени/пространства. Простое вкалывание в какой-то области придает жизни ощущение стабильности, несмотря на то что внешние условия жизни (такие, как наши счета, офис и так далее), мягко говоря, неопределенны.

Баг удивил нас своим неизвестным доселе талантом генерировать игровые идеи и кодировочные хитрости. Итен назвал его «мистер генератор неиспробованных идей». Он расцветает — в 32!

У Майкла более или менее отдельный офис, позади бара, окруженный звукоизолирующими перегородками. Он делит его с Итеном, который приезжает только дважды в день для «момента истины»: прежде всего утром поговорить с Майклом, а следующий раз после обеда — получить сводку новостей. Негативная сторона в офисе с закрытыми дверьми — это перенакопление кусочков мертвой кожи. С перхотью Итена пол выглядит, как город Вейл, штат Колорадо.

Не так редко Майкл закрывает себя внутри и с головой уходит в код. Мы называем это «закупоренное кодирование». Он всегда делает самую лучшую работу, именно когда шизеет. Никто не обижается, такой уж он есть.

Я спросил у мамы, что она знает о папиной работе с Майклом. Она ответила, что это Совершенно Секретно, но дала мне намек: у него все пальцы красные и болят по ночам.

— Не волнуйся, Дэн, он счастлив, и, пока не вмешиваются федералы, пусть все так и будет.

Вот сколько любопытства.

Сегодня попробовал смотреть на коллекцию маминых камней. Они продолжают озадачивать меня. Красота заключена лишь в глазах смотрящего.

Сегодня Тодд побил 400-разовый рекорд по отжиманию пресса на скамейке и отпраздновал это, приготовив всем по протеиновому напитку, но они отдавали запашком гниющего протеина. Мы прикинулись, что нам очень понравилось, а потом сгруппировались в команды для игры в пятнашки, чтобы забежать при этом в ванную и вылить их.

Я посмотрел на папины руки, они действительно раздраженные и красные.

Сьюзан встречается с каким-то парнем из «Интел», но не думаю, что у них получится, потому что корпоративная культура «Интел» такая странная.

— Они как борги, — говорит Сьюзан. — У них один общий ум. Прямо как в том научно-фантастическом фильме: когда один ребенок в деревне узнавал что-то, то и все остальные дети узнавали это одновременно с ним. Разум улья. Появляется такое чувство, будто играет действующая на подсознание кассета, говорящая: «Сопротивление бесполезно… ты ВСЕ РАВНО ассимилируешь…»

Тут Сьюзан помолчала и добавила:

— Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это прямо-таки «Майкрософт». Вообще-то все огромные технические фирмы подобны «Майкрософту».

Ходили с Итеном перекусить в «Эмпайр-тэйп рум» на Эмерсон-стрит. Он сказал:

— В Долине нет центра в любом смысле этого слова. Никто за ней не следит, она симпатичная, однако это вакуум; царство с тысячью князей, но без царей.

Я знаю, о чем он говорит — дефицит творчества, бесцентровая скука жизни в Долине. То есть если хорошенько подумать, люди в Долине только работают и спят, работают и спят, работают и спят, и где-то по пути границы сна растушевываются. Словно существует тут коллективное решение вызвать немилость Божества. Это не отчаяние, просто они хотят «Чего-то Настоящего». Зверя.

А скупость в грошах! Договоры о неразглашении! Крайнее благосостояние генетических подарочных корзин с высоким «Ай-кью», выигранных в лотерее жизни! Я полагаю, что именно здесь и есть место рождения новой, постиндустриальной экономики, посреди призраков абрикосовых садов, шпинатных ферм и лошадиных ранчо; здесь, внутри научных парков, индустриальных областей и классных, покрытых листвою пригородов. Здесь, где сексуальные новые технологии задумываются, автоматизирование проектируются, разрабатываются, рождаются в воображении и моделируются — пост-машины, в одночасье делающие бессчетные миллионы людей ненужными. Пало-Альто скрытен для всех окружающих, но скрытность — это неизменное прикрытие для ДЕЙСТВИЯ.

Проработал до 3.30 утра. Прохладная ночь. Прогулялся по Ла-Креста. Так тихо. Я словно впал в медитацию. Я чувствовал, будто мой внутренний человек намного ближе к поверхности, чем бывает обычно. Приятное чувство. Для этого требуется тишина.

Воскресенье

Майкл заставил нас посетить семинар «Интерактивная мультимедиа, дизайн продукции и 2000 год». Они проходили в месте под названием «Хайат» или что-то вроде того в Сан-Хосе. Майкл хотел, чтобы мы получили «хорошее общее представление об индустрии».

На следующий день после семинара, должен я добавить, Майкл купил всем нам в качестве вознаграждения игрушечных надувных «акул Сан-Хосе». (Акулы тут очень популярны. Похоже, я уже начинаю привязываться к ним.) Если мой гонорар за сданный продукт придет в этом году, то я куплю сезонные билеты на все игры в будущем. Не могу дождаться сезона.

Я послал по электронной почте свои записи Эйбу.

«29 шагов: мое посещение семинара по интерактивной мультимедиа»

Даниил Андервуд

Некоторые люди считают, что беспокойство неуверенности преодолевается с помощью интерактивности.

Люди, которые посещают «Мультимедийные Семинары», — это не те же самые люди, которые разрабатывают игры. Их рубашки отглажены, они носят новенькие кожаные атташе-кейсы, они безгранично серьезны и выглядят так, словно работают на самые великие и престижные компании. Пока весь этот антураж — всего лишь блеф, но достаточно скоро они «врубятся» и стянут «визионерами».

Все истории традиционно приходят к определенному концу (в отличие от жизни), вот почему мы любим фильмы и литературу — из-за этого чувства завершенности, — потому что они заканчиваются.

Акции мультимедии могут на самом деле оказаться постыдно малыми в краткосрочном периоде, как, например, в случае с «Милтон Брэдли», «Братья Паркер» или «Хазбо», выпускающих по своей прихоти версии таких настольных игр, как «Семейка куропаток», «Банановые сплиты» и «Наезд».

Интерактивность позволяет создать «иллюзию авторства» для тех людей, которые не смогли бы на самом деле быть авторами.

Мысль: может быть, потребность в том, чтобы тебе рассказывали истории, сходна с потребностью в сексе. Если ты хочешь услышать историю, значит, хочешь слушать историю — ты хочешь быть пассивным, усесться поуютней у камина и просто слушать. Ты не хочешь сам сочинять историю.

Только что случилась очень противная вещь: я случайно взглянул и увидел, что все ковыряют мельчайшие прыщики у себя на лбу, и у каждого на лбу выступает кровь! Прямо как позорное клеймо. Так непристойно. И даже Карла!

«В программной индустрии существует эндемическая неспособность оценивать количество времени, необходимого на программный проект». (Это ТОЧНО!)

Сетевые игры, в которых один человек играет против другого, сейчас очень модны, так как вам не нужно тратить доллары разработки на создание искусственного интеллекта. Игроки представляют собой бесплатный ИИ.

8 Моделей Интерактивности (насколько я понимаю)

а)Модель «Аркада» Как Терминатор: убивай или будешь убит!

б) Модель «Застольное чтиво»

Входишь где угодно, бросаешь когда угодно; бесцельная в конце; нулевой фактор повторноиграемости.

в)Модель «Сотворение Вселенной»

Я тебя построил, и я тебя могу разрушить.

г)Модель «Бинарное дерево»

Ограниченное количество опций; читается слева направо; плотно контролируемые мини-драмы.

д) Модель «Выбери дорогу»

Будет ли наш герой обниматься с Хизер Локлеар или нет — вам решать! Дорогая, непроверенная развлекательная ценность. Публика не платит деньги за то, чтобы работать.

е)РПГ (Ролевые игры)

Для юношества: полусформированные личности, толпами бродящие в поисках себя.

ж)Модель «Агата Кристи»

Загадка должна быть разгадана с использованием уровней, вещдоков, погонь и расследования.

з)Модели симуляции опыта

Симуляторы полетов, спортивные игры.

Я тут подумал, не слишком ли мы сентиментализируем силу книг.

Студии в Голливуде пытаются засосать писателей тем, что хоронят мультимедийные права в куче контрактов. Это интеллектуальная ловля жаберными сетями. Говорят, что «так всегда поступали исторически»… имея в виду, что исторически означает «с прошлого июля».

Экстраординарная стоимость производства мультимедийных игр теоретически должна исключить возможность вхождения на рынок маленьких компаний, но именно маленькие компании, как я заметил, выдают самые большие «хиты». Надежда на «Oon!».

Мы с Карлой познакомились за обедом с одной классно выглядящей женщиной, Иреной, выпили с ней кофе перед началом дневной сессии. Оказалось, что она художник по макияжу для мультимедийных фильмов, но хочет сама заняться производством. Карла сказала:

— Эй, да вы выглядите очень уставшей.

А она ответила:

— О да, я работала по две смены каждый день в течение последних двух недель.

И я спросил у нее:

— Каких персонажей снимают для мультимедийных игр?

Она сказала:

— Всегда одно и то же: сэр Ланселот, рыцари Круглого Стола, престолы, потиры, девицы. Неужели никто не может придумать что-нибудь новое? Парик короля Артура у меня уже выглядит очень усталым.

Я предложил использовать парик Мэрилин Монро.

В идеале игра должна включать в себя изощренные приключения, но в конце давать проблеск сверхъестественного.

В Лос-Анджелесе все пишут сценарии. В Нью-Йорке все пишут романы. А в Сан-Франциско все разрабатывают мультимедийный продукт.

Игра в теннис и чтение книги предполагают разное умственное строение, противоположное одно другому. В случае с состязательными видами спорта, основанными на адреналине, режим мыслей такой: «Я хочу убить этого ублюдка». Это дух самоиспытания, жажда свершений. Ты захвачен. Колебания неуместны.

Мультимедийный продукт должен приносить $1 за стоимость часа развлечения, иначе ты будешь опорочен на всю округу.

Падение великой игровой «Атари» в 1982 году (*вздох*, я хорошо его помню).

Игры практически обеспечивают контроль над девятилетними… «чем больше и яснее то существо, которое я могу контролировать, тем лучше».

Мультимедиа на сегодняшний день стала индустрией «упакованных товаров». Внешний вид коробки намного важнее ее содержимого. Но как можно написать классную сексуальную обложку коробки для такой игры, как «Тетрис»? Невозможно.

Классный термин: «человекосекунды» — эргономическая единица измерения, применяемая для клавиатур, джойстиков.

«Встроенный интеллект» — интеллект, запрятанный в уголках и шелках кода и дизайне раскадровки.

В прошлом году на рождественской вечеринке в Сиэтле было много маленьких детей, жутко избалованных и находящихся на грани истерики, но вместо того чтобы кричать, все они благодушно сидели у телевизора, играя в «СЕГУ». Игры были словно «Устройства для успокоения детей». Жутковато.

Сьюзан была там. Она говорила:

— Только подумайте, через 50 лет эти же самые дети будут сидеть у переключателей систем поддержания нашей жизни, придумывая, как бы сыграть в игру с биоподдержкой нашей ухудшающейся ЭКГ! Что до меня, так я помню, как в нашем детстве особо избалованных придурков посылали в подвал подумать о своем поведении, как в «Повелителе Мух».

Как будут развиваться игры, по мере того как 30-летние будут превращаться в 50-летних? («Кардиган; приключение»)

Игры, симулирующие полеты, на самом деле являются эмуляторами переживаний вне тела. Где-то на земле прямо сейчас, должно быть, живут все эти люди, ожидающие чуда, ожидающие того, что некая сила вытянет их из себя, жаждущие хотя бы малейшего знамения, что есть в нашем существовании нечто более тонкое, или великое, или чудесное, чем мы предполагали.

«Проблема повторноиграемости» — возбуждение желания повторения.

Я думаю, что «авангардное искусство» и обложки альбома «Йес» оказали самое большое влияние на дизайн игр.

Наверное, для меня в отношении интерактивного привода компакт-дисков поезд уже ушел — я слишком стар. Большие компании спускаются до 10-летних. Я думаю, что ты чувствуешь себя полностью комфортно только на том уровне технологизированности, который был нормой для тебя в возрасте от пяти до пятнадцати лет. То есть я, конечно же, могу сделать новые игры рентабельными но это уже не будет таким кайфом, каким был «Тетрис» Или будет?

В конце концов интерактивная мультимедиа будет отражать не столько литературу, сколько спорт.

Понедельник

Странный момент произошел сегодня вечером: ни с того ни с сего Тодд спросил всех жильцов «Обиталища-2»:

— Когда производят пластинки плавленого сыра, которые только на 80 процентов состоят из молока, из чего делаются оставшиеся 20 процентов?

Майкл незамедлительно ответил:

— Из немолочных добавок, конечно же.

Сегодня мы узнали, что Баг получил на своем компьютере одну шаровару, которая устанавливает панельную деревянную обшивку на рабочем столе вашего «Макинтоша», и даже не сказал нам! Ворча, он дал нам скачать.

— Это называется, Баг, шаровара (to share — делиться), а не хогвара (to hog — заграбастать).