Песня (№1) - Чандра

— Уже пять лет, как я не был здесь, — сказал Джерваль Чандре, поднимаясь по широкой каменной лестнице. Стены зала были увешаны роскошными гобеленами, на полу лежали толстые ковры. Вскоре вышли принц Эдуард и принцесса Элеонора.

Джерваль и Эдуард, оставив дам, присоединились к гостям.

— Я никогда не видела ничего подобного! — воскликнула с восхищением Чандра.

— Я так рада, что вы здесь! — сказала Элеонора. — Придворные дамы наскучили мне, все, кроме Джоан. Вам она тоже понравится.

Чандра не успела спросить, кто такая Джоан, поскольку Элеонора, улыбнувшись, направилась к какому-то гостю.

— А, это вы, милорд, — сказала принцесса.

Обернувшись, Чандра увидела Грейлама де Мортона.

— Я слышала, лорд Греблам, что вы хотели жениться на леди Чандре. Надеюсь, вы останетесь друзьями.

— Вы совсем не изменились, миледи, — сказал Мортон.

Элеонора, извинившись, оставила их. Чандра растерялась.

— Трудно в это поверить, но вы стали еще прекраснее, Чандра.

— Мне не доставляют удовольствия ваши комплименты, милорд.

— Но ваш язычок, миледи, все такой же колючий. И вижу, вы по-прежнему боитесь меня. Будь моя воля, я похитил бы вас немедленно.

— А я надеялась, что вы усвоили полученный урок. Полагаю, вы не забыли, где вы находитесь, и не станете докучать мне!

Мортон засмеялся своим недобрым смехом.

— Вы часто бываете в Виндзоре? — спросила Чандра.

— Мы с принцем вместе росли, потом вместе сражались, вместе соблазняли девушек до тех пор, пока он не женился на Элеоноре. Я приезжаю сюда время от времени поохотиться. Но сейчас я вместе с Эдуардом отправляюсь в крестовый поход, как, впрочем, и вы с вашим супругом. У вас, Чандра, нет оснований бояться меня.

— Вам незачем беспокоиться на этот счет, лорд Грейлам, — заметил подошедший к ним Джерваль и с ненавистью взглянул на Мортона.

— Миледи, — услышала Чандра голос Эдуарда, — вас ищет Элеонора.

Увидев, какими взглядами обменялись Джерваль и Мортон, принц сказал:

— Впервые я рад, что мой отец запретил турниры, не то, убежден, одним рыцарем стало бы меньше. Успокойся, Грейлам, приказываю тебе. Скоро тебе представится возможность сражаться с врагами, клянусь! К тому же в Англии много прекрасных дам. Пойдем, Грейлам, я представлю тебя племяннице лорда Реми.

Джерваль проводил Мортона глазами. Он убеждал себя, что не чувствует ревности, но в глубине души боялся, что Чандра предпочтет ему Грейлама.

Главный банкетный зал Виндзора сверкал огнями. Столы ломились от яств. На возвышении сидели король Генрих и королева Элеонора, рядом с ними — принц Эдуард и принцесса Элеонора. Чандра смотрела на короля Генриха с разочарованием. Он был старым и седым. Королева Элеонора оказалась очень полной темноволосой женщиной.

— Помнится, — заметил Джерваль, наклонившись к Чандре, — в Кемберли ты говорила о роскоши с презрением. А что скажешь теперь о вкусах короля?

— Даже не подберу слов, — ответила Чандра, — здесь столько золота, серебра, дорогих вещей.

— Только за последние тридцать лет Виндзор приобрел такое величие, и это заслуга Генриха.

Когда ужин закончился, король Генрих, поднявшись, сказал:

— Мы усердно трудимся, выполняя великую миссию во имя Господа Бога. Мы преклоняемся перед королем Людовиком и восхищаемся этим святым человеком, посвятившим всю свою жизнь делу освобождения Святой Земли от сарацинов. Я уже стар и не могу присоединиться к нему для выполнения этой великой задачи, но мои надежды устремлены На тебя, Эдуард. Пусть Господь Бог благословит, защитит тебя и дарует тебе силу очистить Иерусалимское королевство от басурман. Мы все должны смиренно служить Богу. А вы, его солдаты, почитайте Господа и будьте достойны нашего великого дела.

Когда Генрих говорил о зверствах, учиненных сарацинами в завоеванных ими христианских городах по залу прокатился гневный рокот.

— Басурманы, — закончил король, — должны быть уничтожены. С Божьей помощью это будет сделано.

Затем поднялся принц Эдуард:

— Наша армия невелика: не более тысячи людей покинут берега Англии, чтобы выполнить великую миссию. Гуго, король Кипра, избранный два года назад королем Иерусалима, оказался человеком беспомощным и не смог противостоять ни сарацинам, ни султану Египта Бейбарасу, опустошавшему и грабившему Святую Землю. Даже от Антиохии остались сейчас лишь развалины и пожарища, много людей погибло и взято в плен. Хотя в христианском мире нет единства, мы объединимся с королем Франции Людовиком и его армией. Вместе мы уничтожим иноверцев!

Раздались громкие возгласы одобрения. Чандра смотрела на крестоносцев. В их глазах она видела нечто большее, чем жажду славы, но что именно, девушка не могла бы объяснить. Принц Эдуард подошел к папскому нунцию, склонил перед ним колено и поцеловал массивный золотой крест.

Сейчас нунцию незачем было говорить о важности этой миссии, он сделал это несколько лет назад. Поэтому он ограничился краткой молитвой и возблагодарил Господа за то, что Эдуард наконец соединится с Людовиком.

— Поклянитесь именем всемогущего Господа Бога быть его воинами, сражаться честно и даже, если потребуется, отдать жизнь за то, чтобы очистить Святую Землю от сарацинов.

— Клянемся! — прогремело в зале.

— Клянусь перед Богом! — Джерваль опустился на колени перед нунцием и ощутил, как тяжелый крест на мгновение прикоснулся к его плечу.

Когда церемония закончилась, Джерваль поднялся и встретился глазами с Грейламом де Мортоном. В этот момент он понял, что теперь им придется сражаться бок о бок.

— Пусть сохранит вас всех Господь Бог! — воскликнул нунций, осенил всех крестным знамением и вышел из зала. Чандра затаила дыхание. Сейчас она ясно ощутила присутствие Бога.

В начале августа Эдуард попрощался с королем и попросил своего дядю Ричарда Корнуэльского позаботиться о детях.

Когда они прибыли в Портсмут, Чандра впервые увидела корабль, который должен был доставить их в Тунис.

— Нам предстоит долгое путешествие, — сказал Джерваль, — но не бойся, нунций будет молиться за нас.

Огромный корабль напоминал ладью викингов и шел под парусами. Шестьдесят гребцов сидели на веслах.

Чандру представили Пейну де Чаворсу и его супруге Джоан; они также следовали с ними в Тунис. Пейна сопровождали шесть солдат и два рыцаря. Пейн, давний друг Ричарда Корнуэльского, был невысок и старше Джерваля лет на десять. Джоан, полная смешливая шатенка, была двумя годами старше Чандры. С принцем Эдуардом следовало пятьдесят солдат. Громкий голос Орфорда, самого опытного из них, то и дело раздавался в разных концах корабля. Невин, капитан, был пожилым человеком родом из Нормандии. Пейн, Джерваль, Джоан и Чандра разместились в носовом кубрике.

— Да, — заметила Джоан, оглядев их пристанище, — все это сильно отличается от Виндзора! — Она усмехнулась. — Мой бедный Пейн не привык к такому. Надеюсь, скоро мы прибудем в Тунис.

Тунис. Чандра вновь и вновь повторяла это странное название. Вдохнув соленый морской воздух, Чандра услышала голос капитана. Он отдал приказ гребцам, парус надулся, и огромное судно покинуло берег Англии.

Аутремер

Любовь так долго властвовала надо мною.

И утаить ее я был не в силах.

Данте «Новая жизнь»

Глава 14

— А у тебя высыпали веснушки! — Джерваль опустился на колено рядом с Чандрой и усмехнулся.

— Да, я вся покрылась веснушками. — Чандра сидела на носу рядом со стрелком, держа на коленях пергамент.

— Еще одно письмо?

Она кивнула.

— Может, это глупо, но так я заставляю себя думать. А ты стал похож на викинга, у тебя такая же густая борода. Хочешь, я ее подстригу?

Джерваль согласился, сел, скрестив ноги, вытащил кинжал и подал его жене.

— Пейн считает, что тебе не следует проводить так много времени со стрелками в носовом кубрике. Это отвлекает гребцов.

— Этих бедняг надо изредка отвлекать от их нелегкой работы, — ответила Чандра, сбривая отросшую бороду Джерваля.

— Так я и передам Пейну, — сказал Джерваль. — Благодаря тебе, Чандра, длинные дни на корабле не кажутся столь невыносимыми.

— Надо отдать должное Рольфу, — возразила она, — ты слышал его истории? По его словам, вы, мой господин и повелитель, просто герой. Султан Бейбарас задрожит, узнав, какой вы храбрый и свирепый. — Чандра отодвинулась, чтобы оценить свою работу. — Ну вот так-то лучше, — сказала она, отдавая кинжал Джервалю. — Я устала от корабля, — призналась Чандра.

— Тогда ты обрадуешься тому, что я скажу. Невин говорит, что утром мы увидим Тунис.

Чандра вскочила и стала всматриваться в горизонт.

— Я ничего не вижу.

— Терпение, Чандра.

— Посмотри, Джерваль: вода как голубое стекло.

— Взгляни-ка туда. Если не ошибаюсь, это Тунис.

Они услышали радостные крики солдат. Кричали не только на их судне, но и на военном, который следовал за ними. Сквозь дымку виднелись очертания города.

— Джерваль, что это за высокие башни со странными круглыми куполами?

— Это минареты, — ответил Джерваль, — оттуда мусульманские священнослужители созывают людей для молитвы.

— Это Рольф тебе рассказал? — спросила Чандра.

— Нет, я узнал это от Невина.

— Смотрите, сколько кораблей! — воскликнул Невин, увидев порт. — Соединившись с королем Людовиком, мы станем грозной силой!

Корабль шел по узкому каналу, обходя французские суда. На деревянных доках стояли люди и махали им. Чандра с нетерпением ждала момента, когда ступит на землю. За портом начинался город. Ещё с корабля Чандра видела дома и низкие лачуги, между которыми тянулись узкие улочки.

— Все здесь такое непривычное, — шепнула Джоан Чандре, когда они сошли на берег.

После нескольких недель, проведенных в море, Чандра нетвердо стояла на ногах.

Молодые дамы шли по городу в сопровождении солдат, возглавляемых Рольфом и Ламбертом. Вскоре Чандра увидела местных жителей, одетых в шаровары; широкие рубашки и белые тюрбаны. От их взглядов Чандре стало не по себе. Худые дети, иногда совершенно голые, что-то кричали и указывали на нее и Джоан пальцами.

— Они ненавидят нас, — сказала Джоан. — Посмотри, Чандра, на женщин.

Женщины, одетые во все черное, напоминали ворон.

— Я чувствую себя голой рядом с ними, — сказала Джоан, имея в виду чадры, закрывавшие лица женщин.

— Миледи! — Рольф быстро подошел к Чандре. — Король мертв! Людовик… умер месяц назад от дизентерии. Теперь все солдаты и корабли подчиняются королю Карлу Сицилийскому.

«Бедный Эдуард, — подумала Чандра. — Он так мечтал быть с Людовиком в этом походе».

— А кто такой король Карл? — спросила она. — Младший брат короля Людовика. Сэр Джерваль просил меня проводить вас в лагерь короля Карла. Это за городом. Сэр Джерваль вскоре будет там.

Джоан, всплеснув руками, воскликнула:

— Что теперь с нами будет?

Помывшись и переодевшись, Чандра поджидала в шатре Джерваля, отослав рабыню-мусульманку. Чандра вышла из палатки, надеясь, что там дует ветерок: с моря. но сразу же вернулась, ибо солнце нестерпимо палило. Шатры, где разместились английские солдаты, были разбросаны повсюду. Когда Джерваль вошел в шатер, Чандра сказала:

— Король Людовик умер.

— Для Эдуарда это невосполнимая утрата. Сейчас он с королем Карлом.

— Что же теперь будет? — спросила Чандра.

— Бей ждет не дождется, когда избавится от англичан и французов. Похоже, скоро мы покинем Тунис.

— Куда же мы отправимся?

— На зиму в Сицилию. Эдуард пытается убедить короля Карла занять место брата и исполнить священный долг, хотя я сомневаюсь, что Эдуарду это удастся. Ходят слухи, что Карл заключил договор с султаном Бейбарасом. — Взглянув на Чандру, Джерваль спросил: — Ты готова?

— Покинуть Тунис?

— Нет, маленькая плутовка, — улыбнулся он, — мы отправляемся во дворец бея, где будет много вкусной еды.

— Ты видел Элеонору?

— Да. У нее будет ребенок.

— Ребенок! Но это ужасно! Она, наверное, очень плохо себя чувствует.

— Напротив, Элеонора вполне здорова и очень счастлива, так же как и Эдуард. Рожать детей, Чандра, совсем не так уж плохо.

Она покраснела:

— Я… не хотела сказать, что это плохо, меня беспокоит лишь ее здоровье.

— Знаю, — ответил Джерваль, не желая более смущать жену, — нам пора идти.

Их ждал невысокий бородатый человек в тюрбане. С ним они должны были отправиться во дворец. Улицы города напоминали лабиринт. По обеим сторонам стояли низенькие домишки; мусорные кучи издавали зловоние. Чандра задыхалась.

— Жители не закапывают умерших животных, — пояснил их провожатый, — поскольку почва здесь каменистая.

Когда они проходили мимо группы мусульман, куривших трубки, они оглядели Чандру с ног до головы. Один из них подошел к ней, презрительно засмеялся и плюнул в нее. Джерваль схватился за меч и выругался.

— Не надо, господин, — остановил его провожатый, — вы здесь чужестранцы. Мусульманкам нельзя показываться без чадры на улицах. — Он повернулся к обидчику Чандры и что-то сказал ему. Тот отступил назад, но его черные глаза выразили презрение. Чандра, охваченная дрожью, прижалась к Джервалю.

— Положи сюда руку, Чандра, — улыбнулась Элеонора, — чувствуешь, как шевелится малыш?

Удивленно посмотрев на Элеонору, Чандра спросила:

— Неужели вам не больно?

— Нисколько, — засмеялась Элеонора, — но иногда бывает трудно заснуть. Эдуард кладет голову ко мне на живот и говорит, что слышит сердцебиение ребенка. Знаешь, Чандра, будет просто чудесно, когда ты ощутишь то же самое.

Чандра промолчала, внимательно глядя в окно. Какой прекрасный город Палермо! Она вдыхала сладкий аромат цветов, которыми был покрыт склон горы.

— Даже на рынке хорошо пахнет, — сказала она Элеоноре. Та откинулась на вышитую золотом подушечку и посмотрела на Чандру. Она видела, что девушка скучает и волнуется.

Хотя король Карл окружил их роскошью, Эдуарду и его людям не терпелось скорее покинуть Сицилию. Теперь уже было ясно, что Карл не собирается отправляться с ними в Палестину.

— Ты очень похудела, Чандра, и бледна, — заметила Элеонора. — Джерваль беспокоится о тебе.

— Не знаю, что удивляет Джерваля. Он лишь один раз позволил мне подняться в горы на лошади, да и то в сопровождении двух дюжин солдат.

— Это для твоей же безопасности, — возразила Элеонора. — Говорят, что год от года растет недовольство крестьян. Даже мужчины не выезжают из дома без оружия. Ты говорила с Джервалем? Если хочешь, он позволит тебе выезжать чаще.

— Нет, он слишком занят с Пейном, Генри, Роджером, Томасом и, конечно, с Эдуардом.

— Мужчины, — улыбнулась Элеонора, — не могут сидеть без дела. Сейчас они готовятся к сражению. Мне всегда жаль тех мужчин, которые не могут сражаться из-за возраста или плохого здоровья. Они становятся нудными, чувствуя себя бесполезными. Я знаю лишь несколько мужчин, которым свойственны безмятежность и спокойствие. Таков, например, мой дорогой свекор. Он предпочитает проводить время с зодчими, занятыми строительством Вестминстерского аббатства, нежели играть с внуками.

Чандра вспомнила, как ее отец осуждал короля Генриха за то, что тот не справляется со строительством аббатства.

— Знаешь, — продолжала Элеонора, — я вышла замуж совсем юной. Как быстро пролетели годы! Помню, мой отец Фердинанд успокаивал меня, рассказывая мне о моем новом доме и будущей семье.

Я приехала в Англию ребенком и сразу полюбила своего будущего мужа.

— А я и не знала об этом, — сказала Чандра, — но ведь у вас не было выбора. Ваш брак был нужен в политических целях. А что, если бы вы не полюбили Эдуарда?

— Тогда моя жизнь стала бы серой. Но даже если женщине безразличен ее муж, она радуется детям.

— Во всем виноваты отцы, Элеонора. Сначала они выбирают мужей дочерям, а потом мужья верховодят женами, как это делали отцы. И не успеет женщина овдоветь, как место мужа занимает другой мужчина, и никто не спрашивает, любит ли она его. Почему у нас нет права выбора?

— Выбора? — удивленно переспросила Элеонора. — Это только у мусульманок нет ни выбора, ни свободы. Они — рабыни и ничуть не похожи на нас с тобой.

— Но наши мужчины иногда поднимают руку на своих жен.

— Джерваль когда-нибудь бил тебя?

— Нет, но с тех пер, как Джерваль возомнил себя моим господином, он сердится, если я не подчиняюсь ему.

— Что-то я не замечала этого, — сказала Элеонора.

— А потому что у нас не было причин: для ссор. Но ведь вы хорошо знаете, Элеонора, что я не смею противиться его воле.

— Когда ты поймешь, что такое счастье, дорогая девочка, прошу тебя, скажи мне об этом. Эдуард сильнее меня, как и Джерваль сильнее тебя. От них зависит наша безопасность и безопасность наших детей. Но благодаря нам, женщинам, продолжается жизнь.

— Так почему же мы значим меньше, чем мужчины? Почему мы всегда зависим от их желаний?

— Я никогда не думала, что значу меньше, чем Эдуард. Полагаю, Джерваль не держит тебя в постоянном страхе, требуя беспрекословного повиновения, как это делают мусульманские мужья. У меня есть определенный круг обязанностей, как и у Эдуарда. Клятва перед Богом связала нас, но лишь уважение и любовь сделали нас счастливыми. А ты, дитя мое, разве не счастлива?

Чандра покачала головой:

— Нет, я не была счастлива, пока мы не покинули Англию.

— Я думаю, Джерваль будет рад услышать это. О, посмотри, он идет с моим супругом.

— Милорд! — Приветствуя Эдуарда, Элеонора приподнялась.

Эдуард сел рядом с Элеонорой, положил руку ей на живот и, улыбаясь, спросил:

— Когда же и ты, Джерваль, сделаешь Чандру матерью? Клянусь, она будет прекрасно выглядеть, когда забеременеет.

— На это нужно время, милорд, — ответил Джерваль.

Чандре был неприятен этот разговор. Она поднялась.

— Пойдем прогуляемся, Джерваль.

Джервалв вопросительно посмотрел на Эдуарда.

— Иди, друг мой, и постарайся сделать так, чтобы твоя жена повеселела.

Спускаясь с балкона, Чандра услышала слова Элеоноры:

— Думаю, они так счастливы.

«Да, — размышлял Джерваль, — ей так кажется, потому что она счастлива с Эдуардом».

Они остановились, и Джерваль посмотрел на голубое море.

— Как здесь прекрасно… не хуже, чем зимой в Кемберли.

— Я не видела ни одной зимы в Кемберли. Там бывает много снега?

— Да, три года назад даже замерзло озеро. Мы натерли деревянные дощечки утиным садом и устроили гонки. Видела бы ты Мальтона! Арнольф толкнул его, и он пролетел надо льдом, подняв руки. Когда мы вернемся домой, озеро опять замерзнет, и ты сможешь участвовать в таких гонках и наверняка выиграешь.

— У меня так ослабли мышцы, что я сломаю себе шею. — Она протянула вперед руку и подняла рукав.

Джерваль пощупал ее мышцы:

— Да, не очень-то сильные.

— Пожалуй, — насмешливо сказала Чандра, — я совсем ослабею и не смогу вдеть нитку в иголку или приготовить обед, когда мы доберемся до Святой Земли.

— Слава Богу, Рольф хорошо готовит, а то мы оба голодали бы. Как ты проводишь время? Я теперь редко вижу тебя.

— Я всегда с женщинами. Иногда очень устаю от них. Они болтают без умолку. И ожидание меня тоже утомляет.

— А я устаю от мужских разговоров. А ожидание тягостно для всех.

— Джоан только и делает, что ждет своего Пейна. Она очень хочет ребенка, — неожиданно сказала Чандра.

— Тогда меня не удивляет, что он всегда улыбается, и даже без всякого повода, — заметил Джерваль, подумав, что для него месяцы супружества стали истинным испытанием. Просыпаясь по ночам, он так хотел близости с Чандрой, что едва удерживался, чтобы не притянуть ее к себе. Но в ее глазах Джерваль видел прежний страх. Правда, она сдержала свое слово и с тех пор, как они покинули Англию, подчинялась ему.

— Ты изменилась после отъезда из дома, — заметил Джерваль, — более свободно себя чувствуешь, да и держишься тоже.

— Ты добр ко мне, — ответила Чандра.

— Такой же добрый, как перед нашей свадьбой в Кройленде?

Ока опустила глаза:

— Ты был добрым и тогда, и сейчас.

— Знаешь, Чандра, Эдуард прав.

— В чем? — быстро спросила она. Джерваль, коснулся ее волос.

— Когда ты станешь носить нашего ребенка и у тебя округлится животик, ты станешь еще прекраснее.

Она покраснела:

— Кемберли нужен наследник, Чандра.

— Когда-нибудь он будет, — пробормотала она, — но только не здесь, не на чужбине. Ты же говорил, какая смертельная жара в Палестине и как это опасно. Элеонора уже рожала детей… она привыкла к этому.

Джерваль улыбнулся.

— Я не могу больше подавлять в себе желание. Мне становится все труднее и труднее сдерживаться. Ведь с тех пор, как ты стала моей женой, у меня не было другой женщины. Я хочу тебя, Чандра. Мы не можем так дальше жить.

Молчаливая сицилианка принесла для Чандры ведра с горячей водой и вышла. Моясь, Чандра вспоминала те дни в Кройленде, еще до свадьбы, когда соревновалась с Джервалем, страстно желая победить его. Сейчас ей не хотелось думать об их разговоре два дня назад. С тех пор Джерваль не возвращался к этой теме, и Чандру это радовало.

Внезапно вернувшийся Джерваль увидел обнаженную Чандру и замер. Мечтательное выражение ее лица напомнило ему ту ночь в Кемберли, когда в глазах Чандры вспыхнула страсть. Сейчас она была прекрасна: упругая грудь, тонкая талия, длинные ноги. Джерваля охватило возбуждение. Он не мог оторвать от нее взгляда. Вдруг Чандра заметила его. Она молча смотрела на Джерваля широко открытыми глазами. Забыв обо всем на свете, он быстро подошел к Чандре и прижал ее к себе.

— О Господи! — простонал он.

Недавние воспоминания заставили ее ответить на ласки Джерваля. Ей вдруг захотелось, чтобы он ласкал ее. Она испытывала блаженство от его прикосновений. Но когда он стал ласкать живот, спускаясь все ниже, Чандра поняла, что не может отдаться ему.

— Нет, не надо, Джерваль… пожалуйста, не надо!

— Надо, Чандра, — страстно шептал он, — я хочу тебя, хочу немедленно.

Чандра с трудом преодолевала желание.

— Пожалуйста, Джерваль, не делай этого… пожалуйста!

— Ты ведь тоже хочешь меня, Чандра, я чувствую это.

«Не стоит принуждать ее, — говорил он себе. — Не дай Бог снова увидеть ненависть и страх в ее глазах». И он оттолкнул ее. Схватив полотенце, Чандра обмоталась им.

Не зная, что сказать ему, она пробормотала:

— Я думала, что одна здесь…

— Ты и была одна, — ответил он, — я забыл кое-какие бумаги. Чандра, помнишь наш разговор?

— Да.

— Так вот, когда я снова увижу тебя обнаженной, то возьму тебя силой. Я не смогу сдержаться. — Он криво усмехнулся. — Ты же не хочешь добровольно отдаться мне как мужу, не так ли?

Она пристально смотрела на него.

— Ну если вам так хочется, супруг, — прошептала она, — тогда я…

Подняв руку, он остановил ее:

— Нет, Чандра, ни слова больше. — И, печально взглянув на нее, вышел.

Чандра стонала, страдая от морской болезни, и молила Бога облегчить ее муки. Она с трудом открыла глаза:

— Я хочу умереть.

— Ну что ты, малышка, — усмехнулся Джерваль, — вот, выпей немного вина.

Она покорно выпила вино, но лучше ей не стало.

— Пожалуйста, оставь меня одну, — прошептала Чандра. — Неужели тебе не плохо от этой качки?

— Мне нельзя болеть, — ответил он. — Кто же тогда позаботится о тебе? — Он уложил ее поудобнее и погладил по плечу. — Первое, что мы сделаем, добравшись до Акры, это как следует покормим тебя, Чандра. Сражение с сарацинами подождет.

— Я не могу и думать о еде! — стонала она. Джерваль посмотрел на ее влажное от пота лицо. Вид Чандры очень беспокоил его.

— Я должен оставить тебя с Джоан, чтобы надета доспехи.

— Зачем? — испуганно спросила она.

— Акра уже видна, а сарацины могут атаковать нас сразу. Мы хорошо выбрали время. Король Гуго, должно быть, уже в городе.

— Пожалуйста, осторожнее, — шептала Чандра.

— Не волнуйся, со мной ничего не случится.

Чандра проклинала свою беспомощность. Она вспомнила, как радовалась отъезду в Акру. Чандра вспомнила, как Эдуард сказал во время пиршества у короля Карла:

— Слушайте все! Король Карл считает, что мы не должны идти в Святую Землю. Но я дал клятву, и если мне придется отдать жизнь, я отдам ее. Поступайте так, как вам подсказывает совесть. Я же поклялся, что пойду в Акру сражаться с сарацинами, даже если со мной будет лишь один конюх.

Тут же вскочил с места Пейн де Чаворс и закричал:

— Да, принц, я с вами!

Вскоре все выразили криками свою готовность отправиться с Эдуардом, и он ликовал от радости. Открыв глаза, Чандра увидела Джоан:

— Тебе скоро будет лучше, мы уже вошли в порт.

— Я хочу видеть Акру. — Чандра попыталась встать.

— Я обещала Джервалю присмотреть за тобой, — остановила ее Джоан.

— А как ты перенесла качку? — спросила Чандра, поднимаясь. — Я не упаду за борт. Пойдешь со мной?

Поднявшись на палубу, Чандра смотрела на Акру. Такого большого города она прежде не видела. Вдоль берега тянулась длинная белая стена, казавшаяся неприступной. Джерваль в блестящих доспехах стоял во главе своего отряда, готовый ринуться в бой, как только корабль пришвартуется. Когда корабль вошел в порт, Джерваль спрыгнул на берег, за ним последовали солдаты. Огромные ворота в стене открылись, и вскоре Джерваль пропал из виду. Чандра окликнула Джерваля, но он не слышал ее. Ворота открывались еще несколько раз, впуская солдат, прибывших на других кораблях. Потом все стихло, и Чандра слышала только, как волны плещутся о борт корабля.

Проснувшись вечером, Чандра увидела мужа. На его плаще было пятно крови.

— Что с тобой? — спросила она.

— Ничего страшного, — ответил Джерваль. Затем представил Чандре незнакомого рыцаря: — Это сэр Элван, он тамплиер и врач. Он хочет помочь тебе. — Рядом с Джервалем стоял довольно высокий человек в доспехах.

— Спасибо, — сказала Чандра. — Но что у тебя за ранение, Джерваль? Что произошло? — спросила она.

— Сарацины бежали, — ответил Джерваль. — Акра в безопасности, но мы потеряли несколько человек.

Сэр Элван насыпал в вино белый порошок.

— Выпейте, — сказал он, поднеся кружку к губам Чандры. — Когда проснетесь, вам станет легче.

— Ты клянешься, что с тобой все в порядке? — снова спросила Чандра Джерваля, выпив вино.

— Увы, нет, — засмеялся Джерваль, — у меня разорван плащ.

— Значит, ты хочешь, чтобы я его заштопала, — пробормотала она.

Глава 15

Юстасу было жарко. Он вошел за молчаливым темнокожим рабом в спальню Али ад-Дина. Торговец посмотрел на него своими черными глазами. Его длинный халат был подпоясан расшитым золотом кушаком. Али ад-Дин был богатым человеком, членом Верховного суда Акры.

Хотя Али ад-Дин принял христианство, он приветствовал Юстаса по-мусульмански, коснувшись лба пальцами, унизанными дорогими перстнями.

— А, сэр Юстас, — сказал он, — вы пришли за прекрасной английской принцессой и ее компаньонкой?

Юстас кивнул. Али ад-Дин указал на груду подушек, лежавших вокруг низенького столика, инкрустированного слоновой костью.

Девушка-рабыня, налив в кубок сладкого кипрского вина, поставила на стол вазу с фруктами. Юстас взял несколько фиников.

— Надеюсь, принц Эдуард и его спутники здоровы?

Юстас уже привык к тому, что восточные люди всегда ходят вокруг да около, прежде чем перейти к главному.

— Да, — ответил он, положив в рот финик.

Али ад-Дин считал сэра Юстаса высокомерным тупицей, какими, впрочем, ему казались и все люди из свиты английского принца. Однако он улыбался.

— Боюсь, что пока, сэр Юстас, вам придется довольствоваться моим обществом, поскольку очаровательные дамы еще не закончили туалет.

— Я подожду, — сказал Юстас, положив в рот еще один финик. — Как вы знаете, принц приказал мне сопровождать миледи, поэтому я буду ждать, сколько бы ни пришлось. Кстати, принц весьма высоко ценит ваше гостеприимство.

— Это большая честь для меня, — отозвался Али. Он раскусил сэра Юстаса и понимал, что тот не отличается ни таким религиозным фанатизмом, как английский принц, ни такой слепой преданностью, как Пейн де Чаворс или Джерваль де Вернон, жены которых сейчас совершали омовение в его ванне.

— Очень жаль, что королю Людовику не удалось добиться успеха, — сказал Али. — Он был больным старым человеком. Сарацины считают, что теперь, когда король Франции Филипп и король Сицилии Карл заключили перемирие с султаном Бейбарасом, Акра будет для них не таким уж крепким орешком. Вся Акра, милорд, восхищена необычайной храбростью англичан.

Юстас с удовольствием выслушал это. Да, они спасли прекрасный город, один из нескольких христианских форпостов в Палестине. Венецианцы и генуэзцы хранили здесь львиную долю своего состояния, поэтому интерес султана Бейбараса к этому городу вполне объясним. Но разве может выстоять тысяча людей против огромной армии Бейбараса! Эдуард удивился, почему сарацины бежали из осажденного города.

— Вы, кажется, выдержали осаду.

Али пожал плечами:

— Торговец должен устраивать свои дела так, чтобы выжить — независимо от того, кто захватит власть.

— У вас много рабынь, — заметил Юстас, увидев еще одну молоденькую девушку.

Али улыбнулся:

— И много прекрасных женщин, мой друг. Несколько рабынь сейчас помогают мыться вашим дамам.

— Принц с удовольствием прибудет к вам на пир сегодня вечером, — сказал Юстас.

— Мой дом всегда к его услугам. Но, как я понимаю, он скоро покинет Акру.

Юстаса удивило, что торговец посвящен в планы принца. Сам он не советовал Эдуарду оставлять Акру, этот вполне цивилизованный город, и отправляться в глубь страны.

— Не знаю, — ответил Юстас.

— Впрочем, это не имеет значения. — Али махнул рукой девушке-рабыне с выразительными глазами и почти обнаженным животом.