Рифы космоса (Дитя звезд - 1)

Пол Фредерик & Уильямсон Джек
Рифы космоса (Дитя звезд - 1)

      Фредерик Пол, Джек Уильямсон
      Рифы космоса
      (Дитя звезд - 1)
      - Зарегистрироваться, быстро! - резко скомандовал майор. - Опы, вы что там, заснули? - Майор с антеннами радара напоминал рогатого черта. И был, действительно, опасен, как дьявол. Хотя вид у него был сонный и нижняя челюсть расслабленно отвисла.
      - Слушаюсь, сэр, - ответил Стив Райленд, оглядываясь по сторонам. Вот он, Рейкьявик, совершенно новый мир для Райленда, который только что прибыл из лагеря максимальной безопасности, что находится за Полярным кругом. Он никак не мог отвести взгляд от высоченных зданий, от реактивных лайнеров и ракет, разбросанных по полю аэропорта. Невысокий человек, стоявший рядом с ним, чихнул и подтолкнул Райленда. - Порядок, - успокоил его Райленд и вошел в пустую тесную комнатушку Службы Безопасности. Он выстучал на клавишах телетайпа, стоявшего а углу комнаты - типичного для этого здания:
      "ИНФОРМАЦИЯ. Стивен Райленд, оп. АВС-38440 и О. В. Опорто, оп. ХУ-88842, прибыли, на... - аи взглянул на табличку с буквами кода, прикрепленную к корпусу телетайпа, - станцию 3, радиус - 4-261, Рейкьявик, Исландия.
      ЗАПРОС: Какие следуют указания?"
      Через мгновение от Планирующей Машины пришел ответ, одна-единственная буква "П". Машина приняла и поняла сообщение и ввела его в свои банки памяти. А это означало, что сейчас последуют приказы. В комнату заглянула сотрудница службы. Губы ее, уже было изобразившие профессиональную улыбку, при виде железных воротников на шеях Райленда и Опорта вытянулись в тонкую линию. Преступники. Девушка кивнула майору и удалилась. Прозвенел сигнал телетайпа, и Машина напечатала приказание:
      "ДЕЙСТВИЯ. Проследовать к поезду № 667, путь 6, купе 93".
      Райленд прочел сообщение. Майор, заглянув через его плечо, ухмыльнулся:
      - Прямой билет в орган-банк, как мне думается.
      - Да, сэр, - сказал Райленд. Он не собирался вступать в споры. Бесполезно. Опу не переспорить офицера, у которого на шлеме майорские радарные антенны.
      - Тогда пошевеливайтесь, - проворчал майор. - Да, Райленд.
      - Слушаю, сэр?
      Майор подмигнул.
      - Спасибо за шахматы. Надеюсь, еще увижу вас. По крайней мере, отдельными частями. - Он довольно загоготал им вслед. - И без глупостей, не забывай, где находишься, - предупредил он.
      - Я не забуду, - тихо сказал Огив Райленд, дотронувшись до железного кольца на шее.
      Опорто снова чихнул.
      - Пойдем, - проворчал он.
      - Ладно. Какой там был номер?
      Темноволосый коротышка усмехнулся.
      - Поезд № 667, путь 6, купе 93. Легко запомнить. Ап-чхи! Проклятье, сказал он, - я уже, кажется, простудился. Давай скорее уберемся с этого сквозняка.
      Райленд направился к выходу. Без всякой охраны они пересекли тротуар и подошли к ряду такси, где сели в свободную машину. Туристы, работник аэропорта, все, кто проходил мимо, бросали на них мимолетный взгляд, замечали железные воротники и отворачивались. Никто не заговорил с ними. Райленд набрал на пульте код места назначения, и такси помчалось по широким бульварам к огромному мраморному зданию на другом конце города.
      Над входом в здание было высечено:
      ПЛАН ЧЕЛОВЕКА
      СТАНЦИЯ СУБПОЕЗДА
      Они пересекли обширный зал ожидания, наполненный гулом пассажиров. Сделать это было нетрудно. Райленд грустно усмехнулся. Без глупостей, помни! Еще бы - причина ясна. Человеку с железным кольцом на шее не стоит уклоняться от назначенного маршрута. А если он это сделает, то всем остальным лучше быть в этот момент где-нибудь подальше - так будет полезней для их здоровья.
      - Нам на шестой путь, так?
      - Да, поезд 667, купе 93. Память у тебя дырявая, что ли? поинтересовался Опорто.
      - Шестой путь - это сюда, - Райленд показал вперед. Шестой путь оказался грузовой платформой. Они спустились по пролету выключенного эскалатора и вышли к путям субпоезда. С тех пор, как подземные линии субпоезда опоясали весь мир, невозможно было сказать, куда именно направляется ваш состав. Из Исландии он мог идти в Канаду, Бразилию, даже Африку; чудовищные атомные буры Плана Человека прогрызли идеально прямые туннели сквозь любую породу. Субпоезда пролетали в безвоздушном пространстве туннелей, подстегиваемые электростатическими силами кольцевых ускорителей. Поскольку трения не было, скорость их была сравнима со скоростями межпланетных лайнеров.
      - Где же наш поезд? - проворчал Опорто, озираясь. Режущий свет заливал неуютную платформу, сверкая на боках гигантских алюминиевых емкостей, лежавших в гнездах люлек, пока еще по эту сторону вакуум-створов. Рабочие с помощью кранов и грузовиков загружали транспортные емкости на соседней платформе. На платформе в сотне ярдов от них у выхода с эскалатора появилась небольшая группа пассажиров.
      - Ставлю шесть против пяти, что следующий поезд - наш, - коротко сказал Опорто.
      - Я пас, - ответил Райленд, решивший не заключать пари. Но втайне он надеялся, что коротышка прав. На платформе было холодно. Остуженный воздух гудел в раструбах вентиляторов. Опорто, и без того продрогший, чихнул и начал шмыгать носом. Райленд и сам поеживался в своей лагерной робе. Когда в лагерь пришло указание об их отправке, заключенных, как того требовали правила, подвергли тщательному медицинскому осмотру. Таково было всеобщее правило Плана Человека, и осмотр включал в себя горячий душ. "В орган-банке требуется чистенькое мясо", - грубо захохотал охранник, но Райленд не обратил на него внимания. Он не имел права размышлять. Человеку с железным кольцом на шее не разрешалось заглядывать в будущее. Он мог думать только о том, как избавиться от кольца - и ни о чем больше. В шахте туннеля прозвучал вопль предупреждающей сирены. Райленд едва не подпрыгнул. Опорто повернулся немного медленнее, словно он этого и ожидал. На вакуум-створах шестого пути замигали красные огни. Начали работать воздушные клапаны. Створы медленно разошлись, и появился тягач, тащивший за собой установленный на люльку-тележку вагон, который они и ждали.
      - Ты бы проиграл, - заявил Опорто, и Райленд кивнул.
      Вагон остановился. Снова зафыркали выравнивающие давление клапаны, и затем, высокие двери откинулись и легли на платформу. Вдоль них побежали ленты эскалатора.
      - Стив, мне это совсем не нравится! - с тревогой сказал Опорто. Из дверей вагона показались два человека в форме. Они не взглянули на Райленда и Опорто, они спешили. У каждого была толстая кожаная сумка курьера, и была она такого же цвета, как и сама униформа. Ярко-голубые униформы! Но ведь это же цвет особой охраны... Не веря себе, Райленд поднял взгляд. Под потолком, среди путаницы трубопроводов и кабелей, вспыхнул ослепительный свет, падая на сферу вагона. На ее вершине, в сорока футах над платформой, ясно выделилась сверкающая голубая звезда, а под ней выведенные белой краской слова.
      ПЛАН ЧЕЛОВЕКА
      КАБИНЕТ ПЛАНИРУЮЩЕГО
      Специальный вагон, которого они ждали, был личным вагоном самого Планирующего!!!
      Первой мыслью, мелькнувшей в голове Райленда, было: теперь я наконец смогу представить мой случай самому Планирующему. Но вторая мысль перечеркнула первую. Планирующий, как и всякий человек на Земле и планетах Солнечной системы, был лишь орудием Планирующей Машины. Если Райленд когда-нибудь будет свободен, если воротник снимут с его шеи, то это произойдет только потому, что Машина примет соответствующее решение. Человеческие аргументы на нее не действуют. Усилием воли Райленд выбросил мысль из головы. И все же он не мог избавиться от слабой надежды. По крайней мере, они почти наверняка направляются не в орган-банк!
      - Какое у нас купе?
      Опорто вздохнул:
      - 93. Ты хоть что-нибудь способен запомнить? Поезд 667 - произведение двух простых чисел 23 и 29. Путь 6 - их разность. Купе 93 - их последние цифры в обратном порядке. Это очень легко... - Но Райленд уже почти не слышал его. Отношения Опорто со всем, что касалось чисел и операций с ними, были для него не новостью. Однако сейчас его ум был занят более существенными делами. Он направился к эскалатору и поднялся в вагон. Мимо прошла женщина в голубой форме охраны, заметила их воротники и нахмурилась. Прежде, чем Райленд успел к ней обратиться, она исчезла. Что ж, невесело подумал Райленд, еще одно доказательство эффективности наших воротников она даже не сочла нужным узнать, что два опа делают в личном вагоне самого Планирующего. Беспокоиться ей не было причины - один неверный шаг, и железные кольца сделают его последним шагом вообще. Но владельцу воротника было небезопасно двигаться наугад. Райленд стал поджидать, пока мимо кто-нибудь пройдет.
      - Сэр! - окликнул Райленд. - Простите, сэр!
      Это был - седоволосый, строгий мужчина в голубой форме охраны с серебряными грибками полковника Технического корпуса.
      - В чем дело? - нетерпеливо спросил охранник.
      - Нам приказано явиться в купе 93, - объяснил Райленд.
      Полковник задумчиво посмотрел на него.
      - Имя, - коротко потребовал он.
      - Райленд Стивен. И Опорто.
      - Угу, - наконец вздохнул полковник. - Ладно, - добавил он сурово. - Не стоит пачкать вагон Планирующего. Осторожность не помешает. Вам туда. - Он проводил их в крохотную комнату и подтолкнул внутрь. - Смотрите, - сказал он, поворачивая ручку двери, - замка нет. Но должен вас предупредить, что почти все коридоры перекрыты радаром. Вы поняли? - Они поняли. - Отлично.
      Он поколебался.
      - Кстати, меня зовут Лескьюри, полковник Паскаль Лескьюри. Мы еще встретимся. - И он затворил за собой дверь.
      Райленд быстро обвел купе взглядом, его интересовал не комфорт и не великолепие обстановки. Он искал телетайп. Он быстро зарегистрировал себя и Опорто. Пришел ответ:
      "П. ДЕЙСТВИЯ. Ждать дальнейших указаний".
      Опорто к этому времени уже не мог сдержать озноба, щеки его горели.
      - Вот так всегда, - сказал он в нос. - Я простужаюсь, и если не полечусь, то слягу на неделю. У меня - уже жар! - он действительно дрожал.
      - Нет, жара у тебя нет. Мы уже едем.
      Человек за пультом управления субпоезда знал, чей вагон он ведет по туннелям электростатического ускорителя. Громадная сфера тронулась с места совершенно бесшумно и плавно. Они не почувствовали никакого толчка, но тотчас начали ощущать необыкновенную легкость. Такова была особенность путешествия субпоездом. Поезд стремительно мчался по хорде из одной точки в другую, и на дальних маршрутах глубина туннеля достигала тысячи миль от поверхности. После придания поезду начального, ускорения, первая половина пути напоминала падение в кабине сверхскоростного лифта.
      Райленд рассеянно протянул руку и придержал за плечи покачивающегося Опорто. Он нахмурился. Кольцевые поля, опоясывающие стенки туннелей субпоезда, в известной мере были обязаны своей стабильностью ему, Райленду. В тот вечер, в пятницу, три года назад, когда полиция Плана ворвалась в его кабинет, он как раз закончил диктовать описание новое силовой катушки, у которой потери на гистерезис были уменьшены наполовину, и срок ее службы увеличивался по сравнению со старыми катушками самое меньшее в два раза. И тем не менее это было единственное, что он мог вспомнить. Неужели с его мозгом что-то сделали? В тысячный раз задавал себе Райленд этот вопрос. Он мог вспомнить уравнения своей собственной теории геликальных полей, пришедшей на смену примитивным "магнитным бутылкам", ранее предохранявшим стены туннелей от расплавленного камня. Но он не мог вспомнить ход работы, который привел его к этим уравнениям. Он вспоминал конструкцию ионных ускорителей для двигателей атомных ракет, но, однако, автор этой конструкции - он сам - оставался для него загадкой. Что это был за человек? Что он сделал?
      - Стив, - простонал Опорто. - Ты не принесешь мне выпить?
      Райленд повернулся к нему, возвращаясь к действительности. Выпить! Опорто явно бредит.
      - Я спрошу Машину, - сказал он.
      Опорто слабо кивнул.
      - Да, спроси. Я заболел, Стив.
      Райленд колебался. Коротышка явно был болен. Пока он раздумывал, Опорто направился мимо него к телетайпу.
      - Я сам спрошу, - проворчал он. - Отойди в сторону.
      Неверными пальцами он потянулся к клавишам, а глаза смотрели на Райленда. Это была ошибка - он не должен был отвлекаться. Нетвердо держась на ногах, он покачнулся, потянулся к клавиатуре, промахнулся и тяжело повалился на телетайп. С грохотом аппарат опрокинулся на пол. Внутри машины сверкнула белая искра, и по комнате распространился запах горелой изоляций. Райленд хотел выругаться, но сомкнул губы. Какой смысл? Телетайп явно приведен в негодность. Опорто сделал это неумышленно. Опорто застонал.
      - Проклятье! Стив, куда ушел тот полковник? Может, он принес бы мне чего-нибудь...
      - Не волнуйся, - рассеянно сказал Райленд. Коротышка был явно не в себе, но мысли Райленда сейчас занимало другое. Его волновал телетайп. Во всей своей жизни, начиная с первых дней после школы, не было такого поступка, который Стив совершил бы не посоветовавшись с Машиной. Даже в лагере максимальной безопасности в углу голого барака стоял телетайп, непосредственно соединенный с Машиной. У него было такое чувство, словно он оказался обнаженным и одновременно страшно одиноким.
      - Стив, - едва слышно прошептал Опорто, - дай воды.
      Это он мог сделать. На столике имелся серебряный графин и хрустальный стакан с золотой инкрустацией. Райленд налил воду в стакан и протянул Опорто. Коротышка взял стакан и погрузился в массивное, с роскошной обивкой кресло. Глаза его закрылись. Райленд принялся бродить по маленькому купе. Ничем другим он не мог сейчас заняться. Полковник предупредил их о радарных ловушках в коридорах. И думать было нечего о том, чтобы выйти из купе. В тот же момент можно было стать жертвой неосторожного движения. Каждое движение было смертельно опасным, потому что они были опасниками, а железные кольца у них на шее содержали по восемь граммов мощной взрывчатки. Один шаг в запретную для опа зону (а таких зон было полно по всему миру) мог заставить радарный луч воспламенить взрыватель. Райленду однажды пришлось быть свидетелем такого события. И он не хотел, чтобы это случилось с ним. К опасностям в тюрьме Райленд привык. За три года заточения он научился осторожности. Но это там, а здесь в купе, которое было частью личного вагона Планирующего, ожидать можно было всякого. Он пощупал портьеры на фальшивом окне в стенке вагона и погладил блестящую, как зеркало, столешницу из полированного дерева. Три года назад Райленд сам жил в подобной комнате. Нет, отметил он, та комната была поскромнее. Но она принадлежала только ему, и там была мебель, которой пользовался только он, и место для хранения одежды, книг и других вещей. Но в той жизни он был благонадежным человеком, у которого было свое место в Плане Человека, документы, деньги - все то, что должно быть у члена общества. Та жизнь кончилась три года назад, в тот фатальный вечер, в пятницу. Даже теперь, после бесконечных сеансов восстанавливающей терапии, Стив не мог понять, что случилось с ним. Невнятно сформулированное обвинение звучало так: "незапланированное мышление", но все его безжалостные тераписты безуспешно пытались заставить его припомнить хотя бы одну мысль, нелояльную по отношению к Плану. Единственной уликой незапланированной умственной деятельности была его библиотечка книг о космосе - несколько пожелтевших старых книг Лея, Гамова, Хойла и Эйнштейна, которые ему удалось спасти из библиотеки отца. Конечно, он знал, что эти книги не входят в список дозволенных Планом, но он не видел в своем увлечении никакой подрывной деятельности. Наоборот, как он много раз объяснял терапистам, специальные уравнения геликального поля были тесно связаны с процессами во всей Вселенной. Не зная уравнений, описывающих расширение Вселенной и непрерывное воспроизводство, материи в ней, он вряд ли смог бы усовершенствовать кольцевые катушки для туннелей субпоезда. Но тераписты отказывались уточнить обвинение. У человека в системе Плана больше не было прав, были только функции. И целью терапистов было вытащить из него тайну, которая была тайной для него самого. Но сеансы оказались бесплодными, потому что он не смог вспомнить того, чего добивались от него тераписты. Он многого не мог вспомнить...
      - Стив, позови врача, - слабо простонал Опорто.
      - Я не могу! - с горечью сказал Райленд. - Если Плану требуется, чтобы ты болел, ты будешь болеть.
      Лицо Опорто стало еще бледнее.
      - Заткнись! Кто-нибудь может подслушать!
      - А я ничего такого не сказал. Но мы не можем выходить в коридор, ты ведь знаешь.
      - Райленд, - взмолился Опорто, и на него напал приступ кашля.
      Райленд посмотрел на человечка в кресле. Похоже, он серьезно заболел. После трех лет в стерильной атмосфере заполярного лагеря он был теперь беззащитен перед инфекцией. Он дышал с трудом, и лоб его был очень горячим.
      - Потерпи, Опорто, - сказал он. - Еще немного, всего пару часов. За пару часов при скорости тысяча миль в час можно добраться до любой самой отдаленной точки на земле.
      - За пару часов я могу помереть, - сказал Опорто. - Неужели ты не можешь позвать врача?
      Райленд не знал, что делать. Коротышка был во многом прав. План заботился о дополнительной иммунизации тех, кто жил в подверженных инфекции районах, но сверхаллергический тип вроде Опорто мог бы потерять иммунитет и за несколько месяцев. А он дышал стерильным воздухом целых три года.
      - Хорошо, - устало сказал Райленд. - Я сделаю, что смогу. Пойдем, Опорто. - Пусть коридоры и перекрыты ловушками, пусть это и опасно, нужно что-то предпринять, в самом деле, раз речь идет о жизни и смерти человека.
      Дверь открылась свободно.
      Поддерживая Опорто, Райленд выглянул в коридор. Пусто. Он тяжело вздохнул: если бы проходил кто-нибудь из охраны...
      - Стив, что ты делаешь? - забормотал Опорто. - Оставь меня! Нам нельзя выходить - полковник предупредил!
      - Но ведь необходимо доставить тебя к доктору, понимаешь?
      Он осмотрел коридор. Перед каждым поворотом были установлены непонятные устройства, напоминающие балдахины восточного владыки. Очевидно, это и были радарные ловушки, ничего другого Райленду в голову не пришло. Но в том коридоре, по которому они прошли раньше, тоже имелось такое устройство, а там ведь ловушки не было... Стоп. Райленд все тщательно обдумал. То, что им позволили благополучно добраться до 93 купе, еще ничего не значило. Вполне возможно, что ловушки, выключили специально, чтобы их пропустить. И вообще, рассуждая логически, можно было прийти к выводу, что один маршрут был для них в любом случае запрещен - путь обратно к выходу из вагона.
      - Опорто, - сказал Райленд, - видишь эти двери? Я думаю, мы можем попробовать пройти в одну из них.
      - Разве, Стив? Почему ты так думаешь? - спросил коротышка.
      - Потому что больше ничего нам не остается, - фыркнул Райленд и потащил Опорто за собой.
      Железное кольцо на шее, казалось, вдруг потяжелело. Если бы только он был суперменом, вроде Дондерево, чье полузабытое имя удержалось в памяти... и чья судьба каким-то образом была связана с его собственной. Кто он был, этот Дондерево? Тераписты так настойчиво спрашивали его об этом человеке, что должна была быть у них на то серьезная причина. Действительно ли Райленд знал его? Когда он его видел в последний раз? Когда он получил от него сообщение? Что в нем говорилось? Дондерево был сыном одного исследователя, а потом торговца, который сколотил состояние, исследуя пояс астероидов и луны внешних планет, и создал коммерческую империю, не подчиняющуюся Плану Человека. Рон Дондерево прилетел на Землю изучать космическую медицину в том колледже, где преподавал математику отец Райленда. Во время его пребывания на Земле План аннексировал последние независимые астероиды и луны. Отец Рона был разбит в космической схватке. Сам Дондерево попал в опы после участия в студенческой демонстрации. Потом он вдруг исчез. Ходили легенды, что ему удалось каким-то образом избавиться от кольца и бежать в космос, вне досягаемости Плана. Райленд вспоминал лишь одну встречу с Роном, в кабинете своего отца. Райленду было тогда восемь лет, а Дондерево был уже взрослым человеком, студентом-выпускником, романтическим и загадочным мечтателем о путешествиях к внешним планетам Системы и дальше, в неисследованный космос. Но разве это объяснишь на допросе терапистов? Райленд уверял, что никакого сообщения от Рона не получал, но убедить терапистов не смог. Во всяком случае, кем бы ни был Дондерево, его примеру Райленд последовать не в состоянии. Его воротник останется на месте, пока Машина не откроет замка на нем. У Стива мелькнула сумасшедшая мысль: услышит ли он тихий щелчок реле прежде, чем воспламенится обезглавливающий заряд? Будет ли он знать о конце заранее? Или все кончится, прежде чем он сообразит, Что происходит? Найти ответ, можно было только одним способом - открыть дверь и войти в чужое купе. Он наугад толкнул одну из дверей. Опорто вырвался и удивительно проворно пробежал несколько шагов вдаль коридора, а затем круто повернулся и замер с напряженным ожиданием на лице. Райленд, не, задумываясь, вошел в купе. И ничего не произошло. Усмехаясь, смущенный Опорто последовал за ним.
      - На первый раз пронесло, правда, Стив?
      Райленд кивнул. Не было смысла ввязываться во взаимные обвинения, хотя на языке у него имелось не одно "теплое" словцо для человека, который первым толкнул его на риск, а потом попытался удрать, опасаясь возможных последствий. Но сейчас интерес представляла комната, в которую они попали. Она была примерно того же размера, что и 93 купе, и в ней никого не было. Обставлена она была скромно: узкая кровать, столик с несколькими цветами в вазе, большое зеркало, несколько шкафчиков. Здесь живет девушка, подумал Райленд, и она явно не принадлежит к высшему слою этого роскошного субпоезда. Видимо, секретарь или горничная. Кто бы она ни была, сейчас комната пустовала. Но была в купе и другая дверь, которая вела на небольшой лестничный пролет. На этот раз Райленд не дожидался Опорто. Он набрал воздух в легкие, задержал дыхание и перешагнул порог. Установив, что и эта дверь не снабжена радарной ловушкой, он почувствовал во рту кисло-соленый вкус крови. Шагнув в неизвестность, Райленд с такой силой прикусил губу, что поранил ее. Но он прошел. Ступеньки были крутые, однако помочь Опорто преодолеть их не составляло труда, свободно летевший по туннелю поезд уменьшал их вес. Они оказались в новой небольшой пустой комнате. Но эта комната была меблирована с роскошью. Похоже, это была гардеробная женщины. Все было выдержано в белых и розовых тонах, с эбеново-черными гребнями и щетками для волос на небольшом туалетном столике перед овальным зеркалом в золотой раме. По этой лестнице, догадался Райленд, должна была входить личная служанка хозяйки. Услышав, что кто-то поет, он набрал воздуха в грудь и позвал:
      - Эй, кто-нибудь! Вы меня слышите? Я ищу врача!
      Ответа не последовало. Пение продолжалось, голос был девичьим, чистым и приятным. Она пела для собственного удовольствия. Время от времени куплет песни повторялся, затем следовала пауза, и пение звучало вновь. Одновременно доносилось тихое мелодичное воркование, словно аккомпанемент.
      Райленд посмотрел на Опорто, пожал плечами и толкнул дверь. Перед ним была серебряная комната, вся выложенная изумрудами. Подвижные зеленые огни мягко плыли по ее стенам, в центре комнаты была установлена серебряная ванна шести футов в диаметре, вмонтированная в пол. Из пастей хрустальных дельфинов били тонкие струйки ароматной теплой воды во вспененную воду ванны. И над толстым слоем пены возвышались колено, голова и руки самой прекрасной девушки, какую только встречал в жизни Стивен Райленд.
      - П-прошу прощения, - смущенно и обеспокоенно сказал он.
      Она повернула голову и спокойно посмотрела на него. На ее белых влажных плечах сидели две... птицы? Нет. Это не были живые птицы, голуби были сделаны из металла. Перья их были тончайшими чешуйками серебра, глаза горели, как рубины. Металлические создания беспокойно задвигались, когда заметили Райленда и Опорто. Они тихо, но угрожающе ворковали, и серебряное оперение слегка позванивало, как множество маленьких колокольчиков. Опорто открыл глаза, всмотрелся и прошептал:
      - Это... это... - ухватился Опорто за Райленда. - Стив, это же дочка Планирующего! - выдохнул он и бросился на пол. - Пожалуйста! - взмолился Опорто и пополз в сторону ванны. - О, пожалуйста, не сердитесь, мы не хотели вас побеспокоить!
      Его приближение, должно быть, встревожило девушку. Но не слишком, потому что она не повысила голоса, а, прервав песню, тихо сказала:
      - Охрана.
      Видимо, поблизости имелся микрофон, потому что снаружи внезапно послышался шум. Более того, у девушки имелись непосредственные защитники. Металлические голуби на ее плечах взметнулись в воздух и набросились на лежавшего ничком коротышку. Острые клювы, кончики крыльев били несчастного, словно лезвия ножей. Распахнулась дверь, и в комнату вбежали четыре высокие женщины в форме охраны Планирующего.
      * * *
      Все три года смерть постоянно находилась рядом со Стивом Райлендом. Она носила опрятный белый халат доктора Трейла, толстого, лысого, вкрадчивого человека, главного тераписта. Она шептала тихим, астматическим голосом доктора Трейла, в тысячный раз угрожая ему орган-банком, если только он не припомнит, о чем говорил с Роном Дондерево, если он не расскажет, что такое пространственник, рифы космоса, нереактивная тяга. Смерть принимала и другие обличья. Замаскированный спуск радарной ловушки, угрожающие рога радарных антенн офицерского шлема, более отдаленная угроза орган-банка. Все эти личины смерти он знал и научился жить бок о бок с ними. Ведь даже у женщин из охраны было оружие, а не только радары. Они сурово приближались к опам, посмевшим зайти в покои дочери Планирующего. И в который раз Райленд почувствовал ледяное дыхание смерти. На этот раз очень близко - ведь каждая из этих охранниц может принять решение самостоятельно. И Машина оправдает ее, она сделала это в интересах Плана.
      Девушка остановила охрану одним словом:
      - Подождите!
      Она стерла пену с лица, чтобы лучше рассмотреть, кто перед ней, обнажив при этом алебастровой белизны шею. Глаза у нее были серо-зеленые и спокойные. Она была весьма привлекательной и молодой. Райленд был совершенно обескуражен. В лагере изоляции не было женщин, даже картинки из журнала, изображающей прекрасный пол, там не нашлось бы, а здесь он оказался рядом с красивейшей женщиной, да еще в ее ванной комнате. Не говоря обо всем прочем, она вряд ли могла не заметить эффект, который произвела на него. Девушка чувствовала себя совершенно свободно. Голосом, в котором было больше вежливости, чем любопытства, она спросила:
      - Что вам нужно?
      Райленд закашлялся.
      - Этому человеку необходим врач, - хрипло сказал он.
      Одна из четырех охранниц резко засмеялась. Это была высокая брюнетка с мощным бюстом, она могла бы быть весьма хорошенькой, если бы ее уменьшили на десять процентов во всех измерениях. Голос ее был грубоват.
      - Пойдем-ка, оп, - сказала она. - Мы позаботимся о тебе и твоем друге.
      Но девушка в ванне лениво шевельнулась. Она взбила рукой пену, наблюдая, как разбегаются мыльные пузыри, и сказала:
      - Не беспокойтесь, сержант. Отведите больного к врачу, если он этого хочет. Второго оставьте здесь.
      - Но, госпожа... Планирующий...
      - Сержант, - повторил нежный голос, не повысив тона ни на йоту. Сержант почти побелела. Указав остальным охранницам на Опорто, она повернулась и резко вышла. За ней последовали охранницы, сопровождающие коротышку. Уже из коридора сержант глянула на Райленда взглядом, полным откровенной ненависти и презрения. Голуби, описав в воздухе точные окружности, вернулись на плечи девушки. Их горящие крохотные глаза ни на секунду не выпускали Райленда из виду, но немного спустя они снова начали ворковать.
      - Так вы один из людей с железным воротником, да? - внезапно спросила девушка. Райленд кивнул.
      - Опасник, верно.
      - Я еще никогда не разговаривала с людьми в железных воротниках, сказала девушка задумчиво. - Вы не против, если мы поговорим? Меня зовут Донна Криири. Мой отец - Планирующий.
      - Я знаю, - Райленд вдруг осознал, что на нем измятая роба и что он без разрешения ворвался прямо в ванную девушки. Он кашлянул. - Может быть ваш отец... то есть я хочу сказать, что я не против, но...
      - Отлично, - сказала девушка, строго кивая. Она переменила положение, чтобы лучше видеть его. Зашипели лопающиеся пузырьки пены. - Я боялась, что вам будет неудобно, - сказала она. - Как вас зовут?
      Райленд задрал подбородок и оттянул вниз воротник рубашки, чтобы обнажить полоску - металла.
      - "Стивен Райленд", - прочитала девушка, прищурившись, чтобы разобрать сверкающие алые буквы его имени и номера. - Подождите, ведь я уже встречала ваше имя. Вы врач, нет? Пилот?
      - Я математик, мисс Криири.
      - Конечно же! - воскликнула она. - Ваше "дело" лежало на столе у отца. Я видела его этим утром, когда мы уезжали из Копенгагена.
      От внезапно нахлынувшего волнения Райленду стало трудно дышать. Три года он пытался выяснить, какие же выдвигаются против него обвинения. Тераписты отказались дать ему сведения. Их вопросы были тщательно сформулированы таким образом, чтобы ничего не сказать, - они тысячу раз спрашивали его, что означает слово "пространственник", и не раз наказывали его за естественное предположение, что это обитатель пространства.
      - Было ли там сказано... - он перевел дыхание. - Назывались ли конкретные обвинения против меня в этом деле?
      Ее серо-зеленые глаза - спокойно рассматривали Райленда.
      - Вы проявляли незапланированный научный интерес.
      - Как? Что это значит?
      - Вы держали у себя тайное собрание книг и рукописей, запрещенных Машиной.
      - Неправда! - В затылок ему словно дохнул ледяной ветер. - Это какая-то ужасная ошибка...
      - Планирующая Машина не совершает ошибок, - строго напомнила ему девушка. - В деле были указаны названия этих запрещенных книг. Авторами их были ученые из эпохи, предшествующей Плану. Эйнштейн, Гамов, Хойл...
      - Вот как! - он вздохнул. - Тогда это всего лишь книги моего отца.