Рабы «Майкрософта»

Майкл подметил, что несколько лет назад разразился небольшой скандал относительно этики фирмы «Молочная Королева», которая рассылала пирожки, вылепленные в псевдохаотичной форме, с неровно защипленными краями, чтобы у потребителей булочек создавалось впечатление, что эта выпечка «домашняя, ручной работы».

— В том же духе, возможно, и «Гэп» специально вставляет в различные свои выпуски отдельные нестандартизированные предметы одежды, чтобы создать иллюзию регионального отличия.

Чтобы сломать транс, который уже формировался, я крикнул:

— Проверка на «Гэп»!

И всем в офисе пришлось виновато признать значительное количество одежек «Гэп», надетых на нас в данный момент.

Карла, единственная без-«Гэп»-ная душа, весь остаток дня проходила с самодовольной, победной усмешкой человека, не попавшего в жадные челюсти штрих-кодового индустриализма. А мы — жертвы «Гэп», — с другой стороны, погрузились в совершенно макнапстизированный мир стандартизированных потребительских единиц.

Мы вернулись к работе, Дасти стала размышлять:

— Оказывается, быть не-клоном — это политическое заявление, способ сообщить всем: «Я выбираю не объединяться с темными силами аморальных, транснациональных, штрих-кодовых торговых практик».

— Так давайте будем не-клонами, — сказал я.

— Дэн, а как это — быть не-клоном?

— Ну, может, вы могли бы сами создавать себе одежду, — сказал Баг, но мы все возразили:

— Неееееее… — хотя бы по той только причине, что в эти дни ни у кого нет времени.

— Можете покупать одежду, которая была создана в эпоху, предшествовавшую тотальной компьютеризации, — предложила Сьюзан, но Баг сказал, что в этом случае ты станешь жертвой ретро-моды.

В конце концов мы все решили, что быть не-клоном возможно только в том случае, если одежду тебе будет покупать мама в таких магазинах, как «Сиаре» или «Джей-Си Пенни».

Ну, или Майкл.

Сьюзан не смогла бы быть менее изощренной в преследовании Эммета, если бы даже постаралась. А он такой толстокожий, не понимает никаких намеков. Удивительно, что люди вообще умудряются до сих пор размножаться.

Сегодня Сьюзан пришла в классных штанцах, плетеном топике с надписью «Барбарелла», с пластиковыми серьгами в ушах и в парике «Долина Кукол». Она выглядела, словно обложка журнала «Лайф» за 1967 год. Такой прикид в сочетании с сегодняшней теплой погодой, голо-торсовостью Тодда и репетиционными тренировками Дасти по подготовке к соревнованию «Железная Роза IV» (Карла и Сьюзан учат позы) — тут в офисе запахло сексом. Это неестественно!

Среда

Эйб:

Тут кто-то нацарапал в ванной на панельном полу:

СУПРУГИ = ТОРМОЗА

А ниже кто-то другой подписал:

РАБОТА = ПОЛИГАМИЯ

«МАЙКРОСОФТ»! Ты же знаешь, как оно тут: холостяки работают сверх всякой меры, чтобы сделать себя сияющими, а менеджерами становятся «женатики», и вверх по служебной лестнице они продвигаются быстрее. Элеонор Ригби не в счет.

Получил вчерашний факс.

(Я послал ему по факсу инструкцию к набору «Лего» «Космическая станция 912»).

По-моему, твой был первым факсом, который я получил за многие годы. Факсы — это как e-mail из 1987-го. Спасибо.

Сегодня вечером после ужина Сьюзан вошла с горстью бесполезных маленьких предметов в руках: погнутой вилкой, помятым яблоком, головой Барби и пластиковой крышкой от упаковки «тайленола». Она разложила их в ряд на полу и спросила Тодда:

— Эй, Тодд, что это такое?

Мы все посмотрели на печальный ряд мусора и ни у кого из нас не возникло даже малейшей догадки.

Тодд пробурчал:

— Я нзнай.

Тогда она сказала:

— Это русская гаражная распродажа.

Мы все воскликнули:

— Оооооо… — ожидая, что Тодд психанет, и он действительно пришел в раздражение.

— Я знаю, знаю, — сказала она упреждающе, — теперь русские как бы наши друзья. Но ты должен признать, Тодд, у них никогда толком не получится. Капитализм — это нечто, укореняющееся в тебе с самого рождения. Для развития рыночной экономики надо что-то большее, чем просто дернуть за рычаг и внезапно, за одну ночь стать капиталистом. Для этого нужно в детстве прочитать о пятицентовой психиатрической палатке Люси у Чарли Брауна, насмотреться игровых шоу, посылать по почте заказы на «Морских обезьян» — все это часть «капитализированности».

Она убрала из группы предметов голову Барби:

— Наверное, слишком хороша.

Позже Карла и Сьюзан раскудахтались не на шутку. Я спросил их, о чем речь, и они виновато переглянулись.

— О куклах Барби, — сказала Карла.

Сьюзан сообщила мне:

— Такое впечатление, что все девчонки, которых я знаю, вытворяли невероятные дурацкие сексуальные вещи со своими Барби, в результате чего у куклы отваливалась голова и/или конечности и приходилось ее прятать. Но мама всегда находила членоповрежденную Барби и говорила: «Ой, солнышко, что случилось с Барби?»

— О Боже, а ты просто умирала от стыда, вспоминая тот разврат, который довел куклу до такого унизительного состояния.

(Снова кудахтанье.)

— Помню, как мою Барби обнаружил братик Джо, — сказала Карла. — Вот это был кутеж! Она распалась на отдельные фрагменты уже через час.

— О Боже, у меня тоже, — воскликнула Сьюзан.

— Волосы долой, да?

— Ну.

Я чувствовал себя немного лишним и вежливо вытесненным. Как возможно, чтобы они обе делали в детстве абсолютно одинаковые вещи?

Мое тело больше не мучает меня такой уж сильной болью после возвращения из спортзала. Однако сегодня я пережил момент полного унижения: теоретически идеальный вес моего тела должен быть 172 фунта, а сейчас я вешу 153. Одна женщина в качалке проверила у меня соотношение жира/воды/мяса/костей, при этом она непроизвольно ахнула, и я спросил, что не так. Она сказала (после предварительной паузы типа «у-вас-рак»):

— Вы представляете собой то, что технически известно как «худой толстяк».

Это было так унизительно. Я не только тощий, но к тому же и то мясо, которое на мне все же есть, — оказывается, не мясо, а сало. Мне нужно сжечь его прежде, чем я начну наращивать тушу. Я даже не заслуживаю чести называть себя состоящим из углерода, не говоря уже о силиконе; может быть, я состою из какого-нибудь из тех бесполезных элементов типа борона, которые ни на что не годны.

Карле об этом я не расскажу.

Четверг

В офис просочился слух о том, что я худой толстяк (женщина из спортзала проболталась Тодду), и в течение 14 часов мне пришлось выносить целый шквал жестоких шуток на свой счет. Тодд отвел меня в сторонку и выдал мне канистру аминокислот и ободряющую речь.

Сегодня отец начал работать в «Дельте». На обратном пути он заскочил к нам в офис «Ооп!» отметиться. Сьюзан, Баг и Майкл умоляли его о каком-нибудь доступе в систему «Дельты» или по крайней мере каком-то намеке, с которого они начали бы хакерствовать. Майкл хотел добавить себе на счет десять миллионов очков постоянного клиента:

— Я хочу слетать на Южный полюс первым классом компании «Саудовские Авиалинии» со спальным местом, на подушках Рубена Кинкейда, сделанных из грудных перьев мигрирующих голубей.

Через дорогу от нашего дома детишки устроили гаражную распродажу, на которой были выставлены: один-единственный зачитанный до дыр журнал «Космополитен», две грязные игрушки «Большая Птица», обложка книги «Грядущий Шок» и ковбойская ложечка для обуви. Это выглядело так угнетающе и поразительно похоже на шутку Сьюзан о гаражной распродаже у русских. Карла сказала:

— Сьюзан права. Русские никогда не подтянутся.

Итен, нанесший нам визит, возразил:

— Аи contraire, дружище, они скоро и нас обгонят.

Сегодня утром, когда я зашел в офис, Дасти сотрясалась над раковиной от рвоты. Она сказала, что перезанималась в спортзале.

Эйб:

Мои ключи в виде магнитных карточек сломались — я не смог войти в здание и почувствовал, будто перестал существовать.

Пятница

Сегодня утром Тодд выдал:

— Теперь я маоист!

Все мы к этому моменту уже настолько онемели, от политики, что не смогли даже собрать свою волю для того, чтобы послать ему в ответ зевок.

— Вы же знаете три формы коммунизма, я надеюсь?

— Нет, Тодд. Но я уверен, что ты нас просветишь.

— О, хорошо… Во-первых, это марксизм-ленинизм. Во-вторых — сталинизм, ну вообще-то сталинизм — это приложение, а не операционная система. В смысле, если захочешь стереть с лица земли 40 миллионов человек, то просто устанавливаешь сталинизм на свой жесткий диск. Это как вирус Эбола.

Сьюзан сравнила сталинистские зачистки с айбиэмовскими.

— И наконец, существует еще маоизм. Суть маоизма в тотальном уничтожении всей культуры. Все, что отдает культурой, суть плохо. Все; от зонтиков на коктейлях и до Моцарта. И это должно исчезнуть.

Я сказал:

— Но это же ужасно, Тодд, культура — это наше все. Без культуры мы ничто. Ты говоришь мне, что смог бы уничтожить все существующие записи Боба Ньюворта?

— Боб Ньюворт романтизирует декадентскую, поглощенную собой буржуазную либеральную терапевтическую культуру. Это можно искупить только отречением этой терапии от Церкви.

— Для меня звуки — это как отдельная симпатичная Вселенная, лишенная нашей болтовни, — сказала Карла.

— Жизнь больше всякой болтовни, Кар, — ответил Тодд, опрокидывая в офисный блендер банку ананасового сока и какой-то протеиновый порошок. — Это же очевидно: культура должна умереть.

— Почему? — спросил я.

— Я точно не знаю. Просто должна. Я над этим работаю. О, глядите, там на улице Дасти — мы уходим на семинар по позированию. «Голд» только что утвердил новые помосты. Чао, товарищи.

Хлюп. Серб. Пых. Хлоп.

— Не забудь скорчить позу и за меня.

— Неужели эти двое не могут просто писать коды? -простонал Майкл в редком для него проявлении эмоций.

Итак, теперь «Банда Двоих» (уже не Борис и Наташа) попали под власть нового писка политической моды.

Эйб:

Сходил в «Майкрософт». Провел практически все утро, записывая свои виниловые пластинки в созданную мной базу данных. Файлмейкер производства компании «Клэрис» переводит в цифровой формат мою коллекцию видеокассет…

Вопросы: Можешь угадать по ингредиентам, что это такое?

Спирт денатурированный

Вода

Твин 20

Глицерин

Ароматизатор

Натрий сахаристый

FD&C Голубой №1

«Сделано в США»

Продолжай гадать. Ответ скажу позже.

(Ответ: освежитель дыхания «Кристаллик льда»)

Позднее Дасти рассказала нам всякие классные сведения о теле: об аэробных колесах — «РПО», — которые повышают способность тела расщеплять кислород. Ходят слухи, что вся французская команда велогонщиков умерла от сердечных приступов, произошедших в результате их употребления. И еще она рассуждала о том, как из-за чрезмерного количества стероидов у женщин начинают расти волосы и что принимающие их могут стать «акро-мегаликами» — это когда деформируется череп.

Вот еще что: сегодня утром Дасти наблевала целое озеро Верхнее. Интересно, что это с ней.

Несомненно, какой-то новый режим диеты.

Итен говорит, что личностям типа «А» присуще целое множество заболеваний, которые заразны исключительно для людей с таким же типом личности, и переносчиком, через который распространяются эти заболевания, служат кнопки «ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ» в лифтах, так как их нажимают только нетерпеливые люди типа «А». Сам Итен теперь нажимает эту кнопку локтем. Я начинаю беспокоиться за всех нас.

В духе Итенова невроза мы составили на доске список кнопок, которые мы хотели бы видеть на клавиатуре:

ПОЖАЛУЙСТА

СПАСИБО

ОТВАЛИ

СДОХНИ

ОЙ… Я ОШИБСЯ

СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ КЛАССНОЕ И УДИВИ МЕНЯ

Чуть позже все начали спорить о том, что минифиги у «Фишер Прайс» круче, чем у «Лего». Результаты дебатов вынесли на доску:

Минифиги «ФИШЕР ПРАЙС» против минифигов «ЛЕГО»

Минифиги «Фишер Прайс»:

Плюс: лишенные конечностей фигурки придают детям чувство беспомощности. Минус: лица похожи на героев любимого, но не смешного мультфильма «Семейный цирк».

Плюс: универсальные одежды, похожие на товары «Гэп». Минус: непропорциональные в отношении высоты и веса тела подразумевают нарушения питания — плохая ролевая модель, если мы хотим, чтобы молодежь нового тысячелетия была функционирующей.

Минифиги «Лего»:

Плюс: взаимозаменяемые прически в стиле «унисекс».

Минус: когтеподобные руки страшны и потенциально травматичны.

Плюс: Минус:

Отец ненавидит своего босса, «тридцатидвухлетнего придурка».

— Это фанатик Менеджмента Абсолютного Качества, с полным отсутствием чувства юмора, который использует ободряющие речи Энтони Роббинса, чтобы мотивировать меня изучать унизительно простые вводные коды. Черт, да я моложе его во всех отношениях, кроме тела.

Отец находится лишь на одной трети пути в пищевой цепи своего отделения в «Дельте», и он, должно быть, чувствует себя совсем разжалованным. Мама сказала мне:

— Я знаю, твой папа отчаянно хотел получить работу, но, может, все-таки это не для него? Ребята, не могли бы вы учить его C++ немного побыстрее?

Нам пришлось объяснять ей, что обучение ничего не изменит. Но сама идея, что отец может быть компьютерщиком и притом еще программистом, нравится всем нам в офисе. Кто знает, к чему это может привести.

Пятница

(неделю спустя)

Отец бросил работу. Он показался в офисе около двух часов пополудни, чтобы сообщить мне об этом. Майкл быстро вручил ему какие-то справочники по C++, усадил на свободный стул в углу и сказал:

— Пора учиться по-настоящему, мистер Андервуд.

Мама Р-А-С-П-С-И-Х-О-В-А-Л-А-С-Ь. Хотя и так знала, что с «Дельтой» ничего не получится. Она полагает, что папа просто попался на дурацкую демографическую заморочку: слишком молод, чтобы уйти на пенсию, и слишком стар, чтобы научиться новым трюкам. Она уверена, что отец будет ошиваться дома во время новой долгой тягомотины, поэтому заявила ему, что придумала два новых правила для их ежедневного быта:

1) Я никогда больше не готовлю тебе обед.

2) Тебе никогда не позволяется ходить со мной по магазинам.

Другие перемены: сегодня утром Банда Двоих притащилась с такими словами:

— Мы перестали быть маоистами. Теперь мы идеологически базируемся на Теории Результативности.

Отупев от их чехарды, да и вообще от всех экстремальных видов политики, никто опять даже и не подумал поднять глаза.

— О, ребята, это мило. Смотрели вчера «Стар Трек»?

Тодд добавил:

— Суть современной экономики не в перераспределении богатства, а в перераспределении времени.

Зрачки у него в глазницах закатывались от удовольствия.

— Вместо борьбы за контроль над фабриками по производству резиновых сапог современный постмаоист желает бороться за 45 минут вашего ежедневного свободного времени. Цель индустрии потребительской электроники в том, чтобы заарканить ваше время, а не деньги, ту жадную на время эго-часть мозга, которая жаждет максимизировать год, чтобы он действительно был равен году.

— Но это же, — воскликнул я, — в точности то, во что верит Итен.

Тишина.

Итен бросил на меня самодовольный взгляд, а бывшая Банда Двоих безо всякого шума пошла работать.

— Господи, — сказал Майкл, — я надеюсь, что это конец политики.

Карла рассказала мне чуть позже:

— Ты знаешь, что Майкл проводит по часу в день, общаясь по мэйлу с кем-то по имени Штрих-Код, который живет в Ватерлоо, Онтарио, Канада? Он когда-нибудь упоминал об этом в разговорах с тобой?

— Чтобы Майкл обсуждал свою внутреннюю жизнь?

Тодд услышал это и добавил:

— Знаете, если я прочитаю хотя бы еще одну статью о киберсексе, то взорвусь.

На что Дасти ответила:

— Слушай, Тодди, если ты вколешь себе хотя бы еще одну ампулу стероидов, то ты точно взорвешься.

Это его заткнуло.

Но Тодд прав. СМИ сошли с ума: сетевое то, сетевое се. Перебор! Паутина — это, конечно же, круто, но не настолько же!

Я поблагодарил Майкла за то, что он отнесся к моему отцу по-доброму, позволив ему околачиваться в офисе и все такое, но Майкл сказал:

— По-доброму? Ну, может быть. Но как только он усвоит основы, то станет превосходным представителем «Ооп!», ты так не думаешь? Его седые волосы и, самое главное, никакой перхоти.

За эту неделю набрал два фунта цельных журчащих мускулов! Может быть. Наверное, положительный сдвиг на весах стал результатом моего продолжительного визита в бассейн перед взвешиванием.

Вечером мне нужно было забросить Тодду и Дасти кое-какие дискеты. Я подошел к их дому и через маленькое окно увидел, как Тодд намазывает Дасти тоннами мази поджаристого цвета, в то время как она стоит на помосте для позирования перед зеркалом во весь рост, рада-радешенька. Он поглаживал животик Дасти; я долго думал, можно ли прерывать их ритуал, а потом уехал в пахнущую цветами, заправленную бензином калифорнийскую ночь.

Суббота

Карла с Дасти исчезли сегодня утром около десяти и возвратились где-то к полудню; Дасти, рыдая, выдавила из себя известие для Тодда и для всех остальных в офисе о том, что она беременна.

— О черт, — всхлипывала Дасти, — я натворила со своим телом столько дерьма, что рожу разве что грейпфрут.

Она выла. Она была в полном раздрае.

Мы выдали обычные шутки по поводу «Версии 2.0», которые должны быть произнесены каждый раз, когда технарь беременеет, и утихомирили ее. Итен позвонил по сотовому телефону своему другу-доктору, выманил его с поля для игры в гольф и заставил поговорить с Дасти и успокоить ее. Нам всем пришлось пообещать пойти на ультразвук вместе с ней. Тодд отпросился с работы и весь день провел в качалке.

А вообще это был очень-очень приятный день, ярко светило солнце, мы гуляли по улицам, цвета вокруг были такими экзотическими и яркими, воздух таким тихим, что мы чувствовали себя живыми и живущими.

Понедельник

— Идеал мелкой буржуазии о возвращении в Джефферсонову автономию больше неприемлем в одновременной, глобализованной окружающей обстановке с асинхронным, мгновенным переходом капитала из одного банкомата в другой.

— Дасти, заткнись и садись в машину!

Мы с Карлой повезли ее в клинику Рэдвуд-Сити. Она так убеждена, что ее ребенок будет грейпфрутом. Я предвижу еще семь с половиной месяцев крайнего беспокойства и ультразвуков. Когда мы выезжали, она сказала:

— Знаете, а это уходит из меня.

— Что уходит из тебя, Дасти?

Она смотрела в заднее окно микроавтобуса.

— Идеология. Да, я чувствую, как она покидает мое тело. И мне все равно. Я по ней скучать не буду.

Мы проехали немного, попадались на вес красные сигналы светофора, на Камино-Риал шла реконструкция. На остановке у красного света номер семнадцать Дасти повернулась, в последний раз выглянула в заднее окно «микробуса» и прошептала:

— Пока.

Потом она повернулась к Карле и проревела:

— Срочно в «Король Булочек»! Три бутерброда с рыбой, двойной винный соус, большую порцию картошки фри и напиток огромных размеров. Вы со мной, ребята? Я очень, очень голодна, а если вы скажете Тодду, что мы ездили в «Король Булочек», то я перемелю вас обоих в куриные макнаггетсы!

— Да ты, крошка, революционерка. Уже приехали. Обжоры, вперед!

Бедный Тодд — «Папаша» — весь день пребывал в ошеломленном состоянии, а часов в шесть смылся в спортзал. Я вышел из двери и проследовал за Тоддом, думая, что ему, возможно, надо будет с кем-то поговорить, но вместо того чтобы сесть в свою «супру», он пошел пешком по улице, а я так и крался за ним, гадая, каково это, должно быть, услышать вот так, в лоб известие о размножении. Потом он удивил меня, несколькими кварталами позже войдя в маленькую баптистскую церковь. Я подождал минуту, а затем вошел туда вслед за ним; чувствуя легкий ветерок прохладного воздуха в лицо, я прошел до середины рядов и сел около Тодда, молившегося на скамье. Он взглянул на меня, я сказал:

— Привет, — и придвинулся к нему.

Он не знал, куда деть руки. Я промычал:

— Заскочил в церковь…

Он переспросил:

— А?

Я ответил:

— «Калифорнийский мечтатель»… песня такая.

Он сказал:

— Ну да.

Я предложил:

— Давай договоримся: я буду сидеть прямо здесь, рядом с тобой и мечтать. А ты… ну… почему бы тебе не продолжить молиться?

— Ну да, — кивнул он.

Он молился, а я мечтал.

Ах да, Итен закончил свою автостраду.

6

«Чикс»

Понедельник

(Неделю спустя)

Из-за частичек стены нашего офиса, покрытых тканью, я услышал, как Эммет шепчет Сьюзан:

— Эй, Суз, хочешь, сходим куда-нибудь вечером?

— Не знаю, Эммет…

— Давай, будет здорово. Можем послушать разговоры по сотовым с помощью моего радиосканера «Шэк Про-46» (я переделал его мегагерцевый диапазон с помощью паяльной лампы) или можно включить несколько прикольных разговоров, которые я записал на кассету, взломать несколько кодов. Зажуем парочку «кальцоне»…

Сьюзан разыграла заинтересованность:

— Э-э… ммм… я… ммм… подумаю…

Но как только Эммет скрылся из виду, Сьюзан послала Карле срочное сообщение, и они засеменили на улицу для совещания, обручеобразные серьги Сьюзан бренчали, как тамбурин Вероники Лодж. Карла рассказала мне потом, что Сьюзан назвала это приглашение на свидание самым лучшим в своей жизни.

— Свидание мечты!

Никакой разговор не может остаться конфиденциальным у нас в офисе, и каждый день мне приходится выслушивать, как укрепляется женская солидарность.

Но сегодня Карла, Сьюзан и Дасти точно сокрушили стену и прорвались на новый уровень. Началось все довольно просто, с общего обсуждения того, как продовольственные товары в последние годы клонировали себя в восемнадцати разных версиях. Например: старая кола, новая кола, диетическая кола, старая кола без кофеина, новая кола без кофеина, кола с мякотью, кола с сыром… Мы попытались отыскать корни продуктового размножения и решили, что все это идет от производителей арахисового масла, которые много десятилетий назад изобрели твердую и мягкую версию своего товара.

Потом дела вышли из-под контроля. Карла вдруг вспомнила и сообщила Сьюзан, что в магазине «Фрайз» не продают тампоны, отчего Сьюзан жутко разозлилась, причем ее гнев нарастал с каждым словом, и беседа стала совершенно тампонной.

— Я не знаю, почему они не продают их. Хотя бы ради того, что они такие, черт, дорогие, что размер прибыли составил бы, наверное, 1000%.

Она позвонила туда, чтобы удостовериться, действительно ли тампоны не продаются. Карла сказала:

— На прошлой занудской вечеринке я познакомилась с одной женщиной, Линди, она работает в «Эппл», так она рассказала мне, что там у них в каждом женском туалете стоят прозрачные люцитовые раздаточные устройства с абсолютно бесплатными тампонами. Вот с таким корпоративным вмешательством в жизнь работника я бы согласилась.

Они согласились, что бесплатные тампоны — признак наивысшей крутизны.

— Должно быть, компанией «Эппл» руководит женщина, — предположила Дасти. — Может, так оно и есть, а скрывают это только для того, чтобы оставаться в хороших отношениях с японцами.

Карла спросила:

— Чего?…

И Дасти сразу же ответила:

— Да ладно, детка, всем известно, что бизнесмены-японцы враждебно настроены к женской власти, насколько влиятельными бы они ни были в своих американских компаниях.

Беседа перешла на обсуждение кризиса компании «Эппл», связанного с дефицитом харизмы, но довольно быстро вернулась к тампонам, а мне было так неловко, как если бы я смотрел «Омаха: дикое королевство взаимности» со своей мамой, и тут началась реклама «Летнего вечера», мама выбежала из комнаты, а ты не понимаешь, почему ты должен смущаться, но только все горят от стыда.

Карла сказала:

— Единственное, что плохо в «Эппл» с тампонами, так это что они фирмы «Плэйтекс», а не «О-Би».

Все втроем в унисон:

— Разработаны женщинами-гинекологами…

Сьюзан продолжила:

— «Плэйтекс» — дерьмо, потому что они увеличиваются только в длину, но не в ширину… Когда я теку, это происходит не только вертикально… а на все 360 градусов. Они такие прикольные: когда их тампон вставляешь, то он такой безвредный, маленький, размером с помаду, а когда вынимаешь — то на конце ниточки болтается длинная ватная веревка! Я боюсь, что однажды он подцепит мою матку и я случайно ее вытяну!

Тодд послал мне срочную почту, которая вспыхнула у меня на экране словами: «Ушам своим не верю!».

Дасти сказала:

— «О-Би» — это вещь! Но я думаю, что не каждой влиятельной женщине-руководителю очень удобно перед своим телом вставлять свой палец (имитирует голос домохозяйки 50-х годов) сами знаете куда.

Все иронично засмеялись.

Сьюзан стала развивать мысль;

— Я думаю, что самая слабая отговорка, которую используют женщины о том, почему они не пользуются «О-Би», это то, что они не хотят, чтобы пачкался их указательный палец… Но ведь каждый раз, когда ты расплачиваешься за что-то долларовой купюрой, твои руки загрязняются; разве это останавливает их от совершения покупок и использования денег?

— Надо выпускать тампоны и для «осколочных» дней… дней, которые «легкие» прокладки не выдерживают, — сказала Карла.

Очевидно, это беспокойство о тампонах присуще всем женщинам, судя по энтузиазму, который от них исходил.

Тодд мгновенно сбросил мне вопрос: «А что, у женщин есть „осколочные“ дни? Парням нужно об этом знать? Я испытываю страх».

Я попытался придумать «мужской» эквивалент осколочности, но не смог, и пока они втроем продолжали бурно разглагольствовать, Тодд, Баг и я все глубже погружали головы в свои рабочие места.

Дасти сказала:

— Госпадя… Я очинь, очинь испугалась, когда у меня впервые появились сгустки. Никто никогда тебе об этом не рассказывает: ни в школе, ни дома, ни где-то еще. Ты видишь рекламы «Плэйтекс», в которых они используют водянистую голубую жидкость, — именно этого ты и ожидаешь; потом однажды смотришь на свою прокладку, а там… комки там. Гротэскно!

Карла, как всегда, мыслящая логично, призналась:

— Интеллектуально я знала, что это будет внутриутробный покров, но я представляла себе этот покров тонким, едва заметным… не похожим на куски печени.

Дасти предложила:

— Нам как женщинам нужно также изобрести какую-то альтернативу той клейкой полоске, которая используется на прокладках. Если бы не комки, я никогда бы их не носила. Меня очень беспокоит мысль о сгустках, которые желают мигрировать на юг, но не могут этого сделать из-за Тампонной Баррикады. Поэтому я всегда ношу прокладки день так на второй, но я их ненавижу. Это как полировка машины на ходу.

Карла помечтала:

— Если когда-нибудь изобретут «кусковые» тампоны, то нам никогда больше не придется носить прокладки.

Сьюзан сказала:

— Готова поспорить, что «Фрайз» не держат у себя тампонов, потому что они женоненавистники и боятся взрослых, кровоточащих женщин… они не могут смириться с полнофункциональными, не-Барби дамами!

Карла и Дасти:

— Это точно, сестра!

Сьюзан сказала:

— Опять-таки побеждают мужчины: своей истерией с презервативами и спермой они монополизируют понятие о священных жидкостях тела. Женщины снова проигрывают. Я хочу, чтобы прокладки для 1990-х стали тем же, чем были презервативы для 1980-х. Снять клеймо с течки!

Сьюзан пришла идея открыть группу поддержки для женщин Долины, которые программируют. Она называет это «Чикс» и разместила логотип в Сети. Она сказала:

— «Чикс» звучит похоже на биоинженерную фирму, и это круто.

Обязательными требованиями для вступления в «Чикс» (что делает тебя «чиксом») являются «свободное владение двумя и более компьютерными языками, влагалище и вера в то, что Мэри Тейлор Мур в роли Мэри Ричарде в недоделанном брючном костюме есть земное воплощение Бога».

Сьюзан, наверное, утонет в откликах. Карле и Дасти были вручены почетные членские номера 0002 и 0003. Еще им был подарен полный набор отксеренных произведений Бренды Лорель.

Это напомнило мне о том, что в тутошних местах чем меньше личный номер работника, тем выше его статус и больше надежды на справедливость.

Позже в этот же день наши жизни превратились в мультфильм «Зудящие и Царапающие». Мы решили, что всем нам нужен солнечный свет: в последнее время мы работали так напряженно и наши внутренние часы сместились куда-то в сторону народов Восточного Блока — вот мы и поехали на «микробусе» в Стэнфорд, к месту нахождения Линейного Ускорителя Частиц, который расположен под 280-й у выезда с Сэнд-Хилл-роуд.

Мы были в составе первоначальной команды из старого занудского дома в Редмонде: Карла, Майкл, Тодд, Баг и Сьюзан, да плюс еще Итен. Дасти не поехала, потому что ее сейчас от всего тошнит. Она переместила свое рабочее место поближе к туалету. Она все время хочет макарон быстрого приготовления «Мистер Лапша» и постоянно посылает Тодда в бега за едой в «Короля Булочек». Майкл вручил ей свою коллекцию пакетов для рвоты разных международных авиакомпаний в качестве «подарка к оплодотворению».