ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Мне помогают определенные ритуалы. Я забираю у своей жертвы какой-нибудь маленький предмет, что-то безобидное, но личное, скажем цепочку для ключей, – и ношу в кармане. Когда мне грозит стресс, я просто засовываю руку в карман. Это соединяет меня с прошлым, напоминает мне, что на самом деле я – вовсе не тот, кем меня считают окружающие.

ДЖИНН-ИКС: Да, но просто подергать в кармане трофей – это, не принесет мне облегчения, парень. Совсем наоборот. Я, скорее, захочу прикончить подонка на этом самом месте, а вовсе не успокоюсь.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Ты должен научиться фокусироваться на чем-то. Удерживать гнев в себе и направлять его в нужное русло. Убивай их в своем сознании – там это обойдется без последствий.

ДЖИНН-ИКС: Тебе это и вправду помогает?

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Позволь, я расскажу тебе одну историю. В последний раз, когда я убил, мне пришлось опоздать на работу. Я поехал в офис прямо из дома убитого; у меня на руках наверняка еще оставались следы пороха.

Начальник сделал мне замечание. Он – зацикленный на своей карьере государственный служащий и думает не о работе, а только о том, как бы поскорее выйти на заслуженную пенсию. Несмотря на это, он решил, что имеет полное право при всех отругать меня. Я все еще был на нервах после недавнего убийства; мне очень хотелось выдернуть из кармана пистолет и пристрелить мерзавца на месте. Но я этого не сделал. Вместо этого я заставил его молить меня о пощаде. Я провел его по всему офису – до самой приемной, и он во всеуслышание, в присутствии посетителей повторял, что не достоин гордого звания человека. И только тогда я вышиб из него мозги.

Но лишь в воображении.

ДЖИНН-ИКС: Хорошо. Если ты способен на такой самоконтроль сразу после убийства, тогда я тоже смогу. Наверное. Спасибо за откровенность.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: В любое время. И помни: Стая охотится вместе.

Джек прочесал Сеть, заглянул на новостные сайты, покопался в архивах. Он прочел все, что только мог найти, о преступлениях Дорожного Патруля.

Казалось, полиция считает его убийцей, ждущим удобного случая: в их представлении он курсировал по городу, дожидаясь, когда какой-нибудь другой водитель нанесет ему оскорбление. Затем он преследовал этого человека до самого дома. Впрочем, он убивал, его не сразу, но день-другой выжидал удобного момента. Газетчикам удалось определить отрезок шоссе, по которому часто проезжало большинство его жертв, но им пользовались тысячи машин ежедневно.

Джек знал, что власти должны были что-то предпринять в надежде заманить убийцу в ловушку, – но вместе с тем понимал, что такая тактика не принесет им плоды.

Общение с Дорожным Патрулем в Сети подсказывало, что он – государственный служащий, мелкий чиновник. Возможно, пользуется официальной базой данных, определяя, где живут его жертвы, по номерам автомобилей, или даже работает в департаменте транспортных средств. Ему не обязательно выслеживать намеченную добычу; он может заглянуть на огонек в любой удобный для себя момент. Джек понимал, что полиция уже должна была рассмотреть такую возможность; видимо, Дорожный Патруль был достаточно умен и пользовался системой так, что его нельзя было засечь. Иначе его давно уже поймали бы.

Но Джек владел информацией, которой у полицейских не было.

Дорожный Патруль упомянул "приемную". Это предполагало какую-то организацию, которой приходилось ежедневно сталкиваться с большим людским потоком: иммиграционная служба, социальное страхование, департамент транспортных средств. Он даже мог служить в каком-нибудь отделе полиции, хотя Джек сомневался, что Дорожный Патруль в самом деле – коп.

Джек скачал из Сети карту Портленда и окрестностей. Правительственные учреждения, разумеется, были разбросаны повсюду, но если Дорожный Патруль находит свои жертвы на трассе, он, скорее всего, живет на одном ее конце, а работает – на другом Дорожный Патруль педантично следует шаблонам; Джек посчитал, что он едет на работу одним и тем же маршрутом.

Его первым автомобилем был "малибу" 1965 года выпуска. Первые машины обычно достаются от родителей либо оказываются ржавым металлоломом, купленным за гроши. Если предположить, что родители подарили ему подержанную машину, откатавшись на ней с десяток лет, когда ему стукнуло шестнадцать, – тогда сейчас Дорожному Патрулю лет сорок с хвостиком.

Гражданский служащий средних лет, который каждый день ездит на работу и с работы – домой в белом "таурусе" последней модели. Вздохнув, Джек потер виски.

Этого недостаточно.

– Стая охотится вместе, – пробормотал он, сам не зная зачем. – Стая, Стая...

Стоило только на миг прикрыть глаза – и он вдруг увидел их, эту волчью стаю. Дорожный Патруль – холеный белый волк с горящими красными глазами; Гурман – массивный серый зверь с огромными слюнявыми челюстями; Патрон – просто черный силуэт. Там был даже Джинн-Икс – четвероногий призрак, чей скелет просвечивал прямо сквозь шкуру.

И поодаль от Стаи крался Поцелуй Смерти. Новичок. Прошедший проверку, но еще не заслуживший доверие остальных.

Улыбка медленно вернулась на лицо Джека.

ДЖИНН-ИКС: У нас проблема.

ГУРМАН: То есть?

ДЖИНН-ИКС: Возможно, вы заметили, что Поцелуй Смерти уже какое-то время не заходит на сайт. Дело в том, что я запретил ему доступ, пока выяснял кое-что... Иными словами, он может оказаться самозванцем.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Мне казалось, наша система проверки исключает такую возможность.

ДЖИНН-ИКС: Так и есть. Поцелуй Смерти был вполне настоящим – по крайней мере, до тех пор, пока до него не добрался Следователь.

ПАТРОН: Стэнли Дюпреи.

Джек замер, отдернув руки от клавиатуры. Он не верил своим глазам. Патрон не объявлялся на "Волчьих угодьях" с того разговора, когда Джек выдавал себя за Дюпреи, – во всяком случае, Джек его не встречал.

ДЖИНН-ИКС: Вот-вот. Я не врубился, пока не начал сравнивать убийства Поцелуя Смерти с жертвами Дюпреи. В газетах пишут, что Дюпреи, мол, выследил и замочил Следователь, но Поцелуй появлялся на сайте уже после смерти Дюпреи. Это может значить только одно.

ГУРМАН: Следователь выдает себя за Дюпреи.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Должно быть, Дюпреи выдал нас перед тем, как Следователь убил его.

ДЖИНН-ИКС: Но он не знает всего того, что знаем мы. Удобный случай избавиться от сукиного сына, лучше не придумаешь.

ПАТРОН: В самом деле. А план у тебя уже есть?

ДЖИНН-ИКС: Ага. Шлепнем ублюдка.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Проще сказать, чем сделать.

ГУРМАН: На нашей стороне анонимность. Ему это известно. Предложение о личной встрече его насторожит.

ПАТРОН: Если наживка хороша, то не обязательно.

ДЖИНН-ИКС: Какая, например?

ПАТРОН: Все мы. Собравшиеся в одном месте.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Это даст ему шанс уничтожить всю Стаю одним ударом. Сомневаюсь, что он устоит, – но что, если он воспользуется каким-то недозволенным приемом? Подложит бомбу, например?

ПАТРОН: Едва ли. Взгляните-ка на это.

На компьютер Джека закачалась фотография. На ней был запечатлен Джинн-Икс в ходе допроса.

Он знает. Патрон знает, что Джинн-Икс мертв. Через мгновение он поведает об этом всей Стае...

Джек слепо схватился за кабель. Если сейчас вырубить всю систему, свалить это на помехи с подачей электроэнергии...

Слишком поздно.

ПАТРОН: Эту фотографию прислал мне Поцелуй Смерти. Я считаю, что здесь изображен он сам, а раны, которые вы видите, нанесены Следователем.

Джек обомлел.

ПАТРОН: Мы имели долгую и крайне содержательную беседу. Как мне кажется, Следователь не просто убивает таких, как мы с вами, – он пытает их. Не только удовольствия ради, но и в надежде получить нужные сведения.

Сглотнув слюну, Джек заставил себя напечатать ответ.

ДЖИНН-ИКС: Значит, ему не просто нужно расправиться со всеми нами. Он поступит так же, как и любой из нас, – постарается заманить туда, где не столкнется ни с какими неожиданностями.

ПАТРОН: Тогда мы должны предложить ему такое место.

ГУРМАН: Да. И не дать ему уйти оттуда живым.

ДЖИНН-ИКС: Но нельзя же ставить под удар всю Стаю. На всякий случай мы пошлем кого-нибудь одного расправиться с этим гадом.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Ну, только не Джинн-Икс. Как веб-мастеру, тебе известно слишком многое.

ГУРМАН: Согласен. Позвольте сделать это мне. Мечтаю попробовать на вкус его серое вещество.

ПАТРОН: Такой вариант меня устраивает.

Джек нахмурился. Он просматривал секцию Гурмана, но по большому счету так и не понял, с кем имеет дело.

ДЖИНН-ИКС: Секундочку. Может, стоит сначала решить, как мы его поймаем, а уж потом – кто взмахнет топором?

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Есть идея. Устроим состязание.

ГУРМАН: Подробнее.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Все члены Стаи прибывают в какое-нибудь людное место. Никто не знает друг друга в лицо. Мы разрабатываем правила и цели игры, все, что касается жертв, методов убийства и избавления от трупов. И самое главное, мы предоставляем пространство, которое, по мнению Следователя, будет всецело в его власти, где он сможет лечь в засаду и ловить нас, одного за другим.

ПАТРОН: Охота. Добыча выслеживает охотника, который, в свою очередь, охотится на нее саму. Элегантно.

ДЖИНН-ИКС: Мне нравится. И у меня есть идеальный вариант под убийство – большой фургон белого цвета. Впрочем, не хотелось бы тащиться на нем до самой Невады.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Не проблема. Я здесь легко могу раздобыть такой же, к тому же наш новичок вряд ли откажется прокатиться из Сиэтла в Портленд, как считаете?

ГУРМАН: Едва ли. Поздравляю, Дорожный Патруль: кажется, ты – самая подходящая кандидатура.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Спасибо. Я уж постараюсь оправдать доверие.

В качестве площадки для охоты они избрали выставочный комплекс имени Розы Куортер.

Большую часть правил придумал. Гурман. Джек не решил еще, считать ли его самым умным членом Стаи, но заявка была серьезной: вся охота задумывалась как приманка, но ее принципы были продуманы до мелочей.

Состязание было решено назвать: "Кого бы ты ни убил – я убью его лучше".

Назначили его на следующий уикенд, совпавший с открытием выставки-продажи "Все для дома и сада". Туда явятся тысячи людей, но служба безопасности будет ограничена сотрудниками охраны; присутствие полиции не планировалось.

Джек отправился туда на следующий же день, чтобы осмотреться на месте. Он бродил по коридорам, заглядывал в пустующие залы для деловых встреч, катался вверх-вниз по эскалаторам.

Особое внимание Джек уделил служебным зонам. Еще учась в институте, он подрабатывал в гостинице и знал наверняка: если невозмутимо переть вперед, никто даже не поинтересуется, что он тут делает. В качестве реквизита он таскал с собой запечатанную картонную коробку и старался сохранять скучающий вид.

Он осмотрел кухни, комнаты отдыха персонала и складские помещения. Отметил для себя расположение хозяйственных лифтов, лестниц и кабинетов администрации. Никто его не побеспокоил.

Грузовой терминал и места парковки он оставил напоследок. За подобными местами обычно присматривают – и охранники, и камеры слежения. Джек не стал здесь задерживаться.

Завершив осмотр, он отправился за покупками.

Охоту назначили на воскресенье; Штольц арендовал белый фургон в субботу утром, а день провел на выставке "Все для дома и сада". А ведь и вправду здесь было бы интересно поохотиться, думал он, прогуливаясь между стендами. Глядя на бородатого здоровяка в хлопчатобумажной куртке, изучавшего набор кухонной мебели, Штольц развлекся, воображая, как бы он наказал наглеца, случись тому занять его парковочное место. Фантазия привела его вслед за бородачом в мужскую уборную, где Штольц застрелил его, сидящего на унитазе. "Подходящий конец для грубияна", – с удовлетворением отметил он.

Выставка "Все для дома и сада" оказалась даже полезной – он запасся здесь всем необходимым. Штольц приобрел шесть больших мусорных баков (пластиковых, с основанием на колесиках), небольшой моток веревки и кусок тяжелого прорезиненного брезента. Баки предназначались якобы для жертв конкурса, но в дело предполагалось пустить лишь два из них: один необходим для перевозки трупа Следователя, а другой пригодится для засады. Остальные четыре мусорных бака Штольц расставил в заранее намеченных местах, где те не покажутся неуместными, а фургон припарковал через улицу – чтобы утром не пришлось перегонять его издалека.

Конечно, следовало еще уточнить детали. Для начала он развесил брезент внутри фургона, разделив внутреннее помещение на переднюю и заднюю секции, а затем укрепил за этим занавесом мусорные контейнеры. Любой, кто залезет в фургон сзади, увидит лишь брезент; гораздо проще заставить жертву зайти за занавес, играя на ее собственном любопытстве, чем, улучив момент, захлопывать тяжелую заднюю дверцу.

С размерами баков вышла неувязка, так что Штольцу пришлось вернуться на выставку и купить еще несколько мелочей: беспроводной инструмент с зазубренным лезвием, четыре маленьких пластиковых скобы и резиновый шланг.

К счастью, мусорные контейнеры были прямоугольными, а не круглыми и прекрасно прилегали друг к дружке. Штольц вырезал большое, тоже прямоугольное, отверстие в стенке двух из них, оставив лишь тонкую кромку. С помощью скоб он скрепил эти кромки вместе; со стороны казалось, что два бака поставлены вплотную. Никто бы и заподозрить не смог, что теперь они – единое целое, с более просторным внутренним пространством. Штольц вполне удобно может разместиться внутри и даже вытянуть ноги. То, что нужно.

Ну вот. Он почти готов. Осталось зайти в овощной магазин и купить кое-что; вечером он смастерит себе новый глушитель. А утром поставит арендованный фургон среди множества таких же белых фургонов на парковочной площадке у стадиона и нанесет еще несколько последних штрихов.

И тогда останется только ждать.

ВСЯКОГО, КОГО УБЬЕШЬ ТЫ...

Правила элементарны.

Охота начинается в воскресенье, ровно в полдень. Метод уничтожения должен быть персональным: никакого яда, взрывчатки или поджогов. Убивать можно кого вздумается, но разные жертвы приносят разное количество очков.

"Пункты приема трупов" – пластиковые баки для мусора на колесах – расставлены в различных точках территории. Щелкните на ссылку внизу, чтобы увидеть точную схему их расположения. Эти емкости служат для удобства; их использование не обязательно. Впрочем, чтобы справедливо оценить заслуги каждого из соревнующихся, все трупы должны быть перемещены в "Центральный Пункт Приема" для учета и складирования. В каком виде будет транспортирована добыча, живой или мертвой, не играет роли – при одном условии: если затем она с этой жизнью расстанется.

Использование "Центрального Пункта" (белого фургона) в качестве места убийства – вполне допустимо. Чтобы узнать номер и точное расположение фургона, позвоните по номеру 555-6661

(звонок местный) начиная с 11.45 в воскресенье. Задняя дверца фургона будет заперта снаружи; код замка – 12-17-64. Кабина будет открыта, в качестве запасного входа, но мотор будет выведен из строя с целью предотвращения угона. Маловероятно, чтобы кто-то захотел похитить содержимое "ППТ", однако предоставление визуальных доказательств, подтверждающих факт убийства, всячески приветствуется.

Очки засчитываются по схеме:

Белый Взрослый (пол муж.) – 75

Белый Взрослый (пол жен.) – 100

Подросток (пол муж.) – 50

Подросток (пол жен.) – 75

Нац. Меньшинство / возраст любой

(пол муж.) – 125

Нац. Меньшинство / возраст любой

(пол жен.) – 150

Ребенок (пол муж.) – 100

Ребенок (пол жен.) – 150

Охранник – 50.

Схема подсчета очков основана на аксиоме: чем сложнее изолировать жертву, тем выше она ценится. Представители противоположного пола и другой расы ценятся выше всего, равно как и дети. Охранники и подростки ценятся меньше, поскольку и те и другие склонны проявлять любопытство и чрезмерную самоуверенность.

Охота заканчивается в 18.00, в момент закрытия выставки "Все для дома и сада". Окончательный подсчет очков будет произведен и опубликован на сайте нашим уполномоченным представителем.

Удачи всем вам и счастливой охоты.

Что-то пошло наперекосяк.

Джек почувствовал это, когда примерно в половине двенадцатого они с Никки выруливали на парковку у стадиона. Весь план разрабатывался при его участии; именно Джек внес предложение о звонке, который уточнит номер фургона Дорожный Патруль запишет свое сообщение через считанные минуты, но для этого ему не придется покидать машину, – скорее всего, он воспользуется мобильником. Стало быть, Джеку никак не выяснить, который из десятков белых фургонов принадлежит Патрулю; по крайней мере, сейчас. Придется дождаться условленного времени и выслушать оставленное сообщение, как и полагалось поступить Поцелую Смерти.

Но что-то было не так.

– Как думаешь, где он поставил тачку? – спросила Никки. – Поближе к грузовому терминалу, чтобы выглядело правдоподобнее? – На ней были темные очки, серая шапочка, как обычно у скейтбордистов, и черный спортивный костюм; работая на улице, она одевалась совсем иначе.

– Навряд ли. Скорее где-нибудь в углу, где поменьше движения, чтобы обойтись без свидетелей.

– Это нам на руку. Дорожный Патруль – единственный член Стаи, который сейчас в городе, и чем скорее мы засунем его вниз головой в одну из этих мусорных корзин, тем лучше.

– О да. Вот только... – Джек покачал головой. – Даже не знаю. Мои инстинкты пытаются мне что-то сказать.

– Если мы хотим изменить план, лучше сделать это прямо сейчас, – заявила Никки. – Они будут ожидать, что Следователь объявится минуты через две после того, как выяснит, где стоит фургон, чтобы никого не упустить. Если ты не появишься, старина Патруль тут же смекнет, что дело нечисто.

– С планом все в порядке. Тут что-то другое.

– Сейчас все по-другому, Джек. Этот парень ждет тебя. И он не станет шутить с тобой шутки, пытаясь взять живьем: он просто пустит тебе пулю в лоб.

– Я не боюсь, – тихо сказал Джек. – Может, и стоило бы...

– Еще не поздно сыграть отбой. Всегда доверяй инстинктам, сам знаешь.

– Слишком многое поставлено на карту. Если я поймаю его сейчас, они решат, что избавились от Следователя. А если они хоть немного ослабят контроль, это даст мне необходимую лазейку.

– Угу, и тогда тебе придется вживаться в новую роль, – заметила Никки. – С Поцелуем Смерти будет покончено навсегда, но отныне тебе придется выдавать себя за Дорожного Патруля и за Джинна-Икс одновременно. А это значит, что у тебя самого появится еще больше шансов все запороть.

– Справлюсь.

– Ну что ж... Я тебя прикрою, ладно?

Джек кивнул, но его взгляд был рассеян.

– Даже как-то странно, да? – спросила Никки. – На этот раз ты – приманка, а я – сплошные мускулы. Мне тоже дадут запоминающееся прозвище?

– Конечно. Как насчет... Капитан Хукер[1]?

Никки удивленно уставилась на него, затем рассмеялась.

– Кто ты такой и что ты сделал с Джеком?

– Прости. Я... нервы, наверное. Пытаюсь расслабиться.

– Нет-нет, это было забавно. Просто от тебя я такого не ожидала.

– Может, в этом все дело? – хмыкнул Джек. – Я изо всех сил пытаюсь предусмотреть все неожиданности.

– Ты привык всегда и все предусматривать и просчитывать заранее. Поимку, допрос, раньше все карты были в твоих руках. А теперь все иначе. На улице выживание – это сплошные рефлексы и инстинкты. Реагируй на происходящее, а не на то, чего, по-твоему, может или не может быть. Прислушивайся к своим инстинктам.

– Попытаюсь. Ты готова?

– За дело.

Кое-чем Штольц решил не делиться с остальными членами Стаи.

Он знал, что полагаться на остальных – верх глупости. Когда имеешь дело с людьми, уверенным можно быть только в одном: они обязательно нарушат все правила. Такова человеческая природа. Так что, пусть даже в последнее время Стая стала для него ближе, чем когда-либо семья, некоторые свои приготовления он сохранил в тайне.

Взгляд на часы – 11.50. Пять минут назад он оставил сообщение на голосовом почтовом ящике, который Стая завела специально для этого случая, назвав номер фургона и место на парковке, где он стоит.

Вот только когда туда доберется Следователь, его будет ждать сюрприз...

Джек катил мусорный бак по наклонному пандусу грузового терминала Он забрал его именно там, где тот был отмечен на карте, рядом с павильоном, где продавались фигурки садовых гномов. Люди пользовались баком – он уже наполовину был наполнен пустыми жестянками из-под шипучки и смятыми рекламными брошюрами, – но никто не проронил и слова протеста, когда Джек покатил его прочь.

Сам Джек надел грязный оранжевый комбинезон, рабочие ботинки и бейсбольную кепку. С телефона Никки он позвонил по названному на сайте номеру и теперь знал, где стоит фургон: в северо-западном углу парковочной площадки у южного фасада основного здания.

Вот и он сам – припаркован между живой изгородью и другим таким же фургоном. Джек внимательно осмотрелся по сторонам; никого – ни под фургоном, ни в кабине. Как и предполагалось, задняя дверь заперта на хромированный кодовый замок. Под брюхом фургона имелась выдвижная лесенка, и Джек вытянул ее, прежде чем открыть замок.

Он потянул дверь вверх – и она с громким скрипом распахнулась. Джек мог видеть лишь половину внутреннего пространства: остальное скрывал синий брезентовый полог, разделивший чрево фургона ровно надвое.

Развернув свой мусорный бак, Джек принялся втаскивать его в фургон.

По шее струился пот. В любую секунду этот брезентовый полог могут разорвать летящие пули...

Он оказался наверху. Подкатил бак к борту фургона, вытащил пистолет из кармана комбинезона. Очень медленно протянул руку вперед и ухватился за край занавеса Отвел в сторону.

К дальней стенке были привязаны два в точности таких же мусорных бака.

Джек приподнял крышку первого.

Штольцу приходилось читать о системах инфракрасного изображения и высокотехнологичных устройствах, которые позволяют видеть сквозь стены. Кто знает, какая техника имеется в распоряжении Следователя? Манекен, который он засунул в мусорные баки, оказался не очень гибким (колени вообще не сгибались), зато накидка с капюшоном, в которую Штольц одел его (сделана из двух электрических термоодеял), обеспечит нужный силуэт и тепловую картинку.

Конечно, теперь он чувствовал себя немного глупо. Если только бак, который Следователь только что поднял в фургон, не нагружен высокоточным оборудованием, все предосторожности совершенно напрасны...

Штольц приподнял крышку багажника машины, в котором прятался, и выбрался наружу. Он поставил ее прямо напротив фургона; лишь метр-другой отделял его от распахнутой дверцы. Штольц опустил на глаза защитные очки. Сжимая пистолет, он поднялся по лесенке.

– Ни с места, – предупредил Джек. Фигура внутри бака была в чем-то вроде плащ-палатки с капюшоном, и он не видел лица. – Подними руки, медленно.

Никакой реакции. Кто это? Дорожный Патруль? Или чье-то тело?

– Встать! – гаркнул Джек.

Фигура не шевельнулась, даже когда он сорвал с нее капюшон.

– Кукла, – прошептал Джек.

Он развернулся на пятках. Стоило Джеку миновать занавес, тот вновь упал, отрезав обзор. Он прицелился ровно по центру. Почувствовал, как качнулось дно фургона, принявшего на себя дополнительный вес.

Дорожный Патруль наставил оборудованный самодельным глушителем пистолет на брезентовый полог. Следователь должен стоять примерно здесь...

– Кхе-кхе.

Он опустил взгляд. Крышка мусорного бака, который вкатил Следователь, была приоткрыта, и в образовавшемся просвете виднелось дуло пистолета. За ним прятались в тени два очень голубых, очень холодных глаза.

– Что это еще за хрень? Картошка? – спросила Никки.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Дорогая Электра,

ты в жизни мне не поверишь. Сегодня я водила машину!

И прежде чем ты задашь вопрос, я отвечу: да, это дядя Рик разрешил мне. Когда погода не очень, он ездит не на мотоцикле, а на машине. Она у него старенькая и здорово помятая – двадцатилетняя «тойота», которая выглядит куском ржавого железа, но исправно возит его по городу. Сегодня мы с ним отправились куда глаза глядят, как он выражается, и он спросил, не возражаю ли я, чтобы съездить в Кловердейл, закупить всяких художественных принадлежностей. Ну, когда имеешь дело с дядей Риком, «художественные принадлежности» могут значить что угодно, от лосиного чучела до кривых зеркал, так что я, конечно же, согласилась.

Когда дядя заехал за мной, я сразу решила, что у него что-то стряслось. Выяснилось, что прошлым вечером он поссорился со своей девушкой... а я даже не подозревала, что она у него есть! Очевидно, какая-то официантка, с которой он встречается уже с месяц. Он сказах, спор начался из-за того, что он тратит на свое искусство слишком мною денег. Я ему говорю: «Если она не понимает, насколько важно для тебя твое творчество, тогда она не имеет права быть с тобой рядом». Кажется, это немного его развеселило.

Покупка оказалась очень занятным делом: дядя Рик приехал забрать старое седло, которое заметил на блошином рынке. Мы доехали до старомодной фермы, стоявшей посреди ничего, и купили седло у деда, которому на вид было лет сто пятьдесят. У него были седые волосы торчком, словно у сумасшедшего ученого, и он повторял «Хвала Иисусу!» буквально через каждые три фразы. Дед вынес седло из амбара, который казался чуточку моложе его самого; на всей ферме я не видела никаких лошадей или коров, только несколько кур. Амбар был потрясный: весь такой серый, побитый дождями и ветрами, и солнце сияет сквозь миллиард дырок в стенах. Прямо как чердак дяди Рика.

Сначала я не могла взять в толк, зачем дяде Рику понадобилось седло. Выглядело оно реально потрепанным: кожа вся в трещинах да пятнах, а лука вообще сломана. Никаких шансов использовать его по назначению. Дядя Рик отдал деду полсотни долларов и засунул седло в багажник.

– Ты совсем притихла, – заметил он по дороге назад.

– Думаю про седло, – сказала я. – Кажется, я поняла.

– Просвети меня, – предложил дядя Рик. Любимое его выражение.

– Ну, сначала я решила, что оно – куча ненужного мусора. Старые вещи бывают порой классными, но седло не просто старое, оно сломано. Но потом я стала думать про амбар.

– Да? А что с ним такое? – Улыбка дяди Рика подсказала мне, что я на верном пути.

– Ну, амбар тоже развалюха. Едва стоит. Крыша наверняка протекает в сотнях мест.

– «Но»?

– Но амбар просто класс. Он мне правда понравился. И кажется, я сообразила почему.

– Не держи меня в таком напряжении.

– Дело в том, что он едва не падает... но все-таки стоит.

Улыбка дяди Рика сделалась шире. Эх.

– В точку! – сказал он.

– Знаешь, сарай прошел через такие испытания, но все-таки сумел выжить. Он все еще там, на прежнем месте. Как и этот старик, наверное.

– Совершенно верно. И вся их история – через что им довелось пройти – тоже осталась. Работа художника как раз и состоит в том, чтобы разглядеть ее и постараться высветить так, чтобы ее смогли увидеть все.

– Да ну? Я думала, что работа художника в том, чтобы «создать свой собственный язык и научить ему окружающих».

– Соплячка. Если уж ты цитируешь мне меня самого, постарайся обойтись без напыщенности.

– Иначе что?

– Иначе я не научу тебя водить машину.

Ладно, пора завязывать с передачей диалогов: там дальше слишком много девчоночьих восторгов. Л также уговоров, упрашиваний и, наконец, страшных клятв не рассказывать родителям.

Мы ехали по проселочной дороге, вокруг ни души, и тогда дядя Рик съехал на обочину. Мы поменялись местами. Я-то воображала, что это просто, Электра, но меня ждал большой сюрприз. Видишь ли, дядя Рик предпочитает механическую коробку передач – для тех, кто не в курсе, объясняю: это значит, что человеку приходится нажимать целую лишнюю педаль, которая называется сцеплением.