Агенты ФБР (№3) - Мишень

Но знаешь, – монотонно бубнил он, незаметно осматривая повязки на ее руках и ногах, думая о том, какие муки пришлось перенести ее крохотному истерзанному тельцу, – пожалуй, денька через два нам стоит повидаться с доктором, а заодно и с шерифом. Надеюсь, в Дилинджере есть шериф.

Девочка закашлялась и одновременно заплакала, удивительно напоминая выброшенного на улицу котенка.

Поставив тарелку на пол рядом с собой, она энергично замотала головой, а страшный, тоскливый вой все рвался из горла. У Рамзи мурашки пошли по телу.

– Ты не хочешь ехать к доктору?

Девочка сгорбилась, обхватила руками коленки и принялась раскачиваться.

– Хорошо-хорошо, мы никуда не поедем. Останемся здесь и будем сидеть тихо в своей норке. У меня полно еды. Разве я не сказал, что два дня назад ездил в Дилинджер? Там я купил такую еду, которую любят дети.

Даже сосиски! А еще вкуснейшие булочки, французскую горчицу и печеные бобы. Я порежу в бобы луковицу, добавлю горчицы и кетчупа и поставлю сковороду в духовку минут на двадцать. Неплохо, правда?

Девочка перестала раскачиваться, повернулась к нему лицом и откинула волосы на спину.

– Любишь сосиски?

Она кивнула.

– Здорово! Я тоже. Кроме того, где-то были картофельные чипсы, знаешь, такие жирные, после которых все руки блестят. Как насчет чипсов?

Она снова покачала головой и немного расслабилась. Слава Богу, хоть есть не отказывается.

– Не возражаешь против снятого молока?

Малышка покачала головой.

И что теперь?

– Тогда я, пожалуй, доем тосты, не то остынут.

И, не дожидаясь ответного знака, улыбнулся и начал намазывать тост маслом. Когда он положил сверху ложку густого джема, глаза девочки загорелись. Он протянул ей бутерброд:

– Хочешь попробовать?

Она долго смотрела на тост, с которого едва не падали капли джема.

– Давай я положу его на салфетку, – предложил Рамзи.

Она набросилась на бутерброд, как голодный волчонок, глотала, не пережевывая, и, только уничтожив добрую половину, стала есть медленнее. Закончив, она облизнула губы. Впервые за все это время малышка казалась почти счастливой.

– Ты давно не ела?

Она задумалась, прежде чем кивнуть.

– Я постараюсь задавать вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет». Сегодня ты получше себя чувствуешь?

Страх смыл все краски с ее лица. Девочка устремила взгляд на перевязанное запястье.

– Я намажу ссадины специальной мазью, после того как поешь Он не прибавил ничего больше и принялся за свой тост. Подживают ли раны на теле? Придется осмотреть ее, хотя она наверняка перепугана не на шутку.

Позавтракав, он поднялся и, направляясь в комнату, небрежно бросил через плечо:

– Отчего бы тебе не искупаться? Я нагрею на плите воду и вылью ее в ванну. Представляешь, у меня для этого есть две огромные кастрюли.

Даже не глядя, он знал, что ребенок скорее всего опять трясет головой, прижавшись к стене.

– Ты уже большая и сможешь сама помыться, верно?

Рамзи, улыбаясь, повернулся. Девочка с трудом встала и кивнула.

– В ванной есть шампунь. Сумеешь промыть волосы? Вот и хорошо. Ну а потом смажем все твои царапины. Да, еще надо что-то придумать с одеждой. Вот что, когда выйдешь из ванной, накинь пока рубашку. Я посмотрю, что еще можно тебе подобрать.

За эти две недели он настолько привык к молчанию, что звуки собственного голоса казались ему странными, словно раскаты эха, звучавшего в душе.

Вылив в ванну горячую воду, он снова поставил кастрюли на огонь. Пока девочка была в ванной, он сел за старую пишущую машинку «Оливетти», принадлежавшую еще его матери. Как-то лучше пишется под стук этих древних клавиш.

Надев очки, он стал читать то, что напечатал вчера.

И увлекся.

Непонятно, сколько времени прошло, но, случайно подняв глаза, он увидел ее стоящей у стола. Как она умудрилась прокрасться так бесшумно? Мокрые спутанные волосы повисли унылыми сосульками, запястья и щиколотки ярко-красные и воспаленные, зато лицо чистое и сияющее.

– Привет! – воскликнул он, снимая очки. – Прости, что не слышал, как ты подошла. Стоит сесть за работу, тотчас же забываю, где я и что со мной. Что ты стоишь? Садись на диван.

Он вынул расческу, вымыл хорошенько и минут десять старательно расчесывал ее спутанные волосы. Затем снова наложил антисептическую мазь и перевязал ей руки и ноги. Конечного мешало бы ее осмотреть, но как стащить рубашку? Трудно представить, чем это кончится. Надо пуститься на хитрости.

– Ну а теперь, – объявил Рамзи поднимаясь, – посмотрим, как насчет одежды.

Ее вещи, пожалуй, следует как можно скорее выбросить. Вряд ли они пробудят в девочке приятные воспоминания.

– Станешь настоящей моделью. Как тебе вот это?

Он вытащил мягкий шерстяной пуловер с длинными рукавами. По крайней мере в этом она не замерзнет.

– Переоденешься в ванной. – Рамзи вручил ей пуловер.

* * *

Девочка беспрекословно подчинилась. И на этот раз вернулась минут через пять. Свитер доходил до щиколоток, рукава тянулись по полу. Рамзи закатал их до локтей. Сейчас она выглядела уморительно трогательно.

Какая сволочь сотворила такое с ребенком?

– Ты знаешь столицу Колорадо?

Девочка кивнула. Рамзи вытащил карту, но тут сообразил, что она, должно быть, не умеет читать. Оказалось, что это не важно. Малышка безошибочно показала на Денвер, отмеченный красной звездочкой. Значит, она живет в Колорадо.

– Ну и молодец! Боюсь, мои племянники и племянницы не знают столиц ни одного штата. Даже Пенсильвании, где сами живут. А тебе известно, где мы сейчас?

Страх, леденящий, животный страх.

– Мы в Скалистых горах, – небрежно пояснил Рамзи, – в двух часах езды от Денвера. Поблизости нет лыжных курортов. Так что здесь почти не бывает туристов. Однако красивее места я не встречал. Ты смотришь по телевизору «Звездные походы»?

Малышка кивнула. Румянец постепенно возвращался на щеки.

– Местное население называет эти пики Ференджи-Рейндж.

Она открыла рот и потерла пальцем зубы.

– Верно! Все эти вершины зазубрены, обломаны и словно валятся в сторону. Ни дать ни взять ведьмины клыки.

Рукава свитера размотались и снова волочились по полу. Он наклонился, чтобы подвернуть их. Девочка отчаянно пискнула и, подбежав к стене у камина, свернулась клубочком, совсем как в кухне.

Он перепугал ее!

Рамзи медленно поднялся, подошел к дивану и сел.

– Прости, что напугал тебя. Я всего-навсего хотел закатать твои рукава. Видишь ли, руки у тебя куда короче, чем мои. Мне стоило сначала предупредить тебя, что я собрался делать. Можно, я подберу рукава? По-моему, в кухонном столе валяются английские булавки. Я заколю их, чтобы больше не думать об этом.

Девочка встала и направилась к нему. Крошечный шажок, и она замерла. Еще шаг. Очередная пауза. Она, не скрываясь, изучала его, взвешивала все «за» и «против», стараясь понять, не набросится ли он на нее. Наконец она оказалась рядом, вопросительно глядя на Рамзи. Он улыбнулся и, осторожно подняв руку, засучил ей рукава.

– Замечательно, а теперь попробую заплести тебе косу. Правда, я в этом не силен, но, во всяком случае, волосы не будут лезть тебе в лицо.

Коса получилась не так уж плохо. Ободренный своими достижениями, он закрепил хвостик резинкой, ранее стягивавшей пакет с персиками.

– Солнце сегодня такое яркое! И не слишком холодно. Если я заверну тебя в покрывало, не хочешь по сидеть на свежем воздухе?

Ему следовало бы этого ожидать. Она в мгновение ока порхнула на кухню. И конечно, опять прижалась к проклятой стенке. Но по крайней мере не заперлась в ванной.

Что предпринять?

Самое главное – не торопиться. Не делать резких движений. Слава Богу, в хижине завалялось несколько старых журналов.

– Будешь смотреть фотографии? Давай вместе по листаем журналы, а я почитаю подписи под снимками.

Нерешительно поглядев по сторонам, девочка кивнула.

– Но сначала я все-таки заколю тебе рукава.

Она покорно последовала за ним в комнату. Тут ему пришлось нелегко, поскольку девочка не хотела подходить к нему. В конце концов журнал очутился на диване между ними. И к тому же ему удалось накинуть на нее плед.

Задумчиво оглядев ее, Рамзи провозгласил:

– Носки!

Девочка замигала и вопросительно склонила голову набок.

– Мне не нравится, что ты ходишь босой. Не примерить ли тебе мои носки? Конечно, они наверняка дойдут тебе до ушей. Но может, ты решишь стать клоуном?

Будешь прохаживаться передо мной взад и вперед. Посмотрим, сумеешь рассмешить зрителей или нет. Ну, что скажешь?

Идея оказалась гениальной. Правда, она не попыталась намеренно позабавить его, но слегка улыбнулась, когда подтянула носки выше колен.

Едва ли не час ушел на то, чтобы перелистать до конца журнал «Пит» за прошлый октябрь. Пожалуй, больше ему никогда не захочется полюбоваться фото Синди Кроуфорд. Она мелькала почти на каждой странице. Дочитав рассказ о мучительно долгом примирении кинозвезды с блудным братом, Рамзи поднял голову.

Малышка спала, прислонившись к подлокотнику кресла и подложив ладонь под щеку.

Он получше укрыл ее пледом и вернулся к пишущей машинке.

И едва не разбил очки, пулей вскочив с кресла. Ужасный тихий вой сверлил мозг.

Видимо, девочке приснился кошмар: она металась, билась, раскрасневшееся лицо было искажено страхом.

Ничего не поделаешь, придется ее разбудить.

Он осторожно тронул ее за плечо:

– Проснись, солнышко. Дорогая, не плачь.

Малышка открыла глаза. По щекам катились слезы.

– Успокойся, маленькая.

Не сознавая, что делает, он посадил ее к себе на колени.

– Мне так жаль, детка. Но теперь все будет хорошо.

Он нежно прижал темноволосую головку к своей груди и стянул потуже плед. Носок свисал с ее левой ноги.

Рамзи подтянул его и снова привлек девочку к себе.

– Все в порядке, малышка, все в порядке. Я никому не позволю тебя обидеть. Клянусь. Никто и никогда пальцем тебя не тронет.

Наконец он осознал, как напряжена девочка. Опять ухитрился насмерть ее перепугать. Но и отпустить не осмелился. Сейчас ей больше всего нужно чье-то тепло, а кроме него, здесь нет ни одного человека. Он шептал бессмысленные, нежные слова утешения, снова и снова повторяя, что она в безопасности, что он убьет всякого, кто посмеет причинить ей боль. Вдруг она громко вздохнула и – о чудо из чудес – мирно засопела носом.

Было уже около полудня. Время шло, Рамзи проголодался, но решил обождать. Не стоит тревожить крошку. Она так уютно устроилась, засунув голову ему под мышку. Рамзи чуть подвинул девочку и поднял с пола книгу. Малышка захныкала. Он погладил ее по волосам, вдыхая чистый сладкий детский запах В глазах Рамзи блеснуло бешенство. Повернув голову к окну, он тихо прорычал:

– Попробуй подойти близко, ублюдок, и я вышибу тебе мозги!

Глава 3

Утренний дождь обрушился на хижину; капли назойливо барабанили по крыше, бились в окна, подстегиваемые порывами яростного западного ветра. Рамзи сидел на диване подле девочки, тихо читая вслух один из романов, привезенных с собой. Этот день ничем не отличался от трех предыдущих, и все шло своим чередом. Она понемногу привыкала к нему и при его приближении больше не дергалась, как от удара электрическим током, а главное – не пыталась сделаться Незаметной.

Но даже сейчас девочка опасалась садиться слишком близко к Рамзи – между ними все время оставалось пустое место.., не меньше фута. Он как раз дошел до самого трагического отрывка:

– "Мистер Фиппс никак не мог решить, что делать.

Вернуться к жене и выяснить с ней отношения или забыть ее, бросить, как добычу, тем мужчинам, которые хотели ее. Богачам, готовым дать ей все, что она пожелает. Но он не привык так легко сдаваться".

Рамзи замолчал и, быстро пробежав глазами следующий абзац, призадумался. Вряд ли это подходящее чтение для ребенка. Сомнительно, чтобы она обрадовалась, услышав, как мужчина строит планы убийства неверной супруги. Зря он выбрал это чтиво.

Рамзи смущенно откашлялся и, притворяясь, что не может разобрать слова, принялся импровизировать:

– "И тут он понял, что есть еще один выход и, пожалуй, самый лучший. Дома его ждала маленькая дочка.

Он любил ее больше жизни, а это что-нибудь да значило. По правде говоря, не было на свете существа роднее и ближе, чем эта милая крошка".

Девочка сидела очень тихо, не делая попытки придвинуться ближе. Неизвестно, как она восприняла прочитанное. Но по крайней мере малышка не мерзла.

Сегодня на ней была одна из его нижних рубашек, серая с треугольным вырезом, а поверх нее – свитер, немного не доходивший до пола. Кроме этого, он укрыл ее пледом. Рамзи с каждым днем совершенствовался в заплетании косичек и достиг почти идеала. Не будь она столь молчаливой и улыбайся хотя бы изредка, ее вполне можно было бы принять за обычного ребенка, проводившего время вместе с любящим родителем.

Но впечатление было обманчиво. Она не обычный ребенок.

Рамзи поспешно перевел взгляд на книгу и выпалил со странно щемящим душу чувством, которое неожиданно выкристаллизовалось в нем и требовало выхода:

– "Он хотел, чтобы его малышка знала, что со своим папой она всегда будет в безопасности. Он станет защищать ее и оберегать, пока жив. Она такая хрупкая, нежная и ласковая и тоже любит его. Только очень напугана злыми людьми: слишком многое ей пришлось вынести, не всякому взрослому это под силу. Но все когда-нибудь заживет, и они вновь будут вместе. Такую храбрую девочку еще поискать! А вдвоем они выдержат любое испытание!

Он вспомнил о маленькой горной хижине в Скалистых горах, стоящей среди луга с цветущими аквилегиями и колокольчиками. Ей там обязательно понравится.

Она отдохнет, успокоится, и отец снова услышит ее звон кий смех. Она так давно не смеялась…

Он вошел в дом и увидел ее, стоящую у кухонной двери с плюшевой обезьянкой в руках. Она улыбнулась отцу и протянула ему руки".

Рамзи повернулся к малышке и чуть коснулся кончиком пальца ее ушка.

– У тебя есть плюшевые зверята?

Она не посмотрела на него, не пошевелилась, продолжая глядеть куда-то вдаль, в узкое окно, за которым колыхалась серая стена дождя. Однако потом неохотно кивнула.

– Обезьянка?

Девочка покачала головой.

– Собака?

Только тогда малышка резко обернулась, и глаза ее наполнились слезами. Но она, шмыгнув носом, отчаянно закивала.

– Ничего, детка, поплачь, если хочется. А, я понял!

Она не плюшевая, а настоящая, верно? Обещаю, скоро вы с ней увидитесь. Какой она породы?

На этот раз малышка потянулась к ручке с бумагой, предусмотрительно положенным Рамзи у дивана вчера вечером. Она впервые обратила на них внимание, и в сердце Рамзи загорелся огонек надежды. Девочка довольно быстро и похоже нарисовала пятнистого пса.

– Далматский дог?

Она снова кивнула и улыбнулась, еле-еле, но все же улыбнулась и.., потянула его за рукав. Сама дотронулась до него! По доброй воле!

– Хочешь, чтобы я дочитал?

Малышка с готовностью кивнула, подвинулась к нему и плотнее завернулась в плед. Рамзи сделал вид, что разбирает непонятное слово.

– "Странное дело, хотя она мечтала иметь собаку, но никогда не расставалась с обезьянкой по имени Гик.

У обезьянки были длинные лапы и глупая волосатая морда. Девочка повсюду таскала ее за собой. Однажды, когда она с отцом гуляла по горному лугу, послышался громкий гудок. Это приехал фургон молочника.

– Почему он забрался так высоко? – спросила дочка папу.

– Привез нам молока на целую неделю.

И верно, молока было хоть отбавляй. Но у молочника в корзинке лежали еще и щеночки, целых шесть детенышей, и все белоснежные. Их выпустили порезвиться, и вскоре они уже катались по траве, тявкали тоненькими голосками, гонялись друг за другом и прятались среди цветов, словом, веселье пошло не на шутку.

Лишь один Гик не радовался. Он сидел на крыльце, уронив длиннющие лапы, и переживал, что девочка совсем о нем забыла. Он слышал ее смех, видел, как она играет со щенками, как они лижут ей лицо и повизгивают, когда она забывает почесать им за ушком. Голова обезьянки грустно поникла. Гику было ужасно плохо.

Но тут девочка неожиданно подбежала к нему, подняла и поцеловала в нос.

– Пойдем, поиграешь с малышами, Гик, – попросила она. – Папа сказал, что им пора возвращаться. Молочник привез их сюда, чтобы немного позабавить нас.

Позже, вспоминая этот день, Гик сообразил, что щенята на самом деле очень ему понравились. Такие умные и шустрые. Возможно, стоило поискать такого же и подарить маленькой хозяйке.

Он заснул, как всегда, под боком у девочки и видел во сне маленького щеночка, у которого когда-нибудь появятся черные пятна на белой шкурке".

Рамзи картинно захлопнул книгу.

– Ну вот и конец. Что ты думаешь о такой умной обезьянке?

Девочка взяла ручку и, старательно высунув язык и пыхтя, нарисовала что-то. Всмотревшись, Рамзи одобрительно кивнул. Девочка с обезьянкой на руках. Она прижимает игрушку к груди и улыбается.

– Здорово! – похвалил он.

Кажется.., кажется, она сидит совсем рядом?! Да. Черт возьми, да!

Сегодня он уснул первым, прислонившись головой к спинке дивана. Проснувшись несколько часов спустя, Рамзи обнаружил, что она мирно посапывает, положив голову ему на плечо, расслабленная, как все дети во сне.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в макушку. Пахнет детской и шампунем. Лучшего аромата нет в целом свете! Во всяком случае, Рамзи он нравился.

Он осторожно отстранился, укрыл ее и двинулся на кухню. Хорошо сидеть за столом с кружкой кофе и слушать стук дождевых капель.

Они вместе уже четыре дня. За это время здесь не появилось ни одной живой души. Подсознательно ему хотелось, чтобы похититель выдал себя. Уж тогда он получит шанс своими руками расправиться с негодяем. Где этот ублюдок? Скорее всего давно смылся. Но сколько еще он может держать ее тут, скрывая от посторонних глаз? Слава Богу, что со здоровьем у нее все в порядке.

На второй день он дал девочке треть таблетки снотворного и, дождавшись, когда она уснет, тщательно осмотрел ее. Проверил каждый синяк, рубец и ссадину, снова смазал антисептиком и потихоньку одел Все прекрасно заживало, и она к тому же даже не шевельнулась.

Интересно, у нее действительно есть дог? Кстати, как он ухитрился поставить себя на место ее родного отца? Ну что же, поздно жалеть. Пока малышка здесь, с ним, она его дочь. Но где же ее настоящие родители?

Каким образом ее похитили? Может, они совсем виноваты? Намеренно допустили, чтобы это случилось? И вообще, какие они? Конечно, это не важно, по крайней мере сейчас. Нет, не стоит обольщаться. Разумеется, это важно.

Рамзи блаженно вздохнул. Наконец-то она сама прижалась к нему пусть и во сне.. Труднее всего сделать первый шаг!

Он широко улыбнулся, встал и открыл жестянку с куриной лапшой. Крошка любит куриный суп и тосты с сыром.

* * *

Вечером они поджарили две последние сосиски, доели печеные бобы, и Рамзи даже умудрился сотворить что-то вроде клубничного желе, которое отказывалось застывать.

– Давай сыграем! – предложил он, убрав посуду. – Я буду называть имена и если случайно угадаю твое, можешь кивнуть три раза, или дернуть меня за руку, или даже пнуть в коленку. Идет?

Она никак не отреагировала. Выражение лица ничуть не изменилось. Такое отсутствие энтузиазма не предвещало добра.

– Ладно, попытка не пытка. Как насчет Дженнифер? Чудесное имя. Не твое, случайно?

Она не шевельнулась.

– А Линдси?

Ничего.

– Морган?

Девочка демонстративно повернулась к нему спиной. Что же, яснее не скажешь. Она не желает, чтобы он узнал, как ее зовут. Почему?!

– Нарисуй мне портрет своей мамы.

Малышка мгновенно встрепенулась. Пальцы нетерпеливо запорхали над листом бумаги. Она не соизволила глянуть в сторону Рамзи, все внимание было поглощено этим белым клочком. Постепенно из-под ее карандаша появилась плоская фигурка в юбке, кроссовках и с буйно вьющимися волосами. В руках женщины была какая-то коробка с квадратиком наверху.

– Ну и ну! – удивился Рамзи. – Классно рисуешь!

Волосы у нее такие же темные, как у тебя?

Девочка качнула головой.

– Рыжие?

Она довольно улыбнулась и кивнула. И пририсовала еще одну длинную спираль завитков.

– Знаешь, это мой любимый цвет. У нее действительно такие пышные волосы? Длинные?

Малышка пожала плечами.

– Значит, до плеч. Это у нее коробка?

По-видимому, нет. Девочка показала на обложку журнала и щелкнула пальцами.

– Вот как – догадался Рамзи. – Она фотограф?

Она снова кивнула и ткнула пальцем в снимки.

– Фотографирует людей?

Девочка весело закивала. Но лицо ее тут же омрачилось. Наверное, тоскует по матери, гадает, куда она делась, а он совершенно бессилен помочь, – Ну а теперь нарисуй своего па, – попросил он.

Она стиснула карандаш, как рукоять клинка, и снова испустила ужасный скрипучий звук, раздиравший сердце Рамзи.

– Не надо, родная. Я здесь, и тебе ничто не грозит И тут, к его удивлению, она принялась рисовать.

Мужчина с широко разинутым ртом и гитарой. Певец?

Девочка с такой силой вдавила карандаш в бумагу, что грифель сломался. Неужели это папаша бросил ее на произвол судьбы? Или истязал? Нет, ни один отец не совершит такое со своим ребенком.., или он и впрямь превратился в книжного червя? Слишком многое он знает по собственному опыту и имеет дело с самым гнусным отребьем, чтобы не сомневаться: в этой подлой жизни возможно все.

Как ни хотелось Рамзи расспросить ее об отце, он сдержался. Не стоит. Это только испугает и насторожит девочку.

Она смяла бумагу, осторожно отстранилась и, свернувшись клубочком, прижалась к спинке дивана.

На все нужно время. Время. Но сколько именно?

* * *

– Я не оставлю тебя в джипе. Это слишком опасно.

Ты пойдешь со мной. Держись за руку, и покрепче. – Он легонько коснулся ее щеки кончиком пальца. – Все хорошо, милая. Знаю, тебе страшно, но я с гобой, и все будет в порядке. Никто не подойдет к тебе. Видишь, какой я большой и сильный! И к тому же каратист. Вроде Чака Норриса. Слышала о нем? Он вырубил больше нехороших парней, чем Годзилла.

Ладони девочки рассекли воздух.

– Вот именно Понимаю, ты не хочешь носить эти противные одежки! Погоди, мы сейчас купим новые. Ты сразу же переоденешься, а эти обноски мы выбросим.

Пли лучше оставим в магазине.

Он выстирал ее джинсы и рубашку в ванне, однако долго сомневался, стой г ли надевать их на нее Но другого выхода не было: не мог же он отвести ее в универмаг «Лаки» в своем свитере и нижней рубашке да, к тому же босую.

Рамзи усмехнулся и покачал головой:

– Пойдем, крошка. Вперед, на поиски приключений. И не тревожься. Считай меня своей обезьянкой Гиком, только тот маленький, а я ужасно большой, совсем как Кинг-Конг. Как по-твоему, что сделал бы Гик, если бы кто-то попытался тебя обидеть? То-то и оно.

Ну, ты готова?

Девочка улыбнулась и кивнула, хотя явно опасалась покидать машину. Но он не доверяет даже замкам на дверях.

– Чем быстрее мы все купим, тем быстрее уйдем.

Она снова кивнула, и Рамзи вынул ее из машины, поставил на неровный тротуар и протянул руку. Она нерешительно сжала его пальцы.

– Отлично, – обрадовался он, пощекотав ее ладошку. – А сейчас покупки до упада.

Магазинчик, носивший гордое наименование универмага, не мог похвастаться внушительными размерами. Однако девочка робко прижалась к ноге Рамзи. Тот ободряюще усмехнулся:

– Молодец. Ты очень храбрая. Давай выберем сначала джинсы, а потом рубашки. Нам туда. Покажешь, что тебе нравится.

Малышка дрожала крупной дрожью. Он взял ее на руки, и она немного успокоилась.

В отделе детской одежды их встретила Милдред, высокая тучная женщина с красивым лицом и ослепительно белыми зубами.

– Нам нужны вещички для моей малышки, – срифмовал Рамзи с приветливой улыбкой.

Процедура не заняла много времени. Малышка оживилась и даже показала на зеленую футболку. Уже через несколько минут они обзавелись двумя парами джинсов, красными и голубыми, и четырьмя блузочками, одна ярче другой. Девочка с удовольствием надела оранжевые кроссовки и выбрала оранжево-зеленую ветровку и красные, зеленые и синие носки. Трудно сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, она слишком приметна, но пристрастие к сочным цветам – явный признак выздоровления. Во всяком случае, он возражать не станет.

– Ты просто конфетка, солнышко, – искренне похвалила Милдред, любуясь новыми нарядами. – Как тебя зовут?

– Она не говорит" но все слышит, – вовремя вмешался Рамзи. – Зато какая красавица, правда?

– Оранжевый и зеленый твои цвета, детка, уж это точно. Сколько тебе лет?

Девочка подняла шесть пальцев.

– Уже шесть? Ну и умница! И такая хорошенькая!

Вот твоя мама обрадуется!

Девочка замерла. Рамзи снял с вешалки ярко-синий пуховичок, который, как ему показалось, будет ей впору, и поспешно сказал:

– Наверное, стоит взять и теплую курточку. Иногда здесь бывает очень холодно. Еще только середина апреля.

– Вот тут вы правы. До наступления настоящего тепла обязательно жди парочку снежных бурь.

– Да, уж лучше не рисковать, – согласился Рамзи, помогая девочке примерить куртку.

Отступив назад, он окинул малышку оценивающим взглядом и задумчиво потер подбородок.

– Потрясающе! Тебе нравится? Рукава длинноваты, но ты и не заметишь, как вытянешься.

Девочка улыбнулась, подергала рукава и согласно кивнула. Чудеса!

– Вы с семьей приехали сюда на недельку? – осведомилась Милдред.

– Да. Замечательное местечко. Мы прекрасно проводим время.

– Я прожила тут всю жизнь. Готова побиться об заклад на двадцатку, два-три бурана придется выдержать.

Не исключено, что они налетят после вашего отъезда.

Предсказать все равно невозможно.

Рамзи не знал, что ответить. Они слишком долго пробыли здесь. Ему захотелось поскорее вернуться в хижину. Он широко улыбнулся продавщице и сказал: ) – Помаши ручкой Милдред.

Но девочка вместо этого только кивнула. Рамзи нагнулся и прошептал ей на ушко:

– Хочешь, чтобы я понес тебя?

К его удовольствию, девочка подняла руки. Он положил в тележку бутылочку шампуня и направился к кассе. Никто не обращал на них внимания. Все было, как обычно. Редкие покупатели проходили мимо, занятые своими делами.

Мистер Пит, владелец магазина, собственной персоной восседал за кассой.

– Господи, детка, да лучше тебя никто во всем Ференджи-Рейндж не одет! Возьми карамельку за счет заведения! Твой па и без того разорился.

Они вышли из универмага, став беднее на сто шестьдесят девять долларов и потратив тридцать пять минут. Рамзи бросил свертки в джип и объявил:

" – У меня для тебя сюрприз. Видишь эту книжную лавку? Давай зайдем.

Она снова позволила, ему взять себя на руки. Прошло еще полчаса, прежде чем они оказались на улице.

Рамзи открыл дверцу, усадил девочку, выпрямился и оцепенел. Кто-то смотрел на него в упор.

Глава 4

Волосы Рамзи стали дыбом, как шерсть у хищного зверя. Он медленно обернулся, но не увидел никого, кто проявлял бы к ним нездоровый интерес. Не почудилось ли ему какое-то движение в темном переулке за автозаправкой?

Он пристально, не шевелясь, всматривался в полумрак, чувствуя, как легкий ветерок ерошит короткие пряди. Ничего. Совершенно ничего подозрительного.

И все же тут что-то не так. Он привык доверять интуиции. Пожалуй, пора уносить ноги.

Рамзи быстро забрался в джип. Слава Богу, малышка ничего не заметила. Она едва ли не до самого носа натянула на себя плед, который он захватил из дома, и опустила голову. Похоже, вот-вот заснет. Устала или просто хочет избавиться от страхов, хотя бы во сне?

Рамзи взглянул в сторону полицейского участка, как раз в квартале отсюда на Боулдер-стрит. Наверное, копы уже ищут ее. Не может же он прятать ее всю жизнь. В конце концов, у нее есть родители. Мать, которую девочка, видимо, любит, судя по тому, как сразу заулыбалась, стоило ему начать расспрашивать о ней. А отец?

Рано или поздно Рамзи все узнает и о нем. Но мать, должно быть, с ума сходит от тревоги. Только что он может поделать? Нельзя же оставить малышку на попечение чужих людей! Да что же все-таки стряслось? Он задавал себе этот вопрос всю неделю, но так и не нашел ответа. Необходимо немедленно что-то предпринять, но при одной мысли о том, как побелеет от страха ее маленькое личико, когда он безжалостно оставит ее в незнакомом месте и уйдет, Рамзи делалось не по себе. Чем больше времени она проведет в его обществе, тем спокойнее станет. Честно говоря, и он пока не в силах с ней расстаться.

Он поглядел на спящего ребенка. Щечки слегка порозовели Беспомощно-тоскливое выражение лица, сохранявшееся даже во сне, наконец исчезло. Она выглядела обыкновенной маленькой девочкой.

Рамзи невольно улыбнулся ее попугайскому наряду.

Ему вспомнилось, как вчера после ужина, сочинив очередную сказку про девочку с обезьянкой, он осторожно упомянул о шерифе.

На этот раз она даже не покачала головой, а тотчас схватила его за руку и прижалась всем тельцем. И только потом затрясла головой. Рамзи чуть с ума не сошел, снова заметив эту невыносимую пустоту в ее глазах – Хорошо-хорошо, – пробормотал он. – Мы еще немного подождем. Но твои родители, крошка, они на стенку лезут от волнения.

Девочка потупилась и зарыдала.

Рамзи хотелось выругаться, но он сдержался. Вот уже несколько дней он был лишен удовольствия облегчить душу подобным образом.

Кажется, малышка опасается, что, если кто-нибудь, включая родителей, узнает, где она, ее опять начнут истязать. Неужели ее родители настолько легкомысленны? Может, оставили ее одну в торговом центре? Или похититель просто забрался во двор и утащил ее?