Ангел-истребитель

– И это – последнее, что почувствуешь ты...

* * *

Никки отперла квартиру Джинна-Икс его собственным ключом. Она уже побывала здесь раньше, чтобы проверить кое-какие сведения, которыми он поделился, и уложить компьютерное оборудование в два больших чемодана. Она отвезла их к себе в мотель и позвонила Джеку из автомата.

Теперь она вернулась. Чтобы исполнить обещание.

Местечко так себе. Обычная квартира-студия в многоэтажном бетонном здании. Стены голые, выкрашены белым, ковер на полу – светло-бежевый, в грязных разводах. С крошечного балкона открывается вид на такое же многоэтажное уродство.

Задернув шторы, Никки вытащила из сумочки баллончик-распылитель с черной краской. С минуту методично встряхивала его, оглядываясь по сторонам. В комнате располагались жалкий складной диван, навороченный горный велосипед в идеальном состоянии, платяной шкаф, пара книжных полок и стол с монитором и принтером, которые она не стала забирать.

Вздохнув, Никки приступила к делу.

Закончив, она уронила опустевший баллончик обратно в сумочку. Теперь повсюду виднелись черные буквы: "КОЗЛЫ!". Они вопили со стен, с экрана монитора, с книжных корешков. Никки распылила их на потолке, на полу, на шторах, на кухонной утвари, на диванном покрывале. Одни и те же буквы, надрываясь, кричали с каждой поверхности, вновь и вновь.

– Чего хотел, то и получил, – сказала Никки. – А ты – самый главный козел.

Глава 7

Начало нового дня у Паркера Штольца выдалось довольно удачным. Когда радиобудильник включился ровно в 5.55, "Пятеро Джексонов" исполняли песню "Алфавит", поэтому этим утром он включил новости местной версии канала "Эй-би-си". За окном было пасмурно, хотя дождь не моросил, зато по улице низко стелился туман – привычная погода для Портленда в это время года. Докладывая обстановку на автотрассах, радио сообщило, что транспортный поток значителен, но больших пробок нет.

Штольц принял душ и затем критически осмотрел себя в зеркале ванной, выискивая перемены. Пять родинок на бледной коже – три на спине, одна на бедре и еще одна на шее – оставались прежними. Небольшая лысина в центре его прямых темно-русых волос вроде бы не увеличилась. Лицо Штольца – с глазами слегка навыкате, крючковатым носом, лягушачьим ртом – не прибавило за ночь новых морщин или пятен. Его сутулый, узкогрудый костяк чуточку перекосило; Штольц напомнил себе записаться на прием к мануальному терапевту.

Ему удалось не порезаться при бритье, так что, восстанавливая баланс вещей, он сделал четыре маленьких горизонтальных надреза сразу под правым соском и ухитрился залепить их одним-единственным пластырем.

На завтрак, как обычно, были апельсиновый сок, кофе, яйцо, поджаренный тост и пять ломтиков бекона. Штольц закончил уже к 6.45, так что у него осталось предостаточно времени для обычной проверки.

Он включил свет в гараже, и лампы дневного света отразились в недавно навощенной белизне его "тауруса" 1995 года выпуска Начал с покрышек, убеждаясь, что давление в каждой составляет ровно восемнадцать килограмм на квадратный метр. Затем убедился, что все огни и переключатели функционируют нормально, а приемник настроен на нужную волну. Убедился, что все замки работают.

Пришло время отправляться в путь.

Поначалу все шло замечательно. Покинув тихие, окаймленные деревьями улочки своего района, он без происшествий добрался до пандуса скоростного шоссе. Быстро и чисто вписался в общий поток движения. Он ехал на пределе разрешенной скорости, по обыкновению избегая выезжать на полосу обгона.

Проблемы начались с пикапа. То был старый "форд" синего цвета, ржавый и извергавший клубы удушливого дыма, до отказа загруженный оборудованием для благоустройства территории. Он двигался прямо впереди, по меньшей мере миль на шесть медленнее скоростного ограничения. Штольц включил сигнал поворота, но справа машины шли единым блоком. Никто не желал пропустить его.

С досадой помотав головой, Штольц переключил сигнал поворота, с правого на левый. Придется воспользоваться полосой для обгона.

Он проверил обстановку, глянув сначала в зеркало заднего обзора, а затем и в боковое зеркало, и гладко выехал на полосу. Проезжая мимо "форда", посмотрел на водителя – им оказался пожилой мужчина лет шестидесяти с лишком в засаленной с виду бейсболке. Штольц холодно уставился на него, но остался незамеченным.

Миновав пикап, он снизил скорость и снова включил поворотник, готовясь вернуться на свою полосу, но справа тот же маневр уже начал выполнять желтый "жук". Штольц еще немного снизил скорость, намереваясь плавно вписаться в быстро растущий зазор между пикапом и "жуком".

И тогда на трассе появился серебристый джип-внедорожник.

Он ревел сзади, на полосе для обгона, легко выжимая восемьдесят миль в час. Водитель резко снизил скорость, лишь оказавшись в десяти – пятнадцати сантиметрах от заднего бампера Штольца Массивный хромированный передок, отразившийся в зеркале заднего обзора, был похож на прутья клетки.

Прежде чем Штольц успел отреагировать на его появление, водитель внедорожника включил противотуманные фары. В зеркалах вспыхнуло галогеновое солнце, на секунду ослепившее Штольца Быстро протянув руку, он переключил зеркало на ночной режим, но сияние по-прежнему заставляло щуриться.

Водитель навалился на клавишу гудка. Скрипнув зубами, Штольц прибавил скорости, но внедорожник все равно поджимал сзади. Сигнал раздался снова – бессмысленное, злобное блеянье.

Штольц выискивал просвет, но рядом с ним вытянулся бесконечный ряд автомобилей, мчавшихся практически бампер в бампер друг дружке. Теперь он разогнался до семидесяти миль в час, но внедорожник не собирался сдаваться. Штольц уже не сможет вырулить в правый ряд, даже если там найдется для него местечко: он ехал слишком быстро.

В его сознании мелькнула картина настолько яркая, что вытеснила все остальное. Он теряет контроль над машиной, задняя пара колес смещается вправо, передние скользят влево, пейзаж вокруг совершает плавный полуоборот по мере заноса, затем внезапный толчок, когда шины отрываются от асфальта, и автомобиль переворачивается снова и снова, прежде чем рухнуть на крышу в мгновенной агонии, охватившей все – и металл, и кости. Штольц почувствовал запах жженой резины на асфальте и услышал отдаленный гул сирен: спасатели уже спешили, чтобы побыстрее вырезать из обломков его мертвое тело...

Блеяние гудка рывком вернуло его к реальности. Он снизил скорость, заставив себя не обращать внимания на злобное гудение, которое стало ответом на его маневр, выровнялся с потоком в соседнем ряду и включил правый поворотник. Милая девушка в веснушках, сидевшая за рулем небольшого грузовичка, жестом пригласила его присоединиться; кивнув, он с благодарностью помахал ей в ответ.

Простая вежливость, думал он, сворачивая в правый ряд. Почему она встречается так редко?

Проезжая мимо, водитель внедорожника не преминул устроить целое представление: перегнувшись через пассажирское сиденье, он продемонстрировал Штольцу средний палец. Мужчина среднего возраста, в сером костюме и при желтом галстуке, с искаженным, покрасневшим от ярости лицом.

Штольц встретил разъяренный взгляд мужчины с легкой улыбкой. Когда джип промчался мимо, он прочитал номер и записал его в блокнот, укрепленный на приборном щитке.

* * *

Работа у Штольца была не ахти какая интересная, зато обладала своими преимуществами. Он работал в департаменте транспортных средств.

Большую часть рабочего времени он сидел в своем закутке, вводя данные в компьютер. Это Штольца ничуть не раздражало; чем меньше ему приходилось иметь дело с людьми, тем лучше. Большинство сотрудников были учтивы – по крайней мере, с ним, – а цифры и буквы никогда не устраивали споров. Компьютерные данные попросту оставались самими собой.

В каморке у Штольца было чисто – лишь необходимый минимум рабочих инструментов и деталей обстановки. На одной из стен висел в рамочке выполненный в японском стиле пейзаж с горой Фудзи; все остальное имело непосредственное отношение к работе. На пробковой подставке рядом с аккуратной стопкой бумаг стояла черная кофейная кружка.

Всевозможные данные о владельцах автомобилей были к его услугам в любой момент, но Штольц всегда тщательно заметал следы, предаваясь любимому хобби. Чтобы войти в систему, он пользовался паролем системного администратора и проводил все свои запросы через один из терминалов в приемной; все манипуляции даже не появлялись на экране его собственного компьютера.

Зарегистрированным владельцем джипа оказался некий Питер Нью. В его водительских правах значился адрес: Вест-Саммервейл-стрит, 6090; он весил восемьдесят килограмм, имел зеленые глаза и черные волосы, зрение не позволяло ему водить автомобиль без очков. Про себя Штольц решил, что мистер Нью пользуется контактными линзами.

Впрочем, какое это имело значение?

* * *

На следующее утро Штольц заметил на шоссе все тот же внедорожник. Теперь он последовал до ним до парковки у закусочной "Дэннис" и поставил машину на другой стороне улицы.

Войдя в закусочную, он сразу заметил Нью, подсевшего к стойке. Подошел к нему и забрался на соседний табурет.

– Привет, – вежливо поздоровался Штольц. – Узнаешь меня?

Нью покосился на него.

– Нет, – был ответ. – А что, разве должен?

– Зависит от того, насколько ты глуп в придачу к своей грубости, – заметил Штольц.

– Прошу прощения?

– Мне чашечку кофе, пожалуйста, – крикнул Штольц официанте. Кивнув в ответ, та поставила перед ним чашку и кувшинчик со сливками. – Ты знаешь, как водишь машину? Как трахаются семнадцатилетние молокососы, – заявил Штольц, вновь поворачиваясь к Нью. – Слишком быстро, слишком лихорадочно. Лично мне наплевать, впилишься ли ты в столб, но я бы предпочел, чтобы ты сделал это в одиночестве.

– Погоди-ка. Я тебя помню! – сказал Нью. – Сомнение на его лице сменилось узнаванием. – Ты же тот самый придурок, который медленно ехал по скоростной полосе...

– А ты был придурком, который уперся членом в педаль газа, – сказал Штольц. Он добавил в кофе ложечку сахара и медленно помешивал ею в чашке. – Хотя, наверное, весь твой джип – это один большой хрен, не так ли? Не говоря уже о хрене, сидящем за баранкой.

– Ты прав, старина, – заверил его Нью. – И я трахаю всех, кто путается под ногами. В том числе и тебя. Ты понял? – Он с силой хлопнул Штольца по плечу.

– Ой-ей-ей, – сказал Штольц. – Осторожно. Я могу случайно пролить...

Он выплеснул кофе в лицо Нью.

– ...свой кофе, – спокойно закончил Штольц.

Нью заорал от боли. Отшатнувшись, он свалился с табурета, зажав ошпаренное лицо руками...

Нет. Это не совсем то, что нужно. Отмотать назад.

– Ты прав, старина. И я трахну любого, кто будет путаться у меня под ногами, – сказал Нью. – Включая и тебя самого.

Штольц аккуратно поставил свою чашку на стол и слез с табурета.

– Это вряд ли. Ты, может, и купил себе четырехколесный, выкрашенный в серебро протез пениса, но к нему не прилагаются яйца.

Хрюкнув, Нью выбросил вперед кулак, намереваясь поставить Штольцу синяк под глазом, но тот с легкостью увернулся. В ответ Штольц сделал точный и быстрый выпад в солнечное сплетение Нью, отчего тот сложился вдвое, а затем разбил ему лицо ударом колена. Обливаясь хлещущей из носа кровью, Нью завалился назад...

Нет. Слишком грязно. И потом, кто знает, здоров ли этот подонок. Безопасность прежде всего.

...ответил ударом локтя в горло Нью, отчего тот неуверенно отступил, брызгая слюной и задыхаясь. Молниеносный прыжок с поворотом – и ботинок Штольца впечатался в челюсть Нью, отчего тот без чувств рухнул на пол.

Девушка, сидевшая в одиночестве за столиком неподалеку, вскочила на ноги. Она была красива, со щедрой россыпью веснушек на лице.

– Просто замечательно, – сказала она. – Этот парень иного и не заслуживал. Я своими глазами видела, как он водит машину.

Штольц улыбнулся ей.

– Что ж, порой людям стоит задумываться о возможных последствиях своих поступков, – сказал он. – Вождение автомобиля – привилегия, а не право.

– Могу я угостить вас чашечкой кофе? – с улыбкой спросила она.

– Конечно... но давайте пойдем куда-нибудь в другое место, – ответил Штольц. – Здесь весь пол усеян мусором...

Да. Да, так гораздо лучше.

Он медленно приходил в себя, с занесенными над клавиатурой руками. Монитор был заполнен строчками, состоявшими из повторяющейся цифры "5": он печатал ее снова и снова, погрузившись в свои фантазии.

Бот только... на самом-то деле это вовсе не было фантазией, да? О да. Скорее, это было... романтичное предвкушение. Процесс будет совсем другим, но результат окажется прежним.

Для мистера Нью, во всяком случае.

* * *

Джек бросил труп Джинна-Икс в реку Грин. Но сначала отрубил руки.

Обычно Джек старался, чтобы его пленников быстро находили и без проблем устанавливали их личность. На сей раз все было иначе. Нужно, чтобы смерть Джинна-Икс как можно дольше сохранялась в тайне, по крайней мере от членов Стаи. Значит, все сведения об убийствах, которые Джек выкачал из Джинна-Икс, также не подлежали разглашению – во всяком случае, пока.

Впервые с тех пор, как он стал Следователем, Джек не испытывал облегчения, избавляясь от трупа очередного убийцы. Семьи жертв Джинна-Икс сегодня еще не смогут уснуть спокойнее; мучающие их вопросы останутся пока без ответов. В очень даже определенном смысле чудовище, отнявшее близких им людей, по-прежнему оставалось на свободе.

* * *

Четыре дня подряд Штольц просыпался на час раньше обычного (в 4.44, если быть точным) и менял номера на своем "таурусе", прежде чем отправиться в пригородный район, где проживал Питер Нью. Штольц останавливался у противоположной обочины и наблюдал за распорядком дня его семейства.

Нью был женат, но детей у них не было. Его жена, пухленькая блондинка, отправлялась на работу минут за двадцать до него самого. Когда ее автомобиль – красная "тойота-супра" – скрывался за поворотом в конце квартала, автоматическая дверь гаража оказывалась закрыта лишь наполовину. Между гаражом и двухметровым забором, ограждавшим их владения, имелся промежуток где-то в метр, и это расстояние вполне устраивало Штольца. Кроме того, никто во всем квартале не покидал своих гаражей одновременно с супругой Нью.

На четвертый день Штольц припарковал машину в аллее за домом Нью. На нем было черное пальто, в руках – черный зонтик, открытый и слегка наклоненный вперед, чтобы скрыть лицо. Он быстро прошел до конца аллеи, повернул, дошел до перекрестка и спустился по улице к интересующему его дому. Остановился, сделал вид, что проверяет, идут ли часы, и осмотрелся по сторонам. Никого не видно.

Закрыв зонтик, он прошел по дорожке к дому, но свернул к гаражу и спрятался за нею. Ничего тут не было, кроме забора, штабеля досок и боковой стены дома. Прислонившись к стене, он сделал несколько глубоких вдохов. У него колотилось сердце – итак, начинаем.

Когда, десять минут спустя, жена Нью выехала из гаража, он дождался, пока ее машина скрылась из виду, а затем забежал за угол и, пригнувшись, легко скользнул в промежуток между уже закрывавшейся дверью и полом.

Рядом возвышался джип, отсвечивавший бледным серебром на свету из единственного окна. Штольц оглядывал машину, натягивая пару хирургических перчаток; она напомнила ему спящего динозавра – какое-то громадное ископаемое, присевшее отдохнуть перед очередным днем, наполненным исступленной беготни по беспросветным джунглям. Настанет утро, и оно с громовым топотом будет сеять панику в каждом, кто встретится на пути. Штольца так и подмывало кастрировать этого здоровяка – проткнуть покрышки и засыпать сахар в бензобак, – но это значило свалить всю ответственность на тело.

Проще и элегантнее уничтожить мозг.

Отбросив зонтик, Штольц достал из кармана пальто пистолет – тот выглядел слегка нелепо, поскольку на конце ствола к нему была туго примотана картофелина. Он прочитал об этой уловке на веб-сайте Джинна-Икс простейший одноразовый глушитель. Разумеется, полной тишины ждать не следовало, но картофель заметно приглушал выстрел, так что соседи вполне могли посчитать его сбоем двигателя проезжающего автомобиля или хлопком петарды. Затем Штольц нацепил защитные очки – порой картошка разлеталась едва ли не в пыль.

Конечно, годился такой глушитель только для единственного выстрела. Штольцу это нравилось тем, что повышало степень риска, усложняло задачу. В противном случае она была бы слишком простой.

Он потянул ручку двери, соединявшей гараж с домом, – не заперто. Приоткрыв дверь, он проскользнул в дом.

Крадучись, он шел по коридору. Отвратительный оранжевый ковер. Белые стены. Дверь справа. Закрыта. Какое-то движение впереди слева.

Конец коридора Справа лестница наверх, впереди гостиная.

Что слева? Он заглянул за угол. Питер Нью сидел за кухонным столом – читал газету, ковыряя ложкой в тарелке с овсянкой. Сидел он спиной к Штольцу, но, судя по всему, на нем был все тот же костюм, что и в день их первой встречи.

На дальнем конце кухни имелась раздвижная стеклянная дверь. Если бы Нью оторвал взгляд от газеты, он, вероятно, смог бы увидеть отразившегося в ней Штольца.

Он обогнул угол. Нью не поднял головы. Штольц приблизил ствол пистолета к его затылку.

– Вождение автомобиля – это привилегия, – прошептал Дорожный Патруль, прежде чем спустить курок.

* * *

Чтобы обосноваться в Портленде, Никки и Джеку не понадобилось много времени.

Очередной запущенный дом в запущенном районе. Очередной домовладелец принял наличные и не стал задавать вопросов. Очередная поездка в строительный супермаркет за фанерой, изоляционной пенкой и рулоном черного пластика.

Договориться с интернет-провайдером было сложнее, но у Никки имелась кредитная карточка на чужое имя, которую она использовала только в случае крайней необходимости. И скрупулезно удерживала баланс счета в плюсе.

Джек установил компьютерное оборудование в одной из спален; он приобрел подержанные монитор и принтер в ломбарде в центральной части города Как странно, думал он, подсоединяя кабель к системному блоку. В некотором смысле это и есть «Волчьи угодья». Эта коробка из пластика и металла была их Скалой Совета, тем местом, где они обменивались приемами и секретами, хвастали убийствами. Здесь они черпали свою силу и находили комфорт. У Джека возникло вдруг сильное желание разбить системный блок на миллион осколков, приговорить их к возвращению в те крошечные, одинокие чистилища, откуда те явились.

Но он знал, что не может себе этого позволить. Нет, ему придется взойти на Скалу Совета самому, в качестве вожака Стаи.

* * *

ДЖИНН-ИКС: Хочу заметить, Патруль, тебе великолепно удалось последнее убийство. Мои поздравления.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Спасибо.

ДЖИНН-ИКС: А та фотка, которую ты прислал! Парень сидит за рулем джипа с собственными правами, пригвожденными ко лбу, – просто классика! Она должна была попасть на первую полосу всех основных газет!

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Да, в этом чувствуется стиль, правда? Меня подмывало отправить копию газетчикам, но они, разумеется, ни за что не пустили бы ее в печать... Хотя мой манифест они все же опубликовали.

ДЖИНН-ИКС: Скажи, это сложно – вогнать гвоздь в череп?

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Проще, чем кажется. Предпочитаю пневматику, но все усложняет необходимость таскать за собой воздушный компрессор.

ДЖИНН-ИКС: Ха, надо думать.

ГУРМАН: У меня предложение. Беспроводная технология за последние десять лет совершила гигантский скачок. По-моему мультизадачный инструмент МТ1203К-2 от «Блэк-энд-Дэкер» – это то, что надо: мощно и эффективно. Чтобы удалять верхнюю часть черепа, я использую насадку с ножовкой. Почему бы не высверлить тем же инструментом отверстие необходимого диаметра?

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Хм... Звучит не очень-то привлекательно.

ДЖИНН-ИКС: И вообще непонятно, какой в этом кайф. То есть забить гвоздь в череп какому-то придурку – БАХ! БАХ! БАХ! – в этом что-то есть. Даже у пневматики солидная отдача: щелк! щелк! А вот дрель... слишком уж стерильно.

ГУРМАН: Эффективность по-своему тоже прекрасна.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Не спорю. Однако сообщение всегда важнее, чем средства его передачи...

* * *

НЕСКОЛЬКО ПРОСТЫХ ПРАВИЛ

(автор – Дорожный Патруль)

Власть развращает.

Б сегодняшнем мире в руках личности концентрируется все больше и больше власти. Первобытные люди могли надеяться добыть столь крупного зверя, как мамонт, только сообща; в наши дни любой кретин с автоматом в руках смог бы уничтожить целое стадо этих животных.

Но это эссе посвящено отнюдь не контролю над распространением огнестрельного оружия. Я пишу о другом средстве убийства, которое куда опаснее и встречается чаще: об автомобиле.

Вести машину – значит обуздать восемьсот килограмм обшитого крепкой броней зверя и полностью его контролировать. Легкий поворот рулевого колеса может стоить кому-то жизни, ну а сам ты всего часом позже окажешься в сотне миль от места преступления. Это тоже власть. Но чем она ограничена?

Ничем.

Общество сажает нас за руль прежде, чем мы получаем право голосовать, заниматься сексом, употреблять алкогольные напитки или вступить в вооруженные силы. Наша культура поощряет безрассудное, безответственное вождение в видеоиграх, в фильмах, на телевидении. Нарушения правил вождения чаще всего караются штрафами, которые люди нередко просто отказываются платить.

Это неприемлемо.

Наши средства передвижения представляют собой смертоносное оружие, а вооруженное общество обязано культивировать взаимную вежливость. Иначе хаос.

Проблема кроется во взаимодействии между человеком и механизмом. Автомобиль – не просто способ перемещения в пространстве; он скорее функционирует как продолжение нас самих. Он вбирает нас внутрь себя, подобно второму кожному покрову, передает нам информацию, словно дополнительный орган чувств, переносит нас вперед или назад, будто добавочный набор мышц. Он питается, нуждается в жилище, у него есть голос Человек, управляющий автомобилем, вовсе не похож на человека, сидящего на спине у лошади. Из них двоих первый больше напоминает кентавра. Помесь обоих, коктейль из металла и мяса Киборг.

Но крайне неудачно спроектированный. Можно представить себе стадо кентавров, переходящее с места на место по давно протоптанным тропам; те из них, что скачут галопом, выбирают одни тропы, предпочитающие скакать рысью – другие. Можно представить себе кодекс их поведения, определенную заботу, которой окружают они кентавров поменьше и помоложе, определенное уважение, проявляемое по отношению к старейшим. Это очень простые правила, возникающие в любом цивилизованном обществе с достаточной плотностью населения.

Но возьмите те же существа – и закуйте их в латы, которые воспрепятствуют их непосредственному контакту. Увеличьте их скорость – так, чтобы любое, легчайшее соприкосновение между ними вело бы к непредсказуемым последствиям для обоих. Отнимите у них язык, чтобы у них не осталось никаких способов общения, кроме простейших жестов рук, моргающего света фонарей и клаксона. Набейте ими автострады и попытайтесь заставить их вести себя не как живые существа, но как части механизма: стоп, вперед, поворот направо, поворот налево.

Такая система служит упрочению худших манер у человека и машины. Порожденное ею существо страдает нервными расстройствами из-за чрезмерного напряжения, оно управляет колоссальной мощью, но ей запрещено ею пользоваться. Его сотоварищи наносят ему все новые и новые оскорбления, но оно не в состоянии избегать непосредственной близости с ними. Стадо раздраженных, закованных в броню существ несется вперед каждый день, и под ними дрожит земля. Стоит ли удивляться, если кто-то из них вдруг начинает брыкаться?

Но ради благоденствия всего стада эти нервные особи должны устраняться. Навсегда.

* * *

Газета "Орегонец" (Портленд) за 14 января:

СОБЛЮДЕНИЕ ПРАВИЛ ДВИЖЕНИЯ УСПОКАИВАЕТ ВОДИТЕЛЕЙ

ОРЕГОНЕЦ (Портленд), 14 января.

Неужели водители в окрестностях Орегона стали вежливее – или они просто напуганы?

Какова бы ни была причина, количество зарегистрированных дорожных инцидентов с участием нескольких водителей за последние два месяца снизилось приблизительно на тридцать процентов. Толчком к этому послужила публикация "Орегонцем" так называемого "Манифеста Дорожного Патруля". Этот документ вначале посчитали подделкой, но полиция, уточнив некоторые детали, обратилась к редакции газеты с официальной просьбой о публикации письма. "Наша первоочередная задача – спасти как можно больше человеческих жизней, – заявил шеф полиции Беренсон. – Мы не видим никаких препятствий публикации письма – оно целиком и полностью полагается на здравый смысл. Если бы мы по какой-либо причине сочли содержание письма неподходящим, наша реакция была бы иной. И до сих пор он держал свое слово: с момента публикации убийства действительно прекратились".

По крайней мере, так было до вчерашнего дня, когда Питер Нью был найден мертвым за рулем своего "форда-эксплорер" 1998 года выпуска. Представитель полиции заявил, что обнаруженные на месте преступления улики подтверждают предположение, что случившееся – дело рук убийцы, который уже лишил жизни пятерых человек. Несмотря на снижение показателя конфронтации между водителями, нам представляется, что местные жители пока не соответствуют высоким стандартам культуры дорожного движения, рекомендованным нам убийцей.

Хотя "Орегонец" никоим образом не поощряет его методов, мы все же решили вновь напечатать его требования, руководствуясь соображениями общественной безопасности:

1. ВСЕГДА обозначайте поворот прежде, чем выполнить маневр.

2. Если другой водитель сигналит, намереваясь встроиться в ваш ряд, пропустите его.

3. Всегда соблюдайте безопасную дистанцию.

4. Воздержитесь от оскорблений в адрес других водителей, как устных, так и любых других.

5. Увидев впереди желтый свет светофора, притормозите.

Пять простых правил – их несоблюдение может стоить вам жизни.

* * *

ДЖИНН-ИКС: Если ты не уважаешь тачку, значит, не уважаешь и того, кто сидит за рулем.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Совершенно верно. Во многих отношениях автомобиль и есть водитель.

ДЖИНН-ИКС: Я прекрасно помню свою первую машину – «кролик» семьдесят седьмого года. Не особо мощная, но поездил я на ней изрядно. Экономный расход бензина, легко парковалась. Я и сейчас еще узнаю такие за милю.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: У меня был «шевроле-малибу» выпуска 1965 года. Двухдверная модель, черный. Шестицилиндровый движок, трехскоростная трансмиссия.

ДЖИНН-ИКС: Неплохо. Я такого в жизни не мог себе позволить.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Модель автомобиля не имеет значения. Вопрос в том, как ты себя ведешь, сев за руль.

ДЖИНН-ИКС: Ну да, врубаюсь... Хотя для людей нашего круга модель играет роль, да еще какую. Не столько для меня или тебя, ведь мы обычно убиваем на месте... а что делать, скажем, Гурману? Ему ведь нужно доставить свой обед на кухню.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Полагаю, ты прав. Но разве ему не подойдет любая модель с кузовом?

ДЖИНН-ИКС: Не обязательно. Всякий раз, когда засовываешь кого-то в кузов, тебя могут увидеть. Лучше дать жертве войти самостоятельно, тогда ты сможешь контролировать ситуацию. Даже свободного пространства нужно не так уж много: Тед Банди вообще проворачивал свои убийства в «жуке». Лично я предпочел бы что-нибудь повместительнее – у меня есть старый фургончик белого цвета, который я купил по дешевке. В любом городе эти фургоны – точно призраки, мужик: их там столько, что их вообще перестают замечать. Полно места внутри, легко отмыть с помощью садового шланга.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Понимаю, что ты имеешь в виду. Я и сам езжу на белом автомобиле недавней модели (на «таурусе», короче говоря) именно потому, что он неприметен. Известно ли тебе, что, по статистике, белый цвет кузова превалирует у автомобилей среднего размера, сошедших с конвейера от 5 до 10 лет назад?

ДЖИНН-ИКС: Ясно. И впрямь такое ощущение, что они повсюду, куда ни плюнь. Но большинство людей вообще не понимают, на что они глядят своими долбаными гляделками, верно? То есть когда я выбираю очередную овечку, то хорошенько за нею присматриваю, а они меня вообще никогда не замечают. Я ведь просто очередной долбаный курьер на велике, зашел в офис то ли забрать бумажки, то ли подбросить еще работенки. Их это не касается. Я с таким же успехом вообще мог бы не существовать.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Нет. Ты для них невидим. Это совершенно другое – это дает тебе власть над ними. Это позволяет тебе ходить среди них, оставаясь незамеченным.

ДЖИНН-ИКС: Точняк.

ДОРОЖНЫЙ ПАТРУЛЬ: Неужели ты сам не видишь, какой силой это тебя наделяет? Как возвышает над ними? Ты, я, все члены Стаи – мы другая порода. Правда состоит в том, что остальные – сотрудники, женщины, наши семьи – не видят нас такими, какие мы есть, но это оттого, что мы стоим выше них, не ниже. Мы делаем то, о чем они только мечтают.

ДЖИНН-ИКС: Черт, но не можем же мы рассказать им. Мужик, порой мне до одури хочется заорать в первое же пустое лицо, которое попадется навстречу: «Я могу пришить тебя, даже глазом не моргнув, козел несчастный!» Как ты справляешься?