Понедельник

17 января 1994

Сегодня утром в 4.31 на Лос-Анджелес обрушилось землетрясение, Си-эн-эн сразу же начала транслировать картины разрушений. Мы с Карлой остались дома, чтобы посмотреть новости; и когда Итен, мальчик из долины Сими, услышал об этом по радио в своей машине по пути из Сан-Карлоса, он пробежал прямо сквозь разбрызгиватель у нас во дворе, чтобы припасть к телевизору, (Он никак не оплатит счета за свое кабельное телевидение.) Ущерб, кажется, был локальным, но значительным: долина Сан-Фернандо, Ван-Найз, части Санта-Моники и Пасифик Пэлисайдз.

— Автострады! — простонал Итен. — Мои любимые автострады: долина Антилоп разрыта и разодрана, 405-я превратилась в каменные обломки, автострада в Санта-Монике у Ла Чинеги — все разрушены.

Я никогда еще не видел Итена плачущим. При виде некоторых особо развороченных эстакад он сказал мне:

— У этого наклонного съезда я поцеловал свою первую девушку, мы сидели на дамбе и смотрели на проезжавшие мимо машины.

Короче, мы действительно очень расстроились, увидев всю эту славную инфраструктуру в руинах, походившую на хромого гиганта. Мы позавтракали, перелистывая «Инструкцию по строительству автострад» (1975) и вглядываясь в разрушенные строения.

Мама приготовила нам горячий шоколад перед тем, как отправиться в библиотеку, а затем по пути к себе на работу подбросила нас до офиса. Итен был в раздрае весь день.

Папа ушел с курсов по C++, потому что всем ребятам в его классе было лет по семнадцать, они просто пялились на него и были уверены, что он не может быть студентом, так как слишком стар. Ученики постоянно говорили друг другу фразочки типа:

— Если он подойдет к тебе слишком близко, кричи изо всех сил: «Ты не мой отец!»

Дети так жестоки.

Так что теперь мы сами будем обучать папу C++.

Странный момент: сегодня днем я был в «Макдоналдсе» на Эль-Камино Риал, рядом с Калифорния-стрит; там была люцитовая коробка с прорезью, куда посетители опускают свои визитки. Она была набита карточками. Просто набита.

Но самое интересное в том, что нигде на этой коробке я не смог найти и намека, для чего будут использованы эти визитки. Так что я полагаю, это просто человеческий инстинкт — сунуть свою карточку в прорезь. Как будто выиграешь… что? Бесплатную машину для приготовления апельсинового сока к своему дню рождения? Я заметил визитку женщины из «Хьюлет-Паккард» и карточку какого-то парня из Мексики с надписью: «Выпускник аспирантуры бизнеса в Стэнфорде». В «Макдоналдсе» ни с того ни с сего визитку в коробку опускает выпускник Стэнфорда. Иногда я просто не понимаю людей. Неужели он ничему не научился в Стэнфорде?

Вечером снова «занудская вечеринка». Какое счастье! Если бы не «занудские вечеринки», мы не видели бы никого, кроме СЕБЯ, изо дня в день. А великая новость дня заключается в том, что мы с Карлой нашли место жительства — оно принадлежит одной женщине, получившей отставной пакет в «Эппл». Мы переезжаем на этих выходных (йай-й-й!), и это будет некоторым облегчением, так как не-общение мамы и Карлы странным образом изматывает нас всех.

Итак, вечеринка: проходила она в Сан-Франциско (в «го-ра—де», как называют его Баг и Сьюзан, которые теперь круче-нас-из-за-преимущества-проживания-там), в долине Ноя у Энн и Джорджа — друзей Аматол я. Джордж работает в «Сан Микросистемз», а Энн — в «ЗДО». Там была вкуснейшая снобистская сан-францисская пища в огромных количествах, великолепный ликер, промышленные сплетни и телевизоры, расставленные по всей квартире и транслирующие разруху землетрясения. Так как все мы, «Ооп!»—стеры — полные банкроты, то сэкономили целую кучу денег на том, что весь день до вечеринки ничего не ели. Мы никогда не едим перед «занудскими вечеринками».

В помешанном на деньгах мире Силиконовой долины нет ничего отстойнее, чем быть на мели. Нам с Карлой было любопытно посмотреть, как живут Энн и Джордж. Когда мы приехали, я был ошеломлен фактором стильности. А где же зануды? Все были одеты… как настоящие люди. Где иронические магниты на холодильниках? А матрацы? А мебель из «Икеа»? А продукты «Нерф»? Дом выглядел так, словно был переустроен Марией Стюарт. Там были НАСТОЯЩИЕ диваны, явно купленные НОВЫМИ, обтянутые красным бархатом, с золотыми и серебряными подушками; ковры с рисунками по мотивам Матисса; маленькие свечи повсюду; НАСТОЯЩИЙ обеденный стол с ШЕСТЬЮ стульями вокруг, стоящий в ОТДЕЛЬНОЙ столовой комнате, обшивка которого уставлена вазами и чашами с сосновыми шишками. Да эти люди прямо как ВЗРОСЛЫЕ… безупречны!

Сьюзан сказала, что они просто маскируют признаки отсутствия жизни:

— Это то же самое, как, например: вы идете к кому-то в гости на День Благодарения, перед чем хозяева проводят восемь часов, расставляя по всей комнате маленькие оранжевые тыковки, айву и гофрированные салфетки; обед прямо как у Генриха Шестого, но ты не можешь есть из-за бросающего в дрожь чувства, что человеку, приготовившему обед, больше нечего делать со своей жизнью. Это темная сторона «Бытия Марии Стюарт».

Итен сказал, что Сьюзан до сих пор чувствует себя виноватой за то, что потратила слишком много времени и денег на подарочные корзины для всех нас на Рождество. Я подумал, что чрезмерное украшательство и стильные дома могут быть местной версией ни-разу-не-использованной байдарки в гараже «Майкрософта». Но тут в мое сознание проникла мысль потемнее: а вдруг у этих технарей действительно ЕСТЬ ЖИЗНЬ и они поднимают планку для всех остальных.

Сьюзан, вместо того чтобы критиковать с нами декор, начала заискивать перед хозяйкой, Энн, по поводу дома. Они беседовали о каком-то дорогом магазине в Пасифик-Хайтс, в котором, несомненно, и была куплена вся мебель. Энн:

— Филламенто — это в Филлмор и Сакраменто. У них самые лучшие товары, я только что приобрела там потрясающее покрывало для нашей кровати. Им пришлось специально заказывать его из Германии, но оно так роскошно… хочешь на него взглянуть?

Сьюзан:

— Конечно!

И они отправились сравнивать покупки. Ни за что не догадаешься, что Энн была когда-то разработчиком чипов.

Местная тусовка оказалась вялотекущей, водка высшего сорта — лакмус крутизны на «занудских вечеринках». Позже, когда мы с Карлой и Сьюзан стояли вокруг стола с напитками, подошел один парень, положивший глаз на Карлу, и сказал:

— Привет, я Фил. Я «ПДА».

«ПДА» — это то же самое, что и «Ньютон», аббревиатура от «Personal Digital Assistant» (Личный цифровой помощник), что означает личный «карманный» компьютер, предназначенный для выполнения некоторых специальных функций.

— Ты выглядишь скорее аналоговым, чем цифровым, — о-как-остроумно парировала ему Сьюзан.

— В «Эппл» это называется «пеон» (пользователь компьютерной системы, не имеющий никаких привилегий)! — фыркнул Фил, игнорируя Сьюзан и фокусируясь на Карле.

Было так неловко, ведь Сьюзан не врубилась в тот факт, что Фил ее игнорирует. Фил конкретно клеился к Карле, и я был в полной боевой готовности из-за его больших неуклюжих глаз, наведенных на мою девушку. Я вставил себя между ним и Карлой:

— А может быть, это означает «Публичная Демонстрация Симпатий».

Я обнял Карлу и представил всех.

Сьюзан смеялась над шутками Фила: она так отчаянно жаждет появления свиданий в своей жизни. Когда Фил отвернулся, Карла беззвучно проартикулировала Сьюзан слова: «УДАЛИ ЕГО ИЗ МОЕЙ ЖИЗНИ», потом схватила меня за плечо и мы пошли в укрытие восхищаться количеством всякой всячины, принадлежащей нашим хозяевам. Мы чувствовали себя как немцы из Восточной Германии, впервые приехавшие погостить в Германию Западную. Тем временем Фил, осознав поражение, наконец-то заметил Сьюзан и начал забалтывать ее.

Не перестаю удивляться тем, насколько едины все зануды в Долине. В «Майкрософте» не было никакого давления со стороны коллег по поводу чего-либо, кроме работы и своевременной сдачи проектов. Если это выполняешь — получаешь награду «Сдал!». Просто. Черно-бело.

Здесь же все намного сложнее: у тебя должна быть захватывающая, прибавляющая тебе значимости работа, на которой востребовано твое творчество; гардероб из «Нордстрома» или по крайней мере «Банановой республики», дом за $400000, крутая европейская или японская машина, идеальные отношения с кем-либо столь же амбициозным, умным и хорошо одетым, как и ты; и еще лишние деньги на устраивание вечеринок, чтобы весь мир мог заметить, какая же классная у тебя жизнь. Это вызывает во мне ностальгию по Редмонду, но в то же время как-то мотивирует. Я испытываю противоречивые чувства.

Даже Майкл с редкой для него ссылкой на поп-культуру заметил:

— Возможно, Дэвид Бирн имел в виду заселение Земли занудами в той песне группы «Говорящие головы»: «Это не мой прекрасный дом! Это не моя прекрасная жена! Боже правый! Как я попал сюда?»

Баг болтал с парнем, который является игровым продюсером компании под названием «Пи-Эф Мэджик». (В чем дело со всеми этими компаниями, именующими себя «Магией»? Это какая-то ньюэйджевская/джорджлукасовская фишка или как? Уникальное северокалифорнийское явление.) Баг предполагает, что, возможно, этот парень — гей, но точно определить трудно,

— Тут все парни одеваются достаточно хорошо, чтобы усомниться в их гетеросексуальности… это мне очень мешает.

Баг нанес себе некоторый ущерб в «Стэнфордском торговом центре», который является частью его новой программы «инкультурироваться в новый стиль жизни».

Как странно было бы внезапно взять все мифы, стереотипы и информацию о другом виде сексуальной ориентации и каким-то образом применить их на себя, чтобы создать себя в этом имидже. Сьюзан тоже проходит подобный этап, но в рамках гетеросексуальности: она вдруг стала Сексуальным Существом, и ей, мне кажется, приходится узнавать о сексе так же много, как и Багу, даже хотя теоретически она была гетеросексуалкой всю свою жизнь.

У многих зануд вообще нет сексуальности — у них есть только работа. Это происходит, на мой взгляд, по такой схеме: они получают работу в «Майкрософте» или тому подобном месте сразу после школы и так радуются «настоящей» работе и деньгам, что полагают, что отношения сложатся как-нибудь естественно, а когда очнутся, им будет уже по тридцатнику и окажется, что они лет восемь не занимались сексом. На конференциях и торговых выставках всегда возникают мимолетные увлечения, которыми все хвастаются, но они ни во что не вырастают, и жизнь возвращается к исходным и первостепенным отношениям: Зануда и Машина.

Такое ощущение, что зануды мужского пола не знают, как обращаться с настоящими живыми женщинами, но списывают это на недостатки пользовательского интерфейса. Это не их вина. Они просто подождут, пока выйдет следующая версия — что-то более «удобное для пользователя».

На закате Итен дозвонился своим родителям по сотовому телефону: узнал, что они прекраснейшим образом проводят время, устроив барбекю с гамбургерами и кукурузой на переднем газоне, впервые за многие годы встретившись со своими соседями.

— Мама сказала, что библиотека имени Рональда Рейгана не пострадала. Мне-то какое дело.

Думаю, он желал большей драмы. Мне кажется, он был бы более рад услышать, что его мать застряла под обрушившейся трубой, истекает кровью, капающей в трубку телефона, которую поднес к ее уху отец.

Тодд на вечеринку не пришел. Сегодня он на настоящем, реальном, подлинном, неподдельном СВИДАНИИ в стиле свидания.

Я прихожу к заключению по поводу человеческого подсознания… что как на него ни смотри, машины действительно и есть наше подсознание. То есть не инопланетяне же спустились к нам на Землю и создали для нас машины… мы сотворили их сами. Поэтому машины могут быть только продуктом нашей сущности и потому окнами в наши души… наблюдая за машинами, которые мы строим, и за тем, что мы в них вкладываем, мы получаем потрясающе достоверный лакмус того, как мы развиваемся.

Вторник

Потрясение: Тодд начал встречаться с бодибилдером женского пола по имени Дасти, так что Армагеддон совсем не за горами. Но самое прикольное в этом — Дасти тоже программирует! Она создавала системы для компаний «Эспри» и «Смит и Хокен». Однако она самая некомпьютерная девушка, которую я когда-либо видел.

— Мы встретились в спортивном зале «Голд», на распродаже, у полок с протеиновыми напитками, — сияя, сообщил нам Тодд, демонстрируя Дасти, которая появилась в нашем офисе как Близкий Знакомый Третьей Категории.

— Дасти, — обратился к ней Тодд, — покажи-ка позу! Из-за кулис гетто-генератора выскочила реклама губной помады «Евродиско».

Дасти, конец третьего десятка — начало четвертого, с титановыми сухожилиями (наверное, слишком много времени проведшая в солярии), в крутых рваных штанах с бахромой и разрезанной футболке, начала изображать официальные позы Международной федерации бодибилдеров. Мы, не стесняясь, открыли рты. Такие бесстыдные позы!

Затем Дасти схватила Мисти — которую мама принесла в город и незамедлительно оставила у нас, в то время как сама отправилась за покупками — и закружилась с нею, теребя ее лапы, в центре нашего офиса, сада «Лего». Не хватало только светомузыки и дымовой машины, а Мисти, не привыкшая к такому обращению, пришла в полное блаженство и мгновенно стала пожизненным фанатом Дасти.

Дасти поставила на пол Мисти, у которой уже закружилась голова, и сказала:

— Да… — голосом прокуренной «честерфилдом» трахеотомии. (Дасти выработала такой голос на выкрикивании команд по аэробике, которую, как проинформировал нас Тодд, она преподает)… — эти большие пластиковые бачки протеиновых продуктов с формулой роста, с золотыми надписями — мы с Тодди дрались за последнюю банку «МетМакс».

Глаза их встретились, и они обнялись — хорошо, что они нравятся друг другу, ведь в противном случае это были бы два исполинских грузовика, пожирающих друг друга.

Карла и Сьюзан ехидничают по поводу Дасти.

Карла:

— Дасти — звучит как имя водителя вертолета, развозящего команду местного радио, которая собирает дорожные новости.

Сьюзан:

— Она выглядит так, будто только что сбежала с уличного шоу: взъерошенные волосы, спандскс и дерзкая, не сходящая с уст улыбка.

Майкл закрыл дверь. Он не любит эту сторону человеческой природы, но позже Карла объяснила, что настоящая причина в том, что его привлекают суперсильные женщины.

— Уж поверь мне, — сказала она, — я это сразу вижу.

Итен строит из «Лего» автомобильную развязку «клевер». Как только закончит, он собирается разрушить ее, а затем чинить. Его потрясло нортриджское землетрясение в Лос-Анджелесе. Он настоящий мальчик Долины.

В фотомагазине «Кэнон» он увеличил вырезанную из газеты фотографию развороченной автострады в долине Антилоп до размера во всю стену и повесил ее у себя в кабинете в качестве модели для постройки. По моему мнению, он должен был потратить эти деньги на оплату СЧЕТА ЗА КАБЕЛЬНОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ, но Карла уверена, что ему нравится иметь благовидный предлог, чтобы почаще заходить к нам в офис.

Майкл не допускает никакого кабельного в офисе, запретил нам крутить кассеты с «Мелроуз-плэйс» и хоккейными матчами на рабочем видеомагнитофоне.

Итен уже разрушил дом в стиле уилширского модерна администрации Пало-Альто, который построил отец.

— Реконструкция является частью плана, — сказал Итен, а папа, хоть и раздраженный, пожалел Итена и решил не обижаться.

Мы ЛЮБИМ наш новый офис, нам не приходится больше, протирая поверхности, находить залежи мертвых частичек скальпа Итена, Отец водрузил на стену Пылевсасыватель. А также у нас есть ПРОСТРАНСТВО.

Никто вчера так и не добился успеха. Сьюзан взяла телефон Фила, а Баг — телефон того парня из «Пи-Эф Мэджик», хотя он не совсем уверен, натурал тот или нет. Ох уж эти 1990-е!

Сьюзан вела себя при нас с Карлой немного робко, потому что она знает, что Фил неудачник, и знает, что мы это тоже знаем.

Технический момент: у нас теперь свой собственный Интернет-домен, и мы ни от кого не зависим. Наш дом странным образом подсоединен к Сети по почтовому номеру 486, используя «Линукс» на модеме 14.4 со связью СЛИП (Serial Line Internet Protocol) к «Литтл Гарден» (местному сервисному провайдеру Интернет). Теперь я daniel@oop.com.

«@» может превратиться в «Мк» или «Мак» нового тысячелетия.

Сюрприз: мама сказала мне, что отец подыскивает работу еще где-нибудь, и Майкл об этом знает.

— Ему нужно быть среди себе подобных, дорогой. Вообще-то, что касается работы, сегодняшний день был абсолютной растратой. Я ничего не сделал, так как случалось слишком много помех. Как только я начинал что-нибудь делать, появлялось нечто, отвлекающее меня, в результате чего я забывал, чем до этого занимался, а потом настолько расстраивался от осознания своей непродуктивности, что оно разрушало мою дальнейшую способность что-либо делать. Иногда слишком много общения — это слишком много общения. Мне бы надо взять напрокат видео «Природа» и расслабиться, но вместо этого на сегодняшний вечер мы выбрали фильм «Приключения Посейдона» и смотрели, как сцена за сценой корабль переворачивается вверх дном раз пятьдесят; потом мы поставили «Землетрясение» и тоже не менее пятидесяти раз, кадр за кадром понаблюдали за тем, как Лос-Анджелес демонтирует сам себя.

Мама сидела в уголке и печатала письмо своей сестре на «Ай-Би-Эм Селектрик». Мы заспорили о том, продолжает ли кто-нибудь их еще выпускать. Может быть, где-нибудь в Малайзии.

Среда

Дасти теперь работает с нами! Майкл нанял ее при условии, что она посвятит себя компании и ограничит эксперименты над своим телом внерабочими часами, а также откажется от подрабатывания инструктором по аэробике, пока мы не закончим проект.

— И никаких интеллектуальных наркотиков! — предупредил Майкл. — Может, это и не мое дело, но мозго-стимулирующие препараты превращают людей в тасманских дьяволов, а не в эйнштейнов.

— Туше, Микеланджело, — сказала Дасти. — Это «мяу» по-французски.

Ей трудно называть людей их настоящими именами.

Дасти примеряла новое желтое, как бархатцы, бикини для позирования, которое она надеялась надеть на осенние соревнования «Железная Роза IV». Сама же Дасти была цвета поджаренной индейки.

Карла и Сьюзан опять откровенно глазели. Но в конце концов они не выдержали, подошли к ней, стали задавать разведывательные вопросы, ощупывать ее тело, словно это монолит из «Космической одиссеи 2001». Они — да и все мы — никогда раньше не видели такого гиперчленистого тела.

Тодди съехал из своего занудского дома у береговой линии за склоном и вселился к Дасти в Рэдвуд-Сити. У всех нас округлились глаза от новости о таком стремительном сожительстве, а потом Тодд сознался, что они с Дасти встречаются уже долгие МЕСЯЦЫ. Как ему удалось сохранить это в секрете в таком маленьком офисе, как наш?

Глянь и Слышь сегодня днем сбежали из своего по-новому переформатированного «Обиталища» и погрызли товарный вагон «Лего»-поезда Майкла. Так что теперь они осуждены условно.

Мы все пошли в «Тонга Рум» в Сан-Франциско, чтобы отметить первый день работы Дасти в качестве нашего хакера, нанятого Майклом. Это был потрясающий отрыв, прямо как в колледже. Дасти пролезла вперед всех стоявших в очереди, чтобы попасть туда, а затем счастливым взмахом руки позвала нас к столу, который она забила. Круто! Она просто бульдозер!

«Тонга Рум» полон богатых дантистов из Дюссельдорфа, наблюдающих за импровизированным плотом «Острова Джиллиган» из Тики, плавающим в старом бассейне, в то время как над ним раздается фальшивый гром и шум дождя, а живой ансамбль играет диско-попурри. Мы заказали напитки со смешными зонтиками и кусочками фруктов; у стаканов такие высокие центры гравитации, что всякий раз, когда кто-то вставал потанцевать («Ойе Комо Ва!»), все стаканы падали — официантка просто хотела убить нас. Нам пришлось три раза сменить столики из-за накопления фруктовой мякоти, а охристые скатерти выглядели, как болота блевотины.

Отмечу два момента. Дасти сказала:

— Я работала официанткой, оканчивая школу. Парни любили меня. Я приносила им еду и пиво — а потом бросала их. Свиньи.

Карла и Сьюзан, к моему ужасу, сказали на это «Аминь!». Обе они вставили эти зонтики от коктейлей себе в волосы.

Майкл заметил, что в «Тонга Рум» используют лед такой формы, которую нельзя назвать ни кубической, ни осколочной:

— Кто-то срочно должен уведомить «Сэвен-Илевеп». Это же рыночная ниша!

Дасти преподала Сьюзан урок по архитектуре свиданий:

— У женщин-технарей все карты на руках, и они об этом знают. Мужчины-технари численно превосходят женщин-технарей в отношении примерно три к одному, поэтому девушки могут выбирать и бросать партнеров, когда захотят. И нужно признать, что для парня встречаться с техноцыпочкой — это круто.

Внутренне я согласился с этим. Все техноцыпочки кажутся настолько более мудрыми и зрелыми (Фактор Привлекательности Карлы), чем парни, что последние, я полагаю, должно быть, получают от них подпитку. Я подслушал, как Карла и Сьюзан критиковали технопарней с занудской вечеринки в прошлом месяце, и почувствовал себя немного неуверенно. В «Майкрософте» все зануды выглядели именно так, как им полагается: ботаники, неудачники, круглосуточно играющие в «Темницу и дракона». Здесь же, в Долине, эти парни-технари выглядят приятно, они могут перейти в «нормальный» мир, даже не раскрывая своего математического прошлого. Каждый раз, когда Сьюзан и Карла начинали расхваливать какого-то симпатичного парня, я начинал говорить:

— Наверное, он занимается маркетингом. — Мне от этого становилось легче.

Сьюзан, однако, хотела знать, почему у нее такие трудности с личной жизнью. Дасти сказала:

— Я думаю, твоя проблема в том, что ты считаешь психами всех, кроме себя. Но действительно, все психи — включая тебя, и как только ты это поймешь, Мир Свиданий станет твоим.

Я ожидал, что Сьюзан отреагирует баллистически, а она, наоборот, согласилась.

Вторник

У отца сегодня выходной — поиски работы. Повсюду на Земле, кроме этой Долины, у него не было бы никаких шансов, а здесь он, возможно, и найдет что-нибудь.

Баг встревожен тем, что стереограммы «Волшебный Глаз» — постеры с невидимым излучением 1990-х годов — не действуют на него. Он боится, что это связано с цветовой невосприимчивостью, и поэтому позвонил в «Гараж Музей» в Сан-Хосе, чтобы узнать, означает ли это что-то плохое. Он помнит те генетические графики, которые висели у них.

— Я стереограмматически слеп!

Мы с Итеном опять пошли чего-нибудь выпить. Он сср-бал напитки большими глотками, и я спросил, разумно ли выпивать в то время, как принимаешь антидепрессанты. На что он сказал:

— Технически нет, это довольно-таки, блин, остроумно, но выпивка позволяет мне взять выходной идентичности.

Я спросил, что это значит. Он ответил, что поскольку новые изомеры антидепрессантов перемонтируют его мозг и так как в результате этого он становится новым человеком, то с каждым днем забывает все больше и больше того, каким был старый человек.

— На фоне тех препаратов, которые я принимаю, выпивка никогда не сделает меня совсем уж вдрызг пьяным, — сказал он, — но она точно позволяет мне помнить ощущение того, каким я был и что чувствовал. Вкратце. Не вся жизнь была тогда плохой. Я бы ни за что не вернулся туда насовсем, но иногда я все же впадаю в ностальгию по своей бывшей личности. Я представляю себя в параллельной Вселенной печального, обломанного Итена, ничего не достигшего, чувствующего себя крайне скованно и идущего в никуда. Я не знаю. Когда переживаешь турбозаряженную версию самого себя, возврата назад быть не может.