Рифы космоса (Дитя звезд - 1)

      Райленд вздохнул.
      - О, не стоит волноваться, Стив, - успокаивающе сказала она. - Можешь доверять майору Чаттеради. Ты делай свое дело, а он будет делать свое. Это и есть работа сообща.
      - Да, я понимаю, - пробормотал Райленд. - Просто... я уже имел шанс попасть в орган-банк. Признаюсь, идея оказаться в мясорубке меня не восхищает.
      Общительница, шокированная, замерла на месте, ее правильные бровки выгнулись.
      - В мясорубке? Стив, что это за неплановое слово?!
      - Я имел в виду...
      - Плановый термин, - твердо сказала она, - звучит так: "утилизация". И ты не можешь отрицать логику Машины, правда? - Она не стала ждать его ответа. Она уже увлеклась хорошо заученной речью. - Орган-банк, - твердила она, - обеспечивает проблемную группу необходимым, гарантирующим максимально продуктивную работу. Если их усилия окажутся успешными, группе нечего опасаться. Если их ждет неудача...
      Она очаровательно пожала плечиками и вздохнула.
      - Благосостояние Плана Человека, - сказала она, - требует от них иного рода отдачу. То есть их анатомические органы должны участвовать в улучшении здоровья других граждан. Такова работа сообща!
      - Благодарю! - раздраженно сказал Райленд. В лагере изоляции за полярным кругом, подумал он грустно, было тяжело и тоскливо, и не было никаких удобств, но там, по крайней мере, он не обязан был выслушивать лекции от девчонок, у которых еще молоко на губах не высохло. Название Пункта Серый Треугольник было изобретением Безопасности, как и все остальные названия. Все заведение называлось Группа-центр. Оно могло находиться под озером Эри или под дном Индийского океана - Райленд не знал, в какую точку земного шара судьба его забросила сейчас. В Пункте Серый Треугольник он прошел необходимые тесты. Он мельком видел Опорто, на вид тот был вполне здоров, но казался несколько удрученным. Они помахали друг другу, но поговорить не было возможности, так как Опорто как раз выходил из одной лабораторной комнаты, а Райленд входил в другую. По крайней мере, подумал Райленд, коротышку еще не утилизировали. Потом за пять часов тестирования он забыл про Опорто. Сотрудники Серого Треугольника принялись за измерения его функциональных показателей и коэффициентов лояльности с помощью всех видов тестов. Лаборанты раздевали его и закрепляли в кресле, прикрепляли электроды своих аппаратов, а тем временем допрашивающие требовали от Райленда мельчайших деталей о его жизни, вплоть до точного указания, какие игрушки подарила ему мать на третьем году жизни в день его рождения. Эти тесты снова вернули его память к тем горьким дням, когда он сеанс за сеансом проходил "терапию" в "Центре отдыха", дням, которые казались веками, когда его подвергали наказанию снова и снова, потому что он не в состоянии был понять смысл сумасшедших вопросов, которыми забрасывали его тераписты. И теперь каждую секунду все внутри Райленда сжималось от страха - вдруг этот ад повторится? Кто-то задаст ему вопрос о пироподах или Роне Дондерево. Кто-то потребует ответа - куда делись три дня его жизни, или прикажут, чтобы он начертил схему устройства, о котором он никогда не слышал. Но все обошлось, вопросы были стандартными. Практически каждый такой вопрос ему уже не раз задавали прежде, и, быть может, по сотне раз. И каждый ответ был давно записан на барабанах памяти Планирующей Машины. Но допрос продолжался. За его реакциями наблюдали в слепящем свете, они же фотографировали при инфракрасном освещении, что для Райленда было равносильно полной темноте. Раз за разом брали различные анализы. Целые залпы инъекций сначала стимулировали, потом успокаивали его, а один раз погрузили в короткий сон. Бог знает, какие аноды проверяли в этот момент мускульное напряжение внутренних органов. Наконец все кончилось. Он облачился в новые хрустящие алые брюки и куртку и был снова выставлен в серый бетонный коридор, где его ждала Вера. На губах ее застыла лакированная улыбка, в глазах лучилось удовольствие.
      - Ты прошел все благополучно! - пропела она. - Я знала, что ты справишься. Теперь ты полноправный член Группы.
      Она шла рядом с ним, щебеча.
      - Теперь я покажу тебе твою комнату. Очень симпатичная комната, Стив! А потом, о, потом у нас еще много дел. Тебе понравится наша общая столовая. У тебя будут замечательные условия для работы. Все превосходно - и это справедливо, верно ведь? От тебя так много ждут, и от всей группы тоже, правда? Мы должны оправдать доверие - такова работа сообща!
      Она водила его по коридорам Центра примерно час и не умолкала ни на минуту. Она привела его в местную столовую, чтобы перекусить. Больше там никого не было, они опоздали к обеду из-за проверки в Сером Треугольнике. Пища была обыкновенным рационом для служащих особого профиля разряда "А" примерно то же самое, что и в лагере повышенной безопасности, хотя в ней было поменьше калорий. Но приятно было посидеть и покурить после еды. И еще она показала ему его жилище. Комната оказалась довольно удобной. Кровать была неожиданно мягкой, книжный шкаф был уже полон - об этом успел позаботиться майор Чаттеради. Для справочников и таблиц отвели, просторный ящик. Было отделение для личных вещей, которых у него давно уже не водилось.
      - Какая прелесть, правда? - с энтузиазмом восклицала общительница. - Но нам нужно спешить, Стив. Уже почти семь часов!
      Общая Столовая находилась выше лабиринта туннелей, составляющих Группу-Центр. Ее серые бетонные стены были довольно легкомысленно, оживлены пестрой краской. Здесь было светло и шумно. Только общительниц было не меньше двадцати. Такие же симпатичные, как и Вера, они танцевали с веселыми офицерами Технокорпуса, сидели с ними за столиками, пели, собравшись вокруг фортепиано. Сновали торопливые официантки, тоже симпатичные, разнося напитки и легкие закуски. Были тут и офицеры - новые коллеги Райленда. Все они носили плотную алую униформу. Сердце Райленда забилось сильнее - он заметил, что трое из них носят железные кольца, такие же, как у него. И они смеялись. Один танцевал с высокой рыжеволосой девушкой, двое увлеченно играли в карты. Железные воротники, казалось, не слишком их тяготили. Райленд удивленно вздохнул. Может быть, именно о таком месте он и мечтал все три года. С одной стороны комнаты имелось громадное окно двадцати футов в высоту, сделанное из бронестекла. Снаружи уже почти севшее солнце заливало оранжевым светом древние утесы. Вершины сосен качались под порывами неслышного ветра, а дальний склон горы был весь усыпан вечнозелеными елями и уже пожелтевшими осинами. Вера тронула его за руку.
      - Что случилось, Стив? Ты боишься высоты?
      Но он едва сознавал, что видит за окном. Все его мысли были заняты воротником. Он моргнул и вернулся к действительности.
      - Я... я до сих пор не знал, где мы находимся.
      - Но ты и сейчас не знаешь, - засмеялась она. - Пойдем, я представлю тебя Руководителю Группы.
      У генерала Флимера были большие, глаза навыкате и тесная форма, отчего он выглядел, как большая самодовольная жаба.
      - Значит, это вы Стивен Райленд? - Генерал потряс его руку, глаза его сияли дружелюбием. - Рад, что вы к нам присоединились, Стив! - Он усмехнулся и щелкнул ногтем по воротнику. Металл слабо зазвенел. - Мы с тебя эту, штуку мигом снимем. Главное - давай результаты, и доверие тебе обеспечено! Что может быть справедливее?
      Он подхватил Стивена под локоть и потянул его вперед. С другой стороны торопилась Вера.
      - Хочу познакомить вас с некоторыми другими сотрудниками, - прогудел генерал. - Ага! Паскаль! На минуту. Стив, я хочу вас познакомить...
      - Но я уже давно знаком с полковником Лескьюри, - сказал Райленд. Это был тот самый седоволосый офицер Технокорпуса, который показал им купе вагона поезда Планирующего. Полковник кивнул ему и отвел в сторону, пока Генерал собирал остальных членов Группы. - Я не хотел ничего говорить вам тогда... но я уже знал, что вы направлены сюда. И я рад. Ваше... э-э... собеседование прошло успешно? - И он весело ткнул Райленда в бок.
      Райленд прекрасно понимал, что полковник мог отнестись к нему не столь благосклонно, если бы собеседование прошло неудачно, но решил не придавать этому особого значения.
      - Да, - сказал он. - Планирующий был настроен...
      - Планирующий? - полковник Лескьюри подмигнул, - я о другом собеседовании, парень. Ничего девица, а?
      Стивену Райленду начало казаться, что едва ли найдется кто-то, кому еще не известно, что он три четверти часа провел в ванной комнате Донны Криири.
      - Эй, там! - позвал генерал. - И вы тоже, Отто!
      Когда Райленд подошел к генералу, полковник Отто Гэттлинг уже приблизился, тяжело ступая, с каменным выражением на лице. Оказалось, он был экспертом по ракетным камерам сгорания. Камера его конструкции применялась на всех кораблях последних двенадцати экспедиций к внешним планетам. Каждый сотрудник Группы был специалистом в какой-нибудь области, и Райленд с трудом мог себе представить, каким образом эти области знаний сочетаются здесь. Например, полковник Лескьюри, как он узнал, был Директором отдела Космической Биологии Плана. Майор по имени Лангрен был астрофизиком. Были еще два математика: один - специалист в области теории чисел, имя второго было Райленду смутно знакомо, кажется, он был автором работы по стандартным циклам. (По странному совпадению - или это не было совпадением - оба носили на шее кольца). Третьим опом был химик, специалист по пищевым продуктам, полный веселый человек, автор каламбуров и смешных стишков. Но несколько часок спустя Райленду уже удалось узнать, что вечер далеко не полностью был посвящен Сообщности. Когда все собравшиеся успели немного охмелеть, генерал Флимер вскарабкался на стол и, застучав каблуком, потребовал всеобщего внимания.
      - Тост! - проревел он. - За Работу Сообща и за План!
      Раздались одобрительные возгласы. Флимер вместе со всеми осушил свой бокал, потом вдруг стал серьезен.
      - Кое-кто из вас, - крикнул он, - может, и не понимает, на что наделена наша Группа! Что ж, вы скоро поймете! Но ради новых наших товарищей позвольте мне в общем обрисовать философию Групповой атаки вообще. Это наисущественнейший инструмент нашего научного прогресса.
      - Ура Групповой Атаке! - заревел один из математиков-воинов, а девицы-общительницы вокруг захихикали.
      Генерал Флимер благодушно улыбнулся ему. Он продолжил:
      - В давние-давние времена - так объяснил мне групповой историк, наукой занимались одиночки. Кто-то из вас, может быть, думает, что так делают до сих пор. - Он послал ледяную усмешку Райленду и остальным опасникам. - Но эти времена давно прошли. Поворотным пунктом была группа Эйнштейна, собравшаяся, чтобы атаковать фундаментальные проблемы деления атомов. К сожалению, - с печалью в голосе продолжал генерал, протягивая стакан, чтобы его наполнили, - все пионеры атомной науки были уничтожены в результате неожиданно успешного опыта по делению урана. Но принцип Группового штурма проблемы выжил! С тех пор План Человека усовершенствовал этот принцип и отшлифовал приемы Групповой Атаки. Когда Плану Человека требуется новое научное открытие, для его создания образуется группа. Необходимость в такой группе созрела как раз сейчас, и эта группа - вы, вы моя Группа, вы все!
      Последовали продолжительные аплодисменты и возгласы. Флимер сделал паузу. Он улыбнулся язвительной улыбкой, сочетающейся с его рыхловатым лицом.
      - Я уверен, вы понимаете, - он весело кивнул Райленду и остальным кольценосителям, - почему от вас ждут успешного разрешения проблемы. Если вы добьетесь успеха, то поймете, что принцип группы работает в обоих направлениях. Если вы добьетесь... Если же нет, то тогда...
      Он не продолжил фразы и мрачно взглянул на опасников еще раз. Потом он широко улыбнулся и провел коротким толстым пальцем по тому месту, где у нормальной полноты людей находится шея.
      - Жжжжжжж! И в орган-банк! Но мы добьемся успеха!
      Аудитория взорвалась смехом. Оператор-майор Чаттеради вспрыгнул на стол, очки его сверкали.
      - Троекратное "ура" генералу Флимеру и Плану Человека! Гип-гип...
      - Ура-а-а! - возглас получился громкий, но не дружный.
      - Гип-гип...
      - УРА-А-А! - Райленд обнаружил, что кричит вместе со всеми. Он не мог не поддаться настроению. Он был рожден в системе Плана Человека. Он не мог сомневаться в его правильности. Это лишило бы его жизнь смысла, как дарованный Планом железный воротник уже почти лишил его надежды. Последовали громкие аплодисменты. И генерал Флимер, улыбаясь, поднял руку.
      - На этот раз, - сказал он, - Машине требуется новый физический принцип. - Он изящно пожал плечами, насколько это было возможно при его комплекции. - Я не ученый, и я не знаю, какой сложности это задание. Вероятно, некоторые из вас считают его очень сложным. Что ж, - он захихикал, - все остальные просто должны будут убедить их в обратном! - и он шутливо ткнул пальцем в шею.
      Как Райленд ни старался, но он мало что извлек из разговоров с остальными сотрудниками. Не потому, что они не хотели говорить, а потому, что он все должен был узнать в свое время. Машина даст ему детальное задание, заверяли его, а пока не пора ли пропустить еще стаканчик? Час спустя Вера предложила показать ему самый короткий путь в его комнату. Они ваялись под руки и отправились в путешествие по серым коридорам.
      - А вот сектор, где ты еще не был, - щебетала Вера. - Видишь? Это пункт Узел. Это Центр Связи.
      - Отличный Центр Связи, - сказал Райленд. Он чувствовал себя прекрасно. Даже кольцо на шее не казалось таким уж твердым и холодным. Какая она милая девушка, эта Вера, мечтательно подумал он. Конечно, девушки-общительницы отбираются специально, их обучают, едва ли не разводят как особую породу. Она напоминала ему Потерянную Любимую, Анджелу, о которой дочь Планирующего знала больше, чем ей следовало. Конечно, о ней можно было прочитать в его личном деле и...
      - Пункт Зеленый Полукруг, - пропела девушка, указывая на новую эмблему, украшавшую стену.
      - Превосходно, - машинально заметил Райленд, потом взглянул повнимательнее, - что это там происходит?
      Девушка заколебалась. Она замолчала на полуслове, нахмурилась и сказала Райленду:
      - Знаешь что, наверное, этот короткий путь не совсем то, что нам нужно. На старом пути есть...
      - Нет, ты посмотри, - настаивал Райленд, упираясь, когда она пыталась сдвинуть его с места. Было уже поздно, но Райленд заметил двух охранников в алой форме Группы, и один из них отпирал ключом массивную освинцованную дверь. Внутри виднелась громадная шахта, пол ее освещался ярким прожектором откуда-то сверху. Райленд понял, что это! Посадочная шахта для ракеты. Мощные фермы портального крана, огромные трубопроводы пламегасителей и их черные раструбы в бетоне пола. Райленд понимал, что когда-то ракеты довольно часто садились здесь. Там, наверху, скрытые ослепительным светом, находились громадные створки входа, открывающиеся в небо. Но в шахте сейчас не было ракет. Там было что-то другое, внутри массивной металлической клетки.
      - Что это такое? - спросил Райленд. Существо напоминало морское животное - котика или тюленя, которых Райленду приходилось встречать на скалах близ изоляционного лагеря. Но это животное было золотистого цвета. Освещенное прожекторами, бившими из-под потолка, оно светилось краснотой закатного солнца. Существо было живым. Ни разу такого животного Райленду не приходилось видеть за всю жизнь. Оно лежало на полу большой стальной клетки, словно обессилевшее после попыток вырваться на волю. Золотой мех был в крови, а на голове виднелась рана. Несколько прутьев клетки были прогнуты и покрыты засохшей кровью.
      Было ясно, что неизвестный зверь мучился в неволе и уже не раз пытался вырваться на свободу.
      - Пойдем скорее, Стив, - обеспокоенно сказала общительница. Пожалуйста! Майор Чаттеради не велел показывать пространственника, пока... она запнулась, смущенная. Потом попросила Райленда: - Пожалуйста, забудь, что я говорила. Я не должна была вообще вести тебя сюда, но... О, пожалуйста, Стив, пойдем отсюда!
      С неохотой он позволил увести себя. Охранники поспешили войти в шахту, и тяжелая свинцовая дверь задвинулась. В любом случае уже ничего не было видно. Но что же он только что видел?
      В семь часов утра на следующий день звонок телетайпа вырвал его из глубокого сна. Не успев как следует протереть глаза, он подскочил к машине, чтобы ответить. Его ждал запрос:
      "ЗАПРОС: Присутствует ли Стивен Райленд, АВС-38440?"
      Побледнев, Стивен выстучал подтверждение. Обычное человеческое общение вырабатывает привычки вежливости. Благодарность за беспокойство, извинение за несвоевременный ответ. Но Машину его извинения не интересовали. Рычаги литер застучали немедленно:
      "ИНФОРМАЦИЯ: Гипотеза состояния равновесия основывается на теории Фреда Хойла, английского астронома и физика XX века. Она утверждает, что облака водорода постоянно формируются в межзвездном пространстве, таким образом восстанавливая убыток материи, потерянной в процессе синтеза внутри звезд.
      ДЕЙСТВИЕ: Дать оценку возможности математического подтверждения реальности нейтрализации и реверсии процесса формирования водорода".
      Райленд уставился на бумажную ленту. В дверь тихо постучали, и в комнату влетела общительница. Она несла поднос с чаем и стаканом розоватого сока.
      "ИНФОРМАЦИЯ: Вышеупомянутый механизм в дальнейшем именуется нереактивной тягой.
      ДЕЙСТВИЯ: Разработать необходимое математическое основание возможности воспроизведения нереактивной тяги в двигателях кораблей Плана. Просмотреть работу полковника Готтлинга по общей теории силового поля как необходимого первого шага".
      Машина прекратила печатать. Райленд оторвал кусок ленты и сел, уставясь на нее. Он понял, что кто-то сообщил сведения из его старинных запрещенных книг Машине. Вера нежно извлекла ленту из его пальцев.
      - Завтракать! - укоризненно напомнила она. - И душ! Сначала нужно как следует проснуться, тогда и думать будет легче.
      Словно в забытьи, Стивен позволил отвести себя в ванную, в сознании его бешеным вихрем крутились облака межзвездного водорода и анти-Ньютоновские силовые поля. Обжигающий душ привел его в себя. Он оделся и сел завтракать вместе с общительницей.
      - Нереактивная тяга! - повторил он. - Но это невозможно! Закон Ньютона!
      - Пей чай, Стив! - успокаивающе сказала Вера. - Разве Машина давала бы тебе задание, если бы это было невозможно?
      - Но я не... Хорошо, какие экспериментальные подтверждения? Я пока ничего не видел.
      Общительница украдкой взглянула на свои часы.
      - Полковник Лескьюри будет ждать, Стив. Допивай чай.
      Полковник казался официальным в своей алой форме и белоснежном халате поверх нее.
      - Я вижу, вы взволнованы, Райленд. Успокойтесь, - сказал он.
      Стив многозначительно коснулся своего железного воротника, полковник улыбнулся.
      - Естественно, - сказал он, - но вы ведь стремитесь от него избавиться, а? И наилучший способ сейчас - это успокоиться, потому что в первую очередь вы должны внимательно выслушать меня. Я должен рассказать вам о рифах космоса.
      РИФЫ КОСМОСА! Райленд судорожно глотнул и попытался расслабиться. Вокруг него рассеивался туман забытья, заслонивший годы, прожитые в изоляционном лагере. Он снова лежал, привязанный к кушетке в комнате тераписта, с холодными электродами на запястьях, и в лицо ему бил ослепительный свет. Над ним склонился доктор Трейл, толстый, вежливый, с тихим голосом, раз за разом хрипловато повторяя слова: "пространственник", "пиропод", "нереактивная тяга", "рифы космоса". Доктор не торопясь записывал, как реагировал на эти слова его пациент.
      - Успокойтесь, Райленд, - откуда-то издалека донесся голос полковника. - К этой проблеме нужно подходить постепенно. Первый этап ознакомить вас с информацией, которую я должен сейчас представить.
      - Да, конечно, - вздохнул Райленд. - Я понимаю.
      Он отчаянно пытался расслабиться. Возможно, в рассказе полковника он найдет ответ на загадку трех потерянных дней.
      - Давайте сначала немного выпьем, - предложил полковник.
      Райленд заколебался - алкоголь всегда был под запретом, и в лагере, и в Академии.
      - Присоединяйтесь, - сказал полковник, подмигивая. - Небольшая трансфузия не повредит.
      Он открыл шкафчик и вытащил оттуда стаканы и маленькую коробочку. Пока Лескьюри наливал в стаканы, Райленд нетерпеливо вернулся к теме их разговора.
      - Рифы космоса, что это? Наверное, метеоритные облака?
      Паскаль Лескьюри захохотал.
      - Нет, это примерно то же, что и коралловые рифы. Прошу, - он поднял свой стакан. - Ну, вот, другое дело, - заметил он, пригубив, и открыл коробочку. На стол высыпалась целая коллекция фантастических существ, вернее, их миниатюрные подобия, которые были приготовлены из пластика. Райленд взглянул на них почти машинально, обдумывая слова Лескьюри.
      - Но ведь коралл - это продукт деятельности живых организмов.
      Полковник кивнул.
      - И рифы космоса тоже построены живыми организмами, только на их создание ушло гораздо больше времени.
      Райленд внезапно поставил на стол нетронутый стакан, напиток расплескался.
      - Но какие организмы могут жить в космосе?
      - Как какие? - очень серьезно сказал полковник, постукивая пальцем по пластиковым игрушкам. - Примерно вот такие же. Это уменьшенные модели реально существующих животных. Кроме того, имеются еще и сами создатели рифов - простые одноклеточные организмы, они существуют повсюду!
      Усилием воли Райленд принудил себя говорить медленно и рассудительно:
      - Сегодня утром я получил приказ Машины. Я должен заняться гипотезой о равновесном процессе и с этого момента я постоянно думаю... о теории Хойла и некоторых других его предположениях. О том, что жизнь появилась еще до образования планет, она возникла под воздействием ультрафиолетовых лучей в остывающих облаках газа и пыли вокруг звезд. Но как эта жизнь могла уцелеть? Облака исчезают, когда начинается формирование планет.
      - Жизнь умеет приспосабливаться, - сказал полковник, поднимая на ладони пластикового дракона.
      И снова отпил из своего стакана.
      - Оставим в стороне пока непознанные аспекты, - продолжал он, - жизнь есть сочетание материи и энергии. Эффект Хойла снабжает ее материей в виде облаков водорода, который постоянно рождается в межзвездном пространстве. А энергию жизнь добывает сама.
      - Каким образом?
      - Синтезируя на основе водорода более тяжелые элементы, - торжественно заключил полковник.
      Он щелкнул выключателем. С потолка скользнул экран. На нем появилось изображение: дротикообразные тела, сверкая, проносились через поле по экрану. Все это напоминало картину микрожизни - в обыкновенном пруду... если бы не странная форма существ, и если бы они не светились сами по себе.
      - Фузориты, - мрачно сказал полковник. - Жутко выносливые малютки. Они производят термоядерный синтез водорода и генерируют энергию. И живут они в открытом космосе.
      Фузориты! Тело Райленда напряглось, словно его ударил ток. Он сознавал, что полковник пристально за ним наблюдает, и попытался расслабиться, полковник продолжал внимательно следить за ним.
      - Не удивительно, что вы поражены, - только и сказал он, сочувственно подмигнув. - Это непростая идея. Она означает, что планеты - не единственные одинокие оазисы жизни в мертвом пространстве космоса. Это значит, что они всего лишь острова в бесконечном океане жизни, странной жизни, о которой мы никогда и не подозревали.
      - Но почему ни одно из этих существ не побывало на Земле? - Райленда раздражала неторопливость, с какой вел объяснения полковник. Для Райленда это был вопрос жизни и смерти: быть может, здесь был ответ на все его вопросы, а полковник, кажется, считал это лишь еще одной лекцией и к тому же весьма скучной. Полковник пожал плечами.
      - Наверное, они тонут в воздухе. Я подозреваю, что более тяжелые элементы - это отходы их собственной жизнедеятельности и потому ядовиты для них. - Он сделал новый глоток. - Возможно, именно такие существа построили Землю, - задумчиво продолжал, он. - Это объясняет вопрос содержания тяжелых элементов лучше, чем теории космогонистов. Но, в сущности, это не имеет значения - для Плана, то есть.
      Райленд нахмурился. В тоне полковника было что-то почти нелояльное. Он постарался переменить тему.
      - А эти существа, - он коснулся пластиковых поделок, - это ведь не фузориты?
      - Нет. Это пироподы. Они живут в рифах. - Не спеша, полковник двинул рукой. Экран опять засветился.
      Райленд подался вперед.
      - Сказочная страна! - только и смог выдохнуть он.
      Полковник хрипло засмеялся. На экране переплетались сказочные ветви и лианы, похожие на птиц существа легко сновали между ветвей.
      - Называйте как хотите, - сказал полковник. - Когда я был там, я выражался немного иначе. Понимаете, во вселенной действительно рождается новое вещество, и действительно в межзвездном пространстве формируются водородные облака. Я знаю - я видел это!
      Он нервно сделал еще один глоток.
      - Это было несколько лет назад. Пироподы были уже замечены, но поймать хоть одного из них не удавалось. Планирующий приказал мне отправиться в охотничью экспедицию и поймать пиропода.
      Райленд нахмурился.
      - Охота? Но ведь План Человека не располагает такими излишками энергии! Каждая калория должна расходоваться продуктивно!
      - Ты старательный ученик, - кисло заметил полковник, - и все же это было решение Машины. Так во всяком случае сказал Планирующий. Как бы там ни было, а мы отправились искать планету за орбитой Плутона. Имелась ли таковая? Приходилось предполагать, что имелась, иначе откуда бы брались пироподы? Мы знали, что в пределах орбиты Плутона они не живут. Это был долгий полет. Ты ведь знаешь, почему невозможно путешествие к звездам. Энергии у нас достаточно, но где взять рабочую массу, которая толкала бы корабль вперед? Когда пересекаешь орбиту Плутона, эта проблема становится главной. Мы шли на старом "Кристобале Колоне" с водородными двигателями. Рабочим телом служила вода. Имеющегося у нас запаса ее вряд ли хватило бы на то, чтобы долететь до далекой планеты и вернуться обратно. Дозаправляться мы должны были на планете, если только нам удалось бы ее найти. - Полковник сухо улыбнулся. - Но мы ее не нашли, - добавил он.
      - Тогда... как же вы вернулись? - удивился Райленд.
      - Мы с чем-то столкнулись. Мы назвали это Краем. Не путай, это еще не рифы, до тех оставались биллионы миль пространства. Край принадлежит Солнечной Системе - редкий пояс небольших астероидов, снежных и ледяных осколков. В основном это метановый и аммиачный снег, но и воды мы нашли достаточно, чтобы наполнить баки. И мы отправились дальше. Машина дала нам совершенно определенное задание...
      Полковник зябко поежился и допил остатки.
      - Мы продвигались все дальше и дальше, - сказал он, готовя себе новый коктейль, - все дальше за пределы Края, пока Солнце не превратилось просто в яркую звезду и даже не такую уж яркую. Мы тормозили, и уже готовы были повернуть назад... И тут мы увидели первый Риф. - Полковник Лескьюри указал на странную картину на экране. Он снова оживился. - Сначала снег показался нам ненатуральным. Какая-то крапчатая неправильной формы масса.
      Райленд неожиданно отметил, что и он опустошил стакан. Молча он протянул пустой стакан, и полковник немедленно наполнил его.
      - Сказочная страна. Мы высадились в настоящий лес хрупких коралловых образований. Мы пробирались сквозь сверкающие кристаллические заросли, тонкие шипы ломались о наши скафандры. Мы бродили по металлическим джунглям, грозившим нам ловушками из живой проволоки или ударами острейших лезвий. Но это еще что! Там были громадные прекрасные цветы, они сияли сверхъестественными оттенками и распространяли смертельные гамма-лучи. Еще там имелись золотистые лозы - стоило к ним прикоснуться, как они отвечали высоковольтным ударом. То тут, то там встречались невиданного вида лужицы радиоактивных изотопов, и такие же изотопы местами били, словно гейзеры. Это был кошмар! И продвигались мы, дезактивируя друг друга, смазывая раны стягивающим их составом. Так мы знакомились с природой Рифа. Это было скопление живых существ - колония фузоритов! Мы насчитали до сотни видов. Очевидно, они развились из нескольких спор, плававших в межзвездном водороде. Росли они очень медленно - несколько дюймов за миллион лет. Но фузоритам спешить некуда. И тут мы посмотрели друг на друга. Мы поняли, что обнаружили нечто большее, чем то, за чем нас послали. Мы открыли новый рубеж человечества.
      Пораженный услышанным, Райленд вскочил со стула.
      - Новый рубеж! Могут... могут ли люди жить там?
      - Почему бы и нет?! Там есть все необходимое. Водород для добычи энергии, металл для машин, сырье для производства пищи. Мы с собой привезли целое богатство! Мы загрузили в корабль все, что могли прихватить с собой. Невероятные алмазные сталактиты и кристаллические массы практически чистого ковкого железа. Живые призмы, светившиеся собственным светом радиоактивного процесса. И губчатые грибообразные конгломераты, в которых, как показал анализ, девяносто процентов урана двести тридцать пять. Попадались куски в сотню фунтов, а это гораздо больше критической массы! Но они все же не взрывались - пока были живыми. Один "гриб" взорвался после того, как мы забросили его в открытое пространство. После этого мы тщательно разделили кристаллы - на более мелкие части.
      - Так вот зачем машине нереактивная тяга? - Райленд начинал кое-что, понимать, туман неведения, окутавший его, когда они покинули лагерь, начинал рассеиваться. - Чтобы достигнуть Рифов, ведь они за пределами досягаемости наших ионных ракет!
      - Очевидно, - кивнул Лескьюри. - Хотя подобные рассуждения несколько выходят за рамки наших функций.
      - Но зачем Машине Рифы космоса? - нахмурился Райленд. - Неужели что-то среди Рифов может угрожать безопасности Плана?
      - Это не наше дело, - предупредил его Лескьюри. - Думаю, планеты хорошо защищены от космической жизни своими атмосферами и поясами Ван-Аллена. Хотя нашу атмосферу ведь протаранил пиропод...
      - Пиропод? - На мгновение Райленд снова оказался на кушетке в комнате терапии, с холодными электродами на теле, и астматический голос Трейла цедил бессмысленные для него тогда слова: "нереактивная тяга"... "фузорит"... "пиропод"...