— Затаись, Терри, — шепнул я.

Раздвижные двери не были заперты, и, когда я рывком отодвинул одну половинку, все находившиеся в комнате от неожиданности подскочили. Я услышал собственный голос, записанный на пленку, затем Анжела наклонилась и выключила магнитофон с помощью дистанционного пульта.

Присутствующие уставились на меня. Все это напоминало сцену из детективной пьесы, где в последнем действии все собираются в гостиной, сгорая от нетерпения услышать имя преступника. Увидев меня, они застыли, как на фотографии. Первым эту немую сцену нарушил Мульдер, который решительно направился ко мне.

— Оставь его! — Внезапный окрик Беннистера остановил Мульдера, и тому пришлось пока удовлетвориться грозным взглядом, смешанным с иронией. Беннистера передернуло, как будто даже разговор со мной внушал ему отвращение.

— Какого черта ты здесь?

— Я пришел, чтобы все объяснить. — Капли дождя стекали с моей одежды на дорогой ковер.

— Вряд ли мы нуждаемся в твоих объяснениях. — Беннистер щелкнул пальцами и обратился к Анжеле. — Перемотай, пожалуйста, пленку, чтобы капитан Сендмен мог послушать ее. — Он помолчал, а потом с презрением добавил: — Ас войны, кавалер ордена...

— Я знаю, что на пленке... — начал было я.

— Заткнись! — прикрикнул Беннистер. Смелость, которой недоставало ему в прошлом, в избытке проявилась сейчас, что было вызвано услышанным на пленке.

Но если Беннистер обнаружил какую-то новую черту своего характера, манера поведения Анжелы была такой же, как и до нашего сближения, кстати, именно в этой комнате. Ее бледное лицо представляло из себя сплошную маску презрения.

Я перехватил ее взгляд, но не нашел в нем и намека на то, что она узнает меня. Она подалась вперед, и я услышал, как перематывается пленка, затем последовал щелчок, и всю комнату заполнил энергичный, дружелюбный голос Джилл-Бет с явным американским акцентом:

"... — Но нам нужна твоя помощь, Ник! Ты — наша надежда. Убеди Беннистера взять тебя на «Уайлдтрек» и можешь пересчитывать деньги!

— Ну а что конкретно от меня требуется?

— Ты поведешь яхту по тому маршруту, который тебе укажут.

— Какому маршруту?

— О Господи, да откуда мне знать?! Все будет зависеть от погоды, понятно? Ты выйдешь на радиосвязь в указанное время, и все. Легче способа заработать четыреста тысяч не бывает, правда?

— Правда".

Здесь была пауза, пока я не заговорил вновь:

" — ...А что случится, когда я буду вести «Уайлдтрек» по заданному маршруту?

— С тобой и командой — ничего.

— А с Беннистером?

— То, чего захочет Яссир.

— И вся эта затея основывается лишь на предположении, что Беннистер убил свою жену?

— Ты все правильно понял, Ник. Деньги возьмешь сейчас?"

Голос Джилл-Бет прозвучал резко, а затем было слышно только шипение пленки.

Анжела выключила магнитофон и встала:

— Ублюдок! — и, отвернувшись от меня, вышла из комнаты.

— Это совсем не то...

Я собирался сказать, что правда вовсе не в том, что они услышали на пленке, но после вторичного прослушивания Беннистер пришел в ярость и крикнул мне, чтобы я заткнулся. Мульдер сделал угрожающий шаг ко мне, потирая руки от удовольствия. Два других члена экипажа явно нервничали, но были настроены решительно. Беннистер вздрогнул, когда Анжела хлопнула дверью, и повторил:

— Ты ублюдок!

— Я не принял предложения, — сказал я. — Я только хотел узнать их планы.

— И ты думаешь, я в это поверю?

— Не будь идиотом! — резко отпарировал я. — Спроси об этом Мики Хардинга, который валяется сейчас без сознания в больнице! Он репортер из газеты.

— Он врет, — лаконично заметил Мульдер.

— А откуда, черт побери, у вас эта пленка? — требовательно поинтересовался я.

— Я следил за тобой, — холодно ответил Мульдер.

— Зачем? — настаивал я. Мульдер молчал, а я продолжал наседать на него, надеясь перехватить инициативу. — А тогда для чего, черт побери, я делал эту запись? Зачем, черт побери, мне понадобилось рисковать, если я и так на их стороне?

— Разумеется, ты хотел убедиться, что они не ведут двойную игру. — Мульдер говорил отрывисто, ледяным тоном.

— Мики Хардинг — репортер из газеты, — сказал я, обращаясь к Беннистеру, — а твой головорез чуть не убил его.

По лицу Беннистера было видно, что я напрасно трачу время. Он был из клана журналистов, и для него запись на пленке не могла лгать. Записи и пленки составляли его мир, и мое предательство было зафиксировано на магнитной ленте. Словно опасаясь, как бы я не выхватил эту проклятую катушку, он стоял между мной и магнитофоном.

— С тобой все ясно, Сендмен.

— Ты же знаешь Гарри Эббота, — произнес я, — позвони ему и спроси!

Мульдер встал между мной и Беннистером.

— А зачем ты ездил в Америку? — Он бросил мне вызов.

Этот вопрос меня удивил, и я заколебался. Только Анжела знала правду, больше никто.

Мое колебание приняли за признание, и Мульдер насмешливо улыбнулся.

— Ты сказал, что у тебя мать при смерти. Еще одна ложь? — Он полез в карман и вынул оттуда сложенную газету, которую бросил на ковер к моим ногам. — Первая страница, ты, лгун!

Это был пресс-релиз, выпускаемый фирмой Кассули в Нью-Йорке, и всю первую страницу занимала фотография в красной рамке, на которой красовались Джилл-Бет и я во время банкета в имении Кассули в Кейп-Коде. Тогда, помнится, я назвался фотографу неким Джоном Брауном, но подпись под фотографией гласила, что на банкете в летней резиденции господина Яссира Кассули мисс Джилл-Бет, дочь контр-адмирала военно-морского флота США Оскара Кирова, была в сопровождении капитана Николаса Сендмена, награжденного орденом Крест Виктории.

— Ну что? — победоносно спросил Мульдер.

— Кто, черт возьми, прислал это тебе?!

— Не имеет значения. Прислали два экземпляра. — Он вынул из кармана еще одну газету и отдал ее Беннистеру.

Беннистер разглядывал снимок, а я не знал, что мне делать дальше. Все мои доводы превратились в пыль после такого поворота дела. Мульдер сделал шаг ко мне.

— Ты вконец изолгался, парень. В ту ночь ты спас эту американку и, похоже, ведешь игру на ее стороне. Что ты еще сотворил, Ник Сендмен? Испортил стяжную муфту? Обрезал перлини? Мне думается, ты потерял свою яхту, Сендмен. Как еще может господин Беннистер возместить свои потери?

Беннистер поднял взгляд от газеты.

— Что ты собирался сделать? Убить нас в море?

— Я пытался спасти твою жалкую жизнь! — крикнул я, не обращая внимания на массивную фигуру Мульдера.

— А где сто тысяч долларов? — спросил тот.

— У меня нет денег! Я не взял их.

— Ты, дохлый ублюдок! — Фанни торжествовал. — Ты, подлый калека! Деньги у тебя на катере, признайся?

— Заткнись! — Но это был слабый отпор. Я пытался найти аргумент, который убедил бы Беннистера в моей честности, но все улики были против меня.

— Ты хочешь, чтобы я забрал деньги? — спросил Мульдер, обращаясь к Беннистеру.

— Там их нет, ты, идиот! — Я двинулся к окну.

— Останови его, Фанни! — потребовал Беннистер. — А потом обыщи его чертову яхту.

Фанни бросился на меня, но я увернулся.

— Пора! — крикнул я, и словно из-под земли вырос Терри Фебровер. Он двигался бесшумно и быстро. Очевидно, Терри заждался под окном и теперь находился в возбужденном состоянии. Никто не успел и рта раскрыть, а он уже очутился перед Мульдером. Тот хотел просто оттолкнуть его, но внезапно замер и издал пронзительный бабий вопль. Терри выпрямился, и я увидел, как Мульдер медленно опускается на колени.

Его товарищи рванулись вперед, но я схватил мраморную статуэтку и, размахивая ею как короткой дубинкой, заставил их отступить. Беннистер застыл, как изваяние, изумленно созерцая развернувшуюся перед ним сцену холодной жестокости, которая принимала уже совершенно отвратительный оборот, потому что Терри повернулся и с разворота ударил правой ногой.

Я услышал хруст — он перебил Мульдеру нос. Южноафриканец уже не представлял опасности, но в нашем полку никогда не останавливались на полумерах, и Терри добил Мульдера ударом в грудь. Тот рухнул, корчась от нестерпимой боли, а Терри повернулся к его матросам:

— Ну, сосунки, вперед!

Терри жестами приглашал их следовать за собой, но они в ужасе отпрянули, увидев, что он сделал с Мульдером. Беннистер побелел как полотно.

— Пошли! — заорал я. Мне нельзя было называть его ни по имени, ни по званию. Ведь если узнают, кто он, Терри не отделается одним дисциплинарным взысканием. Он уже проявил свою небольшую, но злобную силу и поверг их в трепет быстротой и расчетливой жестокостью. Но теперь пора было сматываться, пока не запомнили наши лица. — Пошли! — Я поставил на место статуэтку. Мульдер корчился на полу, все лицо у него было в крови, а Терри и я осуществляли классический маневр — отстреливались и убегали. Отколоти ублюдка — и лети как стрела, пока не вызвали подкрепление.

— Звони в полицию! — крикнул Беннистер.

Но мы с Терри были уже на улице, и темнота поглотила нас. Я шел так быстро, как только позволяла моя хромота, а Терри держался чуть позади, прикрывая наш отход.

— Я все правильно сделал, босс?

— Еще бы!

Но почему Беннистер не поверил мне? Неужели, черт побери, он дурак! А Анжела! В ее взгляде, когда она выходила из комнаты, было гораздо больше ненависти, нежели упрека, видимо, она полностью уверена, что я предал и Беннистера, и ее.

Я поскользнулся на траве и весь облился холодным потом — неужели моя нога опять собирается подвести меня? Но это было просто такое скользкое место. Резкое движение вызвало боль в спине, но нога стояла крепко. Я обернулся — никто нас не преследовал: видать, Терри здорово нагнал на них страху. Сам он, возбужденный успешным боем, только хмыкнул:

— Какие будут дальнейшие приказания, босс?

— Мы сматываемся отсюда вместе с яхтой. Займись пружинами, а потом освободишь носовой перлинь.

Терри уже плавал со мной и знал, что надо делать, но яхта стояла на приколе более полугода, и к тому же нужно было выводить ее в море при очень сильном ветре и против прилива. Я сдернул с грот-мачты чехол, поднял рангоут и теперь возился с подъемником. Я увидел, что на балкон спальни вышла Анжела. Она смотрела на меня.

— Мики Хардинг! — заорал я. — Позвони инспектору Эбботу!

Она отвернулась.

— Швартовы отдать, якорь поднят! — крикнул я Терри. — Отчаливаем!

Приливной волной нас отнесло от стенки, и «Сикоракс» начала наконец свое плавание.

— Вперед! — Кормовой перлинь плюхнулся в воду, и «Сикоракс» вырвалась на свободу. — Держи фал, Терри!

Я не рассчитывал, что мотор заработает сразу, да и вообще заведется. Мы дрейфовали с приливной волной, и нужен был парус, чтобы дать яхте ход.

— Поднимай!

Я услышал скрип фала и хлюпанье грота. Он поднимался, с трудом расправляя свое полотнище навстречу ночному ветру. С правого борта раздался треск — это ванты натянулись, принимая на себя тяжесть грот-мачты, и неожиданно меня охватила радость. Правда, я представлял себе это несколько иначе, но все равно «Сикоракс» и я опять выходили в море.

— Ты, случайно, не убил этого громилу?

— О Господи, конечно нет! — ответил он пренебрежительно. — Просто заставил его слегка прослезиться. У тебя тут есть свет?

— Только керосиновая лампа.

Он выругался, спустился в машинное отделение и попытался с разбегу оживить мотор.

— И что бы тебе не купить нормальный движок?

— Не по карману, — объяснил я, устанавливая румпель. — Терри, брось-ка мне желтый мешок!

Он зажег спичку, нашел мешок и перевалил его в кубрик. Я с трудом проволок тяжелый парус вперед, закрепил фал на топе кливера, пропустил его с помощью бегунка вдоль бушприта и наконец поднял. Потом привязал шкоты и откинул концы назад, к кокпиту. Терри осыпал проклятиями мотор. Я посоветовал ему бросить это бесполезное дело и заняться бизанью. На террасе своего бывшего жилища я разглядел фигуры. Может, полиция будет караулить нас в устье реки? Я вытащил стаксель из мешка и, спотыкаясь, потащил его. Терри пришлось вставить румпель и держать курс, а я поднимал парус.

Сильно болела спина. Я протащил шкоты стакселя через полуклюзы, туго выбрал их с левого борта и взялся за румпель. У нас на было ни огней, ни компаса — ничего, кроме яхты, парусов и упрямого мотора, который никак не хотел заводиться. Терри опять спустился вниз, зажег керосиновую лампу на столе с картой и накручивал заводную ручку. Бесполезно.

Из-за холмов на западе ветер все время был неустойчивым. Иногда он вдруг совсем замирал, а то вдруг обдавал нас шквалом брызг. «Сикоракс» не успела подготовиться к выходу в море, и ей было не по себе, но все же она шла вперед. Я услышал благословенный плеск волн о корпус. Мы прошли Сенсом-Пойнт, и за ним наконец скрылись огни дома Беннистера.

— Топсель, Терри. Помнишь, что надо делать?

— Да, босс.

У нас были подняты кливер, стаксель, грот, топсель и бизань, и «Сикоракс» быстро шла по фарватеру, обозначенному буями, разрезая волны. Правда, быстро — это весьма относительно. Мы шли навстречу приливу, и движение судна было стремительным само по себе, а если смотреть с берега, то мы ползли медленнее пешехода. Я сидел как на иголках, ведь в любую минуту мог появиться острый нос «Уайлдтрека-2».

Подняв топсель, Терри вернулся в кубрик.

— Ну, выкладывай, босс.

— Два богача поссорились и тянут меня каждый в свою сторону. Беннистер решил, что я примкнул к его противнику, и теперь хочет забрать «Сикоракс».

Терри спрятался за комингс и закурил.

— Я думал, Беннистер порядочный парень. По телевизору он выглядит здорово. Салли всегда смотрит его программы.

— Он чертовски приятный, — грубо сказал я, — и хочет забрать «Сикоракс»...

— Да пошли ты его... — посоветовал Терри.

— Точно. — Но меня давил этот взгляд Анжелы, в котором смешались угрызения совести и ненависть. Она считала меня врагом, даже предателем. Черт побери, подумал я, теперь мне не выкинуть ее из головы. Я произнес вслух: — Чертовы бабы!

— Чертов мотор! — отозвался Терри снизу, и вдруг, о чудо, движок заработал! — Босс, откройте дроссель.

Я открыл дроссель. Двигатель едва не заглох, но затем цилиндры начали нормально, ритмично работать. Я включил передачу, и «Сикоракс» рванулась вперед против приливной волны.

— Куда мы направляемся? — поинтересовался Терри.

— Не знаю. — Я задавал себе тот же самый вопрос и не находил ответа. Необходимо было спрятать «Сикоракс», но единственное место, которое мне пришло в голову, — стоянка Джорджа Куллена на Хамоазе. — Плимут, — предложил я. — Когда ты должен вернуться в казармы?

— Завтра в четырнадцать ноль-ноль.

— Да, времени маловато. Может, высадить тебя у городского причала?

Он оглянулся.

— Эти типы могут преследовать нас?

— Могут.

— Я остаюсь.

Они преследовали нас. Я заметил их по блику на полированном корпусе «Уайлдтрека-2». Мы уже почти миновали городской причал, и мощное судно находилось в миле от нас. При желании он мог покрыть это расстояние в считанные секунды, но, очевидно, на «Уайлдтреке-2» решили обойтись без свидетелей. Яхта висела у нас на хвосте. Мотор зачихал и закашлял. Дизельное топливо было старым, и я подозревал, что в него попала вода. Как я ненавидел эти чертовы железки! Несколько раз я был на грани того, чтобы выбросить эту груду металлолома за борт, но Терри терпеливо возился с ним, и мы худо-бедно чапали дальше. Кто-то крикнул нам с причала, что у нас не зажжены огни.

Перед нами открылось устье реки. Из-за близости суши ветер все время менялся. По парусам барабанил дождь, вода пенилась — это место было очень сложным. Мотор давал сбои, и подшипники ужасно стучали.

— Глуши его! — крикнул я, так как не хотел, чтобы выбило прокладки и внутрь попала вода.

Мотор замер как раз в тот момент, когда яхта вышла в море. Наконец-то «Сикоракс» вырвалась на свободу и скользила по водам океана, для которых была создана. Паруса наполнились ветром, а за кормой вскипали белые бурунчики. На море во время волнения яхта вела себя, как породистое животное, и у меня невольно вырвались радостные восклицания: долгожданный момент наступил!

Терри усмехнулся:

— Счастлив, босс?

— Мне надо было это сделать несколько недель назад, черт побери!

— А как насчет этих ублюдков? — И Терри кивнул в сторону устья, где уже появился «Уайлдтрек-2».

— А ну их. — Я передал ему руль и занялся парусами.

Брам-салинги провисли, грота-шкот надо было потравить, а фал стакселя подтянуть. Мы шли на запад вдоль побережья. Нас подгонял ветер. Мы проскочили в такой опасной близости от отмели Калфстоун, что волна, разбившаяся о валуны, обдала пеной нос яхты. Дождь помаленьку утихал, и между тучами появились просветы. Их края серебрились лунным светом. «Сикоракс» шла, разрезая морские волны, а те были достаточно высоки, так что нос яхты зарывался в воду и нижний край кливера промок. А ведь были времена, когда мне не верилось, что этот момент когда-нибудь наступит. Я был счастлив.

Все портил только «Уайлдтрек-2», угрожавший нам.

— Эти ублюдки нас обходят! — крикнул Терри.

Я намеренно поставил «Сикоракс» против ветра и прошел близко от Калфстоуна, надеясь, что «Уайлдтрек-2», вырвавшись на большой скорости из устья реки, наскочит на мель. Надежда была слабая и не оправдалась. Я повернулся и посмотрел на подкрадывающуюся яхту. Вряд ли они станут нас таранить, скорее всего, им просто нужно выяснить, где мы спрячемся, чтобы сообщить об этом судебным исполнителям. Беннистер, похоже, решил так же безжалостно мстить мне, как безжалостно мстил ему Кассули.

Ночь не хотела мне помочь. Небо расчищалось, вот-вот выйдет луна, и мы у них будем как на ладони. Мне нужно было время, чтобы подумать, а еще хотелось согреться. Я вымок до нитки и теперь стучал зубами. Терри был в таком же состоянии, и я попросил его спуститься вниз и поискать теплую одежду.

— Сейчас самое время съесть чего-нибудь, босс.

Я немного изменил положение яхты по отношению к ветру, и теперь приливная волна била в правый борт. Я примечал, как изящно обновленная «Сикоракс» скользит по воде. Уже сейчас можно было предположить, как она поведет себя в штормовом океане. Я выровнял яхту, закрепил шкоты и зафиксировал руль. Теперь она пойдет сама до самого Старт-Пойнта, а там мы повернем на запад. Пока не ослабнет прилив, путь будет трудным, но у нас впереди вся ночь. Я взял подзорную трубу и навел ее на «Уайлдтрек-2». Нелегко было удержать его в поле зрения, но еще труднее разобрать, кто находится на борту. Я разглядел только троих мужчин. Анжелы там не было. Мне показалось, что я заметил человека с повязкой на лице. Наверняка Мульдер.

— А этот тип, которого ты приложил, может уже ходить? — поинтересовался я.

— Черт возьми, конечно, — Терри бросил мне свитер и непромокаемую куртку, — я же только слегка ударил его. — Меня занимал вопрос, прихватил ли Мульдер с собой ружье. Но не собираются же они убивать нас? Затем мне пришла в голову мысль, что если Кассули прав, то эта компания уже совершила одно убийство в море. Я внимательно посмотрел на яхту. Она плохо держалась на воде, ее блестящий корпус высоко вздымался на волнах, а потом неуклюже шлепался вниз. А может, они намереваются потопить «Сикоракс» и таким образом разделаться со всем сразу? Мысль о ружье меня не оставляла.

— Терри?

— Да, босс?

— Если ты пошаришь под мотором, то найдешь там деревянную коробку, привинченную к правой стороне. В ней лежит сверток. Можешь принести его?

Он поднял мостки, и я услышал его ворчание, пока он шарил в темном трюме.

— О Господи, — проговорил он, нащупав сверток, — уж не тот ли это кольт, который я хранил для тебя?

— Я не хочу пускать его в ход — только в крайнем случае.

— Хорошо, босс, — разочарованно сказал он.

— Все же разверни его. И можешь немного поспать.

«Уайлдтрек-2» все еще держался на расстоянии. Невдалеке виднелись две рыбацкие шлюпки, небо прорезал луч от маяка на Старт-Пойнте. Я взял к югу, чтобы выйти из приливного течения у этого места. «Уайлдтрек-2» следовал за нами как тень. На катере горел топовый белый фонарь, установленный на верхушке арки с радаром, другой — на корме и еще боковые красные и зеленые огни. Мои преследователи давали знать, что они здесь и мне от них не уйти.

Они не отставали от нас в течение трех часов, пока мы шли к Старт-Пойнту. Вдали от берега волнение было еще сильнее, и «Сикоракс», казалось, наслаждалась этим. Она ощущала себя хорошо оснащенной и уверенной. Но утром, подумал я, как только я найду прибежище, адвокаты Беннистера предъявят мне иск. Я понятия не имел, как это делается, но не будь я Ник Сендмен, если Беннистеру удастся забрать мою яхту. «Умею же я все-таки, — с горечью подумал я, — наживать себе врагов среди богачей. Сначала Кассули, теперь Беннистер. А ведь вся моя вина только в том, что я говорил правду».

Через час Терри вылез на лунный свет, протирая глаза.

— Они все еще здесь?

— А как же. — Сначала мы шли левым галсом, и яхта казалась немного дальше. Возможно, за нами следили с помощью радара, но «Сикоракс» была слишком маленьким объектом, и к тому же у нас не горели огни. Кроме того, рыбацкие лодки тоже путали картину, поэтому «Уайлдтрек-2» все время держался на расстоянии прямой видимости. Мимо него на восток проследовало ярко освещенное контейнерное судно. Я окончательно уверился, что Беннистеру нужно только узнать, куда я отправился, стало быть, пришло время оторваться от преследования.

— Мне кажется, — медленно проговорил я, — пора немного попугать этих ублюдков. Я поворачиваю на другой галс.

Терри занялся шкотами стакселя. «Сикоракс», которая никогда не умела делать крутые повороты, дала крен и пошла правым галсом. Я потравил шкоты грота, и теперь мы шли прямо на наших преследователей.

— Терри, он попытается уйти от столкновения, но ведь они не знают о наших планах. Будь готов к сложным маневрам. И возьми кольт и пару запасных магазинов.

Терри удивленно взглянул на меня, но промолчал. Взяв кольт, он вернулся в кокпит и покрутил казенник.

— Мы собираемся как следует припугнуть этих типов, — сказал я, — ты будешь стрелять не в людей, а в яхту. Целься только в ватерлинию или в мотор. Если будет хоть малейшая опасность для людей, лучше не стреляй. Понял?

— Да, сэр. — Слово «сэр» он произнес бессознательно. Щелкнув предохранителем, Терри сунул пистолет в карман непромокаемой куртки.

Я опять посмотрел в окуляр подзорной трубы и на этот раз ясно увидел Беннистера и Мульдера, стоящих в кокпите яхты. Они пялились на «Сикоракс», явно не понимая наших намерений. Затем, должно быть, решили, что они не означают ничего хорошего, так как я увидел, что Беннистер наклонился к дросселю. Их судно как бы присело и на большой скорости рванулось вперед.

— Поворачивай! — крикнул я. Мы повернули. Терри выбрал по новой шкоты грота, закрепил их, и теперь мы лавировали почти прямо против ветра. Ветер, казалось, усилился, он проносился над крышей капитанской каюты и нес с собой острые брызги с носовой части. — Терри, следи за ними!

— Они передумали, босс.

И действительно, «Уайлдтрек-2», который несся впереди нас, вдруг замедлил ход.

Я чувствовал дрожание воды под корпусом «Сикоракс». Мы испытывали килевую качку, и нос яхты шлепался вниз с такой силой, что весь корпус содрогался. Волнение усиливалось. Ветер свистел в вантах, края парусов громко хлопали. Я старался удержать яхту так, чтобы она, как стрела, была направлена в бок «Уайлдтреку-2».

— Где они?

— Прибавляют ход.

Яхта, все еще не разгадав наших намерений, опять прибавила ход. Теперь она шла прямо по направлению к берегу, возможно собираясь обогнуть нас и зайти с кормы. Я среагировал на их маневр, и теперь мы шли по ветру на север, разрезая воды грозного моря, а яхта была в сотне ярдов от нас и шла перпендикулярно нашему курсу. Я разглядел лица трех человек, следящих за нами из кокпита.

— Поворачивай влево, — предупредил я Терри. — Готовься стрелять!

Он вынул пистолет и сжал его в своих умелых руках.

Я натянул паруса. Теперь создавалось впечатление, что мы прекратили игры и опять идем на запад. Как мне показалось, и я очень рассчитывал на это, «Уайлдтрек-2» тоже замедлил ход. Его нос стал медленно разворачиваться к нам. Он поворачивался, чтобы продолжить погоню и при этом максимально приблизиться к нам на расстояние тридцати шагов. Далековато для кольта, но мне и не нужна была особая точность.

Наблюдая за судном, я чуть-чуть менял направление, замедляя и расширяя наш поворот, чтобы как можно ближе подойти к ним. «Уайлдтрек-2» тоже притормозил. Волны поднимали «Сикоракс», бились о ее корпус и сотрясали паруса.

— У тебя всего десять секунд! — крикнул я Терри. — Ради Бога, не попади в людей, стреляй только по корпусу. И постарайся попасть по возможности дальше и как можно ближе к ватерлинии.

— Понял, босс. — Он усмехнулся, и я услышал щелчок предохранителя. Терри пробрался к кормовому кокпиту и улегся там поперек, зафиксировав себя между комингсом и кабиной. При таком волнении о точности не могло быть и речи, и я молил Бога только об одном: чтобы Терри случайно не угодил в кого-нибудь из находящихся на борту катера. Я уже собрался было отменить стрельбу, как вдруг, когда мы были уже в тридцати ярдах от «Уайлдтре-ка-2», волна подняла его, и в свете луны я увидел, как обнажилась подводная часть корпуса.

— Огонь! — крикнул я.

Терри, держа пистолет двумя руками, напрягся и открыл огонь по брюху катера.

Звук был похож на хлюпанье парусов во время шторма. Старые моряки говорили, что ветер палит как из пушки, когда паруса развевались на мачтах и производили звук, похожий на канонаду. И вот теперь кольт наполнил морское пространство таким же убийственным грохотом. Первый выстрел не достиг цели, и я увидел, что на клочке пены отразился красный цвет, затем, взглянув на катер, заметил, что все три физиономии укрылись за комингсом. Трудно было понять, куда попал Терри, но вода за кормой «Уайлдтрека-2» вдруг запенилась, и он рванул от нас.

— Прекрати огонь! Поворачиваю!

Терри сменил магазин. Я плавно повернул руль, подтянул шкоты грота и подождал, пока нос «Сикоракс» повернется, и только тогда освободил шкоты носовых парусов. Такая нагрузка тут же сказалась на моей спине, и я подумал, смогу ли я когда-нибудь в одиночку управлять тяжелой яхтой.

Сейчас мы шли по ветру. «Уайлдтрек-2», как испуганный олень, описывал на большой скорости круги. Нос ударялся о волны, и за ним тянулся длинный кильватерный след. Один раз он даже повис на гребне волны, прежде чем рухнуть вниз. И вдруг яхта устремилась прямо на нас. Я подозревал, что Мульдер достал свое ружье и собирается отомстить нам.

— Приготовься!

Яхта ускоряла ход. Я догадался: они хотели, чтобы волна от них накрыла нас, и к тому же собирались дать залп по нашим парусам. Но этого нельзя было допустить, и я решил сам открыть по ним огонь.

— По носу, Терри! Огонь!

В это время нос яхты задрался кверху, обнажая бледное в ночном свете и очень уязвимое брюхо. Терри встал, расставив ноги, и выстрелил. Он выпустил весь магазин в приближающуюся яхту, и я могу поклясться, что увидел темную точку в том месте корпуса, где тяжелая пуля вырвала кусочек стекловолокна.

Терри вставил новый магазин. «Уайлдтрек-2» замедлял ход. Нос у него опустился. Терри прицелился и выстрелил еще раз. Теперь разлетелось вдребезги ветровое стекло, и я заметил, как три человека в панике исчезли.

— Стоп! Хватит! — Я страшно испугался, что последний выстрел мог задеть кого-либо из людей.

Яхта сделала вираж. Я внимательно вгляделся в нее, и мне показалось, что в кокпите по-прежнему прячутся три человека. Я почувствовал облегчение, а они, наоборот, оказались в беде. Корпус яхты получил пробоину, и надо было откачивать воду. Им оставалось только как можно скорее добираться до гавани и, хочешь не хочешь, оставить нас. Терри язвительно посмеивался, глядя, как они улепетывают.

Я сел.

— Терри, спрячь пистолет.

— Уже сделано, босс.

Мы выбрали шкоты, легли на другой галс и, подхваченные юго-западным ветром, направились к дому. Прилив уже давно закончился, и течение в канале наконец-то помогало нам. Я поблагодарил Терри за помощь.

— Для того и существует рабочий класс, босс, чтобы вытаскивать вас, никудышных богатеев, из всякого дерьма.

— А вот сейчас от рабочего класса требуется одно полезное дело, — проговорил я, — достать ящик с пивом.

Я зафиксировал руль. Можно было расслабиться, пока мы не добрались до мола в Плимуте. Дул свежий ветер, неся с собой остатки вечернего дождя. В движениях «Сикоракс» было что-то завораживающее — стремительное падение носом вниз, чередующееся с резкими подъемами.

Терри спросил о фильме, и мы посмеялись тому, как телевизионщики все время наседали на меня, требуя рассказать им о той ночи, за которую я получил медаль, и как я фактически ничего не смог из себя выжать.

— Да я многого и не помню, — признался я.

— Вы были молодцом, босс, — дружески заметил Терри.

— Я помню, как решил обогнуть эти горы слева, а эти ублюдки отстали ярдов на десять, так?

— Десять! Все пятьдесят!

— Неужели?

— Я слышал, как вы кричали. Вы были как бык на скотобойне. Одному Богу известно, почему вас не пристрелили с первого раза. Пришел майор и приказал не высовывать головы. Он кричал вам, чтобы вы вернулись.

— Я не слышал его.

— В конце концов он сдался. Он посчитал вас мертвым и заявил, что вы сами виноваты, потому что привели нас не на то место. Мы должны были быть в полумиле отсюда, а вместо этого вы кинулись на их штаб-квартиру, как одинокий ковбой. — Он хмыкнул. — А когда вы отключили свет, майор велел нам идти за вами.

— Это сработало, — уныло сказал я.

— Да, мы их поймали, — согласился Терри.

Воспоминания повергли нас в уныние. Я смотрел на свет маяка на Старт-Пойнте, затем взял направление на гавань Салкомб. Мы шли ходко. Я подумал: интересно, много ли воды набралось в трюме? Это было неизбежно, пока не притрутся заплаты на корпусе.